CC BY
157
ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ МОДЕРНИЗАЦИИ В РОССИИ
Ю. В. ИОДА
В статье освещены основные аспекты противоречия процессов модернизации и трансформации социально-экономической системы на современном этапе. Рассмотрены различия инновационных и модернизационных процессов, определена роль институтов общества, обозначается место России в современных мирохозяйственных связях с учетом развития институтов общества под воздействием механизмов модернизации.
Ключевые слова: модернизация, социально-экономическая сфера, государственные интересы, институциональная среда, трансформация, факторы модернизации, экономическая модель, экономическая система.
Модернизация на протяжении последнего десятилетия является флагом и локомотивом развития экономико-социальной и политической сферы страны. Модернизация должна, согласно распространенным представлениям, вывести страну на новый виток развития.
В то же время, единого подхода к пониманию модернизации нет. Для значительной части общества, экономической и административной элиты модернизация - это просто совокупность программ, позволяющих получить доступ к финансированию за счет государственного бюджета в процессе удовлетворения текущих государственных интересов.
Тем не менее, в ходе дискуссий заинтересованными лицами - политиками, экономистами, социологами - уже сделаны конкретные подходы, достаточно серьезно характеризующие представления о модернизации.
Модернизация - это проект, имеющий четкие временные параметры и границы, включающий систему мер и мероприятий по преодолению экономического и технологического отставания России от большинства развитых стран Запада. В связи с этим критерии и параметры модернизации, равно как и шкала оценки ее успешности, могут формироваться только по отношению к странам (группам стран), принятых за образец. Модернизация может привести к радикальному и качественному сокращению отставания от стран, принятых за образец, в известном смысле - это фиксация неизбежного, «справедливого» отставания от этих стран.
Российская модернизация является экзогенной, так как обусловлена воздействием/давлением
внешних факторов, а не внутренней потребностью общества в модернизации. Модернизация подразумевает отказ от любых представлений об «особом пути» страны, хотя и предполагает интеграцию некоторых традиционных для данного социума ценностей и представлений.
В экономической сфере модернизация неизбежно предполагает импорт технологий как основу прорыва на определенных направлениях. Однако понимание модернизации как прежде всего технологического прорыва не вполне продуктивно, поскольку вопрос о технологическом развитии упирается в вопрос о существовании общественной среды, способной к воспроизводству, внедрению и использованию технологий. Техника и каждый наблюдаемый в истории технологический уклад является явлением социальным. Поэтому, сколь бы ни важна была технологическая модернизация, главным предметом модернизационной концепции остается само общество. Точнее, определенный тип общества - общество модерна.
Модернизация в обозначенном смысле представляет собой процесс формирования в рамках данного государства и в заданных исторических обстоятельствах общества модерна.
Данное определение позволяет избежать необходимости раскрывать понятие модернизации через привязку к внешним стандартам и странам, принятым за образцы, так как «общество модерна», с одной стороны, носит универсальный характер, с другой стороны - всегда привязано к данным историческим и цивилизационным обстоятельствам.
В общественных науках сложился обширный перечень типологических характеристик общества модерна. В их числе:
- культурологические характеристики;
- социально-демографические;
- экономические;
- инфраструктурные;
- административные;
- политические;
- правовые.
Поскольку концепция модернизации является не чисто описательной, а практически ориентированной, она обращена, прежде всего, к тем подсистемам современного общества, которые могут быть построены/созданы государством или реформированы им.
В современной историко-социологической литературе вполне укоренился взгляд на современное общество как на общество в основе своей созданное подобными «социальными машинами» - масштабными системами социализации человека и социальной коммуникации.
При переходе к современной модели социализации, точнее, по мере ее успешной экспансии на население модернизирующейся страны, в рамках последней формируется определенная нация как культурно однородное и солидарное сообщество.
Соответственно процесс модернизации общества может быть понят как процесс построения базовых систем социализации, представляющих собой инфраструктурный каркас современного общества.
Такое понимание модернизации позволяет расставить акценты в дискуссии о балансе между государством и гражданским обществом, централизацией и частной инициативой в модернизаци-онном процессе. Сложность общества модерна такова, что раскрытие конструктивного потенциала частной инициативы в нем возможно только на базе широкой, комплексной инфраструктуры социализации и социального взаимодействия, выстроенной и поддерживаемой современным государством. В том случае, если эта инфраструктура работает относительно исправно, гражданское общество склонно не замечать ее, как человек не замечает воздух, которым дышит. В случае же, если она неисправна, больным оказывается не только само государство, но и общество во всех его сегментах.
Россия вступила в модернизационный процесс так же, как и большая часть европейских стран, в XVII в., обретя свой «фирменный стиль» при Петре I. Именно его социальные проекты предопределили «модернизационный прорыв» эпохи, тогда как ее успехи в технической и экономической сферах, в значительной мере, продолжали опыт предшественников.
В числе наиболее значимых модернизационных программ XVIII - XIX вв. следует отметить:
- развитие системы университетов, военных училищ, классических и реальных гимназий, военных гимназий, народных училищ, (т. е. инфраструктуры качественного социально дифференцированного образования);
- административные реформы Екатерины II, Николая I;
- судебную, земскую реформы Александра II;
- военную реформу Александра II как этап формирования общенациональной армии на принципах всеобщей мобилизации;
- принятие и реализацию программы строительства стратегической сети железных дорог при Александре III;
- формирование основы высокой и массовой национальной русской культуры силами «творческой аристократии» и одаренных разночинцев;
- формирование элементов политического представительства при Николае II.
В начале XX в. Россия оказалась на пороге общества модерна и современного национального государства. Это означает, что были сформированы базовые шаблоны современной социализации (инфраструктурный каркас общества модерна), но они не успели распространиться на все общество, т. е. полностью «ассимилировать» общество в состояние модерна (можно сказать, ассимилировать традиционное общество в нацию). На пути этого процесса стояли два серьезных противоречия:
- социальное: противоречие между интересами социальных верхов, с одной стороны, модернизированных групп населения (начиная от профессиональной интеллигенции и заканчивая квалифицированным пролетариатом), с другой стороны, и крестьянским большинством страны -с третьей (эти противоречия носили именно трехсторонний характер, что придавало им дополнительную сложность);
- национальное: противоречие между русской культурной основой сформированных моделей социализации (российская модернизация, как и все успешные европейские модернизации Нового времени, имела выраженную национальную основу) и интересами крупных и многочисленных периферийных регионов империи, некоторые из которых (Финляндия, Польша) имели собственные национальные модели модернизации, другие же (Средняя Азия, Закавказье) не имели таковых вовсе; однако и те и другие решительно противодействовали ассимиляции, которая была равнозначна модернизации в условиях Российской Империи.
Разрешать названные противоречия модерниза-ционного процесса довелось уже большевикам; причем в разрешении первого противоречия они были куда более успешны, чем в разрешении второго.
Правители СССР, в значительной мере, продолжили модернизационную траекторию царской России. При этом они привнесли в опыт отечественного модерна такие черты, как массированная индустриализация, урбанизация, система всеобщего социального обеспечения, всеобщего образования, развития научного знания, массовая идеология и массовая партия (как основа управления, социальной мобильности и социального контроля). В целом, советское общество было оригинальной версией развитого общества модерна, что вполне признавалось добросовестной частью его идеологических и геополитических оппонентов, в частности, авторами теории конвергенции (1950-60-х гг. - Джон Гэлбрейт, Раймон Арон), прогнозировавшими (а отчасти констатировавшими) сближение двух самостоятельных версий современного индустриального общества - советско-социалистической и западно-капиталистической.
Вопрос о том, считать ли переходный («перестроечный») и постсоветский опыт модернизаци-онным, хотя бы в отдельных отношениях, является дискуссионным, а ответ - скорее отрицательным. Несмотря на то, что одним из мотивов преобразований в перестроечное время служило ускорение экономического развития, а в постпере-строечное - заимствование передовых социальнополитических институтов западных стран, именно в эти периоды из сферы внимания государства выпало главное содержание процессов модернизации: формирование человека как полноценного члена общества (социализация) и формирование общества как внутренне связной и солидарной нации (нациестроительство). Миссия социализации человека и формирования нации была провалена постсоветским режимом. Поэтому можно встать на позицию таких исследователей, как Стивен Коэн, которые, вопреки «транзитологическому» шаблону, характеризуют социальную эволюцию на пространстве бывшего СССР как демодернизацию.
Опыт постсоветской демодернизации определяющим образом влияет на модернизационное развитие сегодняшней России и служит одной из причин того, что опыт модернизаций прошлого -как эндогенной европейской модернизации XVII-XX веков, так и экзогенных модернизаций в странах «третьего мира» - может найти лишь ограниченное применение в условиях России [6].
Все модернизации прошлого сводились к трансформации традиционного общества (с его религиозной и трудовой этикой, отсутствием завышенных потребительских запросов, относительной прочностью семейных институтов и т. п.) в общества модерна. Это относится и к Германии XIX в., и к Японии эпохи Мейдзи, и к Восточной Азии и Латинской Америке второй половины XX в.
В современной России нет традиционного общества. Оно разрушено в ходе нескольких предшествующих модернизаций страны: от петровской до коммунистической (сталинской и хрущевской). Потому в современной Российской Федерации фундаментом модернизации - впервые в истории - выступает общество постмодерна, созданное на зыбкой базе «абортированного» советского модернизационного проекта.
Подобное положение вещей предполагает, в частности:
- отсутствие прочного религиозно-этического фундамента модернизации;
- наличие первичного каркаса общества потребления, что само по себе усложняет любые модернизационные реформы, проекты и мероприятия;
- ползучую эрозию институтов государства, свидетельством чему служит крайне высокий уровень коррупции.
В современной России ценности общества потребления сочетаются с доиндустриальной экономикой. Именно приоритет потребительских ценностей и форм мышления представляется главным культурным препятствием российской модернизации: модернизация, особенно на первых этапах, предполагает безусловный приоритет инвестирования / накопления над потреблением, «цивилизации труда» над «цивилизацией досуга».
Поэтому России придется стать первопроходцем построения общества модерна из общества потребления, существующего на обломках прежних модернизационных проектов.
С другой стороны, сегодняшняя модернизация России уникальна и тем, что будет происходить в стране, которая в прошлом уже реализовывала несколько незавершившихся модернизаций. Это значит, что в отличие от всех других стран мира мы можем опираться на отдельные элементы и институты общества модерна, созданные нашими историческими предшественниками и не полностью утраченные к сегодняшнему дню.
Второе отличие исторических условий сегодняшней России от некоторых образцовых модер-низационных проектов связано с ролью Запада.
Экзогенные модернизации в странах «третьего мира» осуществлялись с помощью Запада как донора развития и представляли собою программы интеграции отдельных участков «третьего мира» в «первый мир». Целью Запада в данном случае была стратегическая победа над «вторым миром», в том числе посредством демонстрации эффективности западноориентированных образцов и вариантов модернизации.
Сегодня Запад, находясь в условиях однополярного мира, не заинтересован в модернизации стран, лежащих за пределами евроатлантической цивилизации, и потому не может рассматриваться как реальный донор развития.
Если модернизация - процесс формирования общества модерна в конкретных обстоятельствах места и времени, то модернизационные усилия государства должны быть перманентными. Даже самые успешные на определенном этапе социальные модели могут устаревать со временем, подвергаться эрозии и вырождению, пасовать перед новыми вызовами.
Общество модерна, будучи уже сформированным, должно сохранять способность и решимость к ревизии собственной системы институтов и - при необходимости - к их реконструкции. Утрата этой способности и решимости есть застой в национальном и цивилизационном развитии.
В обозначенном контексте необходимо четко разделять понятия «модернизация» и «инновации». Если инновация представляет собой ускорение экономико-технологического развития, то модернизация - создание фундаментальных, инфраструктурных предпосылок такого развития.
Разработка и внедрение новейших технологий, создание нового технологического уклада есть хоть не первейшая, но естественно вытекающая из определения задача модернизации. Неэффективно реализовывать инновационные разработки в условиях отсутствия социальных и политических институтов, имманентных обществу модерна, поскольку только здоровый социум и всесторонне развитый член общества может правильно использовать достижения цивилизации.
Таким образом, модернизация в большей степени имеет задачу санации процессов общественного развития, нежели их ускорения. Скорость движения результатов не должно быть самоцелью общества, особенно, если оно не имеет инструментов для управления траекторией его развития.
Все масштабные модернизации в истории сопровождались превентивным формированием мо-дернизационной элиты. Это предполагает, во-первых, существенное обновление правящего
слоя (старые элиты часто выступают противниками модернизационных мер), во-вторых, формирование в ядре элиты «авангарда модернизации» -группы единомышленников, консолидированной на базе общей этики и идеологии.
Применительно к условиям современной России необходимые черты модернизационной элиты видятся следующим образом:
- внутренняя мобилизация по принципу: мобилизация - для элиты, либерализация - для общества;
- лояльность нации, выраженная в преимущественно внутреннем инвестировании капиталов;
- ориентация на производительные и общественно необходимые виды деятельности;
- отраслевая компетентность;
- жесткая кадровая ответственность на базе прозрачных и публичных критериев результативности работы;
- открытость для ротации снизу, поощрение вертикальной мобильности.
Последний пункт касается не только системных характеристик модернизационной элиты, но и предпосылок ее формирования. Если модернизация общества требует превентивной модернизации элиты, то последняя, в свою очередь, требует превентивного создания механизмов вертикальной социальной мобильности, которые в современной России либо практически полностью отсутствуют, либо парализованы.
Говоря об осуществлении экономических реформ и модернизации социальной сферы, следует учитывать, что содержание, периоды и этапы их проведения, полученные по их завершении результаты, обусловливаются всем многообразием общественного развития. Поэтому экономические реформы являются неотъемлемой частью перемен, происходящих в общественном бытии и сознании. При этом, говоря об их соотношении, следует заметить, что, изменяясь, бытие оказывает порой огромное влияние на сознание, однако в истории человечества существует немало примеров, когда сознание длительно и стойко сопротивлялось изменениям в сферах производства и распределения материальных благ. Игнорирование в ходе экономических реформ состояния, в котором находится общественное сознание и сформировавшихся в нем устойчивых тенденций, способно затормозить или даже остановить и заблокировать движение по пути преобразований, превратив их в нечто отличное от первоначального замысла.
Последствия недостаточного учета вышеназванных обстоятельств известны по опыту развития многих государств, как промышленно разви-
тых, так и развивающихся. Они наглядно проявляются, например, в экономической нестабильности, утрате контроля за движением финансовых потоков, усилении ценовых диспропорции, территориальной фрагментации рынков, отсутствии развитой конкурентной среды, поляризации различных групп населения по размерам доходов и его люмпенизации, неэквивалентном межстрано-вом обмене товарами и услугами и т. д. Поэтому для обеспечения устойчивого экономического прогресса, наряду с формированием необходимых и достаточных правовых, организационных, ресурсных и других условий, необходимо также уделять внимание и мировоззренческим аспектам. Неприятие последних во внимание будет постоянно создавать препятствия при проведении любых экономических преобразований, например, в виде коррупции, налоговых и таможенных правонарушений, производства недоброкачественной продукции, противодействия развитию конкуренции и т. д. [4]. Общественные бытие и сознание взаимодействуют посредством ряда общественных институтов, включая государство и право. Таким образом, макроэкономические результаты предопределяются эффективностью функционирования публичной власти, качеством законодательства, а также правоприменительной практикой и содержанием хозяйственных операций.
Традиционно к главным сферам деятельности человеческого социума относят экономическую, политическую и социокультурную сферы. Социальные взаимодействия внутри и между ними и определяют результирующий вектор общественного развития. Каждая из обозначенных сфер или социетальных полей создает свои собственные институты - правила игры, выраженные, прежде всего, в определенных регламентациях. В соответствии с наиболее признанной формулировкой, под институтами понимаются нормы и правила, структурирующие форму социальных взаимоотношений во всех сферах общественной жизни, а также механизмы их соблюдения. Из этого следует, что институты выступают как ограничения социальных действий в самом широком их понимании или как правила игры на тех или иных частях социального пространства. Они имеют конкретное материальное воплощение на тех или иных блоках и этажах всего сложнейшего социального устройства, будучи, притом, структурированными относительно друг друга.
Институты как правила игры непосредственно отражают договорные, контрактные отношения между независимыми субъектами, включая отдельных индивидуумов, на рынках ограниченных
экономических благ, на политических рынках, в социальной сфере и т. д. Сформировавшиеся, зрелые институциональные системы в рамках определенных национально-государственных границ обеспечивают достижение компромисса между различными субъектами общественных действий, подчас преследующих противоположные цели и находящихся в конфликте друг с другом.
Будучи неизбежно взаимосвязаны друг с другом, институты в совокупности образуют целостную, хотя и незамкнутую институциональную систему. В современной теории ее функционирование принято описывать посредством построения институциональных матриц [2]. В любом обществе исторически формируется так называемая институциональная матрица - устойчивая, исторически сложившаяся система базовых институтов, регулирующая экономическую, политическую и идеологическую подсистемы общества. Она определяет его специфику, воспроизводящуюся в ходе исторической эволюции. Существующие в обществе институты могут быть разделены на формальные и неформальные. Формальные включают законодательные акты, официальные нормы, систему официальных учреждений и т. д. К неформальным институтам могут быть отнесены общепринятые нормы: поведения, национальные и культурные традиции, привычки, являющиеся «неписанны-ми» законами, однако способные регламентировать жизнь общества.
Любому национальному государству присущ официальный, подкрепленный государственной властью порядок, который является основным и самодостаточным в случае состоятельности государства. Однако наряду с таким порядком, точнее совокупностью правил и норм поведения общества, объективно существует оппозиционный или теневой порядок в широком смысле этого слова. Он распространяет свое действие на все значимые сегменты экономической, политической и общественной жизни, при этом неофициальные институты фактически выполняют роль формальных норм или неписанных законов, обязательных для участников социальных взаимодействий на соответствующих «теневых» сегментах социетальных полей.
В целом формальные и неформальные институты образуют институциональную структуру общества, то есть ту самую институциональную матрицу, которая формируется естественным путем в ходе исторического развития страны и поэтому является «родной» для данного общества. И те, и другие придают определенную инерционность и генетическую преемственность любой
социальной системе, обеспечивая в то же время и ее стабильность, играют определяющую роль в организации взаимоотношений меду субъектами общества, упорядочении повседневной жизни. При этом зачастую неформальные регуляторы, как институты, представляющие не только общие правила игры, но и обеспечивающие выполнение этих правил, могут играть значительно более важную роль, чем формальные. Поэтому внедрение новейших форм последних ведет не столько к вытеснению, сколько к переструктуризации, изменению неформальных регуляторов. Отсюда любая институциональная реформа - это в некотором роде поиск оптимального сочетания между первыми и вторыми.
В трансформирующихся социальных системах, и прежде всего, в России, где прежний официальный каркас уже сломан, а новый еще не построен, образующиеся «пустоты» заполняются неформальными институтами; а формальные отходят как бы на второй план. Поэтому любые преобразования должны опираться на действующие неформальные институты, то есть правила и образцы поведения, юридически закрепляя те из них, которые выгодны государству и обществу, и ограничивающие и подавляющие те, которые идут вразрез с его интересами. С этой позиции неудачи российских реформ во многом обусловлены их неадекватностью сложившейся в обществе системе социальных институтов, всегда базировавшихся на идее сильной государственности и общепринятом коллективистском мировосприятии.
С течением времени может и должна происходить замена как формальных, так и неформальных институтов на новые, исходя из целесообразности достижения консенсуса между заинтересованными сторонами - участниками (организациями, социальными группами, индивидуумами) соответствующих взаимодействий. Тем самым, в соответствии с эволюционной парадигмой общественного развития, необходимые социальные изменения (в том числе и институциональные трансформации) представляют собой постоянно происходящие (можно сказать непрерывные) процессы [5]. Но тем не менее важно помнить, что развитие любого общества обеспечивается не столько разрушением тех или иных устаревших форм, сколько позитивным развитием элементов, которые соответствуют природе этого общества. Основной критерий успешности замены социальных институтов на альтернативные заключается в снижении совокупных, т. е. и прямых, и косвенных, общественных издержек, связанных с функционированием заменяемых или реформируемых
институтов. Однако на практике кардинальные институциональные перемены зачастую происходят под воздействием случайных факторов, которые могут иметь судьбоносное значение для всей нации.
В реальной жизни кардинальные либеральные реформы, осуществляемые в отрыве от реально сложившихся условий внутрисоциетальных и межсоциетальных взаимодействий, привносят отрицательные результаты. Они выражаются в росте общественных издержек, вызываемых функционированием самих реформируемых институтов, и неблагоприятных изменениях структуры распределения доходов, социально-стратификационной и политической структур страны. С этой точки зрения, Россия является страной с качественно иным, чем в западных странах, комплексом политических, экономических и идеологических институтов, а также свойственных им ценностей, норм и социальных правил.
Функционирование институтов, относящихся к тому или иному социетальному полю, всегда сопровождается действиями социальных субъектов или акторов: как отдельных индивидов, так и корпоративных групп. В большинстве случаев эти действия связаны с движением материальных, финансовых, информационных, трудовых и других ресурсов, в отдельных случаях они могут и не сопровождаться институциональными переменами. Однако рано или поздно не институциональные, прежде всего, ресурсные изменения всегда приобретают, в соответствии с законом перехода количественных изменений в качественные, институциональное оформление.
Так, совершенствование производственных технологий может протекать длительное время исключительно в рамках существующих экономических отношений. Даже революционные технологические прорывы приводят к институциональным изменениям в инновационной сфере со значительным временным лагом. Постоянные колебания товарного выпуска и рыночных цен также могут происходить длительное время при одних и тех же «правилах игры». Лишь в том случае, когда они серьезно влияют на состояние других сфер национальной экономики, в частности, общественного сектора и естественных монополий, наступают институциональные перемены ввиде изменении регулируемых цен, налоговых ставок и т. д. [9].
Движущими силами трансформаций общественных систем выступают общественные противоречия в: экономической, политической, социальной и других сферах общественной жизни. Эти противоречия в самом общем виде отражают
препятствия, вызываемые существующими общественными и, прежде всего, социальными регламентациями, для реализации необходимой трансформации всех сфер жизни общества с токи зрения их институционального и ресурсного обеспечения. Масштабы этих препятствий, в первую очередь оцениваемых по степени глубины конфликтных интересов различных социальных групп в их широком понимании, и определяют степень кардинальности трансформационных преобразований [10].
Противоречия экономического, политического, правового, социального и культурного развития выражаются в разнонаправленности и рассогласованности ожидаемых действий общественных институтов, прежде всего, государственных. И в дальнейшем движущей силой трансформации выступают уже противоречия в действиях разных социальных институтов.
Как показывает опыт постсоциалистических стран, наибольшую остроту приобретают противоречия между имплантированными как бы извне рыночными институтами, обеспечивающими рыночную либерализацию, и весомыми по своему потенциалу хозяйственными институтами, трансформируемыми из прежней плановой системы. Функционирование последних связано с воспроизводством макроструктурных деформаций национальной экономики, последствиями ведомственноотраслевого монополизма, особенно в зоне естественных монополий, нерегламентированными связями с государственными организациями [3].
Не менее значимыми являются противоречия между социальными группами - предпринимателями, менеджерами, политиками и др. - наиболее активно участвующими в общественном реформировании, и социальными группами, ранее составлявшими номенклатурную элиту и сформировавших слой собственников в ходе рыночной либерализации и приватизации [7].
Крупные технологические прорывы, вероятность которых весьма высока при современном уровне развития техники и технологии, неизбежно повлекут за собой изменение ценовых пропорций и связанный с ними ряд других институциональных изменений, в том числе в социальной, политической, и правовой сферах. В связи с этим проблема эффективного реформирования существующих институтов (особенно в инновационной сфере) в ходе экономической модернизации станет, несомненно, одной из важнейших в ряду трансформационных проблем [1].
Следуя самой внутренней логике институциональной теории, неправомерно противопос-
тавление трансформации как процесса системных общественных перемен и модернизации как процесса перехода к постиндустриальному обществу.
Модернизация должна быть положена в основу трансформации. Это может быть подтверждено следующими аргументами. Прежде всего, исходя из стандартов гражданского общества, которое пока так и не сформировалось в России, политическая система нашей страны, равно как и других постсоциалистических государств, по-прежнему нуждается в дальнейших преобразованиях. Кроме того, на постсоветском пространстве еще далеко не завершено формирование рыночных структур трансформируемой национальной экономики. Особенно далека от мировых стандартов инфраструктура рынков труда, производственных инвестиций и инноваций.
Немаловажно и то, что в стране продолжаются стратификационные пертурбации, выражающиеся в усилении статусной позиции одних социальных групп (весьма немногочисленных в процентном отношении ко всему населению страны) при одновременном понижении социального статуса других групп, прежде всего, работников наемного труда. Нуждается в завершении и трансформация правовой системы, прежде всего, в плане практической реализации зрелых институциональных порядков в сферах хозяйственного и гражданского права в их взаимодействии друг с другом.
Поэтому в России, да и в других постсоциалистических странах, фаза модернизации будет «накладываться» на продолжающиеся системные трансформации. Движущими силами трансформационных процессов в период модернизации выступают сохраняющиеся противоречия между институтами, возникшими до и после начала реформ. Но наряду с ними возникают объективные противоречия между потребностями совершенствования институционального потенциала экономической, политической, правовой, социальной сфер, адекватных модели постиндустриального общества, и существующими институциональными условиями постсоциалистического развития.
Сложность одновременного разрешения трансформационных проблем и проблемы всесторонней постиндустриальной модернизации, а также связанной с ней модернизацией в других сферах общественной жизни, является лейтмотивом будущего развития России.
По всей вероятности, для успешной модернизации во всех сферах жизни общества, в России на современном этапе необходимо использовать исторически сложившийся высокий авторитет
государства, расширив и активизировав его экономическую деятельность в рамках рыночных отношений. Применительно к экономической сфере жизни общества в большинстве стран с развитой экономикой либеральный официальный порядок, действующий на принципах рыночной саморегуляции, составляет только часть основного официального порядка. Для любой национальной экономики характерно наличие широкого спектра институтов государственного регулирования. И, как показывает практика, именно они обеспечивают в решающей степени осуществление инновационной, промышленной, аграрной политики в этих странах.
Помимо того, что преобразования в современной России не отвечают сложившимся традициям, обычаям и социально-психологическому складу российского человека, всей системе неформальных отношений и институтов, они не соответствуют также потребностям развития современного общества. Это относится в первую очередь именно к деятельности государства, поскольку современные технологии обозначают конструктивную роль общественного сектора более значимой, чем когда бы то ни было. По мнению Дж. Тобина, теория о «невидимой руке» должна быть модифицирована с учетом существования общественных благ, где индивидуальные и общественные интересы могут существенно расходиться. Отсюда вытекает необходимость государственной деятельности, направленной на защиту коллективных интересов, поскольку цивилизованное общество просто не может выжить, когда необходимость уважения законов и других социальных норм рассматривается под углом зрения исключительно эгоистического интереса [8].
Согласно теоретическим положениям, одна из важнейших функций современного социально ориентированного государства заключается в обеспечении для всех своих сограждан вне зависимости от их национальности, вероисповедания, пола, места проживания и т. д. равных прав на занятость в общественном производстве и на доступ к качественному образованию и здравоохранению, на гарантированный доход от трудовой деятельности, достаточный для достойного существования человека в окружающей его экономической среде, в том числе и в случае утраты трудоспособности. Не менее важные функции - поддержание единства экономического пространства и территориальной целостности страны, преумножение национального богатства, научнотехнического, информационного, оборонного, экономического потенциала страны, накопление
ресурсов для будущего развития. При этом государство должно создавать и обеспечивать равные стартовые условия для всех субъектов рынка, для эффективного развития предпринимательства. Однако важнейшим условием всего этого является достижение оптимального соответствия между указанными функциями и полномочиями власти.
В России же до сих пор конституционно не обозначены не только необходимые и достаточные функции государства, но и те границы, о которых идет речь. Сегодня представляется особенно важным отделение политической функции власти от административной и тем более - от хозяйственной, иначе неизбежными становятся потеря управляемости экономики, коллизии между властью и бизнесом, властью и народом. При этом заработная плата чиновников любого ранга должна определяться в первую очередь результативностью их работы.
Есть все основания утверждать, что реформы российской экономики во многом тормозятся именно вследствие нерешенности вопроса о власти, демократической по форме и тоталитарной по содержанию. Принципиальные решения, касающиеся судеб миллионов россиян, принимаются без учета их мнения и интересов, без их участия в выработке таких решений. Необходимо задействовать механизм демократизации власти, устраняющий ее обособленность от народа, возлагающий на нее всю полноту ответственности за результаты принимаемых решений и обеспечивающий общественный контроль ее деятельности. На наш взгляд, такой механизм должен опираться на соответствующий законодательный акт об обязательствах власти и ее ответственности за их выполнение. Немаловажное значение в процессе демократизации власти должна сыграть также независимая научная экспертиза. Важные решения, затрагивающие интересы нынешнего и будущих поколений, должны приниматься только на основе экспертной их оценки ведущими специалистами и учеными страны.
Специфика российского политико-делового цикла в том виде, в каком он складывается в настоящее время, состоит не в ухудшении макроэкономических параметров, а в замедлении институциональных и структурных реформ.
Процесс вступления российской экономики в глобальные мирохозяйственные отношения обусловливает необходимость институционального сближения и взаимодействия с различными мирохозяйственными субъектами. Защита интересов России в многоуровневой системе глобализирующегося мира предполагает установление тесного
сотрудничества с международными институтами, образующими механизм регулирования глобальной экономики, хотя в настоящее время деятельность большинства из них подвержена серьезной критике. Тем не менее, в современном мире даже самые крупные и мощные державы действуют в рамках международных многосторонних организаций, позволяющих достигать синергетического эффекта и отстаивать свои национальные интересы. Свое взаимоотношение с данными организациями Россия должна строить на основе своих геоэкономических и геополитических интересов, обеспечении национальной и экономической безопасности страны.
Сегодня Россия заинтересована в создании эффективной надгосударственной организации регулятивной направленности, деятельность которой способствовала бы нахождению определенного баланса между национальными и интернациональными интересами. Оптимальное их сочетание не является заданной величиной, оно зависит от конкретных условий и традиций каждой страны, от уровня эффективности общественного производства на том или ином конкретном этапе ее развития.
Характерной чертой развития современного мирового хозяйства является формирование и развитие региональных интеграционных группировок, обладающих общностью экономических, культурно-цивилизационных, а также политических и военных интересов. Россия не может отказываться от институциональных форм установления своих внешнеэкономических связей с ближним и дальним зарубежьем.
Однако, как уже говорилось, на современном этапе институциональных преобразований внутренние процессы развития нашей страны должны доминировать над внешними и определять конкретные формы, направления и методы вхождения России в мировое хозяйство. В последующем, при условии успешного развития тенденций модернизации, эти процессы должны постепенно сближаться. Разработка стратегии участия в мирохозяйственном взаимодействии является необходимым, но не достаточным условием модернизации. Главным представляется разработка стратегии
преобразований, основанной на национальных интересах России. Именно результаты модернизации в нашей стране будут определять динамику, структуру и характер взаимоотношений России с глобализирующимся миром.
Литература
1. Бальцсрович Л. Социализм, капитализм, трансформация. М., 1999.
2. Кирдина С. Г. Институциональные матрицы и развитие России. Новосибирск, 2001.
3. Мартынов А. В. Структурные деформации постсоциалистического российского рынка // Общество и экономика. 2000. № 9-10.
4. Новосельский В. Общественное сознание как фактор экономического развития // Власть. 2002. № 12. С. 38.
5. Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М., 1997.
6. Пономарев И., Ремизов М., Карев Р. Модернизация России как построение нового государства. Независимый экспертный доклад. М., 2009.
7. Стиглиц Дж. Куда ведут реформы? // Вопросы экономики. 1999. № 7.
8. Тобин Дж. Вызовы и возможности // Реформы глазами американских и российских ученых. М., 1996.
9. Huttington S. Political order in changing societies. New Haven, 1968.
10. The Know ledge society. International societal theory journal. UNESCO. 2002.
* * *
INSTITUTIONAL ASPECTS OF MODERNIZATION IN RUSSIA
Yu. V. Ioda
In article the main aspects of a contradiction of processes of modernization and transformation of social economic system at the present stage are shined. Distinctions of innovative and modernization processes are considered, the role of institutes of society is defined, the place of Russia in modern world economic communications taking into account development of institutes of society under the influence of modernization mechanisms is designated.
Key words: modernization, social and economic sphere, state interests, institutional environment, transformation, modernization factors, economic model, economic system.
