CC BY
42
РОССИЙСКОЕ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВО
Том 18 • Номер 10 • май 2017 ISSN 1994-6937 Russian Journal of Entrepreneurship
издательство
Креативная экономика
институциональная ловушка опк
Пошелюжный С.В. 1
1 Волгоградский государственный университет, Волгоград, Россия
АННОТАЦИЯ:_
В статье рассматриваются экономико-правовые аспекты регулирования российского внутреннего рынка производства вооружений и порождаемые им проблемы эффективности. Ключевым признаком формирования институциональной среды признается методика ценообразования и складывающиеся на ее основе взаимоотношения между заказчиком и производителями военной техники. С обеих сторон указывают на то, что текущий формат взаимодействия нуждается в реформировании. Основные варианты реформирования отрасли включают: пересмотр формулы расчета цены, трансформацию отрасли на основе увеличения числа хозяйствующих субъектов и создание централизованного расчетного центра. Наиболее эффективной признается стратегия реформирования оборонно-промышленного комплекса, первый шаг которой - изменение формулы расчета цены со стороны Министерства обороны, т.к. именно она выступает главным фактором, стимулирующим производителей отрасли изыскивать возможности для повышения издержек.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: оборонно-промышленный комплекс, ценообразование Гособоронзаказа, институциональная ловушка, транзакционные издержки, идентичность, эффективность.
Institutional trap of the defense-industrial sector Poshelyuzhnyy S.K 1
1 Volgograd State University
введение
Расходы на национальную оборону в 2015 году составили, по данным Министерства финансов, 3,1 трлн руб. Гособоронзаказ (ГОЗ) составил более половины этих средств - 1,8 трлн руб. Эта сумма составляет порядка 5% всех расходов консолидированного бюджета Российской Федерации за 2015 год. Однако эффективность расходования этих средств вызывает большое количество вопросов, как и перспективы развития отрасли в целом.
Мы постараемся представить анализ ситуации, сложившейся в ОПК (оборонно-промышленном комплексе), с позиций институциональной экономической теории. Текущее положение дел на рынке финансирования производства вооружений и военной техники имеет все признаки институциональной ловушки, то есть ситуации самоподдерживающейся неэффективности. Специфика отрасли в сочетании
с исторически сложившейся структурой сектора и несовершенной законодательной базой создали ситуацию, в которой реформирование и развитие отрасли значительно затруднены.
В силу того, что рынок представлен одним заказчиком и относительно небольшим количеством производителей, главный экономический аспект, регулирующий взаимоотношения между заказчиком и поставщиками, - способ расчета цены. В реестре предприятий ОПК (на момент последней публикации - 02.06.2014 года) числилось 1341 предприятие, которые действовали в рамках следующих ключевых нормативных документов по ценообразованию:
• № 1119 от 05.12.2013 «Об утверждении Положения о государственном регулировании цен на продукцию, поставляемую по государственному оборонному заказу»;
• № 407 от 28.04.2015 «О порядке определения начальной (максимальной) цены государственного контракта, а также цены государственного контракта, заключаемого с единственным поставщиком (подрядчиком, исполнителем), при осуществлении закупок товаров, работ, услуг по государственному оборонному заказу»;
• № 29 от 25.01.2008 «Об утверждении Правил формирования цен на российские вооружение и военную технику, которые не имеют российских аналогов и производство которых осуществляется единственным производителем» [10].
ABSTRACT:_
The article studies economic and legal aspects of regulation of the Russian domestic weapon-production market and the problems of efficiency that it engenders. We recognize the methodology of pricing and the relationships that are developed on its basis between the customer and the military equipment manufacturers as the key feature of the institutional environment formation. Both sides indicate that the current interaction needs to be reformed. The main options for reforming the industry include: revision of formula for pricing, transformation of the industry on the basis of the increase in the number of economic entities and the creation of a centralized settlement center The most effective strategy is the strategy of reforming the defense industrial complex, the first step of which is to change the formula for pricing by the Ministry of Defense, because it is the main factor that stimulates the industry to seek opportunities to increase costs.
KEYWORDS: defense-industrial sector, pricing of the State Defense Order, institutional trap, transaction costs, identity efficiency.
Received: 19.05.2017 / published: 31.05.2017
© Author(s) / Publication: CREATIVE ECONOMY Publishers For correspondence: Poshelyuzhnyy S.V. (stv456O0gmai[.com)
CITATION:_
Poshelyuzhnyy S.V. (2017) Institutsionalnaya lovushka OPK [Institutional trap of the defense-industrial sector]. Rossiyskoe predprinimatelstvo. 18. (10). - 1557-1566. doi: 10.18334/rp.18.10.37932
Этот набор документов устанавливает фиксированный уровень рентабельности в 20% на собственные затраты и 1% на покупные комплектующие, то есть на части, закупаемые у других предприятий, входящих в реестр ОПК. Ценообразование по принципу «затраты +» не стимулирует производителей ВиВТ (вооружений и военной техники) к снижению издержек. По всей видимости, существует 3 причины, по которым этот метод получил наибольшее распространение в отечественной практике. Во-первых, это наследованная советская практика, в которой подобная методика была распространена,
во-вторых, ситуация двусторонней монополии: заказчик, покупатель и инвестор в лице Министерства обороны и крайне ограниченное число исполнителей. Предприятия при этом разделены границами отраслей, и каждое часто представляет собой отдельный этап технологической цепочки конечного продукта. Официально используемый термин точно характеризует структуру рынка как «кооперацию государственного оборонного заказа». И, в-третьих, простота использования - в отсутствие системы специализированной подготовки административно-управленческого аппарата этот фактор становится немаловажным.
Экономическая эффективность. Шаги к реформированию Гоз
В такой ситуации достаточно трудно говорить о конкуренции как о возможном способе снижения издержек и прибыли как главном мотивирующем факторе развития. Тем не менее более 82% предприятий являются коммерческими структурами, т.е. имеют(-ли) организационно-правовую форму ООО, ЗАО и ОАО1. Следовательно, основной целью их существования является извлечение прибыли. Складывается парадоксальная ситуация, при которой восемьдесят процентов предприятий должны извлекать прибыль в условиях, когда снижение издержек невыгодно по арифметическим причинам.
Любое увеличение рентабельности приведет к автоматическому урезанию цены контракта со стороны заказчика. В «Положении о государственном регулировании цен на продукцию, поставляемую по государственному оборонному заказу» есть оговорка о том, что исполнитель в случае превышения рентабельности уровня в 20% должен
1 В 2014 году вышли поправки к ГК РФ (Федеральный закон № 99-ФЗ от 5.05.2014), которые заменили понятия ОАО и ЗАО в правовом обороте на АО и ПАО.
ОБ АВТОРЕ:_
Пошелюжный Станислав Владимирович, аспирант кафедры экономической теории и экономической политики (stv456O0gmai[.com)
цитировать СТАТЬЮ:_
Пошелюжный С.В. Институциональная ловушка ОПК // Российское предпринимательство. - 2017. - Том 18. - № 10. - С. 1557-1566. doi: 10.18334/rp.18.10.37932
представить обоснование такого изменения. Разумеется, никаких гарантий для исполнителя по сохранению уровня прибыли это не подразумевает.
Таким образом, в ОПК существует принципиальное противоречие между коммерческой формой существования большинства предприятий и ограничением сверху одного из ключевых показателей эффективности - рентабельности. Это приводит к целому ряду негативных последствий для отрасли. Во-первых, неконкурентная среда и фактический стимул к повышению издержек приводят к торможению инновационной активности. Любые организационные и технологические усовершенствования, которые ведут к снижению издержек, автоматически невыгодны менеджменту и не получают развития. Во-вторых, как менеджмент, так и административно-управленческий персонал теряют компетенции управления издержками, а значит, в условиях рынка гражданской продукции окажутся неконкурентоспособными, а это ограничение конверсии, технологическая, научная и профессиональная изоляция плюс дальнейшее углубление зависимости от государственного заказа и бюджетного финансирования. В-третьих, государственный заказчик вынужден контролировать заявленный уровень затрат со стороны исполнителей через организацию военных представительств. А это дополнительные непроизводственные издержки в сочетании с невысокой эффективностью такого контроля. Объем информации, которая должна быть проверена, значительно превышает возможности ВП МО (военных представительств Министерства обороны). Также доказано, что информационная асимметрия всегда на стороне производителя, а значит, у предприятий всегда преимущество при манипулировании информацией [3]. И в-четвертых, любая статистика о производительности труда, реальном размере затрат на вооружения, фондоотдаче и т.д. окажется недостоверной по причине изначального искажения данных, а это цепочка ошибок при анализе и принятии решений. Очевидно, что достоверная информация - ключевое условие экономической эффективности отрасли.
Безусловно, цели ОПК несводимы к чисто экономическим, но история неоднократно доказывала, что игнорирование проблем экономической эффективности губительно для этого сектора экономики. В рамках современной экономической теории мы можем выделить три ключевых источника эффективности:
1. Аллокативная эффективность;
2. Управленческая, или Х-эффективность;
3. Ценностная эффективность.
Первый пункт - эффективность размещения ресурсов при помощи ценового механизма. Эффективная аллокация ресурсов подразумевает, что в результате обмена ресурсы оказываются у тех субъектов обмена, для кого они представляют наиболее высокую ценность, а значит, могут быть использованы с набольшей эффективностью. Долгое время считалось, что монополистические и олигополистические структуры способствуют неэффективности в результате неверного распределения ресурсов, нарушая действие ценового механизма путем применения рыночной власти.
В 1966 г. Харви Лейбенстайн оспорил разрушительное влияние неконкурентных рыночных структур на эффективность и рассчитал, что «мертвый груз» монополии даже при 50% доле рынка, занятой одним игроком, составит около 8% [1]. Оставшиеся 92% неэффективности сосредоточены в фирме: управленческих решениях, мотивации персонала, технологиях и способностях к их совершенствованию. В рамках последнего Лейбенстайн рассматривает некоторое рассеянное и неявное знание, которое приходит только с достаточным опытом участия в конкретных технических операциях. Эффективность процессов внутри фирмы повышается в том случае, когда эти знания удается систематизировать и конвертировать в технологии или рутины (эта идея явно перекликается с концепцией рассеянного знания Хайека и запросом институтов на знания Норда). Лейбенстайн выделяет несколько факторов, которые способны повысить Х-эффективность, среди них деятельность консалтинговых компаний и внешнее давление на предприятие со стороны конкурентов. На последнем он акцентирует внимание в том смысле, что давление конкурентов влияет опосредованно и не является фактором единственным и исключительным в своем роде. Проработанная система стимулов и санкций в теории могла бы заменить конкурентное давление. Вместе с тем Лейбенстайн отмечает любопытный и, на первый взгляд, иррациональный возврат к менее эффективным методам производства после завершения этапа «внешнего» управления.
Стоит отметить, что есть и альтернативная точка зрения на влияние неконкурентных структур на экономическую эффективность, высказанная Гордоном Таллоком. Он указал на то, что источник неэффективных управленческих решений - неконкурентная рыночная среда, которая провоцирует расточительные решения [12]. В определенном смысле это действительно так.
Третий источник эффективности - ценности сотрудников. В статье «Аллокативная эффективность в сравнении с Х-эффективностью» вскользь упоминается такой источник внутрифирменной эффективности, как мотивация и вовлеченность сотрудников компании, то есть склонность улучшать процессы в компании потому, что это является частью представлений каждого отдельного сотрудника о себе. Достаточно точно отметила этот факт Дейдра МакКлоски в книге «Буржуазное достоинство: почему современная экономическая теория не может объяснить современный мир»: «Агент хочет действовать потому, что он придает смысл собственной жизни в качестве менеджера, государственного служащего, экономиста или морального философа. Он - человек с собственной идентичностью, а не счетная машина Max U, подобная траве, бактериям или крысам» [11]. Интересно, что ситуации «преданности делу» или «сохранения верности профессии» экономическая теория до некоторых пор игнорировала или объявляла случайной иррациональностью и анализу не подвергала. Отчасти это можно объяснить ограниченной трактовкой предпосылки о рациональности агентов, отчасти - отсутствием понятийной базы. Оба недостатка были исправлены Д. Акерлофом и Р. Крэнтон в статье «Экономика и идентичность» и книге «Экономика идентичности».
Они интегрировали понятие сопричастности группе в стандартную неоклассическую функцию полезности, предположив, что индивиды получают полезность от причастности к группе и действий, которые ее поддерживают [7, 18] (Akerlof, Krenton, 2011; Akerlof, 2000). Такое смещение в предпосылках позволило получить новые объяснения для многих событий. В нашем случае это совершенствование профессиональных навыков или, крайний случай, - феномен «преданности профессии» или институции/институту. Эффективность фирмы показывает тенденцию к росту в том случае, когда все три параметра эффективности - аллокативная, Х и ценностная - не находятся в противоречии.
Существующая система ценообразования в ОПК прямо стимулирует к повышению абсолютной прибыли через рост издержек (относительное измерение зафиксировано законодательно). В дополнение мы получаем способы воплощения институций, которые генерируют запрос на соответствующие знания. То есть такая система будет консервироваться и/или развиваться в контрпродуктивном для экономики в целом направлении, втягивая все больший объем ресурсов. Разумеется, в этом случае крайне трудно говорить о «локомотиве экономики», транслирующем технологии вовне сектора ОПК [10]. Сложно говорить даже об экономических стимулах межотраслевого обмена «негативным» управленческим опытом наращивания издержек, ведь публично он осуждается. Руководство предприятий в таких условиях вынуждено максимально оттягивать любые мероприятия, снижающие издержки, от организационных до технологических, либо компенсировать экономию за счет других статей расходов.
В тематической литературе встречаются различные предложения по изменению ситуации с ценообразованием в сфере ГОЗ. Наиболее эффективным и вместе с тем трудоемким и наименее приемлемым среди военных экспертов, представителей Министерства обороны и ФСБ кажется создание конкурентной рыночной среды через значительное расширение реестра предприятий ОПК. Твердая убежденность в потребности единоначалия и объективно большая сложность в защите информации практически исключили из текущего дискурса такой вариант.
Дискуссии преимущественно ведутся вокруг базы (себестоимости), на основании которой рассчитывается окончательная цена. В частности, предлагается включать покупные комплектующие в базу расчета цены на общих основаниях - 20% рентабельности - при определении прибыли предприятия. Аргументируется эта позиция тем, что фактическая рентабельность колеблется около 3-5% или вообще близка к нулю [2] (Kazakov, Dovguchits, Ganieva, Lapotko, Bochkarev, 2012). Тем не менее не может не возникать ощущения, что столь низкий показатель рентабельности связан с многолетней особенностью «управления издержками» и убежденностью, что государство не должно переплачивать за уже готовую деталь в составе машины, заплатив за ее изготовление в первый раз на этапе производства другим участником кооперации.
Второй большой класс предложений концентрируется вокруг идеи создания централизованного расчетного центра - аналога Госплана, - который бы вычислял «спра-
ведливые» цены для предприятий ОПК. Это обозначается как переход от затратной к ценностной системе ценообразования [6] (Lavrinov, Podolskiy, 2013). Проблема реализации подобных предложений описана в статье Фридриха фон Хайека «Экономический расчет в условиях социализма». Он убедительно доказал, что механистическая (а иной в случае концепции «расчетного центра» она быть не может) система расчета цен не в состоянии решать экономические задачи более чем для одного фактора производства и при наличии неоднозначной иерархии потребностей [9] (Fon Khayek, 2016). Феномен ценности ресурса (или фактора производства) появляется только на стыке согласования различных экономических планов, при оценке со стороны субъектов редкости и важности ресурсов. Ценностная концепция в том виде, в котором ее описывают, действительно способствует верной аллокации ресурсов и бережливому их использованию, однако она искусственно не воспроизводима, т.к. субъектов обмена слишком мало. Когда же покупателей и продавцов на рынке достаточно, она действует автоматически.
Последний вариант реформирования системы ценообразования - преобразование формулы расчета при сохранении затратного метода. Например, предлагается ввести прогрессивную шкалу рентабельности, когда экономия при сокращении затрат делится в пропорции пятьдесят на пятьдесят между заказчиком и головным исполнителем [6] (Lavrinov, Podolskiy, 2013). Авторы предполагают, что такой формат будет выгоден как государству, так и исполнителям ГОЗ. Здравость идеи перекрывается, однако, тем фактом, что половина экономии, возращенная головному заказчику, представляет собой просто иную форму снижения цены. Исполнителю в этом случае выгоднее скрыть всю потенциальную экономию в издержках, как если бы ее не существовало. При этом из виду упускается основная идея повышения экономической эффективности ОПК - более глубокая финансовая и научно-технологическая интеграция предприятий «оборонки» в национальную экономику в целях обоюдной конверсии разработок.
заключение
Наиболее реалистичным первым шагом на пути реформирования ОПК, на наш взгляд, является третий путь - изменение формулы расчета. А именно, на этапе исполнения контракта необходимо отказаться от верхнего ограничения рентабельности в 20% от прибыли. В текущих условиях затратный метод - единственный доступный способ сбора информации о ценах для головного заказчика, однако на этапе исполнения контракта такое ограничение всегда будет вести к завышению затрат в сравнении с потенциальными. Кроме того, измененный подход не будет создавать стимулы для руководства предприятий по намеренному завышению издержек. Еще одним немаловажным моментом будет сокращение издержек головного исполнителя на контроль за целым рядом контрактов. Существующая система контроля не может быть эффективна по двум причинам: информационной асимметрии - производитель всегда осве-
домлен больше - и проблемы оценки информации, известной как «проблема выжившего». Отказ от контроля уровня рентабельности на этапе исполнения контракта даст полные основания головному заказчику реже индексировать цены и не изменит уже выстроенную систему безопасности. При этом государство не потеряет контроль и над экономической стороной управления предприятиями.
Дело в том, что для значительной части предприятий ОПК, существующих в качестве Обществ (а не в прямом государственном подчинении), совладельцем выступают различные государственные институты: Правительство РФ, департаменты, Роскосмос, Росимущество и т.д., а значит, и часть голосов в совете директоров при распределении прибыли фактически принадлежит делегированным государством чиновникам. Последние, очевидно, должны действовать в интересах государства, т.е. лоббировать решения по реинвестированию прибыли в развитие предприятия. Это выступает еще одним аргументом в пользу отмены 20% «потолка» рентабельности.
Второй важный набор положительных следствий подразумевает отсутствие ограничений для управленческой и ценностной эффективности. Снимается важное противоречие между коммерческой формой организации и способом оценки эффективности деятельности. Государству как конечному бенефициару гораздо логичней было бы требовать рентабельность на этапе исполнения контракта «не меньше», а не ограничивать ее сверху. При этом снятие негативного стимула в максимизации прибыли через наращивание издержек приведет к постепенному снижению размера затрат за счет развития систем управления издержками. На более поздних этапах это упростит коммуникацию оборонных предприятий с негосударственным сектором экономики, следовательно, повысит конкурентоспособность и упростит конверсию. Разрешение использовать результаты НИОКР, имеющих двойной потенциал в коммерческой деятельности, не связанной с ГОЗ, также могло бы стать большим подспорьем к большей интеграции предприятий ОПК в гражданскую экономику.
Старт изменений через пересмотр способа ценообразования - наиболее мягкий для изменений в ОПК. Любая попытка радикального реформирования разобьется о траекторию предшествующего развития. Руководители предприятий и АУП (административно-управленческий персонал) просто не готовы к жесткой конкуренции, т.е. значительно отличающимся условиям хозяйствования технологически, организационно и ценностно. Более того, уже накопленные практики и знания несут в себе полезность в качестве индивидуальных признаков идентичности конкретной профессиональной группе. Любые нововведения, значительно преобразовывающие или изменяющие эти практики, обречены на прямое противодействие.
Опыт других стран показывает, что сближение ВПК с другими секторами экономики может привести к образованию глобальных научно-экономических центров. Наиболее яркий исторический пример - Кремниевая долина, которая возникла на базе центра исследования ВМС США и развилась в крупнейший международный исследовательский и инвестиционный центр.
ИСТОЧНИКИ:
1. Лейбенстайн X. Аллокативная эффективность в сравнении с «Х-эффективностью»
// Вехи экономической мысли. Т. 2. - СПб.: Институт «Экономическая школа», 1999. - C. 477-506.
2. Казаков А., Довгучиц С., Ганиева О., Лапотько В., Бочкарев О. Головная боль «обо-
ронщиков» [Электронный ресурс] // Еженедельник «Военно-промышленный курьер». URL: http://vpk-news.ru/articles/8528.
3. Акерлоф Д. Рынок «лимонов»: неопределенность качества и ценовой механизм //
THESIS. Вып. 5. Риск, неопределенность, случайность. - 1994. - С. 91-104.
4. Башлаков-Николаев И.В., Кирпичев М.А. Экономическое стимулирование сни-
жения цен в сфере государственного оборонного заказа [Электронный ресурс] // Новый оборонный заказ. URL: http://dfnc.ru/finance/ekonomicheskoe-stimulirovanie-snizheniya-tsen-v-sfere-gosudarstvennogo-oboronnogo-zakaza-2/.
5. Большаков С.Б. Помощь оборонно-промышленному комплексу (ОПК) [Электронный ресурс] // As-audit.ru. URL: http://www.as-audit.ru/consulting/ manager/
strategy/opk/index.shtml.
6. Лавринов Г.А., Подольский А.Г. Ценообразование на продукцию военного назна-
чения: от затратной к ценностной концепции [Электронный ресурс] // Арсенал Отечества. URL: http://arsenal-otechestva.ru/analytic/115-cenoobrazovanie.
7. Акерлоф Дж., Крэнтон Р. Экономика идентичности. - М.: Карьера Пресс, 2011. - 224
c.
8. Федеральный закон от 05.05.2014 № 99-ФЗ «О внесении изменений в главу 4 части
первой Гражданского кодекса Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации» [Электронный ресурс] // Base.garant.ru. URL: http://base.garant.ru/70648990/fblock_1.
9. Фон Хайек Ф. А. Индивидуализм и экономический порядок. - М.: Социум, 2016. -
440 c.
10. Как внедрить бережливое производство на оборонном предприятии? [Электронный ресурс] // Новый оборонный заказ. URL: http://dfnc.ru/c106-technika/
kak-vnedrit-berezhlivoe-proizvodstvo-na-oboronnom-predpriyatii/.
11. McCloskey D. Bourgeois Dignity. Why economics can't explain the modern world [Электронный ресурс] // Deirdremccloskey.com. URL: http://www.deirdremccloskey. com/.
12. Таллок Г. Потери благосостояния от тарифов, монополий и воровства // Вехи экономической мысли. - Т. 4. - СПб.: Институт «Экономическая школа», 1999. -C. 435-448.
13. Фукуяма Ф. Доверие: социальные добродетели и путь к процветанию. - М.: ACT: Ермак, 2004. - 730 c.
14. Коломбатто Э. Рынки, мораль и экономическая политика: новый подход к защите экономики свободного рынка. - М.: Мысль, 2016. - 500 с.
15. Уильямсон О.И. Экономические институты капитализма. - СПб.: Лениздат, 1996. -702 с.
16. Лебедева Н.Н. Функции «человека институционального» // Известия Волгоградского государственного технического университета. - 2005. - № 5. -C. 5-10.
17. Норл Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. - М.: Фонд экономической книги «Начала», 1997. - 185 с.
18. Akerlof G.A. Economics and identity // The Quarterly Journal of Economics. - 2000. -№ 3. - P. 715-753.
REFERENCES:
Akerlof Dzh., Krenton R. (2011). Ekonomika identichnosti [Identity economics] Moscow: Karera Press. (in Russian).
Akerlof G. A. (2000). Economics and identity The Quarterly Journal of Economics. (3). 715-753.
Fon Khayek F. A. (2016). Individualizm i ekonomicheskiy poryadok [Individualism and economic order]Moscow: Sotsium. (in Russian).
Fukuyama F. (2004). Doverie: sotsialnye dobrodeteli i put k protsvetaniyu [Trust: the social virtues and the creation of prosperity] Moscow: ACT: Ermak. (in Russian).
Kolombatto E. (2016). Rynki, moral i ekonomicheskaya politika: novyy podkhod k zaschite ekonomiki svobodnogo rynka [Markets, morals and policy-making: a new defence of free-market economics.]Moscow: Mysl. (in Russian).
Lebedeva N.N. (2005). Funktsii [Functions]. Izvestiya Volgogradskogo gosudarstvennogo tekhnicheskogo universiteta. (5). 5-10. (in Russian).
Norl D. (1997). Instituty, institutsionalnye izmeneniya i funktsionirovanie ekonomiki [Institutions, institutional changes and functioning of the economy] Moscow: Fond ekonomicheskoy knigi «Nachala». (in Russian).
Uilyamson O.I. (1996). Ekonomicheskie instituty kapitalizma [Economic institutions of capitalism] Saint Petersburg: Lenizdat. (in Russian).
