CC BY
21ИНТЕР-энциклопедия качественных методов
^DOI: 10.19181/inter.2022.14.3.7 EDN: PKYEYE
ИНТЕР-энциклопедия: конверсационный анализ
Ссылка для цитирования:
Мальцев М.А. ИНТЕР-энциклопедия: конверсационный анализ // Интеракция. Интервью. Интерпретация. 2022. Т. 14. № 3. С. 154-165. DOI: https://doi.Org/10.19181/inter.2022.14.3.7. EDN: PKYEYE For citation:
Maltsev M. A. (2022) INTER-Encyclopedia: Conversation Analysis. Interaction. Interview. Interpretation. Vol. 14. No. 3. P. 154-165. DOI: https://doi.org/10.19181/inter.2022.14.3.7
В статье описываются методологические особенности конверсационного анализа и особое понимание социологии, которое тематизируется в категориях естественной наблюдательной науки, радикального эмпиризма, микровзаимодействий или так называемой «речи во взаимодействии». Представлена трактовка понятия «социальный порядок», заложенная в программе конверсационного анализа. Рассмотрены такие ключевые понятия, как «очередность» и «передача права голоса», а также принцип «один говорящий за раз», обеспечивающий (вос-)производство локальной структуры разговора. Изложена концепция подготовки и анализа транскрипта в перспективе конверс-аналитических исследований.
Ключевые слова: конверсационный анализ; практики разговора; повседневные взаимодействия; этнометодология
Конверсационный анализ (conversation analysis) — направление исследований, предметом которых выступают разговорные взаимодействия. Термин «разговор» в перспективе конверсационного анализа (КА) не ограничивается
ШЖ2
Мальцев Михаил Алексеевич
Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики», Москва, Россия E-mail: mamaltsev@hse.ru
повседневными коннотациями, но включает в себя также и коммуникативные жанры, предполагающие ту или иную степень институциональной строгости 3 (от интервью до судебного заседания). Конверсационный анализ приобрел § свои методологические очертания в 1960-х годах благодаря усилиям Харви о Сакса, а предпосылки его возникновения можно обнаружить в программе этнометодологии Гарольда Гарфинкеля, с которой М объединяют неортодоксальные исследовательские ориентации. Помимо этнометодологии,
1 Примечательно, что подобная позиция озвучивается в учебно-методическом пособии. Это может говорить о формировании специфического отношения к ЭМКА уже на начальных этапах профессиональной социализации социологов.
2 Приведенная цитата взята из статьи Андрея Корбута [Корбут, 2015: 136], благодаря которому русскоязычная социология получила возможность ближе познакомиться с ключевыми конверс-аналитическими и этнометодологическими текстами. Во многом проект этнометодологии и кон-версационного анализа в России появился именно благодаря ему.
I I о
конверсационный анализ испытал на себе влияние социологии Эрвина о
Гофмана, генеративной грамматики Ноама Хомского, теории речевых актов ^
Джона Серля, равно как и других идей, имеющих отношение к философии ®
обыденного языка, а также социолингвистики, этнографии и даже греческой §
философии [Maynard, 2013]. Отношение к ЭМКА (зонтичная аббревиатура, § объединяющая этнометодологию и конверсационный анализ) достаточно
сильно поляризовано: некоторые ученые описывают ЭМ и l<A как «сектантское о
движение, содержание споров внутри которого понимают лишь их участники» |
[Ионин, 2010: 216]1, другие же находят в них «революционную социальную ^
науку» [Корбут, 2015: 136]. ?
По мнению Сакса, повседневный мир и его обыденность поддаются на- ¡¿;
столько же формальному описанию, как в естественных науках. Более того, ^
если естественные науки возможны как проект, то возможно и подлинно ^
научное описание социальной жизни. Сакс видит социологию как естествен- «
ную наблюдательную науку [Sacks, 1989: 29]. Хотя натуралистический проект ^
социальных наук вошел в социологический дискурс задолго до Сакса, пер- *
спектива формализации наблюдений элементарного социального взаимодей- ч
ствия стала исследовательской находкой. Так социологический натурализм §
получил в свое распоряжение новый микрообъект (как выразилась Дейдра |
Боден, «конверсационный анализ — самый микро- во всей микросоциологии») §
[Boden, 1990: 248]2; а КА был инспирирован другими исследовательскими g
программами внутри социальных наук. J
Если нормативная исследовательская логика движется от концептуали- о зации социальных фактов к попыткам их измерения, например, с помощью интервью, фокус-групп или массовых опросов, то суть конверсационного анализа — минимальная нагруженность гипотезами и концептуализациями. Кроме того, как для этнометодологии, так и для конверсационного высказывания справедлив тезис о том, что социальный порядок конституируется, воспроизводится и администрируется не большими структурными явлениями, а участниками повседневных взаимодействий. Разговор в этом случае — средоточие социального порядка [Корбут, 2015].
Повседневная жизнь, ее «здесь и сейчас», естественное богатство языка — ровно то, с чем имеет дело КА. Будучи натуралистичным методом, он акцентирует внимание на конкретных формах речевого поведения и призван «увидеть ситуацию взаимодействия такой, какой она не только воспринимается участниками взаимодействия, но и создается ими» [Турчик, 2013: 123]. Отсюда — радикальный эмпиризм, высокая степень детализации и формализации данных, причем формализации, которая всячески избегает их помещение в прокрустово ложе готовых исследовательских конструкций. Конверс-аналитик следит за живой работой разговора, так называемой «речью во взаимодействии» (talk-in-interaction, термин, который связывают с другим классиком КА Эммануилом Щеглоффом) [Корбут, 2015: 122]. Упорядоченность социального мира с позиции КА не представляет собой реальность sui generis в ее традиционном дюркгеймовском понимании. Она не является продуктом незримых социальных сил, а локализована в обыденном мире, который чувствителен к контексту и соткан из ситуативных взаимодействий. Последние же возможны благодаря согласованным действиям их участников [Тичер, Мейер, Водак, Веттер, 2009: 149-150].
Исследовательская ориентация конверсационного анализа предписывает особую роль и социологу. Внимание конверс-аналитиков приковано к тому, как рядовые члены общества делают взаимодействие упорядоченным и понятным друг для друга. В этой ситуации социолог теряет свое привилегированное положение и право на единоличную интерпретацию, поскольку анализируе-мость повседневных ситуаций интересна только в качестве анализируемости естественной, исходящей от непосредственных участников, а не навязанной извне трактовкой ситуации. Более того, эти трактовки должны быть «примитивными» и доступными, в том числе — для обывателей [Корбут, 2015: 123].
Статья «Простейшая систематика организации очередности в разговоре» Харви Сакса, Эммануила Щеглоффа и Гейл Джефферсон, считающаяся классическим конверс-аналитическим текстом, предлагает экскурс в систему организации разговорных взаимодействий [Сакс, Щеглофф, Джефферсон, 2015]. Выстраивая исследовательскую программу, конверс-аналитики имеют дело с такими понятиями, как очередность (или же черед) и право голоса. Как возникает упорядоченный разговор и почему он таковым остается? Почему люди обычно не перебивают друг друга и можно ли на этом основании заявлять, что разговор представляет собой наглядную иллюстрацию социального порядка? Авторы статьи утверждают, что разговор — серия чередов (turn)1, в ходе которых участники взаимодействия реализуют или не реализуют право голоса. Разговор, к какому коммуникативному жанру он бы ни принадлежал, — предприятие, создающееся совместными усилиями участников. Очевидно, что это предприятие будет обречено на провал, если право говорения не будет переходить от одного человека к другому.
1 По мнению Андрея Корбута, исходный смысл понятия "turn" наилучшим образом передается с помощью слова «черед». Специфике перевода категориального аппарата КА посвящен соответствующий раздел его статьи, где подробно рассмотрены переводческие решения и представлено их обоснование [Корбут, 2015: 134-135].
Поэтому машинерией, или техникой, ответственной за (вос-)производство разговора, является система очередности, в основе которой — «слышимость» g конкретных реплик, способность участников узнать и определить свое место § в локальной организации взаимодействия [Корбут, 2015: 125]. В понимании § Сакса, Щеглоффа и Джефферсон, упорядоченный разговор зиждется на трех '2 техниках, которые задействуются собеседниками:
(а)«назначение говорящего», подразумевающее, что текущий участник § разговора выбирает следующего (например, задавая вопрос); ^
(б)«самовыбор», когда право голоса получает собеседник, стартовавший а первым после завершения предыдущей реплики; ®
(в) если первые две возможности не были реализованы, то первый собе- § седник продолжает говорить [Сакс, Щеглофф, Джефферсон, 2015: 153]. of
Таким образом, право голоса либо удерживается, либо передается сле- ^о дующему собеседнику. В каждом релевантном месте перехода реплики этот g алгоритм повторяется вновь, актуализируя принцип «один говорящий за раз». § Конечно, возможны нарушения этого принципа — «затруднения», вызванные ситуацией одновременного говорения. Однако участники взаимодействия S могут исправить ошибки и нарушения очередности, остановившись и предоставив черед для другого собеседника [там же: 148]. Подобный механизм обеспечивает адаптацию структуры разговора под разные контексты, тема- ^ тические репертуары и различные социальные характеристики говорящих Ёз [там же: 146]. 2
Решение задач конверсационного анализа сопровождается транскрип- ^ цией разговорных взаимодействий, требующей особой методической ^ щепетильности. Эрик Ливингстон отмечает новаторский характер конверс- 15 аналитических расшифровок: «Вместо того чтобы использовать фонетиче- § скую систему для создания транскриптов, они [конверс-аналитики] настояли J на расшифровке того, что было слышно на записях — пауз, невнятных слов, повторов, «неправильных» временных форм, наложений реплик, растянутых и подчеркнутых «слогов». Однако революционный аспект их работы с-заключался в том, что, используя эти расшифровки в сочетании с записями, § они попытались выяснить, чем является слышимое и услышанное, идентифицирующая работа по созданию обыденных событий для участников беседы. Они предприняли попытку определить, из чего для собеседников состоит разговор — в качестве практического действия и практического рассуждения (practical reasoning). Упорядоченность разговора рассматривалась как проблема социального порядка; цель конверсационного анализа состояла в том, чтобы обнаружить, какова эта упорядоченность в ее феноменальной прожитой детализации и как она локально производится» [Livingston, 1987: 66].
Конверс-аналитическая расшифровка — это максимально детализированная фиксация естественно протекающих разговоров. Ее привычный облик — заслуга Гейл Джефферсон, еще одного конверс-аналитического классика. Транскрипционистка Сакса, а впоследствии его сотрудница и коллега, она сформулировала систему стенографирования, призванную переводить живую
со
3-о
разговорную практику в текстовый вид при сохранении максимального количества нюансов. Для этого была использована специальная система символов, обозначающих конкретные проявления речевого поведения участников — как перечисленных Эриком Ливингстоном, так и других — вдохов/выдохов, смеха, повышений/понижений интонации, проглоченных слов, технических пометок расшифровщика и т.д. Расшифровка разговоров подчиняется более или менее единым правилам, хотя и возможны небольшие модификации. Как правило, каждая статья сопровождается глоссарием, в котором представлены ключевые символы с описанием того, что они значат (например, [Августис, Широков, 2019]). Кроме того, разъяснение принципов расшифровки разговора можно найти в уже упомянутой статье Сакса, Щеглоффа и Джефферсон [Сакс, Щеглофф, Джефферсон, 2015: 192-198], а также в отдельной работе Джефферсон [Jefferson, 2004]. Приведем иллюстрацию глоссария с подробным перечнем символов транскрибирования, опубликованного в статье Анны Турчик1 [Турчик, 2013: 154]:
• (0.0) — Цифрами в скобках обозначаются паузы между высказываниями
(в секундах и долях секунды);
• (-) — Фрагмент речи неясен и не может быть транскрибирован;
• (.) — Знак короткого промежутка между высказываниями (десятые доли
секунды);
• (()) — Комментарий автора, не является частью высказываний;
• (слово) — Примерно услышанное высказывание, не точно;
• [] — Наложение высказываний;
• (хх) — Смех, улыбка в голосе;
• .хх — Вдох;
• хх — Выдох;
• слоххво — Слово произносится со смехом или улыбкой в голосе;
• = Между высказываниями паузы нет вообще;
• слово--Прерванное слово;
• .,?! — Знаки, символизирующую интонацию: завершающую, перечисля-
ющую, вопросительную и восклицательную;
• : — Растягивание буквы; количество значков приблизительно показывает длину растягивания;
• слово — Подчеркнутая буква означает интонационное ударение на этом
слове;
• СЛОВО — Слово произносится очень громко, крик;
• слово — Слово произносится подчеркнуто энергично и чуть громче
обычного;
• °слово° — Высказывание произнесено заметно тише обычного;
• 14 — Повышение и понижение интонации;
• слово' — «Проглоченное» слово или часть слова, разговорный вариант;
1 Фрагмент разговора, расположенный ниже, расшифрован в соответствии с глоссарием и является частью той же статьи.
(...) — Часть текста, следующего между высказываниями, опущена; < > — Замедление речи; 3
> < — Ускорение речи. §
! С
-о ! ! О 3 3-
Ниже представлен пример практической реализации конверс-аналитиче-ской расшифровки и работы механизмов очередности. В нем рассматривается взаимодействие участников телефонного интервью (интервьюера и респондента). В этом фрагменте интервьюер предпринимает попытку добиться со- q гласия респондента на участие в беседе. Как утверждает автор статьи, слыша а «да», интервьюер получает «право голоса» и начинает собственную репли- ^ ку — вступительное слово. Он закрывает возможности для возникновения § коммуникативных окон — релевантных мест перехода и «буквально перестает g дышать до тех пор, пока не произнесет фразу до конца» (на это указывает знак 'g «=»), зная, что переход коммуникативной инициативы к респонденту может § привести к завершению разговора [Турчик, 2013: 133]. §
з-
Фрагмент 31 [Турчик, 2013: 133]: S
1. Р: ¿да! &
2. И: ¿здравствуйте=меня зовут Павел=я представляю ос компанию фонд ^
3. общественного мнения (.).h мы проводим очень ин- з тересный. h опрос £
4. по (звук) жителей города ¿благовещенска=^пожалуй- g ста (.) буквально пять ^
5. минут уделите нам=примите участие в нашем ^ ¿опросе=хороТшо? о
6. (1) Всего пять ¿минут (.) J
7. (2) |
8. И: хорошо? з-
9. Р: ну: даТвал йте [°валяйте° §
10. И: [большое спасибо за ¿согласие §
Каковы основные принципы КА и в чем заключается важность использования записанных разговоров и детализированных расшифровок? Это необходимо для того, чтобы обнаружить и описать повторяющиеся практики взаимодействия, производящую их машинерию. Абсолютно любой разговор представляет интерес для конверс-аналитика, поскольку каждый раз он «случается». Работа участников по исправлению поломок, сбоев и заминок демонстрирует постоянное воспроизводство и фиксацию упорядоченности, «порядок во всех точках» [Sacks, 1992: 484]. Эта упорядоченность реализуется постоянно — в расстановках акцентов, избегании слов, незначительных ошибках. Все это — не второстепенная, а неотъемлемая часть разговора. Естественная же упорядоченность разговора должна быть доступна для
1 Представлен в том виде, в каком был опубликован в оригинальной работе.
аналитической проверки. Она обеспечивается записанными разговорами и их расшифровками, которые, в отличие от живой беседы, могут быть воспроизведены и тщательным образом препарированы с учетом внимания к «незначительным деталям», которые иначе могли бы быть отброшены. Примечательный пример приведен в статье Джека Сиднелла: начиная называть полицейского «копом», один из собеседников сознательно прерывает реплику и говорит «офицер». Это значит, что обычно он использует первое слово, но в текущей ситуации считает его употребление неуместным [Sidnell, 2013: 87]. Сиднелл констатирует, что «такие форматы исправления ошибок могут оказаться локусом порядка и явлением, поддающимся исследованию» [Sidnell, 2013: 87].
Конверсационный анализ предписывает и иные принципы рассмотрения идентичностей говорящих. Конечно, методика исследовательской работы с разговором требует доступа к максимальному объему контекстуальной информации — чем больше мы знаем о том, какова композиция отношений между участниками, кем они приходятся друг другу, тем лучше мы понимаем, что они делают, когда говорят определенным образом [Sidnell, 2013: 85]. В разговоре может участвовать кто угодно — «друг», «мать», «начальник», «клиент», «мужчина», «женщина» и т.д. Тем не менее эта информация об участнике не должна однозначно определять исследовательские интуиции. Конечно, различия между людьми, их категоризация с точки зрения класса, гендера, тех или иных капиталов или авторитета — это свойство, присущее миру, в котором мы живем. Однако далеко не обязательно, что эти различия — следствие производства конкретного фрагмента разговора или другого поведения во взаимодействии. Задача конверс-аналитика — «демонстрировать», а не «предполагать», показывать, что сами участники взаимодействия ориентируются на конкретные категоризации и строят разговор в соответствии с ними [Sidnell, 2013: 86].
Процедуры конверсационного анализа основываются на трех шагах: наблюдение, идентификация и коллекционирование феноменов, а также описание практики.
(1) Наблюдение
Конверс-аналитик начинает работу со случаем — записанным фрагментом беседы, обращая внимание на «как» разговора — его организацию, повторяющиеся детали, самих говорящих — и делая замечания относительно его особых черт [Sidnell, 2013: 87]. Эммануил Щеглофф отмечает: «Практически все результаты появляются на основе "немотивированного" исследования материалов естественного взаимодействия, то есть исследования, которое не вытекает из заранее определенных аналитических целей, а возникает благодаря наблюдению за изначально ничем не примечательными чертами разговора или другого поведения. В начале траектории такого анализа может быть наблюдение за совершаемым действием, затем — уточнение того, что
в разговоре или другом поведении, его контексте служит практикой для выполнения этого действия. Или же этот анализ может начаться с наблюдения 3 за какой-то чертой разговора. Далее возникает вопрос, что — если вообще § что-нибудь — является результатом этой практики» [БсИед!о^ 1996: 172]1. Кроме о того, на этом этапе возможно обращение к результатам предыдущих исследований, чтобы определить повторяющиеся от беседы к беседе кейсы и получить первое представление о собираемом явлении или практике [БИпеН, 2013: 87].
(2) Идентификация и коллекционирование феноменов
-о I I О 3 3-
с
0
а
со
1 о Ьс
Переход от наблюдения за примечательным фрагментом к группировке | похожих случаев — следующий этап конверсационного анализа. Он сопряжен ^ с разными трудностями, поскольку один и тот же случай (выбор реплики, § формулировки вопроса и др.) можно соотнести с разными коллекциями § [БНпеП, 2013: 88-92]. Так, вопрос «где ты был?» вовсе не обязательно выражает Л стремление узнать, в какой географической точке/месте/заведении находился ? человек. Вместо этого он может сигнализировать о недовольстве говорящего. Аналогичная многозначность обнаруживается в вопросах «Ты сейчас в цен- ос
з со
тре города?» или «Есть ли у тебя в квартире горячая вода?». В первом случае может подразумеваться предложение встретиться, а во втором — деликатная просьба. Таким образом, подготовка коллекций требует скрупулезных усилий 2 по идентификации случаев, удовлетворяющих запросам исследователя. *
(3) Описание практики
§
с §
На третьем этапе идентифицированный феномен, который обзавелся соб- со ственной коллекцией случаев, описывается в качестве практики. Сопоставляя J различные проявления феномена, конверс-аналитик получает возможность § определить, какую функцию выполняет заинтересовавший его элемент вза- § имодействия (в статье Сиднелла это междометие "Oh") — независимо как от конкретного говорящего, так и от конкретного получателя. По словам Сиднелла, итогом подобных аналитических манипуляций становится общая, независимая от контекста черта практики [Sidnell, 2013: 97].
По мнению Эрика Ливингстона, проект транскрипции и метод анализа расшифровок «был блестящим во всех деталях», но, как показала практика, он не лишен недостатков [Livingston, 1987: 76]. Аудиозаписи и расшифровки, пусть и тщательным образом подготовленные, все же отдалили конверсационный анализ (и Сакса в частности) от «наблюдаемой, живой работы производства обыденного разговора собеседниками», к которой относятся «телесное присутствие, локальная историчность сказанного, предыдущая определенность высказывания, действия собеседников и осуществляемые ими виды
Цитата по [Sidnell, 2013: 88].
деятельности» [Livingston, 1987: 76]1. Более того, чрезмерная увлеченность подготовкой транскрипта и его формализацией влечет за собой превращение конверсационного анализа в ресурс генерализации, а не схватывание механизмов, позволяющих социальному порядку случиться в микровзаимодействиях [Корбут, 2015: 136].
Тематический репертуар исследований, проводимых в русле КА, по-прежнему чрезвычайно широк и включает в себе как институциональные, так и неинституциональные взаимодействия. В фокус конверс-аналитиков попадают самые различные исследовательские сюжеты: ситуации телефонных опросов [Августис, Широков, 2019], геймифицированное обучение, где стандартная конфигурация отношений «ученик — учитель» дополняется использованием цифровых платформ [Ерофеева, Кловайт, 2020], атипичные взаимодействия — естественно протекающий разговор с людьми, у которых наблюдаются коммуникативные нарушения [Корбут, 2021], и т.д. Сравнительно недавним направлением исследований стало взаимодействие «человек — машина», которое выстраивается по совершенно иным правилам. В таких ситуациях механики поддержания порядка разговора и исправление коммуникативных поломок предполагают иной набор правил, отличный от взаимодействия между людьми. Например, разговору человека и голосового помощника свойственна прямая демонстрация недовольства без соблюдения правил вежливости [Корбут, 2019].
За годы существования конверсационного анализа его методология была расширена. Если в первоначальном виде КА имел дело с расшифрованными эпизодами разговоров, то в последнее время произошел сдвиг в сторону мультимодального подхода, выход за границы аудиального измерения. «Речь во взаимодействии» — это не только вербальный поток, но и телесные движения, настройки мимики, работа с окружающими физическими объектами и декорациями, в которые вписаны собеседники [Турчик, 2011]. В этой точке своего развития конверсационный анализ обнаруживает пересечение в методологических ориентациях с анализом видео (или видеоанализом) — другой исследовательской программой, также возникшей под влиянием этномето-дологии [Heath, Luff, Hindmarsh, 2010].
Литература
Августис Ю. И., Широков А. А. Ситуации и методы переспрашивания в телефонных опросах: этнометодологический анализ стандартизированного интервью // Мониторинг общественного мнения: Экономические и социальные перемены. 2019. № 4. С. 22-42. EDN: DKWLMK
Ерофеева М.А., Кловайт Н. Боги из машины: порядок взаимодействия в геймифицирован-ном дистанционном обучении // Социология власти. 2020. Т. 32. № 3. С. 189-220. DOI: https:// doi.org/10.22394/2074-0492-2020-3-189-220. EDN: YNSNDP
ИонинЛ.Г. История теоретической социологии. Стабилизационное сознание и социологическая теория в век кризиса: Учебно-методическое пособие / Отв. ред. И. Ф. Девятко, М. С. Ковалева, В. Н. Фомина. М.: Академический проект, Гаудеамус, 2010. С. 215-217. EDN: RVDKWB
Корбут А. М. Атипичное взаимодействие и конверсационный анализ // Журнал исследований социальной политики. 2021. Т. 19. № 4. С. 737-743. DOI: https://doi.org/10.17323/727-0634-2021-19-4-737-743. EDN: ^IDYZ
1 Цитата по [Корбут, 2015: 127].
Корбут А. Говорите по очереди: нетехническое введение в конверсационный анализ //
Социологическое обозрение. 2015. Т. 14. № 1. С. 120-141. ЕЭЫ: д
Корбут А. М. Реакция пользователей на сбои во взаимодействии с компьютерами: со- ^
циологический анализ // Журнал социологии и социальной антропологии. 2019. Т. 22. № 6. :с
С. 27-43. Р01: https://doi.Org/10.31119/jssa.2019.22.6.3. ЕЭЫ: ДДСУУВ , °
СаксХ., Щеглофф Э.А., Джефферсон Г. Простейшая систематика организации очередности 3
в разговоре // Социологическое обозрение. 2015. Т. 14. № 1. С. 142-202. ЕЭЫ: ТЯЯ^ ц
Тичер С., Мейер М., ВодакР., Веттер Е. Методы анализа текста и дискурса. Харьков: Изда- §
тельство «Гуманитарный центр», 2009. о
ТурчикА. Мультимодальное взаимодействие: исследовательские возможности применения ^
конверсационного анализа. По итогам международной конференции по конверсационному со
анализу, Мангейм (Германия), лето 2010 г. // Социологическое обозрение. 2011. Т. 10. № 1-2. о
С. 164-175. EDN: NYKODP
ьс
с£
Турчик А. Конверсационный анализ институционального взаимодействия: коммуника- з
тивные стратегии участников «прерванного» телефонного интервью // Социология власти. 'S
2013. № 1-2. С. 122-154. EDN: RYRFEH о
Boden D. People Are Talking: Conversation Analysis and Symbolic Interaction // Symbolic § Interaction and Cultural Studies / Ed. by H. S. Becker, M.M. McCall. Chicago: University of Chicago
Press, 1990. P. 244-274. DOI: https://doi.org/10.7208/CHICAGO%2F9780226041056.003.0015 ^
Heath C., Luff P., Hindmarsh J. Video in Qualitative Research. London: SAGE Publications Ltd, cL
2010. DOI: https://doi.org/10.1 177/1470357210385526 tj;
Jefferson G. Glossary of Transcript Symbols with an Introduction // Conversation Analysis: Studies
from the First Generation / Ed. by G. H. Lerner. Amsterdam: John Benjamins, 2004. P. 13-31. DOI: ^
https://doi.org/10.1075/PBNS.125.02JEF §
Livingston E. Making Sense of Ethnomethodology. London: Routledge & Kegan Paul, 1987. DOI: 2
https://doi.org/10.2307/2072530 jg
Maynard D. W. Everyone and No One to Turn to: Intellectual Roots and Contexts for Conversation ^
Analysis // The Handbook of Conversation Analysis / Ed. by J. Sidnell, T. Stivers. Chichester: Wiley- "¡5
Blackwell, 2013. P. 11-31. DOI: https://doi.org/10.1002/9781 118325001.CH2 |
Sacks H. Introduction // Harvey Sacks — Lectures 1964-1965 / Ed. by G. Jefferson. Dordrecht: §
Springer Science+Business Media, 1989. P. 29-33. DOI: https://doi.org/10.1007/978-94-015-6853-1_2 §
Sacks H. Lectures on Conversation. Cambridge: Blackwell, 1992. DOI: https://doi.org/10.1007/ £
BF01323215 J
SchegloffE.A. Confirming allusions: Toward an Empirical Account of Action // American Journal §
of Sociology. 1996. Vol. 102. № 11. P. 161-216. DOI: https://doi.org/10.1086/230911 EDN: CJDLGN §
Sidnell J. Basic Conversation Analytic Methods // The Handbook of Conversation Analysis / Ed. by J. Sidnell, T. Stivers. Chichester: Wiley-Blackwell, 2013. P. 77-99. DOI: https:// doi.org/10.1002/9781 118325001
Сведения об авторе:
Мальцев Михаил Алексеевич — Аспирант, кафедра анализа социальных институтов, Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики», Москва, Россия. E-mail: mamaltsev@hse.ru. РИНЦ Author ID: 114497!; ORCID ID: 0000-0002-7650-029 ; ResearcherlD: AAE-2379-2022.
Статья поступила в редакцию: 07.08.2022 Принята к публикации: 09.09.2022
INTER-Encyclopedia: Conversation Analysis
DOI: 10.19181/inter.2022.14.3.7
Mikhail A. Maltsev HSE University, Moscow, Russia.
E-mail: mamaltsev@hse.ru
The article describes the methodological features of conversation analysis (CA) and a special understanding of sociology which is embedded in its program and reflected in the categories of observational science, radical empiricism, micro-interactions and "talk-in-interaction". The interpretation of the concept of social order incorporated in the program of conversation analysis is presented. "Turn-taking" concept and "one speaker at a time" principle are discussed. They are shown to be crucial for the (re-)production of the local structure of a conversation. Finally, the article includes the overview of transcript preparation and analysis procedures developed in CA research.
Keywords: conversation analysis; practice of conversation; sociology of everyday life; ethnomethodology
References
Avgustis I. I., Shirokov A. A. (2019) Situacii i metody peresprashivaniya v telefonnyh oprosah: etnometodologicheskij analiz standartizirovannogo interv'yu [Situations and Methods of Re-asking in Telephone Surveys: an Ethnomethodological Analysis of a Standardized Interview]. Monitoring obshchestvennogo mneniya: economicheskie I socialnye peremeny [Monitoring of Public Opinion: Economic and Social Changes]. No. 4. P. 22-42. (In Russ.)
Boden D. (1990) People Are Talking: Conversation Analysis and Symbolic Interaction. In: H. S. Becker, M.M. McCall (eds.) Symbolic Interaction and Cultural Studies. Chicago: University of Chicago Press. P. 244-274. DOI: https://doi.org/10.7208/CHICAGO%2F9780226041056.003.0015
Erofeeva M. A., Klowait N. (2020) Bogi iz mashiny: poryadok vzaimodejstviya v gejmificirovan-nom distancionnom obuchenii [Dei ex machina: The Interaction Order of Gamified Distance Learning]. Sociologiya vlasti [Sociology of Power]. Vol. 32. No. 3. P. 189-220. (In Russ.) DOI: https:// doi.org/10.22394/2074-0492-2020-3-189-220
Heath C., Luff P., Hindmarsh J. (2010) Video in Qualitative Research. London: SAGE Publications Ltd. DOI: https://doi.org/10.1 177/1470357210385526
Ionin L. G. (2010) Istoriya teoreticheskojsociologii. Stabilizacionnoesoznanie isociologicheskaya teoriya vvekkrizisa: Uchebno-metodicheskoeposobie [History of theoretical sociology. Stabilization Consciousness and Sociological Theory in the Age of Crisis: Study Guide]. Ed. by I. F. Devyatko, M. S. Kovaleva, V. N. Fomina. Moscow: Akademicheskij proekt, Gaudeamus [Academic project, Gaudeamus]. P. 215-217. (In Russ.)
Jefferson G. (2004) Glossary of Transcript Symbols with an Introduction. In: G. H. Lerner (ed.) Conversation Analysis: Studies from the First Generation. Amsterdam: John Benjamins. P. 13-31. DOI: https://doi.org/10.1075/PBNS.125.02JEF
Korbut A. M. (2021) Atipichnoe vzaimodejstvie i konversacionnyj analiz [Atypical Interaction and Conversation Analysis]. Zhurnal issledovanijsocial'nojpolitiki [The Journal of Social Policy Studies]. Vol. 19. No. 4. P. 737-743. (In Russ.) DOI: https://doi.org/10.17323/727-0634-2021-19-4-737-743
Korbut A. M. (2019) Reaktsiya pol'zovateley na sboi vo vzaimodeystvii s komp'yuterami: sotsio-logicheskiy analiz [User Reaction to Breakdowns in Human— Computer Interaction: A Sociological Analysis]. Zhurnalsotsiologii isotsialnoy antropologii [The Journal of Sociology and Social Anthropology]. Vol. 22. No. 3. P. 27-43. (In Russ.) DOI: https://doi.org/10.31119/jssa.2019.22.63
Korbut A. (2015) Govorite po ocheredi: netekhnicheskoe vvedenie v konversacionnyj analiz
[Take Turns: A Non-Technical Introduction to Conversation Analysis]. Sociologicheskoe obozrenie g
[Russian Sociological Review]. Vol. 14. No. 1. P. 120-141. (In Russ.) ^
Livingston E. (1987) Making Sense of Ethnomethodology. London: Routledge & Kegan Paul. DOI: i
https://doi.org/10.2307/2072530
Maynard D. W. (2013) Everyone and No One to Turn to: Intellectual Roots and Contexts for 3
Conversation Analysis. In: J. Sidnell, T. Stivers (eds.) The Handbook of Conversation Analysis. Chichester: i
Wiley-Blackwell. P. 9-31. DOI: https://doi.org/10.1002/9781 118325001.CH2 §
Sacks H. (1989) Introduction. In: G. Jefferson (ed.) Harvey Sacks — Lectures 1964-1965. Dordre- q
cht: Springer Science+Business Media. P. 29-33. DOI: https://doi.org/10.1007/978-94-015-6853-1_2 a
Sacks H., Schegloff E. A., Jefferson G. (2015) Prostejshaya sistematika organizacii ocherednosti co
v razgovore [A Simplest Systematics for the Organization of Turn-Taking for Conversation]. Socio- o
logicheskoe obozrenie [Russian Sociological Review]. Vol. 14. No. 1. P. 142-202. (In Russ.)
Sacks H. (1992) Lectures on Conversation. Cambridge: Blackwell. DOI: https://doi.org/10.1007/ 3
BF01323215 ^
c
Schegloff E. A. (1996) Confirming allusions: Toward an empirical account of action. American o
Journal of Sociology. Vol. 102. No. 11. P. 161-216. DOI: https://doi.org/10.1086/230911 §
Sidnell J. (2013) Basic Conversation Analytic Methods. In: J. Sidnell, T. Stivers (eds.) The Handbook 3-
of Conversation Analysis. Chichester: Wiley-Blackwell. P. 77-99. DOI: https://doi.org/10.1086/230911 S
Titscher S., Meyer M., Wodak R., Vetter E. (2009) Metody analiza teksta i diskursa [Methods of Text ¡^
and Discourse Analysis]. Kharkov: Izdatelstvo "Humanitarian Center". (In Russ.) tj;
Turchik A. (2013) Konversacionnyj analiz institucional'nogo vzaimodejstviya: kommunikativnye S strategii uchastnikov "prervannogo" telefonnogo interv'yu [Conversation Analysis of Institutional
Interaction: Communication Strategies of "interrupted" Telephone Interview Participants]. Sociologiya co
vlasti [Sociology of Power]. No. 1-2. P. 164-175. (In Russ.)
Turchik A. (2011) Mul'timodal'noe vzaimodejstvie: issledovatel'skie vozmozhnosti primene- §
niya konversacionnogo analiza. Po itogam mezhdunarodnoj konferencii po konversacionnomu ^
analizu, Mangejm (Germaniya), leto 2010 g. [Multimodal Interaction: Exploratory Opportunities for c^
the Application of Conversation Analysis. Based on the results of the International Conference on o
Conversational Analysis, Mannheim (Germany), summer 2010]. Sociologicheskoe obozrenie [Russian §
Sociological Review]. Vol. 10. No. 1-2. P. 164-175. (In Russ.) 5
CO
3--o
Author bio:
Mikhail A. Maltsev — Graduate student, Social Institutes Analysis Department, HSE University, Moscow, Russia. E-mail: mamaltsev@hse.ru. RSCI Author ID: 114497 ; ORCID ID: 0000-0002-7650-0293; ResearcherlD: AAE-2379-2022.
Received: 07.08.2022 Accepted: 09.09.2022
