CC BY
69
ИНТЕРПРЕТАЦИЯ «ВЛАСТИ» М. ФУКО В ПОЛЕ РОССИЙСКОЙ ИСТОРИОГРАФИИ
Е.И. ТАРЛЫГИН
Российский государственный гуманитарный университет 117571, Москва, ул. Чаянова, 15
В последние десятилетия и российской пауке прослеживается интерес к творчеству одного т крупнейших французских мыслителей минувшего столетия М. Фуко. Автор рассматривает1 российские интерпретации проблематики «власти», выдвинутые М. Фуко. Российские источники представлены с позиции методологии источниковедческой парадигмы, а также трансформации интерпретации «власти» М. Фуко в поле российской гуманитарной науке. Основные этапы внедрения проблематики «власти» французского ученого в отрасли отечественного гуманитарного знания.
В современной российской гуманитарной науке, начиная с 1990-х гг. происходит интенсивный процесс осмысления зарубежного теоретико-познавательного опыта. ТТа смену марксистско-ленинской методологии отечественные философы обратился в сторону поиска новых парадигм. Пробуждение интереса к научным построениям М. Фуко в российском научном сообществе объясняется очевидным ростом уровня методолого-теоретической рефлексии, потребностью в более глубоком осмыслении фундаментальных научно-мировоззренческих проблем. Это привело к необходимости постоянного соотнесения, критического сопоставления собственных научных установок и идей с иностранным опытом, в котором французская интеллектуальная мысль занимает свое особое место. Вместе с тем общее содержание, доминирующие тенденции и главные направления научной мысли за рубежом и в России характеризуются качественными отличиями.
Ярким примером подобных тенденций являются интерпретации научных построений М. Фуко, проводимые в российской гуманитарной мысли. Интерпретации научных программ французского мыслителя отличает не только широкий диапазон применения, но и то, что в их содержании раскрывается оригинальная (самостоятельная) исследовательская мысль. Вместе с тем отметим, что российская практика интерпретации творчества французского мыслителя имеет традицию, истоки которой уходят еще в советскую историю. Именно со второй половины 1960-х гг. зародилась сама отечественная практика интерпретации научного творчества М Фуко. Мы акцентируем внимание на последнее утверждение так как, к сожалению, в современной научной практике данный факт еще не нашел должного внимания. Для российских исследований начиная с 1990-х гг. характерно если не полное игнорирование советской практики интерпретации научных построений М. Фуко, то, по крайней мере, «умалчивание» многих уникальных исследований в этой области. Данные тенденции, по нашему мнению, не только приводят современную гуманитаристику к дискредитации, но и к невозможности построения точного, объективного знания.
Прежде всего, обозначим наш подход, который должен (объективно) раскрыть процесс интерпретации «власти» французского ученого в рамках российской гуманитарной мысли. Мы акцентируем внимание на видовой трансформации историографических источников, в которой усматриваем развитие российской практики интерпретации «власти» М. Фуко. Необходимо отметить, что интерпретации данной программы М. Фуко в отечественном историографическом процессе начали реализовываться не в рамках дисциплин, предметом изучения которых традиционно является власть1. Можно утверждать, что интерпретации творчества французского мыслителя существенно увеличили исследовательскую область предмета власти, пришлую в советской науке. Кроме того, на наш взгляд, необходимо учитывать и тхут факт, что издания, на которых мы акцентируем свое внимание, исходили из контекста идеологического противостояния. Поэтому исследовательский интерес для пас представлял -также качественный состав издания, в состав которого входил историографический источник. г)тот фактор является существенным, так как во многом определяет оригинальную стратегию интерпретации научного творчества М. Фуко. В связи с 'ттпмн особенностями мы предлагаем проследить интерпретации наследия французского мыслителя, исходя также из общего контекст издания, в состав которого вошли работы.
Предлагаем обратиться непосредственно к самой российской практике интерпретации научной программы «власти», сформулированной М. Фуко. Первой появившейся интерпретацией, предложенной научной программы, является 'тезисная статья «Власть и познание (К анализу взаимоотношений влас ти и познания в истории западно-европейской культуры на материалах концепций М. Фуко и М. Вебера)»2. Исследование В.А. Подороги вошло в сборник тезисов пятой секции Всесоюзной конференции «Методологические и мировоззренческие проблемы истории философии». Данная конференция рассматривала феномен политики как междисциплинарное и многоаспектное явление. Как отмечается авторами данного сборника, в настоящее время политика изучается рядом научных дисциплин (такими как исторический материализм, научный коммунизм, психология, теория организации и управления, социология, психология, семиотика, науковедение, кибернетика), каждая из них использует характерные методы анализа, обусловленные особенностями предмета исследования и спецификой исследовательской дисциплины3. В.А. Подорога определяет актуальность своего исследования через обострение полемики в проблематике власти, проводившейся во французской политической философии. Автор тезисной статьи проводит сопоставительный анализ двух научных программ - М. Вебера (протестантская этика) и М. Фуко (концепция власти в ее историко-культурной формации и генезисе) и рассматривает их в качестве примера подобной дискуссии. Помимо сопоставительного анализа, исследователь пытается обнаружить появление основных черт западно-европейской культуры на рубеже Нового Времени - «культуры, исполненной рационального расчета, послушания и полезности» .
В.А. Подорога выявляет общее, присущее обеим концепциям при попытках ответить на данный вопрос. Оба зарубежных мыслителя, по мнению автора тезисной статьи, исходят из того, что открыли Нового Индивида, а это, в свою очередь, предполагает новый опыт - опыт индивидуализации. Для М. Вебера этот опыт, по мнению отечественного исследователя, предопределен глобальным этическим выбором (в работе - этикой признания) и целиком пронизывает повседневное существование. Прослеживая логику рассуждения М. Вебера, В.А. Подорога полагает, что рациональное преобразование жизненного поведения становится возможным лишь в том случае, когда происходит разрыв с ритуалом исповеди. В частности, в источнике
утверждается, что спасение для верующего не может прийти из внешнего центра, а только из центра, созданного индивидуумом в себе самом; центра, который все больше играет роль психологической разрядки при достижении состояния «естественного человека» - человека безгрешного. Таким образом, признающий человек, или «естественный человек», у М. Вебера не способен на самоидентификацию — все задается, как отмечает автор тезисной статьи, конкретным авторитетным субъектом, выполняющим карательные функции: терапию, воспитание и т.п. У М. Фуко понимание «признания», по мнению отечественного исследователя, несколько отлично от позиции М. Вебера. В.Л. Полорога считает, что данная категория изначально свидетельствует о непрерывном (пос тоянном) процессе открытия в себе страсти к пониманию, вине, греху перед взглядом Другого5. Том самым лишь вне субъекта, но ни как не в нем самом, по мнению В.Л. Подороги, располагаются механизмы побуждения признании инстанции власти. Таким образом, предмет «археологического» поиска М. Фуко отечественный исследователь определяет как политическую историю тела; именно тело-признание становится объектом мишени власти.
Следующий источник, на который следует обратит!, внимание - это статья «“Генеалогия власти" Мишеля Фуко как программа анализа научного знания», вошедшая в состав междисциплинарного сборника статей «Исследовательские программы в современной науке»0. Необходимо отметить, что в сборнике акцентировалось исследовательское внимание на осмыслении новых задач и проблем гносеологии и методологии пауки, поставленных перед учеными решениями Пленума ЦК КПСС 1987 г.' В.П. Визгин в статье «“Генеалогия власти” Мишеля Фуко как программа анализа научного знания» стремится рассмотреть концепцию власти, предложенную М. Фуко как пример политической эпистемологии. Приводя доводы в пользу данного факта, В.П. Визгин предпочитает говорить о «генеалогии» знания М. Фуко как «о программном варианте социоисторической эпистемологии, так как в ней фактически исследуется генезис знаний на социально-исторических матрицах»8. Поясняя свою мысль, автор статьи выявляет три основные составляющие матрицы генерации знания. Первая - это мера и измерение. Она свойственна для античного периода истории; в котором выступала регулятором всеобщих социальных отношений, основанием эстетических канонов, представлений о стихиях-элементах. Вторая ~ это спрос и дознание -т. е. установление знания о событиях, действиях людей - прежде всего в ходе юридического разбирательства. Она была характерна для Средневековья. Третья - представляет собою осмотр и обследование. Она возникает в Новое Время с появлением и развитием массовой практики интернирования.
Необходимо отметить, что в целом для советской интерпретации «власти» М. Фуко был характерен принцип ее изучения, исходя из противопоставления двух конфликтующих мировоззрений: марксистско-ленинского и буржуазного. Таким образом, определяющим принципом и стратегией советской интерпретации был не только анализ «власти» как научной программы М. Фуко, но и анализ как научной программы буржуазной науки в целом.
Качественные изменения интерпретации «власти» М. Фуко в российской историографии произошли в начале 1990-х гг.
Оригинальную интерпретацию «власти» М. Фуко, на наш взгляд, представляет собою статья М.В. Старикова и А.В. Полищука «Роль сексуальности и власти в формировании культуры (на материале философии М. Фуко)»9. В предложенном исследовании авторы стремятся проследить движение культуры, которое выводится ими из двух ее основных факторах. Первый фактор — виолентный, он связывает-
ся отечественными исследователями с насилием. Второй исходит из комплексного понимания ими трансляции как процесса институционализации. В связи с этим в историографическом источнике прослеживается следующая культурная проблема: последствия массовизации визуальных средств, выраженных в возрастании роли зрительных единиц в организации жизнедеятельности визуального сообщества. В исследовании выявляется от личие природы такого знания и его непосредственного постсоврсменного адепта (в работе — эрудита) от классического вида знания и, соответственно, «прежнего» эрудита. Отличие постсоврсменного знания, по мнению авторов статьи, характеризуется как нестабильное (верифицированное). Больше того, - гюетсовременное знание представляет собою «визуально организованный, виртуальный конгломерат взаимодействий, инициированных рнзоматическим ветвлением культурных кодов постеовременности»10. Таким образом, представленная статья демонстрирует пример интерпретации интеллектуального наследия М. Фуко в области культурологического исследования.
Необходимо подчеркнуть, что п российском гуманитарном пространстве, начиная с начала 1<Ю0-.ч гг., развивается такая форма интерпретации «власти» М. Фуко, в которой происходит формирование собственных (российских) исследовательских позиций на основе научных построении французского ученого. В частности, в статье-интервью «Феномен власти» В.Л. I (одорога выстраивает свой анализ, опираясь на научные построения французского мыслителя11. Термин «власть» В. А. Недорога рассматривает с позиции демифологизации феномена «власти». Российский ученый отмечает: «меня интересует власть как событие, т. е. независимо от того, от имени кого она себя заявляет, является ли она легитимной или нет»1*'. Неочевидность власти заключается в том, что опалишь в отдельных случаях может определиться с помощью субъектных отношений. В этой связи В.А. Подорога апеллирует к выводу М. Фуко, что сама субъективность есть идеологема власти, т. е. субъект власти возникает в качестве некоторого знака мистификации и исчезновения. Перенося опыт исследований французского мыслителя «власти» в область современной России (с конца 1980-х гг. - начало 1990-х гг.), В.А. Подорога предлагает свою интерпретацию исторического процесса. Его прогноз дальнейшего развития постсоветского пространства видится в построении такого государства, которое будет находиться вне имперского сознания и не будет ориентироваться на единственную модель развитая.
Необходимость программы «власти» М. Фуко для отечественной науки демонстрируют также такие историографические источники, как диссертационные работы. В исследовании Э. Тамсобы «Проблема власти в трудах Мишеля Фуко» поставленная задача решается путем привлечения широкого историографического корпуса источников13. Отметим, что диссертант, представляя обширную историографическую базу своего исследования, не разграничивает процесс интерпретации концепции «власти», предложенной М. Фуко, на зарубежный и российский опыт. В этой связи в автореферате и одновременно рассматриваются как оригинальные работы М. Фуко, так и исследования его критиков и оппонентов: в частности, работы Ю. Хабермаса, Н. Фрейзера, П. Бурдье, Ж.-П. Сартра. Российские исследования представлены в диссертации исследованиями Н.С. Автономовой, В.А. Подороги. Российский исследователь показывает функционирование не только концепции «власти», предложенной М. Фуко, но и рассматривает ее отдельные понятия: такие как «биофизика власти», «телесность», «социальное поле власти», «диаграмма власти». В целом можно отметить, что данный источник показателен в том смысле, что происходит движение по привлечению интерпретаций французского мыслителя в проблематику российских по-
литических наук. Это, в свою очередь, указывает на постепенный процесс легитимизации научных построений М. Фуко в частных отечественных отраслях знания.
Оригинальные интерпретации творчества французского ученого предлагаются в сборнике статей «Мишель Фуко и Россия»1 . В частности, в статье А. Эткинда «Фуко и имперская Россия: дисциплинарные практики в условиях внутренней колонизации», рассматривается имперский период российской истории, для которого было характерно проведение ассимилятивной стратегии15. Автор статьи, основываясь на положениях М. Фуко, выводит сходства и различия двух систем: колонизации-деколонизации. А. Эткинд анализирует данные системы, приводит примеры из американской ис тории, а также указывает на российскую историческую практику --процесс перехода личного права и публичных казней к системам формального права и дисциплинарного принуждения XVII • начала XIX в. до традиции ГУЛАГа. В этой связи Д. Эткинд констатирует, что «паноптическая власть», сформулированная М. Фуко, открывает «множество невидимых ее механизмов, благодаря которым она только и может существовать. 'Гак, в американской истории происходило постепенное становление государственного самосознания. В российской же истории, напротив, революционное разрушение колониальной системы привело к постоянным циклическим процессам, способствовавшим ее воссозданию в новых формах. На основе логики М. Фуко российский исследователь прогнозирует трансформацию существующей российской природы колонизации-деколонизации из отрицательной в позитивную, проведенной посредством реорганизации не только институтов, по также и собственных усилий. На наш взгляд, имеет смысл указать на уже имеющуюся российскую историографическую практику подобных прогнозов, которую, к сожалению, не учел в своем исследовании А. Эткинд. Отметим, что В.А. Подорога в статье «ГУЛА]4 в уме. Наброски и размышления» рассматривает российскую историю тюрьмы как историю телесных наказаний. Он акцентирует внимание на ГУЛАГе, который сравнивает с «Паноптикумом» М. Фуко и рассматривает российскую историю тюрьмы как движение колониального сознания16.
Мы рассмотрели отечественные историографические источники, в которых разрабатывается проблематика «власти» М. Фуко. Необходимо отметить, что для российской историографической практики характерно постепенное расширение полей интерпретации данной научной программы М. Фуко. Подобные трансформации усматриваются нами в нескольких направлениях. Во-первых, происходит существенное расширение видов историографических источников, в которых производятся интерпретации. Во-вторых, общее направление самого интерпретационного процесса, бесспорно, стоит рассматривать как определенную лигитимизацию научных программ М. Фуко в частных российских гуманитарных дисциплинах. Не стоит забывать и того, что подобные научные коммуникации способствуют расширению границ познания в современной российской гуманитаристике.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Прежде всего, мы имеем в виду ряд научных дисциплин: исторический материализм, научный коммунизм, правоведение и др. Необходимо напомнить, что это целый ряд дисциплин, которые не ограничивались решением научно-дисциплинарных задач, а выходили на уровень пропаганды марксистско-ленинского мировоззрения.
2 Подорога В.А. Власть и познание (К анализу взаимоотношений власти и познания в ис-
тории западно-европейской культуры на материалах концепций М. Фуко и М. Вебера) //
Методологические и мировоззренческие проблемы истории философии. Тезисы Всесоюзной конференции/ -М., 1986. - Секция 5. - С. 78-81.
3 Философские проблемы политики //Там же. - С. 5.
4Там же.-С. 78.
5 Необходимо отметить, что В.А. Подорога в историографическом источнике выстраивает свою исследовательскую программу на «поздних» работах М. Фуко • «Надзирать и наказывать», «Воля к власти».
6 Вшгин ВЛ. «Генеалогия знания» Мишеля Фуко как программа анализа научного знания II Исследовательские про1раммы в современной науке. Новосибирск, 1987. С. 267 -284.
7 Там же. - С. 3.
8 Там же. - ■ С. 269.
4 Стариков М.В., Полищук АЛ Роль сексуальности и власти н формировании культуры (на материале философии М. Фуко) // Днффшшции культуры: сб. трудов участников Всероссийского семинара молодых ученых. Томск, 1()1>4. Вып. 4. С'. 167.
10 Там же. С. 173.
11 Подорога В.А, Феноменология власти (беседа с С'.Л. Королевым) // Филос. науки. 1993. Вып. 1 3. С 44 55.
12 Там же. С. 45.
13 Тамсоба Проблема власти в трудах Мишеля Фуко: Двтореф. дне. ... канд. молитол. наук. ■ Ростов н/Д., 2001. С. 25.
1,1 Необходимо отметить, что ’ло первый подобный историографический источник в российской практике интерпретации научного творчества М. Фуко (Мишель Фуко и Россия: Сб. статей / Под ред. О. Хорхордина. - С116.-М., 2001. С. 349.)
15 Там же. -- С. 166-191.
16 Подорога В.А. ГУЛАГ в уме. Наброски и размышления // Досье на цезуру. - 1999. -№7.-С. 115-134.
INTERPRETATION OF «POWER» OF M. FOUCAULT IN THE FIELD OF RUSSIAN HISTORIOGRAPHY
E.I. TARLIGIN
Russian State University for the MumanitievS 15 Chayanova Str., Moscow, 117571 Russia
During last 10 years you can find the interest to the creation of one of the biggest French scientist of the last century Michel Foucault. The author of this article researches Russian interpretation of problems of «powen>, which were put by Michel Foucault Russian resources are researched from the position of methodology of resourceful Paradigm. The transformation of the interpretation of «power» of Michel Foucault in the field of Russian human science. The main periods of putting the problems of “power” of the French scientist in the field of Russian human knowledge.
