CC BY
68
УДК 94
А. Я. Касюк
доктор исторических наук; профессор, директор Института международных отношений и социально-политических наук Московского государственного лингвистического университета; е-таЛ: ¡moispn225@maiL.ru
ИНФОРМАЦИОННЫЕ ОПЕРАЦИИ СОЮЗНИКОВ СССР В ГОДЫ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
Статья посвящена вопросам организации и ведения информационных операций союзниками СССР во Второй мировой войне - Великобританией и Соединенными Штатами Америки как на Европейском, так и на Тихоокеанском театрах войны. В статье раскрывается вклад, который внесли англо-американские специалисты психологической войны в развитие теории информационного воздействия на личный состав войск и население противника.
Ключевые слова: информационные операции; информационное воздействие; психологическое воздействие; черная пропаганда; радиопропаганда; печатная пропаганда; листовки; военнопленные.
A. Y. Kasyuk
PhD, Doctor of Historical. Sciences, Professor, Director of the Institute of International ReLations and SociaL-poLiticaL Studies, Moscow State Linguistic University; e-mail.: imoispn225@maiL.ru
INFORMATIONAL OPERATIONS OF THE USSR ALLIES IN WORLD WAR II
The articLe anaLyzes the issue of organizing and conducting informationaL operations by the USSR aLLies in WorLd War II, nameLy, the United Kingdom and the USA in the European as weLL as in the Pacific war space. The author pays speciaL attention to the contribution that British and American speciaLists in the sphere of psychoLogicaL war brought in the deveLopment of theory of informationaL infLuence on the army personneL and the popuLation of an enemy state.
Key words: informationaL operations; informationaL infLuence; psychoLogicaL infLuence; obscene propaganda; radio propaganda; printed media propaganda; LeafLets; miLitary prisoners.
Введение
Вторая мировая война потребовала от участвующих в ней государств не только максимального напряжения всех имеющихся физических и материальных ресурсов, но одновременно явилась самым
серьезным испытанием духовных сил воюющих сторон. Период в два десятилетия, отделивший две мировые войны, дал невиданный скачок в формировании теории и практики оказания информационного воздействия на личный состав вооруженных сил и население противника. Технический прогресс и на его базе переоснащение средств массовой коммуникации позволило, используя печать, радио, устное вещание, оказывать существенное воздействие на моральный дух группировки войск противоборствующих сторон и значительной части населения, вовлекая таким образом в глобальное противостояние практически все элементы государственного механизма. Бомбардировщики, наряду с бомбами, часто на сотни километров за линию фронта доставляли тысячи листовок. Ставшее действительно средством массового воздействия радио посредством передач, преодолевая расстояния, проникало в самые отдаленные уголки вражеской территории; усиленный во сто крат звуковещательной станцией голос, обращенный к конкретному слушателю, взывал к совести, угрожал карами, настойчиво советовал поступать так, а не иначе. Вся эта мощная лавина форм, методов, способов воздействия на ум и сознание, морально-политическое и психологическое состояние человека ежедневно обрушивалась на головы как непосредственно участвующих в боевых действиях солдат и офицеров, так и гражданского населения далеко за линией фронта.
Информационные операции Великобритании
Великобритания первая из западноевропейских стран принялась за восстановление ликвидированного после окончания Первой мировой войны аппарата пропаганды на войска и население противника. В соответствии с решениями правительства в конце 1937 г. эти обязанности были возложены на министерство информации, которому в эти целях вменялось тесное сотрудничество с целым рядом соответствующих секретных отделов и служб. В июле 1940 г. в соответствии с указаниями премьер-министра У. Черчиля все эти секретные отделы и службы были объединены в единый отдел «Специальных операций». В конце 1941 г. подразделения министерства информации, ведавшие вопросами информационного воздействия на противника объединяются с отделом «Секретных операций» в единую структуру под названием «Исполнительный комитет политической войны» [Kirchner 1978].
Основными формами информационного воздействия на войска и население противника со стороны Великобритании в годы Второй мировой войны являлись радиопропаганда, а также печатная пропаганда, главным образом распространение листовок.
Особенно эффективными являлись передачи лондонского радио на зарубежную аудиторию. Уже в 1939 г. радиостанция Би-би-си имела достаточно обширную аудиторию слушателей в Германии. Именно поэтому имперская служба безопасности самим жестоким образом наказывала за прием передач лондонского радио. Кроме того, что предпринималось глушение передач на территориях, оккупированных немецкими войсками, радиоприемники у населения изымались [Bölcke 1977]. 7 сентября 1939 г. был опубликован указ, запрещающий под угрозой тюремного заключения «прослушивание радиопередач из-за границы» и предусматривающий «смертную казнь за распространение услышанных сообщений» (Reichsgesetzblatt 1, 1939, 7. Sept., c. 1689). За период с сентября 1939 г. до конца 1941 г. только в прессе было опубликовано 119 сообщений о процессах над нарушителями закона о прослушивании зарубежного радио (Völkischer Beobachter 1940, 4. Okt.). В действительности число осужденных было значительно больше. С сентября по декабрь 1939 г. за слушание иностранного радио было осуждено 1 100 человек и с января по июнь 1940 г. - 2 197 человек [Wittek 1962.]
В своих материалах немецкая служба Би-би-си уделяла основное внимание попыткам оказать непосредственное психологическое воздействие на поведение как населения, так и личного состава войск противника. Так, например, в целях оказания влияния на снижение боевой мощи немецких военно-воздушных сил радиостанция Би-би-си сообщала о якобы имевших место случаях дезертирства немецких летчиков со своими самолетами в Англию. В этих сообщениях фигурировали фамилии летчиков, сбитых во время воздушным налетов на Лондон. При этом расчет делался на то, что данная информация привлечет внимания гитлеровского командования и в первую очередь гестапо, спровоцирует организацию проверок и проведение чисток среди личного состава боевых частей и подразделений, посеет подозрительность и вызовет недоверие боевых летчиков друг к другу, и тем самым в конечном счете будет способствовать снижению морально-боевого духа и боеспособности авиационных частей и соединений [Schröder 1968, с. 36].
Великобритания приступила к распространению листовок над территорией Германии, начиная с первого дня войны. Аппарат информационных операций Великобритании ставил перед собой цель -дать каждой немецкой семье одну листовку в две недели. Но эта цель достигнута не была. За период с сентября 1939 г. по декабрь 1941 г. было издано и распространено 163 листовки общим тиражом 114 млн экземпляров (требовалось 896 млн экземпляров). По данным английской разведки, от 4 до 10 % листовок находили своим читателей. Кроме того, устно с содержанием каждой листовки знакомились еще примерно 200 человек [Kirchner 1978, с. VIII].
С точки зрения содержания английские листовки опирались в первую очередь на деловую информацию, избегая нападок на личность Гитлера, так как знали, что он пользуется поддержкой большинства населения Германии. По данным исследования, проведенного офицером цензуры Вермахта в конце 1939 г., Гитлера поддерживало 99,5 % населения, идею Великой Германии - 85 0% и только 15-20 0% -нацистскую партию [Bölcke 1966, с. 124]. Именно поэтому критике подвергалась нацистская партия.
Наряду с открытой пропагандой англичане широко использовали маскировочную (черную) пропаганду. Одним из наиболее успешных английских пропагандистов периода Второй мировой войны С. Дель-мер следующим образом обосновал необходимость ведения черной пропаганды: «...для введения в заблуждение необходимо было новое оружие психологической войны <...>. По аналогии с терминами черная магия, черная месса или черный рынок мои друзья и я назвали новый метод ведения психологической войны черной пропагандой»1 [Delmer 1963, с. 445]. В соответствии с этим и листовки, в зависимости от степени скрытия издателя, официально стали подразделяться на черные, серые и белые. К черной пропаганде относилось, например, распространение фальшивых денег, продовольственных карточек, талонов на одежду и т. п. Печатные материалы черной пропаганды распространялась как правило не при помощи самолетов, а через подпольные организации или воздушными шарами.
Проведение информационных операций на войска и население противника рассматривалось со стороны ее организаторов в качестве государственной тайны. Они проводились специальным аппаратом,
1 Зд. и далее перевод наш. - А. К.
не занимающимся вопросами индоктринации населения собственной страны. Поэтому предназначенные для распространения над территорией Германии листовки в Великобритании имели гриф «секретно» [Nicolson 1969, с. 348]. Для распространения листовок Великобритания использовала воздушные шары и самолеты. В зависимости от модификации самолет мог транспортировать от 648 тыс. до 1728 тыс. листовок [Kirchner 1978].
Особенности информационных операций США
на различных театрах Второй мировой войны
Соединенные Штаты Америки приступили к воссозданию аппарата информационного воздействия на войска и население противника в январе 1941 г., когда президент Рузвельт сформировал орган под внешне невинным названием «Бюро по координации коммерческих и культурных связей между американскими республиками». Летом 1941 г. этот орган был реорганизован в «Бюро военной информации», где работали опытнее журналисты, психологи и специалисты по рекламе [Hawkins, Petee 1943]. В задачу этого бюро входила координация всей стратегической информации и ведение пропаганды на другие страны. По словам автора книги, неписаный договор Дж. Варбурга, бюро разделялось на две службы: 1) исследовательско-аналитическую и 2) заграничной информации.
В 1942 г. США разворачивают отделения психологической войны для ведения оперативной пропаганды на противника на всех театрах войны. Эти отделения входили в систему Бюро военной информации, получали от него директивы при непосредственном руководстве соответствующего штаба фронта или армии. Обычно эти отделения располагали собственной радиостанцией и типографской базой. В распоряжении отделений имелись подвижные «боевые группы» численностью до 10 человек. Распространение листовок осуществлялось главным образом средствами авиации и частично артиллерией.
На первом этапе войны, как показала практика, американская пропаганда была не в состоянии оказать ощутимого влияния как на сам ход боевых действий, так и на моральное состояние войск противника [Elmer 1946]. Среди многих причин неуспеха американских военно-пропагандистских органов в этот период является неверие значительного количества командиров в возможности информационно-пропагандистского воздействия. Это неверие нашло свое выражение
как в прямых отказах летчиков распространять листовки, так и в высокомерных заявлений командующих, мнение которых однозначно выразил фельдмаршал Монтгомери: «Я не потерплю пропагандистских фургонов у себя на поле боя» [Painton 1943, с. 99].
Второй причиной явился низкий уровень ведения пропаганды в целом: бледные, неинтересные и непривлекательные листовки, психологически неверные и практически бесполезные призывы к действию, которые выходили за пределы физических возможностей солдата, что в значительной степени обусловливалось отсутствием квалифицированных, опытных кадров в области оказания информационного воздействия на противника.
Определенные изменения в отношениях командования к организации и ведению информационных операций произошли в мае 1943 г. в период кампании по взятию Туниса. К этому времени экспедиционный корпус союзников в Северной Африке имел в своем составе подразделения информационных операций, насчитывающие 4 600 человек. Этими подразделениями было подготовлено и распространено 9,5 млн экземпляров листовок, что в значительной мере способствовало деморализации группировки войск под командованием генерала фон Арнима [Pollard 1943]. Непосредственно перед сдачей Туниса за листовку-пропуск, распространяемую пропагандистскими подразделениями союзников, итальянские солдаты были готовы платить 600 франков. Весной 1945 г., как утверждают американские историки пропаганды, котировка черного рынка на листовки-пропуска у немецких солдат в Европе дошла до 100 марок за штуку (Public Opinion Qartely 1945, Nr. 3, с. 290).
Ко времени высадки в Сицилии военно-пропагандистские органы союзников, базируясь на свои типографии в Алжире (а позже в Неаполе) довольно оперативно могли реагировать на все изменения обстановки на фронте и помогать своим войскам выполнять боевые задачи. Об успехе применения листовок во время кампании в Сицилии свидетельствует Фредерик Пейнтон, который также отмечает рост тиражей и качественное улучшение листовок (Readers Digest 1943, Nr. 260, с. 99). В последние месяцы Итальянской кампании тиражи листовок, распространявшихся среди немецких войск, возросли до 200 млн экземпляров ежемесячно (Readers Digest 1943, Nr. 260, с. 291).
Но и после столь очевидных успехов, на практике доказавших возможности информационного воздействия на войска противника,
ведущего несправедливую войну, отдельные рецидивы скептицизма со стороны англо-американского военного руководства по-прежнему мешали в развертывании активной работы по разложению немецкой армии. Основания для этого давали сами пропагандисты, в деятельности которых были и очень серьезные провалы. В январе 1944 г. по отделам и управлениям штаба войск союзников в Европе, третий год размышлявшего над планами вторжения на континент, был пущен совершенно беспрецедентный «антипропагандистский» документ, задачей которого было подорвать доверие штаба к своим собственным пропагандистам и лишить их ранее ассигнованных средств. В документе утверждалось:
На заключение. По принципиально важному вопросу касающемуся методов ведения войны. Командование армии считает, что необходимо убивать солдат противника, а не спорить с ними и не уговаривать выйти из войны. Любые мероприятия, направленные на поощрение наших войск служить делу пропагандистского воздействия на противника вредны, так как косвенно подрывают их боевой дух. Командованию следует издать приказ, вполне определенно запрещающий предпринимать любые попытки или даже обсуждать предложения по этому вопросу. Я вполне согласен с этим выводом и присоединяюсь к нему. Бумагой немцев не убить. Надеюсь, что сама идея будет прикончена. Однако, учитывая ее живучесть, существующая организация может быть сохранена с тем, чтобы после войны превратить ее в рекламное агентство [Lerner 1949].
Хотя этот документ и не смог «разложить» свое собственное командование настолько, что оно запретило бы совсем ведение пропаганды на противника, его циркуляция по служебным инстанциям штаба привела к положению, при котором стали возможны резко отрицательные высказывания высокопоставленных военных руководителей по поводу целесообразности дальнейшего оказания информационного воздействия на личный состав войск противника.
Опыт американских пропагандистов на Дальнем Востоке оказался на первых порах еще более неудачным, чем в Европе. Деятельность пропагандистских органов США против Вооруженных Сил Японии может быть разделена на два качественно различных этапа, разделенных взятием острова Окинава. До Окинавы, сыгравшей роль своеобразного полигона для оружия пропагандистов, все их усилия в значительной степени были бесплодными. К числу причин, объясняющих это положение, американские исследователи относят, прежде
всего, успехи японской армии и флота на Тихом океане, незнание пропагандистами местных диалектов и почти поголовную неграмотность населения островов Океании, занятых японскими гарнизонами. Часть усилий пропагандистов разбивалась, как и на Европейском театре войны, о скептицизм своего собственного командования. По признанию Э. Л. Джоунза, от Гвадалканала до Иводжима военно-пропагандистские органы ничем не смогли быть полезными своим войскам [Jones 1945].
Во время взятия Окинавы был проведен эксперимент по применению накопленного в Европе опыта в иных условиях. Прежде всего было осуществлено резкое увеличение тиражей листовок, пересмотрена аргументация и улучшены тексты. За короткий период, предшествовавший высадке и в ходе боев, американские пропагандисты издали и распространили около 6 млн экземпляров листовок 25 различных наименований к личному составу войск и местному населению. В результате эксперимента было опровергнуто распространенное в американской армии мнение о том, что японские солдаты не сдаются в плен и не реагируют на призывы к сдаче (на Окинаве 40 % пленных сдались с листовками-пропусками). Солдат императорской армии не представлял особого отличия от немецкого или итальянского солдата. Он реагировал примерно так же на все апробированные практикой темы листовок, кроме двух: сексуальной и темы обогащения других «в то время как он, солдат, рискует жизнью и делает черную работу войны». Довольно затасканный пропагандистский сюжет неверности жены или возлюбленной, ее измена с героями тыла полностью разбивался о твердую уверенность японского солдата в преданности его жены и незыблемости семейных устоев. Вторая тема оказалась неэффективной, так как ей сильно противодействовала созданная идеологической обработкой вера японского солдата в непогрешимое провидение императора, знающего, где кому быть на войне.
Заслуживает внимания и такой пропагандистский прием американцев в их стремлении склонить японцев к переходу в плен. В листовках не упоминается сам термин «военнопленный» и «плен». Военнопленные, находящиеся в лагерях, именуются людьми, «которые в силу определенных обстоятельств не в состоянии в настоящее время оказать какие-либо услуги своей стране». Решение этих людей сдаться в плен квалифицируется как решение жить и трудиться на благо своей родины после войны, указывается, что эти люди
«перешли к нам, чтобы избежать бесцельной смерти», и что они укрепляют свой дух и тело для будущих трудов на благо Японии. Эта аргументация умело учитывала психологию японцев, которым с детских лет внушалась мысль о позоре плена, о невозможности для военнопленного вернуться на родину, в семью, о вечном проклятии ему со стороны народа и близких. Японскому солдату подсказывался аргумент в оправдание его попадания в плен; аргумент, придающий сдаче в плен патриотический смысл. Эту аргументацию усиливало приводимое в начале одной из листовок приветствие военнопленным от имени членов палаты пэров Арита и Маруяма. Солдатам внушалась мысль, что раз пленных приветствуют такие почтенные люди, значит, плен не позор, и пленные не потерянные и презираемые люди.
Следует отметить, что в период войны с Японией в американском пропагандистском аппарате было довольно хорошо поставлено изучение быта, фольклора, национальной культуры, истории и современного положения Японии. Кроме того, американцы широко использовали в своей ифнормационно-пропагандистской работе японцев, постоянно проживающих в США и имеющих американское гражданство.
С неменьшими трудностями американцам пришлось столкнуться при ведении пропаганды на население Германии и личный состав Вермахта. Геббельсовская пропаганда, а также террор по отношению к инакомыслящим привели к тому, что у большинства населения Германии сформировалось резко отрицательное не только рациональное, но и эмоциональное отношение как к Советскому Союзу, так и к Великобритании, Франции и США. И поэтому задача состояла в том, чтобы разрушить эту эмоционально окрашенную отрицательную позицию. На это во многом и направлял свои усилия военно-пропагандистский аппарат союзников. Так, например, Великобритания и США при помощи листовок иногда предупреждали население некоторых немецких городов о планируемых налетах союзной авиации, заявлял при этом: «С немецким народом мы не воюем» [Schröder 1968, с. 21-22]. Основная цель предпринимаемых подобных акций заключалась в демонстрации военного превосходства союзников над Германией, но одновременно, как считали специалисты по информационным операциям, решались вопросы завоевания доверия к англоамериканской пропаганде, а также одновременно «закладывался камень» в «фундамент» будущих послевоенных отношений.
В целом, союзники уделяли значительное внимание оказанию влияния на население Германии, ведению среди него консолидирующей пропаганды. Этому вопросу была посвящена оперативная Директива № 8 Верховного Главнокомандования союзных экспедиционных войск от 11 марта 1944 г. ^егпег 1949]. В Директиве содержалось требование тесно координировать использование сухопутных войск с информационно-психологическим воздействием на противника. Директива возлагала ответственность за организацию, контроль, координацию действий и выбор методов ведения информационных операций на командование соединений союзного экспедиционного корпуса. В штабе Верховного Главнокомандования союзных войск для руководства этой деятельностью был создан специальный отдел -отдел психологической войны. Ему подчинялись четыре радиороты, действующие в полосе 6-й и 12-й американских армейский групп 7-й полевой армии. Директива № 8 определяла, что ведение тактической психологической войны и консолидирующей пропаганды находится в ведении отдела психологической войны, в то время как проблемами стратегической пропаганды ведают национальные органы психологической войны.
Оценивая противника, в качестве сильных сторон морально-политического состояния немецких войск и факторов, затрудняющих ведение информационных операций, в директиве указывалась:
- укрепившаяся в ходе ведения оборонительных баев привычка повиновения младших старшим;
- усилившееся ввиду создания сильного унтер-офицерского корпуса чувство войскового товарищества между рядовым составом и младшими командирами;
- гордость успехами вермахта, достойным положением солдата в обществе, верность военным традициям;
- страх перед возмездием;
- убежденность, что спасение Германии путем заключения компромисса о мире возможно только путем достижения победы на Западе.
В Директиве излагались основные принципы информационного воздействия на личный состав войск и население противника. На первом этапе после высадки не рекомендовалось призывать немецкие части к капитуляции, а немецких солдат - к дезертирству. Перед подразделениями психологической войны ставилась главная задача усилить
чувство неуверенности у военнослужащих Вермахта путем убеждения в нерушимости союза западных держав с СССР, укрепления веры в хорошее обращение в плену, показа растущего превосходства союзных армий и всё большей изоляции Германии. Прямые призывы к сдаче в плен рекомендовалось предъявлять войскам только в том случае, если они попадали в безысходное с военной точки зрения положение, при этом следовало признавать мужество и отвагу личного состава противника в предыдущих боях. В Директиве подчеркивалась, что действия аппарата психологической войны не смогут быть эффективными, если они:
- по своей форме и содержанию не будут позитивнее и авторитетнее приказов немецкого командования;
- будут опираться только на индивидуальную психологию солдата, без учета того факта, что дезертир своим поступкам предает своих товарищей по подразделению.
Развитие теории информационных операций англо-американскими союзниками СССР в годы Второй мировой войны
Вторая мировая война обогатила теорию информационных операций новыми положениями. По мнению англо-американских специалистов, одной из самых сложных задач информационного воздействия на противника является пропаганда плена, поскольку призыв к индивидуальному выходу из войны не может найти одинакового отклика в столь разнородном человеческом коллективе, каким является не только армия противника, но и любое, даже самое мелкое подразделение. Однако, как показал опыт Второй мировой войны, есть некоторые общие закономерности восприятия информационно-пропагандистских материалов, посвященных этому вопросу. Одна из них сводится к тому, что прямой призыв к сдаче в плен в большинстве случаев вызывает протест у солдат по ассоциации акта сдачи с предательством, нарушением присяги. Указание же на возможность быть захваченным в плен (а не сдаться добровольно) в обстановке, когда нет другого выхода, как правило, протеста не вызывает.
Главным побудительным мотивом к тому, чтобы дать захватить себя в плен для солдата немецкой армии, по единодушному мнению англо-американских пропагандистов, было убеждение в том, что его (солдата) положение совершенно безнадежно. Поэтому наилучшим решением вопроса был информационно-пропагандистский документ,
обрисовывающий создавшееся положение как безнадежное, т. е. обстановку, единственным выходом из которой был плен.
Другими, не менее важными, для немецкого солдата побудительными мотивами, для «пассивной сдачи в плен были уверенность в хорошем обращении и возможность вернуться домой после войны» [Hers 1958].
Так, в годы Второй мировой войны родилась весьма действенная линия пропаганды на так называемую пассивную сдачу в плен, которая на практике стала наиболее эффективным способом разрушения военной организации противника небоевыми средствами и приводила к ощутимым сокращениям его возможностей продолжать войну.
Направление англо-американской пропаганды на пассивную сдачу в плен становится более понятным из классификации типов пропаганды по сопутствующим обстоятельствам и психическому состоянию солдата в период времени, непосредственно предшествовавший пленению. По классификации, предложенной Э. Шилвом и М. Яновицом на основе анализа обстоятельств пленения немецких солдат западными союзниками, разрушения военной организации противника через пленение может происходить следующим образом [Shils, Janowitz 1948]:
1) преднамеренный переход на сторону противника, при котором могут различаться случаи:
а) индивидуального перехода: после обсуждения с товарищами по подразделению; без всякого обсуждения с кем-либо;
б) группового перехода;
2) активная сдача в плен на основе принятого решения, но осуществляемая только по мере подхода противника (активность проявляется в виде действий, облегчающих противнику пленение, т. е. высылкой парламентеров, привлечением внимания противника, подачей сигналов и т. д.). При осуществлении этого процесса могут различаться более частные случаи:
а) индивидуальной сдачи в плен;
б) групповой сдачи в плен, осуществляемой: по соглашению, достигнутому участниками; по приказу или с одобрения командира;
в) групповой, но неорганизованной сдачи.
3) пассивная сдача в плен, при осуществлении которой могут различаться более частные, но весьма характерные случаи:
а) индивидуальной сдачи в плен: при полном отсутствии сопротивления со стороны солдата, который пассивностью создает возможность для пленения, но без каких-либо шагов с целью облегчить или затруднить противнику пленение; при показном сопротивлении со стороны солдата, который позволяет взять себя в плен, предприняв, шаги, якобы затрудняющие противнику пленение с целью сохранить чувство выполненного до конца долга;
б) групповой, но неорганизованной сдачи;
4) невольное пленение при добросовестном выполнении солдатом своих боевых обязанностей и всех приказов; командиров, но в обстоятельствах, когда дальнейшее сопротивлению противнику становится невозможным в силу его численного или материального превосходства.
Преднамеренный переход на сторону противника включает в себя, по определению авторов данной классификации, сознательные действия солдат, направленные на то, чтобы покинуть, нарушить присягу, свою часть и отдаться в руки противника, совершив деяние сурово наказуемое по законам его страны. Сознательное отставание от части при отходе, «нечаянное» попадание в район, занятый противником, «потеря» группы своих солдат на разведке - всё это может быть включено в понятие «преднамеренный переход», если в них наличествует элемент сознательного действия.
Активная сдача в плен (в особенности групповая) по данной классификации отличается от преднамеренного перехода на сторону противника тем, что в ней отсутствует признак пересечения линии фронта сдающимися как самостоятельное, предпринятое ими действие, но наличествует общий признак самостоятельных действий, направленных на то, чтобы избежать дальнейшего участия в войне на стороне своих войск. При пассивной сдаче в плен намерение солдата прекратить дальнейшее участие в боевых действиях не всегда осознается им самим до конца. Солдат, пассивно сдавшийся в плен, мог быть в момент пленения напуган, оказаться изолированным от своего подразделения, быть в состоянии апатии, он мог и не думать о возможности пленения до тех пор, пока не появились реальные возможности быть плененным. Пассивная сдача в плен наиболее частым явлением была в тех случаях, когда отдельные солдаты (или мелкие группы солдат), напуганные боем с численно и материально превосходящим
противником оказывались изолированными в стрелковых ячейках, подвалам зданий или в сельских строениях и не предпринимали никаких действий, чтобы избежать пленения и присоединиться к своему подразделению.
Пропаганду такой пассивной сдачи в плен в виде инструкций к практическому действию в случае возникновения безнадежной обстановки англо-американские органы психологической войны сделали основой своей деятельности в деле воинского разложения немецко-фашистской и японской армий. Кроме того, в несколько меньших масштабах, велась пропаганда преднамеренного перехода на сторону противника в индивидуальном порядке.
Как показали итоги обобщения допросов солдат немецко-фашистской армии, случаи преднамеренного перехода на сторону противника, участившиеся к концу войны, совершались часто после предварительного обсуждения этого акта с весьма ограниченным числом наиболее доверенных товарищей по отделению или взводу и получения с их стороны моральной поддержки и признания разумности подобного шага. А внешний импульс для такого обсуждения давали листовки с изложением данных о продовольствии, получаемом военнопленным, с описанием его прав и юридических гарантий по сохранению этих прав и т. д. [Lerner 1949, с. 186-187].
Определенный успех имели информационно-пропагандистские материалы, приводившие доводы рациональности перехода на сторону противника во имя сохранения жизни для семьи, для продолжения рода, которые в кратком виде можно было сформулировать в виде лозунга: «Лучше быть свободным, чем пленным, но лучше пленным, чем мертвым». Обсуждение материалов подобного типа, особенно близко принимавшихся к сердцу солдатами пожилого возраста, приводила к тому, что эта категория солдат, получив моральную поддержку от товарищей в своем устремлении сохранить себя для выполнения семейных обязанностей, составила весьма многочисленную группу добровольно перешедших на сторону противника.
Практика пропаганды плена, осуществлявшаяся органами психологической войны союзников, показала, что могут быть случаи, когда наиболее целесообразным является распространение одной и той же листовки, ставшей хорошо знакомой большому числу солдат противника. Именно так произошло с листовкой, известной в специальной литературе под названием «SAFE CONDUCT» [Kirchner 1978, Bd. 7,
с. 60, 148, 152, 168]. Первое издание этой листовки-пропуска, выпущенное в начальный период высадки войск союзников в Нормандии, сохранило свои основные текстовые и графические особенности во всех последующих многочисленных переизданиях. Незначительные композиционные и оформительские изменения, вносившиеся на протяжении 10 месяцев по мере накопления данных о реакции немецких солдат на эту листовку, не исказили ее настолько, чтобы она воспринималась как совершенно новый и незнакомый документ. Именно документ, ибо на листовке указывалась фамилия и должность главнокомандующего союзников и ее текст скреплялся факсимиле генерала Эйзенхауэра [Margolin 1946].
Таблица
Показатели запоминаемости тем англо-американской пропаганды на немецкие войска1 (в %)
№ п/п Период времени 15-31. 12.1944 1-15.1. 1945 15-31.1. 1945 1-15.2. 1945
Число опрошенных военнопленных 60 83 90 185
1. Обещание хорошего обращения с пленными и призыв сохранить жизнь через сдачу в плен 63 65 59 76
2. Информация о положении на фронтах 15 17 19 30
3. Безнадежность стратегического положения Германии 13 12 25 26
4. Безнадежность положения части или подразделения, сложившегося в результате тактической обстановки 3 1 7 7
5. Политическая дискредитация руководителей государства и нацистской партии 7 5 4 8
6. Бомбардировка немецких городов 2 8 6 -
7. Информация о военной администрации союзников 7 3 _ _
8. Обращение к гражданскому населению 5 4 2 -
1 ГАРФ, Ф. 7021, Оп. 148, Д. 72, Л. 26.
К концу войны уверенность солдат немецкой армии в том, что «SAFE CONDUCT» дает гарантию безопасного и более или менее сносного пребывания в плену, укрепилась настолько, что 77 % сдавшихся западным союзникам имели при себе листовки-пропуска [Lerner 1949, с. 213].
Эта листовка, выдержавшая наибольшее число изданий и печатавшаяся рекордными тиражами, распространялась постоянно на всем протяжении боевых действий, вне зависимости от конкретной обстановки, складывающейся на фронте. В этом факте отразилось теоретическое положение, усвоенное американскими пропагандистами в ходе Второй мировой войны и заключавшееся в том, что листовки-пропуска необходимо распространять даже в тех случаях, когда известно, что солдаты противника не собираются сдаваться, а условия для пропаганды плена не вполне благоприятны [Doob 1948].
За годы Второй мировой войны англо-американскими союзниками СССР был разработан целый ряд новых теоретических положений оказания информационного воздействия на противника.
Движущей силой информационного воздействия является доверие. Без создания доверия у аудитории информационное воздействие не может быть эффективным. Совершенно бесполезно распространять материалы, которые не дойдут до сознания личного состава войск и населения противника. Чем скромнее утверждение, тем больше шансов, что оно вызовет доверие к себе. Доля правды, в которую поверил противник, лучше всей правды, в которую он не верит.
Применение угроз в пропаганде на противника может оказаться действенным только на личный состав, подготовленный к их восприятию предыдущим информационным и психологическим воздействием и только в том случае, когда они подкрепляются боевым воздействием.
Угрозы без их осуществления так же, как и обещания без их выполнения не только бесполезны, но и в большинстве своем вредны.
Добровольная сдача в плен это шаг, требующий от солдата большой решимости. Главными побудительными мотивами к сдаче в плен является убеждение военнослужащего в том, что его положение безнадежное, твердая уверенность в хорошем обращении в плену, а также возможность вернуться домой сразу после войны.
Пропаганда сохранения жизни ради чувственных наслаждений не может найти отклика в солдатской массе. Во внутренней борьбе
между сексуальными чувствами, возбуждаемыми листовками, и привнесенным воспитанием чувствами воинского долга, войскового товарищества и патриотизма последние, как правило, берут верх.
Заключение
Информационное воздействие на личный состав войск и население противника является самым дешевым средством оказания влияния на него. Так, за период Второй мировой войны с территории Великобритании над странами Западной Европой было распространено 6,5 млрд листовок на 29 языках [Kirchner 1974]. Общая численность населения стран Западной Европы составляла в то время около 200 млн человек, т. е. в среднем по 32,5 листовки на человека. Стоимость издания одной листовки в пересчете на германские рейхсмарки составляла в среднем 0,0025 RM. Если же учесть расходы на управленческий аппарат, подготовку макетов листовок творческим составом, распространение листовок, то они составили примерно одну рейхсмарку за 5 лет войны в пересчете на одного жителя, что не идет ни в какое сравнение с общими военными затратами на войну [Kirchner 1978, Bd. 7, с. 209].
За годы Второй мировой резко увеличились масштабы информационного воздействия на противника. Если в годы Первой мировой войны к весне 1918 г. число экземпляров листовок, распространенных британскими пропагандистскими органами на территории Германии и среди немецких войск достигло общей цифры в 1 млн экземпляров в месяц, то в 1944 г. средняя цифра ежемесячно сбрасываемых листовок составила 73,5 млн экземпляров [Стюарт 1928; Peel 1944]. Только по приказу генерала Эйзенхауэра на Европейском театре войны было распространено 8 млрд листовок [Schröder 1968, с. 150]. Таким образом, информационные операции, проводимые англо-американским командованием, стали составной частью стратегии Верховного командования союзников.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Стюарт К. Тайны дома Крю. М. ; Л., 1928. С. 57.
Bölcke W. Die Macht des Radios. Weltpolitik und Auslandsrundfunk 1924-1976.
Frankfurt, 1977. S. 124. Bölcke W. Kriergspropaganda 1939-1941. Geheime Ministerkoferenzen im
Reichspropagandaministerium. Stuttgard, 1966. S. 219.
A. fl. KacvK
Delmer S. Die Deutschen und ich. Hamburg, 1963. S. 445. Doob L. W. Public Opinnion and Propaganda. New York, 1948. P. 339. Elmer D. OWI. Have a Job! // Public Opinion Qartely. 1946. Nr. 1. P. 116-123. Hawkins L. C., Petee G. S. O WI-Organisation and Problems // Public Opinion
Qartely. 1943. Nr. 1. P. 34-47. Hers M. Mechanics of Surrender, Capute and Desertion // W. Daugherty,
M. Janowitz. A Psychological Warfare. Baltimore, 1958. P. 394. Jones E. I. Fighting with Words Psychological Warfare in the Pasific // Atlantik
Monthly. 1945. Nr. 2. P. 48. Keine Milde für Rundfukverbrecher. Wer auslandische Sender ahort, ist reif für
das Zuchthaus // Völkischer Beobachter. 1940. 4. Okt. Kirchner K. Flugblatter. Psychologische kriegfuhrung jm Zweiten Weltkrieg in
Europa. München, 1974. S. 208. Kirchner K. Flugblattpropaganda im 2. Weltkrieg. Flugblatter aus England.
1939/40/41. Erlangen, 1978. Bd. 1. S. XVI-XVII. Lerner D. Psychwar: Psychological Warfare against Germany. New York, 1949. P. XVI.
Margolin L. Paper Bullets. New York, 1946. P. 50. Nicolson H. Tagebuch und Briefe. Frankfurt, 1969. S. 348. Painton F. C. Fighting with "confetti" // Readers Digest. 1943. Nr. 260. P. 99. Peel G. The Science of Propaganda // Contemporary Rewiew. November. 1944. Nr. 947. P. 271.
Pollard J. A. Words are Chesper that Blood // Public Opinion Qartely. 1943. Nr. 3. P. 288.
Schröder K. O. Die Propaganda der UdSSR, Grossbritaniens und der USA wahrend des Zweitens Weltkrieges in Deutschland und an den deutschen Fronten. Halle, 1968. S. 36.
Shils E., Janowitz M. Comension and Disintegration jn Wehrmacht in World
War II // Public Opinion Qartely. 1948. Nr. 2. P. 282. Standig Direktive for Psychological Warfare against Members of the Gtrmany Armad Forces // Lerner O. Psychwar: Psychological Warfare against Germany. New York. 1949. P. 403-412. Wittek B. Die britische Atherkrieg gegen Dritte Reich. Die deutschsprachigen Kriegssendungen der Britisch Broadcoasting Corporation. Münster. 1962. S. 441.
REFERENCES
Stjuart K. Tajny doma Krju. M. ; L., 1928. S. 57.
Bölcke W. Die Macht des Radios. Weltpolitik und Auslandsrundfunk 1924-1976. Frankfurt, 1977. S. 124.
Bölcke W. Kriegspropaganda 1939-1941. Geheime Ministerkoferenzen im
Reichspropagandaministerium. Stuttgard, 1966. S. 219. Delmer S. Die Deutschen und ich. Hamburg, 1963. S. 445. Doob L. W. Public Opinnion and Propaganda. New York, 1948. P. 339. ElmerD. OWI. Have a Job! // Public Opinion Qartely. 1946. Nr. 1. P. 116-123. Hawkins L. C., Petee G. S. OWI-Organisation and Problems // Public Opinion
Qartely. 1943. Nr. 1. P. 34-47. Hers M. Mechanics of Surrender, Capute and Desertion // W. Daugherty, M.
Janowitz. A Psychological Warfare. Baltimore, 1958. P. 394. Jones E. I. Fighting with Words Psychological Warfare in the Pasific // Atlantik
Monthly. 1945. Nr. 2. P. 48. Keine Milde für Rundfukverbrecher. Wer auslandische Sender ahort, ist reif für
das Zuchthaus // Völkischer Beobachter. 1940. 4. Okt. Kirchner K. Flugblatter. Psychologische kriegfuhrung jm Zweiten Weltkrieg in
Europa. München, 1974. S. 208. Kirchner K. Flugblattpropaganda im 2. Weltkrieg. Flugblatter aus England.
1939/40/41. Erlangen, 1978. Bd. 1. S. XVI-XVII. Lerner D. Psychwar: Psychological Warfare against Germany. New York, 1949. P. XVI.
Margolin L. Paper Bullets. New York, 1946. P. 50. Nicolson H. Tagebuch und Briefe. Frankfurt, 1969. S. 348. Painton F. C. Fighting with "confetti" // Readers Digest. 1943. Nr. 260. P. 99. Peel G. The Science of Propaganda // Contemporary Rewiew. November. 1944. Nr. 947. P. 271.
Pollard J. A. Words are Chesper that Blood // Public Opinion Qartely. 1943. Nr. 3. P. 288.
SchröderK. O. Die Propaganda der UdSSR, Grossbritaniens und der USA wahrend des Zweitens Weltkrieges in Deutschland und an den deutschen Fronten. Halle, 1968. S. 36.
Shils E., Janowitz M. Comension and Disintegration jn Wehrmacht in World War
II // Public Opinion Qartely. 1948. Nr. 2. P. 282. Standig Direktive for Psychological Warfare against Members of the Gtrmany Armad Forces // Lerner O. Psychwar: Psychological Warfare against Germany. New York. 1949. P. 403-412. Wittek B. Die britische Atherkrieg gegen Dritte Reich. Die deutschsprachigen Kriegssendungen der Britisch Broadcoasting Corporation. Münster. 1962. S. 441.
