CC BY
174. Потапов И.В. Пенитенциарная стратификация личности // Вестник Челябинского государственного университета. - 2014. - № 19 (348). - Право. - Вып. 39. - С. 51-54.
Психология
УДК 159.9.018
кандидат психологических наук, доцент Лукьянов Алексей Сергеевич
Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего образования «Северо-Кавказский федеральный университет» (г. Ставрополь)
ИНТЕРПРЕТАЦИОННЫЙ ПОТЕНЦИАЛ КАК КРИТЕРИЙ СОДЕРЖАНИЯ МЕТОДА ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО
ИССЛЕДОВАНИЯ
Аннотация. В статье изложены основания представления о методе психологического исследования с точки зрения его содержания. Выделено понятие интерпретационного потенциала, представляющего собой критерий маркировки содержания метода исследования, отражающий возможность исследователя использовать субъективное толкование обнаруживаемых в ходе реализации конкретного метода фактов. Показана двойственность сущности метода как процедуры получения данных в рамках конкретного исследования, которая включает условно отграничиваемые объективную часть (схему реализации метода) и субъективную часть (интерпретационную часть метода). Методы психологического исследования в связи с таким представлением об их содержании могут быть расположены на континууме - от элементов с низким интерпретационным потенциалом (математические и статистические методы) до элементов с высоким интерпретационным потенциалом (консультативная и терапевтическая беседа).
Ключевые слова: метод, психологическое исследование, содержание метода, интерпретационный потенциал, континуум методов научного исследования.
Annotation. The article presents the foundation for understanding the method of psychological research from the point of view of its content. The concept of interpretative potential is highlighted, which is a criterion for marking the content of the research method, reflecting the researcher's ability to use a subjective interpretation of the facts discovered during the implementation of a particular method. The duality of the essence of the method as a procedure for obtaining data within the framework of a specific study is shown, which includes the conditionally delimited objective part (the scheme of the method implementation) and the subjective part (the interpretative part of the method). Methods of psychological research in connection with this idea of their content can be located on a continuum-from elements with low interpretative potential (mathematical and statistical methods) to elements with high interpretative potential (consultative and therapeutic conversation).
Keywords: method, psychological research, content of the method, interpretative potential, continuum of psychological research methods.
Введение. В современной психологической исследовательской практике стало достаточно общепринятым для изучения психической реальности использовать различные методы, прежде всего прямо и непосредственно заимствованные из другой научной области, но принимать их без соответствующей рефлексии как методы психологического исследования, или же использовать как методы актуальной научной парадигмы методы из предшествующей парадигмы (напр., самонаблюдение и наблюдение, опрос, экспертная оценка).
Встаёт ряд вопросов, связанных с чёткостью позиции исследователя, с существованием научного стандарта в целом относительно метода, которые сводятся к тому, каким образом согласовать разные методы в рамках одной науки и одного научного исследования, и, как следствие, - какой науке принадлежит исследование, если в нём доминирует, или вообще использован только один метод? Описанию возможного ответа на этот вопрос, лежащего в основании соответствующей проблемы, посвящена данная работа.
Изложение основного материала статьи. Сущность и классификация методов психологического исследования -традиционная и многочисленная по количеству публикаций тема. Существует отдельная проблема определения сущности понятия «метод», согласования его с синонимичными понятиями «технология», подход», «средство», соотношения с категориями предметной области науки. Существует проблема классификации методов и определения их адекватности процедуре конкретного исследования. Размышления на эти темы характерны для методологии и теории психологии, что воплощается в отдельных публикациях, монографиях, журналах и сборниках статей (В.М. Аллахвердов, Ф.Е. Василюк, А.В. Юревич [1; 2; 8; 12]).
Однако сложившаяся ситуация в психологии (именуемая «кризисом» (Л.С. Выготский, 1927) или «схизисом» (Ф.Е. Василюк, 2003)), которая выражена в так называемом «методологическом плюрализме» (А.В. Юревич, 2005), и ярко однажды обозначена Б.В. Зейгарник фразой «Сейчас каждый сам себе Выготский», позволяет говорить об отсутствии в целом единой системы теории психологии и, в частности, единой системы методов психологического исследования. Попытка представить концепцию единой системы методов психологического исследования предлагается в данной статье.
Самое традиционное рассмотрение методов психологического исследования, представленное, к слову, в каждом (или почти каждом) учебнике по психологии для студентов, - это их перечисление, как то: наблюдение и его виды, эксперимент, биографический метод и метод анализа продуктов деятельности, беседа, интервью и анкетирование, тестирование и опросные методы и пр. [напр., 6; 9].
Другой подход - это некоторая классификация методов по уровням для конкретного психологического исследования (классификация Б.Г. Ананьева, В.Н. Дружинина, Г.Д. Пирьова и др.) [напр., 3].
Следует обозначить и подход, основанный на достаточно очевидной необходимости согласования эволюции содержания методов психологического исследования с историей самой психологии как науки, в котором (в эволюционирующем содержании) будут отражаться основные этапы истории психологии: методы психологии как науки о душе, методы психологии как науки о сознании, методы психологии как науки о поведении и, наконец, современный этап -методы психологии как науки о психике (психической реальности). Как видно, здесь метод определяется с чёткой привязкой к предмету психологии, и эта связь считается само собой разумеющейся (П.Я. Гальперин, 1988 и переизд.; Т.В. Корнилова, 2020; С.Л. Рубинштейн, 1945 и переизд.; С.Д. Смирнов, 2017 и др.).
В нашем представлении это не так очевидно, что мы покажем ниже. Подойдём к этому представлению с анализа важного (если не сказать ключевого) для психологии метода самонаблюдения, современное определение которого исходит из того, что самонаблюдение - это изжившая себя процедура (технология) обнаружения особенностей психики испытуемого посредством самоанализа и самооценки испытуемым своего же состояния, определённого условиями экспериментальной (необходимой экспериментатору) ситуации. По Э. Борингу, с позиции психоанализа,
гештальтпсихологии, бихевиоризма, интроспективная психология и метод самонаблюдения представляла собой предварительный этап развития психологической науки. Постепенное снижение доверия к самонаблюдению как самостоятельному методу психологии обусловлено, как известно, сомнением в достоверности получаемых с его помощью результатов, обусловленным рядом причин (В.А. Мазилов [5]):
- высокой вероятностью неправды при описании (искажение испытуемым какого-либо факта или его сокрытие, причём неважно - сознательное оно или нет) или неполноты описания собственного состояния;
- использованием при назывании своих состояний своего же собственного тезауруса (который со всей очевидностью ограничен);
- субъективностью интерпретации испытуемым своих состояний.
Нивелирование этих причин определило эволюцию метода самонаблюдения от классической процедуры описания испытуемым своего состояния (представление об интроспекции основывается на убеждении, что описание сознания обнаруживает комплексы, образуемые системой сенсорных элементов) до этапной (рефлексивной) процедуры этого описания подготовленным испытуемым (интроспекция - это метод систематического экспериментального самонаблюдения) (В. Вундт, Г. Гельмгольц, О. Кюльпе, Г. Мюллер, Г. Мюнстерберг, Э. Титченер) [5].
Теперь тезисом выделим ключевую мысль: достаточно очевидно, что понимание психических особенностей испытуемого связано не только с методом получения необходимых данных, но и с возможностями экспериментатора понять получаемые сведения. То есть вскрыть особенности любой реальности (в нашем случае - психической) можно и должно содействием двух феноменов - собственно метода и условий его интерпретации. И если первый феномен существует вне сферы исследовательской реальности, он объективен по отношению в ней (это как раз самое важное, так как встаёт в противоречие с единством предмета и метода), то второй феномен - целиком определяется именно психической, личностной сферой участников экспериментальной процедуры (будь она в физике, химии или психологии). Вот это понимание, на наш взгляд, необходимо положить в основание формулирования представления о методе исследования психической реальности. Этот метод должен быть одновременно объективным (чтобы отвечать пока общепринятой сути научного метода) и субъективным (содержать условия учёта того, что результаты использования метода субъективно интерпретируются экспериментатором). То есть метод можно определить как процедуру получения данных в рамках конкретной науки, которая (процедура) включает объективную часть (схему реализации метода) и субъективную часть (интерпретационную часть метода).
Такое представление о содержании метода психологического исследования позволяет нам выстроить условный континуум этих методов, на одном краю которого - методы, очень конкретно и даже жёстко определяющие возможности психолога-исследователя по интерпретации получаемых выводов (назовём их «методами с низким интерпретационным потенциалом»), а на другом краю - методы, где можно допустить несколько свободное отношение психолога-исследователя к интерпретации получаемых данных (назовём их «методами с высоким интерпретационным потенциалом»). То есть принципиальным критерием маркировки содержания метода психологического исследования (и в пределе - их различения между собой) представляется нами как интерпретационный потенциал.
Давая определение ключевому понятию, подчеркнём (это определение мы давали в ранней своей работе [4]), что под интерпретационным потенциалом метода психологического исследования мы будем понимать возможность исследователя использовать субъективное толкование обнаруживаемых в ходе реализации конкретного метода фактов.
В связи с этим тот или иной метод может быть более близок либо к одному краю континуума и являть собой жёсткую технологию получения и интерпретации данных, либо к другому его краю и быть относительно свободным в условиях интерпретации.
Самый очевидный здесь пример - использование методов обработки результатов любого гуманитарного исследования, то есть использование математики и статистики при обработке данных других наук. Ведь математика и статистика -самостоятельные области научного знания со своими предметами и методами, и применение их инструментария для любой социально-гуманитарной науки не превращает их в методы и инструменты этих наук. Однако их нельзя назвать и принадлежащими к тем наукам, из которых они взяты для нужд социально-гуманитарных наук. Они - лишь наиболее часто используемые инструменты в тех науках, из которых их берут, но они же не являются имплицитно присущим этим наукам феноменам. Скорее так: их принадлежность к той или иной науке - продукт истории конкретной науки, дань традициям использования этого метода в рамках именно этой науки, результат общепринятого отношения к нему со стороны научного сообщества и прочих условий явно не предметной, а социально-психологической природы. Применение этих методов математики и статистики задано технологией, лежащей в их основании, и при этом интерпретационный потенциал этих методов почти нулевой. Так, при использовании для обработки данных среднего арифметического, моды, медианы, специальных методов, сформулированных для конкретного типа задач, мы получаем лишь то, что задано условиями этого метода.
Тем самым, эти методы объективны, но не по характеру их использования (не объективность в противоположность субъективности), а объективны по отношению к предметной области их применения (объективность в противоположность предметности (частности по отношению к предмету)).
В связи со сказанным, эти методы математической статистики, используемые при обработке результатов исследования, являются наиболее характерными методами с низким интерпретационным потенциалом для психологических исследований. Интересная попытка увеличить их интерпретационный потенциал предпринята Е.В. Сидоренко в книге [11].
Следующий тезис - единственно возможное, на наш взгляд, условие согласование предмета и метода исследования: выбор метода в определённой степени связан с предметной областью получаемого знания, степенью её разработанности, характером получаемых данных. Однако здесь же необходимо оговориться: любой метод может использоваться для любой исследовательской реальности, для какой-то её области он может быть более близок (традиционен), для какой-то - менее, но это не отменяет факта возможности его использования для «нетрадиционной» области. Как пример можно взять следующее: традиционная для медицинской психологии клиническая беседа (напр., В.Д. Менделевич [7]) вполне применима для социально-психологических исследований, только требует компетентности исследователя, большего времени на исследование и других ограничений и требований к исследованиям в области социальной психологии, равно как и социально-психологические методы (наблюдение, опросы, контент- и интент-анализ (напр., А.Л. Свенцицкий [10])) вполне применимы для клинической психологии, только также требуют соблюдения определённых требований (традиций) «не своей» области знания. В свете сказанного методы клинической и терапевтической беседы будут методами с наивысшим интерпретационным потенциалом. Они представляют собой способы получения знания об уникальных характеристиках психики испытуемого, не сводимым к неким средним или типовым параметрам. Эффективность психологического воздействия здесь определима только качественными показателями.
Поскольку обозначенный выше континуум касается научного метода, постольку все его элементы являются научными методами. Это позволяет отказаться от называния психологии как науки второго, третьего или иного уровня или «слабой»
науки, в противовес «сильным» - физике, химии и пр. ввиду отсутствия объективного метода. Теперь сама постановка тезиса об объективности должна быть скорректирована. Ведь очевидно, что и в физике, биологии, химии результаты наблюдений и экспериментов над соответствующими объектами не обходятся без «личного вклада» экспериментатора в интерпретацию получаемых данных.
В связи с характером понимания (глубиной) в сфере психологии испытуемого (консультативной, коррекционной, терапевтической, клинической и пр.) можно расставить-выделить особых специалистов-практиков - психологов-консультантов, клинических психологов, психотерапевтов, психиатров. Квалификация (уровень мастерства) каждого из этих специалистов не обсуждается в данном случае: есть психолог-консультант, откровенно хорошо разбирающийся и имеющий соответствующие компетенции в области психотерапии, а есть психотерапевт, откровенно слабый и некомпетентный. В ходе нашего изложения важно, что глубина проникновения в психику испытуемого и, соответственно, её понимание может быть разным в зависимости от цели деятельности того или иного специалиста. Однако в любом случае «эффект» этого понимания зависит от грамотности специалиста, а не от методов (конечно, различных и важных для «эффекта») его получения.
На наш взгляд, для науки (научного направления в науки, отдельной научной области), где высока проработанность ключевых проблем и их решений, наличествуют исследовательские традиции, ширятся и множатся научные школы, ярко выражена глубина и широта взаимодействия между исследовательской теорией и практикой, равнопредставленными являются тенденции дифференциации и интеграции научного знания, для такой области научного знания, скорее, характерны методы с низким интерпретационным потенциалом - жёсткость их разработанности создаёт жёсткость интерпретации (на примере психологии - это общая психология, психология личности, педагогическая психология и др.).
В научных направлениях, областях науки (да и в науке в целом), с относительно короткой собственной историей и историей социальной психологии этой науки очевидна необходимость и обоснованность методов с высоким интерпретационным потенциалом (для психологии - это психология развития в аспекте акмеологии, политическая психология, экономическая психология и др.), что обусловлено, как минимум, двумя причинами:
- необходимостью получения всё нового и нового расширяющегося знания для заполнения лакун в теории и практике данной науки, что напрямую зависит от своеобразной «свободы мышления» по отношению к предмету изучения, незашоренности традициями и существующими подходами и опытом науки в его получении;
- негласным «социальным контрактом» о большей позволенности «первооткрывателям» (первым авторам научных работ по данной тематике) научного направления (относительно свободная терминология, авторская интерпретация и избирательность при описании элементов системы этого нового знания, формулировка оригинальных гипотез и работа над ними с использованием инструментов, далеко не общепринятых в данной научной среде и пр.), нежели последователям и другим представителям этого научного направления или науки, в целом.
В этом смысле важным представляется тезис о том, что широкое методологическое поле конкретного исследования или науки, научного направления в целом - обязательный признак для использования методов с высоким интерпретационным потенциалом.
Отсюда - упоминавшееся представление о необычной ситуации в психологии («кризис», по Л.С. Выготскому или «схизис», по Ф.Е. Василюку), выраженная в методологическом плюрализме, по А.В. Юревичу, не имеет под собой сущностного основания. Так, согласование различных точек зрения на одно и то же явление или согласование различных подходов к объяснению психической реальности - проблема не существующих в науке подходов или направлений, а проблема учёного, научного работника, который эти точки зрения берётся согласовывать. Эта проблема решается компетентностью исследователя, но никак не используемым методом, поскольку в этом случае мы больше не нуждаемся в учёном-предметнике, а справедливо должны считать достаточным специалиста-методиста или тестолога, как это уже было и продолжает быть в прикладных областях научного знания (например, в педагогической диагностике). Однако это путь к исчезновению конкретной науки как таковой.
Выводы. Метод психологического исследования представляет собой процедуру получения данных в рамках конкретного исследования, которая включает объективную часть (схему реализации метода) и субъективную часть (интерпретационную часть метода). Существует континуум методов психологического исследования, где с одной стороны -методы с низким интерпретационным потенциалом, а с другой стороны - методы с высоким интерпретационным потенциалом. Существование этого континуума позволяет говорить о «научности» любого метода, используемого в исследовании, методы отличаются интерпретационным потенциалом для данного конкретного исследования. Количество и виды используемых исследователем методов определяются логикой исследования и его доказательной базой, характером и обоснованием получаемых данных.
Литература:
1. Аллахвердов В.М. Методологическое путешествие по океану бессознательного к таинственному острову сознания [Электронный ресурс] / В.М. Аллахвердов. - URL: http://cogpsy.ru/wp-content/uploads/2016/07/8F.pdf (дата обращения: 28.06.2021).
2. Василюк Ф.Е. Методологический анализ в психологии [Электронный ресурс] / Ф.Е. Василюк. - URL: https://www.hse.ru/data/2010/12/09/1208428307.872.pdf (дата обращения: 29.06.2021).
3. Дружинин В.Н. Экспериментальная психология [Электронный ресурс] / В.Н. Дружинин. - URL: http://univer.nuczu.edu.ua/tmp_metod/655/eksperimentalnaja_psihologia.pdf (дата обращения: 28.06.2021).
4. Лукьянов А.С. К обоснованию проблемы интерпретационного потенциала метода психологии / А.С. Лукьянов // Вестник Северо-Кавказского федерального университета. - 2015. - № 2 (47). - С. 225-230.
5. Мазилов В.А. Становление метода психологии: страницы истории (метод интроспекции) / В.А. Мазилов // Методология и история психологии. - 2007. - Том 2. - Выпуск 1. - С. 61-85.
6. Маклаков А.Г. Общая психология [Электронный ресурс] / А.Г. Маклаков. - URL: https://umc-pedagog.ru/media/1529067747_-PSIH0L0GIYa.pdf (дата обращения: 28.06.2021).
7. Менделевич В.Д. Клиническая и медицинская психология: Практическое руководство / В.Д. Менделевич. -https://studfile.net/preview/6307715/ (дата обращения: 28.06.2021).
8. Методология и история психологии [Электронный ресурс]. - 2007. - Том 2. - Выпуск 1. http://mhp-journal.ru/rus/2007_v2_n1 (дата обращения: 29.06.2021).
9. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии / С.Л. Рубинштейн. - СПб.: Изд-во «Питер», 2018. - 712 с.
10. Свенцицкий А.Л. Социальная психология / А.Л. Свенцицкий. - М.: ВелбиПроспект, 2014. - 336 с.
11. Сидоренко Е.В. Методы математической обработки в психологии / Е.В. Сидоренко. - СПб.: Речь, 2014. - 350 с.
12. Юревич А.В. Психология и методология / А.В. Юревич. - М.: Институт психологии РАН, 2005. - 312 с.
Психология
159.91
кандидат педагогических наук, старший преподаватель Лучинкина Ирина Сергеевна
Государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования Республики Крым «Крымский инженерно-педагогический университет имени Февзи Якубова» (г. Симферополь); студент Малюженко Полина Алексеевна
Государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования Республики Крым «Крымский инженерно-педагогический университет имени Февзи Якубова» (г. Симферополь); студент Блажкун Злата Владиславовна
Государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования Республики Крым «Крымский инженерно-педагогический университет имени Февзи Якубова» (г. Симферополь)
ПСИХОФИЗИОЛОГИЧЕСКИЕ КОРРЕЛЯТЫ ВИРТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ЛИЧНОСТИ
Аннотация. В статье представлены результаты теоретического и эмпирического исследования психофизиологических особенностей виртуальной деятельности личности, в том числе когнитивной и коммуникативной. В рамках когнитивной виртуальной деятельности рассмотрены когнитивные стили при решении когнитивных задач. Приведен сравнительный анализ особенностей когнитивных особенностей деятельности личности в реальном, виртуальном пространстве и дополненной реальности. В рамках коммуникативной деструктивной деятельности в интернет-пространстве рассмотрены психофизиологические и психологические особенности жертв кибербуллинга.
Ключевые слова: виртуальная деятельность, когнитивные стили, кибербуллинг, дополненная реальность, психофизиология.
Annotation. The article presents the results of a theoretical and empirical study of the psychophysiological characteristics of a person's virtual activity, including cognitive and communicative. Within the framework of cognitive virtual activity, cognitive styles are considered in solving cognitive tasks. A comparative analysis of the peculiarities of the cognitive characteristics of a person's activity in real, virtual space and augmented reality is presented. Within the framework of communicative destructive activity in the Internet space, the psychophysiological and psychological characteristics of cyberbullying victims are considered.
Keywords: virtual activity, cognitive styles, cyberbullying, augmented reality, psychophysiology.
Введение. В связи с увеличением роли интернета в жизнедеятельности личности, функциональные и инструментальные возможности виртуального пространства выросли. На первый план выходит возможность удовлетворения потребностей человека, в том числе в идентификации и самоутверждении.
Более того, интернет является пространством трансформации привычных видов деятельности в реальной жизни -коммуникативной и когнитивной. Как следует из статистических данных ВЦИОМ, наиболее активными пользователями интернет-пространства являются школьники и юноши. Также, более 67% россиян подросткового и юношеского возраста отметили, что значительное время в социальных сетях используют для коммуникации. Преимуществом коммуникации в социальных сетях является возможность поддерживать общение с большим количеством пользователей с различной географией. Однако, интернет-коммуникация как и реальная коммуникация имеет конструктивные и деструктивные формы. Согласно данным ВЦИОМ, более 40% подростков России ежедневно подвергаются кибербуллингу. По данным ВОЗ за 2015 год Россия заняла первое место по кибербуллингу в мире и остается лидером до сих пор.
Затянувшийся период пандемии и, как результат, цифровизация образования привели к переносу образовательно-когнитивной деятельности на виртуальные платформы. С одной стороны, цифровые пользователи отметили, что дистанционный формат является практичным и удобным в контексте экономии времени и ресурсов, с другой - респонденты отмечают более быстрое сенсорное утомление и выраженные вегетативные реакции в ходе дистанционного образования, чем в режиме реального пространства.
Проблемой является недостаточность исследований влияния виртуальной деструктивной коммуникативной и когнитивной деятельности человека на психофизиологические особенности его личности. Уточним, что исследование показателей физиологических реакций участников кибербуллинга, особенно жертв, а также когнитивных стилей при решении виртуальных задач позволят разработать целостную программу системы психологического сопровождения личности.
Целью статьи является анализ психофизиологических особенностей когнитивной и коммуникативной деятельности личности в интернет-пространстве.
Изложение основного материала статьи. Виртуальная деятельность личности представлена рядом составляющих -коммуникативной, когнитивной, мотивационной и аффективной.
Мотивационная составляющая представлена мотивами виртуальной деятельности. Согласно теории А.И. Лучинкиной, интернет-пользователь может реализовывать следующие мотивы в социальных сетях - потребительские и творческие. Потребительские мотивы представлены мотивами обозначенного присутствия, воплощения в роль, творческие - мотивами вклада, личного пространства, репликации. А.И. Лучинкина отмечает, что наиболее склонны к деструктивной коммуникации в сети интернет-пользователи со сниженными потребительскими мотивами. Именно пользователи этой группы могут быть участниками ситуации кибербуллинга в одной из ролевых позиций - преследователя, систематической жертвы или помощника преследователя [5].
Также, согласно исследованиям Лучинкиной И.С., интернет-пользователям, исходя из их мотивов виртуальной деятельности, могут быть присущи различные аффективные состояния - фрустрированность, агрессивность, ригидность эмоциональных реакций, тревожность. Ригидность в онлайн-коммуникации проявляется в равнодушии к негативному состоянию адресанта и утрате тонких эмоциональных дифференцировок. Агрессивность в онлайн-коммуникации проявляется в желании респондента перенести негативное состояние на адресанта, как результат, появлении спора, троллинга с ярко окрашенными оскорблениями или кибербуллинга [6, 7, 9].
Признавая значимость вышеизложенной концепции, отметим, что за рамками исследования остались психофизиологические особенности участников ситуации кибербуллинга, в том числе жертв.
Коммуникативная составляющая виртуальной деятельности представлена мотивом ведения коммуникации и коммуникативными установками интернет-пользователя. Согласно В.В. Бойко и И.С. Лучинкиной, интернет-пользователи, которым присущи завуалированная и открытая жестокость в отношениях к людям, негативизм, брюзжание, негативный личный опыт общения с окружающими склонны к деструктивной коммуникации в социальных сетях. Деструктивная коммуникация может быть реализована различными способами - троллингом, рофлингом, кибербуллингом [3, 8].
