CC BY
15
УДК 801.3=82(045/046)
Воронежский государственный архитектурно-строительный университет Старший преподаватель кафедры русского языка и межкультурной коммуникации Сычева Л.В.
Россия, г. Воронеж, тел. +7(473) 271-50-48
Voronezh State University of Architecture and Civil Engineering
The chair of Russian language and cross-cultural communication, senior lecturer Sychyova L.V.
Russia, Voronezh, tel. +7(473) 271-50-48
Л.В. Сычёва
ИНОСИСТЕМНЫЕ ЭЛЕМЕНТЫ В ЯЗЫКЕ ПРОИЗВЕДЕНИЙ И.С. ШМЕЛЁВА
В статье рассматриваются и анализируются принципы отбора и функционального использования иноязычных элементов в языке произведений И.С. Шмелёва
Ключевые слова: иносистемные элементы, билингвизм, полилингвизм.
L.V. Sychyova
THE ELEMENTS OF OTHER SYSTEMS IN THE LANGUAGE OF I.S. SHMELYOV'S
WORKS
The article concerns and analyses the principles of selecting and usage of the elements of other systems in the language of I.S. Shmelyov's works.
Key words: the elements of other systems, bilinguism, polylinguism
Русская зарубежная литература ХХ века - почти неисследованная область русской национальной культуры. Между тем это одна из блестящих страниц отечественной культуры, созданная крупнейшими её мастерами, оказавшимися в силу тех или иных обстоятельств в эмиграции после Октябрьской революции.
Материалом нашего исследования являются повести, рассказы, романы, воспоминания, И.С. Шмелёва эмигрантской поры, которые отражают не только культуру народа, но и культуру своего времени. Шмелёв, как и другие писатели, жившие в эмиграции, был верен России и стремился сохранить свою «русскость», поэтому всё лучшее и живое, что развивалось в эмигрантской литературе, питалось ностальгическими соками родной земли, русской клас-сики[1].
Знание нескольких языков (полилингвизм) - характернейшая черта писателей-эмигрантов первой волны. Это способствовало, с одной стороны, их умению переключаться с одного языка на другой в условиях неродной языковой среды; с другой стороны, обусловливало определённые особенности их русской речи в области лексики, грамматики и фоне-тики[2]. Немецкий язык писатель знал с детства, французский начал учить в Крыму, он читал в подлиннике Пруста, беседовал с Томасом Манном. Таким образом, верно и то, что причиной полилингвизма являются «социальные факторы, разные в различные исторические периоды, а его целью - обслуживание разных видов общения или отдельных социальных слоёв этнического коллектива, или всего коллектива в целом» [3].
Язык произведений И.С. Шмелёва с точки зрения присутствия в нём иносистемных элементов не был темой отдельного исследования. Усвоив старые русские литературные традиции, писатель оказался в неродной языковой среде, где испытал влияние, хотя и незначительное, других языков на язык своих произведений.
© Сычева Л.В., 2012
Результатом языкового контактирования выступает появление в речи (устной или письменной) иноязычных вкраплений (ИВ), представляющих собой слова, словосочетания, фразы, отрывки теста и тексты на иностранном языке, включённые в русскую речь без изменений или с теми или иными изменениями[4]. Языковой контакт определяется в лингвистической литературе как «попеременное использование двух и более языков одними и теми же лицами»[5].
Одним из признаков ИВ считается их неассимилированность, неосвоенность, употребление часто в графике языка-источника, но этим признаком обладает лишь часть ИВ. Другая их часть удовлетворяет признаку окказиональности (невоспроизводимости в литературной речи), но есть и узуальные ИВ, регулярно используемые в тот или иной период развития русской литературной речи в определённых речевых стилях и составляющие международный фразеологический фонд.
Стилистическое использование ИВ определяется содержанием сообщения, в которое они включены. «Национально-культурное своеобразие содержания сообщения имеют прежде всего тексты, изображающие вариабельную и стандартные речевые ситуации, требующие от контактирующих использования иностранного языка или ИВ» [4].
В стандартных речевых ситуациях вербальное и невербальное поведение человека подчиняется определённым законам. «К числу вариабельных речевых ситуаций мы относим такие, в которых форма речи существенно меняется в зависимости от обстоятельств» [4]. Для нашего исследования важно использование сконструированной типовой речевой (вариабельной) ситуации, которая «характеризуется набором признаков, влияющих на выбор языка общения и характер проявления двуязычия у билингвов: 1) место языкового контакта (родная страна, заграница); 2) характеристика контактирующих (национальность, социальный статус, пол, гражданство); 3) степень владения родным и иностранным языком (от нулевого до «в совершенстве»); 4) цель общения (установка на качество речи)» [4].
ИВ, введенные в текст в связи с его национально-культурной спецификой, могут обозначать предметы и явления нерусской культуры, участвовать в изображении жизненных или сюжетных ситуаций, где в качестве действующих лиц выступают носители нерусской культуры. Национально-культурная специфика текста складывается из многих составляющих, в том числе из участия в речевом акте персонажей-билингвов, из изображения реалий чужой культуры или действия, происходящего в условиях чужой культуры, и некоторых других.
Целью нашего исследования является выявление общих норм употребления, отбора и функционального использования ИВ в произведениях И.С. Шмелёва.
В исследованном материале нами было выявлено меньшее число ИВ, что объясняется тоской писателя по всему русскому, традиционному, христианскому. Больше всего вкраплений из французского языка (50%), что соответствует русской литературной традиции XIX века, затем по частотности употребления следуют вкрапления из английского, татарского, украинского, немецкого, латинского, греческого языков.
Большая часть ИВ в текстах прямо связана с национально-культурным содержанием сообщения (со стандартной или типовой вариабельной речевой ситуацией, воспроизведённой в произведении, или с темой (предметом) сообщения.
Это бывает в тех случаях, когда место действий, описываемых в произведениях, влияют на отбор ИВ. Так, эпопея «Солнце мёртвых», действие которой происходит в Крыму, насыщена вкраплениями разных типов из украинского языка, характеризующими персонаж и передающими местный колорит. Так, один из героев эпопеи «разговаривает» с облупившейся больницей: «Та тэперь вже усенародная больница! Та як же бачили, шо... Усе тэперь бу-дэ... бачили, шо.» или «Ну, здоровэньки бувалы. Це гарно, што не померлы»). Из украинского языка больше всего частичных вкраплений, т.е. ассимилированных в той или иной степени или включённых в синтаксические отношения в составе русского предложения.
Встречаются случаи изображения писателем ситуаций, когда нерусский собеседник-билингв знает русский язык, а русский не знает языка собеседника. Так, в той же эпопее та-
тарин изъясняется с героем при помощи контаминированной русской речи (присутствует интерференция на фонетическом и грамматическом уровнях). «-Йей! - кричит он с болью в глазах, дёргает меня за руку. -Ну, твоя нада! пажалюста... бери конь! ну ... клеба давай,... мала-мала. Снег, зима пришёл».
Местом действия произведений писателя может быть заграница, и героями произведений являются люди нерусской культуры, совсем не знающие русского языка, поэтому в текстах И.С. Шмелёва есть нулевые ИВ. Они представляют собой обычный русский переводной текст или отрывок такого текста, включённый в оригинальную русскую речь, например в романе «Иностранец» герои оказываются во Франции, что предполагает использование французского языка в передаче разговоров персонажей.
Довольно часто в произведениях писателя можно встретить отрезки иностранной речи, переданные при помощи русской графики. Это иногда может свидетельствовать о недостаточном знании персонажей иностранных языков. Так, в рассказе «Как я покорил немца» герой, маленький мальчик, долго не мог выучить стихи по-немецки. «. все эти фатер, гефет-тер, бауэр и нахбар... - ничто не помогало» - жаловался он. А также это вкрапления из татарского, греческого языков, т. е. языков, вкрапления из которых традиционно было принято передавать в русской транскрипции.
Встречаются случаи использования в текстах полных ИВ, представляющих собой вставленный без всяких изменений в принимающий их текст отрезок текста на иностранном языке. Как правило, они передают речь героев-иностранцев, демонстрируют тексты песен, пословицы, крылатые выражения, различные надписи, т.е. передают национально-культурную специфику содержания сообщения, например, французские вкрапления - названия улиц, площадей, театров, кафе в рассказах писателя «Въезд в Париж», «Песня», «Тени дней», посвящённых описанию культурных реалий другой страны.
Художественной речи писателей-эмигрантов свойственно употребление ИВ не только той страны, где они жили, но и слов других языков. Они оформляются иногда как инкрустации из чужого языка, иногда передаются русскими буквами, с кавычками или без них. Например: «Не пень, не пигалица даже, а ... ничто! нуль, абсурд, nihil!!». («На пеньках»).
Таким образом, И.С. Шмелёв во многом продолжает традиции отбора, использования и ввода ИВ в тексты, сложившиеся в XIX веке в русской литературной речи, но и отражает языковую ситуацию, сложившуюся в кругах эмиграции. Эти выражения не утратили своей «престижной» функции, т.е. они продолжают использоваться для украшения речи образованных людей. Однако нужно отметить, что общее количество ИВ снизилось по сравнению с текстами этого стиля XIX века. Это объясняется тоской писателя-эмигранта по всему русскому, русской старине.
Библиографический список
1. Соколов А.Г. Судьбы русской литературной эмиграции 1920-х годов. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1991.- С. 8.
2. Язык русского зарубежья: Общ. процессы и речевые портреты/ Рос. акад. наук. Ин -т рус. яз.им. В.В. Виноградова; Отв. ред. Е.А. Земская. - М.: Вена: Яз. слав. культуры: Wiener Slawistischer Almanach, 2001.- С. 36.
3. Проблемы двуязычия и многоязычия./ Ред. колл. Азимов П.А. (отв. ред.), Дешериев Ю.Д., Филин Ф.П. и др. - М.: Наука 1972.- С. 14.
4. Листрова-Правда Ю.Т. Отбор и употребление иноязычных вкраплений в русской литературной речи XIX века. - Воронеж, 1986. - С. 23-144.
5. Хаугэн Э. Языковой контакт. // Новое в лингвистике. - М.: Прогресс, 1972. - Вып. 6. - С. 61-81.
References
1. Sokolov A.G. The fortune of Russian literary emigration of the 1920s. - M.: 1991.- P. 8.
2. The language of the Russian abroad: Mutual processes and language portraits.- M.-Vienna, 2001.- P. 36.
3. The problems of bilinguism and polylinguism. - M.: 1972.- P. 14.
4. Listrova-Pravda J.T. Selection and usage of foreign elements in Russian literary speech of the 19th century. - Voronezh, 1986. - P. 23-144.
5. Hawgen E. Language contact // The new in linguistics. - M.: 1972. - Vol. 6. - P. 61-81.
УДК 343.1
Воронежский государственный университет Студент 5 курса филологического факультета кафедра зарубежной литературы Страхов И. И. Научный руководитель - доцент кафедры зарубежной литературы М. Н. Недосейкин Россия, г. Воронеж, тел. + 7(919)237-29-02; e-mail: [email protected]
Voronezh State University
Philological Department, student
Strakhov 1.1.
Supervisor of studies -
the senior lecturer M. N. Nedoseykin
Russia, Voronezh, tel. +7(919)237-29-02;
e-mail: [email protected]
М.Н. Недосейкин, И. И. Страхов НОВОЗАВЕТНЫЕ МОТИВЫ В ПОВЕСТИ А. КАМЮ «ПОСТОРОННИЙ»
В статье путем сопоставления текста А. Камю с Новым Заветом выявляется множество параллелей, проливающих свет на мировоззренческие позиции писателя.
Ключевые слова: мировоззрение, художественный текст, христианство.
M. N. Nedoseikin, I.I. Strakhov
THE NEW TESTAMANT MOTIFS IN «THE STRANGER» BY ALBERT CAMUS
The article is devoted to the comparison between Camus's «The Stranger» and the New Testamant. It brings a lot of parallels into relief and elucidates writer's worldview. Key words: world outlook, fiction text, Christianity
Как известно, Альбер Камю всю свою жизнь обращался к вопросам, которые поставило перед человеческой историей такое сложное религиозное явление, как христианство. Пожалуй, наиболее полно всю важность и сложность этой мыслительной коллизии для французского мыслителя выражает сделанная им выписка из высказывания Готорна о Мелвилле: «Он не верил, но не мог довольствоваться неверием» [8; 60]. Особенно интенсивно новозаветная тематика проявилась в его самом популярном произведении «Посторонний» (1942). Основание для такого чуть ли не прямого соответствия между романом и религиозными текстами обозначил сам Камю, бросивший (среди многих иных размышлений о фигуре центрального персонажа), что приговоренный к смертной казни Мерсо является «единственным Христом, которого мы заслуживаем».
Этот факт постоянно интриговал ученых--литературоведов, которые неоднократно возвращались к его интерпретации. Так, Евгений Петрович Кушкин в монографии «Альбер Камю. Ранние годы», приводя фразу Камю о Мерсо-Христе, отмечает, что последним словом романа остается «ненависть», к которой это сопоставление и сводится. Пытаясь же ответить
© Недосейкин М.Н., Страхов И.И., 2012
