CC BY
26
УДК 001.9 : 378
А. П. Чернеевский
Интеграция знаний по философии, религиоведению, естествознанию
в образовательном процессе
В статье рассматриваются культурологические и философские аспекты терминов «наука», «истина», «научное мировоззрение» с точки зрения легитимации знания в современном культурном пространстве. Показано значение терминов «истина», «доказательство», «научный миф» в образовательном, педагогическом процессе.
The article is devoted to the culturalogical and philosophical aspects of the terms "science", "truth", and "scientific worldview" based on the questions of legitimation of knowledge in contemporary cultural space, the author highlighting the meaning of the terms "truth", "proof', "scientific myth" in the educational, pedagogical process is shown.
Ключевые слова: легитимация знания, наука, истина, миф, образовательный процесс, культурное пространство.
Key words: legitimation of knowledge, science, truth, myth, educational process, cultural space.
Существуют современные дисциплины, которые входят в образовательный стандарт большинства направлений высшего образования: концепции современного естествознания и естественнонаучная картина мира. Ключевым термином этих дисциплин является понятие «наука», причем в рамках изучаемого предмета дается общая картина научных представлений о мире: как в границах отдельных наук, так и в общекультурном поле - в сравнении с другими возможными картинами мира.
Первая проблема, с которой сталкиваются участники педагогического процесса (студенты или преподаватель), это проблема различия «научности» как критерия внутреннего и внешнего. Под внутренним критерием научности мы понимаем последовательность методологических процедур, которые приняты в научном сообществе и в какой-либо фундаментальной науке, и которые не могут меняться или быть подвергнутыми философской рефлексии без внутренних причин, исходящих из потребностей самой науки. Методология науки или предмет научного исследования может меняться только в ситуации
© Чернеевский А. П., 2018
научной революции, которая есть результат внутреннего развития как технической, парадигмальной, так и социальной составляющей всего объема научной институции. Под «внутренним развитием» науки имеются в виду процессы, которые не поддаются корректировке научным сообществом, которые мы можем только регистрировать. Эти процессы являются предметом социологии науки.
«В научном поле, как и в поле взаимоотношений классов, не существует инстанции, легитимирующей инстанции легитимации; легитимность требований легитимности зависит от относительной силы групп, чьи интересы эти требования выражают: в той мере, в какой само определение критериев суждения и принципов иерархизации являются целью борьбы, никто не может быть хорошим судьей, поскольку нет такого судьи, который не был бы судьей в своем же деле» [2, с. 482].
В отношении прикладных наук методология и предмет исследования естествознания вообще не являются вопросом, который решается сообществом ученых-практиков. Например, врач-фармаколог не решает вопрос о научности или ненаучности метода химии. Медицина, как прикладная наука, решает вопрос эффективности или неэффективности готового лекарства. Для прикладных наук проблема «научности» метода или предмета науки не может быть актуальной.
«Ученый как таковой просто верит в объективность исследуемого мира, но никак средствами самой науки не может доказать, что то, что он исследует, существует в действительности, а не является, например, результатом глобальной симуляции, имеющей трансцендентные онтологические корни» [8, с. 61].
Под внешним критерием научности мы понимаем оценку науки иными типами познания, которые не имеют отношения к естествознанию. Например, «философия науки» является прежде всего результатом исторического развития познавательной деятельности всего человечества. Однако сама природа безличного научного метода вытеснила из методологии естественных наук весь набор философских проблем, начиная от проблемы познаваемости мира и заканчивая этикой. Коль скоро главная ценность экспериментальной науки - безличность и универсальность её метода, то «философия науки» или «этика науки» получают в лучшем случае косвенное отношение к естествознанию. Этика имеет большее значение в гуманитарном познании, но лишь настолько, насколько гуманитарное познание далеко от строгости наук естественных или точных (математика).
Пример внешней философской оценки науки, это дискуссия о «научной рациональности»: тема, которой было посвящено множество научных диссертаций в ХХ столетии в России. Одна из причин появления «проблемы научной рациональности» - это культурологическая и педагогическая причина. Новые открытия в физике в начале двадцатого столетия противоречили господствовавшей механистической картине мира. Большое количество текстов о научной рациональности было вызвано потребностью осмыслить и ввести в культуру новые принципы понимания природы, предложенные в первую очередь новыми открытиями в физике (например, открытием карпускулярно-волновой природы материи). Так появляются «типы научной рациональности» - классический и неклассический. Позднее добавляется третий «тип научности» - постнеклассический, чтобы таким образом ввести в культуру принципы самоорганизации, ставшие главным открытием в физике и химии второй половины ХХ в.
Так формируется «философия науки», причем сам термин показывает новое соотношение понятий. Философия и наука не разделялись как отдельные области знаний вплоть до начала ХХ столетия, когда Карлом Поппером был сформулирован принцип фальсификациониз-ма. Задача позитивизма Х1Х столетия - отделить науку от так называемой метафизики, которая понималась как отвлеченность от практики и предметности. Однако в эпоху позитивизма разделение науки и философии еще не произошло по вопросу поиска истины или истинной теории. Программа позитивизма - это поиск истинной единой теории, которая позитивно (без метафизики) включает в себя весь набор явлений как природных, так и социальных. Последней (наиболее известной) попыткой создать единую «научно-философскую» теорию была концепция социальных институтов Герберта Спенсера.
В образовательном процессе разделение познавательных задач философии и науки (естествознания) играет центральную роль в понимании вопросов научной методологии. Задачи философии науки не направлены на естествознание, а направлены вовне - это педагогические, образовательные цели, особенно если речь идет о подготовке сообщества ученых. Философия науки задает мировоззренческий тон, определяет ценности научного исследования, задача философии науки как университетской дисциплины - подготовить ученых, которые осознают, что предметом исследования является видимая часть природы, а теории строятся на научных фактах, что предметом исследования не могут быть «духовные субстанции». Однако специфика философского знания не позволяет строго безлично определить метод и предмет исследования.
Предмет изучения естествознания - природа, естествознание - это науки о природе. Сам термин природа показывает отношение исследователя к предмету, когда изучается определенный аспект бытия, видимое и измеримое бытие, но не всё бытие. В естествознании речь уже не идет об изучении самом по себе, вообще, ради познания истины. Проблема заключается в том, как выбирается мировоззренческая позиция студента, будущего ученого, точнее, возможно ли вообще «научное мировоззрение», познает ли наука истину? [3]
Классическое определение истины формируется в античности и означает соответствие мысли действительности. Истинное соответствие противопоставлялось ложному по законам формальной логики, сформулированной Аристотелем. Впоследствии каждая философская система определяла своё толкование соответствия мысли и предмета мысли. Вопрос об абсолютной истине традиционно (до Нового времени) находился в ведении религии: только высшее существо (например, Бог в христианстве) могло давать абсолютное знание и Истину. Развитие философской гносеологии в Новое время полностью преодолевает религиозную абсолютизацию истины в начале Х1Х столетия. В известном диалоге с Наполеоном Пьер-Симон Лаплас заявляет, что не нуждается в гипотезе Бога, отказываясь таким образом от «высшего существа» как предмета исследования и от теологии как метода научно-философских концепций.
Преподаватель университетских дисциплин, связанных с естествознанием, попадает в двойственную ситуацию. С одной стороны, утверждается, что научный метод преодолел религиозную абсолютизацию истины и философскую метафизическую отвлеченность, однако при этом мы осознаем, что естественнонаучный дискурс является доминирующим в современной западной культуре и во всем мире. Это означает, что вопросы, связанные с духовной жизнью, с моралью, вопросы справедливости, жизни и смерти откладываются в лучшем случае «на будущее» - нам приходится ждать, когда всесильная наука решит эти вопросы. С другой стороны, мы можем не идеализировать научную рациональность, но тогда мы признаем прагматичность и утилитарность науки, тогда стирается грань между науками фундаментальными и прикладными: «фундаментальность» науки определяется лишь большим временем до момента практической применимости.
Кризис западной научной рациональности стал очевидным еще в начале ХХ столетия, о чем многократно упоминалось в классических текстах, например, у Э. Гуссерля в труде «Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология»:
«Науки всего лишь о фактах формируют людей, заботящихся лишь о фактах. Переворот в публичной оценке стал в особенности неизбежен после войны и породил, как мы знаем, прямо таки враждебную настроенность среди молодого поколения. Эта наука, говорят нам, ничем не может нам помочь в наших жизненных нуждах. Она в принципе исключает как раз те вопросы, которые являются животрепещущими для человека, подверженного в наши злосчастные времена крайне судьбоносным превратностям: вопросы о смысле или бессмысленности всего этого человеческого вот-бытия» [4, с. 20].
Такая формулировка проблемы была актуальна для первой половины ХХ столетия. Современная проблема заключается в том, каким образом различные формы знания получают легитимность в культурном пространстве, каким образом происходит «борьба дискурсов»:
«Наука с самого начала конфликтовала с рассказами (récits). По ее собственным критериям за большинством из них скрывается вымысел. Но поскольку наука не ограничивается лишь формулировкой инструментальных закономерностей, а ищет истину, она должна легитимировать свои правила игры. А в силу того, что она держит легитимирующий дискурс в отношении собственного статуса, то называет его философией. <...> мы считаем "постмодерном" недоверие в отношении метарассказов. Оно является, конечно, результатом прогресса науки; но и прогресс в свою очередь предполагает это недоверие. С выходом из употребления метанарративного механизма легитимации связан, в частности, кризис метафизической философии, а также кризис зависящей от нее университетской институции» [5, с. 10].
Ж. Ф. Лиотар указывает на то, что с переходом общества в постиндустриальную эпоху меняется статус знания. Знание становится главной производительной силой в обществе культуры постмодерна. При решении этико-политических проблем актуальными становятся вопросы о законах распространения информации, о языковых играх и легитимации дискурсов.
Первое, на что следует обратить внимание, наука (естествознание) является метарассказом. Под метарассказом понимается в первую очередь способ легитимации знания:
«например, правило консенсуса между отправителем и получателем ценностного высказывания об истине, считается приемлемым, если оно вписывается в перспективу возможного единодушия рассудительных умов» [5, с.11].
Универсальность (всеобщность) и системность (единство) научного метода создает культурное и социальное поле, в котором академическое (университетское) знание является доминирующей формой
отношения человека к миру. Коль скоро наука является метарасска-зом, то в ситуации постмодерна наука теряет свои позиции единственной социально легитимной формы познания, наука становится в лучшем случае «одной из форм» познания. Если говорить об истине, то современная философия (в толковании посмодернистов) предлагает несколько «равноправных истин», в отличие от естествознания, которое сохраняет метанарративность (универсальность, безличность) высказываний, следовательно, стремится к «одной истине», хотя и выражаемой в форме парадоксального фальсификационизма.
В отношении единства истины мы можем указать на сходство научного и религиозного метарассказа, поскольку и в научных, и в религиозных письменных текстах преобладают денотативные (либо истина, либо ложь) высказывания. Говоря упрощенно, в религии, как и в науке, одна истина, но в философии их несколько. Такое понимание науки следует из постмодернистской «множественности и равноправия дискурсов» в культурном поле языкового взаимодействия. Классическая научность, понимаемая метанарративно, категорически отрицает философскую множественность истин, т. е. наука, познающая природу, должна познавать всё бытие, при этом под бытием понимается только видимое, измеримое бытие - «научные факты». В современной философской плюралистической картине мира наука, как явление культуры, уже не имеет такой легитимной силы, чтобы полностью вытеснить все иные способы описания мира. Современная наука изучает лишь видимую, измеримую часть бытия - «природу», невидимая, неизмеримая часть бытия отдается в ведение теологии [1].
Другой пример легитимации науки как формы знания - это пример доказательности знания и отношение к доказательствам. В обыденном сознании наука полагается как нечто «доказанное». Сам термин «доказательство» сообщает о легитимности дискурса. Такое понимание является следствием стандартного образа школьной программы, когда ученика в первую очередь учат логично формулировать доказательство. При этом в большинстве школ (за редкими исключениями) не предлагается формулировать научную проблему, т. е. подвергать теорию методическому сомнению, попытаться её сфальсифицировать. Например, стандартный школьный курс геометрии строится на доказательстве теорем исходя из аксиом Эвклидовой геометрии. Всё строение геометрического знания выводится из аксиом, которые не подвергаются сомнению. Ученик средней школы в культурном аспекте проходит «религиозный» этап обучения как в средневековых европейских университетах. Знание геометрии является истинным, поскольку оно доказано логически формально на осно-
вании аксиом, которые не подвергаются сомнению. Знание, преподаваемое в первых университетах, строилось по тому же методологическому принципу - бытие Бога доказывалось на основании веры в истинность Писания, и эта истинность принималась как нечто самоочевидное.
Итак, доказанность знания является необходимым, но не достаточным условием научности. Таким образом, школьная программа в культурологическом смысле дает однозначный догматический образ научности, потому что современная наука, как утверждал Карл Поп-пер, это не накопление знаний, но в первую очередь постановка проблемы.
«Наука не является системой достоверных или хорошо обоснованных высказываний; она не представляет собой также и системы, постоянно развивающейся по направлению к некоторому конечному состоянию. Наша наука не есть знание (ер181ёшё): она никогда не может претендовать на достижение истины или чего-то, заменяющего истину, например вероятности» [7, с. 226].
В примере с геометрией, университетское высшее образование предполагает знакомство с иными типами геометрий (например, Лобачевского и Римана). Это уже постановка проблемы, выход за пределы однозначности научного образа.
Одной из важнейших задач научного образования является преодоление мифологии в любом познавательном процессе. А. Ф. Лосев утверждал, что «наука не рождается из мифа, но наука не существует без мифа, наука всегда мифологична» [6, с. 32]. Действительно, с точки зрения описания мира, научное знание базируется на постулатах мифического характера (например, концепция однородного и бесконечного пространства Ньютона). Но А. Ф. Лосев добавляет: «Итак, всякая реальная наука мифологична, но наука сама по себе не имеет никакого отношения к мифологии» [6, с. 33]. Под реальной наукой имеется в виду конкретная наука, относящаяся к исторической эпохе.
Понятие «научное мировоззрение» нередко встречается в советских и постсоветских учебниках по философии науки или естествознанию. Это понятие также является педагогическим, поскольку предлагает ценности научной рациональности, как залог этико-политической справедливости. Это понятие заслуживает критики по причинам, указанным выше, - научный рационализм неспособен осмыслить все стороны человеческой жизни, потому «научное мировоззрение» может быть распространено лишь на область научной деятельности, но никак не на всю человеческую деятельность.
В данном случае нас интересует вопрос о том, каким образом соотносятся область естественных наук и область этико-политическая в современном мире. При всем критическом отношении к идеализации научной рациональности зададимся вопросом: что иное, если не наука и академическое (университетское) знание, будет гарантом достоверности, истинности, правильности пути, выбранного западной цивилизацией? Если говорить о светской этике, способной решать вопросы общественной морали, то остается вопрос об истоках принципов и норм этой светской этики, вопрос о том, где пределы либерализма, насколько опасны для государства крайности полной свободы во всех человеческих проявлениях. Что является источником светской этики - научный рационализм или религиозная традиционная мораль, выраженная в секулярной терминологии?
Говоря о мире и научном мировоззрении, следует упомянуть проблему мультикультурности. Современный глобальный мир становится более видимым, прозрачным и одновременно широким, включающим в себя иные типы культурного мировосприятия. Иные культуры - это другие миры, которые заявляют о своем присутствии, причем не военным, но символическим образом. Эти иные культуры становятся дополнительным внешним критерием науки.
Не только философская рефлексия оценивает западную науку с точки зрения этики, но и восточные и другие культуры, которые не критикуют, но просто вытесняют научные подходы в понимании глобальных проблем. Например, проблема перенаселения Земли и нехватки ресурсов в научном понимании традиционно решается как ожидание скорого открытия неисчерпаемых источников энергии -например, ученые различных государств не оставляют попытки построить термоядерный реактор. В противоположность научному рационализму, буддизм и христианство дают иное решение проблемы перенаселения - жизнь в иных мирах, за пределами Земли, которое в перспективе жизни и смерти не теряет свою легитимность в сравнении с научной рациональностью. Возможно, это одна из причин популярности буддизма на Западе, а также причина сохранения религиозной активности как на личном, так и на государственном уровне в западных странах и во всем мировом сообществе.
Итак, образовательный процесс предполагает как минимум две задачи. Во-первых, поддержку легитимного статуса научного знания. Эта цель достигается не с помощью внешних критериев, но через знакомство с методологией самой науки, её применимости, актуальности и значимости для современного общества. Во-вторых, необходимо показывать границы легитимности научного знания, а также способы междисциплинарного взаимодействия в культурном поле современной цивилизации.
Список литературы
1. Бокова О. А., Карандашов В. Д. Дискуссия о теологии в российской высшей школе // Вестн. Ленингр. гос. ун-та им. А. С. Пушкина. - 2015. - Т. 2. Философия. - № 4. - С. 194-201.
2. Бурдье П. Социальное пространство: поля и практики / пер. с франц. Н. А. Шматко. - М.: Институт экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 2005.
3. Григоренко А. Ю., Конанчук С. В. Проблема формирования активных форм мышления при изучении истории философии // Человек и образование. -2017. - № 3 (52). - С. 110-116.
4. Гуссерль Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология / пер. с нем. Д. В. Скляднева. - СПб.: Владимир Даль, 2004.
5. Лиотар Ж. Ф. Состояние постмодерна / пер. с франц. Н. А. Шматко. -СПб.: Алетейя, 1998.
6. Лосев А. Ф. Философия. Мифология. Культура. - М.: Прогресс, 1991.
7. Поппер К. Логика и рост научного знания. Избранные работы / пер. с англ. Л. В. Блинникова. - М.: Прогресс, 1983.
8. Черепанов И. В. Эпистемологический плюрализм в философии сознания // Вестн. Ленингр. гос. ун-та им. А. С. Пушкина. - 2016. - № 3. - С. 58-67.
Статья поступила: 30.11.2017. Принята к печати: 15.01.2018
