CC BY
110
YAK 94(47)(571. 1/.5) ББК 63.3(253)
Г.Ю. КОЛЕВА
G.YU. KOLEVA
ИНОЗЕМНЫЙ КОНТИНГЕНТ В СОСТАВЕ СЛУЖИЛЫХ ЛЮДЕЙ СИБИРИ: КАЗАКИ «ЛИТОВСКОГО СПИСКА»
EXPATRIATES AS A PART OF SERVICE CLASS MEN OF SIBERIA: COSSACKS OF «THE LITHUANIAN LIST»
В статье рассматривается категория служилых людей Сибири «казаки литовского списка», предлагается авторская трактовка происхождения этого понятия, определяются временные рамки существования явления, показывается первоначальное отличие «казаков литовского списка» от «Литвы», «литвинов», конных казаков, выделяются основные сферы деятельности «казаков литовского списка», подчёркивается их роль в освоении Сибири. Уделено внимание появлению иноземного контингента в составе служилых людей России.
The author presents service class people of Siberia named as «Cossacks of the Lithuanian List» and suggests the origin of the definition in the article. The time period for this phenomenon is defined and the role in the development of Siberia is emphasized. The original differences among «Cossacks of the Lithuanian List» and other semantically similar definitions such as «Lithuania», «Lithuanians» and horse Cossacks are shown and described. Much attention is paid to emergence of expatriates as part of service class men of Russia.
Ключевые слова: Служилые люди, казаки, иноземцы, Литва, литовский список казаков.
Key words: Service class men, Cossacks, expatriates, Lithuania, Cossacks of «the Lithuanian List».
В истории Сибири существенное место, особенно в первые полтора столетия, занимало служилое сословие, появившееся на этой территории с её присоединением к российскому государству. Служилые люди, как «лица, состоявшие на военно-административной службе» [18, с. 47], составили ядро населения, стали определять многие процессы в развитии региона.
В России сословие служилых людей складывалось на протяжении XVI в., набиралось из детей боярских, с одновременным «прибором» на службу «добрых и конных казаков» [30, с. 93, 108, 112, 111, 113]. Относительно последних, Н.М. Карамзин писал, как о людях «неутомимых в ратном деле», «природных конниках и наездниках», и связывал их появление с территорией Дона [21, с. 632]. По мнению В.А. Волкова, привлечение казачества на русскую государеву службу с 40-х г. XVI в. было обусловлено стремлением «унять казачьи разбои и использовать их военный опыт для борьбы с татарской угрозой» [10]. Уже в период Ливонской войны казачество являлось составной частью русских вооружённых сил [30, с. 118], в последующем было подчинено двум приказам Стрелецкому и Казачьему, и в общей сложности, вместе со стрельцами к 1621 г. насчитывало 21,5 тыс. человек [40].
Наряду с детьми боярскими, казаками, стрельцами, в разрядных записях среди служилых людей, фигурировали «иноземцы» («литва», «немец», «черкасы» и т. д.) [22, с. 244, 312], подчинённые Иноземному приказу, в котором на 1621 г. числилось 1608 иноземцев «старого и нового выезда» [40]. Появление иноземцев («литвы») на русской службе следует связывать со второй половиной XV в., когда обозначился переход знати из Великого княжества Литовского на службу к московскому князю [3, с. 145, 180], а пограничные
конфликты Московского и Литовского княжеств [41, с. 22, 35], сопровождались присоединением к растущей Великороссии западных земель [3, с. 215]. Столкновения с Ливонией, русско-шведская война 1495-1497 гг. [3, с. 185187], а затем и Ливонская война XVI в., военные столкновения с Польшей, привели к увеличению числа, так называемых «немец». Литовские и немецкие люди в эпоху Василия III были включены в состав в состав русских вооружённых сил, в 1530-1540-х гг., под названием «литва дворовая» вошли в состав «государева двора», что отразила и составленная в 1550-е гг. «Дворовая тетрадь» [5]. Особенно возросло число представителей иноземного элемента на русской земле в период смутного времени, когда «после взятия Кремля полковников и ротмистров польского народу и все воинство за приставы раз-даша, а иных воин в окрестные города разослали» [6, с. 62], в том числе на север России, где они часто соединялись с казаками [7].
Таким образом, формирование служилого сословия изначально оказалось тесно связано как с казачеством, так и с иноземным контингентом, который мог находиться как в ведении Иноземного приказа, так и не учтено в разных частях государства, в том числе находить себе пристанище и в казачьей среде.
В начале правления Романовых, согласно «Разрядным книгам», постоянно ставились задача «выискивать», «промышлять литовских людей» [22, т. 1, с. 242, 238, 219]. В это же время наметилась ссылка иноземцев в Сибирь. По данным В.А. Александрова, в 1619 г. в Сибирь было выслано 75 человек «литовских людей», в 1620 г. - 50 [4, с. 100]. Обратим внимание на то, что несмотря на то, что основную активность в период смутного времени проявляла, прежде всего, Польша, и выходцы с «коронных» земель принимали в событиях начала XVII в. самое активное участие, понятие «литовские люди» имело в широкое распространение.
Казачество, как и иноземный контингент, заняло важное место в составе служилых людей Сибири, которые до начала XVIII в. подразделялись на дворян, детей боярских, стрельцов, казаков пеших и конных, объединённых «постоянной и бессрочной службой» [17, с. 4]. Иноземцы в Сибири фигурировали в источниках под названиями «поляки», «немец», «немчины», «литва», «литва тобольских уроженцев», «черкасы», «ссылочные черкасы», «литовские выходцы», «литовских выходцев пахолки», казаки «литовского списка». Во второй половине XVII в. разнородный иноземный элемент, в котором наиболее часто упоминалась «литва», объединяется общим понятием «литовского списка казаки».
О происхождении иноземного элемента в составе служилых людей Сибири среди исследователей прослеживается практически полное единодушие, сводящееся к тому, что они «как правило были военнопленными» [44, с. 4-5], в Сибирь попадали не добровольно.
Нельзя не заметить, что источники начала XVII в. очень конкретны в проведении отличий в иноземном контингенте, различая «поляков», «нем-чин», «черкас», «литву», «литвин» и казаков «литовского списка». Первые упоминания об иноземцах в Сибири отразили источники 1593, 1598 гг. В «Наказе князю Андрею Елецкому с товарищи, отправленному в Сибирь для постройки города Тара» 1593 г. указаны «50 казаков польских», литва и черкасы Тобольска и Тюмени [1]. В составе посольства для сопровождения Ку-чума и его семейства в Москву есть «литва и немец» Тары (Христофор Зеле-новский, Иван Павлов, Кузьма Родионов, Яков Шелковский, Иван Еремеев, Лукаш Индриков), «литва» Тобольска (Иван Залеской, Остап Петров), тюменский «литвин» Никита Барзобогатый [2, т. 2, с. 6]. Называется и сопровождающий «литвина» Якуба Григорьева, служившего Кучуму 10 лет, «тобольский литвин Павел Аршинский» [2, т. 2, с. 6].Таким образом, «литва», «литвины», «немец» есть в Сибири уже в конце XVI в., а некий «литвин» Якуб Григорьев перешёл на службу к Кучуму за 10 лет до 1598 г., то есть в 1588 г.
Согласно «Сметного списка 139 г.» (1621 г.), «литва» и «черкасы» были уже в Пелыме, Таре, Берёзове, Мангазее, Сургуте, Кузнецке, Тобольске, Томске, Тюмени [40]. К.Б. Газенвинкель, приводя данные по категориям служилых людей г. Тобольска в начале XVII в., указывал на «немец», «конную литву», «черкас», новокрещённых конных [11, с. 62-63]., численность которых на 1625, 1636 гг. по Тобольскому разряду определял в 146-168 человек [2, с. 66-67], отмечал, что в Берёзово, Пелыме, в Сургуте, в Мангазее «литва» служила в пехоте [2, с. 75, 76]. Иноземцев на службе достаточно было много и в понизовых городах (Урало-Волжский регион), но только в Сибири возникло особое явление - казаки «литовского списка».
Исследователи, касавшиеся проблем казачества Сибири, понятие «литва» определяли по-разному. Н.И. Никитин считал, что «литва» была представлена главным образом белорусами [27, с. 79]. Н.Н. Оглобин придерживался мнения, что «литва» - это белорусы, при этом оговаривался, что в XVII в. «под «литвой» разумели не одних только белорусов, но и литовцев в собственном смысле, а также «поляков, черкас, латышей, и других подданных Польского государства, повёрстанных в службу, образовавших в городах особую группу служилых людей под общим названием «литвы» или «литовского списка казаков» [29, с. 1], A.C. Зуев к «литве» относил поляков, литовцев, белорусов [18, с. 48]. По мнению С.Г. Филя, понятия «литва» и «литвин» выступают синонимами, а «литвин» ... это любой житель огромных пространств Великого княжества Литовского» [44, с. 16].
«Литовский список» казаков, который постепенно стал объединять весь иноземный контингент Сибири, также не связан с единообразием подходов исследователей: Н.И. Никитин считал, что так определяли всех кто оседал в Сибири [27, с. 79], A.C. Зуев видел в нем объединение в список иноземцев в гарнизоне [18, с. 48], Н.Н. Оглобин полагал, что подданные Польского государства, повёрстанные в службу, объединялись в городах в особую группу служилых людей под общим названием «литвы» или «литовского списка казаков» [29, с. 1], понятия «литва» и казаки «литовского списка» у него практически отождествляются [29, с. 2]. На близкой к позиции Н.Н. Оглоблина стоят и авторы работы «История казачества Азиатской России» [20, т. 1, с. 142]. С.Г. Филь [45], соотносит это явление с представителями «малоимущей польской шляхты с земель Великого княжества Литовского, защищавшими рубежи объединённого польского государства». В российском войске, по мнению С.Г. Филя, «они оказывались, попадая в плен или нанимаясь на службу» [44, с. 16].
Однако отличия, имеющиеся в ранних источниках по Сибири, «литвы», «литвинов» и казаков «литовского списка, прослеживаются уже по Дозорной книге 1624 г. г. Тобольска, которая свидетельствует о том, что служили «иноземцы» «с детьми боярскими», «в роте у ротмистра», «в казаках», «в стрельцах и пеших казаках» [42, с. 27]. Обращаясь к фамилиям тех, кто назван «литвинами» в Дозорной книге 1624 г. видим, что они носят фамилии как соответствующие южной и юго-западной Руси, так и фамилии русского звучания. Написание имён свидетельствует о наличии в составе «литвин» лиц знатного и не знатного происхождения. «Иноземцы» в Тобольске по Дозорной книге 1624 г., при отсутствии у всех суффикса -ка в написании имён собственных, могут рассматриваться как имеющие родовитость, то же касается и «немчин»: Савы Француженина, Анцы Яковлева, Анцы Алфова [42, с. 6-10]. В Дозорной книге 1624 г. названы и служившие в категории «дети боярские», среди которых несомненно были те, кто мог быть отнесён к «литве» или «иноземцам»: Максим Егонский, Офонасий и Дмитрий Черкасовы, Богдан Аршинский, Павел Хмелевский.
Казаки «литовского списка» на 1624 г. в Тобольске есть, но они не многочисленны, их в городе всего 4 человека [42, с. 6-10]. Их этническую принадлежность по приставкам к имени, более напоминающим прозвища, определить трудно, но несомненно, что имеем дело с восприятием их как простолюдинов, о чем свидетельствует и суффикс -ка в имени.
Жили казаки «литовского списка» в начале 1620-х гг. и под Тобольском, так, в частности, согласно Дозорной книге 1623 г. в деревне на «речке Мостовой», землю имели «литовского списка казаки» «Меркушка и Да-нилка» Крушинские, их владения составляли «в трёх месте двенадцеть чети» [38, л. 85]. В отличие от казаков «литовского списка», живущих в Тобольске, братья Крушинские за службу получили землю, которая стала определяться в последующем, как их владельческая деревня. Соотносится фамилия «Крушинские» с польской гербовой шляхтой [12]. Расположение деревни братьев Крушинских в цепочке владельческих деревень от Кучумовой Сибири до Ермаковой перекопи [24, с. 187], несомненно, свидетельствует о том, что появление Крушинских следует связывать с самыми первыми служилыми людьми Сибири, потому что именно относительно владельческих деревень, расположенных на этом участке, сохранилась легенда о раздаче земель лично Ермаком [25, с. 289]. Всего же владельцы 28 деревень из 74 владельческих под Тобольском начала XVII в. имели фамилии польско-литовского происхождения [25, с. 289].
Источники разделяли конных казаков и казаков «литовского списка», при этом земельные владения казаков «литовского списка» значительно крупнее [38, л. 84 об.], что свидетельствует о более высоком положении в иерархии служилых людей казаков «литовского списка», чем конных казаков.
Соглашаясь с исследователями, которые появление «литвы» на пространствах Сибири связывали уже с походом Ермака [44, с. 4], обратим внимание на то, что, в г. Тобольске казаки «литовского списка» есть уже в начале 1620-х гг., а по «Книгам разрядным» понятие «литовский список» казаков датируется впервые 1628 г. Это касается Пелыма, Тары, Томска, где обозначены 104 человека «литовского списку казаков», при этом в Таре -73 человека, в Томске - 27 человек, Пелыме - 4 [23, т. 2, с. 62]. В Тобольске до 1629 г. по «Книгам разрядным» казаки «литовского списка» не называются, при этом в категории «дети боярские» есть поляки (10 человек), «немец» (3 человека), названы 84 человека конной «литвы» и конных черкас, 2 «немец»; в пеших казаках: 1 литвин, 5 «черкас» и 2 «немец», 2 человека «литовских выходцев» - в стрельцах [42, с. 62]. В 1629 г. казаки «литовского списка» обозначены в гг. Тобольске и Тюмени, в каждом - по 22 человека [23, т. 2, с. 116]. При этом, «Разрядная книга» выделяет «литву и черкас конных», «литву тобольских» и тюменских «уроженцев», «немец» [23, т. 2, с. 199]. Список 1633 г. зафиксировал в г. Тобольске 128 человек «литвы», «черкас», «немец», «литовского списка казаков», при этом последних - 30 человек [42, с. 26].
Таким образом, источники различали конных казаков, «немец», «литву», «черкас» и «литовского списка» казаков.
На наш взгляд, понятие «литва» это более раннее по времени явление и связано с «верстанием» выходцев с территории Польско-Литовского государства на русскую службу, казаки «литовского списка» - несколько более позднее явление, но со второй половины XVII в. охватывающее разнородный иноземный элемент в составе военно-служилых людей Сибири, а с учётом высоких окладов, «литовский список» превратился в престижное место службы, замещаемое пленными шляхтичами, а также теми, кто обладал особыми знаниями в области военного дела и кто происходил из служилых династий Сибири, относящихся к самому раннему появлению на этой территории.
Источники, различая «литву», «немец», «черкасов», проводя различия между ними, исходили из русского понимания мест их выхода», при этом «литва» и казаки «литовского списка» явления различные, как и конная «литва» - не казаки «литовского списка». Почему же требовалось от «литвы» отделять «литовского списка» казаков, которые были «литвой», но какого-то особого списка. Источники XVI в., как и XVII в. нигде не содержат разъяснений относительно «литвы», «литвинов», «немец», как и казаков «литовско-
го списка», как бы исходя из очевидной понятности явлений. Поиск ответов на эти вопросы следует, как нам представляется, искать в истории Польско-Литовского государства. Исследователь истории Великого княжества Литовского В.В. Новосельский указывает, что в отличие от литовцев «кривичские славяне, дреговичи, часть радимичей» называлась «литвинами» [30, с. 5, 6]. Таким образом, «литвины» по отношению к «литве» явление более узкое, и именно их и стоит отождествлять с белорусами последующего времени, тогда как «литва» понятие более широкое. Также ситуация обстоит и с понятием «черкасы», относительно которого исследователи сходятся в том, что это малороссы, или украинцы [7, с. 48]. Однако «черкасы», как ещё считал Н.М. Карамзин - «козаки» с Дона [21, с. 632], а город «Черкаск» или Коза-чий», «ибо то и другое знаменовало одно» [21, с. 632].
Относительно казаков «литовского списка» ответ также кроется в истории Польско-Литовского государства, где можно найти возникновение в 1570-е гг. реестрового казачества. Слово «реестр» буквально и есть «список». Казаки времен Речи Посполитой, находились в пределах южной Руси, делились на реестровых и «вольных». Относительно последних было принято решение «преследовать и обращать в крестьянство» [8, с. 190]. Польский автор М. Бобржинский писал, что часть казаков было решено «организовать и эксплуатировать ... для государства» [8, с. 122], они и стали именоваться реестровыми казаками. В регулярном польском войске на втором месте после польского рыцарства (польских панов, гусар), встала «храбрая конница казаков» [8, с. 124]. В то же время в Великом княжестве Литовском ведущую роль в вооружённых силах играла шляхта. В Польше, казаков считали живущими за пределами Речи Посполитой [8, с. 190], а жителей южной Руси, которая от Великого княжества Литовского была передана Польше, называли «русинами» [8, с. 198]. Для русского же государства они вполне могли выступать по-прежнему как «литва», учитывая, что эта территория с 1363 г. входила в состав Великого княжества Литовского, хотя во второй половине XVI в. Киевский повет был передан Польше. И нам представляется, что казаки «литовского списка» - это вынужденно или добровольно перешедшие на русскую службу, возможно пленённые, или возможно выявленные в числе тех, кто находился на территории русского государства - реестровые казаки с территории Польского-Литовского государства, в военном отношении более опытные, что в тех условиях требовалось прежде всего в Сибири.
Первоначально, согласно источникам, представителей «литовского списка» казаков в Сибири просто единицы, что вполне согласуется с тем, что возникшее при Сигизмунде Августе II в 1572 г. реестровое казачество исчислялось всего числом в 300 казаков [33, с. 577]. В 1578 г. последовало увеличение численности казаков до 600 человек, а в 1625 г. их было уже 6000 [34]. Набирали в «реестр» зажиточных крестьян королевских имений и мелких украинских шляхтичей, наделяли правами, обязанностями, среди которых -отражение набегов татар, участие в войнах, полицейских акциях, подавлении выступлений крестьян и вольных казаков. Таким образом, они должны были обладать хорошими военными навыками, поэтому и могли приобретать особую значимость, и в силу этого выделяться в особую категорию. Руководящие должности в рядах реестрового казачества стали принадлежать польской шляхте, что вполне соответствует тому факту, который прослеживается по Дозорной книге 1624 г. по г. Тобольску, в которой казаки «литовского списка» с польской фамилией Крушинские наделены землёй, в силу того, что их статус и служба представляла большую значимость, а в г. Тобольске живущие казаки «литовского списка» с фамилиями русскими, украинскими, землёй не наделены и по всему просто получали оклады. В 1667 г. реестровое казачество в Польше было отменено [34], в то же самое время - во второй половине XVII в. в Сибири «литовский список» казаков стал охватывать основную часть иноземного контингента. Однозначно, что «литовский список» казаков вбирал людей в военном отношении наиболее опытных. Так, в 1661 г.
при поступлении большой партии иноземцев тобольский воевода И. А. Хил-ков, по правительственному распоряжению разделял их в разные служебные разряды, при этом в тобольские казаки «литовского списка» первым отбирается специалист «гранатного дела» Якушка Иванов [39]. В это время казаки «литовского списка» имелись уже кроме Тобольска, Тюмени, в Таре, Томске, Кузнецком, Енисейском, Красноярском, Якутском, Илимском острогах. По распределению воеводы И.А. Хилкова: в Тобольске в «литовский список» попали 4 человека, в Тару направились 5 человек, в Томск и Кузнецк по 15, Красноярск - 3, Илимск - 5, Якутск - 8, а вот в Енисейск - 27 человек, что в общей сложности составило 82 человека [39]. В это же время И.А. Хилков попытался создать за Уралом войско иноземного строя [27, с. 79-80], в гг. Тобольске, Таре, Тюмени появляются рейтарские подразделения, общей численностью 358 человек, в Тобольске создается полк в 495 драгун (прим. Драгунские полки в России появляются с 1631 г. и означают пехотинцев, посаженных на лошадей). Согласно «Сметному списку» 1678 г. в Тобольске - 1879 человек служилых людей: в т. ч. - литвы, конных казаков и новокрёщенных -254 [42, с. 32].
Шляхта направлялась преимущественно в «литовский список», однако при этом следовала строгая, только тому времени понятная дифференциация шляхтичей: «витебский шляхтич» Ян Янушковский распределяется в категорию «детей боярских». В Тобольске в «литовском списке» оказывались в основном семейные, а холостые следовали в более отдалённые территории. В «литовский список» г. Тобольска определён и иноземец Федорлинг. Часть шляхты попадала в конные казаки, часть - в рейтары, «немцы шведской земли» определяются в пешие казаки Тобольска, куда определили драгун и «челядников», ротмистры - в «дети боярские». Часть шляхтичей вместе с «челядниками» направлена в далёкую Мангазею, где «литовского списка» казаков не было [39].
Подробные списки служилых людей столичного города Тобольска, в том числе и казаков, как и казаков «литовского списка», находим в «Книге 1696 года». Список казаков г. Тобольска открывался «литовским списком казаков» в 146 человек, наделённых и более высокими окладами, что отражало их особое место и роль в составе казачества [42, с. 48, 49]. В этом списке можно видеть и тех, кто относился к служилым людям, восходящим к первопоселенцам этой территории: Лосевы, Волковы, Волоховы, Измайловы, Сергеевы, Выходцевы.
В г. Тюмени в конце XVII в. имелась рота «литовского списка» казаков, которую возглавлял Фетр Олтуфьев, в его роте - Пелымские (3 чел.), Черка-шенины (3 чел.), Кондрашка Дубровка, Федка Галячинин, Андрюшка Чирок, Алёшка Семилада, Федька Вязмин, Петрушка Драгун и др. [43, с. 123]. Данные о казаках «литовского списка» г. Тюмени за 1700 г. включают тех, кто преимущественно носил фамилии русского звучания [43, с. 58-59]. Г.Е. Ката-наев считал, что «настоящие фамилии и имена (иноземцев) переиначивались на русский манер», «и Ян Березуцкий становился Яковом Березовским, Ио-зиф Кобылянский - Осипом Кобылиным» и т. д. [17, с. 3].
Примечания в списке «Книги 1696 г.» свидетельствуют, что численность казаков «литовского списка» г. Тобольска была устоявшейся, и только в связи с выбытием казака его место замещалось. Причины выбытия, отмеченные в списке: смерть («умре»), «убит в Даурском походе», нахождение «в Даурах». На место убывшего «верстан в казаки» кто-либо из ближайших родственников, чаще всего брат или сын, или просто «казачий сын» [42, с. 49]. В списке преобладали фамилии, имеющие русскоязычное звучание, но есть и несколько близких к украинским - Кривой, Юрьево, часть фамилий напоминают литовско-польское происхождение: Крушинский (3 чел.), Кроянский, Постепенский, Суницкий, Юхновский, Ореховский, Новицкий, Чернацкий (2 чел.), Рублевский (2 чел.), Залеский (3 чел. ), Байкаловский (2 чел.), Кобы-линский, Скоржицкий, Черницкий, т. е. всего 20 человек. В «литовском спи-
ске» также Ондрюшка Волошанин, скорей всего выходец с территории Молдавии, а Герасимко и Ивашко Анцыны, по-всему, потомки «немчины» Анцы [42, с. 47-48]. Относительно некого Сеньки Борисова указано, что он калмык, как и Федько Кондратьев [42, с. 47, 48, 49].
После перечня «казаков литовского списка» г. Тобольска следует список рейтаров в 54 человека. Рейтары в Европе представляли вид кавалерии, появившийся в XVI в. [41, с. 605]. В списке рейтаров г. Тобольска отмечается значительное число фамилий польско-литовского звучания, встречавшихся и в перечне казаков «литовского списка» [42, с. 47-50], имеет место и значительное сходство фамилий конных казаков и казаков «литовского списка», что является показателем службы представителями одного служилого рода в разных подразделениях сибирских «войска» [42, с. 47-50].
Связывать исчезновение казаков «литовского списка» необходимо с первой четвертью XVIII в. Указом от 19 февраля 1711 г. устанавливалось, что «в губерниях быть гарнизонным армиям», в Сибирской губернии - численностью в 3000 человек [39, с. 590, 615]. Законом от 16 января 1712 г. определялось «первенство» в шляхетстве офицерства [39, с. 779], что во многом означало для служилых людей Сибири приравнивание к податному сословию. По «Плакату о сборе подушных денег» от 24 июня 1724 г. сибирские служилые люди были превращены в государственных крестьян. В апреле 1725 г. Сенат обратился с запросами ведомостей о состоящих на службе казаках, составленные штаты 1725 г. не предусматривали деления казаков на списки [20, т. 1, с. 144]. В это же самое время прекращается упоминание «литвы». С.Г. Филь последнее упоминание «литвы», «литвин» в источниках относит к 1704, 1717 гг. [44, с. 26, 27].
Казаки «литовского списка», как и «литва» вообще, сыграли важную роль в истории Сибири. Становились основателями сибирских служилых династий [26, с. 289], выполнявшие сложные государственные поручения, имевшие хороший военный опыт, грамотные, продвигаясь по службе нередко более успешно, верстались в высшее звено служебной иерархии в Сибири - в «дети боярские» [37], из которых в последующем, как считает исследователь М.М. Громыко, вели происхождение большинство сибирских дворян [16, с. 354]. Играли важную роль в освоении края, являясь владельцами деревень, направлялись на службу в разные вновь созданные остроги, а «колонизационная деятельность служилого населения была значительна» [36, с. 169]. Выполняли наряду с детьми боярскими самые сложные виды «государевой» службы, в большей степени связанной с «отъезжими службами», являвшимися наиболее обременительными и опасными [27, с. 82]: участвовали в окончательном разгроме Кучумовичей [44, с. 16]; направлялись на противодействие калмыкам, киргизам [2, с. 19]; несли службу «в калмыцких улусах»; осуществляли защиту слобод от набегов; отправлялись «для обере-ганья воинских людей» в Шадринскую слободу, Курьинскую слободу, в походы на «Улутовы горы и вверх по Тоболу реке», «на Уральские горы», «в Томский острог» и т.д. [43, с. 117, 120, 123, 124, 125];сопровождали сборщиков ясака: посылались «в ясашные волости для высылки всяких ясашных людей с ясаком»;отправлялись «на Ямыш-озеро по соль», что считалось насколько важным и настолько же опасным предприятием [43, с. 117, 120, 123, 124, 125]; часто сопровождали посольства в Даурию; выполняли наиболее опасные поручения, в т. ч. и направлялись «для присмотра неприятельских лошадей казачьей орды» [32, т. XVI, с. 832]. Сопровождали посольства в Москву, участвовали в экспедициях на Тунгуску (1620-е гг.), на Чукотку (1740-е гг.), проведении переписей населения [44, с. 18-19, 21].
Иноземный элемент в целом, как и казаки «литовского списка», внесли существенный вклад в формирование населения региона. Относительно тех, кто прибыл в Сибирь Г.Е. Катанаев считал, что «иноземцы «раз попавши в казаки, обыкновенно в казаках оставались со всем потомством» [17, с. 3], близок к этому мнению и С.Г. Филь, считающий, что «многие оставались на
постоянное жительство, обзаводились семьями, а их потомки верстались в службу», «занимали видные административные должности» [44, с. 18]. Подтверждением того, что «литвины», «литва», в том числе и казаки «литовского списка» участвовали в формировании населения Западной Сибири, является перечень населения сибирских городов [42, с. 125-144].
Прослеженные судьбы ряда служилых родов из числа казаков «литовского списка» г. Тобольска свидетельствуют о том, что на протяжении XVII-XX вв. выходцы из казаков «литовского списка» проживали в г. Тобольске, под Тобольском. Службу несли в казачестве в XIX в. не многие, из бывших казаков «литовского списка» находим только Любимских, Анцыных, Волковых, Лавриновых, Волошаниных, Ушаровых [13]. Численное увеличение родов, соотносимых с казаками «литовского списка», прослеживается в разных показателях. Так, Крушинские в начале XX в. жили под Тобольском, но в деревне Полуяновой, утратив к тому времени свою деревню [14], численно увеличившись за три века всего до 19 человек. В то же время, некогда связанные с казаками «литовского списка» Волковы проживали в деревне Волковой, их бывшей владельческой, насчитывали более 300 человек [15, л. 150-152]. Значительная часть потомков казаков «литовского списка» отмечалась в таких крупных поселениях, как село Абалак, Преображенское, в самом г. Тобольске [15, л. 12-14, 150-151, 133]. Обращает внимание на себя особенность брачных отношений, чаще всего между исторически взаимосвязанными сёлами и слободами, или исторически долговременными служилыми родами, что позволяло сохраняться типичному славянскому облику представителей родов.
Казаки «литовского списка» как категория служилых людей Сибири просуществовала с начала XVII в. до начала XVIII в., составляя важное звено сибирского войска, следующее в служилой иерархии вслед за детьми боярскими. Наделяясь высокими денежными окладами «литовского списка» казаки были связаны с наиболее сложными видами «отъезжих служб», участвовали в колонизации и освоении края, формировании системы управления территорией, сохраняясь во времени, вошли в состав населения региона.
Литература
1. Акты исторические. 1593-1594 гг. [Электронный ресурс]. - Режим доступа : http://sibrelic.ucoz.ru/publ/akty_istorLcheskie_1590-1599/akty_istoricheskie_1593 д).
2. Акты исторические, собранные и изданные Археографическою комиссией [Текст] : в 5 т. Т. 2 : 1598-1613 гг. - СПб. : Тип-фия П-го отд-ния Собственной его Императорского Величества Канцелярии, 1841. - 482 с.
3. Алексеев, Ю.Г. Государь всея Руси [Текст] / Ю.Г. Алексеев. - Новосибирск : Наука, Сиб. отд-ние, 1991. - 240 с.
4. Александров, В.А. «Войско» - организация сибирских служилых людей XVII в. [Текст] // История СССР. - 1988. - № 3. - С. 94-113.
5. Венецианов, М.М. Государев двор и территориальные корпорации служилых людей русского государства в конце XV - середине XVI в. [Электронный ресурс]. - Режим доступа : http://www.dissercat.com.
6. Верх, Н.В. Систематические списки боярам, окольничим и думным дворянам с 1468 г. до уничтожения сих чинов [Текст] / Василий Верх ; [сост. пре-дисл. Василий Верх]. - СПб. : Печ. в тип. Х. Гинце, 1833. - 66 с.
7. Вохун, Т. История польского гарнизона в Москве (1610-1612 гг.) [Электронный ресурс]. - Режим доступа : http://www.historie.ru/2012/01bohun-01-2012-Мт).
8. Вобржинский, М. Очерк истории Польши [Текст] : в 2 т. - СПб. : Изд. Л.Ф. Пантелеева, 1891. - Т. 2. - 348 с.
9. Вольшая советская энциклопедия [Текст]. - М. : Изд-во «Советская энциклопедия», 1972. - Т. 10. - 591 с.
10. Волков, В.А. Казаки (конец XV - I половина XVII вв.) [Электронный ресурс]. -Режим доступа : http://www.portal-slovo.ru/history/3587.php).
11. Газенвинкель, К.Б. Книги Разрядные в официальных их списках как материалы для истории Сибири XVII в. [Текст] / К.Б. Газенвинкель. - Казань : Типография императорского ун-та, 1842. - 79 с.
12. Гербы польской шляхты; Побог (герб), Правдзиц (герб) [Электронный ресурс]. - Режим доступа : http://ru. wikipedia.org/ wiki/%DO%AO%DO% B5%ß9%01%82%D0 %B0%01%80%).
13. Государственный архив Тюменской области, Тобольский филиал (ГАТО ТФ). Ф. И-472. Оп. 1. Д. 2 Л. 31. 32. 235. 241. 258. 267.
14. ГАТО ТФ. Ф. И-417. Оп. 2. Д. 203. Л. 1 об.
15. ГАТО ТФ. Ф. 154. Оп. 8. Д. 287.
16. Громыко, М.М. К характеристике сибирского дворянства XVIII в. [Текст] / М.М. Громыко // Русское население Поморья и Сибири (период феодализма) : сб. ст. памяти чл.-корр. АН СССР Виктора Ивановича Шункова. - М. : Изд-во «Наука», 1973. - С. 350-363.
17. Западно-Сибирское служилое казачество и его роль в обследовании и занятии районов Сибири и Средней Азии [Текст] / сост. Г.Е. Катанаев. - СПб. : Типография В.А. Тихонова, 1908. - Вып. 1. - 115 с.
18. Зуев, А.С. Казачье сердце Сибири [Текст] / А.С. Зуев // Тобольск и вся Сибирь. Сибирское казачье войско. - Тобольск : Изд. отдел ТРОБФ «Возрождение Тобольска», 2011. - С. 47-61.
19. Иноземные слободы [Электронный ресурс]. - Режим доступа : http://www. rusinz.ru/; Немецкая слобода [Электронный ресурс]. - Режим доступа : http:// ru.wikipedia.org; Большая советская энциклопедия. - 3-е изд. - М. : Изд-во «Советская энциклопедия», 1972. - Т. 17. - 616 с. - С. 451.
20. История казачества Азиатской России [Текст] : в 3 т. / гл. ред. В.В. Алексеев. Т. 1 : XVI - первая половина XIX века. - Екатеринбург : УРО РАН, 1995. - 316 с.
21. Карамзин, Н.М. История государства Российского [Текст] / Н.М. Карамзин. Т. 8. Глава IV Продолжение государствования Иоанна IV 1552 г. - М. : Экс-мо, 2008. - 1024 с.
22. Книги разрядные, по официальным оных спискам изданные с высочайшего соизволения II-м отделением Собственной Его Императорского Величества Канцелярии [Текст]. - СПб. : В тип-фии II-го отд-ния Собственной его Императорского Величества Канцелярии, 1855. - Т. 1. - 718 с.
23. Книги разрядные по официальным спискам изданная по высочайшему соизволению II отделения Собственной его императорского величества канцелярии [Текст]. - СПб. : Тип-фия Собственной его Императорского Величества канцелярии, 1855. - Т. 2. - 718 с.
24. Колева, Г.Ю. Первые поселенцы Сибирского края [Текст] / Г.Ю. Колева // Проблемы сохранения исторической памяти. Десятые Тюменские Родословные чтения : материалы Всесрос. науч.-практ. конф., 27-28 сентября 2013 г. / под ред. А.И. Баикиной ; отв. ред. Г.Ю. Колевой. - Тюмень : Тюм-ГНГУ, 2013. - 266 с. - С. 184-190.
25. Колева, Г.Ю. Судьбы владельческих деревень близ Тобольска служилых людей первой волны (XVII-XIX вв.) [Текст] / Г.Ю. Колева // Тобольск науч-ный-2013 : материалы X Всерос. науч.-практ. конф. с междунар. участием, 25-26 октября 2013 г. - Тобольск : Тобольская типография, филиал ОАО «Тюменский издательский дом», 2013. - 406 с. - С. 287-292.
26. Колева, Г.Ю. Отголоски эпохи сибирского «взятья»: Волковы из деревни Волкова у озера Волково [Текст] / Г.Ю. Колева // Вестник Тюменского государственного университета. - 2014. - № 2. - С. 57-66.
27. Никитин, Н.И. Первый век казачества Сибири [Электронный ресурс] / Н.И. Никитин // Военно-исторический журнал. - 1994. - № 1. - Режим доступа : annales.info. - С. 77-83.
28. Новосельский, В.В. История Великого княжества Литовского от рождения до Люблинской унии (1236-1569 гг.) или 333 года борьбы за возвышение и выживание: Великий князь Миндовг (1236-1263 гг.) [Текст] / В.В. Новосельский. - Минск : Элайдо, 2012. - 308 с.
29. Оглобин, Н.Н. Заговор «томской литвы» 1634 г. [Текст] / Н.Н. Оглоблин. -Киев : Типография Г.Т. Горчак-Новицкого, 1894. - 15 с.
30. Павлов-Сильванский, Н.П. Государевы служилые люди: Происхождение русского дворянства [Текст] / Н.П. Павлов-Сильванский [соч.] - СПб., 1898. -330 с.
31. Полное собрание законов Российской империи с 1649 г. Т. IV 1700-1712 гг. [Текст]. - СПб. : Типография II-го отделения Собственной его Императорского Величества канцелярии, 1830. - 881 с.
32. Полное собрание законов Российской империи с 1649 г. Т. XVI. (28 июня 1762-1764 гг.) [Текст]. - СПб. : Типография II отделения Собственной его Императорского Величества канцелярии, 1830. - 1016 с.
33. Реестровое казачество [Текст] // Большая Советская энциклопедия. - М. : Изд-во «Советская энциклопедия», 1975. - Т. 21. - 640 с.
34. Реестровое казачество [Электронный ресурс]. - Режим доступа : ru.wikipedia. org/wiki wiki/%DО%AО%DO%B5%DO%В5%D1%80%DO %BE%DO%B2.
35. Рейтары [Текст] // Большая советская энциклопедия. - М. : Изд-во «Советская энциклопедия», 1975. - Т. 21. - 640 с.
36. Россия. Полное географическое описание нашего Отечества: Настольная и дорожная книга для русских людей. Т. 1-19 [Текст] / под ред. А.П. Семёнова. - СПб. : Изд-во А.Ф. Девреина, 1899-1919. - Т. 16 : Западная Сибирь (Тобольская и Тюменская губернии), 1907. - 591 с.
37. Роспись тобольских служилых людей 1661 г. РГАДА. Ф. 214. Оп. .3. Ст. 663. Л. 210, 223 [Электронный ресурс]. - Режим доступа : http://foriem.vgd. ru/602/35294/330. htm).
38. РГАДА. Ф. 214 (Сибирский приказ). Опись 1. «Книги». Д. 3.
39. Сибирский казак [Электронный ресурс]. - Режим доступа : http:// ka-z-ak.ru/ index.php?option.
40. «Сметный список 139 г. [Электронный ресурс]. - Режим доступа : http:// www.vostlit.info/Teхts/Dokomenty.
41. Темушев, В.Н. Первая московско-литовская пограничная война 14861494 гг. [Текст] / В.Н. Темушев. - М. : Изд-во «Квадрига», 2013. - 240 с.
42. Тобольск. Материалы для истории города XVII и XVIII столетий [Текст]. -М. : Типография Волчанинова, 1885. - 163 с.
43. Тюмень в XVII столетии : собрание материалов для истории города с «Введением» и заключительной статьёй прив.-доц. П.М. Головачёва: «Состав населения и экономический быт Тюмени в XVII столетии», с приложением плана старинной Тюмени и 2 видов Благовещенского собора начал XVIII в. [Текст] / сост. Ю.Л. Мандрика. - Тюмень : Мандр и Ка, 2004. - 200 с.
44. Филь, С.Г. Казаки «литовского списка» в истории Сибири XVI - первой трети XVIII столетий» [Текст] // Филь С.Г. Гуманитарные арабески о польском и русском наследии. - Тюмень : Вектор Бук, 2010. - 560 с. - С. 4-34.
45. Филь, С.Г. Казаки «литовского списка» в Сибири XVI - начале XVIII столетий [Текст] / С.Г. Филь // Тобольск и вся Сибирь. Сибирское казачье войско. - Тобольск : Изд. отдел ТРОБФ «Возрождение Тобольска», 2011. -С. 209-215.
