CC BY
65
© Е.Н. Васильева, 2008
ИНСТИТУЦИОНАЛИЗАЦИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ КАК СИСТЕМООБРАЗУЮЩИЙ ФАКТОР СТАНОВЛЕНИЯ КУЛЬТУРЫ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВА
Е.Н. Васильева
Рассматривая процесс институционализации как системообразующий фактор становления культуры предпринимательства, мы исходим из убеждения, что институты, так же как культура, являются основой предсказуемого поведения предпринимателя. В то же время нельзя сказать, что это взаимозаменяемые процессы, они протекают параллельно. Задача нашего исследования указать, каким структурам принадлежит основная роль в процессе институционализации и каким образом процессы обусловливают друг друга.
Институты ограничивают действия индивидов и одновременно открывают перед ними новые возможности. Процесс построения институтов происходит в контексте социального взаимодействия, которое Н. Флигстин рассматривает в рамках политико-культурного подхода как «игры» [9]. Основная идея этого подхода в следующем: любое социальное действие осуществляется в некотором социальном пространстве, которое называется «полем», - это условно выделенный кусок общества, который включает всех действующих лиц, оказывающих хоть какое-то влияние на результат. Действующие лица поля пытаются построить систему доминирования на этом поле. Это возможно путем создания и поддержания определенной локальной культуры («локальной» означает «действующей в рамках данного поля»). Культура включает в себя определенные смыслы и правила поведения, которые разделяются действующими лицами поля. Акторы делятся на занимающих какую-то позицию и оспаривающих или претендующих на какую-либо позицию. Как правило, первые навязывают вторым такие смыслы и правила поведения, которые способствуют воспроизводству их господству-
ющего положения. Борьба между первыми и вторыми за изменение этой локальной культуры и представляет собой источник развития поля и причину эволюции институтов.
Н. Флигстин отмечает, что процесс институционализации может оказаться неудачным: разрозненные интересы и несовпадающие идентичности групп могут воспрепятствовать появлению стабильных институтов. Правила, действующие на этой арене, определяют границы допустимого, предоставляя акторам инструменты для взаимодействия. Они также побуждают их осмысливать свои интересы, интерпретировать поступки других и определять стратегию дальнейшего поведения.
Политико-культурный подход, таким образом, показывает, как связаны процессы институционализации и культура. Это дает основание предположить, что становление формальных институтов (конституция, гражданский и другие кодексы, законы и т. д.) происходит наряду с формированием группы неформальных институтов: традиций, привычек, стереотипов поведения и других устойчивых форм взаимодействия между людьми, которые определяются культурой данного общества.
Более тонкий инструмент качественного анализа механизмов и потенциала институциональных изменений дает ролевой анализ. Оценивает роль взаимодействий, исследуя «рынки как культуры», М. Аболафия [1]. Он приходит к выводу, что, будучи местами осуществления повторяющегося взаимодействия, рынки предполагают свои собственные, особенные совокупности взаимных пониманий. Эти понимания одновременно стимулируют и ограничивают действия. В ходе повторяющегося взаимодействия участники рынка формируют ожидания
относительно уместного поведения и сценарии своих ролевых действий. Именно посредством правил и ролей участники и выстраивают рынок как непосредственную среду экономической деятельности предпринимательства.
Исследователь обнаружил, что помимо правил, образующих данный рынок, его участники сконструировали многогранные социальные идентичности, которые начали определять поведение и взаимодействие тех, кто занимает соответствующие ролевые позиции. Здесь позиция М. Аболафия пересекается с проблемами, исследуемыми Г. Саймоном, который, раскрывая вопросы равновесия системы, говорит, что создание равновесия достигается в процессе «идентификации индивида с организацией» (см.: [4, с. 394-400]). Для успешного функционирования организации деятельность всех ее членов должна мотивироваться стремлением внести вклад в организацию вследствие оптимальной идентификации личных и общих целей. Функция «идентификации» как раз и заключается в создании соответствующих условий, стимулов, которые бы побуждали всех членов организации идентифицировать личные интересы и интересы организации и, следовательно, принимать нужные для последней решения. Это актуальная тема исследования на современном этапе развития нашего государства: оно является той организацией, с интересами которой должны идентифицировать свои интересы как отдельные индивиды, так и большие социальные группы и слои населения, в нашем случае - предприниматели.
Еще раз, но уже отдельной строкой выделим государство как фактор, влияющий на становление субъектов экономического действия. Ряд работ, ставших весьма влиятельными в социальных науках и пошатнувших позиции классических подходов к данной теме, написал в 1940-1950-е гг. К. Поланьи [6; 7]. У него речь идет о том, что недостаток или неэффективность мер, ограничивающих развитие рыночных отношений, способны порождать негативные побочные эффекты (экстерналии), несущие в себе опасные элементы саморазрушения для самого рынка. Наряду с социальным регулированием, осуществляемым силой традиций, социальных норм, стихийными и организованными действиями хозяйственных агентов, важнейшую роль в этом процессе играет регулирование со
стороны государства. Большинство рынков складывалось не помимо и вопреки, а при его прямой поддержке. Это относится отнюдь не только к примитивным, но и к современным хозяйствам, в том числе к нашему государству.
В этом же ключе рассуждает Ф. Блок, который отмечает, что действия государства всегда играют ключевую роль в формировании хозяйства и позиционировать государство как нечто за рамками хозяйственной деятельности- бессмысленная задача [2, с. 46]. Немного другой аспект проблемы указывает Ф. Доббин, он также говорит о влиянии на становление экономических институтов государства, но конкретизирует это влияние терминами «политика», «политическая культура», «нация» [5]. Он отмечает, что политическая культура влияла на то, как нации понимали и институционализировали экономическую рациональность. Каждая страна трактовала свои государственные институты так, чтобы они стали неотъемлемой частью позитивной, рациональной теории экономического роста. Каждая нация выработала индустриальную идеологию, соответствовавшую ее политической культуре, поскольку политика, которую она избирала для защиты политических прав, связывалась в сознании граждан с экономическим ростом. Таким образом, следующий фактор формирования культуры предпринимательства - национальные особенности, характеризующие социальные практики конкретного государства.
Исследуя факторы, обеспечивающие институционализацию, особой строкой выделим право, то есть наличие юридически закрепленных норм деятельности, которые определяют границы поведения экономических субъектов, формируют правосознание граждан.
Следующая традиция, которая дает нам основания для выявления факторов, участвующих в обозначенных процессах, заложена М. Вебером и направлена на определение мотивации индивида, основания которой лежат в рациональной организации труда. Корни этой рациональности исследователь находит, анализируя социокультурные условия, в протестантизме [3, с. 85]. Поэтому возможно выделить религиозно-этические установки как фактор, влияющий на характер и способ осуществления экономической деятельности.
Иную систему мотивации мы находим у
В. Радаева. Это обеспечение жизнедеятельности людей, В. Радаев добавляет субстантивный элемент в определение экономического действия. При определении понятия жизнедеятельности речь идет об элементах, без которых нарушается процесс нормального биологического и социального воспроизводства и возникает угроза самому существованию отдельного человека, группы или сообщества. Для иллюстрации В. Радаев берет пример из российской действительности. Типичный предприниматель на первом этапе, в конце 1980-х гг., начинал заниматься каким-то бизнесом, чтобы материально обеспечить себя и свою семью. На втором этапе, когда материальные проблемы семьи были в основном решены, основной заботой становилось выживание и развитие бизнеса, сохранение своей рыночной ниши. Наконец, на третьем этапе, когда бизнес окончательно укреплялся, предприниматель продолжал успешно зарабатывать деньги, но мотивация вновь изменялась. С одной стороны, бизнес превращался в своего рода увлекательную игру, связанную с профессиональной и личностной самореализацией. С другой стороны, заметно повысилась важность статусных мотивов - размер бизнеса и зарабатываемых денег определял место в деловом мире и признание со стороны сообщества. С каждым очередным шагом в хозяйственных действиях предпринимателя становилось все меньше экономического с субстантивной точки зрения, он все меньше заботился о выживании и постепенно освобождался от давящей экономической необходимости, хотя с позиций формальной экономической теории он продолжал заниматься тем же самым делом - зарабатывал деньги [8]. Таким образом, мы выделяем следующий фактор институционализации - экономические условия, конструирующие интересы индивида и закрепляющиеся в определенных социальных ролях.
Таким образом, можно подвести следующий итог: культура играет множество ролей в хозяйственной жизни: конституирует индивидов и хозяйственные институты, определяет цели и средства действия, регулирует отношения между ними. В свою очередь, формирова-
ние культуры находится под влиянием множества факторов: государства и его политики, права, национальных особенностей субъектов экономической деятельности, религии, которые входят в единую систему, отвечающую за институционализацию предпринимательства, в результате которой происходит идентификация индивида с определенной ролью, выполняемой в группе, и статусом, обеспечивающим реализацию предпринимательских функций, необходимых для стабильности системы в целом.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Аболафия, М. Рынки как культуры: этнографический подход / М. Аболафия // Современная экономическая социология и социальная теория: Актуальные проблемы общества и экономики в западной социальной теории : хрестоматия / авт.-сост. И. В. Василенко. - Волгоград : Волгогр. науч. изд-во, 2005. - С. 66-74.
2. Блок, Ф. Роли государства в хозяйстве / Ф. Блок // Экономическая социология. - 2004. - N° 2. - Режим доступа: http://ecsoc.msses.ru/pdf/ecsoc_t5_n2.pdf.
3. Вебер, М. Протестантская этика и дух капитализма // Вебер, М. Избранные произведения / М. Вебер. - М. : Прогресс, 1990. - С. 61-272.
4. Гвишиани, Д. М. Организация и управление / Д. М. Гвишиани. - М. : Наука, 1972. - 536 с.
5. Доббин, Ф. Политическая культура и индустриальная рациональность / Ф. Доббин // Экономическая социология. - 2004. - N° 1. - С. 43-55. - Режим доступа: http://ecsoc.msses.ru/pdf/ecsoc_t5_n1 .pdf.
6. Полани, К. Два значения термина «экономический». О вере в экономический детерминизм / К. Полани // Неформальная экономика: Россия и мир / под ред. Т. Шанина. - М. : Логос, 1999. -
C. 505-513.
7. Поланьи, К. Экономика как институционально оформленный процесс / К. Поланьи // Экономическая социология. - 2002. - Т. 3, № 2. - С. 62-73.
8. Радаев, В. В. Экономико-социологическая
альтернатива Карла Поланьи / В. В. Радаев // Экономическая социология. - 2004. - № 5. - С. 23-28. -Режим доступа: http://ecsoc.msses.ru/pdf/
ecsoc_t5_n5.pdf.
9. Флигстин, Н. Поля, власть и социальные навыки: критический анализ новых институциональных течений / Н. Флигстин // Экономическая социология. - 2001. - № 4. - С. 31-32. - Режим доступа: http://ecsoc .msses. ru/pdf/ecsoc_t2_n4. pdf.
72
Е.Н. Васильева. Институционализация экономической деятельности
