CC BY
56
ет увеличенную потребительную стоимость рабочей силы такого работника, которая превосходит сумму потребительных стоимостей рабочей силы изолированных работников.
Живой человеческий труд, освобождаемый при его обобществлении, за вычетом затрат труда работников управления кооперацией, используется либо для самовозрастания капитала, либо на дальнейшее развитие производительной силы труда совокупного работника, то есть «человеческого капитала», что в следующем цикле производства увеличит потребительную стоимость его рабочей силы.
Мы поддерживаем П. Драккера в том, что «наиболее ценным капиталом в ХХ в. было производственное оборудование, в ХХ1 в. наиболее ценным капиталом, как с коммерческой, так и с некоммерческой точки зрения, станут работники, занимающиеся интеллектуальным трудом»[12, с. 135].
При таком положении дел экономическая эксплуатация человека человеком со временем должна терять актуальность, а социально-трудовые отношения -переходить на уровень гуманности и сотрудничества. «Традиционные различия, - отмечает П. Драккер, - в гораздо большей степени нуждаются в месте на производстве, чем производство нуждается в них, что касается интеллектуальных работников, в большинстве своем интеллектуальные работники и организация представляют собой симбиоз, в котором каждая сторона в равной степени нуждается в другой»[12, с. 149]. Как теперь можно убедиться, огромная сила общечеловеческих духовных ценностей постепенно расшатывает «человека экономического», заставляет переходить на новую качественную ступень развития.
Библиографический список
Радикальный индивидуализм, замкнутость в собственных интересах, чрезмерное стремление к богатству, к которому тяготеют еще многие люди, теперь с полным основанием можно расценивать как животные, безудержные инстинкты, ничего общего не имеющие с дальнейшим развитием общества. Подрывая основу своей жизни, «человек экономический» противопоставил себя всем и, в частности, будущему поколению, игнорируя его интересы.
Таким образом, используя категориальный аппарат Маркса и его последователей, можно исследовать новомодные веяния экономической науки относительно места и роли человека, в особенности «экономического», и его «капитала» в экономических процессах. Опредмечивание и распредмечивание, абстрактный и конкретный труд, потребительная и меновая стоимости - эти и другие категории помогут привести под общий знаменатель научные достижения ученых-экономистов и освободить экономическую мысль от необходимости «изобретать велосипед». Например, ключ к объяснению «человеческого капитала» может находиться в сфере дальнейших исследований опредмечивания и распредмечивания труда, применения категорий «производительная сила труда», «потребительная стоимость рабочей силы». Актуальность такого подхода повышается в современных условиях, поскольку «человек экономический» уже подготовил предпосылки для своего исчезновения, уступая место новому уровню развития экономических отношений, который на передний план выдвигает роль производительных сил человека - «человеческого капитала».
1. Бердяев Н. Судьба человека в современном мире. Париж, 1934.
2. Вебер М. Избр. соч. М., 1990.
3. Критский М.М. Человеческий капитал. Л., 1991.
4. Маркс К. Капитал. Т. 1. М., 1988.
5. Маркс К., Энгельс Ф. Полн. собр. соч. Т. 25, 39, 46, 47.
6. Поппер К. Открытое общество и его враги / пер. с англ. М., 1992. Т. 1.
7. Разумихин Б.С. Физические модели и методы теории равновесия в программировании и экономике. М.: Наука, 1975.
8. Сакайя Т. Стоимость, создаваемая знанием, или исто-
рия будущего // Новая постиндустриальная волна на Западе: Антология / под ред. В.Л. Иноземцева. М.1999.
9. Сен-Симон К.А. де Р. Собр. соч. М., 1923.
10. Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов/пер.с англ. М., 1935. Т.1.
11. Кузнецов П.Г. Цели системы транспортировки как подцели системы общественного производства // Альманах «Восток», № 11\12, декабрь 2003 года, http://www.situation.ru/
12. Drucker P.F. Management challenger for the XXI century. New York, 1999.
13. Global employment trends : January 2009 / International Labour Office. - Geneva: ILO, 2009
УДК 101.1:316+378.012
ИННОВАЦИИ КАК РЕСУРС РАЗВИТИЯ ОБЩЕСТВА И ИХ ПРЕДЕЛЫ Е.Н.Струк1
Иркутский государственный технический университет, 664074, г. Иркутск, ул. Лермонтова, 83.
Рассмотрены проблемы инновационного развития общества, обозначены проблемы, связанные с формированием инновационного общества и встраиванием инноваций в наличную социальную систему. В рамках диффузионного подхода проанализированы пределы распространения инноваций. Сформулированы выводы, касающиеся
1Струк Елена Николаевна, кандидат исторических наук, доцент кафедры социологии и социальной работы, тел.: (3952)224124, e-mail: struken@rambler.ru
Struk Elena Nikolaevna, Candidate of historical sciences, associate professor of the Chair of Sociology and Social Work of ISTU, tel.: (3952)224124 , e-mail: struken@rambler.ru
общих закономерностей и отличительных особенностей социальных пределов инновационного развития. Библиогр. 3 назв.
Ключевые слова: инновации; пределы инноваций; социальные инновации; диффузия инноваций.
INNOVATIONS AS A RESOURCE FOR SOCIETY DEVELOPMENT AND THEIR LIMITS E.N. Struk
Irkutsk State Technical University, 83 Lermontov St., Irkutsk, 664074.
The article deals with the challenges of society innovation development. It identifies issues associated with the formation of the innovative society and the incorporation of innovations in the current social system. Within the diffusion approach the author analyses the limits of the innovation spread. She makes conclusions on the general regularities and distinctive features of the social limits of innovation development. 3 sources.
Key words: innovations; limits of innovations; social innovations; innovation diffusion.
Современная социальная ситуация определяется необходимостью активизации и повышения продуктивности инновационной деятельности в условиях выхода России на новый уровень развития. Управление этими процессами требует включения всех социальных ресурсов, направленных на формирование инновационного типа общества. В посланиях Федеральному собранию Российской Федерации Президент Д.А. Медведев неоднократно подчеркивал, что стране необходимы инновации для развития всех сфер жизни общества. Аналогичную мысль высказывал и В.В. Путин, будучи президентом России. Так, 3 декабря 2001 года на встрече с руководством Российской академии наук он сформулировал социальный заказ государства научному сообществу перехода от нынешней «экономики трубы» на инновационный путь развития, без которого нам не удастся ни удержать нынешний уровень жизни, ни сохранить территориальную целостность страны, ни остановить поток бедствий, аварий, техногенных катастроф. Таким образом, очередной панацеей от всех бед и несчастий России объявлена инновация. Однако при этом встает вопрос о допустимых пределах применения и распространения инноваций.
В современной науке инновация рассматривается как сложный социально-культурный феномен, играющий основную роль в утверждении нового социального порядка и детерминирующий социальные изменения. Известный исследователь инноваций Ю.В. Яковец определил инновацию как «внесение в разнообразные виды человеческой деятельности новых элементов (видов, способов), повышающих результативность этой деятельности» [3, с. 9]. Инновации ведут к изменениям как локального (организации, определенного социального слоя и т.д.), так и глобального характера. С одной стороны, инновационные процессы способствуют стабилизации социально-экономической и социально-культурной ситуации, так как инновация возникает как ответ на внутреннее напряжение социальной системы или отдельных ее компонентов. Внедрение инноваций ведет к разрешению противоречий и, как следствие, к приведению системы в устойчивое равновесие. С другой стороны, неконтролируемые инновации вызывают в системе состояние неустойчивости и могут привести к разбалансированности компонентов социальной сис-
темы. Такой дуализм инноваций происходит от их внутренней природы, так как они имеют внутренний отрицательный характер, ибо содержат момент отрицательности, коренящийся в новизне.
Инновационные процессы в обществе поддерживают воспроизводство существующей социальной системы, ее целостность. Встраиваясь в систему, инновация должна изменить ее структурную композицию, не нарушая ранее сложившейся системной организации. Именно поэтому не все предлагаемые инновации принимаются обществом. Некоторые могут приниматься немедленно, некоторые - спустя длительное время. При этом любая инновация становится достоянием общества, лишь встраиваясь в уже функционирующие системы норм и традиций, т.е. стереотипизи-руясь и стандартизируясь. Инновация не должна быть деструктивным элементом для данной системы, иначе ее защитные восстановительные механизмы подавят инновацию, не дадут ей развиться. Внедрившись в повседневную жизнь, многие работоспособные инновации кажутся уже привычными и необходимыми. С точки зрения системного подхода инновация для общества имеет значение только в случае перехода ее в ранг традиции, т.е. когда общество приняло ее или адаптировалось к новизне. Принятая инновация становится свойством элементов общества или общества в целом. Таким образом, она в дальнейшем воспроизводится вместе с системой.
Несмотря на очевидные преимущества инновационного типа развития общества, оно имеет и явные негативные черты. Инновационные процессы в современном мире имеют взрывообразный «кумулятивный эффект», что приводит к изменению не только устоявшихся стереотипов социокультурной жизни, но и ломке социальных прогнозов развития человечества. «Человечество в результате подобной ускоренной динамики развития, по мнению многих ученых, оказалось перед лицом тотальной неопределенности будущего и наше «рацио» уже не предоставляет нам ни одной достойной матрицы, объясняющей мир. Исследованиями многих ученых установлен принципиально новый характер развития человечества - гиперболический. Изменения теперь происходят в режиме с обострением ... Сегодня однозначно ответить на вопрос, что больше угрожает развитию цивилизации: избыток иннова-
ций или их недостаток - трудно. В инновационном историческом процессе перманентно актуализировались то его разрушительная сторона, то другая -созидательная» [1]. Девизом инновационного общества могли бы стать слова Белой Королевы из известной сказки Л. Керрола «Алиса в стране чудес» о том, что в ее стране надо очень быстро бежать, чтобы оставаться на одном месте, а уж для того чтобы двигаться вперед, надо бежать как минимум вдвое быстрее. Инновационность современного общества абсолютизируется, переоценивается, завышается, и вне поля внимания остается то, что инновации осуществляются на базе определенных традиций, что инновация, если она должна стать социально признанной, может стать таковой лишь в том случае, если формируется на основе определенных инвариантных характеристик.
Инновации как новые свойства системы могут вступать в различные взаимодействия с ее прежним устройством. Данный процесс нарушает равновесие системы и тем самым влечет временное понижение устойчивости системы. Тем самым восприятие инновации неразрывно связано для системы с угрозой гибели. Поэтому система стремится к минимизации восприятия новизны как в отношении абсолютного количества новизны в единицу времени, так и в смысле частоты восприятия новизны в разные единицы времени. Стремясь сохранить равновесие и устойчивость, система все более рационализируется. Однако рано или поздно такая рационализация заводит в тупик, так как может произойти нетипичное изменение и типичные правила не способны реализовать адекватный ответ на новый вызов. Наступает предел системы. Чем больше рационализировано общество (т.е. более прогрессивно), тем ближе оно к пределу своего существования. Таким образом, западное общество, выбрав в качестве дальнейшего механизма рационализации все большую инновационность, не может изменяться плавно и постепенно и все больше загоняет себя в тупик цивилизационного развития. Постепенное развитие означало бы, что система постоянно поглощает все новые порции новизны и продолжает успешно их усваивать.
В традиционном обществе инновации осваивались постепенно и встраивались в наличную социальную систему, что создавало ее устойчивость. В таком обществе социальная система проживала длительные периоды стабильности и короткие периоды нестабильности. В современном обществе социальная система, напротив, переживает все более длительные по отношению к стабильности периоды нестабильного состояния. Чем длительнее такие периоды нестабильности (предела-перехода), тем больше вероятность, что система может погибнуть. Однако в пределе концентрируются потенциальные возможности изменения системы и перехода ее на новый качественный уровень. В результате поиска системой точки опоры пробуются различные инновации, и когда находится успешное решение, оно встраивается в систему, переходящую на новый уровень.
Несмотря на то что инновации являются стратегией преодоления конкретных социальных, технических, технологических и т.д. пределов, они также имеют свои пределы распространения. Данные пределы рассматриваются в теории инноваций в рамках диффузионного подхода. Диффузионизм объясняет развитие культур отдельных народов не их самостоятельной эволюцией, а главным образом заимствованиями культурных достижений других народов (при миграциях, войнах, туризме, торговле, обмене специалистами, на научных конференциях, выставках и ярмарках и др.). Важным фактором развития выступают заимствования культурных инноваций. Здесь человек не является творцом культуры, а выступает в роли ее носителя.
Современный процесс диффузии инноваций можно представить как последовательное сочетание процессов иерархической и контагиозной диффузии. Иерархическая диффузия обеспечивает «широту» распространения инноваций, а контагиозная диффузия -уровень проникновения инноваций на конкретной территории. Главенствующая роль иерархической диффузии инноваций обусловлена хорошо развитыми коммуникациями, позволяющими в короткие сроки перенести нововведение в любую точку планеты (перемещение промышленной технологии, результатов научного открытия). «Областями оптимума» являются территории, обладающие необходимыми ресурсами и возможностями для восприятия инновации, как правило, ими являются крупнейшие города, жители которых первыми начинают использование различного типа инноваций. Затем инновация по иерархической цепочке идет от крупных центров к более мелким.
Практически одновременно с процессом иерархической диффузии начинается и процесс контагиозной диффузии. Ее скорость зависит от локальных социально-экономических условий (уровень жизни, развитость экономической инфраструктуры, развитость потребительских механизмов). С точки зрения потребителя можно отметить следующий вариант построения стадиальной последовательности освоения инноваций: внимание, интерес, оценка, проверка, адаптация, признание. При этом каждая из вышеуказанных стадий имеет свои пределы, которые могут быть как восходящими, когда освоение инновации переходит в следующий этап, так и нисходящими и конечными, когда социум отвернется от инновации и процесс диффузии будет завершен. На каждой из стадий освоения инноваций восприятие его кардинально различается, что выражается в количестве пользователей конкретной инновации. Данный процесс хорошо поддается математическому анализу. Если бы восприятие инновации не осложнялось социальными пределами и ограничениями, то ее распространение имело бы линейный характер и пределом являлись лишь плотность (чем выше плотность населения, тем быстрее скорость распространения новшества) и численность населения. На первых этапах большинство членов общества скептически относятся к инновации ввиду ее непривычности и могут даже сопротивляться ее продвижению. В таких условиях рост числа пользова-
телей инновации идет крайне медленно. Однако она уже привлекает к себе внимание, заинтересовывает отдельных членов общества. Распространение инновации на данном этапе связано и с субъективным человеческим фактором. В дальнейшем пример первых пользователей инновации заставляет окружающих присмотреться к ней и попробовать. На этом этапе рост спроса на инновацию начинает ускоряться. Максимальное распространение инновация получает, когда она признается максимальным числом членов общества. Э. Роджерс подсчитал, что критической точкой «расширения» инновации становится 5% популяции, но чтобы их убедить, нужно ознакомить с ней 50% популяции. При переходе через 20% идея живет уже своей жизнью и не требует интенсивной пропагандистской поддержки со стороны инноватора [2]. На наш взгляд, предел перехода инновации в традицию возникает, когда не менее 2/3 общества признают инновацию как необходимую потребность.
Результатом двух инновационных процессов - иерархической и волновой диффузии - является формирование территориально выраженных центра (являющегося создателем и проводником инноваций) и периферии (потребляющей инновацию), отличающихся уровнем восприятия инновации. В момент, когда центр находится на этапе замедляющегося роста рынка данной инновации и ее проникновение находится на максимальном уровне, периферия только приступает к внедрению инновации либо оказывается не готова сделать это, но в любом случае уровень проникновения у нее оказывается существенно ниже (например, принятие рыночных реформ в 90-е годы XX века в центре и регионах России).
В зависимости от характера диффузии может меняться значимость тех или иных пределов распространения инноваций. Так, для контагиозной диффузии актуальными являются объективные природные (географические (климатические), геоморфологические (рельеф) и т.д.) пределы, а также социальные (включая языковые, терминологические, экономические, структурные, культурно-психологические) и временные пределы.
Объективные природные пределы до недавнего времени выступали одними из основных пределов ограничения скорости и направления распространения инноваций. Однако с расширением социального пространства и сужения пространства природного влияние природного фактора на распространение инноваций сократилось практически до нуля (телефон, телеграф, Интернет и другие средства связи). Хронологические пределы препятствуют распространению инноваций во времени, т.е. мешают их восприятию в будущем. При этом хронологические барьеры могут проявляться в виде социальных пределов, например языковых (устаревание лексического аппарата).
Выделяя различные основания, можно предложить разнообразные классификации пределов инноваций. В основу предложенной нами классификации положена классификация инноваций Ю.В. Яковца [3]:
- по полю действия (технологические, экологические, экономические, социально-политические, государственно-правовые, в духовной сфере, в сфере обороны и безопасности);
- по пространству действия (глобальные, цивилизаци-онные, национальные, региональные, локальные, точечные);
- по уровню новизны (эпохальные, базисные, улучшающие).
Таким образом, процесс инновационного обновления имеет предел, завершающий его и означающий появление новой сферы бытия. Лавинообразная ин-новационность как важнейший элемент развития общества присуща именно обществу, находящемуся в состоянии предела. При этом инновационный процесс радикального обновления общества начинается с появления некоего новшества, меняющего привычную наличную ситуацию. Новая ситуация, в соответствии с характером новшества, включает ряд прежде известных и определённым образом функционировавших процессов, вызывая к жизни их скрытые возможности и «заставляя» их иначе функционировать. Всё это вместе составляет новую целостность, которая обладает внутренним потенциалом дальнейшего движения в необычном для предыдущего развития направлении.
Именно в инновационном обществе как обществе предела движущие силы* развития претерпевают преобразование на протяжении длительного периода времени. В результате можно говорить о процессе становления и развития новых движущих сил развития. Сами движущие силы, формирующие новую реальность, находятся в процессе становления, и новая реальность - субстрат действия данных движущих сил - также переживает период своего формирования. Таким образом, в обществе разворачивается непредсказуемый процесс созидания нового.
При этом инновационные процессы имеют и свою особенность. Они в первую очередь способствуют преобразованию внешней среды, где действует во многом ещё прежняя внутренняя активность (недаром ряд исследователей связывают становление инновационного общества со становлением колониальной системы). Новая внешняя среда заставляет изменяться и внутреннюю активность общества. С завершением конкретного процесса и окончательным становлением новой реальности движущие силы инновационного процесса преобразовываются в закономерности, определяющие дальнейший процесс развития сформировавшейся в процессе радикального обновления новой основы.
"Движущие силы как основа процесса радикального обновления - это такой характер взаимодействия внешних и внутренних сил, результатом действия которого становится появление новой реальности бытия, развитие которой подчиняется новым, созданным в данном процессе закономерностям, проявляющимся в ходе уравновешивания теперь иных внешних и внутренних факторов.
Библиографический список
1. Капустин В. С. Синергетика социальных инновационных 2. Rogers E.M. Diffusion of innovations (4th ed.). New York: The процессов [Электронный ресурс]: URL: Free Press, 1995. 510 р.
http://spkurdyumov.narod.ru/Kpstn.htm. (дата обращения: 3. Яковец Ю. В. Эпохальные инновации XXI века. М.: Эконо-19.09.2009). мика, 2004. 444.
УДК 911.52 (100)
ЛИНГВОГЕОГРАФИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ КУЛЬТУРНОГО ЛАНДШАФТА БАРГУЗИНСКОЙ КОТЛОВИНЫ
Л.С.Цыдыпова1
Институт географии им. В.Б.Сочавы СО РАН, 664033, г. Иркутск, ул. Уланбаторская, 1.
Рассматривается вклад топонимии и лингвогеографического подхода в теоретические и практические аспекты культурно-ландшафтных исследований Баргузинской котловины. Табл. 1. Библиогр. 9 назв.
Ключевые слова: культурный ландшафт; Баргузинская котловина; лингвогеография; топонимия; этнос.
LINGUAGEOGRAPHICAL ASPECTS OF THE STUDY OF BARGUZIN DEPRESSION CULTURAL LANDSCAPE L.S. Tsydypova
Institute of Geography named after V.B. Sochava SB RAS, 1 Ulanbatorskaya St., Irkutsk, 664033.
The author deals with the contribution of toponymy and linguageographical approach in theoretical and practical aspects of cultural and landscape studies of Barguzin Depression. 1 table. 9 sources.
Key words: cultural landscape; Barguzin Depression; linguageography; toponymy; ethnicity.
Понятие о культурном ландшафте и лингво-географическом подходе. В настоящее время исследования культурного ландшафта широко развиваются, привлекая внимание специалистов естественнонаучного и гуманитарного направлений. Широта охвата культурно-ландшафтной концепции следует из определений культурного ландшафта как универсального явления.
Согласно В.Л.Каганскому, всякое земное пространство, жизненная среда достаточно большой (самосохраняющейся) группы людей - культурный ландшафт, если это пространство одновременно цельно и дифференцировано, а группа освоила это пространство утилитарно, семантически и символически (2001).
В исследованиях В.Н.Калуцкова (2000; 2008) делается упор на то, что культурный ландшафт - это прежде всего природно-социокультурный территориальный комплекс, культура местного сообщества, сформировавшаяся как результат его жизнедеятельности в определенных природных условиях, взятая в её целостности.
Близка к вышеназванной трактовка культурного ландшафта, данная в работах М.В.Рагулиной (2004; 2007): культурный ландшафт рассматривается как самоорганизующийся природно-культурный комплекс, целостно репрезентируемый в сознании членов социума и их соседей, в рамках которого осуществляется жизнеобеспечивающая деятельность человеческого коллектива.
Основными базовыми составляющими во всех трактовках являются культура и тесно связанный с ней лингвистический компонент. Отражение в культуре ландшафтных особенностей происходит как в материальной, предметной форме, так и в духовной сфере, где роль языка является ведущей. Как отмечает В.Н.Калуцков (2008), любое название места дается с позиций определенной культуры, с позиций конкретного сообщества, и им же удерживается, и всегда является частью какого - либо культурного ландшафта.
Целью лингвогеографического подхода является отражение представлений о культурном ландшафте в этноязыковой системе с особым вниманием к «коренным», основополагающим лингвистическим стратам. Поэтому исследование конкретной территории опирается на особенности языковых систем коренного населения. На основе местных терминов возможно детальное исследование и представление образа территории, характеризующего картину мира населяющих её этносов.
Этноконтактная специфика и основные черты топонимии территории исследования.
Баргузинская котловина представляет собой полиэт-ничный культурный район. На территории долины проживают буряты, эвенки, русские, евреи, татары и представители других национальностей. В результате лингвогеографического исследования выявлено слияние представлений о ландшафте бурят и эвенков на базе бурятской языковой системы. Данный факт
1Цыдыпова Людмила Сэнгеевна, аспирант, тел.: 89246030914, e-mail: ragulina@irigs.irk.ru Tsydypova Ludmila Sengeevna, postgraduate student, tel.: 89246030914, e-mail: ragulina@irigs.irk.ru
