CC BY
134
ПСИХОЛОГИЯ
УДК 159.9
Мазилов Владимир Александрович
доктор психологических наук, профессор Ярославский государственный педагогический университет им. К.Д. Ушинского
v. mazilov@yspu.org
ИНТЕГРАЦИЯ В ПСИХОЛОГИИ: МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ
Исследование выполнено при финансовой поддержке государственного задания № 25.8407.2017/8.9
В статье обсуждается проблема интеграции в психологии. Актуальность интеграции высока, но идет она крайне медленно. Могут быть обнаружены причины. Не вполне адекватны установки представителей психологического сообщества в отношении понимания технологии и средств интеграции, ее механизмов; имеет место отсутствие необходимого методологического аппарата для разработки технологии взаимодействия; имеет место отсутствие позитивных примеров реализации обоих видов интеграционных процессов. Утверждается, что решению проблемы интеграции препятствуют другие нерешенные проблемы психологии. К их числу относится неопределенный статус психологии и, как следствие, неоднозначные взаимоотношения с другими науками, множественность трактовок предмета психологии. Статья посвящена обоснованию и теоретической проверке конструкта «внутренний мир человека» на соответствие основным требованиям «предмета психологии». Выявляется как реализуются функции предмета и выполняются характеристики предмета психологии в том случае, когда в качестве предмета выступает внутренний мир человека.
Ключевые слова: интеграция, наука, психология, предмет науки, внутренний мир человека.
Интеграция сегодня являет собой одну из наиболее многогранных и сложных проблем российской психологии. Современные психологи очень часто заявляют, что интеграция это ценность. Речь при этом идет: 1) об интеграции сообщества психологов, 2) об интеграции психологического знания. Необходимость осуществления интеграции объявляется и на уровне отдельных отраслей психологического знания, и на уровне всего массива знания, накопленного в психологии [2; 9; 3; 4]. Интеграция понимается как одно средство решения накопившихся в науке методологических, теоретических, прикладных проблем и трудностей. Более того, иногда интеграцию представляют и как фактор развития психологии как научной дисциплины [8; 5]. Между тем современный этап в развитии психологической науки противоречив. Собственно противоречие состоит в том, что актуальность интеграционных процессов высока, но их осуществление в действительности идет весьма медленно [7; 6]. Существуют, конечно, определенные причины такого положения дел.
1. Имеют место не вполне адекватные установки в отношении понимания технологии и средств интеграции, ее механизмов у представителей психологического сообщества.
2. Имеет место отсутствие необходимого методологического аппарата для разработки технологии взаимодействия. Речь идет о взаимодействии разных подходов, взаимодействии разных научных школ и традиций. К исследованию тех или иных проблем психологии различные исследователи подходят по-разному, методологический аппарат взаимопонимания и взаимодействия пока что отсутствует.
3. Имеет место отсутствие позитивных примеров реализации обоих видов интеграционных
процессов. Речь идет о реализации интеграции в психологическом сообществе и психологическом знании.
Однако, несмотря на трудности и проблемы интеграция неуклонно осуществляется, хотя и не теми темпами, каких бы хотелось. Интеграция по-прежнему выступает важной стратегической задачей психологии, стоящей перед психологическим сообществом. Можно говорить о стихийной интеграции, которая реализуется в практике осуществления научных исследований и естественного общения ученых. В этом она происходит и могут быть выделены и описаны ее механизмы [5].
Цель настоящей статьи - наметить некоторые перспективы исследований в направлении интеграции. Обозначим некоторые методологические вопросы, которые связаны с проблемами интеграции в психологии. Для обсуждения и возможного решения проблемы интеграции кроме множества вопросов (что совершенно естественно) надо определить позицию по некоторым проблемам. И вот эти проблемы, когда начинаешь пытаться их анализировать, раскрывают свою сущность: обнаруживается, что за одной проблемой находится другая. И ситуация повторяется. То есть мы имеем дело с «матрешкой».
Поясним нашу мысль.
Понятно, что проблемы интеграции научного знания связаны с взаимодействием наук, тем местом, которое психология занимает, поскольку от этого зависят реальные взаимоотношения между научными дисциплинами. Это проблема первого уровня.
Место, которое психология будет занимать среди других дисциплин, будет зависеть от того, что психология собой представляет: это монодисциплина, единая наука, или же конгломерат различ-
© Мазилов В.А., 2018
Педагогика. Психология. Социокинетика ^ ]4 2
21
ных подходов. Английский философ Г. Райл пишет так: «В той же мере, в какой "медицина" является названием достаточно произвольного консорциума более или менее связанных между собой исследований и методов, у которого - за ненадобностью -нет логически упорядоченной программы, термин "психология" может для удобства обозначать в некоторой степени случайное объединение различных исследований и методов... Слово "психология" не является названием единой гомогенной теории» [11, с. 313]. Оставим на совести сочинителя корректность сравнения фундаментальной науки с медициной. Но позицию зафиксируем. Это проблема второго уровня, вторая «матрешка».
Третья матрешка, которая обнаруживается под второй, - понимание и трактовка предмета психологии. Ясно, что от трактовки предмета зависит в конечном счете и то, как будет выглядеть «пространство научной психологии», и то, сколько пси-хологий будет, и то, как они будут соотноситься с другими науками.
Попробуем обсудить этот комплекс вопросов в первом приближении.
Взаимоотношения и классификации наук. Издавна этими вопросами занималась философия. Известно множество классификаций - от Платона и Аристотеля. Собственно, на каждом этапе развития науки представления о взаимоотношениях наук изменялись, что фиксировалось в разрабатываемых классификациях. Этого вопроса мы в настоящей статье еще коснемся. Автор очень интересной работы по проблеме места психологии в классификациях наук А.А. Федоров с присущим ему юмором отмечает: «Поиск психологией своего места в системе научного знания - это история метаний, порой драматических, порой комичных. Наша наука похожа на мяч, которым вот уже на протяжении более чем двухсот лет перекидываются волейбольные команды «физиков» и «лириков». В конце концов, мяч, видимо, устав, решил зависнуть над сеткой... Это подвешенное состояние мы - психологи, великолепные мастера рационализации! - теперь называем центральным» [12, с. 3].
Разумеется, в рамках маленькой статьи нет возможности обсудить эту проблему в сколь-нибудь широком формате, поэтому ограничимся некоторыми замечаниями. Обзор подходов и глубокий анализ по поводу классификации наук можно найти в уже упоминавшейся работе А. А. Федорова.
Свой анализ подходов к классификации наук А.А. Федоров заключает следующим образом: «Долгие блуждания со всей очевидностью показали, что положение психологии в системе научного знания - одна из ключевых проблем психологической науки, неразрывно связанная с вопросом о ее предмете и внутренней структуре. С одной стороны, отсутствие ясного и общепринятого определения предмета психологии, конституирующего
науку, оставляет открытым вопрос о ее междисциплинарных связях. С другой - особое место современной психологии среди наук - центральное, как считают некоторые, - создает дополнительные трудности на пути установления сущности психологического знания. И если мы хотим знать, в чем заключается сущность психологической науки, нам придется ответить и на вопрос, какое место она занимает в системе наук. А иначе блуждать нам еще не одну сотню лет...» [12, с. 93].
Остается порекомендовать прислушаться к опыту К.Г. Юнга. Наивно было бы полагать, что психология близка к своему финальному состоянию. Юнг писал, что мы пока не можем оценить роль «психологического фактора»: «мы еще очень далеки от того, чтобы даже приблизительно понять его сущность» [19, с. 418].
Как быть, однако, нам, живущим в XXI столетии и пытающимся размышлять о судьбе психологической науки? Времени ждать, пока проявится сущность психики, у нас нет. Кстати сказать, можно по-разному относиться к попыткам классифицировать науки и, в частности, к исследованиям Б.М. Кедрова. Во всяком случае, три тома его изысканий вызывают уважение к проделанной скрупулезной работе. Все хорошо знают про треугольник Б.М. Кедрова: «Психология, которая связана и с естествознанием, и с философией, и с общественными науками, оказывается на этой схеме в особом положении. Чтобы отразить все существующие связи, Кедров изображает ее не на самом круге наук, а внутри круга и треугольника. С естественными науками психология связана через учение о ВНД и зоопсихологию, с общественными - через социальную психологию, с философией - через изучение мышления» [12, с. 73].
Хотелось бы понять, почему раньше тем же Кедровым проводились тщательные исследования, а теперь вопрос решается росчерком пера чиновника. Кто может объяснить, почему психология стала вдруг относиться к социогуманитарным наукам? На основании каких данных вынесен вердикт? Бог весть.
Но куда хуже другое: уважаемые члены научного психологического сообщества такую идентификацию приняли и пытаются ей соответствовать. Кстати, по этой логике получается, что такие респектабельные отрасли психологии как психогенетика, зоопсихология или нейропсихология относятся к социогуманитарному знанию?
Как говорится, это вряд ли. Тем не менее, что нам стоит делать, даже если мы пока не понимаем сущность?
Можно полагать, что надо вначале понять, какой должна быть психология. В этом направлении многое уже ясно. Приведем две цитаты из труда замечательного русского философа, опубликованного ровно сто лет назад. «Современная так на-
зываемая психология есть вообще не психология, а физиология. Она есть не учение о душе как сфере некой внутренней реальности, которая - как бы ее ни понимать - непосредственно, в самом опытном своем содержании, отделяется от чувственно-предметного мира природы и противостоит ему, а именно учение о природе, о внешних, чувственно-предметных условиях и закономерностях сосуществования и смены душевных явлений. Прекрасное обозначение "психология" - учение о душе - было просто незаконно похищено и использовано, как титул для совсем иной научной области; оно похищено так основательно, что, когда теперь размышляешь о природе души, о мире внутренней реальности человеческой жизни как таковой, то занимаешься делом, которому суждено оставаться безымянным или для которого надо придумать какое-нибудь новое обозначение. И даже если примириться с новейшим, искаженным смыслом этого слова, нужно признать, что, по крайней мере, три четверти, так называемой, эмпирической психологии и еще большая часть, гак называемой, "экспериментальной" психологии есть не чистая психология, а либо психо-физика и психофизиология, либо же - что точнее уяснится ниже - исследование явлений хотя и не физических, но вместе с тем и не психических» [13, с. 423]. И «одно лишь несомненно: живой, целостный внутренний мир человека, человеческая личность, то, что мы вне всяких теорий называем нашей "душой", нашим "духовным миром", в них совершенно отсутствует. Они заняты чем-то другим, а никак не им. Кто когда-либо лучше понял себя самого, свой характер, тревоги и страсти, мечты и страдания своей жизни из учебников современной психологии, из трудов психологических лабораторий? Кто научился из них понимать своих ближних, правильнее строить свои отношения к ним?» [13, с. 423].
Как понятно из второй приведенной цитаты, мы полагаем, что то, что презрела психофизиология - живой, целостный внутренний мир человека - на самом деле является подлинным предметом психологической науки в том высоком смысле слова, о котором С.Л. Франк писал в первом приведенном фрагменте. По нашему мнению, предметом научной психологии целесообразно считать внутренний мир человека. Согласно В. Д. Шадри-кову, «внутренний мир человека представляет собой потребностно-эмоционально-информацион-ную субстанцию, которую можно рассматривать как душу человека в ее научном понимании» [14, с. 69]. В. Д. Шадриков комментирует стратегию исследования внутреннего мира: «При рассмотрении внутреннего мира как целостной субстанции необходимо постоянно иметь в виду его компоненты, в качестве которых выступают: мотивация, эмоции и чувства, воля, содержание психики, определяемое бытием человека. В целях более глубокого по-
нимания сущности внутренней жизни изучаются компоненты внутреннего мира, как части целого. Показывается их место в структуре внутреннего мира, раскрывается динамика развития. Особое внимание уделяется взаимным связям и взаимопроникновению компонентов, благодаря чему и формируется целостный внутренний мир. На основе изучения мотиваций, эмоций и чувств, воли, раскрывается процесс формирования личностных качеств, которые проявляются как устойчивые формы поведения. Показываются механизмы включения личностных качеств в динамику внутренней жизни человека» [15, с. 3].
Был подготовлен и издан учебник для психологов и студентов гуманитарных направлений и специальностей [14]. При подготовке учебника использовалась новая трактовка предмета психологической науки. В качестве предмета было предложено рассматривать внутренний мир человека. Данный вариант понимания предмета психологической науки представляется вполне конструктивным. Предмет «внутренний мир человека» не только заявлен, но и максимально эксплицирован. В тексте максимально полно представлена внутренняя архитектоника предмета. Представляется, что это новый для психологии способ определения предмета. Поясним этот тезис. Как известно, при определении предмета используют следующую стратегию: объявляя тот или иной предмет, в дальнейшем рассмотрении «заменяют» его на «единицу», «клеточку», которая данному предмету соответствует. Как результат из психологии фактически исчезает совокупный предмет. Между тем, совокупный предмет совершенно необходим, так как выполняет важные функции: его непредставленность в структуре психологического знания лишает возможности выполнения важнейших операций с содержанием научной дисциплины. В соответствии с распространенным мнением «клеточку изучать проще», но эта простота оказывается очень коварной: вместе с совокупным предметом, подлежащим изучению в полном объеме, из психологии уходит возможность глубже понять само психическое и механизмы его функционирования. «В рассматриваемом случае внутренний мир человека представляет собой совокупный предмет - психе как целое - который в процессе рассмотрения подвергается анализу. Обратим внимание на то, что в этом случае психология обретает перспективу не-редуктивного объяснения, ибо впервые пожелание Э. Шпрангера становится реальным - объяснять психическое через психическое. Можно сказать, что в настоящем подходе реализован научный идеал, выраженный В. Дильтеем, о психологии описательной, понимающей и расчленяющей. Во всяком случае, характеризуя внутренний мир человека, авторы пытались не разрушать «одушевляющие связи» [6, с. 181].
Педагогика. Психология. Социокинетика ^ ]4 2
23
Обратим внимание на то, что трактовка совокупного предмета как внутреннего мира человека, подчеркивает его целостность, но утверждает наличие во внутреннем мире различных структур. Эти структуры гетерогенны. Таким образом, утверждается, что внутренний мир человека сложное образование. Формулируемый нами подход означает категорический разрыв с той традицией, которая со времен Фомы Аквинского (13 век) утверждает, что душа (психика) есть простая вещь, познающая себя и другие вещи. Удивительно, но психологические школы и направления, включая современные, следовали этому древнему, но весьма спорному учению. Отсюда, кстати, следует, что неявно предполагается, что метод изучения тоже должен быть простым. Нам это также представляется недоразумением и анахронизмом: очевидно, что мир сложен, поэтому и методы его исследования используются разные - в зависимости от того, какая часть мира исследуется. Поэтому, говоря о методах, стоит подчеркнуть, что чаще всего речь идет о комплексе методов, их сочетании. Иными словами, используются методы, как из арсенала естественнонаучной психологии, так и из обоймы герменевтических методов [6, с. 182].
Хотелось бы акцентировать несколько принципиально важных моментов.
Первое. В статье предлагается пересмотр предмета психологии. В соответствии с выше изложенным, в качестве предмета психологии понимается внутренний мир человека. Выбор адекватного предмета имеет решающее значение как для успешности конкретного исследования, так и для самоопределения науки в целом. С нашей точки зрения, это важный шаг, имеющий большие последствия, существенно перестраивающий представление об общей психологии [14].
Второе. Мир, как мы уже отмечали, сложен. «Поэтому стоит быть готовым к тому, что в рамках внутреннего мира представлены разные механизмы. Вряд ли мы поймем ощущения без использования понятия отражение. Но это никоим образом не означает, что вся остальная психическая жизнь тоже отражение» [6, с. 183]. Вспомним, что уже Аристотель отмечал, что «мыслить - это во власти самого мыслящего, когда бы оно ни захотело помыслить; ощущение же не во власти ощущающего, ибо необходимо, чтобы было налицо ощущаемое» [1, с. 407]. «Надо полагать, что и механизмы этих процессов различны. Вряд ли стоит распространять принцип отражения на все. Отражение несомненно имеет место в области чувственного познания, создавая чувственную ткань, но мы знаем, что уже на уровне восприятий сталкиваемся с заметным «обратным влиянием», когда внутренний мир фактически организует перцепцию» [6, с. 183].
Третье. Как представляется, новое понимание предмета психологии позволяет преодолеть нераз-
решимые трудности в объяснении психического. Этот тезис нуждается в пояснении. Дело в том, что традиционная трактовка предмета делает практически неизбежной редукцию психического к непсихическому в той или иной форме. Почему так происходит? Ответ прост. Трактовка предмета как внутренне простого предполагает использование именно причинно-следственного объяснения. Специфика причинного объяснения прекрасно показана в работах замечательного отечественного философа Е.П. Никитина. Существенно, что сведение, редукция предполагает причинно-следственные отношения.
Представляется полезным вспомнить гносеологическую характеристику причинного объяснения. Е.П. Никитин характеризует специфику причинного объяснения следующим образом: «Причинное объяснение является относительно простым видом объяснения. Оно раскрывает сущность как нечто «пассивное», «страдательное», произведенное другим объектом. А такое исследование объекта всегда оказывается более простым, нежели анализ его собственного активного функционирования. Причинное объяснение часто исследует объект не имманентно, а «со стороны», посредством указания другого, внешнего объекта. Это происходит в тех случаях, когда объясняемый объект произведен так называемой внешней причиной. Исследование же объекта «извне», через его внешние соотношения с другими объектами, как показывает история науки, является более простым, нежели имманентное познание внутренних связей и структуры. Все эти факторы обусловливают относительно большую простоту причинного и вообще генетического объяснения...» [10, с. 88-89].
Таким образом, «активное функционирование объекта» не раскрывается и «имманентное познание внутренних связей и структуры» не осуществляется (что, заметим, является важнейшей задачей, в частности, психологической науки). Отсюда становится понятным, что источник активности психики «обнаруживается» в физиологии, социологии, логике и проч. - в зависимости от склонности использовать тот или иной тип редукции. По нашему глубокому убеждению, продуктивен тот подход, который видит источник активности психики в ней самой.
Библиографический список
1. Аристотель. Сочинения: в 4 т. Т. 1. - М.: Мысль, 1976. - 550 с.
2. Мазилов В.А. Психология академическая и практическая: Актуальное сосуществование и перспективы // Психологический журнал. -2015. - Т. 36. - № 3. - С. 87-96.
3. Мазилов В.А. Методологические проблемы психологии в начале XXI века // Психологический журнал. - 2006. - Т. 27. - № 1. - С. 23-34.
4. Мазилов В.А. Научная психология: проблема предмета // Труды Ярославского методологического семинара. Т. 2: Предмет психологии / под ред. В.В. Новикова, И.Н. Карицкого, В.В. Козлова, В.А. Мазилова. - Ярославль: МАПН, 2004. -С. 207-225.
5. Мазилов В.А. Методология психологической науки: история и современность. - Ярославль: ЯГПУ, 2017. - 419 с.
6. Мазилов В.А. Внутренний мир человека как предмет психологической науки // Ярославский педагогический вестник. - 2017 - № 4. - С. 178-185.
7. Мазилов В.А., Злотникова Т.С. Архетип как код массовой культуры // Психологический журнал. - 2017. - Т. 38. - № 1. - С. 129-135.
8. Мазилов В.А. Прогресс на фоне кризиса // Психологический журнал. - 2017. - Т. 38. - № 5. -С. 97-102.
9. Мазилов В.А. Психология: взгляд в будущее // Вопросы психологии. - 2017. - № 6. - С. 107-116.
10. Никитин Е.П. Объяснение - функция науки. - М.: Наука, 1970. - 286 с.
11. Райл Г. Понятие сознания. - М.: Идея-Пресс, Дом интеллектуальной книги, 1999. - 408 с.
12. Фёдоров А.А. Психология в системе наук: историческая перспектива. - Новосибирск: Ново-сиб. гос. ун-т, 2009. - 104 с.
13. Франк С.Л. Душа человека: Опыт введения в философскую психологию // Франк С.Л. Предмет знания. Душа человека. - СПб.: Наука, 1995. -С. 417-632.
14. Шадриков В.Д., Мазилов В.А. Общая психология. - М.: Юрайт, 2015. - 411 с.
15. Шадриков В.Д. Внутренний мир человека. -М., 2006. - 386 с.
16. Шадриков В.Д. О предмете психологии (Мир внутренней жизни человека) // Психология. Журнал Высшей школы экономики. - 2004. - Т. 1. -№ 1. - С. 5-19.
17. JungK.G. Die Bedeutung von Konstitution und Vererbung fur die Psychologie // Ges. Werke. Bd.8. -1967. - S. 418-423.
References
1. Aristotel'. Sochineniya: v 4 t. T. 1. - M.: Mysl', 1976. - 550 s.
2. Mazilov V.A. Psihologiya akademicheskaya i prakticheskaya: Aktual'noe sosushchestvovanie i
perspektivy // Psihologicheskij zhurnal. - 2015. -T. 36. - № 3. - S. 87-96.
3. Mazilov V.A Metodologicheskie problemy psihologii v nachale XXI veka // Psihologicheskij zhurnal. - 2006. - T. 27. - № 1. - S. 23-34.
4. Mazilov V.A. Nauchnaya psihologiya: problema predmeta // Trudy YAroslavskogo metodologicheskogo seminara. T. 2: Predmet psihologii / pod red. V.V. Novikova, I.N. Karickogo, V.V. Kozlova, VA. Mazilova. - YAroslavl': MAPN, 2004. - S. 207-225.
5. Mazilov V.A. Metodologiya psihologicheskoj nauki: istoriya i sovremennost'. - YAroslavl': YAGPU, 2017. - 419 s.
6. Mazilov V.A. Vnutrennij mir cheloveka kak predmet psihologicheskoj nauki // YAroslavskij pedagogicheskij vestnik. - 2017 - № 4. - S. 178-185.
7. Mazilov V.A., Zlotnikova T.S. Arhetip kak kod massovoj kul'tury // Psihologicheskij zhurnal. -2017. - T. 38. - № 1. - S. 129-135.
8. Mazilov V.A. Progress na fone krizisa // Psihologicheskij zhurnal. - 2017. - T. 38. - № 5. -S. 97-102.
9. Mazilov VA. Psihologiya: vzglyad v budushchee // Voprosy psihologii. - 2017. - № 6. - S. 107-116.
10. Nikitin E.P. Ob"yasnenie - funkciya nauki. -M.: Nauka, 1970. - 286 s.
11. Rajl G. Ponyatie soznaniya. - M.: Ideya-Press, Dom intellektual'noj knigi, 1999. - 408 s.
12. Fyodorov A.A. Psihologiya v sisteme nauk: istoricheskaya perspektiva. - Novosibirsk: Novosib. gos. un-t, 2009. - 104 s.
13. Frank S.L. Dusha cheloveka: Opyt vvedeniya v filosofskuyu psihologiyu // Frank S.L. Predmet znaniya. Dusha cheloveka. - SPb.: Nauka, 1995. -S. 417-632.
14. SHadrikov V.D., Mazilov V.A. Obshchaya psihologiya. - M.: YUrajt, 2015. - 411 s.
15. SHadrikov V.D. Vnutrennij mir cheloveka. -M., 2006. - 386 s.
16. SHadrikov V.D. O predmete psihologii (Mir vnutrennej zhizni cheloveka) // Psihologiya. ZHurnal Vysshej shkoly ehkonomiki. - 2004. - T. 1. - № 1. -S. 5-19.
17. Jung K.G. Die Bedeutung von Konstitution und Vererbung fur die Psychologie // Ges. Werke. Bd.8. -1967. - S. 418-423.
Педагогика. Психология. Социокинетика J №2
25
