CC BY
126
5. Долгов Б.В. Политический ислам в современном мусульманском мире. (http://www.perspeMvy.mfo/oylmmena/vosto]ApoHtichesM om_musulmanskom_ mire_2007 - 9 - 4 - 40 - 54.htm)
6. Из выступлений великого лидера Исламской революции на церемонии 16-й годовщины со дня кончины Имама Хомейни (да будет над ним милость Аллаха!). (http://mssian.khamenei.ir/index.php?option==com_content-&task= view&id=260&Itemid=73)
7. Кирсанов Е.Е. Иорданские «Братья-мусульмане»: террористы или политики? (http://www.iimes.ru/rus/stat/2009/18 - 01 - 09a.html)
8. Косач Г.Г. «Группа сорока четырех» наносит удар // НГ-религии. 21.10.2009.
9. Косач Г.Г. Саудовская Аравия: внутриполитические процессы «этапа реформ» (конец 1990 - 2006 г.). - М., 2007.
10. Нечитайло Д. А. «Аль-Каида» на Аравийском полуострове в Саудовской Аравии (http://www.iimes.ru/rus/frame_stat.html)
11. Нъюби Г. Краткая энциклопедия ислама. - М.: ФАИР-ПРЕСС, 2007.
12. Осипов А. Саудовская Аравия: Проблемы модернизации. (http://www.rau.su/ observer/N02_99/2_09. HTM)
13. Поляков К.И., Хасянов А.Ж. Палестина: Перспективы независимости и проблема лидерства // Политическая элита Ближнего Востока. - М., 2000.
14. Рачева Е. Аятолла сказал свое слово // Новая газета. - 2009. - № 65.
15. Фронт исламского действия призвал к «священной войне» против Израиля // Мир религий. - 2001. - 1 августа.
16. «Фронт исламского действия» против // Наш мир. - 2008. - 4 янв.
17. Fuller G. The future of political Islam. - New York: Palgrave Macmil-lan, 2003.
18. Hroub Kh. Hamas: a beginner's guide. - London: Pluto Press, 2006.
19. Norton A. The role of Hezbolla in Lebanese Domestic Politics // International Spectator. - 2007. - December 7.
«Исламоведение», 2013, № 2, с. 23-34.
А. Шишкина,
младший научный сотрудник НИУ ВШЭ ИНТЕРНЕТ- ЦЕНЗУРА И «АРАБСКАЯ ВЕСНА»*
Контроль над пространством виртуальной коммуникации в настоящее время остается одной из наиболее обсуждаемых общественных проблем, причем не только в России, но и за ее пределами. Уже в 1990-е годы, когда началось глобальное распространение Интернета, более чем в 30 странах мира были приняты или находились в процессе принятия законодательные акты, регламенти-
Исследование выполнено в рамках Программы фундаментальных исследований НИУ ВШЭ в 2014 г.
рующие контроль в виртуальной сфере1. Как правило, внедрение подобного контроля уже тогда объяснялось такими причинами; как стремление оградить детей от нежелательной информации, укрепление общественной безопасности, пресечение попыток разжигания ненависти, прежде всего на этнической почве.
Интернет-цензура в арабском мире имеет под собой несколько оснований. Прежде всего это политические причины, особенно в странах с монархической формой правления, а также в авторитарных (или переходных) режимах. Цель фильтрации в данном случае сводится к ограничению доступа населения к тем сайтам, которые содержат сведения, угрожающие действующей власти; иногда сюда же можно отнести цензуру религиозных сайтов. Еще одним поводом для контроля над виртуальным пространством становится защита общественной морали; прежде всего это касается борьбы с детской порнографией и предотвращения межэтнической розни. Кроме того, сетевые ресурсы могут блокироваться из-за их связи с террористическими и экстремистскими группировками2.
Коммуникационные сети в странах Ближнего Востока и Северной Африки всегда находились под пристальным контролем со стороны государства. Интересно, что эксперты Всемирного банка видели в этом обстоятельстве один из ключевых факторов, тормозивших экономический рост региона3. В докладах проекта «Open-Net Initiative» и организации «Репортеры без границ» неоднократно отмечалось, что власти арабских стран используют в виртуальном пространстве различные методы контроля и надзора, в том числе ограничение скорости передачи данных, фильтрацию электронных сообщений, мониторинг потенциально опасных сайтов и так да-лее4. Тем не менее, несмотря на довольно строгое регулирование Интернета в арабском мире в прежние годы, полное блокирование
1 См., например: Cohen Т. Censorship and the Regulation of Speech on the Internet. Johannesburg: Centre for Applied Legal Studies, 1997.
2 Подробнее об этом см.: Шишкина А.Р. Инструменты контроля в виртуальном пространстве и социально-политические трансформации в арабских странах // «Вестник Одесского национального университета». 2013. Т. 18. № 2(18). С. 131-137.
3 Terrab M., Serot A., Rossotto С. Meeting the Competitiveness Challenge in the Middle East and North Africa. - Washington, DC.: The World Bank Group, 2004.
4 Noman H. Middle East and North Africa, 2009. (http://opennet.net/research/ regions/mena)
доступа в Интернет во время массовых протестов «арабской весны» стало принципиально новым феноменом.
Большинство тех стран, которые были охвачены веяниями «арабской весны», являются, по критериям, разработанным «Freedom House», несвободными или частично свободными1. На протяжении многих лет их правительства контролировали содержание оппозиционных сайтов, блокировали зарубежные ресурсы, практиковали цензуру. Примечательно, что службы безопасности некоторых из этих стран (в особенности это касается Туниса и Египта), осознавая, по-видимому, потенциальную опасность социальных медиа, занимались разработкой специализированных систем наблюдения и цензуры, точечно ориентированных на социальные сети2. Во время «арабской весны» уровень цензуры СМИ в рассматриваемых странах достиг беспрецедентной степени. Ограничение свободного пользования Интернетом, к которому прибегали власти для подавления беспорядков, в некоторых случаях служило непосредственным поводом для начала особенно бурных выступлений. Страны, охваченные веяниями «арабской весны», пережили не только отключения Интернета и перебои в работе мобильной связи, но также аресты блогеров и других пользователей Сети, что вызвало в международном сообществе обширную дискуссию о взаимосвязи доступа к Интернету и реализации прав человека.
Теперь более подробно рассмотрим то, как цензура виртуального пространства проявляла себя в тех арабских странах, которые были максимально затронуты волной социально-политических потрясений 2011-2012 гг.
Тунис. По степени развитости и распространенности Интернета страна лидирует во всей Северной Африке. Во время своего правления Зин аль-Абидин бен Али стремился предоставить доступ к Всемирной сети всем жителям страны, однако интернет-цензура в то время тоже была весьма изощренной. В частности, имели место случаи привлечения к ответственности журналистов, которые публиковали в Сети материалы, предположительно содержавшие «ложную» информацию, оскорблявшие президента или
1 См.: Keizer G. Bahrain damps Down on Web Traffic as Violence Escalates // Computerworld. 2011. February 17. (www.computerworld.com/s/article/9210099/Bah-rain_clamps_down_on_Web_traffic_as_violence_escalates)
2 См.: York J. The Arab Digital Vanguard: How a Decade of Blogging Contributed to a Year of Revolution // Georgetown Journal of International Affairs. 2012. Vol. 13. № 1. P. 33-42.
покушавшиеся на сложившийся в стране политический порядок1. Иначе говоря, инфраструктура цензуры виртуального пространства в Тунисе, возникшая задолго до волны социально-политических потрясений, уже была неотъемлемой частью коммуникационной политики властей, которая изначально предполагала возможность вмешательства со стороны правительственных служб. Роль частного сектора в развитии Интернета в Тунисе серьезно ограничива-лась2. Контроль над виртуальным пространством в этой стране сначала был нацелен на мониторинг списка доступных сайтов, затем на отслеживание электронной почты и коротких сообщений, а потом на внедрение фильтрации конкретных сетевых ресурсов. Параллельно совершенствовалась система слежки за линиями фиксированной телефонной связи, а также мобильной связи, операторов которой обязали содействовать государству в надзорной деятельности.
В конце 2010 г. служба безопасности социальной сети «Face-book» отмечала неоднократные обращения граждан Туниса с жалобами на то, что их страницы были взломаны или удалены. Позднее, в 2011 г. было установлено, что работа тунисских властей в Интернете действительно предполагала кражу пользовательских паролей в тех сетях, на страницах которых размещалась информация оппозиционного характера3. Во время «жасминовой революции» контроль сделался жестче: в Тунисе даже учредили специальное полицейское подразделение, занимавшееся борьбой с «подрывными» сайтами4. Идя на уступки оппозиционерам, президент Бен Али согласился ослабить цензуру и освободить прессу; его решение воплотилось в жизнь, и тунисцы еще до краха старого режима получили доступ к ранее запрещенным ресурсам. Таким образом, по данным международных организаций, после свержения президента Бен Али контроль над Интернетом в Тунисе стал
1 OpenNet Initiative. Country Profile: Tunisia. 2009. August 7. (https://opennet. net/research/profiles/tunisia)
2 См.: After the Arab Spring: New Paths for Human Rights and the Internet in European Foreign Policy. European Parliament. Directorate-General for External Policies. Policy Department. 2012. (www.europarl.europa.eu/committees/en/studiesdown-load.html?languageDocument=EN&file=75431)
3 Madrigal A. The Inside Story of How Facebook Responded to Tunisian Hacks // The Atlantic. 2011. January 24. (www.theatlantic.com/technology/archive/2011/01/the-inside-story-of-how-facebook-responded-to-tunisian-hacks/70044/)
4 См.: Mejias U. The Twitter Revolution Must Die (http://blog.ulisesmejias. com/2011/01/30/the-twitter-revolutionmust-die/)
заметно мягче: в частности, была снята фильтрация социальных сетей и YouTube. В итоге уже в 2011 г. «Репортеры без границ» перевели Тунис из категории стран - «врагов Интернета» в разряд стран, находящихся «под наблюдением»1. В свою очередь группа «OpenNet Initiative» отметила в 2012 г. отсутствие в стране явных признаков сетевой цензуры2.
Египет. В отличие от Туниса, сетевая цензура в Египте была менее жесткой и носила характер скорее общего наблюдения, нежели тотального отслеживания информационных потоков. В президентство Хосни Мубарака прямой цензуры виртуального пространства вообще не было: контролю подвергались лишь наиболее радикальные активисты. Не удивительно, что в 2009 г. специалисты проекта «OpenNet Initiative» отмечали общее отсутствие фильтрации информационного поля в Египте. Тем не менее, по данным организации «Human Rights Watch», блогеры наряду с представителями печатной прессы нередко подвергались задержаниям и арестам на неопределенное время за публикацию материалов, противоречивших версиям официальных СМИ.
Во второй половине января 2011 г., в разгар антиправительственных выступлений, служба государственной безопасности Египта заблокировала доступ к сервисам «Twitter» и «Facebook». В ночь на 27 января правительство Мубарака предприняло попытку вообще отключить Интернет, закрыть официальные домены, а также ограничить мобильную связь3. И если доступ к внутренним сетевым ресурсам был еще возможен, то значительная часть египетских сетей, как и внутренняя система в целом, понесла серьезный ущерб ввиду своей зависимости от иностранных систем -таких как «Google», «Microsoft», «Yahoo»4. К началу антиправительственных выступлений в Египте работали пять утвержденных правительством интернет-провайдеров: «Link Egypt», «Vodafone», «Egypt/Raya», «Telecd Egypt» и «Etisalat Misr». Соответственно, отключение гаязи обеспечивалось административным воздействием
1 Reporters Without Borders. Countries Under Surveillance: Tunisia. 2011. (http://en.rsf.org/surveillance-tunisia,39747.html)
2 OpenNet Initiative. Summarized Global Internet Filtering Data Spreadsheet. 2012. (https://opennet.net/research/data)
3 Woodcock B. Overview of the Egyptian Internet Shutdown. (www.pch. net/resources/misc/Egypt-PCH-Overview.pdf)
4 Glanz J., Markoff J. Egypt Leaders Found «Off» Switch forlnternet // The New York Times. 2011. February 16. (www.nytimes.com/2011/02/16/technology/ 16internet.html?r=2&pagewanted=all&)
на указанные службы: так, на официальном сайте «Vodafone» появилось заявление о том, что египетские операторы вынуждены прекратить оказание услуг, не имея никаких иных альтернатив1. При этом, разумеется, ограничение мобильной связи и сетевого трафика в первую очередь затронуло представителей среднего класса, которые, лишившись доступа к Интернету, информационным источникам, выходили на улицы, чтобы получать информацию «из первых рук», и зачастую присоединялись к протестным акциям2. В итоге ограничительные меры правительства вели фактически к еще большей эскалации внутриполитической напряженности.
Падение режима Мубарака, по-видимому, не привело к существенному ослаблению репрессивных ограничений в комуни-кационной сфере. Напротив, с подачи Высшего совета Вооруженных сил участились аресты и задержания журналистов и блогеров (первым после ухода Мубарака политзаключенным стал блогер Майкель Набиль Санад, обвиненный в критике армейского руководства), а манипуляции в сфере СМИ сфокусировались в основном на интернет-ресурсах. Это в свою очередь спровоцировало, в том числе за пределами арабского мира, ряд общественных кампаний в поддержку сетевых активистов, пострадавших от неправомерных действий египетских властей.
Ливия. Со свержением режима Муаммара Каддафи, который предпринимал попытки ограничения новостных потоков путем сокращения доступа к Интернету, в Ливии завершился период цензуры виртуального пространства. При Каддафи избирательному контролю подвергались лишь некоторые оппозиционные сайты, однако правовая и политическая обстановка в стране поощряла самоцензуру на всех остальных ресурсах. В частности, под негласным запретом оказались любые сообщения, содержавшие критику правящего режима, а также касавшиеся положения берберского меньшинства и уровня коррупции в стране3. В Ливии, как и в остальных странах «арабской весны», социальные медиа использо-
1 Chen Т. Governments and the Executive «Internet Kill Switch» // IEE Network: The Magazine of Glob Internetworking. 2011. February. (http://ieeexplore.ieee. org/stamp/stamp .jsp?tp=&arnumber=5730520)
2 Исаев Л.М., Шишкина А.Р. Египетская смута XXI века. М.: Либроком, 2012. С. 62.
3 OpenNet Initiative. Country Profile: Libya. 2009. August 6. (https://opennet. net/research/profiles/libya)
вались в качестве инструмента мобилизации населения и подготовки акций протеста, а также как площадка для освещения происходящих событий. Во время ливийской революции 2011-2012 гг. акцент делался на международное вещание, поскольку тогда сравнительно немного жителей страны, лишь около 5%, имели доступ к Интернету. Кроме того, к началу протестов содержание сайтов уже контролировалось правительством, а к марту 2011 г. Интернет был практически полностью отключен1.
В то время, когда государственные СМИ транслировали в основном акции в поддержку Каддафи, на страницах в «Facebook» регулярно появлялись фото- и видеоматериалы, представлявшие альтернативные версии событий2. Несмотря на то что «Facebook» и «Twitter» были заблокированы властями, пользователям удавалось обходить ограничения с помощью спутниковой связи, прокси-серверов и прочих технических уловок. Кроме того, с началом антиправительственных выступлений некоторые ливийские активисты перебрались в Египет, чтобы иметь возможность оттуда распространять информацию о событиях в своей стране. Следуя египетскому примеру, Ливия тоже пошла по пути отключения Интернета во время протестных движений, однако вместо полного блокирования всех форм виртуальной коммуникации правительством применялось избирательное ограничение доступа к некоторым сайтам. Доступ к государственным ресурсам при этом сохранялся.
Исторически Ливия отличалась довольно низким уровнем распространения интернет-технологий - во всяком случае по сравнению с ее соседями. После внешнего вооруженного вмешательства в ливийский конфликт и последующего перехода страны в состояние перманентной гражданской войны средства массовой информации, равно как и контроль над ними, пребывают в упадке. Иначе говоря, цензуры виртуального пространства в сегодняшней Ливии нет, поскольку Интернет как феномен социальной жизни там отсутствует.
Сирия. Сирийские средства массовой информации традиционно подвергались строгому контролю и цензуре. В отличие от других стран региона, практикующих подобные ограничения -
1 Moore J. Did Twitter, Facebook Really Build a Revolution? // Christian Science Monitor. 2011. June 30 (www.nbcnews.com/id/43596216/ns/technology_and_ sciencechristian_sciencemonitor/t/did-twitter-facebook-really-uildrevolution)
2 New Media Emerge in «Liberated» Libya // BBC News. 2011. February 25. (www.bbc.co.uk/news/world-middle-east-12579451)
прежде всего Туниса, - структура Интернета в Сирии не столь развита, а это означает, что на информационные потоки, которые и без того слабы, накладываются дополнительные административные сдержки1. Кроме того, наблюдение за Сетью и телекоммуникациями используется властями для вычисления и отслеживания наиболее активных блогеров. Среди распространенных механизмов контроля, применяемых в Сирии, были зафиксированы использование фальшивых сертификатов бeзопасности, а также подмена имен пользователей и паролей в социальных сетях2.
С 2006 г. Сирия внесена организацией «Репортеры без границ» в список стран - «врагов Интернета»3. Для такого решения имелось множество оснований. Так, примерно с этого времени сирийские службы безопасности ведут постоянно наблюдение за поведением оппозиционеров и просто блогеров в сетевом пространстве, а основные провайдеры Интернета блокируют свыше 100 сайтов, в том числе исламистских; при попытке посетить ресурс вместо информации на экране появляется сообщение «доступ запрещен». Даже столь гопулярные социальные ресурсы, как «Facebook» или «YouTube», были закрыты властями без каких-либо объяснений. В тех сирийских интернет-кафе, где доступ к социальным сетям еще возможен, пользователи находятся под пристальным наблюдением секретных служб. Заблокированными оказались арабская версия ресурса «Wikipedia», почтовый сервис «Hotmail» и один из крупнейших интернет-магазинов «Amazon»4. Официальное разрешение на использование высокоскоростного доступа к ранее запрещенным сервисам и социальным сетям появилось только в начале 2011 г., чем не преминули воспользоваться активисты сетевых сообществ.
Стоит отметить, что Интернет в Сирии обеспечивается единственным провайдером «Syriatel», находящимся в собственности
1 См.: Deibert R., Palfrey J., Rohozinski R., Zittrain J. Access Controlled: The Shaping of Power, Rights, and Rule in Cyberspace. Cambridge: MIT Press, 2010. P. 7. (www.worldcat.org/title/access-controlled-the-shaping-of-power-rights-and-rule-in? cyberspace/oclc/457159952&referer=brief_results)
2 Reporters Without Borders. Internet Enemies: Report 2012. (http://en.rsf.org/ IMG/pdf/rapport-internet 2012_ang.pdf)
3 Idem. Internet Enemies: Syria. 2011. (http://en.rsf.org/syria-syria-12-03-2012, 42053.html)
4 Red Lines that Can Not Be Crossed. The Authorities Don't Want You to Read or See Too Much // The Economy 2008. July 24. (www.economist.com/node/ 11792330)
государства. Не удивительно, что в ходе отключений во время «арабской весны» доступными оставались лишь правительственные сайты, которые, впрочем, работали медленнее, чем обычно1. Помимо социальных сетей, заблокированным оказался и доступ к таким ресурсам, как шведский сайт «Ват-buser», позволяющий пользователям размещать в Интернете видеоматериалы, снятые на мобильный телефон. К слову, «Bambuser» попал под запрет и в других арабских странах - в частности, в Египте и Бахрейне.
Интересен феномен так называемой «сирийской электронной армии» - организации, действующей при негласной поддержке правительства и занимающейся взломом или блокировкой недружественных властям сайтов. Сирийская электронная армия препятствует доступу сирийцев к сетевым страницам (некоторых СМИ, включая «Al Jazeera», «ВВС News» и др.2, а также занимается размещением материалов в поддержку президента Башара аль-Асада на «Facebook». Именно ее усилиями сетевые страницы с информацией о готовящихся или уже состоявшихся демонстрациях заполнялись ключевыми словами, отсылающими на спортивные каналы или туристические фотографии с видами Сирии. В целях дискредитации протестной активности на страницах оппозиционеров ею же размещались призывы к насилию.
Тем не менее в Сирии более широко по сравнению с другими странами «арабской весны» развивается гражданская интернет-журналистика, которая в ходе затяжного сирийского конфликта фактически слилась воедино с другими формами гражданской активности. Так, обычные граждане, вовлеченные в те или иные события на территории страны, фиксировали документальные свидетельства происходящего и по возможности распространяли их. Из-за неполноты или несоответствия действительности сообщений местных и зарубежных СМИ подобная информация выступает для многих внутренних и внешних наблюдателей едва ли не единственным источником новостей.
Бахрейн. Несмотря на то что в этой стране на протяжении многих лет материалы Интернета подвергались неусыпной и строгой цензуре, с 14 февраля 2011 г., когда в королевстве начались
1 Cowie J. Syrian Internet Shutdown // The Huffington Post. 2011. June 3. (www.huffingtonpost.com/jim-cowie/syrian-internet-shutdown_b_870920.html)
2 OpenNet Initative. Syrian Electronic Army: Disruptive Attacks and Hyped Targets. 2011. June 26. (https://opennet.net/syrian-electronic-army-disruptive-attacks-and-hyped-targets)
протестные выступления, контроль над виртуальным пространством заметно усилился. Уже к середине февраля трафик в Бахрейне сократился на 20% по сравнению с тремя предыдущими неделями, что свидетельствовало о введении дополнительных ограничений для пользователей Интернета. Кроме того, власти обеспечили существенное снижение скорости передачи данных, которое затруднило загрузку и пересылку фото- и видеоматериалов, размещаемых очевидцами событий. В частности, заблокированными оказались соответствующие страницы «YouTube» и «Facebook», а также другие площадки, позволявшие пользователям размещать информацию с помощью сервиса микроблогов «Twitter».
Спустя год, в феврале 2012 г., страна пережила новую волну ограничений: новшества вылились, в частности, в блокирование независимых новостных сайтов и очередное сокращение скорости передачи данных. Закрытыми оказались такие ресурсы, как, например, live973.info или mixlr.com, где в режиме реального времени производились аудио- и видеотрансляции оппозиционных демонстраций. Кроме того, жители Бахрейна оказались отрезанными от доступа к магазину приложений «Apple» для айфонов и айпэ-дов. Та же судьба: постигла и сайт Witnessbahram.org, создатели и активисты которого были арестованы. Репрессиям также подвергались блогеры, журналисты, правозащитники, активно высказывающиеся в Сети; так, был арестован Хуссейн Али Макки, администратор страниц «Facebook» и «Twitter», а также одного из главных новостных ресурсов, освещающих нарушение прав человека в Бахрейне, - «Rasad News»1.
По сравнению с другими странами региона уровень распространения Интернета в Бахрейне весьма высок, хотя доступ населения к электронным технологиям заметно ограничен. Как и в других арабских странах, здесь на протяжении нескольких лет существует система официального лицензирования правительством не только газет, но и материалов, размещаемых на интернет-сайтах и в блогах. В январе 2009 г. Министерством культуры и информации было издано постановление, регулирующее процедуры блокирования и разблокирования сайтов, в соответствии с которым всем интернет-провайдерам предписывались обязательные приобретение и установка программного обеспечения - выбираемого
1 Reporters Without Borders. Internet Enemies: Report 2012.
министерством и эксплуатируемого исключительно его специалистами - для блокирования тех или иных ресурсов.
Согласно данным проекта «OpenNet Initiative», интернет-цензура в Бахрейне широко применяется в социальной и политической сферах, присутствует в процессах разработки и внедрения сетевых технологий, носит избирательный характер1. Кроме того, с началом антиправительственных выступлений контроль над Интернетом стал использоваться спецслужбами для отслеживания местонахождения конкретных использователей.
Йемен. Из-за хронической внутренней напряженности цензура в виртуальном пространстве Йемена в годы, предшествовавшие «арабской весне», значительно усилилась. Это, в частности, выразилось в блокировании политической информации: был закрыт доступ к видеосвидетельствам протестов на юге страны, выложенным на «YouTube» (власти заявили, что они содержат порнографию)2, а большинство прокси-серверов оказались недоступными. Пристальное наблюдение за активностью блогеров, присутствие полицейских в общественных интернет-кафе, как и аресты журналистов, также не обошли стороной Йемен. Ужесточение информационной политики оправдывалось йеменскими властями желанием защитить общественную мораль: так, новостной сайт саудовской компании «Элаф», управляемый из Лондона, был на некоторое время заблокирован под предлогом размещения материалов сексуального характера, хотя истинной причиной запрета доступа стала публикация материалов, содержавших критику президента Али Абдаллы Салеха и его старшего сына.
Отличительной чертой Йемена является племенная структура общества, допускающая контроль конкретных этнических групп над различными сферами экономики, в том числе и над коммуникациями. На это накладывается масштабная цензура средств массовой информации со стороны государства, в результате которой Йемен оказался изолированным от внешнего мира в информационном плане. Внутри страны также практикуются серьезные ограничения на распространение информации. Так, в 2008 г. Министерство информации объявило, что в судебном порядке будут преследоваться пользователи, публикующие материа-
1 OpenNet Initiative. Country Profile: Bahrain. 2009. August 6. (https://open-net.net/research/profiles/bahrain)
2 Novak J. Internet Censorship in Yemen // Yemen Times. 2008. March 3. (http://janenovak.wordpress.com/2008/03/06/intemet-censorship-in-yemen/)
лы, которые способны разжечь национальную вражду, оскорбить религиозные или моральные чувства, причинить вред национальным интересам1. Кроме того, условия пользования услугами компании «TeleYemen», единственного провайдера мобильной связи и Интернета, запрещают отправку сообщений, подрывающих моральные, религиозные общественные или политические основы государственности. Провайдер, таким образом, оставляет за собой право доступа к пользовательским данным в любое время.
Что касается использования интернет-ресурсов во время народных выступлений «арабской весны», то, несмотря на попытки правительства Йемена ограничить доступ к социальным сетям, демонстрантам удавалось слаженно координировать свои дейст-вия2. Возможно, это объясняется тем, что оппозиционная молодежь, впитавшая опыт каирской площади Тахрир, опиралась не столько на виртуальные коммуникации, сколько на живое общение. В частности, в столице страны был организован палаточный лагерь с собственным информационным и пресс-центром, пользоваться которым могли все желающие.
* * *
В ходе антиправительственных демонстраций, сопровождавших «арабскую весну», власти нередко предпринимали попытки остановить протесты посредством отключения Интернета, ограничения доступа к определенным сайтам, а также блокирования мобильной связи. В целом такие меры не только не снижали революционную активность, но порой даже усиливали ее. Кроме того, они оказали не самое благоприятное воздействие на экономические показатели, поскольку информационно-коммуникационная сфера, например, в Египте, выступает важной составляющей национальной экономики (по данным Организации экономического сотрудничества и развития, отключение телекоммуникационных и интернет-услуг обошлось Египту в 90 млн долл. США). В то время как ограничения, устанавливаемые правительствами, в частности блокировка конкретных ресурсов по IP-адресу, легко преодолевались с помощью специальных программ, масштабные отключения Интернета оборачивались приостановкой или даже
1 Online Journalism Is Subject to the Penal Code: Lawzi, Yemeni Minister of Information // Saba. 2008. February 3. (www.yemenna.com/vb/showthread.php?t= 9502)
2 См.: Исаев Л.М., Шишкина А.Р. Сирия и Йемен: Неоконченные революции. - М.: Либроком, 2012. - С. 48.
временным замораживанием общественной и политической жизни в странах, которые рискнули вводить подобные меры.
Закрытие виртуальных площадок, которые изначально создавались для тривиального использования - обмена сообщениями, просмотра фото и видео, способно провоцировать повышенный интерес пользователей к политическим вопросам1. Как следствие оно оборачивается политизацией тех групп населения, которые прежде отличались пассивностью или индифферентностью.
После свержения диктаторских режимов в Тунисе, Египте и Ливии наметилось определенное ослабление контроля над средствами массовой информации, в том числе и социальными медиа. Однако противоречивость политической и правовой ситуации в этих странах не позволяет делать однозначных прогнозов на будущее: новая власть, провозглашавшая свободу доступа к Интернету на начальных этапах политической борьбы, сталкивается с многочисленными проблемами, подталкивающими ее к сохранению тех или иных разновидностей цензуры.
Потрясения «арабской весны» выплеснулись за пределы арабского мира, оказав заметное влияние на революционные настроения в других странах и регионах: так, представители движения «Occupy Wall Street» открыто признавали, что вдохновлялись событиями на севере Африки2. Однако в то время, как власти арабских стран шли по пути ограничения или блокировки информационных потоков, что в итоге лишь ухудшило ситуацию, в США и в некоторых европейских странах властям удавалось договариваться с протестующими, внедряя «переговорщиков» в социальные сети, где обсуждалась подготовка будущих акций. В результате количество потенциальных жертв и объемы разрушений сводились к минимуму. Из арабского опыта взаимодействия власти и общества в виртуальном пространстве могут быть извлечены уроки и для России. Так, учитывая все возможные издержки, отказ от применения репрессивных механизмов в виртуальной среде выглядит предпочтительнее запретов, особенно в таких центрах оппозиционной активности, как Москва, Санкт-Петербург и некоторые другие крупные города.
«Неприкосновенный запас», М., 2014 г. № 1, с. 144-155.
1 Zuckerman E. Civic Disobedience and the Arab Spring. (www.ethanzucker-man.com/blog/2011/05/06/civic-disobedience-and-the-arabspring/)
2 Stebbins W. Social Media and the Arab Spring: Where Did They Learn That? (http://menablog.worldbank.org/social-media-and-arab-spring-where-did-they-learn)
