CC BY
65
Материалы международного «круглого стола» от 14 октября 2011 года «Агрессия против суверенной Ливии в контексте организации «цветных революций». Уголовно-правовая и криминологическая оценка»
УДК 343.9 ББК 67.51
И.Н. Лопушанский*
СОБЫТИЯ В ЛИВИИ КАК ЗВЕНО В ЦЕПИ «СЕТЕВЫХ РЕВОЛЮЦИЙ»
Аннотация: Ливия 2011 года продемонстрировала очередной пример гражданской войны, спровоцированной извне, в которой превосходящие внешние силы поддерживают нелегитимную оппозицию.
Ключевые слова: Ливия; революция; гражданская война.
I.N. Lopushansky
EVENTS IN LIBYA AS A LINK IN THE CHAIN OF MULTIPLE REVOLUTIONS
Summary: Libya 2011 showed another example of outside provocation of civil war, in which superior external forces support unlawful opposition.
Key words: Libya; revolution; civil war.
На новогоднем рубеже 2011—2012 годов большинство зарубежных информационных агентств назвало главным событием уходящего года череду «народных революций» в странах арабского Востока, свергнувших их многолетних правителей. Особое место здесь заняла трагедия в Ливии, вызванная открытым вмешательством извне в дела независимого государства. Сегодня, когда в Ливии уже одержала победу очередная «революция в арабском мире», вроде бы выглядит запоздалым возвращение к обсуждению, проходившему в Санкт-Петербургском международном криминологическом клубе в начале октября 2011 года, событий того периода, когда ещё был жив глава Ливийской Джамахирии Муамар Каддафи, что оставляло пусть призрачные, но шансы сопротивления его
* Игорь Николаевич Лопушанский — кандидат исторических наук, советник юстиции, Почётный работник высшего профессионального образования РФ, доцент кафедры общегуманитарных и социально-экономических дисциплин Санкт-Петербургского юридического института Генеральной прокуратуры РФ (Санкт-Петербург, Россия).
© И.Н. Лопушанский, 2012
режима. Тогда тон заседанию придали два обстоятельства: статья и доклад Д.А. Шестакова о преступных действиях НАТО против режима Каддафи1 и участие немецкого профессора Й. Арнольда, представившего аргументы в пользу свержения Каддафи с помощью извне. Совершенно справедливо (но не в духе НАТОвских «ценностей») Д.А. Шестаков расценил как международное преступление «агрессивной войны» вмешательство во внутренние дела суверенной Ливии.
Однако и тогда, и теперь нет ясности о целях так называемых «сетевых революций», степени поддержки повстанцев странами НАТО, Лигой арабских государств, и отношения к этим событиям России и Китая. Интересы всех участников настолько различны, что при отсутствии достоверной информации и с учётом развернутой на Западе пропагандистской кампании, по размаху напомнившей истерию времен грузино-югоосетинского конфликта в ав-
1 Шестаков Д.А. Агрессия против суверенной Ливии, набросок формул обвинения // Криминология: вчера, сегодня, завтра. — 2011. — № 4 (23). — С. 10—15.
50 2. КРИМИНОЛОГИЧЕСКИЕ ОТРАСЛИ
густе 2008 года, приходится при анализе выискивать «зёрна» фактов из «плевел» интерпретаций. Вне сомнения, научная база анализа существовала и существует, как со стороны специалистов по региону из академических институтов и спецслужб, так и со стороны аналитиков нефтегазового сектора мировой экономики. Но часть из них будет как всегда помалкивать, а другие получат возможность высказаться, когда анализ событий получит «академический налёт».
Интересно, что личность Каддафи при жизни, несмотря на сохранение им целостности государства, склонного к племенной раздробленности, выделение части ренты за использование нефтегазовых богатств недр страны на социальные программы для населения, и в самой Ливии и вне её не вызывала больших симпатий. Так что выступление оппозиции, в том числе вооружённое, было в какой-то степени ожидаемым. Для Каддафи оказалась недостижимой мечта каждого правителя — иметь власть и легальную и легитимную. Каддафи, в основном, обладал легальной властью, правда, захваченной несколько десятилетий назад незаконным путём. И все же, он был легитимен для значительной части населения Ливии, очень сложной, раздробленной племенными противостояниями страны. Каддафи сумел справиться с явными сепаратистскими угрозами и даже опирался на ряд племён (туареги даже предоставляли ему убежище, когда режим стал близок к разрушению).
Геополитиками НАТО предполагалось, что власть Каддафи рухнет также легко, как пали режимы Туниса, Египта, Йемена. Но Каддафи стал защищаться, и скорее всего, сумел бы удержать ситуацию под контролем, используя ресурсы ВМФ и авиации. На наш взгляд, именно здесь и выявилась зависимость «сетевых революций» (не только в Ливии, но и в других странах арабского мира, где они произошли) от внешней поддержки, приобретавшей различные формы, вытекавшие из ситуации. Если в других случаях было достаточно оплачивать довольно длительное и дорогостоящее пребывание масс неработающих людей (обычно люмпены и студенты) вблизи основных центров управле-
КрИМИНОАОГИЯ
ВЧЕРА СЕГОДНЯ ЗАВТРА
ния, вызывавшее их паралич (кстати, эти приёмы напоминают и события «цветных революций» на постсоветском пространстве), то поскольку ливийский диктатор не допустил беспорядков в столице и блокировал повстанцев в Бенгази с моря и суши, требовалось извне ликвидировать силовой перевес власти. Для НАТО это выглядело с некоторыми изменениями как опыт с бомбежками Югославии в 1999 г.
Но сначала было нужно обеспечить дипломатическое прикрытие готовящейся акции, что и осуществилось с принятием несколько расплывчатой Резолюции Совета Безопасности ООН. Как выяснилось, у Каддафи не нашлось союзников ни в арабском, ни в европейском мире, что не было удивительным: Каддафи сам претендовал на лидерство в арабском регионе и обрёл внешнеполитических соперников в лице Эмиратов, Кувейта, Саудовской Аравии (оплотов исламского фундаментализма). В Европе диктатор имел прочную репутацию террориста, и оставалось добавить к этому титул «тирана собственного народа». Поскольку своих «курдов» (как в Ираке С. Хусейна) в Ливии не нашлось, в пропагандистской атаке европейских СМИ на их место были поставлены оппозиционеры режиму, подозрительно быстро вооружившиеся до уровня противостояния полиции и даже регулярной армии. Ни Италия, имевшая особые интересы в Ливии, ни Германия, в которой громко звучали голоса протеста против силового решения ливийской проблемы, не возразили против Резолюции СБ ООН, и в этом не было ничего удивительного: ливийские повстанцы заранее пообещали привилегии всем, их поддержавшим.
Хотя на наш взгляд, по крайней мере, часть этих привилегий должна была достаться России и Китаю, поскольку их вето на Резолюцию, возможно, предотвратило бы дальнейшее развитие событий, и уж точно бы развеяло впечатление недоразумения от поведения российского руководства. Так, носившая характер протеста отставка российского посла в Триполи была через день дезавуирована МИД, негативная позиция премьера В.В. Путина была раскритикована президентом Д.А. Медведевым. Некоторые специ-
алисты нефтегазового сектора считают, что на позицию Президента повлияла неуступчивость Каддафи в вопросе создания и приоритетов в газовом «ОПЕК» (но ведь от оппозиции Каддафи, имевшему миллиардные контракты с Россией, Москве ждать не приходилось ничего). Сейчас косвенно признано, что была допущена ошибка: Д.А. Медведев доверился лидерам Запада в случае Ливии, но пока не допустил принятия резолюции по Сирии, где намечался схожий сценарий свержения правителя. Потеряв в течение 2011 года в международном авторитете из-за непоследовательной политики в отношении событий на Арабском Востоке, российская дипломатия стремится восстановить позиции, поддерживая Б. Аса-да в Сирии. К тому же геополитические ставки здесь более высоки.
Ливия 2011 года продемонстрировала очередной пример гражданской войны, спровоцированной извне, и в которой превосходящие внешние силы поддерживают одну сторону. Ранее были Югославия, Афганистан, Ирак, где полностью или частично странам НАТО во главе с США удавалось реализовать цели разрушения политической системы, несомненно, ущербной, но суверенной, легальной и даже поддерживаемой значительной частью населения. «Победителям» при продуманной стратегии присуща изощрённость тактики.
Профессор Й. Арнольд предложил в качестве главного аргумента вмешательства Запада в события «арабской весны» (куда вписываются и прежние варианты поддержки оппозиции) «борьбу за справедливость». Однако то, что допустимо для правозащитных организаций, эмиг-рантов-оппозиционеров, даже для части средств массовой информации (за исключением случаев срежиссированной правительствами стран НАТО пропагандистской истерии), не подходит для криминологического анализа. Международное право не приемлет произвола в выборе объекта «справедливости»: Косо-
во, Афганистан, Ирак, Грузия в конфликте с Южной Осетией (и соответственно с Россией). Теперь этот ряд дополняется странами «арабской весны» и прежде всего Ливией (а скоро, возможно, и Сирией).
«Сетевые революции» привели к реальным изменениям в этой части мира, но скорее в геополитике, чем во внутренней жизни народов. Как известно, социальная революция состоит из двух этапов: взятие власти и осуществление заявленной модели развития общества. От Афганистана до Югославии, от Ирака до Туниса диктатуры были разрушены под лозунгами установления демократии и при участии демократических сил с помощью мощных финансовых вливаний извне, а во многих случаях и военной агрессии сильных против заведомо более слабых. Так выглядит «справедливость» и «демократический транзит» с точки зрения Запада, и здесь же, видимо, кроются причины нашего сочувственного отношения к вообще-то неприемлемым для нас диктатурам. Однако, за исключением бывших республик Югославии, достигших путём сомнительной с этической точки зрения «продажи» своих недавних героев за допуск в европейскую «семью», ни одна из бывших диктатур не реализовала целей «революций», собственных и навязанных извне. Напротив, в полный рост проявляют себя латентные последствия перемен в виде религиозных и этнических столкновений, угрожающих симптомов возврата к средневековым устоям фундаментализма, размывания европейских культуры и образа жизни миграционными потоками из стран, получивших поддержку НАТО в ходе «революций». Отсутствие видимых прогрессивных перемен в арабском мире позволяет ставить кавычки к этому понятию. Произошла смена политических элит (кстати, даже не всегда в соответствии с запросами «заказчиков»), а эти изменения явно не «дотягивают» до уровня революций. Только время покажет, насколько дестабилизация социально-экономического и политического строя в странах региона будет в интересах их народов.
