CC BY
80
Макаров И. Н.
кандидат экономических наук, доцент Липецкий филиал Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации,
г. Липецк, Россия Колесников В. В. кандидат экономических наук, доцент Липецкий филиал Финансового университета при Правительстве Российской Федерации
г. Липецк, Россия
ИНСТИТУЦИОНАЛЬНАЯ МАТРИЦА ОБЩЕСТВА И ГОСУДАРСТВЕННАЯ ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА: ВЗАИМОСВЯЗИ И ПРОТИВОРЕЧИЯ
Аннотация: В статье рассматривается система нравственных ценностей современного общества, их трансформация и связь с эффективностью государственной экономической политики.
Ключевые слова: нравственные ценности, институциональная матрица, власть, собственность, свобода, индивидуализм.
Makarov I. N.
PhD in Economics, Associate Professor Lipetsk branch of the Russian presidential academy of national economy and public administration
Lipetsk, Russia Kolesnikov V. V. PhD in Economics, Associate Professor Lipetsk branch of the University of Finance under the Government of the Russian Federation
Lipetsk, Russia
INSTITUTIONAL FRAMEWORK OF THE COMPANY AND STATE ECONOMIC POLICIES: LINKAGES AND CONTROVERSY
Abstract: In this paper we consider a system of moral values in modern society, their transformation and communication with the efficiency of government economic policy.
Key words: moral values, institutional matrix, power, property, freedom, individualism.
Выбор верной морально-этической предпосылки разработки и осуществления государственной экономической политики критически важен для разработки эффективных мер по формированию человеческого капитала и коррекции траектории социально-экономического развития страны.
К сожалению, современная экономическая наука несколько ушла от исследования экономического поведения реальных личностей и сообществ в сторону высокой абстракции и построения высокоматематизированных моделей действительности, слабо объясняющих процессы, происходящие в реальном мире, и, что более существенно, не позволяющие осуществить с достаточной степенью точности прогноз развития социально-
экономических процессов с учетом институциональных характеристик различных этнических групп и сообществ.
Поэтому в настоящее время мы фактически можем использовать лишь такие модели как человек экономический - homo economicus, модель рационального гедониста и, по нашему мнению, наиболее полно описывающая поведение современного креативного класса, призванного, по-видимому, стать «движителем» информационного общества, модель творческого человека - homo creator. При этом сам «переход от модели маржиналистского человека (homo economicus), основанной не на деятельности, а на потребительском выборе, к модели творческого человека (homo creator) предполагает создание экономики, основанной на знаниях и базирующейся на инновационных и наукоемких технологиях» [13, с. 6].
Однако, необходимо еще раз отметить, что модели, универсально описывающей поведение различных групп, слоев общества и иных сообществ, в настоящее время еще не создано (если ее создание вообще возможно), поэтому на наш взгляд при разработки модели, позволяющей прогнозировать социальный «отклик» на осуществление управляющих воздействий и соответственно, предоставляющей возможность разработки концепции системы формирования человеческого капитала в условиях становления информационного общества должна стать модель общества, включающего в различных пропорциях модели homo economicus и homo creator, соотношение которых будет варьироваться в зависимости от институциональной региональной специфики сообществ, и которое, как мы считаем, возможно установить экспериментально-эмпирическим путем.
Тем не менее, многие экономисты, описывая функционирование экономических систем в целом, зачастую используют такую категорию как «экономический порядок». Данная категория рассматривается в качестве совокупности институтов и институциональных условий, в которых осуществляется и посредством которых конституируется и регулируется деятельность хозяйствующих субъектов.
Понятие экономического порядка исторически неразрывно связано с концепцией хозяйственных порядков В. Ойкена, который выделял два типа идеальных хозяйственных порядков и три типа реальных хозяйственных порядков.
Огромным достоинством концепции В. Ойкена является то, что на ее базе возможно разработать теоретические подходы к осуществлению эффективного регулирования процессом социально-экономи-ческого развития.
Вместе с тем, в качестве основного, на наш взгляд, недостатка концепции В. Ойкена является то что, что в ней не разработано теоретико-методологическое обоснование связей между влиянием технологических трансформаций на формирование новых хозяйственных порядков и возможной сменой производительных сил общества, возможным изменением самой общественной организации и становлением новой системы богатства (в трактовке Э. Тоффлера).
В концепции технологических укладов, в свою очередь, не прослеживается мысль о формировании параллельно с технологическими укладами мультивариантных институциональных изменений - в рамках одного технологического уклада, как показывает история последних двух веков, может существовать несколько принципиально различных хозяйственных порядков.
Таким образом, концепция технологических укладов (в трактовке С. Глазьева) на позволяет решить основную проблему современной экономической теории - объяснить почему одни модели управления социально-экономическим развитием на уровне государства и отдельных территорий, разработанные в работах ученых США и европейского общества, срабатывают на других народах, особенно не входящих в «зону влияния» европейской культуры, а другие нет, и разработать универсальную модель социально-экономического поведения человека, позволяющую прогнозировать протекание и развитие реальных социально-экономических процессов.
Вместе с тем, концепция технологических укладов может облегчить понимание того,
какие направления техники и технологии необходимо развивать, чтобы обеспечить национальную и региональную конкурентоспособность в рамках новых технологических укладов. Однако, данная концепция не может подсказать каким образом следует осуществить управляющие воздействия на социально-экономическую систему для приведения ее динамики к требуемому вектору. Именно разные институциональные характеристики человеческих сообществ, по нашему мнению, позволяют объяснить почему многие сообщества, получившие доступ к современным технологиям, находятся на иных траекториях развития, чем те же европейские государства в период доминирования аналогичных технологических укладов.
Таким образом, можно сделать вывод, что точка бифуркации, обусловленная сменой доминирующих технологических укладов, порождает семейство аттракторов, обусловленных, в свою очередь, разными траекториями институционального развития социально-экономических систем на макроуровне, мезоуровне и микроуровне. При рассмотрении концепции формирования информационной экономики и соответствующей ей трансформации общества необходимо следовать одной из двух следующих предпосылок:
A) человек и его психика способны претерпевать существенные изменения и формирование либо воспитание «нового человека» возможно.
B) базисная структура человеческой психики, его «общественных инстинктов» остается неизменной, а как следствие, остается неизменным и социально-экономическое поведение человека при сопоставимых условиях внешнего окружения.
При формировании этических норм, лежащих в основе построения экономических моделей, необходимо исходить из того, что есть сфера идеального и есть реальная действительность. При этом именно реальность должна быть критерием истинности, «полигоном» проверки моделей и теорий, включая этические теории и концепции социальной справедливости и обеспечения социально-экономического развития.
И здесь представляется разумным привести мнение Р. Нуреева, основанное на историческом анализе формирования общественной морали и других социальных институтов в зависимости от условий существования социума.
С точки зрения Р. М. Нуреева, различие в историческом развитии привели к возникновению двух основополагающих систем - институциональных матриц, определяющих развитие социальной философии, общества, государства и хозяйственной жизни, в том или ином социуме - система «власть-собственность» и фундаментально ей противоречащая система «частная собственность» (таблица 1).
Таблица 1
Сравнительные особенности восточной и западной институциональных матриц [12, с. 20-21]
Сравнительные признаки Восточная матрица Западная матрица
1. Экономическая сфера Институты «раздаточной экономики» (общественно-служебная собственность, административные механизмы редистрибуции или раздатка, служебный труд) Институты рыночной экономики (частная собственность, обмен (купля-продажа), конкуренция, наемный труд, прибыль как целевая функция)
2. Политическая сфера Институты унитарно-централизованной политической системы (административно -террито -риальное деление, иерархическая вертикаль во главе с центром, назначения, общие собрания и единогласие, административные жалобы по инстанциям) Политическая система - унитарно-централизованная Институты федеративной политической системы (федерация, самоуправление и субсидиарность, выборы, многопартийность и демократическое большинство, судебные иски и независимая судебная система). Политическая система -федеративно-субсидиарная
3. Идеологическая сфера Приоритет коллективных, надличностных ценностей («соборность», коммунитарность) Приоритет индивидуальных, личностных ценностей (субсидиарность)
4. Страны, где матрица преобладает Россия, большинство стран Азии США, Западная Европа
Таким образом, мы приходим к выводу, что в условиях дефицита ресурсов государственные и социально-экономические системы тяготеют к жесткой централизации, что находит свое отражение в менталитете и, в частности, в этико-философских взглядах, доминирующих в обществе. Также значительное усиление влияние государства на экономику может явиться следствием необходимости минимизации уровня внешних и внутренних угроз и обеспечения экономической безопасности. Учитывая то, что большие сложноорганизованные системы, а экономическая система государства, несомненно, относится к таковым, демонстрируют значительную инертность к управляющим воздействиям, для осуществления управления ими формируется разветвлённая система подавления и наказания, иллюстрацией чего являются аграрные государства древнего мира (Месопотамии и Китая), а также отечественная история прошлого века.
Система представительной демократии, капитализма, регулируемой рыночной экономики, являясь порождением западной институциональной матрицы, по своей сущности предполагает развитую систему частной собственности как основу функционирования национальной социально-экономической системы, этические нормы и менталитет индивидуализма (доминанту личностных, индивидуальных ценностей), что фундаментально противоречит самой философии системы «власть-собственность», доминировавшей в Российской Империи и СССР.
Соответственно, эффективное совмещение данных систем, характерных для западной институциональной матрицы, с системой «власть-собственность», характерной для восточной институциональной матрицы, а также, по мнению Р. М. Нуреева, и для России (что полностью подтверждается отечественной реальностью) с возникновением синергетического эффекта, наиболее вероятно, будет невозможно - система «власть-собственность», в значительной степени все еще доминирующая в менталитете отечественных чиновников, прежде всего в регионах на периферии страны, будет стремиться к подавлению частной инициативы.
В свою очередь, по мнению Ф. А. фон Хайека, «частичное планирование приводит к определенным проблемам, и центральный орган попытается решить эти проблемы с помощью все большего расширения своей власти. Следовательно, чтобы влиять на распределение доходов или ограничить производство некоторых товаров, необходимо все больше подавлять экономическую свободу, без которой, по мнению Хайека, невозможно ни политическая свобода, ни существование справедливости» [15, с. 68].
Мировой и отечественный опыт развития национальной экономики, прежде всего, национальной промышленности, свидетельствует в пользу справедливости данного вывода - активное развитие, основанное на частной финансовой инициативе, в промышленности, наблюдаемое в СССР в период НЭПа и в Китае, происходило (а в Китае - происходит) в период значительного ослабления системы «власть-собственность» и формирования существенной доли частного сектора в экономике, базировавшегося именно на частной собственности (при этом, дополнительным фактором, обеспечивающим институциональную защиту частным капиталам в системе ГЧП в СССР и в Китае, особенно в начальный период экономических и политических реформ, являлось его иностранное происхождение).
Таким образом, мы приходим к выводу, что существенным фактором, способным оказать решающее влияние на возможность инновационной модернизации отечественной экономики, через «инициативу снизу» - посредством развития частного сектора отечественного производства является разрешение многолетнего противоречия между системами «власть-собственность» и «индивидуализированная частная собственность» в
пользу развития эффективной системы частной собственности - то есть кардинальная смена институциональной матрицы отечественного общества, включая его идеологическую, политическую, этическую и культурную составляющие.
И здесь необходимо учитывать, что если в конце 19 и на протяжении значительной части 20 века на процесс модернизации существенное влияние (положительное и отрицательное) оказывали аспекты российской народной ментальности, исторически предопределенные многолетним доминированием системы «власть - собственность» (менталитет крестьянской общины, включавший круговую поруку и поддержку членам данной общины (по свидетельству историком и социологов, оказывал существенное влияние на развитие капиталистических отношений в Царской России, но практически полностью уничтожен в эпоху военного коммунизма и последующего доминирования административно-командной системы в СССР); патриотические настроения, роль которых была особенно существенна в 20-50-е годы прошлого века; высокий уровень идеологизированности общества в постреволюционный, предвоенный и военный период отечественной истории прошлого века), то в настоящее время отечественная действительность дает основание заключить, что в ментальности российского общества происходят значительные изменения.
Поэтому, прежде чем вести речь о стратегии модернизации и социально-экономического развития России, необходимо определиться, какая именно модернизация нужна современному российскому обществу и, в первую очередь, его наиболее трудоспособной, креативной и мобильной части.
Во времена «ударной» (по выражению О. С. Сухарева) модернизации экономики СССР, развитие затронуло, главным образом, стратегически значимые отрасли экономики, так или иначе связанные с обеспечением обороноспособности и военного потенциала страны, то есть, обеспечивающие производство общественного блага.
Данный тип экономической модернизации можно назвать исторически присущим российскому государству. Как отмечает Р. М. Нуреев, «движимое главным образом военными интересами, государство в России становится главным агентом модернизации экономики, органом, отвечающим за экономический прогресс в стране» [12, с. 73].
Соответственно, «поскольку экономическое развитие, таким образом, вызывалось острой военной необходимостью, - писал А. Гершенкрон, - оно двигалось резкими толчками: убыстрялось, когда военная необходимость усиливалась, и замедлялось, когда необходимость ослабевала» [12, с. 75].
К аналогичным же выводам приходит и Д. Миропольский: в случае инновационной модернизации экономики, основанной на жестком экономическом планировании, Россия заявит себя на мировом рынке «не как рыночный конкурент, а опять как страшный тоталитарный монстр. Левиафан, пожирающий права и свободы своих граждан» [9, с. 500].
Вместе с тем, особенностью подобного характера модернизации экономики является то, что существенного прогресса в отраслях, производящих смешанные и частные блага, за исключением системы образования и здравоохранения (и то, главным образом в период СССР), как правило, не наблюдалось.
В данном случае, помимо отмеченного Ф. А. фон Хайеком и Д. Миропольским противоречия, между ростом экономики в целом за счет внедрения плановой системы и угнетения индивида (личности), за счет ограничения его прав (первоначально, права на экономическую свободу, на собственность, а, в конечном итоге, как свидетельствует опыт России, Германии, Италии прошлого века, - и на политическую свободу и вообще права на жизнь) - то есть формирования неэтичной и социально несправедливой политико-социально-экономической системы, возникает еще ряд вопросов:
1. Какие именно сферы экономики может модернизировать подобный подход.
2. Насколько отдельный индивидуум (личность) в бытовом и личностном плане (в аспекте увеличения возможностей личного и социального роста, самореализации) будет заинтересован в подобной модернизации.
3. Насколько подобная политика этически совместима с крайним индивидуализмом, которым отличаются большинство отечественных представителей современного креативного класса.
4. Какие меры стимулирования способны заставить современного представителя творческой в первую очередь - научной и технической - элиты работать продуктивно в условиях возрождения плановой системы.
В капиталистической экономике основными (наиболее существенными) стимулами творческой и трудовой активности человека могут выступать следующие факторы:
1. Возможность личного обогащения - финансовые стимулы.
2. Возможность проведения исследования по субъективно интересующей исследователя тематике - сей фактор, как свидетельствует история науки (в частности биографии Сократа, Диогена, Коперника, Спинозы и многих других) очень важен для творческой элиты.
3. Возможность получения известности в профессиональном сообществе и обществе в целом.
В связи с этим возникает вопрос о том, какие из стимулов может обеспечить плановая система, функционирующая в рамках институциональной матрицы «власть -собственность», основанная на этико-философской концепции коллективизма.
Как показывает отечественная история, в социалистической экономике стимулы обеспечивались либо идеологические, либо, главным образом, как результат функционирования государственной машины карательных органов.
Как известно из истории, в СССР, как и во многих иных обществах, функционирующих в рамках системы «власть - собственность» (древние восточные тирании, дореволюционный Китай), существенным фактором обеспечения ускоренной модернизации и стимулом к интенсивной трудовой деятельности значительной части населения служила система карательных органов (НКВД, система лагерей). Однако в современной России попытка внедрить подобную систему «мотивации», с весьма высокой вероятностью, приведет к резкому оттоку наиболее квалифицированных кадров. Волна эмиграции из Советского Союза, в ходе которой после падения «железного занавеса» из страны эмигрировали сотни тысяч кандидатов и докторов наук (главным образом, востребованных естественнонаучных специальностей) явственно об этом свидетельствует.
Соответственно, по уровню качества, комфортности и продолжительности жизни, уровню гражданской и политической свободы, экономической свободы, жизни СССР существенно уступал другим цивилизованным странам.
Вместе с тем, как можно заключить по многочисленным интервью (по телевидению и в других средствах массовой информации) с эмигрировавшими учеными, предпринимателями, представителями творческой элиты, большинство из них уехало из СССР в поиске более комфортной жизни, включающей больший уровень экономической и политической свободы, большую возможность самореализации. Более того, согласно результатам ряда экономических и социологических исследований, проведенных в последние десять лет, значительная часть «среднего класса» и «креативного класса» в долгосрочной перспективе не воспринимают Россию в качестве страны постоянного проживания [11]. Соответственно, возрождение плановой системы вместе с сопутствующей ей системой идеологического и уголовного принуждения, наиболее вероятно, способно лишь усилить стремление данных индивидуумов покинуть данную страну.
Это позволяет сделать вывод, что СССР проиграл гонку не только вооружений, но и, что более существенно, гонку «качества жизни» и возможностей личного роста (самореализации). Отсюда следует неизбежный вывод, что модернизация социально-экономической системы России должна вестись в направлении повышения возможностей для самореализации наиболее творческой, активной и креативной части отечественного общества, включая формирование эффективных социальных лифтов, укрепления прав
собственности и расширения экономической свободы индивидуумов, повышения общего качества жизни.
Парадигма соборности и народности, доминировавшая среди представителей отечественной «интеллигенции», прежде всего гуманитарных направлений деятельности, в 19 веке, как можно заключить не только по результатам социологических исследований, но и по результатам общения автора с представителями творческой интеллигенции (прежде всего, в возрасте до 40 лет - то есть самом креативном, творческом и трудоспособном возрасте), среди собственников и управляющих средним и малым бизнесом, морально и ментально неприемлема для большинства представителей современного креативного класса [11].
На основе вышесказанного, мы можем сделать следующие выводы:
1. Управляемое формирование и развитие социально-политико-экономической системы должно происходить, в идеале, без ущерба для личных интересов индивидуумов, а в реальности, с учетом «неидеального» характера отечественного общества и реалий политической и хозяйственной жизни, необходимо обеспечить не только нормативное, но и фактическое соблюдение базисных прав индивида, к которым относится право на жизнь, свободу перемещения, самореализацию, гражданскую и экономическую свободу и право собственности, лежащее в основе данных прав.
2. С течением времени и трансформацией политической и хозяйственной систем происходят существенные изменения в менталитете, культуре, этике общества, что оказывает значительное влияние на психические процессы и, как следствие, на характер поведения индивидуумов.
3. Поскольку автор социального или экономического исследования является частью социально-экономической системы - эволюция системы, доминирующие в ней этические нормы и ценностные установки оказывают влияние на его этико-философскую позицию, зачастую на методологический аппарат, используемый в исследовании, а значит и выводы по результатам исследования. Кроме того, необходимо отметить, что субъективность автора неминуемо будет присутствовать в проведении социально-экономического исследования, поскольку автор, выступая в качестве члена социума, как правило, в существенной степени является продуктом среды, его окружающей, и среды, в которой произошло его становление в качестве исследователя.
4. С позиции социальной справедливости и этики свободного гражданского общества, в основе которого лежит признание ценности индивидуума и представление о священности прав личности, справедливое общество - это общество доминирования частной собственности и связанной с ней экономической свободы, имеющей легальный, легитимный и, в идеале, сакральный характер.
5. Исходя из позиции необходимости обеспечения формирования в процессе социально-экономического развития более справедливого общества, можно сделать вывод, что задача государства на современном этапе развития состоит в том, чтобы организовать социально-экономическое развитие таким образом, чтобы одновременно повысить комфортность уровня жизни отдельного человека - индивида, предоставить больше возможностей для самореализации наиболее творческой, активной и креативной части отечественного общества, включая формирование эффективных функционирующих социальных лифтов, и, одновременно, сформировать условия, чтобы за счет творческой и предпринимательской активности индивидуумов стимулировать развитие территорий и (в идеале) стратегических отраслей народного хозяйства. При этом главный вектор действий государства в качестве инициатора и регулятора социально-экономического развития должен быть направлен на развитие территорий, поскольку чем комфортнее и выше уровень жизни, и чем больше возможностей для личностного развития, тем меньше вероятность, что у творческой личности (включая, прежде всего, способности к предпринимательству и / или инженерному творчеству) возникает мотивация покинуть местность проживания (страну).
Список литературы
1. Артамонова Ю. С. Стратегическое развитие регионального строительного комплекса на основе инноваций / Артамонова Ю. С., Хрусталев Б. Б., Савченков А. В., Оськина И. В. // Региональная архитектура и строительство. -2010.- № 2.- С. 156-162.
2. Беспалов М. В. Социальная и экономическая эффективность предпринимательской деятельности - современный подход / М. В. Беспалов // Ученые записки Тамбовского отделения РоСМУ. - 2013. - № 1. - С. 113-120.
3. Государственное регулирование рыночной экономики: Учебное пособие. - М.: Дело, 2001. - 280 с.
4. Корнаи Я. Размышления о капитализме / пер. с венг. О. Якименко; научн. ред. Д. Расков. - М.: Издательство Института Гайдара, 2012. - 352 с.
5. Корнаи Я. Честность и доверие в переходной экономике / Я. Корнаи // Вопросы экономики. - 2003. - № 9. - С. 4-17.
6. Линченко А. А. Проблема исторического сознания в немецкой философии и теории истории во второй половине XX века / А. А. Линченко // Вестник Нижегородского Государственного Университета им. Н. И. Лобачевского. Серия Социальные науки. -2013. - № 4. - С. 140-147.
7. Макаров И. Н. Аудит эффективности и производство опекаемых благ: взгляд с позиции экономической социодинамики / И. Н. Макаров, В. В. Колесников // Российское предпринимательство. - 2010. - № 6. - Выпуск 2. - С. 51-55. 0,4 п. л. (авт. объем - 0,2 п. л.).
8. Макаров И. Н. Отношения собственности и государственно-частное партнерство: постановка проблемы / И. Н. Макаров // Вести высших учебных заведений Черноземья. -2010. - № 1. - С. 101-104. 0,5 п. л.
9. Миропольский Д. Ю. Основы теоретической экономики: Учебник для вузов. Стандарт третьего поколения. / Д. Ю. Миропольский, И. А. Максимцев, Л. С. Тарасевич. -СПб.: Питер, 2014. - 512 с.
10. Нечушкин А. Ю. Групповой эгоизм в российском обществе: социологический анализ: Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора социологических наук / А. Ю. Нечушкин. - Ростов-на-Дону, 2007. - 60 с.
11. Нечушкин А. Ю. Групповой эгоизм в российском обществе: социологический анализ: Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора социологических наук / А. Ю. Нечушкин. - Ростов-на-Дону, 2007. - 60 с.
12. Нуреев Р. М. Россия: особенности институционального развития / Р. М. Нуреев. -М.: Норма, 2009. - 448 с.
13. Попов А. И. Теории немецкой и российской экономических школ: плановые и рыночные методы хозяйствования / А. И. Попов // Известия СПбГУЭФ. - 2005. - № 1. - С. 5-17.
14. Сухарев О. С. Методология и возможности экономической науки: Монография / О. С. Сухарев. - М.: КУРС: ИНФРА-М, 2013. - 368 с.
15. Углов Д. В. Дискурс социальной справедливости как фактор формирования общества делиберативной демократии: монография / Д. В. Углов; под ред. Л. П. Станкевича. - Тамбов-Липецк: Изд-во Першина Р. В., 2011. - 179 с.
