CC BY
23И.В. Васильев
ИНФОРМАЦИОННОЕ ОБЩЕСТВО КАК СОЦИОКУЛЬТУРНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ
Настоящая статья посвящена предварительному анализу результатов изменения социокультурного пространства современного общества в условиях глобализации и научно-технического прогресса. Автор разделяет точку зрения тех учёных, которые главным последствием научно-технического прогресса считают изменение характера культуры от моностилистического к полистилистическому. Развитие информационного пространства и Интернета порождают новые формы культурной реальности.
Ключевые слова: общество, информация, культура, личность, виртуальная реальность.
В настоящее время как отечественными, так и зарубежными исследователями особое внимание уделяется проблемам, связанным с новыми тенденциями развития социальной сферы общества. Это вызвано серьёзными общецивилизационными изменениями глобального характера. Подобные изменения, по мнению некоторых исследователей, так или иначе связаны с наступившим в конце ХХ и начале XXI вв. кризисом общественных наук, который в определенной степени вызван отказом от марксистского понимания общественной жизни, от устаревших принципов и догм.1 Возникающие новые концепции, как правило, отличаются отсутствием не только методологии, но и логики научного познания.
Однако сегодня все мы сталкиваемся и участвуем (вольно или невольно) в становлении нового этапа развития человечества - формировании глобального информационного общества. Главными продуктами такого общества являются информация и знания, которые, наряду с товарами и услугами вполне материальными, становятся существенной и всё возрастающей частью его внутреннего валового продукта.
Особенность протекающей в глобальном масштабе научно-технической революции состоит в том, что она вызывает достаточно
глубокие социокультурные сдвиги в обществе. Это и появление уникальных по своим возможностям средств связи, и рождение нового вида информационной реальности, определяющей успех на рынке труда, и частичная смена культурной модели, когда не младшие учатся у старших, а старшие стремятся успеть за тем, что с лёгкостью уже воспринято молодым поколением. Речь в данном случае идёт об овладении современными информационными и инновационными технологиями.
Современный прогресс расширяет масштабы общения во всех сферах человеческой деятельности, увеличивает разнообразие и возможности выбора, раздвигает границы сотрудничества в науке, культуре, бизнесе, образовании, в межличностных отношениях. В известном смысле возрастает жизненный комфорт. Достигается он не столько за счёт экстенсивного освоения действительности, сколько благодаря умению собирать информацию, обобщать и анализировать её, быстро и грамотно ориентироваться в глобальном информационном пространстве. Сегодня нет необходимости доказывать, что мобильность информации влечёт за собой мобильность идей, вкусов, культурных паттернов.
Мировоззрение индустриального общества, как известно, характеризуется такими чертами, как стремление к созданию универсальной картины мира, убеждение в доступности человеческому разуму абсолютного знания, уверенность в том, что реализация такого знания будет способствовать прогрессивному развитию человечества. Такое мировоззрение основано на системном мышлении, где общество рассматривается как иерархическая структура, состоящая из экономической, социальной, политической и духовно-идеологической систем и подсистем. В соответствии с таким мировоззрением, в современной литературе можно встретить утверждение, что индустриальное общество существует в рамках моностилистической культуры, т. е. культуры системной, упорядоченной.
Моностилистическая культура - это культура, элементы которой (убеждения, оценки, образы мира, идеология и т. д.) обладают
внутренней связанностью и, кроме того, разделяются большинством общества. Для нее характерны иерархия элементов стиля (или социокультурных структур), их упорядоченность, тотали-зация, исключение и упрощение.2
По мере перехода к информационному обществу, меняется характер и стилистика его развития. В области материальной деятельности, например, отчётливо проявляется тенденция к отходу от массового производства в пользу мелкосерийного. Повышение производительности труда за счёт его интенсификации уступает место использованию новых приёмов и организационных технологий, требующих не столько устойчивых навыков, сколько постоянно обновляющихся знаний и умений распоряжаться информацией. В одной из своих работ известный американский социолог А. Тоффлер, учитывая эти процессы, замечает, что они порождают новые стили труда и управления, новые ценности и новое разнообразие и, в конечном счёте, новую культуру.3 Эта новая культура получила название полистилистической, ибо она имеет множественный и несистемный характер. Ей свойственны деиерархизация, деканонизация, неупорядоченность, детотализация, диверсификация. Выдающийся испанский мыслитель Хосе Ортега Гассет ввёл в социальные науки понятие «восстание масс». Такое «восстание» можно считать одной из характерных черт современности, правда, понимать этот термин не следует буквально. Речь идёт не столько о революциях и восстаниях, сколько о том, что массы всё больше вовлекаются в экономическую, политическую и культурную жизнь общества, разрушая при этом традиционную вертикальную структуру взаимоотношений в социуме. Этот процесс и создаёт условия для перехода от моностилистической культуры к полистилистической, во время которого старые системно-иерархические конструкции еще какое-то время продолжают жить. Однако они постепенно утрачивают право на монопольную репрезентацию социокультурного целого и входят в нынешнюю реальность как один из многих возможных стилей культуры».4
В рамках полистилистической культуры распространение новых культурных паттернов, связанных со становлением информационного общества, приводит к необходимости описывать коммуникационный процесс не как совокупность импульсов, идущих от управляющего субъекта к объекту воздействия и обратно, но как свободный обмен потоками информации между большим количеством равноправных субъектов. При этом грань между директивной и необязательной информацией становится практически незаметной.
Применённый выше подход к культуре как моностилистической, так и полистилистической ни в коей мере не исчерпывает возможности анализа этого сложнейшего социального явления и по другим основаниям. Дифференциация этого феномена по видам, отраслям, типам, формам столь же необходима и правомерна. Это нашло отражение в огромном количестве литературы, выпущенной отечественными и зарубежными исследователями. Особенность же данного подхода состоит в том, что он строится на учёте взрывного характера развития культуры, когда теряется представление о траектории её дальнейшего движения. Одновременно такой подход учитывает принципиально новое явление, каким стало мировое информационное пространство, создающее условия для дальнейшего развития культуры. «Если по аналогии с биосферой (В.И. Вернадский) выделить семиосферу, - замечает Ю.М. Лотман, - то станет очевидно, что это семиотическое пространство не есть сумма отдельных языков, а представляет собой условие их существования и работы, в определённом отношении, предшествует им и постоянно взаимодействует с ними».5
Представляется, что если выделить в качестве самостоятельной сферу информационную, то она также может стать условием существования культуры постиндустриального общества. Одна из основных характеристик информационного общества в сфере культуры состоит в том, что современные средства массовой информации всё чаще перестают отражать реальность, но начинают создавать искусственные образы, которые и становятся
символом культуры постмодерна. По терминологии Жана Бод-рийяра*, такую реальность правильно было бы назвать гиперреальностью. Последнюю можно интерпретировать в качестве «социальной виртуальной реальности», то есть информационной среды, созданной имиджевыми технологиями средств массовой информации в сочетании со стратегиями институтов власти, в которой осуществляется симуляция коммуникаций. Эту виртуальную среду можно рассматривать и как специфическую форму дискурса постмодерного мира.6
Процесс построения информационного общества вынуждает государство, в качестве главного его субъекта, осуществляющего информационную политику, уделять особое внимание её социально-гуманитарным аспектам. «На технологические вопросы больше нельзя отвечать в чисто технологических терминах, - отмечает А. Тоффлер, - вот почему мы не можем продолжать принимать технологические решения по-старому. Мы не можем позволить, чтобы они принимались случайно, диктовались исключительно кратковременными экономическими соображениями, не можем беспечно делегировать ответственность за такие решения бизнесменам, учёным, инженерам или менеджерам, которые не осознают глубины последствий собственных действий».7
Осознание глубины последствий принимаемых решений и, прежде всего, последствий социокультурного характера, которые, в отличие от технологических и экономических, могут проявляться не сразу, требует высокого уровня методологической культуры и системного мышления тех, кто принимает решения.
Становление культуры информационного общества складывается из связанных между собой процессов. С одной стороны, имеет место децентрализация общества, переход от иерархии к сетям, с другой - наблюдается демассификация социума, повышение роли личности, творчества, знания. Эти процессы явились следствием перехода к фрагментарности социальной жизни, социальной раздробленности. З. Бауман пишет: «Для наших дней характерна внезапная популярность множественного числа. Сегодня мы живем проектами, а не Проектом».8
В информационном обществе фрагментируется, дробится социальная структура, отдельный индивид скорее отождествляет себя с небольшой социальной группой, нежели с классом. Появляется «многомерный человек», который сам может строить свои отношения с другими людьми, уже не находясь под давящим прессом общественного устройства.9
Качественно меняются властные, конфессиональные и национальные взаимоотношения. По мнению А. Тоффлера, теперь ни одна расовая или этническая группа, ни одна религия или национальность не могут претендовать на монопольное привилегированное положение. Это изменяет сам подход к личностной идентификации. В наши дни люди могут принимать, отказываться от каких-либо компонентов своих идентичностей или «примерять» новые.
Само отнесение культурных образцов к сфере политики, экономики или массового сознания становится в информационном обществе условным. Основными категориями, описывающими его культурные паттерны, являются «плюрализм», «децентрализация», «изменчивость», «фрагментарность», «контекстуальность». Однако все эти категории, которые можно охарактеризовать как категории постмодерна, накладываются и сложным образом «сплетаются», интегрируются с социальными мифами, традициями, обычаями, правилами и институтами индустриального общества. В социуме протекают сложные процессы становления и одновременного разрушения институтов и социальных структур.
Информационное пространство XXI в. отличается от того общества, которое описывали классики «модели постиндустриализма» в 70-х и даже 80-х гг. Основное технологическое отличие заключается в массовой практике использования Интернета, в свободном доступе к информационным сетям; культурологическое отличие состоит во введении в культуру на массовом уровне понятия «виртуальное пространство». Из компьютерной сферы «виртуальность» вошла в повседневную жизнь. Это слово мгновенно стало столь модным и востребованным, что это привело к
созданию новых социально-философских теорий «виртуализации». «Виртуальная реальность, лавинообразно охватывая все новые и новые сферы, становится своего рода символом действительности информационного общества. Подобная ситуация настоятельно указывает на необходимость ее философского анализа в качестве социально значимого феномена», - пишет В. Емелин.10
Развитие информационных технологий и Интернета дало начало новым социокультурным формам политической жизни, которая протекает теперь и в виртуальном пространстве. Общение людей, обсуждение политических процессов, активное высказывание мнений и гражданской позиции на собственных web-сайтах и различных форумах, общение с политическими деятелями посредством сети - все это привело к созданию принципиально новых форм политической активности, к новым возможностям саморегулирования и общественного (гражданского) контроля. Появившиеся новые понятия: «виртуальная демократия», электронное правительство», «электронное гражданство», «коммуникационная демократия» - в определенной мере отражают эти процессы.
Вместе с тем новая реальность порождает и новые риски. Электронная техника деперсонифицирует общение, создаёт ранее невиданные возможности ухода от реальности. Отдельные субъекты современного социально атомизированного общества находят убежище в создаваемом ими самими виртуальном мире, теряя, таким образом, навыки адаптации в мире реальном. «Виртуальная реальность в некотором роде - синтез техники и человеческого воображения. Ее воздействие на человека, его психику, человеческое общество в целом и его культуру трудно переоценить. К сожалению, это воздействие не всегда положительно».11
В заключение можно констатировать, что в современном информационном обществе появляются особые высокие технологии, позволяющие создать виртуальное социальное пространство, в котором будет формироваться определённый тип сознания и культуры. В этом отношении трудно опровергнуть утверждение М. Кастельса о том, что «под мощным воздействием
коммуникационной системы, опосредованном социальными интересами, политикой правительств и стратегиями бизнеса, рождается новая культура: культура реальной виртуальности».12
ПРИМЕЧАНИЯ
* Жан Бодрияр (1929-2007) - известный французский социолог, социальный философ, известен своими исследованиями в области искусства постмодернизма.
1 Дорошенко Н.М. Методология общественных наук: смена парадигм: учеб. пособие. - СПб., 2010. - С. 3.
2 Лотман Ю.М., Успенский Б.А. О семиотическом механизме культуры. Избранные статьи. - Таллинн, 1993. С. 144 - 145.
3 Toffler A. The third wave. - N.Y., 1980. P. 89.
4 Ионин Л.Г. Социология культуры: путь в новое тысячелетие: учеб. пособие. - М., 1996. - С. 200.
5 Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. - М., 1996. - С. 163 - 164.
6 Бодрийяр Ж. Система вещей. - М.: Рудомино, 1995.
7 Тоффлер А. Футурошок. - СПб., 1997. - С. 356.
8 Бауман З. Спор о постмодернизме // Социологический журнал. - 1995.
- № 4. - С. 73.
9 Красильщиков В.А. Ориентиры грядущего: постиндустриальное общество и парадоксы истории // Общественные науки и современность, 1993. -№ 2.
10 Емелин В. Информационные технологии в контексте постмодернистской философии. - М., 1999. - С. 12.
11 Сорокина В.Н. Введение в культурологию. Курс лекций // под ред. Ю.Н. Солонина и Е.Г. Соколова. - СПб., 2003. - С. 122.
12 Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура.
- М., 2000. - С. 315 - 316.
Abstract
Present article is devoted to preliminary analysis of modern society's socio-cultural changes under globalization and technological progress conditions. Author shares point of view those scientists, who consider changes of culture from monostyle to polystyle as a main consequence of technological progress. Development of information space and Internet give birth to new forms of cultural reality.
Key words: society, information, culture, personality, virtual reality.
