CC BY
7УДК 334.012.22
ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЕ УСЛОВИЯ РАЗВИТИЯ В РОССИИ ГОСУДАРСТВЕННО-ЧАСТНОГО ПАРТНЕРСТВА
Р.А. Камаев,
канд. экон. наук,
и.о. заместителя префекта
Юго-Западного административного
округа города Москвы
E-mail: [email protected]
Аннотация. В статье исследуется такой фактор развития государственно-частного партнерства (ГЧП), как институциональная социально-экономическая среда. Делается вывод о необходимости отказа в России от институционального государственного капитализма в пользу построения национальной экономики регионов - благоприятной для развития ГЧП институциональной среды.
Ключевые слова: государственно-частное партнерство (ГЧП), управление государственной недвижимостью, корпоративное управление, концессионные соглашения.
Abstract. In article there is investigated such factor of development of the public-private partnership as the institutional social and economic environment. The conclusion about need of refusal for Russia from institutional state capitalism in favor of creation of national economy of regions - favorable for development of the public-private partnership of the institutional environment is drawn.
Keywords: public-private partnership, management of the state real estate, corporate management, concession agreements.
Государственно-частное партнерство (ГЧП) как институт государственного управления в экономике в условиях новой парадигмы социально-экономического развития - именно управления государственной недвижимостью (объектами инфраструктуры) с целью удовлетворения инвестиционных потребностей национального социально-экономического (инфраструктурного) развития - способно выполнять свои функции лишь в адекватной ему институциональ-
ной среде. Не секрет, что институционально российская рыночная экономика - сырьевая, ориентированная на добычу и экспорт природных углеводородов. Институциональное устройство сырьевой экономики таково, что она мало нуждается даже в самом институте управления государственной собственностью. Главная статья капитализации сырьевой экономики - не грамотное управление государственной собственностью, а продажа сырья. И главная забота такой экономики - мировая цена на продаваемое сырье. Более того, сырьевая экономика не очень нуждается и в рыночных инструментах - обходится их минимумом. Зачем для добычи и экспорта сырья развивать рыночные механизмы - спроса/предложения, конкуренции? Государству в такой экономике не нужно вступать в партнерство с частным бизнесом для изыскания инвестиционных возможностей, поскольку инвестиции идут главным образом в сырьевой (нефтегазовый) сектор в малой зависимости от качества национального рынка. Не случайно все компании российского нефтегазового сектора имеют вертикально интегрированную организацию - моделируют государственное управление в экономике, в которой рынок востребован слабо, т.е. сырьевой, «добывающей» экономике.
Между тем ГЧП - именно механизм и инструмент рынка, уже не столько регламентируемого государством, сколько подчинившего государство своим требованиям. Само явление ГЧП удостоверяет, что сегодня де-факто формируется новая парадигма государственного управления в экономике - управления на принципах рынка. Принципы же рынка, они же и принципы ГЧП: конкуренция (конкурсы) и адаптация; непрерывное оказание услуг; прозрачность и обратная связь; договорные гарантии и возмещение; равноправный доступ [3, с. 37].
Сам факт функционирования в России института ГЧП уже есть взятие на себя государством обязательства управления в экономике на принципах рынка - обязательства институционально развивать рыночную среду. При невыполнении государством этого институционального обязательства ГЧП не станет работающим инструментом. ГЧП - это передача рисков государственного управления в экономике частному сектору, и такая передача будет эффективной только в макроэкономических условиях конкурентного рынка. Иначе - если уровень конкуренции на рынке низок, если рынок монополизирован - выигравший конкурс на выполнение проекта ГЧП частный инвестор станет монополистом, т.е. неэффективным для потребителей исполнителем проек-
та. Если же победитель конкурса действует на конкурентном рынке, он понимает, что потребители в любое время могут перейти к конкуренту. И потому он старается эффективно (в интересах общества) распорядиться переданными ему рисками - не повышать цену на продукцию ради большей прибыли, а оптимизировать производственные затраты за счет улучшения качества продукции и оказания ее потребителям дополнительных услуг.
В России экономика - де-юре рыночная, но де-факто рыночные механизмы российской экономики подавлены монополиями, среди которых доминируют государственные монополии: ни для кого не секрет экспертное определение российской экономической системы как государственного капитализма. Вполне очевидно, что в этих условиях ГЧП - чуждый элемент, и государственно-капиталистическая система приспосабливает его к себе, перерождает его в инструмент государственного капитализма. Российские государственно-частные партнерства демонстрируют это свое перерождение тем, что государственная сторона в них вынуждена, при отсутствии конкурентного рынка, принимать все риски ГЧП на себя. То есть сама государственная сторона указывает на бесполезность ГЧП и де-факто вводит под вывеской ГЧП государственно-капиталистическую (чуждую партнерству с частным сектором) модель управления государственной недвижимостью.
В России, где малому и среднему бизнесу нет «зеленой улицы», где он административно «зажат», перерождение института ГЧП, призванного в мире в качестве регионального партнерства государства именно с малым и средним бизнесом, в банальный инструмент государственного капитализма предопределено. Тем ярче Россия высвечивает истину, что ГЧП несет с собой институциональный императив для экономики, в которой этот институт вводится. В частности, введение ГЧП требует институционального высвобождения развития малого и среднего бизнеса из административных оков, поскольку свободно развивающийся малый и средний бизнес - воплощение конкурентного рынка и база ГЧП. Практикуемые в стране концессионные соглашения (форма ГЧП) - как минимум негибкие. Они не приспособлены к реагированию на постоянные средовые изменения, связанные с демографической динамикой, урбанизацией, динамикой нищеты, технологическим прогрессом, а между тем вся эта социально-экономическая динамика складывается в эмпирически идущие институциональные изменения. Эмпирически идущие институциональные изменения и есть демонстрация механиз-
мов социально-экономического рынка. Российские же концессионные соглашения игнорируют этот фундаментальный рынок, как игнорируется собственно экономический рынок государственным капитализмом, подавляющим рыночные механизмы монополиями.
Российские концессионные соглашения, перерожденные государственно-капиталистической институциональной средой, не случайно игнорируют саму возможность своего пересмотра в ходе выполнения проектов. Зачем пересматривать, если государственный капитализм стратегически полагается не столько на изменчивую рыночную среду, сколько на государственное администрирование? Поэтому и логично, что российское законодательство не предусматривает такую форму государственно-частных проектов, как контракт жизненного цикла (КЖЦ), охватывающий все три этапа жизни объекта ГЧП - проектирование, строительство, эксплуатацию. КЖЦ экономически мотивирует подрядчика к качественному выполнению проекта, поскольку несет финансовую ответственность за проект в течение всего нормативного срока эксплуатации объекта. Мировой опыт свидетельствует, что КЖЦ, рассчитанный на период 40 и более лет, значительно оптимизирует расходы на создание любых объектов инфраструктуры.
Переход в России к управлению государственной недвижимостью по механизму КЖЦ требует соответствующей нормативно-правовой базы. В стране действует важный для развития ГЧП Федеральный закон от 1 декабря 2007 года, № 315-Ф3 «О саморегулирующихся организациях». Основная идея этого закона - переложение с государства контрольных и надзорных функций в определенной сфере на самих участников рынка. То есть этот закон - о создании механизмов саморегулирования, что прямо призывает государственное управление, в том числе управление государственной недвижимостью, к партнерству с частным сектором, рынком как пространством самоуправления. Банальная истина, тем более в современных условиях, состоит в том, что модель государственного управления в партнерстве с общественным самоуправлением несравненно эффективнее, чем модель государственного управления, которое позиционирует себя над обществом, рассматривая общество только как объект управления. Принцип ГЧП и есть воплощение этой банальной истины - именно воплощение ее на уровне регионального управления государственной недвижимостью как основы эффективного государственного управления в экономике в условиях мировой тенденции институционального перехо-
да от централизованной рыночной экономики к рыночной экономике регионов. Рыночная экономика регионов сама по себе представляет модель социально-экономического самоуправления (экономического федерализма), понуждая государство к управлению в экономике на принципах ГЧП [6, с. 14-17].
Поэтому, один из формальных показателей, что в стране появляется экономика регионов, - наличие в национальной экономике саморегулирующихся организаций (СРО). В России к началу 2011 года общее их число, например, в строительном комплексе составило 421 организацию, среди которых 231 организация образована в сфере строительства, 162 - в сфере подготовки проектной документации, 28 - проведения инженерных изысканий. Однако этот российский показатель остается пока формальным: эксперты констатируют, что российские саморегулирующиеся организации слабо способствуют переходу от конкуренции за административный ресурс к конкуренции лучших практик и технологий [4, с. 129].
Между тем ГЧП призвано именно к тому, чтобы утверждать лучшие профессиональные практики. В российской же строительной отрасли государственно-частному партнерству сложно выполнить эту задачу еще и потому, что в стране не создано полноценной правовой основы технического регулирования. Техническое же регулирование в принципе нацелено на отбор технико-технологических норм, стандартов и практик, квалифицированно предотвращающих технологические аварии и катастрофы, риски которых весьма велики при нынешнем уровне технико-технологической оснащенности общества. Техническое регулирование - именно та сфера, где не только необходимо прямое присутствие государства, но преступно государственное бездействие или даже недостаточное действие, поскольку такая недостаточность обязательно влечет за собой гибель людей и серьезные материальные потери. Однако в России соответствующая нормативная база, разработка которой предписана Федеральным законом «О техническом регулировании», сильно отстает от требований времени [10].
Проблемы российской строительной отрасли, собственно и призванной обеспечить на современном уровне инфраструктурное развитие страны - продемонстрировать эффективное (в рамках ГЧП) управление государственной недвижимостью, - указывают, что государство именно в этой ключевой для национальной социально-экономической конкурентоспособности отрасли обязано развивать ГЧП. Принципы
развития ГЧП, которые должна принять на себя и государственная сторона, и сторона частного бизнеса, изложены в таких международных документах, как «Десять принципов глобального договора ООН»1, «Принципы корпоративного управления ОЭСР» [8], «Руководство ОЭСР по корпоративному управлению на государственных предприятиях». Последний документ особенно важен для России, где предприятиям с государственным участием принадлежит значительная доля ВВП, занятости и рыночной капитализации, и они преобладают в качестве субъектов инфраструктурного развития.
На уровне намерений Россия заявила о своей приверженности принципам Глобального договора ООН в предложении программы своего участия в Глобальном договоре на 2009-2014 гг. [9]. В свою очередь, крупный российский бизнес принял Социальную хартию (разработанную РСПП) - своего рода стандарт социально ответственного ведения бизнеса. На начало 2012 г. к Социальной хартии присоединились более 230 компаний и организаций, объединяющих 5 миллионов работников. Вопрос лишь в том, будут ли участники Социальной хартии социально ответственными на деле, а не только на словах. Не секрет, что в России крупный бизнес сращен с властью и, значит, питает коррупцию государства, которая с социальной ответственностью не имеет ничего общего. Коррупция же в России не просто масштабна, но стала, по мнению многих экспертов, даже основой российской государственности. Поэтому в России официальные «правильные слова» могут произноситься с «легкостью в мыслях необыкновенной» без всякой ответственности за них. Например, в мире растет тенденция добровольной социальной отчетности корпораций, и корпорации потому добровольно открываются обществу, что осознают установление с ним устойчивой обратной связи как фактор своей конкурентоспособности. Логика - простая и понятная. Если корпорация доверяет обществу, открываясь ему, оно доверяет ей. Корпорация в такой благожелательной к себе общественной среде обретает уверенность в своей деятельности, и уже этот психологический фактор повышает качество корпоративной работы, что и ведет корпорацию к конкурен-
1 «Десять принципов глобального договора ООН» пользуются международным консенсусом и сформулированы в областях: прав человека; трудовых отношений; охраны окружающей среды; борьбы с коррупцией. Документальной основой «Десяти принципов» являются: Всеобщая декларация прав человека; Декларация Международной организации труда об основополагающих принципах и правах на производстве; Рио-де-Жанейрская декларация по окружающей среде и развитию; Конвенция ООН против коррупции.
тоспособности. В России же, где власть в принципе освобождена от общественного контроля, эта модель взаимного отчуждения власти и общества копируется на любом организационном уровне, в том числе на уровне ГЧП, когда организация хотя и произносит модные слова о необходимости обратной связи с обществом, но не собирается от слов переходить к делу. Такая же ситуация и с российским институтом ГЧП: государственная сторона в ГЧП не видит в частном бизнесе партнера, рассматривая эту институцию как закрытую от общества организацию. Не случайно качество российского корпоративного управления относится к тем факторам, которые снижают инвестиционную привлекательность России (табл. 1).
Таблица 1
Основные риски, отталкивающие инвестора от российского рынка акций
Риски % от числа опрошенных инвесторов
Цена на нефть 77
Уровень корпоративного управления 69
Влияние политики/госконтроль 51
Падение потребительского спроса в регионе 40
Чрезмерная задолженность/краткие сроки погашения задолженности 14
Волатильность валюты 11
Низкая ликвидность 11
Источник: Опыт Standard & Poor's в определении рейтинга корпоративного управления в России и Бразилии в 2010 году. М., 2010. - Декабрь // http://www.corp-gov.ru/ projects/ruslead2010.php
С «ценой на нефть» все понятно в России, где экономика - сырьевая. А вот две последующие строчки, забирающие львиную долю рисков для инвесторов, - чисто политические, не имеющие к экономике никакого отношения. В России должна быть изменена управленческая парадигма - прежде всего на уровне государственного управления. Несомненно, это - тяжелая институциональная задача, поскольку от российской власти требуется пойти на общественный контроль над собой, а российская власть вполне сознательно отвергает такую модель своих взаимоотношений с обществом. Тем не менее, иного пути поднять уровень российского корпоративного управления ради привлечения в
отечественную экономику массовых инвестиций не существует. Инвесторы готовы платить значительную премию на акции предприятий с высоким уровнем корпоративного управления. По экспертным оценкам, премия на акции российских предприятий с эффективным корпоративным управлением составляет 38% - значительно выше, чем во многих развитых странах [1].
Эксперты компании Prosperity Capital Management - крупнейшей в СНГ, в том числе в РФ, управляющей компании на рынке ценных бумаг, с 1996 года управляющей фондами и индивидуальными счетами акций для международных инвесторов, - отмечают, что в России происходят позитивные для инвесторов изменения в сфере защиты их прав и сфере корпоративного управления.
При этом эксперты оговариваются, что все подобные позитивные шаги обязательно сопровождаются каким-либо «но», делая вывод: в России необходимы усилия государства по введению и поддержке должных стандартов корпоративного управления [7].
Один из краеугольных камней эффективного корпоративного управления - реализация прав акционеров, которую призваны обеспечить стратегия развития акционерного общества и понятная дивидендная политика. В России пока не узаконено очевидное право акционеров на своевременное и регулярное получение необходимой и существенной информации о корпорации. Другая составляющая повышения качества и эффективности корпоративного управления - введение в управление компаний с государственным участием независимых директоров вместо представителей государства. Такая замена снижает инвестиционные риски компаний, и в России эта практика имеет место: в 2011 году число независимых директоров в компаниях с государственным участием возросло с 707 до 1335 [2].
Однако большой вопрос, насколько эта демонстрация государством своих партнерских устремлений по отношению к обществу не есть просто имитация, учитывая ментальность российской власти, позиционирующей себя не в партнерстве с обществом, а над обществом. Соответственно и государственное участие в проектах вроде ГЧП стремится к доминированию. И это - модель доминирования частных интересов (все равно, будь то интересы руководителя или рядового работника) над общественными интересами (интересами организации любого уровня - от отдельного предприятия/коллектива до общества), модель, которая в России воспроизводится на всех социально-организационных
уровнях, формирует российскую социально-организационную среду. Государственно-частное партнерство представляет прямо противоположную социально-организационную модель, и понятно, что оно плохо вписывается в российскую институциональную среду. Недаром в России вне сферы правового регулирования остаются многие ситуации, связанные с наличием конфликта интересов, когда частные интересы руководителя, должностного лица или работника компании вступают в противоречие с интересами компании.
Стратегически важный компонент корпоративной политики партнерства с обществом - предоставление корпорацией всем заинтересованным сторонам необходимой для принятия рациональных решений информации в открытой, полной, своевременной и понятной форме. Российская Федерация, выполняя взятые на себя в рамках «большой двадцатки» и форума финансовой стабильности обязательства, разрабатывает в настоящее время законодательство по обеспечению качественного финансового регулирования. Принят Федеральный закон (№ 223) «О закупках товаров, работ, услуг», предусматривающий (с 1 июля 2012 года) доступ к информации о закупках государственных компаний и их обязанность размещать такую информацию. Федеральный же закон «О центральном депозитарии» позволяет владельцу депозитарных расписок голосовать на собрании акционеров только в случае раскрытия информации о себе. Такое же ограничение наложено и на выплату дивидендов.
Под грифом «для служебного пользования» вышло постановление Правительства РФ от 28 декабря 2011 года, предписывающее государственным компаниям и государственным банкам в месячный срок обеспечить раскрытие их контрагентами информации в отношении всей цепочки собственников, включая бенефициаров, а также предусмотреть раскрытие этой информации при заключении новых договоров. Это необходимо для исключения конфликта интересов и иных злоупотреблений. С 1 сентября 2012 года вводится требование о раскрытии эмитентами информации на специализированных страницах в Интернете, предоставляемых уполномоченными агентствами, чтобы исключить ситуацию, когда компания выкладывает отчет, а потом его убирает.
Не только государственные компании должны быть публичными, прозрачными, но публичным, прозрачным должен быть и частный бизнес. И государство, которое в компаниях с государственным участием открывается обществу, естественно, станет добиваться такой откры-
тости и от частного бизнеса. Поэтому можно утверждать, что эффективное (в рамках ГЧП) управление государственной собственностью полностью находится в руках государства - решающим образом определяется поведением государства в экономике как образцовым для всех субъектов рынка поведением.
Государство, если оно само социально ответственно, будет поощрять социальную ответственность частного бизнеса и всех институциональных субъектов рынка. Тем более что сами институциональные субъекты рынка, например, пенсионные фонды, в том числе в России, подчиняясь мировой тенденции, включают для себя статью социально ответственных вложений [11].
Государство должно видеть это и поощрять инвесторов, вкладывающих в социальную сферу, в чем собственно и заключается смысл государственно-частного партнерства - института, призванного объединить и государство, и частный сектор в эффективной работе на общество, общественное развитие. Только в таком партнерстве государства и частного бизнеса будут решаться проблемы загрязнения окружающей среды, коррупции, нарушения прав человека. Если российское государство намерено на деле перейти к идеологии ГЧП, а это - идеология социального партнерства в самом широком смысле, оно обязано ввести частный сектор в уже созданные в стране механизмы финансовой поддержки. Долгосрочные проекты ГЧП должны быть надежно обеспечены долгосрочным же финансированием.
В настоящее время в России практически отсутствуют механизмы государственной поддержки частных инвестиций. Российский сектор недвижимости с его долгосрочными, но малорентабельными инвестициями и территориальным (региональным и местным) управлением воспринимается в настоящее время инвесторами как сектор с высоким уровнем риска. Например, муниципальные (субсуверенные) облигации считаются более рискованными, чем облигации государственные (суверенные). Именно из-за дефицита защищенности (суверенности) субсуверенных проектов ГЧП российский банковский сектор закономерно не проявляет к ним особого интереса.
Значит, надо сделать так, чтобы в принципе субсуверенные проекты ГЧП стали по своим рискам для инвесторов на уровень суверенных проектов. И это - задача государства по созданию институциональных механизмов устойчивого финансирования проектов ГЧП, в том числе финансирования со стороны банковского сектора [5].
Помимо механизма государственных гарантий для банковского финансирования проектов ГЧП, нужно создавать систему стимулов инвестирования долгосрочных проектов населением, институциональными инвесторами. Мировой опыт показывает, что один из ключевых эффективных инструментов привлечения долгосрочного финансирования при реализации проектов с длительными сроками освоения - выпуск инфраструктурных облигаций.
По сравнению с традиционными корпоративными облигациями инфраструктурные облигации отличает целевое использование средств, полученных от их размещения, - именно на инфраструктурные проекты. Деньги от инфраструктурных облигаций долгосрочно обращаются в привязке к сроку строительства (реконструкции) инфраструктурного объекта и к периоду его эксплуатации, в среднем 15-25 лет. Выпуск инфраструктурных облигаций обеспечивается государственными гарантиями, страхованием рисков, банковскими гарантиями и поручительствами. Основные инвесторы, вкладывающие в инфраструктурные облигации, - институциональные (пенсионные фонды, страховые компании) инвесторы. Пенсионные фонды охотно покупали бы облигации целевого выпуска - для финансирования конкретных объектов ЖКХ, аэропортов, дорог и имели бы хорошие доходы.
Основной российской проблемой применения инструмента инфраструктурных облигаций оказывается их жесткая привязка к концессионной форме ГЧП, хотя в России ГЧП осуществляется и в других формах. Кроме того, российское законодательство не регламентирует инфраструктурные облигации в качестве самостоятельного инструмента. Поэтому требуется принять специальный федеральный закон об инфраструктурных облигациях и порядке их обращения. Собственно, проект такого федерального закона - «Об особенностях инвестирования в инфраструктуру с использованием инфраструктурных облигаций» - уже разработан Федеральной службой по финансовым рынкам.
Необходимо также внести изменения в некоторые действующие нормативные акты, в том числе в пенсионное законодательство, учитывая, что развитие института инфраструктурных облигаций направлено и на привлечение средств пенсионных фондов. В частности, в нормативных актах следует расширить перечень объектов инвестирования, пересмотреть требования к структуре портфеля пенсионных накоплений. Усилия государства по развитию института государственных гарантий, института инфраструктурных облигаций позволит получить
«длинные» деньги для реализации долгосрочных проектов ГЧП и создать позитивный инвестиционный климат в регионах, где собственно (в формате ГЧП) и сосредоточено управление государственной недвижимостью.
Таким образом, в России развитие государственно-частного партнерства как института эффективного в современных условиях управления государственной недвижимостью сдерживается, если не сказать - саботируется, неблагоприятной для ГЧП институциональной средой. Это - институциональная среда государственного капитализма, которая прямо препятствует формированию живительной для ГЧП среды экономики регионов, экономики малого и среднего бизнеса с ее конкурентными (немонополизированными) рынками, вынуждающими государство к партнерству с рыночными субъектами для получения эффективных инструментов инвестирования в инфраструктурное развитие, например, таких, как инфраструктурные облигации.
Верно, что инфраструктурные облигации и прочие связанные с ГЧП инструменты пришли и в Россию, но они в принципе не могут полностью раскрыть свой потенциал и, более того, вырождаются в государственно-капиталистической институциональной среде современной России. Можно еще и еще раз повторить, что нужен отказ от институционального государственного капитализма в пользу построения национальной экономики регионов как экономики ГЧП.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бычков А.П. Инвестиционная привлекательность публичных компаний // Круглый стол «Корпоративное управление в России: итоги 2010 года». - М., 2010. - 8 декабря. [Электронный ресурс]. URL: http:// www.corp-gov.ru/projects/ruslead2010.php
2. Выступление министра экономического развития РФ Э.Набиуллиной на Комиссии по модернизации и технологическому развитию экономики России // Стенографический отчет заседания Комиссии по модернизации и технологическому развитию экономики России. - Горки (Московская область), 2012. - 24 января. [Электронный ресурс]. URL: http://kremlin.ru/transcripts/14364/work
3. Государственно-частное партнерство: теория и практика / Авторский коллектив: В.Г.Варнавский, А.В.Клименко, В.А.Королев и др. - М., 2010.
4. Доклад Министерства экономического развития РФ «Об итогах анализа практики применения законодательства РФ в саморегулирующихся организациях в отдельных сферах и отраслях экономической деятельности». - М., 2010.
5. Клепач А.Н. Выступление на заседании президиума Госсовета по вопросу повышения роли регионов в модернизации экономики. - Хабаровск, 2011. - 11 ноября. [Электронный ресурс]. URL: http://kremlin.ru/news/13477
6. Мхитарян Ю.И. Саморегулирование как современная форма государственного регулирования экономики // Век качества. 2011. № 2.
7. Национальный доклад по корпоративному управлению. Четвертый выпуск. - М., 2011; Корпоративное управление - гармонизация стандартов России и ЕС (Материалы круглого стола в Лондоне). - 2006; Инвестиционный климат в России / Авторский коллектив: Е. Ясин, Л. Григорьев, О. Кузнецов и др. - М., 2006.
8. Принципы корпоративного управления ОЭСР. - Париж, 2004.
9. Проект по устойчивому развитию. Глобальный договор ООН - предложение о партнерстве. [Электронный ресурс]. URL:http:// www.undp.ru/programmes.php?id=202
10. Яковлев В. Строительная отрасль требует модернизации. [Электронный ресурс]. URL: http://omorrss.ru/index.php?s=70&m=1500
11. Recent trends in ESG. East Capital. [Электронный ресурс]. URL: http://www.corp-gov.ru/projects/ruslead2010.php
