CC BY
26
УДК 351:316
В.В. Бурматов
ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЙ СМЫСЛ СОВРЕМЕННОГО ОБЩЕСТВЕННОГО ПРОЦЕССА
Рассмотрены некоторые подходы к анализу современного общественно-политического процесса. Проанализирована роль коммуникации и институционализации в современном общественном процессе.
Ключевые слова: власть, информационные сети, ограниченное государство, открытый доступ, социум, управление.
V. Burmatov
INSTITUTIONAL SENSE OF MODERN PUBLIC PROCESS
The article presents some approaches of analysis public process and the role of communications and institutionalization in modern public process.
Keywords: power, information networks, limited state, open access, society, management.
Большинство современных исследователей полагает, что общество как некая совокупность людей и отношений между ними вышло из необходимости людей в общении. Не случайно Аристотель в своё время считал: «... всякое государство есть продукт естественного возникновения, как и первичные общения: оно является завершением их, в завершении же сказывается Природа» [ 4]. Советский академик Н.Н. Моисеев полагал, что в первых возникавших общественных структурах биологическое развитие индивидов постепенно затухало, а в судьбах отдельных представителей формирующегося человечества приобретали всё большее значение новые знания и навыки в создании искусственных орудий, технологии их изготовления. При этом определяющим фактором развития формирующегося общества становятся процессы получения и использования информации [10, С. 93].
Понятно, что современное общество понимается как сложная динамично развивающаяся система. Это подтверждается историческим опытом, т. к. ни одна из революций (а также модернизаций, реформ) практически не достигала тех целей (за редчайшим исключением), ради которых затевалась. Понимание этого факта имеет огромное практическое значение, поскольку центральной задачей любой системы управления является такое развитие общественных процессов, которое минимизирует кризисные явления и сохраняет развитие социума в пределах предсказуемости.
Известно, что Советский Союз погиб в результате системного кризиса, несмотря на свои огромные размеры и гигантскую военную мощь. Одной из основных причин распада СССР стала неготовность советской политической элиты учитывать информационные: характер, природу и тенденции развития современных народов и цивилизаций. На мой взгляд, информационный подход может дать новый ракурс для рассмотрения эволюции общества и происходящих в нём процессов.
По мере угасания чисто биологического совершенствования человека интенсивность и роль информационных связей в любом социуме возрастает. В результате возникает явление, которое уместно называть Коллективным интеллектом или Коллективным разумом. Это не просто накопление знаний и навыков, не просто их хранение и передача следующим поколениям, но система анализа поступающих знаний и основа для принятия коллективных решений. Иными словами, вероятнее всего, современный человек индивидуально не умнеет, но общество в целом постепенно переходит на совершенно новый интеллектуальный уровень развития [10, С. 96].
На мой взгляд, фактически со второй половины ХХ века информация и коллективные интеллекты отдельных групп людей и народов становятся факторами, общественного развития. Кроме того, одновременно происходит качественное изменение социально значимой информации. Приведу
пример. Сегодня причиной, наиболее сильно влияющей на общее развитие планетарного сообщества и его постепенное превращение не только в единую экономическую, но и политическую систему, является информационная связь основных банков. Транснациональные корпорации сегодня - это, прежде всего, финансовые корпорации. И без развитой системы информационных потоков такая система существовать просто не могла бы. Но обладая ею, она способна непосредственно влиять на экономическую и политическую ситуацию практически в любой стране нашей планеты и даже определять её. Иначе говоря, информационные взаимодействия могут менять характер общественно-политического процесса.
Не случайно японские экономисты в ХХ веке при создании технополисов исходили из нескольких простых подходов. Считалось, что: 1) век индустриализации постепенно завершается и начинается иная эпоха; 2) работоспособной является только конкурентная экономика и от неё ни в коем случае нельзя полностью отказываться (хотя регулировать её можно и необходимо); 3) любой социально значимый проект следует начинать с построения единой информационной сети, обеспечивающей открытый и простой доступ гражданам и общественным структурам, а также всем хозяйственным, административным, научным и учебным ячейкам к интегрированному банку данных [17]. Считаю, что уместнее третий пункт поставить на первое место, особенно если что-то подобное делать в современной России (проект Сколково является классическим для понимания сути процесса информатизации).
Но в развитии информационных связей и технологий, открывающих для человечества удивительные перспективы, проглядываются как минимум две опасности.
Первая опасность - возможность утверждения нового тоталитаризма со стороны, так называемого «золотого миллиарда», со стороны новой мировой политической элиты. Как пишет в своей книге американский политолог Д. Роткопф: «... сеть взаимосвязей, существующая между самыми богатыми людьми в мире, позволяет небольшой прослойке не только менять глобальную систему, но и часто навязывать нам правила её понимания и обсуждения» [15]. Речь, как я понял идею Д. Роткопфа, идёт о формировании новой глобальной политической элиты, которая как всякая однополюсная система в принципе неустойчива, несмотря на её кажущееся могущество. Индикатором её неустойчивости являются финансовые кризисы и военные конфликты, возникающие без её участия.
Вторая опасность связана с несоответствием финансовых и товарных потоков. Ещё итальянский социолог В. Парето в конце XIX века предупреждал об опасности «финансовых пузырей» - когда объёмы финансовых и товарных сделок не соответствуют друг другу. Но если в те годы финансовые сделки в несколько раз превосходили товарные, то ныне это рассогласование достигло нескол ь-ких сотен раз. Фактически финансовые катастрофы стали типичным явлением наших дней. Современные российские учёные не случайно полагают, что и в нашей стране до недавнего времени проводилась аналогичная политика, обеспечившая в полной мере распространение на неё мирового финансово-экономического кризиса, начиная с 2008 года [16]. Впрочем, эта точка зрения дискуссионна.
Все общественные процессы связывает между собой политический процесс, имеющий организующие, управляющие функции по отношению к иным социальным процессам [6]. Современный политический процесс является совокупностью социально-политических изменений или, как пишут некоторые учёные, «политикой в динамике». Политические изменения - это появление новых элементов, характеристик политической жизни и политсистемы в результате взаимодействия политических акторов. Отдельные политические изменения взаимосвязаны друг с другом и приводят к рождению новых политических институтов [11]. Крупные качественные изменения в политической сфере приводят к политическому развитию. И хотя различие между политическими изменениями и политическим развитием довольно условно, тем не менее, во втором случае происходят крупные качественные изменения, накопление же количественных изменений приводит к появлению нового качества. При этом считается, что характер политических изменений в значительной мере предопределён политико-экономическим циклом, границами которого являются выборы [12] (по всей видимости, с этим можно согласиться только применительно к демократическим политическим системам).
Известно, что политическая система имеет свойство к воспроизводству своей институциональной структуры определённого типа [14]. Из осознания повторяемости, цикличности политического процесса и, соответственно, свойств и институтов политической системы, видимо, проистекают негативные настроения в обществе, апокалипсические пророчества, конформизм, нигилизм и т. п. не слишком позитивные социальные явления. «Люди не имеют сил изменить общее направление эволюции общества» [5], - писал советский философ и социолог А.А. Зиновьев.
В России, отмечает профессор С.Г. Кордонский, при заселении новых территорий постоянно воспроизводилась социальная структура империи, её уклады, слои, страты и государственные институты [7]. Однако объективность существования цикличности подмечена давно и до сих разрабатывается немалым количеством учёных1 (в рамках парадигмы цивилизационного существования, религии, культуры, хозяйственного уклада, географической среды, способа мышления и). Например, профессор В.Э. Багдасарян пишет, что ещё в XIX веке исследователями была замечена устойчивая повторяемость в идеологическом смысле российских государей через одного, а доминанта западнических тенденций в политике одного неизменно сменялась почвенническим поворотом в последующем царствовании [2].
Эта повторяемость детерминирована типом взаимоотношений между властью и обществом, в научных исследованиях обычно называющихся, как известно, общественным договором. В социумах, где гражданское общество оказалось сильнее, там возникла преимущественно горизонтальная схема общественного договора, когда, как пишет профессор А.А. Аузан «...общество просто распространило своё устройство на свои отношения с властью и на отношения предпринимательской деятельности с властью» [1]. Там же, где гражданское общество оказалось слабее, государство распространило свой вертикальный принцип иерархии на отношения с экономикой и обществом. Понятно, что как таковой этот договор всегда носил и носит в настоящее время неформальный, характер. Причём, указанный выбор разные социумы делали несколько столетий назад. Ошибки же первоначального институционального выбора затем постоянно воспроизводятся в первую очередь потому, что нашли своё закрепление в многочисленных институтах политической системы общества [9].
Можно согласиться с выводом группы отечественных экспертов под руководством академика В.А. Мау о том, что в странах, осуществивших успешный переход к открытой политической системе, спрос на классические институты открытого общества существенно выше, чем в странах, не сумевших выйти из постреволюционной рецессии и построить основы институтов [13] (гарантии базовых прав и свобод, прав собственности и выполнения обязательств). Полагаю, что очевидна прямая связь между развитием политических институтов и демократическим характером политической системы общества. Под демократией мною понимается правовой институт, когда к власти приходят путём регулярных, свободных и честных выборов (в основе которых лежит знаменитый Аристотелевский принцип демократии: один человек - один голос). Её сущность заключается в возможности систематической легальной и не применяющей насилия борьбы за власть, а значит, и в возможности мирного лишения власти тех, у кого она находится на данный момент.
Как отмечает польский политолог Л. Бальцерович, такая процедурная дефиниция демократии (предложенная в своё время американским экономистом австрийского происхождения Й. Шумпете-ром) в настоящее время признаётся большинством политологов [3, С. 33-34]. Сама по себе процедур-ность как критерий оценки эффективности понимания и реализации демократии вытекает из признания того факта, что в больших сообществах демократия может быть только представительной.
Общественно-политическое развитие исторически в значительной степени связано с постоянным строительством в социуме новых институтов, связывающих власть с обществом и гражданами
1. Бродель Ф., Кондратьев Н.Д., Кордонский С.Г., Мэрдок Дж., Найшуль В., Савицкий П.Н., Тойнби А.Д. и многие другие зарубежные и российские учёные.
многочисленными коммуникациями. Оптимальными же являются институты, создаваемые без насилия, то есть гражданским обществом. Современные институционалисты не случайно называют государство с развитой институциональной системой, ограничивающей частое/бесконтрольное применение насилия в отношении собственных граждан - государством открытого доступа к созданию политических и экономических организаций (в противоположность естественному государству с ограниченным доступом к созданию таких организаций).
Американский институционалист Д. Норт полагает, что переход к государству открытого доступа предполагает обязательное выполнение трёх условий: 1) подчинение элиты верховенству закона, или равенство всех перед законом; 2) существование бессрочных (постоянных) организаций, которые не зависят ни от государства, ни от конкретных личностей и 3) консолидированный контроль над вооружёнными силами и технологиями разрушения и насилия, что предотвращает саморазрушение и деградацию государства открытого доступа [11]. С таким мнением вполне можно согласиться, но всё же следует чётко выделить три политические проблемы, всегда решавшиеся в период перехода к так называемому современному государству.
Первая - как ограничить правителя, который ранее чаще всего стоял выше закона. Как отмечает в своих трудах Д. Норт, во многих странах мира эта задача решалась путём трансформации идентичности правителя в бессрочную организацию. Это означало, что законам должен подчиняться не просто правитель, но именно само государство, сама государственная власть во всех её сущностях, ипостасях и проявлениях. Принцип верховенства права, ограничивающий действия государственной власти - это результат деятельности господствующей в обществе коалиции (элиты), которая в приоритетном порядке разрабатывает правила внутриэлитных отношений. Поэтому современное государство должно быть ограниченным [3, С. 13-15, 25-34]. Что означает на практике ограниченность государства? Полагаю то, что в обществах открытого доступа развиваются многочисленные институты, изменяющие способности элит формировать организации как внутри, так и вне государства.
Далее обозначу вторую проблему, решавшуюся в период перехода к современному государству - как обеспечить открытый (одинаковый для всех) доступ всех элит, а затем общества и граждан к созданию политических и экономических организаций? На мой взгляд, со временем новые институты и организации сами по себе образуют постоянно действующее государство (власть, функционирующую не в режиме ручного управления) и позволяют ему поддерживать бессрочные структуры, влияние которых распространяется на всё общество (политические партии, корпорации, иные общественные объединения). В результате меняется идентичность правителя: из могущественного индивида с уникальным статусом он превращается в безличного чиновника. Пример В.В. Путина является классическим для понимания сути этого процесса в России.
Так как чиновники и структуры в государстве открытого доступа являются бессрочными, они объективно оказывают сдерживающее воздействие на завтрашних лидеров и на будущую правящую коалицию. При этом социальная идентичность правителя включена в более крупную идентичность государства как бессрочной организации. Бессрочные организации и институты, обладающие правом вето на те или иные решения, например, парламенты и независимые судебные инстанции объективно станут составной частью современного, ограниченного государства. Что мы реально и видим в современной России на примере общероссийского общественного движения «Народный фронт за Россию».
Третья проблема формирующегося современного государства открытого доступа - обеспечение консолидированного контроля над военной силой. Такой присмотр/контроль концентрирует силовую власть в любом обществе и создаёт сдержки, которые ограничивают использование оружия против гражданского населения. В современном национальном государстве армия не нужна для поддержания или получения контроля над гражданскими правительственными институтами. При этом невоенные элитные группы должны быть способны дисциплинировать вооружённые силы невоенными средствами - что для современного государства является нормой.
Политическая система открытого типа является необходимым условием для современного государства открытого доступа, поскольку обеспечивает действительно открытый доступ к политике и экономике. При таком типе политической системы гражданские права неизбежно закрепляются в обществе. Оказывается, что обеспечивать гражданские права куда проще: в условиях широкой политической и экономической конкуренции; в условиях политического баланса, сдерживания друг друга различными политическими силами (но не политического монополизма); когда неэлиты допущены к формированию организаций; при безличном гражданстве (когда всё большее число граждан получает возможность избирать свою власть); когда власть и неэлиты сознательно борются с привилегиями.
В качестве выводов подчеркну два важных момента.
Во-первых, для современной науки важнейшей проблемой является управляемость общественных процессов, обеспечивающая поступательное развитие социальных организмов. Нужно чётко признать, как ни банально это утверждение, что без социального общения и без институтов (а не только органов, организаций и учреждений) такое развитие крайне затруднено. Поэтому только в рамках демократического политического процесса высшая власть, элитные группы могут обеспечить динамичное развитие современной России.
Во-вторых, именно современная политическая наука взяла на себя приоритет в изучении современных институтов и институциональных изменений. Фактически, именно в рамках политологии сегодня в нашей стране формируется такой перспективный метод исследования общественных процессов, как неоинституционализм.
Литература
1. Аузан А.А. Три лекции о гражданском обществе. М.: ОГИ, 2006. С. 119.
2. Багдасарян В.Э. Российский исторический процесс в контексте теории вариативности общественного развития. М.: Научный эксперт, 2008. С. 25.
3. Бальцерович Л. Навстречу ограниченному государству / Пер. с англ. М.: Новое издательство, 2007.
4. Законы правителя: Аристотель. / Пер. с др.-греч. С.М. Роговина. М.: РИПОЛ классик, 2010. Т. 1. С. 28.
5. Зиновьев А.А. Коммунизм как реальность. М.: Прогресс, 1994. С. 24.
6. Кравченко И.И. Введение в исследование политики (философский аспект): учебное пособие. М.: ИФ РАН, 1998. С. 15.
7. Кордонский С.Г. Рынки власти: Административные рынки СССР и России. М.: ОГИ, 2006. С. 15.
8. Матвеев Р.Ф. Теоретическая и прикладная политология. М.: РОССПЭН, 1993. С. 47.
9. Мельков С.А., Перенджиев А.Н. Современное российское общество: нужна ли ему институциональная безопасность? Saarbrucken, Deutschland: LAP Academic Publishing GmbH, 2012. С. 8-22.
10. Моисеев Н.Н. Универсум. Информация. Общество. М.: Устойчивый мир, 2001.
11. Норт Д., Уоллис Д., Вайнгаст Б. Насилие и социальные порядки. Концептуальные рамки для интерпретации письменной истории человечества. / Пер. с англ. Д. Узланера, М. Маркова, Д. Раскова, А. Расковой. М.: Изд. Института Гайдара, 2011. С. 46.
12. Нуреев Р.М. Теория общественного выбора. М.: ГУ ВШЭ, 2005. С. 93.
13. Проблемы становления новой институциональной структуры в переходных странах: Сб. статей / Под ред. В. Мау. М.: ИЭПП, 2001. С. 105.
14. Пути российского посткоммунизма: Очерки. / Под ред. М. Липман и А. Рябова. М.: Изд-во Р. Элини-на, 2007. С. 273.
15. Роткопф Д. Суперкласс. Те, кто правит миром. / Пер. с англ. М.: АСТ Астрель, 2010. С. 10.
16. Сулакшин С.С. Об инфляции не по Кудрину. Монография. М.: Научный эксперт, 2009. С. 23-25, 78-89.
17. Тацуно Ш. Стратегия - технополисы. / Пер. с англ.; общ. ред. и вступ. ст. В.И. Данилова-Данильяна. М.: Прогресс, 1989. С. 17-21.
