CC BY
15
ЭКОНОМИКА РОССИИ: ПРОБЛЕМЫ И МНЕНИЯ
ИННОВАЦИОННАЯ ГОТОВНОСТЬ НАЦИОНАЛЬНОЙ ЭКОНОМИКИ
(некоторые аспекты анализа модернизационного потенциала России)
А. Е. ДВОРЕЦКАЯ,
доктор экономических наук, профессор
Академия народного хозяйства
при Правительстве Российской Федерации
Мы должны начать модернизацию и технологическое обновление всей производственной сферы. По моему убеждению, это вопрос выживания нашей страны в современном мире.
Из Послания Президента РФ Федеральному Собранию от 12.11.2009
Мощный выплеск накопленных в мировой экономике негативных эффектов в период кризиса временно отодвинул на периферию экономических дискуссий проблемные вопросы развития, качества экономического роста, его факторов. Однако реальность неуклонно подвигает национальные власти к выбору посткризисных концепций развития.
Экономический рост как процесс поступательного восходящего глубокого эволюционного движения экономики сопровождается не только ростом объемных параметров1, институциональ-
1 Обобщающим количественным индикатором экономического роста является рост реального национального продукта (дохода) либо рост реального национального продукта (дохода) на душу населения. Есть и более широкий в методологическом плане подход: У. Нордхаус и Дж. Тобин используют показатель «чистое экономическое благосостояние», включающий рост продолжительности жизни, уменьшение смертности и заболеваемости людей; показатели роста потребления товаров и услуг; индекс цен на потребительские товары и услуги; безработицу, инфляцию.
ными изменениями в обществе, но и позитивными психологическими ожиданиями консолидации со стороны бизнеса, населения и государства.
Устойчивый экономический рост, трактуемый таким образом, является конечной целью любой экономики. В хозяйственной системе любого вида целевые установки экономической политики формулируются именно в терминологии экономического роста. Это объясняется тем, что только в условиях стабильного (устойчивого) экономического роста можно добиться удовлетворения общественных (коллективных и индивидуальных) потребностей и повысить уровень жизни населения. В хрестоматийном труде подчеркивается, что «экономический рост облегчает бремя дефицита и обеспечивает прирост производства, используемый для решения внутренних и международных соци-ально-экономическихпроблем» [3, с. 18].
Несмотря на относительное затухание интенсивности экономической динамики и гигантские кризисные финансовые флуктуации, мировое хозяйство в целом обеспечивает рост валового продукта. Всемирный банк (ВБ) в январском (2010 г.) докладе о перспективах роста мировой экономики в 2010 г. отметил фактическое завершение экономического кризиса и восстановление мировой экономики, правда, неустойчивое. ВБ прогнозирует рост мировой экономики в 2010 г. на уровне 2,7 %
(в 2009 г. падение составило 2,2 %). В2011 г. темпы роста мировой экономики могут увеличиться до 3,2%. Экономика развитых стран, которая в 2009 г. сократилась на 3,3%, будет восстанавливаться более медленно (1,8 % роста в 2010 г. и 2,3 % роста в 2011г.), чем экономика развивающихся стран, где ожидается рост на 5,2% в нынешнем и 5,8 % в 2011 г. после роста на 1,2 % в 2009 г. Локомотивами глобального экономического роста станут Китай и Индия, ВВП которых увеличится на 9 и 7,5 % уже в этом году. Умеренно будет расти и экономика России (3,2%).
Выделение фактора (или группы факторов) роста, адекватного нынешней стадии развития, является важным программным базисом хозяйственной доктрины и экономической политики. На одно из ведущих мест в иерархии факторов развития экономическая наука выдвигает питаемые инвестициями технический прогресс и инновационный потенциал общества2. При развитии идей экономистов неоклассической школы, первоначально рассматривавших научно-технический прогресс как экзогенный фактор, было доказано, что затраты на научные и технологические исследования питают эндогенный рост [9, р. 312—320]. Для учета факторов технического прогресса как важной эндогенной переменной экономической системы эти затраты включаются в производственную функцию3.
Эти положения экономической теории подтверждаются практикой развитых стран. По экспертным оценкам, на долю новых знаний, реализуемых в технологиях, оборудовании, образовании, менеджменте, в развитых странах приходится от 70 до 85 % прироста валового внутреннего продукта. Таким образом, инновационный компонент экономического роста в глобальной экономике является ведущим. Именно инновации как движущую силу предпринимательства положил в основу своей теории экономического развития Й. Шумпетер [7], и именно по линии инноваций он разграничивал экономический рост и экономическое развитие.
Декомпозиция роста в России приводит к выводу о его периферийной структуре в сравнении с ведущими странами. Примерно треть экономического роста в РФ последних лет обусловлена не инвестициями или ростом производительности труда, а экстенсивно — ростом занятости. А в структуре инвестиционно обусловленного роста,
2 Вне нашего обсуждения остаются иные ведущие факторы, предлагаемые классическим структурным анализом экономического роста: количество и качество природных и трудо-выхресурсов, ресурсы капитала.
3 Исследования Р. Лукаса (Lucas, 1967), М. Надири и М.
Шанкермана (Nadiri, Schankerman, 1981), Ф. Шерера (Sherer,
1982), Ц. Грилихиса (Griliches, 1980).
в свою очередь, превалирует вклад добывающего сектора.
В России нет рынков продукции с высокой долей добавленной стоимости, и тем более инновационных рынков. Страна не поставляет на глобальный рынок сложных технологических продуктов; в стране развит рынок технологий, но не прорывных, а среднемировых. Из трех первичных факторов производства наиболее интенсивно задействован компонент природных ресурсов. На этой основе сформировался стремительно развивающийся сектор, или испытывающий бум, описанный в одноименной модели развития4. По статистике платежного баланса РФ, с 2000 г. по 2009г. поступления от экспорта нефти и газа опережали рост номинального ВВП и выросли в 6,8 раза (с 53 млрддо 191 млрддолл. США). В ТЭКе занято порядка 2,5 % трудоспособного населения, но при этом на долю нефтегазовых доходов, включая налог на добычу полезных ископаемых и таможенные пошлины, приходится 70% доходов федерального бюджета.
Главным негативным последствием такой структуры национального хозяйства в стратегическом плане является замедление капитализации национальной экономики и приумножения богатства. В рамках теории эндогенного роста [8] доказано, что при высоких мировых ценах на природные ресурсы в добывающий сектор поступает относительно избыточное количество инвестиций, что способно подавить рост затрат на инновации в перерабатывающих отраслях. Затрудняется устойчивый рост, возможный только в условиях диверсификации и невозможный в экспортной модели из-за неустойчивости внешнего спроса.
Опора преимущественно на внешние источники роста не может обеспечить высоких темпов развития. Из ведущего фактора роста сырьевой сектор в перспективе может стать фактором стагнации. К сожалению, в начале 2010 г. наблюдается некоторый откат в сторону экспортно-сырьевой экономики: восстановительный рост питается (помимо восстановления запасов) экспортом, динамика которого вновь сильнее динамики выпуска. При инерционном развитии темпы роста будут затухать до 3—4 % в год, что не позволит решать задач не только модернизации, но и социального плана.
Таким образом, ответить на новые вызовы Россия может, лишь перейдя от экспортно-сырьевой модели экономики к инновационной, осуществив глобальное промышленное технологическое обновление. РФ отстает от ведущих европейских
4 Проседание всей экономики в 2009 г. (ВВП снизился на 8,9 %,промышленное производство —на10,8 %,инвестиции — на17 %) коснулось и добывающего сектора, хотя и в меньшей степени, чем обрабатывающей промышленности.
стран и Японии по производительности труда в 2—2.5 раза, по энергоэффективности — в 2,5—3 раза5. В одном из репрезентативных опросов предпринимателей на вопросы об ограничителях роста наряду с традиционными сетованиями на неэффективную политику, недружественный налоговый режим половина респондентов констатировала технологическое отставание и низкую производительность труда.
Ускоренная либо фрагментарная модернизация высокотехнологичных секторов при отсутствии масштабного экспорта продукции и услуг с высокой добавленной стоимостью — не желательный для России вариант. Ее путь — создание эффективной национальной инновационной системы и реализация проектов в высокотехнологичных отраслях (авиационной, космической, электронной промышленности, атомной энергетике, информационно-коммуникационных технологиях, судостроении) [4]. Это трудный путь, не сулящий даже в среднесрочной перспективе существенного изменения структуры экономики. При таком сценарии к 2020 г. доля нефтегазового сектора будет лишь на один процентный пункт ниже, а доля сектора экономики знаний и высоких технологий — соответственно выше, чем при энерго-сырьевом тренде (рассчитано по Справочным материалам к Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года). Но в целом это будет базой более высокого роста ВВП, снижения его энергоемкости, повышения доходов занятых — т. е. повышения экономической и социальной эффективности.
Таковы прогнозы. Однако объективная картина такова, что Россия пока проходит лишь подготовку к инновационному прорыву, начиная прерванную кризисом фазу интенсивного инвестирования. Такой вывод основан на стадиях международной конкурентоспособности, предложенной М. Портером. Собственно модернизационно-инноваци-онный этап еще впереди, но он объективно будет пройден.
К вопросу о дефинициях. В научном и бизнес-сообществах ведутся споры о различии понятий «модернизации» и «инновации». На презентации независимого экспертного доклада «Модернизация России как построение нового государства» в Институте современного развития инноватизация представлена как «подстегивание» экономико-технологического развития, а модернизация — как создание фундаментальных, инфраструктурных предпосылок такого развития» [5]. В понимании автора модернизация является не предпосылкой
5 Ивантер А. Дерево целей и дефицит средств // Эксперт. 2010. № 7 (693).
инновационного развития, а более широким социально-экономическим состоянием общества, включающим и инновационный компонент, носящий преимущественно технологический характер.
В экономике РФ до начала 2000-хгг. декларировалось сохранение научно-технического потенциала, а после этого — его эффективное использование для развития инновационной экономики6. Кризис 2008 г., безусловно, сбил ориентиры государственной промышленной политики: в программе правительственных антикризисных мер около 70 % решений было ориентировано на макроэкономическую стабильность и только 16 % — на сохранение промышленного потенциала, но никак не его приумножение и качественное преобразование.
Нов прогнозах на 2010 г. с учетом начавшегося оживления экономики устойчивость финансового состояния не значится; основные акценты сделаны на вопросах структурной перестройки экономики, модернизационных аспектах. Это выражается не только в содержательных акцентах программных правительственных документов, но и в организационном оформлении — в частности в создании Комиссии при Президенте Российской Федерации по модернизации и технологическому развитию экономики России. Этот орган должен стать координатором и модератором всех государственных решений в области модернизации и технологического развития экономики РФ.
По Основным направлениям деятельности Правительства Российской Федерации на период до 2012 года переход к инновационному социально ориентированному развитию предполагает опору на модернизированные традиционные сектора (металлургию, химию, сельское хозяйство, строительный комплекс), новую развитую транспортную инфраструктуру и конкурентоспособные отрасли «новой экономики» — научные, инжиниринговые, образовательные и медицинские услуги.
В России, по оценке А. Чубайса, есть десятки (но не тысячи) высокотехнологичных предприятий с годовым объемом 10—100 млн долл. По оценке экспертов Межведомственного аналитического центра, ядро будущего национального роста может составить примерно пятая часть (18%) предприятий — быстрорастущих инновационно активных компаний среднего масштаба (200—250 занятых), чьи объемы вложений в инновации растут более чем на 10 % в год. К этому активно побуждает конкуренция. Однако этот фактор развития остается на периферии.
6 Более подробная периодизация (от реализации конкретных проектов к развитию инфраструктуры) приведена в статье Медовникова Д., Оганесяна Т., Розмировича С. // Эксперт. 2010. № 2 (688).
4 200 4 100 4 000 3 900 3 800 3 700 3 600 3 500 3 400 3 300 3 200
2000
Инновационная модель поведения бизнеса в России пока не востребована. Высоко недоверие самих инноваторов в необходимости их усилий для общества. По опросам Национальной ассоциации инноваций и развития информационных технологий, две трети (66%) российских инновационных предпринимателей предпочли бы взаимодействовать с зарубежными венчурными структурами. Эта ментальная нечеткость, неготовность к реализации инновационной модели, во многом проистекающая из институциональной незрелости российской экономики, прослеживается в декларируемых бизнесом мотивациях. По данным Торгово-промышленной палаты Российской Федерации, только 8 % отечественных предприятий заинтересованы в закупке лицензий и патентов. При этом 70 % предпочитают прочим видам инноваций лишь закупку оборудования и машин, да и то, чтобы устоять на внутреннем рынке (на это нацелены 57 % предпринимателей). А инновации должны быть основой для продвижения высокотехнологичного экспорта. Но лишь 33 % компаний-инноваторов получили эффект от выведения на глобальный рынок своей продукции.
Еще хуже обстоят дела в малом бизнесе: там инновации применяются лишь в 7 % компаний, что закономерно при отсутствии системы стимулирования сбыта их продукции, имущественной и финансовой поддержки. Между тем создание условий для инновационного роста малого и среднего предпринимательства позволит обеспечить более высокий и устойчивый экономический рост, чем до кризиса. В России доля ВВП, генерируемая субъектами малого и среднего предпринимательства, составляет 17—20 %, а в странах Западной Европы — 60—75 % [6]. Концентрация российской экономики слишком велика для стран с развитой экономикой. Это не способствует развитию конкуренции, эффективному использованию ресурсов, технологическому обновлению и росту инноваций. В США до 70 % технических новинок создается и разрабатывается именно в сегменте малого предпринимательства. Малый инновационный бизнес достаточно развит также в Великобритании, Канаде, Израиле.
Для более детальной оценки ситуации с исследованиями и внедрением технологий существует, в частности, значительный массив информации, содержащейся в статистических сборниках [2; с. 2]. Последние данные в них приведены за 2007г., но с учетом тормозящего эффекта кризиса они вполне
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
Рис. 1. Число организаций, выполнявших исследования и разработки в 2000—2007 гг.
описывают и сегодняшнюю ситуацию.
Совокупный уровень инновационной активности предприятий оценен так: технологические, организационные, маркетинговые инновации осуществляют менее Зтыс. организаций, или 9,4% от числа всех организаций, [1, с. 21,268], а собственно технологические инновации осуществляют только 8,5% организаций. Это самый низкий уровень в Европе. В Германии (лидере списка) таких организаций 62,6% от общего числа [1, с. 459]. Выше уровень технологической активности даже в Латвии, Литве, Польше, Венгрии.
Структура инноваций далека от современных требований. Если рассматривать отдельные виды инновационной деятельности (исследования и разработки, приобретение машин и оборудования, новых технологий и прав на патенты/патентных лицензий), то предприятия наиболее активны в покупке машин и оборудования: это практикуют ровно 2/3 всех организаций в добывающих, обрабатывающих производствах и энергетике. Но только треть применяет результаты исследований и разработок, еще меньше (12,7 %) покупают новые технологии и лишь 7,3 % — права на патенты. Примерно такова же и структура затрат на инновации [1, с. 20, 45]. Это свидетельствует о достаточно примитивном восприятии инноваций.
Заслуживает пристального рассмотрения исследовательский блок, результаты которого интересуют каждое третье предприятие. Число организаций, выполнявших исследования и разработки, практически не растет [2, с. 26] (рис. 1).
Численность персонала, занятого исследованиями и разработками, уменьшилась с 2000 по 2007г. с 887.7тыс. чел. до 801,1 тыс., собственно исследователей — с 426тыс. чел. до 392,8тыс., а в расчете на10 000 занятых в экономике она снизилась со 138 чел. до 118 [2, с. 19—20]. Если в 1992г. по числу исследователей США опережали Россию в два раза, то в 2006 г. — в шесть раз, что с учетом превосходства по численности населения дает американцам трехкратную фору.
Доля только технологических инноваторов не достигает и 10% (9,4% в 2007г.), в том числе малых предприятий — 4,3% [2, с. 24]. При этом исследованием в основном занимаются государственные структуры: в государственной и муниципальной собственности находится около 72% исследовательских организаций, среди которых треть — унитарные, и только 16% представляют частный бизнес [2, с. 28, 30].
По данным Минэкономразвития России, за период с 2005 по 2007 г. доля средств отечественного предпринимательского сектора во внутренних затратах на исследования и разработки уменьшилась с 30,0 до 29,4% при увеличении государственных средств с 61,9 до 62,6% соответственно. Почему? Очевидны высокие риски, снижающие мотивацию автономных частных разработок.
В структуре затрат на технологические инновации чрезвычайно мала доля венчурных фондов (0,04%) [1, с. 26], являющихся на Западе ведущими продавцами разработок. У нас же крупные компании, осуществляющие технологические инновации, предпочитают содержать собственную, часто несовременную исследовательскую инфраструктуру: примерно 40 % имеют научно-исследовательские и проектно-конструкторские подразделения. Однако интенсивность таких разработок невелика. Доля затрат на собственные исследования и разработки в общих затратах на технологические инновации составляет 8,8% (на уровне Польши, Эстонии), тогда как в Швеции он составляет 60,2%, в Нидерландах, Дании — по 59% [1, с. 465] и т.д. Провал демонстрируют даже естественные монополии, компании нефтегазового сектора. Они должны, казалось бы, быть особо озабоченными модернизацией. Но, по данным Минэкономразвития России, затраты на НИОКР у них составляют от 0,1 до 0,4% бюджета. Как с такими затратами можно выйти на прорывные технологические решения?
В целом внутренние затраты на исследования и разработки в 2000—2007 гг. колебались в пределах 1,05-1,28% к ВВП [1, с. 17, 68] (рис. 2). В абсолютном выражении в 2007 г. они составили 15 млрд
1,4 1,2 1
0,8 0,6 0,4 0,2 0
1995 1996 1997 1998 1999 2000 2001 2002 2003 2004 2005 2006 2007
Рис. 2. Внутренние затраты на исследования и разработки в 1995 - 2007 гг., % к ВВП
долл., тогда как в США — около 700 млрд долл. Доля инновационных затрат в выручке колеблется в пределах 1—1,5 % [1,с. 22].
По расчетам автора на основе данных 2006г., в исследования по развитию экономики была направлена только треть всех исследовательских затрат (в том числе по развитию промышленности — четверть), а на повышение экономической эффективности и технологического уровня производства — менее 3 % всех затрат [2, с. 90]. Это в определенной степени консервирует технологическую отсталость сегмента экономики с высокой добавленной стоимостью. Об этом же косвенно свидетельствует и структура исследователей по видам экономической деятельности. На долю исследователей в области недвижимости и услуг приходится почти 3/4, а исследованием в обрабатывающих производствах занимаются только 7,7 % компаний [2, с. 32].
Следующий важный сегмент наряду с исследованиями и разработками — применение технологий. Технологические инновации являются конечным результатом инновационной деятельности, что придает им особое значение. В России регистрируется достаточно активный рост используемых передовых производственных технологий (их объем выросс2000г. в 3,1 разаидостиг 180тыс.). Но, по оценке Минэкономразвития России, доля предприятий, затрачивающих средства на приобретение новых технологий, составляет только 12,7%, и динамика неутешительна.
Ежегодно в стране создается 600—800 новых технологий [1, с. 20]. Но стабильно только 1/10 часть вновь создаваемых технологий является принципиально новой (50—75 технологий ежегодно); остальные впервые применяются только в нашей стране. При этом выпускаемая продукция четко выраженного инновационного облика не имеет: вновь внедренные или подвергавшиеся значительным технологическим изменениям инновационные товары, новые для рынка, составляют в России лишь 0,4 % от общего объема товаров, тогда как в странах Европы этот уровень колеблется от 4% до 25% [1, с. 469]. Поэтому мы вынуждены оставаться нет-то-импортерами зарубежных технологий (рис. 3).
И хотя импорт передовых технологий замещает недостаток собственных исследований, позволяя России не оставаться на обочине научно-технического прогресса, это свидетельствует об отсталой в целом структуре экономики. В результате доля РФ
Млн долл. 100
О
-100 -200 -300 -400 -500 -600 -700 -800 -900
Рис. 3. Сальдо внешней торговли технологиями в 2000—2007 гг.
на рынках наукоемкой продукции составляет мизерную величину в 0,3—0,5 %, что в десятки и сотни раз меньше доли развитых стран [6, с. 2]. Только 15% отечественных предприятий осуществляют технологический обмен со странами дальнего зарубежья [1,с. 35].
Наконец, к вопросу об эффективности инноваций. Оценка результатов инновационной деятельности свидетельствует, что в 2004—2006 гг. примерно в 40—50 % всех организаций воздействие процессных инноваций отсутствовало. Наиболее высокая степень влияния в виде роста производственных мощностей наблюдалась у 18,1 % предприятий, повышения гибкости производства — у 14,1%, сокращения материальных и энергозатрат— у 10,4%. Большая же часть предприятий испытала среднюю и низкую степени действия процессныхинноваций [1, с. 83].
В целом очевидной является инерционность исследований, разработок, реализации прогрессивных технологий. Россия должна эффективно интегрироваться в глобальное технологическое пространство путем передового промышленного развития и взаимного обмена технологиями, продвижения российских технологий на международный рынок и пр.
Это предполагает целый ряд мер технологического, правового, финансово-экономического, институционального характера. В частности, необходимы формирование технологических платформ с участием бизнеса, науки и государства; активизация работы центров по прикладным исследованиям и разработкам, проектных и инжиниринговых центров; координация деятельности институтов развития, государственных корпораций и крупных компаний в рамках перспективных проектов при реализации федеральных целевых программ; создание «инновационного лифта» для последовательной передачи перспективных проектов, уско-
рение выведения на рынок новой высокотехнологичной продукции путем изменения Федерального закона «О техническом регулировании» и пр.
Это также и унификация требований к программам технологического и инновационного развития хозяйствующих субъектов (обязательным для компаний с государственным участием). Предстоит разработка концепций технической и информационной политики в сфере образования, здравоохранения, культуры, жилищного строительства и коммунального хозяйства, в агропромышленном комплексе, сфере информатизации.
Не менее важно развитие инфраструктуры инноваций: создание с участием ОАО «Российская венчурная компания» и ГК «Российская корпорация нанотехнологий» фондов ранних стадий («посевных» фондов), продолжение программы создания венчурных фондов, в том числе в форме закрытых паевых инвестиционных фондов, студенческих бизнес-инкубаторов, поддержка инновационных проектов, реализуемых в технопарках и особых экономических зонах технико-внедренческого типа.
Без финансовой и налоговой поддержки инновационные инициативы обречены на неуспех. Актуальны выделение субсидий субъектам РФ на цели развития инновационных территориальных кластеров, конкурсных субсидий для частных высокотехнологичных и инжиниринговых компаний по приоритетным для государства направлениям инновационной деятельности, докапитализация Российского фонда технологического развития для предоставления грантов (субсидий) средним предприятиям, приоритетная поддержка (в том числе бюджетная) малых инновационных предприятий (включая капитализацию Фонда содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере), поощрение экспорта инновационной продукции и услуг (в том числе путем упрощения таможенных процедур). Чрезвычайно важным представляется формирование организационно-финансовых механизмов приобретения активов зарубежных высокотехнологичных компаний и/или создания с ними технологических альянсов.
Безусловно, необходимы налоговые меры, инициируемые Министерством экономического развития РФ: льготирование обязательного страхования, отдельный (практически безналоговый) режим для вновь создаваемых компаний инно-
вационных секторов, освобождение от налога на имущество энергоэффективного оборудования, доходов от прироста капитала, от налога на прибыль организаций, образующих фонды НИОКР. Но, вероятно, эти инициативы будут частично торпедированы финансовым ведомством, подчеркивающим значительное выпадение из доходов бюджета(в 2010—2012гг. —до 250 млрд руб. вместе с льготами образованию и здравоохранению).
Отдельного внимания требуют правовые инициативы в качестве необходимой законодательной преамбулы всего инновационного процесса. Это совершенствование регулирования формы договора простого товарищества, повышение гибкости корпоративного управления в инновационных непубличных компаниях при распределении объема прав между их участниками, при регулировании и гарантировании сделок, заключаемых участниками инновационных проектов.
На взгляд автора, законодателям следует обратить особое внимание на новую правительственную инициативу. Поощрение участия экономических субъектов в модернизационной деятельности возможно путем создания правовых условий для развития инновационной экономики на основе реализации бизнес-проектов с использованием специальной, соответствующей мировым стандартам организационно-правовой формы коллективного инвестирования — договора об инвестиционном партнерстве. Законопроект РФ «Об инвестиционном партнерстве и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» внесен на рассмотрение бизнес-сообщества Министерством экономического развития РФ при участии ГК «Российская корпорация нанотехноло-гий» и ОАО «Российская венчурная компания». В соответствии с ним участниками партнерства могут стать резиденты — коммерческие, некоммерческие организации, индивидуальные частные предприниматели, а также в случае заинтересованности — и иностранные юридические лица. Для ведения общих дел на основе инвестиционной декларации предполагаются паритетные вклады управляющих партнеров в имущество и договорные непаритетные вклады в общее дело с последующим пропорциональным
распределением прибыли. По сути это новая форма коллективных инвестиций в венчурные проекты, развивающая инициативу и снижающая риски.
Разумеется, тестирование эффективности каждой из описанных мер при реализации инновационных программ требует особого и профессионального научно-экспертного анализа.
Список литературы
1. Индикаторы инновационной деятельности: 2009. Стат. сб. / Министерство образования и науки Российской Федерации. Федеральная служба государственной статистики. Государственный университет — Высшая школа экономики. М., 2009.
2. Индикаторы науки: 2009. Стат. сб. / Министерство образования и науки Российской Федерации. Федеральная служба государственной статистики. Государственный университет — Высшая школа экономики. М., 2009.
3. МакконнеллK.P., Брю С.Л. Экономикс: принципы, проблемы и политика / в 2 т. / пер. с англ. 14-е изд. Т. 1. М.: Инфра-М, 2005.
4. Модернизация России как построение нового государства. URL: http://www. apn. ru/ publications/article22100.htm.
5. План мероприятий по стимулированию инновационной активности предприятий, осуществляемых в рамках реализации в 2010 г. Основных направлений деятельности Правительства РФ на периоддо 2012 года. URL: http://www. economy, gov. га/minec/activity/sections/innovations/development/ doc20100318_09.
6. Шепелев Г. В. Проблемы развития инновационной инфраструктуры. URL: http://regions. extech. ra/left_menu/shepelev. php.
7. Шумпетер Й. Теория экономического развития. М: Прогресс, 1982.
8. Acemoglu D., Aghion. Р, Zilibotti F.(2002). Distance to frontier, selection, and economic growth. NBERWorking Paper No. 9066; PolterovichV., Tonis A.(2003) Innovation and imitation at various stages of development. New Economic School.
9. Solow R. Technical change and the aggregate production function — Review of economics and statistics 39 (1957).
