CC BY
129
ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЕ ОСНОВАНИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ эволюции
И.В. БЕРЕЖНОЙ,
кандидат экономических наук, докторант, Южный федеральный университет e-mail: [email protected]
В статье анализируются основные тенденции развития современной институциональной и эволюционной экономической теории. Выявлены основные концепты, используемые при анализе институциональных изменений. Определены направления исследования эволюции институтов в рамках хозяйственного порядка.
Ключевые слова: эволюция, экономические институты, хозяйственный порядок.
Коды классификатора ^ЕЬ: В52.
Институциональная экономическая теория с момента своего возникновения уделяла особое внимание проблеме эволюции экономических институтов. Так, Т. Веблен считал, что дальнейшее развитие экономической науки должно опираться на «рассмотрение кумулятивного процесса формирования экономического интереса в контексте культурного развития» [3, с. 29]. Действительно, в рамках традиционной институциональной экономической теории (01Е) эволюционные идеи составляют ядро методологии и исследовательской проблематики. Необходимо учитывать, что современная институциональная экономика неоднородна, она включает два основных направления: новая институциональная экономическая теория (или неоинституционализм — ШЕ) и традиционный институционализм, представители которого, на наш взгляд, реализуют упрощенный взгляд на развитие институциональной экономической теории, хотя в рамках современного институционализма выделяются: французский институционализм (например, представители теории регуляции и теории соглашений), немецкий ордолиберализм, посткейнсианство и др.
Решение вопроса о месте исследований экономической эволюции в рамках современного институционализма предполагает сравнительный анализ основных его течений сквозь призму доминирующей проблематики и исследовательских подходов. Важнейшей современной проблемой институциональной экономики выступает исследование воздействия институтов на экономическое развитие. При этом значение институтов представители традиционного институционализма и неоинституционализма трактуют по-разному.
На уровне анализа экономического поведения отдельных индивидов традиционный институционализм и неоинституционализм акцентируют внимание на различных аспектах влияния институтов на индивида. В рамках неоинституционализма предполагается, что институты формируют ограничения действий индивидов, делая их более упорядоченными. По определению Д. Норта, «институты — это правила, механизмы, обеспечивающие их выполнение, и нормы поведения, которые структурируют повторяющиеся взаимодействия между людьми. Таким образом, институты ограничивают и определяют спектр альтернатив, доступных экономическим агентам...» [7, с. 73]. Представители традиционного институционализма изначально предполагают, что институты влияют на сознание индивида, его предпочтения и потребности. Так, по мнению Т. Веблена, потребности и желания, цели и намерения индивидов во многом определяются институтами [2, с. 93]. К. Айрес абсолютизировал это воздействие, утверждая, что «потребности не первичны. Они не являются врожденными физиологическими механизмами, и они, конечно, не имеют духовных свойств. Потребности есть социальная традиция» [10, с. 84].
Согласно подходу представителя традиционного институционализма Дж. Ходжсона, «скрытая и наиболее распространенная особенность институтов — это их способность формировать и изменять индивидуальные предрасположенности и притязания». При этом невозможно «выделить какой-либо причинный механизм, который опосредовал бы прямое влияние институтов на преобразование целей и мнений». Дж. Ходжсон характеризует институты как «социальные структуры, которые обладают свойством преобразовывающей нисходящей причинной связи и которые действуют на укоренившиеся привычки к определенному образу мышления и поведения. Возможности и ограничения, связанные с институциональными структурами, могут провоцировать изменения в мышлении и поведении. Это, в свою очередь, связано с переменой индивидуального восприятия, целей и предпочтений» [8]. Данный аспект влияния институтов приводит к тому, что современникам трудно, а иногда и невозможно правильно оценить существующие институты.
Таким образом, в рамках традиционного институционализма, в отличие от неоинституционализма, институты рассматриваются не просто как принуждение к индивидуальному действию, а воплощение общепринятых норм мысли и поведения, формирующих предпочтения и ценности индивидов. Однако данные подходы не противоречат друг другу, а имеют дополняющий характер. Для одних индивидов определенный институт может быть чрезвычайно привлекателен, или они могут даже следовать ему по привычке, для других же индивидов он может являться ограничением поведения, их поведение в соответствии с институтом обеспечивается наличием механизмов инфорсмента.
Воздействуя на каждого индивида, институты, таким образом, влияют и на результат функционирования экономики в целом. Особенно это заметно при исследовании длительных периодов времени и сравнении экономик разных стран. Однако механизм влияния институтов на экономическое развитие также различается в традиционно-институциональной и неоинституциональной интерпретации. Основоположник неоинституционализма Р. Коуз в своем знаменитом определении предмета экономической теории указал, что институты влияют на возможность устойчивого и выгодного взаимодействия различных людей. «Экономисты имеют следующий предмет исследований: мы изучаем, как работает экономическая система... Благосостояние человеческого общества зависит от изобилия товаров и услуг, а это, в свою очередь, зависит от продуктивности экономической системы. Но издержки обмена зависят от институтов, которые существуют в стране: от ее системы права, политической си© И.В. Бережной, 2009
ТЕRRА ECONOMICUS ^ Экономичeский вестник Ростовского государственного университета 2009 Том 7 № 4 (часть 2)
ТЕRRА ECONOMICUS ^ Экономичeский вестник Ростовского государственного университета ^ 2009 Том 7 № 4 (часть 2)
24
И.В. БЕРЕЖНОЙ
стемы, социальной системы, системы образования, культуры и так далее. Фактически, это те институты, которые управляют экономической системой, и именно они представляют интерес для экономистов, изучающих «новую институциональную экономику» [13, с. 72]. По мнению Д. Норта, «главная роль, которую институты играют в обществе, заключается в уменьшении неопределенности путем установления устойчивой (хотя не обязательно эффективной) структуры взаимодействия между людьми» [7, с. 73].
Альтернативный взгляд на влияние институтов на экономическое развитие характерен для традиционного институционализма, согласно подходам представителей которого экономическое развитие характеризуется причинным взаимодействием различных экономических феноменов, усиливающих друг друга. Согласно традиции Веблена-Айреса, технология и индустриализация рассматриваются одновременно и как движущая сила, и как источник ценности, так как технология позволяет людям производить больше. Все, способствующее дальнейшему увеличению производства, ценно само по себе; но этот рост производства сдерживается иерархическими институтами [5]. Например, возникновение и дальнейшее развитие института частной собственности, по мнению Т. Веблена, привело к тому, что процесс экономического развития приобрел характер борьбы за обладание имуществом. Эта борьба за благосостояние не носит характера борьбы за существование, а является выражением мотива соперничества [4].
В экономических исследованиях институтов проводится не только описание их возникновения и функционирования, но и предлагаются оценки их эффективности. Оценка эффективности институтов проводится для сравнения различных экономик с точки зрения их привлекательности для предпринимательской деятельности, разработки и обоснования необходимости институциональных изменений и других практических приложений. Оценить эффективность различных институтов можно с помощью индукции, т.е. на основе эмпирикоисторических данных сделать вывод о том, при наличии какого рода институтов экономика успешно развивалась либо, наоборот, приходила в упадок. Соответственно, все институты, существовавшие в быстро и продолжительно развивавшихся экономиках, можно считать эффективными. Однако, как отмечают Д. Асемоглу, С. Джонсон и Д. Робинсон, «поскольку мы определяем хорошие экономические институты как те, которые способствуют экономическому росту, возникает опасность тавтологии, которой нам хотелось бы избежать. Данная опасность возникает в силу того, что некоторый набор экономических институтов может быть относительно хорошим в один период времени и плохим в другой» [1, с. 14]. Другой способ определения эффективных институтов состоит в анализе влияния каждого отдельного института на поведение некоего усредненного индивида, и эффективным признается институт, который повышает свободу индивида и предотвращает оппортунистическое поведение, тем самым поощряя интенсивный труд, специализацию, инвестиции в физический, человеческий и социальный капитал. Этот подход основывается на общих представлениях о поведении индивидов и влиянии на это поведение различных стимулов. Например, Д. Асемоглу, С. Джонсон и Д. Робинсон, для того чтобы преодолеть указанную ими проблему, предложили считать хорошими экономическими институтами те, которые обеспечивают защиту прав собственности широких слоев общества.
В целом, качество институтов может быть оценено с точки зрения таких их характеристик, как эффективность спецификации и защиты прав собственности, контроля за соблюдением контрактов (enforcement), создания препятствий для поиска и извлечения ренты; степень их однородности для разных индивидов; стабильность.
С точки зрения неоинституциональной экономической теории эффективность институтов может быть оценена с помощью определения величины трансакционных издержек. Эффективные институты ведут к снижению трансакционных издержек, а неэффективные, т.е. имеющие в большей мере распределительную природу, — к их повышению. Уменьшение трансакционных издержек не только увеличивает выгоды тех, кто уже участвует в обмене, это также увеличивает количество участников обмена — в обмен включаются участники, которые при высоких трансакционных издержках не участвовали бы в обмене. Таким образом, снижение трансакционных издержек способствует снижению концентрации и увеличению конкуренции, что ведет к дополнительному повышению эффективности. Происходит увеличение количества обменов, и, несмотря на увеличение общих трансакционных издержек, удельные трансакционные издержки снижаются. Экономистами сделано несколько попыток подсчитать явные трансакционные издержки. Исследование, проведенное Д. Нортом и Д. Уоллисом [28], получило всеобщее признание.
Неоинституционализм и традиционный институционализм предлагают различную интерпретацию механизма влияния институтов на отдельного индивида. В рамках неоинституционализма указывается, что институты формируют ограничения для действий индивидов, делая их более упорядоченными. Представители традиционного институционализма обосновывают утверждение, что институты влияют на сознание индивида, его предпочтения и потребности. Однако данные точки зрения являются взаимодополняющими, а не взаимоисключающими.
Так как институты влияют на каждого индивида, то они оказывают влияние и на результат функционирования экономики в целом. При исследовании макроэкономического значения институтов проводится оценка их качества. В традиционном институционализме институты должны оцениваться с точки зрения их влияния на потребности и цели индивидов, и признаваться эффективными, если удовлетворение этих потребностей и достижение этих целей увеличивает благосостояние индивидов и обеспечивает их выживание в долгосрочном периоде. При неоинституциональном подходе институты оцениваются с точки зрения их влияния на трансакционные издержки и права собственности. Институты признаются эффективными, если они способствуют снижению трансакционных издержек, то есть облегчают взаимодействие между людьми и устанавливают индивидуализированные, специфицированные и защищенные права собственности.
Таким образом, институты являются самым важным фундаментальным фактором экономического роста, их значение превышает вклад других фундаментальных факторов экономического роста (культура, географические особенности, развитие рынков).
Эффективность института во многом зависит от внешних факторов, специфических для определенной территории и периода времени, и, в первую очередь, от комплементарных институтов. Исследование экономической истории с помощью методов институциональной экономики позволяет идентифицировать институты (легче увидеть различие института и рационального поведения) и беспристрастно их оценить (становится очевидной неэффективность многих институтов). Традиционный институционализм всегда использовал эволюционные концепты для объяснения процессов экономического развития. Поэтому, на наш взгляд, некорректно разделять институциональное и эволюционное направления в современной экономической теории. Действительно, институциональная экономика является эволюционной и, наоборот, эволюционная экономика является институциональной.
ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЕ ОСНОВАНИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ЭВОЛЮЦИИ
25
Эволюционный подход характерен не только для представителей неоклассики и институциональной экономической теории. Необходимо признать, что современное релевантное объяснение динамических процессов в экономике, так или иначе, использует эволюционные идеи. У. Витт выделил пять основных направлений эволюционного подхода в экономике [29]:
1. Шумпетерианская традиция в основном фокусируется на техническом прогрессе, инновациях, индустриальном развитии и рыночных структурах, деловых циклах и росте на фоне длинных волн. Ее основные представители — Й. Шумпетер, Р. Нельсон, С. Уинтер, Р. Дэй, Дж. Доси, К. Фримен, Д. Сильверберг, Л. Соете.
2. Субъективистский подход австрийской школы (Ф. Хайек, Л. Лахманн, Б. Лоусби) подчеркивает роль субъективного знания и незнания, конкуренции как процесса открытия.
3. Третье направление представлено работами, близкими к традиционному институционализму (К. Доп-фер, В. Гордон, Дж. Адамс, Дж. Ходжсон), и основывается на предпосылке о том, что правила поведения, теории и обучение непосредственно воздействуют на институциональные изменения.
4. Направление, основывающееся на аналогии с неодарвинистской теорией эволюции в биологии (К. Бо-улдинг, Дж. Хиршляйфер, М. Фабер, Дж. Прупс, Дж. Меткалф, П. Савиотти).
5. Последнее направление, вдохновленное теорией нелинейной динамики, синергетики и концепцией самоорганизации (Д. Баттен, Дж. Касти, Б. Йоханссон, Б. Артур, В. Вайдлих, М. Браун).
В свою очередь, анализ обширной экономической литературы по эволюционной тематике позволяет сделать вывод о том, что эволюционные идеи проникли практически во все разделы современной экономической теории. Так, С.Т. Сильва и А. Тейшейра провели обширный библиометрический анализ, позволивший выделить следующие области исследования в рамках эволюционной экономики:
• поведение (фирм, потребителей, организаций);
• технология, промышленность, торговля;
• технологические изменения, экономический рост, деловые циклы;
• институты, рынки;
• развитие, окружающая среда, изменения культуры, человеческое поведение, политика;
• игры (эволюционная теория игр);
• история экономической мысли и методология;
• региональная экономика, территориальные исследования.
К числу самых важных областей исследований в рамках эволюционной экономики, по их мнению, относятся:
• история экономической мысли и методология — 29% опубликованных работ;
• эволюционная теория игр — 19% опубликованных работ;
• теория фирмы (поведение потребителей и организационное поведение) — 12% опубликованных работ [23].
Современное развитие эволюционной экономической теории связано с тремя проблемами, которые широко обсуждаются в современной научной литературе [9]:
Первая проблема касается роли теории биологической эволюции в построении экономической теории. Существует две основные позиции: 1) Дж. Ходжсон, Т. Кнудсен и Я.-В. Штоельхорст утверждают, что все эволюционные процессы онтологически подобны и обобщенный дарвинизм охватывает это подобие [17, 18, 19, 25, 26]. 2) Г. Бюншторф, К. Кордес и У. Витт полагают, что есть онтологическая неразрывность всех видов эволюции, но культурная, и, следовательно, экономическая эволюция не может быть описана в дарвинистских терминах [12,
14, 15, 29, 30].
Второй проблемой выступает отношение эволюционной экономики к теориям развития в других дисциплинах. Представление об онтологическом подобии предполагает, что эволюционные экономисты могут иметь продуктивные связи с эволюционными биологами и философами биологии. Идея об онтологической непрерывности предлагает продуктивные связи с эволюционными психологами, представителями поведенческой и экспериментальной экономики, экономическими историками. Кроме того, и онтологическое подобие, и онтологическая непрерывность полагают возможность плодотворных связей с исследующими развитие теориями культурной эволюции [22].
Установление связей эволюционной теории с другими дисциплинами поднимает третью проблему. Образование продуктивных связей требует спецификации многоуровневой онтологии [16, 27, 26]. Эта онтология позволяет тестировать взаимосвязи между типичными единицами анализа в биологии (гены, индивидуальные организмы и виды), экономике (рынки, фирмы, институты и технологии) и общественных науках в целом (индивиды, группы и общества). Обозначение таких взаимосвязей, в свою очередь, обусловливает необходимость выявления их причинной связи, а также способности таких концепций, как многоуровневая теория отбора [24], объяснить связи между различными уровнями в онтологии.
Поскольку эволюционная экономика соотносит свои концепции с биологией, то выделяются дарвинистский и ламаркистский подходы к содержательной характеристике экономической эволюции. Ламаркистский подход объясняет эволюцию стремлением к совершенству и прямым приспособлением к условиям внешней среды путем изменения под влиянием действий сообразно новым потребностям и привычкам и наследования приобретенных изменений. Дарвинистский подход основывается на:
• гипотезе о наличии мутаций (это, как правило, случайные изменения), создающих разнообразие;
• действии механизма естественного отбора, уничтожающего неприспособившихся субъектов;
• сохранении результата отбора.
Приспособившиеся дают потомство, обладающее схожими с ними чертами, и таким образом сохраняется результат изменений. В дальнейшем первоначальный дарвинизм был усовершенствован в рамках синтетической теории эволюции путем объединения с идеями генетики: потомки имеют гены, унаследованные от родителей. Дарвинистский подход отрицает телеологизм, присущий ламаркизму. Ламаркизм появился раньше дарвинизма, очевидно, он имплицитно основывался на наблюдениях культурной эволюции, хотя и был применен для анализа биологической эволюции (антропоморфизм). Ламаркизм оказался несостоятельным в биологии, однако по-прежнему иногда применяется при анализе культурной эволюции. Одним из возможных способов преодоления указанных противоречий этих двух подходов является признание определенной направленности (может быть и бессознательной) мутаций при сохранении значения генов и естественного отбора.
ТЕRRА ECONOMICUS ^ Экономичeский вестник Ростовского государственного университета 2009 Том 7 № 4 (часть 2)
ТЕRRА ECONOMICUS ^ Экономичeский вестник Ростовского государственного университета ^ 2009 Том 7 № 4 (часть 2)
26
И.В. БЕРЕЖНОЙ
Одной из важнейших проблем в эволюционной теории в целом (не только экономической) является измерение темпов изменений и определение равномерности или прерывистости изменений. Исследуя проблему резких изменений и указывая на их распространенность, сторонники периодически нарушаемого равновесия (punctuated equilibrium) создали теоретическую основу для анализа революционных изменений на основе эволюционного подхода.
Эволюционная экономика, как правило, стремится найти экономические аналогии фундаментальных категорий в биологической эволюции. Современная эволюционная теория основывается на принципах мутаций, отбора и наследственности, а также на объяснении процесса изменений в фенотипе под взаимодействием этих характеристик. По мнению Дж. Мокира, мутация, изменения в генотипе — это аналог появления новых идей [20]. При интерпретации отбора с позиции современного эволюционного подхода наиболее адекватным является принцип «выживания более пригодного», или «достаточно подходящего», или «подходящего» [11], нежели выживания самого приспособленного. Отбор обеспечивает вымирание самого неприспособленного, но не гарантирует выживания и развития в будущем наиболее эффективных генов или институтов. В частности, в экономике вследствие этого может происходить отбор и субоптимальных экономических институтов. Механизм сохранения в экономической эволюции представлен наличием зависимости от предшествующей траектории развития в эволюции институтов: новые институты, как правило, практически полностью перенимают содержание старых, даже если те продемонстрировали неэффективность.
Как отмечает Дж. Поттс, вопрос о соответствующей единице отбора, сохранения и мутации продуцирует значительные масштабы споров и дебатов в эволюционной теории. В экономической эволюции есть много единиц, для которых могли бы работать эти три механизма. В качестве примеров таких потенциальных единиц мутации, отбора и сохранения выступают: товары на рынках или характеристики, которые они объединяют (товар как набор характеристик), предпочтения агентов, навыки и рутины агентов, компетенции и возможности отдельных фирм, или в целом всех фирм или отраслей промышленности, технологии, институты. Однако все они являются примерами структур знания [21]. Фундаментальной единицей анализа в традиционной эволюционной экономике является то, что могло бы быть широко описано как информация в той или иной форме. В любой эволюционной системе информация развивается во времени.
Таким образом, экономическая эволюция представляется в виде разновидности культурной эволюции, которая, в свою очередь, является развитием и модификацией биологической эволюции. Несмотря на быстрое развитие в последнее время, в эволюционной экономике присутствуют и определенные проблемы. Так, С. Т. Сильва и А. Тейшейра зафиксировали, с одной стороны, чрезмерный акцент на моделировании и формализации, а с другой, — пренебрежение к эмпирическим исследованиям в работах эволюционных исследователей [23]. Также необходимо восполнить пробел, связанный с недостаточным вниманием эволюционных экономистов к эволюции институтов в отдельных хозяйственных порядках, экономической истории и развитию экономики. Характерными чертами эволюционного подхода являются исследование экономической динамики, признание ограниченной рациональности, гетерогенность экономических субъектов, возможность появления нового в экономической системе, междисциплинарный, синергетический подход, исторический подход, утверждение неизбежности наличия случайных факторов, влияющих на явление, которые отражают его природу, а не ошибку наблюдения. Современная эволюционная экономическая теория, как и институциональная экономика, состоит из различных, в некоторых аспектах абсолютно противоположных направлений. В эволюционной экономической теории конкурируют: чисто экономический и синергетический подход, формализм и описательный подход, индивидуализм и коллективизм, дарвинизм и ламаркизм, представление о непрерывности и концепция периодически нарушаемого равновесия. Однако синтез методологий и теорий эволюционной и институциональной экономик позволяет выявить релевантные закономерности в динамике институциональной организации хозяйственных порядков.
ЛИТЕРАТУРА
1. Асемоглу Д., Джонсон С., Робинсон Д. Институты как фундаментальная причина долгосрочного экономического роста // ЭКОВЕСТ. 2006. Т. 5. № 1. С. 14.
2. Веблен Т. Ограниченность теории предельной полезности // Вопросы экономики. 2007. № 7.
3. Веблен Т. Почему экономическая наука не является эволюционной дисциплиной // Истоки: из опыта изучения экономики как структуры и процесса. М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2006.
4. Веблен Т. Теория праздного класса. М.: Прогресс, 1984.
5. Вольчик В.В. Эволюция институтов постиндустриальной экономики в контексте дихотомии Веблена // Экономический вестник Ростовского государственного университета. 2008. Т. 6. № 2.
6. Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М.: Фонд экономической книги «Начала», 1997. С. 21.
7. Hopт Д. Институты и экономический рост: историческое введение // THESIS. Т. 1. Вып. 2.. М., 1993. С. 73.
8. Ходжсон Дж. Скрытые механизмы убеждения: институты и индивиды в экономической теории // Экономический вестник Ростовского государственного университета. 2003. Т. 1. № 4. С. 18-22.
9. A debate on the ontological foundations of evolutionary economics. Research Area V. Roundtable session at the EAEPE 2007 conference in Porto (http://eaepe.org/node/242).
10. Ayres C.E. The Theory of Economic Progress 1st ed. Chapel Hill, N.C.: University of North Carolina Press, 1944.
11. Boulding K. Evolutionary Economics. Beverly Hills: Sage Publications, 1981.
12. Buenstorf G. How Useful Is Generalized Darwinism As a Framework to Study Competition and Industrial Evolution? // Journal of Evolutionary Economics. 2-6. № 15 (5). Р. 511.
13. Coase R. The New Institutional Economics // The American Economic Review. 1998. Vol. 88. № 2. Papers and Proceedings of the Hundred and Tenth Annual Meeting of the American Economic Association (May).
14. Cordes C. Darwinism in Economics: From Analogy to Continuity // Journal of Evolutionary Economics. 2006. № 15 (5). Р. 529-541.
15. Cordes C. Turning Economics into an Evolutionary Science: Veblen, the Selection Metaphor, and Analogical Thinking // Journal of Economic Issues. 2007. № 41 (1). Р. 135.
16. Dopfer K., Foster J., Potts J. Micro-meso-macro // Journal of Evolutionary Economics. 2004. № 14. Р. 263-279.
ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЕ ОСНОВАНИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ЭВОЛЮЦИИ
27
17. Hodgson G.M. Darwinism in Economics: From Analogy to Ontology // Journal of Evolutionary Economics. 2002. № 12 (3). P. 259-281.
18. Hodgson G.M. The Mystery of the Routine: The Darwinian Destiny of An Evolutionary Theory of Economic Change // Revue Economique. 2003. № 54 (2). P. 355-384.
19. Hodgson G.M., Knudsen T. Why we Need a Generalized Darwinism And Why a Generalized Darwinism is Not Enough // Journal of Economic Behavior and Organization. 2006. № 61 (1). P. 1-19.
20. Mokyr J. Papers and Proceedings of the Hundred and Second Annual Meeting of the American Economic Association // The American Economic Review, 1990. Vol. 80, № 2, (May). P. 350-354.
21. Potts J. Evolutionary Economics: Foundation of Liberal Economic // Philosophy. Policy. 2003. Vol. 19. Issue 1. P. 58-62.
22. Richerson P.J., Boyd R. Not by Genes Alone: How Culture Transformed Human Evolution. Chicago: University of Chicago Press. 2005.
23. Silva S.T., Teixeira A.A.C. On the divergence of research paths in evolutionary economics: a comprehensive bib-liometric account, Papers on Economics and Evolution 2006-24. Max Planck Institute of Economics, Evolutionary Economics Group. 2007.
24. Sober E., Wilson D.S. Unto Others: The Evolution and Psychology of Unselfish Behavior. Harvard University Press, Cambridge, MA. 1998.
25. Stoelhorst J.W. The Naturalist Perspective on Universal Darwinism: An Application to the Evolutionary Theory of the Firm. // Finch J., Orillard M. (eds), Complexity and the Economy. Elgar E., Cheltenham. 2005. P. 129-147.
26. Stoelhorst J.W. The Explanatory Logic and Ontological Commitments of Generalized Darwinism. Working paper, Amsterdam Business School. 2007.
27. Vromen J.J. Conjectural revisionary economic ontology: Outline of an ambitious research agenda for evolutionary economics // Journal of Economic Methodology. 2004. № 11 (2). P. 213-247.
28. Wallis J.J., North D.C. Measuring the Transaction Sector in the American Economy, 1870-1970 // S.L. Engerman and R.E.Gallman (eds.). Long-Term factors in American Economic Growth. Chicago: University of Chicago Press, 1986.
29. Witt U. Evolutionary concepts in economics // Eastern Economic Journal. 1992. Vol. 18. № 4.
30. Witt U. On the Proper Interpretation of «Evolution» in Economics and Its Implications for Production Theory. // Journal of Economic Methodology. 2004. № 11 (2). P. 125-146.
31. Witt U. The Evolving Economy: Essays On the Evolutionary Approach to Economics. Elgar E., Cheltenham. 2003.
ТЕRRА ECONOMICUS ^ Экономичeский вестник Ростовского государственного университета 2009 Том 7 № 4 (часть 2)
