CC BY
105
Т.В. ПАВЛОВА
ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЕ ПОДХОДЫ К ИЗУЧЕНИЮ СОЦИАЛЬНЫХ ДВИЖЕНИЙ
В западной традиции принято выделять три основные парадигмы исследования социальных движений. Первая - парадигма коллективного поведения, преобладавшая в изучении движений до 1960-х годов. Социальные движения трактовались как иррациональное и нескоординированное коллективное поведение в ситуации социального кризиса и связанных с ним явлений депривации, фрустрации, агрессивности1. Представители структурного функционализма, в частности Н. Смелзер, рассматривали коллективное поведение как реакцию на «структурные напряжения», возникающие вследствие конфликта интересов и дисфункций социальной системы2. Коллективное поведение связывалось с социальными изменениями - трансформацией социальных структур и нормативных установок, а социальные движения определялись как усилия групп людей, вовлеченных в совместное действие, с целью «способствовать или препятствовать изменениям в обществе или группе»3.
Вторая парадигма - теория коллективного действия (мобилизации ресурсов)4 - оформилась как совокупность теоретических
1 Gurr T.R. Why men rebel. - Princeton, N.J.: Princeton univ. press, 1970.
2 Smelser N. Theory of collective behavior. - N.Y.: The free press, 1962.
3 Blumer H. Collective behavior // New outline of the principles of sociology / Ed. by A.M. Lee. - N.Y.: Barnes and Noble, 1951; Turner R., Killian M. Collective behavior. - Englewood Cliffs, N.Y.: Prentice-Hall, 1957.
4 McCarthy J, Zald M.N. Resource mobilization and social movements: A partial theory // American journal of sociology. - Chicago, 1977. - Vol. 82, N 6; McCarthy J., Zald M.N. The trends of social movements in America: Professionalization and resource mobilization. - Morristone: General learning press, 1973.
подходов в 60-70-е годы. В соответствии с этими подходами, в основе которых лежит модель рационального актора М. Олсона, наличие необходимых ресурсов для коллективного действия (как материальных, так и нематериальных, символических - вовлеченность в движение, солидарность) снижает издержки мобилизации, помогает решить «проблему безбилетника» и создает перспективы для успешного развития движения. Движение предстает как рациональный коллективный актор, выстраивающий свою стратегию для достижения определенной политической цели. В рамках данной парадигмы получила развитие теория политического процесса американских исследователей Ч. Тилли, С. Тэрроу, Д. Макадама1, положивших начало изучению взаимодействия институционализированной политики и социальных движений. Центральная роль в теории политического процесса отводится концепции «структуры политических возможностей»2, делающей возможным коллективное действие. Согласно теоретикам политического процесса, организации социальных движений рассматриваются как рациональные акторы, взаимодействующие в рамках существующей структуры политических возможностей с представителями власти и отстаивающие перед ними требования социальных групп, не имеющих институционального представительства.
Исследователи, работающие в парадигме мобилизации ресурсов, подобно представителям парадигмы коллективного поведения, видят в движениях агента социальных изменений, но, в отличие от теоретиков коллективного поведения, оценивают их не как результат дисфункций социальной системы, а как протагонистов ее нормального функционирования.
Наконец, начиная с 1980-х годов получила развитие парадигма новых социальных движений. В отличие от первых двух парадигм, разработанных американскими учеными, третья парадигма
1 Tilly C. From mobilization to revolution. - Reading: Addison-Wesley, 1978; Tarrow S. Struggling to reform: Social movement and policy change during cycles of protest // Western societies occ. papers / Center for international studies. - Ithaca: Cornell univ., 1983. - N 15; McAdam D. Political process and the development of black insurgency, 1930-1970. - Chicago: Univ. of Chicago press, 1982.
2 Eisinger P.K. The conditions of protest behavior in American cities // American political science review. - Wash., D.C., 1973. - Vol. 67, N 1; KriesiH. The political opportunity structure of the Dutch peace movement // West European politics. - L., 1989. - Vol. 12, N 3.
сложилась усилиями исследователей европейской школы. Последние отчасти использовали достижения американской школы исследований, привнеся в изучение социальных движений свою специфику, характерную для европейской социологии в целом, - более философский, критический, исторический и системный стиль мышления, отличающийся от эмпирических аналитических подходов, преобладающих в американской социологии. Если американские исследователи анализировали в первую очередь индивидуальное и коллективное поведение, поведение индивидов и организаций как рациональных акторов в процессе коллективного действия, то европейские ученые сосредоточили свое внимание на тех ценностях и нормах, носителями которых стали новые социальные движения, а также вписали их в общий социетальный (институциональный), политический, культурный и исторический контекст.
Известные представители европейской социологической традиции Ю. Хабермас, Э. Гидденс, А. Турен, А. Мелуччи в отличие от исследователей американской школы в изучении социальных движений исходили из анализа социетального уровня и рассматривали развитие движений как ответ на изменения, принесенные эпохой позднего модерна и постмодерна. Такова, например, трактовка Ю. Хабермаса1. А. Мелуччи и М. Кастельс анализируют информационное общество2, а Турен3 - постиндустриальное общество с позиций социального (структурного) конфликта и историчности. Э. Гидденс4 в своей теории структурации связывает макроуровень движений с микроуровнем, поведением индивидов, подчеркивая роль процессов самоактуализации и самоидентификации в эпоху позднего модерна.
1 Habermas J. The theory of communicative action. - Boston: Beacon press, 1984. - Vol. 1: Reason and the rationalization of society; Habermas J. The theory of communicative action. - Boston: Beacon press, 1987. - Vol. 2: Lifeworld and system.
2 Melucci A. Nomads of the present: Social movements and individual needs in contemporary society. - Philadelphia: Temple univ. press, 1989; Melucci A. Challenging codes: Collective action in the information age. - Cambridge: Cambridge univ. press, 1996; Cas-tellsM. The rise of the network society. - Oxford, UK: Blackwell, 1997.
3 Touraine A. An introduction to the study of social movements // Sociological research. - Boston, Mass., 1985. - Vol. 52, N 4.
4 Giddens A. Modernity and self-identity: Self and society in the Late Modern Age. - Cambridge: Polity press, 1991.
Теории новых социальных движений отличает акцентирование связи между институциональными изменениями периода модерна и постмодерна, возникновением новых социальных и политических структур, новыми конфигурациями власти и новыми формами коллективного действия. Сами движения рассматриваются как источник социальных, политических и культурных изменений.
Характерным для европейской школы является подход к социальным движениям как к коллективным акторам, сформировавшимся в рамках гражданского общества и основанным на коллективной идентичности.
Многие исследователи социальных движений призывают к синтезу имеющихся теоретических подходов. Например, американские ученые предложили синтезировать их в три парадигмы в соответствии с тремя основными группами факторов, влияющими на появление и развитие движения: 1) структурой политических возможностей (political opportunities structure); 2) мобилизационными структурами (mobilizing structures); 3) процессом формирования общей культурной идентичности, ценностно-нормативных фреймов (framing processes)1.
Идея синтеза подходов пока, однако, не стала преобладающей. Исследователи, принадлежащие к разным школам, скорее используют элементы, характерные для других парадигм, или же развивают отдельные направления исследования.
В последнее десятилетие, как уже констатировалось, появилось достаточно большое количество исследований, использующих институциональные подходы к анализу социальных движений. Авторы этих работ, опираясь на труды своих предшественников по изучению социальных движений, а также на достижения неоинституциональной теории, разрабатывают преимущественно проблематику взаимодействия социальных движений с политическими и другими общественными институтами, деятельности социальных движений в различных институциональных и организационных полях, институционализации движений, их роли в формировании
1 McAdam D, McCarthy J.D, Zald M.N. Comparative perspectives on social movements: political opportunities, mobilizing structures, and cultural framing. - Cambridge: Cambridge univ. press, 2004; Benford R.D., Snow D.A. Framing processes and social movements: An overview and assessment // Annual review of sociology. - Palo Alto, Calif., 2000. - Vol. 26.
новой институциональной среды. Предпринимается попытка соединить институциональный подход и теорию социальных движений1. Социальные движения рассматриваются как один из акторов, выступающих в качестве агентов институциональных изменений. Исследователи, работающие в данной парадигме, предлагают расширить и сделать более динамичным социоэкономический поход неоинституционалистов и дополнить его анализом политико-культурных аспектов2.
Так, американские социологи М. Лоунсбери, M. Вентреска и П. Хирш, в центре внимания которых - культурные аспекты возникновения института и роль политической борьбы в формировании новых культурных смыслов, вводят понятие «фрейм поля» (field frame) - фрейм, характерный для данного институционального поля3. Авторы подчеркивают отличие своего подхода от других теорий институциональных изменений, которые показывают, что сдвиги в системах или логиках культурных представлений часто приводят к возникновению новых практик, стратегий. Однако эти логики являются экзогенными по отношению к акторам, они аналитически отделены от активной борьбы по поводу смыслов и ресурсов.
Исследователи социальных движений, использующие неоинституциональный подход, напротив, подчеркивают, что намеренное конструирование стратегических фреймов, которые связывают цели движения с целями его потенциальных сторонников, может
1 Clemens E.S. The people's lobby: Organizational innovation and the rise of interest group politics in the United States, 1890-1925. - Chicago: Univ. of Chicago press, 1997; Strang D., Soule S.A. Diffusion in organizations and social movements: From hybrid corn to poison pills // Annual review of sociology. - Menasha, Wis., 1998. - Vol. 24; Rao H., Morrill C., Zald M.N. Power players: Social movements, collective action and the new organizational forms // Research in organizational behavior. -Greenwich, Conn., 2000. - Vol. 22; Armstrong E.A. Crisis, collective creativity and the generation of new organizational forms: The transformation of lesbian/gay organizations in San Francisco // Research in the sociology of organizations. - Greenwich, Conn., 2002. - N 19.
2 Lounsbury M., Ventresca M., Hirsch P.M. Social movements, field frames and industry emergence: A cultural-political perspective on US recycling // Socio-economic review. - Oxford, 2003. - Vol. 1.
3 Ibid. - P. 72.
мобилизовать коллективное действие1. И в данной связи фрейм поля обладает прочностью и «клейкостью» институциональной логики, но при этом является эндогенным для действующих в поле акторов и, подобно стратегическому фреймингу, в значительной мере подвержен возможным модификациям. Результатом активности социальных движений, стремящихся к достижению институциональных изменений, становится «деинституционализация» доминирующего в поле фрейма, что позволяет новым, порой маргинальным на начальном этапе, практикам трансформироваться в один из основных институтов, социальных или экономических2.
Происшедший в 1990-е - начале 2000-х годов так называемый «культурный поворот» в изучении социальных движений, т.е. смещение акцента на анализ культурных фреймов, смыслов, идентичности и стремление исследователей включить изучение культуры в более широкий контекст процессов институциональных изменений, происходил параллельно с развитием ориентированной на изучение культуры институциональной социологии3, что явилось основой для диалога этих двух областей исследований.
Современные социологи-неоинституционалисты отводят культуре ведущую роль: в их концепции социальные структуры, связанные с ресурсами и смыслами, с определенными культурными правилами и паттернами взаимоотношений, влияют на практики и нормы поведения4. Институты определяются ими как «культурные правила», которые идентифицируют категории социальных акторов и присущие им виды активности или взаимосвязей5.
В другой трактовке институты представляются как производные интересов, идентичностей и соответствующих практиче-
1 Snow D.A., Benford R.D. Ideology, frame resonance and participant mobilization // International social movement research. - Greenwich, Conn., 1998. - N 1.
2 Lounsbery M. et al. Op. cit. - P. 73.
3 Rao N. Representation in local politics: A reconsideration and some new evidence // Political studies. - Guildford, 1998. - Vol. 46, N 1; Fligstein N. The architecture of markets. - Princeton, N.J.: Princeton univ. press, 2001.
4 Lounsbury M, Ventresca M. Social structure and organizations revisited. -Greenwich, Conn., 2002. - (Research in the sociology of organizations; Vol. 19).
5 Meyer J.W., Boli J, Thomas G.M. Ontology and rationalization in the western cultural account // Institutional structure: Constituting state, society and the individual / Ed. by Thomas G.M. et al. - Thousand Oaks, Calif.: Sage, 1987.
ских моделей, которые конструируются во взаимодействии с более широким социокультурным контекстом1.
Концепция институционального поля используется неоин-ституционалистами для анализа взаимодействия локального, ситуативного действия и более глобальных социальных структур (материальных и когнитивных ресурсов). Конкретные взаимодействия рассматриваются в контексте систем миропонимания и управленческих установлений (government arrangements)2, задающих образцы для экономической и политической сферы. Таким образом, со-циоэкономический анализ дополняется категориями политического процесса.
В исследовании социальных движений описанный выше подход разделяют авторы, использующие парадигму мобилизации ресурсов, анализирующие, каким образом политика властей, существующая структура политических возможностей влияет на активность социальных движений и структурирует ее3.
Институциональный поход расширяет традиционную трактовку движений, характерную для парадигмы мобилизации ресурсов, поскольку подчеркивает роль более широких систем культурных смыслов, социального познания, символической классификации и
4
дискурса .
Одна из основных проблем, которая ставится исследователями социальных движений, - проблема институциональных изменений и роли социальных движений как агента этих изменений. В данной связи институциональные поля изучаются не как относительно статичные и предсказуемые объекты анализа, а как сфера властных отношений и стратегических взаимодействий, в которой участники состязаются по поводу определения повестки дня и ле-
1 Espeland W.N. The struggle foe water: Politics, rationality and identity in the American Southwest. - Chicago: Univ. of Chicago press, 1998; Frank D.J., Hi-ronaka A., Schofer E. The nation-state and the natural environment over the twentieth century // American sociological review. - Menasha, Wis., 2000. - Vol. 65, N 1.
2 Scott W.R. Conceptualizing organizational fields // Systemrationalit^t und Partialin-teresse / Ed. by Derlien H.U., Gerhardt U., Scharph F.W. - Baden Baden: Nomos, 1994.
3 Organizing for change: Social movement organizations in Europe and United States / Ed. by Klandermans B. - Greenwich: JAI press, 1989.
4 DiMaggio P.J. Culture and cognition // Annual review of sociology. - Palo Alto, Calif., 1997. - Vol. 23.
гитимации различных организационных форм1. Исследователь Роттердамского университета Мануэль Хенсман формулирует свой подход к изучению социальных движений в институциональных полях, основываясь на политико-культурном подходе Н. Флигсти-на. Флигстин показывает не только то, каким образом динамика властных отношений поддерживает господствующую систему универсальных правил, но и то, как она побуждает институциональных акторов преследовать свои, разнородные интересы.
Центральное место в анализе Хенсмана уделяется формулированию стратегии акторов, действующих в институциональном поле, которое структурируется вокруг властных асимметрий, установившихся между участниками. При этом власть основывается на легитимации основных представлений о том, как организовать коллективное действие. Легитимность же власти базируется на «безусловном признании ценностей, традиций, культур и структур» данного поля2. Это описание «системной власти» автор заимствует у Э. Гидденса и М. Крозье. Понятию «системная власть» он противопоставляет понятие «перформативная власть», которая в его трактовке состоит в способности вовлекать в стратегические действия и обновлять «организационные архетипы» в данном поле. Системную власть удерживают организации, обладающие властными полномочиями, основываясь на мобилизации доминирующих установок, пристрастий, общепризнанных ^кеп-йэг^гаШеф коалиций. Социальные движения, оспаривающие существующие властные отношения, вовлекаются в стратегическую деятельность, подрывающую властные системные отношения и мобилизацию, основанную на доминирующих установках. Конечная их цель -завоевание гегемонии в институциональном поле - «навязывание или удержание доминирования своего организационного архетипа над другими в отношениях системной власти в данном поле»3. Ин-ституционализация властных отношений, подчеркивает Хенсман, происходит в соответствии с «тропой зависимости»: несмотря на наличие ряда универсальных трендов, направления конкретных
1 Hensman M. Social movement organizations: A metaphor for strategic actors in institutional fields // Organization studies. - Los Angeles, 2003. - Vol. 24, N 3. - P. 356.
2 Ibid.
3 Ibid. - P. 361-363.
социальных изменений в значительной мере обусловлены уникальностью исторических и социальных обстоятельств1.
Проблема институционализации ставится и другими исследователями социальных движений. Так, Р. Морган оспаривает односторонне господствующее в социологии движений понимание институционализации как процесса организационных изменений в социальных движениях, результатом которых становится их превращение в «жесткие, формализованные и иерархичные организации, что приводит к сдвигу от разрушительного поведения к поведению, основанному на соблюдении правил, и к соответствующей умеренности требований»2.
Морган критикует и другую распространенную трактовку институционализации как «повторяющегося процесса, являющегося по существу самоподдерживающимся, в котором все релевантные акторы могут прибегнуть к использованию хорошо укорененных и освоенных рутин»3. Это относится не только к социальным движениям, но и к властям, которые настаивают на определенном наборе поведенческих норм, становящихся, таким образом, предсказуемыми элементами коллективного действия.
В обеих трактовках понятие институционализации относится только к процессу получения социальным движением доступа к формализованной институциональной политике. По мнению Моргана, делающего акцент на многообразии последствий взаимодействия социальных движений и политических институтов (не сводящихся к участию социальных движений в конвенциональной политической деятельности), институционализация движений - это не просто процесс организационных изменений, ведущий к трансформациям в форме и содержании протеста. Скорее, институционализация означает «проникновение активности социальных движений в институциональные пространства»4. Это - «установление
1 Hensman M. Social movement organizations: A metaphor for strategic actors in institutional fields // Organization studies. - Los Angeles, 2003. - Vol. 24, N 3. - P. 361.
2 Morgan R. On political institutions and social movement dynamics: The case of the United Nations and the Global indigenous movement // International political science review. - Beverly Hills, Calif., 2007. - Vol. 28, N 3. - P. 273.
3 Meyer D., Tarrow S. The social movement society: Contentious politics for a New Century. - Lanham: Rowman and Littlefield, 1998. - P. 21.
4 Morgan R. Op. cit. - P. 275.
организационной среды для активистов внутри институциональных пространств»1. Иными словами, институционализация понимается автором как «установление или использование социальными движениями пространств или ключевых точек внутри институциональной среды, которые могут или не могут привести к сдвигу в локусе того или иного движения от внесистемного к внутрисис-темному»2.
Понятие институциональной среды - одно из центральных в дискуссиях вокруг социальных движений и связанной с их активностью институциональной трансформацией. Движения возникают в конкретной институциональной среде, которая оказывает влияние на поведение участников, определяет нормы и правила, которым они следуют. В то же время в условиях значительных экономических, социальных и политических изменений движения становятся носителями новых правил, новых идей, новых стилей жизни, новых культурных паттернов. По мере того как индивиды и группы осваивают эти изменения, они распространяют новые правила и нормы через социальные сети, что постепенно ведет к изменениям основных социальных и политических институтов, трансформации социального и политического порядка. При этом направление институциональных изменений зависит от уникальных исторических, социокультурных традиций (path dependence).
Институциональная трансформация, связанная с введением новых правил и их освоением, меняет и паттерны действия и взаи-модействия3. Изменения могут инициироваться различными социальными акторами - не только элитой, но и социальными движениями. Поэтому главным фактором институциональной динамики и эволюции является характер взаимодействия между элитой и группами, бросающими ей вызов. Приход к власти новой элитной группы или движения приводит к трансформации институциональных установлений и практик, к формированию нового социального и политического порядка. Устанавливается период институционального равновесия, которое сохраняется до тех пор, пока новые
1 Morgan R. Op. cit.
2 Ibid.
3 Burns T.R., Diez T. Revolution: An evolutionary perspective // International sociology. - Thousand Oaks, Calif., 2001. - N 4.
акторы не начнут борьбу за новые институциональные изменения, за новый порядок.
Большинство исследователей традиционно концентрируют внимание на взаимодействии социальных движений с политическими институтами, однако в последние годы появляется все больше работ, рассматривающих взаимоотношения движений с другими общественными институтами как на макро-, так и на микроуровне. Американские социологи Элизабет Армстронг и Мэри Бернштейн предложили подойти к изучению новых социальных движений с позиций «мультиинституциональной политики» («multi-institutional politics approach»). В своем подходе они использовали как достижения институциональной социологии, так и разного рода «культурные», феминистские теории1.
В противовес государство-центричным подходам, сосредоточенным на взаимоотношениях движений с политическими институтами (которые не годятся, в частности, для изучения неполитических по своим целям движений, например, гендерных), Армстронг и Бернштейн предложили в анализе движений исходить из определения общества как мультиинституциональной системы, в которую входят разнообразные и часто противоречащие друг другу институты, «рынок, бюрократическое государство, демократия, нуклеар-ная семья и христианская религия»2. Каждый из этих институтов развивается в соответствии со своей логикой, которая служит проектом для деятельности организаций и индивидов. Институты (государственные и негосударственные) устанавливают «правила игры» в обществе, при этом государственные институты определяют не только правила участия в политике, но и правила, действующие в других институтах. Соответственно, протестную деятельность социальных движений Армстронг и Бернштейн рассматривают как направленную не только на изменение государственных институтов, но и на изменение всей институциональной среды, как вызов по отношению ко всем существующим в обществе нормам, уста-
1 Armstrong E.A., Bernstein M. Culture, power and institutions: A multi-institutional politics approach to social movements // Paper submitted to the 2004 Annual meeting of the American sociological аssociation. - Mode of access: http://www. allacademic.com/meta/p109641_index.html.
2 The new institutionalism in organizational analysis / Ed. by DiMaggio P., Powell W.W. - Chicago: Univ. of Chicago press, 1991. - P. 232.
новлениям, правилам и практикам. Протест, по их определению, -это «активность, воспринимаемая акторами как бросающая вызов или конфронтационная, прежде всего, по отношению к фундаментальным правилам, структурирующим действие в определенном институте» .
Деятельность социального движения может быть направлена не только на изменение институтов «большой политики», но и на трансформацию институционального порядка на уровне микрополитики. В любой институциональной сфере социальная группа, которая проигрывает от действующих в данной сфере правил игры, может бросить вызов существующему порядку. Таким образом, трансформационный потенциал стратегий социальных движений не является исключительно политическим. А цель деятельности движений - не только государство и его корпорации, но и другие общественные институты, в которые встроены разнородные установления и практики2.
Как и многие современные исследователи социальных движений, прежде всего, те, кто занимается новыми социальными движениями, Армстронг и Бернштейн используют, помимо институционального, социокультурный поход, подчеркивая роль идентичности и культуры, а также осмысливая институты через взаимосвязь сфер символического и материального. «Институты и структуры создают паттерны материальной активности и символических смыслов. Следовательно, мы можем рассматривать символические системы как конститутивные для институционализированной структуры и переосмыслить связь между материальным и идеальным»3.
Роль социальных движений с точки зрения социокультурного подхода состоит в «изменениях смысловых комплексов в конкретных институциональных сферах»4, в том числе и в конвенциональной политической сфере, поскольку «власть подразумевает не только способность создавать правила, но также и способность создавать смыслы»5.
1 Armstrong E.A, Bernstein M. Op. cit. - P. 23.
2 Ibid. - P. 40.
3 Ibid. - P. 30.
4 Ibid. - P. 34.
5 Ibid. - P. 36.
Институциональный подход в сочетании с социокультурным использует также исследователь социальных движений Ф. Поллет-та1. В центре ее внимания - культура, понимаемая не столько как ценности, но как «институциональные схемы», «модели, поддерживающие наборы рутинизированных практик, которые складываются вокруг культурно определяемых целей»2. Задача, поставленная исследователем, состоит в анализе того, что люди думают об организациях и институтах, в которых они участвуют, и как они взаимодействуют - через модели, схемы, повседневные правила. Изменение культурных схем, приобретение ими устойчивости и распространенности ведет к изменению институциональных практик в движении. В свою очередь, сама деятельность движений, ее новые формы и направления влияют на интерпретативные схемы, меняя «правила институциональной игры»3. Полетта отмечает, что концепция институциональных схем нуждается в дальнейшей методологической разработке. Так, требует разрешения противоречие, заключающееся в том, что, с одной стороны, движения описываются как «полный разрыв со статус-кво», а с другой - они представляются как «продолжение рутинной политики другими средствами»4.
Подводя итоги анализа новейших работ, посвященных социальным движениям, в которых используются институциональные подходы, следует отметить определенные новации, к которым можно отнести рассмотрение движений в рамках институционального поля, концепцию «фрейма поля», мультиинституциональный подход и, наконец, существенный сдвиг в сторону анализа культурных аспектов социальных движений. Можно констатировать, что не все подходы являются достаточно проработанными, а наличие не одного, а множества институциональных подходов порой приводит к несогласованности, противоречиям в методологии изучения движений, что предполагает дальнейшую исследовательскую работу с целью их устранения.
1 Polletta F. Culture and movements // The annals of the American academy of political and social science. - Thousand Oaks, Calif., 2008. - Vol. 619, N 1. - P. 78-96.
2 DiMaggio P., Powell W. W. Op. cit.
3 Polletta F. Op. cit. - P. 85.
4 Ibid. - P. 93-94.
