CC BY
42
Е. И. Шведова
ИНТЕРПРЕТИРУЮЩИЙ КОМПОНЕНТ В СТРУКТУРЕ СЛОВАРНОЙ СТАТЬИ (НА МАТЕРИАЛЕ КОНФЕССИОНАЛЬНОЙ ЛЕКСИКИ)
В статье рассмотрен прагматический аспект семантики дефиниций религионимов в толковых словарях XIX-XXI вв.
In this article we discussed the pragmatic aspect of semantics of religious lexemes in the Russian glossaries of the nineteenth - twenty first centuries.
В последние годы лингвисты всё чаще обращаются к описанию конфессиональной лексики. Для обозначения религиозной единицы Ю. Н. Михайлова предложила термин «религи-оним», который определила как «слово или составное наименование религиозной сферы употребления, являющееся обозначением конфессионального понятия» [1].
Мы рассмотрим прагматический аспект семантики религионимов в толковых словарях XIX-XXI вв. («Словаре церковнославянского и русского языка» 1847 г. (СЦРЯ), «Словаре живого великорусского языка» В. Даля (СД), «Толковом словаре русского языка» под ред. Д. Н. Ушакова (ТСУ) и «Словаре русского языка» С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой 2006 г. (СОШ)).
Хотя любой словарь обычно нацелен на объективность подачи материала, он всё равно пронизан чёткой методологической концепцией. По мнению Г. Н. Скляревской, субъективное начало в словаре отражается в прагматическом компоненте значения. Она определила его как «типизированный (социально закреплённый и единый для всех говорящих) элемент содержания лексического значения, который в типовых речевых актах символизирует отношение говорящего к действительности, к содержанию сообщения и к адресату» [2]. Имплицитный прагматический компонент, «основанный не на всеобщих и вечных представлениях о мире, а на искажённых, смешанных - на знаниях и истинах, навязанных, внушённых и пропагандируемых» [3] предлагается называть идеологическим. Выделение «всеобщих и вечных представлений о мире» неубедительно. Ещё менее убедительно приписывание этих знаний и истин представителям определённых конфессий. Ю. Н. Михайлова, рассуждая о религиозной лексике, пишет: «Семантическое своеобразие единиц религиозной сферы русского языка советской эпохи было обусловлено наличием в их семантике зафиксированных толковыми словарями идеологизированных сем и иде-
© Шведова Е. И., 2008
ологизированных ЛСВ». Однако словари XIX и XXI вв. также содержат при толковании конфессиональных понятий идеологизированные семы. Проблема ещё и в том, что слово «идеологический» в последнее время употребляется преимущественно в отношении к советской эпохе. Как будто идеологии до XX в. не существовало. В толковом словаре вообще трудно отделить «типизированный элемент содержания лексического значения» от нетипизированного. Последний тоже нередко содержит интерпретацию. В связи с этим для описания словарных дефиниций введём более корректный термин «интерпретирующий компонент» или «компонент-интерпретатор» (далее - КИ) ЛЗ. Он снимает проблему разграничения типизированных и нетипизированных искусственных включений в значения слов. Компонент-интерпретатор, в отличие от идеологического компонента в понимании Г. Н. Скляревской, можно определить как эксплицитно или имплицитно представленный компонент значения, отражающий интерпретацию субъекта оценки и выраженный в отборе лексики и/или подаче словарной статьи. Это «система ценностей субъекта, включающая как систему ценностей социума, к которому принадлежит субъект, так и связанную с ней индивидуальную систему ценностей самого субъекта» [4].
Проявление субъективного начала в словарях имеет две причины:
1) несовершенство лексикографической методологии;
2) собственно прагматику словаря, включающую всю совокупность целей, задач, установок, принимаемых исходя из социокультурных условий.
Способы вычленения КИ в словарной статье пересекаются со способами определения оценочного компонента [5] и со средствами выявления субъекта оценки в дефинициях идеологем (идеологизированных лексем).
Толкование религионимов в словарях разных эпох имело идеологический шлейф. В XIX в. официальной частью идеологии в России было православие, а 70 лет в XX в. - атеизм. Оценоч-ность основных религиозных понятий в целом устойчива. Их внешнее и внутреннее содержание значимо на любой стадии социокультурного развития российского общества.
Для идеологических манипуляций в словарях в особенности доступна конфессиональная лексика. Ведь в ней содержится одна из возможных (относительных) точек зрения на окружающий мир. При толковании таких слов явно или в скрытом виде присутствует компонет-интерпретатор.
Для выявления КИ, как уже говорилось, мы изучили религионимы четырёх словарей. Для сравнения было взято 220 лексем.
Прямые значения религионимов претендуют на отнесённость к области сакрального, и поэтому лишь немногие из них включают оценку. (Видимо, это одна из причин, по которой некоторые лингвисты относят конфессиональную лексику к терминологической [6].) Но множество религионимов содержит в словарях завуалированную оценку, имеющую идеологическую подоплёку, сближаясь тем самым с идеологемами. Под иде-ологемами мы, вслед за С. А. Журавлевым, понимаем идеологизированные (прежде всего в каком-либо дискурсе) лексемы. Исследователь утверждает: «Идеологемы, как правило, будут являться таковыми только для идеологически компетентного члена языкового коллектива» [7]. Для нас это значит, что КИ будет присутствовать или отсутствовать для пользователя словарём в зависимости от уровня его идеологической осведомленности. Однако при сопоставлении словарей разных эпох обнаруживается масса языковых маркёров КИ, расшифровка которых не требует идеологической компетенции.
Можно выделить следующие маркёры интерпретирующего компонента религионимов в словарях: 1) отсутствие слова; 2) отсутствие лексического значения; 3) усиление одних и ослабление других сем; 4) семантическая иерархия значений; 5) смена орфографического облика; 6) неполнота словообразовательного гнезда; 7) употребление 2-го лица глагола в обобщенно-личном значении; 8) наличие в дефинициях лексем с положительной/ отрицательной коннотацией; 9) наличие или отсутствие ограничительных определений, их своеобразие; 10) подмена понятий при толковании; 11) наличие/отсутствие цитатно-ил-люстративного материала, его специфика; 12) синтаксическая спаянность.
Отсутствие слова может служить показателем определенного мировоззрения составителей. В словарях XIX в. заметно игнорирование реалий нехристианских, особенно языческих.
В СЦРЯ нет названий греческих божеств (ср.: в ТСУ их 20). Есть, правда, слова громовержецъ, громовержущт, громомещущт, молтевержецъ, молневержецъ. Но их дефиниции содержат только примеры из «Одиссеи», относящиеся к Зевсу, в толковательной части указаний на Зевса нет.
Встречаются в СЦРЯ только два названия славянских божеств, и одно из них - в переносном значении: ПЕРУНЪ. Молшя, громовая стрЬла. Кругомъ его изъ облаковъ Гремящие перуны бле-щутъ. Лом[оносов].
Ср.: МАМОНА. Церк. Богатство. Не можете Богу работати и мамонЪ. Лук. XVI.
В этом словаре толкуются понятия лама и далай-лама, но вообще не вводится понятие буддизма. У Даля же мы обнаружим при толкова-
нии слова лама не только понятия далай-лама, но и буддистский, и ламаист.
В СЦРЯ в толковании лексем содержатся слова магометане, магометанство, Магомет, магометанский, иудеи, иудейский, лютеранский. Однако определений этих религионимов в словаре нет. То же - у Даля.
В ТСУ - самый яркий пример: БОГИНЯ богини. Женек, к бог (во 2 и 3 знач.). Мои богини, что вы? где вы? Пушкин. (Слово бог в этом словаре имеет одно ЛЗ.) ТСУ отражает лексику 1930-х гг. и находится под идеологией того времени.
Отсутствие сакральных лексических значений
наблюдается прежде всего в ТСУ и прежде всего в определениях слов, наиболее неприемлемых с точки зрения атеистической идеологии. Например, таких, как Бог и Воскресение. В ТСУ отсутствует определение слова бог в представлении политеистическом. А в определении воскресения нет существенного значения «возвращение к жизни Христа».
Пропуск релевантного признака ЛЗ проявляется чаще в словарях XIX в.
В СЦРЯ: Раввинъ. 1удейскш учитель. (Нет релевантной семы «религиозный».) Коранъ. Книга, содержащая въ себе учеше Магомета. (При культурологической некомпетентности из определения нельзя получить никакой информации, кроме той, что Коран - «книга».)
Но чаще в словарях XIX в. релевантная сема опускается при характеристике православных понятий, которые мыслятся как не требующие ограничительного компонента типа «в православии».
Например, у Даля: Апокалипсисъ. Откровеше; видЬшя Св. Ап. 1оанна Богослова. Откровеше. см. открывать. (У слова открывать в ТСУ нет религиозного значения.)
Богъ. 1) Творецъ, Создатель, Вседержитель, Всевышний, Всемогущий, Предвечный, Сущш, Сый, Господь. (Это определение не раскрывает ЛЗ слова.)
Внесение нерелевантных признаков в толкование встречается также чаще в XIX в. Это наблюдается при характеристике реалий неправославных культур.
Например, у Даля: Масонъ. Членъ масонства ср. тайнаго масонскаго общества, принявшего назваше каменщиковъ или строителей. Масономъ и фармасономъ (1тап9-та80п) зовутъ у насъ воль-нодумцевъ, государственыхъ и церковныхъ. (Необоснованно выделен как основной компонент «принявшие название каменщиков или строителей», не раскрывающий сути общества.)
Распределение в порядке значимости ЛЗ религионимов часто отражает интерпретацию составителей. Последовательность выделения призна-
ков понятия и перечисления значений полисемич-ного слова важны в идеологическом отношении.
Ср. в СЦРЯ: Духъ. 1) Безтелесное существо 2) Третье лице Святыя Троицы. 3) Церк. Ангелъ. 4) Душа человека. 5) Благодать, вдохновение, даръ Божий. 6) Сила души, доблесть. 7) Отличительное свойство чего либо ... и т. д.
В ТСУ: Дух. 1. Психические способности, ум. 2. Бодрость, моральная сила, готовность к действию. 3. В религиозных, мифологических и теософских представлениях - бесплотное сверхъестественное существо. 4. В идеалистической философии - основная сущность, нематериальное начало явлений и т. д.
В словарях XIX в. слово храм, названия лиц Троицы, местоимения, указывающие на них, названия церквей и религиозных направлений писались с прописной буквы. Написание со строчной встречается только при характеристике нехристианских религий (архисема «божество» в определении ламы у Даля). В ТСУ все перечисленные понятия пишутся со строчной буквы и часто в кавычках.
В словарях XIX в. при толковании православных понятий мы встречаем местоимения мы, наш (в СЦРЯ в толковании слов церковь, Пасха, плащаница, спаситель и др.) заменяющие его слова и сочетания (родъ человеческгй и т. п. (СЦРЯ)) или даже глаголы во втором лице с обобщённо-личным значением. Они отделяют православие от «чужих» религий.
Духъ. Безплотный житель недоступнаго намъ духовнаго м1ра (3 значение). (СД)
Духовный отецъ. Духовникъ, у кого исповЪду-ешься. (СД)
В словарях XIX, XX, нач. XXI вв. мы найдём и негативные лексические включения в толкования религионимов, характеризующие «неприемлемые» конфессии. В XIX в. подвергаются оценочному компрометированию: в СЦРЯ - старообрядческие, сектантские и языческие понятия, у Даля - слова, касающиеся безверия или верований язычников и иудеев.
Способы толкования неприемлемых понятий в словарях Х1Х-ХХ вв. иногда очень схожи даже на семном уровне.
В словаре 1847 г. значения реалий, не соответствующих идеологическим установкам, сопровождены сигналами субъективной модальности со значением «сомнение в достоверности существования объекта»:
Богъ. Ложное божество языческое. Вольно-думецъ. Не признающий истины Христианскаго учения. Язычество. Неведение истиннаго Бога; идолопоклонство.
Ср. у Даля:
Безбож1е. 1) Воображаемое состояние кого или чего при отсутствии Бога, божества.
В ТСУ употребляются более разнообразные средства негативации значений религионимов. Используется множество сигналов субъективной модальности со значением «сомнение в достоверности существования объекта»: 1) кавычки: «нравственное совершенствование», «храм добродетели» (масонство), «освященный обрядом» (|святая вода, помазание), «отцы церкви» (патристика), «святые отцы» (патерик), «нетленные останки» (мощи), «блаженное небытие» (карма), «стоящие вне каст» (пария), «конец мира» (Страшный суд); 2) сочетания «так называемый, под видом» (орден), «принявший вид» (юродивый), «признавать за» (пророчество), «истолковывать как» (пифия), «выдавать за» (факир, мощи)-, 3) частицы якобы (антихрист), будто бы (бог, теософия, оккультизм, Страшный суд); 4) идеологические маркёры: пережиток (радуница), патологический характер (радение)I, предрассудок (суеверие, церковник), религиозный обман (мощи), поверье/предание (великомученик, попущение, нечистая сила), плод идеализации (толстовство), дурман, суеверный и др.
Наличие или отсутствие ограничительных определений (помет и указаний типа «в религии») -также признак КИ. При желании сохранить сак-ральность религионимов таких маркёров нет. Так, в словарях XIX в. нет пометы «религиозное». При характеристике нехристианских религий (кроме ислама) в них употребляются ограничительные определения, содержащие отсылку к лицу, чаще -к национальной принадлежности, а не вероисповеданию: у турок, у древних народов, у евреев, у иудеев, жидовский, у китайцев и монгольских племен, у ламаитов или шакамунитов.
В словаре Ушакова ограничительные определения призваны клеймить религию как сферу общественного сознания. Они употребляются в этом словаре перед конфессиональным словом всегда.
В таких ограничительных определениях часто содержатся: квазисинонимические ряды: религиозный = мифологический = магический = мистический = фантастический; неуместные пометы: устаревшее (при словах духовность, масленица, вымолить (ср.: замолить (разг.)), перекреститься, божеский и др.); книжное (примерно в половине случаев эта помета сопровождается другими, прежде всего - церковное или устаревшее). Ограничительные определения присутствуют повсеместно.
Происходит смягчение ограничительных определений в словарях конца XX - начала XXI в. Но их наличие всё равно снимает с религионима сакральность.
Подмена понятий - самый действенный способ идеологизации значения.
Ср. у Даля: Мес<пя. Помазанникъ; обещанный Ветхимъ ЗавЬтом Искупитель, котораго веруклще дождались во ХристЬ, а евреи еще ждутъ.
В ТСУ: Нирвана (книжн.). У буддистов - блаженное состояние души, освобожденной от страданий личного бытия. || Смерть, небытие (поэт.). (Буддизм не признаёт наличие души и считает блаженство преградой на пути к нирване.)
Замена архисем особенно очевидна при сравнении религионимов, обозначающих праздники и обряды. Сема таинство или святое таинство (в XIX в.) заменяется у Ушакова семой ритуал, обряд, культ; сема угодники Божии, святые -нейтральными семами люди; сема храм - семой дом и т. д.
Цитаты в словарях XIX в. приводятся преимущественно в определениях прямых значений христианских реалий. Часто в полисемичном слове, содержащем конфессиональное и светское значения, к обоим приводятся примеры лексемы в первом значении.
В словаре Ушакова, наоборот, при конфессиональных значениях цитат нет, зато они всегда появляются при характеристике переносных. Часто в XIX в. цитаты берутся из Библии (особенно в СЦРЯ), у Ушакова - из художественной литературы (в основном они отражают переносные ЛЗ) или из высказываний выдающихся политиков-коммунистов. В обоих случаях они призваны усилить идеологический компонент дефиниции.
Ср. иллюстративные примеры слова святость. В СЦРЯ: «Святость христианския веры. Святость жития». В ТСУ: «Начальник таможни догадался, должно быть, что я глуп до святости, и отпустил меня. Тургенев».
Синтаксическая спаянность, близкая комплексному наименованию, наблюдается в словарях Х1Х-ХХ вв. В XIX в. частотны употребления слова святой с названиями лиц Троицы, праздников и обрядов РПЦ, употребление лексемы Христов при обозначении праздников (Рождество Христово, Пасха Христова, Св^лое Христово Воскресете и др.). В ТСУ очень частотны сочетания так называемый с самыми разными группами религионимов (со словами грехопадение, таинства, святой, освящение, священное писание, потусторонний мир, подвижническая жизнь, великий пост, царские врата, Иоанн Креститель и мн. др.).
Эти маркёры касаются прямых значений кон-фессионализмов. Что касается переносных, то в XIX в. почти не указываются метафорические значения религионимов, а преимущественно метонимические. Метафорический перенос часто снимает сакральность с религионима, поэтому
обилие переносных значений встречаем в словаре Ушакова. (Хотя в нём приводятся и прямые значения этих лексем.) В первом случае (в XIX в.) цель - навязать неприязненное отношение к переносным значениям, во втором (в XX в.) - закрепить метафорическое значение конфессиональных лексем в сознании читателей. Включение коннотативного, оценочного компонента в рели-гионим происходит через усиление переносных значений. В толкование прямого значения слова в ТСУ внедряется рациональный компонент-ин-терпретатор, отождествляющий конфессиональную лексику с лексикой преданий, мифов, сказок, вообще с вымыслом.
В начале XXI в. усилия составителей толковых словарей направлены прежде всего на деа-теизацию религиозной лексики. Но, учитывая усиление роли Православной церкви в России, можно предположить, что скоро появятся другие способы переидеологизации религионимов.
А пока мы можем говорить о том, что в словарях XIX - нач. XXI в. присутствие компонента-интерпретатора обозначается отсутствием слов, «неугодных» значений, семантической иерархией значений, усилением одних и ослаблением других сем, многочисленными орфографическими, лексическими, словообразовательными, морфологическими и синтаксическими маркёрами.
Итак, выявление способов языкового маркирования конфессиональной лексики в словарях разных эпох способно продемонстрировать наличие в толкованиях интерпретирующего компонента.
Примечания
1. Михайлова, Ю. Н. Религиозная православная лексика и её судьба (по данным толковых словарей русского языка) [Текст]: автореф. дис. ... канд. фи-лол. наук. Екатеринбург, 2004.
2. Скляревская, Г. Н. Прагматика и лексикография [Текст] / Г. Н. Скляревская // Язык-система. Язык-текст. Язык-способность. М., 1995. С. 64.
3. Михайлова, Ю. Н. Указ. соч. С. 77.
4. Вольф, Е. М. Субъективная модальность и семантика пропозиции [Текст] / Е. М. Вольф // Прагматика и проблемы интенсиональности. М., 1988. С. 125. (Е. М. Вольф назвала эту составляющую модальной рамки оценки «фрагментом картины мира»).
5. См., например: Ильин, Д. Н. Процессы пози-тивации/негативации лексического значения в русском языке [Текст]: дис. ... канд филол. наук. Ростов н/Д, 2005.
6. См.: Горюшина, Р. И. Лексика христианства в русском языке [Текст]: дис. ... канд филол. наук. Волгоград, 2002.
7. Журавлёв, С. А. Идеологемы и их актуализация в лексикографическом дискурсе [Текст]: дис. ... канд. филол. наук. Йошкар-Ола, 2004. С. 59.
