CC BY
64
Инкорпорация Западной Грузии в состав Российской империи, 1774-1826: международно-правовой аспект
Шаов Ибрагим Капланович,
доцент кафедры конституционного и административного права, к.ю.н., Адыгейский государственный университет E-mail: shaov@mail.ru
Чирков Филипп Викторович,
доцент кафедры теории и истории государства и права и политологии, к.ю.н., Адыгейский государственный университет E-mail: xadsss@mail.ru
Гайдарева Инна Николаевна,
доцент кафедры конституционного и административного права, кандидат социологических наук, Адыгейский государственный университет E-mail: alay_1968@mail.ru
В статье рассматривается влияние международных отношений на процесс присоединения Западной Грузии к Российской империи. По мирным договорам, заключенным Россией и Турцией в 1774 и 1791 годах, российское правительство признавало османский протекторат над Западной Грузией. Екатерина II проводила достаточно сдержанный политический курс, как в отношении Имеретинского царства, так и номинально зависящих от него территорий. С началом периода наполеоновских войн, который был открыт французским вторжением 1798 года в османский Египет, наметилось сближение России и Турции. Оно было оформлено в виде двух союзных, оборонительных договорах 1799 и 1805 годов, которые зафиксировали состояние сильной зависимости Порты от Петербурга. Несмотря на пункт о гарантиях территориальной целостности, правительство Александра I коренным образом изменило курс в отношении Западной Грузии и в первой половине 1806 г. установило над этой территорией режим протектората. Добиться однозначного согласия Порты на присоединение Западной Грузии к Российской империи не удавалось достаточно длительное время. И только по условиям Аккерманской конвенции 1826 г. Порта признала переход Имеретинского царства, Ме-грелии и Абхазии под власть России.
Ключевые слова: Имеретинское царство, Кючук-Кайнарджий-ский мирный договор 1774 г., Ясский мирный договор 1791 г., русско-турецкие союзные договоры 1799 и 1805 г., Бухарестский мирный договор 1812 г., Акккерманская конвенция 1826 г.
см см
Проблема инкорпорации Западной Грузии в состав Российской империи (далее РИ) традиционно рассматривается в существующей историографии как двусторонний процесс, в котором взаимодействовали два актора - руководство РИ и имеретинская военно-феодальная элита. Однако, необходимо учитывать и влияние на данный процесс могущественного третьего актора - Османской империи (далее ОИ). Эта держава играла ведущую роль в регионе Южного Кавказа, которая только усилилась после падения государства Се-февидов в Иране в 20-е годы XVIII в.
Актуальность предпринятого исследования состоит в рассмотрении процесса присоединения Западной Грузии к РИ как части международно-правовых отношений с 1774 г. (Кючук-Кайнард-жийский договор) по 1826 г. (Аккерманская конвенция).
Кючук-Кайнарджийский договор и внешнеполитический статус государств Западной Грузии. В период русско-турецкой войны 1768-1774 гг. у правительства РИ не было намерения присоединять Грузию [1, с. 683]. Кючук-Кайнарджийский мирный договор от 10 июля 1774 г. подтвердил территориальные приобретения РИ в Северном Причерноморье (Крымское ханство, а также турецкие территории в Крыму и Приазовье). Согласно 23-му артикулу этого трактата, РИ обязалась вывести войска из «провинций Грузии и Мингрелии»: «В части Грузии и Мингре-лии находящиеся крепости Богдадчик, Кутатис и Шегербань, российским оружием завоеванные, будут Россией признаны принадлежащими тем, кому они издревле принадлежали, так что ежели подлинно оные города издревле или с давнего времени были под владением Блистательной Порты, то будут признаны ей принадлежащими» [2, с. 964].
Упоминание Мингрелии в связи с вопросом о крепостях, по мнению Е.И. Дружининой, свидетельствует о «недостаточно ясном представлении у споривших сторон относительно политического деления» Западной Грузии [3, с. 231]. Тем не менее, российские и османские дипломаты должны были знать, что указанные три крепости находятся в границах собственно Имеретии.
Российская сторона на предварительных мирных конференциях использовала этноним грузины расширительно, относя к грузинам и имеретинцев. Но при этом, главный российский представитель А.М. Обресков имел представление о том, что речь идет об имеретинцах и о том, что турки именуют их ачик-баш [3, с. 230]. При обсуж-
дении вопроса о том, кому должны принадлежать три имеретинские крепости Обресков настаивал на том, что их надо возвратить «грузинам» на том основании, что они всегда обладали ими и только незадолго до войны РИ и ОИ, эти крепости были заняты турками. Оговорка «ежели подлинно» была включена Обресковым совершенно осознанно, поскольку позволяла впоследствии оспаривать османские права на эти крепости [3, с. 231].
Этим артикулом ОИ навсегда обязывалась «не почитать между ими никого за своих подданных кроме тех, кои издревле ей принадлежали; все замки и укрепленные места, бывшие у гру-зинцев и мингрельцев во владении, оставить паки под собственной их стражей и правлением, <...> и да не будут притесняемы какими-либо требованиями от губернатора Чилдирского и от прочих начальников и офицеров, к лишению их имений. Но как помянутые народы находятся подданными Блистательной Порты, то Российская империя не имеет со всем впредь в оные вмешиваться, ниже притеснять их» [2, с. 964].
Формально, последнее предложение артикула означало, что РИ признает не только мегрелов, которые с XVI в. являлись османскими подданными, но и грузин подданными османского султана, что не отражало реального внешнеполитического положения Грузии. Обретшее к этому времени фактическую независимость, Картли-Кахетинское царство являлась вассальным государством в составе Ирана. Теймураз II, отец Ираклия, и сам Ираклий были возведены на картлийский и кахетинский троны соответственно в 1745 г. могущественным Надир-шахом [4, с. 295]. Но, после смерти Надир-шаха, Иран вступил в полосу затяжного социально-экономического и политического кризиса и не смог воспрепятствовать вступлению в 1769 г. российских войск на свою территорию. Тем не менее, Екатерина II посчитала необходимым принести правителю Ирана Керим-хану Зенду Мохаммаду (управлявшему страной от имени сефевида Исмаила III с титулом ва-киль ад-доула «уполномоченный государства») свои извинения за вторжение в Грузию [4, с. 308309]. Поэтому рассматриваемый артикул Кючук-Кайнарджийского договора не следует рассматривать как российское признание османского господства над Картли-Кахетией. Преимущественные права Ирана на Грузию признавал и османский султан [4, с. 310].
Также не совсем определенный характер носило положение об отказе османов считать «между ими никого за своих подданных кроме тех, кои издревле ей принадлежали». Но определение и перечисление этих османских подданных оставлено за рамками договора. А.Г. Пирцхалаишвили отмечал, что по условиям Кючук-Кайнарджийского договора, «Имеретия, избавленная от турецкой оккупации и позорной дани турецкому султану, оставлена de jure в подданстве Порты Оттоманской» [5, с. 8].
Положение Западной Грузии после Георгиевского трактата. 23 августа 1783 г., сразу после
подписания в Георгиевске российско-грузинского «дружественного договора», имеретинский царь Соломон I направил П.С. Потемкину письмо с выражением готовности приступить к переговорам о подписании подобного трактата. Но, как подчеркивают В.В. Трепавлов и Л.С. Гатагова, в Санкт-Петербурге вопрос о принятии Имеретии под покровительство империи считали преждевременным, «поскольку по формальным признакам Западная Грузия находилась в зависимости от Османской империи, и во избежание нежелательного военного конфликта российской дипломатии приходилось учитывать ее интересы» [6, с. 33].
В июне 1784 г., после смерти убежденного сторонника РИ Соломона I, трон занял его двоюродный брат Давид Георгиевич - Давид II. Часть местной знати поддерживала юного племянника Соломона I царевича Давида Арчиловича, который по линии своей матери приходился внуком Ираклию II. Своего кандидата в лице Кайхосро Абашидзе (предок которого, Георгий Абашидзе правил под именем Георгия VI в 1702-1707 гг.), продвигал ахалцихский паша. Вопрос обсуждался русскими и османскими дипломатами в Константинополе, после чего Порта перестала поддерживать К. Абашидзе [4, с. 316].
С.Д. Бурнашев, российский уполномоченный при царе Ираклии II, сообщал командующему Кавказским корпусом ген.-поручику П.С. Потемкину 18 октября 1785 г.: «приежжал к царю Да-выду опять Селим-ага от Сулейман-паши с обнадеживанием о присылке ему от Порты сабли, шубы и фермана о признании на царское достоинство» [6, с. 452]. С.Д. Бурнашев не сомневался в контактах Давида с Портой через ахалцихского пашу, «но чтоб они были искренные, точно определить неможно». В этом плане, очень характерно, что мятежные имеретинские князья (во главе с Г. Цулукидзе) также обращались за военной поддержкой к османам, обещая в случае свержения Давида, вернуть им имеретинские крепости Кута-ис, Шорапан и Богдад, которые формально были возвращены ОИ по Кючук-Кайнарджийскому договору, но, фактически, оставались во владении имеретинцев [6, с. 463]. Это объясняет тактику Давида, который, не получив никакой определенной поддержки от РИ, был вынужден в целях обеспечения стабильности в своих владениях искать покровительства Порты.
Из письма князя Э. Эристова (ноябрь 1785 г.), занимавшего пост сахлтхуцеса Имеретии, становится более понятной деятельность Г. Цулукидзе, как сторонника воцарения Давида Арчиловича, внука Ираклия. Цулукидзе возмутил массу народа и распространил слух или соответствующую реальности информацию о том, что «султанская р грамота прислана в Ахалцих к принцу» [6, с. 465]. Д Сулейман-паша «получил ферман царю имере- Ч
т
тинскому на царское достоинство, но как и царь, К и внук его оба Давиды, то Сулейман и благоприят- ё ствует внуку» (царя Ираклия) [6, с. 494]. Это гово- у рит о подлинности фирмана и самой информации А
о его выдачи Портой: по всей видимости, он был выдан на имя действующего имеретинского царя Давида, а Сулейман, пользуясь тем, что указано только имя, хотел отдать фирман Давида Арчи-ловичу. Царевич Давид в июне 1787 г. находился в Ахалцихе, а Давид II, согласно С.Д, Бурнашеву, убедительно просил «не отпускать его в Имире-тию, обещая немалую за то сумму денег и послушность» [6, с. 535].
Давид II в конце июля 1787 г. писал П.С. Потемкину о том, что «посланной от нас к высочайшему двору католикос с просителною грамотою и до сего времени не возвратился» [6, с. 556]. Суть посольства состояла в получении гарантий заключения договора о покровительстве на манер Георгиевского трактата: «желание и старание на вечность состоит о освобождении себя от нещастнаго ига покровительством всевысочайшаго двора» [6, с. 556].
В июле 1787 г. Порта предъявила русскому послу Я.И. Булгакову ультиматум, касавшийся Крыма и Грузии, в котором содержалось требование возвратить Крым и признать Грузию вассальным владением султана [6, с. 46]. 13 августа ОИ объявила РИ войну. Реакция Екатерины II во многом объясняет ее пассивность в отношении Грузии в предшествующий период: 29 августа П.С. Потемкин подписал ордер С.Д. Бурнашеву о выводе российских батальонов из Грузии, а из С.- Петербурга был отослан посол Ираклия Г.Р. Чавчавадзе [6, с. 46-47].
7 сентября Екатерина подписала манифест о войне с ОИ, в котором одним из поводов к войне значилось вторжение ОИ в область сюзеренных прав РИ над Картли-Кахетией. Грузия стала поводом к войне, но при этом не стала театром военных действий войны 1787-1791 гг. Тем более сдержанной стала реакция Екатерины на обращения Давида II, посол которого был направлен в РИ в 1787 г., но удерживался в Украине до 1789 г. и только потом ему было позволено прибыть к императорскому двору. Имеретия в это время контролировалась османскими войсками [4, с. 316-317]. В 1789 г. Давид, под давлением Ираклия и части своих подданных, уступил трон Давиду Арчилови-чу, правившему под именем Соломона II. Характерно, что отставной царь, посол которого искал поддержки для Имеретии в РИ, эмигрировал в ОИ и умер в Ахалцихе в 1795 г. [4, с. 323].
5 декабря 1790 г. имеретинский посланник в РИ В. Габашвили просил президента Военной коллегии генерал-фельдмаршала Г.А. Потемкина-Таврического учесть интересы Имеретии в переговорах с ОИ. Он предлагал учредить российское консульство в Ахалцихе; отнять у турок пристани -Батуми в Гурии и Поти в Одиши (Мегрелии); а если не получится, то хотя бы учредить в них россий-^ ское консульство с тем, чтобы прекратить торг гру-2 зинскими невольниками; заявить о покровитель-^ стве РИ над Имеретией или, по меньшей мере, ° «заранее секретно заключить соединение между ^ Россиею и Имеретиею» [6, с. 572]. При этом, име-
ретинцы не претендовали на контроль над Абхазией: «Апхазию оставить по себе, которые турками не завоеваны, дать им волю».
Стоит заметить, что имеретинские и грузинские обращения не просто игнорировались, но и к их выразителям относились с заметным пренебрежением [7, с. 174]. Тем не менее, совсем не учитывать интересы Грузии РИ не могла и в Ясском мирном договоре ст. 5-я обязывала Порту издать фирман, который подтверждал ранее изданный ею фирман, согласно которому паша Ахалциха и другие пограничные наместники «впредь ни тайно, ни явно, ни под каким видом не оскорбляли и не безпокоили земель и жителей, владеемых царем Карталинским» [8, с. 290]. Статус Имеретинского царства с номинально подчиненными ему владениями не рассматривался на прелиминарных конференциях и никоим образом не ставился российскими дипломатами. Фактически, по условиям Ясского мира, Екатерина II признала османские права на Имеретию и Мегрелию.
Османские паши оставались арбитрами в конфликтах между владельцами Западной Грузии. В 1796 г. И.Е. Сырохнев, командир русского контингента в Тифлисе, отмечал, что уже три года отстранен Соломоном от управления Мегрелией Григорий Дадиани; что год он проживал в Ахалцихе и потом «приватно в Имеретии»; теперь же он приехал к Ираклию с просьбой восстановить его во владении Мегрелией. Царевич Георгий, тесть Г. Дадиани, направил к сераскеру Юсуф-паше нарочного с просьбой посодействовать мегрельскому князю [6, с. 608]. Сераскер ответил в том духе, что Дадиани должен сам приехать к нему, а не искать помощи у Ираклия [6, с. 608].
В 1801 г. односторонний акт (манифест) Александра I по присоединению Грузии и принудительное переселение в Россию представителей царского рода вызвали настороженную реакцию у Соломона II [5, с. 33]. В 1802 г. планы по аннексии Имеретии на высшем российском уровне еще не оформились. Более того, в 1802-1803 гг. Александр I одергивал своих подчиненных и указывал им на невозможность силовой политики в отношении Имеретии, поскольку она находится под протекторатом ОИ [5, с. 29]. Внешнеполитический фон тем более не способствовал тому, чтобы игнорировать ОИ.
Влияние союзных русско-турецких договоров. В 1798 г. Наполеон вторгся в Египет, что знаменовало новую эпоху в европейской и ближневосточной политике. Ведущие державы нацелились на османское наследство и впервые после крестовых походов многочисленные корпуса и эскадры Франции и Англии стали действовать в арабских провинциях ОИ. После эвакуации в 1801 г. французов из Египта, откуда их выдавили совместными усилиями англичане и османы, началась серия завоевательных кампаний Наполеона в Европе. Последовавшее десятилетие заполнено сложно переплетающимся клубком коалиций и военных союзов против наполеоновской Франции, в кото-
рых РИ и ОИ выступали то в качестве ее противников, то - вынужденных союзников. Двусторонние русско-турецкие отношения также колебались от создания оборонительного союза против Франции в самом конце 1798 г. до не слишком ожесточенной войны 1806-1812 гг., которая велась сторонами с очень большими перерывами и была к большой выгоде РИ завершена накануне наполеоновского вторжения 1812 г.
1-й русско-турецкий союзный Константинопольский договор был подписан (по новому стилю) 3 января 1799 г. Согласно 2-му артикулу этого договора, провидчески заключенного на 8 лет, стороны подтвердили действие в полном объеме Ясского мира 1791 г. Согласно 3-му артикулу стороны гарантировали «взаимное ручательство на все ими владеемые земли» [9, с. 500]. 10-й артикул предоставил РИ свободный проход через «Канал» (Босфор и Дарданеллы) в Средиземное море [9, с. 501]. В этом и состояло, по замечанию Г. А. Клей-нмана, главное геополитическое значение этого союза для РИ, которая впервые добилась прохода для своих военных кораблей через Проливы [10, с. 157]. Союзнические отношения ОИ и РИ еще более упрочились 24 сентября 1802 г., когда стороны достигли соглашения о режиме управления в дунайских княжествах - Валахии и Молдавии. Готовность ОИ поддерживать союзнические отношения с РИ диктовалась не только сложным внешнеполитическим положением, но и острым внутриполитическим кризисом [11, с. 112-115].
Давление со стороны РИ компенсировалось французским влиянием: из врага Порты после подписания англо-французского Амьенского мира 25 марта 1802 г. (к которому 13 мая 1802 г. присоединилась ОИ, поскольку Лондон и Париж гарантировали ее территориальную целостность), Франция начала превращаться в потенциального союзника. Главное французское требование к Порте состояло в том, что она должна была отказаться от оборонительного союза с РИ, закрыть доступ в Средиземное море для русских кораблей и, соответственно, открыть доступ в Черное море для французского флота [12, с. 76].
Российско-османские отношения подспудно обострялись и это очень хорошо чувствовали ведущие российские деятели. В «Записке об Имеретии», составленной штабом Цицианова, и приложенной к его письму к гр. А. Воронцову (12.06.1803) говорится о фактической независимости Имере-тии от ОИ: «Поелику Имеретия избавлена от ига неверных помощию победоносного Российского оружия и уже слишком 30 лет не имеет никаких отношений с Портой Оттоманской, то царь Соломон просит Е.И.В. принять оную, яко царство единоверное, под свое высокое покровительство и защиту» [13/И, с. 347]. Очевидно, что П.Д. Ци-цианов неверно интерпретировал 23-й артикул Кючук-Кайнарджийского трактата, а также намеренно искажал действительность, когда заявлял об отсутствии политических контактов Имеретии с Портой.
Позиция императора стала меняться с февраля
1803 г., когда Цицианов получил «для единственного сведения» высочайше одобренный план «приобретения Имеретии с княжествами Дадиа-новским и Гуриеловским» [13/И, с. 341]. Цицианов вошел в переписку с российским послом в Турции А.Я. Италинским с тем, чтобы тот убедил султанское правительство уступить Имеретию, Ме-грелию и даже Поти [13/И, с. 342].
В октябре 1803 г. канцлер А.Р. Воронцов сообщал Цицианову, что известие «о присоединении Мингрелии в подданство России принято Портою без всякого неудовольствия» и что он надеется достигнуть того же в отношении Поти [13/И, с. 462]. Мнение, которое высказал Цицианов 26 апреля
1804 г. (т.е. на следующий день после подписания Соломоном «просительных пунктов») на основе сообщений Италинского: «Порта Оттоманская нимало не занимается произшествиями здешняго края» [13/И, с. 378]. Только масштабными внутренними проблемами и нежеланием разрывать союзный договор с РИ, можно объяснить почти полную пассивность Порты в 1804 г.
Позиция Соломона II, столкнувшегося после апреля 1804 г. с оскорбительными нарушениями его владельческих прав, стала заметным образом трансформироваться. Представитель П.Д. Цициа-нова при имеретинском дворе П.М. Литвинов в декабре 1804 г. сообщал: «царь послал к турецкому двору просительное письмо чрез Ахалцихско-го пашу о принятии его в покровительство Порты, обещевая все крепости, бывшие во власти турок, возобновить на свой счет и платить дань существовавшую прежде, только бы принудить российские войска выйти из Имеретии и Мингрелии» [13/ II, с. 418]. Соломон намеревался через посредство паши отправить своего наследника Константина в Стамбул [13/И, с. 425]. Литвинов сообщал также о решениях совета при Соломоне: царскому двору предлагалось зимовать в Вардцихе, чтобы иметь возможность бежать в Ахалцихские горы; обсуждалось, что российский император везде уничтожает власть царей - в Польше, Крыме, Грузии [13/ II, с. 447].
Во время установления российского протектората над Имеретией, в первой половине 1804 г. начались переговоры о продлении русско-турецкого союзного договора 1799 г. (хотя его срок истекал только в 1807 г.). Петербург стремился не только сохранить свои привилегии по договору 1799 г., но и вовлечь ОИ в новую антифранцузскую коалицию. Порта настаивала на том, чтобы договор носил сугубо оборонительный характер и не обязывал ее участвовать в войне с Францией.
Новый русско-турецкий союзный Константинопольский договор был подписан 23 сентября р
1805 г. Он состоял из преамбулы, 15 гласных и 10 ИД секретных статей. В 1-й гласной статье указыва- Е лось, что у двух держав отныне «будут общие дру- К зья и общие враги». 2-я статья повторяла обяза- ё тельства сторон по договору 1799 г. оказывать у военную или, по крайней мере, финансовую под- А
держку стороне, подвергшейся нападению. 13-я статья гарантировала державам «целостность их владений в их нынешнем состоянии» [12, с. 77]. В секретной части договора стороны согласились с тем, что у французского правительства наличествуют намерения и планы, направленные против владений Блистательной Порты. Порта взяла на себя обязательство пропускать русские суда в Средиземное море на период военных действий против Франции. Обе стороны согласились рассматривать Черное море как закрытое и не допускать появления в нем военных судов прочих держав [12, с. 78].
А.В. Фадеев отмечал, что согласившись подписать этот договор, ОИ признала де-факто присоединение к РИ Имеретии и Мегрелии, а Александр I вынужден был отказаться от новых территориальных приобретений на Черноморском побережье Кавказа [14, с. 123-124].
2 декабря 1805 г., после Аустерлица, ОИ признала Наполеона императором. 20 апреля 1806 г. особой нотой Порта уведомила российскую сторону о «желании султана, чтобы русские военные суда не проходили более через проливы» [15, с. 7].
Русско-турецкие отношения этого времени характеризуются быстрыми и значительные колебаниями, вызванными общей нестабильностью в Европе. Увидев, что Петербург решился на мир с Наполеоном, в Константинополе не стали идти на обострение отношений. РИ и Франция подписали 20 июля 1806 г. в Париже мирный договор. Этот в целом довольно выгодный для России акт подтверждал, кроме всего прочего, независимость и территориальную целостность Турции (ст. 6). Но уже в августе Александр отказался ратифицировать договор, выразив неудовольствие якобы самовольными действиями своего посла [1, с. 571]. Таким образом, РИ в союзном договоре 1805 г. гарантировала ОИ ее территориальную целостность, а в договоре с Францией в 1806 г. отказалась от этого пункта и, более того, этот пункт стал камнем преткновения.
Имеретинская проблема в контексте русско-турецкой войны 1806-1812 гг. Разгром прусской армии в октябре 1806 г. и вступление Наполеона в Берлин, произвели огромное впечатление на Селима III, который укрепился в своей решимости противостоять РИ и не пропускать ее корабли через проливы. Осенью 1806 г. пролив был закрыт для русского флота. Османское правительство отважилось даже, по совету французского посла Се-бастиани, сместить господарей Валахии и Молдавии [12, с. 79].
РИ восприняла эти действия Порты в княжествах в качестве casus belli. Согласно Б.Э. Нольде, именно РИ развязала войну против ОИ в 1806 г., поторопившись ввести 16 октября 1806 г. войска ^ в княжества, тогда как на руках у российского по-2 сланника в Константинополе уже было «полное S удовлетворение от Дивана», согласно которому ° Порта восстанавливала у власти прорусских го-Ü сподарей Ипсиланти и Мурузи [1, с. 575].
27 декабря 1806 г. был опубликован султанский хатт-и шериф об объявлении войны РИ. Так началась война, которая продлится 6 лет и приведет к поглощению РИ Бессарабии. В 1806 г. сераскир Хаджи-Юсуф-паша переслал Соломону фирман, обещавший восстановить прежний уровень самостоятельности Имеретии под протекторатом султана [13/И, с. 339].
После серьезного поражения от Наполеона в сражении при Фридланде (2/14 июня 1807 г.), Александр был вынужден искать мира. Согласно 21-й статье Тильзитского мирного договора (25 июня/ 7 июля 1807 г.) между Францией и РИ, российская сторона взяла на себя обязательство прекратить все военные действия против ОИ [16, с. 1236]. Что и было сделано по Слобод-зейскому перемирию, от 24 августа 1807 г., сроком до 15 марта 1808 г.; Александр отказался ратифицировать Слободзейское перемирие, но оно фактически соблюдалось много дольше заявленной даты - до весны 1809 г. Согласно 22-й статье Тильзитского договора, РИ была обязана вывести войска из дунайских княжеств (этот пункт потом вошел в Слободзейское перемирие). Также, Александр принимал посредничество Наполеона в установлении мира с Турций (ст. 23) [15, с. 10].
Кроме того, 25 июня (7 июля) 1807 г. в Тильзи-те между РИ и Францией был заключен тайный «Договор о союзе наступательном и оборонительном», состоявший из девяти статей [17, с. 29]. Статья 8-я этого секретного договора провозглашала, что в случае неприятия Портой французского посредничества в заключении мира с РИ, или неудачи русско-турецких переговоров в течение трех месяцев после их начала, Франция соединится с Россией против Турции и они совместными усилиями отберут у турок все европейские провинции, за исключением Румелии и Константинополя [15, с. 11].
Планы увеличения территории РИ касались не только дунайских княжеств, но и Кавказа. В сентябре 1807 г. Александр инструктировал своих дипломатов: 1) требовать от Порты возмещения убытков; 2) Бессарабию с крепостями Бенде-ры, Аккерман, Килия, Измаил; 3) «границу от устья Кубани до Фазы с крепостями Анапа, Суджук-Кале, Сохум-кале, Анаклиа, Поти и замок Изгаур» [1, с. 582].
12 октября 1808 г. РИ и Франция подписали Эр-фуртскую конвенцию, которой Наполеон пожертвовал интересами своего османского союзника. Статья VIII конвенции признавала де-факто российскую аннексию Валахии и Молдавии, констатируя, что император всероссийский «перенес уже границы своей империи в эту сторону до Дуная и присоединил к своей империи Молдавию и Валахию», а император Наполеон «признает помянутое присоединение и границы Российской империи в эту сторону перенесенными до Дуная» [1, с. 587]. Статья IX обязывала российского императора хранить «в глубочайшем секрете» от Порты содержание статьи VIII. Франция отказывалась
от своего посредничества. Статья X гарантировала невмешательство Франции в случае, если ОИ не согласится мирным путем уступить княжества, а «возгорится война». Д. Рейфилд не обратил внимание на это коренное изменение ситуации в обязательствах РИ соблюдать территориальную целостность ОИ, когда отмечает, что «несмотря на Тильзитский мирный договор, в ноябре 1809 г. генерал Дмитрий Орбелиани отбил Поти у турок» [4, с. 336].
В течение второго периода войны (март 1809 -июль 1810) турки потеряли все свои опорные пункты на Кавказском побережье от устья Кубани до устья Риони [14, с. 154].
Бухарестский договор и Аккерманская конвенция. В 1812 г. РИ оказалась втянута в войну с наполеоновской Францией, что сделало ее несколько более сдержанной в проведении экспансионистской политики на Кавказе и в плане дипломатического диалога с ОИ [18, s. 177]. В этом отношении очень показательно, что договор был подписан 16/28 мая, а вторжение французов началось 12/24 июня 1812 г.
В тексте Бухарестского мирного договора российские и османские уполномоченные не удосужились каким-то внятным образом описать коренное изменение в судьбах западногрузинских государств [19, с. 316-322]. Анонимность присоединяемой территории в тексте договора носила вынужденный характер. Имеретинского царства уже не существовало, с точки зрения российского права - с 10 февраля 1808 г. (рескрипт Александра), а де-факто - с лета 1810 г., когда российские войска подавили имеретинское восстание под руководством Соломона II. Зато была допущена двусмысленная формулировка в виде 6-й статьи, согласно которой границы между РИ и ОИ на Кавказе «восстанавливаются совершенно так, как были прежде до войны, и потому Россия отдает и возвращает Порте в таком состоянии, в каком теперь находятся, крепости и замки, внутри сей границы лежащие и оружием е.в. завоеванные» [19, с. 318]. С османской точки зрения, суть 6-го артикула Бухарестского договора состояла в возвращении предвоенного статус-кво. Поэтому Порта настаивала на возвращении всех русских завоеваний в азиатской части. Хотя Западная Грузия были потеряна, ОИ смогла получить обратно причерноморские крепости и непосредственно связанные с ними земли. В 1813 г. губернатор Трабзона Хазинедарзаде Сулейман-паша во взаимодействии с русскими представителями обеспечил возвращение Анапы и Поти [18, s. 177].
РИ удалось удержать за собой Сухум (безусловно, подлежавший 6-й статье трактата, поскольку находился под прямым военным контролем ОИ и был захвачен русским десантом) и Редут-Кале (Кемхал в османской номенклатуре). Российская сторона апеллировала к окончанию артикула: «и оружием е.в. завоеванные». Министр иностранных дел РИ Н.И. Румянцев настаивал, что «по смыслу оной статьи ясно разумеется, что она
отнюдь не относится до владений и областей, ко-торыя прежде и в продолжение последней войны нашей с Портою добровольно покорились скипетру Е.В. и присоединились к Российской империи» [13/У, с. 779].
Если в русско-турецком мирном договоре владения Западной Грузии не упоминались, то в Гю-листанском мирном договоре (12 (24) октября 1813 г.), который подвел итоги русско-персидской войны 1804-1813 гг., упоминается не только Име-ретия, но и Абхазия, Мегрелия и Гурия, принадлежность которых к РИ признало шахское правительство [20, с. 210].
К.А. Жуков отмечает, что русско-турецкая граница в Западной Грузии была окончательно установлена Аккерманской конвенцией 25 сентября 1826 г. [21, с. 15]. Статья !-я конвенции подтверждала во всей силе условия Бухарестского мира и поясняла, что текст данной конвенции служит только его уточнением [20, с. 59]. Это главное уточнение было прописано в статье М-й, постановившей «что впредь азиатские границы между договаривающимися державами будут те самые, кои существуют ныне» [20, с. 60-61].
Выводы. Процесс инкорпорации Имеретинского царства (Западной Грузии) в состав РИ происходил в рамках более общего процесса территориальной экспансии РИ на Южном Кавказе. Начальная фаза этого процесса относится к русско-турецкой войне 1768-1774 гг., в ходе которой имеретинский царь Соломон I, являвшийся османским вассалом, выступил союзником РИ. Тем не менее, в Кючук-Кайнарджийском договоре Имеретия не была упомянута ни в одном из артикулов, а завоеванные русскими войсками при поддержке местных ополчений три османских крепости на ее территории, были возвращены Порте. Точно также РИ уклонилась от запрашиваемого имеретинцами протектората и не нашла необходимым регулировать их статус в рамках Ясского мирного договора.
Возможность для присоединения Имеретии к РИ возникла не в ходе русско-турецких войн и сопровождавших их переговоров, но в тот период, когда две империи - Османская и Российская - стали союзниками. Два союзных, оборонительных договора, 1799 и 1805 гг., были направлены против наполеоновской Франции и создали внешнеполитическую основу для мирного присоединения к России в первой половине 1804 г. Имеретинского царства и номинально подчиненного ему Мегрельского владения.
В 1806-1812 гг. две империи вновь откатились в своих отношениях до состояния открытого военного конфликта, который они, впрочем, вели не слишком активно и с большими перерывами. Порта попыталась оспорить присоединение за-падногрузинских земель к РИ в ходе переговоров и по условиям Бухарестского мира. Неоднозначность положений этого договора позволяла претендовать не только на возвращение захваченных военным путем османских крепостей на кав-
5 -о
сз
<
см
CM
казском побережье, но и всех бывших вассальных территорий. Окончательно, данная политико-дипломатическая коллизия разрешилась по условиям Аккерманской конвенции в 1826 г.
Литература
1. Нольде Б.Э. История формирования Российской империи / Пер. с фр. Л.Ф. Сахибгареевой; отв. ред. В.А. Тишков. Изд. 2-е, испр. и доп. -СПб.: «Издательство Олега Абышко», 2019. -768 с.
2. Трактат вечнаго мира и дружбы, заключенный между империей Всероссийской и Оттоманской Портой в ставке главнокомандующего, генерал-фельдмаршала, графа Румянцева, при деревне Кучук-Кайнардже на правом берегу реки Дуная, в 13 день генваря 1775 года // Полное собрание законов Российской империи. Т. XIX. - СПБ.: Печатано в Типографии II Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, 1830. - С. 957-967 (14164).
3. Дружинина Е.И. Кючук-Кайнарджийский мир 1774 года. (Его подготовка и заключение). - М.: Издательство Академии наук СССР, 1955. -368 с.
4. Рейфилд Д. Грузия. Перекресток империй. История длиной в три тысячи лет. - М.: КоЛибри, Азбука-Аттикус, 2017. - 605 с.
5. Пирцхалаишвили А.Г. Имеретия и Гурия в период 1804-1840 гг. // Материалы по истории Грузии и Кавказа. - Вып. I. - Тбилиси, 1942. -С.1-120.
6. Из истории российско-грузинских отношений: К 230-летию заключения Георгиевского трактата. Сборник документов / Отв. ред. А.Н. Ар-тизов. - М.: Древлехранилище, 2014. - 768 с.
7. Григорович Н.И. Канцлер князь Безбородко. Опыт обработки материалов для его биографии. XIII. Ясский мир. (Переписка князя Без-бородки с Екатериной И-ю) // Русский архив. -1876. - № 2. - С. 129-198.
8. Трактат вечного мира и дружбы заключенный между Империей Всероссийской и Оттоманской Портой в Яссах, 29 декабря 1791 г. // ПСЗРИ. - Т. XXIII: С 1789 по 6 ноября 1796 г. -СПб., 1830. - С. 287-292 (17008)
9. Союзный и оборонительный договор, заключенный между Империей Всероссийской и Оттоманской Портой в Константинополе, 23 декабря 1798 г. // ПСЗРИ. - СПб., 1830. - Т. XV. 1798-1799. - С. 500-502 (№ 18797).
10. Клейнман Г.А. Русские архивные материалы как источник для изучения русско-турецких отношений на рубеже XVIII-XIX вв. // Тюркологический сборник 1978. - М.: Наука, 1984. -С.151-158.
11. Миллер А.Ф. Мустафа паша Байрактар. Оттоманская империя в начале XIX века. - М., Л.: Издательство академии наук СССР, 1947. -508 с.
12. Новичев А.Д. История Турции. Т. II. Новое время. Ч. I (1792-1839). - Л.: Издательство Ленинградского университета, 1968. - 280 с.
13. Акты Кавказской археографической комиссии / Под ред. А.Д. Берже. Тифлис: В типографии Главного управления наместника кавказского. - Т. II. 1868. 1238 с.; Т. V. 1873. 1170 с.
14. Фадеев А.В. Россия и Кавказ в первой трети XIX века. - М.: Издательство Академии наук СССР, 1960. - 399 с.
15. Горяинов С.М. Босфор и Дарданеллы: Исследование вопроса о проливах по дипломатической переписке, хранящейся в Государственном и С.- Петербургском главных архивах. -СПб.: Типография И.Н. Скороходова, 1907. - V, [3], 355 с.
16. Манифест о заключении мира с Французскою Империею. - С приложением трактата между Россиею и Франциею, заключеннаго в Тиль-зите 1807 июня 25/ июля 7 дня // ПСЗРИ. - Т. XXIX. - СПб., 1830. - С. 1232-1237 (№ 22584).
17. Томсинов В.А. Роковая война Наполеона Бонапарта // Партитура Первой Отечественной. Война 1812 года / Составитель Е.Н. Рудая. -М.: Вече, 2012. - С. 15-82.
18. Bilge S.M. Osmanli Devleti ve Kafkasya. Osmanli Varligi Doneminde Kafkasya'nin SiyasT-AskerT Tarihi ve idarT Taksimati (1454-1829). istanbul: EREN, 2005. 295 s.
19. Трактат. О мире между Россией и Оттоманской Портой. 16 мая 1812 г. // ПСЗРИ. - Т. XXXII: 1812-1815 гг. - СПб., 1830. - С. 316-322 (№ 25.110).
20. Договоры России с Востоком. Политические и торговые. Собрал и издал Т. Юзефович. -СПб.: Типография О.И. Бакста, 1869. - XXII, 296 с.
21. Жуков К.А. Некоторые узловые моменты русско-турецких отношений в конце XVII - начале XX вв. // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 13. - 2009. - Вып. 2. -С.10-22.
INCORPORATION OF WESTERN GEORGIA INTO THE RUSSIAN EMPIRE, 1774-1826: INTERNATIONAL LEGAL ASPECT
Shaov I.K., Chirkov Ph.V., Gaidareva I.N.
Adygean State University
The article discusses the impact of international relations on the process of accession of Western Georgia to the Russian Empire. According to the peace treaties concluded by Russia and Turkey in 1774 and 1791, the Russian government recognized the Ottoman protectorate over Western Georgia. Catherine II pursued a rather restrained political course, both in relation to the kingdom of Imereti and its nominally dependent territories. With the beginning of the period of the Napoleonic Wars, which was opened by the French invasion of Ottoman Egypt in 1798, rapprochement of Russia and Turkey was outlined. It was framed in the form of two allied, defensive treaties of 1799 and 1805, which recorded a state of Turkey's strong dependence from Petersburg. Despite the clause on guarantees of territorial integrity, the government of Alexander I radically changed course with regard to Western Georgia and in the first half of 1806 established a protectorate regime over this territory. Obtaining the Porte's unambiguous consent to the annexation of Western Georgia to the Russian Empire did not succeed for a sufficiently long time.
And only under the terms of the Akkerman Convention of 1826 did the Turkey recognize the transfer of the kingdom of Imereti, Megrelia and Abkhazia under Russian rule.
Keywords: Kingdom of Imereti, the Treaty of Kuchuk-Kainarji 1774, the Treaty of Jassy 1791, Russian-Turkish alliance treaties of 1799 and 1805, the Treaty of Bucharest 1812, the Akkerman Convention 1826.
References
1. Nolde B. E. The history of the formation of the Russian Empire. -SPb.: "Publishing house of Oleg Abyshko", 2019. - 768 p.
2. A treatise of eternal peace and friendship concluded between the Russian Empire and Ottoman Porte at the headquarters of the commander-in-chief, Field Marshal, Count Rumyantsev, at the village of Kuchuk-Kaynardzhe on the right bank of the Danube River, on the 13th day of January 1775 // Complete collection of laws of the Russian Empire. - T. XIX. - SPb.: Printed in the Printing House of the II Department of His Imperial Majesty's Own Chancellery, 1830, pp. 957-967 (14164).
3. Druzhinina E.I. Kuchuk-Kainardzhiyskiy peace of 1774. (His preparation and conclusion). - M.: Publishing house of the Academy of Sciences of the USSR, 1955. - 368 p.
4. Rayfield D. Georgia. Crossroads of Empires. A history of three thousand years. - M.: KoLibri, Azbuka-Atticus, 2017. - 605 p.
5. Pirtskhalaishvili A.G. Imereti and Guria in the period 18041840 // Materials on the history of Georgia and the Caucasus. -Issue. I. - Tbilisi, 1942, pp. 1-120.
6. From the history of Russian-Georgian relations: To the 230th anniversary of the conclusion of the Georgievsky treatise. Collection of documents. - M.: Drevlehranilishche, 2014. - 768 p.
7. Grigorovich N.I. Chancellor Prince Bezborodko. Experience in processing materials for his biography. XIII. The Treaty of Jassy. (Correspondence between Prince Bezborodko and Catherine II) // Russian archive. - 1876. - No. 2, pp. 129-198.
8. A treatise of eternal peace and friendship concluded between the Russian Empire and the Ottoman Porte in Jassy, December 29, 1791 // Complete collection of laws of the Russian Empire. - T. XXIII: From 1789 to November 6, 1796. - SPb., 1830, pp. 287-292 (17008)
9. A union and defensive treaty concluded between the Russian Empire and the Ottoman Porte in Constantinople, December 23,
1798 // Complete collection of laws of the Russian Empire. -SPb., 1830. - T. XV. 1798-1799, pp. 500-502 (No. 18797).
10. Kleinman G.A. Russian archival materials as a source for the study of Russian-Turkish relations at the turn of the XVIII-XIX centuries // Turkological collection 1978. - Moscow: Science, 1984, pp. 151-158.
11. Miller A.F. Mustafa Pasha Bayraktar. The Ottoman Empire in the early 19th century. - M., L.: Publishing house of the Academy of Sciences of the USSR, 1947. - 508 p.
12. Novichev A.D. History of Turkey. T. II. New time. Part I (17921839). - L.: Publishing house of the Leningrad University, 1968. - 280 p.
13. Acts of the Caucasian Archaeographic Commission. - Tiflis: In the printing house of the Main Directorate of the Governor of the Caucasus. - T. II. 1868.1238 p.; T. V. 1873. 1170 p.
14. Fadeev A.V. Russia and the Caucasus in the first third of the 19th century. - Moscow: Publishing house of the Academy of Sciences of the USSR, 1960. - 399 p.
15. Goryainov S.M. Bosphorus and Dardanelles: Study of the issue of the straits through diplomatic correspondence kept in the State and St. Petersburg main archives. - SPb.: Printing house I.N. Skorokhodova, 1907. - V, [3], 355 p.
16. Manifesto for the conclusion of peace with the French Empire. With the attachment of a treatise between Russia and France, concluded in Tilsit 1807 June 25 / July 7 // Complete collection of laws of the Russian Empire. - T. XXIX. - SPb., 1830, pp. 1232-1237 (No. 22584).
17. Tomsinov V.A. The fatal war of Napoleon Bonaparte // Score of the First Patriotic War. War of 1812. - M.: Veche, 2012, pp. 15-82.
18. Bilge S.M. Osmanli Devleti ve Kafkasya. Osmanli Varligi Done-minde Kafkasya'nin SiyasT-AskerT Tarihi ve idarT Taksimati (1454-1829). - istanbul: EREN, 2005. - 295 s.
19. Treatise. About peace between Russia and the Ottoman Porte. May 16, 1812 // Complete collection of laws of the Russian Empire. - T. XXXII: 1812-1815. - SPb., 1830, pp. 316-322 (No. 25.110).
20. Treaties of Russia with the East. Political and commercial. Collected and published by T. Yuzefovich. - SPb.: Printing house of O.I. Bakst, 1869. - XXII, 296 p.
21. Zhukov K.A. Some key moments of Russian-Turkish relations in the late 17th - early 20th centuries // Bulletin of St. Petersburg University. Series 13. - 2009. - Issue 2, pp. 10-22.
