CC BY
16
ИНОСТРАННАЯ ЛИТЕРАТУРА В ОТРАЖЕНИИ ГАЗЕТЫ «ИЗВЕСТИЯ ВЦИК» 1920-1925 ГОДОВ
М.В. Сагалаева
Ключевые слова: «Известия ВЦИК», 1920-е годы, зарубежная
литература.
Keywords: Izvestiya VZIK, 1920s, foreign literature.
Советская Россия в первые послереволюционные годы восстанавливала жизнь внутри страны и налаживала отношения, в том числе и культурные, с другими государствами. Составить правильное, с точки зрения официальной власти, впечатление у граждан о зарубежье могла массовая печать.
«Известия ВЦИК», как одна из основных центральных газет, помещала на своих страницах и материалы, связанные с литературой. Значительное место, отдаваемое под них, объяснялось той ролью, которую литературе отводило большевистское руководство. Эта область искусства становилась мощным средством агитации и пропаганды.
С начала исследуемого периода все чаще на страницах «Известий» появляются имена зарубежных авторов. По тому, как о них отзывались, можно судить об отношении к ним партийного руководства. Изученные материалы за 1920-1925 годы позволяют сделать несколько выводов. Во-первых, кто именно из зарубежных писателей мог претендовать на звание друга советского народа. Во-вторых, как влияли отношения с разными странами на популярность в России авторов-представителей этих стран и наоборот. В-третьих, каким должно быть произведение, его тема, герои, пафос.
Влияние на отношения России с остальным миром оказала и Первая мировая война, и Октябрьская революция, и события, происходившие в других странах. Чаще всего на страницах «Известий» упоминаются названия европейских государств. В начале исследуемого периода в газете появляется статья известного литератора и журналиста Михаила Левидова «Гиппократово лицо», в которой он говорит о духовном умирании буржуазной Европы. По мнению автора, «буржуазным странам Европы нечем обмениваться, ибо на рынке духовных ценностей царит полное бестоварье, ибо буржуазная Европа переживает идеологический
крах, идеологический голод»1. Можно сказать, что статья Левидова определила градус и тональность газетных материалов, посвященных зарубежным странам: любое упоминание об этих странах сопряжено с понятиями «крах», «голод», «умирание».
В дальнейшем отношение к странам Европы и их культурному наследию изменится в лучшую сторону. Одним из первых шагов в этом направлении можно назвать Генуэзскую конференцию 1922 года. В беседе с корреспондентом «Известий» нарком просвещения А.В. Луначарский связывает с ней оживление международных отношений, которое «с одной стороны, даст новый толчок за рубежом интересу к русскому искусству, с другой - известную опору ему за границей» [1922. 23 апреля].
Налаживание литературных отношений с Западом можно и дальше наблюдать по материалам «Известий». В газете говорится о работе советского отдела на международной книжной выставке во Флоренции в июле 1922 года, об Обществе Друзей Новой России, цель которого -ознакомление «широких масс Европы с истинным положением дел в России» [1923. 28 августа]. Кульминацией становится проведение в 1924 году международного совещания пролетарских писателей. Оно объединило представителей Франции, Германии, Латвии, Литвы, Италии, Румынии, французских колоний, различных народностей СССР. Здесь обсуждались вопросы развития литературы, причем это была уже не литература отдельных стран, а литература общая - пролетарская; было принято решение о создании во всех странах таких же, как в СССР, ассоциаций пролетарских писателей. Своей задачей участники видели «втягивание всех пролетариев, приобщающихся к поэтическому творчеству, и развитие этих низовых творческих сил» [1924. 12 июля]. Озвученная на совещании поэтом Этьеном Лакостом мысль подтвердила основную цель литературы: «...искусство вообще и художественная литература в частности являются сильнейшим орудием воздействия на массы; поэтому чрезвычайно важно использовать искусство возможно полнее дляреволюционных целей» [1924. 12 июля]. То есть убеждение советской власти о существовании пролетарской литературы, об идеологической составляющей литературы как таковой разделяли представители других стран.
Особое значение для России в изучаемый период имели отношения
1 Гиппократово лицо // Известия ВЦИК. 1920. 21 июля. Далее ссылки на газету «Известия ВЦИК» даются в тексте статьи с указанием в квадратных скобках даты выхода.
с Германией и Францией. Германия - первая страна, признавшая РСФСР де-юре как государство, с опытом строительства социалистической советской республики и попыткой захвата власти коммунистами. В 1923 году в России открывается выставка немецкой книги, а в Лейпциге на книжной выставке успешно работает павильон Госиздата, о чем сообщают «Известия». В материалах о первой из них приведено мнение наркома просвещения А.В. Луначарского, которое практически противоположно словам о духовном умирании Европы. Он придает очень большое значение культуре Запада и отмечает, «что немецкая культура всегда была близка России. Теперь, когда мы завалены работой по строительству своей страны, Запад идет впереди нас в области культурной» [1923. 4 сентября], а также что «в области изящной литературы немецкий народ стоит к нашему сердцу ближе, чем какой-либо другой. Немецкая поэзия, немецкая беллетристика пронизана социальными тенденциями, известными философскими идеями» [1923. 16 сентября].
О налаживании связей с Францией говорят заголовки материалов газеты, например, «Французские авиаторы в редакции “Известий ЦИК СССР и ВЦИК”», «Андрэ Марти в Москве», лозунг на первой полосе «Парижская Коммуна - первая попытка организовать правительство рабочего класса. Но осуществила заветы Парижской Коммуны только Советская власть».
В сфере литературы Францию и Россию объединяют общие традиции. Известный литературный критик и историк западной литературы, постоянный автор «Известий» Борис Гимельфарб считал, что Россия и Франция - две страны, являющие «собою пример исключительного развития социального романа и социальной поэзии, т.е. искусства, проникнутого так-называемой “гражданской скорбью”, протестом против существующего общественно уклада и сочувствием ко всем обездоленным и угнетенным» [1924. 6 января].
По материалам «Известий» можно увидеть, какие требования предъявлялись к зарубежной литературе. Произведения должны были быть пропагандистскими, отражать пафос борьбы за победу революции, показывать сострадание к угнетенным, изображать быт; автору, как и герою, желательно быть пролетарием; слог должен быть понятным, язык - образным.
Быть пропагандистской здесь, с одной стороны, значит, что книга должна повлиять на зарубежного читателя, под правильным углом показать свершающееся в России, а с другой стороны, советский читатель должен видеть, что революция - явление всемирное, он должен понять, что это единственный верный путь. Этим требованиям вполне соответ-
ствует изданный в 1922 году сборник Генриетты Роланд-Гольст «Лирические драмы», где изображена Советская Россия, говорится о программе РКП и задачах Октябрьской революции, идеологии 1905 года. «И
несомненно, написанные с большой убежденностью, драмы Роланд Гольст сыграли свою значительную агитационно-пропагандистскую роль. Они познакомили западно-европейского читателя с ходом российской пролетарской революции, с ее задачами и великими целями» [1922. 10 ноября].
В зарубежном произведении должна быть изображена борьба за свободу, против угнетателей и капиталистического строя. По ходу действия герой романа «В поисках правды» Самуэль Прескот «окончательно убедился, что единственный путь борьбы за справедливость - путь социализма» [1924. 9 мая].
От зарубежных писателей, в отличие от русских, не требуют научиться бытописанию, но изображение быта приветствуется и отмечается отдельно. Так, «Синклер рисует картины потрясающей нищеты рабочей массы, которая, ведя отчаянную борьбу за существование, идет к медленной, но неизбежной гибели под гнетом полного бесправия и тяжелого, беспросветного труда» [1923. 28 июня]. Можно предположить, что изображение непростого быта рабочих других стран должно было объединить их с трудящимися массами Советской России, вызвать сострадание, показать, что и они, и мы хотим достичь общих целей.
По мнению газеты, автор должен говорить ярко, образно, чтобы быть более убедительным, чтобы его слова находили отклик в душе читателя. Карло Гольдони, как характеризуется он в «Известиях», «всем сердцем любил и понимал то широкое третье сословие Италии XVIII века, которое он выводил в своих комедиях. Он - “служитель черни”, “плебей” по своим вкусам и понятиям, сочно и ярко передающий самую толщу жизни и мастерски умеющий заключать каждую пьесу в стройные технические рамки» [1923. 20 июля]. Поэтому его драматургия интересна современному читателю, она актуальна и злободневна, поэтому «мы поднимаем “плебейское” знамя Карло Гольдони» [1923. 20 июля].
Герой и автор произведений должны, если не быть пролетариями по происхождению, то, по крайней мере, должны сочувствовать мировой революции. Так, близким читателю становится роман Жюля Валлеса «Бакалавр», в котором автор «набросал ряд потрясающих эпизодов из голодной и горькой жизни революционно-настроенного интеллигента, всем существом своим ненавидящего буржуазный строй», даже несмотря на то, что написан он «слишком субъективно, слишком от сердца» [1923. 16 ноября].
При изучении популярности зарубежных писателей показателен факт публикации откликов на смерть В.И. Ленина под заголовком «Политики и писатели Запада о В.И. Ленине». По этим материалам можно судить, кто имел право отзываться о вожде пролетариата, то есть чей авторитет был высок. О В.И. Ленине писали, например, Томас Манн и Генрих Манн, Эрнст Толлер, Ромэн Роллан, Бернард Шоу, Марсель Мартинэ, Мадлэн Маркс.
С этого времени в газете будут периодически публиковаться мнения писателей и политиков о разных событиях. Возможно, именно после этого меняется отношение к зарубежному писателю, он ставится на одну линию с политиком, его авторитет в области литературы переносится на жизнь в целом и на политику в частности.
Это предположение подтверждается примером Эмиля Золя. Несмотря на то, что в его мировоззрении были мелкобуржуазные настроения, о чем не раз говорится в «Литературной энциклопедии» 1929-1939 годов, революционность его произведений, «установка на индустриализм и антирелигиозные и антишовинистические тенденции» роднит его с современной советской литературой [Анисимов, Клеман, 1930, стлб. 356-374]. Несомненным достоинством, по мнению критика Б. Гимельфарба, стало то, что «Золя, со своей склонностью к романтизму, со своим темпераментом бойца, стоя в самой гуще общественной жизни и порою принимая участие не только в литературных, но и политических боях, бьл моралистом, бичующим нравы буржуазного общества» [1922. 10 ноября].
Кроме Золя на страницах «Известий» появляются еще несколько имен: Анатоль Франс, Ромэн Роллан и Анри Барбюс.
В лице Анатоля Франса русская революция нашла «своего горячего сторонника», он «был другом этой революции» [1924. 14 октября]. Противоречивым можно назвать отзыв о его сборнике «К лучшим временам». Его настроения отвечают задачам революции, но этот труд ценен только для «историка французской буржуазной общественной мысли» [1925. 16 апреля]. Не отрицая заслуг Франса, критик вменяет ему в вину, что он «трактует вопросы с точки зрения притупления классовых противоречий» [1925. 16 апреля].
Ромэн Роллан также был ценен в Советской России, в первую очередь, как общественный деятель. В материале о книге Стефана Цвейга «Ромэн Роллан. Его жизнь и творчество» автор отзыва С. Борисов отмечает более ответственную и серьезную, чем творчество, деятельность писателя - «служение человечеству. И та, и другая создали Роллану заслуженную славу поэта и человека. <... > Эта последняя сторона жизни
Роллана более известна читателям наших газет по статьям и выдержкам из его воззваний по поводу версальского мира, русской революции (Октябрьской), выступлений против похода на Советскую Россию и т.д.» [1923. 14 июня].
Несмотря на все хвалебные отклики ни Франса, ни Роллана нельзя назвать «нашими» писателями. Об этом говорит А.В. Луначарский в материале «Попутчики в Европе». По его мнению, «одно из первейших мест» среди наиболее близко примкнувших к «коммунистически настроенному пролетариату» [1925. 18 января] занимает Анри Барбюс.
Позиция Барбюса, выражаемая им на страницах «Известий», была очень близка взглядам пролетариата. В газете есть материал «Привет из Франции от Анри Барбюса», где писатель утверждает, что «русская революция обойдет весь мир» [1922. 11 ноября]. Сочувствие делу революции Барбюс выражает и в приветствии для сборника «Навстречу»; по его словам, он чувствует себя «и сердцем, и разумом» связанным с борцами, счастливым и гордым возможностью установить связь с ними [1923. 22 марта].
Заслуги Анри Барбюса были признаны не только А.В. Луначарским, но и Б. Гимельфарбом в его отзыве на «Речи борца».
«Пролетариат СССР ценит в нем не только большого художника, изобразившего в своих романах ужасы грабительской войны и эксплоата-торскую роль ее инициатора - буржуазии, но и того человека, который среди всеобщего безмолвия или клеветы был одним из немногих, сказавших рабочему классу Запада правду о пролетариате России и призывавших его защищать этот очаг всемирной революции» [1925. 4 января]. Эти слова можно назвать высочайшей оценкой от официальной критики, наряду с положительными отзывами, появившимися в течение следующих нескольких десятилетий2.
С 1925 года ситуация в отечественной литературе меняется. В июне появилось Постановление «О политике партии в области художественной литературы». Оно изменило расстановку сил на литературном фронте и утвердило право партии и государства вмешиваться в эту сферу.
В редакции «Известий ЦИК СССР и ВЦИК» также происходят изменения. В мае 1925 года вместо Ю.М. Стеклова редактором становится известный государственный и партийный деятель, историк, экономист
2 См., например: [Анисимов, 1930, стлб. 342-345]; [Анисимов, 1957, с. 100-125]; [Балашова, Егоров, Николюкин и др., 1958, с. 180-192].
И.И. Скворцов-Степанов, на страницах газеты появляются материалы РАППовцев Г. Лелевича, Л. Авербаха.
Изменения, произошедшие в области литературы и в редакционной политике «Известий», не могли не отразиться на содержании газеты. Значит, в дальнейшем можно будет проследить, как фактически повлияла смена курса в области культуры на материалы, связанные с отечественной и зарубежной литературой.
Литература
Анисимов И. Барбюс // Литературная энциклопедия: В 11-ти тт. М., 1930.
Т. 1.
Анисимов И. Всемирная литература и социалистическая революция // Вопросы литературы. 1957. № 8.
Анисимов И., Клеман М. Золя // Литературная энциклопедия : В 11-ти тт. М., 1930.
Т. 4.
Балашова Т., Егоров О., Николюкин А., Филипчикова Р. Октябрь и зарубежная литература // Иностранная литература. 1958. № 5.
Г альперина Е. Роллан // Литературная энциклопедия : В 11-ти тт. М., 1935.
Т. 9.
Гиппократово лицо // Известия ВЦИК. 1920. 21 июля.
Добренко Е. Формовка советского читателя. Социальные и эстетические предпосылки рецензии советской литературы. СПб., 1997.
Елина Е.Г. Литературная критика и общественное сознание в Советской России 1920-х годов. Саратов, 1994.
