CC BY
34
Владимир ТЕР-АКОПЬЯН
ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЕ СТРАТЕГИИ СУБЪЕКТОВ СОЦИАЛЬНОГО АУДИТА
В представленной статье рассматриваются актуальные вопросы стратегий социального аудита. Отмечается, что социальный аудит, несмотря на декпарированность позитивного отношения, может замещаться ограниченным воздействием.
The present article deals with topical issues of strategies of social audit. It is noted that in spite of declaration of positive attitude, social audit can be replaced by a limited impact.
Ключевые слова:
социальный баланс, институционализация практик, базисный социальный институт, диверсификация институциональных ресурсов; social balance, institutionalization of practices, basic social institution, diversification of institutional resources.
ТЕР-АКОПЬЯН Владимир Александрович — к.соц.н., доцент, соискатель кафедры социологии, политологии и права ИППК Южного федерального университета, г. Ростов-на-Дону info@ippk.rsu.ru
В соответствии с принципами социологической науки социальный аудит включается в систему процедур, которые ориентированы на квантификацию показателей в деятельности бизнес-структур, связанных с социально-ответственной или социально-инвестиционной деятельностью или поведением. Согласно институциональной логике, бизнес-структуры ориентируются на социально-инвестиционное или социально-ответственное поведение под влиянием структурных, организационных и нормативных перемен в структуре бизнес-сообщества.
Затрагивая проблему институционализации, необходимо учитывать, в какой степени практики социального аудита стали массовыми, регулярными, если не обязательными, во взаимоотношениях общества и государства. В России эти формы освоил первый десяток крупных компаний, к которым принадлежат такие гиганты, как Газпром, ЛУКОЙЛ, Транснефть, Роснефть, «Экосистемы». Что же касается сведений по среднему и мелкому бизнесу, то здесь практически отсутствуют достоверные данные, или их социально-инвестиционная деятельность носит спорадический характер и привязана к конкретному социальному заказу определенных территорий или ведомств.
Если социальный аудит носит характер производной от экономической деятельности, если показатели социального аудита являются дополнением к деятельности компаний или выполняют иные, расходящиеся с миссией организации цели или связаны с чистым лоббированием интересов, то становится очевидным, что мы сталкиваемся с феноменом неинституционализи-рованности. Социальный аудит достигает легитимации, если его способы и цели признаются всеми участниками субъектнообъектного воздействия «бизнес-структуры — власть», «бизнес-структуры — общество». В большей степени социальный аудит, как показывает история внедрения, определяется конкретным состоянием рыночных институтов, характером их функционирования и переходом от либеральной к социал-либеральной или коммунитаристской модели взаимодействия рынка, общества и государства.
На наш взгляд, социальный аудит может характеризоваться по качествам, признакам и степени институционализации на основании таких параметров, как степень освоения субъектами социального аудита формальных правил игры и следование кодексу социального аудита. Далее, как отмечает российский исследователь Н.А. Косолапов, должна существовать совместимость соци-
ального аудита с другими параметрами деятельности бизнес-сообщества1.
Иными словами, социальный аудит должен достичь состояния органичности бизнес-системы, выступать как способ «пришпорить» рыночную экономику. Вероятно, для институционализации социального аудита нужен некоторый период, на протяжении которого преодолевается инерционность рыночных механизмов, а неформальная теневая экономика оттесняется на периферию экономической жизни.
Социальный аудит также подразумевает надежные и эффективные рычаги формального управления и выполнение государством гарантий защиты собственности и поощрение экономического роста компаний. Разумеется, в этой сфере может наблюдаться кризис ожиданий, когда социальный аудит становится фокусом нереализованных устремлений. Для бизнеса неожиданность состоит в том, что, если результаты постоянно стоят под вопросом, социальный аудит приобретает характер дани, выплачиваемой государству. А государство, со своей стороны, выступает гарантом собственности в той степени, в какой бизнес-сообщество отвечает запросам государственных структур.
Государственные структуры также могут влиять на социальный аудит как в форме налаживания системы социального контракта бизнеса с обществом, так и в качестве инструмента давления на бизнес-сообщество или демонстрации откровенно популистских настроений, подпитываемых негативными общественными настроениями и оценками роли бизнес-сообщества.
Что, на наш взгляд, необходимо делать? Разумеется, социальный аудит не может характеризоваться как некоторое улучшение в системе доминирования государства. Он скорее представляет новую инструментальную идею на основе новой парадигмы экономики с отчетливо выраженной социальной мотивацией.
Почему удобнее говорить об институционализации социального аудита как вещи вполне возможной? Ответ на этот вопрос содержится в том, что социальный аудит является результатом последовательной смены экономических изменений.
1 Пути России: существующие ограничения и возможные варианты. — М., 2004, с. 24.
Прежде чем прийти к практике социального аудита, европейские компании пережили период неограниченного либерализма, когда рынок и государство считались структурами хотя и расположенными к взаимодействию, но неизбежно дуальными.
В современной интерпретации социальный аудит становится таким же базисным социальным и экономическим институтом, потому что вместе с защитой собственности и демократических прав социальная политика, социально-ответственное поведение становятся конституирующим фактором устойчивого социального развития. Разумеется, институциональные стратегии субъектов социального аудита не могут подходить под общую мерку. И при допущении этого условия возникает вопрос: по какой модели может развиваться аудит и, соответственно, должны применяться критерии целей, средств и результатов?
Здесь необходимо исходить из того, что социальный аудит выполняет системную задачу, т.е. способствует переходу от общества с высоким неравенством к устранению социальных диспропорций (по К. Манхейму, — является формой социального планирования).
И, наконец, институционализация социального аудита вполне рациональна в рамках корпоративных стратегий, что характерно для российского капитала.
В российских условиях, где бизнес не отталкивается ни от морального, ни от религиозного авторитетов (православных, исламских или иных ценностей), социальный аудит как система мер, инициированных государством и экспертным сообществом, сформированным из представителей гражданских структур, создает принципиально новую комбинацию экономических и политических институтов, делающих исторический выбор в пользу среднего пути — соответствующего типа общественного развития, определяющего состояние социальной солидарности как уровень социальной защиты, распределения доходов и производства коллективных благ.
Иными словами, с социальным аудитом связывается качественное обновление рыночной структуры, и есть основания считать, что бизнес-структуры становятся на путь участия в социальной модернизации общества. Развивая выска-
занные ранее положения, можно сказать, что выбор в пользу социального аудита как повышение эффективности рыночной экономики имеет свои минусы и плюсы в институциональном измерении. Социальный аудит не является простым следствием свободы рыночных отношений, торжества модели экономического выбора. Он связан с задействованием человеческого ресурса как институционального фактора экономики и открытости рынка, с созданием рыночной инфраструктуры, интегрированной по показателям социальной ответственности в социальную сферу общества.
В чем заключаются конкурентные преимущества социально-ответственного поведения компании? Например, в росте доверия к бизнес-структурам со стороны общества, расширением сферы услуг и клиентов. Вероятно, клиент предпочтет компанию с высоким репутационным капиталом компании, имеющей низкие показатели социального баланса при равенстве их продукции по стоимости затрат, в ценностном выражении или по качественным показателям.
Здесь, конечно, можно возразить, что потребителю все равно, каким образом и на каком предприятии изготовлен продукт. Но чем более прозрачен рынок, тем больше открывается человеческая составляющая рыночных экономических отношений. И для потребителя в развитых странах небезразлично, на плантациях с рабским трудом или с использованием современных контрактных отношений выращивается кофе или сахар или шьется одежда. На этот гуманитарный и социально-инвестиционный аспекты деятельности компании обращают внимание средства массовой информации, некоммерческие организации, экспертное сообщество.
Иными словами, критерии социального аудита являются самой оптимальной формой проверки соответствия заявленных целей реальным изменениям во внутренней политике бизнес-структур и их отношению к общественным запросам.
Так как сейчас в российской экономике одной из наиболее эффективных форм концентрации капитала считаются процессы слияния и поглощения, ведущие к вертикальной интеграции, то можно считать, что социальный аудит становится жертвой экспансионистской политики и
деловых сделок. Более эффективно социальный аудит реализуется при добровольном объединении конкурентов, когда быстрая концентрация ресурсов связана с усилением позиции на рынке и в общественно-политической жизни.
Социальный аудит является индикатором перспективной политики компании: на внутреннем уровне он включает заботу о кадровом потенциале, создание дееспособных управленческих и исполнительских команд и высокоэффективную социальную мотивацию; на внешнем рынке социальный имидж компании способствует получению кредитов под осваиваемые инновационные проекты и оправданию неизбежных социальных издержек.
Немалые ресурсы социальный аудит раскрывает и в сфере расширения клиентуры, т.к. показывает такую сильную сторону компании, как оказание социальных услуг или вклад в развитие данной территории. Забота о закрепленной территории, как отмечали американские исследователи 1920-х гг., это не просто благотворительность, а проект, связанный с расширением локального рынка.
В какой мере эти цели были успешно достигнуты, стало видно в 1950—60-е гг., когда именно те компании, которые проводили политику территориальной опеки, стали ведущими клиентами федеральных структур и агентств. В российской ситуации процесс капитализации начался с распределительных отношений. Для перехода российских компаний от глобального к социальному позиционированию, как мы выявили ранее, требуются следующие условия:
—льготный налоговый и правовой режим для компаний, занимающихся социальноинвестиционной деятельностью;
— информационно-пропагандистская поддержка государством социальных инициатив бизнес-структур;
— проведение социального аудита как процедуры социальной отчетности бизнес-сообщества перед обществом и государством с участием авторитетных экспертных структур.
Крупные российские компании давно уже используют структуры зарубежного аудита, но, как правило, они предназначены в основном для расширения экспортных возможностей или инвестирования капитала в эффективные бизнес-проекты за рубежом и не влияют на состояние и
перспективы социального аудита внутри России.
Считается, что для внутреннего пользования можно применять стандарты, связанные с неформальными отношениями (коррупционными схемами), и играть в зоне «серой» и теневой политики. И если на уровне внешнего социального аудита вложения в социальную сферу деятельности компании постепенно принимают цивилизованный вид, внедряются нормативные правила взаимодействия государства и бизнес-сообщества, то социальная ответственность бизнеса характеризуется определенным замедлением и провалами и поэтому в отношениях между бизнесом и государством ей уделяется особое внимание.
Хотя с начала 2000-х гг. постепенно осуществляется переход от логики экономического роста к логике устойчивого социального развития, внутри бизнес-структур социальный аудит находится в зачаточном состоянии или под социальным аудитом понимают политику заработной платы и укрепления кадрового потенциала. При этом внимание не акцентируется на повышении социально-мотивационной деятельности работников, что очень актуально для России с ее ограниченными социально-демографическими ресурсами. Существуют возможности развития компании вглубь за счет упора на повышение качественного человеческого и технологического ресурсов при минимизации затрат на привлечение дополнительной рабочей силы или формирования новых функциональных зон.
Для определения границ институционализации социального аудита целесообразно исходить из состояния экономической сферы общества. Сложность перехода к социальному аудиту в России состоит в том, что наиболее развитый и экономически выгодный сырьевой сектор, который в наименьшей степени использует высокие технологии, обладает плавающими финансовыми ресурсами, глобальным позиционированием и невысоким
демографическим ресурсом, может нести только социально-экологические издержки, хотя именно по отношению к этому сектору наиболее высоки ожидания по развитию социального аудита.
Институциональные стратегии субъектов социального аудита, таким образом, варьируются в зависимости от экономической специализации, профильности, социальной репутации компании, ее интегрированности в глобальные сети и значимости социального аудита во взаимодействии конкретной компании с государством и некоммерческими организациями. Развитие институциональных стратегий и социального аудита, таким образом, связано с осуществлением реорганизации бизнес-структур на основе социальной корпоративности. Когда представители «новой волны» говорят об адаптивных корпорациях, имеется в виду, что корпоративизм в той форме, в которой он существовал во времена классического капитализма, постепенно уступает место социальному конгломерату, альянсам бизнеса, для которых влияние социального аудита не сводится к вторичному явлению в рамках экономической жизни.
Есть очевидная логика в том, что социальный аудит, нацеливающий на социальную ответственность и социальную итерацию, демонстрирует, как правило, высокие темпы роста: социально-ответственное поведение обусловливает возможность более высоких уровней инвестиций за счет репутационного капитала компании.
Вместе с тем нельзя не рассматривать и новое направление социального аудита, связанное с тем, что реализация институциональных стратегий повышает уровень предотвращения социальных рисков, что особенно проявляется в сфере социальноэкологического аудита. Социальный аудит побуждает представителей бизнес-сообщества оценивать тот или иной вид продукции по критериям качества окружающей среды.
