CC BY
201
Е.М. Терехов
ИНТЕРПРЕТАЦИОННЫЕ АКТЫ
КАК ВАЖНЕЙШЕЕ СРЕДСТВО ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ
ПРАВОИНТЕРПРЕТАЦИОННОЙ ПОЛИТИКИ
В статье исследуется важность осуществления правоинтерпретационной политики при помощи интерпретационных актов; выявляются проблемы, предлагаются возможные пути их решения.
Ключевые слова: правоинтерпретационная политика, интерпретационные акты, судебная власть.
E.M. Terekhov
THE INTERPRETIVE ACTS AS AN IMPORTANT TOOL OF LAW-INTERPRETING POLICY
In the article shows the importance of implementing law-interpreting policy with interpretive acts legislative, identify problems and possible solutions.
Keywords: law-interpreting policy, interpretive acts, the judicial power.
Современная российская правовая система, имея определенные проблемы в функционировании, не является идеальной. Общественные отношения урегулированы правовыми нормами, которые зачастую нуждаются в толковании с целью дальнейшего применения. Подобное раскрытие смысла дается в форме устного или письменного разъяснения, которое оформляется соответствующим интерпретационным актом. В свою очередь субъекты правоинтерпретационной ш политики, используя акт толкования права, преследуют поставленные цели. и
Политическое содержание интерпретационного акта вполне очевидно ввиду явно а выраженной линии государства по тому или иному вопросу1. К примеру, в начале О 1950-х гг. в СССР остро стояла проблема пьянства и алкоголизма. Руководством О страны предпринималось немало шагов для ее решения, в частности органами су- О дебной власти выносились соответствующие интерпретационные акты. Так, в п. 7 а Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 1 ноября 1985 г. № 15 «О прак- В тике применения судами законодательства, направленного на усиление борьбы с н
о
пьянством и алкоголизмом» говорится, что «хронические алкоголики, а также иные Ю лица, которые вследствие злоупотребления спиртными напитками не выполняют д
и
своих обязанностей по воспитанию детей, оказывают на них вредное влияние своим с
аморальным, антиобщественным поведением, подлежат лишению прав»2. й
а
Нынешнее государство с помощью интерпретационных актов по-прежнему Ц способно контролировать ход некоторых политических процессов. Так, в одном | из своих постановлений Конституционный Суд РФ указал, что установление •
га
определенных критериев создания политической партии не противоречит (
9
Основному Закону РФ3. Интересно, что в другом постановлении он дал понять, ~ что право на объединение нуждается в ограничении посредством введения раз- 3 личных запретов на создание и деятельность политических партий4.
В итоге Конституционный Суд РФ отметил, что «требования к численности политической партии в целом и ее региональных отделений диктуются соот-
© Терехов Евгений Михайлович, 2013
Преподаватель кафедры государственно-правовых дисциплин (Балаковский филиал Саратовской государственной юридической академии); e-mail: [email protected]
ветствующим этапом становления партийно-политической системы»5. На основе своего интерпретационного акта он может заблокировать действие нормативно-правового акта, противоречащего Конституции РФ6. 20 июля 2012 г. Конституционный Суд РФ вынес одно из таких постановлений. Основанием к рассмотрению дела послужила обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствуют ли Конституции РФ оспариваемые заявительницей законоположения.
Р.Г. Мишина «оспаривает конституционность следующих положений Уголовно-процессуального кодекса РФ: части первой ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, согласно которой постановления дознавателя, следователя, руководителя следственного органа об отказе в возбуждении уголовного дела, о прекращении уголовного дела, а равно иные решения и действия (бездействие) дознавателя, следователя, руководителя следственного органа и прокурора, которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию, могут быть обжалованы в районный суд по месту производства предварительного расследования; части первой статьи 152, согласно которой предварительное расследование производится по месту совершения деяния, содержащего признаки преступления, за исключением случаев, предусмотренных данной статьей; в случае необходимости производства следственных или розыскных действий в другом месте следователь вправе произвести их лично либо поручить производство этих действий соответственно следователю или органу дознания.
В результате было принято решение признать взаимосвязанные положения части первой статьи 125 и части первой статьи 152 Уголовно-процессуального а кодекса Российской Федерации не соответствующими Конституции Российской ? Федерации, ее статьям 19 (часть 1), 46 (части 1 и 2) и 47 (часть 1) в той мере, в а. какой в силу своей неопределенности эти положения порождают возможность
т
ц их неоднозначного истолкования и, следовательно, произвольного применения
I при определении территориальной подсудности жалоб на решения и действия
1 (бездействие) должностных лиц межрайонных следственных отделов при про-| изводстве предварительного расследования в случаях, когда предварительное § расследование осуществляется по месту совершения деяния, содержащего при-| знаки преступления, расположенному за пределами административного района
2 дислокации данного следственного органа. Федеральному законодателю надле-
7
° жит внести соответствующие изменения в законодательство»7. ж Если подвергнуть анализу данные интерпретационные акты, то можно сделать
| вывод, что они вынесены на основе политической целесообразности. I М.А. Митюков предлагает идею перспективного обсуждения вопроса о допол-
° нении ст. 3 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде
0
° Российской Федерации» новым полномочием, наделяющим Конституционный
го
¿5 Суд РФ правом контроля над изданием интерпретационных актов Верховного
1 Суда и Высшего Арбитражного Суда РФ8. Фактически это устанавливает моно-| полию Конституционного Суда РФ на издание актов толкования правовых норм
органами высшей судебной власти.
По нашему мнению, озвученная идея не является удачной в силу следующих обстоятельств.
Во-первых, в действующем законодательстве четко прописано, что каждый из органов высшей судебной власти самостоятельно принимает интерпретационные 32 акты по вопросам, прямо находящимся в его ведении9.
Во-вторых, Н.Н. Ковтун абсолютно справедливо высказывается о том, что «анализ отдельных постановлений Конституционного Суда, принятых по спорным вопросам уголовно-процессуального права, ярко свидетельствует о том, что в ряде случаев они не только кардинально меняют сущность и содержание норм и институтов действующего процессуального законодательства и по существу создают новые правила поведения в уголовном процессе, не имеющие аналогов в действующем законодательстве, но и вносят либо явную пробельность, либо логическую противоречивость в действующую систему процессуальных норм, разрушая и без того нестабильный баланс интересов, баланс правового регулирования»10.
Таким образом, наделение Конституционного Суда РФ правом на монопольное издание актов толкования правовых норм от лица органов высшей судебной власти является очевидной ошибкой и может привести к нарушению процесса правого регулирования общественных отношений.
В Соединенных Штатах Америки интерпретационные акты, издаваемые в результате толкования закона, воплощаются в соответствующий сборник, который активно используется для подготовки адвокатов и судей11.
К сожалению, необходимо признать, что на практике акты официального толкования не систематизированы. Характерная проблема в связи с этим — разбросанность по множеству источников12. Исходя из этого, Е.Г. Мирошников указывает на значимость систематизации как необходимого элемента правовой деятельности13, а Р.Л. Анахасян обращает внимание на расширение круга правовых актов, для которых требуется систематизация в связи с наличием в их структуре актов толкования права14.
По мнению Г.А. Гаджиева, интерпретационные акты отражают правовую позицию органа, их издавшего, но, будучи не систематизированными, они становятся трудно определяемыми, что приводит к размыванию отдельных позиций, а это чревато тем, что в правоприменительной деятельности они не будут учтены15.
Все это наводит на мысль о том, что необходимо создавать орган (систему органов), ответственный за систематизацию интерпретационных актов, а также возложить на него ответственность за качество осуществляемой деятельности.
Раскрытие смысла правовых норм в Руководящих разъяснениях адресовано органам судебной власти. Это обусловлено тем, что судебные интерпретационные акты обязательны для исполнения той системой судов, в рамках которой они были изданы, т. е. постановления Высшего Арбитражного Суда РФ адресованы арбитражным судам, постановления Верховного Суда РФ — судам общей юрисдикции. Исходя из этого, на суды другой системы, а также иных субъектов правоинтерпретационной политики такие акты толкования правовых норм оказывают исключительно информационное воздействие.
В подтверждение своей точки зрения приведем случай с компенсацией морального вреда. Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г. разъяснялось, что «правила, регулирующие компенсацию морального вреда в связи с распространением сведений, порочащих деловую репутацию гражданина, применяются и в случаях распространения таких сведений в отношении юридического лица»16. К сожалению, Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ проигнорировал указанное Постановление и 5 августа 1997 г. отменил определение Арбитражного суда Краснодарского края от 3 декабря 1996 г. по делу № 322-10, связанному с иском «Жилспецмонтаж» к редакции газеты «Кубанские новости» о защите деловой репутации и компенсации морального вреда, мотивируя это
тем, что, исходя из смысла ст. 151 ГК РФ, моральный вред может быть причинен только гражданину, но не юридическому лицу17. Дело на этом не закончилось, и 1 декабря 1998 г. Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ принял еще одно Постановление, в котором обратил внимание на то, что право на компенсацию морального вреда имеется только у физического лица18.
Таким образом, следует признать, что на сегодняшний день в Российской Федерации отсутствует механизм единообразного применения интерпретационных актов на практике, что порождает вынесение противоположных решений. Выходом из подобной ситуации служит организация совместных совещаний субъектов правоинтерпретационной политики, в ходе которых должен быть выработан механизм единообразного применения интерпретационных актов в практической деятельности.
Важно отметить, что первые шаги по его разработке уже осуществляются. В качестве примера можно привести Постановление Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 29 апреля 2010 г., в котором судам общей юрисдикции и арбитражным судам совместно разъясняется смысл законодательства о возникновении, прекращении и защите права собственности и других вещных прав19.
Интерпретационные акты Конституционного Суда РФ оказывают воздействие на процесс осуществления правотворческой политики. Так, в период с 1 января 2012 г. по 30 ноября 2012 г. последним было вынесено 14 решений, согласно которым некоторые правовые нормы были признаны противоречащими Конституции РФ20. На основании этого законодательным органам необходимо внести соответствующие изменения в действующее законодательство с целью его согласования. В данном случае принятие акта толкования права служит сигналом субъектам правотворческой политики для устранения имеющихся проблем. Возможно, именно поэтому И.А. Кравец считает, что принятие такого интерпретационного акта непременно ведет к процедуре принятия поправок21.
Подводя итог вышесказанному, отметим следующее:
во-первых, в случае необходимости, используя интерпретационный акт Конституционного Суда РФ, можно заблокировать действие любого нормативно-правового акта;
во-вторых, интерпретационные акты выступают проводниками соответствующего политико-правового курса государства;
в-третьих, существует потребность в создании органа, ответственного за систематизацию интерпретационных актов;
в-четвертых, имеется необходимость в выработке механизма единообразного применения интерпретационных актов в практической деятельности субъектов правоинтерпретационной политики.
1 См.: Рудковский В.А. Правовая политика и осуществление права. Волгоград, 2009. С. 279.
2 См.: Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР (1924-1986). М., 1987. С. 156.
3 См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 1 февраля 2005 г. № 1-П «По делу о проверке конституционности абзацев второго и третьего пункта 2 статьи 3 и пункта 6 статьи 47 Федерального закона "О политических партиях" в связи с жалобой общественно-политической организации "Балтийская республиканская партия"» // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2005. № 6, ст. 491.
4 См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 15 декабря 2004 г. № 18-П «По делу о проверке конституционности пункта 3 статьи 9 Федерального закона "О политических партиях" в связи с запросом Коптеевского районного суда города Москвы, жалобами общероссийской общественной политической организации "Православная партия России" и граждан И.В. Артемова и Д.А. Савина» // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2004. № 51, ст. 526.
5 Постановление Конституционного Суда РФ от 16 июля 2007 г. № 11-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 3, 18 и 41 Федерального закона "О политических партиях" в
В.В. Толмачев • Некоторые особенности законодательной техники установления запретов в российском праве
связи с жалобой политической партии "РКРП-РПК"» // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2007. № 30, ст. 3989.
6 См.: Малько А.В. Теория правовой политики. М., 2012. С. 138.
7 Постановление Конституционного Суда РФ от 20 июля 2012 г. № 20-П «По делу о проверке конституционности положений части первой статьи 125 и части первой статьи 152 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки Р.Г. Мишиной» // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2012. № 32, ст. 4618.
8 См.: Митюков М.А. Как исполняются решения Конституционного Суда РФ и конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации // Журнал российского права. 2001. № 7. С. 13.
9 См.: Федеральный конституционный закон от 21 июля 2004 г. № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» (с изм. на 28 декабря 2010 г. № 8-ФКЗ) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 1994. № 13, ст. 1447.
10 Ковтун Н.Н. Постановления Конституционного Суда РФ по уголовно-процессуальным вопросам: проблемы законодательной техники и практического применения // Государство и право. 2001. № 11. С. 99.
11 Chair S, Bakrer S., Bowman P. and other. Implementation of the judicial conduct and disability act of 1980. A report to the chief justice. September. 2006. P. 8.
12 См.: Малько А.В. Теория правовой политики. М., 2012. С. 201.
13 Мирошников Е.Г. Официальное толкование права и его значение в деятельности органов внутренних дел: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2000. С. 15.
14 См.: Анахасян Р.Л. Проблемы инкорпорации нормативно-правовых актов России: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2009. С. 12.
15 См.: Гаджиев Г.А. Конституционный судебный процесс: учебное пособие / отв. ред. М.С. Саликов. М., 2003. С. 180.
16 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1995. № 3. С. 10.
17 См.: Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 5 августа 1997 г. № 1509/97 // Юрист. 1997. № 11. С. 15.
18 См.: Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 декабря 1998 г. № 813/98 // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 1999. № 2. С. 86.
19 См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 29 апреля 2010 г. № 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» // Российская газета. 2010. 21 мая.
20 URL: www.ksrf.ru (дата обращения: 18.12.2012).
21 См.: Кравец И.А. Функции конституционного контроля в условиях российской политико-правовой модернизации // Гуманитарные науки в Сибири. 1998. № 1. С. 98.
В.В. Толмачев к
0 ш
НЕКОТОРЫЕ ОСОБЕННОСТИ К
ЗАКОНОДАТЕЛЬНОЙ ТЕХНИКИ I
УСТАНОВЛЕНИЯ ЗАПРЕТОВ I
В РОССИЙСКОМ ПРАВЕ !
е
1
1
В статье рассматриваются отдельные вопросы технико-юридического оформления й
правовых запретов. Анализируются требования и правила по закреплению запретов в |
российском законодательстве. Выделяются основные варианты их технико-юридического д
использования. е
Ключевые слова: запрет в праве, юридическая техника, правила и приемы закрепления g
правовых запретов. а
к ш
е
V.V. Tolmachev I
S
SOME FEATURES OF THE LEGISLATIVE TECHNIQUE (
OF ESTABLISHING PROHIBITIONS IN RUSSIAN LAW S
2 О
The article considers some questions of the technical-legal registration of the legal prohibi- К
tions. Examining the requirements and rules for assigning the prohibitions in Russian law. It outlines the main options for their technical and legal use.
Key words: prohibition in law, legal technology, rules and methods to consolidate the legal prohibitions.
© Толмачев Вячеслав Владимирович, 2013
Соискатель кафедры теории государства и права (Саратовская государственная юридическая академия).
