10DOI 10.24412/2713-1831-2022-3-88-93
ИНТЕРВЬЮ С МАКСИМОМ ДЁМИНЫМ
Аннотация. Московский художник Максим Дёмин дал интервью нашему журналу, рассказав о связи своего творчества с традиционной иконографией, взаимодействии со средой, временем и пространством, о своем исследовании естественных динамик и жизненных циклов натуральных материалов и объектов, духовных источниках творчества.
Ключевые слова: образ, среда, духовный, природа, культура, творчество.
Краткая справка о художнике
Максим Дёмин — художник, выпускник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, кафедры реставрации станковой темперной и масляной живописи, дипломант нескольких престижных конкурсов, член Творческого союза художников России (секция абстрактного искусства), художник-реставратор станковой темперной живописи в музее им. Андрея Рублева, преподаватель на кафедре живописи в МГАХИ им. В. И. Сурикова. Работы художника находятся в государственных музейных и частных коллекциях в России и за рубежом.
Александр Копытин: Твое творчество соединяет в себе традицию древнерусской живописи, не только станковой (иконописи), но и монументальной, с современным искусством — абстрактным экспрессионизмом, концептуальными произведениями современников, стрит-
артом. Такое соединение мне представляется новаторским и отличающим твои поиски в области изобразительного искусства. Как бы ты мог охарактеризовать специфику и задачи такого объединения?
Максим Дёмин: С момента моего первого знакомства с древнерусским искусством, монументальным и станковым, у меня появилось желание передать мои впечатления от увиденного. Мне хотелось найти какой-то способ отразить всю глубину моих переживаний при взгляде на подобные памятники, сохранив эстетику руины, и при этом мне хотелось выразиться языком современным, понятным человеку XXI века. С этого начались мои эксперименты, которые привели меня к тому, что я сейчас имею в своем творчестве.
Рис. 1. Без названия
А. К.: Что ты можешь сказать по поводу духовной основы и духовных задач своего искусства? Насколько вообще традиция древнерусской живописи, если отойти от канона, может быть источником духовных смыслов и переживаний, быть релевантной нынешней культурной ситуации и психологическим, духовным, экологическим запросам современников в России и других странах?
М. Д.: Все мои работы, помимо визуального языка, имеют глубокую культурно-историческую подноготную. Зачастую, обращаясь не к станковому первообразу, а к своему
внутреннему духовному чутью, я формирую новые и новые композиции. Духовная часть произведения для меня вообще очень важная часть искусства, поскольку современные художники в подавляющей массе пренебрегают этим фактором. Я же, напротив, считаю необходимым об этом говорить и формировать духовную часть как основополагающую для создания произведений любого рода. Ведь духовная основа искусства — это то, что позволяет согласовать природные и культурные основы в жизни современников.
Рис. 2. Без названия (из серии «Lignum»)
Рис. 3. Без названия
А. К.: Допускаю, что некоторые зрители могут негативно воспринимать твои работы. Одни могут считать их нарушением законов сакрального искусства, иконописного изобразительного канона. Другие, напротив, усматривать в твоем творчестве попытки современного художника, не ограничиваясь лишь стилистическими поисками и заимствованиями оригинальных форм, искать смыслы во времена «постправды», характерного для постмодерна развенчания гуманизма и духовных истин
М. Д.: Встречаются и те, и другие. Первые реже. Оба варианта могут существовать как индивидуальное мнение от увиденного. Но здесь вопрос скорее в том, что вкладывает автор.
А. К.: Какую роль в твоем творчестве играет среда, особенности природного ландшафта и его состояния? Находят ли они какое-то отражение в содержании, атмосфере твоих работ? Имеет ли для тебя какое-то значение настройка на атмосферу среды?
М. Д.: Вообще, я считаю себя человеком негородской среды, но при этом большую часть своей сознательной жизни я провел в мегаполисе. Меня очень вдохновляют естественные природные ландшафты. Порой также урбанистические пейзажи, архитектурные руины. Антураж для меня имеет большое значение. Я очень люблю создавать вокруг себя определенную атмосферу, среду, рассматриваю это как важную задачу художника.
А. К.: Ты считаешь себя человеком негородской среды, хотя большую часть жизни проживаешь в мегаполисе. Что является для тебя основанием считать себя человеком негородской среды? Что ты в ней ищешь и находишь? Как иначе ты чувствуешь, воспринимаешь реальность вне городской среды?
М. Д.: В данный момент я уже не проживаю в мегаполисе. С недавнего времени я перебрался за город. Я всегда испытывал желание быть поближе к природе, чтобы иметь
возможность наблюдать за сменой времен года, вдохновляться естественными природными мотивами. Вне городской среды я чувствую огромную свободу — физическую и духовную, и это сподвигает меня на новые свершения в моем творчестве.
А. К.: Многие современники загипнотизированы средой интернета, находятся под влиянием телекоммуникационных технологий и экранной реальности, влекомы стремительно вращающимся водоворотом информационной среды, пребывание в которой кардинально изменяет восприятие времени и пространства. Какое значение для тебя имеют категории времени и пространства? Мне кажется, что твое творчество передает их особое переживание, которое возникает, когда мы вырываемся за пределы обыденной среды, соприкасаемся с вечным, настраиваемся на естественные динамики природной жизни, космоса и человеческого духа Они раскрываются, например, при созерцании «состаренного» природного материала или культурного, культового артефакта (икона и др.).
М. Д.: Я тоже нахожусь под влиянием вышеперечисленных явлений. Они составляют важную часть современного мира. Сейчас значительная доля информации поступает и передается через призму электронных средств, гаджетов. К этому вопросу, кстати говоря, я стал обращаться в последнее время в своих работах, в таких, например, как инсталляция «Письмо от Бога», представленная сейчас на выставке Центра арт-терапии в Санкт-Петербурге, или работа «Здесь Мудрость», находящаяся сейчас на выставке в Центре современного искусства в Ярославле. Обе эти работы отражают восприятие современным человеком информации посредством электронных устройств, но в то же время сохраняя в себе генуинные образы, противостоящие медийному водовороту.
А. К.: Французский философ Поль Вири-льо пишет про «сумерки места», проявляющиеся в ощущении современным человеком ограниченности жизненной
среды, что в значительной степени связано с заменой непосредственной реальности той реальностью, которая связана с интернетом и СМИ. Он также задается вопросами о том, в какой мере возможны процессы духовного роста и индивидуализации в культуре, которая функционирует на основе жестких информационных алгоритмов; обращает внимание на недостаток глубины восприятия, ограничения времени и расстояния, необходимых для духовного и психологического роста. Насколько для тебя существенно влияние интернета и СМИ и в какой мере это влияние является одной из причин твоего тяготения к исследованию в творчестве естественных динамик природных материалов и объектов?
М. Д.: Интернет, информационные технологии сейчас сильно влияют на наше восприятие окружающего мира. Я, как и любой другой человек, знаю это и принимаю как факт. Возможно, по этой же причине, из-за перенасыщения информацией, мне захотелось обратиться к своего рода первоисточнику, к работе с натуральными материалами и объектами, возвращая себе более целостное и аутентичное переживание реальности, возможность духовного поиска. Ведь порой избыток информации, поступающей из различных медиа, создает некую пелену, не дающую возможности для процессов духовного роста и индивидуализации, глубины восприятия мира, постижения времени и расстояния. Ведь духовный рост невозможен без соответствующих размерностей времени и пространства. Я как художник и личность нуждаюсь в погружении в пространство и время на основе настройки на природную среду, с ее ритмами и динамиками становления, распада и восстановления.
А. К.: Ты признаешь, что тебе нравится работать со старым материалом — с деревом, металлом, тканью — и это намного сильнее приближает тебя к первоисточнику твоих работ. Чем именно тебя подкупает старый, натуральный материал? Какое значение для тебя имеет «экология» материала,
его натуральность и история его жизни, включая фазу старения и умирания? Интересует ли тебя «мистерия» перехода из одной формы жизни в другую, та новая жизнь, которая входит в старый природный материал или объект благодаря художественному акту?
М. Д.: В старых материалах и объектах меня привлекает их естественная природа. Также мне близка мысль о том, что я даю возможность старому предмету обрести вторую жизнь в ипостаси современного искусства. Ну и конечно, колорит, текстура — все это очень завораживает. Иногда я смотрю на один из таких объектов и понимаю, что я бессилен перед естественным природным циклом, ведь природа все сделала за меня и порой лучше уже не сделать. Разве что обратить на это внимание и рассказать об этом другим посредством экспонирования данного объекта.
Рис. 4. Без названия (из серии «Lignum»)
А. К.: Ты признаешь, что стремишься, включая свои произведения непосредственно в среду или в ее фотографическое изображение — даже если эта среда самая непритязательная, урбанизированная, индустриальная или представляет собой
Рис. 5. Без названия (из серии «Lignum»)
полуразрушенные здания, — показать, что красота и «святость» присутствует везде и что в обыденном, про-фанном может быть раскрыто нечто прекрасное
В твоем творчестве природный или культурный объект явлены в состоянии «полураспада», полуразрушения. Какую психологическую, духовную, культурную задачу ты пытаешься решить для себя и современников, исследуя реальность через призму естественной энтропии и созидания? Видишь ли ты какое-то сходство своего художественного метода исследования физической и духовной реальности с эстетическим мировоззрением ваби-саби, с его культом скромности, неяркости, архаичности, несовершенства, подлинности и в то же время внутренней силы В твоем творчестве, на мой взгляд, есть нечто сродни дзенскому ощущению мира, с его стремлением к трансцендентному, выходу за пределы материальной зависимости, и в то же время ярко проявляется способность
^^^ЯЯИШШШшшШиКШШшШ
Рис. 6. Без названия (из серии «Атрибуция»)
идти за материалом, учиться у него, слушать его, постигать и передавать его экологию, открывая красоту естественного, неброского, обыденного.
Рис. 7. Без названия (из серии «Атрибуция»)
Рис. 8. «Царские врата»
М. Д.: Мне очень близка эстетика руины, красота, казалось бы, обыденных элементов нашей культуры, будь то архитектура или произведения станковой живописи. В этих полуразрушенных объектах я вижу многовековую мудрость, страдания, благость, святость, ощущение трепета от возможности общаться с человеком прошлых столетий, прикасаться к памятникам, к которым прикасался человек сотни лет назад. Это непередаваемые ощущения. В своих работах, помимо всего, я пытаюсь привлечь внимание к разрушающимся памятникам нашей родины. К старым церквям, иконам, картинам, к наследию,
Ссылка для цитирования
до которого многим просто нет дела и которое вынуждено доживать свой век, потому что приоритеты культуры кажется не на их стороне. Но без той глубины и размерности, которые связаны с жизнью руины, культура оказывается без корней и той питательной почвы, без которых она оказывается лишенной силы жизни и веры. В этом заключается та природная и культурная экология, которые я пытаюсь постичь и передать в своем творчестве.
А. К.: Какое значение для тебя имеет тема сохранения мира природы? Какую роль играет художник в процессе поиска путей согласования человеческих и природных форм бытия?
М. Д.: Тема экологии для меня тоже очень важный вопрос. Хотя я не подчеркиваю в своем творчестве его природоохранную направленность, я по-своему ищу пути согласования природного и человеческого, материального и духовного, профанного и сакрального, современного и исторического. Если мы способны видеть красоту и духовную сущность любой формы бытия, у нас есть основания для надежды на спасение человека и мира. Хорошо, что художники сейчас стали больше уделять внимания вопросам экологии, но это только начало. Работы еще очень много.
Интервью взял:
Копытин Александр Иванович
доктор медицинских наук, профессор, кафедра психологии Санкт-Петербургской академии постдипломного педагогического образования (Санкт-Петербург, РФ)
Копытин А. И. Интервью с Максимом Дёминым // Экопоэзис: экогуманитарные теория и практика: электрон. науч. журн. — 2022. — T. 3, № 2. — URL: http://ecopoiesis.ru (дата обращения: чч.мм.гггг).
Все элементы описания необходимы и соответствуют ГОСТ Р 7.0.5-2008 «Библиографическая ссылка» (введен в действие 01.01.2009). Дата обращения [в формате чч.мм.гггг (число, месяц, год)] — дата, когда вы обращались к документу и он был доступен.
Kopytin A. Interview with Maxim Demin // Ecopoiesis: Eco-Human Theory and Practice. — 2022. — Vol. 3, no. 2. — URL: http://ecopoiesis.ru
