CC BY
410
Примечания
1. Аршинов В. И, Лайтман М. С, Свирский Я. И. Сфирот познания. Москва: URSS: ЛКИ, 2007. 244 с.
2. Бадж Э. А. Египетская религия. Египетская магия : пер. с англ. 2-е изд. Москва : Алетейа, 2000. 390 с.
3. Древний Египет. Сказания. Притчи. Москва : Совпадение, 2000. 461 с.
4. Петров М. К. Язык, знак, культура. 2-е изд., стер. Москва : Едиториал УРСС, 2004. 328 с.
5. Платон. Собрание сочинений : в 4 томах / общ. ред. А. Ф. Лосева, В. Ф. Асмуса, А. А. Тахо-Годи. Москва : Мысль, 1990—1994. Т. 3. Москва : Мысль, 1994. 654 с.
6. Степин В. С. Классика, неклассика, постнеклассика: критерии различения [Электронный ресурс]. URL: www.intelros.ru/intelros/reiting/reyting_09/material_sofiy/6154-klassika-neklassika-postneklassika-kriterii-razlicheniya.html (дата обращения: 20.04.2015).
7. Ясперс К. Смысл и назначение истории : сборник : пер. с нем. / вступ. Ст. П. п. Гайденко, коммент В. Н. Ка-тасонова. 2-е изд. Москва : республика, 1994. 528 с.
References
1. Arshinov V. I., Laytman M. S., Svirskiy Ya. I. Sfirot poznaniya [Sefirot of knowledge]. Moscow, Editorial URSS, 2007. 244 p.
2. Badzh E. A. Egipetskaya religiya. Egipetskaya magiya [Egyptian religion. Egyptian magic]. 2nd edition. Moscow, Aleteya Publ., 2000. 390 p.
3. Drevniy Egipet. Skazaniya. Pritchi [Ancient Egypt. Tales. Proverbs]. Moscow, Sovpadenie Publ., 2000. 461 p.
4. Petrov M. K. Yazyk, znak, kul'tura [Language, character, culture]. 2th ed. Moscow, Editorial URSS, 2004. 328 p.
5. Platon. Sobranie sochineniy, v 4 t, t. 3 [Collected works, in 4 vol., vol. 3]. Moscow, Mysl Publ., 1994. 654 p.
6. Stepin V. S. Klassika, neklassika, postneklassika: kriterii razlicheniya [Classic, Classica, postclassical: criteria of distinction]. Available at: www.intelros.ru/intelros/reiting/reyting_09/material_sofiy/6154-klassika-neklassika-postneklassika-kriterii-razlicheniya.html (accessed: 20.04.2015).
7. Yaspers K. The Meaning and purpose of history. Moscow, Republik Publ., 1994. 528 p. (in Russian)
УДК 008
T. H. Суминова
Московский государственный институт культуры
В статье раскрыты сущность и проблемы взаимодействия понятий «интертекст» и «гипертекст» текста произведения художественной культуры. Автор утверждает, что гипертекст текста произведения художественной культуры — это «эхокамера» высказываний, мнений, текстов, образующих биографические (автобиография, дневники, мемуары, письма и т.д.), искусствоведческие (учебные, учебно-вспомогательные, популярные, научные, научно-популярные и т.д.) и информационно-вспомогательные материалы (базы данных, аналитико-синтетические работы — пособия, указатели, рефераты, обзоры, аннотации и т.д.). Гипертекст текста художественного произведения как «нелинейный лабиринт» заключает и одновременно, при обращении к нему, раскрывает жизненный и творческий путь мастеров искусств, исследователей и реципиентов, специфику создания того или иного текста художественного произведения, содержащего идею/смысл/информацию.
Ключевые слова: интертекст, гипертекст, текст произведения художественной культуры, информационная реальность, технология, авантекст, цитатное мышление, нелинейный лабиринт, эхокамера, символы, коды, смыслы, идеи, информация.
СУМИНОВА ТАТЬЯНА НИКОЛАЕВНА — доктор философских наук, профессор кафедры менеджмента социально-культурной деятельности факультета СКД Московского государственного института культуры 45
SUMINOVA TATYANA NIKOLAEVNA — Full Doctor of Philosophy, Professor of Department of Management of social and cultural activity, Faculty of social and cultural activities, Moscow State Institute of Culture
e-mail: tsuminova@yandex.ru © Суминова Т. Н., 2015
ПРОИЗВЕДЕНИЯ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ КУЛЬТУРЫ: СУЩНОСТЬ И ПРОБЛЕМЫ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ
T. N. Suminova
Moscow State Institute of Culture, Ministry of Culture of the Russian Federation (Minkultury), Bibliotechnaya str., 7, 141406, Khimki city, Moscow region, Russian Federation
INTERTEXT AND HYPERTEXT TEXT OF A WORK OF ART CULTURE: THE NATURE AND PROBLEMS OF INTERACTION
The article reveals the essence and problems of interaction of the concepts of "intertextuality" and "hypertext" the text of a work of art culture. The author argues that hypertext the text of a work of art culture is a "echochamber" statements, opinions, texts, forming a biography (autobiography, diaries, memoirs, letters, etc.), art (training, educational support, popular science, popular science, etc.) and information and support materials (databases, analytical and synthetic work — manuals, indexes, abstracts, reviews, annotations, etc.). Hypertext text artwork as "non-linear labyrinth" and concludes at the same time, it reveals the life and career of artists, researchers and recipients, the specifics of creating a text artwork, containing the idea/meaning/information.
Keywords: intertext, hypertext, text of a work of art culture, text artwork, information reality, technology, genetic profile, avantext, quotational thinking, non-linear maze, echochamber, symbols, codes, meanings, ideas, information.
Одной из актуальных проблем современного гуманитарного знания является проблема определения, выявления специфики и взаимодействия таких феноменов, как «интертекст» и «гипертекст» текста произведения художественной культуры.
Понятие «интертекст» и обозначение такого общего свойства и средства анализа художественного произведения, как «интертекстуальность» (франц. ^ег!ехШа1ке, англ. ^ег!ехШа1ку), впервые были введены в 1967 году в работах теоретика постструктурализма и постмодернистской текстологии Ю. Кристе-вой. Однако М. Б. Ямпольский, например, считает, что теория интертекстуальности имеет три основных источника — это теоретические взгляды Ю. Тынянова, М. М. Бахтина и теория анаграмм Ф. де Соссюра [10].
Подчеркнём, что содержание термина «интертекстуальность» находится в постоянном видоизменении вследствие различных философских и теоретических предпосылок, используемых учёными в своих исследованиях. тем не менее в качестве основного для всех постулата выступает то, что любой текст есть «реакция» на предшествующие тексты и всегда выступает в качестве составной части широкого культуротекста.
каноническую формулировку понятиям «интертекст» и «интертекстуальность» дал Р. Барт, которая представляется достаточ-
но характерной именно для текстов произведений художественной культуры, в которых обязательно присутствуют отсылки, аллюзии, цитаты, реминисценции к другим текстам.
Под воздействием идей теоретиков структурализма и постструктурализма в области литературоведения (А.-Ж. Греймас, Р. Барт, Ж. Лакан, М. Фуко, Ж. Деррида и др.), которые отстаивали панъязыковой характер мышления, сознание человека стало отождествляться с письменным текстом как якобы единственным и более или менее достоверным способом его фиксации. Отсюда всё — культура, социум, история и собственно человек (другими словами, окружающий мир и мир культуры) — есть огромный текст, в котором всё когда-то уже было сказано, а появление нового возможно лишь при использовании принципа калейдоскопа, когда новые явления/структуры возникают при смешении составляющих их элементов.
Исследователи проблем лингвистики текста также интересовались проблемой интертекстуальности. Р.-А. де Богранд и В. У. Дресс-лер во «Введении в лингвистику текста» (1981) отмечали, что текстуальность и интертекстуальность являются как бы взаимообуславли-вающими друг друга феноменами. Это приводит к уничтожению понятия «текст» как автономного и свободного явления. В связи с этим семиотик и литературовед Ш. Гривель, на наш
взгляд, справедливо утверждает: «нет текста, кроме интертекста» [12, с. 240].
Более узко и конкретно понимают интертекстуальность Л. Дэлленбах и П. Ван ден Хе-вель, а именно как взаимодействие различных видов внутритекстовых дискурсов — дискурс повествователя о дискурсе персонажей, дискурс одного персонажа о дискурсе другого.
Аналогично мыслил и французский исследователь Ж. Женетт, который в книге «Палимпсесты: Литература во второй степени» предложил пятичленную классификацию разных типов взаимодействия текстов: 1) интертекстуальность как «соприсутствие» в одном тексте двух или более текстов (цитата, аллюзия, плагиат и т.д.); 2) паратексту-альность как отношение текста к своему заглавию, послесловию, эпиграфу и т.д.; 3) ме-татекстуальность как комментирующая и часто критическая ссылка на свой предтекст; 4) гипертекстуальность как осмеяние и пародирование одним текстом другого; 5) архитекстуальность, понимаемая как жанровая связь текстов [11].
Немецкие исследователи У. Бройх, М. Пфи-стер и Б. Шульте-Мидделих, как редакторы коллективного сборника статей «Интертекстуальность: формы и функции» [14], пытались противопоставить интертекстуальность как литературный приём, который сознательно используется писателями, её постмодернистскому пониманию, которое рассматривается как своеобразный фактор коллективного бессознательного, что детерминирует деятельность художника независимо от его воли, желания и сознания.
Напомним, что термин «интертекстуальность» появился из-за необходимости детерминации постмодернистской чувствительности как миро- и самоощущения современного человека. Вот почему следствием уподобления человеческого сознания тексту стало «интертекстуальное» растворение самостоятельной и свободной субъективности личности в текстах-сознаниях как в «великом интертексте» традиции художественной культуры.
Интертекстуальность как свойство текста произведения способствует, естественно, размыванию его границ, а отсюда текст перестаёт быть законченным, закрытым и «защищенным». Ж.Деррида, на наш взгляд, справедливо приписывает тексту такие свойства, как внутренняя неоднородность, многоязычие, открытость, множественность и интертекстуальность.
Мы полагаем, что, кроме этих свойств,
текст произведения художественной культуры приобретает ещё и такие свойства, как сверхсемиотичность (если «скроен» из знаков/языков различных видов искусства) и отсюда полиинформативность, поскольку каждая грань этого феномена культуры создаёт новую «грань», отблеск информации, каждый раз и каждым реципиентом «прочитываемый» по-новому и по-своему, в том числе и вследствие социокультурного контекста.
Заметим, что теория интертекста рассматривалась и в контексте поэтологии, где она может быть исследована в следующих аспектах: «1) прямое заимствование, цитирование, включение в поэтический текст высказывания, принадлежащего другому автору ("Как хороши, как свежи были розы" — И. Мятлев, И. Тургенев, И. Северянин); 2) заимствование образа, некий намёк на образный строй другого произведения ("Не жалею, не зову, не плачу" С. Есенина и IV глава поэмы Н. В. Гоголя "Мёртвые души"); 3) заимствование идеи, миросозерцания, способа и принципа отражения мира. Это наиболее трудновычле-нимое заимствование, которое подразумевает полное копирование чужеродной эстетики без использования идей другого автора в своём творчестве (так, поэтика В. Маяковского представляет собой поэтику А. Рембо, механически перенесённую на русскую почву)» [8, с. 564].
Любопытен и переводческий аспект, который имеет определённое отношение к взаимодействию различных национальных культур. Ещё Л. Н. Гумилёв придумал интересный образ большого исторического микроскопа,
при помощи которого можно в той или инои мере наблюдать происходящие события [3] и, конечно, анализировать интеркультурные связи.
Действительно, как верно заметил М. Тростников, при сильном приближении, увеличении можно увидеть общекультурные взаимовлияния, вскрыть понятие национального духа; взаимодействие культур будет подобно игре на фортепиано — эта аналогия заимствована учёным у Р. Роллана [6] — в четыре руки: при совпадающей мелодии и диссонансе в басах (аналогом которого может выступить базовый культурный фон — cultural background knowledge) вместо унисона слышится какофония.
Одна из семиотических проблем — «линия интертекста» — достаточно хорошо исследована в работах М. В. Тросникова [9] (он рассматривал интертекст интеркультуры на примере перевода ряда стихотворений), а также в работах Г. Г. Амелина и В. Я. Мордерер [1]. Д. С. Лихачёв считал, что «сопоставление разноязычных переводов ключевых текстов определённой эпохи приближает к пониманию "концептосферы" национальной культуры» [5].
В качестве примера интертекстуальности (самоорганизации и самопорождения художественной культуры как информационной системы) нам представляется интересной Игра в бисер, отражённая в одноимённом романе Г. Гессе [2, с. 26].
Собственно интертекстуальность, комбинируя приёмы и методы различных дисциплин, представляет собой междисциплинарную категорию. Сущность, значение и специфика концепции интертекстуальности вырываются за пределы теоретического осмысления современных культурных процессов, в том числе происходящих в художественной культуре.
Сегодня более широким пониманием термина «интертекст», когда собственно «текст» рассматривается в свете полиглотизма (Ю. М. Лотман), выступает понятие интер-медиальность. Это многоголосие культуры
наиболее яркое проявление имеет в текстах произведений различных видов искусств, где чаще всего присутствуют межтекстовые связи. Впервые данный термин был использован Х. Лёве в работе «Проблема корреляции словесного и изобразительного искусств (на примере русского модерна)» (1983).
Постмодернизм, как радикальное направление современной философии, науки и искусства, открыто признает, что текст не отображает реальность, а создаёт/креатиру-ет/инноватирует новую или даже много реальностей, нередко не зависящих друг от друга. Реальности нет, а существует только текст. Но текст — с графически не заданными кавычками. Отсюда и текст есть игра смысла/ символов/кодов/знаков/информации, которая осуществляется посредством игры цитатами и игры самих цитат.
Появление смысла реализуется в ориентации на реципиента, то есть в «предназначении» текста, а не в его отнесённости к конкретному автору (происхождению). Любопытной в этом контексте представляется кон-цепцияскладки.
Мы утверждаем, что гипертекст, как более современная,, совершенная,, пластичная информационная (компьютерная/виртуальная) технология и «приспособление», заменил классический модернистский интертекст. При этом модернистскую реминисценцию сменила постмодернистская цитата-коллаж. Ещё Ю. Кристева, работая над теорией интертекста, сделала вывод, что таковой есть не совокупность «точечных» (то есть обладающих устойчивым смыслом) цитат, а некое пространство схождения всевозможных цитаций.
Цитатное мышление как принцип интертекстуальности, возникшее в последней трети ХХ века, специфично в основном для писателей-постмодернистов, хотя исключения имеются, например — в искусстве музыки (вспомним композиции некоторых произведений Д. Шостаковича, А. Шнитке и др.). Возвращаясь к литературе, отметим, что, определяя творчество А. Роб-Грийе, Б. Морриссетт назвал постмо-
дернистскую прозу «цитатной литературой» [15, с. 285]. Процесс «погружения» в культуру до полного растворения в ней может принимать и комичные формы. В качестве любопытного и яркого примера последних может выступить созданный французским писателем Жаком Риве роман-цитата «Барышня из А.» (1979), который представлял собой сборник, состоящий из 750 цитат, «вырезанных» из работ 408 авторов. Именно посредством хаоса цитат осуществляется и реализуется стремление художников-постмодернистов выразить/проявить своё ощущение «космического хаоса» (И. Хасан) с царством «процесса распада мира вещей» [13, с. 59].
отметим, что существуют и более ранние примеры «цитатного мышления», в частности «лоскутная поэзия» позднего Рима — центо-ны Авсония (лат. Cento — лоскутное одеяло).
Сегодня имеются любопытные представления и о заглавии художественного произведения, которое в контексте идей постмодернизма является «эластичной точкой» (Ж.Делёз) в виртуальном мире.
Гипертекст есть «текст, устроенный таким образом, что он превращается в систему, иерархию текстов, одновременно составляя единство и множество текстов» [7, с. 95]. В качестве гипертекста могут выступать, например, словарь, энциклопедия, каталог и иные информационно-аналитические документы.
Идея гипертекста как такового была разработана в информатике. Ещё П. Отле, создатель Универсальной десятичной классификации (УДК), в 1905 году предвидел гипертекстовое информационное пространство и высказывал идею гипертекстовой технологии в докладе на Международном конгрессе по библиографии и документации (Брюссель, 1908).
Мы полагаем, что использование современных информационных/ гипертекстовых технологий действительно позволяет достаточно легко создавать различного рода, типа и вида информационно-вспомогательные материалы.
собственно идея гипертекста как сети узлов, соединённой системой связей, возникла раньше персональных компьютеров (в 1945 году) и принадлежала В. Бушу. Его последователями были такие учёные, как Д. Энгельбарт, т. нельсон, М. субботин и др. Первый из них разработал «проект расширения возможностей ума», согласно которому компьютерная система должна облегчать работу по «мысленному структурированию» идей, то есть способствовать решению креативных задач в ходе порождения различных текстов. Сегодня создано достаточное количество гипертекстовых романов как технических диковинок, например «Горе, или Память о том, что будет» М. Джойса, произведения Р. Кувера, С. Майлтропа, М. Бернстайна и др.
Французские генетические критики воспринимают интертекст как «особый вид текста», построенный на основе «цитат и реминисценций, которые перестают играть роль дополнительной информации, но становятся принципом самовозрастания текста, своеобразной базой данных, лежащей в основе произведения» [4, с. 285]. Кроме того, он может возникать и «на основе автоцитат и автореминисценций, объединяя разные произведения», но только в их трактовке — одного автора.
Гипертекст для генетических критиков — это «совокупность текстов и материалов, составляющих генетическое досье и введённых в компьютерную память, между которыми пользователь может выявить разного рода синтагматические и парадигматические соотношения, высвечиваемые на экране» [4, с. 284]. Собственно гипертекстовые издания они считают разновидностями компьютерных изданий, которые включают компьютерную обработку (меморизацию) всех трансформаций, происходящих в процессе генезиса.
напомним, что генетическое досье есть «совокупность всех черновых материалов и промежуточных печатных изданий, участвовавших в создании текста и классифицированных в соответствии с хронологическим, жанровым, содержательным, формальным и иными принципами» [4, с. 284]. нередко этот
термин справедливо употребляется как синоним авантекста, который представляет собой «совокупность черновиков: рукописей, набросков, вариантов, сценариев, планов, рассматриваемых как материальные предшественники текста, системно с ним связанные» [4, с. 284].
Подчеркнём, что постмодернизм отвергает понимание интертекстуальности в плане генетического возведения текста к его «источникам», поскольку феномен интертекстуальности здесь важен не столько в генетическом, сколько в функциональном аспекте. Это позволяет констатировать неисчерпаемость смысловой компоненты текста произведения и художественной культуры в целом, их постоянную новизну и «молодость».
Естественно, что современное понимание гипертекста связано с компьютерными виртуальными технологиями, виртуальными реальностями. так, например, сегодня уже существует художественная литература и её классик — М. Джойс, создавший роман «Полдень», который можно читать лишь на дисплее.
Попадая в качественно новую, виртуальную картину художественного/информационного мира автор/потребитель информации осуществляет активный поиск информации/ смыслов и ориентацию в пространственно-временном континууме мировой культуры. Всё это позволяет говорить о создании гиперреальности (термин введён Ж. Бодрийяром и считается современной постмодернистской рефлексией одной из фундаментальных идей (Д. Лион)), гиперреального мира, поскольку «сделанный» и существующий на компьютерном экране текст есть сверхтекст, сверхреальность, сверхсемиотическая, сверхзнаковая и сверхинформационная реальность, субстанция, позволяющая по-новому, с позиций языка и знака/информации, трактовать представляемый информационный мир, которым является конкретный текст художественного произведения.
Для интертекстуального текста художественного произведения не столько важны
субъективность воплощённых (семиотически или, точнее, информационно зафиксированных) замыслов/идей креатора/художника/ инноватора, интерпретация (в том числе передача) реципиентом/потребителем этой информации и заложенного/отражённого смысла, сколько процесс производства/креации/ инновации смысла из иных текстов, по отношению к другим текстам, как прошлым, так и современным.
креатируемый текст художественного произведения предполагает многообразные и многочисленные интерпретации, наращивание смысла/информации, но, как мы полагаем, лишь текст, созданный в традициях постмодернизма, «выделяется» присущей ему информационной открытостью, поливариантностью интерпретаций, активным «сотрудничеством» реципиента/потребителя смыслов/ информации. Это способствует утверждению плюрализма, обогащению смыслового/ информационного пространства, артосфе-ры, ноосферы и инфосферы, которые в целом олицетворяют собой Информационный/Космический Банк Данных.
Несмотря на разнообразные трактовки, интертекст, а сегодня именно гипертекст — образец нелинейной структуры, некоторая совокупность чётко организованных/структурированных культурно-исторических кодов/ знаков/смыслов информации с различными способами передачи и восприятия текстов, представленных в вербальном и невербальном виде.
Мы утверждаем, что гипертекст текста произведения художественной культуры представляет собой синтез всех высказываний, мнений, текстов, образующих биографические (автобиография, дневники, мемуары, письма и т.д.), искусствоведческие (учебные, учебно-вспомогательные, популярные, научные, научно-популярные и т.д.) и информационно-вспомогательные материалы (базы данных, аналитико-синтети-ческие работы — пособия,, указатели, рефераты, обзоры, аннотации и т.д.). Исходя из механизма «межтекстовых отношений», этот
гипертекст, по аналогии с термином У. Эко, щий картину мира, образ мира того или
логично обозначить термином «эхокамера», иного художника, критика, исследователя
в которой все тексты отдаются друг дру- и реципиента, постигающего представлен-
гу эхом, эхом времени, определённой реаль- ную идею/смысл/информацию.
ности. Обратившись к ним, можно наиболее В заключение подчеркнём, что обращение к
полно представить жизненный и творческий тексту художественного произведения как ги-
путь мастеров искусств, раскрыть специфику пертексту, а также путешествие по нему как
создания того или иного текста художествен- по удивительно яркому, информационно ём-
ного произведения и т.д. кому, семиотически оформленному простран-
кроме того, гипертекст текста художе- ству, контексту требуют постановки важной и
ственного произведения есть «нелинейный серьёзной проблемы, связанной с семиотикой,
лабиринт», заключающий в себе и одновре- информациологией, культурологией, психо-
менно, при обращении к нему, раскрываю- логией, философией интер- и гипертекста.
Примечания
1. Амелин г. г., Мордерер в. Я. Миры и столкновения Осипа Мандельштама. Москва ; Санкт-Петербург : Языки русской культуры, 2001. 320 с.
2. гессе г. Игра в бисер. Санкт-Петербург : Азбука-классика, 2003. 493 с.
3. Гумилёв Л. Н. Поиски вымышленного царства. Легенда о «Государстве пресвитера Иоанна». Москва : Наука,1970. 431 с.
4. Дмитриева е. Словарь // Генетическая критика во Франции : антология. Москва : ОГИ, 1999. С. 283—287.
5. лихачёв д. с. Концептосфера русского языка // Русская словесность : антология / Ин-т народов России [и др.]; под общ. ред. В. П. Нерознака. Москва : Academia, 1997. С. 280—287.
6. роллан р. Три откровения. Москва, 1965.
7. руднев в. П. Энциклопедический словарь культуры ХХ века. Ключевые понятия и тексты. Москва : АГРАФ, 2003. 599 с.
8. тростников М. Перевод и интертекст с точки зрения поэтологии // Семиотика : антология / сост. Ю. С. Степанов. 2-е изд., испр. и доп. Москва ; Екатеринбург : Академический Проект ; Деловая книга, 2001. С. 563—580.
9. тростников М. в. Поэтология. Москва : Грааль, 1997.
10. Ямпольский М. Б. Память Тиресия. Интертекстуальность и кинематограф. Москва : Культура, 1993. 456 с.
11. Genette G. Palimpsestes: Le literature au second degre. P., 1982.
12. Grivel ch. Theses preparatoires sur les intertextes. Dialogizitat, Theorie und Geschichte der Lit. und der schonen Kunste. Munchen, 1982.
13. Hassan i. The dismemberment of Orpheus: Toward a postmodernist literature. Urbana,1971.
14. Intertextualitat: Formen, Funktiontn, anglist. Fallstudien. Hrsg. von Broich U., Pfister M. Tubingen,1985.
15. Morrissette B. Post-modern generative fiction: Novel and film. Crit. Inquiry. Chicago, 1975. Vol. 2. No. 2. Pp. 281—314.
References
1. Amelin G. G., Morderer V. Ya. Miry i stolknoveniya osipa Mandel'shtama [worlds and clash of osip Mandelshtam]. Moscow, St. Petersburg, Publishhing house of Languages of Russian culture, 2000. 320 p.
2. Gesse G. igra v biser [Game in beads]. St. Petersburg, ABC-classics Publ., 2003. 493 p.
3. Gumilev I. N. Poiski vymyshlennogo tsarstva. Legenda o "Gosudarstve presvitera ioanna" [The Quest for the fictional Kingdom. legend about "the state of the presbyter John"]. Moscow, Nauka Publ. [Science Publ.], 1970. 431 p.
4. Dmitrieva E. Slovar' [Dictionary]. Geneticheskaya kritika vo Frantsii [Genetic criticism in France]. Moscow, United Humanitarian Publishers, 1999. Pp. 283—287.
5. Lihachev D. S. Kontseptosfera russkogo yazyka [The conceptual sphere of the Russian language]. Russkaya slovesnost [russian literature]. Moscow, Academia, 1997. Pp. 280—287.
6. Rollan R. tri otkroveniya [three revelations]. Moscow, 1965.
7. Rudnev V. N. Entsiklopedicheskiy slovar' kul'tury XX veka. Klyuchevye ponyatiya i teksty [Encyclopedic dictionary of twentieth-century culture: Key concepts and texts]. Мoscow, AGRAF Publ., 2003. 599 p.
8. Trostnikov M. V. Perevod i intertekst s tochki zreniya poetologii [Translation and intertext in terms of poetology].
1 НУ ISSN 1997-0803 ♦ Вестник МГУКИ ♦ 2015 ♦ 3 (65) май-июнь ^
Semiotika [Semiotics]. Moscow, Yekaterinburg, Academic Project Publ., 2001. Pp. 563—580.
9. Trostnikov M. V. Poetologiya [Poetology]. Moscow, Graal' Publ. [Grail Publ.], 1997.
10. Yampol'skiy M. B. Pamyat Tiresiya. Intertekstual'nosf i kinematograf [The memory of Tiresias: Intertextuality in film]. Moscow, Kultura Publ. [Culture Publ.], 1993. 456 p.
11. Genette G. Palimpsestes: Le literature au second degre. P., 1982.
12. Grivel Ch. Theses preparatoires sur les intertextes. Dialogizitat, Theorie und Geschichte der Lit. und der schonen Kunste. Munchen, 1982.
13. Hassan I. The dismemberment of Orpheus: Toward a postmodernist literature. Urbana,1971.
14. Intertextualitat: Formen, Funktiontn, anglist. Fallstudien. Hrsg. von Broich U., Pfister M. Tubingen,1985.
15. Morrissette B. Post-modern generative fiction: Novel and film. Crit. Inquiry. Chicago, 1975. Vol. 2. No. 2. Pp. 281—314.
сЖрОСТРАНСТВО ПОТРЕБЛЕНИЯ — от ОБЪЕКТИВНОГО К СУБЪЕКТИВНОМУ
УДК 008
В. В. Чижиков
Московский государственный институт культуры
В данной статье исследуются процессы тотального устремления людей к материальным ценностям. Автор статьи раскрывает динамику трансформации потребности от необходимости к полезности, от полезности к желанию, от желания к прихоти, престижу, показывает, что люди изменяют окружающую действительность больше, чем изменяют себя, своё собственное сознание и свою культуру. В статье отмечается, что дизайн выполняет свою высокую культурную миссию, повышая своими произведениями ценностные характеристики окружающей среды, ассимилируя в себе многофункциональные свойства эстетических, художественных и социальных ценностей культуры. Дизайн рассматривается автором в системе взаимоотношений: «человек — техника» или «человек — предмет», «человек — среда», так как он подчиняется требованиям гуманизации предметных условий общественной жизни личности как социально-исторического субъекта.
Ключевые слова: культурное пространство, потребление, культура, дизайн, природа, самоорганизация, ценности, цивилизация, личность, художественная культура, эстетическая культура.
V. V. Chizhikov
Moscow State Institute of Culture, Ministry of Culture of the Russian Federation (Minkultury), Bibliotechnaya str., 7, 141406, Khimki city, Moscow region, Russian Federation
THE SPACE CONSUMPTION IS FROM THE OBJECTIVE TO THE SUBJECTIVE
This article explores the processes of the aspirations of people to material values. The author of the article reveals the dynamics of transformation of the need the need for utility from the utility to the desire, the desire to whim, prestige. Shows that people are changing their environment more than change yourself, your own consciousness and culture. The article says that the design performs its high cultural mission, increasing his works value characteristics of the environment, assimilating a multi-functional properties of the aesthetic, artistic and social values of the culture. The design is considered to be the author of the relationship: «man-machines» or «man-for-man», «environment», as it is subject to the requirements of the substantive conditions for humanization of social life of the individual as a social and historical subject.
Keywords: cultural space, consumption, culture. design, nature, self-organization, values, culture, identity, art culture, aesthetic culture.
ЧИЖИКОВ ВАДИМ ВИКТОРОВИЧ — доктор философских наук, профессор кафедры менеджмента социально-культурной деятельности факультета СКД Московского государственного института культуры CHIZHIKOV VADIM VICTOROVICH — Full Doctor of Philosophy, Professor of Department of Management of social and cultural activity, Faculty of social and cultural activities, Moscow State Institute of Culture
e-mail: vad1968@mail.ru © Чижиков В. В., 2015
