CC BY
122
Зарубежный опыт
ИНСТИТУТ БАНКРОТСТВА В РЕСПУБЛИКЕ БЕЛАРУСЬ: ИСТОРИЯ ВОЗНИКНОВЕНИЯ И ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ
а.б. чернобалоб,
кандидат экономических наук, доцент, заведующий кафедрой теоретической и прикладной экономики Брестского государственного университета имени А.С. Пушкина,
Республика Беларусь
Целью функционирования современного государства является обеспечение устойчивого экономического роста, на основе которого возможно осуществление мер по повышению благосостояния населения. Для достижения этой цели каждое государство выстраивает свою индивидуальную экономическую политику, основанную на использовании нормативно-законодательных, экономических и административных инструментов воздействия на фирмы и другие организации в целях наиболее эффективного использования имеющихся ресурсов и максимизации возможного результата. При этом формируется так называемая институциональная среда экономической системы, которая устанавливает своеобразные «правила игры», называемые в современной экономической теории институтами. Если общество и каждый его член правильно понимают предлагаемые правила игры и четко их исполняют, то выбранная правительством стратегия может быть успешно реализована, если же иначе — принимаемые решения редко воплощаются в жизнь.
Институт несостоятельности (банкротства) является одним из ключевых элементов экономических рыночных систем, так как влияет на формирование макроэкономических пропорций в сфере занятости, социального обеспечения, уровня доходов населения, создания совокупного внутреннего продукта. Процедуры банкротства, по общему господствующему мнению, позволяют передавать неэффективно действующее предприятие предприимчивому и энергичному собственнику, осуществлять финансовое оздоровление и санацию за счет специальных фондов, либо продавать предприятия с аукциона, привлекать иностранных инвесторов и пр., сохраняя, таким обра-
зом, для экономики сами предприятия и переводя их в более конкурентоспособный ранг. Реальная практика процедур несостоятельности (банкротства) предприятий показала, что этот подход далеко не всегда является исходным в действиях кредиторов, управляющих и прочего окружения.
Республика Беларусь вступила на путь применения современного законодательства о несостоятельности (банкротстве) не так давно. Первый закон, действовавший с 1991 г, носил в основном декларативный характер и не имел механизма исполнения процедур банкротства. Затем был довольно значительный перерыв с обновлением законодательной базы, а с 2001 г. введен в действие Закон «Об экономической несостоятельности (банкротстве)», принятый 18 июля 2000 г. под № 423-3. При его создании использовался опыт ведущих государств с рыночной экономикой, модельное законодательство, разработанное в середине 1990-х гг. для стран СНГ. В результате создана правовая система регулирования несостоятельности, не уступающая лучшим мировым аналогам [1]. В конце 2003 г. был принят Указ Президента Республики Беларусь № 508, который, по мнению многих представителей либеральной экономической идеи, фактически «похоронил» в Беларуси институт банкротства. В настоящей статье мы попытаемся привлечь для анализа сложившейся ситуации с законодательством о банкротстве в Республике Беларусь институциональную методологию, обосновать теоретические проблемы формирования нового законодательства об экономической несостоятельности (банкротстве) и откликнуться на опубликованные в «Белорусском экономическом журнале» статьи: Н.П. Мыцких «Антикризисное регулирование в переходной экономике» [11] и А.А. Быкова
«Использование критерия продуктивности для оценки антикризисной устойчивости белорусских предприятий» [12]. Кроме того, в данной статье предпринята попытка показать национально-инст итуциональные корни российско-белорусского или славянского (а не англосаксонского, на который почему-то ориентируются многие исследователи) института экономической несостоятельности (банкротства) и сформулировать рекомендации по совершенствованию законодательства в период подготовки нового варианта Закона.
Исторические корни законодательства о банкротстве Республики Беларусь и современный мировой опыт его формирования
Научные исследования наших коллег, упоминающиеся выше, несомненно заслуживают внимания со стороны государственных органов управления, занятых регулированием отношений в сфере банкротства. Предложенная А.А Быковым концепция критерия продуктивности предприятия [12, с. 75] может стать дополнительным инструментом, позволяющим разнообразить методы мониторинга финансово-хозяйственной деятельности предприятий в регионах, со стороны отделов по санации и банкротству облисполкомов и соответствующих областных управлений национального банка Республики Беларусь. В своих исследованиях мы также не обошли стороной проблемы диагностики предприятий, делая упор в этом направлении на использование многофакторных эконометрических моделей1. Однако в современных условиях, как нам представляется, наиболее актуальной является проблема подбора для институциональных условий нашей республики такой модели законодательства о банкротстве, которая не входила бы в конфликт с переходным состоянием экономики страны и ее националь но-государственными традициями. именно это стремилась подчеркнуть в своих исследованиях Н.П. Мыцких, в чем, конечно же, состоит ее немалая заслуга [11, с. 65]. Автор сосредоточила свое внимание на использовании института банкротства как уже готового инструмента экономической политики государства, что, несомненно, важно, но при этом следует, как нам представляется,
1 Черновалов А.В., Шевчук А.А. Прогнозирование несостоятельности действующих предприятий в Республики Беларусь // ЭКОНОМИКА. УПРАВЛЕНИЕ. ПРАВО. 2003. № 4. С. 10-14; Черновалов А.В., Шевчук А.А. Прогнозирование несостоятельности действующих предприятий и фирм Республики Беларусь// ЭКОВЕСТ. Вып. 4. № 1. 2004. С. 130-152.
дополнить приведенные материалы описанием структуры законодательства о банкротстве, исследованием проблемы его «модельности» и определением критериев, позволяющих установить соответствие той или иной модели конкретному этапу экономического развития.
Исторически в славянской среде (российской, белорусской, украинской) сформировались, по нашему мнению, четыре этапа развития института экономической несостоятельности и две основные причины банкротства: несчастный случай и мотовство, которые, с известной долей абстракции, можно приравнять к современным основным принципам, определяющим основания для начала процедуры банкротства, как-то: неплатежеспособность из-за неисполнения текущих платежей и неплатежеспособность, основанная на неоплатности, причем последняя, по определению В. Степанова, представляет собой «неспособность должника исполнить свои обязательства по причине доказанной недостаточности его имущества» [2, с. 52]. славянское законодательство о несостоятельности в ХП-ХУП вв. соответствовало уровню развития экономических отношений, и уже тогда получило свое развитие конкурсное производство как основная процедура банкротства, появился институт антикризисных управляющих в лице государственных чиновников, а также разрабатывались основные принципы распределения конкурсной массы с установлением очередности платежей, и именно этот период времени можно оценить как первый этап в развитии института банкротства среди славянских народов. Также следует здесь отметить с точки зрения оценки соответствия законодательства о банкротстве существующей институциональной среде, что изменения условий экономической жизни обязательно приводили к реформированию законодательства. Например, были разработаны проекты Устава о банкротстве (1753, 1763, 1768 гг.), которым, однако, не суждено было стать действующим законодательством. В 1800 г. в Российской империи вступил в силу первый специализированный законодательный акт об экономической несостоятельности — «Устав о банкротах», который с некоторыми видоизменениями фактически существовал до начала ХХ в. Этот период времени в развитии законодательства о несостоятельности (банкротстве) — с 1800 г. по 1917 г. — мы относим ко второму этапу формирования национального института о банкротстве, обладавшего уже тогда такой специфической чертой, как наличие самостоятельного национального Закона в этой сфере.
Переход к новой экономической политике в начале ХХ в требовал изменения законодательства. Так, например, предлагалось вместо несостоятельности и конкурсного управления, непосредственно связанного с судом и ему подконтрольного, вводить принудительное управление и ликвидацию должника под руководством и надзором хозяйственных государственных органов [2, с. 38—40]. Несостоятельность же государственных и кооперативных предприятий предполагалось определять по особым законам, что вполне соответствовало условиям переходного экономического периода. В последующем, в течение почти шести десятилетий, банкротство как институт отсутствовало, так как считалось, что в экономике могут присутствовать планово-убыточные предприятия. До принятия в Республике Беларусь в 1991 г. законодательства о несостоятельности предприятий, правовых норм, связанных с банкротством, не существовало, и этот период можно отнести к третьему этапу развития института экономической несостоятельности.
начиная с 1991 г. в республике Беларусь осуществляются экономические реформы, направленные на создание рыночного механизма хозяйствования, который, как правило, функционирует с использованием института несостоятельности (банкротства). В этой связи в Беларуси был подготовлен и принят Верховным Советом целый ряд законодательных актов, устанавливающих новые формы институциональных отношений и новые рыночные «правила игры», поэтому начало 1990-х гг. для нашей республики мы, естественно, относим к четвертому этапу формирования института экономической несостоятельности. В числе первых законов 30 мая 1991 г. был принят Закон Республики Беларусь «Об экономической несостоятельности и банкротстве», положивший начало существованию его первой модели, второй Закон 2000 г. «Об экономической несостоятельности (банкротстве)» сформировал соответственно вторую модель законодательства.
Таковы исторические корни белорусского института экономической несостоятельности (банкротства). Обратимся теперь к передовому мировому опыту (в основном США, Англии, Франции, Германии и Японии) в этой области и сформулируем выводы для осуществления работы по формированию и совершенствованию института банкротства [2].
1. При рассмотрении вопроса о круге лиц, по отношению к которым могут применятся проце-
дуры банкротства и несостоятельности, следует обращать внимание на следующие обстоятельства: используются ли критерии коммерческого статуса для определения круга субъектов должников; возможно ли применение процедур к гражданам, потребителям, муниципалитетам; используется ли особенное регулирование для кредитных организаций, страховых организаций, фондовых брокеров и лиц, занимающихся сельским хозяйством.
2. В современных системах банкротства наблюдается тенденция применения различных схем регулирования несостоятельности в зависимости от размера активов должника. Диверсифицируя процедуры в зависимости от размеров активов, законодатели в одних случаях ставят целью упростить нормативное регулирование (в случае малых предприятий или индивидуальных предпринимателей), в других — защитить социально-экономическую инфраструктуру при осуществлении процедур банкротства градообразующих предприятий.
3. Условиями открытия дел о несостоятельности могут быть следующие: неоплатность или неспособность должника исполнить свои обязательства по причине доказанной недостаточности его имущества, фактическая неспособность исполнять текущие обязательства (факт прекращения осуществления платежей).
4. Общей тенденцией законодательства Германии, США, Англии, Франции и России является то, что существенно проще стали условия начала разбирательства по делу о несостоятельности. Базовыми условиями для возбуждения производства в отношении юридических лиц, являются показатели, основывающиеся на критерии неспособности исполнять текущие обязательства. Количественные ограничения размера неисполненных обязательств применяются в США (5 000 дол.), Англии (750 ф. ст.), России (500 минимальных заработных плат = 7 000 дол.).
5. Важно отметить, что теория и практика формирования института банкротства (Франции, Англии, Германии) убеждает в том, что наиболее действенным средством оздоровления несостоятельных предприятий является процедура санации.
В нашей республике после закона 2000 г. прошел определенный период времени, который в ноябре 2003 г. завершился пересмотром действующего законодательства посредством вступления в силу Указа Президента Республики Беларусь № 508. Следовательно, принятая в 2000 г. модель законодательства оказалась несовершенной и
посредством вышеназванного Указа была изменена. В результате, по нашему мнению, сформировалась третья модель национального законодательства о банкротстве на четвертом этапе его развития, которая несколько изменила структуру и модельные характеристики Закона. Причины совершенствования Закона 2000 г. Департамент по санации и банкротству Министерства экономики видит в следующем: «к концу 2003 г. в процедурах банкротства находилось более 1 000 предприятий, их них более 90 государственных предприятий, на которых занято около 32 000 человек, более того, если учесть, что в Беларуси, как и в России около половины всех предприятий неплатежеспособны, то в процедуре банкротства может оказаться каждое второе предприятие страны, а это малой экономике Беларуси грозит серьезными последствиями» [1]. Кроме того, расширение объема процедур банкротства ведет к росту размера трансак-ционных издержек в республиканской экономике, что связано с необходимостью подготовки управляющих и судей, увеличения их числа, выделения помещений и оргтехники. для малой страны с переходной экономикой это не под силу. В то же время возникает справедливый вопрос: а верно ли установлены правила (институты), в результате которых каждое второе предприятие может оказаться банкротом? Кстати, в Словении, Чехии, Польше, как указывают Н.П. Мыцких и А. Несте-ренко, не было таких масштабных банкротств [11, с. 65], [3].
Попытаемся использовать полученные выше выводы и в результате предложенного ниже институционального анализа банкротства сформулировать основы теории функционирования института банкротства в экономических системах и разработать на ее основе рекомендации по созданию четвертой модели данного законодательства в Республике Беларусь.
Методологически основы институционального анализа законодательства о банкротстве
Перечень основных методологических проблем, которые приходится решать в каждой стране при формировании соответствующего конкретной исторической эпохе института банкротства, по нашему мнению, включает: выяснение сущности понятий «экономическая несостоятельность» и «банкротство», порядок осуществления конкурсного производства и составления конкурсной массы, заключения мирового соглашения, признания
определенных сделок недействительными, участие в процедурах банкротства и статус куратора или антикризисного управляющего и условия оплаты его работы, присутствие в структуре законодательства специальных реабилитационных процедур для должника и, наконец, выбор той или иной модели законодательства в конкретной, исторически определенной экономической ситуации (прокре-диторской или продебиторской).
В своей нобелевской лекции Р. Коуз призывал экономистов изучать мир с положительными трансакционными издержками (где фактически и функционирует институт банкротства) [5, с. 347]. Однако современные исследователи все же основное внимание уделяют проблеме нулевых издержек [4, с. 138—140]. На наш взгляд, необходимо подчеркнуть важность анализа реального мира положительных трансакционных издержек, а не той стандартной экономической ситуации с нулевыми издержками, которая соответствует некоторой идеальной, но абстрактной модели, несуществующей в реальном мире. Как сказал Стиглер о «теореме Коуза»: «Мир с нулевыми трансакционными издержками оказывается столь же странным, как физический мир без сил трения» [6, с. 16]. В таких условиях (в соответствии с теоремой Коуза) люди договариваются между собой самостоятельно, без привлечения правовых норм и судебных систем, а фирмы в качестве основных участников процедур банкротства не существуют [6, с. 16]. Любая же судебная система, используемая для целей функционирования института банкротства, изначально предполагает расходы по защите прав собственности, экспертизе, диагностике, а также прочие затраты, и, следовательно, банкротство (развиваясь исключительно в рамках судебного разбирательства) может рассматриваться только в моделях с положительными трансакционными издержками. С описанием и доказательством теоремы Коуза в первоисточнике можно ознакомиться в его работе «Фирма, рынок и право» [6, с. 16, 143]. В зарубежной экономической литературе существуют несколько способов формулирования теоремы Коуза. В работе О. Красильникова приведен достаточно широкий перечень таких формулировок [4, с. 138], однако все они относятся, на что сетовал сам Р. Коуз, «...к миру нулевых трансакционных издержек, к миру современного экономического анализа, в котором экономисты чувствуют себя вполне комфортно при разборе тамошних интеллектуальных проблем, несмотря на всю их оторванность от реального мира» [6, с. 17]. Приведем модифицированную
формулировку теоремы для преодоления ситуации, в которой «обсуждение теоремы Коуза связано с ситуацией, в которой трансакционные издержки... предполагаются нулевыми». Для этого выделим вторую часть нашего текста теоремы (от автора: жирным шрифтом).
Теорема Коуза: Конечный результат (максимизирующий ценность производства) не зависит от системы правовых норм, если ценовая система работает без издержек (трансакционные издержки равны нулю), и, наоборот, зависит от системы правовых норм, тогда ценовая система работает с издержками, (трансакционные издержки больше нуля).
Из изложенного для обоснования и исследования методологических и практических проблем экономической несостоятельности (банкротства) можно сделать следующие выводы:
1. Неплатежеспособность, несостоятельность или банкротство возникают в условиях существования фирм и функционирования других конкретных институтов («правил игры»), тогда трансакционные издержки положительны. Если же такие издержки равны нулю, то мы сталкиваемся с экономической системой, где институт банкротства отсутствует и, следовательно, фирмы не заключают контракты, в связи с чем отсутствуют и основания для начала процедур банкротства. Таким образом, только при положительных издержках, характеризующихся полным набором рыночных институтов, на товарных рынках, отличных от совершенно конкурентных, могут возникнуть основания для начала судебного разбирательства по поводу банкротства. Методологически это утверждение, по нашему мнению, обосновывает необходимость создания понятной и эффективной системы законодательных актов, в том числе и института банкротства, с соответствующей переходному этапу нашей экономики структурой и содержанием.
2. Невозмещение ущерба в условиях положительных трансакционных издержек приводит к состоянию неплатежеспособности одного из участников договора и, если права собственности четко распределены, условиями открытия производства по делам о несостоятельности может быть либо неоплатность (т. е. неспособность должника исполнить свои обязательства по причине недостаточности имущества), либо фактическая неспособность исполнять текущие обязательства в соответствии с заранее установленными количественными и временными нормативами. Методологическая ценность данного утверждения состоит, по нашему мнению, в обосновании возможности применения
для различных этапов развития экономических систем различных моделей законодательства о банкротстве.
3. Перевод трансакционных издержек в положительное состояние обозначает субъектов договора, нарушение условий которого приводит к появлению нового статуса договаривающихся сторон, как-то: кредитор и должник. Практическая ценность этого утверждения состоит в том, что при обсуждении вопроса о содержании института банкротства обычно рассматривают следующие обстоятельства: определение круга субъектов должников; выявление возможности применения процедур банкротства к гражданам или муниципалитетам; использование особого принципа регулирования процедур банкротства для кредитных, страховых организаций, сельскохозяйственных предприятий и некоторых других.
4. Одним из вариантов рынка с минимальными трансакционными издержками является фондовый рынок, где собственники правомочий обмениваются ими. Такой рынок — необходимый элемент всего механизма, поэтому процесс создания рыночной экономики прежде всего связывают с деятельностью по формированию эффективной юридической системы, с помощью которой четко определяются права собственности, легко защищаемые и обмениваемые на фондовом рынке. Отсутствие такого рынка (как правильно отмечает Н.П. Мыцких) [11, с. 64], не позволяет в настоящее время использовать в республике наиболее развитые модели института банкротства. Практическое значение данного вывода состоит в обозначении узости сферы действия конкурсного производства для условий переходных экономик и необходимости снижения общего объема трансакционных издержек посредством более широкого использования в структуре законодательства о банкротстве специальных реабилитационных режимов для должника, совершенствования белорусской юридической системы с целью более четкого фиксирования прав собственности.
Итак, положительные трансакционные издержки предполагают наличие целого перечня действующих институтов, в том числе и института банкротства. Кроме того, в условиях функционирования процедуры банкротства независимые договоренности между субъектами хозяйствования (одним из них может быть должник) прекращаются, и начинает действовать система судебного и государственного контроля за должником в целях предотвращения различных злоупотреблений со
стороны должника и обеспечения сохранности его имущества. Такие меры обычно называют обеспечительными и среди них встречаются: контроль действий должника, блокирование полномочий распоряжения собственностью, отстранение должника от управления бизнесом и др.
Практика применения законодательства о несостоятельности в странах, использовавших в качестве основного координационного принципа функционирования экономических агентов плановую экономику (страны СНГ и СВЕ), свидетельствует о том, что чисто механистическое вживление в экономическую систему столь сильно действующего рыночного механизма (в надежде на его самопроизвольную настройку, как это происходит в моделях с нулевыми трансакцион-ными издержками) приводит к отрицательным последствиям. Так, типичной ошибкой многих постсоветских и восточноевропейских экономик стало использование института банкротства не по его прямому функциональному назначению, т. е. для реализации политических задач, связанных с осуществлением быстрой приватизации как некой гарантии от восстановления коммунистической власти. Однако такая поспешность в осуществлении экономической политики, в том числе с использованием и института банкротства, привела к выведению из севооборотов огромных территорий пахотных земель, приостановлению производства на предприятиях, выпускавших не только товары потребительского назначения, но и имеющие стратегическое значение для национальных экономик и обороны. Отошли на второй план вопросы организации промышленной политики, экономической эффективности, социальной справедливости, наполнения государственного бюджета и пр.
Институциональные исследования показывают, что теорема Коуза будет иметь силу только в том случае, если правительствами будут осуществлены мероприятия по распределению прав собственности. Поэтому предприятие «командной» экономики, не подверженное процедурам приватизации, когда права собственности не зафиксированы, не может считаться игроком на рыночном поле и, естественно, не может стать объектом, к которому применяются правила, предполагающие участие в конкурсном производстве, где зачастую и происходит смена собственника. В такую процедуру могут входить лишь фирмы, прошедшие этап приватизации с соответствующими мероприятиями по реструктуризации производства (реальный собственник не может быть равнодушным к вопросам
экономической эффективности производства, так как в дело вложены его личные ресурсы). Такие рассуждения подтверждаются и экономическим анализом В. Андреффа [7, с. 125], считающего, что при отличных от нуля трансакционных издержках Коуз находит подтверждение своей идее об использовании приватизации как основного средства промышленной (сельскохозяйственной, экономической) реструктуризации на уровне фирмы. При этом следует иметь в виду различия в понимании фирмы представителями либерального экономического течения и институционального. Производственная функция, анализ которой доминирует в неоклассической теории фирмы, ориентирует лишь на эффективное использование передовых технологий в рамках некоторого предпринимательского процесса (поэтому в неоклассической трактовке фирма есть предпринимательство плюс передовая технология, дающая товар для продажи). Напротив, институциональная трактовка, использующая концепцию трансакционных издержек, предполагает, что фирма есть совокупность некоторого производственного процесса, позволяющего реализовать товары на потребительских рынках плюс система, позволяющая реализовывать на фондовом рынке четко распределенные права собственности на имущество фирмы и осуществлять заключение контрактов. Таким образом, при формировании и применении рыночно ориентированных моделей института банкротства приватизация должна предшествовать широкому применению конкурсного производства, так как в соответствии с теоремой Коуза обмениваться на совершенно конкурентном рынке можно только четко специфицированными правами собственности. Следовательно, для того, чтобы в процедурах банкротства бывших социалистических предприятий сократить объем трансакци-онных издержек, которые обязательно возникают при осуществлении продажи еще не специфицированных прав собственности при уплате различных взяток (что свойственно для постсоветских стран) и росте судебных издержек, сопровождающих такие перераспределения собственности, необходимо предусмотреть специальные процедуры реабилитации должников.
Итак, применение теоремы Коуза к анализу института банкротства свидетельствует о следующем: институт банкротства существует в условиях положительных трансакционных издержек; конкурсное производство является составной частью института банкротства, но может применяться лишь при наличии фондового рынка и существовании
четко специфицированных прав собственности на имущество фирмы; реабилитационные процедуры — неотъемлемая часть института банкротства, и именно: они позволяют снижать размер транс-акционных издержек посредством приведения в соответствие с институциональным эталоном фирм конкретной экономики; институт экономической несостоятельности (банкротства) в любой рыночной экономике требует наличия двух составляющих: уже отработанного в процессе исторического развития института банкротства конкурсного производства и необходимых для сокращения трансакционных издержек реабилитационных режимов, применяемых к должнику.
Большинство стран с рыночной экономикой, в которых действует законодательство о несостоятельности (мы анализировали положение дел в этой сфере в Англии, Франции, Германии, США и в переходных экономиках России, Украины, Беларуси), используют как процедуры конкурсного производства, так и реабилитационные режимы. Возникает вопрос: каков оптимальный удельный вес в общей структуре института банкротства конкурсных и реабилитационных процедур? Ответ можно дать исходя из принципа экономии трансакционных издержек: переходные экономические системы, осуществляющие процедуры приватизации в целях экономии таких издержек, должны использовать модели законодательства с преобладанием в них реабилитационных режимов (продебиторские). Конкурсное производство преобладает в структуре института банкротства только в тех экономических системах (как правило, признанных рыночными), где права собственности четко специфицированы, и функционирует фондовый рынок (прокредиторс-кие). В зависимости от конкретной цели в теории и практике формирования законодательства о банкротстве выделяют следующие виды моделей [8, с. 142]: радикально прокредиторские (российский закон 1998 г.), умеренно прокредиторские (английская, российский закон 2002 г.), нейтральные (американская), умеренно продебиторские (германская), радикально продебиторские (белорусская, французская, японская).
Введение в действие Указа Президента Республики Беларусь «О некоторых вопросах экономической несостоятельности (банкротстве)» [9], как уже отмечалось выше, привело к созданию третьей по счету модели законодательства о несостоятельности в Республике Беларусь. Несмотря на существующий общий взгляд ряда специалистов, характеризующий содержание данного документа
как ужесточающего процедуру банкротства и даже как попытку изъятия процедуры банкротства из набора рыночных институтов мы, проведя научный анализ, беремся утверждать, что модель белорусского законодательства о несостоятельности осуществила переход от радикально продебитор-ского состояния к умеренно продебиторскому. Доказательство этой гипотезы невозможно без наличия определенной концепции (либо начал теории) функционирования института экономической несостоятельности (банкротства). В этом, собственно, и состоит, как отмечалось выше, задача настоящей статьи.
Основу предлагаемой нами теории института экономической несостоятельности и банкротства должны составлять, по нашему мнению, специальные реабилитационные режимы, охраняющие должника от кредиторов и модель конкурсного производства. В середине ноября 2003 г. дискуссии по поводу совершенствования Закона 2000 г. получили свое разрешение: Президентом Республики Беларусь подписан Указ № 508. По мнению представителей хозяйственного суда республики, радикальных изменений в модели законодательства не произошло: основные изменения касаются оснований для возбуждения дела о банкротстве. В соответствии с Указом хозяйственные суды, принимая обычные иски кредиторов к предприятиям, будут информировать об этом исполкомы, министерства или концерны в зависимости от подчиненности должника, что послужит началом досудебной санации, а значит, реструктуризации, приватизации и прочих мер финансового оздоровления. При этом законодательство предполагает персональную ответственность за результаты мер финансового оздоровления как конкретного министра, так и председателя исполкома, которым может грозить как административный штраф, так и уголовная ответственность. Все это укладывается в рамки упоминавшихся ранее свойств национального славянского менталитета при создании законодательства. Подобные жесткие меры объясняются еще и тем, что в такой стране, как Беларусь, большое число банкротств слишком сильно влияет на макроэкономические пропорции, поэтому количество рассматриваемых дел от 800 до 1 200 для белорусской экономики велико. Таким образом, основания для возбуждения процедуры банкротства претерпели в третьей модели значительные изменения.
Анализ новых оснований для возбуждения дел о банкротстве предприятий в хозяйственных судах свидетельствует о том, что от общего при-
нципа неоплатности для всех лиц, имеющих право на подачу заявления по Закону 2000 г., в соответствии с Указом № 508 осуществляется переход к принципу неисполнения текущих платежей для кредиторов, подающих заявления о банкротстве. Так, если раньше для установления состояния неплатежеспособности должника требовалось осуществить анализ хозяйственной деятельности, то последний нормативный документ в п. 1.11 устанавливает, что одним из оснований для подачи заявления кредитора является наличие задолженности в размере 100 базовых величин, а в некоторых случаях — в размере 2 500 базовых величин. Такая характеристика оснований неплатежеспособности относится к прокредиторским моделям законодательства о несостоятельности и, несмотря на критику в средствах массовой информации мер по ужесточению условий для подачи заявления о банкротстве, беремся здесь утверждать, что в соответствии с разработанной нами теорией несостоятельности мы наблюдаем некоторое смягчение действовавшей ранее радикально про-дебиторской модели в сторону умеренно продеби-торской, которая, однако, сочетается с жесткими процессуальными мерами по ограждению должника от нежелательного банкротства.
В целом введение в структуру Закона о банкротстве дополнительной реабилитационной процедуры, которую назвали «досудебным оздоровлением», не меняет, а лишь усиливает общую продебиторскую модель законодательства. Но при этом структура модели становится более логичной и последовательной, так как неразвитость реабилитационных мер была характерна для Закона 2000 г. Исследование же структуры моделей законодательства привело нас к выводу о том, что санация как реабилитационная процедура не может находиться в составе конкурсного производства. Текст Указа № 508 прямо не указывает, что санация обособилась от конкурсного производства, однако требование того, что «временный (антикризисный) управляющий согласовывает план санации...», наводит на мысли о том, что санация как процедура внешнего управления может следовать за защитным периодом без промежуточного разбирательства, так как временный управляющий действует в условиях защитного периода. Если это действительно так (в чем позволит убедиться судебная практика), то можно утверждать, что разработанные нами рекомендации по совершенствованию структуры белорусского законодательства о несостоятельности реализовались на практике.
В тексте Указа содержатся некоторые спорные моменты и определения, которые в целом не изменяют концепцию и модель законодательства и, таким образом, не влияют на макроэкономические задачи, однако важны с теоретической и методологической точек зрения. Так, например, в Указе № 508 разделены понятия «банкротство» и «несостоятельность». Под банкротством [9] (п. 1.4) понимается «неплатежеспособность, имеющая или приобретающая устойчивый характер, признанная решением хозяйственного суда о банкротстве с ликвидацией должника ...». Иначе говоря, под банкротством понимается такая судебная процедура, которая заканчивается ликвидацией. Напротив, экономическая несостоятельность (п. 1.4.) — «неплатежеспособность, имеющая или приобретающая устойчивый характер, признанная решением хозяйственного суда об экономической несостоятельности с санацией должника...». Или экономическая несостоятельность — это понятие, которое следует связывать с санацией. Отметим, что в научной литературе западноевропейских стран утверждается, что банкротство обычно является результатом действий должника, имеющих уголовно-наказуемый характер, а экономическая несостоятельность — результат действий, совершаемых должником в гражданском обороте. Кроме того, наш исторический опыт свидетельствует о том, что на заре создания законодательства выделялись две причины банкротства: несчастный случай и мотовство, что также можно отнести как к гражданскому обороту, так и к уголовно наказуемым деяниям. Поэтому, по нашему мнению, чисто механическое отнесение понятия «банкротство» к ликвидации, а «несостоятельности» — к санации носит не теоретический, а некоторый пропагандистский либо обучающий характер. Например, чтобы людям было ясно: если банкрот — должника ждет ликвидация; если не банкрот, а только временные затруднения (несостоятельность) — будет санация, что не имеет научного обоснования.
Предложенные наброски теории института экономической несостоятельности (банкротства) и анализ структуры белорусского законодательства после появления Указа № 508 в процессе научной дискуссии, по нашему мнению, должны ответить на вопрос: какая система несостоятельности и модель отвечают потребностям сегодняшнего дня в Республике Беларусь, следует ли совершенствовать действующий Закон о банкротстве и каким путем следует идти при создании четвертой
модели Закона. Мы предлагаем рассмотреть следующий вариант новой структуры белорусского законодательства о банкротстве с учетом уже имеющегося опыта его функционирования в России и Белоруссии. Здесь, по нашему мнению, должен быть расширен перечень реабилитационных процедур (досудебное финансовое оздоровление, защитный период, внешнее управление (фактически — санация), сама же санация должна быть выведена из состава конкурсного производства, так как это различные по своей природе процедуры банкротства.
ЛИТЕРАТУРА
1. Мирониченко А. Эта процедура должна стать крайней мерой // Белорусский рынок. 2003, № 30.
2. Степанов В. Банкротство (несостоятельность) в России, Англии, Франции, США. М: «Статут», 1999. С. 38-40.
3. Нестеренко А. От кризиса к стабилизации: экономика стран Центральной и Восточной Европы в 1993-1994 гг. // Вопросы экономики 1995. № 3.
4. Красильников О.В. Еще раз к критике теоремы Коуза // Вопросы экономики. 2002. № 2.
5. Коуз Р. Природа фирмы: Нобелевская лекция «Институциональная структура производства», 1991. М.: Дело, 2001.
6. Коуз Р. Фирма, рынок и право. М.: Дело, 1993.
7. Андрефф В. Постсоветская приватизация в свете теоремы Коуза // Вопросы экономики. 2003. № 12.
8. Черновалов А. Несостоятельность (банкротство) в институциональной экономике (белорусская модель) Минск: Мисанта, 2004. С. 142.
9. Указ Президента Республики Беларусь № 508 «О некоторых вопросах экономической несостоятельности (банкротстве)».
10. Лакатош И. Фальсификация и методология научно-исследовательских программ. М.: Медиум, 1995. С. 45.
11. Мыцких Н.П. Антикризисное регулирование в переходной экономике. // Белорусский экономический журнал. 2004. № 2. С. 64-72.
12. Быков А.А. Использование критерия продуктивности для оценки антикризисной устойчивости белорусских предприятий // Белорусский экономический журнал. 2004, № 2. С. 73-78.
