CC BY
49
УДК 338
ИНСТИТУТЫ КОРПОРАТИВНОГО ГРАЖДАНСТВА:
СЕТЕВАЯ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКАЯ КУЛЬТУРА
О.А.Фихтнер
Институт экономики и управления НовГУ, [email protected]
Представлены основные понятия концепции корпоративного гражданства, определена институциональная среда функционирования российских корпораций. Выделены ценности и нормы сетевой предпринимательской культуры, которые становятся неотъемлемой частью реализации концепции корпоративного гражданства.
Ключевые слова: корпоративное гражданство, институт, корпорации, корпоративная социальная
ответственность, сетевая предпринимательская культура, нормы сетевой культуры
In this article the author represents the main ideas of the concept of corporate citizenship, defines the institutional environment of functioning of the Russian corporations, and allocates values and norms of network enterprise culture which become an integral part of implementation of the concept of corporate citizenship.
Keywords: corporate citizenship, institute, corporations, corporate social responsibility, network enterprise culture, norms of network culture
Корпоративное гражданство — тема сегодня достаточно злободневная: государство не всегда справляется с возложенными на него функциями, отдавая часть из них в руки бизнеса, который по-разному реагирует на эти вызовы современности. С одной стороны, мы часто становимся свидетелями позитивных проявлений корпоративной социальной ответственности, с другой, — участники акций «Оккупируй Уолл-Стрит» (и других, носящих в целом международный и даже глобальный характер) не согласны со столь значительной ролью корпораций, какую они играют в современном мире. Тем не менее, оба явления подтверждают активную и все более возрастающую позицию бизнеса в системе взаимодействия «государство — общество — бизнес». Корпорации все чаще строят свою бизнес-стратегию и получают устойчивые конкурентные преимущества, ориентируясь именно на принципы ответственного поведения по отношению к своим работникам, обществу, экологическим и другим глобальным проблемам человечества в целом. Именно в этом контексте ряд исследователей (см. [1]) рассматривает корпоративное гражданство компаний как элемент системы взаимоотношений в обществе, в рамках которой корпорации берут на себя часть функций государства по обеспечению и защите гражданских и социальных прав населения там, где эту функцию государство выполняет не в должной мере или в принципе не выполняет. Но правила игры на данном поле пока не определены, и каждый из участников использует свойственные только ему инструменты и механизмы, часто не учитывая интересы третьих лиц. Эти и другие предпосылки обуславливают актуальность изучения концепции корпоративного гражданства, поднимая не только проблемы определения предмета исследования, но и его становления и развития в современной России. Поэтому в рамках данного исследования автор ставит следующие задачи, решение которых внесет определенный вклад в развитие концепции корпоративного гражданства (КГ):
1) сформировать представление о системе КГ;
2) определить особенности поведения корпораций в российской бизнес-среде;
3) показать эволюционный путь развития бизнес-структур в российской системе общественных отношений;
4) обозначить основные институты КГ;
5) доказать, что сетевая предпринимательская культура (или ее неразвитость/отсутствие) является важной фактором становления КГ в России.
Концепция корпоративного гражданства зародилась в 80-е годы XIX в., когда сложились объективные предпосылки роста корпоративного сектора. Данная теория либо акцентирует наличие у компаний гражданских прав и обязанностей, либо связывает деятельность компаний с реализацией прав и обязанностей соответствующих индивидуумов [2]. Среди авторов концепции — исследователи из профильных центров бизнес-школ ведущих университетов Великобритании, США, Нидерландов, Швейцарии: Х.Уилмотт, А.Крейн, К.Марсден, Д.Маттен, Дж.Мун, Н.Мунши, В.Чеппл и др. Однако при этом не существует единой общепринятой концептуализации данного понятия: различным является содержание, вкладываемое в него теми или иными лицами, что делает проблематичным использование термина корпоративного гражданства без разъяснения вкладываемого в него смысла. В целом можно выделить два господствующих подхода к концепции КГ, основное отличие которых состоит в зрелости трактовок, глубине проникновения в глобальную пирамиду корпоративной социальной ответственности, предложенной А.Керроллом еще в 1991 г. [3] (см. рис.).
«Ограниченный» подход сводит КГ к корпоративной филантропии, социальным инвестициям или ответственности перед местным сообществом. «Эквивалентный» подход рассматривает концепцию КГ как своеобразный ребрендинг корпоративной социальной ответственности, как переход от ответственности к корпоративной социальной деятельности (см.
ч
й
ч
0 я
1 и и
я
и
л
ФИЛАНТРОПИЧЕСКАЯ
ОТВЕТСТВЕННОСТЬ:
быть хорошим корпоративным гражданином; жертвовать ресурсы для общества; повышать качество жизни
ЭТИЧЕСКАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ:
быть этичным; поступать правильно, честно и справедливо; не причинять вреда
ПРАВОВАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ:
исполнять законы; относиться к закону как к общественной кодификации хорошего и плохого; играть по правилам
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ:
быть прибыльной организацией; относиться к данной ответственности как к фундаменту, на котором базируются остальные уровни
я
(Я
го
и
т
и
Е
Я
О
д
X
о
д
Подходы к концепции корпоративного гражданства на пирамиде корпоративной социальной ответственности
[4,5]). В России в силу непродолжительного опыта функционирования рыночных отношений, слабой развитости корпоративного сектора в целом на практике преобладает первый подход — отечественные корпорации лишь формируют основу будущей социальной деятельности, их действия направлена на поддержание отдельных социальных проектов и не носят стратегического характера.
На сегодняшний день процесс уточнения отдельных формулировок теории КГ продолжается, приближая их к современным потребностям бизнеса. Корпорации становятся неотъемлемой частью не только отрасли или сферы деятельности, в которой они функционируют, но и территории размещения, где приходится реагировать и вступать во взаимодействие на самом различном уровне. В результате они занимают активную позицию наряду с представителями государства и гражданского общества, совместно с ними формулируя ценности, способные обеспечить устойчивое развитие и защиту интересов всех стейкхолдеров, а также закладывая эти ценности в основу корпоративного управления. Поэтому перспективы развития концепции КГ весьма позитивны — теория корпоративной социальной ответственности стремительно развивается, приобретая выраженную стратегическую направленность, способствуя концептуальному и методологическому обоснованию примеров деловой практики.
В России интерес к данной проблематике возник с приходом крупных западных компаний, а также с формированием крупных национальных игроков на рынке. Успешная практика и привнесенные правила корпоративной игры стимулировали отечественные компании пересмотреть рамки и направления своего пребывания в новом бизнес-пространстве, создавая собственные и адаптируя западные модели к специфике российской бизнес-среды. В результате появились различные подходы к определению места кор-
порации в современном мире, на отдельной территории, в обществе в целом.
Словосочетание «корпоративное гражданство» используют в российском бизнес-лексиконе недавно. Тем не менее, тенденция к увеличению социальной ответственности российского бизнеса — налицо. Многие владельцы и управленцы (во многом под давлением PR-стратегий ТНК) осознают, что в современных условиях наиболее конкурентоспособным является социально ответственное предприятие — «корпоративный гражданин». А для тех российских компаний, которые стремятся стать корпорациями мирового класса, использование этого инструмента для улучшения своего имиджа на международной арене становится необходимостью.
Вместе с тем такое отношение отечественного бизнеса к самоидентификации на глобальном рынке приходит постепенно. Более того, исторический путь формирования российского бизнеса, российского корпоративного сектора экономики предопределил современное состояние развития концепции КГ. Отметим, что активную роль в формировании этой позиции сыграло государство: именно оно задает правила игры на рынке, формирует институциональную базу функционирования отечественных бизнес-структур. Плановая экономика СССР создала так называемый «административный рынок» [6], где «новые» рыночные принципы хозяйствования закладывались в уже сложившейся политико-экономической системе страны, причем делали это бывшие партийные лидеры, ставшие в одночасье бизнесменами. Поэтому либерализация политики и экономики в 1987 — 2003 гг. принесла свободу действий, однако сформированные структуры — Союз молодых предпринимателей, Международная ассоциация руководителей предприятий, Ассоциация частных и приватизируемых предприятий, различные отраслевые ассоциации и проч. — не имели четкого понимания своих долгосрочных планов, стратегии развития.
Становление института собственности (приватизация, борьба за легализацию прав собственности) привело к серьезному росту крупного бизнеса — финансово-промышленных групп, представлявших собой зонтичные объединения часто разрозненных предприятий, сконцентрированных в руках одного собственника. Постепенно их интересы стали распространяться в сторону политики, способной дать еще больше прав и возможностей в сфере экономики. Однако общественные интересы не входили в зону их ответственности, поэтому погоня за прибылью зачастую перекрывала многие социальные задачи, которые априори выполняет бизнес в рыночной экономике (например, зарплаты «в конверте» не позволяли сформировать достаточные бюджеты социальных, пенсионных фондов).
С приходом нового президента был осуществлен государственный переход к стратегии «уравнивания шансов»: бизнесменов старались «удалить» от политики, в качестве господствующей была принята модель «разрозненного» представительства разных слоев бизнеса — крупного, среднего и малого. Новая власть сформировала новые правила игры на российском рынке, а внешние факторы (глобализация, рост конкуренции и мощи ТНК на мировом рынке, вступление России в ВТО) подталкивают предпринимательские структуры изменить свои стратегические ориентиры. Информационная стадия развития общества расширяет границы бизнес-интересов: важной мотивационной основой приверженности бизнеса корпоративному гражданству является растущая необходимость компаний выстраивать отношения доверия со стейкхолдерами и потребителями.
Различают два подхода к определению отношения между бизнесом и гражданским обществом [7]:
1) бизнес является одной из самых активных частей гражданского общества с четким осознанием своей цели и способов ее достижения;
2) бизнес рассматривается как независимый элемент системы общественных отношений, который на равных с гражданским обществом взаимодействует с государственной властью.
Однако специфичность ситуации в России состоит в том, что само существование зрелого гражданского общества на сегодняшний день остается обсуждаемым вопросом. С одной стороны, не вызывает сомнения, что существует гражданское общество как комплекс способов преодоления государственных ограничений и запретов, не позволяющих гражданам получить то, что им необходимо привычным образом. С другой стороны, в роли механизмов российского гражданского общества выступают различные «обходные пути»: «блат», институт знакомств и связей, кумовство, корпоративность и т.д. Корпорации, являющиеся полноправными участниками гражданского общества, также стремятся обойти запреты и ограничения, выстроенные государством. Именно бизнес (в отличие, например, от индивидуумов) в полной мере осознает свои потребности, ищет пути решения этих проблем, иногда (если это соответствует его интересам) принимая на себя функции государства. Перенося эти проблемы в российское бизнес-
пространство, можно отметить и неразвитость практики корпоративной социальной ответственности, и отсутствие четкой научно-методологической основы теории КГ.
В развитых странах корпорации уже становятся полноценными «гражданами», беря на себя весь комплекс гражданских прав и обязанностей, часто дополняют и даже замещают государство в исполнении его фундаментальной социальной функции. Сформированные институты КГ создают институциональное поле функционирования корпораций, их места в системе общественных отношений. В России эти институты еще только формируются: слаба гражданская позиция крупных предприятий; системная законодательная база корпоративной ответственности не создана, но фрагментарно существуют отдельные правовые нормы; разработаны Кодекс корпоративного поведения и кодексы корпоративного управления отдельных российских компаний; функционируют отдельные инструменты воплощения корпоративных интересов (корпоративные СМИ, общественные организации, коалиции с общественными, политическими деятелями, институт лоббирования).
Одним из институтов КГ является особая предпринимательская культура, основанная на культурных ценностях новой эпохи — сетевой экономики. Поскольку формирование и развитие предпринимательских структур происходит в условиях трансформации среды взаимодействия экономических субъектов, преобразования институциональной среды, это в свою очередь приводит к созданию особой атмосферы, ценностей, способствующих этому процессу. Как уже отмечалось ранее, российский бизнес (как крупные корпорации, так и малые предприятия, индивидуальные предприниматели) имеет значительное историческое прошлое, которое в большей мере мешает эффективному развитию современных предприятий. Формирование и функционирование сетевых структур, объединяющих нескольких экономических субъектов для решения общих задач, необходимость тотального взаимодействия с большим количеством стейкхолдеров в открытом информационном пространстве заставляют корпорации придерживаться единых универсальных правил поведения, опираться на единые ценности. Все эти нормы и ценности становятся компонентами сетевой предпринимательской культуры, которая способна заложить новые возможности бизнеса: ускорения и повышения эффективности внедрения новых технологий и изобретений, реального противодействия бюрократическим тенденциям, содействия раскрытию потенциала корпорации и его реализации.
Р.Портер и Л.Самовар выделяют восемь составляющих процесса коммуникации, которые в той или иной степени обусловлены культурой [8]: 1) отношения; 2) стереотипы; 3) социальная организация;
4) образ мысли (мышление, способ выражения мысли) и методы аргументации; 5) социальные роли и связанные с ними обусловленные культурой поведенческие нормы; 6) знание языка страны пребывания; 7) восприятие пространства; 8) отношение ко времени. А так как корпорации находятся в непрерывном
взаимодействии с другими корпорациями, властными структурами, общественными организациями, отдельными индивидуумами, то, безусловно, наличие единых культурных норм предопределяет не только рост экономической эффективности корпоративного сектора, но и реализацию принципов концепции КГ на практике. Вместе с тем нельзя переоценивать влияние сетевой культуры, наряду с ней существуют мощные политические, экономические, социальные и другие факторы.
В качестве норм сетевой предпринимательской культуры автор предлагает рассматривать доверие, эмпатию, свободу (в позитивном смысле), легализм и уважение прав собственности (см. [9]). При сетевой форме организации экономических отношений внедрение этих норм в систему корпоративного управления позволит повысить ее эффективность, что в свою очередь приведет корпорации к внедрению принципов КГ в повседневную деловую практику. В нижеследующей таблице представлена сравнительная характеристика трех основных способов координации хозяйственной деятельности (иерархия, корпорация, сеть) с точки зрения применения различных норм сетевой культуры.
Идеальные способы координации деятельности и их характеристики
Характеристики Способы координации хозяйственной деятельности
Иерархия Корпорация Сеть
Формализация отношений ++ + -
Неформальные правила - + ++
Командная работа +/- + ++
Доверие и эмпатия - + ++
Представленные в табл. данные свидетельствуют о возможности получения корпорациями дополнительных конкурентных преимуществ при принятии ценностей и норм сетевой культуры. Эти нормы вскоре станут неотъемлемой частью функционирования всех экономических субъектов, поскольку сетевая экономика лишь набирает обороты. Успех сетевой формы организации бизнеса уже подтверждается многими западными компаниями (промышленными кластерами, предпринимательскими, франчайзинговыми сетями и проч.), функционирующими в соответствии с этими принципами.
В России в силу непродолжительного времени рыночного функционирования, слабости государственных институтов, большой зависимости от более развитого западного бизнеса сетевая экономика, а вместе с ней сетевая культура, атмосфера доверия, социальная ответственность пока не стали органическим дополнением деятельности российских корпораций. Низкий уровень доверия обусловлен в первую очередь отсутствием четкого законодательства, пре-обладнием «теневых» взаимодействий в экономики и
других сферах общественных отношений. В российском бизнесе доверие строится на основе неформальных договоренностей, которые зачастую гарантируют корпорациям выживание и даже некоторый рост, хотя с точки зрения закона носят криминальный или полу-криминальных характер. Прозрачность отношений и отчетности, привносимая приходом западных корпораций на российский рынок, непродолжительна и неустойчива, поскольку этому процессу по-прежнему препятствуют значительные барьеры «теневого» и административного рынка. Вместе с тем, успешная практика отдельных российских корпораций доказывает возможность и перспективность работы в рамках сетевой экономики, а давление глобального рынка приведет к углублению концепции корпоративного гражданства, создавая научную и практическую основу перспективного функционирования национальных корпораций.
1. Matten D., Crane A. Corporate Citizenship: Toward an Extended Theoretical Conceptualization // The Academy of Management Rev. 2005. V.30. №1. P.166-179.
2. Благов Ю.Е. Корпоративная социальная ответственность: эволюция концепции. 2-е изд. СПб.: Высшая школа менеджмента, 2011. С. 155-156.
3. Carroll A.B. The pyramid of corporate social responsibility: toward the moral management of organizational stakeholders // Business Horizons. 1991. №34 (4). P.42.
4. Matten D., Crane A., Chapple W. Behind the mask: revealing the true face of corporate citizenship // J. of Business Ethics. 2003. № 45 (1/2). P.109-120.
5. Longsdon J., Wood D. Business citizenship: from domestic to global level of analysis // Business Ethics Quart. 2002. №12(2). P.155-158.
6. Кордонский С.Г. Ресурсное государство: Сб. ст. М.: REGNUM, 2007. 108 с.
7. Максимов Д.А., Толпегин П.В. Проблемы взаимодействия власти и бизнеса в современной России. М.: ЛЕНАНД, 2009. С.91-94.
8. Клоков Ю. Корпоративная культура предпринимательских структур России // Проблемы теории и практики управления. 2010. №12. С.42-43.
9. Фихтнер О.А. Сетевая предпринимательская культура в России // Эконом. журн. 2011. № 1 (21). С.70-78.
Bibliography (Transliterated)
1. Matten D., Crane A. Corporate Citizenship: Toward an Extended Theoretical Conceptualization // The Academy of Management Rev. 2005. V.30. №1. P.166-179.
2. Blagov Ju.E. Korporativnaja social'naja otvetstvennost': eh-voljucija koncepcii. 2-e izd. SPb.: Vysshaja shkola me-nedzhmenta, 2011. S. 155-156.
3. Carroll A.B. The pyramid of corporate social responsibility: toward the moral management of organizational stakeholders // Business Horizons. 1991. №34 (4). P.42.
4. Matten D., Crane A., Chapple W. Behind the mask: revealing the true face of corporate citizenship // J. of Business Ethics. 2003. № 45 (1/2). P.109-120.
5. Longsdon J., Wood D. Business citizenship: from domestic to global level of analysis // Business Ethics Quart. 2002. №12(2). P.155-158.
6. Kordonskijj S.G. Resursnoe gosudarstvo: Sb. st. M.:
REGNUM, 2007. 108 s.
7. Maksimov D.A., Tolpegin P.V. Problemy vzaimodejjstvija vlasti i biznesa v sovremennojj Rossii. M.: LENAND, 2009. S.91-94.
8. Klokov Ju. Korporativnaja kul'tura predprinimatel'skikh struktur Rossii // Problemy teorii i praktiki upravlenija. 2010. №12. S.42-43.
9. Fikhtner O.A. Setevaja predprinimatel'skaja kul'tura v Rossii // Ehkonom. zhurn. 2011. № 1 (21). S.70-78.
