CC BY
266
УДК 82 Вестник СПбГУ. Сер. 9. 2012. Вып. 2
Л. Р. Дускаева
ИНТЕНЦИОНАЛЬНОСТЬ РЕЧЕВОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ЖУРНАЛИСТА:
онтология и структура
Современные медиалингвистические исследования опираются на функциональную теорию языка, важнейшим аспектом которой является идея функционирования языка в разных ситуациях и сферах коммуникации для удовлетворения разнообразных коммуникативных целей. Медиалингвистика выбирает сегодня в качестве базового принципа функционализм, или деятельностный принцип, при котором язык понимается, во-первых, как феномен реального функционирования в медиасфере и, во-вторых, как средство реализации целенаправленной профессиональной деятельности журналиста, рекламиста, специалиста по связям с общественностью и т. п. Иными словами, тот деятельностный подход в функциональных исследованиях, который стал господствующим сначала в функциональной стилистике [1-4], а затем и в других, позже сформировавшихся функциональных направлениях лингвистики, распространяется и на медийную речь.
Деятельностный подход обращает внимание исследователей к экстралингвистическим основам текстообразования, в результате чего в медиалингвистических исследованиях бесспорно утверждается комплексный междисциплинарный метод в качестве важнейшего принципа анализа медийных текстов, что предполагает изучение их речевой стороны в тесном единстве с политологическими, социологическими, психологическими, культурологическими сторонами функционирования средств массовой информации. Результаты стилистико-речевых исследований демонстрируют последствия того, что происходит в медиасистеме. Поскольку речеведческий анализ направлен на познание того, в какой степени адекватно речевая ткань передает адресату содержание высказывания, цели и намерения говорящего (автора) и каким образом речь помогает глубже проникнуть в содержание, экстралингвистические факторы, не являясь собственно языковыми (и лингвистическими), тем не менее, становятся в известном смысле объектом исследования лингвистов. Одной из важных для исследования семантики медийной речи категорий представляется интенциональность речевой деятельности журналиста, которая формирует смысловую структуру текста, определяющую своеобразие поверхностно-речевой ткани.
Считается, что понятие интенции в лингвистику было введено известной работой Дж. Серля с целью уточнения его идей относительно иллокутивного значения РА. Разумеется, в последующем представление об интенции трансформировалось. Понятно, что при деятельностном понимании речеобразования коммуникативная интенция, которая часто трактуется присущее субъекту намерение к порождению речи, становится одним из важнейших компонентов речевой деятельности.
Что включает в себя коммуникативное (речевое) намерение? Разные авторы по-разному отвечают на этот вопрос. Г. В. Колшанский подчеркивает смыслообразующую роль интенции, когда определяет ее как «установку на смысл будущего высказывания»
© Л. Р. Дускаева, 2012
[5, с 53], другими авторами акцентируется ее речеобразующий потенциал, когда об интенции говорится как о сплаве потребности, мотива и цели. По мнению Н. И. Форма-новской, в намерение закладывается не только смысл, но и в самом общем виде форма его выражения: «Речевая интенция — это намерение совершить действие с помощью такого инструмента, как язык — речь, т. е. осуществить речевое действие в коммуникативной деятельности, во взаимодействии с партнером». И далее: «Интенция может явиться как замысел строить речь в информативном или фактическом ключе, в официально-деловом, разговорном или ином стиле, в монологической или диалогической форме, устно или письменно, в той или иной стратегии и тактике» [6, с 29]. Мы опираемся на первый подход в понимании интересующей нас категории.
В отечественной литературе последних лет в определениях интенции есть общее и различное. Различия предопределяются дифференциацией предмета исследования у разных лингвистических направлений. Рассмотрим общие у разных авторов признаки интенции, значимые при определении интенциональности и в медийной сфере.
1. Обычно говорят о «главенствующей» роли интенции при общении, поскольку именно интенция содержательно выстраивает материал в тексте и тем самым организует его речевую фактуру. В речевом общении интенция — один из важнейших экстралингвистических «текстообразующих факторов, организующих звено в многослойной содержательной структуре произведения» [7, с 101].
2. Даже отдельная интенция рассматривается как системный феномен, в связи с чем у нее устанавливаются элементы и их взаимосвязь. Системность указывает на то, что компоненты системы несут на себе печать черт, свойственных всей системе, а кроме того, вырабатывают черты, присущие только этим компонентам. Эти признаки системности свойственны и структуре интенции. С учетом того, что интенция лишь звено в многослойной содержательно-смысловой структуре текста, речевая интенция предстает как иерархически устроенная система, или интенциональность, куда включаются элементы разного порядка. Однако понятно, что формирование текста происходит под влиянием наиболее важного элемента в этой системе.
3. Интенция, будучи системным объектом, рассматривается как часть системы более высокого порядка — интенциональности коммуникации той или иной сферы, звеном в сложной иерархии интенций. Так что в конкретной коммуникативной ситуации порождения речи интенциональность формируется факторами разных уровней. Подчеркивая текстообразующую функцию интенции, хотелось бы отметить при этом и иерархический характер интенциональности.
Интенциональное намерение может реализоваться в разной речевой форме: в разных функциональных стилях, в монологической или диалогической форме, устно или письменно, в той или иной стратегии и тактике [6, с 29]. Добавим: в том или ином жанре, в той или иной межтекстовой и макротекстовой структуре. Дело в том, что ин-тенциональностью определяется смысловая структура высказывания, которая в свою очередь обусловливает отбор говорящим и пишущим способов, приемов и средств выражения. Таким образом, интенция — это такой экстралингвистический фактор, который, будучи феноменом ментального характера, значим для исследования не только семантико-cмысловой, но и речевой структур медийной речи.
Интенциональность считают фактором осознанности речевого поведения. Понятно, что осознанность — важная характеристика речепорождения в институционально организованной медийной речи. Речевой профессионализм в медиасфере вклю-
чает владение навыками коммуникативно целесообразного употребления языковых средств. Вот почему понятие интенциональности значимо и в медиастилистическом исследовании, поскольку такой поворот ставит во главу угла творческую языковую личность. К решению вопросов о том, что такое интенция в разных дискурсах медийной сферы и почему в конкретной коммуникативной ситуации порождения речи мы говорим о полиинтенциональности, каковы ее генезис и онтология, как влияет ин-тенциональность на характер высказывания, на текстопорождение, на формирование смысловой, а затем речевой структуры текста, сверхтекстов, межтекстовых образований, исследователи разных медиалингвистических направлений подходят по-разному, что уже было отмечено выше. Между тем решение этих вопросов необходимо, прежде всего для преподавания русского языка как профессионального.
С учетом перечисленных обстоятельств далее представим наше видение интенци-ональности коммуникации, детерминирующей смыслообразование в сфере массмедиа. В статье хотелось бы высказать свои соображения по следующим вопросам: 1. В каких профессиональных разновидностях медиасферы могут рассматриваться особенности формирования интенциональности? 2. Какова структура интенциональности в конкретной коммуникативной ситуации порождения речи? 3. Какие типы интенциональ-ности организуют речевую деятельность журналиста?
1. Профессиональные разновидности интенциональности в медиасфере. В центр внимания при изучении медийной речи попадает речевая деятельность, в которой выражаются принятые в профессиональной медийной среде правила тексто-образования, утвердившиеся в профессиональной среде стереотипы текстовой организации. В современной лингвистике понятия речь и текстовая деятельность синонимичны. Приведем в пример высказывание Н. Д. Арутюновой: «Под речью понимают как сам процесс говорения (речевую деятельность), так и его результат (речевые произведения, фиксируемые памятью или письмом)» [8, с. 414]. Поскольку виды профессиональной речевой деятельности различаются и субъектом речи в массмедиа могут выступать, в частности, журналист, рекламист, специалист по связям с общественностью, постольку в медиаречи формируется интенциональность по крайней мере трех типов — интенциональность журналистской, рекламной и РЯ-речи. В центре внимания нашей статьи находится интенциональность журналистского текста.
2. структура интенциональности в конкретной коммуникативной ситуации порождения речи. В реальной коммуникативной деятельности интенциональность формируется под влиянием, прежде всего, складывающихся из профессиональных потребностей типовых интенций. Типовыми интенциями в журналистской речи вызвано образование текстотипов — речевых жанров.
В определении структуры типовой интенции исходной для нас становится идея об интенции как «сплаве потребности, мотива и цели», высказанная в работах многих ученых [5, с. 53]. Цель — это образ результата, стремясь к которому, субъект осуществляет свою деятельность. Характер этой деятельности определяется мотивом и потребностью, тем самым структуру типовой интенции медиатекстов составляют по крайней мере две составляющие — мотивационный и пропозиционный, указывающий на связь с действительностью, аспекты. Мотивационный аспект указывает на направление предвосхищаемого процесса воздействия, потребность — на характер предвосхищаемых изменений в смысловом поле адресата. Направление коммуникации задается характером предвосхищаемого читательского запроса, который в свою очередь
детерминируется традициями информационной деятельности СМИ. Тем самым осведомительная интенция возникает в ответ на запрос о фактах, оценочная — в ответ на запрос о мнениях, побудительная — в ответ на запрос о предписаниях. Мы далеки от того, чтобы упрощать картину коммуникации и искусственно разделять разные типы воздействия в массмедиа. Напротив, важно подчеркнуть, что в реальной текстопорож-дающей практике, призванной воздействовать и убеждать, все виды информирования тесно переплетаются — такова закономерность воздействия в медийной сфере, осуществляемого в диалоге автора и читательской аудитории. Можно говорить лишь о степени проявления их в каждом типе текстов. Однако при анализе приходится прибегать к такому условному расчленению объекта.
В качестве примера рассмотрим мотивационную сторону такой типовой коммуникативной интенции, как сообщение о событии. В интенции закладывается прежде всего намерение субъекта речи осведомлять, два других компонента (оценочный и побудительный) вспомогательные: оценочный компонент представлен стремлением к тому, чтобы соответствующий рассказ вызывал доверие читателя, побудительный — стремлением пробудить деятельностную активность у адресата. Если автор стремится передать впечатление от события и дать ему оценку, то соотношение компонентов в интенции изменяется: ведущим оказывается оценочный компонент, поскольку сообщение подчиняется логике передачи оценки, сформированной в результате наблюдений за событиями, познавательный и побудительный компоненты становятся вспомогательными и т. д. Чтобы воплотить в тексте в качестве основного поведенческий компонент интенции — призвать к гражданской активности в решении важной общественной проблемы, — необходимо добиться понимания события, сформулировать проблему и «заразить» читателя высокой степенью убежденности в правоте собственной позиции. Так что дополнительные аспекты воздействующей интенции подчинены основной.
Изменения в смысловом поле читателя, которые намерен осуществить автор, позволяют говорить о другой составляющей интенции — пропозициональной. Иными словами, в интенции не только усматривается вектор (направление) прогнозируемого воздействия, но и уточняются содержание и смысл, поэтому в интенции, кроме того, определяется то, о чем информировать, что оценивать и к чему побуждать. Иначе говоря, процесс осведомления выстраивается в зависимости от того, какую сторону факта предполагается при этом раскрыть; оценивание зависит от того, какой момент действительности оценить; побуждение — от того, к каким действиям побуждать.
В самом общем виде интенциональность всей речевой деятельности журналиста определяется целью журналистской коммуникации в массмедиа — информирующим воздействием. Эта интенция, свойственная всей журналистской коммуникации, конкретизируется с учетом множества других факторов осуществления автором профессиональной деятельности.
Воплощение намерения осведомлять осуществляется в трех направлениях: 1) осведомлять о фактах, 2) оценивая, диагностировать действительность и 3) стимулировать социальную активность1. Такая логика формирования интенциональности при воздействии на общественное мнение вполне оправданна. Указанные направления ин-тенциональности соотносятся со структурой общественного мнения, в котором соци-
1 Более подробно об этом см.: [4].
ологи выделяют знание (компетентность), отношение (оценку) и действие (практику). Повышая компетентность, выражая отношение к действительности и определяя направленность социальных действий, журналисты оказывают воздействие на каждый компонент общественного мнения.
Речевая деятельность журналиста, таким образом, объективирует (во всяком случае должна быть на это направлена!) процесс информирующего идеологического воздействия. Тексты, направленные на реализацию одной и той же типовой интенции, типологизируются, образуя на основе мотивационной составляющей три группы — информационную, оценочную, побудительную. Дальнейшую дифференциацию типовых интенций, а следовательно и текстов, на типы предопределяет предметный аспект интенции.
Информационные тексты, репрезентируя первый этап социального ориентирования, выражают интенции — сообщить о событии, ситуации и факте, действующем лице. Оценочные тексты рассматриваются как речевая материализация этапов публицистического исследования действительности в случаях, когда оценка является доминирующей интенцией в публикации. В этом случае журналисты стремятся оценить ход и результаты общественных изменений, социальные явления и ситуации, а также чужие тексты и персону. Побудительные тексты выражают стремление журналистов отразить процесс принятия и согласования управленческих решений и реализовать следующую систему интенций: определить цели и задачи общественной деятельности; предложить способы решения социальных проблем; сопоставить варианты решения этих проблем и обсудить варианты программ с тем, чтобы стимулировать выбор оптимальных решений; скорректировать предпринятые для решения проблемы действия, а также неверные модели управленческой деятельности.
В последние годы в практике функционирования массмедиа наблюдается смена идеологической ориентации информационного воздействия. Идеологией современных российских СМИ становятся не только политический анализ через социальное ориентирование (каким оно предстает в концепции Е. П. Прохорова), но и установка на развлечение [9, 10]. Как показывает материал анализа, закономерно говорить о преобразовании пропозиционального аспекта интенции медиатекста, поскольку в нем мощно проявляется устремленность журналистов развлекать. Очевидно, в результате действия этой тенденции меняются принципы отбора событий, ситуаций и фактов, действующих лиц, о которых сообщают СМИ. Под особым углом зрения — развлекательным — оцениваются события, явления и ситуации, чужие тексты и персоны. Побуждая, журналисты отражают процесс принятия решений и согласования индивидуальных действий в бытовой сфере и реализуют следующую систему интенций: предлагают способы решения индивидуальных проблем (здоровья, сохранения красоты, сохранения психологического равновесия и т. п.); сопоставляют варианты решения этих проблем с тем, чтобы стимулировать выбор клиентом оптимальных решений; корректируют предпринятые для решения бытовой проблемы действия, а также неверные модели поведения человека. В результате побудительные интенции предстают как советы, рецепты, инструкции и рекомендации.
3. коммуникативные намерения, организующие речевую деятельность журналиста. Предыдущий анализ показал, что при характеристике интенциональности медийного общения выделяются намерения прямого, системного назначения, то есть типизированные, обусловленные институциональной предназначенностью СМИ.
Однако эту типовую интенциональность, формирующуюся на этапе становления профессиональных навыков, осложняет многовекторность целевых индивидуальных устремлений субъектов речи. Действительно, в силу диалогичности индивидуального и общественного сознания2 и одновременного усиления авторского начала в медиатек-сте предметный аспект интенциональности тоже можно конкретизировать, уточнять, учитывая влияние смысловой позиции конкретного субъекта речи. Это усложняет смысловую структуру конкретного медиатекста и насыщает текст не только жанровым стилистическим рисунком, но и индивидуальным.
В зону внимания отечественных исследователей попадают речевые явления, ин-тенциональная природа которых скрыта, для ее декодирования требуются дополнительные интерпретативные усилия адресата. В результате таких исследований обнаруживается, что в реальном общении индивидуальные интенции «прямого» значения осложняются дополнительными, в том числе косвенными. Анализ импликатур, непрямой коммуникации, подтекста и тому подобных феноменов показывает, что коммуникативное намерение говорящего может оказаться глубоко скрытым в значениях употребленных языковых единиц, весьма далеких от истинных мотивов речи. Высказывание преобразуется множеством дополнительных факторов, в результате чего в значительной степени осложняется смысл высказывания в конкретном речевом употреблении. Этот смысл может пониматься не только с позиций системного значения, но и с позиции ситуативного интенционального значения. Чтобы установить истинный интенциональный смысл того или иного высказывания, необходимо обращаться к экстралингвистическому анализу ситуации, анализу контекста.
Интенциональность медийной речи формируется под влиянием разных факторов — технологических, культурно-исторических, творческих. В частности, в силу необходимости трансляции информации по различным каналам формируется типологическая совокупная и гипертекстовая интенциональность (реализуемая в радио-и телепрограммах, печатных и сетевых периодических изданиях). Интенциональность информационной политики изданий и программ конкретизируются в интенциональ-ности совокупного текста (совокупных текстов отдельных номеров печатных и сетевых периодических изданий, отдельных выпусков радио- и телепрограмм). Интенци-ональность медийной речи «выстраивается» как макротекстовая, если реализуется в тематической совокупности медиатекстов.
Представим свои рассуждения о полиинтенциональной системности журналистской речи как одной из разновидностей медиатекста схематично, в самом общем виде.
полиинтенциональность журналистской речи
Содержательно-смысловая интенциональная основа
1 слой — Типовые (системно-профессиональные) интенции
Социально-ориентирующие Развлекательные
2 слой — Индивидуальные интенции
Прямые Косвенные
2 Подробнее об этом см.: [11].
Содержательно-структурные наслоения в интенциональности
Интенциональность создания совокупного текстотипа (типа издания, программы, сетевого издания)
Интенциональность совокупного текста (номера/выпуска)
Интенциональность макротекста (как тематического единства)
Полиинтенциональность журналистской речи формирует ее семантико-смысло-вое наполнение, своеобразную семантико-смысловую структуру, включающую четыре потока воздействующего информирования: фактологический, прескриптивный, оценочный и нормативный. Назначение фактологической информации — в описании и представлении аудитории «принадлежащих миру событий, явлений, законов, процессов и человеческих отношений, характеров, судеб» [12, с. 37]. Представление дескриптивных (фактологических) сведений, а тем более их осмысление, протекает в свете того социального идеала, которого придерживается журналист. И этот идеал (в прямом или скрытом виде), будучи основой оценок и предложений, выступает как прескриптивная информация, как представление о желаемом будущем, разделяемом журналистом. Наложение прескриптивной информации на дескриптивную, сравнение имеющихся данных с идеалом, анализ фактов в свете «желаемого будущего» позволяют журналисту дать оценку происходящему событию, наметившейся тенденции или выявившейся закономерности. Так возникает валюативная (оценочная) информация. Оценка может быть высказана прямо или содержаться в характере подачи материала; журналист может стремиться к тому, чтобы высказать свою точку зрения на происходящее. Наконец, чтобы предложить путь к преобразованию действительной ситуации (того, что есть) в направлении к желаемому будущему, необходимо дать конкретные представления о способах достижения этого будущего. Так возникает нормативная информация, дающая ответ на вопрос «что делать?» в связи с определенно оцененными фактами жизни [12, с. 38].
Указанные компоненты смысловой структуры медиатекста представлены в разных публикациях, изданиях и программах в различных соотношениях, с различной интенсивностью и в разном порядке. Четыре информационно-содержательных потока, под воздействием авторской интенции различным образом взаимодействуя в конкретном медиатексте, определяют своеобразие его поверхностно-речевой структуры и речевого облика. Действительно, дескриптивная (фактологическая) информация передается в фактографичности, которая создается средствами передачи фактов, ситуаций, событий, описания действующих лиц, их смысловых позиций. В оценочности выражается оценочная информация, в побудительной призывности — прескриптивная, в рекомендательной побудительности — нормативная. Благодаря фактографичности, оценочности реализуется информационная направленность газеты. С помощью побудительности даются рекомендации к решению общественных проблем. Эта типовая смысловая структура медиатекста под влиянием интенциональности творческого коллектива преобразуется, обретая конкретные очертания в отдельном периодическом издании. Каждый из перечисленных информационных потоков проявляется в композиционно-стилистических особенностях текстов, которые формируются отбором и сочетанием не только разноуровневых языковых, но и паратекстуальных и аудиовизуальных средств3.
3 Более подробно об этом см.: [13].
Воплощение типизированных речевых интенций описывается в стереотипных речевых единицах — дискурсах [14], жанрах и диалогических циклах [11]; индивидуализированных — в своеобразных, часто нестереотипно употребленных речевых формах. Индивидуализация стилистико-речевого рисунка в тексте создается своеобразием конфигурации употребления в речи средств разных функционально-семантических текстовых категорий — оценочности, императивности, фактографичности, тональности [13]. Многочисленные усложнения стилистико-речевого рисунка в медиатексте, «отклонения» от стереотипных схем, будучи отражением творческих устремлений создателя, обогащают речевую практику не только СМИ, но и общества.
Подводя итог, подчеркнем значимость исследования речевой интенциональности, которая выступает основой речевого поведения журналиста, поскольку определяет содержание коммуникации, а следовательно, речевую организацию и речедеятельную силу в медиакоммуникации.
литература
1. Кожина М. Н. О речевой системности научного стиля сравнительно с некоторыми другими. Пермь: Изд-во ПГУ, 1972. 362 с.
2. Костомаров В. Г. Русский язык на газетной полосе. Некоторые особенности языка современной газетной публицистики. М.: Изд-во МГУ, 1971. 266 с.
3. Рогова К. А. Синтаксические особенности публицистической речи. Л.: Изд-во ЛГУ, 1975. 72 с.
4. Солганик Г.Я. Основы лингвистики и речи. М.: Изд-во МГУ, 2009. 128 с.
5. Колшанский Г. В. Проблемы коммуникативной лингвистики // Вопросы языкознания. 1979. № 6. С. 51-62.
6. Формановская Н. И. Речевое общение: коммуникативно-прагматический подход. М.: Русский язык, 2002. 216 с.
7. Сусов И. П. О двух путях исследования содержания текста // Значение и смысл речевых образований. Калинин: Изд-во Калининского ун-та, 1979. С. 90-103.
8. Арутюнова Н. Д. Речь // Языкознание. Большой энциклопедический словарь. М.: Большая российская энциклопедия, 2000. С. 414-416.
9. Анненкова И. В. Риторика гедонизма в современных СМИ // Досуговая журналистика в России / под ред. Л. Р. Дускаевой, В. И. Шароградского. СПб.: Астерион, 2009. С. 114-116.
10. Дускаева Л. Р. Досуговое направление в российской журналистике: подходы к типологи-зации // Досуговая журналистика в России / под ред. Л. Р. Дускаевой, В. И. Шароградского. СПб.: Астерион, 2009. С. 10-14.
11. Дускаева Л. Р. Диалогическая природа газетных речевых жанров. Пермь: Изд-во ПермГУ, 2004. 268 с.
12. Прохоров Е. П. Введение в теорию журналистики. М.: РИП-холдинг, 2000. 308 с.
13. Дускаева Л. Р., Цветова Н. С. Феноменология газетного текста // Стереотипность и творчество в тексте / под ред. М. П. Котюровой. Пермь: Перм. гос. ун-т, 2011. Вып. 15.
14. Бурмистрова Л. П. Речевая интенция защиты в диалогическом дискурсе. Тверь, 2005. 204 с.
Статья поступила в редакцию 16 апреля 2012 г.
