CC BY
0
DOI: https://doi.org/10.17650/2313-805X-2023-10-4-47-60
C«D]
Интеграция сигнальных каскадов фосфоинозитид-3-киназы и трансформирующего фактора роста 01 (16Р-Р1): роль в реализации терапевтической неэффективности тамоксифена
Ключевые слова: трансформирующий фактор роста ßl, PI3K/Akt/mTOR, рак молочной железы, эстрогеновые рецепторы, тамоксифен, резистентность
Для цитирования: Бабышкина Н.Н., Узянбаев И.А., Дронова Т.А., Чердынцева Н.В. Интеграция сигнальных каскадов фосфоинозитид-3-киназы (PI3K) и трансформирующего фактора роста ßl (TGF-ßl): роль в реализации терапевтической неэффективности тамоксифена. Успехи молекулярной онкологии 2023;10(4):47-60. DOI: https://doi. org/10.17650/2313-805X-2023-10-4-47-60
m сч о сч
>-
из о
-J
о и z о
ОС <
о ж.
ю
Н.Н. Бабышкина1, 2, И.А. Узянбаев2, Т.А. Дронова1, Н.В. Чердынцева1
1Научно-исследовательский институт онкологии ФГБНУ«Томский национальный исследовательский медицинский центр Российской академии наук»; Россия, 634009 Томск, пер. Кооперативный, 5; 2ФГБОУВО «Сибирский государственный медицинский университет Минздрава России»; Россия, 634050 Томск, <
Московский тракт, 2
>
а
<
Контакты: Наталия Николаевна Бабышкина nbabyshkina@mail.ru
Функционирование сигнальных каскадов факторов роста, их взаимодействие с центральными регуляторными мишенями опухолевых клеток и эстрогенами рассматриваются в качестве основных механизмов, опосредующих раз- о витие гормональной резистентности при раке молочной железы. Результатом интеграции сигнального пути трансформирующего фактора роста 01 (TGF-P1) и Р13К (фосфоинозитид-3-киназа)/Ак: (протеинкиназа B)/mTOR (мишень рапамицина млекопитающих) может являться активация пролиферативных процессов в клетках молочной железы и, как следствие, неэффективный ответ на терапию и прогрессирование заболевания. В обзоре представлен систематический анализ данных литературы, посвященной роли TGF-Pl-сигнального пути в механизмах резистентности а. к тамоксифену в аспекте взаимодействия с каскадом PI3K/Akt/mTOR. Рассмотрены особенности взаимодействия сигнального пути рецепторов эстрогенов а, механизмы регуляторной активации TGF- в 1 и PI3K/Akt/mTOR, а также их вклад в реализацию ответа на тамоксифен. Непосредственное вовлечение TGF-P1/PI3K в развитие устойчивости к данному препарату определяет перспективы изучения белков-эффекторов этих каскадов в качестве молекулярных мишеней. Накопленные к настоящему времени данные позволяют рассматривать сигнальный путь TGF-P1/PI3K 2 как потенциальный молекулярный инструмент для поиска эффективных стратегий блокирования резистентности опухолевых клеток к тамоксифену.
в; £
о
и >
BY 4.0
Integration of phosphoinositide 3-kinase (PI3K) and transforming growth factor £1 (TGF-£1) signaling cascades: role in the therapeutic inefficiency of tamoxifen
N.N. Babyshkina1,2, I.A. Uzyanbaev2, T.A. Dronova1, N. V. Cherdyntseva1
Cancer Research Institute of Tomsk National Research Medical Center of the Russian Academy of Sciences; 5 Kooperativny Line, Tomsk 634009, Russia;
2Siberian State Medical University; 2 Moskovsky Trakt, Tomsk 634050, Russia Contacts: Nataliya Nikolaevna Babyshkina nbabyshkina@mail.ru
Growth factors signaling cascades and their interaction with the central regulatory targets of tumor cells and estrogens are considered as the main mechanisms of hormonal resistance in breast cancer. The integration of the transforming growth factor pi (TGF-pi) and PI3K (phosphoinositide 3-kinase)/Akt (protein kinase B)/mTOR (mammalian target
m сч о сч
>-
и о
-J
о и Z
о
ОС <
о ж.
of rapamycin) signaling pathway may result in the activation of proliferation and, as a result, the development of an ineffective response to therapy and disease progression. The review summarizes a systematic analysis of the literature data on the role of TGF-pi signaling in the mechanisms of tamoxifen resistance to in the aspect of interaction with the PI3K/Akt/mTOR. The interaction between the estrogen receptors a signaling and tamoxifen, the mechanisms of regulatory activation of TGF-pi and PI3K/Akt/mTOR, as well as their contribution to the tamoxifen response are considered. The direct involvement of TGF-pi/PI3K in the mechanisms of tamoxifen resistance to determines the prospects for studying the effector of these cascades as molecular targets. The knowledge accumulated to date allows considering the TGF-pi/PI3K signaling pathway as a potential molecular tool for the search for effective strategies for blocking the resistance of tumor cells to tamoxifen.
Keywords: transforming growth factor pi, PI3K/Akt/mTOR, breast cancer, estrogen receptors, tamoxifen, resistance
For citation: Babyshkina N.N., Uzyanbaev I.A., Dronova T.A., Cherdyntseva N.V. Integration of phosphoinositide 3-kinase (PI3K) and transforming growth factor pi (TGF-pi) signaling cascades: role in the therapeutic inefficiency of tamoxifen. Uspehi Molekularnoj Onkologii = Advances in Molecular Oncology 2023;10(4):47-60. (In Russ.). https://doi.org/10.17650/2313-805X-2023-10-4-47-60
to
< >
a
<
о
a. те
о ж.
и >
введение
Рак молочной железы (РМЖ) является широко распространенным злокачественным новообразованием и основной причиной смерти от рака у женщин как в РФ, так и во всем мире [1, 2]. В 70 % случаев РМЖ обнаруживается экспрессия рецепторов эстрогенов a (ERa) и/или рецепторов прогестерона (PR). Такие опухоли считаются гормонположительными и имеют высокий клинический ответ на гормональную терапию. Согласно рекомендациям по лечению РМЖ St. Gallen (2021), основным препаратом для лечения гормонположительного РМЖ без амплификации рецептора эпидермального фактора роста 2 (HER2) является тамоксифен [3]. Это лекарственное средство относится к классу селективных модификаторов рецепторов эстрогенов. Механизм действия тамоксифе-на основан на блокировании транскрипционной активности ERa путем прямого связывания с ним [4]. Феномен неэффективного клинического ответа на данный препарат хорошо известен и связан с генетическими, эпигенетическими и фенотипическими изменениями, приводящими к росту опухоли. Среди многочисленных механизмов, опосредующих развитие гормональной резистентности, большую роль в этом процессе играют функционирование сигнальных каскадов факторов роста и их взаимодействие с центральными регуляторными мишенями опухолевых клеток и эстрогенами.
Мультифункциональная природа трансформирующего фактора роста pi (TGF-pi) позволяет рассматривать этот цитокин в качестве индуктора и ингибитора опухолевого роста [5]. Его противоопухолевая активность впервые продемонстрирована в экспериментах in vivo [6]. В исследованиях in vitro показана способность клеточных линий РМЖ к продукции TGF-pi, что приводит к развитию резистентности к эстрогенам [7]. Показано, что эпителиально-мезен-химальный переход (ЭМП), индуцированный TGF-pi, ассоциирован с процессами инвазии опухолевых клеток через активацию сигнального пути PI3K (фосфо-
инозитид-3-киназа)/Ак (протеинкиназа B)/mTOR (мишень рапамицина млекопитающих) [8]. Существуют экспериментальные подтверждения вклада TGF-pl/PI3K-опосредованной активации в формирование резистентных к тамоксифену опухолевых линий рака молочной РМЖ [9].
В настоящем обзоре обобщены данные о роли TGF-pl-сигнального пути в развитии резистентности к тамоксифену в аспекте взаимодействия с Р13К/АМ;/ mTOR-каскадом, представлены данные о вкладе TGF-p 1 / Р13К в реализацию ответа на данный препарат.
сигнальный путь рецепторов эстрогенов
И ТАМОКСИфЕН: МЕХАНИЗМЫ АКТИВАцИИ
и взаимодействия
Эстроген-рецепторный комплекс играет решающую роль в развитии и прогрессировании РМЖ. Эффекты эстрогенов реализуются посредством 2 основных путей: классического (ядерного) и альтернативного (неядерного) [10]. Как стероидные гормоны эстрогены могут проникать через цитоплазматическую мембрану и взаимодействовать с внутриклеточными ERa и ERp, опосредуя прямое воздействие через связывание с последовательностями ДНК [11]. Рецепторы эстрогенов а состоят из 595 аминокислотных остатков, имеют массу 67 кДа, а рецепторы эстрогенов р (ERp) включают 530 аминокислот и имеют молекулярную массу 59 кДа [12]. В процессе передачи сигнала ERa и ERp действуют как лиганд-зависимые факторы транскрипции. В цитоплазме при связывании эстрадиола (Е2) с ERa или ERp происходят их конформационные изменения с последующей димеризацией соответствующего рецептора [13]. Комплексы E2/ERa и E2/ERp направляются в ядро, где происходит их связывание с ЕЯЕ-после-довательностями энхансерных областей промоторов и/или 3-нетранслируемых областей генов-мишеней [14].
В ходе экспериментов было показано, что ЕЯЕ-за-висимая транскрипция генов опосредована не только классическими внутриклеточными рецепторами, но и мембранными рецепторами, классическими ERa
и ERp или иными типами рецепторов, например рецепторами, связанными с G-белком (GPR30) [15—17]. Связывание Е2 с GPR30 ведет к повышению концентрации циклического аденозинмонофосфата (цАМФ), мобилизации кальция и c-Src, что, в свою очередь, опосредует активацию матриксных металлопротеиназ (MMPs). Они расщепляют гепарин-связывающий эпидермальный фактор роста (HB-EGF). Далее свободный HB-EGF трансактивирует рецепторы эпидер-мального фактора роста (EGFR). Они активируют сигнальные пути МАРК и Р13К/Ак1, которые определяют быстрые (негеномные) или геномные эффекты посредством регуляции транскрипции генов [18]. Альтернативно активированные ERa модулируют активность факторов транскрипции посредством белок-белковых взаимодействий. Эстрогеновые рецепторы а, расположенные на плазматической мембране и активируемые Е2, взаимодействуют с адапторными белками и сигнальными молекулами, такими как с^гс, которые опосредуют быструю передачу сигналов через пути Р13К и МАРК (рис. 1).
Связывание 4-гидрокситамоксифена (4-ОНТ) с ERa приводит к стабилизации связывания комплекса ERa/тамоксифен с корепрессорными белками, из которых ведущую роль играют NCoR и SMRT [19]. Они имеют небольшую массу — 270 кДа. С-концевая область этих белков содержит домены взаимодействия
с ядерным рецептором [20]. Известно, что NCoR регулирует ERa-зависимую транскрипцию. Механизм активности тамоксифена можно частично объяснить способностью к стабилизации связывания ERa с данными корепрессорами [21—23]. Для реализации своего противоопухолевого эффекта данный препарат нуждается в другом белке — РАХ2. В экспериментальных исследованиях показано, что РАХ2 и коактиватор ERa AIB-1/SRC-3 конкурируют за связывание и регуляцию транскрипции НЕЯ2, что определяет последующее действие тамоксифена в клетках РМЖ [24].
МЕХАНИЗМЫ АКТИВАЦИИ ТРАНСФОРМИРУЮЩЕГО ФАКТОРА РОСТА Р1
Трансформирующий фактор роста р1 является ци-токином, принадлежащим к суперсемейству трансформирующего ростового фактора, которое содержит более 30 типов цитокинов, включая активины, инги-бины, костный морфогенетический белок [25]. Биологическая активность TGF-P многогранна: от регуляции процессов пролиферации, дифференцировки и миграции до модуляции воспаления, процессов заживления ран, иммунного гомеостаза и толерантности [26]. Трансформирующий фактор роста р1 синтезируется в виде мономера пре- и про-TGF-pl, состоящего из 390 аминокислотных остатков и включающего ^кон-цевой сигнальный пептид из 29 аминокислот, пептид,
m сч о сч
>-
из о
—I
о и Z
о
ОС <
о ж.
ю ш и
Z <
>
a
<
о
E2
MMP
i i if и hw»i 11 ill i mm i hi пи i ihwi* ьфф til
II1 Hi 1 MM ■■■ 1 >■ 11Ш IIIIIHIII
У r c-Src
»ффсфф +
ER
\
GS '
v
Tamoxifen
Raf
MEK
-
ERK
PDK1
AKT
Выживаемость / Survival
а.
в;
Ii
о ж.
и >
Рис. 1. Молекулярные механизмы взаимодействия сигнального пути эстрогенового рецептора а и тамоксифена (рисунок создан с использованием Bio-Render.com). ER — эстрогеновыйрецептор; MMPs — матриксные металлопротеиназы; HB-EGF — гепарин-связывающий эпидермальный фактор роста; PI3K — фосфоинозитид-3-киназа; eNOS — эндотелиальная синтаза оксида азота; EGFR — рецептор эпидермального фактора роста; AKT — протеинкиназа B
Fig. 1. Molecular mechanisms of interaction between the estrogen receptor signaling and tamoxifen (created with Bio-Render.com). ER — estrogen receptor; MMPs — matrix metalloproteinases; HB-EGF — heparin-binding epidermal growth factor; PI3K — phosphoinositide-3-kinase; eNOS — endothelial nitric oxide synthase; EGFR — epidermal growth factor receptor; AKT — protein kinase B
m сч о сч
>-
и о
-J
о и Z
о
ОС <
о ж
ю
< >
а
<
о
а. те
о ж.
и >
ассоциированный с латентностью (LAP), из 249 аминокислот и C-концевую последовательность из 112 аминокислот, соответствующую зрелому TGF-p 1 [27]. В результате димеризации образуется про-TGF-р1-гомодимер, происходит его расщепление в аппарате Гольджи фуринконвертазой по 278 и 279 аминокислотным остаткам, что приводит к разделению LAP и зрелого TGF-pi-гомодимера. Гомодимеры составляют небольшой латентный комплекс (SLC), к которому ковалентно присоединяется TGF-связывающий белок (LTBP) с образованием большого латентного комплекса (LLC). После секреции LLC связывается с внеклеточным матриксом и сохраняется до активации, которая определяется наличием ферментов, а также уровнем рН и индуцированной облучением продукцией активных форм кислорода [28, 29].
Существуют 2 группы рецепторов TGF-pR. Рецепторы 1-й группы распознают и связывают LAP как часть LLC или SLC. Они опосредованно участвуют в реализации конформационных изменений в димере LAP, результатом которых является высвобождение активированного TGF-p. Во 2-ю группу входят 3 типа мембранных рецепторов, связывающих активный TGF-p. Передача внутриклеточного сигнала осуществляется с помощью рецепторов 1-го и 2-го типов. Рецепторы 3-го типа представляют собой р-гликан и эн-доглин [30], действующие как ингибиторы активного TGF-p и предотвращающие связывание TGF-P1 с рецептором 2-го типа. При связывании с клеточной по-
верхностью рецептор 3-го типа облегчает связывание TGF-p с рецептором 2-го типа, передавая активный TGF-p рецептору 1-го типа [31]. Передача пролифера-тивного стимула посредством TGF-pl определяется его последовательным связыванием с TGF-pR2, рекрутированием TGF-pR1 с образованием гетеромерного комплекса серин/треонинкиназы, который трансформирует TGF-pR1 и позволяет ему фосфорилировать Smad2 и Smad3, что приводит к их активации и димеризации со Smad4. В дальнейшем комплекс переносится в ядро, что вызывает последующую активацию специфических сайтов промоторных генов [32] (рис. 2).
В нормальных эпителиальных клетках TGF-pl активирует транскрипцию CDKN1A и CDKN2A, которые кодируют ингибиторы циклинзависимых киназ р21 и р15, вызывая остановку клеточного цикла в фазе G1 [33]. Потеря ингибирования роста и высокий уровень экспрессии TGF-pl связаны со злокачественной трансформацией и прогрессированием опухоли, в том числе РМЖ. Специфические мутации компонентов передачи сигналов TGF-pl при РМЖ встречаются редко [34]. Более вероятным является наличие изменений в профиле активности других сигнальных сетей или относительной доступности транскрипционных корепрессоров (коактиваторов), которые связываются с каноническим Smad-путем и модулируют его [35].
Помимо канонического пути TGF-p/Smad, TGF-pl может напрямую активировать сигнальные пути,
TGF-ß
Канонический сигнальный путь /
Canonical signaling TGF-ß1R2
Неканонический сигнальный путь / Non-canonical signaling
Р
SMAD3
Р
SMAD2
SMAD4
J
SMAD3
SMAD2
/
SMAD3 Р SMAD4 Р
SMAD2
RhoA TRAf4/6 PI3K Ras
III |
ROCK NFkB Akt Raf
^f Синтез белка / ^ ^f
Кофилин / Cofilin Protein syntesisQmTOR MEK
ЭМП/EMT I I
S6K ERK
Синтез белка / Protein syntesis Пролиферация /
Proliferation ЭМП/EMT Выживание клеток / Cell survival
Рис. 2. Внутриклеточная сигнальная трансдукция трансформирующего фактора роста ß 1 (TGF-ß1) и его интеграция с PI3K (фосфоинозитид-3-KUHa3a)/Akt (протеинкиназа B)/mTOR (мишеньрапамицинамлекопитающих) (рисунок создан с использованием Bio-Render.com). TGF-ß1R2 — рецептор трансформирующего фактора роста ß2; ЭМП — эпителиально-мезенхимальный переход
Fig. 2. Intracellular signal transduction of transforming growth factor ß 1 (TGF-ß 1) and its integration with PI3K (phosphoinositide-3-kinase)/Akt (protein kinase B)/mTOR (mammalian rapamycin target) (created with Bio-Render.com). TGF-ß 1R2 — receptor of transforming growth factor ß2; EMT — epithelial-mesenchymal transition
отличные от Smad, включая MAPK. После образования рецепторного комплекса TGFP-R2/R1 происходит фосфорилирование ShcA по остаткам тирозина с последующей активацией Grb2 и ГТФазы Ras [36, 37], определяющей фосфорилирование сопряженных белков киназы киназы MAPK, Raf, MEK и ERK. Результатом активации ERK является фосфорилирова-ние факторов транскрипции, регулирующих процессы пролиферации и дифференцировки клеток молочной железы [38]. Кроме того, сами ГТФазы, такие как Ras, Rho, Rac и Cdc42, могут быть вовлечены в передачу TGF-pi-сигналов, отличных от Smad [39] (см. рис. 2). Неканоническая активация RhoA ведет к фосфорили-рованию соответствующей киназы — Rho-киназы, которая участвует в процессах регуляции актинового цитоскелета, определяющего возможности миграции, необходимые для ЭМП, в том числе клеток РМЖ [40]. Показано, что RhoA опосредуют независимое от про-теолиза амебоидное движение (округлое смещение с высокой скоростью миграции из-за отсутствия адгезии во внеклеточном матриксе), в то время как Racl и Cdc42 направляют клетки к мезенхимальному типу миграции (удлиненное смещение с низкой скоростью, связанное с адгезией и протеолитической деградацией внеклеточного матрикса) [41—43]. Кроме того, важным внутриклеточным путем, активация которого возможна посредством TGF-pi, является TRAF6/TAK1/p38. Согласно данным исследований, рецепторы TGF-P индуцируют полиубиквитинирование K63 TRAF6, что способствует ассоциации между TRAF6 и TAK1 и последующей Smad-независимой активации JNK (c-Jun N-концевых киназ) и p38 [44].
СИгНАЛьНАЯ ТРАНСдУКцИЯ PI3K/AKT/MTOR
при раке молочной железы
Комплексу PI3K/Akt/mTOR как сигнальному каскаду отведена главенствующая роль в регуляции основных клеточных процессов — метаболизма, клеточной пролиферации, апоптоза и ангиогенеза [45]. Фосфоинозитид-3-киназа является ферментом, связанным с плазматической мембраной. Ее активация опосредуется рецепторными тирозинкиназами и GPR30. Фосфоинозитид-3-киназы образуют 3 класса киназ, которые делятся на разные подклассы [46—48].
Подкласс IA-PI3K представлен гетеродимерами, состоящими из регуляторной (p85a, p85p, p85y) и каталитической (p110a, p110p, p1105, p110y) субъединиц. IA-PI3K присутствуют во многих типах тканей и активируются непосредственно рецепторами клеточной поверхности. Гетеродимерные белки подкласса IB-PI3K имеют регуляторную субъединицу p101, которая активирует каталитическую субъединицу p110y [49]. Выделяют 3 изоформы PI3Ks класса II: PI3KC2a (необходима для транслокации переносчика глюкозы GLUT4), PI3KC2P (экспрессирована в большинстве тканей и органов) и PI3KC2y (экспрессирована только в печени, играет роль в инсулинзависимой передаче сиг-
налов, что необходимо для гомеостаза глюкозы) [50, 51]. К классу III PI3Ks причислен фермент VPS34, который вовлечен в регуляцию фагоцитоза, пиноцитоза, эндосомальной сортировки и аутофагии [52].
Активированный посредством лиганд-рецептор-ного взаимодействия PI3K катализирует фосфорилирование фосфолипид фосфатидилинозитол-4,5-бис-фосфата (PIP2) по З'-положению с образованием фосфатидилинозитол-3,4,5-трифосфата (PIP3), после чего происходит рекрутирование протеинкиназ Akt и PDK1 (фосфоинозитид-зависимая протеинкиназа 1) на плазматическую мембрану через плекстрин-гомо-логичные домены. Далее Akt фосфорилируется с помощью mTORC2 по серину в положении 473 (Ser473), что изменяет конформацию Akt и делает возможным его последующее фосфорилирование PDK1 по треонину в положении 308 (Thr308). Активация Akt вызывает фосфорилирование многих нижестоящих мишеней в цитоплазме и ядре, что объясняет относительно широкий спектр его нижестоящих эффектов, включая клеточную пролиферацию, инвазию и ангиогенез [53].
Эффекты реализации PI3K/Akt/mTOR при РМЖ определяются функциональным состоянием как вышестоящих, так и нижестоящих компонентов пути. Экспериментальные исследования на клеточных линиях РМЖ, устойчивых к тамоксифену, продемонстрировали, что сверхэкспрессия HOXA5 ведет к активации PI3K/Akt/mTOR и последующему ингибиро-ванию экспрессии p53 и p21, необходимых для запуска апоптоза. Кроме того, показано, что HOXA5/Akt/p53 индуцирует развитие ЭМП [54]. Выявлена гиперэкс-прессиия MMPs, а также генов путей PI3K, MAPK и NF-kB (транскрипционного ядерного фактора каппа B) в клеточных линиях MCF-7 при добавлении 50 мкМ тамоксифена, которая была ассоциирована с выраженными морфологическими изменениями, высокой скоростью роста и миграцией клеток, а также высоким адгезионным потенциалом. При этом повышение экспрессии генов AKT1 и MAPK1 фиксировали в клетках, обработанных 10 мкМ тамоксифена.
Валидация экспериментальных данных на клинических образцах показала ассоциацию высокого уровня экспрессии MAPK1, AKT1, TIMP2, MMP1 и MMP9 с неблагоприятным прогнозом и низкой выживаемостью пациентов с РМЖ, получавших тамоксифен [55]. Выявлено, что потеря гетерозиготности гена опухолевого супрессора PTEN, связанная со снижением или полной потерей экспрессии белка PTEN, приводит к аномальной активации пути PI3K/Akt с последующим приобретением резистентности к тамокси-фену и рецидивам заболевания [56]. Также получены данные о корреляции молекулярных нарушений PI3K /Akt /mTOR с метаболическими нарушениями в опухолевых клетках линии MCF-7, обработанных та-моксифеном. Исследования показали повышение транскрипционной активности генов каскада PI3K/Akt, сопровождающееся подавлением активности PTEN
m сч о сч
>-
из о
—I
о и Z
о
ОС <
о ж
ю
< >
а
<
о
а.
в;
£
о ж.
и >
m сч о сч
>-
и о
-J
о и Z
о
ОС <
о ж
ю
< >
а
<
о
а. те
о ж.
и >
и GSK-3ß, что связано с изменением скорости метаболизма глюкозы в клетках. Авторы отметили значительное увеличение скорости потребления глюкозы из культуральной среды в тамоксифен-ре-зистентных клетках, ассоциированное с высоким уровнем экспрессии гена GLUL и незначительным изменением экспрессии гена c-MYC. Таким образом, молекулярные и метаболические изменения, предшествующие приобретенной резистентности к тамоксифену, могут быть использованы в качестве биомаркеров или мишеней чувствительности к нему [57].
трансформирующий фактор РОСТА ß1 И фОСфОИНОЗИТИд-3-КИНАЗА: ВЗАИМНАЯ регуляторная активность
В настоящее время накоплены данные о взаимосвязи сигнального пути TGF-ß1 с каскадом PI3K/Akt/ mTOR при РМЖ. Проведение внутриклеточного сигнала посредством 2 рассматриваемых путей сложно; их взаимная регуляция зависит от состояния клетки и связанных с ним патофизиологических процессов [58].
Доказана способность TGF-ß1 быстро активировать PI3K, что подтверждается наличием фосфорилирован-ного эффектора Akt, определяющего пролифератив-ную активность и эпителиально-мезенхимальную трансформацию опухолевых клеток молочной железы. Такие эффекты индукции PI3K выявлены как посредством участия TGF-ß/TGF-ßR, так и путем активации тромбоцитарного фактора роста (PDGF) [59, 60]. В экспериментах с введением экзогенного TGF-ß обнаружено, что последний повышает активность PI3K за счет способности p85-ассоциированных иммунных комплексов фосфорилировать инозитиды in vitro. Результаты исследования свидетельствуют о потенциальной ассоциации как TGFß-R1, так и TGFß-R2 с регу-ляторной субъединицей р85 PI3K [61]. Для отдельных клеток (в частности, эндотелиальных) показана возможность TGF-ß1-индуцированного ангиогенеза посредством аутокринной секреции TGF-a, фактора роста выживания клеток, активирующего PI3K/Akt и p42/p44 MAPK [62].
Однако существуют данные, указывающие на способность TGF-ß1 подавлять сигнальную активность PI3K/Akt. Продемонстрировано, что активин/TGF-ß-индуцированная экспрессия инозитолфосфатазы SHIP приводит к внутриклеточным изменениям в пуле фосфолипидов, а также к ингибированию фосфо-рилирования Akt и запуску апоптоза [63]. В свою очередь, Akt способен предотвращать фосфорилирование и ядерную транслокацию Smad3, что приводит к инги-бированию TGF-ß 1-индуцированного апоптоза [64]. Представленные данные свидетельствуют о тесной регуляторной коммуникации TGF-ß 1 и PI3K/Akt при развитии опухолевого процесса во множестве точек взаимодействия.
трансформирующим фактор РОСТА ß1/
фосфоинозитид-3-киназа: ВКЛАД
В РЕАЛИЗАЦИЮ ОТВЕТА НА ТАМОКСИФЕН
Результатом интеграции TGF-ß1 и PI3K/Akt / mTOR может являться модуляция многочисленных эффектов, опосредованных данными сигнальными каскадами, в том числе активация пролиферативных процессов в клетках молочной железы (рис. 2). Обобщенные данные о непосредственном участии TGF-ß1 / PI3K в механизмах резистентности к антиэстрогенам, полученные в ходе исследований in vitro и in vivo, представлены в табл. 1.
Теоретическим основанием наличия тесной связи между TGF-ß1 и Akt в тамоксифен-резистентных клетках стали экспериментальные данные о прямом регу-ляторном влиянии тамоксифена на индукцию TGF-ß 1 [65], а также об ингибировании антипролиферативных ответов TGF-ß1 в присутствии Akt [61]. Для подтверждения данной гипотезы Y.A. Yoo и соавт. исследовали возможность прямой стимуляции пролиферации та-моксифен-резистентных линий опухолевых клеток молочной железы посредством TGF-ß1. Авторы показали, что обработанные 4-OHT клетки, резистентные к тамоксифену, теряют способность к продукции TGF-ß 1 и фосфорилированию Smad3, а также избегают TGF-ß 1-опосредованного ингибирования роста [9]. Кроме того, ингибирование активности PI3K/Akt в та-моксифен-резистентных клетках путем трансфекции Myc-AktK179M, а также их обработка LY294002 (ингибитором PD^ приводят к супрессии TGF-ß1. Принудительная активация Akt путем трансфекции клеток MCF-7 вектором Myc-AktMyr подавляет ответ TGF-ß1 посредством 4-ОНТ. Таким образом, были получены прямые доказательства супрессии TGF-ß 1 пролифе-ративных стимулов посредством активации Akt, что может быть связано с развитием устойчивости к тамоксифену в клетках РМЖ [9].
Подобная гиперактивация Akt может быть следствием наличия мутаций в гене PTEN, приводящих к отсутствию продукции белка [66]. В некоторых исследованиях представлены и другие возможные механизмы активации Akt. Так, EGF и TGF-a демонстрируют способность к активации Akt в тамоксифен-резистентных линиях клеток молочной железы по сравнению с линией MCF-7, что предполагает наличие аутокринной или паракринной активации Akt через гетеродимер-ный комплекс EGFR/HER2 [67].
Наш опыт исследования Akt как ключевой мишени, связывающей многочисленные сигнальные пути при РМЖ, показал высокий уровень экспрессии фосфори-лированной формы белка Akt (pS473) у больных с отсутствием ответа на тамоксифен [68]. С учетом представленных выше данных о непосредственном вовлечении TGF-ß 1/PI3K в механизмы устойчивости к тамоксифену можно предположить маркерную значимость белков-эффекторов этих каскадов. Мы инициировали такое исследование и получили предварительные результаты,
Таблица 1. Обобщенные данные о непосредственном участии сигнальных каскадов трансформирующего фактора роста pi (TGF-pi) и фосфо-инозитид-3-киназы (PI3K) в механизмах резистентности к антиэстрогенам, полученные в ходе исследований in vitro и in vivo Table 1. Summarized data on direct involvement of transforming growth factor pi (TGF-pi) and phosphoinositide 3-kinase (PI3K) signaling cascades in mechanisms of resistance against antiestrogens obtained in in vitro and in vivo experiments
m сч о сч
>-
(J
о
-J
о и z о
ОС <
о ж
to
< >
а
<
Объект исследования/мишень
Test subject/targe
TGF-ß1
PI3K
Akt
pAkt+/ TGF-ßR2-
Результаты исследования/механизм действия
S
tudy results/mechanism of action
Тамоксифен индуцирует экспрессию TGF-P1 в линии клеток MCF-7 Tamoxifen induces TGF-p1 expression in MCF-7 cell line
TGF-P1R1 и TGF-PR2 опосредованно взаимодействуют с p85 PI3K. Оба типа рецепторов необходимы для лиганд-индуцированной активации PI3K. Активация TGFP-R1 индуцирует активность PI3K в эпителиальных клетках TGF-p1R1 and TGF-pR2 indirectly interact with p85 PI3K. Both receptor types are necessary for ligand-induced PI3K activation. TGFp-R1 activation induces PI3K activity in epithelial cells
Ингибирование активности PI3K/Akt в резистентных к тамоксифену клеточных линиях приводит к супрессии TGF-P1. Эпидермальный фактор роста (EGF) и TGF-a активируют Akt в резистентных к тамоксифену линиях клеток молочной железы посредством ауто-кринной или паракринной регуляции. Высокий уровень экспрессии Akt (pS473) связан с неэффективным ответом на тамоксифен у больных раком молочной железы. Наблюдается подавление роста тамоксифен- и фулвестрант-резистентных клеточных линий при добавлении в среду ингибиторов PI3K или Akt. Обработка летрозол- или фулвестрант-рези-стентных клеток ингибитором mTOR восстанавливает антиэстрогенную активность Inhibition of PI3K/Akt activity in tamoxifen-resistant cell lines leads to TGF-p1 suppression. Epidermal growth factor (EGF) and TGF-a activate Akt in tamoxifen-resistant breast cancer cell lines through autocrine or paracrine regulation. High Akt (pS473) expression level is associated with ineffective response to tamoxifen
in patients with breast cancer. Addition of PI3K or Akt inhibitors to culture medium leads to suppression of growth of tamoxifen- and fulvestrant-resistant cell lines. Treatment of letrozole- or fulvestrant-resistant cell lines with mTOR inhibitor restores antiestrogen activity
Субпопуляция клеток pAkt+/TGF-pR2- преобладает у пациентов тамоксифен-резистент-
ной группы
pAkt+/TGF-pR2- cell subpopulation is prevalent in patients of tamoxifen-resistant group
Источник
[65]
[61]
[9]
[67]
[68]
[69]
[70]
[71]
Примечание. TGF-ß1R1 — рецептор 1 TGF-ß; TGF-ß1R2 — рецептор 2 TGF-ß; mTOR — мишеньрапамицина млекопитающих; Akt — протеинкиназа B.
Note. TGF-ßlR1 — TGF-ß receptor 1; TGF-ß 1R2 — TGF-ß receptor 2; mTOR — mammalian rapamycin target; Akt — protein kinase B.
О
a.
в;
£ m
свидетельствующие о потенциальном вкладе pAkt+/ TGF-ßR2-популяции опухолевых клеток в формирование резистентного к тамоксифену фенотипа [71].
Интересно, что формирование резистентности к фулвестранту — конкурентному антагонисту эстро-геновых рецепторов — в большей степени связано с изменением активности PI3K/Akt/mTOR. Экспериментальные исследования продемонстрировали подавление роста антиэстроген-резистентных клеточных линий (резистентных как к тамоксифену, так и к фулвестранту) при добавлении в среду ингибиторов PI3K или Akt [69]. Кроме того, на модели in vitro показана возможность преодоления резистентности к летрозолу или фулвестранту при одновременном ингибировании сразу двух мишеней: ERa и mTOR [70]. Сравнительный детальный анализ профиля экспрессии генов и метилирования ДНК тамоксифен- и фулвестрант-резистентных клеточных линий выявил их специфические молекулярные особенности. Так, устойчивость к тамоксифену была ассоциирована с активацией ERa-опосредованных регуляторных механизмов, тогда как резистентность к фулвестранту связана с ауто-кринно-регулируемой пролиферацией посредством
активации сигнальных путей независимо от ERa. Авторы полагают, что в механизмы резистентности к данным препаратам вовлечены принципиально разные сигнальные каскады [72].
ингибиторы сигнальных ПУТЕЙ трансформирующего фактора роста р1 и фосфоинозитид-3-киназы как способ преодоления гормональной рЕЗистЕнтности
Накопленные экспериментальные данные позволили рассматривать TGF-pl в качестве перспективной терапевтической мишени при многих злокачественных новообразованиях. В настоящее время разработаны различные стратегии блокирования пролифератив-ных стимулов TGF-pl, в том числе с использованием моноклональных антител, направленных на лиганд и рецепторы TGF-pl, а также бифункциональные молекулы TGF-pl/PD-L1 (лиганд рецептора программируемой клеточной гибели 1), антисмысловые оли-гонуклеотиды, TGF-pl-ассоциированные вакцины и ингибиторы рецепторных киназ (табл. 2). Однако плейотропное действие TGF-p 1 в механизмах
о Ж.
U >
m сч о сч
>-
и о
-J
о и Z
о
ОС <
о ж
ю
< >
а
<
о
а. те
о ж.
и >
клеточного и тканевого гомеостаза остается основным существенным ограничением быстрой клинической разработки анти-TGF-pl-агентов.
Инициированы клинические исследования фазы I (N0103524170), направленные на оценку побочных эффектов и определение оптимальной дозы бинтра-фуспа альфа (М7824) — бифункционального препарата, включающего моноклональные антитела против PD-L1, интегрированные с внеклеточным доменом двух молекул TGF-pR2, — при его назначении в комбинации с лучевой терапией у пациентов с распространенным гормонположительным РМЖ без амплификации HER2 [73].
Продолжаются клинические исследования фазы II (N0101401062) по изучению безопасности и эф-фективости фрезолимумаба ^С1008, панспецифиче-ское рекомбинантное моноклональное антитело против трех изоформ TGF-P) в сочетании с лучевой терапией у пациентов с метастатическим РМЖ. Показано, что больные, получавшие более высокую дозу этого препарата, имели благоприятный системный иммунный ответ и более длительную медиану общей выживаемости, чем больные, которым назначена более низкая его доза [74].
Фармакокинетические характеристики вактосер-тиба — ингибитора TGF-pR1 — были оценены в рамках многоцентрового клинического исследования I фазы у пациентов с распространенным РМЖ. Данные, полученные в ходе этого эксперимента, будут чрезвычайно востребованы для последующей клинической разработки препарата [75].
В отличие от TGF-pl фундаментальная значимость сигнального пути PBK/Akt/mTOR в процессах пролиферации, метаболизма опухолевых клеток и формирования гормональной резистентности фактически предопределила развитие стратегий, направленных на фармакологическое блокирование основных его компонентов.
Ингибиторы РВК 1-го поколения, также известные как пан-РВК-ингибиторы, нацелены на все 4 каталитические изоформы РВК класса I. Клинические исследования BELLE-2 (N0101610284) и BELLE-3 ^СТ01633060) перорального пан-РВК-ингибитора бупарлисиба (ВКМ120) в комбинации с фулвестран-том продемонстрировали его эффективность у больных распространенным гормонположительным РМЖ без амплификации HER2. Однако выраженная токсичность комбинации препаратов привела к прекращению исследований [76, 77]. Изучение эффективности подобного пан-РВК-ингибитора пиктилисиба (GDC-094) в сочетании с фулвестрантом у пациенток в постменопаузе с метастатическим гормонположительным РМЖ, резистентным к ингибиторам ароматазы, не продемонстрировало выраженного преимущества по показателям выживаемости без прогрессирования. Высокая токсичность этого препарата была сопоставима с токсичностью бупарлисиба [78].
Селективные ингибиторы изоформ PI3K должны были повысить эффективность и одновременно снизить токсичность таргетных препаратов. Применение тасели-сиба (GDC-0032) — a-специфичного ингибитора PI3K — продемонстрировало выраженный эффект подавления опухоли на моделях ксенотрансплантатов. В комбинации с фулвестрантом этот препарат показал лучшие результаты, чем при его использовании в качестве монотерапии, у пациенток в постменопаузе с метастатическим РМЖ с мутацией в PIK3CA и прогрессированием во время/после гормональной терапии [79]. Однако дальнейшие исследования таселисиба были остановлены из-за высокой частоты нежелательных явлений.
Алпелисиб (piqray™; BYL719) стал первым высокоселективным ингибитором a-изоформы PI3K. Он был одобрен Управлением по контролю качества пищевых продуктов и лекарственных средств (Food and Drug Administration, FDA) США в мае 2019 г. и рекомендован к применению в сочетании с фулвестрантом для лечения пациенток в постменопаузе с гормонпо-ложительным HER2-отрицательным распространенным или метастатическим РМЖ с мутацией в гене PIK3CA, резистентным к гормональной терапии [80]. Исследование SOLAR-1 (NCT02437318) показало, что у больных, получавших алпелисиб в комбинации с фулвестрантом, выживаемость без прогрессирования была значительно выше, чем у больных, принимавших плацебо и фулвестрант (11 мес против 5,7 мес) [81]. Применение алпелисиба или бупарлисиба с тамоксифеном и гозерелином в качестве терапии 1-й линии продемонстрировало обнадеживающие результаты у пациенток азиатской популяции с РМЖ в пременопаузе [82].
На основании доклинических исследований, которые доказали синергизм ингибиторов CDK4/6 и ингибиторов PI3K, проводятся клинические исследования инаволисиба (GDC-0077) — ингибитора p110a — в качестве монотерапии или в комбинации с летрозо-лом/фулвестрантом и палбоциклибом для лечения местно-распространенного или метастатического Р1К3СА-мутантного РМЖ [83].
Потенциальный эффект ингибиторов Akt изучен в исследованиях, проведенных в основном с участием больных метастатическим гормонположительным HER2-отрицательным РМЖ. Пан-Akt-ингибитор ка-пивасертиб в сочетании с фулвестрантом (исследование FAKTION) продемонстрировал высокие показатели выживаемости без прогрессирования и общей выживаемости при распространенном РМЖ, резистентном к ингибиторам ароматазы [84]. Клинический опыт применения ингибиторов Akt на ранних стадиях гормонположительного РМЖ остается довольно редким. В клиническом исследовании II фазы неоадъю-вантная терапия аллостерическим Akt-ингибитором MK-2206 в сочетании с анастрозолом не обеспечила полного патоморфологического ответа у пациенток с РМЖ ранних стадий с мутацией в PIK3CA, что привело к прекращению изучения препаратов [85].
Таблица 2. Клинические исследования ингибиторов сигнальных путей трансформирующего фактора роста /31 (Т0¥~р1) и фосфоинозитид-3-киназы (Р13К) при гормонположителъном раке молочной железы
Table 2. Clinical trials of transforming growth factor p~l (TGF~pi) and phosphoinositide 3-kinase (PI3K) signaling inhibitors in hormone -positive breast cancer
Препарат Мишень Механизм действия Дизайн Исследование Результаты, источник
Бинтрафусп альфа (M7824) Bintrafusp alpha (M7824) TGF-ßl, TGF-ß2, TGF-ß3 Моноклональное антитело против PD-L1, связанное с внеклеточным доменом TGF-ßR2, блокирует 3 изофор- мы TGF-ß Monoclonal antibody against PD-Ll linked to TGF-ßR2 extracellular domain, blocks 3 forms of TGF-ß Лучевая терапия + бинтрафусп альфа Radiotherapy + bintrafusp alpha NCTO 3524170, фаза I NCT03524170, phase I He закончено [73] Not completed [73]
Фрезолиму-маб (GC1008) Fresolimumab (GC1008) TGF-ßl, TGF-ß2, TGF-ß3 Панспецифическое рекомби- нантное моноклональное антитело, блокирует 3 изофор- мы TGF-ß Panspecific recombinant monoclonal antibody, blocks 3 isoforms of TGF-ß Лучевая терапия + фрезолимумаб Radiotherapy + fresolimumab NCT01401062, фаза II NCTO 1401062, phase II Благоприятный системный иммунный ответ, длительная медиана общей выживаемости в группе пациентов, получавших высокую дозу фрезолимумаба, по сравнению с группой, получавшей более низкую дозу этого препарата [74] Favorable systemic immune response, long median overall survival in the group of patients receiving high fresolimumab dose compared to the group of patients receiving lower dose of the drug [74]
Вактосертиб Vactosertib TGF-ßRl Блокирует TGF-ßRl Blocks TGF-ßRl Вактосертиб + монотерапия Vactosertib + monotherapy Фаза I Phase I Проведен анализ фармакокинетики препарата [75] Analysis of drug pharmacokinetics was performed [75]
Бупарлисиб (BKM120) Buparlisib (BKM120) PI3Ka, PI3Kß, PI3Ky, Р13КД Блокирует 4 изоформы PI3K Blocks 4 isoforms of PI3K Бупарлисиб +фулве-странт, плацебо + фулвестрант Buparlisib + fulvestrant, placebo + fulvestrant NCT01610284 (BELLE-2), NCT01633060 (BELLE-3) Увеличение выживаемости без прогрессирования в группе пациентов, получавших бупарлисиб + фулвестрант; выраженная токсичность комбинации препаратов [76, 77] Increased progression-free survival in the group of patients receiving buparlisib plus fulvestrant; marked toxicity of the drug combination [76, 77]
Пиктилисиб (GDC-094) Pictilisib (GDC-094) PI3Ka, PI3Kß, PI3Ky, Р13КД Блокирует 4 изоформы PI3K Blocks 4 isoforms of PI3K Пиктилисиб + фулвестрант, плацебо + фулвестрант Pictilisib + fulvestrant, placebo + fulvestrant FERGI, фаза II FERGI, phase II He получено значимых различий по показателям выживаемости без прогрессирования в группе пациентов, получавших пиктилисиб + фулвестрант; выраженная токсичность [78] No significant differences in progression-free survival in the group of patients receiving pictilisib + fulvestrant; marked toxicity [78]
Таселисиб (GDC-0032) Taselisib (GDC-0032) PI3Ka Блокирует а-каталитическую изоформу PI3K Blocks a-catalytic isoform of PI3K Таселисиб + фулвестрант, плацебо + фулвестрант Taselisib + fulvestrant, placebo + fulvestrant NCT02340221 (SANDPIPER), фаза III NCT02340221 (SANDPIPER), phase III Увеличение показателей выживаемости без прогрессирования в группе пациентов, получавших таселисиб + фулвестрант [79] Increased progression-free survival in the group of patients receiving taselisib + fulvestrant [79]
УСПЕХИ МОЛЕКУЛЯРНОЙ ОНКОЛОГИИ / ADVANCES IN MOLECULAR ONCOLOGY 4 ' 2023
УСПЕХИ МОЛЕКУЛЯРНОЙ ОНКОЛОГИИ / ADVANCES IN MOLECULAR ONCOLOGY 4 ' 202 3
Окончание табл. 2
The end of table 2
Препарат Мишень ш Механизм действия Дизайн Исследование Результаты, источник
Алпелисиб (BYL719) Alpelisib (BYL719) Р13Ка Блокирует а-каталитическую изоформу PI3K Blocks a-catalytic isoform of PI3K Алпелисиб + фулвестрант, плацебо + фулвестрант Alpelisib + fulvestrant, placebo + fulvestrant NCT02437318 (SOLAR-1), фаза III NCT02437318 (SOLAR-1), phase III Увеличение показателей выживаемости без прогрессиро-вания в группе пациентов, получавших алпелисиб + фулвестрант [81] Increased progression-free survival in the group of patients receiving alpelisib + fulvestrant [81]
Алпелисиб (BYL719). Alpeüsib (BYL719). Бупарлисиб (ВКМ120) Buparlisib (ВКМ120) Р13Ка. РВКа, PBKß, РВКу, РВКД Блокирует а-каталитическую изоформу PI3K. Blocks a-catalytic isoform of PI3K. Блокирует 4 изоформы PI3K Blocks 4 isoforms of PI3K Алпелисиб, тамоксифен + гозерелин. Alpelisib, tamoxifen + goserelin. Бупарлисиб, тамоксифен + гозерелин Buparlisib, tamoxifen + goserelin NCT02058381, фаза lb NCT0205S3S1, phase lb Рекомендованная доза алпелисиба и бупарлисиба составила 350 и 100 мг соответственно [82] Recommended doses of alpelisib and buparlisib amounted to 350 and 100 mg, respectively [82]
Инаволисиб (GDC-0077) Inavolisib (GDC-0077) РВКа Блокирует а-каталитическую изоформу PI3K Blocks a-catalytic isoform of PI3K Инаволисиб + монотерапия, инаволисиб + антиэстрогены Inavolisib + monotherapy, inavolisib + antiestrogens NCT03006172, фаза I NCT03006172, phase I He закончено [83] Not completed [83]
Капивасер-тиб (AZD5363) Capivasertib (AZD5363) Aktl, Akt2, Akt3 Блокирует 3 изоформы Akt Blocks 3 isoforms of Akt Капивасертиб + фулвестрант, плацебо + фулвестрант Capivasertib + fulvestrant, placebo + fulvestrant NCTO1992952 (FAKTION), фаза II NCTO 1992952 (FAKTION), phase II Увеличение показателей выживаемости без прогрессиро-вания в группе пациентов, получавших капивасертиб + фулвестрант [84] Increased progression-free survival in the group of patients receiving capivasertib + fulvestrant [84]
MK-2206 Aktl, Akt2, Akt3 Блокирует 3 изоформы Akt Blocks 3 isoforms of Akt MK-2206 + анастрозол MK-2206 + anastrozole Фаза II Phase II Отсутствие полного патоморфологического ответа [85] Absence of complete pathomorphological response [85]
Примечание. FGF-pl — трансформирующий фактор роста pi; TGF-/32 — трансформирующий фактор роста fi2; TGF-рЗ — трансформирующий фактор роста рЗ; TGF-pRl — рецептор 1 трансформирующего фактора роста р; TGF-pR2 — рецептор 2 трансформирующего фактора роста р PI3KP — фосфоинозитид-3-киназа р; Р13Ку — фос-фоинозитид-3-киназа у; PI3KA — фосфоинозитид-3-киназа A; PD-L1 —лигандрецептора программируемой клеточной гибели 1.
Note. TGF~p 1 - transforming growth factor pi; TGF-p2 transforming growth factor (¡2; TGF~p3 - transforming growth factor ¡13; TGF-flRl - receptor 1 transforming growth factor p2; PI3Kp -phosphoinositide-3-kinase P; PI3Ky - phosphoinositide-3-kinase у; p PI3KA - phosphoinositide-3-kinase J; PD-L1 - programmed cell death 1 ligand 1.
Таким образом, целенаправленное воздействие на ключевые эффекторы TGF-ß 1/PI3K представляет перспективную стратегию преодоления устойчивости к гормональной терапии, в том числе к тамоксифену. Однако выбор ключевой, основной мишени весьма затруднителен, поскольку, с одной стороны, применение пан-ингибиторов (PI3K, Akt) сопряжено с высоким профилем их токсичности, а с другой, использование отдельных ключевых эффекторов TGF-ß1/PI3K может способствовать запуску альтернативных сигнальных путей, обеспечивающих рост опухоли.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Доказанная эффективность и низкая частота побочных эффектов тамоксифена обусловливают его
успешное применение у пациенток с гормонполо-жительным РМЖ. Формирование непосредственной или приобретенной резистентности к тамоксифену диктует необходимость изучения механизмов нереализованного клинического ответа. Экспериментальные исследования подтверждают активацию TGF-p 1/ Р13К-опосредованной трансдукции, обеспечивающую способность опухолевых клеток молочной железы к лекарственной устойчивости. Накопленные к настоящему времени знания позволяют рассматривать сигнальный путь TGF-pl/ Р13К как потенциальный молекулярный инструмент для поиска эффективных стратегий блокирования резистентности опухолевых клеток к тамоксифену.
m сч о сч
>-
из о
—I
о и Z
о
ОС <
о ж
ю
ЛИТЕРАТУРА/REFERENCES
< >
а
<
1. Злокачественные новообразования в России в 2021 году (заболеваемость и смертность). Под ред. А.Д. Каприна, В.В. Ста-ринского, А.О. Шахзадовой. М.: ФГБУ «МНИОИ
им. П.А. Герцена» Минздрава России, 2022. 252 с. Malignant neoplasms in Russia in 2021 (morbidity and mortality). Ed. by A.D. Kaprin, V.V. Starinskiy, A.O. Shakhzadova. Moscow: FSBI "MNIOI named after P.A. Herzen" of the Ministry of Health of Russia, 2022. 252 p. (In Russ.).
2. Ferlay J., Colombet M., Soerjomataram I. et al. Cancer statistics for the year 2020. Int J Cancer 2021;10:778-89.
DOI: 10.1002/ijc.33588
3. Burstein H.J., Curigliano G., Thürlimann B. et al. Customizing local and systemic therapies for women with early breast cancer: the St. Gallen International Consensus Guidelines for treatment of early breast cancer 2021. Ann Oncol 2021;32(10):1216-35. DOI: 10.1016/j.annonc.2021.06.023
4. Jordan V.C. The role of tamoxifen in the treatment and prevention of breast cancer. Curr Probl Cancer 1992;16(3):129-76.
DOI: 10.1016/0147-0272(92)90002-6
5. Zarzynska J.M. Two faces of TGF-beta1 in breast cancer. Mediators Inflamm 2014;2014:141747. DOI: 10.1155/2014/141747
6. Silberstein G.B., Daniel C.W. Reversible inhibition of mammary gland growth by transforming growth factor-beta. Science 1987;237(4812):291-3. DOI: 10.1126/science.3474783
7. Knabbe C., Lippman M.E., Wakefield L.M., et al. Evidence that transforming growth factor-beta is a hormonally regulated negative growth factor in human breast cancer cells. Cell 1987;48(3):417-28. DOI: 10.1016/0092-8674(87)90193-0
8. Lamouille S., Derynck R. Cell size and invasion in TGF-beta-induced epithelial to mesenchymal transition is regulated by activation of the mTOR pathway. J Cell Biol 2007;178(3):437-51. DOI: 10.1083/jcb.200611146
9. Yoo Y.A., Kim Y.H., Kim J.S. et al. The functional implications
of Akt activity and TGF-beta signaling in tamoxifen-resistant breast cancer. Biochim Biophys Acta 2008;1783(3):438-47. DOI: 10.1016/j.bbamcr.2007.12.001
10. Nardone A., De Angelis C., Trivedi M.V., et al. The changing role of ER in endocrine resistance. Breast 2015;242(2):60-6.
DOI: 10.1016/j.breast.2015.07.015
11. Fuentes N., Silveyra P. Estrogen receptor signaling mechanisms. Adv Protein Chem Struct Biol 2019;116:135-70.
DOI: 10.1016/bs.apcsb.2019.01.00
12. Dahlman-Wright K., Cavailles V., Fuqua S.A. et al. International union of pharmacology. LXIV. Estrogen receptors. Pharmacol Rev 2006;58(4):773-81. DOI: 10.1124/pr.58.4.8
13. O'Lone R., Frith M.C., Karlsson E.K. et al. Genomic targets
of nuclear estrogen receptors. Mol Endocrinol 2004;18(8):1859-75. DOI: 10.1210/me.2003-0044
14. Klinge C.M. Estrogen receptor interaction with estrogen response elements. Nucleic Acids Res 2000;29(14):2905-19.
DOI: 10.1093/nar/29.14.2905
15. Filardo E.J., Quinn J.A., Bland K.I. et al. Estrogen-induced activation of Erk-1 and Erk-2 requires the G protein-coupled receptor homolog, GPR30, and occurs via trans-activation of the epidermal growth factor receptor through release
of HB-EGF. Mol Endocrinol 2000;14(10):1649-60. DOI: 10.1210/mend.14.10.0532
16. Filardo E.J., Quinn J.A., Frackelton A.R. et al. Estrogen action via the G protein-coupled receptor, GPR30: stimulation of adenylyl cyclase and cAMP-mediated attenuation of the epidermal growth factor receptor-to-MAPK signaling axis. Mol Endocrinol 2002;16(1):70-84. DOI: 10.1210/mend.16.1.0758
17. Koszegi Z., Cheong R.Y. Targeting the non-classical estrogen pathway in neurodegenerative diseases and brain injury disorders. Front Endocrinol (Lausanne) 2022;13:999236.
DOI: 10.3389/fendo.2022.999236
18. Prossnitz E.R., Barton M. The G-protein-coupled estrogen receptor GPER in health and disease. Nat Rev Endocrinol 2011;7(12):715-26. DOI: 10.1038/nrendo.2011.122
19. Ali S., Rasool M., Chaoudhry H. et al. Molecular mechanisms and mode of tamoxifen resistance in breast cancer. Bioinformation 2016;12(3):135-9. DOI: 10.6026/97320630012135
20. Horlein A.J., Naar A.M., Heinzel T. et al. Ligand-independent repression by the thyroid hormone receptor mediated by a nuclear receptor co-repressor. Nature 1995;377(6548):397-404.
DOI: 10.1038/377397a0
21. Heldring N., Pawson T., McDonnell D. et al. Structural insights into corepressor recognition by antagonist-bound estrogen receptors. J Biol Chem 2007;282(14):10449-55.
DOI: 10.1074/jbc.M611424200
22. De Amicis F., Zupo S., Panno M.L. et al. Progesterone receptor B recruits a repressor complex to a half-PRE site of the estrogen receptor alpha gene promoter. Mol Endocrinol 2009;23(4):454-65. DOI: 10.1210/me.2008-0267
О
a.
в;
li
о ж.
и >
m сч о сч
>-
и о
-J
о и Z
о
ОС <
о ж
ю
< >
а
<
о
а. те
о ж.
и >
23. Bartella V., Rizza P., Barone I. et al. Estrogen receptor beta binds Sp1 and recruits a corepressor complex to the estrogen receptor alpha gene promoter. Breast Cancer Res Treat 2012;134(2):569—81. DOI: 10.1007/s10549-012-2090-9
24. Hurtado A., Holmes K.A., Geistlinger T.R. et al. Regulation of ERBB2 by oestrogen receptor-PAX2 determines response to tamoxifen. Nature 2008;456(7222):663-6.
DOI: 10.1038/nature07483
25. Syed V. TGF-ß signaling in cancer. J Cell Biochem 2016;117(6):1279-87. DOI: 10.1038/nature07483
26. Massague J. The transforming growth factor-beta family. Annu Rev Cell Biol 1990;6:597-641.
DOI: 10.1146/annurev.cb.06.110190.003121
27. Gentry L.E., Lioubin M.N., Purchio A.F. et al. Molecular events in the processing of recombinant type 1 pre-pro-transforming growth factor beta to the mature polypeptide. Mol Cell Biol 1988;8(10):4162-8. DOI: 10.1128/mcb.8.10.4162 - 4168
28. Piek E., Heldin C.H., Ten Dijke P. Specificity, diversity, and regulation in TGF-beta superfamily signaling. FASEB J 1999;13(15):2105-24.
29. Papageorgis P. TGFß signaling in tumor initiation, epithelial-to-mesenchymal transition, and metastasis. J Oncol 2015;2015:587193. DOI: 10.1155/2015/587193
30. Lin H.Y., Wang X.F. Expression cloning of TGF-beta receptors. Mol Reprod Dev 1992;32(2):105-10. DOI: 10.1002/mrd.1080320205.
31. Massague J. A very private TGF-beta receptor embrace. Mol Cell 2008;29(2):149-50. DOI: 10.1016/j.molcel.2008.01.006
32. Tzavlaki K., Moustakas A. TGF-ß signaling. Biomolecules 2020;10(3):487. DOI: 10.3390/biom10030487
33. Denicourt C., Dowdy S.F. Another twist in the transforming growth factor beta-induced cell-cycle arrest chronicle. Proc Natl Acad Sci USA 2003;100(26):15290-301. DOI: 10.1073/pnas.0307282100
34. Babyshkina N., Malinovskaya E., Stakheyeva M. et al. Association of functional -509c>t polymorphism in the TGF-ß1 gene with infiltrating ductal breast carcinoma risk in a Russian western Siberian population. Cancer Epidemiol 2011;35(6):560-63. DOI: 10.1016/j.canep.2011.02.002
35. Barcellos-Hoff M.H., Akhurst R.J. Transforming growth factor-beta in breast cancer: too much, too late. Breast Cancer Res 2009;11(1):202-7. DOI: 10.1186/bcr2224
36. Lee M.K., Pardoux C., Hall M.C. et al. TGF-beta activates Erk MAP kinase signalling through direct phosphorylation of ShcA. EMBO J 2007;26(17):3957-67. DOI: 10.1038/sj.emboj.7601818
37. McKay M.M., Morrison D.K. Integrating signals from RTKs to ERK/MAPK. Oncogene 2007;26(22):3113-22.
DOI: 10.1038/sj.onc.1210394
38. van der Geer P., Hunter T., Lindberg R.A. Receptor protein-tyrosine kinases and their signal transduction pathways. Annu Rev Cell Biol 1994;10:251-337.
DOI: 10.1146/annurev.cb.10.110194.001343
39. Zhang Y.E. Non-Smad pathways in TGF-beta signaling. Cell Res 2009;19(1):128-39. DOI: 10.1038/cr.2008.328
40. Kim S., Kim S.A., Han J., et al. Rho-Kinase as a target for cancer therapy and its immunotherapeutic potential. Int J Mol Sci 2021;22(23):12916-36. DOI: 10.3390/ijms222312916
41. Sahai E., Marshall C.J. RHO-GTPases and cancer. Nat Rev Cancer 2002;2(2):133-42. DOI: 10.1038/nrc725
42. Pankova K., Rösel D., Novotny M. et al. The molecular mechanisms of transition between mesenchymal and amoeboid invasiveness in tumor cells. Cell Mol Life Sci 2010;67(1):63-71. DOI: 10.1007/s00018-009-0132-1
43. Taddei M.L., Giannoni E., Morandi A. et al. Mesenchymal to amoeboid transition is associated with stem-like features of melanoma cells. Cell Commun Signal 2014;12:24-35. DOI: 10.1186/1478-811X-12-24
44. Yamashita M., Fatyol K., Jin C. et al. TRAF6 mediates Smad-independent activation of JNK and p38 by TGF-beta. Mol Cell 2008;31(6):918-24. DOI: 10.1016/j.molcel.2008.09.002
45. Paplomata E., O'Regan R. The PI3K/AKT/mTOR pathway
in breast cancer: targets, trials and biomarkers. Ther Adv Med Oncol 2014;6(4):154—66. DOI: 10.1177/1758834014530023
46. Backer J.M. The regulation and function of Class III PI3Ks: novel roles for Vps34. Biochem J 2008;410(1):1—17.
DOI: 10.1042/BJ20071427
47. Vadas O., Burke J.E., Zhang X. et al. Structural basis for activation and inhibition of class I phosphoinositide 3-kinases. Sci Signal 2011;4(195):re2. DOI: 10.1126/scisignal.2002165
48. Brown J.R., Auger K.R. Phylogenomics of phosphoinositide lipid kinases: perspectives on the evolution of second messenger signaling and drug discovery. BMC Evol Biol 2011;11:4-17.
DOI: 10.1186/1471-2148-11-4
49. Yu X., Long Y.C., Shen H.M. Differential regulatory functions of three classes of phosphatidylinositol and phosphoinositide 3-kinases in autophagy. Autophagy 2015;11(10):1711—28. DOI: 10.1080/15548627.2015.1043076
50. Falasca M., Hughes W.E., Dominguez V. et al. The role
of phosphoinositide 3-kinase C2alpha in insulin signaling. J Biol Chem 2007;282(38):28226—36. DOI: 10.1074/jbc.M704357200
51. Braccini L., Ciraolo E., Campa C.C. et al. PI3K-C2y is a Rab5 effector selectively controlling endosomal Akt2 activation downstream of insulin signalling. Nat Commun 2015;6:7400-15. DOI: 10.1038/ncomms8400
52. Backer J.M. The intricate regulation and complex functions of the Class III phosphoinositide 3-kinase Vps34. Biochem J 2016;473(15): 2251—71. PMID: 35295334. DOI: 10.3389/fphar.2022.791272
53. Hinz N., Jucker M. Distinct functions of AKT isoforms in breast cancer: a comprehensive review. Cell Commun Signal 2019;17(1):154—82. DOI: 10.1186/s12964-019-0450-3
54. Kim C.Y., Kim Y.C., Oh J.H. et al. HOXA5 confers tamoxifen resistance via the PI3K/AKT signaling pathway in ER-positive breast cancer. J Cancer 2021;12(15):4626—37.
DOI: 10.7150/jca.59740
55. Hamadneh L., Bahader M., Abuarqoub R. et al. PI3K/AKT and MAPK1 molecular changes preceding matrix metallopeptidases overexpression during tamoxifen-resistance development are correlated to poor prognosis in breast cancer patients. Breast Cancer 2021;28(6):1358—66. DOI: 10.1007/s12282-021-01277-2
56. Tanic N., Milovanovic Z., Tanic N. et al. The impact of PTEN tumor suppressor gene on acquiring resistance to tamoxifen treatment in breast cancer patients. Cancer Biol Ther 2012;13(12):1165—74. DOI: 10.4161/cbt.21346
57. Hamadneh L., Abuarqoub R., Alhusban A. et al. Upregulation of PI3K/AKT/PTEN pathway is correlated with glucose and glutamine metabolic dysfunction during tamoxifen resistance development in MCF-7 cells. Sci Rep 2020;10:21933—40. DOI: 10.1038/s41598-020-78833-x
58. Baba A.B., Rah B., Bhat G.R. et al. Transforming growth factor-beta (TGF-p) signaling in cancer-A betrayal within. Front Pharmacol 2022;13:791272—87. DOI: 10.3389/fphar.2022.791272
59. Bakin A.V., Tomlinson A.K., Bhowmick N.A. et al. Phosphatidylinositol 3-kinase function is required for transforming growth factor beta-mediated epithelial to mesenchymal transition and cell migration. J Biol Chem 2000;275(47):36803—10.
DOI: 10.1074/jbc.M005912200
60. Jechlinger M., Sommer A., Moriggl R. et al. Autocrine PDGFR signaling promotes mammary cancer metastasis. J Clin Invest 2006;116(6):1561—70. DOI: 10.1172/JCI24652
61. Yi J.Y., Shin I., Arteaga C.L. Type I transforming growth factor beta receptor binds to and activates phosphatidylinositol 3-kinase. J Biol Chem 2005;280(11):10870—76.
DOI: 10.1074/jbc.M413223200
62. Vinals F., Pouyssegur J. Transforming growth factor beta1 (TGF-beta1) promotes endothelial cell survival during in vitro angiogenesis via an autocrine mechanism implicating TGF-alpha signaling. Mol Cell Biol 2001;21(21):7218—30.
DOI: 10.1128/MCB.21.21.7218-7230.2001
63. Valderrama-Carvajal H., Cocolakis E., Lacerte A. et al. Activin/ TGF-beta induce apoptosis through Smad-dependent expression of the lipid phosphatase SHIP. Nat Cell Biol 2002;4(12):963-9. DOI: 10.1038/ncb885
64. Conery A.R., Cao Y., Thompson E.A. et al. Akt interacts directly with Smad3 to regulate the sensitivity to TGF-beta induced apoptosis. Nat Cell Biol 2004;6(4):366-72.
DOI: 10.1038/ncb1117
65. Perry R.R., KangY., Greaves B.R. Relationship between tamoxifen induced transforming growth factor beta 1 expression, cytostasis and apoptosis in human breast cancer cells. Br J Cancer 1995;72(6):1441-6. DOI: 10.1038/bjc.1995.527
66. Fry M.J. Phosphoinositide 3-kinase signalling in breast cancer: how big a role might it play? Breast Cancer Res 2001;3(5):304-12. DOI: 10.1186/bcr312
67. Jordan N.J., Gee J.M., Barrow D. et al. Increased constitutive activity of PKB/Akt in tamoxifen resistant breast cancer MCF-7 cells. Breast Cancer Res Treat 2004;87(2):167-80.
DOI: 10.1023/B:BREA.0000041623.21338.47
68. Дронова Т.А., Бабышкина Н.Н., Завьялова М.В. и др. Взаимосвязь компонентов EGFR/PI3K/Akt-сигнальнош пути с эффективностью терапии тамоксифеном у больных эстрогенза-висимым раком молочной железы. Успехи молекулярной онкологии 2018;5(3):40-50.
DOI: 17650/2313-805X-2018-5-3-40-50
Dronova T.A., Babyshkina N.N., Zavyalova M.V. et al. Relation
of EGFR/PI3K/AKT signaling components with tamoxifen efficacy
in patients with estrogen-dependent breast cancer. Uspehi
Molekularnoj Onkologii = Advances in Molecular Oncology
2018;5(3):40-50. (In Russ.).
DOI: 10.17650/2313-805X-2018-5-3-40-50
69. Frogne T., Jepsen J.S., Larsen S.S. et al. Antiestrogen-resistant human breast cancer cells require activated protein kinase B/Akt for growth. Endocr Relat Cancer 2005;12(3):599-614.
DOI: 10.1677/erc.1.00946
70. Beeram M., Tan Q.T., Tekmal R.R. et al. Akt-induced endocrine therapy resistance is reversed by inhibition of mTOR signaling. Ann Oncol 2007;18(8):1323-8. DOI: 10.1093/annonc/mdm170
71. Дронова Т.А., Бабышкина Н.Н., Слонимская Е.М. и др. Рецептор трансформирующего фактора роста II типа (TGFßR2) и pAKT: связь с формированием резистентного к гормонотерапии фенотипа эстроген-позитивных опухолей молочной железы. В кн.: VII Петербургский международный онкологический форум «Белые ночи 2021». Материалы VII Петербургского международного онкологического форума. Санкт-Петербург, 2021. С. 255.
Dronova T.A., Babyshkina N.N., Slonimskya E.M. et al. Transforming growth factor receptor type II (TGFßR2) and pAKT: association with hormone-resistant phenotype in estrogen receptor-positive breast cancer. V knige: VII Peterburgskij mezhdunarodnyj onkologicheskij forum «Belye Nochi 2021». Materialy VII Peterburgskogo mezhdunarodnogo onkologicheskogo foruma. Sankt-Peterburg. In: VII St. Petersburg International Oncology Forum "White Nights 2021". Materials of the VII St. Petersburg International Oncology Forum. Staint Petersburg, 2021. P. 255. (In Russ.).
72. Fan M., Yan P.S., Hartman-Frey C. et al. Diverse gene expression and DNA methylation profiles correlate with differential adaptation of breast cancer cells to the antiestrogens tamoxifen and fulvestrant. Cancer Res 2006;66(24):11954-66. DOI: 10.1158/0008-5472
73. Radiation therapy and M7824 in treating patients with metastatic hormone receptor positive, HER2 negative breast cancer. Available at: https://clinicaltrials.gov/study/NCT03524170.
74. Formenti S.C., Lee P., Adams S. et al. Focal irradiation and systemic TGFß blockade in metastatic breast cancer. Clin Cancer Res 2018;24(11):2493-2504.
DOI: 10.1158/1078-0432.CCR-17-3322
75. Jung S.Y., Yug J.S., Clarke J.M. et al. Population pharmacokinetics of vactosertib, a new TGF-ß receptor type I inhibitor, in patients with advanced solid tumors. Cancer Chemother Pharmacol 2020;85(1):173-83. DOI: 10.1007/s00280-019-03979-z
76. Baselga J., Im S.A., Iwata H. et al. Buparlisib plus fulvestrant versus placebo plus fulvestrant in postmenopausal, hormone receptor-positive, HER2-negative, advanced breast cancer (BELLE-2):
a randomised, double-blind, placebo-controlled, phase 3 trial. Lancet Oncol 2017;18(7):904-16. DOI: 10.1016/S1470-2045(17)30376-5
77. Di Leo A., Johnston S., Lee K.S. et al. Buparlisib plus fulvestrant in postmenopausal women with hormone-receptor-positive, HER2-negative, advanced breast cancer progressing on or after mTOR inhibition (BELLE-3): a randomised, double-blind, placebo-controlled, phase 3 trial. Lancet Oncol 2018;19(1):87-100.
DOI: 10.1016/S1470-2045(17)30688-5
78. Krop I.E., Mayer I.A., Ganju V. et al. Pictilisib for oestrogen receptor-positive, aromatase inhibitor-resistant, advanced or metastatic breast cancer (FERGI): a randomised, double-blind, placebo-controlled, phase 2 trial. Lancet Oncol 2016;17(6):811—21. DOI: 10.1016/S1470-2045(16)00106-6
79. Baselga J., Dent S.F. Phase III study of taselisib (GDC-0032) + fulvestrant (FULV) v FULV in patients (pts) with estrogen receptor (ER)-positive, PIK3CA-mutant (MUT), locally advanced or metastatic breast cancer (MBC): primary analysis from SANDPIPER. J Clin Oncol 2018:36(Suppl. 18):LBA1006.
DOI: 10.1200/JCO.2018.36.18_suppl.LBA1006
80. Markham A. Alpelisib: first global approval. Drugs 2019;79(11):1249-53. DOI: 10.1007/s40265-019-01161-6
81. André F., Ciruelos E., Rubovszky G. et al. SOLAR-1 Study Group. Alpelisib for PIK3CA-mutated, hormone receptor-positive advanced breast cancer. N Engl J Med 2019;380(20):1929-40.
DOI: 10.1056/NEJMoa1813904
82. Lu Y.S., Lee K.S., Chao T.Y. et al. A Phase Ib study of alpelisib or buparlisib combined with tamoxifen plus goserelin in premenopausal women with HR-positive HER2-negative advanced breast cancer. Clin Cancer Res 2021;27(2):408-17.
DOI: 10.1158/1078-0432.CCR-20-1008
83. ClinicalTrials.gov. to evaluate the safety, tolerability, and pharmacokinetics of inavolisib single agent in participants with solid tumors and in combination with endocrine and targeted therapies in participants with breast cancer. Available at: https://clinicaltrials. gov/study/NCT03006172
84. Jones R.H., Casbard A., Carucci M. et al. Fulvestrant plus capivasertib versus placebo after relapse or progression on an aromatase inhibitor in metastatic, oestrogen receptor-positive breast cancer (FAKTION): a multicentre, randomised, controlled, phase 2 trial. Lancet Oncol 2020;21(3):345-57.
DOI: 10.1016/S1470-2045(19)30817-4
85. Ma C.X., Suman V., Goetz M.P. et al. A Phase II trial
of neoadjuvant MK-2206, an AKT Inhibitor, with anastrozole in clinical stage II or III PIK3CA-mutant ER-positive and HER2-negative breast cancer. Clin Cancer Res 2017;23(22):6823-32. DOI: 10.1158/1078-0432.CCR-17-1260
m сч о сч
>-
(J
о
—I
о и z о
ОС <
о ж
to
< >
а
<
о m
а.
в;
m
о ж.
U >
со Вклад авторов
^ Н.Н. Бабышкина: написание текста статьи, редактирование;
® И.А. Узянбаев, Т.А. Дронова: поиск и обзор литературы по теме статьи, написание текста статьи;
H.В. Чердынцева: редактирование. Authors' contribution
^ N.N. Babyshkina: article writing, editing;
I.A. Uzyanbaev, T.A. Dronova: search and review of literature on the topic of the article, article writing; 15 N.V. Cherdyntseva: editing.
О -j
О ORCID авторов / ORCID authors
^ Н.Н. Бабышкина / N.N. Babyshkina: https://orcid.org/0000-0002-0562-3878;
О Т.А. Дронова / T.A. Dronova: https://orcid.org/0000-0003-3009-2404;
CC Н.В. Чердынцева / N.V. Cherdyntseva: https://orcid.org/0000-0003-1526-9013 <
3 Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Н Conflict of interest. The authors declare no conflict of interest.
О Ж
Финансирование. Работа проведена с использованием оборудования Центра коллективного пользования «Медицинская геномика» ФГБНУ
«Томский национальный исследовательский медицинский центр Российской академии наук.
Funding. The work was carried out on the Core Facility "Medical Genomics" of the Tomsk National Research Medical Center of the Russian Academy
l/j of Sciences.
ш
U
z <
>
a
<
о
a. те
о ж.
и >
Статья поступила: 13.07.2023. Принята к публикации: 30.10.2023. Article submitted: 13.07.2023. Accepted for publication: 30.10.2023.
