22DOI 10.24412/2713-1831-2021-1-140-148
ИНТЕРВЬЮ С НЬЮТОНОМ ХАРРИСОНОМ
Аннотация. Один из пионеров и лидеров движения эко-арта, Ньютон Харрисон рассказывает об истории появления данного направления в искусстве и его формах задачах на современном этапе его развития, о том, как искусство может влиять на общественное мнение и позицию власти и бизнеса, касающиеся вопросов экологии. Рассматривается необходимость союза искусства и науки, широкого междисциплинарного сотрудничества в интересах устойчивого развития, о роли поэтического слова и форм современного искусства в противодействии экологическому кризису.
Ключевые слова: экологическое искусство, эко-арт, Сеть Жизни
Краткая справка об интервьюируемом:
Ньютон Харрисон — профессор-исследователь и директор Центра изучения форс-мажорных обстоятельств при Калифорнийском университете в Сан-та-Крузе, директор Harrison Studio (Санта-Круз, шт. Калифорния, США), заслуженный профессор Калифорнийского университета в Сан-Диего. Один из пионеров и современных лидеров движения эко-арта. Вместе со своей женой Хелен Мейер Харрисон (умерла в 2018 году) более сорока лет работал с биологами, экологами, архитекторами, городскими планировщиками и другими художниками для поиска идей и решений, которые поддерживают биоразнообразие и развитие сообществ.
Концепция искусства Харрисонов предполагает общественное обсуждение проблем окружающей среды и участие властей и граждан в их решении, опираясь на документирование и художественное отображение экосистем в контексте искусства. Прошлые проекты Харрисонов были сосредоточены на проблемах сельского и лесного хозяйства и экологии городов. Проекты Харрисонов иногда приводили к изменениям в правительственной политике и расширяли диалог по ранее не исследованным вопросам, способствовали реализации природосообразной политики в различных странах. Об их работе написано большое количество литературы. Они широко выставлялись в Соединенных Штатах и Европе и были удостоены грантов от Национального фонда искусств, Европейского Союза, правительств Германии, Нидерландов, Франции и Англии, а также получили многочисленные награды.
Александр Копытин (А.К.): Вы и Хелен были пионерами экологического искусства и участвовали в совместной карьере, которая длилась почти
полвека. Вы оказали серьезное влияние на современную политику и практику экологического искусства. Вы были одними из первых художников 1960-х
годов, которые обратились к вопросам защиты окружающей среды, включая вопросы изменения климата, исчезновения биологических видов, загрязнения, возобновляемости природных ресурсов. Вы фактически первыми подчеркнули, что их больше нельзя воспринимать как второстепенные, и что они должны становиться решающими в повседневной политике: в экономике, в социальной практике, в образовании и т. д. Область экологического искусства развивалась вместе с растущим осознанием экологических проблем и подъемом экологического движения начиная с 1960-х годов. Когда-то представлявшее интерес для относительно небольшой группы людей, искусство, направленное на решение экологических проблем, в последние годы стало частью мощного художественного мейнстри-ма с характерными для него формами и методами. Как изменилось искусство Харрисонов с 60-х годов? Как бы вы охарактеризовали текущую ситуацию в художественной среде в ее связи
с экологическим движением, и ваши недавние проекты, направленные на построение нового и более устойчивого будущего?
Ньютон Харрисон (Н.Х.): Во-первых, я хочу уточнить факт начала нашего сотрудничества с Хелен. Она поначалу была умной женой и учёной, помогавшей мне как мужу-исследователю. Наша первая совместная творческая работа представляла собой карту мира исчезающих и вымерших видов, сделанную для выставки под названием «Мех и перья», которую организовал Музей современных ремесел в Нью-Йорке. На подготовку нашей работы к выставке потребовалось четыре месяца исследований и помощь двух аспирантов. Мы были выбраны для предоставления контента и обзора, так как мы изучали экосистемы. Мы начали заниматься этими проблемами, используя искусство и работая вместе с 1969 года.
Моя основная работа отдельно от Хелен была связана с изучением того, как растет живая клетка. Работа получила название «Рождение и смерть лилийной клетки», и она была первой выставкой в галерее «Howard Weise», кажется, в 1968 году. Начиная с 1969 года мы с Хелен
Рис. 1 «Противодействие на горизонте» | Выступление Хелен Мейер и Ньютона Харрисонов на телеканале ТЕБхБа^аСгиг, апрель, 2015 г.
договорились работать совместно, совмещая наши разнообразные таланты. Мы решили с того самого момента не делать никакой работы, которая не принесла бы пользу экосистеме. Наши первые несколько лет совместной работы были посвящены тому, чтобы выяснить, что такое экосистема.
Теперь, 50 лет спустя, когда я смотрю на историю зарождения и развития экологического искусства, мне кажется, что большая часть современных художественных проектов в области эко-арта связана со стремлением художников обращаться к экологическим проблемам и обсуждать их на уровне сообществ. Я считаю, что экологическое искусство с самого начала его проявления стремилось показать, как существует глобальная Сеть Жизни, и что она постоянно «говорит» с нами, и, что, читая эту глобальную Сеть Жизни, мы должны учитывать ее потребности. Его главное желание, с моей точки зрения, состоит в том, чтобы мы как человеческая раса сделали все возможное, чтобы найти способы присоединиться к Сети, прекратить хищническое потребление и, вместо этого, стать нишами в Сети Жизни, которые могли бы содействовать ее эволюции, но, прежде всего, возможности сохранить и продолжить себя.
Мы осознаем теперь, что продолжение этой Сети Жизни становится все более трудным и сомнительным, с учетом нынешнего состояния цивилизации, где элиты ориентированы на экономический рост и потребление Сети Жизни. Это заставляет усомниться в возможности сколь-либо принципиального решения экологических проблем. Современная политика и экономика уклоняются от решения принципиально важных вопросов. По крайней мере, большинство ресурсов в нашей стране, направляются на финансирование социальных проектов, не пытаясь делать существенно изменять экономическую и финансовую систему.
Итак, моя характеристика нынешней ситуации в среде художественного окружения состоит в том, что мы слишком малы и слишком поздно пришли к такому пониманию и поведению, которые позволили бы нам выступать партнерами глобальной Сети Жизни. Наиболее тревожными фактами являются растущее таяние льда и подъем океана, уменьшение содержания кислорода в атмосфере, исчезновение мировых лесов примерно до 30%,
разрушение верхнего слоя почвы из-за промышленного сельского хозяйства, негативные изменения океана и ускоряющееся вымирание видов.
Всю нашу работу за последнее десятилетие можно рассматривать как работу по борьбе с вымиранием видов. У вас есть целый ряд работ на этому тему, начиная с проекта «Greenhouse Britain» вплоть до одной из самых последних — «Apologia Mediterraneo». В этой работе, завершенной в прошлом году, я пытаюсь ответить на вопрос: могу ли я проявить свое сочувствие к отдельной части мирового океана? Если же вы обратитесь к моему новому проекту под названием «Сенсориум», то увидите, что теперь я ближе к тому, чтобы проявить свое сочувствие ко всему мировому океану.
А.К.: Искусство обладает собственными средствами решения проблем, стоящих перед планетой. Как искусство может повлиять на экологический кризис? Нужно ли ему место за столом, за которым принимаются решения? Об этом говорит одна из ваших последних работ — «Форс-мажор». Вы и Хелен использовали формат выставки по-разному, часто в смысле городского собрания, всегда с намерением увидеть, как ваши предложения выходят за рамки сугубо выставочной деятельности, влияют на процессы планирования и, в конечном итоге, приводят к шагам, направленным на восстановление социальной и экологической справедливости. Вы много общались с политиками, будучи художниками. Возможно ли художнику взаимодействовать с политиками и сделать их более чувствительными к проблемам окружающей среды с помощью искусства? В чем разница между подходами к проблемам, используемыми художниками, и подходами, которые используют ученые?
Н.Х.: Да, я хотел бы поговорить о большой разнице между подходами к проблемам, используемыми художником, и большинством других специалистов. Лучший способ убедиться в том, как работает художник над проблемами экологии — это открыть нашу с Хелен
Рис. 2. Работы из проекта Ньютона и Элен Харрисонов «Полуостров Европа»,
Часть II и IV (2007-2008 гг.)
« Чтобы создать совершенно другой мир, чем тот, в котором мы сейчас живем, Требуется не так уж много исследований.
Концепции и планы могут уточняться на основе локальных экспериментов. Самая большая трудность — решиться действовать на новой основе, Подключая основные культурные силы, определяющие
Поведение большинства людей и их отношение к основным системам жизнеобеспечения. Для того, чтобы это стало реальностью, демократия и капитализм, технократия и религии — Все они должны уступить единому органу управления — подлежащему исполнению закону Во имя жизни...»
(Фрагмент текста, сопровождающего работы, включенные в проект «Полуостров Европа»)
книгу под названием «Видения Зеленого Сердца» («Green Heart Vision»). В ней отражены наши проекты, которые начались в 1994 году и успешно завершилась в 2002 году. Нас пригласил совет по культуре Южной Голландии, чтобы посмотреть, сможем ли мы спасти центр страны площадью 1000 квадратных километров от проекта стоимостью 230 миллиардов долларов. Этот центральный регион Голландии известен как «Зеленое сердце». Для не художника, для ученого и социолога, для планировщика и политика важно понять путь и метод художника. Хотя эти методы отличаются от художника к художнику, но их все объединяет свобода самовыражения, исследования и импровизации. На самом деле, моя карьера — это не исследования, а поиски и открытия, а также моя личная ответственность за то, что я открываю для себя и других. Пример Голландии здесь уместен. Например, на первых двух страницах книги вы можете прочитать наше публичное предупреждение. Оно было опубликовано повсюду. В нем мы смогли в виде короткого текста — воззвания, на прочтение которого обычно уходит 2-3 минуты (хотя его лучше читать вслух), возвестить об опасности, с которой столкнулась страна. Эта опасность, прежде всего, заключалась в катастрофических последствиях антиэкологического проекта, связанного со всей историей Голландии. Ранняя история этой страны — это история формирования примитивного типа демократии, когда все должны были работать вместе, чтобы вода не затопляла территории, расположенные ниже уровня моря. Для этого жителям страны пришлось прийти к соглашению и коллективно реализовать меры, направленные на предупреждение затоплений.
После представления текстового предупреждения мы показали карту страны, на которой карандашом изображено строительство огромного количества домов. Становилось ясно, что в результате реализации этого строительного проекта Зеленое Сердце Голландии фактически исчезнет, и на его месте появится мегаполис. Невосполнимый ущерб будет причинен всей истории голландской культуры. Исчезнет большинство ветряных мельниц, будет окончательно нарушены экология и сельское хозяйство. Во имя чего? Ради создания города, который будет построен, исходя из ошибочного убеждения, что лучшие земли
в стране должны быть принесены в жертву, чтобы справиться с ростом населения.
Мы показали, что такой план ошибочен и что альтернативный и более экологичный вариант развития территорий может быть легко и плодотворно реализован на пространствах за пределами Зеленого Сердца. Таким образом мы продемонстрировали альтернативу, и наш план был принят парламентом Нидерландов. Можете ли вы представить себе, как местный планировщик представляет карту планируемого региона, напечатанную задом наперед, объясняя сообществу, занимающемуся планированием, что сама концепция основана на ошибочных убеждениях. Наша работа «Зеленое сердце Голландии» посвящена принципиально иному восприятию реальности. Вот с чем я как художник подхожу к столу переговоров с властями. Таким образом, мы как художники пользуемся нашим даром импровизации и творческого воображения, нашей смелостью, которые могут бросать вызов сиюминутной выгоде и косности. В любом случае, мы как эко-художники действуем в интересах Сети Жизни, а не власти и бизнеса.
Я как художник не боюсь никого обидеть. Я стремлюсь улучшить то, что меня окружает. Работая тогда над проектом «Зеленое Сердце Голландии», мы опубликовали воззвание и представили несколько картин с картами Голландии, показывая разные варианты развития ситуации. Там было, например, изображение, которое ясно показывало, как спасти Зеленое Сердце, как спасти историю страны, как увеличить биоразнообразие, спасти сельское хозяйство и 13 деревень, которые являются выражением традиций голландской жизни. На другом изображении, созданном нашим студентом — ландшафтным архитектором — показано, как можно легко построить 600 000 домов и при этом сохранить целостность Зеленого Сердца Голландии.
Мы считаем, что наши подходы к восприятию и решению проблем революционны и открывают новые горизонты. Мы обнаруживаем, что наша работа с течением времени приводит к непредвиденным последствиям. Например, голландцы, приняв наши общие принципы, затем частично изменили наш проект. Они обнаружили, что биоразнообразие получило бы больше возможности, если бы основные реки были расширены. В этом случае
борьба с наводнениями была бы более успешной, а биоразнообразие поддерживалось бы более успешно. Нам было приятно видеть, как голландцы улучшили наш план. К сожалению, многие науки, в отличие от искусства, отрицают эмоциональную составляющую в работе и стремятся свести риск к минимуму. В большинстве своих работ я тем не менее, подчеркиваю необходимость для художника относиться серьезно к научным открытиям.
Мы нередко начинали свою деятельность с того, что погружались в среду, чтобы поработать с каким-либо экологическим вопросом. Мы слушали и изучали людей и природу до тех пор, пока не появлялось определенное понимание проблемы и путей ее решения. Мы с Хелен занимались тем, что привлекали политиков к искусству, которое мы создаем. Мы использовали поэтический импульс, поскольку он освобождает нас от специализированных языков, которыми пользуются политики или ученые, и позволяет выразить то, что мы считаем нужным выразить, в сжатой и простой манере.
Мы делаем все возможное, чтобы говорить голосом Сети Жизни, хотя и понимаем, что большинство представителей власти и бизнеса обладают низкой чувствительностью, чтобы работать с этими вопросами. Мы считаем, что мы должны приводить все новые живые и убедительные примеры, делая видимыми человеческие ошибки в наших отношениях с природой.
А.К.: Я считаю, что вы давно и успешно применяете стратегии междисциплинарного сотрудничества. Ваша совместная работа с Хелен была основана на глубоком уважении к экологическим системам, а также на большом сочувствии к Земле. Такие работы, как «Серпантинная решетка» или «Форс-мажор», утверждают, что, если художники, ученые, промышленники и правительство не начнут вместе создавать работающие экологические проекты, которые ориентированы в будущее и учитывают текущие экологические проблемы, жизнь на нашей планете вряд ли сможет существовать. Считаете ли вы, что художники должны владеть множеством
различных дисциплин, чтобы разумно и эффективно заниматься крупномасштабными проектами, которые могут изменить художественные, экологические, экономические и другие социальные системы, определяющие перспективы жизни на планете?
Н.Х.: Спасибо за этот вопрос. Однозначно отвечу: Да. Мои предыдущие ответы на вопросы позволяют понять, почему именно так. В свое время мы с Хелен, действительно, сформулировали идею устойчивости. Однако верно и то, что к 80-м годам мы стали сомневаться в идее устойчивости. Термина «устойчивость» т «устойчивое развитие» появились в попытках некоторых экспертов убедить общество в то, что рост может являться устойчивым. Я считаю, однако, эту идею безумной. Разве можно говорить о возможности продолжать делать то, что мы сейчас делаем? И что мы должны сделать, чем должны перестать заниматься, чтобы жизнь продолжалась? Можем ли мы говорить о том, чтобы оставить все ископаемое топливо в земле? Можем ли мы говорить о том, чтобы перейти на солнечную энергию? Должны ли физики иметь биологическое образование, а политики должны понимать фундаментальные законы сохранения энергии? Тем более что наша система потребления производит энтропию в огромных масштабах.
А.К.: Я знаю, что вы часто в своих экологических арт-проектах используете поэтический язык. Что вы думаете о силе поэтического высказывания в вашем творчестве? Может ли простой поэтический жест повлиять на политику? Однажды вы сказали, что поэзия избегает языка планирования, языка науки и всех этих более привычных языков, но если кто-то внимательно прочитает вашу работу, то он обязательно сможет ее понять.
Н.Х.: Да. Примеры использования поэтического высказывания — это наши проекты, связанные с экологическим искусством на реке Сава, на Тихоокеанском северо-западе и в Голландии. Причем, эти работы включая стихи, значительно повлияли на планировщиков в Голландии.
Рис. 3. Работы из проекта Ньютона и Элен Харрисонов «Тибетское высокогорье» (Tibet is the High Ground); 2008-2012 гг.
Исследования китайских и индийских ученых свидетельствуют о том, что 80 процентов ледников Тибета и прилегающих к нему территорий исчезнут в ближайшие 35 лет, что приведет к наводнениям и засухе. Водные ресурсы крупнейших рек включая Меконг, Брахмапутру, Янцзы, Ганг, Инд и другие деградируют. Пользующееся водосборами этих рек население континентальной Азии, составляющее шестую часть населения планеты, начнет испытывать серьезный дефицит водоснабжения. Такие страны, как Китай, Бирма, Лаос, Камбоджа, Южный Вьетнам, Индия, Бангладеш и Пакистан должны будут искать пути совместного противодействия этим вызовам, поскольку по одиночке они с ними справиться не смогут.
(Фрагмент текста, сопровождающего работы, включенные в проект «Тибетское Высокогорье»)
А.К.: Почему так важен акт художественного, поэтического выражения? Думаетели вы, что поэтическое высказывание написано не только для чтения записанного текста, но и для чтения вслух, поскольку произнесенное слово очень важно? Если да, то почему вы так думаете?
Н.Х.: На меня и Хелен повлияли древние барды, особенно барды Ирландии и Шотландии. Тогда тексты не записывались, и чтение стихов было связано исключительно с устной традицией. Поэты были политиками, и к ним прислушивались сильные мира сего. Мы извлекли уроки у них, а также у Гераклита, Сократа, Благородного Восьмеричного Пути Будды, а также у Ганди. Наша работа предназначена для чтения, но часто лучше всего получается в виде перформанса, в котором мы с Хелен поочередно читали стихи. Если вы обратитесь к нашей книге и просмотрите «Цикл лагуны», вы обнаружите, что большая часть поэтических текстов написана нами вместе, и вы сможете понять это, посмотрев на разницу в нашем почерке. Мой немного неловкий, а у Хелен элегантный. Когда другие читают произведение, мы говорим им: позвольте мужскому голосу произносить слова, написанные неуклюже, а женскому голосу — читать элегантно написанные слова. Что касается влияния на политиков, последние произведения в нашей поэме «Актуальность момента» сделали свою работу за нас и значительно повлияли на планировщиков.
А.К.: Вы считаете, что «Время форс-мажора: после 45лет противостояния» является своеобразным манифестом XXI-го века. Не могли бы вы прокомментировать ключевые моменты этого манифеста?
Н.Х.: Я предпочту не комментировать ключевые моменты этого манифеста. Он предназначен для того, чтобы его читали, обдумывали и принимали меры. Это буквально призыв к действию. Без этого призыва и многих других подобных ему мы будем продолжать идти дорогой собственного уничтожения и уничтожения всего живого. Я действительно считаю, что наши последние работы, связанные с исследованием Средиземного моря и Европы, можно действительно считать
«противодействием». Но пока, однако, того противодействия, которое мы осуществляли, явно недостаточно.
С.Л.: Не могли бы вы немного рассказать о Городе Хелен?
Н.Х.: Все началось со шведской арт-группы, которая пригласила нас в Стокгольм, чтобы помочь им в реализации проекта по озеленению гавани. Мы потратили неделю на изучение их проекта и выяснили, что в Стокгольме в основном стремятся использовать территории под жилищное строительство, а озеленение территорий рассматривается как второстепенная задача. Мы написали им, сообщив, что поняли приоритеты их планировщиков, но нас это не устраивает. Тогда мы стали создавать проект под названием «Город Хелен». Мы сообщили шведам, что будет участвовать, но с проектом «Город Хелен».
Тогда наша презентация проекта показалась им видимо недостаточно убедительной. Мы переписали проект, сделав его проще, яснее и скромнее, но уделив особое внимание озеленению. Наше предложение заключалось в том, чтобы создать модель небольшого поселения, которое будет сельским хозяйством, скотоводством, посадкой леса, одновременно проводя шесть или семь экспериментов, показывающих, что может представлять собой окружающая среда, что на ней может произрастать, и какие работы могут осуществляться на земле, чтобы улучшать биоразнообразие, с одной стороны, и способствовать развитию экологического сознания человека, с другой, и помочь, тем самым, победить капитализм.
Что это значит? Капитализм очень искусен и полностью победит сам себя. Не из-за какой-то марксистской теории, согласно которой пролетариат является «могильщиком капитализма». Мы избавились от пролетариата, поскольку в нашем обществе есть только очень богатые, богатые и бедные. Капитализм сам себя зароет в землю, потому что он грубо нарушает закон сохранения энергии; переворачивает его с ног на голову.
У нас нет выбора. Мы можем вести дела как обычно, делая то, что все мы, американцы, пытаемся делать. Лучшие из нас стараются в какой-то мере заботиться об окружающей среде, чтобы уменьшить ущерб, и чтобы можно было продолжать зарабатывать деньги.
Они не хотят причинять вред окружающей среде так сильно, как большинство капиталистов. Но это все-равно ведет к неизбежному концу. Нам нужен совершенно новый подход, который бы работал с человеческими убеждениями и верованиями и определял, какова цена той или иной веры — ее последствия для глобальной экосистемы.
С.Л.: Какой же может быть новая вера?
Н.Х.: Все виды животных из соображений выживания перепроизводятся, то есть, создают избыток. Они, например, производят миллион яиц, поскольку разовьется только сотня. Если мы надлежащим образом позаботимся о том, чтобы поддержать это перепроизводство, мы поможем сохранить здоровье экосистем. Например, если у меня было бы 1000 гектаров леса, то я бы вырубал по 20 га деревьев каждый год, причем, делал бы это в разных местах, чтобы сохранялось биоразнообразие,
Я могу использовать эту избыточность для собственной выгоды, буду пользоваться только избытком, причем, только так, чтобы лес улучшился. Иначе ни одного дерева не срублю. И это должно стать непреложным
Ссылка для цитирования
правилом. Только это создает богатство нашего будущего. Только так мы можем поддержать Сеть Жизни, поддерживать экосистемы. А сейчас мы пожираем эту сеть. Мой ответ капитализму: «Продолжай жрать, и ты скоро сдохнешь».
Спасибо за эти вопросы,
А.К.: Огромное спасибо, Ньютон.
Интервью взяли:
Копытин Александр Иванович,
доктор медицинских наук, профессор, кафедра психологии Санкт-Петербургской академии постдипломного педагогического образования (Санкт-Петербург, РФ)
Левин Стивен К.
доктор философии, БББс, ЯЕЛТ, заслуженный профессор Йоркского университета (Торонто, Канада), декан докторантуры в области экспрессивных искусств в Европейской высшей школе (Швейцария)
Копытин А.И. Интервью с Ньютоном Харрисоном // Экопоэзис: экогуманитарные теория и практика. — 2021. - T. 2, № 1. [Электронный ресурс]. — URL: http:// ecopoiesis.ru (дата обращения: чч.мм.гггг).
Все элементы описания необходимы и соответствуют ГОСТ Р 7.0.5-2008 «Библиографическая ссылка» (введен в действие 01.01.2009). Дата обращения [в формате число-месяц-год = чч.мм.гггг] — дата, когда вы обращались к документу и он был доступен
Kopytin A.I. An interview with Newton Harrison // Ecopoiesis: Eco-Human Theory and Practice. - 2021. — Vol.2, №1 [open access internet journal]. — URL: http://ecopoiesis.ru (d/m/y)
