CC BY
75
он оказался чуть ли не оружием возмездия. Сотрудничество по умолчанию?
Брейвик сознательно убивал участников молодежного лагеря социал-демократов, заявляя, что он искореняет марксизм, левые идеи... Но почему выбор пал именно на этих жертв, ведь Рабочая партия Норвегии имеет к левым идеям и марксизму не больше отношения, чем Партия прогресса, в которой когда-то состоял убийца, к идеям правым. Обе партии голосовали за бомбардировки Ливии, обе поддержали покупку по немыслимым ценам американских Б35. Идеология не причем.
Премьер-министр повел себя правильно, заявив: ничто не отвратит Норвегию от демократии. Но демократия - это не просто совокупность индивидов, запертых каждый в своей идеологической ячейке. Демократия - это диалог, вызов, столкновение с другими, а не пересчет обитателей ячеек на выборах раз в четыре года. Брейвику надо было общаться с большим количеством людей, нам всем это не помешало бы. Парламенту и гражданам следует открыто обсуждать любые проблемы.
«Россия в глобальной политике», М., 2011 г., Т. 9, № 4, июль-август, с. 8-18.
Р. Беккин,
востоковед (ИВ РАН)
ИНСТИТУТ ВАКФА В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ
Вакф представляет собой имущество, отчуждаемое в благотворительных целях. После передачи определенного имущества в вакф (или, по мнению некоторых мусульманских правоведов, после объявления решения об этом) оно перестает быть собственностью учредителя вакфа (вакифа), не становясь вместе с тем собственностью того, кто получает вакф и управляет им в интересах обозначенных вакфом выгодоприобретателей. Имущество, переданное в вакф, запрещено использовать не по назначению, установленному учредителем вакфа.
Однако в России мусульмане и мусульманские духовные лидеры не всегда ясно понимают назначение вакфа, забывая о том, что вакуфное имущество не передается в собственность религиозных организаций и лишь доход от него может быть использован в их интересах.
В Поволжье вакфы иногда смешиваются с другими исламскими институтами: гышаром (правильнее - 'ушром, т.е. десятиной -как правило, десятой частью урожая), закятом, а также доходами, полученными от проведения таких религиозных обрядов, как ха-темлар (собрания с молитвами за усопших), джаназа (похоронный обряд) и др. Нередко вакф воспринимается как фонд для финансирования различного рода текущих расходов мечети и мусульманского духовенства. Очевидно, что очень сложно вести конструктивный диалог, когда инициаторы развития вакуфной системы не знают, что же она собой на самом деле представляет.
Любопытно, что проблемы с правильным пониманием вакфа существовали в России и до революции1.
Особо следует отметить, что широкое распространение в царской России (прежде всего в Поволжье) получил неправильно понимаемый наличный вакф, суть которого состояла в том, что учредитель вакфа выделял на благотворительные цели определенную сумму денег и размещал ее под проценты, предназначавшиеся выгодоприобретателям (мечетям, мусульманскому духовенству, ученикам (шакирдам) религиозных учебных заведений и др.). Таким образом, практически повсеместно соблюдалось одно положение мусульманского права и нарушалось другое, более важное, неоднократно и недвусмысленно сформулированное в Коране, -запрет ростовщичества. После Октябрьской революции вакфы в различных регионах России были ликвидированы, но не сразу. Дольше всего вакуфные учреждения просуществовали на СевероВосточном Кавказе. Лишь спустя десять лет после революции, 23 января 1927 г., было издано постановление ЦИК и СНК Дагестанской АССР «О национализации вакфных имуществ».
В новейшей истории Татарстана вопрос о вакфах неоднократно обсуждался на самом высоком уровне. Одна из первых встреч подобного рода состоялась в 1993 г. Представители мусульманского духовенства Татарстана обсуждали с президентом республики М.Ш. Шаймиевым вопросы создания системы вакфов, необходимой для строительства и содержания мечетей, медресе, издания богословской литературы. По итогам встречи президент отдал распоряжение сформировать специальную комиссию по
1 После уничтожения войсками Ивана Грозного Казанского ханства большинство вакфов в Поволжье было ликвидировано. Возрождение вакфов в Поволжье фактически с чистого листа началось только с середины XIX в.
изучению вопросов организации вакфов. Для обмена опытом были направлены специалисты в Турцию.
На объединительном съезде мусульман Республики Татарстан в 1998 г. были учреждены должность Председателя вакуфов (в ранге первого заместителя муфтия) и отдел вакуфов при Духовном управлении мусульман Республики Татарстан (ДУМ РТ). Само же понятие «вакф» было впервые введено в современное российское законодательство в Законе Республики Татарстан «О свободе совести и религиозных объединениях» 1999 г. Содержащееся в Законе положение о вакуфном имуществе и его неотчуждаемости было лишь декларацией о намерениях, а не правовой нормой, в которой зафиксирован сложившийся порядок вещей. Однако и оно спустя некоторое время вызвало вопросы на предмет его соответствия федеральному законодательству. В республиканский Закон «О свободе совести и религиозных объединениях» был внесен ряд поправок, но положение о вакуфном имуществе тем не менее было сохранено.
Понимая, что без необходимых изменений в федеральных законах все усилия по правовому обеспечению функционирования пока еще не существующих вакфов бессмысленны, депутаты Госсовета Татарстана выступили в июне 2008 г. с инициативой включить в российское законодательство понятие «вакуфное имущество». Ранее, в марте того же года, с аналогичным предложением выступил председатель ДУМ РТ Гусман Исхаков. Реакции со стороны федеральных властей не последовало.
Постановка вопроса о необходимости введения в федеральное законодательство понятия «вакф» имеет значение и в контексте проблемы возвращения мусульманам изъятой после Октябрьской революции вакуфной собственности. К примеру, в Крыму ссылка на существовавшие во времена Российской империи вакфы является одним из аргументов, предъявляемых крымскими татарами при возвращении им их земель, утраченных в годы советской власти. Как было сказано выше, работа по выявлению существовавших до революции в Поволжье вакфов ведется правоведами и историками в Татарстане. Однако даже если предположить, что понятие «вакф» будет введено в федеральное законодательство, это не дает гарантии возвращения мусульманам изъятой после революции вакуфной собственности - большинство документов об учреждении вакфов не сохранилось.
Вместе с тем при отсутствии в федеральном законодательстве понятия вакуфного имущества у желающих учредить вакф есть
много других легальных способов сделать это. В связи с попытками татарстанских сторонников вакфа непременно ввести данное понятие в федеральное законодательство уместно будет вспомнить один курьезный случай, рассказанный мне коллегой. В свое время над памятником советскому солдату-освободителю в Пловдиве (знаменитым «Алешей») нависла угроза демонтажа. Тогда одна престарелая жительница города составила завещание, в котором душеприказчикам было предписано сдавать после ее смерти принадлежавшую ей квартиру, а получаемый доход направлять на содержание памятника. Благородная старушка наверняка бы очень удивилась, если бы узнала, что учредила вакф. Например, для основания так называемого наличного вакфа вообще не требуется формирование какой-либо институциональной структуры.
Что касается недвижимого имущества, то после того, как 24 сентября 2004 г. Государственная дума в третьем чтении приняла поправки к Земельному кодексу, религиозные организации, являющиеся собственниками зданий и сооружений религиозного и благотворительного назначения, получили земельные участки в собственность безвозмездно. В случае если религиозные организации не являются собственниками тех зданий, которые они занимают, земельные участки могут быть предоставлены им в безвозмездное пользование на все время использования зданий. Очевидно, что указанные поправки были сделаны прежде всего в интересах Русской православной церкви (РПЦ), однако ощутимую пользу от нового закона получили и другие конфессии.
Таким образом, с правовой точки зрения проблемы с учреждением вакфов в современной России нет. Как, впрочем, не было ее и при прежнем, более расплывчатом в отношении вопросов ва-куфной собственности законодательстве. Важно лишь найти наиболее адекватный институт в российском законодательстве.
На первый взгляд, близким вакфу по своей сути является договор доверительного управления (гл. 53 ГК РФ). Однако те, кто предлагает использовать в качестве основы для учреждения вакфа данный договор, забывают, что он в отличие от договора вакфа не является бессрочным и заключается на срок, не превышающий пять лет (ст. 1016, п. 2 ГК РФ). Кроме того, в действующем законодательстве не прописан механизм управления доверительной собственностью, если в качестве доверительного управляющего выступает гражданин, не являющийся предпринимателем, или некоммерческая организация (ст. 1015, п. 1 ГКРФ). Ня наш взгляд, для реализации вакфа в условиях России больше подходит ст. 582
ГК РФ «Пожертвования», предусматривающая ситуацию, когда жертвователь обусловливает использование жертвуемого имущества по определенному назначению. Среди получателей пожертвования названы религиозные организации. Закон охраняет волю потенциального учредителя вакфа: «Использование пожертвованного имущества не в соответствии с указанным жертвователем назначением или изменение этого назначения с нарушением правил, предусмотренных пунктом 4 настоящей статьи, дает право жертвователю, его наследникам или иному правопреемнику требовать отмены пожертвования» (ст. 582, п. 5). Иными словами, один из главных признаков вакфа - неотчуждаемость - предусмотрен в ГК. Кто-то может возразить, что в условиях, когда жестко не определен статус всех сторон договора вакфа, сложно гарантировать, что вакф будет служить тем целям, ради которых был учрежден, а права и обязанности сторон не будут выходить за рамки дозволенного в шариате. Однако права и обязанности сторон могут быть четко прописаны в договоре.
Подлинным, а не мнимым препятствием на пути развития вакфов является утрата мусульманско-правовой культуры не только в Поволжье, но и в других мусульманских регионах России.
Так, в 1990-е годы ряд сельских администраций в Северном и Центральном Дагестане в обход российского законодательства передали часть приписанных к ним до коллективизации вакуфных владений вновь открывшимся мечетям. Иногда такая передача оформлялась как долгосрочная аренда. В свою очередь, мечети стали раздавать такие земли в субаренду членам своих общин. В Верховном Совете Дагестана в первой половине 1990-х годов активно обсуждался вопрос о включении положения о вакфах в Конституцию. Однако результаты первого общедагестанского референдума, состоявшегося 28 июня 1992 г., показали, что 83,7% голосовавших выступили против раздела колхозных земель на частные владения, что фактически поставило крест на широкомасштабном возрождении вакуфной системы в республике.
Примечательно, что нормы, регулирующие вопросы, связанные с вакуфным имуществом, возродились в колхозной деревне Дагестана в 50-80-х годах XX в., постепенно адаптируясь к новым условиям жизни. Собранные отечественным востоковедом В.О. Бобровниковым и дагестанскими этнографами материалы подтверждают, что в ряде районов Среднего и Северного Дагестана горцы продолжали собирать натуральные и денежные поступления от бывших вакфов. Речь, конечно же, не идет о появлении
новых вакфов. Но небольшая часть вакуфных имуществ, после коллективизации слившаяся с личной собственностью колхозников, при молчаливом одобрении колхозного начальства тайно использовалась на религиозные и благотворительные нужды общин колхозов. С 1960-х годов имела место нелегальная сдача в аренду бывших вакуфных полей и пастбищ.
Анализируя современный опыт возрождения вакуфной собственности в Дагестане, где в начале 1990-х годов в отдельных районах Нагорного Дагестана стали появляться немногочисленные вакфы, В. О. Бобровников пришел к выводу, что в этой самой ис-ламизированной республике России нет особых предпосылок для развития вакуфной системы. Примерно то же самое можно сказать и о Татарстане, где культура вакфов была утрачена еще раньше, чем в Дагестане.
Означает ли все вышесказанное, что у вакфа в современной России нет никаких перспектив? Отнюдь. На наш взгляд, тот факт, что в России утрачена культура вакфов, существовавшая до революции, следует расценивать скорее позитивно, чем негативно. В наши дни татарские историки часто апеллируют к опыту функционирования вакфов в середине XIX в. в Поволжье. Однако при этом забывается, что значительная их часть функционировала с нарушением фундаментального исламского положения о запрете ссудного процента. Большая доля доходов от вакфов в Поволжье представляла собой результат ростовщических операций! Это означает, что у российских мусульман есть возможность начать с нуля процесс не возрождения сомнительных с точки зрения шариата вакфов, а создания новых, отвечающих вызовам XXI столетия, одним из которых является потребность в финансировании малого и среднего бизнеса, принадлежащего мусульманам.
Похоже, что первый серьезный шаг в этом направлении сделан. В феврале 2010 г., спустя более чем десять лет после появления положений о вакфе в Законе Республики Татарстан «О свободе совести и религиозных объединениях» 1999 г., в Казани было официально объявлено об учреждении мусульманской религиозной организации «Вакф». Фактически данная организация выступает в качестве управляющего предоставленными руководством Татарстана в вакф земельными участками.
Первым вакфом, поступившим в управление МРО «Вакф», стал земельный участок площадью 10 280 м2 в Казани, где размещен комплекс по забою жертвенных животных в дни празднования 'Ид ал-адха (Курбан-Байрам). В состав комплекса входят по-
мещения, предусмотренные для забоя, хранения и раздачи мяса населению. Очевидно, что в дальнейшем государство будет выступать де-факто в качестве учредителя многих вакфов - по крайней мере тех, в основе которых лежит недвижимое имущество.
Процесс придания институту вакфа в наши дни новых свойств неизбежен. В отличие от ситуации с закятом, по вопросам вакфа существует возможность более широкой интерпретации соответствующих положений Корана и Сунны, касающихся благотворительности. Ввиду того что зачастую вопрос о вакфах поднимается мусульманским духовенством и близкими к нему лицами, в современной России под вакфом понимается как правило не благотворительный, а религиозный вакф.
Как нам представляется, в современной России практически игнорируются прямые вакфы, в то время как они являются примером неадресной помощи неимущим и бедным. Даже если речь идет о вакфе в виде публичной библиотеки, последняя может в условиях высоких цен на книги служить едва ли не единственной возможностью для неимущих повысить свой социальный статус за счет приобретения новых знаний. Известно, что доход от вакфов, а также средства от закята и садаки могут безвозмездно передаваться тем, кто не в состоянии себя обеспечить (дети, инвалиды и т.п.), а также тем, кто лишь временно испытывает нужду в ресурсах, в том числе и для реализации конкретных проектов.
Однако, несмотря на то что основной задачей, стоящей перед уммой России, является развитие благотворительных вакфов, не следует забывать и о тех филантропических учреждениях, целью которых является предоставление различного рода услуг, а не извлечение дохода. Сложно отрицать важность вакфа в виде публичной библиотеки, где помимо книг посетителям будет обеспечен бесплатный доступ в Интернет, включая доступ к научным и научно-популярным материалам. При этом, как уже было сказано выше, выгодоприобретателями в договоре об учреждении вакфа могут выступать не только мусульмане.
Институт вакфа может доказать свою эффективность в такой сфере, как помощь в адаптации в России мигрантов из мусульманских стран. Как известно, в России работает значительное число выходцев из среднеазиатских республик бывшего СССР. Например, по некоторым данным от 500 000 до 1 млн. граждан Таджикистана временно проживают и работают в России. Большинство из них плохо владеет русским языком, не знают основ российской государственности, базовых законов и т.п. Именно мигранты из
бывших советских республик активно вовлечены в малый и средний бизнес. Повышение их образовательного уровня, безусловно, будет способствовать увеличению эффективности их бизнеса, что непосредственным образом скажется на поступлении доходов в госбюджет России.
Для того чтобы помочь мусульманам из других стран адаптироваться к российским условиям, необходимо создать неправительственный центр, в котором мигранты смогли бы изучать русский язык, российское законодательство, возможно, даже получить новую профессию. Из средств подобного квазивакфа также возможна выплата стипендии необеспеченным студентам-мусульманам. Учредить такой центр могут как одно юридическое лицо, так и множество физических лиц. Очевидно, что такой центр должен работать в тесном контакте с Федеральной миграционной службой.
Реальную поддержку малому и среднему бизнесу, принадлежащему мусульманам, в Москве и регионах России оказывают их единоверцы. Так, учитывая высокие арендные ставки в сфере коммерческой недвижимости, некоторые собственники или арендаторы зданий предоставляют их в безвозмездное пользование малым и средним предпринимателям. В частности, известны случаи, когда издательствам, специализирующимся на выпуске исламской литературы, бесплатно предоставлялось помещение для осуществления торговли книгами и другой печатной продукцией. Причем такое помещение может быть использовано в течение длительного периода времени. Добыть статистику по данной деятельности практически невозможно, поскольку предприниматели стараются не афишировать ее.
Иными словами, помощь малому и среднему бизнесу не обязательно должна выражаться в предоставлении «живых» денег, она может заключаться и в существенном сокращении расходов малых и средних предпринимателей. Бесценными в этом плане могут оказаться также информационные и консультативные услуги, финансируемые за счет вакфа или квазивакфа.
Что касается Духовных управлений и мечетей, то пока не вакф, а садака является наиболее эффективным источником финансирования мусульманских религиозных организаций в России.
«Исламская экономическая модель и современность», М., 2010 г., с. 292-299.
