CC BY
64
Вестник ПСТГУ
IV: Педагогика. Психология
2013. Вып. 1(28). С. 7-20
«Дисциплины ДЛЯ ВОСПИТАНИЯ»: МАЛОИЗВЕСТНЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ ТРАКТАТ
эпохи раннего Средневековья (латинский текст, перевод, комментарии)
О. В. Ауров
В статье представлен первый комментированный перевод с латинского на русский язык раннесредневекового испанского педагогического трактата «Дисциплины для воспитания» (Institutionum Disciplinae), создание которого длительное время приписывалось Исидору Севильскому. Этот текст весьма важен для понимания форм и механизмов преемственности традиций античной педагогики в Средние века. Вместе с тем в статье подчеркивается, что трактат не был ориентирован на практическое использование. Он воспроизводил представления автора об идеальной системе воспитания, неприменимые в эпоху создания текста.
Трактат о воспитании знатных юношей, известный под названием «Institutionum Disciplinae» («Дисциплины для воспитания»), интересен тем более, что западное раннее Средневековье до начала каролингского времени практически не дает примеров трактатов, специально посвященных проблемам воспитания, хотя отдельные замечания, относящиеся к этой сфере, в сочинениях раннесредневековых авторов встречаются довольно часто. В большинстве случаев суть этих замечаний сводится к более или менее успешным попыткам приспособить багаж, накопленный в традиции античной педагогики, к потребностям Церкви, которая с начала VI в., в условиях кризиса римской школы, все более и более болезненно ощущала недостаток образованных людей, необходимых для пополнения рядов клира.
Поскольку в большинстве случаев возникновение трактата связывают с Испанией, в V—VII вв. входившей в состав королевств вестготов (сначала — Тулузского: ок. 418—506/507, а затем — Толедского: ок. 567—711/713), следует заметить, что в этот период бывшие испанские провинции Империи дают яркие примеры проявления кризиса античной системы образования как неотъемлемой составной части кризиса античной культуры в целом. Уже в начале VI в. в центральной Испании начинают появляться специальные школы для подготовки клириков, открытие которых было впервые санкционировано специальным каноном II Толедского собора (527)1. В начале следующего столетия исчезают последние
'Conc. Tolet. II (а. 527). Can. 1 (см.: Concilios visigóticos е hispano-romanos / Ed. por. J. Vives.
упоминания об образованных мирянах2, после чего слой интеллектуалов ограничивается лишь представителями духовенства, главным образом — прямыми учениками Исидора Севильского (ок. 560—636), либо учениками его учеников3.
Плеяда образованных клириков, открываемая самим Исидором и продолжаемая его учениками Браулионом Сарагосским (? — после 651 )4 и, вероятно, Ильдефонсом Толедским (ок. 607—667)5, а также их собственными учениками Евгением II Толедским (? — 657)6, Юлианом Толедским (ок. 640—693)7 оставила блестящий след в средневековой культуре. Однако там, где можно было бы предполагать широкий поток интеллектуальной жизни, при ближайшем рассмотрении обнаруживается лишь кружок эрудитов, каждый из которых отличался ярким талантом, да и трудился, что называется, за двоих. Поэтому блеск испановестготской культуры VII в. наделе оказывается кануном глубокого упадка, при-
Barcelona, Madrid, 1963. Р. 42—43). Подробнее о церковных школах в Испании вестготской эпохи см., например: Martín Hernández F Escuelas de formación del clero en la España visigoda // La patrología Toledano-visigoda. XXVII semana española de teología. Madrid, 1970. P. 65-98; Fontaine J. Fins et moyens de l'enseignement ecclesiastique dans l'Espagne wisigothique // La Scuola nell’occidente latino dell’alto medioevo. Settimane... Spoleto, 1972. P. 145-229; RucqoiA. Éducation et societe dans la Peninsule iberique medievale // Histoire de l’education. 1996. № 69. P. 3-7.
2 См., например, об этом: Orlandis J. El conde Bulgar, o la azarosa vida de un gobernador provincial// Idem. Semblanzas visigodas. Madrid, 1992. P. 91-104.
’См., например, об этом: Garda Moreno L. A. Historia de España visigoda. Madrid, 1989. P. 365-372.
4 Подробнее о Браулионе Сарагосском см., например: Aznar Fello S. San Braulio y su tiempo. El fulgor de una época. Zaragoza, 1986; Lynch СД , Galindo P San Braulio, obispo de Zaragoza (631-651). Su vida y sus obras. Madrid, 1950.
'Подробнее об Ильдефонсе Толедском см., например: Braegelmann A. The Life and Writings of Saint Ildefonsus of Toledo. Washington (D.C.), 1942; SnowJ. Esbozo de la figura de San Ildefonso de Toledo (607-667), a través de mil anos de la literatura española //Anales Toledanos. 1984. Vol. 18. P. 19-43; Cascante J. M El Tratado «De Virginitate» de S. Ildefonso de Toledo // La Patrología Toledano-visigoda. XXVII semana española de teología. Madrid, 1970. P. 349-368; Codoñer Merino C. El libro de «Viris illustribus» de S. Ildefonso de Toledo // Ibid. P. 337—348; Robles Carcedo L. Anotaciones a la obra de san Ildefonso 'De cognitione baptismi' // Ibid. P. 263-336; Solano J. San Ildefonso y la Inmaculada // Ibid. P. 369-388; Diez Pardo F. Por el «Doctorado Eclesial» de San Ildefonso // Ibid. P 389-406.
6 Подробнее о Евгении II Толедском см., например: Alberto Р, .F. Notes on Eugenius of Toledo // Classical Quarteriy. New Series. 1999. Vol. 49. № 1. P 304-314; Perez de Urbe! J. San Eugenio de Toledo // La patrología Toledano-visigoda... P 195-214; Марей E. С. Образ правителя в стихах Евгения Толедского и его параллели с «Книгой приговоров» (Liber Iudiciorum) // Вестник РЕГУ. 2012. № 9. Сер. «Исторические науки. Всеобщая история». С. 24—33.
7 Литература о Юлиане Толедском весьма обширна, укажу только некоторые работы: Collins R. Julián of Toledo and the Royal Succession in Late Seventh-Century Spain // Early Medieval Kingship. / Ed. by P Sawyer and I. Wood. Leeds, 1977. P 30-49; Hillgarth J. N. St. Julián of Toledo in the Middle Ages // Journal of the Warburg and Courtauld Institutes. 1958. Vol. 21. P. 7-26; Idem. Julián of Toledo in the Liber Floridus // Journal of the Warburg and Courtauld Institutes. 1963. Vol. 26. № 1-2. P. 192-196; Murphy F. X. Julián of Toledo and the Fall of the Visigothic Kingdom in Spain // Speculum. 1952. Vol. 27. P. 1—21; BischoffB. Ein Brief Julians von Toledo über Rhythmen, Metrische Dichtung und Prosa // Hermes. 1959. Bd. 87. № 2. S. 247-256; Pozo С La doctrina escatologica del 'Prognosticon futuri saeculi' de san Julián de Toledo // La patrología Toledano-visigoda. XXVII semana española de teología. Madrid, 1970. P. 215-244.
шедшегося на период, последовавший за мусульманским завоеванием начала VIII в. (но одним только этим завоеванием не объясняющегося).
В этом контексте довольно непросто определить место представленного ниже трактата. Не случайно длительное время не только его авторство, но и территория происхождения оставались предметом дискуссий. Текст был случайно обнаружен в 1912 г. в парижской Национальной библиотеке немецким ученым Августом-Эдуадом Аншпрахом (1860—1943)s, занимавшимся подготовкой издания наследия Исидора Севильского в «Corpus Scriptorum Ecclesiasticorum Latinorum». Трактат, прямо атрибутируемый писцом Исидору («Ysidorus Institutionum Disciplinae a suprafato editae incipiunt»), находился в кодексе Ms. Lat. 2992А, написанном вестготским письмом и содержащем, среди прочего, ряд сочинений Исидора Севильского — фрагменты «Этимологий», «Сентенций», «Дифферен-ций» и «О церковных службах»9. Уже само по себе такое «соседство» казалось ученому весьма показательным. Кроме того, он обнаружил явные параллели в содержании трактата с некоторыми местами из «Этимологий»10. Исходя из этих фактов, А. Э. Аншпрах посчитал авторство севильского епископа неоспоримым и опубликовал его как принадлежащий Исидору.
Через год после А. Э. Аншпраха видный итальянский палеограф и патролог кардинал Джованни Меркати (1866—1957) обнаружил в Баварской Национальной библиотеке (Мюнхен) другую версию трактата, на этот раз — в кодексе Cod. Lat. Monacensis 6384, датированном IX—X вв. и написанном каролингским письмом, по всей вероятности — в западной части франкского королевства, возможно в Туре или в другом скриптории, испытавшем влияние последнего. Трактат явно относится к самой поздней части рукописи: он был включен в нее не ранее первой половины X в. В кодексе текст трактата не только не приписывается Исидору, но и не соседствует с его сочинениями. Исходя из этого, а также из ряда других признаков, Дж. Меркати атрибутировал авторство Аврелию Августину11. Однако эта версия не получила поддержки специалистов, хотя в целом их мнения как по вопросу даты создания трактата и относительно его авторства разделились.
8Подробнее о нем см., например: August Eduard Anspach (1860-1943) // Gesammelte Aufsatze zur Kulturgeschichte Spaniens. 1971. Bd. 26. S. 349-356; Custodio Vega A. El profesor doctor August Anspach: Semblanza literaria //Archivos Leoneses. 1965. T. 19. Fase. 37-38. P. 11-28.
9Ansprach A. E. Institutionum Disciplinae // Rheinisches Museum fur Philologie. 1912. № 67. S. 556-558.
10 Ibid. S. 563-568.
11 Статья Дж. Меркати, содержащая его доводы в пользу авторства Августина (см. «Те-ologische Revue». 1913. Bd. 12), в настоящее время является для меня недоступной. Ее основное содержание известно мне по следующим работам: Hillgarth J. N. The Position of Isidorian
Studies: A Critical Review of the Literature since 1935 // Isidoriana. Coleccion de estudios sobre Isidoro de Sevilla, publicados con ocasion del XIV Centenario de su nacimiento por Manuel C. Díaz y Diaz ... León, 1961. P. 28—29; Martínez Gazquez J. Sobre el origen hispano-godo de las Institutionum Disciplinae // Faventia. Revista de filología clasica. 1979. Vol. 1. № 1. P. 35—36; Sánchez Prieto A. B. Las Institutionum Disciplinae: programa educativo para un noble godo // Ideales de formación en la historia de la educación / Coord. por J. Vergara Ciordia, F. Sánchez Barea, B. Cornelia Guterrez. Madrid. 2011. P. 87-88.
В вопросе авторства на стороне А. Э. Аншпраха оказались американские исследователи Ч. X. Бизон (установивший параллели между текстом трактата и «Панегириком Траяну» Плиния Младшего и «Югуртинской войной» Саллюстия)12 и П. Паскаль (обративший внимание на знакомство автора сочинения с трактатом Амвросия Медиоланского «Об обязанностях клириков»)13, а также видный испанский палеограф А. Мальярес-Карло14. Более осторожную позицию занял современный французский ученый, крупнейший специалист по истории образования в эпоху раннего Средневековья П. Рише, прямо не отрицавший возможности авторства Исидора Севильского, но и не настаивавший на нем. По его мнению, автором мог быть также «некий аристократ», живший между 630-ми гг. и началом VIII в.15
В конце 1950-х гг. видный испанский историк раннесредневековой культуры М. Диас-и-Диас заметил, что стиль трактата отличается от того, который был свойствен произведениям Исидора, и что последний, уже в силу этого, не мог являться его автором16. Еще более выраженную негативистскую позицию в отношении возможного авторства Исидора несколькими годами позднее заняла известная американская испанистка Дж. Н. Хиллгарт, обратившая внимание на тот факт, что иных примеров обращения Исидора к текстам Плиния Младшего неизвестно, и на этом основании связавшая происхождение трактата с кругом Теодульфа Орлеанского17.
Намного жестче против атрибуции текста севильскому эрудиту высказался Ж. Фонтен, крупнейший современный знаток наследия Исидора, чья работа «Исидор Севильский и классическая культура в Вестготской Испании» до сих пор сохраняет статус наиболее глубокого и масштабного (пусть порой и небесспорного в отдельных своих выводах) исследования проблемы18. По его мнению, с учетом не только палеографических, но и (в первую очередь) содержательных особенностей обеих рукописей, трактат не связан «ни с Исидором, ни с его временем, ни, вероятно, с его страной». При этом в первую очередь французский исследователь обращает внимание на круг источников автора трактата, в числе которых, помимо сочинений самого Исидора и хорошо известных ему западных Отцов Церкви, встречаются более нигде не фигурирующие римские писатели, причем речь идет не только об упоминавшемся выше Плинии Младшем, но и о Таците (сочинения еще двух латинских авторов, на влияние которых обращает внимание Ж. Фонтен, — Варрона и Саллюстия, — Исидор несомненно знал)19.
п Beeson Ch. H\ Isidore 's Institutionum Disciplinae and Pliny the Younger // Classical Philology. 1913. Vol. 8. № 1. P. 93-98.
B Pascal P. The «Institutionum Disciplinae» of Isidore of Seville //Traditio. 1957. Vol. 13. P. 425—431.
14Millares Carlo A. Tratado de paleografía española. Madrid, 1932. P. 466; Ibid. App. II. № 196.
15Riche P. Éducation et culture dans l'Occident barbare, VI—VIII siecles. Paris, 1962. P. 303; Idem. L'éducation a l'epoque wisigothique: les «Institutionum Disciplinae». // Anales Toledanos. 1971. T. 3. P. 171-180.
16 Díaz y Díaz Ml C. Index scriptorum latinorum Medii Aevi Hispanorum. Madrid, 1959. P. 134.
17 Hillgarth J. N. The Position oflsidorian Studies... P. 28—29.
18Fontaine J. Isidore de Seville et la culture classique dans l’Espagne wisigothique. Paris, 1983. Vol. 1-2.
19Fontaine J. Quelques observations sur les «Institutionum disciplinae» pseudo-isidoriennes // La Ciudad de Dios. 1968. T. CLXXXI. P. 617-685.
Доводы французского ученого были весьма серьезны, тем не менее его гипер-критическая позиция не нашла широкой поддержки. В конце 1970-х гг. испанский филолог-классикX. Мартинес-Гаскес высказал более сдержанную точьсу зрения20. Отталкиваясь от вывода уже упоминавшегося М. Диаса-и-Диаса, который прочно связал парижскую рукопись Ms. Lat. 2992А с регионом Нарбоннской Галлии (т. е. франкской Септимании) и датировал ее IX в.21, X. Мартинес-Гаскес подчеркивал, что, с учетом замечания его предшественника, в территориальном и хронологическом плане парижская рукопись не только сближается с мюнхенской Cod. Lat. Monaeensis 6384 (из особенностей которой в значительной мере исходил Ж Фон-тен), но и объясняет западно-франкское происхождение последней. Более поздняя по времени создания, мюнхенская версия трактата оказывается не более, чем поздним повторением парижской; сам же текст был написан в географических пределах Толедского королевства, к которому до начала VIII в. принадлежала Нар-боннская Галлия-Септимания. При этом вестготское письмо парижской рукописи позволяет уверенно связать ее возникновение с кругом, сохранявшим верность испано-готской культурной традиции и в каролингский период.
К замечаниям формального характера X. Мартинес-Гаскес добавил аргументы, касающиеся содержания. Во-первых, он приводит данные, которые свидетельствуют о довольно широком распространении к югу от Пиренеев «libelli» («книжиц»), по своей жанровой принадлежности подобных рассматриваемому трактату. В частности, собственную «книжечку» такого рода, не сохранившуюся до нашего времени, в своей «Replicatio sermonum» упоминает известный испанский писатель второй половины VII в. Валерий из Бьерсо22. Во-вторых, обращают на себя внимание некоторые особенности понятийной системы трактата. Например, спец и ф и ч е с к и - в е с т го тс к и й характер носит употребление слова «родина» («patria») в весьма характерном контексте — том, который часто фигурирует как в нарративных23, так и в правовых (соборные постановления24 и королевские законы25) текстах, созданных в вестготской Испании в VII в., но практически не встречается к северу от Пиренеев (за исключением, разумеется, Нарбоннской Галлии- Септимании).
20Martínez Gázquez J■ Sobre el origen hispano-godo de las Institutionum Disciplinae // Faventia. Revista de filología clasica. 1979. Vol. 1. № 1. P. 35-46.
21 Díaz y Díaz M< Isidoro en la Edad Media hispana // Idem. De Isidoro al siglo XI. Ocho estudios sobre la vida literaria peninsular. Barcelona, 1976. P. 177.
22 Valer. Replicatio sermonum: «cum in eodem necessitudinis loco quemdam Bonosum filium enturientem, et illi pro eruditione praecipium conscripsissem libellum» (PL. T. 87. Col. 448). Vid.: Ibid. Col. 449. А. Б. Санчес-Прието вполне закономерно обращает внимание на другой аналогичный по жанру текст — «Формулу честной жизни» («Formula vitae honestae»), написанный столетием ранее, в середине VI в., Мартином Браккарским для свевского короля Мирона. См.: Sánchez Prieto А. В. Las Institutionum Disciplinae: programa educativo para un noble godo... P 90-91.
23 Cm. «De laude Spaniae» — пролог к исидоровой «Истории готов, вандалов и свевов»: Las Historias de los Godos, Vandalos y Suevos de Isidoro de Sevilla / Estudio, edición critica y traducción porC. Rodriguez Alonso. Leon, 1975. P. 168, 170.
24См., например, об этом: Mellado Rodriguez J- Léxico de los concilios visigóticos de Toledo. T. 2. Cordoba, 1990. P. 493.
25 «Patria» // Kobler G, Wörterverzeichnis zu den Leges Visigothorum. Gießen, Lahn, 1981.
Более того (позволю себе продолжить мысль испанского исследователя), принимая во внимание целый ряд характерных примеров (пролог к «Истории готов, вандалов и свевов», постановления IV Толедского собора (633 г.) и некоторые другие26), можно уверенно говорить и о том, что отраженное в содержании трактата представление о природе «patria» в полной мере характерно и для Исидора Севильского. А потому, даже если последний и не являлся автором рассматриваемого текста, то уж как минимум испанское происхождение трактата можно констатировать с достаточным основанием.
Развивая идеи X. Мартинеса-Гаскеса, положение о том, что трактат написан в Испании, поддерживает и современная испанская исследовательница, палеограф и дипломатист А. Б. Санчес-Прието, в известной мере подводящая итоги изучения текста, достигнутые к настоящему времени. По ее мнению, содержание трактата имело практическую направленность и представляло собой программу воспитания молодого светского аристократа из готской среды, сформированную с учетом античных и христианских традиций27.
Этот вывод не представляется достаточно обоснованным. Все, что нам известно об образе жизни испано-готской знати того времени, свидетельствует о том, что в ее рядах в VII в. уже практически не встречались образованные миряне. Примеры короля-поэта Сисебута (612—620), автора «Жития, или Мученичества святого Дезидерия, епископа Вьеннского» и астрономической поэмы, посвященной Исидору Севильскому28, а также комита Лаврентия, одного из корреспондентов Браулиона Сарагосского, с которым последний обменивался книгами из своей библиотеки29, являлись не более, чем исключением, подтверждавшим общее печальное правило.
Доминирующий тип знатного человека той эпохи представлен скорее типажами, отразившимся в «Истории короля Вамбы» Юлиана Толедского: жесткими, реалистичными, вероломными лидерами, скорее военачальниками, чем участниками публичного политического процесса. Таковыми у писателя предстают не только участники заговора — дукс (dux) Павел и его септима некие сподвижники, — но и «благочестивый правитель», король Вамба (672—680), железной рукой усмиряющий вероломных подданных30. И эти социальные типажи не были случайными: в вестготской Испании VII в. публичность и ораторское искусство
26 Cone. Tolet. IV (а. 633). Сап. 75: «nullum patriae gentisque discidium per vim atque ambitum oriatur» (Concilios visigóticos e hispano-romanos... P. 218) (выделено мной. — О. A.).
27 Sanchez Prieto A. В. Las Institutionum Disciplinae: programa educativo para un noble godo... P. 88-89.
28Подробнее о нем см.: Orlandis J. Sisebuto, un rey clemente, sensible y erudito // Idem. Semblanzas visigodas. Madrid, 1992. P. 105-127. Показательно, что Исидор специально подчеркивает образованность короля — черту, явно не свойственную тому социальному слою, выходцем из которого он являлся: «Fuit autem eloquio nitidus, sententia doctus, scientia litterarum magna ex parte imbutus» (Isid. Hisp. Hist. Gothorum.60).
29Epist. XXV.35: «...librum Apringii Pacensis episcope tractatum Apocalipsin quero et non inue-nio... Sane in tempore aput Laurentium comitem dudum eum fuisse noui»; Epist. XXVI.14: «nam et pro libri Lauemti solliciti fuimus...» (cm. Epistolario de San Braulio / Introd., ed., trad, por L. Riesco Terrero. Sevilla, 1975. P. 122, 124).
30 Cm.: Historia Wambae regis auctore Iuliano episcopo Toletano / Ed. W; Levison. // MGH: SRM. T. 5. Hannoverae et Lipsiae, 1910. P. 500-535.
все более становились исключительной прерогативой епископата, тогда как миряне должны были действовать в условиях жестокой Realpolitik.
Именно поэтому рассматриваемый трактат представляется не столько сочинением, предназначенным для практического использования, сколько отвлеченным риторическим упражнением досужего интеллектуала в облачении клирика или монаха. Не понимаемый современниками и по большому счету не нужный им, этот неизвестный нам персонаж видит смысл своей жизни в принадлежности к редеющему кругу избранных — высокообразованных — людей и спешит блеснуть своей эрудицией.
Действительно, в небольшом по объему трактате содержатся прямые цитаты или аллюзии на довольно широкий перечень античных текстов:
• «Диалог об ораторе» Цицерона (параллельное место можно найти также в «Наставлении оратору» Квинтиллиана)31;
• «Панегирик Траяну» Плиния Младшего — источник, на который обратил внимание уже Ч. X. Бизон и влияние которого выглядит наиболее значимым и очевидным32;
31 Cic. Orat. 59: «Orator trunco toto se moderans et uirili laterum flexiones (cfr.: Quint. Inst. 11.3.122); cfr.: «ne insolenti incessu mimicas laterum flexiones gestusque scurrarum praecursan-tiumimitariuideatur» (Inst. Disc.).
32См.: Beeson Ch. H. Op. cit. P. 96.
Institutionum Disciplinae C. Plinii Secundi Panegyricus
...nulla in audiendo dificultas, in respondendo nulla mora 79.6: Nulla in audiendo dificultas, nulla in respondendo mora
Siquando adulescere coeperit annis atque uernantis uestiri floribus iuuentis, adsit in eo apta et uirilis figura membromm, duritia corporis, robur lacertorum. Et quod his ualidior<e> ipso corpore animus fortior imperitet, non ilium desidia et uoluptas otii uel opulentiae, non rerum indulgentia molliat neque copiae parentum ad segnitiem luxum<que> perducant, se<d> continuo labore ingenioque magistra uirtus edoceat. Turn plene seu montibus sese seu mari exerceat et laetum opere corpus et crescentia laboribus membra miraberis. 82.6: Nec vero laudaverim per se magnopere duritiam corporis ac lacertorum: sed si his validior toto corpore animus imperitet, quem non fortunae indulgentia molliat, non copiae principales ad segnitiem luxumque detorqueant; tunc ego, seu montibus, seu mari exerceatur, et laetum opere corpus, et crescentia laboribus membra mirabor.
Hinc nam non iaculo tantum debet aut equo utere, sed et cursu atquesaltu spatia transmitiere[equitare, jaculare, dimicare], palaestra cum <ae>qualibus concertare, lustrare saltus, excutere cubilibus feras, primus quoque ferire, superare inmensa montium iuga et horrentibus scopulis gradum inferre; certare cum fugacibus feris cursu, cum audacibus robore, cum callidis astu. Et enimuero, siquando placet, itidem pedem in maria proferre, non ille fluitantia uel<a> oculis tantum sequatur, sed nunc gubernaculis insidere, nunc cum ualentissimo quoque sodalium certans discat frangere fluctus, domare uentos reluctantes <naues>que remis transferre obstantia freta. 81.1: Quae enim remissio tibi, nisi lustrare saltus, excutere cubilibus feras, superare immensa montium iuga, et horrentibus scopulis gradum inferre...? (2) Olim... his artibus futuri duces imbuebantur certare cum fugacibus feris cursu, cum audacibus robore, cum callidis astu... (4) Enim vero, si quando placuit idem corporis robur in maria proferre, non ille fluitantia vela aut oculissequiturautmanibus: sednunc gubernaculis assidet, nunc cum valentissimo quoque sodalium certat frangere fluctus, domitare ventos reluctantes, remisque transfretare obstantia freta.
• «Югуртинская война» Саллюстия (Sal. Bell. Jugurt. VI.I)33;
• «О латинском язьгке» М. Терренция Варрона34;
• «Германия» Тацита (хотя на этом источнике лично я бы не настаивал)35;
• «Об обязанностях клириков» Амвросия Медиоланского36;
• «Об учреждениях божественных и человеческих» Кассиодора37;
• «Этимологии», «Сентенции» и «О церковных службах» Исидора Севильского38; при этом число менее очевидных параллелей из исидоровых сочинений оказывается еще более значительно, что неопровержимо свидетельствует о возникновении трактата если не в рамках школы, то уж точно в рамках традиции Исидора;
• «Формула достойной жизни» Мартина Браккарского (где фигурируют упоминаемые в трактате четыре ключевые добродетели — рассудительность, великодушие, воздержанность и справедливость)39.
33Plin. Jugurt. 6.1: «Qui ubi primum adolevit, pollens viribus, decora facie, sedmulto maxime ingenio validus, non se luxu neque inertiae corrumpendum dedit, sed, uti mos gentis illius est, equitare, iaculari; cursu cum aequalibus certare et, cum omnis gloria anteiret, omnibus tamen cams esse; ad hoc pleraque tempora in venando agere, leonem atque alias feras primus aut in primis ferire». Cfr.: «Hinc nam non iaculo tantum debet aut equo utere, sed et cursu atque saltu spatia transmittere [equitare, iaculare, dimi-care], palaestra cum <ae>qualibus concertare, lustrare saltus, excutere cubilibus feras, primus quoque ferire» (Inst. Disc.). Cm.: Beeson Ch. H. Op. cit. P. 97.
,4 Varr. Ling. 10.4: «nam simile est homo homini ideo, quod easdemfiguras membrorum habent»; cfr.: «adsit in eo apta et uirilis figura membrorum» (Inst. Disc.). См. об этом: Fontaine J. Quelques observations... P. 638; Martinez Gazquez J. Op. cit. P. 42.
,5Tac. Germ. 3: «Sunt illis haec quoque carmina, quorum relatu, quembarditum uocant, acce-dunt animos...»; cfr.: «sed magis praecinere carmina maiorum, quibus auditores prouocati ad gloriam excitentur» (Inst. Disc.). Это место в трактате — едва ли не единственное, на которое опираются сторонники тезиса об ориентации сочинения на готскую аудиторию. На самом деле упомянутые в нем «песни предков» никаких внятных отсылок к германским реалиям не содержат; Ж. Фонтен приводит множество примеров использования похожих выражений целым рядом латинских авторов, без всякой привязки к германцам. См.: Fontaine J. Quelques observations... P. 638ss.
“См. «ut sensimquispsallere incipiat» (Abros. Off. 1.18.67) cfr.: «oportet sensimpsallere» (Inst. Disc.). См. также: Pascal P. Op. cit. P. 429.
37 Cm. «expositors (scripturarum) ...sunt florigeri campi» (Cassiod. Inst. Diu. 32.3); cfr.: «sed etiam de sanctarum scripturarum campis armatus exhibeat» (Inst. Disc.). Ж. Фонтен подвергает эту параллель сомнению, находя аналогичные места у Иеронима (Hier. Ер. 82.1: «peruarios scripturarum campos more apumuolans»). СмFontaine J. Quelques observations... P. 624.
,8 Isid. Hisp. Etym. II.16.2: «Huic non sit satis uidere quid dicat, nisi id quoque aperte et suauiter dicere; ne id quidem tantum, nisi id quod dicat et facere». Cfr: «Huic non sit satis stud ere in docendo quod dicat, nisi id quoque aperte et suauiter dicere; neque id tantum nisi id quod dicat et facere» (Inst. Disc.). См. также: «amorem pecuninae quasi materiam cunctorum criminum fugiant» (Isid. Hisp. Eccl. Off. II.2.1); cfr.: «amorem pecuniae uelut omnium materiam scelerum euitantem» (Inst. Disc.). См. также: «...amatoria turpia canatare» (Isid. Reg. mon.); «nihilque amatoriumdecantare uelturpe» (Inst. Disc.) и др. См. об этом: Fontaine J. Quelques observations... P. 621, 623, 624 (в последнем случае Ж. Фонтен считает параллель надуманной).
39Sanchez Prieto А. В. Op. cit. Р. 91. Cfr.: «[la] Quattuor virtutum species multorum sapientum sententiis definitae sunt quibus humanus animus comptus ad honestatem vitae possit accedere: harum prima estprudentia, secunda magnanimitas, tertia continentia, quarta iustitia» (cm.: Martini Episcopi Bracarensis Opera Omnia / ed. Cl.W. Barlow. New Haven, Yale University Press, 1950 ((Papers and Monographs of the American Academy in Rome, XII). P. 236—250).
Последняя фраза («tune bene régi rempublicam quando imperant philosophi et philosophatur imperatores»), вложенная автором трактата в уста Платона, заимствована (пусть и не дословно) из цицероновского диалога «О государстве», возможно — через посредство Валерия Максима, Апулея, Юлия Капитолина (одного из писателей «Истории августов»), Лактанция или Боэция; кроме того, та же фраза, без ссылки на Платона, встречается у Ритулия Лупа, Секста Аврелия Виктора и Пруденция40.
Позволю себе добавить к этому перечню еще один весьма значимый источник, содержащий перефразированную версию того же места у Цицерона. Даже если автор трактата и не заимствовал последнее текстуально, то в любом случае уже факт наличия аллюзии свидетельствует о широком распространении диалога «О государстве» («Сон Сципиона») в литературной среде Толедского королевства. Речь идет об одном из законов из вестготского судебника — «Книге приговоров» (LI.1.2.6), который был составлен во второй трети (скорее — середине) VI в. и в котором говорится о посмертном воздаянии достойным правителям41.
Приведенный перечень источников не претендует на исчерпывающую полноту и вполне может быть оспорен в целом ряде аспектов (что вполне успешно сделал в свое время, в частности, Ж. Фонтен). Но одно представляется очевидным, а именно — компилятивный характер текста, сочетающего элементы античной и христианской (а также античной христианской) традиций разным, порой самым причудливым образом. Тщательный сбор всех этих обрывков знания, по всей видимости, был важен для автора сам по себе, в противном случае придется признать, что представленный ниже текст практически лишен внутренней логики, которая в лучшем случае лишь намечена.
Разрозненные фрагменты соединены самым поверхностным образом — посредством имманентно присущего перечня возрастов. От разговора о младенце (pupillis) или малыше (infans), переданном на руки кормилицам (nutrices) и воспитателям (magistri; в этом слове слышится явный отзвук римского «ludi magister»), т. е. о периоде раннего детства, автор переходит к разговору о детстве более высокого уровня (pueritia): «primam... puerilis formae aetatem». Далее следуют отрочество («adulescere... annis») и, наконец, юность: «uernantis uestiri floribus iuuentis». Аналогичную систему возрастов мы видим у Исидора в его «Дифферен-циях»: «infantia» (до 7 лет), «pueritia» (7—14 лет), «adolescentia» (14—18 лет) и да-
40 На это обращает внимание уже Ч. X. Бизон. См.: Ch. Н. Beeson. Op. cit. P. 98. См., например: «Sententia Platonis semper in ore illius fuit florere civitates, si aut philosophi imperarent aut imperantesphilosopharentur». (SHA: Iulii Capitolini Vita Marci Aurelii. XXVII.7.)
41 LVis.I.2.6: «Sicque bonus princeps, interna regens et externa conquirens, dum suam pacem possidet et alienam litem obrumpit, celebraet in civibus rector et in hostibus victor, habiturus post labentia témpora requiem sempiterna, post luteum aurum celestem regnum, post diadema et purpuram gloriam et coronam; quin pocius nec deficiet esse rex, quoniam, dum regnum terre relinquit et celeste conquirit, non erit amisisse regni gloriam, sed ausisse». Cfr.: «Sed quo sis, Africane, alacrior ad tutandamrempublicam, sic habeto: ómnibus, quipatriameonservaverint, adiuverint, auxerint, certum esse in cáelo definitum locum, ubi beati aevo sempiterno fruantur; nihil est enim illi principi deo, qui omnem mundum regit, quod quidem in terris flat, acceptius quam concilia coetusque hominum iure sociati, quae civitates appellantur; harum rectores et conservatores hinc profecti hue revertuntur» (Cic. Rep. 6.13.8).
лее — «iuventus»42. Следует подчеркнуть, что эта система, несмотря на несколько чрезмерную точность, в целом не носила абстрактного характера. В частности, мысль о начале обучения с 7 лет и о его завершении в 18-летнем возрасте проводится в уже упоминавшемся выше первом каноне II Толедского собора (527), наиболее раннего из известных постановлений об открытии церковных школ43.
От обучения читать и писать (причем «читать» означало усвоить правильную латинскую фонетику (включая ударения) — основы основ, на которой некогда, в не меньшей степени, чем на армии и государственном аппарате, держался колосс Римской империи)44, а также пения (не обязательный, но весьма желательный навык для христианина, с учетом изменений, включенных в Литургию начиная с конца IV в.45), следовало перейти к упражнениям в ораторском искусстве. Последнее, в свою очередь, необходимо было совмещать с физическими упражнениями, особенно значимыми в период перехода к отрочеству и далее к юности. Конец же отрочества и начало юности оказывались временем усвоения необычайно широкого перечня наук — говоря словами автора приведенного ниже трактата, «вся диалектика... не только в сфере свойственной риторам декламации, но и в области Священного Писания... науки права»; обращая внимание также на «философию, медицину, <арифметику>, музыку, геометрию, астрологию».
42 Isid. De diff. rerum. XIX.74: «Inter infantiam et pueritiam, et reliquas aetates, sapientes ita definierunt. Prima hominis aetas infantia, secunda pueritia, tertia adolescentia, quarta iuventus, quinta senectus, sexta senium. Duae primae aetates singulis annorum terminantur hebdomadibus, propter simplicem vitam. Nam infantia séptimo anno finitur, quartodecimo pueritia, dehinc sequens adolescentia duabus constat hebdomadibus propter intellectum et actionem. Quae duae nondum erant in pueris, et porrigitur haec aetas a quinto décimo anno usque ad XXVIII».
43 Cone. Tolet. II (a. 527). Can. 1: «De his quos parentes ab infantia in clericatus officio manci-parunt, si post earn voluntatem habent nubendi»: «De his quos volumtas parentum aprimis infantiae annis clericatus officio manciparunt hoc statuimus observandum: ut mox detonsi vel ministerio elec-torum contraditi fuerunt in domo ecclesiae sub episcopali presentía a preposito sibi deberunt erudiri; at ubi octavum decimum aetatis suae compleverint annum, coram totius cleri plebisque conspectu volumtas eorum de expectendo coniugio ab episcopo prescrutetur». В данном случае термин «infantia» несомненно выступает синонимом исидоровой «pueritia».
44 Ср. воспоминания Августина о начале его собственной учебы: «vide quomodo diligenter observent filii hominum pacta litterarum et syllabarum accepta a prioribus locutoribus, et a te accepta aetema pacta perpetuae salutis neglegant, ut qui ilia sonorum vetera placita teneat aut doceat, si contra disciplinam grammaticam sine adspiratione primae syllabae hominem dixerit, magis displiceat hominibus quam si contra tua praecepta hominem oderit, cum sit homo» (Aug. Confi 1.18.29). Между тем, как только закончилась вся эта фонетическая муштра, разговорная латынь исчезла в считанные десятилетия. О латинской фонетике в вестготский период см., например: Velázquez I. Latine dicitur, vulgo vocant. Aspectos de la lengua escrita y hablada en las obras gramaticales de Isidoro de Sevilla. Logroño, 2003.
45 О включении пения в Литургию по восточному образцу, происшедшем еще в период его пребывания в Милане, в своей «Исповеди» упоминает Августин: «tune hymni et psalmi ut canerentursecundum morem orientalium partium, ne populus maeroris taedio contabesceret, institutum est, ex illo in hodiemum retentum multis iam ac paene omnibus gregibus tuis et per cetera orbis imitantibus» (Aug. Conñ IX.7.15). О роли пения в испанской раннесредневековой литургии см., например: Fernández de la Cuesta I. Historia de la música española. Vol. 1: Desde los orígenes hasta el ars nova. Madrid, 1983; El canto mozarabe. Madrid, 1989; Pijuan J. La liturgia bautismal en la España Romano-visigoda. Toledo, 1981.
Очевидно, что для знатного мирянина (за небольшим исключением) усвоение такого широкого круга знаний было не только невозможно, но и не нужно. Более того, приведенный перечень явно выходил за пределы и интеллектуальных потребностей духовенства. Поэтому остается только гадать, какой жизненный путь в реальных условиях Испании VII в. мог избрать для себя тот самый «совершенный оратор» (perfectas orator), о котором идет речь в трактате и который, как это явствует из завершающей части текста, должен был обладать всеми возможными мирскими и духовными добродетелями. Получается, что и платоновское царство философов, и обещанные почести и власть также оказывались недостижимой иллюзией — великой мечтой, ради которой, как уже говорилось, и создавался трактат.
Впрочем, тот факт, что текст неоднократно переписывался, должен внушать некоторый оптимизм: видимо, одиночество неизвестного автора все же не было абсолютным.
Латинский текст трактата приводится по последнему известному мне изданию: Sánchez Prieto А. В. Las Institutionum Disciplinae: programa educativo para un noble godo // Ideales de formación en la historia de la educación / Coord. por J. Vergara Ciordia, F. Sánchez Barea, B. Cornelia Gutérrez. Madrid, 2011. P. 102-104. Перевод также сделан с этого текста.
YSIDORUS INSTITUTIONUM DISCIPLINAE A suprafato editae incipiunt. Amen.
Bonorum natalium indolem non tam dignitate generis magis quam moribus animi debere clarescere. Hunc primum nutrices deinde magistri castis nutriendis erudiant nihilque libidinis uel turpitudinis doceant, sed ita documenta studii conferant, ut futurae uirtutis indicium ipsa infantia crescat. His dum ad primam uenerit puerilis formae aetatem, oportet eum primum communes litteras scire, harum demum honestis et liberalibus studiis, enitere, accentus syllabarum cognoscere, potestates scire uerborum. In ipso autem modulandi usu uocem ex statu oportet sensim psallere, canere suauiter nihilque amatorium decantare uel turpe, sed magis praecinere carmina maiorum, quibus auditores prouocati ad gloriam excitentur. Inter haec erit purus et liquidus in uerbis, colorum uenusta subtilitas, sermo totus in lumine, sententia nominis in pondere; nulla in audiendo difficultas, in respondendo nulla mora. Motas quoque corporis erit constans grauis, non leuis, iactans uel turbidus, ne insolenti incessu mimicas laterum flexiones gestusque scurrarum praecursantium imitari uideatur; iuge enim uitium cito uertitur in naturam. Quodsi aliquid natura deformat, emendat industria.
Siquando adulescere coeperit annis atque uernantis uestiri floribus iuuentis, adsit in eo apta et uirilis figura membrorum, duritia corporis, robur lacertorum. Et quod his ualidior<e> ipso corpore animus fortior imperitet, non ilium desidia et uoluptas otii uel opulentiae, non rerum indulgentia molliat neque copiae parentum ad segnitiem luxum<que> perducant, se<d> continuo labore ingenioque magistra uirtus edoceat. Turn plene seu montibus sese seu mari exerceat et laetum opere corpus et crescentia
laboribus membra miraberis. Hinc nam non iaculo tantum debet aut equo utere, sed et cursu atque saltu spatia transmitiere [equitare, iaculare, dimicare], palaestra cum <ae>qualibus concertare, lustrare saltus, excutere cubilibus feras, primus quoque ferire, superare inmensa montium iuga et horrentibus scopulis gradum inferre; certare cum fugacibus feris cursu, cum audacibus robore, cum callidis astu. Et enimuero, siquando placet, itidem pedem in maria proferre, non ille fluitantia uel< a> oculis tantum sequatur, sed nunc gubernaculis insidere, nunc cum ualentissimo quoque sodalium certans discat frangere fluctus, domare uentos reluctantes <naues>que remis transferre obstantia freta. Post haec erit grauitas maturae aetatis, tenor, duratio, constantia, consilium cum quadrifido fonte uirtutum: prudentia uidelicet et iustitia, fortitudine <et> temperantia.
Inter haec igitur principalia studia meritorum uere ut perfectus orator dialecticam totam sibi uindicet nec solum <de> declamatoriis officinis rhetorum sed etiam de sanctarum scripturarum campis armatus exhibeat, iuris quoque scientiae artem retineat, philosophiam, medicinam, <arithmeticam>, musicam, geometricam, astrologiam conprehendat atque ita his disciplinis atrium esse uideatur. Huic non sit satis f studeref in docendo quid dicat, nisi id quoque aperte et suauiter dicere, neque id tantum, nisi id quod dicat et facere.
Praebere quoque semet ipsum in exemplo uirtutum; fugere turpium oblectamenta ludorum, spectaculorum circensium uanitatem, probra cuncta libidinum; seruare se uirum castum, uirum sobrium, uirum boni consilii, prudentem, humilem, patientem, religionem amantem, patriam tuentem, leges iudiciaque metuentem, amorem pecuniae uelut omnium materiam scelerum euitantem, adfinibus nichil nocentem, neque rura sua exclusis pauperibus latius porrigentem, amicitiarum foedus non minus retinentem quam potius adpetentem, nec tam secundam <amicorum> fortunam colentem, quam eorum uirtutem etiam adflictam misericordia sua subleuantem; propitiantem inter omnia sibi deum indesinenter cultu operis et fide pietatis.
Sic denique tot tantisque praeclaris artibus moribusque instructus iure quisque ille ad honestatem imperiumque pot erit peruenire, ut recte in eo ascribantur praecipua Platonis ilia sentential tunc bene regi rem publicam quando imperant philosophi et philosophantur imperatores.
EXPLICUINT ARTES INSTITUTIONUM.
ИСИДОР. ДИСЦИПЛИНЫ ДЛЯ ВОСПИТАНИЯ Начинаются «Дисциплины для воспитания», написанные вышеуказанным автором. Аминь.
Потомство, рожденное от благородных родителей, должно отличаться не только достоинством великого рода, но и духом, и поведением. Сначала кормилицы, затем учителя пусть наставляют невинных детей и пусть не учат ничему, относящемуся к похоти и безобразию, но дают наставления так, чтобы в душах детей росли признают грядущей доблести. Когда они войдут в первый из возрастов детства, им надлежит прежде всего усвоить общие знания и лишь затем блеснуть в изучении почетных и свободных предметов: понять ударение в слогах, затвердить смысл слов. Таким образом, стоя, следует постепенно нараспев
произносить слова, красиво петь и при этом воспевать не что-либо, касающееся влюбленных или постыдное, но главным образом стихи древних, которые побуждают слушателей стремиться к славе. Между тем пусть будут чистота и гибкость слов, прелестная тонкость интонаций, ясность речи, осмысленность и весомость произнесенного; пусть не будет никакой сложности в восприятии услышанного, никакой задержки с ответом. Телодвижения должны быть размеренными и уверенными, а не легковесными, беспокойными и беспорядочными, чтобы из-за неуверенности походки картинные изгибы бедер и жесты не казались похожими на движения шутов, ибо повторение ошибок быстро усваивается природой. Но если природа что-либо ухудшает, то усердие поправляет.
Когда же он минет отрочество и оденется весенними цветом юности, пусть будут развитыми и подобающими мужчине форма его членов, мощь его тела и сила мышц. И поскольку, чем мощнее его тело, тем сильнее господствует дух, его не размягчает ни бездействие и стремление к праздности, ни любовь к вещам, и множество родственников не склоняет его к расслабляющей роскоши, но постоянным трудом и врожденными способностями наставляет его учительница-добродетель. Тогда ты поразишься, что это усердие развивает тебя в горах и на море, и тело радуется нагрузке и мышцы растут от трудов. Потому же надлежит не пользоваться посохом или конем, но преодолевать пространства бегом или прыжками, [скакать на коне, кидать копье, бороться46], состязаться с равными себе в палестре, ходить по лесам, выгонять из логовищ диких зверей, прежде убив их, преодолевать бесконечные горные хребты и восходить на вздымающиеся вершины, состязаться с животными — в беге с быстрыми, в силе с бесстрашными, в хитрости с прозорливыми. Мало того, если он пожелает точно таким же образом ступить на море, пусть не только вперяется глазами в бушующие волны, но и тотчас же высматривает место у руля, тотчас же, состязаясь с сильнейшим из своих товарищей, пусть научится рассекать волны, укрощать встречные ветры и на веслах вести корабли через бурлящие воды. Лишь после этого придут основательность взрослого возраста, подобающий тон, уверенность, постоянство в совете с четырьмя источниками добродетелей — разумом, справедливостью, храбростью и самообладанием.
Однако между этими главными занятиями по усвоению добродетелей правильно, чтобы совершенный оратор потребовал для себя всю диалектику, чтобы он был подготовлен не только в сфере свойственной риторам декламации, но и в области Священного Писания, владел бы изощренностью науки права, усвоил философию, медицину, <арифметику>, музыку, геометрию, астрологию и был бы настолько украшен знанием всех этих дисциплин, чтобы никоим образом не казался несведующим в самых знаменитых из всех искусств. Недостаточно для усвоения того, о чем говорит преподаватель, если об этом не рассказывать красиво и ясно и если не поступать так, как говорится.
Каждому надлежит являть собой пример доблестей; избегать постыдного увлечения играми, суеты цирковых зрелищ, позора всяческой похоти; быть мужем целомудренным, мужем воздержанным, мужем доброго совета, благоразу-
46 Вставка добавлена А. Э. Аншпрахом по аналогии с тем фрагментом из Саллюстия, который цитируется в этом месте дословно. Подробнее см. выше сноску 33.
мным, смиренным, терпеливым, любящим благочестие, заботящимся о родине, боящимся закона и суда, избегающим гибельного стремления к деньгам и всему материальному, ни в чем не наносящим вреда ближним и не увеличивающим своих имений путем изгнания бедняков, соблюдающим договоренности о дружбе не меньше, чем стремящимся к лучшему, и не столько заботящимся об обильном имуществе друзей, сколько превосходящим своим милосердием их пошатнувшуюся доблесть; во всех делах неустанно воздающим благодарность Богу заботой о трудах и благочестием веры.
Итак, наконец, каждый, усвоивший столько и таких прекрасных искусств и норм поведения, по праву сможет достичь почестей и власти, чтобы с полным основанием на него распространялось замечательное высказывание Платона: государство управляется правильно тогда, когда правят философы и философствуют правящие.
ЗАКОНЧИЛСЯ ТРАКТАТ О ВОСПИТАНИИ.
Ключевые слова: средневековая культура, раннее Средневековье, Исидор Севильский, вестготы, Толедское королевство, «IпяШюпит □¡яарПпае», средневековая педагогика, учитель, ученик, образование, воспитание, средневековая школа.
«Institutionum Disciplinae»:
A Little-Known Pedagogical Treatise of the Early Middle Ages (Latin Text, Translation and Commentary)
O. Aurov
This is the first Russian translation of the anonymous pedagogical treatise named «Institutionum Disciplinae» («Disciplines for Education»), which for many years was ascribed to the great Spanish medieval erudite Isidore of Seville (c. 560-636). The treatise is very important to understand the forms and mechanisms of perception of the Ancient pedagogical tradition in the MA. In the same time the content of the treatise had no practical value, because it reproduced the pure pedagogical ideal of his author and couldn’t be used in pedagogical practice of the Early MA.
Keywords: Medieval culture, Early Middle Ages, Isidore of Seville, Visigoths, Kingdom of Toledo, «Institionum Disciplinae», medieval pedagogy, teacher, pupil, disciple, education, medieval school.
