CC BY
168
в
ЕСТНИК АрестовВВ- б
vuuQCDruTn-д Институт обязательного судебного представительства
имени O.E. кугафИна(мгюА) в свете реформы процессуального законодательства
ИНСТИТУТ ОБЯЗАТЕЛЬНОГО СУДЕБНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА В СВЕТЕ РЕФОРМЫ ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА: РОССИЙСКИЙ И ЗАРУБЕЖНЫЙ ОПЫТ
Аннотация. В статье рассматривается вопрос целесообразности рецепции института адвокатской монополии в российское процессуальное право . Автор анализирует зарубежный опыт регулирования соответствующих правовых механизмов, послуживший основой для такой имплементации в российский циви-листический процесс . В результате исследования делается вывод об отсутствии достаточных оснований для закрепления института обязательного судебного представительства в отечественном законодательстве .
Ключевые слова: адвокатская монополия, представительство, гражданский процесс, зарубежный опыт
DOI: 10.17803/2311-5998.2017.31.3.153-156
V. V. ARESTOV, Student of the Kutafin Moscow State Law University (MSAL) [email protected] 125993, Russia, Moscow, Sadovaya-Kudrinskaya Str, 9 INSTITUTE OF THE MANDATORY LEGAL REPRESENTATION ACCORDING TO THE REFORM OF PROCEDURAL LAW: RUSSIAN AND FOREIGN EXPERIENCE Annotation. This article discusses the feasibility of the reception advocate's monopoly institute in the Russian procedural law. The author analyzes the foreign experience in regulating the relevant legal mechanisms, which served as the basis for such implementation in the Russian civil process. The study concludes that there is insufficient reason to consolidate the institute of compulsory legal representation in the domestic legislation. Keywords: advocate's monopoly, representation, civil process, foreign experience.
Владимир
Владимирович
АРЕСТОВ,
студент 4-го курса Института права Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА) [email protected] 125993, Россия, г. Москва, Садовая-Кудринская ул., д. 9
инамичное развитие российского общества и отечественной экономики не позволяет законодателям почивать на лаврах»1 . В связи с этим 8 декабря 2014 г решением Комитета по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству ГД ФС РФ № 124 (1) одобрена Концепция единого Гражданского процессуального кодекса Российской
Вступительное слово к Концепции единого Гражданского процессуального кодекса Рос. © В . В . Арестов, 2017 сиискои Федерации . н
154 ПРОБА ПЕРА
ЕСТНИК
УНИВЕРСИТЕТА
О.Е. Кугафина (МПОА)
Федерации (далее — Концепция единого ГПК) . Реформа гражданского и арбитражного процессуального законодательства вызывает множество вопросов, дискуссий и противоречий на доктринальном уровне . Одной из причин возникновения указанных доктринальных противоречий является, по нашему мнению, изменение фундаментальных основ института судебного представительства
Как известно, 15 сентября 2015 г вступил в силу новый кодифицированный акт, вызывающий не меньше вопросов, — Кодекс административного судопроизводства РФ . Он также содержит концептуально новые положения, регламентирующие анализируемый институт.
Одна из проблем, существующих на доктринальном уровне и усугубившаяся положениями Концепции единого ГПК, заключается в необходимости участия в гражданских делах представителя, имеющего высшее юридическое образование . На данный момент соответствующее законодательное положение содержится в КАС РФ . Так, при рассмотрении указанных в п . 9 ст. 208 КАС РФ дел в судах субъектов РФ граждане должны вести дела через представителей — профессиональных юристов
В рамках рассмотрения вопроса о необходимости установления адвокатской монополии представляется целесообразным акцентировать внимание на п . 47 .1.12 Концепции, в которой предлагается вернуться к обсуждению вопроса об обязательном участии в процессе профессиональных представителей сторон (адвокатов, патентных поверенных) . На примере Суда по интеллектуальным правам и с учетом специфики его деятельности предлагается провести эксперимент по внедрению обязательного участия в качестве представителей сторон адвокатов или патентных поверенных и по результатам этого эксперимента решить вопрос о целесообразности или нецелесообразности в дальнейшем распространения данного опыта на иные суды
Тенденция к законодательному закреплению указанного положения в нормах процессуального права является, безусловно, еще одним шагом к введению монополии на участие квалифицированного юриста в качестве представителя стороны в гражданском процессе . В доктрине существуют точки зрения, обосновывающие целесообразность закрепления в законе рассматриваемого требования к судебным представителям . Так, Н . Г. Елисеев, анализируя реформу унификации процессуального законодательства через призму динамической теории права, отмечает: «...концепция гражданского процесса побуждает... к переосмыслению понятия процессуальной дееспособности . Дееспособность в смысле способности к осознанным действиям, способности понимать их значение и последствия, умения их совершать в целях защиты своих интересов — это необходимое условие надлежащей реализации диспозитивных и состязательных начал гражданского судопроизводства, которые, в свою очередь, являются основным средством справедливого разрешения правового спора»2 . Автор также обращает внимание на ситуации, когда процесс ведет сторона либо ее представитель, формально обладающие процессуальной дееспособностью, но не имеющие реальной способности правильно отстаивать свои интересы или интересы пред-
2 Елисеев Н. Г. Конструктивная критика Концепции единого Гражданского процессуального кодекса на основе динамической теории права // Вестник экономического правосудия Российской Федерации . 2015 . № 8 . С . 76—86.
в
ЕСТНИК АрестовВВ- б
уиивсотитстА Институт обязательного судебного представительства
имени O.E. куп1фина(мгюА) в свете реформы процессуального законодательства
ставляемого лица . Ссылаясь на зарубежный опыт, Н . Г. Елисеев делает вывод о необходимости установления адвокатской монополии как единственного решения поставленной автором проблемы
Однако, по нашему мнению, здесь не вполне уместно ссылаться на зарубежный опыт, предлагая частичную рецепцию процессуально-правовых институтов в российское законодательство .
Анализируя зарубежное процессуальное право в рамках регламентации институтов представительства, целесообразно акцентировать внимание на некоторых особенностях, позволяющих объяснить необходимость обязательного представительства в зарубежных правопорядках
Интересно отметить, что в Австрии и Швейцарии процессуальной правоспособностью обладают обособленные имущества — конкурсная масса и лежачее наследство . Безусловно, поскольку данные «субъекты» не имеют возможности самостоятельно вести дела и выступать в суде, постольку конкурсные управляющие и исполнители завещаний соответственно выступают в качестве их представителей . Аналогичным образом вопрос правосубъектности объединений имущества регламентирован в ч . 5 ст. 7 ГПК Испании .
Как полагают сторонники института обязательного представительства3, оно улучшает работу органов правосудия и повышает степень защищенности сторон . Данные обстоятельства обусловлены, в частности, локализацией адвокатской деятельности, что означает сосредоточение работы адвоката в определенном судебном округе . Указанная локализация создает предпосылки для сотрудничества между судьями и адвокатами и для их слаженного взаимодействия . Стоит отметить, что данный довод в защиту необходимости введения института обязательного представительства в российском правопорядке не имеет под собой оснований в силу отсутствия такой локализации адвокатской деятельности в рамках тех или иных территориальных образований
Проводя компаративистский и отчасти историко-правовой анализ положения, статуса адвокатов во Франции, ФРГ (где законодательно закреплена адвокатская монополия по гражданским делам) и Российской Федерации, необходимо обозначить следующую специфику
Первоначально во Франции основная функция адвокатов была связана с участием их в судебном заседании с целью изложения обстоятельств дела, дачи правовой оценки доводам сторон и изложения выводов относительно субъективных прав и юридических обязанностей последних . Нередко к адвокатам-консультантам обращались за разъяснением сложных правовых вопросов Такой титул лицо могло получить, лишь имея не менее чем 20-летний опыт работы . К услугам таких адвокатов нередко прибегал сам король4 . На данный момент французское законодательство предъявляет, в частности, следующие требования к адвокатам: кандидат должен иметь степень магистра права и соответствующий сертификат пригодности, получаемый после сдачи вступительного экзамена . Затем кандидат обязан завершить в учебном центре адвокатуры 12-месячный курс специальной теоретической и практической подготовки
3 Елисеев Н. Г. Гражданское процессуальное право зарубежных стран : учебник. 2-е изд .
М . : ТК Велби, Проспект, 2004. С . 356.
4
Елисеев Н. Г. Указ . соч . С . 529. ПЕРА
>
56 ПРОБА ПЕРА
ЕСТНИК
УНИВЕРСИТЕТА
О.Е. Кугафина (МПОА)
Считаем, что при таком уровне подготовки специалистов и с учетом специфики правопорядков соответствующих иностранных государств институт обязательного судебного представительства имеет право на существование . Однако, по нашему мнению, представление аналогичных аргументов в защиту закрепления рассматриваемого института в России не представляется обоснованным в силу известного уровня квалификационных требований, предъявляемых к кандидатам в РФ, и соответствующего уровня их подготовки .
Необходимо также обратить внимание на статус адвоката в ФРГ Согласно Положению об адвокатуре (Bundesrechtsanwaltsordnung) адвокат — независимый орган правосудия . Основная цель адвокатской деятельности заключается в содействии осуществлению судебной власти и вынесению справедливого решения, а не в защите исключительно интересов конкретного доверителя .
Как в ФРГ, так и во Франции доверенность на судебное представительство наделяет адвоката полномочиями на совершение всех процессуальных действий (в том числе специальными полномочиями, осуществление которых влияет на движение, продолжение процесса, а также на права и обязанности доверителей) . По общему правилу ограничение указанных правомочий будет недействительным . Таким образом, выданная доверенность носит «генеральный»5 характер . Однако законодательство ФРГ предусматривает возможность любых подобных ограничений, за исключением случаев обязательности представительства Такая доверенность носит специальный характер . Полагаем невозможным и необоснованным предоставление такого широкого круга полномочий представителям в российском гражданском судопроизводстве Следует учитывать и другие важные обстоятельства: активно применяемые и четко разработанные универсальные программы предоставления бесплатной помощи определенным категориям граждан, возможность возмещения в судебном порядке с адвоката убытков, понесенных клиентом в результате ненадлежащей представительской деятельности и т. п . Все это призвано смягчить категоричность обязательности участия через адвоката и сбалансировать отраженные в этом институте публичные и частные интересы
Резюмируя вышеизложенное, считаем необходимым акцентировать внимание на отсутствии почвы в российском процессуальном праве для рецепции института обязательного судебного представительства в силу специфики отечественного и зарубежного правопорядков, процессуальных статусов представителей, а также особенностей исторического развития общественных отношений в целом и процессуального законодательства в частности .
БИБЛИОГРАФИЯ
1. Елисеев Н. Г. Гражданское процессуальное право зарубежных стран : учебник . — 2-е изд . — М . : ТК Велби, Проспект, 2004 .
2 . Елисеев Н. Г. Конструктивная критика Концепции единого Гражданского процессуального кодекса на основе динамической теории права // Вестник экономического правосудия Российской Федерации . — 2015 . — № 8 .
Елисеев Н. Г. Гражданское процессуальное право зарубежных стран . С . 536—537.
5
