Информационный фактор в развитии российской этнологии Текст научной статьи по специальности «СМИ (медиа) и массовые коммуникации»

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК

ИНСТИТУТ НАУЧНОЙ ИНФОРМАЦИИ ПО ОБЩЕСТВЕННЫМ НАУКАМ

Т. Б.УВАРОВА

ИНФОРМАЦИОННЫЙ ФАКТОР В РАЗВИТИИ РОССИЙСКОЙ ЭТНОЛОГИИ

МОНОГРАФИЯ

МОСКВА 2 0 1 1

ББК 63.5(2) У 18

Центр социальных научно-информационных исследований

Ответственный редактор -академик РАН В.А. Тишков

Рецензенты -канд. ист. наук А.И. Слива д-р ист. наук С. С. Савоскул

Уварова Т.Б.

У 18 Информационный фактор в развитии российской

этнологии: Монография / РАН. ИНИОН. Центр социальных науч.-информ. исслед. Отдел истории; Отв. ред. Тишков В. А. - М.: ИНИОН РАН, 2011. - 320 с. ISBN 978-5-248-00596-3

В монографии исследуются многоплановые изменения информационных характеристик российской этнологии на рубеже XX-XXI вв. в контексте общей трансформации отечественного и зарубежного социогуманитарного знания под воздействием информационных технологий.

Для этнологов, историков, социальных антропологов, культурологов, философов, науковедов.

ББК 63.5(2)

ISBN 978-5-248-00596-3

© ИНИОН РАН, 2011

СОДЕРЖАНИЕ

Введение...............................................................................................5

ГЛАВА 1. Интеграция информационного подхода в этнолого-антропологическое знание........................................18

1.1. Теоретико-методологический потенциал информационного подхода для этнолого-антропологического исследования.........................................................................19

1.2. Актуализация информационного дискурса

в российских этнологических исследованиях....................34

1.3. Информационные методы как инструментальная основа мониторинга развития отечественной этнологии...............................................................................54

ГЛАВА 2. Формирование современного информационного пространства российской этнологии..................................63

2.1. Специфика современных публикационных потоков

и массивов.............................................................................64

2.2. Основные виды электронных и интернет-ресурсов по российской этнологии / социокультурной антропологии.........................................................................94

2.3. Новые информационные функции библиографических

и справочных материалов по этнологии...........................111

ГЛАВА 3. Информационная модель этнологии и современные поисковые технологии.....................................128

3.1. Внешние границы и внутридисциплинарная диверсификация этнологии / социокультурной антропологии

и библиометрические показатели......................................129

3.2. Структура предметного поля российской этнологии в рубрикаторах БД и информационно-поисковых тезаурусах............................................................................148

3.3. Анализ динамики приоритетов этнологических исследований.........................................................

ГЛАВА 4. Информационный потенциал этнологического образования в условиях социокультурных трансформаций...............................................................................185

4.1. Парадоксы этнического компонента образования

в поликультурном обществе: Трансляция традиций

как обеспечение толерантности.........................................189

4.2. Иформационно-интегративная роль этнологического и социально-антропологического образования

в развитии университетской науки....................................210

4.2.1. Формирование этнолого-антропологического информационного пространства в российском гуманитарном образовании.......................................210

4.2.2. Информационное обеспечение этнолого-антропологического образования.............................226

Заключение.......................................................................................248

Российская этнологическая информация

на рубеже ХХ-ХХ1 вв. Указатель выборочной литературы за 1985-2010 гг..................................................................255

Список сокращений.........................................................................306

Приложение 3.2.: Средства информационной навигации............307

ВВЕДЕНИЕ

В российской этнологии за короткий период на рубеже ХХ-ХХ1 вв. произошли очевидные изменения, существенно преобразившие общепризнанную международным научным сообществом академическую и университетскую дисциплину не только исторического, но и антропологического профиля. Развитие отечественного социально-гуманитарного знания в этот период во многом было обусловлено общими трансформациями постсоветского российского общества, включая науку как один из его социальных институтов. Переломные кризисные этапы для изучения истории науки представляют особый интерес. В такие периоды по-новому раскрываются ее сложные взаимосвязи с развитием общества в целом, а также внутренняя логика и механизмы изменений самого научного знания.

В условиях кардинальных изменений этнонационального облика России и стран СНГ мировой и отечественный опыт исследования феноменов национализма и этничности неизбежно критически переосмысливался и переоценивался с позиций новых реалий глобализации, с одной стороны, и «этнического возрождения» - с другой. Рост числа публикаций по проблемам этничности и национализма в этот период принял форму своего рода информационного бума.

С середины XX в. все более важную роль в развитии мирового научного знания, включая и социально-гуманитарное, приобретают возможности, связанные с использованием новых информационных технологий. В последние десятилетия ХХ в. в России также началось активное формирование современной информационной среды, что существенно влияет, наряду с внешним и внутренним факторами развития науки, на обновление отечественного обществоведения.

В современном науковедении, в отличие от традиционных историко-научных исследований, особую актуальность получило направление, связанное с исследованиями информационных характеристик научной деятельности, от уровня мировой науки в целом до анализа динамики отдельных дисциплин национальных научных школ. Более разнообразными становятся и исследовательские методы в этой области науковедения. Преобладавшие первоначально количественные методы, присущие библиометрии и информетрии, дополняются применением дискурсного подхода к социально-гуманитарному знанию как совокупному тексту, социологическими интерпретациями1.

Анализ конкретной научной дисциплины с этих позиций позволяет рассматривать ее не только с точки зрения привычных историко-научных жанров: теоретико-методологической аналитики, биографо-библиографических очерков наиболее известных ученых, истории исследовательских центров и анализа их деятельности, а как информационное пространство или совокупность информационных ресурсов, создаваемых и востребованных научным сообществом2.

При такой постановке проблемы объектом исследования выступают современные информационные реалии российской этнологии, в первую очередь произведенная в последние десятилетия информационная продукция. Предметом исследования являются изменения собственно информационных параметров российской этнологии, а также обусловленные информационными процессами изменения институциональных характеристик и эпистемологических возможностей дисциплины. Отечественная этнология, учитывая острую востребованность этнолого-антропо-логического знания на современном этапе развития российского общества, представляет особый интерес как репрезентативная мо-

1 Водопьянова Е.В. Европа и Россия на карте мировой науки. - М.: МППМ БИМПА, 2002. - 221 с.; Гарбер И.Е. Теоретические аспекты информатизации социальных наук. - Саратов: Сарат. гос. соц.-экон. ун-т, 2005. - 148 с.; Социальные науки в постсоветской России / РАН. Ин-т социологии, Ун-т Фрибурга; Под ред. Батыгина Г.С. и др. - М.: Академический Проект, 2005. - 416 с.; Тульчин-ский М.Р. Библиографические базы ИНИОН как объект слежения за развитием научного знания (на примере социологии) // Теория и практика общественно-научной информации. - М.: ИНИОН, 1995. - Вып. 10. - С. 77-83.

2 Максимов Н. В. Исследование и моделирование систем управления доступом к гетерогенным информационным ресурсам: Автореф. дис. ... д-ра наук: Технические науки. - М., РГГУ, 2001. - С. 3, 34.

дель для анализа многоплановых изменений обществоведческой дисциплины в условиях сложных социально-культурных трансформаций общества, а также формирования современной информационной среды.

* * *

Первым масштабным исследованием современной российской этнологии с применением информационной библиометриче-ской методики обработки специально сформированной базы данных стала обстоятельная публикация С.В. Соколовского «Российская этнография в конце XX в.: библиометрическое исследование»1. Автор выявлял основные тенденции изменения научной политики и предмета этнографии / социокультурной антропологии как науки в СССР и России с 1975 по 2000 г. на основе публикаций (порядка 4 тыс. статей) ведущего специализированного периодического издания - «Советская этнография» (с 1992 г. -«Этнографическое обозрение»). Безусловно репрезентативный источник тем не менее охватывает только ограниченную часть, как это отмечает и сам исследователь, информационного потока этно-лого-антропологических публикаций последней четверти XX в.

Впервые в виде тематического блока публикации по специализированной информационной проблематике в этнологии (более двух десятков) были представлены в материалах VI Конгресса этнографов и антропологов России (Санкт-Петербург, 2005 г.) как одна из рабочих секций: «Компьютерные технологии в этнографии и антропологии: мультимедиа, web, базы данных». В докладах были представлены разнообразные, главным образом российские информационные ресурсы и проекты, от масштабных исследований распространения мифологических сюжетов до экспозиций сельских музеев2.

1 Соколовский С.В. Российская этнография в конце XX в.: Библиометрическое исследование // Этнографическое обозрение. - М., 2003. - № 1. - С. 1-125.

2 Березкин Ю.Е. Мифология как источник для изучения древних демографических и культурных процессов в Евразии (Индо-тихоокеанский и континентальный комплексы мотивов) // VI Конгресс этнографов и антропологов в России. -СПб., 2005. - С. 9-11; Казанков А. А. и др. Этнографический атлас народов России // Там же. - С. 392; Серов С.Н. Опыт создания электронного каталога сельского этнографического музея. (На материале музеев балезинского района Удмуртии) // Там же. - С. 396.

Информационная тематика в российской этнологии (культурной и социальной антропологии) развивается на основе общих теоретико-методологических и конкретных разработок в области исторической информатики. Ведущие российские центры в этой сфере - Лаборатория исторической информатики при историческом факультете МГУ им. М.В. Ломоносова, Ассоциация «История и компьютер» (АИК), созданная в 1982 г. и объединяющая 200 ученых из стран СНГ, Институт информации РГГУ. Немногочисленные публикации по информационной проблематике в этнологии не выделись пока в заметное направление в общем контексте историографии современного этапа развития отечественного этнолого-антропологического знания.

Историография современной российской этнологии также еще только формируется. Она представлена разноплановыми публикациями, хотя и достаточно традиционными, в которых информационная тематика не стала предметом специального исследования. В их числе несколько докладов из материалов Международной конференции «Российская наука о человеке: Вчера, сегодня, завтра», проведенной в рамках программы празднования 300-летия Санкт-Петербурга и посвященной 70-летию академического Института этнографии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая, созданного в 1933 г. на базе Музея антропологии и этнографии в Ленинграде и 60-летию его московской части, тезисы и доклады Конгрессов российских этнографов и антропологов, статьи в этнографической периодике, серия публикаций директора Института этнографии и антропологии РАН В. А. Тишкова1.

Широкий спектр мнений и острая полемичность по вопросам современного развития отечественной этнологии, включая, хотя и опосредованно, ее информационные аспекты, присущи

1 Российская наука о человеке: Вчера, сегодня, завтра: Материалы между -нар. науч. конференции. - СПб.: МАЭ. ИЭА., 2003. - 307 с.; Интервью с профессором Валерием Тишковым / Интервью подгот. и провел Козловский В.В. // Журнал социол. и социал. антропологии = J. of sociology a. social anthropology. - СПб., 2001. - Т. 4, № 4. - С. 5-36; Тишков В. А. Российская этнология: Статус дисциплины, состояние теории, направления и результаты исследований // Этнографическое обозрение. - М., 2003. - № 5. - С. 3-23; Тишков В.А. Реквием по этносу: Исследования по социально-культурной антропологии. - М.: Наука, 2003. -544 с.; Тишков В. А., Пивнева Е.А. Этнологические и антропологические исследования в российской академической науке // Новая и новейшая история. - 2010. -№ 2. - С. 3-21; Тишков В.А. Интернет как историческая проблема // Родина, 2011. - № 6. - С. 56-58.

статьям, вошедшим в юбилейные и памятные сборники ведущих российских ученых1. Большой интерес представляют также современные исследования по истории российской этнологии, включая сборники биографо-аналитических работ, посвященных выдающимся российским этнологам и антропологам XX в.2

Опыт осмысления процессов становления и развития наиболее авторитетных зарубежных научных школ также представлен в современной российской историографии3. Эти проблемы актуальны и для ведущих зарубежных специалистов в области истории антропологического знания. Профессор Отделения антропологии Чикагского университета Дж. Стокинг статью «Формирование национальных антропологических школ» начинает с подведения итогов собственного научного опыта4. Ученый приступил к изучению истории антропологии в конце 1950-х годов, в поворотный момент для американской социальной науки, когда национальные исследования были сфокусированы почти исключительно на ин-деанистике. Хотя первые «заморские набеги» американской антропологии начались в конце 1920-х годов, национальная антропологическая школа приобрела международный статус по мас-

1 Академик Ю.В. Бромлей и отечественная этнология. 1960-1990-е годы / Отв. ред.: Козлов С.Я.; ИЭА им. Н.Н. Миклухо-Маклая. - М.: Наука, 2003. -331 с.; Междисциплинарные исследования в контексте социально-культурной антропологии: Сборник в честь Юрика Вартановича Арутюняна / Отв. ред.: Гу-богло М.Н.; Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. - М.: Наука, 2005. - 406 с.

2 Алымов С.С. П.И. Кушнер и развитие советской этнографии в 19201950-е годы. - М.: ИЭА, 2006. - 256 с.; Репрессированные этнографы. Вып. 1 / РАН. ИЭА. Сост. Д.Д. Тумаркин. - 2-е изд. - М.: Вост. лит., 2002. - 343 с.; Репрессированные этнографы. Вып. 2 / РАН. ИЭА. Сост. Д.Д. Тумаркин. - М.: Вост. лит., 2002. - 495 с.; Выдающиеся отечественные этнологи и антропологи XX века / Отв. ред.: Тишков В.А., Тумаркин Д.Д. - М.: Наука, 2004. - 716 с.; Соловьева Т.Д. От «буржуазной» этнологии к «советской» этнографии: История отечественной этнологии первой трети XX в. - М.: ИЭА, 1998. - 258 с.

3 Елфимов А.Л. Клиффорд Гирц: Эволюция антропологических взглядов, 1950-1980-е годы. - Автореф. дис. ...канд. наук; Этнография, этнология и антропология / ИЭА. РАН. - М., 2006. - 28 с.; Никишенков А.А. Становление и теоретическое развитие британской социальной антропологии в XIX-XX веках. -Автореф. дис. .д-ра наук; Этнография, этнология и антропология / МГУ - М., 2005. - 48 с.; Шлыгина Н.В. История финской этнологии 1880-1980 гг. - М.: ИЭА, 1995. - 238 с.

4 Stockng G.W. The Shaping of national Anthropologies: A View from the Center // Delimiting Anthropology: Occasional Inquiries and Reflections. Madison: U-t Wisconsin Press, 2001. - P. 275-303.

штабности исследовательского поля и по уровню своего влияния только после Второй мировой войны. И, наконец, с середины 1960-х годов взаимовлияние национальных научных традиций стало предметом для всестороннего осмысления.

Еще в конце 1950-х годов основные понятия антропологии, такие, например, как «культура» или «раса», были наследием европейской интеллектуальной истории, восходящей к средневековой «картине мира». Объекты антропологических исследований того времени Дж. Стокинг определяет как интернациональные, интеллектуальные ориентации - европоцентричные, притом что большую часть международного научного сообщества составляли североамериканцы.

Но уже на IX Международном конгрессе антропологических и этнологических наук (1973) в рамках специальной секции по проблемам истории антропологии наряду с преобладавшими западноевропейскими и американскими публикациями были представлены материалы из Индии, Венгрии, Хорватии. На ежегодной конференции Американской антропологической ассоциации (ААА) 1975 г. был проведен симпозиум «Национальные стили антропологии», в котором приняли участие специалисты из ЮАР, Филиппин, Бразилии, Румынии, Польши.

На проведенном Дж. Стокингом весной 1981 г. семинаре «Национальные традиции в антропологии» студентами были подготовлены доклады по мексиканской, японской, бразильской и российской научным школам. Еще год спустя Дж. Стокинг получил предложение от своих шведских коллег подготовить заключительный обзор для специального выпуска журнала «Этнос» под названием «Формирование национальных антропологий». Этот проект не был реализован, но в подготовительных материалах в качестве основных аспектов данной проблемы Дж. Стокинг выделил следующие:

- единство и разнообразие западной антропологической традиции;

- становление интернациональной антропологии в третьей четверти ХХ в.;

- новое «изобретение» антропологии? «Возвращение антропологов домой» и формирование «антропологий развития» и «прикладных антропологий» под влиянием политических и социальных задач правящих кругов;

- интернациональная антропология: одна церковь - разные приходы.

Ученый подчеркивал, что «профессиональная антропология если не монолитна, то практически одинакова повсюду». Становление теоретико-методологической самостоятельности / уникальности национальных школ обусловлено их «профессионализацией и институционализацией 1970-х годов». Главные различия национальных традиций, подобно различиям между британской и американской школами, были «различиями стилей, академических установок и этнографических предпочтений»1. Проблема различий национальных традиций в антропологии сохранится, по заключению Дж. Стокинга, и в новом тысячелетии, но она будет совершенно иной, чем различия британской и американской антропологической школ «классического периода», который закончился 80-ми годами XX в. Информационные параметры национальных этнолого-антропологических школ на рубеже XX-XXI вв. выступают в качестве одного из таких очевидных различий.

Важную часть информационного пространства современной научной дисциплины составляет специальное образование. Особенности современного российского этнологического образования на ведущих профильных кафедрах исторических факультетов Московского, Санкт-Петербургского и Казанского университетов получили освещение в связи с юбилейными датами: празднованием 280-летия Санкт-Петербургского (1724-2004), 250-летия Московского (1755-2005), 200-летия Казанского (1804-2004) универ-ситетов2. В материалах конференции «Реальность этноса» (Санкт-Петербург, 1999-2010), инициатором которой выступил Институт народов Севера Петербургского педагогического университета им. А.И. Герцена, и в монографиях по проблемам образования коренного населения Сибири основное внимание уделено нацио-

1 Stockng G.W. The Shaping of national Anthropologies: A View from the Center. - P. 283-284.

2 Соловей Т.Д. Власть и наука в России. Очерки университетской этнографии в дисциплинарном контексте (XIX - начало XXI в.). - М.: Прометей, 2004. - 230 с.; Соловей Т.Д. Этнология // Историческая наука в Московском университете, 1755-2004 / Под ред. Карпова С.П. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 2004. -640 с. - С. 512-550; Козьмин В.А. Кафедра этнографии и антропологии // Исторический факультет Санкт-Петербургского университета, 1934-2004: Очерк истории / С.-Петерб. гос. ун-т. Ист. фак.; Отв. ред. Дворниченко А.Ю. - СПб., 2004. -С. 317-341; Козьмин В. А. Из истории этнографического образования в Санкт-Петербургском университете // VI Конгресс этнографов и антропологов России. -СПб., 2005. - С. 420; Бусыгин Е.П., Зорин Н.В. Этнография в Казанском университете. - Казань: Изд-во Казанск. ун-та, 2002. - 220 с.

нально-региональному компоненту общего образования как особому информационному каналу трансляции современного эт-нолого-антропологического знания1.

Методологические основания исследований информационного фактора для развития этнолого-антропологического знания разработываются и в работах общесоциологического характера. Особое внимание в этой связи привлекает к себе масштабная публикация М. Кастельса «Информационная эпоха: Экономика. Культура. Общество»2. Монография посвящена всестороннему анализу фундаментальных цивилизационных процессов, вызванных к жизни принципиально новой ролью в современном мире информационных технологий. Выводы автора основываются не только на анализе данных международных и национальных статистических материалов, вторичном анализе экономических и социологических исследований других ученых, но и на его собственных полевых изысканиях. М. Кастельс проводил исследования в США, Японии, Тайване, Южной Корее, Гонконге, Китае, Западной Европе (Англии, Франции), России (особенно в академгородках Новосибирска и Подмосковья). Автор подчеркивает, что лично проводил полевую работу в России, осуществив несколько проектов между 1989 и 1997 гг. В итоге он сформулировал целостную концепцию, которая позволяет оценить фундаментальные последствия воздействия революции в информационных технологиях, охватывающей все области человеческой деятельности, на современный мир.

Важное аналитико-инструментальное значение для рассматриваемой темы имеют новые теоретико-методологические подходы к анализу постсоветского обществоведения и российской науки в контексте мирового научного знания. Одно из специальных ис-

1 Лукина Н.В. Наука как форма общественного развития северных этносов / Науч. центр гуманит. исслед. коренных малочисл. народов Севера. - Томск: Изд-во Том. ун-та, 2002. - 346 с.; Образование для коренных народов Сибири: Социокультурная роль Новосибирского государственного университета / Дикан-ский Н.С., Попков Ю.В., Радченко В.В., Свиридов И.В., Тюгашев Е.А., Шатрова В.Я. - Новосибирск: Нонпарель, 2005. - 358 с.

2 Кастельс М. Информационная эпоха: Экономика. Культура. Общество / Пер. с англ. под ред. Шкаратана О.И. Москва: Гос. университет. Высшая школа экономики, 2000. - 607 с. Information Age: Economy, Society and Culture. Vol. 1-3 / Oxford: Blackwell Publishers, 1996-1998. С согласия автора для русского читателя выполнен перевод первого тома с добавлением главы из третьего тома (это гл. 8, посвященная коллапсу СССР и состоянию современной России) и итогового заключения ко всей работе из того же тома.

следований в этой области выполнено в начале 2000-х годов в рамках международного проекта «Реструктурирование интеллектуальных элит, социальные науки и изменения в посткоммунистическом дискурсе» при поддержке РГНФ и швейцарского национального научного фонда. Его результаты представлены в коллективной монографии исследователей Института социологии РАН и Межфакультетского института Центральной и Восточной Европы Университета Фрибурга (Швейцария)1.

Еще один крайне важный историографический сегмент для понимания значимости информационного фактора в развитии современного обществоведения - специализированные издания по проблемам современной научной информации. Помимо периодических изданий крупнейших российских и зарубежных библиотечных центров в этой области в последние годы создаются исследовательские работы теоретико-методологического уровня2. Особое место среди них принадлежит разработкам одного из ведущих отечественных специалистов наукометрического анализа В.А. Маркусовой, которая выделяет библиометрию как специальный раздел наукометрии, основанный на количественном анализе библиографических данных публикаций, содержащихся в документальных потоках и массивах3. Эти публикации служат убедительным показателем того, что информационные системы пере-

1 Социальные науки в постсоветской России / РАН. Ин-т социологии, Ун-т Фрибурга; Под ред. Батыгина Г.С. и др. - М.: Академический Проект, 2005. -416 с.

2 Гарбер И.Е. Теоретические аспекты информатизации социальных наук. -Саратов: Сарат. гос. соц.-экон. ун-т, 2005. - 148 с.; Лаврик О.Л. Академическая библиотека в современной информационной среде. - Новосибирск: ГПНТБ СО РАН, 2003. - 250 с.; Максимов Н.В. Исследование и моделирование систем управления доступом к гетерогенным информационным ресурсам: Автореф. дис. .д-ра наук: Технические науки / РГГУ. - М., 2001. - 42 с.; Реброва М.П. Наукометрические исследования в персональных базах данных: Препринт. - М.: Всесоюз. науч.-исслед. ин-т приклад. автоматизир. систем, 1989. - 41 с.; Информационно-библиографическое обслуживание: История и современное состояние. -СПб.: РНБ, 2003 - Вып. 1; Теория и практика общественно-научной информации. -М.: ИНИОН РАН, 1985-2004. - Вып. 1-19.

3 Маркусова В.А. Библиометрия как методологическая и инструментальная основа мониторинга развития и информационной поддержки российской науки: Автореф. дис. .д-ра наук; Библиотековедение, библиографоведение и книговедение / МГУКиИ. - М., 2005. - 48 с.; Маркусова В.А. Цитируемость российских публикаций в мировой научной литературе // Вестник Российской академии наук, 2003. - Т. 73, № 4, апрель. - С. 291-299.

стали быть только вспомогательным инструментом сбора, систематизации, хранения, обработки и поиска необходимых данных и приобрели самостоятельную аналитическую роль в осуществлении мониторинга развития и оперативного информационного обеспечения современной науки.

* * *

Источники для всестороннего анализа современных информационных аспектов российского этнолого-антропологического знания характеризуются значительным разнообразием и, соответственно, обладают своей спецификой. Основными источниками статистических данных, характеризующих количественные показатели научного информационного потока по этнолого-антропо-логолической тематике, являются отраслевые (дисциплинарные) базы данных ИНИОН РАН, в первую очередь база данных «История. Археология. Этнология», а также БД по другим социальным и гуманитарным дисциплинам, таким как «Философия», «Демография», «Религиоведение», «Литературоведение», и интегрированные междисциплинарные БД.

Начало формирования этого источника, представляющего собой информационную продукцию «нового поколения», относится к середине 1980-х годов. Этот наиболее массовый источник - на 2010 г. он содержит свыше 60 тыс. наименований публикаций различного рода - относится к категории пополняемых сводов данных. Базы данных ИНИОН РАН представляют собой не только массовый, но и, как установлено в исследовании, репрезентативный и достоверный статистический массив. Важно также, что представленные в нем данные доступны для автоматизированной обработки по целому ряду формальных параметров: виду изданий, году и месту их выпуска, языку и др., а также для осуществления в этом массиве автоматизированного проблемно-тематического поиска литературы.

Аналогичные статистические показатели, характеризующие более широкую информационную панораму российской науки в целом, отдельных ее дисциплин, наконец, массивов этнолого-антропологических публикаций («Советская этнография» / «Этнографическое обозрение» БД С.В. Соколовского), представлены в ряде общих и специальных исследований. Данные используются не только как дополнительный источник, но и для верификации выводов данного исследования.

Особую категорию источников составляют структурообразующие компоненты крупных информационных массивов -рубрикаторы каталогов ведущих библиотек и баз данных (их специализированных разделов), объемных библиографических указателей. Часть из них - рубрикаторы, списки нормализованной лексики - сохраняются с большой устойчивостью и опубликованы в специальных изданиях1.

Опыт оперативного тематического и проблемного структурирования больших разнородных этнолого-антропологических информационных массивов, сочетающих традиционную и новую тематику, отражают материалы Конгрессов российских этнографов и антропологов, представительных общероссийских и региональных научных форумов, масштабные исследовательско-издательские проекты. По этим публикациям прослеживается динамика проблемно-тематических приоритетов современных российских этнолого-антропологических исследований. Она выявляется также на основании анализа тематики корпуса новейших квалификационных работ на соискание ученых степеней кандидата и доктора наук по этнонациональной проблематике, включенных

в БД Института научной информации. В обеих категориях изданий все более заметным становится вклад не только академической, но и университетской науки. Новая тематика этнолого-антропологи-ческих исследований фиксируется в специализированных информационных изданиях ИНИОН РАН.

Источником для исследования разработки этнолого-антро-пологических тезаурусов в российской научной традиции служат пять томов «Свода этнографических понятий и терминов», специализированные глоссарии, терминологические словники этнографических энциклопедий.

Основным источником исследования сферы специального этнолого-антропологического образования, а также этнокультурного компонента общего образования служат учебные издания и

1 Рубрикатор автоматизированной информационной системы по общественным наукам (АИСОН): Классификационная таблица. - М.: ИНИОН, 2000; Сукиасян Э.Р. Новые таблицы библиотечно-библиографической классификации: Организация и технология использования: Метод. рекомендации. - М., 2003. Списки предметных рубрик каталога Библиотеки Конгресса составили много-томник, вышедший уже 26-м изданием: «Subject headings» / Libr. of Congr. -Wash.: Libr. of Congr., 2003.

учебно-методические материалы, подготовленные на протяжении двух последних десятилетий. Кроме того, в результате многолетней разносторонней деятельности кафедры ЮНЕСКО «Теория образования в полиэтничном обществе», кафедры этнокультуроло-гии Института народов Севера по подготовке, проведению и публикации материалов Международной научно-практической конференции «Реальность этноса» (1999-2010) сформировался объемный информационный массив. При очевидной неравноценности вошедших в него материалов он, дополненный и другими источниками, позволяет выделить значимые характеристики

современного этнокультурного образования в России.

* * *

Корпус литературы и источников позволяет сформулировать общую цель исследования и конкретизировать исследовательские задачи. Целью представленной работы является многоплановое изучение изменений информационных характеристик российской этнологии в десятилетия на рубеже XX-XXI вв. в контексте общих трансформаций социогуманитарного знания с применением понятий и категорий информационного подхода. Особое внимание уделено двум основным аспектам этого процесса: использованию информационного подхода в этнолого-антропологических исследованиях и потенциалу информационных методов для изучения изменений самой дисциплины. Выстраивание общей картины достигается в ходе последовательного решения нескольких исследовательских задач:

- прослеживание интеграции информационного подхода в этнолого-антропологическое знание от теоретико-методологического уровня до информационного дискурса в этнологических исследованиях, а также в качестве инструментальной основы мониторинга развития российской этнологии;

- анализ формирования современного информационного пространства российской этнологии, включая современные публикационные массивы и потоки, основные виды электронных, включая интернет-ресурсы, а также новые информационные функции справочно-информационных изданий по этнологии;

- разработка информационной модели этнологии с применением понятий современных поисковых технологий: содержания рубрикатора БД и информационно-поискового тезауруса, а также библиометрических показателей;

- определение информационного потенциала этнологического образования как канала информационной поддержки этнических культур и идентичностей в условиях социокультурных

трансформаций. Комплекс задач определил структуру работы.

* * *

Особо хотелось бы подчеркнуть вклад и выразить в связи с этим глубокую признательность коллегам-профессионалам в информационном обеспечении, чьи знания, советы и доброжелательная поддержка были необходимым условием подготовки этой работы: зав. сектором обеспечения библиографической информацией Л.В. Шемберко, рук. группы унификации информационно-библиографических сведений М.Н. Смирновой, зав. отделом научно-библиографической информации А.И. Сливе, зав. сектором научно-библиографической информации по гуманитарным наукам Е. Ю. Матвеевой.

Глава 1.

ИНТЕГРАЦИЯ ИНФОРМАЦИОННОГО ПОДХОДА

В ЭТНОЛОГО-АНТРОПОЛОГИЧЕСКОЕ ЗНАНИЕ

Понятие «информационный» со второй половины XX в. постоянно расширяет сферу своего применения. Помимо области обращения информации, которая с развитием информационных технологий становится все сложнее и влиятельнее, это определение стало основополагающим для современного этапа мирового общественного развития в целом. Широкий спектр научных информационных понятий используется в различных научных дисциплинах, а информационный подход претендует на роль одного из методологических базисов междисциплинарных исследований современного научного знания, общественной практики, образования.

Распространение этнолого-антропологического познания на информационное общество также сопровождается применением новых исследовательских понятий, адекватно отражающих современные социокультурные реалии в рамках информационного подхода. В современной российской этнологии находят все более широкое применение выполненные в информационной парадигме разработки различных естественно-научных, социальных и гуманитарных дисциплин, имеющие существенный познавательный и эвристический потенциал для этнолого-антропологических исследований.

Включение информационных понятий и категорий в отечественную этнологию целесообразно для решения задач исследования рассматривать в соответствии с основными уровнями научно-теоретических обобщений: концептуально-теоретический и методологический, методический (инструментальный), наконец

дискурсный (тематический, репрезентативный), - учитывая, разумеется, условность такого разграничения.

1.1. Теоретико-методологический потенциал информационного подхода для этнолого-антропологического исследования

Широкую и неожиданную, на первый взгляд, перспективу для возможного включения информационного подхода в современное этнолого-антропологическое знание, в первую очередь для разработки и обобщений концептуально-теоретического и методологического уровней, открывают работы отечественных и зарубежных философов1. Важные итоги и перспективы философских исследований информационной проблематики для этнолого-антропологического знания представлены, в частности, в исследованиях российского философа В.Б. Гухмана, посвященных анализу проблем философской сущности информационного подхода.

Ученый рассматривает такой подход как общенаучный комплекс (инструмент) познания действительности в информационных понятиях, подчеркивая вместе с тем, что этот подход до последнего времени не успел сложиться в систематизированную методологическую концепцию ни в какой-либо конкретной науке, ни в философии. С эпистемологических позиций В.Б. Гухман предлагает философское переосмысление (обще)научной концепции информационного подхода, построение и обоснование на ее основе атрибутивной философской информационной концепции, оценку ее эксплицитных и эвристических возможностей.

Исследователь обращает внимание на то, что интерес философии к понятию информации и информационным проблемам постоянно возрастал с середины XX в., приобретая все большую актуальность в условиях становления информационного общества. Среди философских публикаций особо выделены труды А. Д. Урсула, который обобщил достижения кибернетики и теории информации и создал соответствующую философскую концепцию понятия информации как отраженного разнообразия. Урсул одним

1 Кимелев Ю.А. Западная философская антропология на рубеже XX-XXI вв.: Обзор / РАН. ИНИОН. Центр гуманит. науч.-информ. исслед. Отдел философии; Отв. ред.: Панченко А.И. - М., 2007. - 76 с.; Ремезова И.И. Современная философская антропология: Аналит. обзор / РАН. ИНИОН. Отд. философии; Отв. ред. Панченко А.И. - М., 2005. - 88 с. - (Сер.: Пробл. философии).

из первых поднял проблемы философско-категориального статуса понятия информации, внутренней информации как атрибута материи, проблему возможности неэнергетических форм познания и управления. А. Д. Урсул, а позже Д. И. Дубровский, широко пользовались словосочетанием «информационный подход», однако они не ставили перед собой задачи построения целостной концепции информационного подхода. Впервые это попытался сделать Э.П. Семенюк, введя понятие информационного подхода как общенаучного логико-гносеологического и методологического образования.

Из особо выделенных В.Б. Гухманом философских работ, затрагивающих онтологические аспекты феномена информации, «антропологическая составляющая» очевидно присутствует в исследованиях по проблемам информационной эпистемологии (А. И. Ракитов, А. И. Уваров), в информационной теории сознания и психики в целом (Д.И. Дубровский, А.А. Братко, А.Н. Кочергин, Л.М. Веккер), творчества (У. Рейтман, Г.А. Голицин), памяти (Р. Аткинсон, Н.Н. Моисеев, Г. Саймон), познания (Г. Саймон, У. Рейтман, Э.П. Семенюк), эстетики (А. Моль), в теории инфор-мациогенеза (А.Н. Кочергин и З.Ф. Цайгер), в концепции человеко-машинного интерфейса (Г. Л. Смолян). И все же к настоящему времени разработаны лишь отдельные компоненты информационного подхода. В концептуально и методологически систематизированном виде информационный подход пока не сформулирован ни функционально, ни субстанционально, ни атрибутивно1.

Согласно концепции информационного монизма информация субстрагирована в сознание и материю, она - более общее, более фундаментальное понятие, чем материя и сознание. В концепции информационного монизма для понятия «информация» нет более общего родового понятия. Уяснение отношений информации с материей и сознанием снимает проблему отношений информации с основным мировоззренческим вопросом диалектического материализма о «первородности». Этот вопрос становится вторичным по сравнению с вопросом об информационной природе материи и сознания.

В отношениях с другими философскими категориями информация достаточно самостоятельна, но участвует в «тройствен-

1 Гухман В.Б. Философская сущность информационного подхода: Авто-реф. дис. .д-ра наук; Философские науки / МГУ им. М.В. Ломоносова. - М., 2001. - С. 5.

ных союзах» с категориями материи и идеального, возможности и действительности, как категория меры - с категориями качества и количества. Наконец, как и другие категории, информация бимодальна - она там, где есть различие, разнообразие, порядок, гетерогенная структура, асимметрия, смысл, изменчивость. Ее нет там, где тождество, однообразие, гомогенный хаос, симметрия, бессмыслица, постоянство. Все это служит обоснованием того, что информация как объективно всеобщее отношение между формами (в том числе между материальными формами и сознанием), между категориями (материи и идеального, возможности и действительности), как гносеологически продуктивное и мировоззренчески значимое понятие может претендовать на статус философской ка-тегории1.

Информационный подход, как считает В.Б. Гухман, уже «перерос» свой общенаучный статус и вполне созрел для современной философии, также испытывающей потребность во встречном движении. Последнее обусловлено, во-первых, междисциплинарным значением информационного подхода и плодотворной апробацией его идей и методов в философских приложениях. Этому способствует методологическая толерантность и полиморфизм информационного подхода.

Человек-творец в свете информационного подхода противоречив - его телесность взывает к рассудочному познанию среды, созиданию материального порядка, ограничению разнообразия, к внешней информации; его духовность стремится к творческой свободе, риску новизны, созиданию разнообразия, к внутренней информации. Обе интенции взаимно комплиментарны: знание, не нашедшее отклика в чувстве, - бесплодно, чувство, не подкрепленное знанием, - бессильно. Информационная дуальность человека имплицирует конфликт, проблемность. Осознанная необходимость разрешения конфликта и есть творчество, в котором максимально проявляют себя принципы взаимной информации, порога, оптимальной фильтрации, закон информационной экспансии.

Исследователь привлекает внимание и к тому, что информационная дуальность человека оказывает влияние и на его язык как границу сознания: по одну ее сторону - дискретный язык объяснения - коррелят внешней информации, по другую - континуальный язык понимания - коррелят внутренней информации. Язык-код

1 Гухман В.Б. Философская сущность информационного подхода. - С. 23.

21

подчиняется принципам кодирования, язык-отношение - принципам связи, язык-структура - принципу роста разнообразия и закону необходимого разнообразия. Неоднозначность языка наследует онтологическую относительность знания, которая, в свою очередь, существенно обусловлена языковой невыразимостью концептов. С этой точки зрения синтез белка, например, может рассматриваться как информационный процесс с трансляцией генетического кода в белковый1.

Полиморфизм информационного подхода определяет его особое значение для современного этнолого-антропологического знания, не просто мультидисциплинарного, но включающего как естественно-научную биологическую, так и социально-гуманитарную составляющие. Попытки объединить биологическое и социальное в рамках направления социобиологии в 1970-х годах были критически восприняты большинством научного сообщества. Новое развивающееся направление в мировом этнолого-антропо-логическом знании, включая современную российскую этнологию, -этология - на основе физиологических, антропологических, психологических и этнографических подходов раскрывает сложные аспекты взаимовлияния природы и культуры в различных формах невербальной коммуникации человека2.

Во-вторых, философская значимость информационного подхода обусловлена возрастающей информатизацией современного социума, в котором от трети до половины - сциентистско-техно-кратически ориентированное поколение, рационально мыслящее в информационных понятиях, воспитанное в информационной среде, воспринимающее и рационализирующее ее как повседневный атрибут своего бытия, не мыслящее себя вне этой среды. «Философия как эпоха, схваченная мыслью, не может в информационном обществе не мыслить в информационных понятиях, игнорировать их»3. Философское осмысление такого информационного феномена, как виртуальная реальность, открывает новые возмож-

1 Гухман В.Б. Философская сущность информационного подхода. - С. 36.

2 Бутовская М.Л. Язык тела: Природа и культура (эволюционные и кросс-культурные основы невербальной коммуникации человека). - М.: Научный мир, 2004. - 437 с.; Агрессия и мирное сосуществование: Универсальные механизмы контроля социальной напряженности у человека. - М.: Научный мир. - 276 с.

3 Гухман В.Б. Философская сущность информационного подхода. - С. 9.

ности концептуально-теоретических обобщений и для этнолого-антропологического исследования информационного общества1.

Третий, не менее значимый фактор необходимости инсти-туализации информационного подхода состоит в прогрессирующей тенденции развития паранаучного знания, аппелирующего к информации как одному из своих базовых понятий и упорно конфликтующему с современной научной парадигмой. В немалой степени этому способствует научная неопределенность, непо-знанность, междисциплинарность феномена информации и сопутствующих ему феноменов информационного процесса, информационного поля, знания, сознания и т.п., сохраняющаяся неопределенность научно-философского статуса информации, считает В. Б. Гухман2.

Примером максимально широкого применения понятий информационного подхода к исследованию процессов развития современного общества служит масштабное исследование М. Кастельса «Информационная эпоха: Экономика. Культура. Общество»3. В своей методологической установке «за отправной пункт» в анализе сложностей становления новой экономики, общества и культуры автор принимает революцию в информационной технологии, которая охватывает все области человеческой деятельности, начиная от доминантных (в экономической системе) и заканчивая рутиной повседневной жизни. Для социально-антропологических исследований особенно важно, что развиваемая в книге теория информационального общества не сводится к концепции глобальной / информациональной экономики, а включает анализ культурной / исторической специфики нового сетевого общества, как называет его исследователь.

1 Генезис категории виртуальная реальность: Материалы междунар науч. конф., 25-26 июля 2009 г. / Ин-т философии РАН и др. - Саранск, 2009. - 316 с.; Чеснов Я.В. Телесность человека: Философско-антропологическое понимание / РАН. Ин-т человека. - М., 2007. - 213 с.

2 Гухман В.Б. Философская сущность информационного подхода. - С. 11.

3 Кастельс М. Информационная эпоха: Экономика. Культура. Общество / Пер. с англ. под ред. Шкаратана О.И. - М.: Гос. университет Высшая школа экономики, 2000. - 607 с. - Пер. изд.: Information Age: Economy, society and culture. -Oxford: Blackwell Publishers. - 1996-1998. - Vol. 1-3. С согласия автора для русского читателя выполнен перевод первого тома с добавлением главы из третьего тома (это гл. 8, посвященная коллапсу СССР и состоянию современной России) и итогового заключения ко всей работе из того же тома.

Новый мир, по оценке М. Кастельса, обретает очертания в конце 1960-1970-х годов, в историческом совпадении трех независимых процессов: революции информационных технологий, кризиса как капитализма, так и этатизма (так М. Кастельс называет социализм. - Т. У ), с их последующей реконструкцией; расцвета культурных социальных движений, таких как либертаринизм (курсив здесь и далее соответствует тексту работы М. Кастельса. -Т. У.): борьба за права человека, феминизм, защита окружающей среды, равенство наций, демократию городских общин. Информационно-технологическая революция спровоцировала возникновение информационализма как материальной основы нового общества. Производство благ, осуществление власти и создание культурных кодов стали зависимыми от технологических возможностей общества с информационной технологией как сердцевиной этих возможностей. Примерно в то же время, в конце 1960-х годов, мощные общественные движения почти одновременно потрясли весь индустриальный мир. «Несмотря на частое использование воинствующим авангардом этих движений идеологических пассажей марксизма, они на самом деле имели мало общего с марксизмом, да и с рабочим классом вообще. В сущности своей это были культурные движения, стремившиеся скорее изменить жизнь, нежели захватить власть»1. Общественные движения не были реакцией на экономический кризис. Они возникли в конце 1960-х, в зените устойчивого экономического роста и полной занятости, как критика «общества потребления». В противовес как капиталу, так и государству они сделали упор на политику идентичности. Эти идеи вымостили путь строительству культурных общин 1990-х годов, как считает исследователь.

Основное изменение отношения власти связано с кризисом национального государства как суверенной единицы и сопровождающего его кризиса той формы политической демократии, что создавалась в течение последних двух веков. Поскольку фундаментальные обещания, воплощенные в формуле государства всеобщего благосостояния, не могут быть выполнены, то и власть, и легитимность государства ставятся под сомнение. Власть, однако, не исчезает. В информациональном обществе она осуществляется главным образом посредством манипулирования символами в средствах массовой информации, особенно аудиовизуальных, ко-

С. 492. 24

торые действительно представляют собой в современном обществе основной материал коммуникационных процессов. Власть становится вписанной на фундаментальном уровне в культурные коды, посредством которых люди и институты осуществляют свою деятельность и принимают решения, включая политические. «По мере того как политика становится театром, а политические институты скорее агентствами по заключению сделок, чем местами власти, главной политической ареной становятся средства массовой информации... Мы живем в среде СМИ, и из них происходит большинство наших символических стимулов»1. Например, если население ощущает неидентифицируемую многомерную угрозу, организация подобных страхов осуществляется посредством следующих кодов: иммиграция - раса - бедность - пособие - преступность - потеря работы - налоги - угроза - и обеспечивает идентифицируемую цель, определяет нас как противоположность им и одобряет тех лидеров, которые имеют наибольший кредит доверия в отношении того, что воспринимается как разумная доза расизма и ксенофобии.

«Культурные сражения суть битвы за власть в информационную эпоху. Они ведутся главным образом в средствах массовой информации и с их помощью, хотя СМИ не являются держателями власти. Власть - как возможность предписывать поведение - содержится в сетях информационного обмена и манипуляции символами, которые соотносят социальных акторов, институты и культурные движения. Культура как источник власти и власть как источник капитала лежат в основе новой социальной иерархии информационной эпохи»2.

Трансформация отношений опыта связана, главным образом, как считает М. Кастельс, с кризисом патриархальности, глубоким переосмыслением семьи, гендерных отношений, сексуальности и, как следствие, личности. Структурные изменения (связанные с информациональной экономикой) и социальные движения (женские движения, сексуальная революция) бросают вызов патриархальной власти по всему миру, хотя и в разных формах и различной остроты в зависимости от культурных / институциональных контекстов. Будущее семьи неопределенно, но с патриархальностью все ясно: она может выжить только под защи-

2 Там же. - С. 502, 503.

той авторитарных государств и религиозного фундаментализма, прогнозирует исследователь, опираясь в своих оценках главным образом на опыт Соединенных Штатов и большей части Западной Европы.

Перестройку семей по эгалитарным нормам М. Кастельс считает необходимым основанием для перестройки общества снизу доверху. «Семьи более чем когда-либо являются источниками психологической безопасности и материального благополучия людей в мире, характеризующемся индивидуализацией труда, де-структуризацией гражданского общества и делегитимизацией государства. Однако переход к новым формам семьи подразумевает фундаментальное переопределение отношений полов и, как следствие, сексуальности. Наиболее фундаментальная трансформация отношений опыта в информационную эпоху есть переход к схеме социального взаимодействия, конструируемого главным образом с помощью актуального опыта отношений. Сегодня люди в большей степени производят формы социальности, нежели следуют моделям поведения»1.

Исторически специфичным в новой коммуникационной системе, организованной вокруг электронной интеграции всех видов коммуникации, от типографского до мультисенсорного, является формирование не виртуальной реальности, а реальной виртуальности, подчеркивает М. Кастельс. Этой категории он дает объяснение с помощью толкового словаря, согласно которому «виртуальный» - это существующий на практике, хотя не строго в данной форме или под данным именем, а «реальный» - это фактически существующий. «Таким образом, реальность, так, как она переживается, всегда была виртуальной - она переживалась через символы, которые всегда наделяют практику некоторым значением, отклоняющимся от их строго семантического определения. Именно эта способность всех форм языка кодировать двусмысленность и приоткрывать разнообразие интерпретаций и отличает культурные выражения от формального / логического / математического рассуждения. Сложность и даже противоречивость сообщений, исходящих из человеческого мозга, проявляет себя именно через эту многозначность наших дискурсов. Реальная виртуальность - это система, в которой сама реальность (т.е. материальное / символическое существование людей) полностью схвачена, полностью

погружена в виртуальные образы, в выдуманный мир, в котором внешние отображения находятся не просто на экране, через который передается опыт, но и сами становятся опытом»1.

Предложенная исследователем категория «реальная виртуальность» вынуждает его обратиться к таким философским категориям, как «пространство» и «время», представляющим особый интерес для этнолого-антропологического знания, в котором они получают специальное «дисциплинарное наполнение»2. М. Кастельс предлагает свое видение социоантропологического содержания пространства и времени в сетевом (информациональ-ном) обществе: пространство потоков и вневременное время3.

Изменения в отношениях производства, власти и опыта ведут к трансформации материальных основ социальной жизни, пространства и времени. На протяжении веков культуры создавались людьми, делившими друг с другом пространство и время в условиях, определявшихся отношениями производства, власти и опыта. Таким образом, пространственно-временные конфигурации были специфическими для каждой культуры. Большинство людей как в развитых, так и в традиционных обществах живут в конкретных местах и воспринимают свое пространство как пространство мест или территорий, находящихся в границах физической близости. Традиционная народная культура обычно рассматривала время как вечное, не имевшее ни начала, ни конца. В современных обществах в целом все еще доминирует понятие часового време-

4

ни .

«Новая коммуникационная система радикально трансформирует пространство и время, фундаментальные измерения человеческой жизни. Местности лишаются своего культурного, исторического, географического значения и реинтегрируются в функциональные сети или в образные коллажи, вызывая к жизни пространство потоков, заменяющее пространство мест. Время сти-

1 Кастельс М. Информационная эпоха: Экономика. Культура. Общество. -

С. 351.

2 IV Конгресс этнографов и антропологов России (Нальчик, 20-23 сентября, 2001): Тезисы докладов. - М., 2001. - 311 с. (Тема конгресса - «Время в этнологии и этнология времени»); V Конгресс этнографов и антропологов России (Омск, 9-12 июня, 2003): Тезисы докладов. - М., 2003. - 379 с. (Тема конгресса -«Пространство и культура»).

3 Кастельс М. Информационная эпоха: Экономика. Культура. Общество. -С. 386, 389.

4 Там же. - С. 394, 402.

рается в новой коммуникационной системе: прошлое, настоящее и будущее можно программировать так, чтобы они взаимодействовали друг с другом в одном и том же сообщении. Материальный фундамент новой культуры есть пространство потоков и вневременное время. Эта культура перекрывает и включает разнообразие передававшихся в истории систем отображения; это культура реальной виртуальности, где выдуманный мир есть реальность в процессе своего создания»1.

Новую социальную структуру информационной эпохи М. Кастельс называет сетевым обществом, потому что оно создано сетями производства, власти и опыта. Не все социальные измерения и институты следуют логике сетевого общества, подобно тому как индустриальные общества в течение долгого времени включали многочисленные доиндустриальные формы человеческого существования. «Пространство потоков растворяет время, разупоря-дочивая последовательность событий и делая их одновременными, помещая общество в вечную эфемерность. Пространство многочисленных мест, разбросанных, фрагментированных и разъединенных, демонстрирует разнообразные темпоральности: от простейшего господства природных ритмов до строжайшей тирании часового времени. Избранные функции и индивиды преодолевают время, тогда как малоценная деятельность и жизнь подчиненных людей идут вслед за временем»2.

Четкая организация элит, сегментация и дезорганизация масс - вот, по мнению исследователя, двойной механизм социального господства в сетевом обществе. «Пространство играет в этом механизме фундаментальную роль. Короче говоря: элиты космополитичны, народы локальны. Пространства власти и богатства пронизывают весь мир, тогда как жизнь и опыт народов укоренены в конкретных местах, в их культуре, истории. Поэтому, чем больше социальная организация основана на внеисторических потоках, вытесняющих логику любого конкретного места, тем больше логика глобальной власти уходит из-под социополитического контроля со стороны исторически специфичных местных и национальных обществ»3.

1 Кастельс М. Информационная эпоха: Экономика. Культура. Общество. -

С. 384.

2 Там же. - С. 434.

3 Там же. - С. 389

Социальные вызовы схемам господства в сетевом обществе принимают главным образом форму создания автономных иден-тичностей. «Национализм, локализм, этнический сепаратизм и культурные общины порывают с обществом в целом, выстраивая его институты не снизу вверх, но изнутри вовне, т.е. "те, кто суть мы" против тех, кто к нам не принадлежит. Социальные изменения могут получить форму не реконструкции общества в целом, а его фрагментированности. Вместо трансформации институтов у нас будут общины всех сортов. Мы станем свидетелями того, - утрирует свое предположение М. Кастельс, - что вместо социальных классов возникнут племена»1.

Актуальная для современного обществознания проблема трансформаций множественных социальных идентичностей, включая и этнонациональные аспекты, анализируется М. Кастельсом в связи с распадом Советского Союза. Перестройка, или, как называет ее исследователь, «вторая русская революция, которая развалила советскую империю, положив конец одному из самых смелых и дорогостоящих человеческих экспериментов, является, может быть, единственным крупным историческим изменением, произведенным без вмешательства социальных движений и / или без большой войны»2.

Советское государство признало национальную идентичность, за странным исключением русской идентичности, но одновременно оно определило идентичность в институтах, организованных на базе территориальности, в то время как этнические / национальные популяции во всем Советском Союзе были смешаны. В то же время оно практиковало этническую дискриминацию и запрещало выражение автономных националистических чувств вне сферы коммунистической власти. Эта противоречивая политика создала очень нестабильную политическую конструкцию, которая просуществовала лишь до тех пор, пока можно было поддерживать систематические репрессии с помощью национальных коммунистических политических элит, которые имели в Советском федеративном государстве свои корыстные интересы. Политическая мобилизация национальных республик, включая Россию, против надстройки вненационального федеративного го-

2 Там же. - С. 437.

сударства, как считает М. Кастельс, была рычагом, который фактически и привел к коллапсу Советского Союза.

«Поскольку народам было позволено самоопределение на основе их первичной национальной / этнической принадлежности, идеологический вакуум, созданный падением марксизма-ленинизма, свел условия культурных дебатов к противостоянию между вялым цинизмом и заново открытым национализмом. Под железной рукой неограниченной коммунистической власти национализм лишь слегка сотрясал почву, но как только из-за политической необходимости процесса перестройки давление ослабло, сейсмические волны разрушили фундамент Советского государства. Национализм был не только выражением коллективной этнической принадлежности. Это была господствующая форма демократического движения во всем Советском Союзе, и особенно в России»1. Новый советский народ как целостность, культурно отличная от каждой исторической национальности, был еще слишком хрупким, чтобы противостоять наступлению гражданских обществ на Советское государство.

Наиболее важный политический урок из коммунистического эксперимента для интеллектуалов - это, по оценке М. Кастельса, -«фундаментальная дистанция, которую нужно сохранять между теоретическими эскизами и осуществлением политических проектов. Короче говоря, все утопии ведут к террору при попытках их осуществления. Такие попытки есть в лучшем случае цинические рационализации личных или групповых интересов. В худшем случае, когда в них и вправду верят, эти теоретические конструкции становятся источником политического фундаментализма, который всегда содержит зародыш диктатуры и террора»2.

Применительно к советским этнонациональным реалиям такую позицию исследователя, очевидно, можно определить как широко распространенный в современном обществознании конструктивистский, с элементами инструменталистского, подход к пониманию этничности, феномена, для которого информационные процессы имеют крайне важное значение. Сам же М. Кастельс в своем исследовании не выделил социоантропологическую проблематику в какой-либо специальный предметно-тематический раздел и не рассматривал ее в рамках целостной концептуально-

2 Там же. - С. 487.

теоретической схемы. Хотя исследователь широко применял полевую работу, своего рода дисциплинарный «маркер» социальной антропологии, наряду с другими методами, он неоднократно подчеркивал методологическую эклектичность своего обширного труда, выбор конкретных методов в зависимости от исследовательских задач, решаемых в разных его частях.

Текст исследования насыщен философской, общесоциологической междисциплинарной лексикой, одновременно входящей в тезаурус современного этнолого-антропологического знания. Это категории времени и пространства; исторические формы семьи, патриархальности, гендерных отношений; формирование множественных идентичностей, связанных с национализмом, локализ-мом, этническим сепаратизмом, культурными общинами; антропология города или современный урбанизм и многое другое. Для этнолого-антропологического понимания реалий информационного общества важной и продуктивной представляется категория «реальной виртуальности», хотя общепринятым и применяемым понятием в современных исследованиях стала «виртуальная реальность». Подчеркнуто индивидуальный концептуально-методологический подход М. Кастельса обладает серьезным объясняющим потенциалом для социальной антропологии информационного общества.

Информационная теория этноса в российской этнологии была предложена еще в начале 1970-х годов ведущими российскими этнографами С.А. Арутюновым и Н.Н. Чебоксаровым1. В ней учитывалось, что человеческое общество погружено в потоки коммуникации, особенно в словесном общении, происходящем с помощью речи и письма. Подход к типологии этносов с точки зрения интенсивности объединяющих их синхронных и диахрон-ных коммуникативных связей отражен в работах С.А. Арутюнова2. Три разных типа состояния информационной плотности, по-видимому, соответствуют трем основным эволюционным типам этнических общностей. Плотность коммуникативных связей возрастает в ходе исторического развития, причем не всегда плавно, а ступенчато: в настоящее время можно выявить три подъема в тем-

1 Арутюнов С.А., Чебоксаров Н.Н. Передача информации как механизм существования этносоциальных и биологических групп человечества // Расы и народы. - М.: Наука, 1972. - Вып. 2. - С. 209-252.

2 Арутюнов С.А. Народы и культуры: Развитие и взаимодействие. - М.: Наука, 1989. - С. 32-40.

пах прироста этой плотности. Первый подъем связан с созданием письменности, что коррелирует с классовым расслоением и формированием государственной власти, второй - с развитием массового начального образования и средств массовой коммуникации, прежде всего периодической печати, что вызвано развитием капиталистического способа производства. Наконец, третий происходит практически у нас на глазах, и ему способствовало прежде всего развитие новых технологий, создание и развитие Интернета, предоставляющего возможность многократно увеличить синхронные связи среди людей всего мира. На основе двух переменных -плотности синхронной и диахронной информации - по мнению ученого, можно построить классификационное двухмерное пространство, где найдут свое место любые реальные этнические общности прошлого и настоящего.

В отличие от теории этноса Ю.В. Бромлея, которая со времени появления на рубеже 1960-1970-х годов стала официальной общепринятой теоретико-методологической парадигмой отечественной этнографии, информационная теория этноса не получила широкого распространения, как, впрочем, и другие варианты теории этноса, например компонентная (В. В. Пименов) или тем более пассионарная (Л.Н. Гумилёв). В советский период наиболее очевидной линией размежевания в отечественной науке при концептуализации этнического выступало противопоставление биологического и социального, а главным оппонентом всех уже названных теорий этноса выступал Л.Н. Гумилёв со своей теорией этногенеза, согласно которой этнос представляет собой естественно-научную категорию географического и биологического характера.

Хотя общая концептуализация этнического феномена в коммуникативной теории этноса была осуществлена в рамках не информационного, а основного для советского обществоведения формационного подхода, предложенный ракурс анализа существенно расширил объективистский или эссенциалистский взгляд на этнические реалии, подчеркнув значимость информационных связей как одной из основных составляющих внутри- и межэтнических идентификационных процессов в их коллективных и индивидуализированных формах.

В 1990-х годах в отечественном обществознании получил распространение разработанный и использованный в ряде работ авторитетных зарубежных авторов конструктивистский (и инст-рументалистский) подход к пониманию этнических и национальных явлений. Новое направление, вызывая несомненный интерес,

все еще не стало для отечественной этнологии общепринятым, органичным и продуктивным, т. е. широко применяемым для анализа российских реалий. Тем не менее оно обозначило новую линию концептуально-теоретического размежевания в современной российской этнологической науке. Все сторонники различных вариантов теории этноса оказались в едином лагере примордиалистов, часто далеко не по собственному выбору, а представители конструктивистского направления (а также инструменталисты) - в другом.

При всей широте и разнообразии второго направления выполненные в его рамках исследования этнонациональной тематики в большей степени учитывают действующие в обществе, особенно постиндустриальном, информационные факторы. В ряде современных российских этнологических исследований, которые могут быть отнесены к кругу конструктивистских (работы В.С. Соколовского, В.А. Тишкова, С.В. Чешко, В.А. Шнирельмана и др.), не просто расширен круг традиционно используемых источников, но и представлен глубокий анализ механизмов воздействия информационных каналов модерного общества на развитие этнонациональных процессов. К числу таких каналов относятся: государственная политика и идеология (концепции этнонацио-нального развития и их правовое оформление), политические мифологемы («мифологизированные» исследования этногенетиче-ских процессов), материалы СМИ, образование (содержание учебной литературы), категории переписей населения.

В российской этнологии и социокультурной антропологии в большей степени пока реализуется эвристический и даже «технологический» потенциал информационного подхода как одного из новых научных направлений. Именно с этим процессом связано, по-видимому, становление и развитие в отечественной этнологии, в первую очередь, и в обществознании в целом визуальной антропологии1. Основное содержание информационного дискурса в рос-

1 Аудиовизуальная антропология: История с продолжением / Рос. НИИ культ. и природ. наследия им Д.С. Лихачёва. - М., 2008. - 319 с.; Визуальная антропология: Настройка оптики / Центр социал. политики и гендер. исслед; Под ред. Ярской-Смирновой Е.Р., Романова П.В. - М., 2009. - 290 с.; Визуальная антропология: Новые взгляды на социальную реальность: Сб. статей / Под. ред. Ярской-Смирновой Е.Р., Романова П.В., Круткина В.Л. - Саратов: Научная книга, 2007. - 528 с.; Головнев А.В. О киноантропологии // Антропологический форум. -СПб., 2007. - № 7: Визуальная антропология. - С. 21-32.

сийской этнологии определяется интересом к проблемам воздействия на этнические процессы посредством СМИ.

1.2. Актуализация информационного дискурса в российских этнологических исследованиях

Если связывать начало формирования информационного дискурса в российской этнологии с использования определения «информационный» применительно к объектам научного анализа, то в связи с разработкой информационной теории этноса его можно было бы отнести уже к 1970-м годам.

Действительно заметным явлением этнологические публикации по актуальной информационной проблематике стали позднее, со второй половины 1990-х годов, как и в других дисциплинах российского обществоведения: философии, социологии, культурологи, политологии, истории (согласно данным тематического мониторинга диссертационных работ)1. В этнологических исследованиях особое внимание уделено анализу публикаций по этно-национальным вопросам в российской прессе. Этническая журналистика, т. е. журналистика, освещающая вопросы этничности, и этническая информация - информация об этнических особенностях жизни, появляющаяся в СМИ в разных формах, - стали важным фактором общественной жизни современной России2.

В работах известного российского этнолога В. К. Мальковой, обобщивших обширный эмпирический материал, впервые в аналитическом ракурсе рассматриваются этнокультурное и этнополити-ческое значения российской этнической журналистики, ее разнообразные формы, анализируются информационные технологии, приемы и методы освещения этнических аспектов жизни российского общества.

Особое внимание исследовательница уделила анализу эволюции деятельности российских средств массовой информации в конструировании этничности или этнической идентичности (российской и русской) и особенностям этой деятельности в разные периоды русской истории. В. К. Малькова проанализировала конструирование этнической идентичности в СМИ как деятель-

1 Приложение 3.3: Раздел «Информационная тематика».

2 Малькова В.К. «Не допускается разжигание межнациональной розни...»: Книга об этнической журналистике: Из опыта анализа российской прессы / РАН. Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая; Моск. бюро по правам человека. - М.: Academia, 2005. - С. 17.

ность по созданию и распространению в массовом сознании знаний и представлений о своей и других этнических группах, о взаимодействии «нас» и «их», а также деятельность СМИ по распространению информации об интересах, ценностях и символах своей общности (российской, русской, иноэтничной), о ее территории, государственности, истории, культуре, лидерах, традициях и т.д.

В результате исследовательница установила наличие выраженных особенностей «этнической деятельности» СМИ нескольких этапов российской истории. В дореволюционный период с конца XVIII до начала XX в. этническая тематика была широко представлена как в центральных, так и в губернских изданиях. Вместе с тем этот период характеризуется как время полного доминирования в стране (и в прессе) русско-российской официальной идентичности, переплетенной с также доминировавшей в то время в России православной религией. «Важным направлением в российской пропаганде было формирование позитивного образа самого русского народа - главного, "государствообразующего" этноса страны, вокруг которого живут другие народности, также подданные России»1.

Контент-анализ различных российских изданий дореволюционного периода показывает, как считает В.К. Малькова, традиционно широкое использование темы патриотизма и гражданственности как одной из основ формирования гражданской и этнической идентичности русских. Основное внимание «идеологов» XIX в. было направлено на конструирование общественных представлений россиян о своем Отечестве - России как важнейшей ценности самосознания российского, прежде всего - русского народа, о государе и святости его власти.

Очевидно, что эта деятельность целенаправленно разворачивалась в полном соответствии с главными ценностями своего рода «формулы» официальной идеологии: «Самодержавие, православие, народность», - предложенной, как обычно подчеркивается, одним из известных политиков-консерваторов середины XIX в. графом С. С. Уваровым.

Более важным представляется то обстоятельство, что влиятельный сановник занимал в это время пост министра народного

1 Малькова В.К. Этнические аспекты журналистики: Из опыта анализа российской прессы. - М.: ООО Информполиграф, 2004. - 167 с. - (Программа сотрудничества ЕС и России (Тасис): «Улучшение межэтнических отношений и развитие толерантности в России).

просвещения, а в 1834 г., когда идеологическая «триада» была представлена впервые, в российских университетах были закрыты кафедры философии, образованные в самом начале XIX в. Национальная проблема была введена в российское высшее образование в форме учения о «духе народа» немецкой философской традиции, заложенной И.Г. Гердером и Г.В. Гегелем. Однако и в таком виде она вызывала опасения чиновников в образовании, поскольку, как и от философии в целом, «польза от нее казалась сомнительной, вред же - возможным»1.

Еще с начала XIX в. в отечественных журналах и альманахах, наиболее доступных и информативных печатных органах того времени, был очевиден интерес к «внешней» и «внутренней» этнической тематике. Важно, что характерной особенностью периодики того времени было то, что в публикациях, как правило, отсутствовали идеи расового и национального превосходства русского народа над своими соседями. Отсутствие интереса к расовым проблемам в российской науке и российском общественном мнении до революции 1905 г. отмечают и зарубежные авторы. «"Отсутствие" понятия расы в российской имперской историографии само по себе представляет историческую проблему, которая нуждается в объяснении и анализе»2.

Вместе с тем в отдельных материалах российской периодики дореволюционного этапа наряду с этнотолерантными встречались отдельные газетные материалы (особенно в первые годы XX в.), где тема «инородцев в России» имела яркую национал-шовинистическую и антисемитскую направленность. Зарубежные авторы связывают политизацию этнических и расовых различий в России с общим контекстом антилиберальных сдвигов конца XIX в.3

1 Койре А. Философия и национальная проблема в России начала XIX в. / Пер. с фр. Руткевича А.М. - М.: Модест Колеров, 2003. - 302 с. - (Сер.: Исслед. по истории рус. мысли; Т. 9).

2 Avrutin E. Racial categories and the politics of (Jewish) difference in late imperial Russia // Kritica: Explorations in Russian and Eurasian history. - Blooming-ton: Indiana univ. press. - Winter, 2007. - P. 13-40.

3 Avrutin E. Racial categories and the politics of (Jewish) difference in late imperial Russia, P. 15; Baum B. The rise and fall of the Caucasian race: A polit. history of racial identity. - N.Y.; L.: New York univ. press, 2006. - X, 343 p.; Сандерланд В. Русские превращаются в якутов? «Обынародчивание» и проблемы русской национальной идентичности на Севере Сибири, 1870-1914 // Российская империя в зарубежной историографии: Работы последних лет: Антология / Сост. Верт П., Кабытов П.С., Миллер А.И. - М.: Новое издательство, 2005. - С. 199-227.

В советский период (1917-1991) этнические представления в массовом сознании также формировались с помощью многочисленных газет и журналов, выходивших в центре и во всех административных регионах страны (на русском и на 68 национальных языках), с 30-х годов к ним добавилось радио и позднее (с 60-х годов) -массовое телевидение. В это время СМИ наряду с интернационализмом усиленно формировали общесоветскую идентичность, а в национальных регионах помимо общесоветской - локальную и в гораздо меньшей степени - этническую1.

На примере газеты «Правда» В.М. Малькова прослеживает, как и в какие этапы советского периода отечественная пресса участвовала в организации «подъемов» русского национального самосознания и какие ценности использовала советская журналистика для конструирования русской и гражданской идентичности. Так, контент-анализ материалов «Правды» за ноябрь-декабрь 1937 г. показывает, что русская этническая идентичность в этот период советскими идеологами практически не акцентировалась. В массовом сознании советских людей закреплялась в первую очередь гражданская идентичность как основа консолидации населения страны. Основными идеологическими ценностями в этот период, судя по публикациям «Правды», были не этнические, а политические: Сталин, патриотизм и социалистическое (коммунистическое) будущее2.

В военное время образ Родины стал главной мобилизующей ценностью, причем для подъема патриотического настроения в стране постоянно использовались обращения к историческому опыту русского народа. Анализ публикаций главной политической трибуны Советского Союза, какой неизменно была газета «Правда», свидетельствует, что в наиболее тяжелые первые годы войны и политические лидеры, и представители советской интеллигенции обращались к образам русской родины, русского отечества, русской истории, русских людей. К концу Великой Отечественной войны «русская тема» постепенно уходит со страниц «Правды»3.

Этническую информацию в современных постсоветских СМИ, в частности в прессе, исследовательница выделяет на основании четких этнических маркеров, таких как этнонимы, названия

1 Малькова В.К. Этнические аспекты журналистики: Из опыта анализа российской прессы. - С. 161.

2 Там же. - С. 172.

3 Там же. - С. 184.

национально-административных регионов и стран, включая их административные центры-столицы, упоминания общеизвестных национальных символов и ценностей и др. Основные темы и сюжеты «этнически маркированных» публикаций подразделяются на несколько крупных блоков. Это проблемы социально-культурного развития народов-этносов; проблемы взаимоотношений федерального центра и «национальных» регионов России; проблемы освещения открытых межэтнических конфликтов, включая вооруженные, и других форм этнического экстремизма и криминала; проблемы межэтнических взаимоотношений и связанные с этим проблемы этнических меньшинств, мигрантов и беженцев.

Этническая информация, нарастающим потоком идущая в последние десятилетия через СМИ, может играть как конструктивную, так и деструктивную роль в обществе. Вопрос о критериях толерантной и интолерантной информации в современных условиях приобретает особую актуальность для законодателей, журналистов и исследователей. В работах В.К. Мальковой предложены методы научной диагностики толерантной и интолерант-ной этнической информации, ежедневно тиражируемой прессой, и оптимальные способы и механизмы распространения в массовом сознании идей этнической толерантности и равноправия граждан и народов, а также возможные способы осуждения любых проявлений национал-экстремизма, национальных фобий и других форм этнической дискриминации1.

Одной из форм диагностики толерантности в текстах прессы служат оценки информации по ее составным компонентам, или структурным элементам текста, к которым относятся: специально отобранные факты из жизни представителей того или иного этноса; этнические стереотипы - схематичные, неполные, не всегда объективные, односторонние, порой поверхностные утверждения об этносах, которые могут быть не только полезными, но и вредными для образа той или иной этнической общности. Стереотипы в прессе - это дополнительная информация, с помощью которой можно довольно быстро и эффективно улучшить или ухудшить для массового сознания образ этнического соседа (друга, партнера,

1 Малькова В.К. «Не допускается разжигание межнациональной розни...»: Книга об этнической журналистике: Из опыта анализа российской прессы. -С. 42.

конкурента, врага); этнические идеи или идеологемы; этнические мифы; этнические лексемы; иллюстрации с этнической окраской1.

Методическим инструментом для количественно-качественного анализа прессы (контент-анализа) стал специально разработанный В.К. Мальковой формуляр (позволяющий формализовать информацию), включивший около 400 позиций, объединенных в тематические блоки. С их помощью можно находить и фиксировать на шифровальном листе практически всю информацию из газет, хоть как-то касающуюся этнических аспектов жизни, и фиксировать в каждой отдельной публикации элементы текста, содержащие признаки толерантности и интолерантности.

Этнические лексемы используются для передачи этнической информации в массовое сознание довольно интенсивно. Многочисленные выразительные и легко запоминающиеся читателями элементы текста особенно характерны для изданий, выходящих в российской столице. Толерантные и интолерантные лексемы используются в текстах разнообразной тематики - политических, экономических, культурно-бытовых, спортивных и т.д. В московских газетах интолерантные лексемы более разнообразны и используются чаще, чем в республиканской прессе, как установила В. К. Малькова2.

Метод диагностики толерантности был применен и к этническим стереотипам, выявленным в средствах массовой информации. Среди них выделены стереотипы, связанные с внешностью людей, с их манерами поведения, поступками и этнопсихологическими характеристиками, стереотипы территории и природной среды, где живут представители того или иного этноса, стереотипы культурных и социальных ценностей и символики народов и стран.

Идеологема этнической окраски - одна из сильнейших составляющих любой информации, обычно не такая однозначная, как лексема или стереотип, более ситуативная, но тем не менее способная направленно формировать толерантный или конфликтный потенциал этносоциальной атмосферы в обществе.

1 Малькова В.К. «Не допускается разжигание межнациональной розни.»: Книга об этнической журналистике: Из опыта анализа российской прессы. -С. 195.

2 Малькова В.К. Этнические аспекты журналистики: Из опыта анализа российской прессы. - С. 93.

Мониторинговый анализ столичной прессы проводился исследовательницей с 1997 г. В качестве источников были выбраны самые популярные и читаемые московские газеты: «Аргументы и факты», «Вечерняя Москва» и «Московский комсомолец». Было установлено, что в московских общественно-политических изданиях в среднем до 15% публикаций содержат этнически окрашенную информацию. Анализ авторского корпуса этих материалов свидетельствует, что большую его часть составляют профессиональные журналисты (от 65 до 75%). В их материалах, как правило, сочетаются фрагменты фактологической, оценочной и проецируемой на будущее информации. Ряд материалов, представленных в прессе, подготовлен официальными лицами, обычно из московской администрации (10-15% публикаций), а также представителями творческой интеллигенции (5-7%). Эти публикации чаще носят обобщающий и аналитический характер1. Роль и гражданская позиция журналистов и других авторов, освещающих этничность в СМИ и формирующих этноконфликтное или этното-лерантное сознание масс, т.е. профессионально-этические и правовые аспекты деятельности этого круга лиц также должны находиться в поле зрения научной и общественной экспертизы, считает В. К. Малькова.

Исследовательница привлекает внимание к тому, что в наиболее читаемой, массовой периодике практически отсутствуют научные и даже научно-популярные материалы или достоверные данные из такого рода изданий о представителях разных народов, оказавшихся в Москве. Так, например, практически все газеты приводят статистические данные по этническому составу населения Москвы, как правило, не давая ссылок на источник информации. В различных публикациях цифры не только не совпадают, но и значительно разнятся, создавая нечеткую, а порой и противоречивую картину. Крайне актуальная для москвичей информация о миграционных потоках в столицу постепенно становится в прессе все более запутанной, и сама эта неопределенность тревожит москвичей.

Пресса день за днем убеждает читателей в том, что этноде-мографическая ситуация в столице меняется на глазах. Журналисты привлекают внимание общественности к тому, что население столицы очень быстро растет за счет увеличения численности

1 Малькова В.К. Этнические аспекты журналистики: Из опыта анализа российской прессы. - С. 105.

национальных общин, что в городе формируются районы компактного расселения по этническому признаку, идет процесс профессиональной специализации этнических групп (в сфере обслуживания, в промышленности, в криминале). Материалы о позитивном вкладе приезжих в экономику города гораздо более редки, как и публикации о защите прав этнических мигрантов1.

В последнее время в СМИ появилась тема о дискриминации в условиях многонациональности самих москвичей и в первую очередь - русских. В этой связи идеи ограничения количества «чужих» и их деятельности, в разных формах представляемые прессой, постепенно становятся доминирующими в межнациональных отношениях в российской столице.

Материалы исследования показали, что газеты используют разные формы и приемы для транслирования в массовое сознание информации о сегодняшней многонациональности столичного населения. Среди них: создание и распространение преимущественно негативных этнических стереотипов новых москвичей - представителей нерусских национальностей; конструирование идей и мифов, разделяющих московское население на «своих» и «чужих» и психологически дистанцирующих эти группы друг от друга прежде всего по национальному признаку. «Очевидна настоятельная необходимость выработки четкой концепции миграционной политики в регионе, ее интеграционной направленности, связанной не только с социально-экономическими аспектами, но и серьезной идеологической деятельностью всех общественных институтов, включая прессу»2.

Постсоветский период, начавшийся после распада Советского Союза в 1991 г., характеризуется также новой «расстановкой сил» в СМИ. При значительном увеличении количества периодических изданий происходит заметное сужение аудитории прессы, падение тиражей популярных в прошлом газет и журналов. Вместе с тем для этого периода характерен бурный рост этнической журналистики и ее резкая политизация. Существенно возросла также роль электронных СМИ, в первую очередь телевидения.

Этот период, как показывают исследования ИЭА РАН, «по крайней мере до 2002 г., характеризуется заметным замедлением процесса идеологического (поощряемого государством) конструи-

1 Малькова В.К. Этнические аспекты журналистики: Из опыта анализа российской прессы. - С. 147.

2 Там же. - С. 157.

рования общероссийской гражданской и русской этнической идентичности в большинстве федеральных и региональных изданий. Одновременно наблюдается, по крайней мере с начала 1990-х годов, резкая интенсификация процесса конструирования граждан-ско-республиканской, этнической, а также религиозной (в основном, мусульманской) идентичностей в национальных регионах России»1.

Показателен в этом отношении мониторинг региональных СМИ в Республике Татарстан. Результаты коллективного исследовательского проекта «Этнические ценности в средствах массовой информации и культурной жизни Татарстана: изменения в 1990-е годы» представлены в публикации, подготовленной республиканскими исследователями совместно с зарубежными коллегами. В ходе проекта была проведена выработка методологии исследования, уточнены методики сбора, обобщения и интерпретации данных, критически рассмотрены такие ключевые аналитические концепции и понятия, как «культурное производство», «культурные посредники», «медиа», «этнический и гражданский национализм», «этничность» и др.

Объектом особого кейс-стади - детального исследования частного случая, относящегося к определенному классу феноменов, - стали I и II Всемирные конгрессы татар (далее ВКТ) и освещение их работы в республиканской прессе и на телевидении в 1992 и 1997 гг.2 В рамках кейс-стади, как отмечает автор этого исследования Л.Р. Назимова, «работа становится менее масштабной, чем при крупном репрезентативном исследовании, однако строго фокусированной, что позволяет как можно глубже рассмотреть изучаемый феномен, выявить его значение в конкретной социокультурной ситуации, его глубинные и скрытые коннотации»3.

На первом этапе кейс-стади - при анализе 369 публикаций в 12 республиканских газетах - был использован традиционный контент-анализ, прежде всего количественная оценка содержания печатных сообщений.

1 Малькова В.К., Тишков В.А. Этничность и толерантность в средствах массовой информации. - М.: ИЭА РАН, 2002. - С. 161-162.

2 Постсоветская культурная трансформация: Медиа и этничность в Татарстане 1990-х годов. - Казань: Изд-во Казан. ун-та, 2001. - С. 11.

3 Назимова Л.Р. Медиапродукт и «национальная» идеология: Кейс-стади Всемирного конгресса татар // Постсоветская культурная трансформация: Медиа и этничность в Татарстане 1990-х годов. - Казань: Изд-во Казан. ун-та, 2001. -С. 172.

Однако в дальнейшем, в связи с пересмотром методологической стратегии исследования, традиционный контент-анализ был дополнен и заметно обогащен дискурсивным анализом «текстов» прессы и телевидения, нацеленным на более глубокое интерпрета-тивное рассмотрение сообщений медиа. «Дискурсивный анализ I и II ВКТ, включивший исследование 472 публикаций республиканских газет и теленовостей двух республиканских каналов (ГТРК "Татарстан" и "Эфир") продолжительностью 15,6 часа, позволил оценить содержание и тенденции эволюции республиканской идеологии 1990-х годов, показать, каким образом татарская этническая и татарстанская общегражданская идентичность представлены в "текстах" республиканских СМИ (государственных и негосударственных; татароязычных, русскоязычных и смешанных)»1.

Основные гипотезы исследования были сформулированы после проведения первого «количественного» этапа исследования. Последующая «качественная» фаза кейс-стади позволила уточнить, детализировать и обосновать окончательные выводы и заключения.

Получила подтверждение гипотеза о задействованности в идеологическом дискурсе 1990-х годов самых разнообразных способов и стратегий поддержания сложившихся отношений. На основе классификации, разработанной и предложенной зарубежными исследователями, были выделены такие способы, как «во-первых, "легитимация", представленная стратегиями "универсализации", "рационализации" и "нарративизации"; во-вторых, "унификация", реализуемая прежде всего через стратегию конструирования символов единства и коллективной идентичности, и, в-третьих, "сокрытие", выражающееся в использовании стратегии "замещения". Очевидное преобладание приемов, ориентированных на утверждение символов коллективного единства ("многоцветная татарская нация", "татарстанцы", "тюркский народ", "горожане" и др.), а не на акцентирование различий или расхождение позиций (т.е. слабая представленность способа "фрагментации" и его стратегий) объясняет, по мнению Л.Р. Назимовой, почему даже в сложных социально-политических условиях властям удалось из-

1 Постсоветская культурная трансформация: Медиа и этничность в Татарстане 1990-х годов. - Казань: Изд-во Казан. ун-та, 2001. - С. 13.

бежать обострения межэтнической напряженности и дестабилизации политической ситуации»1.

Вместе с тем, в отличие от телевидения, спектр мнений, высказанных в прессе, был гораздо более широким. С полным основанием можно говорить о представленности в печатных СМИ позиций двух главных субъектов республиканской идеологии -руководства Татарстана и татарских националистов. Подтвердилось предположение о том, что во времени (в 1997 г. по сравнению с 1992 г.) произошло примечательное смещение главных смысловых акцентов ВКТ за счет усиления ориентации на ценности гражданского национализма и окончательного установления контроля над татарским этнонационализмом. При этом татароязычные СМИ эмоционально поддержали ценности и идеалы прежде всего этнического национализма, а русскоязычные придерживались главным образом нейтрального рационального стиля изложения материала и подчеркивали казанскую, гражданскую и региональную идентичность населения Татарстана, считает исследовательница.

В целом этническая и национальная идентичность жителей республики рассматривалась в системе трех перспектив: а) Татарстан - Россия; б) Татарстан - мировое сообщество, в) Татарстан -тюркский мир. «Эти три перспективы стали своеобразной "системой координат", в которой оценивался статус современного Татарстана и идентичность его жителей»2.

Хотя для прессы постсоветского времени более характерна ориентация на поиск, сбор и распространение прежде всего информации и фактов, а не пропаганда тех или иных взглядов и убеждений, на деле ей не удается устраниться от участия в поддержании сложившихся властных отношений, от участия в производстве идеологии, заключает Л.Р. Назимова.

Исследования «этнической информации» в СМИ, причем в первую очередь в практических, прикладных аспектах, ведутся и в других регионах России, особенно в тех, где конфликтный потенциал этнонациональных отношений традиционно высок. Особое внимание этой тематике уделяют, например, исследовательские центры Краснодарского края: Кубанский университет, Центр

1 Назимова Л.Р. Медиапродукт и «национальная» идеология: Кейс-стади Всемирного конгресса татар // Постсоветская культурная трансформация: Медиа и этничность в Татарстане 1990-х годов. - Казань: Изд-во Казан. ун-та, 2001. -С. 196-197.

2 Там же. - С. 176.

понтийско-кавказских исследований (Center for Pontic a. Caucasian Studies). При их участии был подготовлен проект «Разработка методики и организации механизмов моноторинга содержания продукции средств массовой информации» в рамках Федеральной целевой программы «Формирование установок толерантного сознания и профилактики экстремизма в российском обществе (2001-2005)».

Один из выпусков Бюллетеня Центра был посвящен главной проблеме поекта: толерантности как основополагающему принципу в противодействии идеологическому экстремизму. Важность этого направления исследований сейчас очевидна уже очень многим. Краснодарский край, где в средствах массовой информации особенно часты, к сожалению, публикации интолерантного содержания, - действительно непростая территория. Речь идет о давней миграционной традиции и об «этнической мозаичности» очень высокого уровня. От того, в каком климате будут строиться здесь отношения всех групп, составляющих пестрое, разноликое и многоязычное население, зависит будущее не только этой территории, но и вообще России, подчеркнул главный редактор издания И.В. Кузнецов1.

Важность темы «противодействия языку вражды» нашла отражения в специальном разделе номера Бюллетеня «Дискурс эт-ничности в прессе». Вошедшие в него статьи отразили разные точки зрения как среди краснодарских исследователей, так и среди авторов из различных исследовательских центров Татарстана2.

1 Бюллетень: Антропология. Меньшинства. Мультикультурализм = Bulletin: Anthropology, Minorities, Multiculturalism / Под ред. Кузнецова И.В. и др. -Краснодар: Центр понтийско-кавказских исследований, 2003. - Вып. 4, (ноябрь 2003).

2 Колесников В.И., Кочергин А.А. Дискурс этничности в краснодарской прессе (результаты пилотажного исследования) // Бюллетень: Антропология. Меньшинства. Мультикультурализм / Под ред. Кузнецова И. В. и др. - Краснодар: Центр понтийско-кавказских исследований, 2003. - Вып. 4, (ноябрь 2003). - С. 616; Савва Е.В., Савва М.В. Воздействие печатных СМИ на состояние межэтнических отношений (на примере Краснодарского края) // Там же. - С. 17-24; Сагито-ва Л.В., Ходжаева Е.А., Шайхитдинова С.К., Ерофеев С.А. «Другой» в текстах массовой информации: Культурное многообразие или идеологическое противостояние? (Опыт методики по выявлению толерантности / интолерантности в периодической печати) // Там же. - С. 25-46.

* * *

Еще одним заметным явлением в современной прессе стали тиражируемые стереотипы русских, россиян и России. В работах В. К. Мальковой прослеживается, кто, какими способами и с какими целями создает и распространяет через современную прессу определенные этнические образы, помогающие манипулировать этническими чувствами и межэтническими отношениями в российском обществе.

В качестве источника исследования использовались 13 российских газет за 2000 и 2001 г., в том числе две федеральные газеты («Комсомольская правда», «Аргументы и факты»), три московские городские газеты («Вечерняя Москва», «Московский комсомолец», «Московская Правда»), четыре республиканские газеты («Республика Татарстан», «Советская Башкирия и Известия Башкортостана», «Якутия», «Тувинская Правда»), а также областные газеты: «Оренбуржье», «Костромские Ведомости», «Курская Правда» и «Приокская газета» (Рязань).

Исследуя представленный в прессе образ России как страны россиян и русского этноса автор обращает внимание на то, что в газетных публикациях практически отсутствуют позитивные материалы на эту тему. «Образ России предстает перед читателем как образ большой, бедной, нелепой и несуразной страны, населенной странным народом с неумными правителями»1.

Создание этнического образа русских-россиян осуществляется с помощью разных сюжетов: через описание судьбы страны (в основном - ее исторических неудач), через описание демографического состояния русского этноса (в основном - мотивы вымирания), через неудачи в современной истории и прогнозы такого же развития в будущем. Такая этноидеологическая деятельность СМИ может способствовать формированию негативной самоидентичности русских-россиян, особенно молодого поколения. «Огромный просветительский потенциал средств массовой информации, ее воспитательно-толерантные возможности практически не используются современными журналистами, увлеченными погоней за эпатажем при попустительстве редакторов и издателей, стремящихся к увеличению тиражей в условиях рыночной конкуренции и

1 Малькова В.К. «Не допускается разжигание межнациональной розни...»: Книга об этнической журналистике: Из опыта анализа российской прессы. -С. 202.

в условиях профессиональной и юридической безнаказанности», -констатирует В.К. Малькова1.

Наиболее часто образы этносов, республик и стран представляют центральные и московские издания. Они же уделяют особое внимание русскому этносу и «российскому народу». Республиканская пресса крайне редко пишет о русском этносе и русской культуре, воздерживаясь, в отличие от прошлых лет, от создания стереотипов русских. Областные российские газеты лишь иногда упоминают о русском этносе и россиянах и довольно редко касаются характеристик других народов. Анализ публикаций показал, что образ русских-россиян представляется авторами несколько односторонне: в основном акцентируются негативные этнические характеристики. На этом основании можно говорить о преимущественно интолерантной позиции современных российских газет по отношению к основному по численности этносу современной России.

Этническая информация российских СМИ - не только прессы, но и сетевого пространства - характеризуется и с иных аналитических позиций, в частности с позиций дискурсного подхода или анализа значений базовых слов-концептов, из которых сконструированы наборы актуальных высказываний на ту или иную тему. Одним из наиболее выразительных примеров анализа русского этнического национализма с этих позиций может служить статья известного специалиста по национальным проблемам в российской истории Г.И. Зверевой для специального выпуска журнала «Pro et Contra», посвященного проблемам национализма и расизма в России2. Материалом исследования послужили тексты, производимые и обращающиеся в российском обществе - в публичной политике, СМИ, социогуманитарной науке, сфере образования.

Русский этнический национализм, представляющий собой, по определению исследовательницы, совокупность коллективных ментальных установок и дискурсивных практик особого рода, активно утверждает себя в современной России. Формирование это-

1 Малькова В.К. «Не допускается разжигание межнациональной розни.»: Книга об этнической журналистике: Из опыта анализа российской прессы. -С. 225.

2 Зверева Г.И. Националистический дискурс и сетевая культура: Риторика «своих» и «чужих» в публичной политике, прессе и гуманитарной науке // Pro et Contra. - М., 2005. - № 2 (29). - С. 25-40; Тема номера: Национализм и расизм в России.

го феномена во многом стало результатом нарастания в 1990-е годы «тревожности» группового самосознания его адептов, т.е. тех, кто идентифицирует себя с некой воображаемой общностью этнических русских и заявляет об ущемлении их исторических, культурных и политических прав как в России, так и за ее пределами.

По оценке автора исследования, русский этнический национализм уже вышел из маргинального состояния, в котором он пребывал на рубеже 1980-1990-х годов (общество «Память», русские неоязыческие движения и организации), и ныне постепенно перемещается в центр общественного сознания и социального действия. Его элементы заметны в приватной и публичной сфере, коллективных представлениях, социокультурной жизни. Его источниками и составными частями стали: бытовые этнические стереотипы и клише бытовой ксенофобии; идеологемы политического православия; антилиберальные и антизападные установки обыденного сознания; антидемократические мобилизационные и милитаристские формулы; примордиалистские этнографические понятия расы, этноса, нации; базовые концепты «государственни-ческой» историографии и «цивилизационно-ориентированной» историософии, абсолютизирующей российскую самобытность.

Автор отмечает также присутствие этнонационализма и в академическом знании, и в образовании, подчеркивая вместе с тем их особую роль в формировании дискурса в целом. Сопоставляя «бумажную авторскую» и сетевую (интернет-издания, тематические и личные сайты, форумы) публицистику с дискурсом русских этнонационалистов-«интеллектуалов» (политологи, социологи, философы, историки, литераторы), легко обнаружить принципиальное сходство этих на первый взгляд несопоставимых ранжированных и разноуровневых продуктов, считает Г.И. Зверева1.

Стоит отметить, это «сходство» отчасти «запрограммировано» примененным методом исследования. Явление русского этнического национализма рассматривается преимущественно с дискурсной точки зрения, т. е. анализируются культурные значения базовых слов-концептов, из которых и сконструированы наборы актуальных высказываний на эту тему. Общность дискурса русского этнонационализма в бытовом, политическом и академическом языке задана прямолинейным, недифференцированным применением слов, значения которых формировались в конкретных контекстах культуры Нового времени при выработке идеологии

1 Зверева Г.И. Националистический дискурс и сетевая культура. - С. 25.

национального государства (в рамках которого, например, понятие «нация» трактовалось главным образом как категория гражданская, а не этническая), как обращает внимание Г.И. Зверева1.

Опорными знаками-маркерами в русском этнонационали-стическом дискурсе служат такие ключевые слова, как: русские, русский народ, русская нация; русский суперэтнос; чужой, инородец, «кавказец»; враги: либералы-демократы, нерусские олигархи, террористы, Запад, США; русский коллективизм (соборность), славянская общность; русская православная общность, православная духовность, мессианская роль православия в мире; культурная самобытность России, русская цивилизация, особый путь России; русская (российская) держава, сильная государственная власть, порядок; всеобщая мобилизация сил русской нации, отпор врагам и защита от врагов.

Роль «скрепы» в когнитивной матрице русского этнонацио-нализма исследовательница отводит словам-концептам: русские как этнос, народ, нация. Это одновременно опорные слова дискурса русского этнонационализма в том смысле, в каком они понимаются в примордиалистской этнологии, «национально ориентированных» историософии и историографии, в которых понятия «этнос» и «народ» обычно употребляются как синонимы. В любом случае в академических текстах они нагружены преимущественно генетическим и социобиологическим смыслом, считает исследовательница, не приводя при этом конкретных работ. Для этнонацио-налистов эти понятия не требуют проверки на истинность. Отсюда та легкость перехода с бытового языка на язык политики и академической науки и обратно, которая характерна для этнонациона-листического дискурса2.

Российская история в конечном счете предстает как мифологизированная историческая драма русского народа, как повествование о его величии и унижениях, о его героизме и вечной борьбе с

3

врагами, которые постоянно угрожают самому его существованию .

По логике автора публикации, источник, из которого русский этнический национализм активно черпает концептуальное обеспечение для своих построений, - это интеллектуальный потенциал отечественной этносоциологии, этнополитологии, этнопсихологии, которые стали оформляться и утверждать себя в

1 Зверева Г.И. Националистический дискурс и сетевая культура. - С. 29.

2 Там же. - С. 30-31.

3 Там же. - С. 31.

сложных контекстах социально-политической жизни России конца 1980-1990-х годов.

Вместе с тем исследовательница подчеркивает, что большинство академических ученых, исследующих проблемы этнического национализма, сознают научную непродуктивность и даже опасность эссенциалистских и примордиалистских объяснительных схем. Они видят потенциал преодоления идеологических соблазнов русского этнонационализма прежде всего в переосмыслении привычных нерефлексивных базовых понятий, составляющих этнонационалистический дискурс в публичной политике, ме-диакультуре и бытовом общении. Одни предлагают отказаться от «скомпрометировавших себя» слов. Однако, как признает и сама исследовательница, если полностью отбросить базовые концепты, используемые в этносоциологии, историографии и этнонациона-листическом политическом дискурсе, то успешная коммуникация с обществом окажется невозможной.

В любом случае очевидно, что когда речь идет о ресеманти-зации или о культурно-семантической переориентации дискурсивных стратегий, актуальных для различных групп российского общества, решить эту задачу в ближайшем будущем по многим причинам нереально. Тем более что академический экспертный анализ и основанные на нем прогнозы, указывающие на возрастание роли этнонационализма в современной российской жизни, остаются практически невостребованными ни федеральной властью, ни общественно-политическими партиями, группами и движениями, не говоря уже о влиятельных производителях медиапродуктов, заключает Г.И. Зверева1.

Признавая обоснованную обеспокоенность развитием националистических настроений в современном российском обществе, нельзя не заметить, что анализ русского этнического национализма преимущественно с дискурсной точки зрения, как правило, не охватывает собственно научные ресурсы российской этнологии в Интернете. Распространение оценок националистических материалов Рунета на динамично развивающуюся современную отечественную этнологию и отождествление ее в целом с «примордиали-стской этнографией», «обеспечивающей теоретические основания националистического дискурса в публицистике и политической риторике», едва ли можно считать убедительными и обоснованными.

1 Зверева Г.И. Националистический дискурс и сетевая культура. - С. 38.

Более конструктивна критика националистических и расистских проявлений в прессе, исследовательских работах и образовании в тех случаях, когда анализируются конкретные публикации и учебные курсы, хотя и в этих публикациях точки зрения исследователей зачастую бывают диаметрально противоположными1.

* * *

В каждой из рассмотренных публикаций авторы уделяют серьезное внимание выбору и разработке методов проведения исследований СМИ для обеспечения максимально объективных результатов оценки их содержания. Тем не менее, используя, как правило, контент-анализ при количественной обработке данных и дискурсный подход для анализа содержательных характеристик материалов СМИ, исследователи зачастую приходят к противоположным выводам относительно одних и тех же явлений и событий. Рассмотренные публикации представляют пока начальный этап разработки и применения новых методов исследования в рамках информационного подхода, что, несомненно, свидетельствует о становлении и актуализации информационного дискурса в российской этнологии. В последние два десятилетия он в первую очередь представлен подпадающей по определению под это понятие проблематикой «этничность и СМИ». Встречный практический интерес к освоению этой области обнаруживают и сами авторы этнической информации в СМИ - журналисты2.

1 Расизм в языке социальных наук / Под ред. Воронкова В., Карпенко О., Осипова А. - СПб.: Алетейя, 2002. - 232 с.; Расизм в языке образования / Под ред. Воронкова В., Карпенко О., Осипова А. - СПб.: Алетейя, 2008. - 264 с.; Элез Й. «Этничность»: Средства массовой информации и этнология // Этничность, толерантность и СМИ / РАН. Ин-т Африки. Центр цивилизац. и регион. исслед.; Отв. ред. Следзевский И.В. - М., 2006. - С. 39-81. Этничность, толерантность и СМИ / РАН. Ин-т Африки. Центр цивилизац. и регион. исслед.; Отв. ред. Следзевский И.В. - М., 2006. - 221 с.

2 Журналистика и информационная политика / Росс. акад. гос. службы при Президенте Росс. Федерации; Под общ. ред. Попова В. Д. - М.: Изд-во РАГС, 2003. - 156 с.; Маркелов К.В. Информационная политика и общественный идеал / Росс. акад. гос. службы при Президенте Росс. Федерации. - М.: Изд-во РАГС, 2005. - 262 с.; Массовая коммуникация в современной России: Сб. науч. ст. / Алексухин С.И., Беспалов П.В., Горшков М.К. и др.; Под общ. ред. Попова В.Д.; Росс. акад. гос. службы при Президенте Росс. Федерации. - М.: Изд-во РАГС, 2005. - 262 с.; Мир современных медиа. - М.: Территория будущего, 2007. -309 с.; Потапов П. Ф. Журналистика и этнокультура народов Поволжья на рубеже

Эта тематика активно разрабатывается и зарубежными исследователями, особенно в странах и регионах с высоким конфликтогенным этнонациональным потенциалом, как, например, Ближний Восток или Балканы1.

Еще одно актуальное направление антропологических исследований, связанное с использованием информационных технологий и новым этапом развития массмедиа, - визуальная антропология. Визуальная антропология не образует точную предметную область, она выступает обобщенным названием совокупности стратегий исследования визуальных систем и их использования разными социально-культурными группами. Методологические возможности новой области «источникотворчества» находятся на начальном этапе разработки и обсуждения, хотя тематически она уже достаточно широка и разнообразна, как свидетельствуют материалы нескольких научных форумов, посвященных новым исследовательским методам в социальном познании, прежде всего в антропологии, культурологии, социологии2.

XX-XXI веков. - Саранск: Изд-во Морд. ун-та, 2002. - 196 с.; Рантанен Т. Глобальное и национальное: Массмедиа и коммуникации в посткоммунистической России / Отв. ред. Вартанова Е.Л.; МГУ им. Ломоносова. Фак. журналистики. -М.: Изд-во Моск. ун-та, 2004. - 156 с.; Религия в информационном поле российских СМИ / МГУ им. М.В. Ломоносова. Фак. журналистики; Рук. Кашинская Л.В. и др. - М.: МЕДИАСОЮЗ, 2003. - 142 с.; Сахаровская Л.В. Средства массовой информации Республики Бурятия / М-во культуры и массовых коммуникаций Респ. Бурятия. - Улан-Удэ: Респ. типогр., 2006. - 187 с.; Средства массовой информации Республики Мордовия: Вчера, сегодня, завтра / Сост.: Мишанин Ю.А., Столяров А.Ф. - Саранск, 2007. - 306 с.; Средства массовой информации России: Анализ, тенденции, прогноз: Аналит. докл. / Союз журналистов России, Ин-т «Обществ. экспертиза». - М., 2005. - 141 с.; Язык мой..: Пробл. этнич. и религиоз. нетерпимости в росс. СМИ / Информ.-исслед. Центр «Панорама»; Сост. Верхов-ский А.М. - М.: Панорама, 2002. - 199 с.: табл. - (Науч. издание).

1 Jews, Muslims and mass media: Mediating the 'other' / Ed. by Parfitt T. with Egorova Y. - L.; N.Y.: Routledge Curzon, 2004; Media and minorities in South East Europe / Eds.: Bauer Th.A., Vujovic O. - Vienna: S. E. E. M. O, 2006. - XVI, 774 p.

2 Антропологический форум. - СПб., 2007. - № 7: Визуальная антропология. - С. 7-141; Аудиовизуальная антропология: История с продолжением / Росс. НИИ культ. и природ. наследия им Д.С. Лихачёва. - М., 2008. - 319 с.; Визуальная антропология: Настройка оптики / Центр социал. политики и гендер. исслед.; Под ред. Ярской-Смирновой Е.Р., Романова П.В. - М., 2009. - 290 с.; Визуальная антропология: Новые взгляды на социальную реальность: Сб. статей / Под. ред. Ярской-Смирновой Е.Р., Романова П.В., Круткина В. Л. - Саратов: Научная книга, 2007. - 528 с.

В состав Российской ассоциации визуальной антропологии входят: Центр визуальной антропологии Новосибирского государственного университета, Лаборатория аудиовизуальной антропологии Института этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая РАН, Этнографическое бюро (Екатеринбург-Тобольск). Исследования в этой области ведут также Центр визуальной антропологии МГУ, исследователи РГГУ, Европейского гуманитарного университета (Вильнюс), Пермского и Удмуртского университетов, Саратовского государственного технического университета и др.

Визуальная антропология в России, развивающаяся сейчас в рамках отечественной этнографической традиции, ставит своей задачей изучение аудиовизуального наследия мировой и российской этнографии, фиксацию современной жизни народов, исследование визуальных форм культуры и создание аудиовизуальных архивов. Фото, видео, кино, электронные СМИ, другие разнообразные визуальные материалы представляют интерес для исследователя в качестве культурных текстов, и как репрезентации социального знания, и как контексты культурного производства, социального взаимодействия и индивидуального опыта. «Визуальная антропология располагается сегодня на стыке медиа и власти, между антропологией (наукой) и кинематографом (искусством). Становление мира, все более связанного сетями коммуникаций, выводит на первый план задачу антропологической науки - не просто открывать культуру группе исследователей, но выступать в роли коммуникативного средства между различными культура-ми»1.

Визуальная антропология представляет собой область не только научного междисциплинарного интереса, но и практического прикладного характера. Зарубежные исследования теоретического и обобщающего уровня в данном направлении пока преобладают, хотя растет число публикаций российских авторов. Важно отметить наличие среди последних учебных и исследовательских квалификационных работ, что свидетельствует о перспективах дальнейшего развития данного направления2.

1 Визуальная антропология: Новые взгляды на социальную реальность. -С. 10-11.

2 Бандура А. Теория социального научения. - СПб.: Евразия, 2000; Брай-ант Д., Томпсон С. Основы воздействия СМИ / Пер. с англ. - М.: Издательский дом «Вильяме», 2004; Этничность, толерантность и СМИ / РАН. Ин-т Африки.

1.3. Информационные методы как инструментальная основа мониторинга развития отечественной этнологии

Информационные технологии осваиваются российскими социогуманитарными дисциплинами и в иных формах. Так, историческая информатика уже в последние десятилетия XX в. выделилась как специальная научная дисциплина, в рамках которой изучаются закономерности процессов информатизации исторической науки и образования. Общие теоретико-методологические разработки в этой области ведут Лаборатория исторической информатики при историческом факультете МГУ им. М.В. Ломоносова, Ассоциация «История и компьютер» (АИК), созданная в 1982 г. и объединяющая 200 ученых из стран СНГ. Издания этих научных объединений, в первую очередь труды ежегодной конференции АИК как в традиционной «бумажной», так и в электронных версиях, знакомят научную аудиторию с широким кругом проблем применения компьютера в современном гуманитарном знании.

Будущее этой междисциплинарной области, как видел его в середине 2000-х годов заведующий Лабораторией исторической информатики Л. И. Бородкин, один из ведущих специалистов в этой области, связано с интеграцией ее прикладной и теоретической компонент, с развитием новых информационных технологий и аналитических методов, с сочетанием компьютерного источниковедения и конкретно-исторических исследований, проводимых с помощью новых методов и технологий, а также разработками на стыке таких научных направлений, как историческое образование и информатика .

Публикации по специализированной информационной проблематике в российской этнологии, которые связаны с общими направлениями исторической информатики, впервые в виде цело-

Центр цивилизац. и регион. исслед.; Отв. ред. Следзевский И.В. - М., 2006. -221 с.; Терентьева Е.В. Влияние телевизионных сообщений на этническую идентичность личности: Автореф. дис. ...канд. психол. наук. - М., 2005; Шипов-ский А.Ю. Этническая проблематика в электронных СМИ: Формы презентации и информационные задачи: Дипломная работа УНЦСА РГГУ. - М., 2008.

1 Бородкин Л.И. Историческая информатика: структура и содержание. -Режим доступа: Шр://Ы81Мсп-а8и.ги/а1к/п.Ь1т15/24/2004; Роль информации в формировании и развитии социума в историческом прошлом / Отв. ред. Хвосто-ва К.В., Бородкин Л.И. - М.: ИВИ РАН, 2004. - 327 с.

стного тематического блока (более двух десятков) были представлены в материалах VI Конгресса этнографов и антропологов России (Санкт-Петербург, 2005 г.) как одна из его рабочих секций: «Компьютерные технологии в этнографии и антропологии: Мультимедиа, Web, базы данных»1.

На рубеже XX-XXI вв. появились и другие направления информационных технологий, которые значительно изменили процесс научных исследований и определили новый подход к решению старых задач. В современных условиях возрастает необходимость адекватных оценок состояния научного комплекса страны и тенденций его развития. Важную роль в этой области играют разработки методологии мониторинга отечественной науки, ее состояния и динамики развития, ее роли в мировой науке с использованием библиометрических методов и сетевых технологий путем анализа данных, хранящихся в распределенных библиографических ресурсах2. В современных отечественных исследованиях обосновывается, в частности, возможность использования библиографических БД в качестве инструментария для изучения развития науки и стратегии формирования научной политики в процессе перехода к информационному обществу в условиях глобализации.

Один из ведущих отечественных специалистов наукометрического анализа В. А. Маркусова выделяет библиометрию как специальный раздел наукометрии, а также как одно из книговедческих направлений в исследованиях науки. Библиометрия основана на количественном анализе библиографических данных публикаций, содержащихся в документальных потоках и массивах. Объектами изучения в библиометрических исследованиях являются публикации, сгруппированные по разным признакам: авторам, журналам, тематическим рубрикам, странам и т.п.

В России использование библиометрических показателей началось задолго до введения термина «библиометрия», еще на рубеже XIX-XX вв. Но тогда разрозненные выкладки по обработке библиографических данных «вручную» не обратили на себя

1 VI Конгресс этнографов и антропологов России (Санкт-Петербург, 28 июня - 2 июля 2005 г.). - СПб., 2005. - Секция 18. Компьютерные технологии в этнографии и антропологии: Мультимедиа, Web, базы данных. - С. 390-398.

2 Водопьянова Е.В. Европа и Россия на карте мировой науки. - М.: МППМ БИМПА, 2002. - 221 с.

должного внимания по целому ряду причин, в первую очередь из-за отсутствия достаточного количества материалов1.

Ключевой проблемой применения всех известных количественных методов анализа является создание надежной и достоверной статистической базы. В ходе работы Всемирной конференции по науке, проводившейся в 1999 г. в Будапеште, был поставлен вопрос о необходимости доступа стран к достоверным статистическим данным в области науки и техники, имеющим отношение к разработке политики в этом направлении. В этой ситуации Статистический институт ЮНЕСКО, созданный на генеральной конференции в 1999 г., приступил к проведению фундаментального международного обзора политики в сфере информационных потребностей и работы со статистическими данными в научно-технической области. В обзоре отмечалось, что «печатные работы являются основным показателем выпуска знаний». В качестве параметров измерения были выбраны сами публикации и ссылки на них. Таким образом, библиометрические показатели официально закреплены как количественные показатели развития науки2.

Основой статистической базы для исследования В. А. Маркусовой «Библиометрия как методологическая и инструментальная основа мониторинга развития и информационной поддержки российской науки» стали базы данных Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ), созданного Правительством России в 1992 г. и действовавшего по стандартам и принципам мирового научного сообщества, что для России было внове. Была использована также информационная библиографическая сеть «Базы знаний» (Web of Knowledge), одной из составных частей которой является БД Указателя цитирования литературы -Science Citation Index (SCI), доступная с территории России в сетевом режиме. Указатель SCI был создан Ю. Гарфилдом в 1963 г. в Институте научной информации США - Institute Science

1 Гордукалова Г.Ф. Документальный поток социальной тематики как объект библиографической деятельности. - Л.: ЛГИК, 1990. - 106 с.

2 Маркусова В. А. Библиометрия как методологическая и инструментальная основа мониторинга развития и информационной поддержки российской науки: Автореф. дис. .д-ра наук: Библиотековедение, библиографоведение и книговедение / МГУКиИ. - М., 2005. - С. 6.

Information (ISI). Указатель позволил наиболее полно выявить значение пристатейной библиографии1.

Оценке советской и российской науки в последние десять лет посвящены многочисленные исследования за рубежом. К сожалению, радикальная точка зрения на реформирование науки поддерживается рядом зарубежных историков и специалистов по русской науке. В обширном обзоре, посвященном российской науке 1995-2000-х годов, профинансированном в рамках исследовательских программ ТАСИС и НАТО, отмечалось, что реструктуризация РАН происходит очень медленно. При этом признавалось, что Российская академия наук выжила и продолжает лидировать в процессе создания нового знания. Вузовская наука в этом обзоре не рассматривалась, поскольку за рубежом считалось, что «ее вообще не существует». Этот вывод - еще одно свидетельство необъективности подхода зарубежных исследователей к оценке состояния фундаментальной науки в России, обращает внимание В.А. Маркусова.

Сопоставляя информационные макропоказатели российской и американской науки, В. А. Маркусова отмечает, что в США ежегодно публикуется около 250 тыс. научных статей, а Россия -25 тыс. Сведения были получены при поиске в информационной платформе DIALOG за 2002 г. РАН дает 75% информационного потока России в базе данных Указателя цитирования литературы (SCI). В 1999-2002 гг. основой для выпуска SCI послужили 1484 наименований журналов США и 66 наименований российских журналов2. Как видно, при такой огромной разнице в количестве обрабатываемых научных журналов российская наука демонстрирует удивительную способность к выживанию.

Эти показатели, как подчеркивает исследовательница, не отменяют важности сбора и анализа таких традиционных статистических показателей, как объемы финансирования науки (Государственные ассигнования на фундаментальную науку США в 2002 г. составляли свыше 103,2 млрд. долл., а бюджет на фундаментальную науку в России - 29,6 млрд. руб.), количество ученых и др. В зависимости от конкретной задачи могут использоваться

1 Маркусова В. А. Цитируемость российских публикаций в мировой научной литературе // Вестник Российской академии наук. - М., 2003. - Т. 73. - № 4, апрель. - С. 291-299.

2 Маркусова В.А. Библиометрия как методологическая и инструментальная основа. - С. 5.

различные показатели. Количественные результаты, получаемые в результате библиометрических исследований, нуждаются в интерпретации не только специалистов в данной конкретной области, но и науковедов и социологов. Поэтому «анализ результатов, полученных с помощью методов библиометрии, должен быть многоаспектным. Особенно это касается междисциплинарных исследований, так как современная наука характеризуется стремительным ростом отдельных направлений, значение которых не всегда ясно даже специалистам. Необходимо подчеркнуть, что в российской науке оценка деятельности отдельных исследователей и научных коллективов часто проводится по излишне упрощенным методикам, на основе простого подсчета отдельных публикаций и ссылок»1.

При переходе от отдельных разрозненных оценок к систематическому мониторингу всего комплекса фундаментальной российской науки на основе библиометрических методов повышаются требования к качественным характеристикам библиографической информации и применяемым статистическим методам. Задача мониторинга науки - не одноразовая задача, периодичность ее решения - не менее одного раза в два года. Опыт, накопленный в решении этой задачи в течение нескольких циклов, может служить базой для обоснованного решения задач краткосрочного и долгосрочного прогнозирования. Без этих прогнозов невозможно формирование эффективной стратегии научной политики, заключает исследовательница2.

Обозначенным направлениям информационного обеспечения науки и совершенствования библиографической информации посвящен ряд публикаций и специализированных изданий по проблемам современной научной информации, в которых анализируются возможности для постановки новых задач научно-информационной и библиотечной деятельности, в первую очередь актуальных задач информационного обслуживания науки3.

1 Маркусова В. А. Библиометрия как методологическая и инструментальная основа. - С. 7.

2 Там же. - С. 41.

3 Гарбер И.Е. Теоретические аспекты информатизации социальных наук. -Саратов: Сарат. гос. соц.-экон. ун-т, 2005. - 148 с.; Лаврик О.Л. Академическая библиотека в современной информационной среде. - Новосибирск: ГПНТБ СО РАН, 2003. - 250 с.; Максимов Н.В. Исследование и моделирование систем управления доступом к гетерогенным информационным ресурсам: Автореф. дис. .д-ра наук: Технические науки / РГГУ. - М., 2001. - 42 с.; Реброва М.П.

В одном из первых комплексных исследований российского обществоведения с применением новых методологических подходов к анализу современной ситуации, включая методы библиометрии (в рамках международного проекта «Реструктурирование интеллектуальных элит, социальные науки и изменения в посткоммунистическом дискурсе»1), прослеживаются процессы разноплановых изменений в отечественном обществоведении, а также даны характеристики и определения новых информационных реалий, знакомство с которыми становится необходимым условием результативной научной деятельности.

В основу работы положены результаты исследования публикационного потока, типов цитирования, данные опроса научных сотрудников и преподавателей университетов. Целью исследования стало изучение структурных изменений в публичной сфере российского общества, положении интеллектуальных элит в социальных науках, культурном производстве и системе распределения власти. Один из важнейших аспектов процесса трансформации постсоветского обществоведения, по определению авторов, - изменения в дисциплинарной организации и тематическом репертуаре социальных и гуманитарных наук после коллапса официального марксизма2.

В исследовании показаны структурные изменения в социальном дискурсе, в формах текстообразования в социальных науках, выявляются типы научных карьер и профессиональные биографии обществоведов различных поколений. Прослеживается рецепция западных социологических идей в современной России, роль телекоммуникации в продвижении российских интеллектуалов в «глобальное пространство». Характеризуются сетевые коммуникации в профессиональном сообществе, изменения в системе финансирования и грантовой поддержки российских обществоведов. Данные социологического обследования научных сотрудников и преподавателей социальных наук в 15 регионах России имеют обзорный характер и позволяют представить «оси» струк-

Наукометрические исследования в персональных базах данных: Препринт. - М.: Всесоюз. науч.-исслед. ин-т приклад. автоматиз. систем, 1989. - 41 с.; Информационно-библиографическое обслуживание: История и современное состояние. -СПб.: РНБ, 2003. - Вып. 1; Теория и практика общественно-научной информации. -М.: ИНИОН РАН, 1985. - Вып. 1 и др.

1 Социальные науки в постсоветской России / РАН. Ин-т социологии; Ун-т Фрибурга; Под ред. Батыгина Г.С. и др. - М.: Академ. проект, 2005. - 416 с.

2 Социальные науки в постсоветской России. - С. 3.

турной дифференциации интеллектуального сообщества, главной из которых является поколенческая «ось». «Как часто бывает, в результате исследовательской работы возникли новые проблемы, прежде всего теоретического и методологического характера. Эти проблемы выходят за рамки российских реалий и позволяют описать роль интеллектуалов и дискурсивных практик в переходных обществах», считают авторы коллективного исследования1.

Первым специализированным исследованием современной российской этнологии с применением библиометрической методики стала работа С.В. Соколовского «Российская этнография в конце XX в.: Библиометрическое исследование»2. Считая, что по содержанию журнала можно представлять состояние дисциплины в целом, сам автор рассматривал свое исследование как первый шаг в наукометрии отечественной этнографии конца XX в., подчеркнув, что «полное исследование должно в идеале охватить все публикации наших этнографов, опубликованные как в стране, так и за рубежом; лишь тогда можно будет реконструировать состояние дисциплины и ее эволюцию на этом сложном и полном событий историческом отрезке ее существования»3.

Тем не менее, утверждал исследователь, журнал верно отражал наиболее общие тенденции в развитии советской / российской этнографии, являясь по существу (особенно в первые 10-15 лет рассматриваемого периода) единственным специализированным академическим периодическим изданием с аудиторией в несколько тысяч человек, что, вероятнее всего, было больше числа активно работающих этнографов. Последнее обстоятельство означало, помимо прочего, что журнал являлся и является своего рода форумом и средством организации дискуссий не только для профессионального сообщества советских / российских этнографов, но и для многих представителей смежных областей знания - историков, географов, краеведов, социологов, археологов и т.д.4

Рассматривая результаты своего исследования как «предварительные», автор считал это обусловленным не только относительной неполнотой охвата материалов, но и их известной субъективностью и некоторой условностью разнесения публикаций по

1 Социальные науки в постсоветской России. - С. 4.

2 Соколовский С.В. Российская этнография в конце XX в.: Библиометрическое исследование // Этнографическое обозрение. - М., 2003. - № 1. - С. 1-125.

3 Там же. - С. 2.

4 Там же. - С. 3.

разным разделам (теоретические и фактологические, посвященные исследованиям этничности, этническим процессам, особенностям культуры и т. п.). Следует оговорить и то обстоятельство, что, создавая рубрикацию, автор руководствовался классификациями, принятыми в самой дисциплине (в рамках рассматриваемой национальной традиции и исследуемого периода). Впрочем, сама используемая здесь рубрикация носит весьма условный характер, определяемый до известной степени размытостью дисциплинарных границ этнографии / антропологии как в ее российском варианте, так и в рамках других национальных традиций.

По данным итогового распределения тематики публикаций становятся очевидными такие свойственные всему рассматриваемому периоду тенденции, как рост числа теоретических публикаций, преобладание «обществоведческих» исследований над «куль-туроведческими», значительный вклад пограничных дисциплин, практически равный совокупному продукту собственно этнографических исследований.

Эти характеристики дали автору материал для некоторых предварительных заключений. Помимо отмеченной им особенности дисциплинарной модели российской этнографии, оказавшейся более похожей на модель классической британской социальной антропологии, нежели на американскую культурную антропологию в ее позитивистский период, устойчивый рост числа теоретических публикаций со второй половины 1980-х годов свидетельствует, как подчеркнул С. В. Соколовский, «не только о сохраняющейся схоластичности и умозрительности российской исследовательской практики (черта, вполне понятная на фоне сокращения финансирования полевых исследований в эти годы), но и отчасти о продолжающихся поисках идентичности дисциплины и определения ее предмета. Нечеткость этого определения (проявляющаяся и в большом числе публикаций из смежных областей) свойственна, впрочем, не только российской национальной традиции»1.

Библиометрический метод использован в данном исследовании как инструментальная основа для анализа гораздо более широкого информационного пространства российской этнологии, общей характеристике которого посвящена следующая глава работы.

Методически важными для исследования стремительно растущих информационных ресурсов по этнонациональной тематике

1 Соколовский С.В. Российская этнография в конце XX в.: Библиометри-ческое исследование. - С. 19-20.

в мировом и российском обществознании представляются также выводы В.Б. Гухмана о том, что информационные закономерности присущи процессам развития знания. Структура знания подчиняется иерархическому принципу роста разнообразия, что при переходе к очередному более высокому уровню иерархии приводит к уменьшению частоты качественных скачков знания на поздних стадиях самоорганизации тезауруса. Как подчеркивает исследователь, выявлен структурный параллелизм сотово-иерар-хической естественной памяти с динамическими списками данных в оперативной памяти локального компьютера и в распределенных базах данных и знаний компьютерных сетей1. Отсутствие концептуально оформленного информационного подхода, особенно в его цельной философской версии, охватывающей методологические, онтологические, гносеологические, аксиологические и праксеоло-гические аспекты, сдерживает продуктивное системное осмысление стихийно развивающейся инфосферы и обоснованное предвидение результатов такого развития.

1 Глухман В.Б. Философская сущность информационного подхода. - С. 18.

Глава 2.

ФОРМИРОВАНИЕ СОВРЕМЕННОГО ИНФОРМАЦИОННОГО ПРОСТРАНСТВА РОССИЙСКОЙ ЭТНОЛОГИИ

В современном науковедении наряду с традиционными для истории науки теоретико-методологической аналитикой, биогра-фо-библиографическими очерками об известных ученых и обзорами достижений ведущих исследовательских центров особую актуальность получило направление, связанное с исследованиями информационных характеристик научной деятельности, от уровня мировой науки в целом до отдельных национальных научных школ. Анализ конкретной научной дисциплины с позиций информационного подхода позволяет рассматривать ее как особое информационное пространство или совокупность информационных ресурсов, создаваемых и используемых научным сообществом1.

В современной российской этнологии, как и в мировой науке в целом, информационные ресурсы представлены двумя основными видами: традиционными - их составляют публикационные потоки и массивы - и информационной продукцией нового поколения - электронными, включая интернет-ресурсы. В качестве особой категории информационных ресурсов в данной главе выделены также библиографические и справочные материалы обоих видов.

Для анализа данных, как и в ряде немногочисленных пока исследований, выполненных на основе информационного подхода, используются количественные методы, присущие библиометрии и

1 Максимов Н.В. Исследование и моделирование систем управления доступом к гетерогенным информационным ресурсам: Автореф. дис. .д-ра наук: Технические науки. - М.: РГГУ, 2001. - С. 3, 34.

информетрии. Их дополняют дискурсный подход к социально-гуманитарному знанию как совокупному тексту и, при наличии соответствующих данных, социологические интерпретации1.

2.1. Специфика современных публикационных потоков и массивов

В России, как и в других странах мира, основным видом научной информационной продукции по-прежнему остаются публикации различных видов. Выявление и анализ статистических и содержательных параметров публикационных потоков и массивов по этнологической тематике, проделанные в представленной работе, необходимы для определения специфики информационного пространства российской этнологии в общем контексте современного отечественного обществознания.

Публикационный поток российского социогуманитарного знания 1990-2000-х годов, по данным международного исследовательского проекта «Реструктурирование интеллектуальных элит, социальные науки и изменения в посткоммунистическом дискурсе» (2003), менялся по многим показателям, с серьезными различиями по конкретным дисциплинам. Так, общая «статистическая картина» социальных наук в России в 2000 г. характеризовалась тем, что объем книжного выпуска в этой области на четверть превысил уровень 1999 г. и достиг абсолютного максимума. В стране сформировался структурно сбалансированный рынок изданий, где действовали 15 тыс. зарегистрированных издающих организаций. Подавляющая часть (около 90%) суммарного тиража выпускалась в Москве и Санкт-Петербурге, причем около трети его объема составляла учебная литература. В отличие от выпуска книжных изданий советского периода, когда при однообразии издательского

1 Водопьянова Е.В. Европа и Россия на карте мировой науки. - М.: МППМ БИМПА, 2002. - 221 с.; Гарбер И.Е. Теоретические аспекты информатизации социальных наук. - Саратов: Сарат. гос. соц.-экон. ун-т, 2005. - 148 с.; Соколовский С.В. Российская этнография конца ХХ в.: Библиометрическое исследование // Этнографическое обозрение. - М., 2003. - № 1. - С. 3-56; Тульчинский М.Р. Библиографические базы ИНИОН как объект слежения за развитием научного знания (на примере социологии) // Теория и практика общественно-научной информации. - М.: ИНИОН, 1995. - Вып. 10. - С. 77-83.

репертуара выпускались максимальные (несколько тыс. экз.) тиражи, в 2000 г. средний тираж составил 470 экз.1

Анализ структуры публикационного потока по видам изданий и их тематике исследователи - участники проекта проводили, опираясь на данные библиографирования в соответствии с классификационными таблицами УДК (универсальная десятичная классификация), т.е. в соответствии с международным стандартом, определяющим деятельность ведущих зарубежных и российских библиотек.

Поскольку в 1990-х годах лексический массив в отечественном обществоведении значительно обновился, главная проблема тематического структурирования публикационных потоков заключалась в соотнесении их с корпусом нормализованной лексики, создание которой началось в ИНИОН РАН еще в 1980-е годы. Задача также усложнялась и тем обстоятельством, что на новом этапе существенно изменились даже базовые дисциплинарные различения в современных российских социальных и гуманитарных науках, например между философией, социологией, политологией, культурологией. «Данные различения отчетливо артикулированы в системах библиографирования и государственных образовательных стандартах, предназначение которых заключается как раз в том, чтобы кодировать границы между дисциплинами и специализациями внутри дисциплин. Сами по себе классификационные системы не могут быть истинными или ложными, а могут быть удобными или неудобными», подчеркнул один из авторов проекта, известный российский социолог Г. С. Батыгин2.

Особенно показательными в этом отношении оказались разделы по философии, психологии и социологии, а также раздел «Общественные науки в целом», включавший социогуманитарную литературу универсального содержания. Так, многие издания по философии имели явно парафилософский характер, хотя и описывались в разделе «Философские науки». Кроме того, в раздел вошел значительный массив книг и брошюр духовно-просветительского и эзотерического содержания. Ориентировочно общее количество изданий такого рода в потоке литературы по социаль-

1 Батыгин Г.С. «Социальные ученые» в условиях кризиса: Структурные изменения в дисциплинарной организации и тематическом репертуаре социальных наук // Социальные науки в постсоветской России / РАН. Ин-т социологии, Ун-т Фрибурга (Швейцария); Ред. Батыгин Г.С. - М.: Акад. проект, 2005. - С. 17-18.

2 Батыгин Г.С. «Социальные ученые» в условиях кризиса. - С. 28.

ным и гуманитарным дисциплинам составляло, по оценкам исследователей, до четверти общего объема.

Помимо выявленных изменений в структуре потока информации по общественным наукам было отмечена еще одна важная его характеристика. «Основная трудность текстового анализа социальных и гуманитарных наук в постсоветской России заключается в их структурной неотграниченности от публичной агенды, представленной в массовой информации, социальной публицистике, политических дебатах, в определенной степени - художественной литературе. Это создает феномен тематически и стилистически контаминированного дискурсивного пространства, где социальные и гуманитарные науки должны быть предварительно вычленены из совокупного текста по некоторым неявным, но значительным критериям»1.

Аналогичные явления была характерны, как свидетельствует выполненный в данной работе анализ потока поступлений литературы в фонды ИНИОН РАН, и для публикаций по этнической и национальной тематике. С середины 1980-х годов их количество увеличивалось, и в 1990-е годы этнонациональные проблемы заняли заметное место не только в социогуманитарной науке и сфере образования, но и в публицистике, идеологических программах различных политических партий и движений, в официальных правовых и административных документах.

Взаимодействие этих разнородных публикационных потоков, как отмечают исследователи, характеризовалось тем, что «базовые знаки-маркеры националистического дискурса свободно перемещаются между областями бытового "говорения" и сферами специализированного знания (философский, религиозный, социо-гуманитарный, литературно-художественный и другие его виды), создавая или имитируя эффект взаимообогащения, обмена информацией, идеями, понятиями, настроениями»2.

Прозвучавшее в общей оценке социогуманитарного знания крайне важное замечание о необходимости разграничения собственно научной информации и публицистического информационного потока в дискурсном подходе к этнонациональной тематике зачастую не учитывается. Это обстоятельство, как уже было пока-

1 Батыгин Г.С. «Социальные ученые» в условиях кризиса. - С. 10.

2 Зверева Г.И. Националистический дискурс и сетевая культура // Pro et Contra. - М., 2005. - № 2 (29). - С. 29.

зано, снижает уровень объективности при оценках современных

российских этнолого-антропологических исследований.

* * *

Статистическая картина потоков собственно научной этно-лого-антропологической информации, по данным БД ИНИОН РАН, также отразила кардинальные изменения, которые происходили с середины 1980-х годов. Актуальная, общественно востребованная тематика уже не ограничивалась относительно узкими рамками этнографии как одной из специальных исторических дисциплин и раздела философии или, точнее, раздела научного коммунизма по проблемам теории нации и национальных отношений. Она не осталась и в более широких границах этнологии, включая этносоциологию, и социальной философии с быстро развивающимся направлением социально-антропологической философии1.

Специальные разделы по этническим и национальным проблемам, выделенные в целом ряде отраслевых баз данных (см. табл. 1), свидетельствуют о том, что эта тематика стала занимать все более заметное место в социологических и демографических исследованиях, в религиоведении. Этническую специфику, обусловленную языковыми различиями населения регионов мира, отражают также БД по лингвистике, литературоведению, фольклористике.

На протяжении 2000-х годов в отечественном обществоведении преобладающими продолжали оставаться публикации по этническим и национальным проблемам БД «История. Археология. Этнология». Количество документов раздела «Этнология и историческая антропология» составляет более половины общего числа документов специальных разделов основных профильных БД.

Важным отличием социологического и демографического публикационных потоков начала 2000-х годов является почти двукратное преобладание англоязычной литературы над русскоязычной. В традиционных исследовательских областях - исторической и философской - соотношение обратное. Вероятно, это проявление меньшей идеологизированности и, соответственно, большей открытости прикладных дисциплин, для которых освоение зарубежного опыта в постсоветский периода стало не только желательным, но и возможным.

1 Барулин В.С. Социально-философская антропология: Человек и обществ. мир: Учеб. пособие. - М.: Альма Матер: Акад. проект, 2007. - 494 с. - (Gaudeamus).

Таблица 1

Библиографическая информация по этнологической и этнонациональной тематике в отраслевых БД ИНИОН РАН (данные 2002, 2010 гг.)

База данных Количество документов Специальные разделы БД Количество документов

Объем БД На рус. языке На англ. языке Объем раздела На рус. языке На англ. языке

История. Археология. Этнология (1986-2010) 304 500 415 823 140 218 292 317 68 029 91 703 Этнология и историческая антропология 28 442 43 094 14 510 29 776 6753 8073

Философия (1981-2010) 135 954 51 216 43 074 Этнические общности. Национальный вопрос 2468 4656 1317 3271 594 987

Социология (1981-2010) 81 842 119 841 22 883 47 781 34 016 43 825 Этнические общности 4609 9012 1383 3671 2116 3725

Демография (1994-2010) 7168 11 467 2988 6872 3062 4271 Население мира. Национальный и этнический состав 5345 7654 1083 3567 2147 3025

Религиоведение (1991-2010) 42 211 51 812 24 773 31 334 8581 9117 Ранние формы религии и религиозных верований 6454 10 018 3487 7141 1105 1820

Следует отметить, что такие новые специальности российского обществоведения, как политология, конфликтология, культурология, межкультурные коммуникации, социальная антропология, образовательные стандарты по которым были приняты в середине 1990-х годов, также стали активно осваивать те предметно-проблемные области, которыми до середины 1980-х годов занималась преимущественно российская этнография. До этого времени, по мнению и отечественных, и зарубежных ученых, именно

ее было принять считать аналогом зарубежной социальной / культурной антропологии1.

Таким образом, изменения, которые произошли в российском обществоведении в последние десятилетия, привели к существенному обновлению состава научных дисциплин, активно влияющих на характер информационного потока по этнолого-антропологической проблематике. В новом контексте место, роль и значение отечественной этнологии пересматривались с разных точек зрения и получали далеко не однозначные оценки.

По мнению ведущих исследователей-этнологов, дисциплина на рубеже веков динамично развивалась. Самый значительный прорыв произошел в двух направлениях: во-первых, в расширении тематики научных исследований, после того как в 1990-е годы появился ряд новых научных направлений (юридическая антропология, политическая антропология, конфликтология, религиоведение, миграционные, диаспорные, гендерные исследования, этология человека и др.). Во-вторых, увеличилось количество научной продукции2.

Представители других дисциплин при оценке роли и значения российской этнологии в постсоветский период зачастую делают акцент прежде всего на том, что «интеллектуальный потенциал отечественной этносоциологии, этнополитологии, этнопсихологии, которые стали оформляться и утверждать себя в сложных контекстах социально-политической жизни России конца 1980-х -1990-х годов, - это источник, из которого русский этнический национализм активно черпает концептуальное обеспечение для своих построений. Другим важным генератором этнонационали-стического дискурса служат некоторые подходы и концепции современной российской историософии и историографии»3.

1 Бромлей Ю.В. Этнография и культурно-социальная антропология // Современные проблемы этнографии. - М.: Наука, 1981. - С. 98-114; Stocking G.W. The shaping of national anthropologies: A view from the center // Delimiting anthropology: Occasional inquiries and reflections. - Madison: Wisconsin press, 2001. -P. 281-302.

2 Интервью с профессором Валерием Тишковым / Интервью подгот. и провел Козловский В.В. // Журнал социол. и социал. антропологии = J. of sociology a. social anthropology. - СПб., 2001. - № 4. - С. 5-36; Тишков В.А., Пивне-ва Е. А. Этнологические и антропологические исследования в российской академической науке // Новая и новейшая история. - 2010. - № 2. - С. 3-21.

3 Зверева Г.И. Националистический дискурс и сетевая культура. - С. 29.

Для понимания реального позиционирования этнологии как научной дисциплины в современном российском обществоведении важное значение имеет анализ объективных результатов ее научно-информационного производства в ретроспективе последних десятилетий.

Для изучения наиболее общих статистических характеристик потока российской научной этнолого-антропологической литературы в данном исследовании использованы в первую очередь количественные показатели базы данных ИНИОН РАН «История. Археология. Этнология» (раздел «Этнология и историческая антропология»), прежде всего такие, как вид и год издания документов, а также предметно-тематическое распределение научной литературы по рубрикам отраслевого рубрикатора и дескрипторам (терминам) информационно-поискового тезауруса.

Для анализа видового охвата документов в качестве наиболее представительных были выбраны монографии, статьи из научных журналов и сборников, авторефераты диссертаций, справочные издания. Стоит отметить, что журнальные статьи, которые составляют большую часть баз данных ИНИОН РАН, не представлены в традиционных библиотечных каталогах. Вместе с тем именно научные статьи, как наиболее оперативный вид публикаций, отражают новейшие тенденции и закономерности развития того или иного научного направления. Наличие этого вида документов в базах данных не только повышает их информационную ценность, но и существенно расширяет их возможности как источника при проведении инфометрических исследований. Авторефераты кандидатских и докторских диссертаций также имеют высокую информационную ценность, представляя научные исследования, результаты которых часто не публикуются.

Анализ статистических данных, полученных в ходе исследования, показывает, что с начала 1990-х годов происходит постепенное сокращение поступлений всех видов научных публикаций по этнологии в фонды библиотеки ИНИОН. Наибольший спад пришелся на 1993-1995 гг., когда число монографий сократилось почти вдвое, количество статей - более чем в три раза, а авторефератов диссертаций - более чем в пять раз по сравнению с аналогичными показателями конца 1980-х годов. В действительности спад произошел, по-видимому, в начале 1990-х годов, поскольку проходит не менее года от выхода книги (статьи) до ее отражения в библиотечных каталогах и базах данных. Минимальное поступление статей в базу данных пришлось на 1995 г., но уже к концу 1990-х годов

количество статей вернулось к максимальным показателям 1980-х годов, а в 2004 г. - удвоилось по сравнению с этим периодом.

Таблица 2

Распределение документов на русском языке

по видам и году издания в разделе «Этнология и историческая антропология» БД «История. Археология. Этнология» ИНИОН РАН (данные на декабрь 2010 г.)

Год Монографии Статьи Справочники Авторефераты

1985 157 422 7 43

1986 197 659 13 60

1987 256 725 22 63

1988 259 603 21 73

1989 278 789 28 78

1990 298 684 15 72

1991 242 772 23 58

1992 239 696 13 47

1993 145 487 26 8

1994 139 271 10 7

1995 303 180 19 56

1996 304 233 21 65

1997 314 498 15 62

1998 250 736 24 31

1999 248 883 20 57

2000 243 1001 11 49

2001 239 1012 14 36

2002 251 1306 8 31

2003 248 1481 11 32

2004 255 1636 6 29

2005 264 1213 10 27

2006 249 1007 13 21

2007 219 865 11 17

2008 207 717 9 14

2009 195 519 3 8

2010 123 317 2 4

Сокращение числа поступлений всех видов изданий отечественной этнолого-антропологической литературы в библиотечные фонды ИНИОН РАН во второй половине 2000-х годов было обусловлено целым рядом объективных причин, среди которых

собственно научные сыграли не самую важную роль. Сокращение финансирования библиотеки, изменение прежнего порядка комплектования, когда предоставление экземпляра каждого печатного издания в ведущие библиотеки было обязательным, сужение информационного поля с общесоюзного масштаба до российского -далеко не полный их перечень. По оценкам специалистов-библиографов, в середине 2000-х годов основная часть публикационного потока по социальным и гуманитарным дисциплинам поступала в фонды библиотеки ИНИОН РАН, хотя прежняя, конца 1980-х годов, полнота его охвата не была достигнута.

Количество авторефератов диссертаций также продолжает оставаться ниже прежних величин, а задержка их поступления в библиотеку достигает иногда трех лет.

Проследить динамику по такому информационно значимому виду документов, как справочные издания, обычным статистическим путем оказалось достаточно сложно. Количество документов этого вида невелико, и для их выявления необходимо применение нескольких поисковых стратегий. Тем не менее выявляются несколько «всплесков», когда за год издается около трех десятков различного рода справочников по этнонациональной тематике: первый из них приходится на 1989 г., затем - на 1993 и 1998 г. По всей вероятности, это был ответ научного сообщества на повышенный общественный интерес к данному кругу проблем сначала «на подъеме перестройки», а затем - в период осмысления «новой этничности» после распада Советского Союза. В целом категория отечественных справочных изданий по этнолого-антропологи-ческой проблематике более подробно анализируется в третьем разделе данной главы.

Результаты проведенного исследования показывают также, что работы этнологических исследовательских центров представлены в БД «История. Археология. Этнология» с достаточной степенью полноты. Для Института этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая 1990-2000-е годы были временем «пи-сательско-издательского бума», когда ИЭА ежегодно выпускал около 50 книг1. Очевидно, что большую часть поступлений в раз-

1 Тишков В.А. Российская этнология: Статус дисциплины, состояние теории, направления и результаты исследований // Этнографическое обозрение. - М., 2003. - № 5. - С. 3, 4; Отчет о работе в 2006 г. - М.: ИЭА, 2007. - С. 3; Отчет о работе в 2008 г. - М.: ИЭА, 2009. - С. 3; Отчет о работе в 2010 г. - М.: ИЭА, 2011. -С. 3.

дел «Этнология и историческая антропология» БД «История. Археология. Этнология» обеспечивали издания и других исследовательских центров (см. табл. 2). Вместе с тем публикации региональных центров поступали в фонды библиотеки ИНИОН со значительными задержками по времени и далеко не в полном объеме. Таким образом, на основании приведенных данных можно сделать вывод о том, что информацию о российских исследованиях по этнологии и социально-культурной антропологии в базах данных ИНИОН в целом можно считать репрезентативной с точки зрения отражения общего состояния и тенденций развития отечественной этнологии. Учитывая возможности сопоставления ряда баз данных, отражающих публикации по этнонациональной проблематике в различных дисциплинах российского обществоведения, можно также оценивать характер взаимодействия этнологии со смежными

областями социального и гуманитарного знания.

* * *

Для содержательной характеристики научного этнолого-антропологического публикационного потока конца XX - начала XXI в. важен библиометрический анализ целостных информационных массивов, сформировавшихся в этот период. Речь идет о целостности не только по формальным библиографическим признакам, но и по единству исследовательских задач и проблематики. Ряд таких массивов сложился как результат исследовательско-издательской деятельности в рамках масштабных научных проектов.

Один из первых обзоров научных проектов в современной российской этнологии был представлен на международной конференции «Российская наука о человеке: Вчера, сегодня, завтра» (Санкт-Петербург, 2003), посвященной 70-летию Института этнографии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая и 60-летию его московской части. Понятие «научный проект», как отмечает автор доклада Е.А. Пивнева, получило широкое распространение в лексиконе наших ученых сравнительно недавно, в постперестроечный период, и было связано с практикой осуществления научных исследований при финансовой поддержке различных фондов. В докладе были представлены лишь наиболее масштабные проекты, связанные с основными научными приоритетами в работе Института1.

1 Пивнева Е.А. О научных проектах Института этнологии и антропологии РАН: Вчера и сегодня // Российская наука о человеке: Вчера, сегодня, завтра:

В соответствии с более широким и модернизированным пониманием дисциплины в 1992 г. Институт этнографии был переименован в Институт этнологии и антропологии. Еще раньше в его структуру были внесены частичные изменения в пользу проблемных групп, организовано несколько подразделений, занимающихся актуальными вопросами современной этнологии и разработкой на их основе практических рекомендаций для государственных органов разного уровня. Формирование целостных массивов публикаций, отражающих основные приоритеты и новые стратегии научной деятельности в изменившихся условиях, началось уже на рубеже 1980-1990-х годов.

Одно из новых структурных подразделений ИЭА РАН -Центр по изучению межнациональных отношений (ЦИМО) - с 1989 г. помимо исследований проводит работу по подготовке к изданию документальных материалов в серии «Национальные движения в СССР и постсоветском пространстве», которая к середине 2000-х годов составляла более 100 томов публикаций1.

Программа «Исследования по прикладной и неотложной этнологии» была начата Институтом в 1990 г. как один из первых опытов оперативной научно-исследовательской и информационно-издательской работы. Ориентированная на наиболее актуальные проблемы этнонационального развития страны - межэтнические отношения в России и ближнем зарубежье; вопросы национальной политики, автономий и регионализма в Российской Федерации; социокультурные изменения постсоветского пространства, - программа предназначалась для практического использования результатов научных исследований.

Малотиражное серийное издание «Исследования по прикладной и неотложной этнологии» в 1991-1992 гг. выходило в двух сериях: серия А - «Межнациональные отношения в СССР» и серия Б - «Межнациональные отношения за рубежом». В последующие годы такое разделение не применялось. Небольшие публикации, объемом, как правило, до трех авторских листов и тиражом 100-200 экземпляров, спустя всего пять лет после начала

Материалы междунар. науч. конф. / Отв. ред. Чистов Ю.К., Тишков В.А. - СПб.: МАЭ РАН, 2003. - Вып. 1. - С. 132.

1 Одна из последних публикаций списка изданий см.: «Вепсы: Модели этнической мобилизации: Сб. материалов и док. / РАН. Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая и др.; Сост. Клементьев Е.И. и др. - Петрозаводск, 2007. - 337 с. - (Нац. движения в СССР и в постсов. пространстве).

издания серии составили заметный информационный массив из 100 выпусков.

В кратком предисловии к сотому выпуску (1996), подводившему промежуточные итоги программы, серия оценивалась как примечательное явление в российской этнологической науке и в деятельности ИЭА РАН. «Через это издание проявилась одна из значительных перемен последнего периода, а именно - более активное обращение исследователей к современной тематике, усиление интереса к наиболее общественно значимым проблемам и расширение поля воздействия науки на политический процесс. Усилиями исследователей ИЭА РАН, а также ряда других научных центров России в изданных работах были проанализированы вопросы этнического состава, миграций и новых диаспор, этнопо-литическая ситуация в республиках и регионах России и ряде других государств бывшего СССР, этнонациональные движения и конфликты, современные этнокультурные процессы. Публикации данной серии нашли широкое признание среди ученых и политиков. Эта репутация основана на добротности и точности этнологического анализа, который прежде всего опирается на полевые ис-следования»1.

К концу 2010-х годов серия включала уже около 200 выпус-ков2. Географически публикации охватывали все основные регионы России - особенно широко были представлены автономные республики Северного Кавказа, Урало-Поволжского региона, а также районы Сибири и Крайнего Севера - и практически все бывшие республики СССР, за исключением Армении и Азербайджана.

Остро актуальная этнополитическая тематика в 1990-е годы, естественно, заняла одно из центральных мест в серии работ «быстрого научного реагирования». Публикации этого круга раз-ноплановы не только по сюжетам, но и по масштабности. В некоторых из них анализируются общие всесоюзные, а затем всероссийские процессы (№№ 12, 33, 91, 105), в других, гораздо более многочисленных, рассматриваются конкретные ситуации, в пер-

1 Тишков В.А. Концептуальная эволюция национальной политики в России // Исследования по прикладной и неотложной этнологии / РАН. Ин-т этнологии и антропологии. - М., 1996. - № 100. - С. 1.

2 Тишков В.А. Двадцать лет спустя: Опыт переосмысления теории и практики межнациональных отношений // Исследования по прикладной и неотложной этнологии / РАН. Ин-т этнологии и антропологии. - М., 2008. - № 200. - 50 с.

вую очередь в тех регионах страны, где в постсоветский период стала складываться иная, чем прежде, картина этнонациональных отношений и их политического оформления.

Неслучайно вышедшая еще в 1990 г. первая публикация серии по прикладной и неотложной этнологии была посвящена национальной ситуации на Северном Кавказе, где межэтнические отношения характеризовались особой сложностью. Последующие исследования этнокультурных и этнополитических процессов в северокавказских автономиях (№№ 5, 51, 53, 54), а также обобщившая результаты этих исследований итоговая публикация (№2 55) зафиксировали характер межнациональных отношений в Адыгее, Карачаево-Черкесии, Кабардино-Балкарии, Северной Осетии и Дагестане.

Новая серия исследований северокавказских автономий была проведена в 1993 г. в рамках российско-американского проекта «Предвыборная и поствыборная ситуация в России - 1993 г.», охватившего значительную часть субъектов Российской Федерации с их разнообразием социально-экономических, политических и этнических особенностей (№»№ 74, 76, 78, 82). Выход с небольшим временным промежутком двух серий публикаций по одному и тому же региону позволил детально зафиксировать смену этнополи-тических ситуаций, оценить достоверность краткосрочных политологических прогнозов, внести в них необходимые коррективы. Сохранение и развитие практики повторных обследований, а также использование их результатов в практических целях может служить основой эффективного мониторинга сложной динамики этнополитических процессов, особенно в тех регионах, где высока вероятность конфликтов на основе межнациональных отношений. В 2000-е годы особое внимание было уделено религиозным проблемам в Северо-Кавказском регионе.

Республики Поволжья также были обследованы в рамках проекта «Предвыборная и поствыборная ситуация в России -1993 г.», что позволило выявить особенности этнополитических ситуаций в сравнительном плане в республиках Башкортостан и Татарстан (№№№ 47, 68, 83, 84, 85, 86), в Чувашии (№№№ 65, 72), Марий Эл (№» 69), в Мордовии (№№ 81), Удмуртии (№№ 79), Коми (№№ 73, 106).

Публикации по «тюркским» республикам Поволжья - Башкортостан, Татарстан, Чувашия - занимают в серии особое место по своей обстоятельности, что в первую очередь относится к четырем выпускам серии по сравнительному исследованию этнопо-литического развития Башкортостана и Татарстана. Исследования

в обеих республиках проводились при постоянном сотрудничестве ученых Казани, Уфы и Москвы. В 1993 г. при участии американских исследователей в регионе был проведен этносоциологиче-ский проект «Язык, национальность и бывший Советский Союз». Полученные материалы сделали возможным «сравнение двух линий суверенизации и ее последствий в двух субъектах Федерации и сравнение общего и частного в контурах этнополитического развития каждой из республик»1.

Помимо этнополитических процессов в российских регионах особое внимание в публикациях серии было уделено проблемам этнических миграций, связанных с положением русского населения нового или ближнего зарубежья. Наконец, заметное место в публикациях серии заняли традиционные этнологические сюжеты, характеризующие различные аспекты жизнедеятельности коренных малочисленных народов Севера и Сибири, но в современном контексте модернизационных изменений2.

Помимо серии так называемых рабочих тетрадей по прикладной и неотложной этнологии В. А. Тишков инициировал практику разработки независимых экспертных докладов, которые содержат практические рекомендации для собственно этнических общин и их лидеров, для государственных служб и для общества в целом. Первым из таких докладов стал доклад «Пути мира на Северном Кавказе» (1999), который был подготовлен в тяжелый период незаконченных вооруженных действий на территории Чеченской Республики, межэтнической напряженности и политической нестабильности в этом регионе России. Доклад помимо своего глубокого научного анализа содержал 99 рекомендаций, которые были позитивно восприняты не только учеными, но и политиками и общественными активистами. Этой проблематике посвящена и монография, вышедшая как приложение к Ежегодному докладу

1 Лопуленко Н.А., Уварова Т.Б. Этнополитические процессы в субъектах РФ со статусом национальной государственности // Россия и ее соседи: Проблемы интеграции и федерализма в странах СНГ. - М.: ИНИОН, 1998. - С. 28-62.

2 Лопуленко Н.А., Уварова Т.Б. Народы Сибири и Крайнего Севера в период преобразования общественно-экономических отношений: (Обзор по материалам серии «Исследования по прикладной и неотложной этнологии») // Этнографическое обозрение. - М., 1997. - № 6. - С. 131-138; они же. Русские в постсоветской России и новом зарубежье // Этнографическое обозрение. - М., 1998. - № 1. - С. 142-149.

Сети этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов1.

Спустя пять лет аналогичный экспертный доклад был подготовлен по проблемам коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока. Интерес в тематике коренных малочисленных народов был проявлен В. А. Тишковым еще в исследованиях североамериканских материалов, а затем в подготовленном под его руководством независимом экспертном докладе о современном положении народов Севера, Сибири и Дальнего Востока. Именно в этом труде В. А. Тишков впервые выдвинул ряд важных теоретических и ориентированных на практику положений о культурно ориентированной модернизации коренных малочисленных народов, о современных формах их самоопределения как права на участие в более широком общественно-политическом процессе, о многовариантности общественного развития и множественной идентичности среди аборигенов и о более эффективных формах государственной политики в отношении этой категории населения России2.

Новый этап развития международного научного сотрудничества в мониторинговых проектах был связан с началом работы Института этнологии и антропологии РАН (ноябрь 1993 г.) в Сети этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов по международному проекту «Урегулирование межнациональных конфликтов в постсоветских государствах». Его организаторами выступили ИЭА и Группа по урегулированию конфликтов (Кембридж, штат Массачусетс) совместно с Проектом по системам переговоров Школы права Гарвардского университета (основными спонсорами являются Корпорация Карнеги (Нью-Йорк) и Министерство науки и технической политики РФ).

1 Пути мира на Северном Кавказе. Независимый экспертный доклад / Центр по изучению и урегулированию конфликтов Ин-та этнологии и антропологии РАН; Автор большей части текста, общ. рук. и отв. ред. Тишков В.А. - М., 1999. - 184 с.; Тишков В.А., Аствацатурова М.А., Хоперская Л.Л. Конфликтологические модели и мониторинг конфликтов в Северо-Кавказском регионе. - М., 2010. - 264 с. - Приложение к Ежегодному докладу Сети этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов: Этнополитическая ситуация в России и сопредельных государств в 2009 г. - М., 2010. - С. 7-15.

2 Современное положение и перспективы развития малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока. Независимый экспертный доклад / Под ред. Тишкова В.А. - М., 2004 (см. написанные В.А. Тишковым введение и заключение).

В рамках проекта одно из новых подразделений ИЭА -группа международных проектов - осуществляло подготовку Бюллетеня Сети этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов (публикуется на русском и английском языках). Издание формировалось на основе регулярных сообщений представителей Сети из различных регионов бывшего Советского Союза. Главная задача Бюллетеня заключалась в представлении экспертного анализа развития событий в сфере межэтнических отношений и урегулирования конфликтов. В ее работу включились представители из многочисленных регионов Российской Федерации: Северная Осетия (Владикавказ); Татарстан (Казань); Тыва (Кызыл); Кабардино-Балкария (Нальчик); Карелия (Петрозаводск); Башкирия (Уфа); Бурятия (Улан-Удэ); Калмыкия (Элиста), а также Астрахань, Краснодар, Омск, Оренбург, Ростов-на-Дону, Ставрополь - и постсоветских государств: Таджикистан (Душанбе); Армения (Ереван); Украина (Симферополь, Донецк); Молдова (Кишинев); Латвия (Рига); Казахстан (Алматы); Азербайджан (Баку); Кыргызстан (Бишкек).

Информационные сообщения из конфликтных регионов группировались по трем проблемным разделам: миграции, беженцы, вынужденные переселенцы; выборы в регионах России и странах СНГ; этнополитическая ситуация.

Занимающаяся актуальной проблематикой группа в начале 1996 г. была реорганизована в самостоятельное структурное подразделение Института этнологии и антропологии РАН - Центр по изучению и урегулированию конфликтов. Сразу же после своего образования Центр начал работу в рамках программы ЮНЕСКО MOST (Management of Social Transformations) по исследовательскому проекту «Этничность, конфликт и согласие», частью которой стала подготовка специализированной серии «Модель этнологического мониторинга». Модель использует интерактивную матрицу, разработанную Верховным комиссариатом ООН по делам беженцев для предупреждения перемещений населения на уровне страны, но она имеет существенно иной набор индикаторов и может использоваться на уровне страны, региона (республики, края, области), района и на уровне отдельной общины. В результате исследования были сформированы своего рода паспорта регионов, которые должны служить в качестве фиксированных точек

отсчета для оценки позитивной или негативной динамики. В начале 2000-х годов серия включала около 20 публикаций1.

Основные направления работы Центра - выполнение научных исследований теоретического и прикладного характера в области межэтнических взаимодействий и конфликтологии; создание банка данных по проблемам этничности, конфликтов и вынужденных миграций; взаимодействие с правительственными структурами и неправительственными организациями, экспертными группами и научными центрами по информированию и обучению в области изучения и разрешения конфликтов - сохранили свою значимость и в последующее десятилетие2.

Все годы своей работы Сеть выполняла функцию независимой по отношению к государственному управлению системы и за 15 лет существования не получила каких-либо серьезных рекламаций. В начале 2000-х годов Сеть получила статус региональной общественной организации «Содействие осуществлению этнологического мониторинга и раннему предупреждению конфликтов». С деятельностью Сети знакомы как российские ученые и политики, так и зарубежные исследователи, которые не только оценивают результаты ее практической деятельности, но и рассматривают как «уникальное эпистемиологическое сообщество», которое возникло не без харизматического лидера. Спустя почти 20 лет после начала деятельности Сети российские этнополитологи отмечают важную роль, которую она сыграла в становлении их профессионального сообщества3.

В начале 2000-х годов особое внимание получили проблемы межэтнической толерантности. В рамках международной Программы сотрудничества ЕС и России (ТАСИС, 2002-2004), крупнейшей на территории СНГ и включившей более 250 проектов, по данной тематике реализовывался проект «Улучшение межэтнических отношений и развитие толерантности в России». Для него были выбраны два пилотных региона: Ставропольский край и Рес-

1 Тишков В.А. Этномониторинг сложных обществ // Опыт этнологического мониторинга. - М., 2004. - С. 5-14; Нам И. Томская область: Модель этнологического мониторинга. - М.: ИЭА, 2002. - С. 4.

2 Тишков В.А. Европа под мониторингом // Российская газета. - М., 2008. -19 марта.

3 Этнополитология сегодня: Интервью в.н.с. ИНИОН РАН О.Ю. Малиновой с академиком РАН, директором Института этнологии и антропологии РАН им. Н.Н. Миклухо-Маклая и Центра социальной антропологии РГГУ В.А. Тишко-вым // Политическая наука: Этническая политика. - М., 2011. - № 1. - С. 264-276.

публика Чувашия. «Основной целью пилотных проектов является, во-первых, содействовие местным властям и гражданскому обществу в более эффективном решении проблем межэтнических отношений и, во-вторых, накопление опыта, который может быть использован и в других регионах Российской Федерации»1.

Федеральная целевая программа «Формирование установок толерантного сознания и профилактика экстремизма в российском обществе» также включает теоретические и эмпирические исследования этнической толерантности в традиционной культуре народов мира, по психологии этнической напряженности и разработке методов диагностики толерантности в средствах массовой информации.

Этносоциологические исследования постсоветского периода, представленные, в частности, тремя крупными международными исследовательскими проектами: «Посткоммунистический национализм, этническая идентичность и урегулирование конфликтов» (1993-1996); «Этнические и административные границы: Факторы стабильности и конфликтности» (1997-1998); «Социальное неравенство этнических групп и проблемы интеграции Российской Федерации» (1999-001), - также ориентированы на тематику этнической конфликтности и ее урегулирования2.

Исследовательская и издательская деятельность в рамках и российских, и международных научных проектов осуществляется при координирующей роли одного из ведущих центров российской этнологической науки - Института этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. Однако при небольших тиражах - от 100 до 1000 экземпляров - публикации представлены в основном в центральных российских научных библиотеках. Их информацион-

1 Более подробную информацию о проекте см.: Соколовский С.В. Перспективы развития концепции этнонациональной политики в Российской Федерации. - М., 2004. - С. 252-257 и на сайте www.interethnie.ru. В рамках проекта опубликованы также книги: Проблемы правового регулирования межэтнических отношений и антидискриминационного занокодательства в Российской Федерации. - М., 2004. Право и этничность в субъектах Российской Федерации / Под ред. Ворониной Н. и Галдиа М. - М., 2004; Малькова В.К. Этнические аспекты журналистики: Из опыта анализа российской прессы. - М., 2004.

2 Национальное самосознание и национализм в Российской Федерации 90-х годов. - М., 1995; Социальная и культурная дистанция: Опыт многонациональной России / ИЭА РАН. - М.: Изд-во Ин-та социологии РАН, 1998. - 388 с.; Социальное неравенство этнических групп: Представления и реальность / Автор проекта и отв. ред. Дробижева Л .М. - М.: Academia, 2002. - 480 с.

ное значение отчасти снижается в связи с тем, что они остаются малоизвестными не только в регионах, но и среди обществоведов других специальностей, обращающихся к этнонациональной тематике, помимо этнологов.

* * *

Наряду с активно развивающимся изучением современности в российской этнологии сохранилась преемственность традиций отечественной научной школы. В ИЭА РАН продолжают действовать базовые научные подразделения с региональной тематикой (Отдел русского народа, Отдел Севера и Сибири, Отдел Средней Азии, Отдел Кавказа, Отдел Европы и др.). Продолжением исследований, результаты которых были обобщены в энциклопедической по своей полноте серии «Народы мира» (т. 1-18; 1956-1964), стали новые фундаментальные академические проекты, результаты которых также выявляются библиографически как целостные массивы публикаций, хотя и не такие многочисленные, как рассмотренные выше.

Крупнейший из проектов - Народы и культуры - осуществляется ИЭА с 1992 г. при финансовой и организационной поддержке Президиума РАН и Российского гуманитарного научного фонда. Публикации этой серии представляют собой историко-этнографические монографии, основанные на результатах новейших исследований, в которых отражены изменения последних десятилетий в этнокультурном развитии России и сопредельных территорий. Большая часть томов серии, посвященной народам постсоветского пространства, написаны авторами из региональных научных центров страны и стран ближнего зарубежья1.

Массивы публикаций, представляющих результаты фундаментальных этнолого-антропологических исследований, подготовлены сотрудниками профильных исследовательских центров Санкт-Петербурга. Среди них особо могут быть выденены серии 81аука Ре^ороШапа (2000) и Ethnographica Ре^ороШапа (19982004, вып. 1-Х1)2; серия энциклопедий Российского этнографического музея по русской традиционной культуре (более подробно энциклопедии РЭМ рассмотрены в разделе 3 данной главы).

1 См.: Раздел указателя литературы: Серия «Народы и культуры».

2 Списки публикаций см.: Колесов В.В. Язык и ментальность. - СПб.: Петербургское востоковедение, 2004. - С. 239-240.

Новейший проект междисциплинарных исследований представляет Программа фундаментальных исследований Президиума РАН (2003-2005): Этнокультурное взаимодействие в Евразии. Программно-целевой метод решения научных проблем позволил в рамках единой концепции охватить исследованиями, с одной стороны, максимально широкий исторический промежуток времени (от палеолита до современности), с другой стороны, провести эти изыскания путем объединенных усилий специалистов различных областей знания - археологов, историков, антропологов, социологов, лингвистов. Программа осуществляется на основе междисциплинарных проектов крупнейших академических научных центров. Ее структура включает шесть направлений:

- антропогенез и проблемы становления человечества. Освоение Евразии;

- археология, этногенез и этнокультурная история народов Евразии в древности и Средневековье;

- экология и жизнеобеспечение народов Евразии;

- культурное многообразие и взаимодействие народов Евразии. Мировоззрение и религии;

- язык, литература и фольклор в культуре народов Евразии;

- этносоциальные, историко-демографические и геополитические процессы у народов Евразии.

Экспедиционные исследования, выполненные на современном научном уровне с привлечением естественно-научных методов, а также оригинальные архивные и полевые материалы, полученные на первом этапе, закладывают фундамент успешного решения узловых проблем программы. Наряду с этногенетически-ми и историческими построениями, они позволяют выйти на более глубокий анализ актуальных политических и социальных проблем современности, которые отразились в картине многовариантного этнокультурного взаимодействия1.

Всего в рамках программы было подготовлено около 200 публикаций, включая и «ретроспективные издания». В 2005 г. было завершено переиздание (с обновлением научного аппарата) созданной еще в XVIII в. «Истории Сибири» (в трех томах) Г.Ф. Миллера. В Санкт-Петербурге в это же время, хотя и не в

1 Отчет по программе фундаментальных исследований Президиума РАН «Этнокультурное взаимодействие в Сибири» за 2003 г. / РАН; Координаторы: акад. Молодин В.И., чл.-корр. Тишков В.А. - Новосибирск: Изд-во Ин-та археологии и этнографии СО РАН, 2004. - С. 3-4.

рамках проекта, был переиздан еще один раритет XVIII в. - «Описание всех в Российском государстве обитающих народов» И. Г. Георги. Российский этнографический музей опубликовал также часть архивных материалов частного Этнографического бюро князя В.Н. Те-нишева (1898-1901)1.

Как целостный научно-издательский ретроспективный проект в российской этнологии может рассматриваться основанная еще в 1983 г. серия «Этнографическая библиотека», в рамках которой переиздавалась, переводилась и публиковалась отечественная и зарубежная этнологическая / социально-антропологическая классика2. Несмотря на актуальность и востребованность изданий общее количество публикаций в серии не превышает двух десятков, что несопоставимо мало по сравнению с количественными показателями других дисциплин. Так, например, по данным Г. С. Ба-тыгина, в 1999 г. на русский язык было переведено свыше 400 книг по философским наукам, социологии и психологии. Это превышает количество переводов в 1990 г. по крайней мере в 10 раз.

Особое место среди изданий, которые могут быть отнесены к числу ретроспективных, занимают публикации работ Л.Н. Гумилёва. Необходимо подчеркнуть, что «феномен Гумилёва» не относится к числу сугубо научных. Значительная часть российских этнологов, да и более широкое профессиональное сообщество гуманитариев и социальных ученых воспринимают его произведения критически, отдавая вместе с тем должное его эрудиции, масштабности и оригинальности гипотез3.

В академической среде, прежде всего в Санкт-Петербурге, у Л.Н. Гумилёва есть последователи, которые рассматривают его

1 Миллер Г.Ф. История Сибири / Г.Ф. Миллер; Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. - М.: Вост. лит., 1999. - Т. 1. - 630 с.; Т. 2. -2000. - 796 с.; Т. 3. - 2005. - 598 с.; Георги И.Г. Описание всех в Российском государстве обитающих народов. - СПб.: Азбука классика, 2005. - 814 с.; Русские крестьяне. Жизнь. Быт. Нравы: Материалы «Этнографического бюро» князя В.Н. Тенишева. - СПб., 2004. - Т. 1. Костромская и Тверская губернии; Т. 2, ч. 12: Ярославская губерния; 2005. - Т. 3: Калужская губерния; Т. 4: Нижегородская губерия; 2007. - Т. 5, ч. 1-4: Вологодская губерния; Т. 6: Курская, Московская, Псковская, Санкт-Петербургская и Тульская губернии.

2 Тишков В.А. Российская этнология: Статус дисциплины, состояние теории, направления и результаты исследований // Этнографическое обозрение. - М., 2003. - № 5. - С. 23.

3 Этнографическое обозрение. - М., 2006. - № 3. - Специальная тема номера: Уроки Гумилёва: Блеск и нищета теории этногенеза. - С. 3-54.

концептуальный подход к проблемам этнической истории человечества как обладающий действенным познавательным потенциалом. Признанием в научной среде автор пользуется и на постсоветском пространстве, в частности в Казахстане, где его именем назван один из ведущих столичных университетов.

Особенно привлекательными работы Л.Н. Гумилёва оказались для широкой читательской аудитории, о чем свидетельствуют массовые тиражи и многократные переиздания его книг различными издательствами в Москве, Санкт-Петербурге, других российских городах. Идеи и концепции оказались востребованными некоторыми современными националистическими движениями: от претендующих на статус политической силы консервативно-имперского курса «евразийцев» до анонимных активистов расистского толка1.

* * *

Особое место переводной литературы в российских социальных и гуманитарных науках в 1990-х годах было отмечено в публикациях упоминавшегося уже проекта «Реструктурирование интеллектуальных элит, социальные науки и изменения в посткоммунистическом дискурсе». «Подготовка переводов стала маркером высокого профессионализма и приобщенности к "Западу" как эталону интеллектуального достижения. В этот период были практически ликвидированы наиболее явные лакуны в ре-пертуарах переводной литературы. В середине 1990-х годов абсолютным лидером переводных изданий был З. Фрейд, а в 2000 г. политика переводов переориентируется на профессионального читателя - повышается удельный вес качественно подготовленных академических изданий. В контексте этих процессов, как их составная часть, и возник "социальный заказ" на собственно культу-рологию»2.

1 Poe M. Russian history on the Web: A guide and review // Kritika. - Bloom-ington, 2000. - N 3. - P. 342-343. Цит. по: Большакова О.В. История в Интернете // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 5, История: РЖ / РАН. ИНИОН. - М., 2004. - № 1. - С. 8.

2 Батыгин Г.С. «Социальные ученые» в условиях кризиса: Структурные изменения в дисциплинарной организации и тематическом репертуаре социальных наук // Социальные науки в постсоветской России / РАН. Ин-т социологии, Ун-т Фрибурга (Швейцария); Ред. Батыгин Г.С. - М.: Акад. проект. - С. 24.

Действительно, если обратиться к уникальному по своей объемности культурологическому проекту, автором и редактором большей части публикаций которого стала С.Я. Левит (ИНИОН РАН), то значительная его часть реализована как обширная пере-водческо-издательская программа при поддержке Института «Открытое общество» (Фонд Сороса). Проект помимо словаря и энциклопедий включил антологию и несколько серий публикаций1.

Еще один масштабный «переводческий» проект, который именно так и называется - «Translation Project», - также выполнен при поддержке Института «Открытое общество. Фонд Сороса» (Россия) и Центрально-Европейского университета (Будапешт). В ходе его реализации в серии «Антропология / Фольклор» и при участии Института высших гуманитарных исследований (РГГУ) переведена, например, классическая работа по социальной антропологии «Социальная структура» П.Дж. Мердока (1949)2. В том же проекте при поддержке Института проблем глобализации вышли работы, написанные в 1990-2000-х годах: «Раса, нация, класс: Двусмысленные идентичности» Э. Балибара и И. Валлерстайна и «Многоликая глобализация» (под ред. П. Бергера и С. Хантигтона)3.

Институт «Открытое общество» (Фонд Сороса) осуществлял поддержку и большой серии «Публикации ЦФС», издаваемой Институтом социологии РАН, Московской высшей школой социальных и экономических наук, Центром фундаментальной социологии. В одной из ее «составных частей», малой серии «CONDITIO HUMANA», также вышли и классические, и новейшие социально-антропологические исследования: от «Чистоты и

1 Культурология. XX век: Словарь. - СПб.: Университетская книга, 1997. -640 с.; Антология исследований культуры. - Т. 1: Интерпретации культуры. -СПб.: Университетская книга, 1997. - 720 с.; Культурология от А до Я: Культурология. XX век. Энциклопедия в 2-х т. - СПб.: Университетская книга: ООО «Але-тейя», 1998. - Т. 1. - 447 с.; Т. 2. - 447 с.; Культурология: Энциклопедия в 2-х т. / Авт. проекта и глав. ред. Левит С.Я. - М.: РОССПЭН, 2007. - Т. 1. - 1399 с.; Т. 2. - 1182 с.; а также серии «Лики культуры», «Книга света», «Российские Пропилеи».

2 Мердок П.Дж. Социальная структура / Пер. с англ. А.В. Коротаева. - М.: ОГИ, 2003. - 608 с.

3 Балибар Э., Валлерстайн И. Раса, нация, класс: Двусмысленные идентичности / Пер. группы авторов под ред. Скопина Д., Кагарлицкого Б., Скуратова Б. - М.: Логос-Альтера: Ecce Homo, 2003. - 272 c.; Многоликая глобализация / Под ред. П. Бергера и С. Хантингтона; Пер. с англ. В.В. Сапова под ред. М.М. Лебедевой. - М.: Аспект пресс, 2004. - 379 с.

опасности» М. Дуглас до «Воображаемых сообществ» Б. Андерсона1.

Оценка содержательного аспекта этого процесса в российских общественных науках в целом противоречива. По мнению известных социологов Л. Д. Гудкова и Б. В. Дубина, «характер переводческой работы во всех областях гуманитарного знания свидетельствует о подавлении самостоятельного интеллектуального процесса. Идет скорее адаптация чужого опыта к массовым запросам (что само по себе представляет очень важный цивилизацион-ный процесс, аккультурацию культурной провинции), нежели инновационное и критическое осмысление современности. Российская культурная и интеллектуальная элита (в отличие от элит стран Восточной и Центральной Европы 1990-х годов) оказывается в абсолютном большинстве случаев не способной ни рационализировать проблемы собственной истории (включая их моральное, антропологическое или социологическое осмысление), ни усвоить опыт развития и трансформации других обществ»2.

Всесторонний анализ воздействия мощного «переводного массива» на российское обществоведение рубежа ХХ-ХХ1 вв. и тем более на развитие конкретной дисциплины уже сегодня едва ли возможен. Что касается российской этнологии, то около 100 лет тому назад она уже переживала отчасти аналогичный период. Зарубежные исследования, издававшиеся с 1870-х годов и до начала Первой мировой войны, появлялись в русских переводах спустя всего несколько лет после выхода их на родном языке. Авторами публикаций были ведущие российские ученые, причем переводы были рассчитаны не на специалистов - они работали с оригиналами, - а на более широкие читательские круги с постоянным интересом к этнолого-антропологической тематике .

Столетие спустя, когда освоение социально-антропологических и этнонациональных проблем стало актуальным и возмож-

1 Дуглас М. Чистота и опасность / Пер. с англ. - М.: Кучково поле, 2003. -264 с.; Андерсон Б. Воображаемые сообщества: Размышления об истоках и распространении национализма / Пер. с англ. В. Николаева; Вступ. ст. С. Баньковской. - М.: КАНОН-пресс-Ц: Кучково поле, 2001. - 288 с. - (Малая серия «CONDITIO HUMANA» в серии «Публикации Центра фундаментальной социологии»).

2 Гудков Л.Д., Дубов Б.В. Молодые «культурологи» на подступах к современности // Новое литературное обозрение. - М., 2001. - № 4 (50). - С. 158-159.

3 Токарев С. А. История русской этнографии. - М.: Наука, 1966. - С. 360,

ным для широкого круга дисциплин российского обществоведения, новый переводческий бум получил широкую поддержку зарубежных фондов, в первую очередь Института «Открытое общество» (Фонд Сороса), финансировавшего образовательные программы во многих странах мира.

Стоит отметить также, что обилие переводных изданий характерно прежде всего для Москвы и Санкт-Петербурга. Столичные этнологические научные центры тем не менее оказались далеко не главным каналом поступления новейших, да и классических публикаций зарубежной социальной антропологии в современное российское обществоведение, хотя специалисты-этнологи привлекаются в качестве авторов переводов и экспертов-рецензентов переводных работ. Данное обстоятельство, по-видимому, сыграло свою роль и в том, что «учредителями» социальной антропологии как новой учебной дисциплины в современном российском образовании оказались не этнологи, а социологи и философы, гораздо более активно осваивающие актуальный зарубежный научный потенциал.

* * *

В последние десятилетия публикации источников, переиздание отечественных исследований и переводов работ известных зарубежных ученых начали осуществляться и региональными научными центрами. Особенности регионального массива этноло-го-антропологических публикаций в данной работе выявляются по публикациям сибирских исследовательских центров, поступивших в фонды ИНИОН РАН в конце 1990-х - начале 2000-х годов. Материалы девяти международных и общероссийских конференций и симпозиумов, состоявшихся с различных городах Сибири только в 2003 г., свидетельствуют о широких хронологических рамках и разнообразии этнокультурной тематики современных исследований.

На археологических материалах рассматриваются проблемы происхождения и развития древнейших культур Центральной, Северной и Восточной Азии; этнокультурных контактов населения Дальневосточного региона с населением сопредельных территорий (российско-китайское пограничье) и североамериканского континента. Развитие Сибири и Дальнего Востока в составе Российского государства исследуется в экологическом и антропологическом,

политическом и социально-экономическом, этнокультурном и этнолингвистическом аспектах1.

В рамках общей Программы фундаментальных исследований Президиума РАН «Этнокультурное взаимодействие в Евразии: (2003-2005)» выполнена Подпрограмма «Историко-культурная эволюция, современное положение и устойчивое развитие и перспективы устойчивого развития коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока». Работа велась по 26 проектам, к печати подготовлена серия монографий и тематических сборников.

Одному из интереснейших в историческом и культурном отношениях Байкальскому региону Сибири посвящены специальные проекты. В 2000-2003 гг. сотрудниками двух академических институтов Сибирского отделения РАН - Института археологии и этнографии и Института филологии - был выполнен междисциплинарный исследовательско-издательский проект «Народы Байкальского региона: Древность и современность». Выбор региона определялся тем, что здесь располагается историческая арена этногенеза многих народов, территория этнического смешения культур, сосуществования номадной и земледельческой цивилизаций2.

Проект «Трансграничье в изменяющемся мире: Россия - Китай - Монголия (политика, экономика, право, культура, экология, образование)» с 2001 г. осуществляется на базе Забайкальского ГГПУ им. Н.Г. Чернышевского в виде ежегодных конференций, организаторы и участники которых - 25 научных и административных субъектов, включая помимо российских 15 китайских и пять монгольских. Основные проблемы научных исследований и обсуждений: теоретико-методологическое осмысление феномена толерантности; глобализация и регионализация мирового развития; региональные интеграционные процессы3.

1 Уварова Т.Б. Этнокультурные аспекты региональных исследований: Сибирь, 2000-е годы (исследовательские проекты, конференции, публикации) // Этнокультурные процессы в России на рубеже ХХ-ХХ1 вв.: Сб. обзоров. - М.: ИНИОН РАН, 2005. - С. 100-116.

2 Народы Байкальского региона: Древность и современность / Асеев И.В., Болонев Ф.Ф., Бадмаев А.А. и др.; Отв. ред. Болонев Ф.Ф., Бадмаев А.А.; РАН. Сиб. отд-ние. Ин-т археологии и этнографии. - Новосибирск: Изд-во Ин-та археологии и этнографии СО РАН, 2002. - 91 с.

3 Трансграничье в изменяющемся мире: Россия - Китай - Монголия: Материалы междунар. науч.-практ. конф., 18-20 окт. 2006 г. / Забайкальск. гос. гу-манитарно-пед. ун-т им. Н.Г. Чернышевского; Редкол.: Гомбоева М.И. и др. -Чита, 2006. - 239 с.

Для исследований по этнокультурным проблемам Сибири, как и для всего российского обществоведения в целом, со второй половины 1990-х годов характерны расширение тематики, применение комплексного междисциплинарного подхода, использование новых исследовательских моделей и соответствующих им понятий, таких как модернизация общества, культурное пространство, этничность, этническая идентичность и др. Даже выборочный обзор изданий свидетельствует о том, что в последние годы в российском сибиреведении все более значительной становится иссле-довательско-издательская роль региональных научных центров. В последние годы особенно заметна деятельность Института монголоведения, буддологии и тибетологии (Улан-Удэ), особенно в

создании собственной версии региональной истории.

* * *

Периодические (и продолжающиеся) издания были выделены в особый информационный поток уже в фундаментальной «Истории русской этнографии» С.А. Токарева. Более чем за столетие ситуация со специализированной этнографической научной периодикой в России менялась довольно медленно. Образованные в конце XIX в. журналы двух научных этнографических учреждений России того времени: «Этнографическое обозрение» (Общество любителей естествознания, археологии и этнографии при Московском университете. - ОЛЕАЭ, 1889) и «Живая старина» (Русское географическое общество, Санкт-Петербург. - РГО, 1890), - на рубеже ХХ-ХХ! вв. по-прежнему представлены среди немногочисленных специализированных этнолого-антропологических научных журналов. Правда, «восстановленная» в 1994 г. «Живая старина» приобрела преимущественно фольклорный профиль и входит в перечень ВАК по специальности «Филология».

Наряду с «Этнографическим обозрением» (с 1926 по 1928 г. журнал выходил под названием «Этнография», с 1930 по 1991 г. -«Советская этнография») в перечень ВАК включена «Археология, этнография и антропология Евразии». Гораздо более «молодой» журнал тем не менее также отражает одну из научных российских традиций ХГХ в. - взаимодействие трех дисциплин (перечисленных в названии), известных в академической и университетской среде как «анучинская триада».

Этнолого-антропологическая тематика представлена также в большей части других 60 изданий, включенных в перечень ВАК

по специальности «История». Это в первую очередь журналы академических институтов и центров региональной специализации, а также междисциплинарные «Вестники», «Известия», «Научные ведомости», «Ученые записки» университетов. Число изданий последней категории с середины 1990-х годов заметно увеличилось за счет учреждения новых периодических изданий в университетах, например в Белгородском, Воронежском, Тамбовском. Здесь этнологическая тематика чаще представлена не в специальном разделе или в разделе «История», как в аналогичных изданиях старейших российских университетов, а в разделе «Культурология».

Своего рода «бум специализированной периодики» был отмечен на VI Конгрессе этнографов и антропологов России (Санкт-Петербург, 2005), на котором состоялся «круглый стол» и презентация «Этнографические журналы сегодня». Заявили о своих этнолого-антропологических интересах ежеквартальник «Журнал социологии и социальной антропологии» (выходит с 1998 г.); «Культурология Сибири» (Омск), «Вестник Евразии» (Москва, 1995), научный альманах «Традиционная культура» Государственного республиканского центра русского фольклора (Москва); «Бюллетень: Антропология, меньшинства, мультикультурализм» (Краснодар, 1995)1. Среди хорошо известных периодических изданий этнологического направления стоит также назвать «Этносфе-ру» (Москва), «Этнопанораму» (Оренбург).

Количественный рост научной периодики, в которой представлена этнолого-антропологическая тематика, в последние десятилетия происходит за счет увеличения числа не только столичных, но и региональных изданий, как специализированных, так и междисциплинарных социогуманитарных. В новых изданиях эт-нонациональные проблемы чаще рассматриваются в разделах по социологии и культурологи.

Из научных этнолого-антропологических продолжающихся изданий наряду с ежегодником «Расы и народы» нельзя не отметить издаваемый Музеем антропологии и этнографии Кунсткамера им. Петра Великого (МАЭ) уже более десяти лет специализированный альманах «Алгебра родства: Родство. Системы родства.

1 VI Конгресс этнографов и антропологов России (Санкт-Петербург, 2005). -СПб.: МАЭ РАН, 2005. - С. 465-466.

Системы терминов родства»1. Выходившие в 1990-х годах «Кунсткамера: Этнографические тетради» (вып. 1-12; 1993-1998), «Курьер Петровской Кунсткамеры» (вып. 1-9; 1995-1999) в 2000-е годы издавались нерегулярно. С 2003 г. совместно с факультетом этнологии Европейского университета в Санкт-Петербурге Кунсткамера выпускает альманах «Антропологический форум» (два раза в год), который имеет и англоязычную версию.

Увеличение числа современных этнолого-антропологиче-ских периодических и продолжающихся изданий исследовательских и образовательных центров не привело тем не менее к образованию единого информационного пространства общероссийского масштаба. Оно остается фрагментарным не только по регионально-территориальным характеристикам, но зачастую и по институциональным - принадлежности издательского, а иногда и авторского коллектива к какому-либо конкретному исследовательскому центру. Столетие назад, в начале XX в., своего рода общая информационная структура в виде изданий территориальных отделений РГО (с разделом «Этнография») охватывала практически всю территорию России.

Этнонациональная тематика представлена не только в научных, но и в научно-просветительских, публицистических, литературно-художественных изданиях. Одно из них - «Жизнь национальностей». В 1918-1924 гг. под этим названием выходило официальное издание Наркомата по делам национальностей, а возобновленный в 1993 г. журнал приобрел помимо общественно-политического и литературно-художественное направление. «Новое литературное обозрение» получило статус авторитетного научного издания, что зафиксировано включением его в перечень журналов ВАК по специальности «История». В «Pro et Contra: Журнал российской внутренней и внешней политики» или в «Ab Imperio» (Казань) представлена аналитика известных специали-стов2. Петербургский «Националь» ориентирован преимущественно на собственную региональную тематику.

1 Алгебра родства: Родство. Системы родства. Системы терминов родства / РАН. Музеей антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера). -СПб., 1995. - Вып 1-12.

2 Pro et Contra. - М., 2005. - № 2 (29). - Из содержания: Национализм и расизм в России. Гудков Л., Дубин Б. Своеобразие русского национализма; Шни-рельман В. Расизм вчера и сегодня; Зверева Г. Националистический дискурс и сетевая культура.

Впрочем, этнографическая информация уже с первой трети XIX в. была широко представлена в самом широком спектре периодических изданий - от популярных до ведомственных, например от «Телескопа» до «Журнала государственных имуществ» или «Журнала Министерства внутренних дел»1.

В целом ситуация с этнолого-антропологической проблематикой в российской периодике является одним из фрагментов общей картины развития российской периодики на рубеже XX-XXI вв. В России в 1999 г. выпускались 3358 журналов (из них 2400 - в Москве). Всего по политической и социально-экономической тематике выпускались 925 периодических и продолжающихся издания. Титульные реквизиты издания зачастую отражали его реальный профиль достаточно приблизительно. Так, некоторые издания описывались на титульной полосе как журналы, хотя могли считаться лишь продолжающими изданиями. Отсутствовало четкое разграничение научных, массовых и популярных изданий. В результате «реструктурирование социальных наук привело к усилению несоответствия титульных реквизитов и тематической и стилистической политики изданий. Под одной обложкой можно увидеть обсуждение экспериментального материала и политически актуальное эссе. Все это свидетельствует об изменении нормативной системы научного текстообразования, своего рода аномии, где на фоне неразличенности правил текстового поведения формируются новые форматы письменной речи»2.

Обращение к зарубежному опыту библиографического контроля за возрастающим потоком периодических изданий показывает, что уже в 1960-1970-х годах, в первую очередь в Великобритании и США, были созданы специализированные библиографические указатели по этнолого-антропологической тематике. Королевский антропологический институт Великобритании с 1963 г. издает указатель к периодике, поступающей в Британский музей. Особенно полное освещение в 1960-1980-е годы в нем получали, согласно терминологии тех лет, публикации стран «третьего мира» и «восточноевропейского блока».

В США одним из первых шагов стало создание в 1971 г. в Чикаго инициативной группы (Library Anthropology Resource

1 Токарев С. А. История русской этнографии. - М.: Наука, 1966. - С. 137140, 400-403.

2 Батыгин Г.С. «Социальные ученые» в условиях кризиса: Структурные изменения в дисциплинарной организации и тематическом репертуаре социальных наук. - С. 22.

Group - LARG), начавшей разработку нескольких проектов. Первый из них призван был обеспечить составление полного списка периодических изданий библиотек Чикагского региона. В дальнейшем планировалось подготовить библиографию антропологических библиографий1.

С конца XX в. в России, как и за рубежом, для охвата информационного потока периодики используются информационные продукты нового поколения - электронные базы и банки данных библиографического и полнотекстового содержания. Подробнее

они рассматриваются во втором разделе данной главы.

* * *

В заключении раздела хотелось бы обратить внимание на то, что в нем были выделены и охарактеризованы лишь основные виды современных информационных массивов. В их числе оказались серии публикаций, сформировавшиеся в результате осуществления оперативных мониторинговых и фундаментальных исследовательских проектов последних десятилетий; условный «региональный массив» (по публикациям регионов Сибири); историческо-ретроспективный массив, включивший переиздания отечественных раритетов XVIII в., работы российских ученых XIX-XX вв., переводы зарубежной этнолого-антропологической классики, наконец, периодические (и продолжающиеся) издания.

В классификационном перечне информационных массивов могут быть также выделены и другие категории, например функциональные - по основному целевому назначению изданий. Два из них, в частности справочная литература и корпус учебной этноло-го-антропологической литературы, будут рассмотрены в специальных разделах работы, справочная литература - в третьем разделе данной главы; учебная - в главе 4.

2.2. Основные виды электронных и интернет-ресурсов по российской этнологии / социокультурной антропологии

Современные информационные технологии, возникшие в последние десятилетия XX в., признаны в мировом и отечествен-

1 Уварова Т.Б. Информационное обеспечение культурно-антропологических исследований в США: Научно-аналитический обзор. - М.: ИНИОН РАН, 1992. - С. 19-20.

ном науковедении одним из важнейших факторов изменений научного знания как особой сферы общественного сознания и науки как социального института. На протяжении последних 30 лет представители различных научных дисциплин осваивают продукты информационных и телекоммуникационных технологий -компьютерные сети, электронную почту, базы и банки данных. Создание Интернета привело к появлению информационного универсума, пространства глобальных компьютерных сетей, которое, как ни один другой техногенный фактор, оказывает глубокое влияние на современные трансформации науки и научного знания.

На основе технологических инноваций складываются новые формы коммуникации, действующие в режиме свободного обмена диверсифицированной информацией, - эдеЬ-сайты, «чаты», онлайновые форумы, теле- и видеоконференции - создаются сетевые экстерриториальные коллективы, деятельность которых - «телеработа» - выходит за географические, административные и институциональные границы традиционных научных сообществ.

Наличие Интернета оказывает влияние на социальную организацию науки, меняет формы воспроизводства научного знания: наука, как и другие социальные институты, становится глобальной и сетевой; внутри этого сетевого пространства стираются различия между отдельными отраслями знания, создаются междисциплинарные «анклавы», изменяется тематический репертуар научной деятельности, возникают новые направления и целые исследовательские области. Владение информационными технологиями, умение работать с электронными ресурсами и навыки ориентации в универсальном академическом гиперпространстве становятся своего рода обязательными элементами стандарта при подготовке специалистов высшей квалификации.

Качественные изменения, обусловленные влиянием этого фактора, во многом определяют развитие социальных наук в России в постсоветский период. Для российского обществознания, социальных и гуманитарных наук, вхождение в глобальное академическое пространство имеет особое значение. Представители социальных и гуманитарных дисциплин всегда находились в прямой зависимости от информационных ресурсов: первоисточников, библиографических указателей, каталогов, реферативно-аналити-ческих изданий, - объем и степень доступности которых в российских библиотеках и информационных центрах, особенно в регионах, были недостаточными.

Интернет с его практически безграничным объемом самых разнообразных по форме и содержанию информационных ресурсов, казалось, должен был удовлетворить информационный голод российского академического сообщества, расширить круг чтения за счет привлечения актуальных и ретроспективных зарубежных источников, а также научной коммуникации, адаптации к новым условиям и форматам научной деятельности. Однако реальность оказалась гораздо более противоречивой, чем оптимистические прогнозы.

Вхождение отечественной науки в универсальное информационное пространство глобальных коммуникаций происходит неравномерно и оценивается неоднозначно. Важно учитывать, что Интернет - это не только технологическая структура, включающая технические средства - хост-компьютеры и эдеЬ-серверы - и выполняющая функции приема, обработки и передачи сообщения от одного участника коммуникации к другому. Это, кроме того, структура информационная, хранящая и открывающая доступ к содержанию сообщения, порождающая новые формы представления информации - эдеЬ-сайты и эдеЬ-страницы1.

1 WWW-сайт, web-сайт (WWW-site, web-site) - коллекция (массив) web-страниц / документов, объединенная по принципу принадлежности к одному корпоративному или персональному автору / владельцу по признаку релевантного отношения к определенной теме / предмету. WWW-сайт определяет содержательное единство совокупности WWW-страниц, физически хранящихся и технологически доступных на одном или разных WWW-серверах (сервер, работающий в глобальной распределенной информационной системе WWW (World Wide Web -всемирная паутина), хранящий и предоставляющий в сеть данные, организованные в виде WWW-страниц, по запросу клиента - WWW-браузера).

WWW-страница, web-страница (WWW-page, web-page) - способ организации гипертекстовой информации в Интернете; компьютерный файл, созданный с применением языка гипертекстовой разметки (Hyper Text Markup Language, HTML) и содержащий разнородную мультимедийную информацию (текст, графику, звук, видеоряд). Отдельные элементы и структурные части внутри web-страницы, а также различные отдельные web-страницы, хранящиеся как на одном, так и на разных web-сайтах, могут быть связаны с помощью гипертекстовых ссылок. Web-страница не всегда тождественна одному документу, так как на одной странице могут быть опубликованы более одного документа или же один документ может быть размещен на нескольких страницах. Каждая отдельная WWW-страница имеет собственный сетевой адрес UPL, поиск и просмотр Web-страниц осуществляется программой WWW-браузером. Арефьев П.Г. Российские интеллектуальные элиты в компьютерных сетях: Проблемы интеграции в структуру глобального взаимодействия // Социальные науки в постсоветской России / РАН. Ин-т социологии, Ун-т Фрибурга; Ред.: Батыгин Г.С. и др. - М.: Акад. проект, 2005. - 416 с.; С. 299-300.

К числу важнейших проблем исследователи вхождения российской науки в Интернет относят мониторинг ситуации в информационном обеспечении научной и образовательной деятельности в настоящее время в России; оценки ресурсов, которые предоставляют Интернет и Рунет ученым, преподавателям и студентам; а также характер использования электронных источников представителями научного сообщества.

Анализируя процессы интеграции отечественной науки и образования в пространство глобальных коммуникаций, из факторов, требующих особого внимания, исследователи выделяют, во-первых, ресурсоемкость Сети как информационного хранилища, канала распространения информации; во-вторых, Интернет как пространство социального и профессионального взаимодействия. Для оценки ресурсоемкости Интернета обычно используют комплекс количественных индикаторов, характеризующих технологическую, социальную и информационную структуру Сети:

1) технологические показатели, включая техническое и программное обеспечение - количество хост-компьютеров и web-серверов;

2) социальные показатели - пользователи Интернета и их социально-демографический и профессиональный состав; 3) информационные показатели - количество web-документов (сайты, страницы), доступных в Интернете. Исследования технологических, человеческих, информационных ресурсов Интернета проводят многие компании и центры, причем результаты, полученные в ходе исследования такого «текучего», новационного объекта, каким является глобальная Сеть, имеют существенные расхождения, связанные с различиями применяемых методик подсчетов и оценок1.

Оценивая соотношение ресурсоемкости мирового и отечественного Интернета, специалисты отмечают особую роль в развитии российской научной телекоммуникации сетевых компьютеров и серверов, подключенных через Интернет-центры, которые были открыты в 33 региональных университетах в течение четырех лет (с 2000 г.) по совместной программе Российского правительства и Института «Открытое общество» (Фонд Сороса). Их количество относительно невелико, но они используются в качестве важных сетевых структур и узлов в регионах России, на базе которых могут развиваться региональные сети. Если оценивать состояние научно-образовательного сектора Рунета в целом, то его реальные

1 Арефьев П. Г. Российские интеллектуальные элиты в компьютерных сетях. - С. 262.

компьютерные ресурсы оказываются весьма значительными, что позволяет говорить о сложившейся технологической структуре, способствующей формированию единого академического гиперпространства страны .

Исследование ряда глобальных и отечественных поисковых интернет-систем дает возможность оценить примерную информационную ресурсоемкость Сети по количественным показателям совокупных и научно-образовательных ресурсов. Глобальная поисковая интернет-система Google в начале 2000-х годов хранила ссылки на 1,6 млрд. web-страниц, крупнейшая из российских -Yandex - на 50 млн. Изучение каталогов систем показывает, что по отраслевым разделам научные и образовательные ресурсы Сети не так значительны, как это может показаться на первый взгляд. В интернет-каталогах, где учитываются тематические web-сайты, в системе Google было зарегистрировано около 710 тыс. ресурсов, в системе Yandex - всего 12,5 тыс. сайтов, которые могут быть отнесены к научным2.

В долевом соотношении на информационные ресурсы в области социальных и гуманитарных наук приходится приблизительно третья часть всех научных сайтов Интернета и Рунета. На долю одной из дисциплин обществоведения, в частности социологии, приходится менее сотой части всех научных сайтов. Абсолютные показатели по соответствующим индикаторам свидетельствуют, таким образом, о том, что информационное наполнение Интернета материалами научного и образовательного содержания едва ли можно считать удовлетворительным и отвечающим потребностям пользователей.

К началу XXI в., по оценкам специалистов, очевидными и ощутимыми были достижения в электронном библиографическом поиске. К этому времени была обеспечена возможность организации всемирного каталога публикаций через объединение каталогов и баз данных крупнейших национальных библиотек и информационных центров ведущих стран. При этом поиск соответствует привычным правилам и приемам отыскания информации в условиях традиционной библиотеки. Он начинается с классификационной схемы, указателя или каталога - компонентов метаинформацион-ного уровня, обеспечивающих «узнаваемость» коллекции в целом, -

1 Арефьев П.Г. Российские интеллектуальные элиты в компьютерных сетях. - С. 269.

2 Там же. - С. 273.

и далее через библиографические описания приводит к первоис-точнику1.

Среди основных поставщиков онлайновой библиографической информации по этнологии в конце 1990-х - начале 2000-х годов выделялись Российская государственная библиотека (РГБ, Москва), Российская национальная библиотека (РНБ, Санкт-Петербург), Институт научной информации по общественным наукам РАН (ИНИОН РАН, Москва), в которых наряду с открытыми электронными каталогами действуют службы электронной доставки документов по запросам потребителей.

Значительный информационный массив по этнолого-антропологической библиографии собран в фондах библиотеки ИНИОН РАН - одной из крупнейших в Европе библиотек социально-гуманитарного профиля, основанной в 1918 г. в качестве Фундаментальной библиотеки Академии наук. Более четверти века прошло с тех пор, как в ИНИОН РАН стали формироваться библиографические и реферативные базы данных, в которых отражена литература, поступившая в библиотечные фонды со второй половины 1980-х годов. В первую очередь это отраслевые и интегрированные базы данных с текущей и ретроспективной библиографией. Кроме того, существуют проблемно-ориентированные базы данных. Все виды этой информационной продукции ИНИОН

1 Максимов Н.В. Исследование и моделирование систем управления доступом к гетерогенным информационным ресурсам: Автореф. дис. .д-ра наук: Технические науки / РГГУ. - М., 2001. - С. 3, 34. Метаинформационные характеристики крупнейших отечественных и зарубежных информационных ресурсов -баз данных, каталогов - доступны и в форме публикаций. Так, например, структура отраслевых баз данных ИНИОН РАН представлена в Рубрикаторе автоматизированной информационной системы по общественным наукам (АИСОН): Классификационная таблица. - М., 2000. Разработаны рекомендации по унифицированной структуре каталогов отечественных библиотек: Сукиасян Э.Р. Новые таблицы библиотечно-библиографической классификации: Организация и технология использования: Метод. рекомендации. - М., 2003. Это тот самый ББК, который ставит многих авторов в тупик, но благодаря которому их книги находят предназначенное им место в каталогах. Списки предметных рубрик каталога Библиотеки Конгресса составили многотомник, вышедший уже 26-м изданием: Subject headings / Libr. of Congr. - Wash.: Libr. of Congr., 2003. Стоит отметить, что каталог ИНИОН РАН формировался с учетом структуры предметных рубрик Библиотеки Конгресса, что обеспечивает совместимость ряда разделов каталогов обеих библиотек.

доступны потребителю через сеть Интернет и на оптических дисках (CD-ROM)1.

В ИНИОН РАН в соответствии с российской научной традицией XX в. большая часть исследований по этнологии и социальной / культурной антропологии вошла в базу данных «История. Археология. Этнология. (1986-2010)» (раздел «Этнология и антропология» включает около 50 тыс. документов, или приблизительно 14% от общего объема БД в 412 тыс. документов).

В отраслевых базах данных «Философия и социология», «Экономика и демография» также выделены специальные разделы по этнонациональной и антропологической тематике. Целый ряд разделов, соответствующих традиционной тематике этнолого-антропологических исследований, содержится также в базах данных «Лингвистика», «Литературоведение», «Религиоведение».

Регионально-географический принцип наряду с лигвистиче-ским был применен, в частности, при создании комплексной - с разделами по археологии, этнографии, истории, фольклористике -базы данных по финно-угроведению Bibliographia Studiorum Uralicorum (1917-1987), подготовленной в ИНИОН РАН в рамках международного проекта в 1988-1990 гг. Эта база данных включила свыше 75 тыс. документов2.

В последние годы все более широкое распространение для выявления новых тенденций в развитии научных исследований получает разработанная в ИНИОН технология создания междисциплинарных проблемно-ориентированных баз данных. Новая технология была использована для формирования баз данных по проблемам миграции и гендерных исследований. Информационный массив каждой из этих баз данных составил почти 10 тыс. документов, прежде всего на русском, английском, немецком и французском языках3.

В настоящее время ни одна даже очень крупная информационная система не способна оперативно и полно удовлетворить

1 Подробнее см.: Уварова Т.Б., Шемберко Л.В. Исследования по этнологии и социально-культурной антропологии в базах данных Института информации по общественным наукам РАН // Этнографическое обозрение. - М., 2004. - № 5. -С. 95-111.

2 Bibliographia Studiorum Uralicorum, (1917-1987) = Bibliography on Uralic Studies. - Helsinki, 1990. - Vol. 2: Ethnology and folkloristics. - 624 p.

3 Уварова Т.Б., Шемберко Л.В. Исследования по этнологии и социально-культурной антропологии в базах данных Института информации по общественным наукам РАН // Этнографическое обозрение. - М., 2004. - № 5. - С. 97-98.

все информационные запросы на основе собственных информационных ресурсов. Поисковые возможности баз данных ИНИОН могут быть расширены за счет доступа к российским и мировым ресурсам по этнологии при помощи, например, комплекса поисковых машин METABOT.

Особо следует выделить отечественный электронный библиографический проект Сигла - совместный информационный продукт Научной библиотеки МГУ и компании «Библиотечная компьютерная сеть», - который вводит пользователя в Библиотечную компьютерную сеть и обеспечивает поиск в электронных каталогах российских, включая крупнейшие библиотеки Москвы, и некоторых зарубежных библиотек, поддерживающих протокол Z39.501.

Поиск информации по зарубежной этнолого-антропологиче-ской литературе обеспечивает информационно-поисковая система Social Science Information Gateway (SOSIG): Subject Map of Ethnology, Ethnography, Anthropology Section; Anthropological Index Online2.

Более направленный и продуктивный поиск обеспечивают специализированные указатели-индексы и каталоги ссылок по русской истории, включая этнологию как специальную историческую дисциплину. Маршалл По, один из основателей и редакторов нового американского журнала «Критика», в своей статье «Русская история во Всемирной паутине: Путеводитель и обзор» особо выделил пять наиболее полных специальных тематических каталогов по русистике и славистике, включая этнологические аспекты данной проблематики. Два из них составлены в исследовательских центрах университета Питсбурга, еще один - в Техасском университете, европейский каталог подготовлен Финским университетом. Образцовым, по оценке автора, стал каталог Центра славянских исследований университета Хоккайдо. Фактически это прекрасно организованный виртуальный библиотечный каталог с многочис-

1 Уварова Т.Б., Шемберко Л.В. Исследования по этнологии и социально-культурной антропологии в базах данных Института информации по общественным наукам РАН // Этнографическое обозрение. - М., 2004. - № 5. - С. 97-98.

2 См.: Приложение 3.2.б; Указатель антропологической литературы. - Режим доступа: http://lucy.uks.ac.uk/AIO.html

ленными рубриками, в которых общие темы подразделяются на более частные1.

Библиографические базы дополняются справочно-информа-ционными ресурсами, хотя их круг остается все еще крайне узким. Среди доступных отечественных коллекций электронных книг по научной тематике, словарей, энциклопедий и иных справочных изданий могут быть названы онлайновый справочный портал «Кирилл и Мефодий», энциклопедический сайт «Рубрикон», электронная библиотека Максима Машкова и электронная библиотека по научным публикациям Vivo Voco, причем два последних ресурса развиваются исключительно за счет энтузиазма их создателей, а также помощи волонтеров2. Перечисленные ресурсы, а также библиотека рефератов входят в списки 100 наиболее посещаемых российских сайтов справочно-информационного характера, которые можно отнести к образовательным и научным ресурсам.

В Рунете доступны также материалы первых российских специализированных этнолого-антропологических энциклопедических изданий, появившихся в последние десятилетия XX в. (подробнее см. следующий раздел). Однако их поиск достаточно сложен, «многоступенчат». Существуют и электронные версии

этнологических энциклопедий на оптических дисках (CD-ROM).

* * *

Помимо создания масштабных библиографических поисковых и справочно-информационных систем все более актуальной становится проблема наполнения научно-образовательного сектора Интернета полнотекстовыми ресурсами.

В России в условиях создания Рунета (1994) и реализации программы фонда РФФИ и Российского фонда технологического развития «Российские электронные библиотеки» (с 1998 г.) для пользователей стали доступны не только каталоги крупнейших библиотек и справочно-информационные сайты, но и полнотекстовые электронные ресурсы. В первую очередь это полнотекстовые базы данных по научной периодике, хотя в Рунете в начале 2000-х

1 Poe M. Russian history on the Web: A guide and review // Kritika. - Bloom-ington, 2000. - N 3. - P. 342-343. Цит. по: Большакова О.В. История в Интернете // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 5, ИСТОРИЯ: РЖ / РАН. ИНИОН. - М., 2004. - № 1. - С. 8.

2 Справочные информационные ресурсы. - Режим доступа: http://www. km.ru, http://www.rubricon.ru, http://www.lib.ru, http://vivovoco.nns.ru

годов они пока единичны. Впрочем, практика мирового Интернета, по оценке экспертов, аналогична: такие ресурсы имеются, но подавляющее их большинство находится в закрытом платном режиме, как, например, одна из крупнейших онлайновых библиотек Questia Online Library.

Из наиболее объемных российских полнотекстовых информационных ресурсов следует выделить онлайновую университетскую информационную систему «Россия», Научную электронную библиотеку периодики. Последняя, согласно данным специального запроса о статистике представленных в ней информационных ресурсов (конец 2008 г.), содержит более шести миллионов полнотекстовых статей из трехсот тысяч выпусков журналов почти четырех тысяч наименований. Запрос на поиск публикаций по термину «антропология» автоматически предлагается уточнить по одной из полутора десятков рубрик: антропология в РФ (съезды, конференции); антропология порождающая; антропология социально-философская; биосоциальная антропология; историческая антропология; культурная антропология; негативная антропология; православная антропология; психологическая антропология; религиозная антропология; социальная антропология; социокультурная антропология; философская антропология; экологическая антропология1.

В настоящее время для российских потребителей доступны также зарубежные ресурсы по периодике. Среди наиболее представительных собрание научной периодики «Oxford», архив научных журналов JSTOR2. Крупнейшим онлайновым консорциумом по научной периодике (международный издательский концерн EBSCO Publishing) предоставлена электронная библиотека EIFL Direct компании EBSCO. Все перечисленные ресурсы предназначены для корпоративных пользователей.

Корпоративными пользователями «Electronic Information for Libraries (EIFL) Direct» являются свыше 500 российских государственных, муниципальных, университетских и научных библиотек и информационных центров, подключенных по программе «Открытое общество» (Фонд Сороса). В «EIFL Direct» доступны более 3500 англоязычных периодических изданий, в том числе около 3000 по социальным и гуманитарным наукам, бизнесу и

1 МГУ им. М.В. Ломоносова. - Режим доступа: http://www.cir.ru; Научная электронная библиотека. - Режим доступа: http://www.ellibrary.ru/keywords.asp

2 Архив журнальных материалов. - Режим доступа: http://www.jstor.org/

управлению, свыше 300 журналов по точным и естественно-научным дисциплинам - биологии, медицине, физике и другим, - а также около 200 научно-популярных и общественно-политических изданий.

При несомненно впечатляющих характеристиках информационных массивов стоит иметь в виду, что работа с этими ресурсами доступна только для достаточно узкого круга пользователей. Кроме того, она требует специальной подготовки для проведения поиска конкретного издания в большом объеме информации. Необходимо также учитывать, что периодические издания последних пяти-семи лет выпуска, как правило, в открытых полнотекстовых базах не представлены. Работа с ними возможна в специальном платном режиме.

Традиционный библиотечный каталог периодики, более привычный для все еще значительной части потребителей научной продукции, становится менее представительным. Появление электронных версий изданий зачастую ведет к сокращению их тиража в полиграфическом исполнении и сужению круга библиотек, где они могут быть представлены в обычном «бумажном варианте».

К специализированным полнотекстовым ресурсам по этнологии относится электронная библиотека «Этнонациональные общности России: Историко-демографическая и этносоциокуль-турная характеристика» . Библиотека представляет собой свод данных по этнографии народов России и ближнего зарубежья. В ее задачи входит информационная поддержка этнографического и -шире - гуманитарного образования. Особенностью библиотеки является постоянное обновление и дополнение содержащихся в ней данных. Научное обеспечение библиотеки осуществляется одним из ведущих центров этнографической науки и образования России - кафедрой этнографии и антропологии Санкт-Петербургского государственного университета.

Важная, хотя и не столь объемная информация по учебно-методическому обеспечению современного российского этнологического и социально-антропологического образования представлена на сайтах ведущих российских образовательных центров в этой области социально-гуманитарного знания: Института антропологии и Кафедры этнологии исторического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова; Учебно-научного центра социальной антропологии РГГУ (Москва), факультета этнологии Европейского уни-

1 Этнонациональные общности. - Режим доступа: http://www/ethnos.nw.ru

верситета в Санкт-Петербурге, кафедры этнологии и музееведения Омского государственного университета (в 2004 г. здесь открыта специальность «Социальная антропология») и др.1

Особый интерес для исследователей при поиске информации по этнологии и антропологии представляют сайты старейших в России специализированных исследовательских центров, которыми являются крупнейшие российские этнографические музеи: Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера, Санкт-Петербург) и Российский этнографический музей (Санкт-Петербург)2. Наряду с постоянным обновлением на сайтах текущей информации о выставках, конференциях, международных проектах и использованием мультимедийных программ в экспозициях, в музеях проводится разработка уникальных информационных ресурсов.

В Российском этнографическом музее (РЭМ) осуществлен масштабный проект по разработке информационно-поисковой системы для музейных фондов. Подготовительным этапом для решения этой задачи стала разработка универсальных классификаторов для управления массивами данных. В музее сформированы понятийные терминологические словари по ряду существенных этномаркирующих признаков, ведется разработка методик описания различных классов музейных предметов с их видовой класси-фикацией3. Результаты этих разработок доступны на сайте РЭМ, а также в виде публикаций4.

Уже в 2000 г. сотрудниками РЭМ с использованием разработанных стандартов была подготовлена специализированная база данных «Финно-угорские коллекции РЭМ», содержащая около

1 Европейский ун-т в Санкт-Петербурге. - Режим доступа: http://www.ethnology.spb.ru; Кафедра этнографии Омского ун-та. - Режим доступа: http:// ethnography. om skreg. ru

2 МАЭ (Кунсткамера). - Режим доступа: http://www.kunstkamera.ru/ right1.html); Российский этнографический музей. - Режим доступа: http://www. ethnomuseum.ru

3 Хургина И.Ю. Информационная модель научного описания этнографического предмета: От идеи к воплощению // VI Конгресс этнографов и антропологов России, Санкт-Петербург, 28 июня - 2 июля 2005 г.: Тезисы докладов / Отв. ред. Чистов Ю.К. - СПб.: МАЭ РАН, 2005. - С. 398.

4 Атрибуция музейного памятника. - СПб.: РЭМ, 1999. - 564; Система научного описания музейного предмета: Классификация, методика, терминология: Справочник. - СПб.: РЭМ, 2003. - 911 с.

8 тыс. записей1. С учетом этого опыта были сформированы базы данных «Коллекции РЭМ по балтским народам Юго-Восточной Прибалтики и тюркоязычным народам Поволжья и Приуралья»2. Данные о коллекциях систематизированы по этнолокальному (народ, локальная группа, территория), тематическому и количественному признакам, а также с учетом использованного материала, техники изготовления и обработки предмета на основании разработанных в РЭМ единых стандартов описания.

Созданный в формате доступной через Интернет базы данных первый свод вещественных источников по этнографии Балтийского и Поволжско-Приуральского регионов, как отмечают его разработчики, существенно расширяет информационное пространство для этнографов и других специалистов в источниковедческом, историографическом и коммуникативном контекстах3.

Вещественные источники представлены и в проекте «Информационная база о северных народах в коллекциях МАЭ». Важнейшим результатом проекта являются первые публикации серии мультимедийных изданий на CD-ROM «Сибирь глазами этнографов начала XX в.», основанных на фотоиллюстративном фонде Отдела этнографии Сибири МАЭ РАН. Первый диск серии, подготовленный и изданный в 2004 г., имеет подзаголовок «Фотоиллюстративные коллекции В.И. Иохельсона и А.С. Форштейна в собраниях МАЭ» и содержит около 300 фотографий в цифровом формате, а также аннотации и комментарии к ним. Изданный диск предназначен для некоммерческого использования в научных и учебных центрах РФ4.

Важные электронные ресурсы представлены на интернет-сайте Института этнологии и антропологии РАН им. Н.Н. Мик-

1 Финно-угорские коллекции РЭМ. - Режим доступа: http://www. ethnology.ru/cgi-bin/fu.exe

2 Коллекции РЭМ по балтским народам. - Режим доступа: www. ethnology.ru

3 Ивановская Н.И., Фишман О.М., Панкратов В.Б. Опыт создания базы данных по коллекциям РЭМ: Финно-угры, балты, тюрки // VI Конгресс этнографов и антропологов России, Санкт-Петербург, 28 июня - 2 июля 2005 г.: Тезисы докладов / Отв. ред. Чистов Ю.К. - СПб.: МАЭ РАН, 2005. - С. 392.

4 Чистов Ю.К. Информационная база о северных народах в коллекциях МАЭ // Отчет по Программе фундаментальных исследований Президиума РАН «Этнокультурное взаимодействие в Евразии» за 2004 год. - М., 2005. - С. 121.

лухо-Маклая (ИЭА)1. Сайт обладает сложной структурой и содержит разнообразные виды информационной продукции. Поиск в российском сегменте сети Интернет (Рунете) обеспечивает доступ, в частности, к ряду электронных библиографических указателей Института этнологии и антропологии РАН, таких как «Электронный архив»; Этнографический фотоархив; «Этнология народов СССР и постсоветских государств»; «Женщина в зеркале библиографии»; «Этнотолерантность» и др. На сайте ИЭА представлен один из первых российских интернет-журналов Ethnonet.

Информационный ресурс нового поколения «Евразия в этнокультурном измерении» (Этноевразия)2 разработан и представлен на сайте ИЭА РАН в качестве информационного сопровождения Программы фундаментальных исследований Президиума РАН «Этнокультурное взаимодействие в Евразии» (2003-2005). Большой массив данных, доступных через Интернет, объединяет в одном портале сведения о научных исследованиях, посвященных континенту Евразия. По замыслу разработчиков, интернет-сайт Этноевразия реализуется как информационно-поисковая система, основу которой составляет набор уникальных баз данных.

Основное назначение создаваемых баз данных - суммирование научных знаний, выявление их отраслевой и тематической пропорциональности, определение того, по каким главным направлениям исследования развиваются и какими научными силами реализуются. Эта работа поможет усилить кооперацию в научном мире, послужит импульсом для формирования новых идей и крупных проектов, призванных в еще большей мере продемонстрировать ту исключительно высокую значимость, которую оказывали и оказывают народы Евразии на ход всемирной истории3.

Стоит отметить, что разнообразные электронные ресурсы по российской этнологии впервые широко были представлены в материалах VI Конгресса этнографов и антропологов России (Санкт-Петербург, 2005), на котором они были выделены в специальный раздел «Компьютерные технологии в этнографии и антропологии:

1 Институт этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая РАН. -Режим доступа: http://www.iea.ras.ru

2 Ресурс Этноевразия. - Режим доступа: http://www.eurasia.iea.ras.ru

3 Информационно-аналитическая база данных с доступом в Интернет по евразийским исследованиям в России и за рубежом / (Рук. чл.-корр. РАН

B.А. Тишков) // Отчет по Программе фундаментальных исследований Президиума РАН «Этнокультурное взаимодействие в Евразии» за 2004 год. - М., 2005. -

C. 103-104.

Мультимедиа, Web, базы данных». Предварительно планировалось, что на Конгрессе будут представлены материалы, связанные преимущественно с использованием мультимедийных технологий в практике современного музея. Тематика раздела оказалась значительно шире и разнообразнее.

В качестве одной из наиболее значимых по широте охвата материала может быть выделена представленная в докладе Ю.Е. Березкина база данных по мифологии и фольклору, содержавшая на начало 2005 г. более 35 тыс. файлов1. Еще в одном проекте российских исследователей разрабатывается информационный ресурс «Этнографический атлас народов России», совместимый по своим основным характеристикам с масштабным информационным массивом, представленным в «Этнографическом атласе» Дж.П. Мердока2.

Широким разнообразием тематики - от памятников деревянного зодчества и культового орнамента до генеалогических образований - характеризуются базы данных локального характера по европейским и сибирским регионам России, представленные на VI Конгрессе этнографов и антропологов России. Аналогичные процессы создания, разработки, обобщения данных информационных ресурсов «нового поколения» идут и в смежных дисциплинах, что также получило отражение в Конгрессах российских фольклористов, востоковедов.

Помимо корпоративных сайтов исследовательских и образовательных центов важным ресурсом сетевой информационной среды выступают также персональные сайты и блоги, обеспечивающие оперативные профессиональные контакты, расширяющие образовательные возможности, ускоряющие подготовку рабочих программ крупных научных форумов, включая международные, позволяющие создавать неформальные научные сообщества с учетом информационных потребностей исследователей.

1 Березкин Ю.Е. Мифология как источник для изучения древних демографических и культурных процессов в Евразии (Индо-тихоокеанский и континентальный комплексы мотивов) // VI Конгресс этнографов и антропологов в России. -СПб., 2005. - С. 9-11.

2 Этнографический атлас народов России / Казанков А. А. и др. // Там же. -

С. 392.

* * *

Отечественными и зарубежными исследователями отмечены некоторые особенности, присущие российскому Интернету в отражении исторического знания, включая сюжеты, связанные с национальными проблемами в российской истории. Они связаны со своего рода «двойным статусом» исторического знания, привлекательного не только для узкого круга специалистов-профессионалов, но и для широкой аудитории. В одной из обзорных статей выделена даже особая группа исторических сайтов, условно названная автором «кровь, почва, бессрочное хранение информации». Эти сайты привлекают внимание к историческим периодам с «семантикой истоков (Древняя Русь), победы (Великая Отечественная война)». Проекты такого типа «наиболее часто и наиболее явно оказываются полем для решения идеологических, политических и коммерческих задач»1.

Эти характеристики применимы и к националистической тематике в российском информационном сетевом пространстве на рубеже 1990-2000-х годов. Характеризуя русский этнонациона-лизм в публичной политике и медиакультуре, Г.И. Зверева обращает внимание на то, что его идиомы заявляли о себе преимущественно в документах и публичных акциях тех сил, которые позиционировали себя как «национально-патриотические». Спектр таких партий и движений был достаточно широк, включая и «левых» (КПРФ и ее клоны), и «правых» («Родина», Национально-державная партия России, «Евразия», Военно-державный союз России, «За Русь святую», Объединенная российская партия «Русь»). Располагая значительными материальными и информационными ресурсами, эти и подобные им организации создали объемное сетевое пространство - сотни партийных, общественно-аналитических, тематических, персональных и анонимных сайтов «национально-патриотического», «русского националистического», «славянского», «языческого» и других направлений. Эти ресурсы, в свою очередь, способствовали созданию пространства для интерактивных конференций, форумов, чатов, в котором и формировался дискурс русского этнонационализма. Параллельно с этим

1 Каспэ И. Представление об истории в русском Интернете // Исторические исследования в России. - М.: АИРО-ХХ, 2003. - С. 23-24. Цит. по: Большакова О. В. История в Интернете // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 5, ИСТОРИЯ: РЖ / РАН. ИНИОН. - М., 2004. - № 1. - С. 12.

нарастала масса этнонационалистических текстов в печатных периодических изданиях1.

* * *

Еще одно важное направление исследований электронных информационных ресурсов - это анализ восприятия Интернета как нового информационного носителя, электронного издательства и электронных публикаций в академической и образовательной среде. Проблема отношения и доверия к электронным ресурсам со стороны академического сообщества сама по себе значительно сложнее и менее изучена, нежели оценка ресурсоемкости Интернета. Один из подходов к ее решению состоит в том, что следует попытаться оценить уровень востребованности научных интернет-ресурсов, в первую очередь справочных, а также электронных публикаций так называемого переднего края науки. Востребованность информационных ресурсов выявляется через анализ запросов пользователей к интернет-ресурсам, основным инструментам навигации в Сети и средствам поиска информации различного типа в электронных хранилищах документов и в базах данных.

Особый интерес представляет анализ того, как российские ученые используют электронные ресурсы при воспроизводстве знания, в частности при написании научных работ. Для этого производится, во-первых, оценка репертуара, или круга чтения, научной электронной литературы; во-вторых, изменение форматов потребления (чтение) и создания (написание) электронных публикаций; в-третьих, цитирование (оценивается на основе пристатей-ных библиографических списков и постраничных цитат). Последнее позволяет установить, используются ли иностранные научные издания, доступные через электронные библиотеки, а также какие-либо иные виды интернет-ресурсов в целом, отечественными ис-следователями2. Специальных исследований российской научной социогуманитарной литературы, включая и этнолого-антрополо-гическую, с этой точки зрения пока не проводилось, хотя очевиден рост количества ссылок на интернет-источники. В целом это отдельная тема для самостоятельного обширного исследования.

1 Элез А.Й. «Этничность»: Средства массовой информации и этнология // Этничность, толерантность и СМИ / РАН. Ин-т Африки. Центр цивилизационных и региональных исследований. - М., 2006. - С. 39-80.

2 Арефьев П.Г. Российские интеллектуальные элиты в компьютерных сетях. - С. 266.

* * *

Возможности корпоративного и индивидуального доступа к ресурсам Всемирной паутины, как казалось на первом этапе освоения новых технологий, решали если не все, то большую часть проблем информационного обеспечения любого исследования. Вместе с тем достаточно быстро стало очевидно, что поиск необходимой информации в сети Интернет далеко не прост даже по профессионально сформулированным запросам. Кроме того, многие материалы «запаролены» и доступны только узкому кругу пользователей, например для подписчиков интернет-изданий. Уже в начале 2000-х годов российские специалисты, как и их зарубежные коллеги, в полной мере ощутили проблему «информационных лабиринтов», почувствовали эффект «ощупывания слона» (в соответствии с известным сюжетом восточной притчи), столкнулись с прогнозами «информационного апокалипсиса».

Ситуация резкого возрастания объемов информационных потоков породила целый ряд проблем: непропорциональный рост информационного шума ввиду слабой структурированности информации и многократное дублирование информации в разных базах данных. Максимально полный охват и обобщение больших динамических информационных массивов, непрерывно генерируемых в Интернете, требуют качественно новых подходов к поиску и обработке найденной информации, особенно при необходимости принятия оперативных решений (например, при разрешении этнополитических конфликтов). Возникла необходимость разработки современных методов мониторинга информационных ресурсов, тесно связанных с методологией контент-анализа и контент-мониторинга, которые требуют проведения содержательного анализа информационных потоков1.

2.3. Новые информационные функции библиографических и справочных материалов по этнологии

Наличие объемных информационных ресурсов даже при постоянном их пополнении не решает всех задач информационного обеспечения научных исследований и образования. Достижение

1 Уварова Т.Б., Шемберко Л.В. Исследования по этнологии и социально-культурной антропологии в базах данных Института информации по общественным наукам РАН // Этнографическое обозрение. - М., 2004. - № 5. - С. 97-98.

полноты информации не достигается также простой фиксацией новых информационных ресурсов Интернета: многие из них краткосрочны, тенденциозны, дублируют друг друга. Проблема заключается, скорее, в выявлении основных видов справочно-информа-ционных ресурсов, оценке их потенциала, возможной верификации данных в процессе сравнительного анализа и в конечном итоге во взаимодополняющем объединении. С этой точки зрения в разделе и анализируются отечественные библиографические и справочные материалы по российской этнологии (этнографии) / социальной (культурной) антропологии. Хотя их количество относительно невелико (см. табл. 2), в видовом отношении они достаточно разнообразны.

Информационный потенциал справочных продуктов нового поколения - библиографических баз данных ИНИОН, дополненных ресурсами Интернета, - может быть не только существенно расширен, но и развернут еще в одном крайне важном направлении -ретроспективном. В полной мере сохраняют свою информационную ценность традиционные ежемесячные библиографические указатели ИНИОН «Новая советская литература по общественным наукам. История. Археология. Этнография» и «Новая иностранная литература по общественным наукам. История. Археология. Этнография», изданные в 1947-1992 гг. и содержащие информацию, не вошедшую в отраслевую базу данных ИНИОН. Продолжением названных библиографических изданий является указатель «Новая литература по социальным и гуманитарным наукам. История. Археология. Этнология», который выходит с 1993 г. и отражается в соответствующей базе данных1.

Объединение двух исходно совместимых информационных массивов - периодических библиографических указателей и баз данных, - сформированных на основе одного и того же рубрикатора, позволяет хронологически расширить информационное поле для поиска литературы по этнологии / социально-культурной антропологии вплоть до рубежа 1940-1950-х годов.

1 Ежемесячные библиографические указатели ИНИОН РАН: Новая советская литература по общественным наукам. История. Археология. Этнография; Новая иностранная литература по общественным наукам. История. Археология. Этнография. - М.: ИНИОН, 1947-1992 гг.; Продолжением указанных библиографических указателей является указатель «Новая литература по социальным и гуманитарным наукам. История. Археология. Этнология», который выходит с 1993 г. и получает отражение в соответствующей базе данных.

Еще одним важным аргументом в подтверждение того, что наличие разнообразных объемных интернет-ресурсов по этнологии и социально-культурной антропологии не решает проблему информационного обеспечения всех исследовательских направлений и потребностей автоматически, служит одновременная подготовка различного рода специализированных библиографических и справочных изданий.

Российские библиографии систематического характера по этнологии появляются в начале 2000-х годов после длительного -более трех десятилетий - перерыва. В их числе обширная - около трех тысяч публикаций, включая статьи, материалы конференций, периодические издания, авторефераты, - библиография трудов Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого за 19922002 гг.1 Этот выпуск - продолжение вышедшего в 1967 г. издания, включившего работы 1900-1962 гг.2 Библиография 1967 г., в свою очередь, может рассматриваться как продолжение знаменитого труда Д.К. Зеленина «Библиографический указатель русской этнографической литературы: О внешнем быте народов России: 1700-1910 гг.», подводившего итоги дореволюционного развития российской этнографической науки3. «Безбиблиографический пробел» отчасти сокращен еще одной публикацией трудов Института этнографии им. Н.Н. Миклухо-Маклая за 1963-1975 гг.4

В указатель публикаций, главным образом монографий и сборников статей, Института этнологии и антропологии РАН за 1990-2002 гг. вошли около 1000 работ5.

1 Библиография трудов Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера), 1992-2002 / Сост. Шаскольская Т.И., Сысоева Н.М. -СПб.: МАЭ РАН, 2004. - 224 с.

2 Библиография трудов Института этнографии им. Н.Н. Миклухо-Маклая, 1900-1962. - Л., 1967.

3 Зеленин Д.К. Библиографический указатель русской этнографической литературы: О внешнем быте народов России: 1700-1910 гг. (Жилище. Одежда. Музыка. Искусство. Хозяйственный быт). - СПб., 1913. - 731 с.

4 Библиография трудов Ин-та этнографии им. Н.Н. Миклухо-Маклая, 1963-1975 / Сост. Т.И. Шаскольская, Н.М. Сысоева. - СПб.: МАЭ РАН, 2008. -428 с.

5 Труды ученых Института этнологии и антропологии РАН, 1990-1998: Темат. библиогр. указ. / РАН; Отв. ред. Тишков В.А.; Сост. Милова О.Л. - М.: ИЭА РАН, 1999. - 72 с.; Труды ученых Института этнологии и антропологии РАН, 1990-2002: Темат. библиогр. указ. / РАН; Отв. ред. Тишков В. А.; Сост. Ми-лова О.Л. - М.: ИЭА РАН, 2003. - 103 с.

Итоги деятельности ученых Сибири в 1990-е годы получили отражение в библиографических изданиях Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН, Бурятского научного центра РАН, Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН. Специализированные региональные библиографии подготовлены также учебными центрами Сибири, Алтайским государственным университетом и Иркутским государственным университетом1.

Названные библиографии, изданные в начале 2000-х годов практически одновременно, в совокупности отражают итоги исследовательской и издательской деятельности крупнейших этнологических исследовательских центров России за 10-15 лет на рубеже ХХ-ХХ1 вв. и характеризуют общую картину динамики развития современной российской этнологии. Кроме того, эти издания отражают и региональные особенности дисциплины, позволяют проследить специализацию научных центров, учитывать ее при планировании и реализации крупномасштабных проектов, способствовать внутри- и междисциплинарной научной кооперации.

Сводной выборочной библиографией за этот период стал Каталог выставки, подготовленной в ИНИОН к 70-летию Института этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая РАН (2003). Для выставки из фондов ИНИОН были отобраны более 600 публикаций, включая коллективные и индивидуальные монографии, сборники статей, серийные и периодические издания, отражающие результаты деятельности российских ученых, главным образом в последнее десятилетие.

Каталог выставки, представивший одно из крупнейших в России собраний современной отечественной этнологической и антропологической литературы, содержит важную и разнообраз-

1 Библиография трудов Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН (1990-2000) / РАН. Сиб. отд-ние. Ин-т археологии и этнографии. -Новосибирск, 2002. - 399 с.; Библиография трудов ученых Алтайского государственного университета / Алт. гос. ун-т. Ист. фак. Каф. археологии, этнографии и источниковедения. - Барнаул, 2002. - Вып. 2: Археология, этнография, антропология (1973-2000) / Редкол.: Кирюшин Ю.Ф. и др.; Сост. Тишкин А.А. - 116 с.; Труды Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН, 1996-2000. - Владивосток, 2001; Этнография бурятского народа: Биб-лиогр. указ. (1762-2002) / РАН. Сиб. отд-ние. Бурят. науч. центр. Ин-т монголоведения, буддологии и тибетологии. Центр. науч. б-ка Бурят. науч. центра; Сост.: Спектор М.М. и др.; Науч. ред. Нимаев Д. Д. и др. - М., 2006. - 559 с.

ную библиографическую информацию, хотя при сравнительно небольшом объеме он значительно уступает в количественном охвате материала библиографическим изданиям профильных академических институтов и центров1.

Важно отметить тем не менее что материалы Каталога не просто репрезентативны, но обладают некоторыми дополнительными информационными возможностями по сравнению с уже названными библиографиями. В Каталоге ИНИОН получили отражение публикации в области смежных дисциплин, в первую очередь филологические и фольклорные исследования этнических проблем, выполненные в академических Институтах языкознания и славяноведения. Работы по этой тематике подготовлены и изданы также в Санкт-Петербурге в составе серий 81аука Ре^ороШапа и Ethnographica Ре1тороШапа (1998-2004, выпуски 1-Х1)2.

Кроме того, Каталог выставки ИНИОН дает широкий охват современных российских этнологических публикаций по европейским регионам России. Анализ содержания каталога показывает, что особенно высокой активностью в последнее десятилетие отличались исследовательская и издательская деятельность научных центров Поволжья и Юга России, а также Северного Кавказа.

Так, многочисленные публикации, подготовленные в Казани, посвящены территориальным группам татар, их этногенезу и этнической истории, духовной и материальной культуре. Обращает на себя внимание высокое полиграфическое качество изданий по народной одежде, что особенно важно при обилии уникального иллюстративного материала. Этнокультурная и этнонациональная тематика, очевидно, получила особое звучание в процессе подготовки к празднованию 1000-летия Казани и 200-летия Казанского университета (1804), одного из первых университетов в России наряду с Московским и Санкт-Петербургским, где еще в конце XIX в. начали преподавать этнографию.

В Каталоге представлены также публикации исследовательских центров и университетов и других городов Поволжского региона, таких как Ижевск, Йошкар-Ола, Самара, Саранск, Уфа, Че-

1 Российская этнология и антропология: К 70-летию Института этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая РАН: Каталог книжной выставки / РАН. ИНИОН, ИЭА; Отв. ред. Тишков В.А., Милова О.Л.; Сост. Уварова Т.Б. -М., 2005. - 110 с.

2 Списки публикаций см.: Колесов В.В. Язык и ментальность. - СПб.: Петербургское Востоковедение, 2004. - С. 239-240.

боксары, Элиста. Тематика их исследований связана с различными аспектами историко-этнокультурного и современного этносоциального развития так называемого титульного населения автономий Российской Федерации.

Что касается южнороссийских исследовательских центров, то в изданиях Краснодара, Ростова-на-Дону, Ставрополя нашла отражение представляющая особый интерес для этого региона проблематика этнической конфликтологии, вынужденной миграции и межэтнических отношений, роли этнического фактора в политической жизни России.

Публикации исследователей Северокавказского региона представлены в каталоге работами, изданными во Владикавказе, Карачаевске, Махачкале, Нальчике, Черкесске. Заметное место в тематическом разнообразии исследований традиционной культуры принадлежит работам по этнопедагогике.

В регионах Сибири этноархеологические, этноэкологиче-ские, историко-этнокультурные исследования традиционно ведутся в академических и университетских центрах Владивостока, Новосибирска, Омска, Томска, Улан-Удэ. В последние годы, как показывают включенные в каталог публикации, заметно активизировалась исследовательская и издательская деятельность в Абакане, Барнауле, Кемерово, Кызыле, Якутске.

Особый интерес представляет сравнительный анализ структуры библиографических изданий и наполнение представленных в них специальных тематических разделов. В региональных библиографических изданиях, за исключением фундаментальной «Этнографии бурятского народа», учитываются главным образом формальные признаки публикаций. Они подразделяются по жанру -монографии и статьи, - а также году издания и выстраиваются в алфавитной последовательности. Такая структура не выявляет важных характеристик информационных массивов, связанных с тематической пропорциональностью исследований, динамикой исследовательских приоритетов. Эти данные можно получить скорее из традиционных для изданий такого рода предметных указателей.

Только библиографии Института этнологии и антропологии РАН им. Н.Н. Миклухо-Маклая (Москва) и Музея антропологии и этнографии (Кунсткамера) им. Петра Великого (Санкт-Петербург) построены по тематическому принципу. В петербургском издании составители в основном сохранили схему систематизации, принятую в предшествовавшем томе (за 1900-1962). Эта схема в целом

используется и в уже упоминавшемся библиографическом указателе «Этнография бурятского народа».

В первый из пяти крупных разделов «Работы общего характера» вошли работы по проблемам истории и организации этнографической науки, музееведению, персоналии и библиографические работы. Во второй раздел «Общие и теоретические работы» включены публикации по общим проблемам этнографии и смежных дисциплин или нескольким регионам. Специальный раздел составили работы по физической антропологии и этологии. Наиболее объемные «народоведческие» разделы - по этнографии народов России и стран СНГ и по этнографии народов зарубежных стран - имеют сложную внутреннюю структуру, сочетающую региональный и предметный принципы классификации представленных в них работ.

Предметные рубрики позволяют наглядно раскрыть тематическое разнообразие исследований. Классическими не только для отечественной, но и для зарубежной науки еще в XIX в. стали такие темы, как материальная культура, включая традиционную этнографическую триаду - одежда, жилище, пища; хозяйство; социальная организация общества - в первую очередь институты семьи и брака. Одним из приоритетов отечественной этнологии советского периода стали исследования этногенеза и этнической истории народов мира. Тематика последних десятилетий XX в. представлена политической (потестарной) этнографией, этнографией детства, этнографией женщины, этнопсихологией. При формировании рубрик «Библиографии трудов МАЭ» учитывалась структура предметного каталога одного из крупнейших библиотечно-информационных центров Санкт-Петербурга - Российской национальной библиотеки.

Структура библиографии «Трудов ученых Института этнологии и антропологии» исходно более дробна, в ней свыше десятка самостоятельных разделов, выделенных главным образом по тематическому принципу. Представленная схема классификации научных трудов, по определению составителя, сугубо практическая и является одним из возможных вариантов. По сравнению с указателем всего трехлетней давности (1999), в указателе 2002 г. появились нескольких новых разделов. Раздел «Междисциплинарные исследования» включил публикации по этносоциологии, этно-экологии, этнопсихологии, юридической антропологии и др. Появление раздела «Толерантность и межкультурный диалог» отразило новую тенденцию в развитии современной отечествен-

ной этнологии. Выделение специального раздела «Учебники и учебные пособия» свидетельствует об активизации в последние годы сотрудников ведущего этнологического центра России в научно-информационном обеспечении образования в сфере этнологии / социально-культурной антропологии.

Отмеченные особенности московской этнологической библиографии характерны и для структуры Каталога книжной выставки ИНИОН. Наряду с традиционными «региональными» рубриками он содержит разделы «Этнополитические и прикладные исследования», «Междисциплинарные исследования», «Учебные пособия», которые отсутствуют пока и в рубрикаторе базы данных «Этнология и историческая антропология», и в предметном каталоге ИНИОН. Значительную часть раздела «Учебные пособия» составили разнообразные по тематике учебники, подготовленные в регионах по конкретным этническим региональным проблемам. Каталог ИНИОН отразил рост интереса к этнолого-антропологиче-скому образованию, повышение значимости этнорегионального образовательного компонента.

По справочной литературе в Каталоге ИНИОН также был выделен специальный раздел. Учитывая принятую международную практику, в него помимо библиографических изданий были включены энциклопедии, словари, справочники1. В других российских библиографиях по этнологии издания такого рода обычно входят в соответствующие тематические разделы и не выделяются в особую категорию публикаций. Только в библиографии трудов МАЭ специальная рубрика «Библиография» выделена как один из видов работ общего характера.

Формирование новых тематических разделов в рубрикаторах этнологических библиографий отражает результаты оперативного библиографического предметного анализа информационного потока современной российской этнологии. На этой основе, вероятно, и будет осуществляться дальнейшая общедисциплинарная унификации классификационной терминологии, применимой как для традиционных библиографий, так и для информационных ресурсов нового поколения - электронных каталогов и баз данных.

1 Ричардсон Дж. Теория справочного обслуживания: Американский опыт -прошлое, настоящее и будущее // Информационно-библиографическое обслуживание: История и современное состояние: Сб. ст. - СПб.: Росс. нац. библиотека, 2003. - С. 72-90.

В тематической динамике разделов библиографий находит отражение одна из наиболее общих и долгосрочных тенденций развития этнологического знания в России: смещение исследовательских интересов от типологического анализа комплексов артефактов (например, при исследовании этногенеза) к конкретным проявлениям взаимодействия культур в различные исторические эпохи и в их локальном разнообразии. Из проявлений этнического феномена в социальной сфере наряду с общими характеристиками этнических групп все больший интерес вызывают множественные ситуационные идентичности целых групп населения и конкретных индивидов.

Наряду с систематическими библиографиями в 1990-2000-е годы появились и тематические, а также региональные библиографические указатели по этнологии России. Особое место среди них занимает составленный А. А. Никишенковым библиографический указатель по обычному праву народов России, охватывающий отечественную литературу более чем за вековой период. В указателе представлены почти две тысячи публикаций, «разбросанных по огромному числу узкоспециальных и малодоступных периодических изданий, выходивших в течение всего этого времени во всех регионах России»1. Издание представляет собой продолжение знаменитых библиографических указателей Е.И. Якуш-кина, подготовленных и изданных в конце XIX - начале XX в. и не утративших своего научного значения для современных исследо-вателей2. Публикация, заполнившая обширную лакуну в российском этнологическом знании, по своему значению выходит далеко за рамки «вспомогательного материала», как зачастую оценивают библиографические работы. Представленные библиографические данные с предваряющим их аналитическим введением по проблемам библиографии обычного права служат фундаментальной основой для осмысления развития одной из субдисциплин российской этнологии - антропологии права или юридической антропологии.

1 Обычное право народов России: Библиографический указатель, 18901998 / РАН. Центр по изуч. межнац. отношений Ин-та этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая; Сост. и автор вступ. ст. Никишенков А.А.; Отв. ред. Семенов Ю.И. - М.: Старый сад. - 245 с.

2 Якушкин Е.И. Обычное право: Материалы для библиографии обычного права. - Ярославль - Москва, 1875-1909; Якушкин Е.И. Обычное право русских инородцев. Материалы для библиографии обычного права. - М., 1899. - Вып. 1-4.

Стоит также отметить, что работа представляет собой часть более широкого издательского ретроспективного проекта. Серия: «Государство, общество и народы в императорской России», подготовленная Центром по изучению межнациональных отношений ИЭА РАН, включила также публикации ставших библиографическими редкостями изданий по обычному праву народов Сибири и документов по национальной политике в императорской России1.

Среди региональных библиографий заметен рост числа изданий, посвященных народам Сибири. К их числу относятся и фундаментальная «Этнография бурятского народа», и библиография исследований по Южному Прибайкалью, и публикация необычного жанра «Руководство для исследователей», подготовленная в рамках совместного международного исследовательского проекта «The Small Indigenous Nation of Nothern Russia» (Коренные малочисленные народы Севера и Сибири)2. Последняя работа выполнена сотрудниками отдела этнографии народов Крайнего Севера и Сибири ИЭА РАН. В ней представлены краткие справочные обзоры по коренному населению Севера России и Сибири, библиографии академических исследований, а также данные о законах и иных официальных документах, касающихся этой категории населения России.

Авторская библиография как традиционный справочно-информационный жанр всегда была широко представлена в научной периодике, в тематических сборниках, а также в специальных публикациях. В начале 2000-х годов целая серия таких изданий была опубликована в республиках Поволжья - Башкортостане и

1 Обычное право народов Сибири: (буряты, якуты, эвенки, алтайцы, шорцы) / РАН. Центр по изуч. межнац. отношений Ин-та этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая; Сост. и автор коммент. Карлов В.В.; Под ред. Семенова Ю.И. - М.: Старый сад, 1997. - 396 с.

2 Археология, этнология, антропология юга Байкальской Сибири: Иркут. обл.: Библиогр. указ. / Иркут. гос. ун-т. Каф. археологии, этнологии, истории древн. мира; Сост. Михнюк Г.Н.; Отв. ред.: Медведев Г.И., Скляревский М.Я. -Иркутск, 2005. - 186 с.; Эвенки: Язык, фольклор, литература, этнография: Библиогр. указатель / Сост. Афанасьева Е.Ф. - Улан-Удэ: Изд-во Бурят гос. ун-та, 2006. - 224 с.; Этнография бурятского народа: Библиогр. указ. (1762-2002) / РАН. Сиб. отд-ние. Бурят. науч. центр. Ин-т монголоведения, буддологии и тибетологии. Центр. науч. б-ка Бурят. науч. центра; Сост.: Спектор М.М. и др.; Науч. ред. Нимаев Д.Д. и др. - М., 2006. - 559 с.; The small indigenous nation of Nothern Russia: A guide for researchers = Коренные малочисленные народы Севера и Сибири: Руководство для исследователей / Ред. Функ Д.А., Силланпяя Л.; Ун-т Академии Або. Секция социол. исслед. - Або, 1999. - Вып. 29. - 173 с.

Татарстане1. Из последних работ такого рода привлекает внимание библиографический указатель работ сотрудника Института этнологии и антропологии им. Н. Н. Миклухо-Маклая В.А. Шнирельмана, директора этого института академика В. А. Тишкова2.

В современных условиях биобиблиографические материалы получили новое звучание. Развернутую информационную картину целой дисциплины «в лицах» дают сводные биобиблиографические словари и справочники. В последние годы такие издания подготовлены по российской истории, востоковедению, фольклористике - дисциплинам, традиционно «смежным» с этнологией3.

Инициаторами специальной работы по выявлению круга авторов, изучающих народы и национальные проблемы в России, в начале 1990-х годов, на пике востребованности информации по этнонациональным аспектам общественного развития, стали Московский Центр Карнеги и Ассоциация исследователей российского общества XX в. Цель своего издания авторы видели в том, «чтобы, сделав первый шаг в определении круга интересов представителей различных областей знаний, тем самым активизировать их связи, помочь установлению контактов и работе всех, кто связан с национальной проблематикой»4.

В справочник вошли сведения почти о 500 ученых и специалистах России, приславших ответы на анкету, направленную по адресам университетов и других высших учебных заведений, академических институтов, представительных и исполнительных органов власти, редакций периодических изданий, научных библиотек, этнографических, исторических и краеведческих музеев,

1 Амирханов Р.У. Биобиблиографический указатель (1969-2003). - Казань, 2004; Исследователи этнографии и археологии Чувашии: Биобиблиографический словарь. - Чебоксары, 2004; Кузеев Раиль Гумерович: Библиографический указатель. - Уфа, 2004; Рахимов Г.Н. Библиографический указатель. - Уфа, 2003; Яковлев В.И. Евгений Прокопьевич Бусыгин. - Казань, 2003.

2 Виктор Александрович Шнирельман: Библиографический указатель (к 60-летию со дня рождения). - М.: ИЭА РАН, 2009. - 124 с.; Валерий Александрович Тишков. - М.: Наука, 2011. - 154 с.

3 Милибанд С. Д. Биобиблиографический словарь отечественных востоковедов. - 2-е изд. - М., 1995; Российские фольклористы. - М., 1994. - Т. 1-2; Чер-нобаев А. А. Историки России. Кто есть Кто в изучении отечественной истории: Биобиблиографический словарь. - 2-е изд. - Саратов, 2000.

4 Кто есть Кто в изучении народов и национальных проблем России: Справочник / Моск. Центр Карнеги, Ассоц. исследователей росс. о-ва XX в.; Сост. Гатагова Л.С. и др. - М.: АИРО-XX, 1995. - 358 с.

национально-литературных ассоциаций и др. (всего около 200 учреждений). К сожалению, без обновления библиографических данных за истекшее десятилетие справочник во многом утратил свою актуальность.

Среди современных биобиблиографических изданий особое место принадлежит нескольким фундаментальным томам биографических очерков о выдающихся российских этнографах конца XIX - начала XX в. Подготовка этих изданий свидетельствует не только об активизации историко-научных исследований, но и о целенаправленных серьезных усилиях по сохранению преемственности отечественных научных традиций1.

Наиболее полные сведения о составе современного корпуса российских этнологов и антропологов постсоветского периода содержатся в публикациях материалов Конгрессов этнологов и антропологов России ([-IX; 1995-2011). Указатели авторов обычно содержат около тысячи фамилий участников этого представительного научного форума, которые и составляют новое неформальное научное сообщество - Ассоциацию этнографов и антропологов России. Однако до сих пор единого биобиблиографического словаря отечественных этнологов и антропологов, потребность в котором ощущается уже давно, в российской этнологии пока нет.

В одном из последних международных библиографических словарей по социальной и культурной антропологии, в котором представлены свыше тысячи исследователей, число ученых из России едва достигает полутора десятков. В необычном по своей структуре Указателе интересов, совмещающем географический и предметный указатели, в рубрике Россия выделены термины: поведение нищих, чукчи, этнический конфликт, этнические взаимодействия, этнографическое обозрение, советский колхоз, тунгу-сы2. Очевидно, что сколько-нибудь адекватного представления о динамично развивающейся современной российской этнологии такая информация дать не может.

1 Репрессированные этнографы / РАН. ИЭА; Сост. Д.Д. Тумаркин. -2-е изд. - М.: Вост. лит., 2002. - Вып. 1. - 343 с.; Репрессированные этнографы / РАН. ИЭА; Сост. Д.Д. Тумаркин. - М.: Вост. лит., 2002. - Вып. 2. - 495 с.; Выдающиеся отечественные этнологи и антропологи XX в. / Отв. ред. Тишков В.А., Тумаркин Д.Д. - М.: Наука, 2004. - 716 с.

2 Bibliographical dictionary of social and cultural anthropology / Ed. by Amit V. - L.; N.Y.: Routledge, 2004. - 583 p.

Помимо библиографий популярными видами информационно-справочных изданий по этнологии и антропологии в последние десятилетия стали различного рода словари, справочники, энциклопедии. Специализированные справочники, в первую очередь этно-демографические, в конце XX в. были дополнены первыми российскими энциклопедиями по этнологии1. В это время были опубликованы фундаментальные специализированные энциклопедические издания, посвященные народам России и народам мира2.

Заметным явлением начала 2000-х годов стала серия энциклопедий по традиционной русской культуре, подготовленная сотрудниками Российского этнографического музея (Санкт-Петер-бург)3. Богатейший материал музейных коллекций представлен в прекрасном полиграфическом исполнении, в текстовом сопровождении нет излишнего наукообразия при точном воспроизведении картин жизненных реалий минувшей эпохи.

Последние публикации в этой серии - энциклопедия «Мужики и бабы: Мужское и женское в русской культуре», «Русские

1 Словарь названий жителей СССР / Под ред. Бабкина А.М., Левашова Е.А. - М.: Русский язык, 1975. - 616 с.; Брук С.И. Население мира: Этнодемо-графический справочник / АН СССР. Ин-т этнографии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. - М.: Наука, 1981. - 880 с.; Население мира: Демографический справочник / Сост. Борисов В. А. - М.: Мысль, 1989. - 477 с.

2 Народы мира: Ист.-этнограф. справочник / Гл. ред. Бромлей Ю.В.; Ин-т этнографии АН СССР им. Н.Н. Миклухо-Маклая. - М.: Сов. энциклопедия, 1988. -624 с.; Народы России: Атлас культур и религий. - М.: Дизайн. Информация. Картография, 2008. - 255 с.: ил. - Библиогр.: с. 254; Мифы народов мира: Энциклопедия. - В 2 т. - М., 1998. - Т. 1 - 671 с.; Т. 2. - 719 с.; Народы России: Энциклопедия / Гл. ред. Тишков В. А. - М.: Из-во БРЭ, 1994. - 479 с.; Народы и религии мира: Энциклопедия / Гл. ред. Тишков В.А. - М., 1998. - 928 с.; Народы мира: Энциклопедия / Анчабадзе Ю.Д., Арутюнов С.А., Ветюков В.А. и др.; Науч. ред. Минц Л.М. - М.: ОЛМА-Медиа Групп, 2007. - 639 с.

3 Русская изба: Внутр. пространство избы, мебель и убранство избы, до-маш. и хоз. утварь: Ил. энцикл. / Баранов Д.А., Баранова О.Г., Мадлевская Е.Л. и др.; Авт. предисл. и науч. ред. Шангина И.И. - СПб.: Искусство-СПБ, 2004. -375 с. - (Сер. История в зеркале быта); Русский народ: Будни и праздники: Ил. энцикл. / Авт. предисл. и науч. ред. Шангина И.И. - СПб.: Азбука-классика, 2003. -557 с.; Русский праздник: Праздники и обряды нар. земледельч. календаря: Ил. энцикл. / Баранова О.Г., Зимина Т.А., Мадлевская Е.Л. и др.; Авт. предисл. и науч. ред. Шангина И.И. - СПб.: Искусство-СПБ, 2001. - 668 с. - (Сер. История в зеркале быта); Русский традиционный быт: Энцикл. словарь / Авт. предисл. и науч. ред. Шангина И.И. - СПб.: Азбука-классика, 2003. - 684 с.; Русский традиционный костюм: Ил. энцикл. / Авт. предисл. и науч. ред. Шангина И.И. - СПб.: Азбука-классика, 1998. - 638 с.

дети», «Русские девушки»1 - дают представление о важнейшем принципе, организующем всю систему традиционной культуры, -гендерном. Впервые с позиций одного из новых исследовательских направлений - гендерного подхода - собраны воедино и комплексно показаны сведения о взаимоотношениях полов, половом символизме, распределении социальных, трудовых, репродуктивных ролей в русской традиционной культуре. Том «Мужики и бабы: Мужское и женское в русской культуре» содержит также обширный материал по народной магии, верованиям и фольклору, относящийся большей частью к концу XIX - началу XX в. Словник энциклопедии включает около 200 терминов.

В двух последующих томах комплексно представлены данные по традиционной русской народной педагогике. На примере этой серии энциклопедий, ориентированной не только на научную, но и на гораздо более широкую читательскую аудиторию, отчетливо прослеживается тенденция «антропологизации» современного российского этнологического знания - смещения исследовательского интереса от вещей к человеку.

Примером справочно-энциклопедических изданий регионального характера могут служить атласы. Так, «Историко-культурный атлас Бурятии» подготовлен при участии и под руководством ведущих специалистов Института этнологии и антропологии РАН по заказу глав администрации нескольких субъектов Российской Федерации: Республики Бурятия; Агинского Бурятского автономного округа (Читинская обл.); Усть-Ордынского Бурятского автономного округа (Иркутская обл.)2.

Часть справочно-информационных изданий ориентирована на конкретных потребителей, например справочники для государственных служащих, подготовленные при участии Министерства по делам национальностей3. Справочник по Приволжскому феде-

1 Мужики и бабы: Мужское и женское в русской традиционной культуре: Ил. энцикл. / Баранов Д. А., Баранова О.Г., Зимина Т. А.: Авт. предисл. и науч. ред. Шангина И.И., Щепанская Т.Б. - СПб.: Искусство-СПБ, 2005. - 688 с. - (Сер. История в зеркале быта); Русские дети: Основы народной педагогики: Ил. энциклопедия / Баранов Д.А., Баранова О.Г., Зимина Т.А. и др.; Науч. ред. и автор вступ. ст. Шангина И.И. - СПб.: Искусство-СПб, 2006. - 566 с.; Шангина И.И. Русские девушки. - СПб.: Азбука-классика, 2008. - 347 с.

2 Историко-культурный атлас Бурятии. - М.: Дизайн. Информация. Картография, 2001. - 605 с.

3 Абдулатипов Р. Мой русский народ: Науч.-попул. справ. изд. - М., 2004. -158 с. - (Б-ка ассамблеи народов России); Народы и конфессии Приволжского

ральному округу наряду со статистическими, административными, юридическими данными включил обширный раздел по традиционному этикету народов республик Поволжья. Особое выделение этой темы может рассматриваться как своего рода рекомендация научного сообщества по «антропологизации» социального управления в полиэтничных регионах России.

Отечественная этнологическая и антропологическая терминология впервые в наиболее полном и систематическом варианте была представлена в пятитомном своде научных терминов и понятий, изданном в конце 1980 - начале 1990-х годов1. В последние десятилетия появились достаточно многочисленные терминологические словари и справочники, отражающие новую научную терминологию в данной области, а также понятия, связанные с национальными отношениями2.

Синтетический информационный продукт нового типа, объединяющий библиографические данные, интернет-ресурсы,

федерального округа: Справочник для гос. служащих / Зорин В.Ю. (рук.), Амелин В.В., Волбуев О.В., Никишенков А.А. и др. - 2-е изд. - М.: Мир, 2003. -549 с.; Что нужно знать о народах России: Справочник для гос. служащих / Кулешов С.В. (рук.), Сусоколов А. А. и др.; Отв. ред. Михайлов В. А. - М.: Русский мир, 1999. - 584 с.

1 Свод этнографических понятий и терминов: Социально-экономические отношения и соционормативная культура / Ин-т этнографии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая; Отв. ред. Першиц А.И., Трайде Д. - М.: Наука, 1986. -

238 с.; Свод этнографических понятий и терминов: Этнография и смежные дисциплины. Этнографические субдисциплины. Школы и направления. Методы / Ин-т этнографии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая; Отв. ред. Крюков М.В., Зельнов И. - М.: Наука, 1988. - 220 с.; Свод этнографических понятий и терминов: Материальная культура / Ин-т этнографии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая; Отв. ред. Арутюнов С. А. - М.: Наука, 1989. - 222 с.; Свод этнографических понятий и терминов: Народные знания. Фольклор. Народное искусство / Ин-т этнографии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая.; Отв. ред. Путилов Б.Н., Штробах Г. - М.: Наука, 1991. - 167 с.; Свод этнографических понятий и терминов: Религиозные верования / Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая; Отв. ред. Басилов В.Н., Винкельман И. - М., 1993. -

239 с.

2 Антропологический словарь / Алексеева Т. И., Арутюнов С. А. и др.; Ин-т археологии РАН и др. - М.: Классик Стиль, 2003. - 325 с.; Нации и этносы в современном мире: Словарь-справочник. - 2-е изд., доп. - СПб.: ИД «Петрополис», 2007. - 174 с.; Национальные отношения: Словарь / Аронов В.Н., Астахов В.А. и др.; Моск. ин-т нац. и региональных отношений (МИНРО). - М., 2004. -384 с.; Этнос. Нация. Общество: Этнологический словарь / Отв. ред. Козлов В.И. -М.: Виттан, 1996. - 202 с.

публикации текстов, был сформирован в процессе информационного сопровождения масштабного академического проекта «Этнокультурное взаимодействие в Евразии: Программа фундаментальных исследований Президиума РАН (2003-2005)». Публикации ежегодных отчетов, помимо интернет-сайта, обеспечивали оперативное получение данных о ходе работ более чем по 130 научным проектам (шесть направлений). Для их реализации объединили усилия археологи, этнографы, историки, социологи, фольклористы и лингвисты из 36 научных учреждений РАН и ее региональных отделений (Сибирского, Уральского и Дальневосточного). Головной организацией стал Институт этнологии и антропологии РАН им. Н.Н. Миклухо-Маклая.

В рамках программы работа велась по 130 научным проектам. В них приняли участие представители 22 научных учреждений Российской АН: Москвы, Санкт-Петербурга, Карелии, Кабардино-Балкарии, Северной Осетии, Дагестана, Калмыкии, а также региональных отделений РАН - Сибирского (27 проектов), Уральского (10 проектов) и Дальневосточного (пять проектов)1. Поэтапное подведение итогов в ходе долгосрочного и объемного междисциплинарного проекта позволило расширить обычные информационные функции отчетных материалов, сделать их частью мониторинга развития и реализации современного научного исследования в его фундаментальных и прикладных аспектах. Информационные материалы проекта помимо отчетов включили также доклады Всероссийской междисциплинарной конференции и сводный том итоговых публикаций2.

Для сравнения, «путеводитель» Американской антропологической ассоциации (AAA Guide), издаваемый раз в два года, представляет собой большеформатный 700-страничный том, в котором представлены данные о четырех сотнях исследовательских программ, более чем о девяти тысячах членах Ассоциации, ее основных подразделениях, в числе которых 90 музеев, правительст-

1 Отчет по Программе фундаментальных исследований Президиума РАН «Этнокультурное взаимодействие в Евразии» за 2003 г. - М., 2004. - 148 с.; Отчет по Программе фундаментальных исследований Президиума РАН «Этнокультурное взаимодействие в Евразии» за 2004 г. - М., 2005. - 142 с.

2 Евразия: Этнокультурное взаимодействие и исторические судьбы: Тезисы докладов науч. конф. (Москва, 16-19 ноября 2004 г.) / Отв. ред. Чернецов А.В. -М.: РГГУ, 2004. - 329 с.; Этнокультурное взаимодействие в Евразии: В 2-х кн. / Отв. ред. Деревянко А.П., Молодин В.И., Тишков В.А.; Отд-ние ист.-филол. наук РАН. - М.: Наука, 2006. - Кн. 1. - 2006. - 465 с.; Кн. 2. - 2006. - 341 с.

венных агентств, исследовательских фирм. В специальный раздел выделена информация об учебных центрах, их статистике, списки защищенных диссертаций1. Справочно-информационных изданий такого уровня интеграции разнородной информации о дисциплине

в целом в отечественной научной практике пока нет.

* * *

По результатам обзора важнейших ресурсов справочно-информационного обеспечения российской этнологии на рубеже XX-XXI вв. очевидны серьезные изменения, свидетельствующие о новом этапе развития российской этнологии как одной из дисциплин отечественного обществоведения.

Наряду с информационными ресурсами нового поколения в полной мере сохраняется значение традиционных справочно-информационных ресурсов, в первую очередь систематических общедисциплинарных библиографий, а также специализированных (биобиблиографических, региональных, проблемно-тематических) библиографий и справочников. Предметный анализ публикационных потоков и формирование на его основе рубрикаторов (классификационных структур) объемных информационных массивов служит важным средством мониторинга внутренней диверсификации научной дисциплины, основой для анализа динамики ее проблемных приоритетов.

Впервые в отечественной науке созданы специализированные этнологические энциклопедии, органичной частью которых являются обширные словники, составляющие основу формирования современного дисциплинарного этнолого-антропологического тезауруса.

Глава 3.

ИНФОРМАЦИОННАЯ МОДЕЛЬ ЭТНОЛОГИИ

И СОВРЕМЕННЫЕ ПОИСКОВЫЕ ТЕХНОЛОГИИ

Информационное пространство современной российской этнологии как совокупности информационных ресурсов обладает еще и хронологическим измерением, определяемым временем создания и продолжительностью существования основных ресурсов или частей этого пространства. В перспективе пространственно-временной двухмерности выстраивается своего рода информационная модель дисциплины, отражающая историческую динамику ее главных предметно-проблемных приоритетов. В главе предлагается возможная версия такой модели в виде когнитивной (интеллектуальной) карты российской этнологии рубежа XX-XXI вв., на основании которой выявляются ее важные характеристики, позволяющие определить место и роль дисциплины в современном отечественном обществознании, с одной стороны, а также основные тенденции внутреннего развития - с другой.

Формирование информационной модели дисциплины по образу карты строится на применении таких аналогий, как «внешние границы» информационного пространства, где происходит взаимодействие со смежными областями обществознания, внутридис-циплинарное членение, обусловленное углублением специализации. Основными средствами информационной навигации для такой карты служат библиометрические методы обработки БД и современные поисковые технологии, связанные с применением и совершенствованием рубрикаторов БД и информационно-поисковых тезаурусов. Одновременно в полной мере применяется традиционный историографический подход к проблеме исторического развития внешних и внутренних дисциплинарных границ.

3.1. Внешние границы и внутридисциплинарная диверсификация этнологии / социокультурной антропологии и библиометрические показатели

Исторически этнолого-антропологическое знание приобретает все более усложняющуюся структуру. Одно из немногочисленных специальных исследований этой темы и подведение итогов своего субъективного и продолжительного осмысления связанного с ней круга проблем предложил Дж. Стокинг, профессор Отделения антропологии Чикагского университета, один из наиболее авторитетных в мировой науке специалистов по истории англоязычной антропологии в публикации «Делимитируя антропологию: Исторические рефлексии по поводу границ безграничной дисцип-лины»1. Учитывая, что в отечественной историографии эта тематика не получила такого подробного и детального анализа, представляется целесообразным уделить ей особое внимание.

Даже предыстория подготовки статьи связана с постепенным переосмыслением понятия дисциплинарных границ. Первоначально публикация была подготовлена по заказу редакции журнала Social Research как введение к специальному выпуску (январь 1994 г.), посвященному теме «Определение границ социального исследования». Выбор автора определялся тем, что Дж. Стокинг обратился к проблеме дисциплинарных границ еще в 1950-е годы, подготовив диссертацию «Американские социальные ученые и расовая теория. 1890-1915» (1960), основной темой которой стало сопоставление концептуальных категорий «раса» и «культура». На рубеже XIX-XX вв., как считал исследователь, активно развивавшиеся антропология и социология взаимно рассматривали друг друга как «провинции собственных империй». Последующая работа Дж. Стокинга в Беркли стала основой для его профессионального самоопределения как историка. Перенос его научных интересов из сферы социальной истории в историю антропологии выдвинул на первый план иные границы: те, которые обозначены в понятии «социальный дарвинизм», а также в различиях германской и бри-

танской интеллектуальных традиций, представленных соответственно Ф. Боасом и Э. Тайлором1.

Уровень чувствительности к дисциплинарным границам у автора существенно повысился после переезда его в Чикаго по приглашению антропологов, но с получением назначения на исторический факультет. Здесь ему пришлось получить «двойную дозу» маргинальности. С одной стороны, его карьерный рост как историка замедлялся в связи с преимущественно антропологическими интересами. С другой стороны, профессиональный образ мыслей отличал его от антропологов, которые к тому же то и дело подшучивали над тем, что Дж. Стокинг так никогда и не прошел инициацию полевой работы.

На факультете антропологии ученый выявил еще одну «грань» дисциплинарной границы, отделяющей антропологию от других дисциплин, но не отменяющую ее внутреннего членения. В университете Чикаго, например, царил дух принадлежности работающих здесь антропологов к элите «символической антропологии» в противоположность «варварам-материальщикам» других исследовательских центров. Признание «священного единства четырех сфер» антропологии (физическая антропология, лингвистика, археология, этнология. - Т. У. ) в лучшем случае как реальности, в худшем - как мифа не отменяло для научного сообщества четких различий между социокультурными интерпретациями, с одной стороны, и «откапыванием камней и костей» - с другой.

Получив в 1990 г. приглашение в университет Торонто для прочтения лекции о структуре антропологии, Дж. Стокинг преднамеренно постарался отразить в названии своего выступления сложность предмета: «Наука(и) о человеке (?): Исторические рефлексии по поводу "священного узла" антропологии». Позднее текст лекции, переосмысленный в ходе работы проведенного ученым в 1995 г. семинара «Исследуя границы антропологического дискурса», и составил основу написанной им вводной статьи к специальному номеру журнала.

Границы антропологии всегда были проблематичны в большей степени, чем в других дисциплинах и дискурсах обществоз-нания. Однако никогда, по мнению Дж. Стокинга, ситуация не была так остра, как на рубеже XX-XXI вв. Проблема динамики дисциплинарных границ постоянно обсуждалась в публикациях

печатного органа Американской антропологической ассоциации (American Anthropological Association (AAA) Anthropological Newsletters в связи с проводившимися реорганизациями. Так, в 1983 г. структура ААА была изменена для более эффективного представительства «смежных антропологий», возникших в предыдущую четверть века, т.е. в 1960-1970-е годы. Наглядным и убедительным информационным показателем этого процесса стал подлинный журнальный бум того времени. В 1960-е годы в США появилось около 30 новых специализированных журналов по социальной антропологии, а в 1970-е - еще около 401. Но спустя десятилетие, уже к 1995 г., число официальных подразделений Ассоциации удвоилось и их стало более 30, помимо общепризнанных, но не получивших пока формального статуса «групп интересов»2.

Реакцией на фрагментацию дисциплины стало сокращение тиража American Anthropologist - официального журнала ААА со времени ее основания в 1902 г. - с 11 до 8 тыс. экземпляров, что составляло менее половины общего числа членов Ассоциации. Исполнительный директор ААА, неоднократно комментируя эту ситуацию на страницах Anthropological Newsletters, постоянно выражал свое удивление по поводу того, что при столь высокой фрагментированности антропологию все еще называют единой дисциплиной, которая к тому же должна отвечать на основные вызовы времени.

К главным проблемам границ антропологического знания, по мнению Дж. Стокинга, относятся: проблема национальных традиций в очевидно универсальной науке о человечестве; внутренняя связность дисциплины, которая исторически гибридна, амбициозно всеохватывающа и крайне изменчива в своих границах; возможность органичного совмещения в одной дисциплине широты охвата разноплановых явлений и фиксации конкретных деталей. Обращение к этим проблемам, в которых сочетается неизмеримая протяженность и замкнутая цикличность, соответствует, по мнению Дж. Стокинга, милленаристскому состоянию общественного сознания 2000-х годов.

Современные точки зрения существенно отличаются от определения дисциплинарных границ, предложенного в начале XX в.

1 Уварова Т.Б. Информационное обеспечение культурно-антропологических исследований в США. - М.: ИНИОН РАН, 1992. - C. 8.

2 Stocking G.W. Delimiting anthropology: Historical reflections on the boundaries of a boundless discipline. - P. 305.

ученым, которого чаще всего считают основателем американской антропологии. Ф. Боас в 1904 г. отнес к антропологическому знанию «биологическую историю человечества во всех ее проявлениях», лингвистику, изучающую бесписьменные языки, этнологию народов, не имевших письменной истории, и доисторическую археологию. Это определение и лежит в основе долговременной традиции «четырех областей» американской антропологической науки или, по иронической оценке скептиков, ее «священного узла». Можно заключить, что разнообразные истоки и условное единство определяли границы антропологии уже в начале XX в.

Вместе с тем антропология не укладывалась в хорошо известные модели дисциплинарного развития. В соответствии с иерархической моделью каждый импульс позитивного знания вызывал усложнение исходной научной сферы: математики, астрономии, физики, химии, биологии, социологии. В генеалогической модели современные научные дисциплины представлялись вырастающими из прежних недифференцированных дискурсов: биологическая наука - из естественной истории, гуманитаристика - из филологии, социальные науки - из моральной философии. Формирование антропологии исторически осуществлялось скорее в процессах слияния областей знания, чем их расщепления.

Возникновение антропологии к середине XIX в. Боас рассматривал как пересечение исторической, географической и классификационной составляющих. «Столетие спустя антропология предстает как все еще незавершенный сплав четырех исследовательских подходов, различающихся историческим происхождением и эпистемологическими возможностями. Помимо естественной истории, филологии, моральной философии в их число вошла древняя история (апйдиапаш8ш). В своем последующем движении дисциплина могла использовать как исходные позиции положения Бюффона и Линнея, Вико и Гердера, Фергюсона и Монтескье, Стакли и Винкельмана. Интеллектуальное наследие по-разному проявляло себя в более поздних антропологических направлениях: из естественной истории вышла не только физическая антропология, но и традиция полевых исследований в социальной / культурной антропологии, филологическая традиция стала основой как антропологической лингвистики, так и символической и герменевтической антропологии, из моральной философии вышли психологическая и социальная антропологии, а из древней истории -

археология и фольклор»1. С самого начала своей современной -институциализированной - истории с начала XX в. антропология была в прямом смысле междисциплинарной как по истокам, так и по структуре.

Кроме того, содержание «антропологии» в различных регионах и в различные периоды существенно различалось. В противоположность современной англо-американской традиции в континентальной Европе антропология означала гораздо более узкую сферу, преимущественно физическую антропологию, претендовавшую на ведущую роль в дисциплине в целом. Такое положение было характерно для Германии XIX в., где основные научные организации именовались обществами «Антропологии, этнологии и доистории». Более сложная ситуация была характерна для Франции, где в 1859 г. в Париже были основаны два общества: в «Антропологическом обществе» в качестве научного приоритета выступало изучение физического разнообразия человечества, для «Этнографического общества» таким приоритетом было обоснование универсальности духовных характеристик человеческих сообществ.

Традиция применения обоих терминов долгое время сохранялась в европейской науке. В англо-американской научной традиции термин «антропология» уже в 1870-х годах стал определяющим для обозначения в целом дисциплины, состоявшей из четырех основных исследовательских областей. В последние десятилетия XIX в. этот классификационный стандарт стал более влиятельным и в Европе. Различия терминологических традиций: «биологической» французской, «объединенной» германской, «че-тырехчастной» англо-американской - были результатом ранней истории дисциплины, отражая этимологические различия между «антропологией» и «этнографией» - дискурсом (или наукой) о расах или «нациях» (народах)2.

В британской научной традиции антропология заменила этнологию в процессе дарвиновской научной революции. Антропологический институт, образованный в Англии в 1869 г., фактически занял место существовавшего прежде Этнологического общества. Десятью годами позже Американское правительственное бюро этнологии было названо «научной организацией, ведущей

антропологические исследования». В любом случае изменение названий отразило «включение» человечества в эволюционный процесс. История человечества была дополнена историей происхождения и развития человека как биологического вида.

Этнологическая проблематика - реконструкция исторических взаимодействий между народами - сохраняет свое место в общей антропологической повестке, поскольку этническая дифференциация человечества также рассматривается как часть эволюционного процесса. Описанные и осмысленные в эволюционной или этнологической терминологии, расовые, лингвистические, культурные или археологические явления «работали» на решение общих антропологических проблем.

Еще одной характерной особенностью в боасовском определении границ антропологии как дисциплины была ее ориентация на народы без письменной культуры. В этом смысле антропология оказалась не только исторически сконструированной, но и исторически делимитированной, или «разграниченной» с изучением современности. Оставался вопрос о том, каким образом, на основе каких эпистемологических возможностей эти исследования могли быть осуществлены. Информация фольклорного характера о древних обычаях и верованиях могла быть собрана у европейского крестьянского населения. Кроме того, античные описания древних народов, населявших пограничье классического Средиземноморья, продолжали оставаться важным источником до 1900-х годов.

Уже со времен Руссо важную роль в корпусе источников стали играть сведения европейских путешественников и отчеты миссионеров. В 1874 г. специальной комиссией Британской ассоциации развития науки была подготовлена своего рода анкета «Заметки и вопросы по антропологии», в соответствии с которой систематизировались более ранние материалы и новые данные, собранные людьми, далекими по своим профессиональным интересам от антропологии как научной дисциплины. В начале 1880-х годов Американская и Британская ассоциации развития науки признали официальный статус антропологии как научной дисциплины.

В «классический» период (1920-1960-е годы), как определяет его Дж. Стокинг, методологические установки также существенно влияли на меняющиеся границы дисциплины. Боас стремился не просто разграничить понятия расы и культуры, но полностью отказаться от биологического детерминизма в исследованиях культуры, осуществить последовательную «дебиологизацию» ан-

тропологии. В силу идеологических и политических, а также теоретических и методологических причин в антропологии и в последующие десятилетия сохранялось противостояние «социобиологи-ческим» подходам.

Критика эволюционизма Боасом означала еще одно изменение границ антропологии: пересмотр ее временных ориентаций. Антропологи XIX в. обычно работали с материалами музеев, где существовали специальные этнографические отделения с обширными коллекциями предметов материальной культуры. Когда в первые десятилетия XX в. антропология вошла в университетское образование, этнография стала частью академической деятельности специалистов. Смена институционального локуса дисциплины -от музея к университету - сопровождалась изменением цели этнографической работы. Сбор и классификация артефактов перестали быть ее главной функцией; их заменили сбор и анализ текстов и наблюдений за поведением людей. Кроме того, если первоначально этнографические материалы подбирались преимущественно для реконструкции «доконтактного» состояния культуры на основе «мемориальной» этнографии, то в 1920-е годы основной акцент был сделан на «включенное наблюдение этнографической современности». Теоретической основой осмысления нового содержания «этнографического поля» стали функционализм (Великобритания) и исследования «образов культуры» и типов соответствия «культура и личность» (США).

В этот период сложился новый архетип этнографического объекта - конкретный этнос или «мой народ», с которым работал тот или иной антрополог. Полевые материалы зачастую становились отправной точкой последующих компаративных исследований, порой на протяжении всей академической карьеры. Методологические установки этого периода характеризовались определяющей ролью и ценностью полевой работы и полевых материалов; холистским подходом к изучаемой общности; релятивистской оценкой каждой из изучаемых культур; бесспорным преимуществом «полевиков» в разработке антропологической теории. По мере того как полевая этнографическая работа стала определяющим условием исследований в области социокультурной антропологии, эти методологические установки были распространены на дисциплину в целом.

Симпозиум антропологов 1952 г., проведение которого финансировал Веннер-Грен фонд (Wenner-Gren Foundation), собрал более 80 ведущих антропологов (около 4% от общего числа антро-

пологов). Большинство представителей старшего поколения в профессии все еще разделяли точку зрения о четырех главных исследовательских областях и исторических ориентациях дисциплины. Вместе с тем в докладе А. Крёбера было отмечено утверждение новых «научных тенденций» в культурной антропологии. В их число вошли: мультилинейный эволюционизм, модели социальных структур (в британской и французской научных школах), понятие «универсальные категории культуры», психологическое тестирование, включая процедуры «контрольных экспериментов», которые обеспечивались участием в полевой работе целой команды (team) исследователей. Показателем роста «научного качества» дисциплины стали также разработки типологизации этнографических материалов и развитие сравнительных исследований. В докладе была поставлена проблема «приложения» антропологического знания в управлении и производстве - в собственной стране, на международном уровне, в практике колониальной политики. В последующее десятилетие позитивистский импульс усиливался.

К важнейшим тенденциям, в значительной степени определявшим развитие антропологии на протяжении всего XX в., Дж. Стокинг относил процессы взаимодействия с биологическим и историческим знанием. Хотя XX век для антропологии в значительной степени прошел под знаком «дебиологизации», не исключено, как подчеркнул исследователь, что современные достижения биологии вновь могут стать фокусом междисциплинарных исследований прежде всего в области изучения биологических основ человеческого поведения.

«Реисторизация» антропологического знания идет на протяжении уже нескольких десятилетий. «Этнографизация» его к рубежу XX-XXI вв. завершилась тем, что, по заключению британского историка У. Мэйтланда, антропология оказалась перед выбором: «быть историей или стать ничем». Действительно, архивные изыскания становятся все более важным дополнением (и даже заменой) полевых материалов, а сами упоминания о «поле» вызывают сомнения в достоверности данных. И все же едва ли этот прогноз осуществится в ближайшем будущем1.

В качестве иллюстрации внешних границ и внутреннего членения антропологии к середине XX в. Дж. Стокинг рассматривал следующую схему1.

Meso cosmic Reflections

The boundaries of anthropology, 1946

Во всяком случае предположение Боаса о том, что биологическая и лингвистическая антропологии постепенно выделятся в самостоятельные дисциплины, столетие спустя все еще не реализовалось. «Антропология» продолжает оставаться общим наименованием профессиональной специализации, включающей все субдисциплины традиционного «священного узла», причем в относительно стабильной пропорции. Как свидетельствует соотношение тематики диссертационных исследований, выполненных на

протяжении последних 20 лет XX в., около 50% из них представляют социокультурные проблемы; 30 - археологические; 10 - биологические; 3 - лингвистические; 7% - прикладные1. Однако, как образно выразился Дж. Стокинг, совмещение на исходе тысячелетия постколониализма и постмодернизма «взорвало границы антропологии».

* * *

Исследования ведущих российских авторов отражают характер взаимодействия современной отечественной этнологии с другими социогуманитарными дисциплинами. Эта актуальная проблематика получила освещение в ряде публикаций В.А. Тиш-кова. В интервью, данном «Журналу социологии и социальной антропологии», особое внимание уделено объяснению авторской позиции относительно единства и различий между этнографией, этнологией, этнической социологией и социальной антропологией для определения границ, характера и статуса перечисленных дис-

циплин2.

В начале 1990-х годов, по мнению исследователя, имел место не просто кризис отечественной этнологии, а нечто большее -отсутствие дисциплины, понимаемой в мире как социально-культурная антропология. Вместе с тем последнее десятилетие XX в. и нынешнее время войдут в историю как период благотворного развития этнологической науки под воздействием внешних и внутренних факторов, считает ученый. Внешние - это общественно-политическая актуализация этнического фактора и новые роли этничности в жизни индивидов и общества в целом. Роль внутреннего фактора сыграла мобилизация самого академического сообщества.

К позитивным переменам относятся расширение научных контактов с мировым сообществом; осуществление масштабных переводов классической зарубежной литературы по антропологии. В институциональном плане образовались новые неформальные сообщества, включая Ассоциацию этнографов и антропологов с ее общенациональными конгрессами, Сеть этнологического монито-

1 Stocking G.W. Delimiting anthropology: Historical reflections on the boundaries of a boundless discipline. - P. 328.

2 Тишков В. А. Интервью с профессором Валерием Тишковым / Интервью подгот. и провел Козловский В.В. // Журнал социол. и социал. антропологии = J.of sociology a. social anthropology. - СПб., 2001. - Т. 4. - № 4. - C. 5-36.

ринга, Арктический форум и фестивали этнографического кино визуальных антропологов. Сложились новые факультеты и кафедры социальной антропологии и этнологии. Сохранились старые ведущие институты и научные школы. Появились новые журналы и даже интернет-издания.

Самый значительный прорыв произошел в двух направлениях: в расширении тематики и увеличении количества научной продукции. За последние десять лет появились новые научные направления (религиоведение, миграционные, диаспорные, ген-дерные исследования, юридическая антропология, этология человека, политическая антропология, конфликтология и другие). Наиболее полно новые направления, важнейшие результаты и перспективы исследований, в первую очередь Института этнологии и антропологии РАН, были представлены в статье, посвященной 70-летию ведущего российского исследовательского центра1.

Один из аспектов междисциплинарных исследований в контексте социально-культурной антропологии анализируется в статье «Новая политическая антропология и российская этнология»2. Эволюция дисциплинарного подхода социально-культурной антропологии к политическому связана, как считает В.А. Тишков, в первую очередь с переносом «интереса со статики и синхронности морфологических типов "политической системности" на динамику и диахронию меняющихся обществ. Он помог подвергнуть сомнению увлеченность прежней антропологии повторяемостью, укорененностью и цикличностью эволюции социальных структур, своего рода утопию культурно обусловленного баланса и даже гармонию "традиционных обществ", при которых почти не оставалось места разрыву с "традицией" или ее радикальной смене, несмотря на обилие этнографической литературы, посвященной соотношению традиций и инноваций»3.

1 Тишков В.А. Российская этнология: Статус дисциплины, состояние теории, направления и результаты исследований // Этнографическое обозрение. - М., 2003. - № 5. - С. 3-23.

2 Тишков В. А. Новая политическая антропология и российская этнология // Междисциплинарные исследования в контексте социально-культурной антропологии: Сборник в честь Юрика Вартановича Арутюняна / Отв. ред.: Губогло М.Н.; Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. - М.: Наука, 2005. -С. 34.

С. 27.

Отдавая должное классическим исследованиям эволюции политических обществ (политогенез), политической антропологии колониальных сообществ и «конфликту культур», структурно-функциональной теории политических систем, которые занимали ведущие позиции до 60-х годов XX в., исследователь определяет новые направления в области политической антропологии, которые могут существенно обогатить объяснительные ресурсы современной науки применительно к современным обществам.

Для России, как и для других стран, огромную важность, например, имеет политика этничности и этнических элит, проблема лидерства и соперничества, особенно в ситуации быстрых институциональных перемен, насыщенных противоречиями и конфликтами. «Именно поэтому при рассмотрении ряда фундаментальных современных процессов мы обращаем внимание на роль индивидуальных акторов социального пространства, на частные стратегии людей, на процесс принятия решений на политической арене, на политические импровизации и выбор проектных сценариев»1.

К новейшим тенденциям автор относит также развитие диалога историков и антропологов. В рамках этого направления одной из главных тем политической антропологии стала сфера взаимодействия государственной политики, гегемонии власти или отдельных групп и формы сопротивления, которая, в свою очередь, породила нестабильность, экстремизм, гражданские войны, насилие, террор.

Современная политическая антропология включила в свой арсенал не только вопросы социальной истории повседневности и политическую экономию, но и вопросы «символического капитала», массовых информационных воздействий и неформальных сообществ как важнейших элементов политического поля и системы власти, а также самого существования культурно сложных сообществ (национальных и транснациональных). Соединение мифо-поэтики и политики позволяет открыть новую сферу политической антропологии - символического действия и воздействия (управления), обращает внимание автор2.

Особое место среди новых междисциплинарных направлений современных российских исследований этнонациональной проблематики занимает этносоциология. Л.М. Дробижева в одной

1 Тишков В.А. Новая политическая антропология и российская этнология. -

С. 30.

из своих публикаций подчеркивает, что последние 10-15 лет для этносоциологии были временем нового самосознания в связи с возросшей востребованностью ее социальной практикой. Как и ряд других направлений социологии, она - междисциплинарна, и не только с этнологией, но и с социальной психологией, с формирующимися этнополитологией, этноэкономикой1. По оценке ведущих представителей этого направления Ю.В. Арутюняна и Л.М. Дробижевой, этносоциология, зародившаяся в 1960-е годы в рамках руководимого Ю.В. Бромлеем Института этнографии, «за истекшие десятилетия приобрела междисциплинарный характер и выделилась в самостоятельное направление, ориентированное на конкретный анализ взаимосвязи и взаимозависимости социальных и этнических процессов в современном мире»2. Особо подчеркивается, что эта совершенно новая и в этнологии, и в социологии сфера исследований появилась, в отличие от других социологических дисциплин, не за рубежом, а в нашей стране, и российские работы в области этносоциологии получили признание международного научного сообщества.

Институциализация этносоциологии как направления выразилась не только в создании специальных подразделений в академических институтах и кафедр в университетах (например, в Санкт-Петербургском университете на социологическом факультете), но и в чтении специальных курсов в рамках общей социологии. Частично тематика курса этнической социологии совпадает с курсом по социальной антропологии.

В самом широком смысле предметом этносоциологии выступают социальные события, процессы, связи, явления, происходящие в этнически маркированном социальном пространстве. «Иначе говоря, предметом этносоциологии как раз и является изучение того, как и почему интеллектуальные конструкции превращаются в социальные конструкции, которые ориентируют поведе-

1 Дробижева Л.М. Этносоциология сегодня. Проблемы методологии междисциплинарных исследований // Междисциплинарные исследования в контексте социально-культурной антропологии: Сборник в честь Юрика Вартановича Ару-тюняна / Отв. ред. Губогло М.Н.; Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. - М.: Наука, 2005. - С. 14-26.

2 Арутюнян Ю. В., Дробижева Л. М. Этносоциология: Некоторые итоги и перспективы // Академик Ю.В. Бромлей и отечественная этнология, 19601990-е годы / Отв. ред. Козлов С .Я.; ИЭА им. Н.Н. Миклухо-Маклая. - М.: Наука, 2003. - С. 87.

ние людей, деятельность социальных институтов», заключает Л.М. Дробижева1.

М.Н. Губогло анализирует актуальную ситуацию преодоления границ устоявшихся научных дисциплин в процессе осмысления и оценки феномена этничности. «Четыре фундаментальных понятия - язык (как важнейшее средство коммуникаций), народ (как этническая общность), государство (как система политических институтов и взаимоотношений между ними) и общество (как гражданское общество) занимают ключевое положение соответственно в предметной области языкознания, этнологии, социологии и политологии. Однако ни одна из названных наук, несмотря на свой исторически сложившийся статус самостоятельных наук, на богатые традиции и общепризнанные очертания границ профессиональной занятости, не обладает монопольным правом на изучение только "своего" понятия»2.

Основанием и оправданием для междисциплинарных интер-ференций служит ряд обстоятельств, одно из которых - возникновение в сопредельных, приграничных областях проблемных пустот, заполнение которых неизбежно требует гибридизации, т.е. теоретического (методологического) и инструментального (методического) «захода» с разных сторон, считает исследователь.

Под первичной гибридизацией (скрещиванием) исследований автор понимает не хронологический, а науковедческий аспект, когда проблемное ядро нового научного направления возникает на стыке предметных областей двух ранее самоопределившихся и уже зарекомендовавших себя наук.

М.Н. Губогло вводит также понятие «вторичная гибридизация», под которой понимается такая сложная дисциплина, в состав которой входит проблематика, ранее «прописанная» в нескольких традиционных науках. Наглядным примером вторичной гибридизации может служить этнопсихологическое направление, реализуемое первоначально как составная часть этносоциологических исследований. Согласно авторитетному мнению Ю.В. Арутюняна

1 Дробижева Л.М. Этносоциология сегодня. Проблемы методологии междисциплинарных исследований. - С. 18.

2 Губогло М.Н. Контуры этнополитической социолингвистики // Междисциплинарные исследования в контексте социально-культурной антропологии: Сборник в честь Юрика Вартановича Арутюняна / Отв. ред. Губогло М.Н.; Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. - М.: Наука, 2005. -С. 40-76.

и Л.М. Дробижевой, этнопсихология развивается в русле двух междисциплинарных направлений - этносоциологии и социальной психологии. Каждая из них гибридна и по происхождению, и по сути. Следуя этой логике и учитывая четерехкомпонентный состав дисциплины, ее уместно было бы именовать этносоциологической социопсихологией.

Аналогичный пример представляет собой и этнополитиче-ская социолингвистика. Она не подменяет ни одну из наук, фокусирующих специальное внимание соответственно на этносе, государстве и обществе и ограничивается определением места, роли и функций языка в каждом из указанных объектов. Вместе с тем тенденции к политизации этничности и рационализации языковых явлений, характерные для постсоветского времени и обнаруженные в ходе этносоциолингвистических исследований, потребовали более детальной группировки основных типов коммуникативных актов и сфер общения в трехмерном пространстве «этнос - государство - общество».

Основные исследовательские направления в современной системе психологических знаний анализируются Н. М. Лебедевой. В западной (прежде всего американской) науке изучением связи культуры и психологии занимаются психологическая антропология и кросскультурная психология. Главное и основное отличие кросскультурной психологии от психологической антропологии -в том, что она - прежде всего отрасль психологии, поэтому в ней проверяются и разрабатываются в первую очередь психологические теории и законы, поиск универсалий и культурной специфики ведется также психологическими методами. Психологическая антропология сформировалась внутри культурной антропологии как междисциплинарное направление исследований «культура и личность».

В отечественной научной традиции (она ведет свое начало от европейской философской мысли) исследования обусловленности психологии этничностью проводятся в рамках этнической психологии. «В настоящее время этническая психология в России переживает период бурного развития: реалии нашей жизни стимулировали многочисленные эмпирические исследования на пространстве бывшего СССР, основной целью которых явилось изучение трансформации этнической идентичности, динамики межэтнических отношений, проблемы этнических меньшинств, миграций и аккультурации и других прежде всего социально-психологических проблем. Наряду с этим профессиональные пси-

хологи в ведущих психологических центрах России ведут этнопсихологические исследования, которые обогащают и развивают не только социальную психологию, но и общую психологию и психологию личности»1.

В последние годы в отечественной науке возрос интерес к проблемам личности, формированию ее самосознания и к одной из наиболее значимых ее характеристик - к ценностям или ценностным ориентациям. Ценности детерминируют процесс познания человеком социального мира и в то же время осуществляют психологическую регуляцию поведения человека в социальной среде. В задачу будущих исследований ценностей русской культуры входит изучение взаимодействия и взаимовлияния ценностей группового (культурного) и индивидуального уровней, чтобы попытаться дать ответ на столь же вечные, сколь и неразрешимые пока вопросы: в какой мере общественное устройство зависит от базового типа личности в культуре, каким образом и для чего культура воспроизводит этот базовый тип личности? И прерывается ли связь времен? И в чем смысл уникальности и культурного разнообразия? Ответы на эти вопросы просто невозможны без того, что мы называем «междисциплинарностью», или «гибридизацией» наук, подчеркивает Н. М. Лебедева.

К одной из форм переориентации в современной науке, которую принято называть «тенденцией экологизации», обращается Г. А. Комарова. В общем плане эту тенденцию можно понимать как учет последствий воздействия человека на природную среду с целью свести к минимуму отрицательные результаты его деятельности по преобразованию природы. Одной из основных форм этого процесса выступает возникновение или развитие наук, переходных от экологии к другим дисциплинам: естественным, техническим, общественным.

Особое место в системе экологических дисциплин занимает этноэкология. В России оформление этого научного направления относится к концу 1970-х годов, чему предшествовало выделение таких научных дисциплин, как этническая география и этническая демография. Успешному развитию новой научной дисциплины способствовало создание в 1980 г. проблемной группы (позднее -

1 Лебедева Н.М. Этнология и психология о личности // Междисциплинарные исследования в контексте социально-культурной антропологии: Сборник в честь Юрика Вартановича Арутюняна / Отв. ред. Губогло М.Н.; Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. - М.: Наука, 2005. - С. 100.

лаборатории) группового (этнопопуляционного) долгожительства, а затем в 1981 г. - сектора этнической экологии в составе Института этнографии под руководством В.И. Козлова. В 1990-е годы отечественные этноэкологи много сделали для разработки принципов и методики этноэкологической экспертизы.

«Исследования отечественных этноэкологов особенно актуальны в условиях изменяющейся России в современный переходный период ее истории. Они востребованы прежде всего потому, что в современных макросистемах, где взаимодействуют ценности двух типов обществ, традиционных и индустриальных, экологический кризис приводит не только к демографическим последствиям, но и к разрушению хозяйственно-культурной специфики этнической группы, к подрыву ее основания. В условиях взаимодействия техногенной цивилизации и традиционного природопользования и жизнеобеспечения экологические кризисы неизменно ведут к кризису внутренних свойств и функций общества. Следовательно, можно говорить не просто об экологическом, а об этноэкологиче-

ском кризисе традиционного общества»1.

* * *

Процессы развития междисциплинарных взаимодействий в этнолого-антропологическом знании, представленные в отечественной и зарубежной историографической аналитике, прослеживаются и библиометрическими методами при работе с материалами достаточно репрезентативных баз данных. Тематический анализ отраслевых и интегрированных БД ИНИОН РАН показал, что релевантные документы по этнолого-антропологической проблематике присутствуют в значительном их числе. В объемных интегрированных БД ИНИОН РАН (см. гл. 2), наиболее наглядно отражающих междисциплинарные исследовательские направления в современном социогуманитарном знании, как правило, значительную часть составляют этнолого-антропологические исследования. Наиболее представительный массив сконцентрирован в базе данных «История. Археология. Этнология», а также в базах данных «Философия и социология», «Экономика и демография».

1 Комарова Г. А. Этнический аспект экологизации гуманитарного знания // Междисциплинарные исследования в контексте социально-культурной антропологии: Сборник в честь Юрика Вартановича Арутюняна / Отв. ред. Губогло М.Н.; Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. - М.: Наука, 2005. -С. 125.

В этих отраслевых базах данных выделены специальные разделы по этнонациональной и антропологической тематике (см. табл. 1).

Что касается баз данных «Лингвистика», «Литературоведение», «Религиоведение», то в них содержится целый ряд разделов, соответствующих традиционной тематике этнолого-антропологи-ческих исследований, таких, например, как «Ранние формы религии и религиозных верований», «Возникновение религии и ее ранние формы», «Религия и проблема человека» (база данных «Рели-гиоведение»)1; «Народное поэтическое творчество» (база данных «Литературоведение»)2; «Антропонимика», «Этнонимика», «Типологическая классификация языков»; «Билингвизм», «Язык жестов. Язык барабанов, свиста», «Языки народов мира» (база данных «Лингвистика»)3.

Наглядным показателем междисциплинарного взаимодействия в изучении этнических процессов является одновременное отражение одних и тех же работ в двух, а иногда и более базах данных. Так, работа известного исследователя Л.М. Дробижевой «Этничность в современной России: Этнополитика и социальные практики» // Россия: Трансформирующееся общество (М.: Наука, 2001) - нашла отражение в трех базах данных: «Философия и социология», «История. Археология. Этнология», «Правоведение. Политология». Коллективная монография «Антропология насилия» (СПб.: Наука, 2001) - в двух базах данных: «Философия и социология» и «История. Археология. Этнология», а Словарь этнолингвистических понятий и терминов (М.: Наука, 2001) - в двух базах данных - «Лингвистика» и «История. Археология. Этноло-

гия»4.

В АИСОН предусмотрен также тематический поиск, ориентированный на содержательные характеристики документа, элементы заглавий и аннотаций, поиск по ключевым словам, а также дескрипторам, совокупность которых составляет ядро информа-

1 Рубрикатор автоматизированной информационной системы по общественным наукам (АИСОН): Классификационная таблица. - М.: ИНИОН, 2000. -С. 167, 169, 170.

2 Там же. - С. 156-166.

3 Там же. - С. 121, 122, 124.

4 Дробижева Л. М. Этничность в современной России: Этнополитика и социальные практики // Россия: Трансформирующееся общество. - М.: Наука, 2001; Антропология насилия. - СПб.: Наука, 2001; Словарь этнолингвистических понятий и терминов. - М.: Наука, 2001.

ционно-поискового тезауруса1. Таким образом, релевантные документы по рассматриваемой проблематике могут быть найдены как по тематическим рубрикам, так и по дескрипторам и ключевым словам в тех базах, где нет специальных разделов по этнологии и социально-культурной антропологии.

Например, поиск по дескрипторам, содержащим в начале фрагмент ЭТН*, позволит найти документы, в которых имеются термины, начинающиеся с этой части слова, - этнография, этнология, этнолингвистика и подобные им. Так, в базе данных по лингвистике, общий объем которой свыше 180 тыс. документов, найдено около 2,6 тыс. такого рода документов, что составляет приблизительно 1,5% общего объема. При уточнении запроса на поиск по термину «этнолингвистика» найдено около 560 документов. В базе данных по науковедению (свыше 200 тыс. документов) этот поисковый элемент позволил найти почти 1000 документов, или около 0,5%. В базе данных «Правоведение. Политология» соотношение общего количества документов (173 тыс.) и документов, найденных по этому поисковому элементу, не превышает 0,3%. (Цифровые данные приводятся на декабрь 2009 г.).

В библиометрическом исследовании С.В. Соколовского на основании количества публикаций в «Этнографическом обозрении» за 1975-2000 гг. отмечен значительный вклад пограничных дисциплин, практически равный совокупному продукту собственно этнографических исследований2. Это соотношение, дополненное показателями по отраслевым БД ИНИОН РАН, может служить показателем того, что междисциплинарные исследования инициированы как представителями этнологического научного сообщества, так и смежных дисциплин.

Информационное пересечение отраслевых баз данных наглядно иллюстрирует процессы развития современного этнолого-антропологического знания: формирование в нем пограничных областей междисциплинарных исследований и появление на этой основе новых направлений, которые со временем могут стать самостоятельными научными дисциплинами. На основе проведенного анализа можно сделать вывод о том, что охват информации о российских исследованиях в области этнологии и социально-

1 Методика индексирования документов в АИСОН: Дескриптивный поисковый образ документа. - М.: ИНИОН, 1989. - 250 с.

2 Соколовский С.В. Российская этнография конца ХХ в.: Библиометриче-ское исследование // Этнографическое обозрение. - М., 2003. - № 1. - С. 19.

культурной антропологии базами данных ИНИОН можно в целом считать репрезентативным с точки зрения отражения общего состояния и тенденций развития отечественной этнологии, а также характера ее взаимодействия со смежными дисциплинами.

3.2. Структура предметного поля российской этнологии в рубрикаторах БД и информационно-поисковых тезаурусах

В условиях глобализации во многих регионах мира проблема этничности вернулась в политику, экономику, право, образование зачастую в новых, парадоксальных формах. Такое развитие событий требует всестороннего изучения, понимания, объяснения, став актуальным «социальным заказом» и мощным вызовом международному научному сообществу. «Информационный бум» социально-гуманитарных исследований по проблемам этничности и национализма зачастую не упрощает, а напротив, усложняет задачу поиска оперативной, полной, достоверной, свободной от каких-либо искажений информации.

В этих условиях все более значимыми становятся вопросы упорядочивания уже произведенной информации: ее сбор, хранение, обработка, обеспечение доступности, разработка различных систем поиска и сведение их в единую систему информационной навигации. Последнюю определяют как «целенаправленное и управляемое перемещение в документальном и лексическом пространстве базы данных, обеспечивающее оцениваемый уровень удовлетворения информационной потребности или объективно подтверждающее отсутствие информации»1. С середины XX в. решение задач такого рода для больших объемов информации обеспечивают специализированные научные центры. В России к их числу относится созданный в 1969 г. академический Институт научной информации по общественным наукам (ИНИОН АН СССР, с 1992 г. - ИНИОН РАН). Здесь обеспечивается создание объемных баз данных по основным социальным и гуманитарным дисциплинам.

При анализе наиболее представительных баз данных, содержащих библиографическую информацию по этнолого-антрополо-

гической литературе, особое внимание уделено таким их характеристикам, как отраженная в рубрикаторах тематическая структура этих баз данных и включенных в них информационных потоков, а также лингвистические средства для обработки и поиска информации.

Большая часть современной этнолого-антропологической литературы из библиотечных фондов ИНИОН РАН нашла отражение в базе данных «История. Археология. Этнология» (1986-2010). В ней содержится раздел «Этнология и историческая антропология», который имеет развернутое внутреннее членение на тематические рубрики (см. прил. 3.2.1.а). В 2002 г. раздел включал свыше 28 тыс. документов, составляя около 10% всего числа документов в базе данных. К концу 2010 г. количество документов раздела увеличилось до 43 тыс. единиц и составило около 14% от общего числа документов в БД. Основной выявленной тенденцией стал рост доли русскоязычной литературы. Предварительным условием содержательного анализа, как уже отмечалось выше, должна стать характеристика основных количественных параметров базы данных для выявления действительно репрезентативных ее разделов. Наиболее общие количественные показатели - распределение документов по тематическим рубрикам и языкам - представлены в табл. 3 (данные 2002 г.) и табл. 4 (данные 2010 г.).

В 2002 г. на долю информации по исторической антропологии в этой базе данных приходится немногим более 2 тыс. документов, около трети которых - на русском языке. Наиболее многочисленны в этом разделе публикации на английском языке - их свыше 800. Число исследований на французском и немецком языках значительно меньше - порядка 200 работ на каждом.

Большую часть базы данных по этнологии и исторической антропологии составляют работы по этнологии, общий объем которых превышает 26 тыс. документов. Половина исследований по этнологии представлена публикациями на русском языке - свыше 16 тыс. документов, около четверти - на английском языке. Коллекции на немецком и французском языках почти одинаковы и составляют соответственно около 2 тыс. документов каждый. Число публикаций на других языках значительно скромнее: полутысячный рубеж превышают только документы на болгарском и испанском языках. Совокупное собрание публикаций на славянских языках, не считая документов на русском языке, составляет около 2 тыс. документов и уступает только массиву документов на английском языке.

Примерно пятая часть информационного массива по этнологии относится к разделу «Общие вопросы» (более 5,5 тыс. документов). Приблизительно половину из них составляют публикации на русском языке и около пятой части - на английском языке. Только в одной рубрике этого раздела - «Методология и методы» -документы на русском и английском языках представлены практически одинаково - немногим более 200 документов на каждом. В других рубриках это соотношение варьирует от двукратного превышения первых («История и современное состояние науки» до десятикратного («Этнографические экспедиции).

Большая часть этнологических работ - около 22 тыс. изданий - представлена исследованиями по этнографии отдельных стран и народов крупнейших регионов мира: СССР / Россия - более 5 тыс. документов, Европы - свыше 4 тыс. документов, Азии -около 3 тыс. документов, Америки - более 2,5 тыс. документов, Африки - свыше 1,2 тыс. документов, Австралии и Океании - около 1 тыс. документов.

Подавляющее большинство работ по советской и российской этнографии - свыше 4 тыс. работ - опубликованы на русском языке. Отметим для сравнения, что на английском языке в этом разделе представлены только 137 документов, на немецком - 36. Документы на русском языке преобладают также в разделе по этнографии Азии, составляя около половины работ.

В разделе исследований по этнографии Америки положение нельзя назвать диаметрально противоположным тому, что зафиксировано в разделе по этнографии России, но тем не менее на долю англоязычных работ приходится свыше половины публикаций (1399 документов), а далее в порядке убывания следуют работы на русском языке - (423 документов), испанском (350 документов), французском (156 документов), немецком (123 документов) языках.

Англоязычные работы составляют около половины общего числа публикаций и в разделе по этнографии Африки и абсолютно преобладают в разделе по этнографии Австралии и Океании (почти 80%).

Различные национальные этнологические школы наиболее широко представлены в разделе по этнографии Европы. Здесь лидируют, составляя почти половину общего числа исследований, славяноязычные публикации, из которых почти 800 - на русском языке, 550 - на болгарском, 223 - на сербском, 182 - на польском, 59 - на украинском. Около 200 работ - на венгерском языке. На

английском языке опубликована примерно четвертая часть исследований по этнографии Европы (около тысячи документов). Приблизительно в равном количестве представлены исследования на немецком и французском языках (немногим более 400 документов). Около сотни работ - на испанском языке.

Как показывают данные, примерное суммарное равенство количества отечественных и зарубежных исследований по этнологии в базах данных ИНИОН РАН складывается при значительных и естественных различиях по конкретным проблемам и регионам. При этом все зарубежные собрания этнолого-антропологической литературы, от наиболее значительного на английском языке до самых малочисленных представляют собой фрагментарные выборки с точки зрения библиометрии. На основе данных такого рода выявляются, скорее, характеристики не самого информационного массива, а общие подходы к его формированию.

Таблица 3

Распределение документов раздела «Этнология и историческая антропология» в базе данных «История. Археология. Этнология» по тематическим рубрикам и языкам (данные на декабрь 2002 г.)

Язык публикации: Количество документов

Рубрики Общ. Рус. Англ. Нем. а © Исп. Бол. Серб. Пол. Укр. Венг.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12

I. Историче-

ская антро- 2205 732 864 191 196 22 18 16 46 10 25

пология

Антропогенез 358 91 148 46 60 2 1 - 4 3 -

Палеоантропология 942 281 296 98 107 11 13 15 30 6 22

Этническая антропология 772 300 376 27 22 7 3 1 9 - 3

II. Этнология 26353 13829 5931 1390 1282 517 703 261 367 381 257

1. Общие вопросы 5524 2844 1158 512 300 82 141 43 106 91 61

Методология и методы 588 231 210 44 36 12 12 1 18 2 1

История и

современное 1985 984 399 170 96 33 51 13 48 48 27

состояние. 1178 669 170 101 32 14 36 9 27 35 11

Персоналии

Продолжение табл. 3

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12

Съезды, конгрессы, семинары 544 330 67 76 9 8 27 6 5 15 2

Международное сотрудничество 143 57 26 35 11 8 10 1 8 3 2

Организация научно-исследовательской работы 130 62 13 14 5 2 8 1 1 5 6

Этнографические музеи и выставки 649 345 99 73 42 1 12 12 3 9 17

Этнографические экспедиции 141 107 10 2 1 3 3 - - 2 1

2. Этнография отдельных стран и народов 21657 11419 4953 940 1025 455 582 230 276 301 214

Этнография СССР / России 5059 4131 137 36 22 - 15 1 17 213 6

Этнография Европы 4249 791 971 453 409 82 550 223 182 59 189

Этнография Азии 2894 1331 996 143 91 8 4 1 16 7 3

Этнография Африки 1264 234 596 140 251 5 1 2 12 - 2

Этнография Америки 2537 423 1399 123 156 350 3 4 29 11 6

Этнография Австралии и Океании 916 128 704 30 37 4 - 1 7 - 1

ВСЕГО 28442 14510 6753 1564 1471 539 720 280 410 391 282

Отмеченная тенденция к 2010 г., как показывают данные табл. 4, усилилась. При общем увеличении объема раздела в полтора раза относительная доля зарубежной литературы сокращается и число отечественных публикаций уже в два раза превышает число зарубежных. Вдвое выросло количество работ по этнологии России, причем число русскоязычных исследований - почти в два с половиной, а зарубежных, в зависимости от языка, - от нескольких десятков до единиц. Наиболее значительный рост числа публикаций характерен также для исследований по азиатскому региону с увеличением преобладания русскоязычных документов.

Таблица 4

Распределение документов раздела «Этнология и историческая антропология» в базе данных «История. Археология. Этнология» по тематическим рубрикам и языкам (данные на декабрь 2010 г.)

Рубрики Язык публикации: Количество документов

Общ. Рус. Англ. Нем. Фр.

I. Историческая антропология 2972 1217 1083 210 201

Антропогенез 480 132 224 48 62

Палеоантропология 1225 477 347 113 110

Этническая антропология 979 442 376 27 22

II. Этнология 40286 24649 7036 1677 1938

1. Общие вопросы 7806 4608 1304 575 460

Методология и методы 662 286 215 45 40

История и современное состояние. Персоналии 2875 1675 1667 1082 461 196 196 112 148 41

Съезды, конгрессы, семинары 660 423 79 79 10

Международное сотрудничество 143 57 26 35 11

Организация научно-исследовательской работы 130 62 13 14 5

Этнографические музеи и выставки 1131 695 138 101 70

Этнографические экспедиции 313 267 13 8 3

2. Этнография отдельных стран и народов 33956 20992 5946 1189 1025

Этнография СССР / России 10349 10084 194 42 31

Этнография Европы 6493 791 971 453 409

Этнография Азии 4622 2597 1250 178 127

Всего: 2010 43094 25776 8073 1878 2132

Тематический охват этнолого-антропологической проблематики в наиболее общем виде может быть представлен совокупностью предметно-тематических рубрик всех рассмотренных баз данных ИНИОН РАН. Центральное место среди них как по количественным показателям, так и по качественным характери-

стикам - развернутости классификационной системы - занимает раздел «Этнология и историческая антропология» базы данных «История. Археология. Этнология» (см. прил. 3.2.1.а).

Интересный материал для сравнительного анализа дает сопоставление своего рода сводного этнолого-антропологического рубрикатора по базам данных ИНИОН и классификационых схем зарубежных информационных систем, такой, например, как Subject Map of Ethnology, Ethnography, Anthropology Section of Social Science Information Gateway (SOSIG) - (ср. прил. 3.2.1.а. и 3.2.1.б).

Анализ показывает, что наиболее общим для обоих рубрикаторов является принцип выделения единого этнолого-антрополо-гического направления в современном обществознании. Тематический раздел «Этнология и историческая антропология» в рубрикаторе ИНИОН РАН при этом является структурной частью более общей классификационной схемы, используемой в базе данных «История. Археология. Этнология». Он зафиксировал статус этнологии или этнографии в отечественном обществоведении как научной и учебной исторической дисциплины. Географический принцип презентации конкретных исследований отразил еще одну научно-историческую особенность российского этнолого-антропо-логического знания. Известно, что в России этнография в качестве самостоятельной дисциплины институциализировалась в 1845 г. как «Отделение этнографии» в составе Императорского Русского географического общества1. Регионально-географический принцип наряду с лигвистическим был применен и при создании комплексной - с разделами по археологии, этнографии, фольклористике - базы данных по финно-угроведению Bibliographia Studiorum Uralicorum (1917-1987), подготовленной в рамках международного проекта в 1988-1990 гг. Эта база данных включила свыше 75 тыс. документов2.

В классификационной схеме системы SOSIG также получило отражение взаимодействие этнолого-антропологического знания с другими научными дисциплинами. В разделе «Источники и методы антропологии», в частности, выделена специальная рубри-

1 Токарев С. А. История русской этнографии (дооктябрьский период). - М.: Наука, 1966. - С. 67; Итс Р.Ф. Ведение в этнографию. - Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1991. - С. 14.

2 Bibliographia Studiorum Uralicorum (1917-1987) = Bibliography on Uralic Studies. - Helsinki, 1990. - Vol. 2. Ethnology and Folkloristics. - 624 p.

ка «Антропология, ее статус и связи с другими науками», а в качестве главных смежных дисциплин названы история и археология, изучение языка и его коммуникационных функций, а также физическая антропология (см. прил. 3.2.1.6).

В качестве основного принципа в рубрикаторе SOSIG преобладает проблемный подход к социокультурным реалиям жизни населения мира, независимо от конкретных мест и исторических эпох, но с разделением материальной (экология, демография, технология, хозяйство), духовной (народные знания, фольклорные традиции, традиционное искусство, научные представления) и социальной (социально-политическая структура и связи) сфер жизнедеятельности людей.

В специальные разделы в обеих классификационных схемах выделены исследования в области истории науки, а также проблем теории и методов. Разделу «Религия, магия и колдовство» в SOSIG соответствует ряд рубрик базы данных ИНИОН по религиоведению. Тематические соответствия прослеживаются между разделом «Классы, касты и другие социальные группы» в системе SOSIG и разделом «Социальные классы, общности, группы» в базе данных ИНИОН по философии и социологии.

В последние годы все более широкое распространение для выявления новых тенденций в развитии научных исследований получает разработанная в ИНИОН технология создания междисциплинарных проблемно-ориентированных баз данных. Новая технология была использована для формирования баз данных по проблемам миграции и гендерных исследований1. Тематика этих баз данных частично соответствует разделам «Демография / Миграции» и «Гендер и пол» системы SOSIG.

Что касается раздела «Прикладная антропология» (SOSIG), то по своему тематическому содержанию он сопоставим с двумя разделами в базе данных «Электронный архив Института этнологии и антропологии», отражающей литературу за 1999-2010 гг.: «Исследования по прикладной и неотложной этнологии» (серия издается с 1990 г. и насчитывает более 200 выпусков) и «Этниче-

1 Боровик М.А., Шемберко Л.В. Многоаспектный анализ современных миграционных процессов на основе проблемно ориентированных баз данных // Теория и практика общественно-научной информации. - М.: ИНИОН, 1999. -Вып. 14. - С. 96-116; Chemberko L., Gromova L., Khisamutdinov W. Creation of problem-oriented databases by downloading information from online social science systems // The electronic library. - 1994. - Vol. 12, N. 3, June. - P. 149-153.

ская политика: Публикации ИЭА», включающей бюллетени Сети этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов.

В рубрикаторе SOSIG выделен также специальный раздел по справочной и учебной этнолого-антропологической литературе. Справочные разделы есть и в отраслевых базах данных ИНИОН; однако в специальный раздел учебная литература выделена только в базе данных «Правоведение», хотя в последнее десятилетие отмечается быстрый рост числа российских учебников и учебных пособий по этнологии и социально-культурной антропологии. В рубрикаторе БД «История. Археология. Этнология» также идет формирование рубрики А0361910145 - преподавание этнологии / социокультурной антропологии, как и в рубрикаторе SOSIG. В особый раздел учебная литература выделена в базе данных «Электронный архив Института этнологии и антропологии», в которой представлены учебники и учебные пособие, подготовленные сотрудниками института в 1990-2010 гг.

В ИНИОН РАН, в соответствии с усложнением структуры современного российского этнолого-антропологического знания, ведется разработка дополнительного элемента основного рубрикатора, фасета С, отражающего изменения в предметно-проблемной структуре дисциплины.

ФАСЕТ С

1. Этногенез.

Этноархеология.

Этническая история.

2. Этноэкология.

Хозяйственная деятельность и материальная культура:

- хозяйственные занятия;

- ремесла и промыслы;

- технологии, орудия труда;

- оружие;

- средства и способы передвижения;

- поселения и жилища, утварь;

- одежда и украшения;

- пища и напитки, наркотические вещества.

3. Социальная организация общества.

Род и племя.

Семья и брак. Термины и системы родства.

Этнодемография:

- пол и возраст, этнография детства;

- гендерные исследования;

- экономическая антропология;

- этнография права или правовая (юридическая) антропология.

4. Политическая этнология / антропология.

Социальная стратификация.

Потестарность.

Вождество.

Власть.

Война. Насилие.

Национальный вопрос. Национальная политика. Этническая толерантность.

5. Народные знания. Традиционное искусство.

Язык и письменность. Мифология. Фольклор. Традиционная картина мира. Формы проведения досуга. Игры. Этикет.

Этнопедагогика.

6. Религия.

Верования.

Культы.

Обряды.

7. Идентичность этническая. Этнопсихология.

8. Прикладная этнология / социокультурная антропология.

Этносоциология.

Этнографическое изучение современности. Очевидно, что фасет С, новый элемент поисковой системы, дополняя основной рубрикатор, сближает его структуру с зарубежными аналогами, в частности с рубрикатором системы 808Ю.

* * *

Структурирование этнолого-антропологического знания представляет собой важную задачу не только для специалистов, профессионально занимающихся научно-информационным обеспечением исследований и образования, но и для академического сообщества в целом. Логичная схема презентации больших разно-

родных этнолого-антропологических массивов информации, например при проведении масштабных национальных и международных конгрессов, требует создания своего рода ситуационного «рубрикатора». I Конгресс этнографов и антропологов России состоялся 2-5 июня 1995 г. в Рязани. В конгрессе приняли участие около 200 специалистов из разных регионов России. К его открытию было приурочено издание трех специальных выпусков Рязанского этнографического вестника.

II Конгресс состоялся 1-5 июня 1997 г. в Уфе. В его работе приняли участие около 500 человек. Нарастающее внимание этнологов к проблемам национальных движений, этнической мобилизации, национально-культурного развития народов, формирования новых идентичностей, в том числе этнической идентичности, было подтверждено на пленарном и секционных заседаниях. К открытию конгресса была подготовлена и издана коллективная монография «Ресурсы мобилизованной этничности»1.

Еще более представительным стал III Конгрессе этнографов и антропологов России (Москва, 1999), посвященный этническим итогам века и задачам мобилизации этнологии, в соответствии с основной темой конгресса - «О глобализации этнологии на рубеже тысячелетий». В этом контексте анализировалось и состояние российской этнологической науки. Преобразование ее в глобальную дисциплину могло осуществляться как путем учета накопленного опыта систематического изучения истории развития самой дисциплины и ассоциированных с ней междисциплинарных научных направлений, так и путем освоения новых идей. По оценке М.Н. Губогло, этнология готова внести вклад в сферу управления, но это произойдет только в случае консолидации ее направлений, развивавшихся в 1970-1980-е годы. В противном случае существует опасность того, что этнологическая наука образует множество самостоятельных дисциплин, разделенных географическими ареалами и функциональной спецификой. По мнению ученого, существуют убедительные доказательства того, что этот процесс уже происходит.

Задача III Конгресса состояла в том, считал исследователь, чтобы произвести заинтересованный смотр сил этнологов и антро-

1 Ресурсы мобилизованной этничности. - М.; Уфа, 1997. - 377 с. Часть пленарных докладов, а также резюме 400 докладов и сообщений были опубликованы в двух томах: II Международный конгресс этнографов и антропологов: Резюме докладов и сообщений. - Уфа, 1997. - Ч. 1. - 215 с.; Ч. 2. - 188 с.

пологов, состояния предметных областей, а также проблематики этих наук и ассоциированных с ними междисциплинарных направлений. Задачи Конгресса были полифункциональны:

- инвентаризация и анализ традиционных проблем и отдельных общественных институтов, в том числе таких как: происхождение народов, материальная и духовная культура, семья и динамика численности, конфессиональная принадлежность, национальный язык и психология, традиционные занятия и народные знания, межэтнические конфликты и взаимопроникновение культур, этническая и гражданская идентификация и человек как «мера всех вещей»;

- составление нового «списка» приоритетных проблем в связи с резкой политизацией этничности и обсуждение проблем национального суверенитета и государственности, государственного языка и лингвицизма, роль этнического фактора в политической борьбе и этнополитической ситуации, с целью преодоления нашего этнополитического невежества;

- демократизация и утверждение правового общества требуют глубинных знаний, эрудиции и широкой информированности о национальностях. Трудно быть согражданами многонационального государства, не зная друг друга. Важным механизмом возрождения народов и межнационального сотворчества является добывание, накопление и распространение этнополитических знаний;

- анализ концептуально-терминологического аппарата, инструментария, источниковой и информационной баз данных, методологии и методики полевых и неполевых исследований; условия и последствия компьютеризации этнологии, внутри- и межгосударственный обмен информацией и базами данных;

- наконец, немаловажное значение имеет восстановление и полноправное сотрудничество этнологов России и всего постсоветского пространства1.

Публикации материалов последующих конгрессов, при различиях их основной тематики (III Конгресс, Москва, 1999 - О глобализации этнологии на рубеже тысячелетий; IV Конгресс, Нальчик, 2001 - Время в этнологии и этнология времени; V Конгресс, Омск, 2003 - Пространство и культура; VI Конгресс, Санкт-Петербург, 2005 - Этнокультурное взаимодействие в Евразии;

VII Конгресс, Саранск, 2005 - Многоэтничные общества и государства; VIII Конгресс, Оренбург, 2009 - Границы и культуры)1, тем не менее используют принцип общей рубрикации, с незначительными различиями.

На каждом из конгрессов представлены все основные направления науки о человеке, которые, в соответствии с «иерархическим принципом» рубрикатора, могут быть сгруппированы в более общие тематические симпозиумы, в рамках которых выделены специализированные секции. Так, в десяти симпозиумах

III Конгресса работали 47 секций; в девяти симпозиумах

IV Конгресса были представлены 24 секции; материалы

V Конгресса представлены по 49 секциям без объединения их в более крупные рубрики; на VI Конгрессе действовали 28 секций со специализированными подразделениями; на VII - 34 секции, три симпозиума и шесть круглых столов. В работе VIII Конгресса приняли участие более 400 ученых из 65 городов и 52 регионов России, а также из 14 стран и ближнего и дальнего зарубежья. В рамках 11 тематических симпозиумов организованы и проведены более 40 секций и круглых столов. В целом на общероссийских конгрессах работают до 50 специализированных проблемно-тематических подразделений, представляющих работу научных направлений, сложившихся в современном российском этнолого-антропологическом знании.

Из основных направлений, которые можно отнести к информационным по своему содержанию, в материалах всех конгрессов представлены история и источниковедение (включая этнографическое музееведение) российской этнографии / этнологии, этнологи-

1 III Конгресс этнографов и антропологов России, Москва, 8-11 июня

1999 г.: Тезисы докладов. - М., 1999. - 400 с. - О глобализации этнологии на ру-

беже тысячелетий.

IV Конгресс этнографов и антропологов России, Нальчик, 28-31 августа 2001 г.: Тезисы докладов. - М., 2001. - 380 с. - Время в этнологии и этнология времени.

V Конгресс этнографов и антропологов России, Омск, 9-12 июня 2003 г.: Тезисы докладов. - М., 2003. - 380 с. - Пространство и культура.

VI Конгресс этнографов и антропологов России, Санкт-Петербург, 28 июня - 2 июля 2005 г.: Тезисы докладов / Отв. ред. Чистов Ю.К. - СПб.: МАЭ РАН, 2005. - 532 с. - Этнокультурное взаимодействие в Евразии.

VII Конгресс этнографов и антропологов России, Саранск, 5-9 июня 2007 г. - М., 2007. -512 с. - Многоэтничные общества и государства.

VIII Конгресс этнографов и антропологов России, Оренбург, 2-5 июня 2009 г. - М., 2009. - 540 с. - Границы и культуры.

ческое образование в России. Судя по росту числа участников и количества представленных докладов (с 22 докладов на III Конгрессе до 43 - на VIII), преподавание этнологии и социальной

антропологии в российских вузах и школе привлекает внимание все более широкого круга специалистов.

Новые области исследований современных информационных проблем в этнологии - СМИ и этничность, аудиовизуальная антропология - также выделились в самостоятельные направления работы конгрессов. Одно из новейших направлений - «компьютерные технологии в этнографии и антропологии» - впервые заявили о себе в виде самостоятельной секции на VI Конгрессе (2005).

Вместе с тем даже в профессиональном академическом сообществе разброс представлений о структуре этнолого-антропо-логического знания крайне широк. Так, определяя структуру исторической специальности 07.00.07 (этнография, этнология и антропология), М.Н. Губогло включает в ее состав следующие научные направления: этногенез, классическая дескриптивная этнография, этническая история, этнологическое регионоведение, межэтнические отношения (в том числе конфликты), этнокультуроведение (в том числе этнофольклористика), этнодемография и этноэкология, этносоциология, этнопсихология, этнополитология, теоретическая этнология, история этнологии, прикладная этнология, методы и техника этнологических исследований, антропогенез, палеоантропология, этническая антропология, возрастная антропология1.

Гораздо более широкий перечень предметных областей, которые традиционно относятся к области этнологии или были отнесены к ней какими-либо авторитетными научными школами в последние годы, приводится в современном экспериментальном учебнике для школьного образования. Перечисление предметных областей этнологии от более традиционных и давно устоявшихся к новым фиксирует процесс динамичных изменений в тематике современных этнологических исследований. К их числу отнесены разнообразные социокультурные реалии, включая материальную культуру народов; ритуалы, обычаи, верования различных народов; системы родства у различных народов, системы родственных

1 Губогло М.Н. Контуры этнополитической социолингвистики // Междисциплинарные исследования в контексте социально-культурной антропологии: Сборник в честь Юрика Вартановича Арутюняна / Отв. ред. Губогло М.Н.; Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. - М.: Наука, 2005. - С. 74.

кланов; социальную и политическую структуру народов (семейные отношения, отношения власти); поведенческие системы, присущие разным народам; системы воспитания, присущие разным народам; взаимосвязи и взаимозависимости различных компонентов культуры одного народа; сравнивание комплекса культурных черт различных народов; динамику культурных черт того или иного народа (культурные изменения); психологические особенности различных народов; системы жизнеобеспечения различных народов, их адаптацию к природной среде; сравнение ценностных систем этносов; сравнение картин мира различных народов; сравнение систем значения и моделей восприятия различных народов; особенности межкультурных контактов; этногенез; причины возникновения и распада этносов; расселение народов; демографические процессы, происходящие в этносах; экономическое поведение членов того или иного этноса; этнолингвистику; этносемиотику; становление и развитие традиций; проблемы этничности и этнических групп1.

Обозначенные и в материалах конгрессов российских этнографов и антропологов, и в отдельных публикациях различные области этнолого-антропологических исследований являются важной составляющей понятийно-терминологического словаря дисциплины. Первый опыт создания обобщающего справочного издания такого рода был предпринят на рубеже 1980-1990-х годов. Необходимость разработки понятийно-терминологического аппарата обосновывалась «быстрым подъемом теоретического уровня марксистской этнографии, начавшимся в области разработки теории этноса»; укреплением междисциплинарных связей с другими общественными дисциплинами; расширением международных связей. Для подготовки Свода этнографических понятий и терминов, учитывая, что «подобная задача ставится в марксистской этнографии впервые, было признано целесообразным выпустить серию работ предварительного характера - понятийно-терминологических блоков по некоторым основным разделам этнографической науки»2.

1 Народоведение: Экспериментальное учебное пособие. - М.: Московские учебники и Ин-т Пайдейя, 1998. - 211 с.

2 Свод этнографических понятий и терминов: Социально-экономические отношения и соционормативная культура / Ин-т этнографии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая; Отв. ред. Першиц А.И., Трайде Д. - М.: Наука, 1986. -С. 6.

Всего ведущими этнографами СССР совместно с коллегами из ГДР были подготовлены пять выпусков, так и не сведенных впоследствии в единое издание1. В первый блок вошли понятия и термины того раздела этнографии, который в российской этнологии традиционно выделялся в рубрику общественный строй и быт. При отборе терминов был применен не только специфический - предполагавший рассмотрение только этнографических понятий и терминов, но и генеральный подход, учитывающий междисциплинарные понятия и термины. Именно для первого выпуска «Социально-экономические отношения и соционормативная культура» особое значение имело соотношение идеологии и терминологии. «Это касается прежде всего отношения к краеугольному камню марксистской исторической науки вообще и этнографии в частности - теории общественно-экономических формаций. <...> Критика понятийно-терминологического аппарата буржуазной этнографии в связи с ее попытками "размыть" теорию формаций содержится также в статьях об общественном расслоении, элите и др.»2.

Во втором выпуске «Свода» рассматривались проблемы соотношения этнографии со смежными дисциплинами гуманитарного знания, специфики важнейших школ и направлений, а также особенности исследовательских методов. Вопросы соотношения «школы» и «метода» также рассматриваются с позиций «принципиального преимущества марксистской этнографической науки, которое заключается в последовательном применении историко-

1 Свод этнографических понятий и терминов: Социально-экономические отношения и соционормативная культура / Ин-т этнографии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая; Отв. ред. Першиц А.И., Трайде Д. - М.: Наука, 1986. -

238 с.; Свод этнографических понятий и терминов: Этнография и смежные дисциплины. Этнографические субдисциплины. Школы и направления. Методы / Ин-т этнографии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая; Отв. ред. Крюков М.В., Зельнов И. - М.: Наука, 1988. - 220 с.; Свод этнографических понятий и терминов: Материальная культура / Ин-т этнографии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая; Отв. ред. Арутюнов С. А. - М.: Наука, 1989. - 222 с.; Свод этнографических понятий и терминов: Народные знания. Фольклор. Народное искусство / Ин-т этнографии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая; Отв. ред. Путилов Б.Н., Штробах Г. - М.: Наука, 1991. - 167 с.; Свод этнографических понятий и терминов: Религиозные верования / Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая; Отв. ред. Басилов В.Н., Винкельман И. - М., 1993. -

239 с.

С. 12.

материалистической теории к изучению проблем этнических общностей и этнических взаимоотношений»1.

Материальная культура рассматривается в специальном выпуске «как понятие марксистской теории культуры, истории и этнографии, противопоставляемой в теоретико-понятийном плане духовной культуре»2. Построение локальных и общих типологий материальной культуры и выявление основных закономерностей ее эволюции определяется как одна из важнейших задач этнографической науки. Наконец, проблемам духовной культуры посвящены два выпуска, позволяющие рассмотреть народные знания и искусство отдельно от религиозных верований.

Предварительные публикации материалов «Свода этнографических понятий и терминов» отчасти проиллюстрировали ситуацию, к которой постоянно привлекают внимание специалисты-терминологи. «Любая конкретная область науки может иметь множество различающихся теорий. Поэтому при упорядочивании терминов должны быть представлены все школы и направления. Единая интертеория не может быть навязана одной школой. Такое упорядочивание может нанести только вред, поскольку отдельные направления, продолжая развиваться, будут создавать терминологический диссонанс. Некоторые же будут подавлены терминологическим стандартом»3.

В целом «Свод», отразивший теоретико-методологические основания советского этапа развития этнолого-антропологиче-ского знания, тем не менее сохраняет свое значение систематического дисциплинарного справочника. Подготовленные с середины 1990-х годов словники специализированных энциклопедий, словари, справочники по этнолого-антропологической тематике не заменяют в полном объеме обобщающего понятийно-терминологического издания по российской этнологии.

В публикациях отмечается, что в российских социальных и гуманитарных науках вообще и в этнографии / этнологии / антропологии в частности за последние 10-15 лет произошла глубокая перестройка всей системы используемых понятий. «Некоторая

1 Этнография и смежные дисциплины. Этнографические субдисциплины. Школы и направления. Методы. - С. 16.

2 Материальная культура. - С. 6.

3 Суперанская А.В., Подольская Н.В., Васильева Н.В. Общая терминология. Терминологическая деятельность. - Изд. 2-е, стереотипное. - М.: Едиториал УРСС, 2005. - 240 с.

часть понятий в силу известных причин превратилась в историзмы ("советский народ", "социалистическая народность", "пролетарский интернационализм", "этникос" и т.п.), другие были переосмыслены ("социальный класс", "этнос", "ассимиляция", "раса", "власть" и др.), наконец, появилось множество новых понятий ("этничность", "дискурс", "габитус", "деконструкция", "конструктивизм", "интертекстуальность", "мимесис", "нарратив"), а частота употребления прежде известных резко изменилась: возросла (как в случае с понятиями "геополитика", "парадигма", "эпистема", "герменевтика", "метафизика", "постмодернизм" и др.) или упала (как у понятий "ассимиляция", "доклассовое общество", "примитивные народы / культуры", "племя", "народность", "пережиток", "этногенез" и др.). Некоторые понятия обрели новую терминологическую оболочку, потеряв в этом процессе какие-то из своих смысловых компонентов и обретя новые, прежде им не свойственные.

В ряде случаев предпринимались попытки уточнения значений известных понятий с помощью чисто терминологических средств (например, замена выражения "малые народы" на "малочисленные народы", происшедшая в конце 1980-х годов). Те или иные понятия "мигрировали" из одного профессионального сообщества в другие»1. Специальные разработки по обновлению дисциплинарной терминологии остаются единичными, что особенно очевидно на фоне своего рода бума терминологических исследований в современном российском обществоведении2.

1 Соколовский С.В. Российская этнография конца ХХ в.: Библиометриче-ское исследование // Этнографическое обозрение. - М., 2003. - № 1. - С. 22.

2 Губогло М.Н. Концептуально-понятийное переоснащение этнической проблематики в научных исследованиях и политической практике. - М.: ИЭА, 2004. - 53 с.; Краткий терминологический словарь гуманитарных дисциплин: Философия. Социология. Конфликтология. Политология. Психология. Право. Информатика. Современные технологии обучения / Бекаревич О. Л. и др.; Отв. ред. Дмитриев А.В.; Совр. гуманит. ун-т. - М., 2002. - 181 с.; Современный словарь по общественным наукам / Авт.-сост.: Данильян О.Г. и др.; Под общ. ред. Данильяна О.Г., Панова Н.И. - М.: Эксмо, 2005. - 526 с. - (Образоват. стандарт XXI); Суперанская А.В., Подольская Н.В., Васильева Н.В. Общая терминология. Терминологическая деятельность. - Изд. 2-е, стереотипное. - М.: Едиториал УРСС, 2005. - 288 с.

* * *

Тезаурус как инструмент обработки и поиска литературы. Для удобства сбора и накопления терминологического материала создаются тезаурусы по отдельным областям знания. Тезаурус - это словарь с концептуальным выходом и фиксированными семантическими связями между его единицами1. Тезаурусы в информационной работе начали составлять с 1950-х годов. В 1960-1970-е годы они получили широкое распространение как одно- и многоязычный инструмент контроля семантических и терминологических отношений. Термины в тезаурусах этикетируют информацию при вводе ее в машинную память; они же служат при составлении запроса. Каждая тема описывается с помощью одного или нескольких терминов (дескрипторов), в качестве которых должны выступать, по замечанию Э. Вюстера, особо «меткие» слова (З^эдойег), которые легко отыскиваются в электронной памяти. Дескрипторы объединяются в словари дескрипторов, ориентированные на определенный круг потребителей. Предпочтение отдается терминам, прошедшим стандартизацию. Система дескрипторов называется дескрипторным языком, индексирующим языком или документальным языком2.

Тезаурусная работа на 80-90% состоит из терминологической. Терминологическая работа в России велась в русле международной терминологической практики. По ряду показателей Россия одно время занимала ведущее место в мире (число публикаций, терминологических диссертаций, отдельные творческие разработки к курсу общей терминологии). «Основная цель терминологической работы - предоставить в распоряжение специалистов однозначные, удобные, целесообразные термины, чтобы способствовать их национальному и международному пониманию. Но тот факт, что в терминологической работе задействованы две стихии - мышление и язык - делает методологию терминологических исследований комплексной. Она строится прежде всего на основе логических принципов, потому что термин - это имя понятия. Но, поскольку имя - это слово, привлекаются и лингвистические приемы»3.

На основе концептуального анализа составляются тезаурусы, учитывающие все позиции терминов в системе и все логиче-

1 Никитина С.Е. Семантический анализ языка науки. - М., 1987. - С. 52.

2 Суперанская А.В., Подольская Н.В., Васильева Н.В. Общая терминология. Терминологическая деятельность. - С. 221-222.

3 Там же. - С. 166.

ские возможности соотношения понятий. Понятия как единицы мышления представлены языковыми и неязыковыми знаками. Полный объем понятия становится понятным лишь из знания его места в системе понятий данной науки. Таким образом, основным для термина оказывается не языковое значение слова, а логическая соотнесенность понятий, обозначаемых соответствующими словами.

Компьютеризированная терминология развивается очень быстро. Компьютер во много раз ускоряет составление словарей, тезаурусов и различных специальных документов, а также стандартизацию терминов. Банки терминологических данных предоставляют мгновенный доступ ко всем понятиям и терминам, участвующим в стандартизированных массивах социальной лексики, и облегчают обмен терминологическими данными для всех заинтересованных лиц. Сочетание классификации, тезауруса и стандартизированной терминологии при условии хорошей компьютеризации позволяет контролировать значительный объем информации и обеспечивать ее передачу в нужном направлении. Вся многоплановая и разноаспектная терминологическая деятельность имеет своей целью достижение профессионального понимания между специалистами любой отрасли знания, независимо от их родного языка и места жительства1.

В подготовленных в ИНИОН РАН в 2000-е годы информационно-поисковых тезаурусах по экономике и демографии, правоведению, философии и социологии этнология как научная дисциплина отнесена к более общей категории «исторические науки», что, как уже отмечалось выше, соответствует до сих пор принятой российской академической традиции. Вместе с тем наряду с термином «этнология» в них используются термины «этнография», «культурная антропология», «социальная антропология», с выделением в их составе этносоциологии, этнополитологии, этнолингвистики, этнопсихологии, этнопедагогики, этнофилософии, этно-методологии2 (прил. 3.2.1.в.).

1 Суперанская А.В., Подольская Н. В., Васильева Н. В. Общая терминология. Терминологическая деятельность. - С. 247.

2 Информационно-поисковый тезаурус ИНИОН по правоведению. - М.: ИНИОН РАН, 2002. - 808 с.; Информационно-поисковый тезаурус ИНИОН по социологии. - М.: ИНИОН, 2003. - 240 с.; Информационно-поисковый тезаурус ИНИОН по философии. - М.: ИНИОН, 2001. - 324 с.; Информационно-поисковый тезаурус ИНИОН по экономике и демографии. - М.: ИНИОН, 2001. - 402 с.

В автоматизированной информационной системе по общественным наукам (АИСОН) релевантные документы по этнолого-антропологической проблематике могут быть найдены не только по тематическим рубрикам, но и в тех базах, где нет специальных разделов по этнологии и социально-культурной антропологии. Для этих целей разработан тематический поиск, ориентированный на содержательные характеристики документа по ключевым словам, элементам заглавий и аннотаций, а также дескрипторам, совокупность которых составляет ядро информационно-поискового тезау-руса1.

С середины 2000-х годов в ИНИОН РАН активно ведется разработка общего тезауруса для базы данных «История. Археология. Этнология» на основе списка нормализованной лексики, используемого для индексирования документов и поисковых запросов. По оценкам специалистов, нормализация равна упорядочению и унификации вместе взятым. Термин «нормализация» более последователен и всеобъемлющ. К тому же термин «нормализация» имеет международный характер и не нуждается в переводе. От термина «нормализация» образуются стройные ряды производных: «нормализовать и / или нормализировать употребление терминов», «нормализированная терминология», «нормализаторская деятельность». Раздел «Этнология и историческая антропология» в настоящее время включает более 400 терминов, не считая тех, что

вошли в список народов мира, содержащего почти столько же

2

единиц .

Раздел «Этнология и историческая антропология» представляет особые сложности для систематического тезаурусного описания и лингвистического конструирования, обусловленные различными факторами. Динамичное развитие дисциплины в конце ХХ в. было вызвано необходимостью оперативного реагирования на сложнейшие общественные трансформации постсоветского периода, пересмотром прежних теоретических установок, активизацией международных коммуникаций. Кроме того, произошло значительное расширение тематики исследований в области этно-

1 Методика индексирования документов в АИСОН: Дескриптивный поисковый образ документа. - М.: ИНИОН, 1989. - 250 с.; Поиск библиографической информации по истории, археологии и этнографии в базах данных АИСОН: (Метод. рекомендации). - М.: ИНИОН АН СССР, 1988. - 45 с.

2 Методика индексирования документов в АИСОН: Дескриптивный поисковый образ документа. - С. 232-250.

логии и социально-культурной антропологии и, соответственно, обновление терминологии. По заключениям специалистов-терми-нологов, при традиционности терминологических систем вредной оказывается любая ломка, будь она даже аргументирована самыми высокими целями унификации терминосистем. Термины - это особые культурные слова, и изгнание внедренных терминов из языка науки без особых на то оснований лишает народ его культуры, обрывает ее корни. Поэтому одно из главных пожеланий в терминологической работе - не менять сложившихся традиций и ориентаций, не подрывать устоявшейся базы теминообразования. Нормализация терминологических систем предусматривает в первую очередь унификацию терминируемых понятий, принятие точных дефиниций для каждого понятия и установление соответствий терминов, именующих данные понятия в отдельных языках. Нет оснований подвергать заменам исторически сложившиеся системы терминов. Тем более нет оснований выборочно заменять отдельные термины. Это может погубить всю систему. Кроме того, это нередко создает терминологические дублеты и отрывает лексические средства, используемые в официальных публикациях, от устоявшихся профессионализмов. «Неясность терминологии так же опасна, как туман для мореплавателя. Поэтому необходим регулярный критический пересмотр терминологических систем, способствующий приведению их в соответствие со всеми изменениями в научной разработке отдельных областей знания»1.

С. В. Соколовский в своих терминоведческих заметках о возможностях диалога юристов и антропологов также подчеркивает особую роль метода тезуарусного моделирования в такой области научно-практической деятельности, как создание и построение компьютеризованных баз знаний, в разработке средств, необходимых для межнаучного обмена и переноса знания. «Для наших целей (интертеоретический перенос и сравнение знаний в различных науках) наиболее просто реализуемым представляется метод тезаурусного моделирования знаний, где роль метаязыка выполняет язык тезаурусных функций. Под тезаурусом здесь понимается система понятий конкретной области исследований, в отличие от ее языкового выражения - системы терминов, или тер-миносистемы».

Упорядочивание научной терминологии не преследует и не должно преследовать целей унификации языков различных подходов, концептуализаций и теорий даже в рамках одной области исследований. Терминология, как подчеркивает исследователь, «упорядочивается лишь в рамках словаря коллектива единомышленников, или отдельного исследователя, причем под процедурами упорядочивания имеются в виду прежде всего устранение полисемии, синонимии и ононимии терминов, а в рамках тезауруса - логических ошибок и противоречий в определениях понятий».

Как подчеркивает Н.В. Максимов, один из авторов автоматизированной информационной системы по общественным наукам (АИСОН), «человеко-машинный информационный поиск является только инструментом, используемым человеком, а не интеллектуальным автоматом для поиска. Эффективность системы зависит от того, насколько хорошо человек знает природу объектов и свойства инструмента, посредством которого он с этим объектом работа-ет»1. С учетом стереотипа «поискового поведения» могут быть созданы стереотипы разрешения поисковых ситуаций, что позволяет включить в систему такие средства, которые обеспечили бы пользователю возможность реализовать в рамках интерфейса свое видение проблемы, «построить модель проблемы» в терминах и категориях, ему доступных. Основные виды стереотипов поисковых ситуаций: 1) поиски объекта - фактография, труды конкретных авторов; 2) подбор информации по теме; 3) проблемный поиск. Самостоятельно система не может адекватно воспроизвести потребности пользователя.

3.3. Анализ динамики приоритетов этнологических исследований

В 1990-2000-х годах в ИНИОН РАН были подготовлены свыше двух десятков специализированных информационных изданий различных жанров по этнонациональной тематике. Начало систематического информационного освещения этого круга проблем можно связать с выходом в 1989 г. двух работ. Одна из них - сборник «Национальный вопрос за рубежом», в подготовке

которого участвовали научные сотрудники десяти академических институтов при ведущей роли Института государства и права1.

В материалах, включенных в сборник, основное внимание было уделено государственно-правовым формам и практике регулирования межнациональных отношений в социалистических, капиталистических и развивающихся странах. Выбор такого тематического ракурса определялся тем, подчеркивалось в предисловии, что в СССР в это время «вырабатывается концепция обновления национальной политики, ведется подготовка законопроектов, центральная идея которых - восстановление, дальнейшее развитие ленинских принципов советской федерации, подвергшихся в послеленинский период искажениям и деформации. В этих условиях особую актуальность приобретает углубленное изучение как опыта решения национального вопроса на различных этапах развития нашей страны, так и зарубежной практики»2.

Материалы обзорного и справочного характера, рефераты отдельных работ зарубежных авторов содержали целый ряд положений, «неприемлемых», как отмечалось в предисловии, для многих читателей, но позволявших дать объективную картину по национальному вопросу во всей его сложности. «Непривычным» зачастую был даже привычный термин «национализм», трактуемый преимущественно в положительном смысле. Еще одним терминологическим новшеством было тогда еще редкое для академического издания понятие «этничность».

Взгляды зарубежных авторов на вопросы национальных отношений в СССР получили освещение в вышедшем практически одновременно со сборником, но гораздо более скромном - по объему, числу авторов, широте аудитории (издание предназначалось для служебного пользования) - выпуске специализированной информации «Зарубежная литература о национальных отношениях в СССР»3. Однако именно эта работа положила начало целой серии изданий последующего десятилетия.

1 Национальный вопрос за рубежом: Правовые формы и практика регулирования межнациональных отношений. Исследование роли национального фактора в политике: Реф. сб. / АН СССР. Ин-т гос. и права, ИНИОН; Редкол.: Кудрявцев В.Н (отв. ред.) и др. - М.: ИНИОН, 1989. - 343 с.

2 Национальный вопрос за рубежом. - С. 5

3 Зарубежная литература о национальных отношениях в СССР: Специализированная информация по национальным проблемам. - М.: ИНИОН, 1989. -130 с.

Так, уже в 1991 г. серия пополнилась двумя новыми реферативными сборниками. Еще до начала демократических преобразований в Советском Союзе процессы национального развития страны, проблемы национальной политики составляли предмет пристального внимания зарубежных специалистов. Большинство из них были склонны считать перестройку «детонатором» взрыва межнациональных противоречий, подчеркивая вместе с тем, что вскрытые тенденции развивались на протяжении всех лет существования советской власти.

«При множестве подходов к сути национальной проблемы в СССР она в основном сводилась к взаимоотношениям "великорусского ядра" и нерусской периферии, к политическому господству Москвы, к противоречиям между русскими и всеми остальными этническими группами», как резюмирует обзор «Проблемы теории и практики национальных отношений в СССР в работах западных исследователей»1.

В обзоре англо-американской печати о динамике национальных процессов в Советском Союзе на рубеже 80-90-х годов явно прослеживается внимание зарубежных авторов к проявлениям национализма в республиках, принимавшего порой крайне шовинистические формы. В целом оперативно давая прагматичные оценки текущих событий, публикации в периодике скорее отражали политический курс правительств западных стран, не претендуя на глубокий анализ этнонациональных процессов, происходивших в СССР.

Концептуальные подходы западных исследователей получили отражение в рефератах работ известных специалистов по проблемам национальных отношений в СССР, таких как профессор Сорбонны Э.К. д'Анкос, американский политолог З. Бжезинский, немецкий советолог Г. Зимон, а также Г. Лапидус, А. Мотыль, С. Берг, Р. Пайпс и др.2

Вместе с материалами первого в серии «Россия и ее соседи» сборника, в котором также представлены зарубежная периодика и аналитические работы, несколько изданий ИНИОН уже в начале

1 Зарубежная литература о национальных отношениях в СССР: Реф. сб. / АН СССР. ИНИОН; Редкол.: Литвинова А.Н. (отв. ред.) и др. - М.: ИНИОН, 1991. - С. 6. - (Сер.: Теоретические проблемы наций и межнациональных отношений).

2 Уварова Т.Б. Зарубежные авторы о национальных проблемах в СССР // Этнографическое обозрение. - М., 1992. - № 5. - С. 152-161.

90-х годов смогли оперативно представить отечественному читателю целую антологию зарубежных исследований наиболее авторитетных авторов по актуальнейшим проблемам на переломном этапе в истории нашей страны1.

Одновременно велась информационная обработка потока отечественной литературы по национальным проблемам. Одним из первых итогов этой работы стал сборник «Межнациональные отношения в СССР». «Помещенные в нем обзоры научной и публицистической литературы отражают резкую поляризацию мнений в идейной борьбе вокруг национальных проблем, - отмечалось в предисловии. - Сегодня творческое обществоведение стремится преодолеть растерянность официозно-массового сознания, разорванного между двумя стереотипами: между официальным клише об "успешном эксперименте создания единого многонационального государства" и неофициальным клише, звучащим, впрочем, уже и на некоторых форумах: "разваливающаяся империя"» .

При характеристике состояния отечественной науки о национальных отношениях к середине 1980-х годов были отмечены тревожные тенденции ограниченного введения в оборот нового конкретного материала, не обеспечивающего необходимую базу для теоретических обобщений, распространенность абстрактно-теоретических рассуждений в ущерб конкретно-историческому анализу, отсутствие связи тезисов о достижениях ленинской национальной политики с современными представлениями о политической системе, которая сформировалась в конце 20-х годов и сохранялась вплоть до середины 80-х годов. Крайне непродуктивной оказалась также разобщенность между специалистами, изучающими разные аспекты национальных отношений.

Дискуссии в отечественной этнографической науке на рубеже 1980-1090-х годов развернулись в публикациях на страницах «Советской этнографии». Осмысление «новой реальности» в процессе трансформации СССР в СНГ обнаружило гораздо более широкий, чем прежде, спектр мнений, точек зрения, оценок, зачастую

1 Россия и ее соседи: Проблемы межнациональных и межгосударственных отношений: Сб. обзоров / РАН. ИНИОН; Редкол.: Литвинова А.Н. (отв. ред.) и др. -М.: ИНИОН, 1992. - 144 с. - (Сер.: Заруб. лит. о России и соседних государствах).

2 Межнациональные отношения в СССР: История и современность: Сб. обзоров / АН СССР. ИНИОН; Редкол.: Чаликова В.А. (отв. ред.) и др. - М.: ИНИОН, 1991. - С. 13. - (Сер.: Теорет. пробл. наций и национ. отношений).

взаимоисключающих1. Одним из первых обращений журнала к общей ситуации в национальных отношений в СССР стала предложенная для дискуссионного обсуждения статья С.В. Чешко «Национальный вопрос в СССР: Состояние и перспективы изучения», написанная на основе доклада на методологическом семинаре Института этнографии еще в начале 1988 г. Из важнейших изменений в этнической ситуации в стране за 70 лет советской власти автор выделил выход на качественно новый уровень развития этнических общностей; складывание новых этнодемографиче-ских и этнокультурных условий в ряде регионов, изменение структуры межнациональных связей. В то же время, подчеркнул автор, идеология и практика национального строительства, способы управления национальными процессами, национально-государственная структура СССР в своих основных параметрах остались практически неизменными с 30-х годов и выступают уже не как регулятор динамичных процессов национального развития, а как их тормоз, как фактор осложнения национальных отношений.

Считая разработку планов конкретных реформ важной задачей научной деятельности этнографов в современных условиях, С.В. Чешко вместе с тем подчеркнул, что основной проблемой этнографии как фундаментальной науки остается познание этнического, его места в реальном мире. Понижение значения фундаментальных этнографических исследований отрицательно сказывается и на качестве научно-прикладой деятельности, включая разработку компетентных практических рекомендаций для органов управления.

Попытка сближения научной теории и политической практики межнациональных отношений была определена как важнейшая задача деятельности секции «Социология национально-политических отношений», возглавленной Г.В. Старовойтовой и И. И. Крупником. Программа научной и организационной деятельности секции, получившая название «Многонациональное общество», связывала радикальное изменение ситуации в изучении на-

1 Уварова Т.Б. Этнонациональные реалии трансформации СССР в СНГ в освещении этнографической периодики, (конец 1980-х - начало 1990-х годов): Аналит. обзор // Россия и ее соседи: Этнонациональные отношения в новом геополитическом пространстве. - М.: ИНИОН, 1994. - С. 10-42; Россия и ее соседи: Взаимосвязь полит. и этн. конфликтов: Реф. сб. / РАН. ИНИОН; Редкол.: Литвинова А.Н. (отв. ред.) и др. - М.: ИНИОН, 1996. - С. 10-41. - (Сер.: Пробл. обществ. развития стран Вост. Европы).

циональных отношений в стране с «информационным бумом» в стыковых областях этнографии, социологии, культурологии, лингвистики, страноведения и других пограничных дисциплин. Как первый эффективный шаг предлагалась резкая активизация обсуждений, дискуссий, профессиональных контактов.

В. А. Тишков, обращаясь в ряде своих публикаций к оценке этнической ситуации в стране, гармонизацию межнациональных отношений связывал с последовательной гражданской демократизацией, включая удовлетворение специфических интересов отдельных личностей и коллективов, обусловленных принадлежностью к тому или иному народу.

Наряду с направлениями, представленными в работах В.А. Тишкова, И.И. Крупника, С.В. Чешко, публикации журнала отразили и другие взгляды и мнения по национальной проблематике, связанные с глубинным расхождением точек зрения на сущность этничности и особенно на природу и пути развития этносов в современном мире. Так, характеризуя процессы воспроизводства этносов, О.И. Шкаратан и Л.С. Перепелкин особо подчеркивали важнейшую, а в некоторых аспектах и определяющую роль политического организма, считая оптимальным такой, пространственные границы которого совпадают с этнической границей. В этих случаях, по их мнению, воспроизводственная политика осуществляется с наименьшими издержками и гарантируется воспроизводством именно данного этноса, без его трансформаций, слияний и других деформаций. Это означает также, что полиэтничные государственные образования только в том случае исторически устойчивы, если они обеспечивают тот «прожиточный минимум» суверенных прав этносов, который необходим и достаточен для воспроизводства этноса как целостной системы.

В. И. Козлов, подчеркивая сложность и неоднозначность национальных процессов в СССР, а затем в СНГ и ближнем зарубежье, особо отметил непродуктивность поисков «окончательных рецептов» решения национальных проблем и «несводимость» сложности реальной жизни к единой концепции даже признанного и авторитетного «специалиста», будь то социолог, этнограф или экономист.

Как своего рода подведение итогов работы по научному обеспечению «социального заказа», предъявленного ученым не только, как принято было говорить, директивными органами, но и самим обществом, можно рассматривать обсуждение принятой сентябрьским Пленумом ЦК КПСС (1989) Платформы КПСС «На-

циональная политика партии в современных условиях». Дискуссия состоялась на методологическом семинаре Института этнографии «Перспективы развития национальной политики в СССР». Заключение ряда специалистов о том, что один из основных принципов перестройки, сформулированный в лозунговой форме «возврата к ленинским нормам», был недостаточен для решения национальных проблем в Советском Союзе, и создание эффективной системы регулирования межэтнических отношений в стране требовало более глубокого обновления или даже выработки принципиально новой концепции национального развития страны, сегодня, спустя два десятилетия, представляется очевидным.

Политическая актуальность этнических процессов в жизни современных многонациональных государств и особая ответственность ученых в оценке изучаемых явлений и событий были отмечены и международным сообществом этнологов и антропологов на XII Международном конгрессе этнологических и антропологических наук (Загреб, Югославия, июль 1988 г.), где советские ученые выступили соорганизаторами симпозиума по современным этническим процессам.

Обзор материалов Конгресса показал, что наибольшее значение на этом представительном международном форуме, в работе которого приняли участие 2,5 тыс. ученых, приобрела проблематика, связанная с культурной экологией, питанием, алкоголизмом, здоровьем и здравоохранением, демографическими тенденциями, вопросами долгожительства и социальной помощи пожилым людям. По заключению авторов обзора, «можно без преувеличения сказать, что Конгресс прошел под знаком сильной обеспокоенности за судьбы человечества, за само его физическое выживание. Во всяком случае, с указанной проблематикой было связано 25% повестки дня всего Конгресса (более 30 симпозиумов)»1.

Относительно немногочисленными по составу участников, но весьма актуальными по тематике были два симпозиума, посвященные изучению войны и мира. Они свидетельствуют о том, что в современной весьма противоречивой обстановке в среде запад-

1 Тишков В.А., Шнирельман В.А. Человек и общество глазами современных этнологов и антропологов: (По материалам XII Международного конгресса этнологических и антропологических наук): Обзор / АН СССР. ИНИОН, Всесо-юз. межвед. центр наук о человеке (при Президиуме АН СССР). - М.: ИНИОН, 1990. - С. 3. - (Спец. информация по общеакадемической программе «Человек, наука, общество: Комплексные исследования»).

ных антропологов возникло целое течение, ставящее свой задачей анализ этих проблем. Наиболее показательным был симпозиум «Мир и миротворчество в антропологической перспективе», где особо подчеркивалось, что «антропологические исследования чрезвычайно важны для понимания межэтнических контактов, социальных изменений, экономических и политических связей, социокультурной подосновы принятия тех или иных решений, а все это имеет прямое отношение к пониманию источников мира или агрессии»1. Близкая тематика обсуждалась на симпозиуме «Антропология войны и мира», который отличался более широким спектром проблем и концепций.

Подробнее эта тематика по материалам западных исследований рассматривается в специальном обзоре «Война и мир в традиционных обществах». Как отметил его автор В. А. Шнирельман, до начала 1990-х годов «советская наука практически не изучала войны как глобальный социокультурный феномен, имеющий различные социальные, политические, демографические, идеологические, психологические, ритуальные и разнообразные поведенческие аспекты. В этом смысле огромными потенциями обладают сравнительные этнографические исследования, позволяющие всесторонне проанализировать войны в различных конкретно-исторических и этнокультурных средах с целью выявления их причин, следствий, особенностей эволюции, роли у разных этнических групп, возможностей и методов их предотвращения и прекращения»2.

Основной тематикой отечественной этнографической науки в 1990-е годы оставалось изучение этнокультурного и этносоциального развития народов Советского Союза, а затем России и ближнего зарубежья. Научное воссоздание и анализ реальной картины взаимодействия народов и культур в период существования СССР в свете новых реалий первого постсоветского десятилетия в полной мере сохраняли свою актуальность. Работы по этой

1 Тишков В.А., Шнирельман В.А. Человек и общество глазами современных этнологов и антропологов: (По материалам XII Международного конгресса этнологических и антропологических наук): Обзор / АН СССР. ИНИОН, Всесо-юз. межвед. центр наук о человеке (при Президиуме АН СССР). - М.: ИНИОН, 1990. - С. 30. - (Спец. информация по общеакадемической программе «Человек, наука, общество: Комплексные исследования»).

2 Шнирельман В. А. Война и мир в традиционных обществах: (По материалам западных исследований): Науч.-аналит. обзор / РАН. ИНИОН, Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. - М.: ИНИОН, 1992. - С. 4. -(Сер.: Всеобщая история).

проблематике получили освещение в ряде обзоров отечественной и литературы1.

Одно из центральных мест по своей значимости для российского общества в 1990-е годы получил «русский вопрос». В нескольких изданиях ИНИОН были рассмотрены различные его аспекты. Уже в самом начале 1990-х годов началось издание серии публикаций ведущих специалистов-историков по проблемам эмиграции как явления в истории общественной жизни Российского государства до наших дней.

Первый из выпусков серии был посвящен миграционным процессам в дореволюционной России, миграциям в СССР и эмиграции из Советского Союза2. В следующем выпуске были показаны динамики численности и размещения русского народа в ХУШ-ХХ вв. в России и за ее пределами, даны характеристики ареалов компактного и дисперсного его расселения3.

Специальный выпуск освещал принципиально важные, хотя по масштабам не очень впечатляющие, процессы возвращения на Родину бывших граждан Российской империи, пришедшиеся на период после Февральской и Октябрьской революций 1917 г. до середины 1920-х годов4. Материалы западных исследований по новой русской диаспоре в постсоветских государствах Центральной Азии были обобщены специальными обзорами5.

1 Уварова Т.Б. Этнографическое изучение современного общества: Прикладные аспекты: Науч.-аналит. обзор / РАН. ИНИОН. - М.: ИНИОН, 1998. -35 с. - Библиогр.: с. 34-35. - (Сер.: Теория и история культуры); Уварова Т.Б. Этнокультурный облик России: Исторические традиции взаимодействия народов: (По материалам отеч. этногр. лит.): Науч.-аналит. обзор / РАН. ИНИОН. - М.: ИНИОН, 1994. - 40 с. - Библиогр.: с. 39-40. - (Сер.: История России); Уварова Т.Б. Этносоциологические исследования в России в 1990-х годах: Итоги и перспективы: Науч.-аналит.обзор / РАН. ИНИОН. - М.: ИНИОН, 1996. - 35 с. -Библиогр.: с. 34-35. - (Сер.: Отеч. история).

2 Брук С.И., Кабузан В.М. Миграционные процессы в России и СССР / АН СССР. ИНИОН, Об-во «Родина». - М., 1991. - Вып. 1. - 129 с.

3 Брук С.И., Кабузан В.М. Русские в мире / АН СССР. ИНИОН, Об-во «Родина». - М., 1991. - Вып. 2. - 78 с.

4 Тарле Г .Я. Российское зарубежье и Родина / РАН. ИНИОН, Асссоц. «Родина». - М.: ИНИОН, 1993. - 98 с.

5 Кузнецова С.И. Русские в Центральной Азии: Науч.-аналит. обзор / РАН. ИНИОН. - М.: ИНИОН, 1998. - 72 с.; Кузнецова С.И. Этносоциальные проблемы государств Центральной Азии: (Обзор заруб. лит.): Науч.-аналит. обзор / РАН. ИНИОН. - М.: ИНИОН, 1995. - 69 с.- (Сер.: Государства Центр. Азии).

Наиболее масштабные этнокультурные трансформации русских в советский период отечественной истории рассмотрены в обзоре «Советские русские: Этнокультурный облик России»1. Изменения в расселении русского этноса за годы советской власти могут быть определены как эпохальные, сопоставимые с изменениями всего предшествовавшего периода существования народа. Но в XX в. происходило в основном уже перераспределение этноса внутри освоенной территории и в первую очередь - переселение из села в город.

Важнейшие изменения в расселении русского народа на протяжении 1920-1980-х годов, повлекшие за собой глубокие перемены в характере народного быта за годы жизни двух-трех поколений, заключаются в том, что подавляющее большинство за этот период превратилось не просто из сельских жителей в горожан, а из крестьян - в людей, занятых индустриальным трудом, нравы и потребности которых радикально преобразовались. В России перемены в сфере обычаев и нравов населения были связаны не только с индустриализацией и промышленной революцией, которые начали менять русский этнос уже в XIX в., но и с новым вариантом этих процессов, их качественно иным темпом и интенсивным развитием вглубь и вширь.

«Русский вариант» перехода от традиционной доиндустри-альной жизни этноса к ее индустриальной стадии имел свои особенности. В дореволюционной России национальной особенностью этого процесса можно считать его «растянутость» во времени и пространстве, определившую длительность исторического сосуществования двух укладов - доиндустриального и индустриального. Из этой особенности вытекает и другая - постепенность вытеснения или изменения старого.

Иной характер соотношений форм и стереотипов быта складывается в советское время, а точнее - с начала социалистической реконструкции народного хозяйства в годы первых пятилеток. Сверхбыстрые темпы оттока сельских жителей в город в сферу строительства и промышленно-индустриального труда вызвали не только рекордно короткие сроки роста численности городского населения, но и мощный приток в города жителей ни культурно,

1 Уварова Т.Б. Советские русские: Этнокультурный облик России // Россия и ее соседи: Проблемы интеграции и федерализма в странах СНГ: Реф. сб. / РАН. ИНИОН; Редкол.: Литвинова А.Н. (отв. ред.) и др. - М.: ИНИОН, 1998. -С. 89-110. - (Сер.: Пробл. обществ. развития стран Вост. Европы).

ни социально, ни психологически не подготовленных для работы в новых отраслях и для жизни в городской среде.

Новый социалистический быт русского народа вырастал из слишком скудного материала и, несмотря на это, содержал в себе значительно большее разнообразие выбора и развития для каждого члена общества, чем это было возможно в прежнем традиционном обществе. Но почти вся этническая специфика быта была нивелирована, сглажена и сведена к общераспространенным про-мышленно-производимым образцам с относительно небольшими локальными различиями.

В качестве особой проблемы «русского вопроса» в исследованиях последних лет выделяют национальное или этническое сознание русских. В понятие «этническое самосознание» было включено не только самоопределение (идентификация), но и представления о характерных чертах своего народа (этнические автостереотипы), о его происхождении, историческом прошлом, о языке, культуре, включая традиции, нормы поведения, обычаи, художественное творчество. Кроме того, в структуру национального самосознания входят представления о территории проживания этноса, о его государственности. Все эти компоненты эмоционально окрашены и тесно переплетены между собой и с понятием «национальные интересы». Кроме того, для современной политической ситуации исследователями была отмечена принципиальная важность выделения «национальной идеологии» и личностного уровня повседневного общественно-бытового поведения1.

«Русская тема», кроме того, зачастую выступает не столько объектом беспристрастного научного анализа, сколько поводом для спекуляций противоборствующих общественных группировок, и как инструмент политической борьбы мифологизируется. В этой связи для изданий ИНИОН особое значение приобретает отбор литературы, представляющей результаты различных научных дисциплин (этнологии, истории, политологии, социологии) и объективно анализирующей процессы изменений национального сознания и самосознание русских в момент разложения тради-

ционных стереотипов и формирования нового национального ха-рактера1.

Реферативный сборник «Новая этничность» в России (1990-е годы)» отразил некоторые итоги этнонационального развития первого десятилетия постсоветского этапа российской истории. Проблемы русских в России и новом зарубежье были представлены в нем по материалам серии «Исследования по прикладной и неотложной этнологии» (издается ИЭА с 1990 г.), в максимально конкретизированной по локальным ситуациям форме с использованием, как правило, авторских материалов включенного наблюдения2. Метод и характер источника по-прежнему служит основным отличием этнолого-антропологиче-ских исследований от работ на аналогичную тематику других социогуманитарных дисциплин, претендующих, как, например, «понимающая социология», на «этнографию» как особый описательный жанр современного междисциплинарного общество-знания.

«Русская тематика» в ракурсе историко-культурной антропологии присутствует и в обзоре «Русские: Традиционная культура и современные мифы», в обобщившем литературу первой половины 2000-х годов сборнике «Этнокультурные процессы в России на рубеже XX-XXI вв.»3.

Если в публикациях сборника «"Новая этничность" в России» преобладают этнополитические сюжеты - этничность и государственность, - то следующее издание возвращается к этносоциологиче-скому и этнокультурному направлениям исследований: перепись населения 2002 г. как социокультурный феномен; российские этно-социологические исследования; этническая толерантность в России и странах СНГ; этническая идентичность; этнокультурные аспекты региональных исследований; проблемы современного развития: коренные малочисленные народы Севера; «карты цивилизации»: исто-

1 Проблемы национального самосознания русских: Этнические стереотипы населения: Спец. информация / РАН. ИНИОН; Ред.-составитель Реков-ская И.Ф. - М.: ИНИОН, 1998. - С. 9. - (Сер.: Социологич. исслед. в России: Материалы социол. центров и служб).

2 Лопуленко Н. А., Уварова Т. Б. Русские в России и новом зарубежье // «Новая этничность» в России (1990-е годы): Пробл.-темат. сб. / РАН. ИНИОН. -М.: ИНИОН, 1999. - С. 104-122. - (Сер.: Проблемы обществ. трансформаций в странах Вост. Европы и России).

3 Этнокультурные процессы в России на рубеже XX-XXI вв. - М.: ИНИОН, 2006. - С. 83-100.

рическое конструирование социально-культурного пространства; российская этнопедагогика. Последнему в предыдущем сборнике предшествовал обзор «Учебные пособия, энциклопедические и справочные издания».

Наконец, особое место среди изданий ИНИОН по этнона-циональной тематике принадлежит публикациям по информационным проблемам дисциплины. Еще в начале 1990-х годов анализировались возможности информационного обеспечения культурно-антропологических исследований в США1. Этнологические работы из фондов ИНИОН РАН были представлены в юбилейном Каталоге книжной выставки2. Исследования по информационным ресурсам нового поколения - отраслевым и междисциплинарным базам данных - опубликованы в изданиях Института информации и научной периодике3.

Ранжирование и выявление приоритетности этнолого-антропологических исследований возможно на основе лексико-семантического анализа информационного массива отраслевых баз данных ИНИОН. Эта объемная исследовательская работа, однако как ее фрагмент, или своего рода пилотное обследование небольшого, всего около сотни документов, но репрезентативного информационного массива, можно рассматривать анализ тематики кандидатских и докторских диссертаций по этнонациональным проблемам, написанных за последние 15 лет и отраженных в базе данных ИНИОН по философии и социологии4.

Анализ показал, что именно в этот период выявляются динамичные изменения приоритетных исследовательских интересов. В начале 1990-х годов при максимальном количестве работ на долю докторских диссертаций приходится менее десятой части от их общего числа. Одну из основных тем этих лет можно определить

1 Информационное обеспечение культурно-антропологических исследований в США: Аналит. обзор / РАН. ИНИОН. - М.: ИНИОН, 1992. - 42 с.

2 Российская этнология и антропология: К 70-летию Института этнологии и антропологии РАН им. Н.Н. Миклухо-Маклая: Каталог книжной выставки / РАН. ИНИОН, Институт этнологии и антропологии РАН им. Н.Н. Миклухо-Маклая; Сост. Уварова Т.Б.; Отв. ред.: Тишков В.А., Милова О.Л. - М.: ИЭА, 2005. - 110 с.

3 Сергеева О.В. Перспективы развития современных библиографических баз данных // Теория и практика общественно-научной информации. - М.: ИНИОН, 2002. - Вып. 17. - С. 191-195; Уварова Т.Б., Шемберко Л.В. Исследования по этнологии и социокультурной антропологии в базах данных ИНИОН РАН // Этнографическое обозрение. - М., 2004. - № 5. - С. 95-111.

4 См. прил. к разд. 3.3.

как «Интернационализация советского образа жизни» с конкретными вариациями в зависимости от места (Москва, Алма-Ата, Баку, Бишкек, Ереван, Ташкент, Киев) и учреждения (университеты, академические институты, Академия общественных наук при ЦК КПСС, Военно-политическая академия им. В.И. Ленина) проведения защиты.

До середины 1990-х годов число работ сокращалось в полном соответствии с тенденцией, выявленной ранее для работ в области истории (см. табл. 3). Вместе с тем тематика становилась более разнообразной, а в роли активных разработчиков этно-национальной тематики выступили Гуманитарная академия вооруженных сил и Российская академия управления при Президенте Российской Федерации.

Во второй половине 1990-х годов с ростом общего числа работ существенно выросла доля диссертаций на соискание ученой степени доктора наук (около 50% в 1997 г.), что можно, по-видимому, считать важным показателем значимости этнонациональной проблематики как в социально-политической реальности, так и в ее научном осмыслении.

Необходимо отметить активизацию в эти годы научных исследований, проводимых российскими исследовательскими центрами, особенно в тех регионах, где проблемы этнонациональ-ного развития приобрели важное практическое значение, в первую очередь на юге России (Ставрополь, Краснодар, Ростов-на-Дону), а также на Урале и в Сибири (Екатеринбург, Якутск, Барнаул, Иркутск).

Тематика исследований этого периода включала социально-философские аспекты этноса как субъекта социального развития и национальных отношений; этнический статус как социально-политический феномен; социокультурные аспекты идеологии национализма, его архетипы и социальную сущность; этнические конфликты на постсоветском пространстве. Один из векторов изменения тематики исследований на протяжении 1990-х - начала 2000-х годов - от исследований этнонациональных конфликтов к изучению факторов этнической толерантности и формированию региональной идентичности1.

Анализ тем диссертационных работ по философии рубежа 1990-2000-х годов, отобранных в результате эвристического поиска в базах данных новых поступлений ИНИОН, выявляет еще

одно приоритетное направление этнонациональной тематики по изучению философских аспектов специфики национальной культуры, сознания и менталитета. Значительное число исследований в этой области посвящено различным граням «русской идеи» и «русского вопроса».

Глава 4.

ИНФОРМАЦИОННЫЙ ПОТЕНЦИАЛ ЭТНОЛОГИЧЕСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ В УСЛОВИЯХ СОЦИОКУЛЬТУРНЫХ ТРАНСФОРМАЦИЙ

Этнонациональная составляющая трансформаций российского общества в конце XX - начале XXI в. оказалась одной из наиболее очевидных, динамичных и противоречивых в общем потоке социокультурных преобразований в стране. В начале постсоветского периода изменения российского информационного пространства (в наиболее общем смысле), включая сферу образования, во многом определили этнолингвистические проблемы, тесно связанные с этнополитическими процессами «суверенизации» субъектов Российской Федерации, особенно со статусом национальной государственности. Происходило своего рода «дублирование» процессов, обусловленных при распаде СССР утверждением статусов новых государственных языков в странах, возникших на постсоветском пространстве. Новые грани российского двуязычия, включая и сферу образования, особенно в регионах, по оценкам исследователей, приобрели этнополитический ракурс1.

Показателем широкого практического и научного интереса к этнолингвистическим проблемам в стране и в российском образовании стали материалы V Конгресса этнографов и антропологов России (Омск, 2003), на котором проблемы национального образования оказались затронуты сразу в нескольких пленарных выступлениях. Пленарное заседание открывал доклад министра по делам национальностей Российской Федерации В.Ю. Зорина «Состояние и задачи этнокультурной политики в Российской Федерации». Од-

ной из главных задач исполнительной власти было признано создание условий для развития языков народов России. Министр привел впечатляющие цифры о наличии в системе государственного образования Российской Федерации около 9 тыс. национальных школ, в которых изучались более 80 языков народов России, в том числе языки коренных малочисленных народов Севера. Разработка учебников для национальных школ на родных языках народов России велась Институтом национальных проблем образования (Москва). В электронном архиве Института представлены около 1000 изданий1. Кроме того, на языках национальных меньшинств в стране издавались сотни газет и журналов, радиовещание велось на 56 языках, телевизионное - на 69 языках. При поддержке администраций субъектов решались вопросы обучения и преподавания языков дисперсно расселенных этнических меньшинств (корейцы, цыгане, греки и др.), а также некоторых языков тех «титульных групп», которые имели слабые позиции в «своих» республиках (коми, карелы, удмурты)2.

Особо подчеркивалось важное внимание, уделяемое в государственной политике мерам по внедрению в массовое сознание идей и установок толерантности, которая была определена не просто и не только как терпимость в отношении «не своих» этносов, культур, конфессий. Речь шла о формировании установок на взаимное понимание, взаимное уважение, взаимообогащение носителей разных этнокультурных традиций.

Главными задачами работы по подготовке и внесению корректив в Концепцию государственной национальной политики Российской Федерации на современном этапе были признаны: развитие федеративных отношений; развитие национальных культур и языков народов России; укрепление духовной общности россиян; обеспечение политической и правовой защищенности малочисленных народов и национальных меньшинств.

Тема получила развитие и в другом пленарном выступлении. М.Н. Губогло (Центр по изучению межнациональных отношений Института этнологии и антропологии РАН) в докладе «Русский язык "без галстука" - социальный капитал толерантности и дове-

1 Электронный архив Института национальных проблем образования. -Режим доступа: http://inpo-rus.ru

2 Зорин В.Ю. Состояние и задачи этнокультурной политики в Российской Федерации // V Конгресс этнографов и антропологов России, Омск, 2003 г.: Тезисы докладов. - М.: ИЭА, 2003. - С. 13.

рительности» рассмотрел возможности приобретения с помощью второго языка навыков толерантного поведения. «По истечении первого десятилетия постсоветской истории этноязыковая ситуация, как и предсказывали некоторые эксперты, начала медленно изменяться. Вместо жесткой политики вытеснения русского языка из общественной жизни появились признаки более лояльного к нему отношения и частичной его поддержки в сфере образования, повышение его правового статуса, прекращение дискриминационных акций»1.

Для успешной реализации новой этнической политики автор считал необходимым проведение мониторингов состояния функционирования русского языка как государственного языка Российской Федерации в СМИ, в различных сферах жизнедеятельности. Выделены были также его взаимодействия с языками нерусского населения, место и роль русского языка в проведении кадровой политики, в формировании климата внутри- и межнациональных отношений, его значение в формировании новых постсоветских идентичностей. «Особое место в новых этнополитических условиях принадлежит формированию у граждан России устойчивой толерантности, гражданской лояльности и межэтнической солидарности. Трудно переоценить роль русского языка и национально-русского двуязычия в условиях демократизации, рыночной стихии, создания в России общества многокультурности»2.

В новых условиях существенно изменились роль и содержание этнологического и антропологического знания в российском образовании. Значимость этих изменений определялась тем, что этнолого-антропологическая информация представлена практически во всех областях современного образовательного пространства: от дошкольного до поствузовского этапов, от обязательных предметов и программ - до факультативных форм занятий.

Некоторые результаты первого постсоветского десятилетия в этой сфере были представлены в докладе М.Ю. Мартыновой (Москва, Институт этнологии и антропологии РАН) «Поликультурное пространство России и проблемы образования». Внимание было привлечено к тому, что «экспертиза этнокультурных аспек-

1 Губогло М.Н. «Русский язык "без галстука" - социальный капитал толерантности и доверительности» // V Конгресс этнографов и антропологов России, Омск, 2003 г.: Тезисы докладов. - М.: ИЭА, 2003. - С. 31.

2 Мартынова М.Ю. Поликультурное пространство России и проблемы образования. - С. 33.

тов модернизации отечественной системы образования не должна оставаться вне сферы внимания научного сообщества, тем более что всяческие манипуляции с педагогическими системами отнюдь не безобидны и имеют далеко идущие последствия. В особой степени это относится к этническим компонентам воспитания подрастающего поколения, поскольку образование является одним из наиболее действенных инструментов социального конструирования идентичности»1.

Этнокультурное образование характеризовалось главным образом на примерах из практики Москвы. Такой предмет, как этнология, или народоведение, пока еще с трудом находит себе место в школьных программах. Введение этой дисциплины в общеобразовательный процесс находится в стадии эксперимента, она преподается, как правило, факультативно. В начале 2000-х годов этнокультурные программы реализовались в 74 учебных заведениях столицы. Это были школы, классы и детские сады, в которых первостепенная роль отводилась знакомству с этнической культурой. «По форме возрождение этнокультурного образования восходит к национальным школам, существовавшим ранее в нашей стране. По содержанию же они стали основой создания принципиально новой образовательной подсистемы. Если раньше национальные школы существовали в местах компактного проживания тех или иных этнических групп, то сейчас они призваны удовлетворить этнокультурные потребности в условиях поли-этничного города»2.

Подчеркнув, что интеграция полиэтнического общества в сочетании со стратегией политического и культурного равноправия и согласия должна реализовываться и в образовательной сфере, автор оценила наметившуюся тенденцию в образовании как концептуально важную. Речь идет о переходе от идеи специального образования для «разных по культуре» к образованию «для всех» с включением «мультикультурного параметра» (познание многообразия мира, знакомство с традициями различных народов и привитие навыков, необходимых для взаимодействия с людьми разных культур).

Таким образом, для решения разноплановых и разномасштабных практических и научных задач - формирования совре-

1 Мартынова М.Ю. Поликультурное пространство России и проблемы об-

разования. - С. 33.

2 Там же. - С. 37.

менной этнокультурной политики в России, анализа этнолингвистических процессов на постсоветском пространстве; наконец, определения роли и места этнического компонента в развитии образования полиэтничного российского общества - возникла необходимость новых разработок по совмещению в едином образовательном пространстве двух, казалось бы, противоположно направленных процессов - обеспечения общегражданской интеграции населения России и сохранения при этом его этнокультурных традиций.

4.1. Парадоксы этнического компонента образования в поликультурном обществе: Трансляция традиций как обеспечение толерантности

В условиях исторически сложившейся полиэтничности России этнокультурная составляющая в отечественной образовательной системе стала предметом специального изучения, осмысления сложившихся традиций, анализа инновационных процессов. Эти проблемы приобрели особую роль и значение в российском образовании на рубеже XX-XXI вв.

Тенденции и результаты этого сложного и противоречивого процесса прослеживаются в ходе анализа одного из наиболее обширных и представительных информационных массивов, который составили материалы десяти ежегодных Международных научно-практических конференций «Реальность этноса», проводившихся в Санкт-Петербурге с 1999 г. Организатором конференций выступил один из ведущих педагогических вузов России - Российской государственный педагогический университет им. А.И. Герцена, в состав которого входит образованный в 1930 г. Институт народов Севера. Это во многом уникальное учебное заведение, где изучаются более 20 языков и культур малочисленных народов России, проходят подготовку научные сотрудники, педагоги, работники в области культуры и искусства из представителей коренного населения Севера, Сибири и Дальнего Востока1.

1 Североведение в Герценовском университете: Институт народов Севера / Гончаров С.А., Набок И.Л., Петров А. А., Таксами Ч.М. - СПб.: Астерион, 2003. -243 с.; Североведческая наука и образование в перспективе XXI века: Материалы Всеросс. науч.-практ. конф., посвящ. 75-летию Ин-та народов Севера / Росс. гос. пед. ун-т им. А.И. Герцена. - СПб., 2006. - Вып. 3: Североведческие исследования / Редкол.: Набок И.Л. и др. - 387 с.

В конференциях принимают участие не только педагоги многих петербургских вузов, но и представители академических исследовательских и музейных учреждений - Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера), Российского этнографического музея, Государственного музея истории религии, Государственного музея Арктики и Антарктики, Института истории искусств и др.

Важной особенностью конференций стала необычайно широкая «географическая представленность» участников - исследователей и педагогов более чем из 70 городов и регионов России, ближнего и дальнего зарубежья: стран Балтии, Белоруссии, Украины, Азербайджана, а также Австрии, США, Тайваня, Швеции, Финляндии. Так, в VII конференции (2005), одной из наиболее представительных, приняли участие представители 55 вузов и исследовательских институтов России, в том числе 35 университетов. Разнообразен также спектр специальностей участников: это философы, историки, культурологи, этнологи (этнографы), филологи, лингвисты, социологи, психологи, педагоги, искусствоведы, специалисты в области организации и управления культурой и образованием.

Конференции «Реальность этноса» проводятся в рамках проекта одной из международных кафедр ЮНЕСКО «Теория образования в поликультурном обществе», научно-образовательного центра в международной университетской сети. Кафедры создавались в соответствии с разработанным ЮНЕСКО еще в 1991 г. Всемирным планом действий по усилению межвузовского сотрудничества и академической мобильности, более известным под названием «ЮНИТВИН» (от английского University Twinnings). По своим задачам кафедры ЮНЕСКО являются одним из каналов интеграции мирового сообщества в области образования, науки, культуры и коммуникации.

За десятилетие работы конференции ее «информационный массив» составил почти полторы тысячи докладов и выступлений общим объемом свыше 300 печатных листов. Каждый из ежегодных сборников материалов формировался как своего рода коллективная монография, тема которой определялась главной обсуждаемой проблемой:

- этнология в педагогическом образовании: проблемы и перспективы;

- национально-региональный компонент в образовании: содержание, структура, функции;

- национальные школы в этнологии, этнографии и культурной антропологии: наука и образование;

- образование и проблемы межэтнической коммуникации;

- этнонациональные аспекты модернизации образования;

- образование и национальная идея;

- глобализация и национальные традиции образования в контексте Болонского процесса;

- роль образования в формировании этнической и гражданской идентичности;

- педагогическое образование как важнейший фактор сохранения и развития культуры северных народов (посвящается 210-летию РГПУ им. А.И. Герцена);

- образование и гуманитарные технологии интеграции этнической, этнорегиональной и гражданской идентичности.

В публикациях представлены как теоретико-методологические проблемные разделы, так и разделы региональные. Структурированные таким образом, материалы конференций обеспечивают широкий обмен опытом между специалистами различных регионов России и зарубежных стран и вместе с тем междисциплинарную научную экспертизу этнонациональных аспектов модернизации отечественной системы общего и профессионального образования.

Наиболее объемными и разнообразными по тематике оказались разделы североведения и сибиреведения, в которых был представлен опыт современной педагогической практики. Так, эт-ноориентированное образование, призванное воспрепятствовать размыванию этнических культур, стало одним из приоритетных направлений образовательной политики в Ханты-Мансийском автономном округе. В ряде районов при школах начали действовать экспериментальные площадки (вместе с общим образованием там пытались дать ученикам навыки участия в традиционных промыслах, за школами закреплены промысловые участки). Комплексная программа развития образования действовала в Таймырском (Долгано-Ненецком) автономном округе.

Перспективы участия Института народов Севера в модернизации системы образования, согласно оценке заведующего кафедрой этнокультурологии профессора И. Л. Набока, связаны с развитием этнопедагогического и этнопсихологического направлений, т. е. с актуализацией, включением в современный образовательный процесс ценного опыта народной педагогики, накопленного в традиционных культурах народов Севера, Сибири и Дальнего Восто-

ка1. А это, в свою очередь, должно послужить основой для создания таких образовательных систем, которые в гораздо большей степени, чем сейчас, учитывали бы особенности этнического менталитета человека Севера, но при этом помогали бы ему органично вписаться в любой современный социокультурный контекст -общероссийский или мировой2.

Традиционная, казалось бы, тема образования народов Севера в последние годы стала остро полемичной. На IX Международной конференции «Реальность этноса - 2007», посвященной

210-летию Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена, она получила новый ракурс: педагогическое образование рассматривалось как важнейший фактор сохранения и развития культуры северных народов.

В Сибири при ведущей роли региональных университетов и академических центров все более активно проводится разработка альтернативных моделей развития образования коренных народов края, отличающихся от тех, которые были предложены Институтом народов Севера и долгое время оставались общепринятыми. В частности, Новосибирский университет в сотрудничестве с научными учреждениями Сибирского отделения РАН и органами власти Сибирского региона давно занимается исследованием проблем коренных народов России, включая решение нестандартных задач в области образования. Одной из таких задач является реализация НГУ проекта Европейской комиссии «Расширение возможностей коренных народов Сибири в получении образования высокого уровня». Он осуществляется при поддержке Министерства образования и науки РФ, Федерального агентства по образо-

1 Абрамова М.А., Неустроев Н.Д. Гуманистические представления в культуре народов Якутии / Якут. гос. ун-т им. М.К. Аммосова. - М.: Академия, 2003. -215 с. - Библиогр.: с. 206-215; Краева Л.И., Краева И.Ю. Этнопедагогика Коми: Содержание. Методы, средства: Науч.-метод. пособие / Сыктывк. гос. ун-т. Каф. педагогики и пед. психологии. - Сыктывкар, 2003. - 71 с.; Фролова А.Н. Этнопе-дагогика детства древних коренных народов северо-востока России. - 2-е изд., испр. и доп. - Магадан: Кордис, 2003. - 183 с.; Этнопедагогика в условиях модернизации российского образования: Материалы межрегион. науч.-практ. конф. (24 июня 2004 г.) / Якут. гос ун-т им. М.К. Аммосова; Редкол.: Габышева Ф.В. и др. - Якутск, 2004. - 228 с.

2 Этнопедагогика: Проблемы обучения и воспитания: (Науч.-метод. пособие) / Ин-т народов Севера Росс. гос. пед. ун-та им. А.И. Герцена, С.-Петерб. гос. ун-т пед. мастерства. - СПб., 2003. - Вып. 1. - 102 с.

ванию РФ, Комиссии Российской Федерации по делам ЮНЕСКО, Московского бюро ЮНЕСКО в сотрудничестве с Институтом филологии и Институтом философии и права СО РАН, Институтом лингвистики РАН, Государственной полярной академией, Санкт-Петербургским государственным педагогическим университетом им. А.И. Герцена, а также Ассоциацией коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока РФ, Центром поддержки прав коренных народов Сибири.

Проект направлен на создание условий для повышения социального статуса коренных народов Сибири, уровня их самоуважения, этнической самооценки посредством специальных образовательных программ и создания организаций, содействующих этому процессу. Конкретная цель проекта - содействие в реализации лингвистических и культурных прав коренных народов Сибири, в подготовке национальных кадров высокой квалификации в области сохранения и развития национальных языков, в популяризации национальных культур.

Авторский коллектив подготовленной в рамках проекта монографии «Образование для коренных народов Сибири» рассматривает современный кризис мирового образования как кризис роста. Во второй половине XX в. в международной педагогической науке этнокультурный плюрализм образования стал рассматриваться как одно из основных направлений в разрешении не только кризиса средней школы, но и глобальных проблем современности. Практическая проблема учета в образовательном процессе многообразия культур с различных позиций решалась такими направлениями педагогики, как «новая» и «согласованная» педагогика во Франции, «ментальная» и «интегративная» педагогика в ФРГ, «коммуникативная» педагогика в США. Вместе с тем подчеркивается, что погружение образования только в «особенное», «единичное» отнюдь не содействует формированию «ментальной терпимости», а образование неизбежно становится поверхностным и предельно конъюнктурным, что еще больше увеличивает темпы его морального износа .

В условиях глобализации интернационализация образования стала заметным, системным и устойчиво развивающимся процес-

1 Образование для коренных народов Сибири: Социокультурная роль Новосибирского государственного университета / Диканский Н.С., Попков Ю.В., Радченко В.В., Свиридов И.В., Тюгашев Е.А., Шатрова В.Я. - Новосибирск: Нонпарель, 2005. - 358 с.

сом. Одним из институциональных его выражений является формирование Зоны европейского высшего образования в рамках Бо-лонского процесса, в котором участвует и Россия. Путь в будущее видится в разработке на европейском уровне тех механизмов обеспечения качества, которые учитывают национальные, лингвистические и дисциплинарные различия. Наиболее интенсивно международное сотрудничество развивается между высшими научными заведениями. Процесс международной интеграции образования, отвечающий растущей потребности в межкультурном взаимопонимании, вызванной глобальным характером современных средств коммуникации, потребительских рынков и т. д., в той или иной степени неизбежно трансформирует национальные образовательные системы.

В Гаагских рекомендациях о правах национальных меньшинств на образование указывается, что право представителей национальных меньшинств на сохранение своей самобытности может быть полностью реализовано только в том случае, если они получают должное знание родного (этнического) языка в ходе образовательного процесса. Государственные образовательные ведомства обязаны гарантировать включение преподавания истории, культуры и традиций соответствующих национальных меньшинств в общие обязательные учебные программы. Поскольку обеспечение образования на языке меньшинства или обучение ему в значительной степени зависят от наличия учителей, прошедших подготовку по всем предметам на этом языке, государство должно предоставить достаточно благоприятные условия для соответствующей подготовки учителей и способствовать доступу к такой подготовке.

Вместе с тем процессы интернационализации науки и образования ведут к тому, что образование действительно высокого уровня объективно становится достижимым только на одном из языков мировой науки (английском, немецком, французском и завоевавшем этот статус в XX в. русском). Полиязыковое образовательное пространство расширяется и за счет формирования в составе национальных языков обширного пласта интернациональной лексики.

В информационном обществе непрерывное генерирование новой информации стремительно обесценивает значительную часть уже накопленного знания. «Презумпция объективности знания утрачивает свою силу. Знания воспринимаются как частные

мнения, иногда обладающие сомнительной достоверностью и, как правило, не совпадающие или даже противоречащие друг другу»1.

Характеризуя образование коренных народов Сибири, исследователи рассматривают его в контексте кризиса просвещения коренных народов в современном мире как исторически конкретной и частной формы образовательной деятельности. Экскурс в эпоху Просвещения показывает, что сосредоточение процесса социализации коренных народов в школах-интернатах нельзя рассматривать как исключительно советский опыт, что зачастую имеет место в литературе. Идея создания интернатов принадлежала пуританскому проповеднику XVIII в. Э. Уилкоку, считавшему необходимым во имя просвещения оградить индейских детей от влияния родительских семей. В России первые попытки создания школ-интернатов для детей коренных северных народов также были предприняты в середине XVIII в. представителем духовенства -архимандритом И. Хотунцевским.

В Северной Америке государственная система интернатов для детей индейцев получила развитие со второй половины XIX в. Дисциплинарная практика с палочной дисциплиной и мелочной опекой, вызвавшая своеобразное гражданской неповиновение коренного населения, стала причиной проведения реформ. С 1930-х годов почти все интернаты в США были реорганизованы в дневные школы2.

В СССР модель закрытого образования для коренного населения Сибири стала активно внедряться в послевоенный период, особенно после введения в 1956 г. всеобщего обязательного образования. В целом практика закрытых образовательных учреждений для коренного населения обнаруживает, по мнению новосибирских исследователей, своего рода аналогии с обрядовой практикой первобытных инициаций, когда дети изолировались от родных. Впрочем, это гипотетическое предположение не сопровождается развернутой аргументацией в пользу данной точки зрения.

Главные особенности традиционной педагогики народов Сибири обусловлены несколькими причинами. Это домашний характер воспитания, исключающий создание изолированных на достаточно длительное время от семьи детских коллективов. Педагогов как таковых нет, воспитанием занимаются все взрослые без исключения. Образование органично слито с повседневной жизне-

1 Образование для коренных народов Сибири. - С. 37.

2 Там же. - С. 107-108.

деятельностью и опирается на удовлетворение потребности ребенка в подражании взрослым в непосредственном общении с ними. Наконец, в воспитательном процессе не используются меры принуждения, физические наказания, а контроль за ребенком ненавязчив и незаметен.

«Специфика традиционной образовательной системы коренных народов Сибири определила культурную неорганичность ("культурно-не-сообразность"), неэффективность для них западной модели с ее авторитарностью, закрытостью, оторванностью от жизни. Эта модель не имела институциональной основы для укоренения в этнообразовательной среде коренных народов Сибири, а ближайшим ее институциональным аналогом в традиционной культуре был только институт домашнего рабства»1.

В современных дискуссиях об эффективности модели закрытого образования для коренных народов большинство российских ученых отмечают отрицательные стороны интернатского образования: разрушение семейного уклада и преемственности поколений, утрату воспитанниками интернатов родного языка, навыков традиционного хозяйствования и интереса к своим национальным обычаям, воспитание социально пассивных, иждивенчески настроенных молодых людей, не имеющих устойчивой привычки к систематическому труду.

Оценка опыта внеинтернатного обучения свидетельствует о том, что духовные традиции коренных народов обладают значимым и разнообразным образовательным потенциалом. Их этно-педагогические традиции должны быть должным образом глубоко изучены и систематически реализованы в современных образовательных технологиях.

Вместе с тем нельзя не признать тот факт, что в советский период был достигнут качественно новый уровень образования коренного населения Сибири. Произошло снижение доли неграмотных и малограмотных, были сформированы национальные кадры квалифицированных специалистов различного профиля. Тем не менее в конце 1980-х годов доля лиц с высшим образованием у коренных малочисленных народов была в 2-3 раза ниже средних общероссийских показателей.

В Бурятии и Якутии, напротив, уровень образования титульного населения республик (по числу лиц с высшим образованием на 1000 населения) в два раза превысил аналогичный показатель у

1 Образование для коренных народов Сибири. - С. 110.

русских. В начале 2000-х годов в системе образования Бурятии реализовалось более 60 инновационных программ. Новейшие информационные технологии широко внедрялись и в Якутии. Как сообщалось на IX Международном форуме партнеров в образовании циркумполярного Севера «Проблемы и перспективы развития образования коренных народов Севера», все школы республики компьютеризированы и имеют выход в Интернет. Сегодня в Якутии один компьютер приходится на 23 ученика, а по России в целом - на 500 учеников1.

Неравномерность развития образовательных процессов в силу действия ряда исторических причин у разных коренных народов определяет необходимость проведения этнически дифференцированной образовательной политики, учитывающей конкретные этнокультурные традиции. Этническая ориентация присутствовала в образовательной политике и в советский период. Она выражалась прежде всего в обязательном изучении в школе языка «титульной нации», независимо от национальности ученика, а также в отраслевой структуре специального и высшего образования.

«Исторически сложившаяся ориентация высшего профессионального образования коренных народов на просвещение проявляется в том, что единственное в СССР этноориентированное высшее учебное заведение - учрежденный в 1930 г. Институт народов Севера - в 1939 г. был передан из ведения Главсевморпути в ведение Наркомпроса и преобразован в Педагогический институт народов Севера. И это не досадная историческая случайность. Такой опыт характерен не только для России. Подготовка учительских кадров из числа коренных народов рассматривается как одна из ключевых проблем современного образования индейцев в Канаде. Государственная необходимость ликвидации неграмотности коренного населения, обусловленная интенсификацией его вовлечения в нетрадиционные виды общественной и хозяйственной деятельности, определяет приоритет подготовки педагогических кад-ров»2.

В современных условиях, как считают разработчики новых образовательных стратегий в регионах Сибири, решающим обстоятельством в выборе образовательных приоритетов должно стать мнение местных жителей. Во всяком случае их точка зрения должна учитываться гораздо полнее. Сочетание традиций занято-

1 Образование для коренных народов Сибири. - С. 123.

2 Там же. - С. 125.

сти коренного населения Сибири и современной профессиональной структуры представляет собой сложную социокультурную задачу.

Новосибирскими исследователями еще в середине 80-х годов XX в. была сформулирована задача осуществления трудового воспитания и профориентации, исходя, с одной стороны, из необходимости обеспечения каждому учащемуся реальных и максимально широких возможностей выбора профессии, с другой - из устойчивой ориентации выпускников школ в первую очередь на те профессии, специальности и отрасли хозяйства региона, где наиболее остро ощущается потребность в молодых кадрах. Необходимо, чтобы подрастающие поколения коренных народов постепенно преодолевали сравнительно узкий круг традиционных занятий и прилагали свои силы в самых разнообразных сферах деятельности, но в то же время с интересом осваивали традиционные занятия родителей, с тем чтобы иметь дополнительную возможность жизнеобеспечения и удовлетворения традиционных этнокультурных потребностей.

В последние десятилетия кардинально изменился характер образовательных потребностей коренных народов Сибири. Одним из перспективных направлений представляется формирование новых отрядов гуманитарной интеллигенции коренных народов -юристов, менеджеров и экономистов, работников сферы государственного управления и сервиса.

Разработаны региональные концепции обновления и развития национального образования. Научно-исследовательский институт развития школ Сибири, Севера и Дальнего Востока (г. Томск) ставит задачу создания национально-профилированных школ с изучением родного (этнического) языка (диалекта) и трудовым обучением детей в русле подготовки к хозяйственно-промысловой деятельности в сфере охоты и рыболовства. Институт проблем малочисленных народов Севера СО РАН (г. Якутск) разработал Концепцию совершенствования системы образования и воспитания малочисленных народов Севера Республики Саха (Якутия), целью которой является возрождение коренных народов Севера, с тем чтобы каждый коренной житель был по-современному образован и в то же время оставался носителем самобытной национальной культуры.

В Ханты-Мансийском автономном округе как основные ориентиры современного развития образования выбраны направленность на сохранение традиционного уклада жизни, воспитание

национального самосознания и формирование национально ориентированной интеллигенции. Однако, по экспертной оценке Ханты-Мансийского Института природопользования Севера (открылся в 1997 г.), эта программа не позволяет преодолеть ограниченности традиционного образа жизни и приобщить коренные народы к европейской модели образования.

Универсальным современным учреждением высшего образования для народов Севера стала Государственная полярная академия (г. Санкт-Петербург), где готовят специалистов из представителей коренного населения северных регионов России. Система непрерывного образования, созданная в академии, призвана ликвидировать существенные пробелы в школьном образовании северян, подготовить из них высокопрофессиональных специалистов по необходимым специальностям и одновременно содействовать развитию образовательной инфраструктуры на местах. Так, в рамках федеральной целевой программы «Дети Севера» совместно с Московским институтом развития образовательных систем в г. Вилюйске реализован пилотный проект профессиональной школы предпринимательской деятельности для народов Севера.

Коллектив новосибирских исследователей особо подчеркивает необходимость создания принципиально новой социальной технологии получения образования высокого уровня коренными народами Севера. Речь идет о том, чтобы сформировать образовательную среду там, где студент живет и работает, в привычном для него социуме. Принятая до сих пор система вузовской подготовки ведет к разрыву связей с социокультурной и этнолингвистической почвой. Потеря жизненных навыков, связанных с родной этнической средой, зачастую приобретает необратимый характер, ведет к маргинализации обучаемых.

Кризис, переживаемый традиционными российскими организациями обучения коренных народов, стал объективной причиной того, что центр тяжести в ведении методической и научно-исследовательской деятельности по этому направлению переносится в регионы. Этно- и социокультурные реалии сейчас таковы, что «образование для коренных малочисленных народов Севера становится фактором этнического выживания, сохранения уникальных, выработанных многовековой практикой способов взаимодействия человека с природой и социумом»1.

1 Образование для коренных народов Сибири. - С. 125.

В рамках проекта «Расширение возможностей коренных народов Сибири в получении образования высокого уровня», направленного на вывод образования коренных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока из кризиса, Новосибирский государственный университет ведет работу по созданию базовых структур -так называемых Антенн - для практической реализации этой задачи. Физически Антенны представляют собой создаваемые при непосредственном участии НГУ некоммерческие звенья управлений образования муниципальных органов власти в административных и культурных центрах национальных округов, краев и областей Севера, Сибири и Дальнего Востока. Через них планируется реа-лизовывать дистанционный образовательный процесс, осуществлять мониторинг деятельности в рамках проекта и распространять ее полезные результаты в отдаленных районах проживания коренных народов Сибири.

Вместе с тем нельзя не видеть, что и новые разработки моделей образования не лишены внутренней противоречивости. Целый ряд положений декларативен и едва ли может быть полностью реализован на практике, о чем, в частности, говорится и в экспертной оценке Ханты-Мансийского Института природопользования Севера.

Включение представителей северных народов в этнологические исследования собственной этнической среды также стало предметом уникального специального исследования, выполненного в Томске, одном из ведущих этнологических центров Сибири1. Дальневосточный университет и Дальневосточный центр РАН стали одними из первых инициаторов обсуждения проблем интеграции академической науки и высшей школы в области этноло-

гии2.

* * *

1 Лукина Н.В. Наука как форма общественного развития северных этносов / Науч. центр гуманит. исслед. коренных малочисл. народов Севера. - Томск: Изд-во Том. ун-та, 2002. - 346 с.

2 Этнология и образование: Проблемы интеграции академической науки и высшей школы: Материалы науч.-практ. конф., Владивосток, 12-15 ноября 2002 г. / РАН. Дальневост. отд-ние. Ин-т истории, археологии и этнографии народов Дал. Востока, Дальневост. гос. ун-т; Отв. ред. Тураев В.А. - Владивосток, 2002. - 183 с.

Проблемы этнокультурного образования, как показали материалы конференции «Реальность этноса», имеют не меньшее значение для европейской части России, особенно Поволжья и Северного Кавказа1. Среди постоянных участников научного форума -представители не только российских национальных автономий, но и полиэтничных регионов без данного статуса. В Оренбуржье, например, где проживают представители 80 национальностей, администрация уделяет серьезное внимание проблемам этнокультурного образования. В области функционируют свыше 50 национальных объединений, центров, обществ, кроме того, действуют 360 религиозных организаций, представляющих 22 конфессии. Этнокультурное образование получило свое воплощение в разных видах: дошкольное, общеобразовательные школы, учреждения дополнительного образования, негосударственные образовательные учреждения и центры. Этнические языки преподаются в 187 школах: татарский - в 83, башкирский - в 47, казахский - в 46, чувашский - в 4, мордовский - в 5, еврейский - в 1, польский - в 12.

В области работают несколько учебных заведений, где готовят учителей по различным этническим языкам для начальных школ. Однако на протяжении последних лет в школах с этнокуль-

1 Айбазова М.Ю. Нравственно-эстетическое воспитание в этнопедагогике Северо-Западного Кавказа: Учеб. пособие / М-во общего и профес. обр. РФ. -Карачаевск, 2004. - 107 с.; Волков Г.Н. Чувашская этнопедагогика / Фонд И.Я. Яковлева, Чебоксар. ин-т экономики и менеджмента С.-Петерб. гос. поли-техн. ун-та. - 3-е изд., доп. - Чебоксары, 2004. - 485 с.; Зинурова Р.И. Этнос и личность: Психология и педагогика: Учеб. пособие / Акад. социал. образования. -Казань, 2005. - Ч. 1. - 172 с., Ч. 2. - 170 с.; Кудаев М.Р., Дахужева З.К. Этнокультурное ориентирование образовательной системы региона: Основы теории и практики реализации / Адыг. гос. ун-т. - Майкоп, 2004. - 198 с.; Этнодидактика народов России: Природосообразные модели, системы, технологии: Материалы II Всеросс. науч.-практ. конф., Нижнекамск, 28 апр. 2004 г. / АН Респ. Татарстан, Нижнекам. муницип. ин-т; Под ред. Ялалова Ф. Г. - Нижнекамск: Чишмэ, 2004. -256 с.; Этнодидактика народов России: Преемственность, традиции, инновации: Материалы III Всеросс. науч.-практ. конф., Нижнекамск, 28 апр. 2005 г. / Каф. ЮНЕСКО «Теория образования в поликультурном о-ве», Поволж. отд-ние Росс. акад. образования; Науч. ред. Ялалов Ф.Г. - Нижнекамск: Чишмэ, 2005. - 340 с.; Ялалов Ф.Г. Этнодидактика. - М.: ГИЦ ВЛАДОС, 2002. - 151 с.

2 Реальность этноса: Этнонациональные аспекты модернизации образования: Материалы V Международной научно-практической конференции «Реальность этноса» (Санкт-Петербург, 18-21 марта 2003 г.) / Росс. гос. пед. ун-т им. А.И. Герцена; Редкол.: Бордовский Г. А. (пред.), Набок И. Л. (науч. ред.) и др. -СПб., 2003. - С. 253.

турным компонентом число учащихся, желающих обучаться на этих языках, не увеличивалось, и в итоге кадры учителей оказались невостребованными. Тем не менее попытки сократить набор по данным специальностям вызвали протесты национально-культурных объединений.

Введение регионального компонента гуманитарного образования в Краснодарском крае активно началось в середине 1990-х годов. Специфика исторического развития, полиэтничный состав населения кубанского региона определили его преимущественно этнокультурную направленность в изучении краеведения, основанную на целом ряде археологических, лингвистических, этнологических источников. Вопросы истории казачества Кубани являются, пожалуй, одними из наиболее актуальных в современной историко-регионоведческой литературе1.

Этнокультурный компонент образовательной системы современного полиэтничного мегаполиса представлен на конференции главным образом материалами по Санкт-Петербургу.

Материалы конференции отразили не только региональное многообразие этнокультурного компонента в современном российском образовании, но и процессы целенаправленных изменений этой составляющей на протяжении последнего десятилетия. Автор концепции конференции доктор философских наук И. Л. Набок одну из главных задач конференции связывал с преодолением разрыва между профессиональным и массовым этнографическим образованием. Эта проблема в общем виде была сформулирована в тематике I конференции «Реальность этноса - 1999: Этнология в педагогическом образовании: проблемы и перспективы». В тематике последующих ежегодных собраний заявленная концепция развивалась, корректировалась, уточнялась.

Главной темой II конференции «Реальность этноса - 2000» стал национально-региональный компонент в образовании: его содержание, структура, функции. Национально-региональный компонент был выделен в государственных образовательных стандартах нового поколения (2000) наряду с общефедеральным. Новый компонент предназначался для усиления практической

1 Реальность этноса: Этнонациональные аспекты модернизации образования: Материалы V Международной научно-практической конференции «Реальность этноса» (Санкт-Петербург, 18-21 марта 2003 г.) / Росс. гос. пед. ун-т им. А.И. Герцена; Редкол.: Бордовский Г. А. (пред.), Набок И. Л. (науч. ред.) и др. -СПб., 2003. - С. 294.

направленности образовательной деятельности на решение региональных проблем, ее ориентацию на этнонациональную специфику регионального образовательного пространства. Парадоксально, но при декларировании такого подхода к образованию предмет «Этнография / Этнология» был выведен из числа обязательных учебных дисциплин педагогических вузов.

Тема конференции «Реальность этноса - 2001: Национальные школы в этнологии, этнографии и культурной антропологии: Наука и образование» отразила одну из основных проблемных установок научного форума, связанную со стремлением обеспечить взаимосвязь научно-исследовательской деятельности с реальными образовательными процессами в различных регионах России. Признание этой проблемы не только имеет большое практическое социальное значение, но и способно в значительной степени стимулировать сами научные исследования в данной области, обеспечить их актуализацию, их конкретное участие в формировании культуры межэтнических, межнациональных отношений, этнической и конфессиональной толерантности.

Вместе с тем совершенно очевидным оказалось несоответствие реальной социокультурной значимости этнической проблематики и того места, которое было ей отведено в отечественных образовательных программах всех уровней. Как уже говорилось, в государственных образовательных стандартах высшего педагогического образования 2000 г. этнологии как учебной дисциплине и соответствующей педагогической специализации места практически не нашлось. Тем не менее введение в образовательные программы обязательного национально-регионального компонента оценивалось как важный шаг в преодолении разрыва между этнологической наукой и образованием1.

Проблемы межэтнической коммуникации в контексте образования были рассмотрены на IV конференции «Реальность этноса -2002».

Очередная конференция «Реальность этноса - 2003: Этнона-циональные аспекты модернизации образования» была посвящена 300-летию Санкт-Петербурга, современного полиэтничного и

1 Реальность этноса: Национальные школы в этнологии, этнографии и культурной антропологии: Наука и образование: Материалы III Международной научно-практической конференции «Реальность этноса» (Санкт-Петербург, 16-19 апреля 2001 г.) / Росс. гос. пед. ун-т им. А.И. Герцена; Редкол.: Бордов-ский Г. А. (пред.), Набок И. Л. (науч. ред.) и др. - СПб.: Изд-во РГПУ, 2001. - С. 3-4.

многоконфессионального мегаполиса. Внимание участников конференции было привлечено к одной из приоритетных задач «Концепции модернизации российского образования до 2010 г.» - выработке конкретных путей развития и совершенствования профессиональной педагогической деятельности в полиэтничной и поликультурной среде.

В аналитическом обзоре «Российское образование в 2001 г.» была отмечена недостаточная разработанность содержания национально-регионального компонента образования. По мнению профессора И. Л. Набока, его правильнее было бы назвать «этнорегио-нальным», учитывая полиэтничность и мультикультурность образовательного пространства России. «Стержнем такой концепции должно стать представление о том, что этнонациональное "измерение" культуры и общественной жизни носит всеобщий, всепроникающий характер, что это - не отдельно взятая сфера, но сторона, "срез" любой гуманитарно-образовательной сферы, касающийся фундаментальных оснований самого бытия личности и общества. Понимаемое в широком смысле слова этнологическое образование не может ограничиваться введением учебного предмета "этнология" или "этнография", оно должно пронизывать всю систему гуманитарного знания»1.

Стихийное осознание масштаба этой ситуации привело во второй половине XX в. к своеобразному буму этнической проблематики, даже к своеобразной моде на «этно». Другой стороной этого процесса стало «размывание» этнологической проблематики, нестрогость употребления понятий «этнос», «этничность», «этно-», приобретающих нередко метафорический смысл. Этнологическое знание в российской системе образования до сих пор не стало массовым, оно остается сферой узкопрофессиональной подготовки, уделом академических исследовательских и музейных учреждений. Отсутствие ясно выраженной национальной идеологии приводит к упрощенному пониманию процессов глобализации и интернационализации культуры, нередко трактуемых как процессы снятия этнонациональных различий.

1 Реальность этноса: Этнонациональные аспекты модернизации образования: Материалы V Международной научно-практической конференции «Реальность этноса» (Санкт-Петербург, 18-21 марта 2003 г.) / Росс. гос. пед. ун-т им. А.И. Герцена; Редкол.: Бордовский Г. А. (пред.), Набок И. Л. (науч. ред.) и др. -СПб., 2003. - С. 12.

Эта проблема определила тему VI конференции «Реальность этноса - 2004» - образование и национальная идея. В условиях современной России понятие «национальная идея» имеет по крайней мере два смысла. В широком смысле - это синоним национальной (общероссийской, общегражданской) идеологии, т. е. система идей и ценностных принципов, лежащих в основе консолидации и развития российского общества. В узком смысле под национальной идеей можно понимать систему представлений, связанных с ценностными установками в области межэтнических, межнациональных отношений, этнического сознания, этнической идентичности.

На современном этапе есть все основания говорить о массовой «этнологической безграмотности» населения многонациональной России - считает И. Л. Набок. С другой стороны, потребность в этом знании, его реальная востребованность приводит к тому, что можно назвать стихийной «педагогической этнологией». В многочисленных спецкурсах, на факультативах рассматриваются вопросы национальной культуры, национального самосознания, национального характера, наконец, национальной идеи. И это делается не всегда компетентно с позиций этнологической науки1.

Между тем современная педагогическая теория сегодня уже не может обходиться без этнологического знания. И дело не только в многочисленных описаниях приемов традиционной «народной педагогики», которые сегодня во многом оказываются неприменимы, будучи своеобразной данью «этническому романтизму», ибо вступают в вопиющее противоречие с системой ценностей, насаждаемой коммерческой массовой культурой. У понятия «этнопедагогика» может быть и другой смысл - интеграция педагогической и этнологической теории. Речь идет о включении этнологического аспекта в рассмотрение педагогических проблем.

На VII конференции «Реальность этноса - 2005: Глобализация и национальные традиции образования в контексте Болонско-го процесса» анализировались возможности и условия вхождения отечественной системы образования в формирующееся единое культурно-образовательное пространство Европы.

1 Реальность этноса: Глобализация и национальные традиции образования в контексте Болонского процесса: Материалы VII Международной научно-практической конференции «Реальность этноса» (Санкт-Петербург, 22-25 марта 2005 г.) / Науч. ред. Набок И.Л. - СПб.: Астерион, 2005. - С. 18.

VIII конференция «Реальность этноса - 2006: Роль образования в формировании этнической и гражданской идентичности» была посвящена кругу проблем, в решении которых теория приобретает непосредственный социальный и практический смысл. От уровня теоретического осмысления в значительной степени зависит и характер принимаемых политических решений, касающихся принципов, стратегии и тактики построения нового гражданского общества в России. Эти тактика и стратегия в полной мере должны учитывать и интересы граждан, принадлежащих к разным этническим и конфессиональным группам, и интересы регионов, вырабатывающих свою, адекватную этноконфессиональному своеобразию политику, развивающих собственное этнокультурное пространство.

В вопросах формирования этнической и гражданской идентичности особенно очевидной становится решающая роль образования как главного института социализации, от уровня и направленности которого во многом зависит будущее страны. Другой аспект этнической и гражданской идентичности связан с острейшими проблемами межэтнических взаимоотношений и конфликтов. Сегодня очевидно, что содержание образования, и особенно этнокультурного, в значительной степени определяет уровень толерантности и межэтнической конфликтности. Эта проблематика получила развитие в материалах X конференции «Реальность этноса - 2008: Образование и гуманитарные технологии интеграции этнической, этнорегиональной и гражданской идентичности»1.

Стоит отметить, что на конференции было представлено развернутое обоснование связи «национального» не только с «реальностью этноса», но и с общегражданской государственной принадлежностью россиян (в докладе В. А. Тишкова «Есть такая нация»)2.

1 Реальность этноса: Образование и гуманитарные технологии интеграции этнической, этнорегиональной и гражданской идентичности: Материалы X Международной научно-практической конференции «Реальность этноса» (Санкт-Петербург, 8-11 апреля 2008 г.) / Науч. ред. Набок И. Л. - В 2 частях. -СПб.:

Астерион, 2008. - Ч. 1. - 476 с.; Ч. 2. - 471 с.

2 Тишков В.А. Есть такая нация // Реальность этноса: Роль образования в формировании этнической и гражданской идентичности: Материалы VIII Международной научно-практической конференции «Реальность этноса» (Санкт-Петербург, 4-7 апреля 2006 г.) / Науч. ред. Набок И. Л. - СПб.: Астерион, 2006. - 704 с.

Сознательно уходя от ставшего уже общим местом отнесения той или иной точки зрения либо к «отсталому примордиализ-му», либо к «продвинутому конструктивизму», хотелось бы в очередной раз привлечь внимание к многомерности, многослойности, зачастую противоречивости самих феноменов «этнического» и «национального». Очевидно, что концептуализация этих сложнейших явлений с учетом многообразия их конкретно-исторических форм не может быть унифицирована для «повседневно-бытового» понимания населения различных регионов России, с одной стороны, и обобщений теоретического уровня мировой социальной науки - с другой. Важно, что конкретные исследования по выявлению и сопоставлению «уровней понимания» уже ведутся в отечественной этнологии.

В то же время, как считают организаторы конференции, опыт теоретической рефлексии по поводу проблемы идентичности (этнической, национальной, гражданской) показывает несостоятельность научной монополии на это понятие этнологии и социально-культурной антропологии. Эта проблема может быть системно, комплексно рассмотрена только в междисциплинарном исследовательском поле.

В целом материалы конференции подтверждают перспективность и востребованность одной из основных принципиальных установок этого научного форума - линию на дальнейшее сближение и взаимодействие академического научного этнологического, антропологического знания и отечественной системы образования, которое сегодня находится в процессе модернизации и перестройки. Очевидным результатом конференции можно также считать создание неформального междисциплинарного рабочего сообщества, которое активизирует интерес к проблемам этнологического образования в российском обществознании, включая и сторонников представленных теоретических позиций, и их оппонентов.

* * *

Анализ литературы по проблемам этнического компонента в современном российском образовании отражает постоянное и заинтересованное внимание широкого круга российских обществоведов, помимо этнологов, к данному кругу проблем.

В различных формах оно представлено во всех российских регионах. Региональная специфика, не только этнокультурная, но и в значительной степени экономическая, социальная, политиче-

ская, во многом определяет содержание национально-регионального компонента образования. Кардинально, целостно переосмысливается система образования для населения, сохраняющего традиционный образ жизни. Все более активную роль в этом процессе играют не просто региональные научные и образовательные центры, а сами представители коренного населения. Нельзя не отметить, что новые возможности непосредственным образом связаны с применением в образовании новых информационных технологий, т.е. и здесь впрямую действует информационный фактор.

Для большинства субъектов Российской Федерации со статусом национальной государственности особое значение приобрели этнолингвистические проблемы в сфере образования. Для школьного образования разработана и применяется на практике дидактическая модель трехкомпонентного структурирования. В начальной школе основным компонентом образования выступает этнокультурный, который преподается на этническом языке. В средней школе доминирует общефедеральный компонент, где преподавание большей части предметов ведется на русском языке и формируется общероссийская гражданская идентичность. В старших классах осваиваются ценности мировой культуры с применением этнического, русского и иностранного языков1.

В целом по стране в дошкольном и раннем школьном обучении и воспитании элементы этнопедагогики различных народов России используются по-разному, в зависимости от степени изученности этой подсистемы традиционной народной культуры и ее реальной сохранности в современном бытовании. В фундаментальном исследовании чувашской этнопедагогики, например, в качестве основных проблем в этой области выделены воспитание и развитие традиционного трудолюбия; развитие физических сил и волевых качеств; духовное обогащение личности, формирование нравственности; народные традиции эстетического воспитания. Детская среда рассматривается как относительно автономное и действенное этнопедагогическое пространство2.

1 Ялалов Ф.Г. Этнодидактика. - М.: ГИЦ ВЛАДОС, 2002. - 151 с.; Этнодидактика народов России: Преемственность, традиции, инновации: Материалы III Всеросс. науч.-практ. конф., Нижнекамск, 28 апр. 2005 г. / Каф. ЮНЕСКО «Теория образования в поликультурном о-ве», Поволж. отд-ние Росс. акад. образования; Науч. ред. Ялалов Ф.Г. - Нижнекамск: Чишмэ, 2005. - 340 с.

2 Волков Г.Н. Чувашская этнопедагогика / Фонд И.Я. Яковлева, Чебоксар. ин-т экономики и менеджмента С.-Петерб. гос. политехн. ун-та. - 3-е изд., доп. -Чебоксары, 2004. - С. 38.

Психологические исследования, проведенные на широком кросскультурном материале, позволяют предполагать, что традиционная народная педагогика несет в себе способы этнической спецификации психики, воздействуя на такие сферы сознания личности, как перцепция, воображение1.

Наиболее разнообразны формы этнокультурного образования в полиэтничных регионах, в том числе динамично развивающихся мегаполисах. В Москве и в Санкт-Петербурге в рамках разработки программ образования с этнокультурным компонентом наряду с другими выделен и русский2. В обоих городах подготовлены также экспериментальные учебники для введения курса этнологии в школьное образование . К сожалению, эта практика, как и попытки, предпринятые столетие назад, не получили пока широкого распространения. Более продуктивной оказалась разработка спецкурсов по этнической проблематике для системы специального образования, например учебных заведений МВД обоих столичных мегаполисов.

Оживление интереса к этнопедагогике в современных условиях в значительной степени обусловлено тем, что она выступает мощным и вместе с тем органичным средством информационной поддержки этнических культур и идентичностей. Сохранение народного педагогического опыта в условиях полиэтничного общества актуально для развития современной школы. «Школа, игнорирующая существующее этническое своеобразие, едва ли может быть современной», - подчеркивает один из наиболее авторитетных российских исследователей в области этнопедагогики Г.Н. Волков4.

Одновременно образовательные программы национально-регионального компонента, обеспечивая знакомство учащихся с

1 Павленко В.Н., Таглин С.А. Общая и прикладная этнопсихология. - М.: Т-во научных изданий КМК, 2005. - Раздел 5: Психологические аспекты этно-педагогики. 5.2.2: Этнические особенности психики как результат народной педагогики. - С. 284-321.

2 Школа с русским этнокультурным компонентом: Науч.-метод. сб. / Моск. гос. открытый пед. ун-т им. М.А. Шолохова и др. - М.: Альфа, 2002. -292 с.; Этнокультурное образование в Москве на пороге XXI в. / Отв. ред. Кур-нешова Л.Е. - М., 1999. - Вып. 6.

3 Народоведение: Учеб. пособие для 9-11 классов средней школы. - М., 2002. - Кн. 1-2; Этнология: Учебное пособие / Под ред. Миськовой Е.В. - М.: Культура: Акад. проект, 2005. - 619 с.

4 Волков Г.Н. Чувашская этнопедагогика. - С. 482.

этническим многообразием российского и мирового сообщества, выступают как информационное обеспечение этнической толерантности и мультикультурализма. Нельзя не видеть, что развитие этого сектора образования проходит довольно противоречиво. С одной стороны, велась серьезная разработка дисциплин, включенных в его состав (в Республике Мордовия, например, их было больше 50), с другой - с 2000 г. «этнология» как дисциплина была выведена из числа обязательных предметов педагогического образования, наиболее массового, способного к обеспечению трансляции ценностей этнической толерантности.

Попытки расширения этнокультурной тематики в российском образовании, как уже отмечалось, предпринимаются не впервые. Известно, что вопрос о введении курса народоведения в школах поднимался в университетских преподавательских кругах еще в начале XX в., но положительно решен не был1. Прошедшее столетие слишком наглядно продемонстрировало роль и значение этнонационального фактора в мировом историческом развитии, чтобы эти проблемы могли недооцениваться в России и далее.

4.2. Информационно-интегративная роль этнологического и социально-антропологического образования в развитии университетской науки

4.2.1. Формирование этнолого-антропологического информационного пространства в российском гуманитарном образовании

К началу 1990-х годов, времени распада в 1991 г. Советского Союза, одного из наиболее полиэтничных государств мира, высшее специальное этнографическое образование в России было представлено всего несколькими кафедрами этнографии. Три из них входили в состав исторических факультетов старейших университетов страны: Санкт-Петербургского (1724), Московского (1755) и Казанского (1804). Кафедры этнографии и антропологии были образованы здесь в еще 1880-е годы, но не в качестве само-

1 Этнология и образование: Проблемы интеграции академической науки и высшей школы: Материалы науч.-практ. конф., Владивосток, 12-15 ноября 2002 г. / РАН. Дальневост. отд-ние. Ин-т истории, археологии и этнографии народов Дал. Востока, Дальневост. гос. ун-т; Отв. ред. Тураев В. А. - Владивосток, 2002. - 183 с.

стоятельных отделений, а в составе естественно-научных - физико-математических или географических - факультетов1.

В зарубежной науке в последние десятилетия XIX в. завершался процесс организационного оформления антропологии как одной из научных и учебных дисциплин: в 1880-е годы Ассоциации развития науки в Британии и в США зафиксировали ее официальный статус. На рубеже XIX-XX вв. в немногих ведущих университетах обеих стран были открыты отделения социальной антропологии (Британия) и культурной антропологии (США)2.

Следует учитывать, что в англоязычных странах замена более раннего названия дисциплины «этнография / этнология» на «антропологию» происходила в 1870-е годы в ходе «дарвиновской научной революции», т.е. распространения идей эволюционизма на историю человечества, дополненную, таким образом, историей происхождения и развития человека как биологического вида. В России, как и в других европейских странах, значительно дольше сохранялась традиция использования обоих названий дисциплины, которая заявила о себе к середине XIX в. одновременно в

1 Специального исследования истории этнологического образования в России нет, хотя в начале 2000-х годов в связи с юбилеями старейших университетов России - 280-летие Санкт-Петербургского (1724); 250-летие Московского (1755); 200-летие Казанского (1804) - появились исторические очерки (разной степени подробности) о первых в России университетских кафедрах этнографии: Соловей Т.Д. Этнология // Историческая наука в Московском университете, 1755-2004 / Под ред. Карпова С.П. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 2004. - 640 с. -С. 512-550; Козьмин В.А. Кафедра этнографии и антропологии // Исторический факультет Санкт-Петербургского университета, 1934-2004: Очерк истории / С.-Петерб. гос. ун-т. Ист. фак.; Отв. ред. Дворниченко А.Ю. - СПб., 2004. -С. 317-341; Козьмин В.А. Из истории этнографического образования в Санкт-Петербургском университете // VI Конгресс этнографов и антропологов России. -СПб., 2005. - С. 420; Бусыгин Е.П., Зорин Н.В. Этнография в Казанском университете. - Казань: Изд-во Казанск. ун-та, 2002. - 220 с. Монография хронологически охватывает все время существования Казанского университета (1804-2000), с последовательной характеристикой этапов накопления и развития этнографического знания.

Сводный обзор российского этнолого-антропологического образования представлен в статье: Bondarenko D., Korotayev A. In Search of a New Academic Profile: Teaching Anthropology in Contemporary Russia // Learning Fields. - N.Y.; Oxf.: Berghahn Books, 2003. - Vol. 1: Educational Histories of European Social Anthropology / Ed. by D. Drackle, J. Edgar, T. Schippers. - P. 230-246.

2 Stocking G.W. Delimiting Anthropology: Occasional Inquiries and Reflections. - Madison: Wisconsin univ. press, 2001. - Р. 283-284.

странах континентальной Европы, в Британии и в США под названием «этнография / этнология»1.

В ходе реформирования российского образования после Октябрьской революции 1917 г. в Московском и Ленинградском университетах в середине 1920-х годов были открыты этнологические факультеты, что по форме соответствовало стандарту образования, принятому за рубежом. Но уже к началу 1930-х годов эти факультеты были расформированы2.

В Московском университете кафедра этнографии появилась вновь в 1939 г. в составе исторического факультета, а кафедра антропологии входила в состав биологического факультета. В МГУ курс этнографии читали также на философском и биологическом факультетах. В Ленинграде традиции этнографического образования были связаны с Институтом географии в составе Ленинградского университета, а на историческом факультете кафедра этнографии и антропологии была открыта в 1967 г.3

Общий курс по этнографии, точнее - «История первобытного общества и основы этнографии» - как специальная историческая дисциплина читался не только на исторических факультетах Московского, Ленинградского и Казанского университетов, но и студентам-историкам других университетов. Обычно в качестве основных служили учебники московской кафедры этнографии, подготовленные при участии ведущих ученых страны. Эти учебники использовались не только при обучении историков, но и для студентов других специальностей4.

1 Stocking G.W. Delimiting Anthropology: Occasional Inquiries and Reflections. - P. 309.

2 Соловей Т.Д. Власть и наука в России: Очерки университетской этнографии в дисциплинарном контексте (XIX - начало XXI в.). - М.: Прометей,

2004. - С. 227-230.

3 Козьмин В. А. Из истории этнографического образования в Санкт-Петербургском университете // VI Конгресс этнографов и антропологов России. - СПб.,

2005. - С. 420.

4 Токарев С.А. Этнография народов СССР. - М., 1958; Основы этнографии / Под ред. Токарева С.А. - М., 1968; Токарев С.А. История русской этнографии (Дооктябрьский период). - М.: Наука, 1966. - 432 с.; Токарев С.А. История зарубежной этнографии: Учеб. пособие. - М.: Высш. школа, 1978. - 335 с.; Этнография / Под ред. Бромлея Ю.В., Маркова Г.Е. - М., 1982; Этнология / Под ред. Маркова Г.Е., Пименова В.В. - М., 1994; Итс Р.Ф. Введение в этнографию: Учебное пособие. - Л., 1971; То же, 2-е изд. - Л., 1991; Кнышенко Ю.В. Основы этнографии. - Ростов на/Д., 1965. - 440 с.; Он же. История первобытного общества. -Ростов на/Д., 1973. - 343 с.

В 1960-1980-х годах специализация и кафедры этнографии появились и в других университетах России - в Казанском, Томском, Омском, Новосибирском, Иркутском, Дальневосточном, Алтайском - в регионах традиционно активных этнографических исследований. Здесь продолжала развиваться классическая этнографическая тематика в тесном сотрудничестве с региональными академическими центрами и со специализацией, определяемой «этнографическим полем»1.

Со второй половины 1980-х годов востребованность этно-национальной проблематики в Советском Союзе вызвала не только активизацию исследований, но и обновление исследовательских приоритетов. В Европейской части страны, например, в этот период университеты Юга России - Ростовский, Кубанский (Краснодар), Ставропольский - заявили о себе как о центрах излучения этничности и национализма в их конфликтных проявлениях2.

1 Лукина Н.В. Этнография в Томске и ее развитие в лаборатории (раздел из гл. 1). Из истории Проблемной научно-исследовательской лаборатории истории, археологии и этнографии Сибири Томского государственного университета // Факторы формирования духовного мира и социального облика населения Западной Сибири с древности до современности: Научный ежегодник Томского МИОН -2003: Кол. монография / Отв. ред. Воскресенская М.А. - Томск: Изд-во НТЛ, 2004. - С. 28-34.

В основу монографии легли материалы Всероссийской научной конференции того же названия, прошедшей в Томском государственном университете в сентябре 2003 г. и посвященной 125-летию ТГУ и 35-летию Проблемной научно-исследовательской лаборатории истории, археологии и этнографии Сибири ТГУ.

Издание осуществлено в рамках программы «Межрегиональные исследования в общественных науках», инициированной Министерством образования и науки Российской Федерации, «ИНО-Центром (Информация. Наука. Образование)» и Институтом им. Кеннана Центра Вудро Вильсона при поддержке Корпорации Карнеги в Нью-Йорке (США), Фонда Джона Д. и Кэтрин Т. МакАртуров (США) в 2000 г.

Центральным элементом Программы являются девять межрегиональных институтов общественных наук (МИОН), действующих на базе Воронежского, Дальневосточного, Иркутского, Калининградского, Новгородского, Ростовского, Саратовского, Томского и Уральского государственных университетов. АНО «ИНО-Центр (Информация. Наука. Образование)» осуществляет координацию и комплексную поддержку деятельности межрегиональных институтов общественных наук.

Лукина Н.В. История этнографической науки в Томске: Основные этапы // VI Конгресс этнографов и антропологов России. - СПб., 2005. - С. 436.

2 Бюллетень: Антропология, Меньшинства, Мультикультурализм / Центр понтийско-кавказских исследований = Bulletin: Anthropology, Minorities, Multicul-

С принятием образовательных стандартов по социальной антропологии с середины 1990-х годов в России началось формирование учебных центров антропологического (культурно / социально антропологического) профиля1. Факультет социальной антропологии (со специализацией по этнической антропологии и антропологии менеджмента) был открыт в составе Российского государственного социального университета (РГСУ, Москва). К 2007 г., спустя десятилетие, специальность «социальная антропология» в университете была представлена кафедрой социальной работы и социальной антропологии на факультете социологии и информационных технологий. Подразделения поствузовского образования (аспирантура, докторантура) по социальной антропологии в РГСУ не были сформированы.

Кафедры социальной антропологии были образованы также в составе социологических факультетов ряда российских университетов: в Санкт-Петербургском государственном университете, в одном из университетов Саратова (кафедра социальной работы и социальной антропологии), в Читинском государственном педагогическом университете и др.

turalism / Center for Pontic a. Caucasian Studies. - Краснодар, 2003. - Вып. 3 (сентябрь) / Под ред. Кузнецова И.В. и др.

Издание подготовлено при поддержке правительства Швейцарии в рамках гранта Ассоциации «Дорога Свободы» (the Association «Liberty Road» grant). От редакционной коллегии: «Бюллетень возобновлен после трехлетнего перерыва. Теперь в подзаголовке - три ключевых слова, раскрывающих профиль издания и задачи, которые ставились еще перед первым выпуском. Из выпуска в выпуск будут переходить рубрики данного номера: Против расизма, антисемитизма, ксенофобии. Мы считаем их основополагающими, наиболее полно описывающими поле нашей деятельности. Постепенно «Бюллетень» будет становиться двуязычным русско-английским изданием. Это должно отвечать насущным потребностям современного состояния научных и общественных контактов, в которых все нуждаются». В издании активно участвуют сотрудники Кубанского ун-та (г. Краснодар).

Авксентьев А.В., Авксентьев В.А. Северный Кавказ в этнической картине мира / Ставроп. гос. ун-т, Ун-т дружбы народов Кавказа. - Ставрополь, 1998. -159 с.; Авксентьев А.В., Авксентьев В.А. Этнические проблемы современности и культура межнационального общения: Учеб. пособие / Ред. Шаповалов В.А.; Ставроп. пед. ун-т. - Ставрополь, 1993. - 222 с.

1 Куропятник А. И. Традиции антропологического образования // Социологическое образование в России: Итоги, проблемы и перспективы. - СПб.: СПбГУ, 1998.

В 1990-е годы помимо наиболее распространенных в гуманитарном образовании советского периода «факультетского» и «кафедрального» организационных стандартов в российских вузах появились новые образовательные структуры - учебно-научные центры. Их организация была связана с разработкой и реализацией в современном российском образовании концепции исследовательского университета1. Основными структурными особенностями университетов такого рода стали:

«1) полифункциональность университета, или способность как генерировать, так и обеспечивать трансфер современного знания;

2) ориентация на научные исследования и разработки, прежде всего фундаментальные;

3) наличие системы подготовки специалистов с "продвинутой" научной степенью, в том числе и при превышении числа магистрантов, аспирантов и докторантов над числом студентов, ориентированных на получение общего высшего образования;

4) ориентация на современные направления науки, высоких технологий и инновационный сектор в экономике, науке и технике;

5) широкий набор специальностей и специализаций, включая естественные науки, социальные науки и гуманитарное знание;

6) высокий профессиональный уровень преподавателей, принятых на работу на основе конкурсов, в том числе международных; наличие возможностей для приглашения ведущих специалистов из различных стран мира на временную работу;

7) высокая степень информационной открытости и интеграция в международную систему науки и образования;

8) восприимчивость к мировому опыту и гибкость в отношении новых направлений научных исследований и методологии преподавания;

9) конкурсность и селективный подход при наборе студентов;

10) формирование вокруг университета особой интеллектуальной среды;

11) наличие корпоративной этики, базирующейся на этосе науки, демократических ценностях и академических свободах;

1 Ракитов А.И. Трансформация общества и модернизация высшего профессионального образования // Подготовка научных кадров в системе высшего образования России: Сб. обзоров. - М.: ИНИОН РАН, 2002. - С. 144.

12) формирование вокруг университета специфического научно-технического и экономического пространства, часто заполняемого технопарковыми структурами;

13) стремление к лидерству внутри данного региона, страны и мирового научного и образовательного сообщества в целом»1.

Один из первых учебно-научных центров социальной антропологии был образован в 2000 г. в Российском государственном гуманитарном университете (РГГУ, Москва).

Разнообразие новых и старых организационных форм в этнологическом и антропологическом образовании особенно велико в крупнейших научных центрах России, например в Санкт-Петербурге с его старейшими в России этнографическими музеями, богатейшими архивами, академическими и университетскими традициями. В Санкт-Петербургском университете действуют кафедры этнографии и антропологии (на историческом факультете) и социальной антропологии (на факультете социологии). Выпускники исторического факультета - бакалавры-этнографы, так же как и социальные антропологи с дипломом факультета социологии могут продолжить образование в магистратуре, а затем и в аспирантуре университета или в Европейском университете в Санкт-Петербурге на факультете этнологии, образованном в 1995 г. Как и университет в целом, факультет занимается подготовкой аспирантов. Представлены также программы подготовки магистров.

Здесь этнологию рассматривают как исследовательскую область на стыке нескольких дисциплин, основные из которых -социальная или культурная антропология, фольклористика, социолингвистика и семиотика. Слушатели обучаются по трем направлениям: культурная антропология; фольклористика; социолингвистика. Факультет этнологии за относительно короткий срок стал не только учебным, но и научным центром. В рамках факультета функционируют постоянные исследовательские семинары, ведется активная полевая работа. Сотрудники факультета разрабатывают около 20 научных проектов2.

1 Егерев С. В. Концептуальное обоснование создания новых образовательных форм в системе вузов России и проблема федеральных исследовательских университетов // Подготовка научных кадров в системе высшего образования России: Сб. обзоров. - С. 143.

2 Труды факультета этнологии. - СПб.: Изд-во Европейского ун-та в Санкт-Петербурге, 2001. - Вып. 1. - С. 5.

В Москве также наряду с классической для российского образования XX в. кафедрой этнологии на историческом факультете МГУ и Институтом антропологии, выделившимся из состава биологического факультета МГУ, были образованы Учебно-научный центр прикладной этнологии на историческом факультете и общеуниверситетский Центр визуальной антропологии. Визуальная антропология - активно развивающаяся современная антропологическая дисциплина, выделенная в качестве одного из методологических оснований источниковедческой проработки фото-, кино-и фонодокументального наследия, которое было оставлено XX столетием. В связи с усилением внимания к человеку в истории и различным аспектам жизни общества в рамках антропологического подхода роль материалов такого рода чрезвычайно возрастает. «Речь идет о фиксации поведения людей в бытовой обстановке, в процессе трудовой деятельности, отдыха, развлечений, ритуальных церемоний и т.д.»1. По инициативе последнего в Москве проводятся Международные конгрессы визуальной антропологии.

Аналогичная ситуация складывается и в региональных центрах. Так, на кафедре этнографии и музееведения Омского государственного университета, работающей с 1980-х годов, в 2004 г. открыта специальность «социальная антропология»2.

В Восточно-Сибирской государственной академии культуры и искусств (Улан-Удэ) кафедра этнологии и фольклора была образована в 1995 г. Спустя десять лет перечень специальностей, по которым выпускники кафедры осуществляют и успешно защищают свои диссертационные исследования, значительно расширился. Это этнология, этнография и антропология; теория и история культуры (культурология), философия культуры; теория и история искусств (искусствоведение); педагогика и психология.

За десять лет своего существования кафедра этнологии и фольклора ВСГАКИ подготовила значительное количество высокопрофессиональных специалистов для сферы культуры, образования и науки Республик Бурятия, Саха (Якутия) и Тыва, Иркутской и Читинской областей. Многие из ее выпускников про-

1 Источниковедение новейшей истории России: Теория, методология и практика / Отв. ред. Соколов А. К. - М.: Российская политическая энциклопедия (РОСПЭН), 2004. - 744 с. - Гл. 4: Кинофотофонодокументы. - С. 199-232.

2 Кафедра этнографии Омского ун-та. - Режим доступа: Шр^/еИш^гарЬу. omskreg.ru

должили свое образование в аспирантурах ВСГАКИ, Бурятского государственного университета, Института монголоведения, буд-дологии и тибетологии БНЦ СО РАН, Института этнологии и антропологии РАН.

Эти достижения, как подчеркивает коллектив кафедры, состоялись во многом благодаря тесному сотрудничеству вузовской науки с академической. Большая помощь в становлении кафедры этнологии и фольклора ВСГАКИ была оказана Институтом этнологии и антропологии РАН им. Н. Н. Миклухо-Маклая, свидетельством чего является, в частности, серия публикаций «Сибирь: Этносы и культуры». Учрежденная совместным соглашением ИЭА РАН и Восточно-Сибирской государственной академии культуры и искусств при образовании кафедры, она составляет уже девять выпусков, посвященных изучению различных аспектов традиционной культуры народов Сибири, включая анализ современных этнокультурных процессов1.

Практически во всех и традиционных, и новых образовательных структурах происходит объединение различных, согласно классификации ВАК, но имеющих общие исторические основания как в отечественной, так и в зарубежной научных традициях специальностей - 07.00.07. «Этнография, этнология, антропология» (Исторические науки) и 350 100 «Социальная антропология».

Можно привести и другие примеры, но какой-либо точной статистической картины по количеству и основным характеристикам учебных заведений в России, где можно получить образование по этнологии или социальной / культурной антропологии, до настоящего времени нет. Даже на сайте Института этнологии и антропологии, где представлен список зарубежных университетов со специализацией по социальной антропологии, соответствующие данные по российскому образованию отсутствуют. Основываясь главным образом на имеющихся данных информационного мониторинга публикаций образовательных центров этого профиля, можно заключить, что их общее число едва ли достигает трех де-сятков2, что примерно соответствует данным краткой справки

1 Этнические процессы и традиционная культура. - М.; Улан-Удэ: Изд.-полигр. компл. ФГОУ ВПО ВСГАКИ, 2005. - 223 с. - (Сибирь: Этносы и культуры; Вып. 9).

2 Труды факультета этнологии. - СПб.: Изд-во Европейского ун-та в Санкт-Петербурге, 2001. - Вып. 1. - 343 с.; Культурная антропология: Традиции и новации глазами молодых: Сб. науч. ст. студентов, аспирантов и преподавате-

«Антропологические дисциплины в российских университетах», приведенной в публикации С.В. Соколовского1. Лишь небольшая их часть обладает самостоятельным - выпускающим - статусом, т. е. правом вручения выпускникам дипломов по специальности «социальная антропология».

Еще сложнее обстоит ситуация со специальным поствузовским образованием. Специализированный информационный поиск диссертационных работ 2000-х годов по этнической и национальной проблематике в базах данных ИНИОН РАН свидетельствует о том, что значительная их часть подготовлена и защищена не по специальности «этнология» или «социальная антропология», а по философии, социологии, политологии, культурологии (см.: прил. 4.2). На роль одного из наиболее «продуктивных» научных центров в этот период претендовала Российская академия государственной службы при Президенте Российской Федерации (РАГС)2.

Гораздо более объемная и вместе с тем доступная информация существует по данной области образования в США. Она представлена как в специальных исследованиях, так и в регулярных публикациях Американской антропологической ассоциации, где сфере антропологического образования уделяется самое серьезное

внимание3.

В середине 1990-х годов в США действовали около 400 антропологических специализированных образовательных учреждений. 240 из них - традиционные для ведущих и наиболее крупных американских университетов факультеты или отделения антропологии со специализацией по основным антропологическим субдисциплинам в американской традиции: социальной / культур-

лей / Мос. гос. ун-т культуры и искусств. Н.-и. лаб. этнологии и краеведения им. П.Ф. Преображенского. - М., 2005. - Вып. 2 / Науч. ред. Бахта В.М. - 103 с.; Опыты историко-антропологических исследований: Сб. науч. работ студентов и аспирантов / РУДН, Межвуз. науч. центр сопост. ист.-антропол. исслед. - М.: Экон-Информ, 2004. - 229 с.; Этнография Центрального Черноземья России / Воронеж. гос. ун-т. Ист. фак. Учеб.-науч. лаб. «Этнография Центр.-Чернозем. обл. России». - Воронеж, 2003. - Вып. 3: Материалы III межвуз. науч. чтений. -91 с.

1 Соколовский С. В. Российская антропология и проблемы ее историографии // Антропология академической жизни: Адаптационные процессы и адаптивные стратегии / Отв. ред. Комарова Г.А. - М.: ИЭА, 2008. - С. 44-45.

2 Информационно-аналитический обзор диссертаций, прошедших защиту в РАГС в 2003 г. - М.: Изд-во РАГС, 2004. - 197 с.

3 American Anthropological Association. Guide, 2003-2004. - Arlington, 2004. Is also available on-line at www.aaanet.org

ной антропологии, археологии, лингвистике и физической антропологии. Эти отделения имеют наиболее многочисленный студенческий контингент (ежегодный набор 150-200 человек) и преподавательский состав.

Как свидетельствует соотношение тематики квалификационных работ, выполненных выпускниками на протяжении последних 20 лет (по данным на середину 1990-х годов), в выборе специализации сохраняются относительно стабильные пропорции: около 50% диссертаций представляют социокультурные проблемы; 30 - археологические; 10 - биологические; 3 - лингвистические; 7% - прикладные.

Во второй половине XX в. сформировалась категория междисциплинарных антрополого-социологических отделений. Таких отделений насчитывается немногим более сотни. Как правило, они входят в состав менее крупных университетов США.

О привлекательности антропологии как академической дисциплины свидетельствуют данные о том, что общее число выпускников-бакалавров всех антропологических отделений в США в 1990-е годы удвоилось. Вместе с тем в последние 20 лет изменилась структура занятости выпускников более высокой квалификации со степенью Ph.D. (примерное соответствие российской научной степени кандидата наук; в настоящее время в США она официально приравнена к степени доктора наук). Если к началу 1980-х годов 87% из них продолжали академическую карьеру, исследовательскую или преподавательскую, то к концу 1990-х годов почти половина была занята в «прикладных» областях1.

В США быстро росло число рабочих мест для социальных антропологов различной квалификации, включая и наиболее высокую. Должности социальных антропологов предусмотрены в государственных административных структурах, аппаратах престижных международных общественных и финансовых организаций, таких, например, как ООН или Всемирный Банк. Экспертные заключения и оценки социальных антропологов необходимы для принятия различного рода социальных и экономических проектов, от крупнейших до вполне рядовых. Социальных антропологов также широко привлекают к работе в области юриспруденции. Они участвуют в разработке законодательных документов, выступают экспертами и консультантами в судебных инстанциях.

В современной российской практике привлечение высококвалифицированных специалистов этнолого-антропологического профиля к управленческо-административной деятельности на постоянной штатной основе составляет, скорее, единичные исключения. Вместе с тем прикладные исследования в отечественной этнологии получают распространение и признанный статус1.

Общее количество специалистов-антропологов в США в начале 2000-х годов, судя по численности Американской антропологической ассоциации, достигало 12-14 тыс. человек. В Российской ассоциации антропологов и этнографов, если ориентироваться на число участников (точнее, на количество авторов опубликованных тезисов) Конгрессов российских этнографов и антропологов, состоят около 1000 специалистов. Таким образом, сравнение только нескольких статистических показателей свидетельствует о том, что, стартовав на рубеже XIX-XX вв. с примерно равных позиций в области этнолого-антропологического образования, к рубежу XX-XXI вв. США и Россия пришли с колоссальным разрывом не в пользу нашей страны.

* * *

Проблему соотношения тематики этнографии / этнологии и социальной /культурной антропологии в современном российском образовании очень точно определила Э.Л. Львова (Томск), известный специалист с огромным исследовательским и преподавательским опытом. В своем выступлении на VI Конгрессе этнографов и антропологов России (Санкт-Петербург, 2005) она подчеркнула, что «разрыв между академической наукой, переживающей время стремительного возвращения в лоно западной антропологии, и убогим государственным образовательным стандартом в той его части, которая связана с преподаванием этнологии / этнографии, все более расширяется. В то же время сравнительно недавно возникшие специальности и специализации, сформировавшиеся на фактуальной этнографической основе, такие, например, как музеология, культурология и др., включают в свои образовательные стандарты большое число дисциплин,

1 Этнология обществу: Прикладные исследования в этнологии / Отв. ред. Чешко С.В. - М.: Оргсервис-2000, 2006. - 384 с. Публикация подготовлена в рамках программы фундаментальных исследований Отделения историко-филологических наук РАН «Общественный потенциал истории» по теме «Значение этнологических знаний для современного человека и общества».

имеющих прямое отношение к этнологическому знанию. Историки на глазах утрачивают возможность сохранения богатейших традиций отечественной этнографической мысли и возможность продуктивного включения в содержательные смыслы современного антропологического знания... Определенный выход видится в обращении к проблематике социальной (культурной) антропологии, расширяющей горизонты нашей науки и методы научного поиска, позволяющей сохранить ценности прежнего исследовательского и образовательного опыта, обретя одновременно содержательную перспективу на будущее»1.

Одним из примеров «антропологизации» этнологического знания в процессе перехода к современному этнолого-антрополо-гическому образованию в России может служить сопоставление некоторых учебных характеристик кафедры этнологии исторического факультета МГУ и Учебно-научного центра социальной антропологии РГГУ.

Как уже говорилось, выпускники университетов получают разные, согласно классификации ВАК, специальности: одни, соответственно, «История» с возможностью дальнейшего квалификационного роста по специализации 07.00.07. «Этнография, этнология, антропология» (Исторические науки), а другие - 350 100 «Социальная антропология». Вместе с тем поствузовское образование для тех и других может быть продолжено в одних и тех же профильных академических институтах (Институт этнологии и антропологии и др.); при этом помимо «дипломных» специальностей, например, - по специальности «культурология».

Подавляющее большинство преподавательского состава обеих образовательных структур - выпускники кафедры этнологии (этнографии) МГУ разных лет. В УНЦСА, интегрированной образовательной структуре Института этнологии и антропологии РАН им. Н.Н. Миклухо-Маклая и РГГУ, абсолютно преобладают сотрудники-совместители, в первую очередь из ИЭА РАН. Представлены и другие институты РАН: Институт Африки (Центр ци-вилизационных и региональных исследований, сектор культурной антропологии), Институт востоковедения, Институт научной информации по общественным наукам и др.

В учебном плане студентов-этнологов МГУ преобладают дисциплины исторического профиля, у социальных антропологов

1 Львова Э.С. Переменим имена? // VI Конгресс этнографов и антропологов России. - СПб., 2005. - С. 422.

РГГУ в большем объеме представлены естественно-научные дисциплины, которые составляют основу уникальной для российского этнолого-антропологического образования специализации по этологии, одному из актуальных направлений в современной мировой антропологической науке1.

Простое сравнение перечня предметов в дипломах показывает, что у этнографа - выпускника истфака МГУ - с середины 1970-х годов до начала 1990-х годов он включает порядка 44-46 дисциплин; у социального антрополога РГГУ середины 2000-х годов таких дисциплин - около 80. Едва ли эту тенденцию можно оценить как безусловно положительную. Увеличение числа предметов достигнуто отчасти за счет сокращения количества часов по иностранному языку, знание которого социальному антропологу крайне необходимо. Чрезмерное число предметов вызывает сомнения в возможности их глубокого освоения. Кроме того, значительно сокращается время для подготовки основных письменных работ, требующих трудоемких усилий по поиску и самостоятельному анализу источников и литературы. Решение этих задач в этнолого-антропологическом образовании, как и в современном социогуманитарном образовании в целом, требует освоения целого комплекса дисциплин «информационного профиля».

* * *

Помимо повышенного интереса к антропологической тематике на современное гуманитарное образование не может не оказывать влияние масштабная тенденция развития междисциплинарных подходов в современной науке об обществе. Как отмечают исследователи, «к настоящему времени демаркационная линия между социальной антропологией, классической социологией и историей лежит не столько в разделении на кафедры и факультеты, сколько в различиях исследовательских предпочтений по выбору изучаемой проблемы, интерпретационных стратегий и мето-

дов»2.

Социально-гуманитарные факультеты, кафедры и учебно-научные центры «культуролого-антропологического направления»

1 Биологическая и эволюционная антропология: Программы курсов для специальности 350 100 «Социальная антропология» / Отв. ред. Бутовская М.Л. -М.: РГГУ, 2005. - 76 с.

2 Ярская-Смирнова Е.Р., Романов П.В. Социальная антропология: Учеб. пособие. - Ростов на/Д.: Феникс, 2004. - С. 66, 69.

сформированы во многих университетах и институтах. Только в Российском государственном гуманитарном университете (РГГУ, образован в 1991 г. на базе Московского историко-архивного института, основанного в 1931 г.) помимо уже названного Учебно-научного центра социальной антропологии в течение полутора десятилетий были сформированы новые структуры нескольких типов. Организация и деятельность такого рода структур связаны, как уже отмечалось, с разработкой и реализацией концепции исследовательского университета в современном российском образовании. Одними из первых образовательных центров высшего образования нового типа стали Учебно-научные центры исторической антропологии им. Марка Блока, религиоведения, Этнологический учебно-научный центр.

На факультете истории, политологии и права начали работать Учебно-научные центры по изучению мезоамериканской культуры, по антропологии Востока, была открыта специальность «Социокультурный сервис и туризм», в значительной степени ориентированная на этнические характеристики культур. Кафедра истории и теории культуры, ведущий университетский центр культурологии, работает на факультете искусствоведения наряду с кафедрами истории искусств и музеологии.

На поствузовское образование, помимо исследовательских задач, ориентированы Институт высших гуманитарных исследований, Центр типологии, семиотики, фольклора, Высшая школа европейских культур, Институт «Русская школа антропологии» (руководитель - Вяч. Вс. Иванов). Важную информационно-координирующую роль в РГГУ в области исследований этнокультуро-логического направления играет Общеуниверситетский учебно-научный центр изучения культуры народов Сибири.

Оперативная подготовка и публикация разнообразной информационной продукции Центров РГГУ - альманахов, материалов студенческих конференций по итогам полевых исследований, текстов лекций, программ курсов (среди них представлены учебно-методические материалы и по социальной антропологии) -обеспечиваются университетским издательством1. Публикации, а

1 Иванов Вяч. Вс. Наука о человеке: Введение в современную антропологию: Курс лекций. - М.: РГГУ, 2004. - 194 с.; Полевые исследования студентов РГГУ: Этнология, фольклористика, лингвистика. - М.: РГГУ, 2006-2007. -Вып. 1. - 2006.- 192 с.; Вып. 2. - 2007. - 370 с. В сборниках представлены материалы полевой практики Учебно-научного центра социальной антропологии,

также материалы кафедральных архивов уникальных полевых материалов представлены не только в печатном виде, но и на электронных носителях. Зарубежные информационные ресурсы такого рода объединяются в рамках международного проекта «Открытые электронные архивы в университетах». Вопрос о присоединении к

нему российских университетов впервые обсуждался летом 2007 г.

* * *

В условиях общего «антропологического поворота» социальных и гуманитарных наук в 1993 г. был принят Государственный образовательный стандарт по социальной антропологии, и в ряде российских вузов открылась соответствующая специализация. Институционализация социальной / культурной антропологии как новой дисциплины российского обществознания на рубеже ХХ-ХХ1 вв. происходила преимущественно в сфере специального высшего образования в различных организационных формах: в виде факультетов, кафедр, учебно-научных и исследовательских центров в составе и старейших, и новых российских университетов. Спустя полтора десятилетия, в 2008 г., этот процесс оказался приостановленным в связи с изменениями основополагающих нормативных документов в области образования и государственных образовательных стандартов. Первоначально социальная антропология не вошла в новый список специальностей россий-

Российско-французского центра исторической антропологии им. М. Блока, историко-филологического факультета, Российско-американского центра библеисти-ки и иудаики, Института лингвистики.

Сибирские чтения в РГГУ: Альманах. - М.: РГГУ, 2006. - Вып. 1. - 131 с.; Вып. 2. - М.: РГГУ, 2007. - 185 с.

Социальная антропология: Программы курсов для специальности 350 100 -Социальная антропология / Отв. ред. Артёмова О.Ю., Уварова Т.Б. - М.: РГГУ, 2006. - 121 с.

Антропологическая наука в высшей школе: Методические материалы к оригинальным авторским спецкурсам для специальности 350 100 «Социальная антропология» / Отв. ред. Артёмова О.Ю. - М.: ИЭА РАН: РГГУ, 2006. - 465 с.

Монаган Дж., Джаст П. Социальная и культурная антропология: Очень краткое введение: Препринт / Ин-т этнологии РАН; Пер. с англ. Артёмовой Ю.А., Тендряковой М.В. - М., 2008. - 99 с. - Перевод издания: Monaghan J., Just P. Social and cultural anthropology: A very short introduction. - N.Y.: Oxford univ. press., 2000; Барнард А. Социальная антропология: Исследуя социальную жизнь людей. -Пер. с англ. и коммент. Артёмовой Ю.А., Тендряковой М.В. / Науч. ред. и ком-мент. О.Ю. Артёмовой. - М.: ИЭА РАН, 2009. - 247 с.

ского образования и сохранилась лишь как узкая специализация в социологии - «социальная работа и социальная антропология». Разработка и принятие государственного образовательного стандарта «Антропология и этнология» уровня магистратуры (2009) и включение в 2011 г. в перечень специальностей уровня подготовки бакалавров по данной специальности открывает перед учебной дисциплиной перспективы базового развития.

В период 1990-2000-х годов административно-управленческие решения в области образования пришли в противоречие не только с процессами развития российского этнолого-антропологи-ческого знания, но и с потребностью обеспечения политико-правовых решений в области межэтнических отношений в стране. Информационный мониторинг публикаций и электронных информационных ресурсов образовательных структур, ориентированных на этнолого-антропологическую проблематику, позволяет говорить о формировании в современном российском гуманитарном образовании междисциплинарного «этнолого-антропологического информационного пространства». В его основе лежит развитие междисциплинарных внутри- и межуниверситетских, а также уни-верситетско-академических взаимосвязей, с одной стороны, и новые возможности информационных технологий в образовании и коммуникациях - с другой.

4.2.2. Информационное обеспечение этнолого-антропологического образования

Наиболее важная роль в становлении новой в современном российском образовании дисциплины - социальной антропологии -принадлежала ее главному информационному обеспечению - различного рода учебно-методическим материалам. Основанные на едином Государственном образовательном стандарте, они тем не менее существенно различались в соответствии с пониманием природы социальной антропологии, т. е. ее соотнесения с такими уже признанными областями социогуманитарного знания, как социология, философия или история (этнология / этнография).

Своего рода «заявкой» на взаимосвязь новой специальности преимущественно с социологией, а не с этнографией / этнологией (эта точка зрения была принята как среди отечественных, так и

среди зарубежных специалистов)1, стали материалы Первой российской конференции 1997 г. по социальной антропологии. Ее проведение совпадало по времени с принятием Государственного образовательного стандарта по этой дисциплине2. Тогда же была опубликована целая серия учебно-методических материалов, разработанных в Московском государственном социологическом университете на кафедре социальной антропологии. Некоторые из них опубликованы при сотрудничестве с факультетом социологии МГУ, где и было сформировано учебно-методическое объединение (УМО) по социальной антропологии и разрабатывался соответствующий Государственный образовательный стандарт. Первые из учебных пособий этой серии представляли собой вводные курсы в дисциплину3.

На основе Государственного образовательного стандарта второго поколения (2000) в МГСУ кафедрой социальной антропологии в 2003 г. было подготовлено новое учебное пособие для специальности «Социальная антропология» - «История социальной (культурной) антропологии» Г.П. Отюцкого. Издание, осуществленное в рамках программы научно-методического обеспечения специальности «Государственный и муниципальный менеджмент», представляет собой курс лекций, где «в кратком изложении рассмотрены основные теоретические концепции, составляющие предметное поле культурологического, антропологического, этнологического знания»4.

1 Бромлей Ю.В. Современные проблемы этнографии. - М.: Наука, 1981. -С. 98-114; Stocking G.W. Delimiting anthropology: Occasional inquiries and reflections. - Madison: Wisconsin univ press, 2001. - Р. 283-284.

2 Социальная антропология на пороге XXI в.: Тез. и материалы конф., 20-21 нояб. 1997 г. / Отв. ред. Резник Ю.М. - М.: Союз, 1998. - 432 с.

3 Резник Ю.М., Фёдоров Е.С. Антропология и социальная политика. - М.: Изд-во МГСУ «Союз», 1997. - Ч. 1: Теоретико-методологические основы социальной антропологии: (Пособие). - 166 с., табл.; Резник Ю.М. Введение в изучение социальной антропологии: (Учеб.-метод. пособие) / Моск. гос. социал. ун-т. Каф. социал. антропологии. - М.: Изд-во МГСУ «Союз», 1997. - 101 с., табл.; Резник Ю.М., Белик А.А. Социокультурная антропология: (Ист.-теорет. введение): Учеб. пособие / Моск. гос. социал. ун-т. - М.: Союз, 1998. - 319 с., табл. -(Энциклопедия социал. образования; 7); Социальная антропология в вузе: Сб. учеб.-метод. материалов / МГУ им. М.В. Ломоносова, Моск. гос. социал. ун-т; Отв. ред.: Резник Ю.М. и др. - М., 1997. - 299 с. - Библиогр. в конце ст.

4 Отюцкий Г. П. История социальной (культурной) антропологии: Учебное пособие для вузов. - М.: Акад. проект, 2003. - 400 с. - (Gaudeamus).

В начале 2000-х годов появился ряд общих курсов по социальной антропологии ведущих социологических учебных заведений России. Предназначенные, как правило, не для студентов, обучающихся по специальности «Социальная антропология», а для студентов социологических, философских и других гуманитарных специальностей, они представляли дисциплину в самых различных ракурсах. Из наиболее фундаментальных учебных пособий и учебников, вышедших в сериях по классическому университетскому образованию, в первую очередь стоит отметить «Социальную антропологию» одного из ведущих профессоров факультета социологии МГУ им. М.В. Ломоносова А.И. Кравченко (2003), адресованную студентам гуманитарных вузов1.

Два года спустя им же в соавторстве с деканом факультета социологии МГУ В.И. Добреньковым был подготовлен новый расширенный вариант «Социальной антропологии» (2005), рекомендованный Учебно-методическим объединением по классическому университетскому образованию в качестве учебника для студентов высших учебных заведений, обучающихся по специальности «Социология». Учебник был переиздан в 2008 г.2

Структурно учебники практически идентичны. В обоих в первой, вводной, части рассматриваются проблемы теории и методологии дисциплины. Основное же содержание посвящено древнейшей эпохе развития человечества. В учебнике А.И. Кравченко этот протяженный период подразделяется на три этапа: антропогенез (происхождение человека); социогенез (развитие доисторического общества); традиционное общество. Во втором учебнике выделены два раздела: антропосоциогенез и традиционное общество.

Хорошо известно, что публикации «по первобытности» в отечественной науке принципиально не новы: эта проблематика традиционно разрабатывается отечественной этнографией / этнологией, а в ведущем профильном академическом Институте этнографии и антропологии длительное время работало специальное подразделение по данной тематике. Российскими антропологами и

1 Кравченко А.И. Социальная антропология: Учеб. пособие для вузов. -М.: Акад. проект, 2003. - 543 с. - (Gaudeamus). - Библиогр.: с. 534-542.

2 Добреньков В.И., Кравченко А.И. Социальная антропология: Учебник / МГУ им. М.В. Ломоносова. - М.: ИНФРА-М, 2005. - 687 с. - (Класс. унив. учеб.); Добреньков В.И., Кравченко А.И. Социальная антропология: Учебник / МГУ им. М.В. Ломоносова. - М.: ИНФРА-М, 2008. - 687 с. - (Класс. унив. учеб.).

этнографами подготовлены также фундаментальные учебные пособия в этой области, выдержавшие многократные переиздания1. Новые «социологические» учебники по социальной антропологии не дают принципиально новых трактовок сложных проблем, которые вызывают острые дискуссии в мировой и отечественной науке в последние годы2.

Больший интерес представляет развернутая характеристика новой, как подчеркивают авторы учебников, дисциплины в отечественной науке - социальной антропологии - с точки зрения ее теоретико-методологических оснований и структуры. Действительно, в первой из книг на этот раздел приходится почти треть общего объема. Во втором учебнике из 46 (!) листов вводная часть составляет немногим менее половины, т. е. по объему, да и по содержанию, достаточно слабо связанному с «первобытными сюжетами», вполне можно составить самодостаточную публикацию. Впечатляющий рост раздела становится понятным, если учесть, что в короткий промежуток между выходами учебников авторами были опубликованы «теоретико-методологические» и «методические» тома 15-томника «Фундаментальная социология»3.

Анализируя структуру новой дисциплины, авторы неоднозначно оценивают утвержденный Классификатор социальной антропологии (350 100), в котором выделены разделы:

• 350 101 Теория, методология и история социальной антропологии.

• 350 102 Этническая антропология и социальная этнография.

1 Алексеев В.П., Першиц А.И. История первобытного общества: Учебник для вузов. - М.: Высшая школа, 1990. - 351 с.; Они же. История первобытного общества: Учеб. для студентов вузов, обучающихся по направлению и спец. «История». - 5-е изд., испр. - М.: Высш. шк., 1999. - 318 с. Они же. История первобытного общества: Учеб. для студентов вузов, обучающихся по направлению и спец. «История». - 6-изд. - М.: АСТ: Астрель, 2004. - 351 с. - (Сер.: Высш. шк.); Семёнов Ю.И. Введение во всемирную историю: Учебное пособие. - М.: МФТИ, 1997. - Вып. 1: Проблемы и понятийный аппарат. Возникновение человеческого общества. - 202 с.; Семёнов Ю.И. Введение во всемирную историю. История первобытного общества: Учебное пособие. - М.: МФТИ, 1999. - Вып. 2. - 191 с.

2 Артёмова О.Ю. Десять лет первобытности в постсоветской России (анализ некоторых, преимущественно учебно-методических публикаций) // Этнографическое обозрение. - М., 2008. - № 2. - С. 139-146.

3 Добреньков В. И., Кравченко А. И. Фундаментальная социология: В 15 т. -М.: ИНФРА-М, 2003-2004. - Т. 1: Теория и методология. - 2003. - 905 с.; Т. 2: Эмпирическая и прикладная социология. - 2004. - 985 с.; Т. 3: Методика и техника исследования. - 2004. - 931 с.

• 350 103 Экономическая антропология.

• 350 104 Политическая и юридическая антропология.

• 350 105 Антропология духовной жизни.

• 350 106 Психологическая и педагогическая антропология.

• 350 107 Антропология социальной работы и социальной медицины.

• 350 108 Антропология города и экосистем.

• 350 109 Антропология организаций и управления.

• 350 110 Прикладная антропология и социальная инженерия.

По их оценке, «некоторые из приведенных выше терминов

служат названием подотраслей академической науки, которая именуется антропологией и преподается во всех университетах мира, некоторые слова обозначают тематическое направление, теоретическое течение, небольшую, нередко совершенно крошечную область знания, известную двум-трем специалистам, а некоторые и вовсе служат метафорой, которая выполняет функцию привлекать внимание к цветистому названию, но не представляет никакого серьезного интереса»1.

Собственное видение структуры современной антропологии авторы предлагают в специальной главе, выделяя более двух десятков отдельных исследовательских областей: социальная и культурная антропология; юридическая антропология; историческая антропология; антропологическая лингвистика; психологическая антропология; экономическая антропология; прикладная антропология; экологическая антропология; инвайроментальная антропология; бизнес-антропология; антропозоология; киберантрополо-гия; визуальная антропология; педагогическая антропология; религиозная антропология; социология и антропология; этнология; этносоциология; этнография; крестьяноведение; этнография детства; некросоциология2.

В вышедшем ранее учебнике А.И. Кравченко взаимосвязь этнологического и антропологического знания прослеживается более последовательно. Автор рассматривает соотношение дисциплин культурная и социальная антропология; а также их соответствие с блоком: этнография, этнология и археология. Отдельные исследовательские направления сгруппированы им в более крупные блоки по предметному или хронологическому принципам.

1 Добреньков В.И., Кравченко А.И. Социальная антропология: Учебник / МГУ им. М.В. Ломоносова. - М.: ИНФРА-М, 2005. - С. 28.

2 Там же. Гл. 1: Предмет и отрасли антропологической науки. - С. 25-125.

Так, в одно направление объединены этнопсихология и психологическая антропология. Наряду с экономической, юридической и исторической антропологиями выделена прикладная антропология, включая экологическую и инвайроментальную. Из новых отраслей названы экзотичные этнозоология и киберантропология; а также более известные педагогическая и религиозная антропологии. Особое внимание было уделено визуальной антропологии, с подробной характеристикой развития территориальных, в частности сибирских, центров.

Наконец, в заключительном разделе главы характеризуется соотношение предметных областей антропологии и социологии. По мнению А. И. Кравченко, своим рождением антропология во многом обязана социологии, «так как возникла она в начале ХХ в. как бы по остаточному принципу: ей отдали то, что не могла либо не успевала охватить социология»1. Отчасти сходное осмысление соотношения антропологии и социологии бытовало и в американской науке, но только столетие назад, в начале ХХ в. По замечанию Дж. Стокинга, известного историографа англоязычной антропологии / этнологии, активно развивавшиеся в то время «обе дисциплины взаимно оценивали друг друга как периферию собственных империй»2.

Обширный методологический раздел «Социальной антропологии» (2005) построен на «модном», по авторскому определению, в современной социологии обращении к дихотомической паре «количественное / качественное». Авторы приводят целый ряд работ, в которых исследователи стремятся «определить глубину расхождений "количественной" и "качественной" парадигм, "жестких" и "мягких" методов, а также представить результаты апробации "новых" методов»3.

Стержнем изложения курса социальной антропологии, как считают авторы, должны выступать две темы - антропосоциоге-нез, раскрывающий происхождение человека и общества с древнейших времен, и традиционное общество, включающее родопле-менной строй, вождество, общество охотников и собирателей, а также неолитическую революцию, приведшую к возникновению

1 Кравченко А.И. Социальная антропология: Учеб. пособие для вузов. -М.: Акад. проект, 2003. - С. 15.

2 Stocking G.W. Delimiting anthropology: Occasional inquiries and reflections. -Madison: Wisconsin univ. press, 2001. - 304 p.

3 Добреньков В.И., Кравченко А.И. Социальная антропология. - С. 132.

земледелия и ранних государств. «Дальше двигать социальную антропологию, если речь идет о ее историческом блоке, небезопасно, поскольку начинается территория исторической социологии. Зато первая, перепрыгнув через эпохи и века, вдруг появляется в постиндустриальном обществе и дерзко заявляет о своей актуальности. Но теперь уже речь идет скорее о ее прикладных областях, нежели о классических теориях, а именно - об антропологии организаций, бизнес-антропологии, киберантропологии и многих других»1.

Преимущественно эта актуальная тематика, связанная с прикладными аспектами социальной антропологии, представлена в другом учебном пособии начала 2000-х годов - «Социальной антропологии» (2004) Е.Р. Ярской-Смирновой и П.В. Романова2. В их книге, пожалуй, впервые в отечественной учебной литературе дана развернутая характеристика ряда современных направлений социально-антропологического знания, преимущественно в его прикладном применении. Так, медицинская антропология характеризуется с подразделением ее на этномедицинское, биомедицинское, экологическое, критическое, прикладное направления. Феминистская антропология рассматривается с особым вниманием к репрезентации гендера в культуре и к социокультурному анализу гендерных отношений. В организационной антропологии также выделен гендерный аспект: феминистский анализ трудовых отношений.

При характеристике современных этнографических исследований в организациях особо выделены российские исследования организационной культуры, выполненные в сотрудничестве с зарубежными специалистами. Социальная антропология образовательного учреждения как особого вида организации раскрывается на основе анализа понятия «скрытого учебного плана». Широко представлены авторами основные понятия и сюжеты городской антропологии, включая исследования этничности и этнической

1 Добреньков В.И., Кравченко А.И. Социальная антропология. - С. 17.

2 Ярская-Смирнова Е.Р., Романов П.В. Социальная антропология: Учеб. пособие для студентов вузов, обучающихся по направлению подгот. и спец. «Социал. работа». - Ростов на/Д.: Феникс, 2004. - 412 с. - (Сер.: Высш. обр.). Е.Р. Ярская-Смирнова, доктор социальных наук, возглавляет кафедру социальной антропологии и социальной работы Саратовского государственного технического университета; П. В. Романов, доктор социальных наук, - один из ведущих сотрудников кафедры и директор Центра социальной политики и гендерных исследований.

идентичности в контексте социальной дифференциации в городском пространстве.

Общая характеристика прикладной антропологии наряду с основными этапами развития данного направления за рубежом включает отечественный опыт и прогноз возможных перспектив в будущем. Выделена также проблема антропологических оснований социальной работы, связанная с антропологией прав человека.

Раздел «Антропологическое исследование» строится авторами вокруг двух ключевых тем: методы и тексты. Основное внимание уделено этнографическому полевому исследованию как ин-тегративной основе перехода от количественных к качественным методам в современном социально-антропологическом исследовании. Динамичные изменения характерны не только для методов сбора материала, но и для определения понятия источника информации. Как тексты в социальной антропологии анализируются культурные артефакты, нарратив, визуальные материалы (фото- и киноматериалы). Особое значение приобретает жанровая и стилевая специфика этнографических работ. Эти положения авторы иллюстрируют на примере «Журнала современной этнографии» -периодического международного издания, выходящего на английском языке1.

Очевидно, что в учебниках по социальной антропологии, написанных социологами, по-разному определяется не только базовая тематика дисциплины - «первобытность» или «современность», - но и методологические основания социально-антрополо-

1 Специальный выпуск журнала вышел в апреле 1996 г. под названием «С этнографией в XXI в.». Статьи, по замыслу редакторов, должны были помочь понять задачи и особенности современных этнографов. «Формы и способы написания, а не только исследовательский инструментарий становятся неотъемлемой частью того, что называется риторикой этнографического метода, т.е. способом аргументации и представления результатов научной работы.

Научное творчество современных этнографов предполагает помещение автора в центр повествования, но при этом усиливает стремление ощущать присутствие читателя. Цель этнографа - не только знать, но и чувствовать, ощущать этнографическую "истину" и потому становиться как можно более причастным и вовлеченным в моральном, эстетическом, эмоциональном и интеллектуальном смыслах. Истории, написанные этнографами сегодня, завтра будут пересказываться, анализироваться, "пробуждать субъективность и эмоциональную реакцию читателя. Своими конкретными интимными деталями они составят компанию одиночеству абстрактных фактов"». Ellys C., Bochner A.P. Introduction // J. of contemporary ethnography. - L., 1996. - N 1, Vol. 25, April. - P. 3-5. Цит. по: Ярская-Смирнова Е.Р., Романов П.В. Социальная антропология. - С. 64.

гического исследования, а также его методы. В методологическом разделе у московских специалистов представлена «целая палитра мнений о возводимой «эпистемологической куче» (по выражению известного российского социолога Г. Батыгина) и складывающихся практик в социологии1. Их саратовские коллеги делают совершенно определенный акцент на этнографии, которая понимается как особый способ анализа культуры2.

Понятие «этнография» последние рассматривают в трех смыслах: как дисциплину, жанр и метод. Жанр этнографии связывается с детальным описательным характером научной репрезентации (представление полученных материалов в отчетах, статьях, монографиях). Вместе с тем в социологии к настоящему времени сложилось особое понимание этнографии как непозитивистской, или «качественной», методологии. Методология этнографии, по оценке авторов, зиждется на понимающей социологии Макса Ве-бера и таких последующих ее версиях, как социальная феноменология Альфреда Шюца, социальный конструктивизм Питера Бергера и Томаса Лукмана.

Когда речь идет об этнографических методах, социологи прежде всего вспоминают о включенном наблюдении как исследовательской практике, характеризующей классический этнографический инструментарий. Этнография представляет собой по преимуществу «кейс-стади» и обладает типичными для этого типа исследования методологическими допущениями, связанными, в первую очередь, с особенностями отбора объектов анализа, построения научного вывода, логики интерпретации.

Особенно часто в фокус этнографического исследования попадает какая-либо организация, социальная целостность, например больница, школа и т. д. Очевидно, что методологические и познавательные основания такой этнографии существенно меняются по сравнению с тем, что составляет фундамент теорий эволюционизма с его идеями «культурного уровня» и «прогресса», подчеркивают Е.Р. Ярская-Смирнова и П.В. Романов.

Таким образом, простое сравнение «социальных антрополо-гий», представленных в университетских учебниках, вышедших практически одновременно и подготовленных социологами, пред-

1 Батыгин Г.С. Лекции по методологии социологических исследований: Учеб. для вузов. - М., 1995. - С. 18.

2 Ярская-Смирнова Е.Р., Романов П.В. Социальная антропология. - С.55-

57.

ставителями одной и той же специальности, наглядно отражает разнообразие точек зрения на содержание новой для российского образования учебной дисциплины. Даже у более подготовленной аудитории, чем студенческая, могут возникнуть сомнения, об одном ли и том же предмете идет в них речь.

Объединяет оба учебника практически полный «вывод за рамки» социальной антропологии этнической тематики даже при широком применении понятия «этнография» в различных смыслах. Особенно показателен в этом смысле тематический анализ учебной литературы по специальности «Социальная работа», выполненный П.В. Романовым и Е.Р. Ярской-Смирновой.

В качестве категории анализа выступает оценочная нагрузка высказываний об этничности, символы или дискурс этничности. В обзоре проанализированы 42 учебных пособия по основным и специальным курсам, вышедшие в 1999-2004 гг. в крупнейших издательских компаниях Москвы и Санкт-Петербурга. 26 изданий имеют гриф - рекомендацию, выданную авторитетной организацией, оказывающей ключевое влияние на образовательную политику (УМО или Минобразование России)1.

По итогам анализа авторами выделены четыре группы работ по степени присутствия категорий этничности в учебном тексте. К первой группе отнесены те издания, которые умалчивают об эт-ничности. Таких изданий оказалось 18 (из 42), причем среди них присутствуют и те, которые должны были бы содержать аспекты этнографической специфики изучаемого феномена. «Некоторые издания, хотя и разрабатывают этнически чувствительную тематику, демонстрируют слепую идеологическую позицию, очевидно ввиду исторически сложившихся и уже не замечаемых отношений неравенства между доминирующими этническими группами и меньшинствами... Слепота здесь заключается в игнорировании культурного многообразия, несбалансированной репрезентации какой-либо одной (как правило, доминирующей) религии, культурной традиции»2.

Во вторую группу вошли те образцы учебной литературы, где категория этничности не выделяется в качестве темы струк-

1 Романов П.В., Ярская-Смирнова Е.Р. Этничность и социальная работа: Анализ учебной литературы // Этнографическое обозрение. - М., 2006. - № 3. -С. 167-177.

2 Романов П.В., Ярская-Смирнова Е.Р. Этничность и социальная работа. -

турной единицы текста - раздела, параграфа, главы, - но затрагиваются ее понятийные области. Их оказалось 15. Третья группа представлена шестью изданиями, в оглавлении которых присутствует категория этничности. «Наибольшее развитие этничность находит в тех редких учебных пособиях, где на иностранном материале излагаются западные теории, поддерживаемые иллюстрациями из западных же исследований. Современные отечественные исследования этничности пока не привлекли внимания авторов учебных пособий, а известные зарубежные теории не преломляются на отечественные реалии»1.

Наконец, четвертая группа учебных пособий включает две книги, в названиях которых есть категория этничности, а в структуре имеются разделы, связанные с социальной политикой и социальной работой. Стоит отметить, что обе книги не могли не иметь этой категории в своих названиях: речь идет о подготовленных этнологами учебниках по этнополитологии и этнопсихологии2.

По заключению авторов, «в дискурсе учебной литературы отсутствует последовательная база и технологии антидискриминационной мультикультурной социальной работы, социально критической и эгалитарной позиции, но присутствуют биологический и культурный детерминизм, "бесцветность" или слепота в отношении проблемы этнического неравенства, непоследовательность и бессистемность описания аспектов этничности. И хотя в проанализированных учебных пособиях отсутствует язык расизма и исламо-фобии, однако в некоторых изданиях происходит символическое утверждение доминирующих этнических атрибутов - конфессии, традиции, культуры, истории»3.

Для этнолога или социального антрополога в классическом понимании этой специальности в представленном анализе учебной литературы по специальности «Социальная работа» очевидно, в первую очередь, отсутствие традиции систематического изучения этнических объектов и этнических атрибутов в отечественной социологии. Важно, что это обстоятельство учитывается и социоло-

1 Романов П.В., Ярская-Смирнова Е.Р. Этничность и социальная работа. -

С. 175.

2 Этнополитология: Учеб. пособие-хрестоматия / Сост. и автор вступ. статьи Тураев В. А. - М.: Ладомир, 2001; Платонов Ю.П. Основы этнической психологии: Учеб. пособие. - СПб.: Речь, 2003.

3 Романов П.В., Ярская-Смирнова Е.Р. Этничность и социальная работа: Анализ учебной литературы // Этнографическое обозрение. - М., 2006. - № 3. -С. 176.

гами, и уже предприняты попытки «вписать» этничность в современное социологическое исследование1.

* * *

Целый ряд учебников и учебных пособий по социальной антропологии подготовлен специалистами-философами в вузах Москвы и Санкт-Петербурга. Некоторые из них носят двойное наименование - социальная (культурная) или культурная (социальная) антропология. Появилась также серия «исторических антропологий», также подготовленных преимущественно специа-листами-философами2.

Учебник по культурной антропологии, написанный этнологами, - книга С. А. Арутюнова и С.И. Рыжаковой. Авторы рассматривают ее как «расширенное введение в культурную антропологию, науку, занимающую пограничное положение между естественными и гуманитарными дисциплинами»3. В целом по своей структуре и проблематике это издание в наибольшей степени соответствует аналогичным характеристикам зарубежных изданий по социальной и культурной антропологии, в частности американской школы.

Среди них, например, многократно переиздававшийся и пользующийся признанием академического сообщества двухтомник профессора отделения антропологии Висконсинского университета В. Барноу «Введение в антропологию» (Т. 1. Физическая антропология и археология; Т. 2. Этнология)4. Во втором томе, помимо краткого вводного раздела, в котором определяется место этнологии в общей структуре антропологического знания и исторического обзора антропологической теории, выделены разделы: «Окружающая среда, технология и экономика»; «Семья, родство, брак»; «Возрастные градации, социальные группы, касты, классы»; «Политическая организация, право, военная организация»;

1 Ожегова О. А. Феномен этничности в контексте понимающей социологии: (Теорет.-метод. анализ): Автореф. дис. .д-ра наук: Социологические науки: 22.00.01 / Сарат. гос. ун-т им. Н.Г. Чернышевского. - Саратов, 2006. - 44 с.

2 См. прил. 4.2.

3 Арутюнов С.А., Рыжакова С.И. Культурная антропология. - М.: Весь мир, 2004. - 216 с. - (Серия «Аудитория»).

4 Barnow V. An introduction in anthropology. - 5th ed. - Chicago: Dorsey press, 1989. - Vol. 1: Physical anthropology and archaeology. - XVI, 452 p.; Vol. 2: Ethnology. - XV, 448, VI p.

«Религия»; «Рекреативные сферы жизни общества: Фольклор, искусство, игры, развлечения, секс»; «Прикладная антропология (трансформация этнических культур в городской среде)».

Обращает на себя внимание прямое соответствие структуры учебника и информационного поискового рубрикатора одной из крупнейших баз данных по социальным и гуманитарным наукам SOSIG (раздел «Ethnogrophy. Ethnology. Anthropology»)1. Это обстоятельство очень важно с точки зрения оперативного информационного обеспечения учебного процесса.

В. Барноу подчеркивает культурологический характер этнологии, ее ориентированность на выявление специфики изучаемого объекта, с одной стороны, и масштабных культурных универсалий -с другой. Кроме того, отмечена все более явная тенденция специализации, «сужения» исследования от целостной системы культуры к одному из ее аспектов, что проявляется в оформлении самостоятельных антропологических субдисциплин.

В новой для российского образования дисциплине «Социальная антропология» эта тенденция нашла отражение в учебных программах УНЦСА РГГУ и некоторых совместных изданиях Центра и Института этнологии и антропологии. В этих публикациях представлен целый спектр субдисциплин современной социальной антропологии, хотя пока только в виде программ2. В 19902000-х годах в российском этнологическом образовании также появились специализированные учебные пособия по этнологическим субдисциплинам: этнодемографии, этносоциологии, этнопсихологии, этнополитологии и др.

* * *

Учебная литература специального этнографического / этнологического образования в 1950-1970-е годы в своей классической форме связана с именем и периодом работы на кафедре этнографии исторического факультета МГУ С. А. Токарева. С 1980-х годов кафедра обновляет свой базовый учебник по этнографии

1 См. прил. 3.2.б.

2 Социальная антропология: Программы курсов для специальности 350 100 - Социальная антропология / Отв. ред. Артёмова О.Ю., Уварова Т.Б. -М.: РГГУ, 2006. - 121 с.; Антропологическая наука в высшей школе: Методические материалы к оригинальным авторским спецкурсам для специальности 350 100 - Социальная антропология / Отв. ред. Артёмова О.Ю. - М.: ИЭА РАН: РГГУ, 2006. - 465 с.

(с 1994 г. - «Этнология»). В последний вариант учебника «Основы этнологии» (2007) наряду с этнологическими характеристиками регионов мира включена обширная глава по проблемам методологии. Как и более ранние, этот учебник предназначен не только для студентов, специализирующихся по этнологии, но и для исторических факультетов университетов в целом1. Специализированные учебники по этнологии, подготовленные на кафедре уже на рубеже 1970-1980-х годов и особенно с начала 1990-х, отразили новые тенденции развития российской этнологической науки. Этот вид информационной продукции кафедры этнологии МГУ представлен в работах Т.Д. Соловей2.

Кафедра этнографии и антропологии Санкт-Петербургского университета также устойчиво сохраняла свои традиции подготовки учебных материалов. В начале 1990-х годов было переиздано дополненное «Введение в этнографию» Р.Ф. Итса. Курс «Этнография русских» В. С. Бузина (2007) дополнил подготовленные на кафедре еще в 1980-х годах курсы по регионам России: Сибири и Дальнему Востоку, Средней Азии и Закавказью3. Кафедра осуществляет также информационную поддержку учебного ресурса нового поколения - электронной библиотеки «Этнокультурные общности России»4.

1 Основы этнологии: Учебное пособие / Под ред. Пименова В.В. - М.: Изд-во МГУ, 2007. - 696 с.

2 Соловей Т.Д. Этнология // Историческая наука в Московском университете, 1755-2004 / Под ред. Карпова С.П. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 2004. - 640 с. -С. 512-550; Соловей Т.Д. Власть и наука в России: Очерки университетской этнографии в дисциплинарном контексте (XIX - начало XXI в.). - М.: Прометей, 2004. - С. 227-230.

3 Итс Р.Ф. Введение в этнографию: Учеб. пособие для студентов гуманит. спец. вузов / ЛГУ. - 2-е изд., испр. и доп. - Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1991. -169 с.; Бузин В.С. Этнография русских. - СПб., 2007; Гадло А.В. Этнография народов Сибири и Дальнего Востока: Учеб. пособие / ЛГУ им. А.А. Жданова. -Л., 1987. - 84 с.; Гадло А.В. Этнография народов Средней Азии и Закавказья: Традицион. культура: Учеб. пособие / С.-Петерб. гос. ун-т. - СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1998. - 94 с.

4 Козьмин В.А. Кафедра этнографии и антропологии // Исторический факультет Санкт-Петербургского университета, 1934-2004: Очерк истории / С.-Петерб. гос. ун-т. Ист. фак.; Отв. ред.: Дворниченко А.Ю. - СПб., 2004. -С. 317-341; Козьмин В. А. Из истории этнографического образования в Санкт-Петербургском университете // VI Конгресс этнографов и антропологов России. -СПб., 2005. - С. 420.

Третья из старейших российских этнографических кафедр -Казанского университета - также подготовила и опубликовала в начале 2000-х годов базовый курс по этнологии1.

В достаточно «узком» образовательном пространстве российской этнологии заметным явлением конца 1990 - начала 2000-х годов стало появление общих курсов по этнологии для неисторических специальностей. Дважды - в 2002 и 2004 гг. - издавалась «Этнология» доктора философских наук Г. Т. Тавадова, профессора МГИМО и Российской академии государственной службы при Президенте Российской Федерации (РАГС). Наряду с проблемами истории и теории этнологической науки, данными по расовой, этнической, языковой структуре народонаселения мира и этнокультурными характеристиками населения России автор широко вводит в свое издание вопросы, связанные с теорией нации, национальной политикой, межнациональными конфликтами. Специальный раздел книги составляет словарь этнологических терминов. Отдельное издание этнологического словаря, подготовленного автором, предшествовало публикации учебников2.

Обилие разнородного материала усложняет структуру книги -в ней более двух десятков разделов, - но вместе с тем позволяет последовательно «адаптировать» этнонациональную проблематику к специфике образования государственных служащих.

«Этнология» А.П. Садохина (первое издание - в 1999 г.) предназначалась для системы высшего педагогического образования, но Государственным образовательным стандартом 2000 г. дисциплина была исключена из числа обязательных, что, по оценке целого ряда авторитетных специалистов, представляется по меньшей мере как непоследовательный шаг. Учебник тем не менее продолжает тиражироваться с рекомендацией его специалистам в области культурологии, социологии, политологии, культурной и социальной антропологии.

Учитывая, что А.П. Садохин (иногда в соавторстве) подготовил и опубликовал также учебники по политологии, культуроло-

1 Бусыгин Е.П. Общая этнография (этнология): Курс лекций студентам ист. фак Казан. ун-та. - М., 2001. - 316 с., ил.; Зорин А.Н. Основы этнографии: Учеб. пособие. - Казань: Изд-во Казан. ун-та, 1994. - 114 с. - Библиогр.: с. 111— 113.

2 Тавадов Г.Т. Этнология: Словарь-справочник. - М.: Социал.-полит. журн. - 687 с.; Тавадов Г.Т. Этнология: Учеб. для вузов. - М.: Проект, 2002. -349 с.; Тавадов Г.Т. Этнология: Учеб. для вузов. - М.: Проект, 2004. - 349 с.

гии, основам межкультурной коммуникации и концепциям современного естествознания, можно предположить, что учебник удачно «вписывается» в учебные планы ряда названных специальностей1.

Что же касается социальной / культурной антропологии, то даже если рассматривать ее не в принятом исторически в мировой науке объеме содержания данной дисциплины, а в соответствии с современным российским Государственным образовательным стандартом (2000), то предложенный учебник практически полностью дублирует многие предметы учебного плана. Так, например, в Учебно-научном центре социальной антропологии РГГУ читается курс «Введение в социальную антропологию», содержание которого включает проблематику главы 1 «Этнология как наука, ее основания и особенности». Материалы главы 2 - «Основные этнологические школы и направления» - естественно составляют часть курса «История социальной антропологии». Заключительные главы «Межэтнические коммуникации» и «Этнические конфликты и их регулирование» также «поглощаются» курсом «Теория и практика межкультурных коммуникаций». Аналогии могут быть продолжены для каждой из глав «Этнологии», причем для любого из семи изданий.

Несколько кратких глав - глава 4 «Классификация этносов»; глава 5 «Этногенез и антропогенез» (именно в такой последовательности. - Т. У.); глава 7 «Этнос и культура» - едва ли позволяют создать сколько-нибудь полную и систематическую картину этнокультурной специфики человечества в ее глобальной «развертке» и в исторической динамике. Последняя из задач представляется не просто желательной, но и необходимой: в российской научной

1 Садохин А.П. Этнология: Учеб. для студентов дневного и заоч. отд-ний вузов, обучающихся по гуманит. спец. и направлениям / Калуж. гос. пед. ун-т им. К.Э. Циолковского. - Калуга, 1999. - 267 с.; Садохин А.П. Этнология: Учеб. для студентов вузов, обучающихся по гуманит. спец. и направлениям. - М.: Гар-дарики, 2000. - 256 с.; Садохин А.П., Грушевицкая Т.Г. Этнология: Учеб. для студентов вузов, обучающихся по гуманит. спец. и направлениям. - М.: Academia, 2000. - 303 с. - (Высш. образование); Садохин А.П. Этнология: Учеб. словарь: Учеб. пособие для студентов вузов, обучающихся по гуманит. спец. -М.: Гардарики, 2002. - 207 с. - (Disciplinae); Садохин А.П., Грушевицкая Т.Г. Этнология: Учеб. для студентов вузов. - 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Academia, 2003. - 320 с. - (Высш. образование); Садохин А.П. Этнология: Учеб. для студентов вузов. - 3-е изд. - М.: Альфа-М: ИНФРА, 2004. - 352 с.; Садохин А.П. Этнология: Учебник. - М.: Гардарики, 2005. - 287 с. - (Disciplinae).

традиции, да и согласно официальной классификации ВАК, этнология / этнография относится к числу исторических дисциплин.

С точки зрения информационного обеспечения учебного пособия стоит отметить почти полное отсутствие ссылок на зарубежную литературу, даже на уже переведенные книги, составляющие классический «золотой фонд» этнологии, например из серии «Этнографическая библиотека» (основана еще в 1983 г.).

Работы отечественных авторов, далеко не самые последние, обычно используются только реферативно, без какой-либо аналитической интерпретации. Отсутствие в тексте «историографического фона» зачастую не позволяет проследить динамику развития этнологического знания, выявить специфику российской этнологии по сравнению с зарубежной, раскрыть острополемический характер основных узловых проблем современной этнологической науки. Так, например, из теорий этногенеза автор выделяет в специальный раздел только концепцию Л.Н. Гумилёва, отношение к которой в отечественной науке далеко не однозначно.

Специализированные учебные курсы по этнологии, как уже отмечалось, также появились в 1990-х - начале 2000-х годов наряду с общими курсами. Учебники по исторической этнологии, написанные авторами многочисленных оригинальных исследований (С.Я. Лурье, Я.В. Чесновым), рассчитаны в основном на студентов, специализирующихся по данной дисциплине. Развивая отечественную традицию понимания этнологии как раздела исторической науки, они вместе с тем отражают общую тенденцию «антрополо-гизации» этнологического знания, его философского, общекультурологического осмысления1.

Появление большей части специализированных учебников связано с внутренней дифференциацией этнологического знания, развитием междисциплинарных исследовательских направлений. Одним из первых стал курс по этнодемографии. Учебник по этно-социологии, подготовленный ведущими специалистами в этой об-

1 Лурье С.В. Историческая этнология: Учеб. пособие для вузов. - М.: Аспект-пресс, 1997. - 446 с. - (Прогр.: «Высш. образование»); Лурье С.В. Историческая этнология: Учеб. пособие для вузов. - М.: Гаудеамус: Акад. проект, 2004. -624 с. - (Gaudeamus); Чеснов Я.В. Лекции по исторической этнологии: Учеб. пособие. - М.: Гардарика, 1998. - 399 с.; Бондаренко Д.М. Рец. на: Чеснов Я.В. Лекции по исторической этнологии: Учеб. пособие. - М.: Гардарика, 1998 // Восток. -М., 1999. - № 2. - С. 201-203.

ласти, уже через год был переиздан. Практически одновременно появились версии и других авторов1.

Первоначально в рамках этносоциологии, а затем и в качестве самостоятельного направления выделилась этнопсихология. В этой области количество учебных пособий, пожалуй, особенно велико, и представляют они разные научные центры, как академические, так и университетские. В отличие от преимущественно московских этносоциологических учебных пособий среди этнопсихологических изданий особенно многочисленны петербургские. Формирование новой субдисциплины произошло стремительно, если учесть, что еще в середине 1980-х годов отечественных исследований в этой области практически не было, а зарубежные были доступны главным образом в библиотечных «спецхранах»2.

Еще одну заметную группу среди учебников составляют многочисленные «Этнополитологии». Если к ним присоединить учебные пособия, касающиеся регулирования национальных отношений - от этноконфликтологии до анализа национального вопроса в программах современных политических партий, - то их общее число будет, пожалуй, наибольшим. В эту же группу могут быть включены авторские учебники и курсы лекций по политической антропологии, а также «Антропология возраста», подготовленные специалистами-этнологами, сотрудниками академических этнологических институтов. Появились также учебники по антропологии права или юридической антропологии, включая перевод-ные3.

Многочисленные новые дисциплины с приставкой «этно» -этносоциология, этнополитология, этнопсихология, этнолингвистика, этнопедагогика и др. (или с двойным наименованием: политическая антропология, психологическая антропология, антропология права и т.д.) - в последние годы вошли в государственные образовательные стандарты не только по этнологии и социальной антропологии, но и по другим социогуманитарным специальностям. Учебники по этим предметам уже стали обязательной составляющей методического обеспечения современного образования4.

1 См. прил. 4.2.

2 Этническая психология: Реф. сб. - М.: ИНИОН РАН, 1980.

3 См. прил. 4.2.

4 См. раздел прил. 4.2.

Особо стоит отметить выход двух учебных пособий по методическим аспектам этнологических исследований. Оба издания, подготовленные при участии ведущей российской кафедры этнологии исторического факультета МГУ, свидетельствуют о росте интереса к проблематике, не получившей пока того внимания, которое давно уже уделяют ей зарубежные коллеги1. В отечественных изданиях отсутствуют, в частности, разделы, посвященные поиску библиографической информации с применением современных информационных технологий; разделы по подготовке заявок на гранты, что в зарубежных изданиях уже стало органичной частью «исследовательских методов». Тем не менее необходимо отметить, что российское специальное этнологическое образование постепенно наполняется «информационными сюжетами»: от введения специальных предметов, таких как, например, видеоантропология или «Этнология в Интернете», до создания специализированных учебных электронных библиотек и методических рекомендаций индивидуального использования информационных поисковых технологий.

К сожалению, отставание от зарубежной практики в этой области продолжает сохраняться. Хотя современные зарубежные учебники по этнологии и антропологии практически перестали поступать даже в самые крупные российские библиотеки (в отличие от ситуации в 1980-е годы), их последние образцы хорошо известны специалистам. Современное учебное издание обязательно включает глоссарий, снабжено «вставками» (boxes) об этнологических информационных ресурсах в Интернете, к нему прилагается компьютерный диск с тестами по каждой главе. Перевод зарубежных учебников и, что также немаловажно, издание их достаточными для образовательных потребностей тиражами в современных условиях стало не только необходимым, но и реальным.

Наконец, еще одной серьезной лакуной современной российской учебной этнолого-антропологической литературы можно считать отсутствие современных систематических обобщающих курсов истории отечественной и зарубежной науки, какими были

1 Bernard H.R. Research method in cultural anthropology. - Newbury Park etc.: Sage, 1988. - 520 p.; Bernard H.R. Research method in cultural anthropology. Qualitative and quantitative approaches. - L.: Altamira press, 1994; Van Maanen J. Tales of the field: On writing ethnology. - Chicago; L.: Univ. of Chicago press, 1988. - 173 p.; Werner O., Shoepfle J.M. Systematic fieldwork. - Newbury Park etc.: Sage, 1987. -Vol. 1: Foundation of ethnography and interviewing. - 416 p.

работы С.А. Токарева 1960-1970-х годов. Оптимизм внушает появление новых фундаментальных исследований в этой области.

Еще одним важным явлением, хотя и не таким заметным, стало появление в 1990-2000 гг. многочисленных этнологических / этнографических учебных пособий в региональных учебных центрах. Одни из них представляют собой сокращенные, своего рода «адаптированные» к потребностям конкретных вузов варианты общих курсов. Другие, в отличие от «столичных теоретических этнологий», максимально ориентированы на историческую и этнокультурную конкретику регионов и зачастую основаны на полевых материалах и архивных изысканиях авторов. Часто гриф учебного издания получают исследования краеведческого историко-этнографического характера, которые обслуживают не столько образовательные потребности специального этнологического обучения, сколько национально-региональный компонент общего об-разования1.

* * *

Таким образом, в 1990-2000-е годы по сравнению с 19701980-ми годами ситуация с учебной литературой по этнографии / этнологии, или, шире, по этнонациональной проблематике, изменилась. Даже с применением современных автоматизированных методов информационного поиска едва ли сейчас возможно собрать весь корпус учебной литературы в этой области. Только в базе данных «История. Археология. Этнология» (1986-2010) Института научной информации по общественным наукам (ИНИОН РАН) содержится свыше 200 учебников и учебных пособий по названной проблематике, включая фольклористику.

Основными производителями информационной продукции этого вида для специализированного этнологического образования по-прежнему продолжают оставаться кафедры Московского, Санкт-Петербургского, а также Казанского университетов. Вместе с тем гораздо более активную роль стали играть академические профильные институты. Только сотрудниками Института этнологии и антропологии РАН им. Н.Н. Миклухо-Маклая за последние 15 лет подготовлено около двух десятков учебников. На сайте ИЭА они составляют специальный раздел в электронной базе данных. Такой же раздел представлен и в последнем (2002) библио-

1 См. прил. 4.2.

графическом указателе трудов ИЭА. Освоен жанр учебной литературы и сотрудниками Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого РАН (Кунсткамера, Санкт-Петербург). Помимо учебников для специализированного высшего этнологического образования это и школьные учебники, и учебно-методические материалы прикладного характера.

Парадоксальной оказалась ситуация с учебной литературой по этнологии для неисторических специальностей. Вероятно, впервые наиболее массовым оказался учебник, подготовленный авторами, не работающими профессионально в области этнологии, но поставившими на поток производство учебников в разных областях обществознания. Эта ситуация также во многом обусловлена действием информационного фактора, точнее его технологических возможностей. Формализация критериев качества учебной литературы в сочетании с возможностями современного полиграфического производства вывела на первые места далеко не лучшие образцы жанра.

Поступление литературы по этнологии, социальной и культурной антропологии, включая и учебные издания, из регионов в фонды даже крупнейших центральных библиотек идет медленно. Важную роль для «сбора данных» такого рода играет информационный массив неформального или сетевого научного сообщества, сформировавшегося в ходе реализации проекта «Реальность этноса». Материалы ежегодных конференций содержат публикации по учебной литературе этнонационального профиля различных жанров - от уже изданных школьных учебников до учебно-методического обеспечения специальных курсов высшей школы.

Заканчивая характеристику «количественных параметров» корпуса учебной литературы, стоит отметить разные «весовые» или тиражные категории учебников. Одни из них выходят в регионах разово, как правило, тиражом не более 200 экземпляров. С большим опозданием единичные экземпляры этих изданий попадают в библиотеки. Другие - в центральных издательствах, пусть не самыми большими (в среднем 3000-5000 экземпляров) тиражами, но несколькими изданиями подряд. Именно эти учебники представлены в крупнейших книжных магазинах, таких, например, как московский Торговый дом «Библио-глобус», Московский дом книги, Дом педагогической книги, а также в специализированных интернет-магазинах (OZON и др.); ими в первую очередь комплектуются вузовские библиотеки. Издательско-маркетинговый аспект в современных условиях должен обязатель-

но учитываться при оценке возможной доступности того или иного учебника и выступать как один из факторов формирования реалистичной и действенной информационной политики в сфере образования по этнологии, а также по этнонациональной тематике в смежных социально-гуманитарных дисциплинах.

Для электронных средств обучения этот фактор менее значим, а различного рода интернет-ресурсы получают все большее распространение в информационном обеспечении современного российского этнолого-антропологического образования.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Целый ряд важных изменений в российской этнологии 1990-2000 гг. обусловлен информационным фактором или совокупностью процессов, явлений и событий информационного характера, которые и стали причиной и условием значимых преобразований отечественного этнолого-антропологического знания. Обладая особой чувствительностью к повседневным бытовым практикам, социально-культурная антропология не может не искать адекватных средств фиксации и исследования особенностей информационных характеристик различных этнических сред в различные исторические эпохи. В современном обществе сфера применения информационных технологий постоянно расширяется, а степень их воздействия на общественные процессы возрастает.

Связанные с этническими и национальными проблемами определения, понятия, термины и категории сегодня широко применяются не только в рамках специальных гуманитарных дисциплин, но и в политических документах, административной и правовой практике, вошли в язык современных СМИ, бытовую повседневность широких слоев российского населения. Сформировалось несколько своего рода «информационных пространств», связанных общей тематикой, но различающихся другими важными характеристиками: формой и содержанием информации, каналами ее распространения, задачами, составом аудитории и др.

В многоплановых изменениях информационных характеристик российской этнологии на рубеже XX-XXI вв. основное внимание уделено использованию элементов информационного подхода - общенаучного комплекса (инструмента) познания действительности в информационных понятиях - в этнолого-антропо-логических исследованиях, а также применению информационных методов для анализа развития самой дисциплины.

В современной российской этнологии / социокультурной антропологии в большей степени пока реализуется эвристический и даже «технологический» потенциал информационного подхода как одного из новых научных направлений. Именно с этим процессом связано развитие в отечественном обществоведении, особенно в этнологии, визуальной антропологии, в первую очередь в форме этнографического кино.

Непосредственной реакцией на новые информационные реалии постсоветской России стали исследования так называемой этнической журналистики. Противоречивость оценок одних и тех же явлений зачастую отражает плюрализм идеологических позиций авторов, а не различия их теоретико-методологических подходов и позиций.

Очень важно, что информационные методы начинают применяться как инструментальная основа мониторинга развития отечественной этнологии. В результате библиометрического анализа БД ИНИОН РАН целостные публикационные массивы исследований (серии от нескольких единиц до нескольких сотен изданий) актуальной тематики современного этнонационального развития российских регионов и постсоветского пространства выявлены в БД «История. Археология. Этнология». В целом границы вычленения собственно научной этнологической литературы в общем публикационном потоке оказались более устойчивыми по сравнению с рядом других социально-гуманитарных дисциплин. Вероятно, сыграла свою роль отечественная научная традиция принадлежности этнологии к кругу исторических дисциплин, сохранение присущей историзму как исследовательскому подходу объектно-предметной реалистичности и интереса к динамике явлений и процессов в конкретных исторических условиях и обстоятельствах.

Во всяком случае эти критерии отчетливо прослеживаются в новых этнологических публикационных массивах, представленных сериями «Исследования по прикладной и неотложной этнологии» (1990-); «Бюллетень этнологического мониторинга Сети раннего выявления и предупреждения этнических конфликтов» (1990-); «Этнологический мониторинг» (1995-). Названия серий зафиксировали общие задачи и особенности вошедших в них публикаций: практический прикладной характер исследований, выполненных с широким применением методики мониторинга, т.е. повторяющихся обследований, позволяющих фиксировать и прогнозировать динамику изменений объектов.

Учитывая разнообразие источников, использованных в многочисленных публикациях серий, особенно уникальных, таких, например, как полевые материалы или данные региональной статистики, стоит подчеркнуть не только историографическое, но, может быть, даже более важное источниковедческое значение сформировавшихся на рубеже XX-XXI вв. массивов этнологических публикаций для последующих более фундаментальных исследований этого периода российской истории.

Крупнейший массив этнополитических материалов, представленных в серии «Национальные движения на территории СССР и СНГ» документами различных национальных и этнических движений и организаций, является, по-видимому, уникальным по полноте собранием документов современных этнополитических и общественных движений. Во всяком случае в последних источниковедческих исследованиях по новейшей истории России этническая и национальная составляющая не были выделены в основных направлениях конкретных исторических исследований, к которым отнесены политическая, экономическая, социальная история и история культуры1.

Появление информационных ресурсов нового поколения -электронных каталогов, систем библиографического поиска, таких сетевых форм, как сайты, чаты, форумы, а также впервые ставших доступными в форме интернет-ресурсов массивов вещественных источников (экспонатов музейных фондов) - создают для научного сообщества новые возможности источниковедческого, историографического и коммуникативного характера.

Библиографические и справочные материалы по этнологии помимо традиционного назначения данного вида изданий как средства первичной информационной навигации приобрели новые информационные функции инструмента мониторинга развития дисциплины. Основные виды современных российских этнологических справочно-информационных изданий, представленные энциклопедиями, словарями, библиографиями различного уровня охвата материала, не обеспечивая охвата всей российской этнологической литературы, вышедшей в последние десятилетия, тем не менее отражают основные исследовательские направления в отечественной науке. Сравнительный анализ рубрикаторов этих изда-

1 Источниковедение новейшей истории России: Теория, методология и практика / Под общ. ред. Соколова А.К. - М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2004. - 744 с.

ний показывает, что разработка классификационных структур объемных информационных массивов служит важным средством мониторинга взаимодействия со смежными дисциплинами, внутренней диверсификации дисциплины, динамики ее проблемно-тематических приоритетов.

По совокупности предметных исследовательских полей, выделенных в библиографических рубрикаторах, российская этнология на рубеже ХХ-ХХ1 вв. едва ли может быть ограничена формальными рамками одной из исторической дисциплины и, скорее, соответствует статусу социально-культурной антропологии как одной из комплексных областей современного обществознания.

Аналогичные рубрикаторы характерны и для наиболее объемных информационных ресурсов нового поколения - баз данных. Из применяемых стратегий информационного поиска по этнологии и социально-культурной антропологии в базах данных ИНИОН РАН наиболее простым является просмотр их содержания по тематическим группам (рубрикам). Классификационная схема рубрикатора БД «История. Археология. Этнология» зафиксировала историко-научные особенности отечественного этнолого-антро-пологического знания как исторической дисциплины с сохранением еще более ранней традиции - регионально-географического принципа тематической группировки конкретных исследований. Такие информационные массивы, как созданные по новым технологиям проблемно-оринтированные базы данных по проблемам миграций и гендерным исследованиям, отражают новую проблематику и междисциплинарный подход, присущие современным публикациям по этнологии и социально-культурной антропологии.

В настоящее время остро встает вопрос о создании специализированной базы данных, объединяющей все направления исследований в области этнологии и социально-культурной антропологии. Формирование такой проблемно-ориентированной базы данных потребует не только использования информации из всех отраслевых баз данных ИНИОН, но и привлечения внешних информационных ресурсов.

Но поиск по рубрикатору далеко не всегда достаточно точен, особенно в большом информационном массиве, и требует дальнейшего уточнения информационного запроса и его редактирования при комбинировании полученных результатов с данными поиска по дескрипторам, общему словарю и другим поисковым полям. Еще раз подчеркнем, что достижение требуемой полноты и точности информационного поиска в базах данных больших объе-

мов возможно лишь при наличии качественных лингвистических средств - рубрикатора и информационно-поискового тезауруса, -разработка которого предполагает участие специалистов различных областей - лингвистов, историков, этнологов, культурологов и др., что принято и в зарубежной практике1.

Создание тезауруса по этнолого-антропологической проблематике для обработки и поиска информации в базах данных ИНИОН возможно с привлечением других профильных баз данных, в первую очередь профильных академических институтов. Это позволит расширить возможности оперативного и адресного информационного обеспечения всех заинтересованных пользователей из академических институтов, сферы образования и просвещения, административных учреждений и др.

Отсутствие информационно-поискового тезауруса по истории и, соответственно, по этнологии не восполнится наличием даже целого собрания фундаментальных справочных изданий. Учитывая современное развитие российского этнолого-антрополо-гического знания, включение его в мировой научный контекст, более целесообразным представляется разработка отдельного единого тезауруса по этнологии и антропологии с применением принятых международных стандартов и опыта разработки тезаурусов для данной дисциплинарной области.

Информационная модель российской этнологии, выстраиваемая на основе анализа наиболее репрезентативных баз данных, представляет еще одно направление современной общедисциплинарной историографии. Не обладающее рядом особенностей классических историографических жанров, таких как фундаментальность теоретико-методологических построений, детализиро-ванность региональных и проблемных историографий, тонкая нюансировка биобиблиографий, информационная модель ориентирована на анализ количественных характеристик объемных информационных массивов и потоков.

Выявляя в первую очередь параметры, которые можно назвать «техническими», - распределение публикаций по жанрам, году издания, городам и исследовательским центрам, тематике, -информационная модель в конечном итоге выходит на качественные характеристики дисциплины. Возможности проведения мони-

1 Хобом Х.-К. Информация и документация по социальным наукам // теория и практика общественно-научной информации. - М.: ИНИОН, 2002. -Вып. 17. - С. 262-288.

торинга - циклов повторяющихся исследований - позволяет оперативно выявить появление новых исследовательских и учебных центров, их специализацию, динамику проблемно-тематических приоритетов, формирование субдисциплинарных исследовательских направлений. Библиометрические методы не получили пока заметного применения в отечественной этнологической историографии, хотя интерес к компьютерным технологиям и информационной тематике у российских этнографов и антропологов уже очевиден.

Особое «информационное пространство» представляет собой российское этнолого-антропологическое образование, включая высшее специальное, а также этнокультурный компонент в общем образовании. В современных условиях программы этнолого-антропологического содержания различных уровней - от дошкольных до поствузовских - выполняют функции особого информационного канала. С его помощью обеспечивается передача знаний об этнонациональном разнообразии общества и о принятых способах научного (и этичного) осмысления данного разнообразия. В условиях социокультурных преобразований роль и значимость этого канала для обеспечения легитимации новых социальных моделей и практик значительно возрастает.

Помимо информационного обеспечения исследовательской работы в области этнологии и социально-культурной антропологии в конце XX - начале XXI в. особое значение приобретает информационное обеспечение расширяющегося этнолого-антрополо-гического образования в России. В базах данных ИНИОН представлено подавляющее большинство российских учебников и учебных пособий по этнологии и социальной антропологии, подготовленных и изданных в 1990-2000-е годы, хотя для их поиска необходимо сочетание нескольких интерактивных режимов, что сложнее, чем поиск по специальной рубрике, как, например, в «Электронном архиве» Института этнологии и антропологии. Вместе с тем в рубрикаторе БД «История. Археология. Этнология» ведется формирование рубрики А0361910145 - преподавание этнологии / социокультурной антропологии.

В начале XXI в. необходимо учитывать еще одно обстоятельство: присоединение России к Болонскому процессу модернизации и унификации образования в общеевропейском пространстве. Одной из важнейших образовательных задач в связи с этим становится подготовка учебников нового типа. Они построены по принятому в европейском высшем образовании «модульному

принципу», т.е. как блоки знаний, которые можно соединять между собой в относительно свободном порядке1.

С этой точки зрения имеющийся корпус учебной и методической литературы, разумеется с необходимой доработкой, представляет собой перспективную базу для введения этнонациональ-ной и социоантропологической проблематики - от наиболее общих теоретических понятий до конкретных реалий - в общее и специальное образование в оптимальном для каждого образовательного этапа объеме и форме, учитывающей российскую этно-региональную специфику.

Очевидный рост и усложнение разнообразия информационных ресурсов российской этнологии в 1990-2000-е годы служат важными показателями развития дисциплины и вместе с тем не означают простой одновекторности ее движения. Воздействие информационного фактора на научную дисциплину оказывается значительно сложнее, учитывая последствия фрагментации современного информационного пространства. В целом в новых условиях в большей степени, чем ранее, проявились те особенности российской этнологии, которые обусловлены внутренней логикой развития этнолого-антропологического знания и при более широком взаимодействии с ведущими зарубежными научными школами.

1 Кондаков И.В. В начале Болонского процесса: Опыт издательства «Оме-га-Л» // Профессиональный учебник. - М., 2004. - № 5. - С. 95-111.

РОССИЙСКАЯ ЭТНОЛОГИЧЕСКАЯ ИНФОРМАЦИЯ НА РУБЕЖЕ XX-XXI вв.

Указатель выборочной литературы за 1985-2010 гг.* Содержание:

1. Список использованных источников и литературы.

2. Библиографическая и справочная российская этнологическая литература. ПРИЛОЖЕНИЕ к разделу 2.3.

3. Работы российских исследователей по этнолого-антропо-логической и этнонациональной проблематике на соискание ученой степени кандидата и доктора наук. ПРИЛОЖЕНИЕ к разделу 3.3.

4. Российские учебники и учебные пособия по этнологии / этнографии и социальной / культурной антропологии. ПРИЛОЖЕНИЕ к разделу 4.2.

1. Список использованных источников и литературы Источники

1.1. Тезаурусы. Классификаторы. Рубрикаторы

Библиографические базы данных. Руководство пользователя = Bibliographical Databases. User's Manual / РАН. ИНИОН. - М., 2001. -

* В библиографический раздел работы помимо списка использованных источников и литературы (с учетом интернет-ресурсов) включены библиографические приложения к главам, что и позволяет рассматривать его по совокупности данных как Указатель выборочной литературы. Записи в указателе расположены по тематическим разделам, при сочетании алфавитного и прямого хронологического порядков.

34 с. - (IRBIS Software). - Режим доступа: http://www.inion.ru/ product/SEARCH-HELP/search-help-rus2.html

Серия: Информационно-поисковые тезаурусы ИНИОН по социальным и гуманитарным наукам. - Режим доступа: http:// www.inion.ru

Информационно-поисковый тезаурус ИНИОН по экономике и демографии / РАН. ИНИОН. Центр информатизации. Фундаментальная библиотека; Архангельская В. А. при участии Мдивани Р.Р. (классификационный указатель). - М., 2001. - 492 с.

Информационно-поисковый тезаурус ИНИОН по философии / РАН. ИНИОН. Центр информатизации. Фундаментальная библиотека; Гинзбург Б.П. при участии Мдивани Р.Р. (классификационный указатель по ББК); Ред.: Мдивани Р.Р., Серебряная Е.И. - М., 2002. - 324 с.

Информационно-поисковый тезаурус ИНИОН по правоведению / РАН. ИНИОН. Центр информатизации. Фундаментальная библиотека; Базарнова С.В., Шевцова С.О., при участии Мдивани Р.Р. (классификационный указатель по ББК); Ред.: Крысано-ва Н.В., Мдивани Р.Р., Слива А.И. - М., 2002. - 808 с.

Информационно-поисковый тезаурус ИНИОН по политологии / РАН. ИНИОН. Центр информатизации. Фундаментальная библиотека; Базарнова С.В., Мдивани Р.Р., Слива А.И., Шевцова С.О.; Ред.: Верченов Л.Н., Ильин М.В., Магай Е.В., Мдивани Р.Р., Мелешкина Е.Ю., Пивоваров Ю.С. (отв. ред.). - М., 2002. -632 с.

Информационно-поисковый тезаурус ИНИОН по социологии / РАН. ИНИОН. Центр информатизации. Фундаментальная библиотека; Гинзбург Б.П. при участии Мдивани Р.Р. (классификационный указатель по ББК); Ред.: Гирко Л.В., Ли О.С., Мдивани Р.Р. - М., 2003. - 240 с.

Информационно-поисковый тезаурус ИНИОН по языкознанию / РАН. ИНИОН. Центр информатизации. Фундаментальная библиотека; Смиренский В.Б.; Ред.: Антонюк Г.С., Магай Е.В., Мдивани Р.Р. (отв. ред.); Стрельченко П.Я. - М., 2007. - 200 с.

Информационно-поисковый тезаурус ИНИОН по религиоведению / РАН. ИНИОН. Центр информатизации. Фундаментальная библиотека; Денискин А. А. при участии Мдивани Р.Р. (классификационный указатель по ББК); Ред.: Кимелев Ю.А., Магай Е В. Мдивани Р.Р. - М., 2008. - 164 с.

Методика индексирования документов в АИСОН: Дескриптивный поисковый образ документа. - М.: ИНИОН,1989. - 250 с.

Поиск библиографической информации по истории, археологии и этнографии в базах данных АИСОН: (Метод. рекомендации). - М.: ИНИОН АН СССР, 1988. - 45 с.

Рубрикатор автоматизированной информационной системы по общественным наукам (АИСОН): Классификационная таблица / РАН. ИНИОН. Фундам. б-ка. Отдел каталогизации и электрон. каталогов. Отд. науч.-библиогр. информ.; Сост. Антонюк Г.С. и др.; Отв. ред.: Глинский В.В., Слива А.И. - М., 2000. - 192 с. - Режим доступа: http://www.inion.ru

Сукиасян Э.Р. Новые таблицы Библиотечно-библиографиче-ской классификации: Организация и технология использования: Метод. рекомендации / Росс. гос. б-ка. н.-и. центр развития библ.-библиогр. классификации. - М.: Либерия, 2003. - 95 с.

Сукиасянц Э.Р. Каталогизация и классификация. Электронные каталоги и автоматизированные библиотечные системы: Избр. статьи. - СПб.: Профессия, 2009. - 536 с.

Тезаурус социологии: Темат. словарь-справочник / Под ред. Тощенко Ж.Т. - М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2009. - 487 с.

Этнография: Материалы к тезаурусу по обществ. наукам / Сост. Бусятская Н.Н., Мендельсон В.И.; Отв. ред.: Виленская С.К.; АН СССР ИНИОН. - М., 1979. - 79 с.

Chemberko L., Gromova L., Khisamutdinov W. Création of problem-oriented databases by downloading information from online social science systems // The electronic library, 1994. - Vol. 12, N 3, June. - P. 149-153.

Subject headings / Libr. of Congr. - 26th ed. - Wash.: Libr. of Congr., (GPO), 2003. - Vol. 3. - 3089-4429 p.

Неопубликованные:

Рабочие материалы к проекту тезауруса ИНИОН РАН «История. Археология. Этнология»: Фасет С; Список нормализованной лексики.

1.2. Словари. Справочники

Краткий терминологический словарь гуманитарных дисциплин: Философия. Социология. Конфликтология. Политология. Психология. Право. Информатика. Современные технологии обучения / Бекаревич О. Л. и др.; Отв. ред.: Дмитриев А.В.; Совр. гу-манит. ун-т. - М., 2002. - 181 с.

Культурология. XX век: Словарь. - СПб.: Университетская книга, 1997. - 640 с.

Культурология от А до Я: Культурология. XX век. Энциклопедия: В 2-х т. - СПб.: Университетская книга: ООО «Алетейя», 1998. - Т. 1. - 447 с.; Т. 2. - 447 с.

Культурология: Энциклопедия: В 2-х т. / Авт. проекта и глав. ред. Левит С.Я. - М.: РОССПЭН, 2007. - Т. 1. - 1399 с.; Т. 2. -1182 с.

Рождественский Ю.В. Словарь терминов: (Общеобразовательный тезаурус): Общество. Семиотика. Экономика. Культура. Образование. - 3-е изд. - М.: Флинта: Наука, 2007. - 109 с.

Современный словарь по общественным наукам / Авт.-сост.: Данильян О.Г. и др.; Под общ. ред. Данильяна О.Г., Панова Н.И. -М.: Эксмо, 2005. - 526 с. - (Образоват. стандарт XXI).

Bibliographical dictionary of social and cultural anthropology / Ed. by Amit V. - L.; N.Y.: Routledge, 2004. - 583 p.

Rapport N., Overing J. Social and cultural anthropology: The key concepts. - L.; N.Y.: Routledge, 2007. - XII, 464 p. - (Routledge key gardes).

1.3. Научные отчеты

Институт этнологии и антропологии РАН им. Н.Н. Миклухо-Маклая. Отчет о работе в 2006 г. - М., 2007. - 44 с.

Институт этнологии и антропологии РАН им. Н.Н. Миклухо-Маклая. Отчет о работе в 2008 г. - М., 2009. - 38 с.

Институт этнологии и антропологии РАН им. Н.Н. Миклухо-Маклая. Отчет о работе в 2010 г. - М., 2011. - 42 с.

Информационно-аналитический обзор диссертаций, прошедших защиту в Российской академии государственной службы при Президенте Российской Федерации в 2003 г. - М.: Изд-во РАГС, 2004. - 197 с.

Информационный обзор научно-исследовательских работ, выполненных в Российской академии государственной службы при Президенте Российской Федерации в 2007 г. / РАГС; Отв. ред.: Фатеев И.В. - М., 2008. - 262 с.

Науки о человеке и обществе: Итоговые аннот. отчеты 2006 г. по проектам РФФИ / Росс. фонд фундам. исслед.; Отв. ред.: Жидков В.С. - М., 2008. - 352 с.

Отчет о работе МАЭ... / РАН. Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера). - СПб., 2004. - 141 с.

American Anthropological Association Guide, 2003-200. - Arlington, 2004. - 663 p. Is also available on-line at www.aaanet.org

Неопубликованные:

Материалы комиссии по комплексной проверке работы Учреждения Российской академии наук Института этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая за 2005-2009 гг., проведенной в ноябре 2009 г.

1.4. Материалы Конгрессов российских этнографов и антропологов

Ресурсы мобилизованной этничности. - М.; Уфа, 1997. - 377 с.

Часть пленарных докладов, а также резюме 400 докладов и сообщений были опубликованы в двух томах: II Международный конгресс этнографов и антропологов: Резюме докладов и сообщений. - Уфа, 1997. - Ч. 1. - 215 с.; Ч. 2. - 188 с.

III Конгресс этнографов и антропологов России, Москва,

8-11 июня 1999 г.: Тезисы докладов. - М., 1999. - 400 с. - Тема Конгресса: О глобализации этнологии на рубеже тысячелетий.

IV Конгресс этнографов и антропологов России, Нальчик, 28-31 августа 2001 г.: Тезисы докладов. - М., 2001. - 380 с. - Тема Конгресса: Время в этнологии и этнология времени.

V Конгресс этнографов и антропологов России, Омск,

9-12 июня 2003 г.: Тезисы докладов. - М., 2003. - 380 с. - Тема Конгресса: Пространство и культура.

VI Конгресс этнографов и антропологов России, Санкт-Петербург, 28 июня-2 июля 2005 г.: Тезисы докладов / Отв. ред.: Чистов Ю.К. - СПб.: МАЭ РАН, 2005. - 532 с. - Тема Конгресса: Этнокультурное взаимодействие в Евразии.

VII Конгресс этнографов и антропологов России, Саранск, 5-9 июня 2007 г.: Тезисы докладов. - М., 2007. - 512 с. - Тема Конгресса: Многоэтничные общества и государства.

VIII Конгресс этнографов и антропологов России, Оренбург, 2-5 июня 2009 г. - М., 2009. - 540 с. - Тема Конгресса: Границы и культуры.

2. Литература

2.1. Издания ИНИОН РАН по этнонациональной и социокультурно-антропологической проблематике (алфавитный порядок)

Брук С.И., Кабузан В.М. Миграционные процессы в России и СССР / АН СССР. ИНИОН; Об-во «Родина». - М., 1991. -Вып. 1. - 129 с.

Брук СИ., Кабузан В.М. Русские в мире / АН СССР. ИНИОН; Об-во «Родина». - М., 1991. - Вып. 2. - 78 с.

Зарубежная литература о национальных отношениях в СССР: Специализированная информация по национальным проблемам. - М.: ИНИОН, 1989. - 130 с.

Зарубежная литература о национальных отношениях в СССР: Реф. сб. / АН СССР. ИНИОН; Редкол.: Литвинова А Н. (отв. ред.) и др. - М.: ИНИОН, 1991. - 154 с. - (Сер.: Теоретические проблемы наций и межнациональных отношений).

Зарубежная литература о национальных отношениях в СССР: Реф. сб. / АН СССР. ИНИОН; Редкол.: Литвинова АН. (отв. ред.) и др. - М.: ИНИОН, 1991. - Вып. 1. - 122 с. - (Сер.: Заруб. лит. о СССР).

Кузнецова С.И. Русские в Центральной Азии: Науч.-аналит. обзор / РАН. ИНИОН. - М.: ИНИОН, 1998. - 72 с.

Кузнецова С.И. Этносоциальные проблемы государств Центральной Азии: (Обзор заруб. лит.): Науч.-аналит. обзор / РАН. ИНИОН. - М.: ИНИОН, 1995. - 69 с. - (Сер.: Государства Центр. Азии).

Межнациональные отношения в СССР: История и современность: Сб. обзоров / АН СССР. ИНИОН; Редкол.: Чалико-ва В.А. (отв. ред.) и др. - М.: ИНИОН, 1991. - С. 13. - (Сер.: Тео-рет. пробл. наций и национ. отношений).

Нарочницкая Е.А. Национализм: История и современность / Отв. ред.: Пархалина Т.Г. - М.: ИНИОН, 1997. - 177 с.

Национальный вопрос за рубежом: Правовые формы и практика регулирования межнациональных отношений. Исследование роли национального фактора в политике: Реф. сб. / АН СССР. Ин-т гос. и права; ИНИОН; Редкол.: Кудрявцев В.Н. (отв. ред.) и др. -М.: ИНИОН, 1989. - 343 с.

«Новая этничность» в России: (1990-е годы): Пробл.-темат. сб. / РАН. ИНИОН. - М., 1999. - 203 с.

Проблемы национального самосознания русских: Этнические стереотипы населения: Спец. информация / РАН. ИНИОН; Ред.-составитель Рековская И.Ф. - М.: ИНИОН, 1998. - 48 с. -(Сер.: Социологич. исслед. в России: Материалы социол. центров и служб).

Российская этнология и антропология: К 70-летию Института этнологии и антропологии РАН им. Н.Н. Миклухо-Маклая: Каталог книжной выставки / РАН. ИНИОН, Институт этнологии и антропологии РАН им. Н.Н. Миклухо-Маклая; Сост. Уварова Т.Б.; Отв. ред.: Тишков В.А., Милова О. Л. - М.: ИЭА, 2005. - 110 с.

Россия и ее соседи: Проблемы межнациональных и межгосударственных отношений: Сб. обзоров / РАН. ИНИОН; Редкол.: Литвинова А.Н. (отв. ред.) и др. - М.: ИНИОН, 1992. - 144 с. -(Сер.: Заруб. лит. о России и соседних государствах).

Россия и ее соседи: Этнонациональные отношения в новом геополитическом пространстве: Сб. обзоров / РАН. ИНИОН; Редкол.: Литвинова А.Н. (отв. ред.) и др. - М.: ИНИОН, 1994. -152 с.

Россия и ее соседи: Взаимосвязь полит. и этн. конфликтов: Реф. сб. / РАН. ИНИОН; Редкол.: Литвинова А.Н. (отв. ред.) и др. -М.: ИНИОН, 1996. - 176 с. - (Сер.: Пробл. обществ. развития стран Вост. Европы).

Россия и ее соседи: Проблемы интеграции и федерализма в странах СНГ: Реф. сб. / РАН. ИНИОН; Редкол.: Литвинова А.Н. (отв. ред.) и др. - М.: ИНИОН, 1998. - 146 с. - (Сер.: Пробл. обществ. развития стран Вост. Европы).

Тарле Г.Я. Российское зарубежье и Родина / РАН. ИНИОН, Ассоц. «Родина». - М.: ИНИОН, 1993. - 98 с.

Тишков В. А., Шнирельман В. А. Человек и общество глазами современных этнологов и антропологов: (По материалам XII Международного конгресса этнологических и антропологических наук): Обзор / АН СССР. ИНИОН, Всесоюз. межвед. Центр наук о человеке (при Президиуме АН СССР). - М: ИНИОН, 1990. - 48 с. -(Спец. информация по общеакадемической программе «Человек, наука, общество: Комплексные исследования»).

Уварова Т. Б. Информационное обеспечение культурно-антропологических исследований в США: Аналит. обзор / РАН. ИНИОН. - М.: ИНИОН, 1992. - 42 с.

Уварова Т. Б. Этнографическое изучение современного общества: Прикладные аспекты: Науч.-аналит. обзор / РАН. ИНИОН. -

М: ИНИОН, 1998. - 35 с. - Библиогр.: с. 34-35. - (Сер.: Теория и история культуры).

Уварова Т. Б. Этнокультурный облик России: Исторические традиции взаимодействия народов: (По материалам отеч. этногр. лит.): Науч.-аналит. обзор / РАН. ИНИОН. - М.: ИНИОН, 1994. -40 с. - Библиогр.: с. 39-40. - (Сер.: История России).

Уварова Т. Б. Этносоциологические исследования в России в 1990-х годах: Итоги и перспективы: Науч.-аналит. обзор / РАН. ИНИОН. - М.: ИНИОН, 1996. - 35 с. - Библиогр.: с. 34-35. - (Сер.: Отеч. история).

Уварова Т. Б. Этнонациональные реалии трансформации СССР в СНГ в освещении этнографической периодики (конец 1980-х - начало 1990-х годов): Аналит. обзор // Россия и ее соседи: Этнонациональные отношения в новом геополитическом пространстве. - М.: ИНИОН, 1994. - С. 10-42.

Уварова Т. Б. Советские русские: Этнокультурный облик России // Россия и ее соседи: Проблемы интеграции и федерализма в странах СНГ: Реф. сб. / РАН. ИНИОН; Редкол.: Литвинова АН. (отв. ред.) и др. - М.: ИНИОН, 1998. - С. 89-110. - (Сер.: Пробл. обществ, развития стран Вост. Европы).

Шнирельман В. А. Война и мир в традиционных обществах: (По материалам западных исследований): Науч.-аналит. обзор / РАН. ИНИОН, Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. - М.: ИНИОН, 1992. - 64 с. - (Сер.: Всеобщая история).

Этнокультурные процессы в России на рубеже ХХ-ХХХ вв.: Сб. обзоров. - М.: ИНИОН, 2006. - 177 с.

2.2. Монографии. Сборники. Статьи

Академик Ю.В. Бромлей и отечественная этнология. 19601990-е годы /Отв. ред.: Козлов С.Я.; ИЭА им. Н.Н. Миклухо-Маклая. - М.: Наука, 2003. - 332 с.

Антропология академической жизни: Адаптивные процессы и адаптивные стратегии / Отв. ред.: Комарова Г.А. - М.: ИЭА РАН, 2008. - 300 с.

Арефьев П.Г. Российские интеллектуальные элиты в компьютерных сетях: Проблемы интеграции в структуру глобального взаимодействия // Социальные науки в постсоветской России / РАН. Ин-т социологии, Ун-т Фрибурга; Ред.: Батыгин Г. С. и др. -М.: Акад. проект, 2005. - С. 262-302.

Арутюнов С.А., Чебоксаров Н.Н. Передача информации как механизм существования этносоциальных и биологических групп человечества // Расы и народы. - М.: Наука, 1972. - Вып. 2. -С. 209-252.

Арутюнов С.А. Народы и культуры: Развитие и взаимодействие. - М.: Наука, 1989. - 412 с.

Арутюнян Ю.В., Дробижева Л.М. Этносоциология: Некоторые итоги и перспективы // Академик Ю.В. Бромлей и отечественная этнология, 1960-1990-е годы / Отв. ред.: Козлов С.Я.; ИЭА им. Н.Н. Миклухо-Маклая. - М.: Наука, 2003. - С. 87-102.

Аудиовизуальная антропология: История с продолжением / Росс. НИИ культ. и природ. наследия им Д.С. Лихачёва. - М., 2008. - 319 с.

Брайант Д., Томпсон С. Основы воздействия СМИ / Пер. с англ. - М.: Издательский дом «Вильяме», 2004. - 284 с.

Боровик М.А., Шемберко Л.В. Многоаспектный анализ современных миграционных процессов на основе проблемно-ориентированных баз данных // Теория и практика общественно-научной информации. - М.: ИНИОН, 1999. - Вып. 14. - С. 96-116.

Бородкин Л. И. Историческая информатика: структура и содержание. - Режим доступа: Ийр://Ы81/с1сп-а8и.ш/а1к/п.к1;т1 5/24/ 2004

Бромлей Ю. В. Этнография и культурно-социальная антропология // Современные проблемы этнографии. - М.: Наука, 1981. -С. 98-114.

Бутовская М.Л. Язык тела: Природа и культура (эволюционные и кросскультурные основы невербальной коммуникации человека). - М.: Научный мир, 2004. - 437 с.

Визуальная антропология // Антропологический форум. -СПб., 2007. - № 7. - С. 7-141.

Визуальная антропология: Настройка оптики / Центр социал. политики и гендер. исслед.; Под ред. Ярской-Смирновой Е.Р., Романова П.В. - М., 2009. - 290 с.

Визуальная антропология: Новые взгляды на социальную реальность: Сб. статей / Под. ред. Ярской-Смирновой Е.Р., Романова П.В., Круткина В.Л. - Саратов: Научная книга, 2007. - 528 с.

Виноградов В. А. Проблемы информационной деятельности в области социального и гуманитарного знания: Статьи и доклады. 30 лет в ИНИОН РАН (1972-2001 гг.). - М.: ИНИОН РАН, 2001. -317 с.

Водопьянова Е.В. Европа и Россия на карте мировой науки. -М.: МППМ БИМПА, 2002. - 221 с.

Гарбер И.Е. Теоретические аспекты информатизации социальных наук. - Саратов: Сарат. гос. соц.-экон. ун-т, 2005. - 148 с.

Головнев А.В. О киноантропологии // Антропологический форум. - СПб., 2007. - № 7. Визуальная антропология. - С. 21-32.

Гордукалова Г.Ф. Документальный поток социальной тематики как объект библиографической деятельности. - Л.: ЛГИК, 1990. - 106 с.

Губогло М.Н. Контуры этнополитической социолингвистики // Междисциплинарные исследования в контексте социально-культурной антропологии: Сборник в честь Юрика Вартановича Ару-тюняна / Отв. ред.: Губогло М.Н.; Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. - М.: Наука, 2005. - С. 40-76.

Губогло М.Н. Концептуально-понятийное переоснащение этнической проблематики в научных исследованиях и политической практике. - М.: ИЭА, 2004. - 53 с.

Губогло М. Н. О глобализации этнологии на рубеже тысячелетий // III Конгресс этнографов и антропологов России, Москва, 8-11 июня 1999 г.: Тезисы докладов. - М., 1999. - С. 10.

Гухман В. Б. Философская сущность информационного подхода: Автореф. дис. ...д-ра наук; Философские науки / МГУ им. М.В. Ломоносова. - М., 2001. - 41 с.

90 лет служения науке: К 90-летию Фундаментальной библиотеки общественных наук и 40-летию Института научной информации по общественным наукам РАН: Сб. ст. / РАН. ИНИОН; Редкол.: Ю.С. Пивоваров (пред.) и др.; Сост.: Ю.Ю. Чёрный, Н.Ю. Соколова. - М., 2009. - 296 с.

Дробижева Л. М. Этносоциология сегодня. Проблемы методологии междисциплинарных исследований // Междисциплинарные исследования в контексте социально-культурной антропологии: Сборник в честь Юрика Вартановича Арутюняна / Отв. ред.: Губогло М.Н.; Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. - М.: Наука, 2005. - С. 14-26.

Зверева Г.И. Националистический дискурс и сетевая культура: Риторика «своих» и «чужих» в публичной политике, прессе и гуманитарной науке // Pro et Contra. - М., 2005. - № 2 (29). - С. 25-40; Тема номера: Национализм и расизм в России.

Ивановская Н.И., Фишман О.М., Панкратов В.Б. Опыт создания базы данных по коллекциям РЭМ: Финно-угры, балты, тюрки // VI Конгресс этнографов и антропологов России, Санкт-

Петербург, 28 июня - 2 июля 2005 г.: Тезисы докладов / Отв. ред.: Чистов Ю.К. - СПб.: МАЭ РАН, 2005. - С. 392-394.

Интервью с профессором Валерием Тишковым / Интервью подгот. и провел Козловский В.В. // Журнал социол. и социал. антропологии = J. of sociology a. social anthropology. - СПб., 2001. -№ 4. - С. 5-36.

Информационно-аналитическая база данных с доступом в Интернет по евразийским исследованиям в России и за рубежом (рук. чл.-корр. РАН В.А. Тишков) // Отчет по Программе фундаментальных исследований Президиума РАН «Этнокультурное взаимодействие в Евразии» за 2004 г. - М., 2005. - С. 103-104.

Информационно-библиографическое обслуживание: История и современное состояние. - СПб.: РНБ, 2003. - Вып. 1. - 192 с.

Источниковедение новейшей истории России: Теория, методология и практика / Под общ. ред. Соколова А.К. - М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2004. - 744 с.

Кастельс М. Информационная эпоха: Экономика. Культура. Общество / Пер. с англ. под ред. Шкаратана О.И. М.: Гос. университет Высшая школа экономики, 2000. - 607 с. - Пер. изд.: Information Age: Economy, Society and Culture. - Oxford: Blackwell Publishers. - 1996-1998. - Vol. 1-3.

Казанков А. А. и др. «Этнографический атлас народов России» // VI Конгресс этнографов и антропологов в России. - СПб., 2005. - С. 390-392.

Кимелев Ю.А. Западная философская антропология на рубеже XX-XXI вв.: Обзор / РАН. ИНИОН. Центр гуманит. науч.-информ. исслед. Отдел философии; Отв. ред.: Панченко А.И. - М., 2007. - 76 с.

Койре А. Философия и национальная проблема в России начала XIX в. / Пер. с фр. Руткевича А.М. - М.: Модест Колеров, 2003. - 302 с. - (Сер.: Исслед. по истории рус. мысли; Т. 9).

Колесников В. И., Кочергин А. А. (Центр понтийско-кавказ-ских. исслед.) Дискурс этничности в краснодарской прессе (результаты пилотажного исследования) // Бюллетень: Антропология. Меньшинства. Мультикультурализм / Под ред. Кузнецова И.В. и др. - Краснодар: Центр понтийско-кавказских исследований, 2003. - Вып. 4 (ноябрь 2003). - С. 6-16.

Комарова Г. А. Этнический аспект экологизации гуманитарного знания // Междисциплинарные исследования в контексте социально-культурной антропологии: Сборник в честь Юрика Вар-тановича Арутюняна / Отв. ред.: Губогло М.Н.; Ин-т этнологии и

антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. - М.: Наука, 2005. -С. 120-153.

Лаврик О. Л. Академическая библиотека в современной информационной среде. - Новосибирск: ГПНТБ СО РАН, 2003. - 250 с.

Лебедева Н.М. Этнология и психология о личности // Междисциплинарные исследования в контексте социально-культурной антропологии: Сборник в честь Юрика Вартановича Арутюняна / Отв. ред.: Губогло М.Н.; Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. - М.: Наука, 2005. - С. 98-119.

Лопуленко Н.А., Уварова Т.Б. Исследования по прикладной и неотложной этнологии // Этнографическое обозрение. - М.,1997. -№ 5. - С. 121-130.

Лопуленко Н.А., Уварова Т.Б. Этнополитические процессы в субъектах РФ со статусом национальной государственности // Россия и ее соседи: Проблемы интеграции и федерализма в странах СНГ. - М.: ИНИОН, 1998. - С. 28-62.

Лопуленко Н.А., Уварова Т.Б. Народы Сибири и Крайнего Севера в период преобразования общественно-экономических отношений. (Обзор по материалам серии «Исследования по прикладной и неотложной этнологии») // Этнографическое обозрение. -М., 1997. - № 6. - C. 131-138.

Лопуленко Н.А., Уварова Т.Б. Русские в постсоветской России и новом зарубежье // Этнографическое обозрение. - М., 1998. -№ 1. - С. 142-149.

Луков В. А., Луков В. А. Тезаурусы. Субъективная организация гуманитарного знания. - М.: Изд-во Нац. ин-та бизнеса. -2008. - 782 с.

Максимов Н. В. Исследование и моделирование систем управления доступом к гетерогенным информационным ресурсам: Автореф. дис. ... д-ра наук: Технические науки / РГГУ. - М., 2001. -42 с.

Малькова В.К. «Не допускается разжигание межнациональной розни.»: Книга об этнической журналистике: Из опыта анализа российской прессы / РАН. Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая; Моск. бюро по правам человека. - М.: Academia, 2005. - 282 с.

Малькова В.К. Этнические аспекты журналистики: Из опыта анализа российской прессы. - М.: ООО Информполиграф, 2004. -278 с. - (Программа сотрудничества ЕС и России (Тасис): «Улучшение межэтнических отношений, развитие толерантности в России»).

Малькова В. К., Тишков В. А. Этничность и толерантность в средствах массовой информации. - М.: ИЭА РАН, 2002. - 312 с.

Малькова В. К. Мобилизация этнических сообществ в современной России: По материалам этнических СМИ. - М.: ИЭА РАН, 2011. - 209 с.

Маркусова В. А. Библиометрия как методологическая и инструментальная основа мониторинга развития и информационной поддержки российской науки: Автореф. дис. ... д-ра наук; Библиотековедение, библиографоведение и книговедение / МГУКиИ. -М., 2005. - 46 с.

Маркусова В. А. Цитируемость российских публикаций в мировой научной литературе // Вестник Российской академии наук. - М., 2003. - Т. 73. - № 4, апрель. - С. 291-299.

Междисциплинарные исследования в контексте социально-культурной антропологии: Сборник в честь Юрика Вартановича Арутюняна / Отв. ред.: Губогло М.Н.; Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. - М.: Наука, 2005. - 405 с.

Назимова Л.Р. Медиапродукт и «национальная» идеология: Кейс-стади Всемирного Конгресса татар // Постсоветская культурная трансформация: Медиа и этничность в Татарстане 1990-х годов. - Казань: Изд-во Казан. ун-та, 2001. - С. 140-178.

Никитина С.Е. Семантический анализ языка науки. - М.: Наука, 1987. - 278 с.

Пивнева Е. А. О научных проектах Института этнологии и антропологии РАН: Вчера и сегодня // Российская наука о человеке: Вчера, сегодня, завтра: Материалы Международной научной конференции / Отв. ред.: Чистов Ю.К., Тишков В.А. - СПб.: МАЭ РАН, 2003. - Вып. 1. - С. 131-139.

Постсоветская культурная трансформация: Медиа и этнич-ность в Татарстане 1990-х годов. - Казань: Изд-во Казан. ун-та, 2001. - 241 с.

Потапов П.Ф. Журналистика и этнокультура народов Поволжья на рубеже ХХ-ХХ1 вв. - Саранск: Изд-во Морд. ун-та, 2002 - 196 с.

Пути мира на Северном Кавказе. Независимый экспертный доклад / Центр по изучению и урегулированию конфликтов Ин-та этнологии и антропологии РАН; Автор большей части текста, общ. рук. и отв. ред. Тишков В.А. - М., 1999. - 184 с.

Рантанен Т. Глобальное и национальное: Массмедиа и коммуникации в посткоммунистической России / Отв. ред.: Вартано-

ва Е.Л.; МГУ им. М.В. Ломоносова. Фак. журналистики. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 2004. - 156 с.

Расизм в языке социальных наук / Под ред. Воронкова В., Карпенко О., Осипова А. - СПб.: Алетейя, 2002. - 232 с.

Расизм в языке образования / Под ред. Воронкова В., Карпенко О., Осипова А. - СПб.: Алетейя, 2008. - 264 с.

Религия в информационном поле российских СМИ / МГУ им. М.В. Ломоносова. Фак. журналистики; Рук. Кашинская Л.В. и др. - М.: МЕДИАСОЮЗ, 2003. - 142 с.

Реброва М. П. Наукометрические исследования в персональных базах данных: Препринт. - М.: Всесоюзный научно-исследовательский институт прикладных автоматизированных систем, 1989. - 41 с.

Ремезова И.И. Современная философская антропология: Аналит. обзор / РАН. ИНИОН. Отд. философии; Отв. ред.: Пан-ченко А.И. - М., 2005. - 88 с. - (Сер.: Пробл. философии).

Ричардсон Дж. Теория справочного обслуживания: Американский опыт - прошлое, настоящее и будущее // Информационно-библиографическое обслуживание: История и современное состояние: Сб. ст. - СПб.: Росс. нац. библиотека, 2003. - С. 72-90.

Роль информации в формировании и развитии социума в историческом прошлом / Отв. ред.: Хвостова К.В., Бородкин Л.И. -М.: ИВИ РАН, 2004. - 327 с.

Российская наука о человеке: Вчера, сегодня, завтра: Материалы Международной научной конференции / Отв. ред.: Чистов Ю.К., Тишков В.А. - СПб.: МАЭ РАН, 2003. - Вып. 1. - 308 с.

Савва Е.В., Савва М.В. Воздействие печатных СМИ на состояние межэтнических отношений (на примере Краснодарского края) // Бюллетень: Антропология. Меньшинства. Мультикульту-рализм / Под ред. Кузнецова И.В. и др. - Краснодар: Центр пон-тийско-кавказских исследований, 2003. - Вып. 4 (ноябрь 2003). -С. 17-24.

Сагитова Л.В., Ходжаева Е.А., Шайхитдинова С.К., Ерофеев С.А. «Другой» в текстах массовой информации: Культурное многообразие или идеологическое противостояние? (Опыт методики по выявлению толерантности / интолерантности в периодической печати) // Бюллетень: Антропология. Меньшинства. Муль-тикультурализм / Под ред. Кузнецова И. В. и др. - Краснодар: Центр понтийско-кавказских исследований, 2003. - Вып. 4 (ноябрь 2003). - С. 25-46.

Сергеева О.В. Перспективы развития современных библиографических баз данных // Теория и практика общественно-научной информации. - М.: ИНИОН, 2002. - Вып. 17. - С. 191195.

Современное положение и перспективы развития малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока. Независимый экспертный доклад / Под ред. Тишкова В. А. - М., 2004. (См. написанные В. А. Тишковым введение и заключение).

Соколовский С.В. Российская этнография в конце XX в.: Библиометрическое исследование // Этнографическое обозрение. -М., 2003. - № 1. - С. 1-125.

Суперанская А.В., Подольская Н.В., Васильева Н.В. Общая терминология. Терминологическая деятельность. Изд. 2-е, стереотипное. - М.: Едиториал УРСС, 2005. - 240 с.

Теория и практика общественно-научной информации. - М.: ИНИОН РАН, 1985-2004. - Вып. 1-19.

Тишков В. А. Введение. Историко-культурные адаптации: Теория и результаты исследований // Адаптация народов и культур к изменениям природной среды, социальным и техногенным трансформациям: Программа фундамент. исследований Президиума Российской академии наук. - М., 2010. - С. 5-10: табл.

Тишков В. А. Двадцать лет спустя: Опыт переосмысления теории и практики межнациональных отношений // Исследования по прикладной и неотложной этнологии. № 200 / РАН. Ин-т этнологии и антропологии. - М., 2008. - 50 с.

Тишков В. А. Концептуальная эволюция национальной политики в России // Исследования по прикладной и неотложной этнологии. № 100 / РАН. Ин-т этнологии и антропологии. - М., 1996. -40 с.

Тишков В. А. Новая политическая антропология и российская этнология // Междисциплинарные исследования в контексте социально-культурной антропологии: Сборник в честь Юрика Вартановича Арутюняна / Отв. ред.: Губогло М.Н.; Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. - М.: Наука, 2005. -С. 26-40.

Тишков В. А. Российская этнология: Статус дисциплины, состояние теории, направления и результаты исследований // Этнографическое обозрение. - М., 2003. - № 5. - С. 3-23.

Тишков В. А. Этномониторинг сложных обществ // Опыт этнологического мониторинга. - М., 2004. - С. 5-14.

Тишков В. А., Пивнева Е. А. Этнологические и антропологические исследования в российской академической науке // Новая и новейшая история. - М., 2010. - № 2. - С. 3-21.

Уварова Т. Б. Этнокультурные аспекты региональных исследований: Сибирь, 2000-е годы (исследовательские проекты, конференции, публикации) // Этнокультурные процессы в России на рубеже ХХ-ХХ1 вв.: Сб. обзоров. - М.: ИНИОН РАН, 2005. -С. 100-116.

Уварова Т.Б., Шемберко Л.В. Исследования по этнологии и социально-культурной антропологии в базах данных Института научной информации по общественным наукам РАН // Этнографическое обозрение. - М., 2004. - № 5. - С. 95-111.

Уварова Т. Б. Информация об информации в российской этнологии: Проблемы и перспективы // Этнографическое обозрение. -М., 2007. - № 3. - С. 135-146.

Хобом Х.-К. Информация и документация по социальным наукам // Теория и практика общественно-научной информации. -М.: ИНИОН, 2002. - Вып. 17. - С. 262-288.

Хургина И. Ю. Информационная модель научного описания этнографического предмета: От идеи к воплощению // VI Конгресс этнографов и антропологов России, Санкт-Петербург, 28 июня -2 июля 2005 г.: Тезисы докладов / Отв. ред.: Чистов Ю.К. - СПб.: МАЭ РАН, 2005. - С. 397-399.

Чеснов Я.В. Телесность человека: Философско-антропологи-ческое понимание / РАН. Ин-т человека. - М., 2007. - 213 с.

Чистов Ю.К. Информационная база о северных народах в коллекциях МАЭ // Отчет по Программе фундаментальных исследований Президиума РАН «Этнокультурное взаимодействие в Евразии» за 2004 г. - М., 2005. - С. 121-125.

Шиповский А.Ю. Этническая проблематика в электронных СМИ: Формы презентации и информационные задачи: Дипломная работа УНЦСА РГГУ. - М., 2008.

Элез Й. «Этничность»: Средства массовой информации и этнология // Этничность, толерантность и СМИ / РАН. Ин-т Африки. Центр цивилизац. и регион. исслед.; Отв. ред.: Следзевский И.В. -М., 2006. - С. 39-81.

Этничность, толерантность и СМИ / РАН. Ин-т Африки. Центр цивилизац. и регион. исслед.; Отв. ред.: Следзевский И.В. -М., 2006. - 221 с.

Язык мой..: Пробл. этнич. и религиоз. нетерпимости в росс. СМИ / Информ.-исслед. центр «Панорама»; Сост.

Верховский А.М. - М.: Панорама, 2002. - 199 с.: табл. - (Науч. издание).

Jews, Muslims and mass media: Mediating the 'other' / Ed. by Parfitt T. with Egorova Y. - L.; N.Y.: Routledge Curzon, 2004. - 335 р.

Media and minorities in South East Europe / Eds.: Bauer Th.A., Vujovic O. - Vienna: S.E. E.M. O, 2006. - XVI, 774 p.

Poe M. Russian history on the Web: A guide and review // Kritika. - Bloomington, 2000. - N 3. - P. 342-343.

Stocking G.W. Delimiting anthropology: Occasional inquiries and reflections. - Madison: Wisconsin Press, 2001. - 312 p.

Stocking G.W. The shaping of national anthropologies: A view from the center // Delimiting anthropology: Occasional inquiries and reflections. - Madison: Wisconsin Press, 2001. - P. 281-302.

2.2. а. Серия: Народы и культуры

Русские / РАН. Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая; Отв. ред.: Александров В.А. и др. - М.: Наука, 1997. (1999). - 828 с. - (Народы и культуры).

Белорусы / РАН. Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая; Отв. ред.: Бондарчик В.К., Григорьева Р. А., Пилипенко М.Ф. - М.: Наука, 1998. - 503 с.

Украинцы / РАН. Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая, НАН Украины. Ин-т полит. и этнонац. ис-след. и др.; Отв. ред.: Полищук Н.С., Пономарёв А.П. - М.: Наука, 2000. - 535 с., ил.

Народы Поволжья и Приуралья: Коми-зыряне. Коми-пермяки. Марийцы. Мордва. Удмурты / РАН. Ин-т этнологии и антропологии им. Н. Н. Миклухо-Маклая, Институт языка, литературы и истории Коми науч. центра Уральского отделения РАН, Марийский науч.-исслед. ин-т языка, литературы и истории им. В.М. Васильева при правительстве Республики Марий Эл, Мордовский гос. ун-т им. Н.П. Огарёва и Удмуртский ин-т истории, языка и литературы Уральского отделения РАН; Отв. ред.: Н.Ф. Мокшин, Т.П. Федянович, Л.С. Христолюбова. - М.: Наука, 2000. - 683 с., ил.

Татары / РАН. Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая, АН Татарстана. Ин-т истории; Отв. ред.: Уразманова Р.К., Чешко С.В. - М.: Наука, 2001. - 583 с., ил.

Народы Дагестана / РАН. Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая, Институт истории, археологии и

антропологии Дагестанского научного центра; Отв. ред.: Арутюнов С. А., Османов А.И., Сергеева Г. А. - М.: Наука, 2002. - 643 с., ил.

Прибалтийско-финские народы России: Саамы. Карелы. Вепсы. Российские финны. Водь. Ижора / РАН. Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая; Институт языка, литературы и истории Карельского научного центра; Отв. ред.: Клементьев Е.И., Шлыгина Н.В. - М.: Наука, 2003. - 643 с., ил.

Тюркские народы Крыма: Караимы. Крымские татары. Крымчаки / РАН. Ин-т этнологии и антропологии им. Н. Н. Миклухо-Маклая; Институт востоковедения Крымского отделения НАН Украины; Отв. ред.: Козлов С.Я., Чижова Л.В. - М.: Наука, 2003. - 488 с.

Буряты / РАН. Ин-т этнологии и антропологии им. Н. Н. Миклухо-Маклая; Институт монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН; Отв. ред.: Абаева Л. Л., Жуковская Н.Л. -М.: Наука, 2004. - 584 с.

Народы Западной Сибири: Ханты. Манси. Селькупы. Ненцы. Энцы. Нганасаны / Ин-т этнологии и антропологии им. Н. Н. Миклухо-Маклая; Институт археологии и этнографии СО РАН; Отв. ред.: Гемуев И.Н., Молодин В.И., Соколова З.П. - М.: Наука, 2005. - 678 с.

Тюркские народы Сибири / РАН. Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая; Омский филиал Института археологии и этнографии СО РАН; Отв. ред.: Функ Д. А., Томи-лов Н А. - М.: Наука, 2006. - 878 с.

Абхазы / РАН. Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая; Абхаз. ин-т гуманитарных исследований им. Д.И. Гулиа; Отв. ред.: Анчабадзе Ю.Д., Аргун Ю.Г. - М.: Наука, 2007. - 547 с.

Молдаване / РАН. Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая, АН Молдовы. Ин-т культ. наследия; Отв. ред.: Губогло М.Н., Дергачёв В. А. - М.: Наука, 2010. - 542 с.

Нарады Северо-Востока Сибири / РАН. Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая, Ин-т истории, археологии и этнографии народов Дальнего Всотока ДВО РАН; Отв. ред.: Батьянова Е.П., Тураев В.А. - М.: Наука, 2010. - 773 с. - (Сер.: Народы и культуры).

2.2. б. Этнология и образование. Этнопедагогика

Абрамова М.А., Неустроев Н.Д. Гуманистические представления в культуре народов Якутии / Якут. гос. ун-т им. М.К. Аммо-сова. - М.: Академия, 2003. - 215 с.

Айбазова М.Ю. Нравственно-эстетическое воспитание в этнопедагогике Северо-Западного Кавказа: Учебное пособие / М-во общего и професс. обр. РФ. - Карачаевск, 2004. - 107 с.

Артёмова О.Ю. Десять лет первобытности в постсоветской России (анализ некоторых, преимущественно учебно-методических публикаций) // Этнографическое обозрение. - М., 2008. -№ 2. - С. 139-146.

Вестник информационно-образовательного портала Auditorium.ru / Ассоц. Развития информ. технологий в образовании «ИНТЕРНЕТ-СОЦИУМ». - М., 2004. - 430 с.

Волков Г.Н. Чувашская этнопедагогика / Фонд И.Я. Яковлева, Чебоксар. ин-т экономики и менеджмента; С.-Петерб. гос. политехн. ун-т. - 3-е изд., доп. - Чебоксары, 2004. - 485 с.

Головнёв А. В. Этнография и этнология в гуманитарном образовании // Ист. наука и ист. образование на рубеже ХХ-ХХ1 ст. -Екатеринбург, 2000. - С. 186-191.

Губогло М.Н. «Русский язык "без галстука" - социальный капитал толерантности и доверительности» // V Конгресс этнографов и антропологов России. Омск, 2003 г. Тезисы докладов. - М.: ИЭА, 2003. - С. 31.

Егерев С.В. Концептуальное обоснование создания новых образовательных форм в системе вузов России и проблема федеральных исследовательских университетов // Подготовка научных кадров в системе высшего образования России: Сб. обзоров. - М.: ИНИОН РАН, 2002. - С. 138-180.

Зинурова Р. И. Этнос и личность: Психология и педагогика: Учебное пособие / Акад. социал. образования. - Казань, 2005. -Ч. 1. - 172 с.; Ч. 2. - 170 с.

Зорин В. Ю. Состояние и задачи этнокультурной политики в Российской Федерации // V Конгресс этнографов и антропологов России. Омск, 2003 г. Тезисы докладов. - М.: ИЭА, 2003. - С. 13.

Козьмин В. А. Из истории этнографического образования в Санкт-Петербургском университете // VI Конгресс этнографов и антропологов России. - СПб., 2005. - С. 420.

Козьмин В. А. Кафедра этнографии и антропологии // Исторический факультет Санкт-Петербургского университета,

1934-2004: Очерк истории / С.-Петерб. гос. ун-т. Ист. фак.; Отв. ред.: Дворниченко А.Ю. - СПб., 2004. - С. 3-34.

Кондаков И. В. В начале болонского процесса: Опыт издательства «Омега-Л» // Профессиональный учебник. - М., 2004. -№ 5. - С. 95-111.

Краева Л.И., Краева И.Ю. Этнопедагогика Коми: Содержание. Методы, средства: Науч.-метод. пособие / Сыктывк. гос. ун-т. Каф. педагогики и пед. психологии. - Сыктывкар, 2003. - 71 с.

Кудаев М. Р., Дахужева З. К. Этнокультурное ориентирование образовательной системы региона: Основы теории и практики реализации / Адыг. гос. ун-т. - Майкоп, 2004. - 198 с.

Куропятник А. И. Традиции антропологического образования // Социологическое образование в России: Итоги, проблемы и перспективы. - СПб.: СПбГУ, 1998. - С. 32-64.

Лукина Н. В. История этнографической науки в Томске: Основные этапы // VI Конгресс этнографов и антропологов России. -СПб., 2005. - С. 436.

Лукина Н. В. Наука как форма общественного развития северных этносов / Науч. центр гуманит. исслед. коренных мало-числ. народов Севера. - Томск: Изд-во Том. ун-та, 2002. - 346 с.

Лукина Н. В. Этнография в Томске и ее развитие в лаборатории. (Раздел из гл. 1. Из истории Проблемной научно-исследовательской лаборатории истории, археологии и этнографии Сибири Томского государственного университета // Факторы формирования духовного мира и социального облика населения Западной Сибири с древности до современности: Научный ежегодник Томского МИОН - 2003: Колл. монография / Отв. ред.: Воскресенская М.А. - Томск: Изд-во НТЛ, 2004. - С. 28-34.

Львова Э.С. Переменим имена? // VI Конгресс этнографов и антропологов России. - СПб., 2005. - С. 422.

Мартынова М. Ю. Поликультурное пространство России и проблемы образования // V Конгресс этнографов и антропологов России, Омск, 2003 г.: Тезисы докладов. - М.: ИЭА, 2003. - С. 33-39.

Мухарямова Л. М. Языковые отношения: Политологический анализ. - Казань: Изд-во Казан. ун-та, 2003. - 276 с.

Национальное образование в России: Концепции, взгляды, мнения, 1905-1938 гг.: Сб. документов / Ин-т нац. пробл. образования; Архив Президента Росс. Федерации. - М., 2002. - Ч. 2: 1917-1938 гг. - 312 с.

Образование для коренных народов Сибири: Социокультурная роль Новосибирского государственного университета / Дикан-

ский Н.С., Попков Ю.В., Радченко В.В., Свиридов И.В., Тюга-шев Е.А., Шатрова В.Я. - Новосибирск: Нонпарель, 2005. - 358 с.

Павленко В.Н., Таглин С.А. Общая и прикладная этнопсихология. - М.: Т-во научных изданий КМК, 2005. - Раздел 5: Психологические аспекты этнопедагогики. 5.2.2. Этнические особенности психики как результат народной педагогики. - С. 284-321.

Ракитов А. И. Трансформация общества и модернизация высшего профессионального образования // Подготовка научных кадров в системе высшего образования России: Сб. обзоров. - М.: ИНИОН РАН, 2002. - С. 144.

2.2. б. 1. Реальность этноса: Материалы Международной научно-практической конференции «Реальность этноса» /Росс. гос. пед. ун-т им. А.И. Герцена; Редкол. : Бордовский Г.А. (пред.), Набок И.Л. (науч. ред.) и др.

1: Этнология в педагогическом образовании: Проблемы и перспективы, (Санкт-Петербург, 17-20 мая 2001 г.). - СПб.: Изд-во РГПУ, 2001. - 464 с.

2: Национально-региональный компонент в образовании: Содержание, структура, функции, (Санкт-Петербург, 25-28 апреля 2000 г.). - СПб.: Изд-во РГПУ, 2001. - 281 с.

3: Национальные школы в этнологии, этнографии и культурной антропологии: Наука и образование, (Санкт-Петербург, 1619 апреля 2001 г.). - СПб.: Изд-во РГПУ, 2001. - 359 с.

4: Образование и проблемы межэтнической коммуникации, (Санкт-Петербург, 5-8 апреля 2002 г.). - СПб., 2002. - 342 с.

5: Этнонациональные аспекты модернизации образования, (Санкт-Петербург, 18-21 марта 2003 г.). - СПб.: Изд-во РГПУ, 2003. - 718 с.

6: Образование и национальная идея, (Санкт-Петербург, 2-5 марта 2004 г.). - СПб.: Астерион, 2004. - 557 с.

7: Глобализация и национальные традиции образования в контексте Болонского процесса, (Санкт-Петербург, 22-25 марта 2005 г.). - СПб.: Астерион, 2005. - 536 с.

8: Роль образования в формировании этнической и гражданской идентичности, (Санкт-Петербург, 4-7 апреля 2006 г.). - СПб.: Астерион, 2006. - 704 с.

9: Педагогическое образование как важнейший фактор сохранения и развития культур северных народов, (Санкт-Петербург, 27-29 марта 2007 г.). - СПб.: Астерион, 2007. - 684 с.

10: Образование и гуманитарные технологии интеграции этнической, этнорегиональной и гражданской идентичности, (Санкт-Петербург, 8-11 апреля 2008 г.): В двух частях. - Ч. 1. - СПб.: Астерион, 2008. - 476 с.; Ч. 2. - СПб.: Астерион, 2008. - 471 с.

11: Роль образования в формировании этнической и межконфессиональной толерантности, (Санкт-Петербург, 14-17 апреля 2009 г.). - СПб.: Астерион, 2009. - Ч. 1. - 475 с.; Ч. 2. - С. 476903.

12: Образование как фактор устойчивого развития коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока. К 80-летию Института народов Севера (Санкт-Петербург, 2021 мая 2010 г.). - СПб.: Изд-во РГПУ, 2010.

Романов П.В., Ярская-Смирнова Е.Р. Этничность и социальная работа: Анализ учебной литературы // Этнографическое обозрение. - М., 2006. - № 3. - С. 167-177.

Североведение в Герценовском университете: Институт народов Севера / Гончаров С. А., Набок И. Л., Петров А. А., Таксами Ч.М. - СПб.: Астерион, 2003. - 243 с.

Североведческая наука и образование в перспективе ХХ1 в.: Материалы Всеросс. науч.-практ. конф., посвящ. 75-летию Ин-та народов Севера / Росс. гос. пед. ун-т им. А.И. Герцена. - СПб., 2006. - Вып. 3: Североведческие исследования / Редкол.: Набок И. Л. и др. - 387 с.

Соколовский С.В. Российская антропология и проблемы ее историографии // Антропология академической жизни, адаптационные процессы и адаптивные стратегии / Отв. ред. Комарова Г. А. -М.: ИЭА, 2008. - С. 26-52.

Соловей Т.Д. Этнология // Историческая наука в Московском университете, 1755-2004 / Под ред. Карпова С.П. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 2004. - С. 512-550.

Соловей Т.Д. Власть и наука в России. Очерки университетской этнографии в дисциплинарном контексте (Х1Х - начало ХХ1 в.). - М.: Прометей, 2004. - 498 с.

Тишков В. А. Есть такая нация // Реальность этноса. - 8: Роль образования в формировании этнической и гражданской идентичности, (Санкт-Петербург, 4-7 апреля 2006 г.). - СПб.: Астерион, 2006. - С. 18-24.

Труды по социологии образования. - Т. 4. - Вып. 6. - Этнос. Идентичность. Образование. - М., 1998. - 204 с.

Фролова А. Н. Этнопедагогика детства древних коренных народов Северо-Востока России. - 2-е изд., испр. и доп. - Магадан: Кордис, 2003. - 183 с.

Чеснов Я. В. Визуальный концепт человека // Труды по социологии образования. - Т. 5. - Вып. 7. - Образование и информационная культура / Под ред. Собкина В. С. - М., 2000. - С. 28-42.

Школа с русским этнокультурным компонентом: Науч-метод. сб. / Моск. гос. открытый пед. ун-т им. М.А. Шолохова и др. - М.: Альфа, 2002. - 292 с.

Этнодидактика народов России: Природосообразные модели, системы, технологии: Материалы II Всеросс. науч.-практ. конф., Нижнекамск, 28 апр. 2004 г. / АН Респ. Татарстан, Нижне-кам. муницип. ин-т; Под ред. Ялалова Ф.Г. - Нижнекамск: Чишмэ, 2004. - 256 с.

Этнодидактика народов России: Преемственность, традиции, инновации: Материалы III Всеросс. науч.-практ. конф., Нижнекамск, 28 апр. 2005 г. / Каф. ЮНЕСКО «Теория образования в поликультурном о-ве», Поволж. отд-ние Росс. акад. образования; Науч. ред. Ялалов Ф.Г. - Нижнекамск: Чишмэ, 2005. - 340 с.

Этнокультурное образование в Москве на пороге ХХ[ в. / Отв. ред.: Курнешова Л.Е. - М., 1999. - Вып. 6. - 211 с.

Этнология и образование: Проблемы интеграции академической науки и высшей школы: Материалы науч.-практ. конф., Владивосток, 12-15 ноября 2002 г. / РАН. Дальневост. отд-ние. Ин-т истории, археологии и этнографии народов Дал. Востока, Дальневост. гос. ун-т; Отв. ред.: Тураев В. А. - Владивосток, 2002. - 183 с.

Этнология обществу: Прикладные исследования в этнологии / Отв. ред.: Чешко С В. - М.: Оргсервис-2000, 2006. -384 с.

Публикация подготовлена в рамках программы фундаментальных исследований Отделения историко-филологических наук РАН «Общественный потенциал истории» по теме «Значение этнологических знаний для современного человека и общества».

Этнопедагогика в условиях модернизации российского образования: Материалы межрегион. науч.-практ. конф. (24 июня 2004 г.) / Якут. гос ун-т им. М.К. Аммосова; Редкол.: Габыше-ва Ф.В. и др. - Якутск, 2004. - 228 с.

Этнопедагогика: Проблемы обучения и воспитания: (Науч.-метод. пособие) / Ин-т народов Севера Росс. гос. пед. ун-та им. А.И. Герцена, С.-Петерб. гос. ун-т пед. мастерства. - СПб., 2003. - Вып. 1. - 102 с.

Ялалов Ф.Г. Этнодидактика. - М.: ГИЦ ВЛАДОС, 2002. -

151 с.

Bondarenko D., Korotayev A. In search of new academic profile: Teaching fnthropology in contemporary Russia // Learning fields. -N.Y.; Oxf.: Berghahn Books, 2003. - Vol. 1. - Educational histories of european social anthropology / Ed. by D. Drackle, J. Edgar, T. Schippers. - P. 230-246.

2. Библиографическая и справочная российская этнологическая литература ПРИЛОЖЕНИЕ к разделу 2.3.

Абдулатипов Р. Мой русский народ: Науч.-попул. справ. изд. -М., 2004. - 158 с. - (Б-ка ассамблеи народов России).

Антропологический словарь / Алексеева Т.И., Арутюнов С. А. и др.; Ин-т археологии РАН и др. - М.: Классик Стиль, 2003. - 325 с.

Археология, этнология, антропология юга Байкальской Сибири: Иркут. обл.: Библиогр. указ. / Иркут. гос. ун-т. Каф. археологии, этнологии, истории древн. мира; Сост. Михнюк Г.Н.; Отв. ред.: Медведев Г.И., Скляревский М.Я. - Иркутск, 2005. - 186 с.

Атрибуция музейного памятника. - СПб.: РЭМ, 1999. - 564 с.

Брук С.И. Население мира: Этнодемографический справочник /АН СССР. Ин-т этнографии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. - М.: «Наука», 1981. - 880 с.

Библиография трудов Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН, (1990-2000) / РАН. Сиб. отд-ние. Ин-т археологии и этнографии. - Новосибирск, 2002. - 399 с.

Библиография трудов Института этнографии им. Н.Н. Миклухо-Маклая, 1900-1962. - Л., 1967.

Библиография трудов Института этнографии им. Н.Н. Миклухо-Маклая, 1963-1975 / Сост. Т.И. Шаскольская, Н.М. Сысоева. - СПб.: МАЭ РАН, 2008. - 428 с.

Библиография трудов Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера), 1992-2002 / Сост. Шаскольская Т.И., Сысоева Н.М. - СПб.: МАЭ РАН, 2004. - 224 с.

Библиография трудов ученых Алтайского государственного университета / Алт. гос. ун-т. Ист. фак. Каф. археологии, этнографии и источниковедения. - Барнаул, 2002. - Вып. 2: «Археология, этнография, антропология» (1973-2000) / Редкол.: Кирюшин Ю.Ф. и др.; Сост.: Тишкин А. А. - 116 с.

Виктор Александрович Шнирельман: Библиографический указатель (к 60-летию со дня рождения). - М.: ИЭА РАН, 2009. -124 с.

Зеленин Д.К. Библиографический указатель русской этнографической литературы: О внешнем быте народов России: 17001910 гг. (Жилище. Одежда. Музыка. Искусство. Хозяйственный быт). - СПб., 1913. - 731 с.

Исследователи этнографии и археологии Чувашии: Биобиблиографический словарь / Чуваш. гос. ин-т гуманит. наук; Сост.: Фокин П.П. и др.; Науч. ред. Фокин П.П., Матвеев Г.Б. - Чебоксары, 2004. - 318 с.

Историко-культурный атлас Бурятии. - М.: Дизайн. Информация. Картография, 2001. - 605 с.

Кто есть Кто в изучении народов и национальных проблем России: Справочник / Моск. Центр Карнеги. Ассоц. исследователей росс. о-ва ХХ в.; Сост. Гатагова Л.С. и др. - М.: АИРО-ХХ, 1995. - 358 с.

Кузеев Раиль Гумерович: Библиогр. указ. / Центр этнол. ис-след. УНЦ РАН. Науч. б-ка УНЦ РАН, АН Респ. Башкортостан; Сост.: Мамаева З.А. - 4-е изд., испр. и доп. - Уфа: Информрекла-ма, 2004. - 59 с.

Мифы народов мира: Энциклопедия. - В 2 т. - М., 1998. -Т. 1. - 671 с.; Т. 2. - 719 с.

Мужики и бабы: Мужское и женское в русской традиционной культуре: Ил. энцикл. / Баранов Д.А., Баранова О.Г., Зимина Т. А.: Авт. предисл. и науч. ред. Шангина И.И., Щепанская Т.Б. -СПб.: Искусство-СПБ, 2005. - 688 с. - (Сер.: История в зеркале быта).

Народы и конфессии Приволжского федерального округа: Справочник для гос. служащих / Зорин В.Ю. (рук.), Амелин В.В., Волбуев О.В., Никишенков А.А. и др. - 2-е изд. - М.: Мир, 2003. -549 с.

Народы и религии мира: Энциклопедия / Гл. ред. Тиш-ков В.А. - М., 1998. - 928 с

Народы мира: Ист.-этнограф. справочник / Гл. ред. Бром-лей Ю.В.; Ин-т этнографии АН СССР им. Н.Н. Миклухо-Маклая. -М.: Сов. Энциклопедия, 1988. - 624 с.

Народы мира: Энциклопедия / Анчабадзе Ю.Д., Арутюнов С. А., Ветюков В. А. и др.; Науч. ред. Минц Л.М. - М.: ОЛМА-Медиа Групп, 2007. - 639 с.

Народы России: Атлас культур и религий / Отв. ред. - М.: Дизайн. Информация. Картография, 2008. - 255 с.; ил. - Библиогр.: с. 254.

Народы России: Энциклопедия / Гл. ред. Тишков В. А. - М.: Из-во БРЭ, 1994. - 479 с.

Население мира: Демографический справочник / Сост. Борисов В. А. - М.: Мысль, 1989. - 477 с.

Нации и этносы в современном мире: Словарь-справочник. -2-е изд., доп. - СПб.: ИД «Петрополис», 2007. - 174 с.

Национальные отношения: Словарь / Аронов В. Н., Астахов В. А. и др.; Моск. ин-т нац. и региональных отношений (МИНРО). - М., 2004. - 384 с.

Новая советская литература по общественным наукам. История. Археология. Этнография. - М.: ИНИОН, 1947-1992.

Новая иностранная литература по общественным наукам. История. Археология. Этнография. - М.: ИНИОН, 1947-1992.

Новая литература по социальным и гуманитарным наукам. История. Археология. Этнология. - М.: ИНИОН, 1993-

Обычное право народов России: Библиографический указатель, 1890-1998 / Отв. ред.: Семенов Ю.И.; Сост. и автор вступ. ст. Никишенков А. А. - М.: Старый сад. - 245 с.

Обычное право народов Сибири: (Буряты, якуты, эвенки, алтайцы, шорцы) / РАН. Центр по изуч. межнац. отношений Ин-та этнологии и антропологии им. Н. Н. Миклухо-Маклая; Сост. и автор коммент. Карлов В. В.; Под ред. Семенова Ю.И. - М.: Старый сад, 1997. - 396 с.

Рахимов Г. Н. Библиографический указатель / Вост. ин-т экономики, гуманит. наук, упр. и права. - Уфа: Вост. ун-т, 2003. -19 с. - (Ученые высш. шк. Башкортостана).

Выдающиеся отечественные этнологи и антропологи ХХ в. / Отв. ред.: Тишков В. А., Тумаркин Д. Д. - М.: Наука, 2004. - 716 с.

Репрессированные этнографы / РАН. ИЭА. Сост. Д.Д. Тумаркин. - 2-е изд. - М.: Вост. лит., 2002. - Вып. 1. - 343 с.

Репрессированные этнографы / РАН. ИЭА. Сост. Д.Д. Ту-маркин. - М.: Вост. лит., 2002. - Вып. 2. - 495 с.

Российская этнология и антропология: К 70-летию Института этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая РАН: Каталог книжной выставки / РАН. ИНИОН, ИЭА; Отв. ред.: Тиш-ков В.А., Милова О.Л.; Сост. Уварова Т.Б. - М., 2005. - 110 с.

Русская изба: Внутр. пространство избы, мебель и убранство избы, домаш. и хоз. утварь: Ил. энцикл. / Баранов Д. А., Барано-

ва О.Г., Мадлевская Е.Л. и др.; Авт. предисл. и науч. ред. Шанги-на И.И. - СПб.: Искусство-СПБ, 2004. - 375 с. - (Сер.: История в зеркале быта).

Русские дети: Основы народной педагогики: Ил. энциклопедия / Баранов Д. А., Баранова О.Г., Зимина Т. А. и др.; Науч. ред. и автор вступ. ст. Шангина И.И. - СПб.: Искусство-СПб, 2006. - 566 с.

Русский народ: Будни и праздники: Ил. энцикл. / Авт. предисл. и науч. ред. Шангина И.И. - СПб.: Азбука-классика, 2003. -557 с.

Русский праздник: Праздники и обряды нар. земледельч. календаря: Ил. энцикл. / Баранова О.Г., Зимина Т.А., Мадлевская Е.Л. и др.; Авт. предисл. и науч. ред. Шангина И.И. - СПб.: Искусство-СПБ, 2001. - 668 с. - (Сер.: История в зеркале быта).

Русский традиционный быт: Энцикл. словарь / Авт. предисл. и науч. ред. Шангина И.И. - СПб.: Азбука-классика, 2003. - 684 с.

Русский традиционный костюм: Ил. энцикл. / Авт. предисл. и науч. ред. Шангина И.И. - СПб.: Азбука-классика, 1998. - 638 с.

Свод этнографических понятий и терминов: Социально-экономические отношения и соционормативная культура / Ин-т этнографии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая; Отв. ред.: Першиц А.И., Трайде Д. - М.: Наука, 1986. - 238 с.

Свод этнографических понятий и терминов: Этнография и смежные дисциплины. Этнографические субдисциплины. Школы и направления. Методы / Ин-т этнографии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая; Отв. ред.: Крюков М.В., Зельнов И. -М.: Наука, 1988. - 220 с.

Свод этнографических понятий и терминов: Материальная культура / Ин-т этнографии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая; Отв. ред.: Арутюнов С. А. - М.: Наука, 1989. - 222 с.

Свод этнографических понятий и терминов: Народные знания. Фольклор. Народное искусство / Ин-т этнографии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая; Отв. ред.: Путилов Б.Н., Штро-бах Г. - М.: Наука, 1991. - 167 с.

Свод этнографических понятий и терминов: Религиозные верования / Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая; Отв. ред.: Басилов В.Н., Винкельман И. - М., 1993. - 239 с.

Система научного описания музейного предмета: Классификация, методика, терминология: Справочник. - СПб.: РЭМ, 2003. -911 с.

Словарь названий жителей СССР / Под ред. Бабкина А.М., Левашова Е.А. - М.: «Русский язык», 1975. - 616 с.

Труды Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН, 1996-2000. - Владивосток, 2001.

Труды сотрудников Горно-Алтайского института гуманитарных исследований, (1952-1995): Указатель литературы / Сост. Баштыкова Л.Т. - Горно-Алтайск, 1997.

Труды ученых Института этнологии и антропологии РАН, 1990-1998: Темат. библиогр. указ. / РАН. Отв. ред.: Тишков В.А.; Сост. Милова О. Л. - М.: ИЭА РАН, 1999. - 72 с.

Труды ученых Института этнологии и антропологии РАН, 1990-2002: Темат. библиогр. указ. / РАН. Отв. ред.: Тишков В.А.; Сост. Милова О. Л. - М.: ИЭА РАН, 2003. - 103 с.

Труды ученых Хакасского научно-исследовательского института языка, литературы и истории, (1974-2004): Тематический библиограф. указатель / Сост. Намсараева Н.П. - Абакан, 2004.

Что нужно знать о народах России: Справочник для гос. служащих / Кулешов С.В. (рук.), Сусоколов А.А. и др.; Отв. ред.: Михайлов В.А. - М.: Русский мир, 1999. - 584 с.

Шангина И.И. Русские девушки. - СПб.: Азбука-классика, 2008. - 347 с.

Эвенки: Язык, фольклор, литература, этнография: Библиогр. указатель / Сост. Афанасьева Е.Ф. - Улан-Удэ: Изд-во Бурят. гос. ун-та, 2006. - 224 с.

Этнография бурятского народа: Библиогр. указ.: (1762-2002) / РАН. Сиб. отд-ние. Бурят. науч. центр. Ин-т монголоведения, буд-дологии и тибетологии. Центр. науч. б-ка Бурят. науч. центра. Сост.: Спектор М.М. и др. Науч. ред. Нимаев Д.Д. и др. - М., 2006. -559 с.

Этнокультурное взаимодействие в Евразии: В 2-х кн. / Отв. ред.: Деревянко А.П., Молодин В.И., Тишков В.А.; Отд-ние ист.-филол. наук РАН. - М.: Наука, 2006. - Кн. 1. - 465 с.; Кн. 2. - 341 с.

Этнос. Нация. Общество: Этнологический словарь / Отв. ред.: Козлов В.И. - М.: Виттан, 1996. - 202 с.

Яковлев В. И. Евгений Прокопьевич Бусыгин. - Казань: Изд-во Казан. ун-та, 2003. - 38 с. - (Выдающиеся ученые Казан. ун-та).

Якушкин Е. И. Обычное право: Материалы для библиографии обычного права. - Ярославль-Москва, 1875-1909; Якуш-кин Е. И. Обычное право русских инородцев. Материалы для библиографии обычного права. - М., 1899. - Вып. 1-4.

American Anthropological Association Guide, 2003-2004. - Arlington, 2004. - 663 p. Is also available on-line at www.aaanet.org

Bibliographia Studiorum Uralicorum, (1917-1987). = Bibliography on Uralic Studies. - Helsinki, 1990. - Vol. 2. Ethnology and folk-loristics. - 624 p.

Bibliographical dictionary of social and cultural anthropology / Ed. by Amit V. - L.; N.Y.: Routledge, 2004. - 583 p.

The small indigenous nation of Nothern Russia: A guide for researchers. = Коренные малочисленные народы Севера и Сибири: Руководство для исследователей / Ред.: Функ Д. А., Силланпяя Л. -Ун-т Академии Або, 1999. - Секция социол. исслед.: Вып. 29. -173 с.

Интернет-ресурсы

Архив журнальных материалов. - Режим доступа: http:// www.jstor.org/

Anthropological index online. - Режим доступа: http://lucy.uks. ac.uk/ail.html

European Association of Social Anthropologists (включая индекс сайтов антропологических учреждений в России). - Режим доступа: http://univie.ac.at/IKSA/EASA/instw.php

Европейский ун-т в Санкт-Петербурге. - Режим доступа: http://www.ethnology.spb.ru

Институт этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая РАН. - Режим доступа: http://www.iea.ras.ru

Кафедра этнографии Омского ун-та. - Режим доступа: http:// ethnography. omskreg.ru

Коллекции РЭМ по балтским народам. - Режим доступа: www.ethnology .ru

МАЭ (Кунсткамера). - Режим доступа: htpp://www. kunstkamera.ru/right1.html

МГУ им. М.В. Ломоносова. - Режим доступа: http://www.

cir.ru

Научная электронная библиотека. - Режим доступа: http:// www.ellibrary.ru/keywords.asp

Ресурс Этноевразия. - Режим доступа: http://www.eurasia. iea.ras.ru

Российский этнографический музей. - Режим доступа: htpp:// www.ethnomuseum. ru

Справочные информационные ресурсы. - Режим доступа: http://www.km.ru, http://www.rubricon.ru, http://www.lib.ru, http:// vivovoco.nns.ru

Финно-угорские коллекции РЭМ. - Режим доступа: http:// www.ethnology.ru/cgi-bin/fu. exe

Центр истории и культурной антропологии Института Африки РАН. - Режим доступа: http://www.histant.ru

Электронный архив Института национальных проблем образования. - Режим доступа: http // info-rus.ru

Этнонациональные общности. - Режим доступа: http://www/ ethnos.nw.ru

3. Работы российских исследователей на соискание ученой степени кандидата и доктора наук по этнолого-антропологической и этнонациональной проблематике

Приложение к разделу 3.3.

Аверьянов А.В. Национальный вопрос в доктрине и политической практике русского консерватизма в конце XIX - начале XX в.: Автореф. дис. ...канд. наук: Исторические науки: 07.00.02 / Юж. федер. ун-т. - Ростов н/Д., 2007. - 26 с.

Акашев Ю.Д. Историко-этнические корни русского народа: Автореф. дис. .д-ра наук: Исторические науки: 07.00.02 / Моск. гор. пед. ун-т. Комитет образования Правительства Москвы. - М., 2000. - 36 с.

Албакова Ф.Ю. Роль символов в национально-этническом сознании: Автореф. дис. .д-ра наук: Философские науки: 09.00.11 / МГУ им. М.В. Ломоносова. Специализир. совет по филос. наукам Д 053.05.75 при МГУ. - М., 2000. - 38 с.

Андреенкова Е.В. Этнические установки русских в России к некоторым славянским, закавказским и среднеазиатским народам: Автореф. дис. .канд. наук: Философские науки: 22.00.06 / Ин-т социологии РАН. - М., 2000. -28 с.

Балаян Г.Б. Национально-этнический сепаратизм в России: (Политол. анализ): Автореф. дис. ... канд. наук: Политические науки: 23.00.02 / Моск. гос. техн. ун-т им. Н.Э. Баумана. - М., 2001. -20 с.

Бальжитова О.М. Положение женщины в буддизме Индии, Монголии и Бурятии: Автореф. дис. .канд. наук: Философские науки: 09.00.13 / Чит. гос. ун-т. - Чита, 2007. - 21 с.

Белопольская Т.Н. Этносоциальная адаптация и интеграция вынужденных мигрантов в современной России: (На материалах Краснодар. края): Автореф. дис. .канд. наук: Социологические

науки: 22.00.04 / Краснод. ун-т МВД России. - Краснодар, 2007. -24 с.

Белоусова И. Э. Этнопсихологические факторы эффективности политического имиджа: Автореф. дис. .канд. наук: Психологические науки: 19.00.12 / Росс. акад. гос. службы при Президенте Росс. Федерации. - М., 2000. - 25 с.

Белякова Е. А. Конструирование этнической идентичности в современной России: Автореф. дис. .канд. наук: Социологические науки: 22.00.06 / Сарат. гос. техн. ун-т. - Саратов, 2007. - 20 с.

Богатырёва Т.Г. Глобализация и императивы культурной политики современной России: Автореф. дис. .д-ра наук: Культурология: 24.00.01 / Росс. акад. гос. службы при Президенте Росс. Федерации. - М., 2002. - 38 с.

Бравина Р. И. Концепция жизни и смерти в культуре этноса: Реконструкция, традиции и современность: (На материале культуры Саха): Автореф. дис. .д-ра наук: Исторические науки: 07.00.07 / Ин-т археологии и этнографии СО РАН. - Якутск, 2000. - 47 с.

Бутенко Н. А. Русский этнос и российская цивилизация: Соц.-филос. исслед. самосозн.: Автореф. дис. .канд. наук: Философские науки: 09.00.11 / Ин-т филос. и права ОИФФ СО РАН. -Новосибирск, 2003. - 19 с.

Викулов А. М. Национальная политика в полиэтничном регионе Российской Федерации: Автореф. дис. . д-ра наук: Социологические науки: 23.00.02 / Сарат. гос. ун-т им. Н.Г. Чернышевского. - Саратов, 2004. - 41 с.

Виноградова С.В. Этнические проблемы здоровья и болезни как предмет исследования в социологии медицины: Автореф. дис. .канд. наук: Социологические науки: 14.00.52 / Волгоград. гос. мед. ун-т. - Волгоград, 2007. - 23 с.

Воробьёва Е. А. Культурный ландшафт как фактор бытийно-сти пространства культуры: (На прим. этнич. картины мира эвенков Вост. Забайкалья): Автореф. дис. . канд. наук: Философские науки: 09.00.13 / Чит. гос. ун-т. - Чита, 2007. - 22 с.

Галиулин И. Т. Народные традиции в становлении и развитии этнического самосознания: (На прим. Респ. Татарстан): Авто-реф. дис. .канд. наук: Философские науки: 22.00.04 / Казан. гос. ун-т. - Казань, 1999. - 21 с.

Гомбоева М.И. Центрально-азиатский холизм в культуре народов Байкальского региона Центральной Азии: (На материалах хори-бурят): Автореф. дис. . д-ра наук: Культурология: 24.00.01 / Моск. пед. гос. ун-т. - М., 2002. - 30 с.

Грушкин Д. В. Национальная государственность как способ модернизации башкирского этноса (1988-2001): Автореф. дис. .канд. наук: Исторические науки: 07.00.07 / МГУ им. М.В. Ломоносова. Ист. фак. Каф. этнологии. - М., 2003. - 18 с.

Данилов Ю.И. Хозяйство бурят в конце XIX - начале XX в.: Автореф. дис. .канд. наук: Исторические науки: 07.00.07 / МГУ им. М.В. Ломоносова. Ист. фак. Каф. этнологии. - М., 2002. - 23 с.

Денисенко М. В. Роль этнических стереотипов в поиске русскими новой этнической идентичности в условиях постсоветской трансформации: Автореф. дис. .канд. наук: Философские науки: 22.00.01 / МГУ им. М.В. Ломоносова. Социол. фак. - М., 1999. - 25 с.

Денисова Г. С. Становление этноса как субъекта в политической жизни современной России: Автореф. дис. .д-ра наук: Социол. науки / Ростов н/Д., 1997. - 39 с.

Жарова М.Н. Проблема агрессии в контексте идей философской антропологии: Автореф. дис. . канд. наук: Философские науки: 09.00.13 / Рост. гос. ун-т. - Ростов н/Д., 2001. - 30 с.

Желтов М.П. Проблемы принятия решений в практике повседневности: (На материале фольклора): Автореф. дис. .канд. наук: Философские науки: 09.00.11 / Чуваш. гос. ун-т им. И.Н. Ульянова. - Чебоксары, 2001. - 16 с.

Затруднева Н.И. Политико-правовое обеспечение этнической толерантности российских средств массовой информации: Автореф. дис. .канд. наук: Юридические науки: 23.00.02 / Рост. юрид. ин-т МВД России. - Ростов н/Д., 2007. - 23 с.

Иванова Ю. В. Этнос: Социокультурная динамика и традиции: Автореф. дис. .д-ра наук: Философские науки: 09.00.11 / МГУ им. М.В. Ломоносова. Дис. совет Д 053.05.85 по филос. и социол. наукам. - М., 2000. - 46 с.

Исакова Н.В. Культурно-антропологическое исследование социальных процессов: Методология и практика: Автореф. дис. .д-ра наук: Философские науки: 24.00.01 / Моск. пед. гос. ун-т. - М., 2002. - 49 с.

Казбулатова Г. Х. Костюм и знаково-эстетическая деятельность: (На прим. традицион. костюмов народов Башкортостана): Автореф. дис. .канд. наук: Философские науки: 09.00.04 / Моск. гос. ун-т сервиса. - М., 2002. - 24 с.

Камбачокова М. Ю. Обрядовая культура и традиционный этикет абазин: Автореф. дис. .канд. наук: Исторические науки: 07.00.07 / Кабард.-Балкар. гос. ун-т им. Х.М. Бербекова. - Нальчик, 2008. - 26 с.

Караев Т.М. Теоретическое кавказоведение: (Ист.-филос. анализ): Автореф. дис. .д-ра наук: Философские науки: 09.00.03 / МГУ им. М.В. Ломоносова. Филос. фак. - М., 2002. - 43 с.

Колесников А.А. Вклад русских военных исследователей в изучение Центральной Азии (вторая половина XIX - начало XX в.): Автореф. дис. .д-ра наук: Исторические науки: 07.00.02 / РАН. СПб. фил. Ин-та востоковедения. - СПб., 1998. - 71 с.

Колесникова С.Ю. Универсальная модель календаря в трад. культуре народов мира: Автореф. дис. .д-ра наук: Культурология: 24.00.01. - Кемерово, 2004. - 32 с.

Костин Р. А. Миграция: Этносоциальные и этнополитические проблемы: Автореф. дис. . д-ра наук: Социологические науки: 22.00.05 / СПб. гос. ун-т. - СПб., 1997. - 38 с.

Котельников В. С. Фактор национальных интересов в современных межгосударственных отношениях: (На прим. России и Украины): Автореф. дис. . канд. наук: Политические науки: 23.00.02 / РАН. Ин-т Европы. Дис. совет Д.002031.02 по полит. наукам. - М., 2002. - 16 с.

Лурье С.В. Теоретические основания этнопсихологических исследований истории культуры: Автореф. дис. . д-ра наук: Философские науки: 24.00.02 / Моск. пед. гос. ун-т. - М., 1998. - 32 с.

Мадюкова С. А. Социокультурный неотрадиционализм в обрядах жизненного цикла: Автореф. дис. . канд. наук; Философские науки: 09.00.11 / Ин-т философии и права СО РАН. - Новосибирск, 2008. - 21 с.

Максимова О.Н. Этнокультурная политика в субъектах Российской Федерации Южного Урала на современном этапе: Авто-реф. дис. .канд. наук: Политические науки: 23.00.02 / Росс. акад. гос. службы при Президенте Росс. Федерации. - М., 2006. - 26 с.

Мантуров С.В. Этнонациональные ценности как фактор социализации молодежи: (Региональный аспект): Автореф. дис. . канд. наук: Философские науки: 09.00.11 / Ин-т молодежи. - М., 2000. -25 с.

Марфусалова А. Д. Экологические традиции малочисленных народов Севера: (Социал.-филос. аспект): Автореф. дис. .канд. наук: Философские науки: 09.00.11 / Якут. гос. ун-т. - Якутск, 2000. - 21 с.

Матвеев А.Г. Мифологическое мировоззрение как социокультурное явление: (На прим. мифологии, традиций и обрядов чуваш): Автореф. дис. .канд. наук: Философские науки: 09.00.11 / Чуваш. гос. ун-т им. И.Н. Ульянова. - Чебоксары, 2000. - 21 с.

Махлаев А. В. Метаморфозы русского национального сознания в условиях острого политического кризиса: Автореф. дис. .канд. наук; Политические науки: 23.00.02 / Моск. гос. техн. ун-т им. Н.Э. Баумана. - М., 2006. - 22 с.

Мельников М.А. Психосемантика этнических стереотипов жителей дальневосточного приграничья: (На примере россиян и китайцев): Автореф. дис. .канд. наук: Психологические науки. -Хабаровск, 2006. - 23 с.

Мельникова С.В. Феномен национального самосознания: (Социал.-филос. анализ): Автореф. дис. .канд. наук: Философские науки: 09.00.11 / Сев.-Кавк. гос. техн. ун-т. - Черкесск, 2003. -26 с.

Михайлова В. В. Диалектика этнического и национального в современном обществе: (Теорет.-методол. анализ): Автореф. дис. .канд. наук: Философские науки: 09.00.11 / Якут. гос. ун-т. -Якутск, 1998. - 15 с.

Муха В. Н. Этнонациональное самосознание русского населения полиэтничного региона: (На прим. Краснодар. края): Авто-реф. дис. .канд. наук: Социологические науки: 22.00.06 / Став-роп. гос. ун-т. - Краснодар, 2006. - 24 с.

Никишенков А. А. Становление и теоретическое развитие британской социальной антропологии в XIX-XX вв.: Автореф. дис. .д-ра наук: Исторические науки: 07.00.07 / МГУ им. М.В. Ломоносова. Ист. фак. Каф. этнологии. - М., 2005. - 48 с.

Ожегова О. А. Феномен этничности в контексте понимающей социологии: (Теорет.-методол. анализ): Автореф. дис. .д-ра наук: Социологические науки: 22.00.01 / Сарат. гос. ун-т им. Н. Г. Чернышевского. - Саратов, 2006. - 44 с.

Палева Н. В. Конструирование русского националистического дискурса и его «Другие» в 1860-1917 гг.: Автореф. дис. .канд. наук: Политические науки: 23.00.02 / С.-Петерб. гос. ун-т. - СПб., 2006. - 16 с.

Перевозчиков Ю.А. Этническое меньшинство и государство: (На прим. финно-угор. народов): Автореф. дис. . канд. наук: Исторические науки: 07.00.07 / Удмурт. гос. ун-т. - Ижевск, 2000. -26 с.

Петров А. Н. Удмуртский этнос: Проблемы ментальности: (Опыт этнол. анализа): Автореф. дис. .канд. наук: Исторические науки: 07.00.07 / М-во образ. РФ. Удмурт. гос. ун-т. - Ижевск, 1998. - 26 с.

Петрова Е.В. Социокультурная адаптация семейских Забайкалья: (Этносоциологический анализ): Автореф. дис. .канд. наук: Социологические науки: 22.00.04 / Бурят. гос. ун-т. Дис. совет К 113.36.01. - Улан-Удэ, 1997. - 19 с.

Пистрякова С.А. Национальные отношения в Москве: Опыт и проблемы политико-правового регулирования: Автореф. дис. .канд. наук: Политические науки: 23.00.02 / Росс. акад. гос. службы при Президенте Росс. Федерации. - М., 2001. - 25 с.

Поварницын Б. И. Англо-американская историография национальной политики СССР и постсоветских государств (19852000 гг.): Автореф. дис. .д-ра наук: Исторические науки: 07.00.09 / Росс. ун-т дружбы народов. - М., 2003. - 34 с.

Полетаева М. А. Особенности становления русского самосознания: (Этич. идеал как основание нац. идеи): Автореф. дис. .канд. наук: Философские науки: 24.00.02 / Моск. пед. гос. ун-т. - М., 1998. - 16 с.

Полоскова Т. В. Диаспоры в системе международных связей: Автореф. дис. .д-ра наук: Политические науки: 23.00.02 / Дипломат. Акад. МИД России, Ин-т актуал. междунар. пробл. - М., 2000. -41 с.

Прокофьев С.Я. Потребность межнационального общения: Философско-социологический анализ: (На прим. Сев.-Кавк. региона): Автореф. дис. .д-ра наук: Философские науки: 09.00.11 / Акад. упр. МВД России. - М., 2002. - 45 с.

Пьяных Е. П. Феномен русской религиозности: историческая динамика и типология: (Социал.-филос. анализ): Автореф. дис. .канд. наук: Философские науки: 09.00.11 / Урал. гос. ун-т им. А.М. Горького. - Екатеринбург. 1997. - 18 с.

Савва М. В. Этнический статус: Анализ социально-политического феномена: Автореф. дис. .д-ра наук: Философские науки: 23.00.05 / Рос. акад. гос. службы при Президенте Росс. Федерации. -М., 1999. - 49 с.

Савка А.В. Роль исторических традиций в формировании хозяйственной культуры: Автореф. дис. .д-ра наук: Философские науки: 09.00.11 / Акад. упр. МВД России. - М., 2002. - 46 с.

Савченко О. А. Русская диаспора в Азербайджане: Проблемы этнокультурного развития: Автореф. дис. . канд. наук: Политические науки: 23.00.02 / Росс. акад. гос. службы при Президенте Росс. Федерации. - М., 2002. - 22 с.

Салихова А. Р. Этническое самосознание как фактор сохранения культуры сибирских татар: Автореф. дис. . канд. наук: Со-

циологические науки: 22.00.06 / Тюм. гос. нефтегаз. ун-т. - Тюмень, 2008. - 23 с.

Серапионов А.О. Проблемы становления новых независимых государств: (Этнополит. аспекты): Автореф. дис. .канд. наук: Политические науки: 23.00.02 / Дипломат. акад. МИД России. Ин-т актуал. междунар. пробл. - М., 2000. - 25 с.

Слизовский Д.Е. Политическое лидерство на Руси: История, опыт, проблемы: Автореф. дис. .д-ра наук: Исторические науки: 07.00.02 / Росс. ун-т дружбы народов. - М., 2002. - 41 с.

Соколовский С.В. Антропологическое знание в правовом и политическом дискурсах: Автореф. дис. .д-ра наук: Исторические науки: 07.00.07 / Ин-т этнологии и антропологии. - М., 2009. -43 с.

Степанян А. А. Этнообщина как продукт диаспоральных процессов: Автореф.дис. .канд. наук: Социологические науки: 22.00.04 / МГУ им. М.В. Ломоносова. - М., 2004. - 20 с.

Темиров С. С. Социальные функции культуры малых этносов в постсоветский период: (На прим. Карачаево-Черкесии): Автореф. дис. .канд. наук: Философские науки: 24.00.02 / Краснод. гос. ун-т культуры и искусств. - Краснодар, 2000. - 23 с.

Трофимов В. А. Истоки и сущность русского национального менталитета: (Социал.-филос. аспект): Автореф. дис. .д-ра наук: Философские науки: 09.00.11. - М., 2001. - 43 с.

Тумгоева Л. И. Интеграция народов Северного Кавказа в Россию: Историко-политологический анализ: Автореф. дис. .канд. наук: Политические науки: 23.00.02 / Росс. акад. гос. службы при Президенте Росс. Федерации. - М., 2001. - 25 с.

Уланов В. П. Этнонациональные идеологии Северного Кавказа: Архетип и социальная сущность: Автореф. дис. .канд. наук: Философские науки: 09.00.11 / Рост. гос. пед. ун-т. - Ростов н/Д., 1999. - 22 с.

Урусбиева Ф.А. Традиционные вербальные формы этнического сознания карачаевцев и балкарцев: Автореф. дис. . д-ра наук: Культурология: 24.00.01 / Краснод. гос. ун-т культуры и искусств. - Краснодар, 2004. - 46 с.

Фадеева Е.В. Женщина в традиционном обществе и семье коренных народов Нижнего Амура (вторая половина XIX - начало XX в.): Автореф. дис. .канд. наук: Исторические науки: 07.00.07 / Ин-т истории, археологии и этнографии народов Дал. Востока ДВО РАН. - Владивосток, 2006. - 22 с.

Фрик О. В. Базисные религиозно-архаические компоненты в структуре самосознания этноса: (На прим. древних германцев и рос. немцев): Автореф. дис. .канд. наук: Философские науки: 09.00.01 / Ом. гос. пед. ун-т. - Омск, 2000. - 15 с.

Хабибова М.И. Русский речевой этикет в условиях полиэтнического региона: Автореф. дис. .канд. наук: Филологические науки: 10.02.01, 10.02.20 / Даг. гос. пед. ун-т. - Махачкала, 2000. -23 с.

Хавжокова И. Н. Национальный характер и государственность: Социологический анализ евразийской концепции: Автореф. дис. .канд. наук: Социологические науки: 22.00.06 / Адыг. гос. ун-т. - Майкоп, 2001. - 21 с.

Хайруллина Н. Г. Социологическая диагностика культурной ситуации в Северном регионе: Автореф. дис. . д-ра наук: Социологические науки: 22.00.06. - Тюмень, 2001. - 40 с.

Хамдохова Ж.М. Взаимодействие соседствующих культур в контексте динамики образа жизни: Автореф. дис. . канд. наук: Социологические науки: 22.00.06 / Адыг. гос. ун-т. - Нальчик, 2001. - 23 с.

Хилханов Д. Л. Этническая идентичность: Роль хозяйственно-экономических и культурно-языковых факторов: Автореф. дис. .д-ра наук: Социологические науки: 22.00.04 / Бурят. гос. ун-т. - Улан-Удэ, 2007. - 40 с.

Ходорова Ю.Ю. Межэтнические отношения в Саратовской области: Оптимизация механизмов регулирования: Автореф. дис. .канд. наук: Политические науки: 23.00.02 / Росс. акад. гос. службы при Президенте Росс. Федерации. - М., 2003. - 25 с.

Хоперская Л. Н. Современные этнополитические процессы Сев.-Кавк. региона: Автореф. дис. .д-ра наук: Политические науки: 23.00.02 / Росс. акад. гос. службы при Президенте Росс. Федерации. - М., 1997. - 25 с.

Цуй Линь. Межэтническое взаимодействие и этническая идентичность: (На прим. русинов в Галиции): Автореф. дис. .канд. наук: Политические науки: 23.00.02 / Ин-т социал.-полит. исслед. РАН. - М., 2003. - 24 с.

Шадже А.Ю. Национальные ценности: Социально-философский анализ: Автореф. дис. . д-ра наук: Философские науки: 09.00.11 / Рост. гос. ун-т. - Ростов н/Д., 1997. - 33 с.

Янчев Д. В. Хозяйство и материальная культура негидальцев (вторая половина XIX - начала XX в.): Автореф. дис. .канд. наук:

Исторические науки: 07.00.07 / Ин-т истории, археологии и этнографии народов Дал. Востока ДВО РАН. - Владивосток, 2006. - 26 с.

Информационная проблематика в диссертационных работах

Анникова В. А. Информационная политика в системе властных отношений: Региональный аспект: Автореф. дис. . канд. наук: Политические науки: 23.00.02 / Росс. акад. гос. службы при Президенте Росс. Федерации. - М., 2001. - 25 с.

Арсеньева Т.И. Информационная среда региона: Методология формирования, социальные функции, управление: Автореф. дис. .д-ра наук: Философские науки: 09.00.11 / Нижегород. гос. архит.-строит. ун-т. - Н. Новгород, 2001. - 40 с.

Богатин Е. В. Информационно-коммуникативные технологии как инструменты выработки и реализации политических решений в современной России: Автореф. дис. . канд. наук: Политические науки: 23.00.02 / Росс. акад. гос. службы при Президенте Росс. Федерации. - М., 2002. - 24 с.

Гухман В. Б. Философская сущность информационного подхода: Автореф. дис. . д-ра наук: Философские науки / МГУ им. М.В. Ломоносова. - М., 2001. - 41 с.

Давыдов Л. В. Средства массовой информации в современном политическом процессе: (Опыт политол. анализа): Автореф. дис. .канд. наук: Политические науки: 23.00.01 / Петерб. гос. ун-т. - СПб., 1998. - 18 с.

Корнеев А. А. Информационная политика субъекта Федерации: Автореф. дис. .канд. наук: Политические науки: 23.00.02 / Росс. акад. гос. службы при Президенте Росс. Федерации. - М., 2002. - 21 с.

Грабельникова А.А. Массовая информация в России: От первой газеты до информационного общества: Автореф. дис. .д-ра наук: Исторические науки: 07.00.02 / Росс. ун-т дружбы народов. - М., 2001. - 44 с.

Кузбеков Ф.Т. Становление средств массовой информации Башкортостана и развитие этнической культуры башкир (XIX в. -1930-е годы): Автореф. дис. .д-ра наук: Филологические науки / Петерб. гос. ун-т. - СПб., 2001. - 50 с.

Малькова В.К. Этничность и толерантность в средствах массовой информации: (Опыт исследования современной российской

прессы): Автореф. дис. .д-ра наук: Исторические науки: 07.00.07 / Ин-т этнологии и антропологии. - М., 2006. - 57 с.

Максимов Н.В. Исследование и моделирование систем управления доступом к гетерогенным информационным ресурсам: Автореф. дис. .д-ра наук: Технические науки / РГГУ. - М., 2001. -42 с.

Маркусова В. А. Библиометрия как методологическая и инструментальная основа мониторинга развития и информационной поддержки российской науки: Автореф. дис. .д-ра наук: Библиотековедение, библиографоведение и книговедение / МГУКиИ. -М., 2005. - 46 с.

Попов А.В. Информационное обеспечение регионального управления в современной России: (Социол. аспект): Автореф. дис. .канд. наук: Социологические науки: 22.00.08 / Росс. акад. гос. службы при Президенте Росс. Федерации. - М., 2001. - 21 с.

Терентьева Е.В. Влияние телевизионных сообщений на этническую идентичность личности: Автореф. дис. .канд. наук: Психологические науки: 19.00.12 / Росс. акад. гос. службы при Президенте Росс. Федерации. - М., 2005. - 25 с.

Чекалов Д. А. Личность в контексте современной информационной культуры: Автореф. дис. . канд. наук: Философские науки: 24.00.01 / Рост. гос. ун-т. - Ростов н/Д., 2001. - 28 с.

Червонный В. В. Информационные технологии как фактор социальной трансформации общества: (Социал.-философ. анализ): Автореф. дис. .канд. наук: Философские науки: 09.00.11 / Росс. акад. гос. службы при Президенте Росс. Федерации. - М., 2001. -26 с.

4. Российские учебники и учебные пособия по этнологии / этнографии социальной / культурной антропологии

Приложение к разделу 4.2.

Авилова И.К. Словарь основных этнографических (этнологических) понятий и терминов: Учебное пособие / Дальневост. гос. ун-т. - Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 1999. - 158 с.

Авксентьев А.В., Авксентьев В.А. Северный Кавказ в этнической картине мира / Ставроп. гос. ун-т, Ун-т дружбы народов Кавказа. - Ставрополь, 1998. - 159 с.

Авксентьев А.В., Авксентьев В.А. Этнические проблемы современности и культура межнационального общения: Учебное

пособие / Ред.: Шаповалов В.А.; Ставроп. пед. ун-т. - Ставрополь,

1993. - 222 с.

Албакова Ф.Ю. Современные проблемы исследования национально-этнического сознания: Учебное пособие. - М.: Диалог-МГУ, 1999. - 24 с.

Албакова Ф.Ю. Проблемы развития традиционной культуры вайнахов: Учеб. пособие. - М.: Диалог-МГУ, 1999. - 26 с. - Библиогр.: с. 26.

Алексеев В.П., Першиц А.И. История первобытного общества: Учебник для вузов. - М.: Высшая школа, 1990. - 351 с.

Алексеев В. П., Першиц А. И. История первобытного общества: Учебник для студентов вузов, обучающихся по направлению и спец. «История». - 5-е изд., испр. - М.: Высш. шк., 1999. - 318 с.

Алексеев В. П., Першиц А. И. История первобытного общества: Учебник для студентов вузов, обучающихся по направлению и спец. «История». - 6-изд. - М.: АСТ: Астрель, 2004. - 351 с. -(Сер.: Высш. шк.).

Арутюнов С. А. Народы мира. Межнациональные отношения. Мир на пороге XXI столетия: Учебное пособие. - Чебоксары,

1994. - 360 с.

Арутюнов С.А., Рыжакова С.И. Культурная антропология. -М.: Весь мир, 2004. - 216 с. - (Серия: «Аудитория»).

Арутюнян Ю.В., Дробижева Л.М., Сусоколов А.А. Этносо-циология: Учебное пособие. - М.: Аспект Пресс, 1998. - 452 с.

Арутюнян Ю.В., Дробижева Л.М., Сусоколов А.А. Этносо-циология: Учебное пособие для вузов. - 2-е изд. - М.: Аспект Пресс, 1999. - 271 с.

Археолого-этнографические издания Западной Сибири, 1991-1997 гг.: Учебное пособие / Том. гос. ун-т, Науч.-координац. совет по археологии и этнографии Зап. Сибири; Сост. Чинди-на Л.А. - Томск: Изд-во Том. ун-та, 1999. - 251 с. - Алф. указ. авт., монографий, пособий, книг, алф. указ. назв. сборников: с. 242-248.

Ашкеров А.Ю. Социальная антропология: Учебно-методическое пособие / Филос. фак. МГУ им. М.В. Ломоносова и др. - М.: Маркет ДС Корпорейшн, 2005. - 605 с.

Барулин В.С. Социально-философская антропология: Человек и обществ. мир: Учеб. пособие. - М.: Альма Матер: Акад. проект, 2007. - 494 с. - (Gaudeamus).

Белик А.А. Культура и личность. Психологическая антропология. Этнопсихология. Психология религии: Учебное пособие. -М.: РГГУ, 2001. - 378 с.

Белик А. А. Культурология: Антропол. теории культур: Учебное пособие / Ин-т «Открытое общество», РГГУ. - М., 1998. -239 с.

Бороноев А. О., Павленко В. Н. Этническая психология. -СПб., 1994.

Бочаров В.В. Антропология возраста: Науч. исслед.: Учебное пособие / С.-Петерб. гос. ун-т, Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого РАН (Кунсткамера). - СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2001. - 192 с. - (Сер.: Соврем. учебник).

Бочаров В. В. Хрестоматия по политической антропологии: В 2-х т.

Бочкарёв А.И. Фундаментальные основы этногенеза: Учеб. пособие / Росс. акад. образования Моск. психол.-социал. ин-т. -М.: Флинта, 2008. - 459 с.

Бузин В. С. Этнография русских. - СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2007.

Бусыгин Е.П. Общая этнография (этнология): Курс лекций студентам ист. фак Казан. ун-та. - М., 2001. - 316 с., ил.

Бутанаев В.Я. Традиционная культура и быт хакасов: Пособие для учителей. - Абакан: Хакас. кн. изд-во, 1996. - 223 с., ил.

Введение в этническую психологию: Учебное пособие / Бо-роноев А. О., Гуриева С. Д., Куликов Л.Б. и др.; Под ред. Платонова Ю.П. - СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1995. - 199 с.

Ведерникова Т.И. Русские Самарского края: История и традиционная культура: Учебное пособие. - Самара: Самар. гос. акад. культуры и искусств, 2007. - 220 с.

Владыкин В. Е., Христолюбова Л. С. Этнография удмуртов: Учебное пособие. - Ижевск: Удмуртия, 1991. - 159 с.

Владыкин В. Е., Христолюбова Л. С. Этнография удмуртов: Учебное пособие по краеведению. - 2-е изд., перераб. и доп. -Ижевск: Удмуртия, 1997. - 247 с., табл. - Библиогр.: с. 242-245.

В мире жить - с миром жить: Хрестоматия для школьников / Лопуленко Н.А., Мартынова М.Ю. (авторы-составители). - М.: РУДН, 2002. - 364 с.

Вовина О. П. Научные общества в истории отечественной этнографии второй половины XVШ - начала ХХ в.: Учебное пособие / Чуваш. гос. ун-т им. И.Н. Ульянова. - Чебоксары: Изд-во Чуваш. ун-та, 1993. - 116 с. - Библиогр.: с. 99-115.

Волков Г.Н. Этнопедагогика: Учебник для студентов сред. и высш. пед. учеб. заведений. - 2-е изд., испр. и доп. - М.: Академия, 2000. - 176 с. - (Высш. образование).

Воронкова Л. П. Культурная антропология как наука: Учебное пособие / Ин-т переподгот. и повышения квалификации преподавателей социал. и гуманит. наук МГУ им. М.В. Ломоносова. Каф. культурологии. - М.: Диалог-МГУ, 1997. - 60 с., ил. - (Сер.: Науки о культуре и человеке; Вып. 4).

Гадло А. В. Этнография народов Сибири и Дальнего Востока: Учеб. пособие / ЛГУ им. А.А. Жданова. - Л., 1987. - 84 с. -Библиогр.: с. 82-83.

Гадло А.В. Этнография народов Средней Азии и Закавказья: Традицион. культура: Учебное пособие / С.-Петерб. гос. ун-т. -СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1998. - 94 с. - Библиогр.: с. 92-93.

Герд А. С. Введение в этнолингвистику: Учебное пособие / С.-Петерб. гос. ун-т. - СПб.: СПБГУ. Языковой центр, 1995. - 92 с.

Грицак Ю.П. Характеры народов Восточной Европы: Пособие по географии и этнографии / Харьк. гос. ун-т. Каф. соц.-экон. географии и междунар. экон. отношений. - Харьков: Экограф,

1998. - 64 с., табл. - Библиогр.: с. 62-63.

Грицак Ю. П. Характеры народов Восточной, Южной, Юго-Восточной Азии и Океании: Пособие по географии и этнографии / Харьк. гос. ун-т. Каф. соц.-экон. географии и междунар. экон. отношений. - Харьков: Экограф, 1998. - 52 с., табл. - Библиогр.: с. 51.

Евсеев В. А. Основы этнографии. - Иваново: Иван. гос. ун-т,

1999. - 219 с.

Екеев Н.В. Горный Алтай в конце XIX - начале XX веков: Учебное пособие. - Горно-Алтайск: Юч-Сюмер, 1994. - 102 с. -Библиогр. в конце глав.

Жуковская Н. Л. Кочевники Монголии: Культура, традиции, символика: Учебное пособие. - М.: Восточная литература, 2002. -247 с.

Зинурова Р. И. Этнос и личность: Психология и педагогика: Учеб. пособие / Акад. социал. образования. - Казань, 2005. - Ч. 1. -172 с.

Зинурова Р. И. Этнос и личность: Психология и педагогика: Учеб. пособие / Акад. социал. образования. - Казань, 2005. - Ч. 2. -170 с.

Зиньковская И.В. История отечественной этнографии, (1845-1945): Учебное пособие / Воронеж. гос. ун-т. - Воронеж, 2003. - 151 с. - Библиогр.: с. 149-151.

Зиньковская И.В. Этническая психология: Учебное пособие / Воронеж. гос. ун-т. - Воронеж: Истоки, 2005. - 209 с. - Библиогр.: с. 208-209.

Зорин А.Н. Основы этнографии: Учебное пособие. - Казань: Изд-во Казан. ун-та, 1994. - 114 с. - Библиогр.: с. 111-113.

Иванов В.Н., Жарников А.Е. Этносоциология: Учебное пособие / Росс. гос. социал. ун-т. - М., 2006. - 276 с.

Итс Р. Ф. Введение в этнографию: Учебное пособие. для студентов гуманит. спец. вузов / ЛГУ. - 2-е изд., испр. и доп. - Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1991. - 169 с.

Казьмина О. Е., Пучков П. И. Основы этнодемографии: Учебное пособие. - М.: Наука, 1994. - 253 с., табл. - (Прогр. «Обновление гуманит. образования в России»). - Библиогр.: с. 249-252.

Калашникова Н. М. Семиотика народного костюма: Учебное пособие для студентов вузов / С.-Петерб. гос. ун-т технологии и дизайна, Ин-т технологий традицион. промыслов малочисл. народов России. - СПб., 2000. - 371 с., ил.

Карлов В. В. Введение в этнографию народов СССР: (Ста-дийн. закономерности и лок.-ист. особенности этнокульт. процессов в XIX-ХХ вв.): Учебное пособие. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1990. - Ч. 1. - 157 с. - Библиогр.: с. 153-156.

Карлов В. В. Введение в этнографию народов СССР: (Стад. закономерности и локал.-ист. особенности этнокульт. процессов), 1920-1980 гг. Учебное пособие. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1992. -Ч. 2. - 174 с. - Библиогр.: с. 169-173.

Карлов В. В. Этнокультурные процессы новейшего времени. -М.: ИЭА, 1995. - 219 с.

Кацюба Д. В. Материальная культура бачатских телеутов: Учебное пособие / Кемер. гос. ун-т. - Кемерово, 1991. - 92 с., ил. -Библиогр. в конце глав.

Кимеев В.М., Афанасьев А.Г. Экомузеология: Нац. экомузеи Кузбасса / Кемер. гос. ун-т, Кузбас. лаб. археологии и этнографии СО РАН. - Кемерово, 1996. - 134 с., карт. - Библиогр.: с. 127-132.

Кирей Н. И. Этнография арабов Передней Азии и Северной Африки / Кубан. гос. ун-т, Ин-т экономики, права и естеств. спец. Фак. востоковедения. - Краснодар, 1996. - 390 с., ил. - Библиогр.: с. 370-381.

Кнышенко Ю.В. Основы этнографии. - Ростов н/Д., 1965. -

440 с.

Кнышенко Ю. В. История первобытного общества. - Ростов н/Д., 1973. - 343 с.

Когитин В.В., Рыблова М.А. Немцы Поволжья. Быт и культура: Учебное пособие / Волгогр. гос. ун-т. - Волгоград, 1997. -99 с. - Библиогр.: с. 94-99.

Козлова Н. Н. Введение в социальную антропологию: Курс лекций. - М.: Ин-т молодежи, 1996. - 142 с.

Козлова Н. Н. Социально-историческая антропология: Учебник. - М.: Изд. дом «Ключ», 1999. - 187 с. - (Университетский учеб.).

Колесник В.И. Демографическая история калмыков в XVII-XIX вв.: Учебное пособие / Калм. гос. ун-т. - Элиста, 1997. -136 с., к. - Библиогр.: с. 131-135.

Константинов В. Н. Этнография русского народа: (Лекции к спецкурсу) / Владим. гос. пед. ун-т, Владим. обл. орг. о-ва «Знание». - Владимир, 1996. - 95 с. - Библиогр.: с. 88-93.

Корчагин Ю.В. Трансформация традиционных культур: Этнокульт. и соц.-экон. развитие народов Севера России в освещении западной историографии: Учебное пособие / С.-Петерб. гос. ун-т, Камч. гос. пед. ин-т. - СПб.: Петропавловск-Камчатский, 1997. -109 с. - Библиогр.: с. 98-108.

Котожеков Г.Г. Этническая стратификация и национальная культура: Учебное пособие / Абак. гос. пед. ин-т. - Абакан, 1991. -50 с. - Библиогр.: с. 48-50.

Добреньков В.И., Кравченко А.И. Социальная антропология: Учебник / МГУ им. М.В. Ломоносова. - М.: ИНФРА-М, 2005. -687 с. - (Класс. унив. учеб.).

Кравченко А. И. Социальная антропология: Учебное пособие для вузов. - М.: Акад. проект, 2003. - 543 с. - (Gaudeamus). - Библиогр.: с. 534-542.

Крадин Н.Н. Политическая антропология: Учебное пособие / РАН. Дальневост. отд-ние. Ин-т истории, археологии и этнографии народов Дал. Востока, Дальневост. гос. техн. ун-т. - М.: Ладомир, 2001. - 213 с. - Библиогр.: с. 186-209.

Крадин Н.Н. Политическая антропология: Учебник. - 2-е изд., исп. и доп. - М.: Логос, 2004. - 272 с.

Кром М. М. Историческая антропология: Пособие к лекционному курсу / Европ. ун-т в Санкт-Петербурге. - СПб.: Дмитрий Буланин, 2000. - 77 с. - Библиогр.: с. 70-76.

Культуральная антропология: Учебное пособие / Емельянов Ю.Н., Ермошкина М.А., Зуев Ю.К. и др.; Под ред. Емельянова Ю.Н., Скворцова Н.Г.; С.-Петерб. гос. ун-т. - СПб., 1996. - 186 с.

Круглова Л. К. Социокультурная антропология: Учебное пособие. - СПб.: СПб. ун-т вод. коммуникаций, 2000. - 74 с.

Кусакин В.П. Этнология России. - М.: Спутник+, 2005. - 114 с.

Лурье С.В. Историческая этнология: Учебное пособие для вузов. - М.: Аспект-пресс, 1997. - 446 с. - (Прогр.: «Высш. образование»).

Лурье С.В. Историческая этнология: Учебное пособие для вузов. - М.: Гаудеамус: Акад. проект, 2004. - 624 с. - (Gaudeamus). -Библиогр.: с. 619-620.

Лурье С. В. Психологическая антропология: История, совр. состояние, перспективы: Учеб. пособие для вузов. - 2-е изд. - М.: Акад. проект: Альма Матер, 2005. - 623 с. - (Gaudeamus).

Львова Э. С. Культуры народов Тропической Африки вчера и сегодня: Взаимодействие культур и тенденции развития: Учебное пособие. - М.: Логос, 1996. - 231 с. - (Ин-т «Открытое о-во»). -Библиогр.: с. 229.

Львова Э.С. Этнография Африки: Учебное пособие. - М.: Изд-во МГУ, 1984.

Мамбетов Г.Х. Традиционная культура кабардинцев и балкарцев: Учебное пособие для учителей и учащихся сред. шк., ПТУ и техникумов. - Нальчик: Эльбрус, 1994. - 255 с. - Библиогр.: с. 253-254.

Мамбетов Г.Х. Традиционная культура кабардинцев и балкарцев: Учебное пособие для учителей и учащихся сред. шк., ПТУ и техникумов. - 3-е изд., испр. - Нальчик: Эль-Фа, 1999. - 348 с. -Библиогр.: с. 344-346.

Мартыненко К.М. Этнос и политика: Учебное пособие / Ку-бан. гос. ун-т, Ин-т экономики, права и естественных спец. - Краснодар, 1995. - 171 с.

Межкультурный диалог: Тренинг этнокультурной компетентности / Лебедева Н.М., Лунева О.В., Стефаненко Т.Г., Мартынова М.Ю.; РАН. ИЭА. - М., 2003. - 267 с.

Минюшев Ф.И. Социальная антропология: Курс лекций. -М.: Международ. ун-т бизнеса и управл., 1997. - 192 с.

Мнацаканян М.О. Этносоциология: Нации, национальная психология и межнациональные конфликты: Учебное пособие для студентов / Моск. гос. ин-т междунар. отношений (МГИМО-Университет) МИД РФ. - М.: Анкил, 1998. - 186 с. - Библиогр.: с. 184-186.

Мнацаканян М.О. Нации и национализм: Социология и психология национальной жизни. - М.: ЮНИТИ, 2005. - 367 с.

Народоведение: Эксперимент. учебное пособие (8-11 кл.). -М.: Москов. учеб.: Ин-т Пайдейя, 1998.

Народоведение: Учеб. пособие для 9-11 классов средней школы. - М.: Этносфера: Московский учебник, 2002. - Кн. 1: Народы дальнего зарубежья. - 351 с.; Кн. 2: Народы России и зарубежных стран. - 264 с.

Этнология: Учебное пособие / Под ред. Миськовой Е. В. -М.: Культура: Акад. проект, 2005. - 619 с.

Никитина Г. А. Народная педагогика удмуртов: Учебное пособие. - Ижевск: Удмуртия, 1997. - 136 с., ил. - Библиогр.: с. 132135.

Никишенков А. А. История британской социальной антропологии. - СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2008. - 495 с. - (Культурология XX век).

Орлова Э.А. Введение в социальную и культурную антропологию: Учебное пособие / Росс. ин-т культурологии и др. - М.: Изд-во МГИК, 1994. - 214 с. - Библиогр.: с. 214.

Орлова Э.А. Культурная (социальная) антропология: Учебное пособие для вузов. - М.: Акад. проект, 2004. - 480 с. -(«Gaudeamus»).

Основы этнологии / Под ред. Пименова В.В. - М.: Изд-во МГУ, 2007. - 696 с.

Отюцкий Г.П. История социальной (культурной) антропологии: Учебное пособие для вузов. - М.: Акад. проект, 2003. - 400 с. -(«Gaudeamus»).

Перепёлкин Л. С. Демографические процессы в регионах Евразии и их роль в международной политике: Учеб. пособие / МГУ им. М.В. Ломоносова. Фак. мировой политики. - М.: МАКС-Пресс, 2005. - 256 с. - Библиогр.: с. 212-229.

Перепёлкин Л. С., Мастюгина Т.М. Этнология. Народы России: История и современное положение: Учебное пособие. - М.: ЦИНО, 1997. - 317 с.

Перепёлкин Л.С., Соколовский С.В. Этническая социология: Учебное пособие / Институт культурологии, Ассоциация «Сибирское соглашение». - М., 1995. - 263 с.

Перепёлкин Л.С., Соколовский С.В. Этническая конфликтология: Учебное пособие. - М., 1997. - 178 с.

Пименов В. В., Филиппов В. Р. Массовые этнологические исследования. Методы и техника. - М., 1995. - 250 с.

Платонов В. И. Психология национального характера: Учебное пособие. - М.: Академия, 2007. - 324 с. - (Высш. проф. образование).

Поздеев Г. А., Тронина Г. И. Очерки истории религии удмуртов: Учебное пособие / Глаз. гос. пед. ин-т им. В.Г. Короленко. -Глазов, 1997. - 95 с.

Поздяева С. М. Социальная антропология: Учебное пособие / Башк. гос. ун-т. - Уфа, 2004. - 215 с. - Библиогр.: с. 211-215.

Попов В. А. Этнография Африки: Цивилизации и протоциви-лизации Тропической Африки: Учебное пособие. - СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та: МАЭ, 2001. - Ч. 1. - 32 с.; Ч. 2. - 32 с.

Попова М. И. Этнопедагогика малочисленных народностей Таймыра: Учебное пособие / Ин-т нац. пробл. образования, Федерал. целевая прогр. «Дети Севера». - М., 1995. - 87 с. - (Национальная шк.). - Библиогр.: с. 85-86.

Портнягин И.С. Этнопедагогическое учение айыы. Школа кут-сюр / Якут. гос. ун-т им. М.К. Аммосова. - Якутск: Изд-во ЯГУ, 1994. - 76 с.

Преображенский П.Ф. Курс этнологии: (Глава 1). - Новосибирск: Новосиб. гос. пед. ун-т, 1998. - 42 с.

Проблемы управления в сфере межнациональных отношений (предпосылки и формы разрешения межнациональных конфликтов): Учебное пособие / Поволж. акад. гос. службы и др.; Под ред. Замогильного С.И. - Саратов: Изд-во Поволж. акад. гос. службы, 1998. - 260 с.

Резник Ю.М., Фёдоров Е.С. Антропология и социальная политика. - М., 1997. - Ч. 1: Теоретико-методологические основы социальной антропологии (пособие). - 166 с., табл.

Резник Ю. М. Введение в изучение социальной антропологии: (Учебно-метод. пособие) / Моск. гос. социал. ун-т. Каф. социал. антропологии. - М.: Изд-во МГСУ «Союз», 1997. - 101 с., табл.

Резник Ю. М., Белик А. А. Социокультурная антропология: (Ист.-теорет. введение): Учебное пособие / Моск. гос. социал. ун-т. -М.: Союз, 1998. - 319 с., табл. - (Энциклопедия социал. образования; 7).

Социальная антропология в вузе: Сб. учеб.-метод. материалов / МГУ им. М.В. Ломоносва, Моск. гос. социал. ун-т; Отв. ред.: Резник Ю.М. и др. - М., 1997. - 299 с.

Социальная антропология на пороге XXI в.: Тез. и материалы конф., 20-21 нояб. 1997 г. / Отв. ред.: Резник Ю.М. - М.: Союз, 1998. - 432 с.

Савв Р.Х. Мудрость адыгского этикета: Учебное пособие для учащихся и учителей адыг. этикета / Мин-во науки и образования Респ. Адыгея. - Майкоп, 1995. - 141 с. - Библиогр.: с. 136-140.

Садохин А.П. Этнология: Учебник для студентов дневного и заоч. отд-ний вузов, обучающихся по гуманит. спец. и направлениям / Калуж. гос. пед. ун-т им. К.Э. Циолковского. - Калуга,

1999. - 267 с.

Садохин А.П. Этнология: Учеб. для студентов вузов, обучающихся по гуманит. спец. и направлениям. - М.: Гардарики,

2000. - 256 с.

Садохин А.П., Грушевицкая Т.Г. Этнология: Учебник для студентов вузов, обучающихся по гуманит. спец. и направлениям. -М.: Academia, 2000. - 303 с. - (Высш. образование). - Библиогр.: с. 285-286.

Садохин А.П. Этнология: Учебный словарь: Учебное пособие для студентов вузов, обучающихся по гуманит. спец. - М.: Гардарики, 2002. - 207 с. - (Disciplinae). - Библиогр.: с. 207.

Садохин А.П., Грушевицкая Т.Г. Этнология: Учебник для студентов вузов. - 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Academia, 2003. -320 с. - (Высш. образование). - Библиогр.: с. 303-304 и в конце тем.

Садохин А.П. Этнология: Учеб. для студентов вузов. - 3-е изд. -М.: Альфа-М: ИНФРА, 2004. - 352 с.

Садохин А.П. Этнология: Учебник. - М.: Гардарики, 2005. -287 с. - (Disciplinae).

Шабаев Ю.П., Садохин А.П. Этнополитология: Учебное пособие. - М.: ЮНИТИ, 2005. - 319 с.

Садохин А.П., Грушевицкая Т.Г. Концепции современного естествознания. - М.: ЮНИТИ, 2005. - 365 с. - (Cogito ergo sum).

Садохин А.П., Грушевицкая Т.Г. Культурология. Теория культуры: Учебное пособие для вузов. - М.: ЮНИТИ, 2005. -365 с. - (Cogito ergo sum).

Основы межкультурной коммуникации / Под ред. Садохи-на А.П. - М.: ЮНИТИ, 2004. - 352 с.

Садохин А.П., Грушевицкая Т.Г. Основы этнологии: Учеб. для студентов вузов. - М.: ЮНИТИ, 2004. - 352 с.

Садохина А. П. Теория и практика межкультурной коммуникации. - М.: ЮНИТИ, 2005. - 272 с.

Семёнов В. А. Традиционная духовная культура коми-зырян: ритуал и символ: Учебное пособие по спецкурсу / Сыктывк.

гос. ун-т. - Сыктывкар, 1991. - 80 с. - Библиогр. в конце глав и с. 79-80.

Семёнов Ю.И. Введение во всемирную историю. - М.: МФТИ, 1997. - Вып. 1: Проблемы и понятийный аппарат. Возникновение человеческого общества: Учебное пособие. - 202 с.

Семёнов Ю.И. Введение во всемирную историю. - М.: МФТИ, 1999. - Вып. 2: История первобытного общества: Учебное пособие. - 191 с.

Сикевич З. В. Национальное самосознание русских: (Социол. очерк): Учебное пособие / Ин-т «Открытое о-во». - М.: Механик, 1996. - 204 с., табл. - Библиогр.: с. 198-203.

Смирнова Т. Б. Этнология Западной Сибири: Учебное пособие для студентов вузов. - Омск, 2005. - 179 с.

Соболев В.И. Материалы к курсу «Этнология» / Новосиб. гос. пед. ун-т. - Новосибирск, 1996. - Ч. 1. - 52 с.

Стародубцев В.Ф., Вьюнов Ю.А. Русский народ: Истоки. Этногр. сведения. Нац. характер. «Рус. идея»: Учебные материалы для слушателей / Ин-т рус. яз. им. А.С. Пушкина. Каф. страноведения России. - М., 1994. - 52 с. - Материалы спецкурса для студентов-иностранцев.

Столярова Г.Р., Титова Т.А., Токсубаева Л.С. Этнография народов Волго-Уралья: Учебное пособие / Каз. гос. ун-т. - Казань, 2007. - 339 с.

Тавадов Г.Т. Этнология: Словарь-справочник. - М.: Социал.-полит. журн. - 687 с.

Тавадов Г.Т. Этнология: Учебник для вузов. - М.: Проект, 2002.- 349 с.

Тишевский И.А. Антропология: Учебное пособие / Юж.-Урал. гос. ун-т. Каф. общ. психологии. - Челябинск, 2001. - 114 с. -Библиогр.: с. 110-112.

Токарев С. А. История зарубежной этнографии: Учебное пособие. - М.: Высш. школа, 1978. - 352 с.

Токарев С.А. История русской этнографии (Дооктябрьский период). - М.: Наука, 1966. - 455 с.

Токарев С.А. Этнография народов СССР: Основы быта и культуры. - М.: Наука, 1958.

Тураев В. А. Этнополитология: Учебное пособие-хрестоматия / РАН. Дальневост. отд-ние. Ин-т истории, археологии и этнографии народов Дал. Востока и др. - М.: Ладомир, 2001. - 399 с.

Фатыхова Ф.Ф. Этнология народов Урало-Поволжья: Учебно-методическое пособие для студентов неисторических факультетов вузов. - Уфа: Восточный университет, 2006. - 140 с.

Филиппов Ю.В. Социализация этноса: Введение в спецкурс по этнологии: Учебное пособие / Нижегор. гос. архит.-строит. ун-т. - Н. Новгород, 1997. - 88 с.

Харузина В.Н. Этнография: Лекции. - СПб.: Тропа Трояно-ва, 2007. - 519 с.

Хотинец В. Ю. Этническое самосознание и его роль в развитии индивидуальности человека: Учебное пособие для спецкурса / Удм. гос. ун-т. - Ижевск: Изд-во Удм. ун-та, 1996. - 75 с. - Библиогр. в конце глав.

Циркин А. В. Очерки духовной и материальной культуры народов Южной Сибири: Учебное пособие / Кемер. гос. ин-т искусств и культуры. - Кемерово: Кузбассвузиздат, 1998. - Ч. 2. -209 с., ил.

Чагин Г.Н. Культура и быт русских крестьян Среднего Урала в середине XIX - начале XX века: (Этнич. традиции матер. жизни): Учебное пособие по спецкурсу / Гос. ком. РСФСР по делам науки и высш. шк. - Томск: Изд-во Том. ун-та. Перм. отд-ние, 1991. - 112 с., табл. - Библиогр.: с. 86-96 и 107-111.

Человек и этнос: Философия, социология, этнология: Учебное пособие / Завьялов Б.М., Гончаров И.А., Ильин В.И., Семенов В.А.; Под ред. Семёнова В.А.; Сыктывк. гос. ун-т. - Сыктывкар, 1998. - 76 с.

Чеснов Я. В. Лекции по исторической этнологии: Учеб. пособие. - М.: Гардарика, 1998. - 399 с. - Библиогр.: с. 383-389.

Шаронов В.В. Основы социальной антропологии: Для студентов вузов, обучающихся по филос. спец. - СПб., 1997. - 189 с. -Библиогр.: с. 183-188.

Шелегина О. Н. Адаптация русского населения в условиях освоения территории Сибири: (Ист.-этногр. аспекты, XVII-XX вв.): Учебное пособие. - М.: Логос, 2001. - Вып. 1. - 183 с., ил. -Библиогр.: с. 143-150.

Шустрова И. Ю. Этнография русских Верхнего Поволжья: Усадьба, жилище и хозяйственные постройки Х1Х-ХХ вв.: Учебное пособие / Яросл. гос. ун-т им. П.Г. Демидова. - Ярославль, 1999. - 70 с.

Этнография: Учебное пособие для студ. истор. спец. вузов / Под ред. Бромлея Ю.В., Маркова Г.Е. - М.: Высшая школа, 1982. -320 с.

Этнология: Учебное пособие для вузов / Под ред. Маркова Г.Е., Пименова В.В. - М.: Наука, 1994. - 383 с.

Этнология: Учебное пособие / Гузенкова Т.С., Заседателе-ва Л.Б., Зверева Ю.И. и др.; Под ред. Миськовой Е.В. - М.: Культура: Акад. проект, 2005. - 619 с. - (Gaudeamus: Антропология). -Библиогр.: с. 589-597.

Этнология народов мира: Учебно-метод. пособие для студентов гуманит. фак. / Под ред. Данилова В.Н.; Саратов. гос. ун-т. -Саратов: Науч. кн., 2002. - 74 с.

Этнополитологическое исследование: Учебно-методическое пособие / Гузенкова Т.С., Пименов В.В., Филиппов В.Р., Филиппова Е.И.; Росс. гос. гуманит. ун-т. Этнол. центр и др. - М., 2000. -106 с. - Библиогр.: с. 103-104.

Юдин А.В. Русская народная духовная культура: Учебное пособие для студентов вузов. - М.: Высш. шк., 1999. - 331 с.

Ягафова Е.А. Этническая история и культура народов Ура-ло-Поволжья (мордва, марийцы, удмурты, чуваши, татары, башкиры): Учебно-методическое пособие. - Самара, 2002. - 236 с.

Якушева Л.В. Этнос. Народ. Нация: Учебное пособие / Вла-дим. гос. пед. ун-т. Каф. культурологии, Владим. обл. орг. о-ва «Знание». - Владимир, 1998. - 70 с. - Библиогр.: с. 68-69.

Янгузин Р.З. История изучения этнографии башкир: (До-революцион. период): Учебное пособие для студентов вузов республики / Башк. гос. ун-т. - Уфа, 2000. - 130 с., ил.

Янгузин Р.З. Изучение этнографии башкир в ХХ столетии, (1917-2000): Учебное пособие для студентов вузов республики / Башк. гос. ун-т. - Уфа, 2001. - 120 с., ил.

Ярская-Смирнова Е.Р., Романов П.В. Социальная антропология: Учебное пособие для студентов вузов, обучающихся по направлению подгот. и спец. «Социал. работа». - Ростов н/Д.: Феникс, 2004. - 412 с. - (Сер.: Высш. обр.).

Барнард А. Социальная антропология: Исследуя социальную жизнь людей. - Пер. с англ. и коммент. Артёмовой Ю.А., Тендряковой М.В.; Науч. ред. и коммент. О.Ю. Артёмовой. - М.: ИЭА РАН, 2009. - 247 с.

Монаган Дж., Джаст П. Социальная и культурная антропология: Очень краткое введение / Пер. с англ. Артёмовой Ю.А., Тендряковой М.В. Monaghan J., Just P. Social and cultural anthropology: A very short introduction. - N.Y.: Oxford univ. press., 2000. - М., 2008. - 99 с.

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ

ИМБТ - Институт монголоведения, буддологии и тибетологии. Улан-Удэ.

ИНИОН РАН - Институт научной информации по общественным наукам. Москва.

ИЭА РАН - Институт этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая Российской Академии наук. Москва.

МАЭ РАН - Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН. Санкт-Петербург.

РАГС - Российская академия государственной службы при Президенте Российской Федерации. Москва.

РГБ - Российская государственная библиотека. Москва.

РГО - Русское этнографическое общество. Санкт-Петербург.

РНБ - Российская национальная библиотека. Санкт-Петербург.

РЭМ - Российский этнографический музей. Санкт-Петербург.

СО. БНЦ - Сибирское отделение. Бурятский научный центр. Улан-Удэ.

Сов. этнография - Советская этнография. Москва.

УНЦСА РГГУ - Учебно-научный центр социальной антропологии Российского государственного гуманитарного университета.

Этногр. обозрение - Этнографическое обозрение. Москва.

AAA - American Anthropological Association. Arlington.

ПРИЛОЖЕНИЕ 3.2.: СРЕДСТВА ИНФОРМАЦИОННОЙ НАВИГАЦИИ

3.2.а. Рубрикатор автоматизированной информационной системы по общественным наукам (АИСОН): История. Исторические науки* (фрагмент)

Коды рубрик Наименование рубрик

ФАСЕТ «А»

A0361 ЭТНОЛОГИЯ И ИСТОРИЧЕСКАЯ АНТРОПОЛОГИЯ

ETHNOLOGY AND HISTORICAL ANTHROPOLOGY A036121 ИСТОРИЧЕСКАЯ АНТРОПОЛОГИЯ

HISTORICAL ANTHROPOLOGY A03612131 АНТРОПОГЕНЕЗ

ANTHROPOGENESIS A03612141 ПАЛЕОАНТРОПОЛОГИЯ

PALEOANTHROPOLOGY A03612151 ЭТНИЧЕСКАЯ AНТРОПОЛОГИЯ

ETHNIC ANTHROPOLOGY A036191 ЭТНОЛОГИЯ

ETHNOLOGY A03619101 ОБЩИЕ ВОПРОСЫ

GENERAL PROBLEMS A0361910107 МЕТОДОЛОГИЯ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

METHODOLOGY AND METHODS OF RESEARCH А0361910109 ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ

ЭТНОЛОГИИ HISTORY AND PRESENT STATE OF ETHNOLOGY

* Рубрикатор автоматизированной информационной системы по общественным наукам (АИСОН): Классификационная таблица / РАН. ИНИОН. Фундам. б-ка. Отдел каталогизации и электрон. каталогов. Отд. науч.-библиогр. информ.; Сост. Антонюк Г.С. и др.; Отв. ред.: Глинский В.В., Слива А.И. - М., 2000. -С. 17-18.

A036191010971 ПЕРСОНАЛИЯ PERSONALIA

A0361910113 СЪЕЗДЫ, КОНГРЕССЫ, КОНФЕРЕНЦИИ,

СИМПОЗИУМЫ MEETINGS, CONGRESSES, CONFERENCES, SYMPOSIA A0361910117 МЕЖДУНАРОДНОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО

INTERNATIONAL COOPERATION A0361910121 ОРГАНИЗАЦИЯ НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОЙ

РАБОТЫ

ORGANIZATION OF SCIENTIFIC RESEARCH A036191012151 ЭТНОГРАФИЧЕСКИЕ МУЗЕИ И ВЫСТАВКИ

ETHNOGRAPHICAL MUSEUMS AND EXHIBITIONS A036191012161 ЭТНОГРАФИЧЕСКИЕ ЭКСПЕДИЦИИ

ETHNOGRAPHICAL EXPEDITIONS A03619191 ЭТНОГРАФИЯ ОТДЕЛЬНЫХ СТРАН И НАРОДОВ

ETHNOGRAPHY OF INDIVIDUAL STA TESAND PEOPLES

A0361919141 ЭТНОГРАФИЯ ЕВРОПЫ

ETHNOGRAPHY OF EUROPE A0361919151 ЭТНОГРАФИЯ АЗИИ

ETHNOGRAPHY OF ASIA A0361919161 ЭТНОГРАФИЯ АФРИКИ

ETHNOGRAPHY OF AFRICA A0361919171 ЭТНОГРАФИЯ АМЕРИКИ

ETHNOGRAPHY OF AMERICA A0361919181 ЭТНОГРАФИЯ АВСТРАЛИИ И ОКЕАНИИ

ETHNOGRAPHY OF AUSTRALIA AND OCEANIA

3.2.б. Social Science Information Gateway (SOSIG): Map of Ethnology, Ethnography, Anthropology Section*

Карта раздела «Этнология, этнография, антропология»

Anthropologists - Life and Works Антропологи - биография и работы Applied Anthropology Прикладная антропология

Administration and Law (Anthropology) Административное управление и законодательство Socio-Economic Development and Welfare (Anthropology) Социально-экономическое развитие и благосостояние

* http://www.sosig.ac.uk/roads/subject-listing/W... /map_ethno.htm; http://www.sosig.ac.uk/ethnology_ethnography_anthropology/ 05.05.2003; http://www.intute.ac.uk/ - основной адрес.

Culture, Personality, Identity Культура, личность, идентичность Educational Systems (Anthropology) Системы обучения Ecology, Demography, Technology, Economy Экология, демография, технология, хозяйство Demography / Migration (Anthropology) Демография / Миграции Ecology / Environment (Anthropology) Экология / Окружающая среда Economy (Anthropology) Хозяйство

Technology (Anthropology) Технологии

Ethnographic Studies of Peoples and Communities Этнографические исследования народов и общностей History of Anthropology История антропологии Knowledge, Folk Traditions, Arts and Science Народные знания, фольклорные традиции, искусство, научные представления Anthropology of Science and Medicine Антропология науки и медицины Artistic and Literary (Anthropology) Художественное и литературное творчество Categories of Thought and Meaning (Anthropology) Категории мышления и значений Feasts and Festivals (Anthropology) Праздники и торжества

Games and Leisure-Time Activities (Anthropology) Игры и формы проведения досуга Symbolism (Anthropology) Символизм Materials and Methods of Anthropology Источники и методы антропологии Anthropological Theory Антропологическая теория Anthropology, Methods and Techniques Антропология, методы и технические средства Anthropology, its Scope and its Relations to other Sciences Антропология, ее статус и связи с другими дисциплинами

Historical and Archaeological Material Исторические и археологические материалы Language and Communication (Anthropology) Язык и коммуникации Physical Anthropology Физическая антропология Reference Works (Anthropology) Справочные работы Religion, Magic and Sorcery Религия, магия и колдовство Cosmology and Myth Космология и мифология Local Religions and Rituals Локальные религии и ритуалы Magic and Sorcery Магия и колдовство World Religions Мировые религии Social Change (Anthropology) Социальные изменения

Socio-Political Structure and Relations (Anthropology) Социально-политическая структура и связи

Classes, Castes and other Social Groups (Anthropology) Классы, касты и другие социальные группы Family and Kinship Systems (Anthropology) Семья и системы родства Gender and Sexuality (Anthropology) Гендер и пол

Interethnic and Intraethnic Relations Внутренние и внешние этнические связи Legal Systems and Moral Codes (Anthropology) Правовые системы и нормы морали Political Structure and Power (Anthropology) Политическая структура и власть Social Structure (Anthropology) Социальная структура Traditional Life Cycle (Anthropology) Традиционный жизненный цикл

Teaching and Research (Anthropology)

Образование и исследование

Intute closed in July 2011. Please note that the site has now been archived so we are not adding any further resources to the catalogue or making any changes to existing content.

Ресурс закрыт в июле 2011 г. Созданный сайт не будет пополняться новыми ресурсами в каталоге, и в него не будут вноситься какие-либо изменения.

Following Intute's closure in July 2011, the website will remain available for three years.

После закрытия в июле 2011 г. вебсайт будет оставаться доступным в последующие три года.

Why have JISC made this decision?

Почему Комитет объединенных информационных систем ('Joint Information Systems Committee' (JISC)) принял это решение?

As stated in the JISC statement about the Intute review, when services «reach the end of their existing funding cycle it is always intended, wherever possible, that they move from being fully funded to being part-funded or fully sustained by other sources». Unfortunately in the current economic climate no realistic alternative funding model for Intute as it currently stands has been identified.

По заявлению Комитета объединенных информационных систем относительно рассматриваемого ресурса, службы такого рода «по завершении цикла финансирования переходят от режима полного финансирования к частичному или на обеспечение из других источников». К сожалению, в современной экономической ситуации каких-либо реалистических схем финансирования службы в ее настоящем виде не было найдено.

• http://www.jisc.ac.uk/aboutus.aspx

What is JISC?

Что представляет собой Комитет объединенных информационных систем ('Joint Information Systems Committee' (JISC))?

Подстрочный перевод наименований рубрик выполнен автором. http://www.intute.ac.uk/ - основной адрес. http://www.intute.ac.uk/faq.html

JISC is driving innovation in UK education and research, and has been doing so for more than 15 years.

Комитет объединенных информационных систем ('Joint Information Systems Committee' (JISC)) занимается внедрением инноваций в образование и исследования в Великобритании, осуществляя эту деятельность на протяжении более 15 лет.

Over time our role has evolved and our reputation in the UK and internationally has grown. So while we may not be an 'information systems committee' any longer, we continue to champion the use of digital technology to ensure the UK remains world-class in research, teaching and learning.

Со временем организация получила известность и признание как в Британии, так и в международном сообществе. Не имея возможности и далее сохранять прежний статус «Комитета информационных систем», организация продолжит бороться за применение цифровых технологий для сохранения мирового уровня достижений британских исследований, преподавания и обучения.

Why can't Intute continue without JISC funding?

Почему служба не может продолжать свою деятельность без финансирования Комитета объединенных информационных систем?

Over the last three years, we have investigated alternative funding models for Intute, including alternative grant funding, subscription and advertising / sponsorship, and we have spoken to librarians, academics and students to find out what they think. Unfortunately, we have been unable to find a model that will sustain Intute in its current form into the future.

На протяжении последних трех лет Комитет объединенных информационных систем рассматривал альтернативные модели финансирования службы, включая грантовое финансирование, спонсирование, а также проводил консультации с библиотеками, учеными, студентами, выясняя их мнение. К сожалению, найти модель сохранения службы в ее современном виде не удалось.

We have also investigated membership models for the Virtual Training Suite and Informs, and we hope to make further announcements about these services soon.

Для таких служб, как Дистанционное обучение и Справочная, рассматривалась возможность введения модели членского обслуживания, о чем будет сообщено дополнительно.

* Home > All services

ALL SERVICES

A-Z of Intute Services

Listed below are all the services that Intute offers, and information about their status for the academic year 2010/11. Please contact us via the helpdesk if you have any questions about any of these services.

В приведенном ниже списке перечислены все виды предоставляемых услуг и информация об их статусе на академический год 2010/2011.

No change to service

Service discontinued after July 2010

No updates to service after July 2010, but it will remain

available

AHRC projects

Catalogue of Arts and Humanities Research Council projects' websites.

Blog - subject news

Read and comment on news, views and reviews from Intute staff. Note - subject blogs will not be updated after July 2010, but the central blog will remain in place.

Conferences and events

Database of conferences and events for education and research.

Hot topics

Articles showcasing important, newsworthy or topical web resources. Includes Limelight, Spotlight and Health and Life Sciences Hot Topic archive pages.

Informs

Informs is a free tool for the creation and sharing of interactive online tutorials. It consists of easy to use software and a database of shared tutorials, which are used to help students to use the Web more effectively.

Informs funding news - update

Intute-Lite

A simple way to add the Intute search box to your website.

Intute-Include

A more sophisticated Intute search engine for your site or service (some technical knowledge required).

^ Mylntute

Create your own account and save searches and records, export data and receive alerts.

Note - after July 2011, users can no longer access this.

^ North West Film Archive (NWFA)

The North West Film Archive is one of Britain's largest public moving image collections outside London. Set up in 1977, it currently holds over 30,000 reels of film and videotape, and grows annually. The collection includes cinema newsreels, documentaries, educational films, travelogues, advertising and promotional material, corporate videos and regional television programmes - alongside hundreds of films shot by local families and enthusiasts.

OpenSearch plugin

Add the Intute search to your Firefox or Internet Explorer browser.

Podcasts

Intute periodically conducted interviews with prominent researchers to keep informed of the latest news and developments in their fields. The interviews were intended to be of interest both to specialists and the broader education community alike.

^ RSS newsfeeds

A range of RSS channels from Intute, including latest resources and news.

I—1 Search Intute Find resources in Intute by subject, resource type and more. Note - existing records will be maintained, however no new records will be added to Intute after July 2010.

^ Spaceguide

Topical features and articles for astronomy.

Subject guides

Download subject guides that give details of some of the most useful Internet resources in a range of subjects. Please note these guides are no longer being updated.

^ Virtual Training Suite (VTS)

A set of free online tutorials designed to help students to improve their Internet research skills.

VTS funding news - update

^ World Guide

A series of guides for over 270 countries and territories, including articles, demographics, geographic data, interactive world maps, satellite photos, scrollable city images and links to resources about each country within the Intute database.

"" Z39.50 target

Use the Intute Z39.50 target in your cross-search tools.

3.2.в. Информационно-поисковый тезаурус

по философии ИНИОН РАН* (примеры словарных статей дескрипторов)

Дескриптор: этнография Вышестоящий: этнология

Ассоциативный: культурная антропология; социальная антропология

Рубрика: А02315503 ББК: 63в

Дескриптор: этнолингвистика Вышестоящий: этнология; языкознание Ассоциативный: национальный язык; языки мира Синоним(ы): антрополингвистика Рубрика: А02315516 ББК: 81в

Дескриптор: этнология Вышестоящий: исторические науки

Нижестоящий: этнография; этнолингвистика; этнопсихология

Ассоциативный: культурная антропология; социальная антропология; этнические общности Рубрика: А02315503 ББК: 63в

Дескриптор: этнопсихология

Вышестоящий: социальная психология; этнология Нижестоящий: национальная психология Ассоциативный: этнические общности; этнические отношения; этническое

Рубрика: А02315515; А02413131; А02414151 ББК: 88в; 87.60; 60.54в; 87.66

* Информационно-поисковый тезаурус ИНИОН по философии / РАН. ИНИОН. Центр информатизации. Фундаментальная библиотека; Гинзбург Б.П. при участии Мдивани Р.Р. (классификационный указатель по ББК); Ред.: Мдивани Р.Р., Серебряная Е.И. - М., 2002. - 324 с.

Дескриптор: этнофилософия Вышестоящий: мировая философия Нижестоящий: национальная философия Ассоциативный: этническое Рубрика: А021191; А02910 ББК: 87.3(0)

Дескриптор: этноцентризм Вышестоящий: социальная философия Ассоциативный: азиатоцентризм; европоцентризм; национализм; негритюд; расизм; этническое Рубрика: А02413131; А02411121 ББК: 87.6; 87.66; 60.54в

3.2.г. Список нормализованной лексики словника к рубрике «ЭТНОЛОГИЯ И ИСТОРИЧ ЕСКАЯ АНТРОПОЛОГИЯ»* (фрагмент)

аборигены

австралопитек

автобиографии

анимизм

антропогенез

антропологическая наука

антропологические исследования

антропологический тип

антропометрия

антропонимика

антропосоциогенез...

этнолингвистика этнология этномузыкология этнонимика

* (Рабочие материалы к проекту тезауруса ИНИОН РАН «История. Археология. Этнология»). - Не опубликовано.

этнопарки

этнопедагогика

этнополитология

этнопсихология

этносоциология

этноцентризм

этноэкология

этноязыковая ситуация

Т.Б. Уварова

ИНФОРМАЦИОННЫЙ ФАКТОР В РАЗВИТИИ РОССИЙСКОЙ ЭТНОЛОГИИ

Монография

Дизайнер (художник) И. А. Михеев Художественный редактор Т.П. Солдатова Технический редактор Н.И. Романова Корректоры Я. А. Кузьменко, Т.Н. Анохина, И.Б. Пугачева

Гигиеническое заключение № 77.99.6.953.П.5008.8.99 от 23.08.1999 г. Подписано к печати 8/XII - 2011 г. Формат 60x84/16 Бум. офсетная № 1. Печать офсетная Свободная цена Усл. печ. л. 20,0 Уч.-изд. л. 17,0 Тираж 300 экз. Заказ № 208

Институт научной информации по общественным наукам РАН,

Нахимовский проспект, д. 51/21, Москва, В-418, ГСП-7, 117997

Отдел маркетинга и распространения информационных изданий Тел. / Факс: (499) 120-4514 E-mail: market @INION.ru

E-mail: ani-2000@list.ru (по вопросам распространения изданий)

Отпечатано в типографии ИНИОН РАН Нахимовский проспект, д. 51/21 Москва, В-418, ГСП-7, 117997 042(02)9