CC BY
39
Хабибулина Л. Ф. Интенции романтического в духовной культуре человека XIX-XX столетий
кая информация, производится «обмен» знаковыми системами между композитором и его слушателем.
Примечания
1. Мильштейн Я, И, Хорошо темперированный клавир И. С Баха и особенности его исполнения. М.: Классика-ХХ1, 2004. 352 с.
2. Новоженов Ю, И, Филетическая эволюция человека. Екатеринбург: Банк культурной информации, 2005. 124 с.
3. Гречко В, А, Теория языкознания. М.: Высш. шк., 2003. 375 с.
4. Руссо Ж,-Ж, Сочинения / пер. с фр. Н. И. Ка-реева и др.; сост. и ред. Т. Г. Тетенькина. Калининград: Янтарный сказ, 2001. 416 с.
5. Денисова А, Б, Бытие музыкального образа: онтолого-гносеологический анализ: автореф. на соискание ученой степени канд. философ. наук. Казань, 2000. 16 с.
6. Алкон Е, М, Музыкальное мышление Востока и Запада: континуальное и дискретное: автореферат на соискание ученой степени д-ра искусствоведения. Владивосток, 2002. 43 с.
7. Радя В, В, Основания генезиса музыки в первобытности: дис. канд. искусств. наук. Екатеринбург, 1999. 24 с.
8. Чередниченко Т, В, Тенденции современной западной музыкальной эстетики. К анализу методологических парадоксов науки о музыке. М.: Музыка, 1989. 223 с.
9. Бахтин М, М, Собрание сочинений. Т. 5. Работы 1940-х - начала 1960-х годов. М.: Русские словари, 1997. 731 с.
10. Сохор А, В, Вопросы социологии и эстетики музыки. Л.: Сов. композитор, 1981. 293 с.
11. Фатыков С, Г, Мировая история женщины: Опыт сравнительной фактографии. Екатеринбург: Банк культурной информации, 2004. 792 с.
УДК 130.122
Л. Ф. Хабибулина
ИНТЕНЦИИ РОМАНТИЧЕСКОГО В ДУХОВНОЙ КУЛЬТУРЕ ЧЕЛОВЕКА XIX-XX СТОЛЕТИЙ
В статье исследуется феномен существования романтического в духовной культуре человека. Автор, высказывая мысль о том, что на сегодняшний день понятие «романтическое» четко не сформулировано, делает попытку выявить его сущность на фи-лософско-культурологическом уровне.
The article explores the phenomenon of the romantic in spiritual culture. The author, expressing the idea that today the notion of the «romantic» is not clearly drafted, attempts to reveal its essence on the philosophical and cultural level.
Ключевые слова: романтическое, этимология романтического, духовная культура человека, фантазия, утопия, сущность романтического.
Keywords: the romantic, the etymology of the romantic, spiritual culture, fantasy, utopia, the essence of the romantic.
Для человеческой жизни особо важна её духовная составляющая - сфера философии, науки, искусства и всего художественного творчества. Приобщение к тайне романтического в духовной культуре человека сопряжено с постижением человека, более глубоким пониманием его сущности. При этом мы различаем природу человека и его сущность. Воспринимая человека творческой личностью, духовное бытие которой намного богаче природного и социального, мы видим сущность человека в его уникальности и неповторимости.
Актуальность обращения к романтическому в духовной культуре человека обусловлена тем обстоятельством, что на сегодняшний день нет сколько-нибудь ясного понимания сущности этого феномена. Разнообразие терминов породило немало путаницы, предубеждений и, главное, на наш взгляд, онтологической недооценки романтического в жизни. Исходя из этого посыла, попытаемся найти зерно романтического видения мира, вывести траекторию мысли о специфически человеческом состоянии.
Неоклассическое осмысление духовной реальности человека поставило на одну ступень сознание, неосознаваемое и душу человека. В контексте понимания человека как существа духовно-душевно-телесного назрела необходимость переосмысления романтического в духовной культуре человека как феномена, существующего с тех времен, когда наши далекие предки стали причислять себя к человеческому виду. В рамках данной проблемы
© Хабибулина Л. Ф., 2009
мы хотим сосредоточить свое внимание на основных аспектах существования романтического в духовной культуре человека Х1Х-ХХ столетий.
Для начала об этимологии романтического. Если мы попытаемся найти определение слова «романтический», то его происхождение нам вряд ли скажет о нём что-либо существенное. Его значение при первом появлении в английском языке было обозначением чего-то лениво-причудливого, сказочного, взятого из суждения об отвлеченных, удивительных, лишенных здравого смысла романсах -песнях странствующих поэтов и рассказчиков. В XVII в. было исключением и парадоксом, если романтическое произведение имело какой-либо смысл, и потому неудивительно было слышать: «Это звучит почти романтично, но всё же это правда».
Ф. Гегель видел содержание романтического в абсолютной внутренней жизни человека, в духовной субъективности, постигающей свою самостоятельность и свободу [1]. А. Григорьев в начале XIX столетия причиной возникновения романтического в искусстве и жизни считал «то тревожное, то вечно недовольное настоящим, что живет в груди человека и рвется на простор» [2]. Ясно, что в основе всего романтического лежит несоответствие мечты и действительности и, как результат, отрицание уже существующего в бытии.
По нашему мнению, неопределенность этимологии романтического не случайна. Причина этого - пересечение таких ризомных понятий, таких, как романтика, мечта, фантазия, утопия. Эти понятия дополняют, обогащают, но возникает «скатывание» романтического в неопределенное понятие. Парадоксальность романтического в том, что субъективное, индивидуальное, стремясь утвердиться, таит в себе опасность утраты чувства реальности и возникновения самых разнообразных утопий и химер. Романтическое может раскрываться множеством своих граней, основная из которых, по нашему мнению, все же позитивна, поскольку влечет личность за пределы существующего и заданного.
Романтизм конца XVIII - первой половины XIX в. стал источником всей неклассической философии. Духовное напряжение, творческий полет, мечтательность, порыв к счастью, отвлечение мысли от бытовизма - все это оказалось востребованным в духовной культуре второй половины XIX и XX столетий и явилось основой дальнейшего романтического видения мира. Мыслительные установки самоосуществления, устранения своей односторонности будут разрабатываться в философии жизни (Ф. Ницше), динамической психологии (3. Фрейд, К. Юнг), экзистенциализме, философии космизма, поэзии символизма... Остановимся на некоторых из них более подробно.
Идея становления человека, стремящегося возвыситься над судьбой, принадлежит Фридриху
Ницше. Его философская концепция, обращенная в будущее, пророчила романтический идеал века. Мысль о Сверхчеловеке как о возможном и достижимом романтическом идеале нашла наиболее полное воплощение в работе «Так говорил Заратустра»: «.человек есть нечто, что должно преодолеть, - что человек есть мост, а не цель.» [3] В понимании философа человек есть еще незавершенное животное, пока не установившееся в новом качестве. Им (человеком) правят всё те же инстинкты. По Ницше, человек не то, что есть, он тот, кем может стать. Сверхчеловек -тот романтический идеал человека будущего, потенциально возможный, достижимый благодаря преодолению самого себя, собственной естественной природы.
Ницше провозгласил культ сильной личности, которая для достижения своих целей преодолевает всё на своем пути. Именно этот тезис, понятый нацистами как призыв к действию, был использован в качестве щита в порабощении, геноциде целых наций. И хотя Ницше, ориентируясь на самотворение, качественное улучшение человека, провозглашал аристократическую революцию, его романтическая идея сверхчеловека обусловила возникновение реакционных программ переустройства общества. Самым яркий тому пример - фашизм, провозгласивший неравенство наций, возможность порабощения и подчинения «низших» «высшей» расе. Так Ницше не по своей воле превратился из романтика-утописта XIX в. в раздраженного бунтаря с воинствующей философией. Философия Свехчеловека показательна тем, что, не имея никаких внешних авторитетов, человек предоставлен сам себе. Бытие человека определяется самим человеком, если у него на это есть силы. Этой силой он видит волю к власти.
Увлекаясь в своем раннем творчестве идеями А. Шопенгауэра и Р. Вагнера, Ницше, увидел то общее, «что составляет их доподлинный характер, - их романтику. Что такое романтика? Каждое искусство, каждая философия может быть рассматриваема как целебное и вспомогательное средство на службе у возрастающей, борющейся жизни: они предполагают всегда страдание и страждущих. Но есть два типа страждущих: во-первых, страждующие от избытка жизни, которые хотят дионисического искусства, а также трагического воззрения и прозрения в жизнь, - и, во-вторых, страждующие от оскуднения жизни, которые ищут через искусство и познание покоя, тишины, гладкого моря, избавления от самих себя или же опьянения, судороги, оглушения, исступления. Двойной потребности последних отвечает всякая романтика в искусстве и познании.» [4] И далее Ницше характеризует шопенгауэровскую философию воли и вагнеровскую музыку как «романтический пессимизм» [4].
Хабибулина Л. Ф. Интенции романтического в духовной культуре человека Х1Х-ХХ столетий
В отличие от Ницше, проповедующего идею человека-бога, основатель психоанализа, 3. Фрейд, постулировал зависимость человека от своих бессознательных импульсов. Не вдаваясь в детали концепции 3. Фрейда, достаточно сказать, что он видел уникальность человека в его психике, точнее, в том, что именно неосознаваемые процессы способствуют тому или иному поведению человека. Фрейд и причины фантазирования вывел из состояния психики: «Нужно сказать: никогда не фантазирует счастливый, а только неудовлетворенный. Неудовлетворенные желания - движущие силы мечтаний, а каждая фантазия по отдельности -это осуществление желания, исправление неудовлетворяющей действительности» [5]. Действительно, человек обладает колоссальными способностями к фантазированию, что обусловлено творческой сущностью его психики. Интересно, что Фрейд объясняет фантазирование человека как замещение его детской потребности в игре. И так как взрослые стыдятся рассказывать о своих фантазиях, свои выводы психиатр делает на основании признаний невротиков, которые, желая исцеления, раскрывают врачу свои фантазии.
Младший современник и ученик 3. Фрейда К. Юнг, раскрывая суть фрейдовской техники обследования психических больных, считал полезным «редуцировать фантазии невротика к общечеловеческим истинам». Однако метод редукции по Юнгу был не более чем способом «обойти передний план сознания или посмотреть сквозь него, чтобы дойти до второго плана психики, её подкладки, до так называемого бессознательного. Поскольку идеальных людей нет, у всех есть такой второй план сознания независимо от того, способны они это признать или нет» [6]. Юнг вывел теорию о коллективном бессознательном, согласно которой «у народов и эпох, как и у отдельных личностей, есть свойственная только им жизненная установка или направленность духа» [6]. Она формируется на протяжении истории и представляет собой образы, «усредненно отображающие миллионы индивидуальных переживаний» [6], т. е. архитипические. В этих случаях следует говорить о просыпающемся в индивиде голосе рода, предыдущих поколений. Исследуя влияние коллективного бессознательного на поэтико-художественное творчество, Юнг говорит о творческой фантазии как продукте переживаний многочисленных предков: «От неудовлетворенности современностью творческая тоска уводит художника вглубь, пока он не нащупает в своём бессознательном того пра-образа, который способен наиболее действенно компенсировать ущербность и однобокость современного духа» [6].
Представитель итальянской школы, философ-неогегельянец Д. Джентиле в своих изысканиях критериев достижения подлинного знания считал,
что как утверждение частной субъективности оно возможно как в философии, так и в искусстве. «Воображение, фантазия (или как еще ни называли или ни захотели бы назвать эту наивную форму духа, которая, эмпирически говоря, является примитивной, т. е. принадлежащей первым человеческим эпохам формой, поскольку она предстает перед философом как вечная и вечно повторяющаяся и поэтому имманентная жизни духа форма) - сущность искусства находится именно в этой непосредственной позиции субъекта» [7].
Э. Финк, ученик и ассистент Э. Гуссерля, в работе «Основные феномены человеческого бытия» выделяет фантазию как особую душевную способность: «Фантазия открывает нам возможность освободиться от фактичности, от непреклонного долженствования так-бытия, освободиться хотя бы не в действительности, а "понарошку", забыть на время невзгоды и бежать в более счастливый мир грез. Она может обратиться в опиум для души. С другой стороны, фантазия открывает великолепный доступ к возможному как таковому, к общению с быть-могущим, она обладает силой раскрытия, необычайной по значению. Фантазия - одновременно опасное и благодатное достояние человека, без нее наше бытие оказалось бы безотрадным и лишенным творчества» [8]. Вышеупомянутые философы, рассматривая фантазию с различных позиций, все же едины в том, что она как романтическая индивидуализация субъективности человека объективно существует.
Стремление проникнуть в космическую сущность сопровождало человека всегда. Для космизма как романтического видения мира характерной системой является триада «человек-природа-бог». От ранних догадок до современных исследований в образе мира выделяются три глобальные сферы универсума: человеческий мир, природный мир и божественный мир, - которые одновременно являются полифоническим бытием романтического космоса. Приниженность человека перед силами природы и космоса указывает на ничтожность человеческого существования на земле. Человека более всего не устраивает именно то, что он просто человек. А потому он стремится расширить рамки известного, уже познанного, «заглянуть» в неизведанные области мироздания. Более того, готов создать свой проект переустройства вселенной. Потребность духа человека выйти за видимый горизонт своего существования неистребима. Эта потребность по своей сути уже романтична.
Тейяр де Шарден определяет для себя, что «чем больше человек будет становиться человеком, тем меньше он согласится на что-то иное, кроме бесконечного и неистребимого движения к новому» [9]. О возникновении науки он говорит, что она «возникла под внешней видимостью излишества, фантазии. Избыток внутренней активности над
материальными потребностями жизни. Любопытство мечтателей и праздных» [10]. Достаточно смелое истолкование научной деятельности! Особенно что касается возможности открытия новых бесконечных горизонтов. Сама мысль не нова. Именно отсюда вытекает романтическая идея постоянного становления, вечного обновления мира. Выход за пределы существующего, за горизонт практически данного, в избыток еще И. Кантом объяснялся свободой человеческого существа, открытого бесконечному.
Желание человека быть всем и обладать миром отразилось на искусстве второй половины XIX и XX столетий. Художников, музыкантов стали увлекать философские вопросы мироздания, разрешение которых предлагалось средствами искусства. По этому принципу возникают идеи сверхпоэзии, сверхмузыки, сверхживописи - своеобразные космические утопии, якобы способные изменить реальность. Русский религиозный философ-космист Николай Федоров определял парадигму ближайшего будущего в неразделимости искусства и утопии.
Космический характер романтического мировосприятия ярко выражен в творчестве русского композитора А. Скрябина. Его влечение к абсолютному, всеобщему проявляется в уверенности, что мир - результат творчества, желания, хотения. Творчества как результата игры свободной романтической фантазии, основанной на непринятии существующей действительности. Революционно настроенный композитор в своих романтических воззрениях все более тяготел к утопизму. Его утопические воззрения в течение жизни расширялись, но суть их не менялась. Идея создания синтетического по жанру произведения - способного изменить мир - полностью завладела композитором, заставив его потерять ощущение реальности. Утопия А. Скрябина о божественном смысле творчества и божественной миссии художника нашла свое отражение в «Мистерии», космическом действе, в котором принимают участие народы всех континентов. В течение семи дней синтез музыки, поэзии, танца и цвета космическим ускорением времени заставляет весь мир дематериализоваться, перейти в духовное, завершающее состояние. Романтическая личность композитора не вмещается в узкие рамки какой-нибудь одной сферы - пространство ее бытия и самопознания расширяется до универсальных, космических масштабов. Романтические воззрения Скрябина оказались питательной средой, на которой выросла его социальная утопия. Это еще раз доказывает, что чем более революционно настроен художник, тем в большей степени он склонен к утопизму, так как романтическое мировосприятие выстраивается на желании скорого чудесного изменения мира.
В романтических образах желаемого преобладает эмоциональная доминанта, настроенная на дви-
жениях души, особых вчувствованиях отдельного индивидуума. Отсюда ясно, что в основе романтического мировосприятия лежат переживания, ожидания чего-то необыкновенного, таинственного, неизведанного - все то, что известный специалист по психологии эмоций В. Вилюнас выделяет и называет «романтическими эмоциями» [11]. По нашему мнению, романтическое мироощушение человека обусловлено наличием «романтических эмоций», интонаций души, всего того, что не служит лишь прагматическим целям. А наоборот, ведет человека вперед, позволяя жить, а не выживать.
Размышляя о формах проявления неосознаваемого, Г. П. Меньчиков выделяет его существенным компонентом онтологически присущую духу «романтическую функцию»: «Романтической функции неосознаваемого свойственны свои признаки. Это безотчетное стремление к невоплощенному, бесконечному, утопическому, иному, спрашивание не того, что есть, а что, возможно, что впереди действительного, что еще лишено пока формы и находится в становлении, поэтизация жизни прошлого и будущего и убегание от неизбежной односторонности настоящего... выступление против дисгармонии мира и односторонности» [12].
Итак, романтическое в духовной культуре человека как нечто непрактичное, обусловленное больше эмоцией, нежели мыслью, присутствует всегда. В идеале романтическое - это стремление вырваться наружу из существующего бытия в другое бытие, чтобы сделать его лучше, краше. Сегодняшняя среда слишком рациональна, и романтическое начало позволяет человеку остаться самим собой. Несмотря на то, что влечение человека к мечте, к поиску совершенства может привести и к невольному самообману, все же человеку сложно состояться в своем истинном качестве, руководствуясь лишь прагматическими потребностями.
Примечания
1. Гегель Г. Эстетика // Сочинения: в 4 т. Т. 2. М., 1969. С. 326.
2. Григорьев А. Романтизм - Отношение критического сознания к романтизму - Гегелизм // Сочинения: в 2 т. Т. 2. М., 1990. С. 94.
3. Ницше Ф. Так говорил Заратустра. М., 1990. С. 172.
4. Ницше Ф. Пятая книга. Мы бесстрашные // Избранные произведения. СПб., 2003. С. 340-342.
5. Фрейд 3. Художник и фантазирование. М., 1995. С. 130.
6. Юнг К. Об отношении аналитической психологии к поэтико-художественному творчеству // Зарубежная эстетика и теория литературы XIX-XX вв. М., 1987. С. 218-231.
7. Джентил Д. Введение в философию. СПб., 2002. С. 252.
8. Финк Э. Основные феномены человеческого бытия // Проблема человека в западной философии. М., 1998. С. 360.
9. Тейяр де Шарден П. Феномен человека. М., 1987. С. 184.
Григорьева H. И. Современный человек в пространстве виртуальной, гипер- и расширенной реальности
10. Там же. С. 219.
11. Вилюнас В. Психология эмоций. СПб., 2004. С. 310.
12. Меньчиков Г. П. Духовная реальность человека. Казань, 1999. С. 301.
УДК 004.946
Н. И. Григорьева
СОВРЕМЕННЫЙ ЧЕЛОВЕК В ПРОСТРАНСТВЕ ВИРТУАЛЬНОЙ, ГИПЕР- И РАСШИРЕННОЙ РЕАЛЬНОСТИ
Современная виртуальная реальность - результат развития информационных и коммуникационных технологий, ее следует считать новой специфической сферой бытия человечества и особой культурной формой духовного общения людей. Проблема, связанная с распространением виртуальных технологий, выходит за рамки специальных наук и требует философского осмысления.
Modern virtual reality is a result of informational and communicational technologies development. It is necessary to be considered as a new specific sphere of life and a special cultural form of cultural communication between people. The problem concerning the process of virtual technologies distribution is beyond special sciences and needs to be philosophically comprehended.
Ключевые слова: виртуальная реальность, расширенная реальность, гиперреальность, виртуальные образы, киберкультура, коммуникативное пространство.
Keywords: virtual reality, augmented reality, hyperreality, virtual images, cyberculture, communicative space.
Коммуникативное пространство современности в корне отличается от тех форм, в которых оно существовало в прежние времена. Так, начиная с 7080-х гг. в жизнь людей входит реальность, формируемая компьютерными и коммуникационными технологиями. Исследователи этого феномена, как отечественные (Н. А. Носов, Д. В. Иванов, M. М. Кузнецов, Н. Б. Маньковская, Н. И. Дерябин, Д. И. Шапиро), так и зарубежные (Ж. Бодрийяр, Д. Лион, М. Фуко, У. Эко, Г. Рейнгольд), предлагают множество определений: «виртуальная реальность», «гиперреальность», «псевдореальность» и так далее. В контексте обозначенной темы исследования интерес также представляет феномен «расширенной реальности», о котором много было сказано как о техническом новшестве, однако, думается, границы употребления данного термина расширяются и охватывают всю культурную сферу современного общества.
Мы считаем, что проблема, связанная с распространением виртуальных технологий, выходит
© Григорьева Н. И., 2009
за рамки специальных наук и становится проблемой, требующей философского осмысления. Современная виртуальная реальность - результат развития информационных и коммуникационных технологий, ее следует считать новой сферой бытия человечества. Формой существования виртуальной реальности является современное информационно-коммуникативное пространство. Мы говорим о той его части, которая связана с информационно-коммуникативным полем, создаваемым интернет-, 3Б, телевизионными, компьютерными и другими современными технологиями. Интерес к данной проблеме в нашей стране возрастает с каждым годом: СМИ переполнены формулировками: «виртуальный магазин», «виртуальное государство», «виртуальное пространство», «виртуальные деньги». В коммуникативном пространстве господствуют образы, порождаемые этой виртуальностью, которые нередко оторваны от действительности или не имеют ничего общего с предметно-вещественной средой (симулякры, к примеру). Человек живет в мире виртуальных образов, он их создает, потребляет и тиражирует, часто забывая или вообще теряя реальные основания, прототипы этих образов. Налицо рост психологических и социальных катаклизмов, как, например, явление социальной аномии, распространение всевозможных форм деви-антного поведения.
Начавшийся осенью 2008 г. экономический кризис в основе своей имеет не что иное, как долгий процесс замещения реальности, реальных показателей (оценки акций, возможностей компаний) виртуальными, которые настолько оторвались от действительного положения дел, что привели к глубокому краху крупнейших организаций. Компании-бренды терпят фиаско так же, как и вся мировая кредитная система, основанная на «виртуальных деньгах». Все это позволяет говорить о том, что глубина проникновения виртуальности в культурную и общественную жизнь современного человека колоссальна и требует серьезного осмысления.
Человек, обладая талантом, интеллектом, фантазией, освоил космическое пространство, научился при помощи современных технико-информационных средств создавать виртуальную и расширять действительную реальность до неограниченных масштабов, однако психические возможности осознавать и управлять этой смоделированной им же самим ситуацией у человека ограничены. Фантастические возможности компьютерных систем позволяют смоделировать все наши желания и мечты. Виртуальная реальность выступает как «синтез техники и человеческого воображения».
Новый феномен современного информационного общества активно изучается исследователями в различных областях научного знания. Бурное развитие Интернета и компьютерных технологий сти-
