CC BY
123
К. А. Панцерев
ИНФОРМАЦИОННО-КОММУНИКАЦИОННАЯ ИНДУСТРИЯ В СТРАНАХ ТРОПИЧЕСКОЙ АФРИКИ:
ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ
(на примере становления института журналистики)
В научном мире на протяжении нескольких десятилетий идет достаточно интенсивная теоретическая дискуссия относительно формирования нового социального уклада, образа жизни, зиждущегося на знании и информации. Такое общество в политической теории получило название информационного. Понятно, что каждый исследователь стремится привнести свой самобытный взгляд на проблему теории информационного общества, которую в начале нового тысячелетия, в принципе, уже можно считать в той или иной степени сложившейся самостоятельной научной дисциплиной, областью знаний, именуемой информациологией. С этим связано прежде всего некоторое расхождение в интерпретации понятия информационного общества.
Одни исследователи, и в частности американский социолог Дэниел Белл, основатель классического подхода в отношении происходящих в мире социальных перемен, предлагают понимать под грядущим информационным обществом новый тип общественной формации, пришедший на смену индустриальному типу. В своих известных теоретических трактатах, посвященных становлению информационного, постиндустриального общества, Белл рассуждает о наступлении постиндустриальной эры развития человечества, в которой знание и информация будут играть определяющую роль1.
Другой видный исследователь информационного общества, П. Дракер, не меняя сути предложенной Беллом концепции, вводит понятие посткапиталистического общества [3, р. 232].
Наконец, Мануэль Кастельс, известный американский ученый, внесший существенный вклад в разработку современной доктрины информационного общества, в связи с чем его имя следует поставить в один ряд с Дэниелом Беллом, выступил с определенной критикой разработанных до него концепций. Новое общество Кастельс назвал «сетевым» и предложил рассматривать информационную эру как эпоху глобализации, поскольку информация является таким ресурсом, который способен без особых проблем проникать через всевозможные преграды и границы. При этом он предпочитает употреблять такие термины, как «информационный капитализм» и «информационализм», которые, с его точки зрения, являются более емкими и наиболее точно характеризуют знания как основной источник производительности [4, с. 608].
Отечественные исследователи, приступившие к осмыслению проблемы информационного общества только на рубеже 1980-1990-х годов, несколько позднее своих зарубежных коллег, в основном исходят из его классической интерпретации, предложенной в начале 1970-х годов Дэниелом Беллом2.
1 К наиболее известным трудам Дэниела Белла, посвященным проблеме информационного общества, следует отнести такие его фундаментальные теоретические трактаты, как «Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования» (1973) [1] и «Социальные рамки информационного общества» (1980) [2].
2 В качестве примера приведем теоретические воззрения известного российского ученого Н.Моисеева [5, с.81], а также таких исследователей проблем информационного общества, как А. И. Ракитов [6, с. 50—68], И. С. Мелюхин [7, с. 206] и Ю. А. Нисневич [8, с. 175].
© К.А.Панцерев, 2010
Однако, несмотря на достаточно большое количество концепций того, что мы понимаем под информационным обществом, все исследователи в той или иной степени сходятся во мнении, что под этим определением следует понимать такой тип общественной формации, в котором на первый план выходят производство, обмен и потребление информации, и именно информация становится наиболее важным компонентом управленческой деятельности и важным стратегическим ресурсом, наряду с полезными ископаемыми и источниками энергии.
Не вызывают особенных споров и возражений среди представителей различных школ и направлений теории международных отношений и качественные характеристики информационного общества. Среди прочих к таким индикаторам, наличие которых свидетельствует о готовности того или иного государства к построению на своей суверенной территории информационного общества, относят: формирование единого информационно-коммуникационного пространства; полноправное участие в процессах информационной и экономической интеграции регионов, стран и народов; становление и в последующем доминирование в экономике новых технологических укладов, базирующихся на массовом использовании перспективных информационных технологий; создание и развитие рынка информации и знаний как фактора производства в дополнение к рынку природных ресурсов, труда и капитала; переход информационных ресурсов общества в реальные ресурсы социально-экономического развития; возрастание роли информационно-коммуникационной инфраструктуры; повышение уровня образования, научно-технического и культурного развития за счет расширения возможностей систем информационного обмена на международном, национальном и региональном уровнях; создание эффективной системы обеспечения прав граждан и социальных институтов на свободное получение и использование информации как важнейшего условия демократического развития [8, с. 24].
Среди приведенных признаков трудно выделить ключевой. Все они в равной степени важны и кажутся необходимыми. В настоящем исследовании мы не ставим перед собой цели их детального анализа. Но даже самое беглое знакомство с ними дает возможность утверждать, что одним из условий равноправной интеграции государства в глобальное информационное общество будет являться формирование национального информационно-коммуникационного пространства, которое следует рассматривать как часть мирового информационного пространства. Задачами государства в таком случае будет являться обеспечение полноправного участия своих граждан в процессах информационной и экономической интеграции отдельно взятых регионов, стран, народов. Государство должно способствовать расширению трансграничного информационного обмена и возможности участия в нем своих граждан.
Применительно к странам Тропической Африки, нельзя сказать, что информационно-коммуникационное пространство в этом регионе уже создано или, по крайней мере, находится на заключительной стадии своего формирования. Однако нам представляется возможным поставить под сомнение тот факт, что африканскому информационно-телекоммуникационному пространству непременно следует копировать модели построения информационного общества, которые предлагаются африканским странам развитыми в информационном плане государствами западной цивилизации, бывшими колонизаторами.
Понятно, что страны Запада, мировые лидеры по производству и распространению информационных технологий и информационной продукции, во многом помогли африканским государствам в создании информационно-телекоммуникационных систем и сетей как таковых. Но дальнейшее их развитие непременно должно происходить исходя
только из африканских реалий и африканского образа жизни. Ни в коем случае нельзя навязывать африканцам западные ценности и стандарты. Их принятие непременно обеднит африканскую культуру, которая попросту не сможет от них экстраполироваться и в конечном итоге перестанет существовать как самобытное культурное образование, практически полностью растворившись в хорошо развитой и принципиально иной западной цивилизации.
Однако, как показывает современная международная практика и подтверждает практически вся постколониальная история африканских государств, африканцы продолжают безучастно наблюдать за чрезмерным участием европейцев в решении многих африканских проблем, благодарно принимать оказываемую сообществом развитых западных государств помощь, как будто не замечая опасности, которую скрывает за собой такое активное вмешательство европейцев во внутренние дела африканских государств. Это ставит под угрозу существование самого института африканской государственности в частности и африканской культуры в целом.
Таким образом, можно сделать вывод, что если страны Тропической Африки стремятся к равноправной интеграции в глобальное мировое информационно-коммуникационное пространство, им не следует делать ставку только на «бескорыстную помощь» своих более развитых европейских и американских партнеров. Понятно, что без усилий бывших метрополий и США Интернет в Африке не мог появиться в принципе. Но дальнейшее развитие информационных технологий, на наш взгляд, африканские государства должны взять под свой контроль. В противном случае страны Тропической Африки никогда не смогут занять равноправных позиций в глобальном информационно-коммуникационном пространстве. Что же касается Интернета и других электронных средств коммуникации, то они, продолжая свое быстрое поступательное развитие, будут неизбежно навязаны странам Юга в качестве необходимого условия взаимодействия [9, с. 68]. При реализации подобного сценария ни о каком равноправном информационном обмене речи идти не может.
К сожалению, современные реалии складываются именно таким, крайне неблагоприятным для африканских государств образом. Страны Тропической Африки время от времени выступают с декларативными заявлениями по поводу необходимости сокращения «цифрового разрыва», но конкретные меры по решению этой важной проблемы по-прежнему вырабатывают мировые лидеры информационного производства (США, Великобритания, Франция, Германия), в частности на саммитах «Большой Восьмерки», куда временами в качестве наблюдателей приглашаются некоторые главы африканских государств. Но на подобных встречах на высшем уровне африканцы не имеют права голоса и, следовательно, никоим образом не могут повлиять на принимаемые в рамках этих заседаний решения. Результатом подобного «перекладывания» бремени ответственности за принимаемые решения по преодолению информационной отсталости с самих африканских государств на развитое мировое сообщество становится дальнейшее скатывание стран Тропической Африки на периферию мировых информационнокоммуникационных процессов.
На наш взгляд, подобная пассивная позиция в этом вопросе африканского руководства вполне объяснима, если попытаться проследить основные этапы зарождения и становления в Африке самого института журналистики. Как известно, вся история мировой журналистики убедительно свидетельствует о том, что институт журналистики может появиться лишь в обществе, которое находится на определенной достаточно высокой стадии своего социально-экономического развития. Очевидно, что если в обществе продолжают господствовать родоплеменные отношения, вряд ли будет возможно
возникновение потребности в оперативном распространении информации. Так, народам западной цивилизации для возникновения института журналистики потребовалось несколько тысячелетий, если принимать во внимание период от появления первых протогазет в Древнем Риме и первых периодических печатных изданий, которые возникли в Европе только к 1609 г. Вся же история африканской журналистики укладывается практически в одно столетие. Понятно, что институт журналистики в африканском обществе, которое имело крайне отдаленное представление о культуре письма, мог возникнуть только при попустительстве и непосредственном участии ведущих мировых держав, колониальных империй.
Таким образом, можно согласиться с тезисом о том, что «возникновение и развитие прессы во многом определялось характером и степенью интенсивности деятельности метрополий в заморских владениях, особенностями их колониальной политики. На эволюции печати сказывались также различия в уровне социального и экономического развития колоний, в степени зрелости национального самосознания их коренного населения. <... > Экспансия европейских государств сопровождалась перенесением в колонии более передовых по тому времени общественных отношений и институтов (к числу последних относится и журналистика)» [10, с. 160].
Мы знаем, что первые издания, которые появились на территории африканских колоний — это издания для колонизаторов, главная цель которых заключалась в информационном обслуживании колониальной администрации и коммерческих кругов. Однако во многом именно благодаря подобным изданиям коренное африканское население получало первичное представление об институте журналистики. Несколько позднее, с развитием национально-освободительного движения, в африканских колониях стали появляться первые национальные периодические издания, направленные на местную аудиторию, однако высокий уровень неграмотности среди африканского населения существенно снижал эффективность печатного слова.
«Помимо языковой раздробленности и неграмотности, одной из причин слабого распространения прессы в Тропической Африке можно считать отсутствие традиции чтения как таковой. Дело в том, что у народов устной цивилизации, к каковым относится большинство коренных народов Африки, совсем иное культурное и социально-психологическое отношение к прессе, чем у народов письменной цивилизации» [11, с. 111].
В этой связи следует напомнить, что почти все африканские страны являются чрезвычайно многонациональными государствами, народы которых говорят на разных языках и наречиях, многие из которых вообще не имеют никакой письменности и существуют только в устной традиции. Это обстоятельство отчасти объясняет тот факт, что большинство стран Тропической Африки выбрало в качестве языка межцивили-зационного и межкультурного общения языки бывших метрополий, преимущественно английский и французский. Однако в целом по африканскому континенту наберется крайне ничтожное количество африканцев, чье образование позволит читать преимущественно англоязычные и франкоязычные печатные периодические издания, которые ввиду крайней неразвитости инфраструктуры в Африке имеют хождение преимущественно в крупных городах.
Что же касается тематической составляющей африканской газетно-журнальной периодики, можно констатировать, что особой популярностью в Африке пользуется, пожалуй, только массовая печать. Советская научная доктрина следующим образом объясняла этот, с нашей точки зрения, вполне закономерный феномен. «Развратив рассчитанным на обывателя чтивом вкусы массового читателя, бульварная журналистика заявляет, что он сам неохотно читает статьи, посвященные социальным и политическим
проблемам, и требует от нее порнографии и уголовщины» [12, с. 89]. Однако такого характера пресса стала появляться в Европе и США еще во второй половине XIX в., когда только закладывалась сама концепция дешевой бульварной журналистики. И ориентирована она была прежде всего не на заморские территории колониальных держав, а на своего внутреннего малообразованного потребителя.
В качестве примера приведем разработанные в 1927 г. американским медиамагнатом первой волны (конец XIX — начало ХХ в.) Уильямом Рендольфом Херстом правила, которых он рекомендовал придерживаться своим журналистам: «Читатель интересуется прежде всего событиями, которые содержат элементы его собственной примитивной природы. Таковыми (элементами) являются: самосохранение, любовь и размножение, тщеславие. Материалы, содержащие один этот элемент, хороши. Если они содержат два этих элемента, то они лучше. Но если они содержат все три элемента, то это первоклассный информационный материал. <... > Мы отвергаем все сообщения, которые не содержат ни одного из трех названных элементов» [13, с. 79]. По сути, в этих правилах сформулированы основные принципы массовой печати.
Следует заметить, что именно благодаря огромной популярности массовых газет журналистика перестала носить элитарный, чрезмерно политизированный характер, сделалась доступной широкой читательской аудитории и стала прибыльным бизнесом. Однако в Европе и США в противовес массовой развивалась также и пресса качественная, делающая основной упор на аналитические материалы. Но в условиях рыночной экономики именно спрос рождает предложение. Если в Европе и Америке качественная пресса все-таки оказалась востребованной, несмотря на то, что на рубеже XIX-XX вв. суммарный тираж массовых изданий существенно превышал тираж качественных, то в Африке подобным серьезным деловым изданиям просто неоткуда было взяться, поскольку в них не существовало особой потребности. Основная причина подобного отношения к аналитической журналистике, на наш взгляд, заключается в самой особенности массовой культуры африканцев, которые в большинстве своем не способны к внутренним рефлексиям. Таким образом, нам представляется сомнительным, что в Тропической Африке в обозримом будущем возможен всплеск популярности качественной прессы.
Разумеется, в африканских странах существуют и свои национальные издания, однако они не имеют массового читателя и зачастую отличаются своей политической ангажированностью, стараясь при этом перенять модель западных изданий. Определенные трудности доставляет и постоянная нехватка денежных средств. В этой связи нельзя сказать, что журналистика в Африке является сверхприбыльным делом, таким, как на Западе.
Отметим, что подобные проблемы стояли и перед независимой американской журналистикой в первые годы существования американской государственности. Таким образом, можно сделать вывод, что это необходимый этап эволюции, который должна пройти пресса любого только что получившего независимость государства. Представляется закономерным, что первоначально журналистика бывших колоний должна была перенимать журналистские модели, существовавшие в бывших метрополиях, находящихся на более высокой ступени социально-культурного развития. Для американской журналистики потребовалось всего 40 лет, чтобы научиться создавать прибыльные газетные предприятия, в то время как в Европе на это ушло около двух столетий. На наш взгляд, подобный феномен можно объяснить тем, что у истоков американской журналистики стояли выходцы из Европы, имеющие достаточно хорошее представление о периодических печатных изданиях, а не представители местных этнических
групп. В африканских колониях ситуация оказалась несколько иной. В африканском обществе не сложились исторические предпосылки возникновения института журналистики в принципе. Оно ни в культурном, ни в технологическом плане оказалось не готовым к практическому внедрению идеи дешевой, общедоступной прессы.
Как показал мировой опыт, возникновение массовой печати возможно только на определенном этапе культурного и социально-экономического развития общества, которому непременно должно предшествовать достаточно долгое и последовательное развитие печатной периодики в рамках политической журналистики с небольшими тиражами. Этим как раз и объясняется причина возникновения первых массовых изданий как в Европе, так и в Америке — примерно в одно и то же время, в 1830-е годы. В США эта идея принадлежала Джеймсу Беннету и была воплощена в его газете «New York Gerald», а у истоков европейской массовой печати стоял выдающийся французский журналист и издатель Эмиль де Жирарден со своей газетой «La Press». Появление этих изданий примерно в один и тот же исторический период не позволяет говорить о том, что Беннет или Жирарден заимствовали идеи дешевой массовой печати друг у друга.
На этом фоне создается впечатление, что журналистика в Африке появляется спонтанно, без видимых причин, по воле европейских колонизаторов и для их нужд. Подобная ситуация сохраняется до настоящего времени. Африканская журналистика не прошла долгий путь независимого развития, опираясь на свои национальные традиции, а по понятным причинам практически полностью копирует европейскую типологическую модель газетного издания.
Несмотря на появление в освободившихся странах Африки новых национальных средств массовой информации собственно африканского производства, на сегодняшний день в Африке наибольшим влиянием продолжают пользоваться несколько издательских компаний с преобладающим участием европейского и американского капитала. Таким образом, представляется вполне закономерным, что, «возникнув еще во времена колониальных режимов, как правило, в качестве инструмента их политики, иностранные газеты и журналы и сегодня продолжают оказывать заметное влияние на экономическую, социальную и духовную жизнь развивающихся стран Африки» [12, с. 83]. Принимая в расчет быстрое развитие новейших информационных технологий, усиление процесса концентрации и монополизации СМИ, приходится констатировать, что влияние крупнейших транснациональных медиаконцернов в обозримом будущем будет только увеличиваться.
Так, английская корпорация «International Publishing Company» учредила в Нигерии совместное англо-нигерийское предприятие «Daily Times of Nigeria», которое быстро превратилось в крупнейшую нигерийскую компанию по производству газетножурнальной продукции, ведущее место среди которой принадлежит ежедневной «Daily Times», воскресной «Sunday Times», ежедневной спортивной газете «Sporting Record», ежемесячному журналу для женщин «Woman’s World», а также журналу для семейного чтения «Spire» и «Home Studies» —журналу для молодежи, желающей заниматься самообразованием.
Другая восточноафриканская компания, «East African Standard», с 1910 г. в Кении издает на английском языке газету «East African Standard». В 1968 г. эта медиакорпорация приобрела еженедельник «Kenya Weekly News». На востночно-африканском газетно-журнальном рынке активно действует также корпорация «East Africa Newspa-pers», принадлежащая Ага Хану. Она издает в Кении, Уганде и Танзании на английском языке газеты «Daily Nation» и «Sunday Nation». Французские медиакорпорации пре-
имущественно пользуются влиянием во франкоязычных странах Африки. Так, например, компания «Breteuil» в Сенегале издает ежедневную газету «Dakar Matin», а в Кот д’Ивуаре— «Abidjan Matin», которая в 1964 г. перешла в собственность правительства и сменила название на «Fraternite Matin». Отметим, что, несмотря на национализацию этой газеты правительством Кот д’Ивуара, она продолжает выходить на французском языке, а в ее названии присутствует один из лозунгов Великой Французской Революции — Fraternite («Братство»).
Как можно заключить из названий представленных выше изданий, большинство из них издаются филиалами западных медиакорпораций в Африке и выходят на языках бывших колонизаторов (т. е. на английском и французском). Кроме того, все они, и это вполне естественно, стараются в большинстве своем копировать европейскую модель газетного и журнального издания, о чем свидетельствуют даже сами названия некоторых периодических печатных изданий, напоминающих о типологической связи между африканскими и европейскими изданиями. Достаточно взять для примера нигерийские «Daily Times» и «Sunday Times», Кенийскую «East African Standard», сенегальскую «Dakar Matin» или камерунскую «Cameroon Tribune».
На наш взгляд, причины чрезмерного засилья англо-французской газетно-журнальной периодики в Африке вполне понятны. Отметим, что Франция и Великобритания располагали в Африке самыми обширными колониальными владениями. В связи с этим и свою протекционистскую политику в отношении бывших колоний они объясняют тем, что за годы своего колониального господства они накопили богатый опыт и лучше других развитых государств понимают насущные нужды африканцев и их менталитет.
Во многом именно с этим связано то обстоятельство, что английские и французские медиакорпорации, работающие на африканском рынке газетно-журнальной периодики, с целью наилучшего внедрения своей продукции в африканской среде издают некоторые издания и на местных африканских языках, преимущественно на суахили. Так, компания «East African Standard» издает в Кении на суахили газету «Baraza». А компания «East African Newspapers» выпускает на суахили в Кении, Танзании и Уганде еженедельные издания «Taifa Leo», «Taifa Tanzania», «Taifa Weekly» и «Nietta Africa».
Однако все эти успехи западных транснациональных медиакорпораций на африканском газетно-журнальном рынке являются достаточно относительными, поскольку наибольшее развитие в условиях Африки получило радиовещание. Передачи собственного производства на местных языках, по понятным причинам, стали вестись во франкоязычных и англоязычных колониях только после окончания Второй мировой войны [14, с. 52].
В общем и целом радиовещание в Африке, так же как и периодическая печать, появилось благодаря усилиям колониальных властей, которые достаточно быстро оценили возможности радио как эффективного средства связи между метрополией и ее заморскими территориями. Первоначально радио в Африке также носило элитарный характер и было больше ориентировано на проживающих на территории африканских колоний европейцев. Однако в условиях удаленности колоний от метрополии радио обладало несоизмеримо большими возможностями, нежели периодическая печать, которая доставлялась в колонии с большой задержкой. Радиовещание достаточно быстро превратилось в эффективный канал коммуникации, посредством которого колониальные власти продвигали свою политику в Африке.
Так, в 1931 г. в эфир вышли первые французские радиопередачи, ориентированные на африканские колонии. А во Французском Конго были установлены мощные передатчики, которые обеспечивали ретрансляцию французского радио для Африки.
В 1932 г. Британская радиовещательная корпорация Би-Би-Си, в рамках Имперской службы иновещания, также организует радиопередачи для африканских колоний Великобритании.
После крушения колониальных империй в освободившихся странах Африки усилиями бывших метрополий, прежде всего Франции и Великобритании, были организованы собственные радиовещательные службы.
В истории становления африканского радиовещания нам представляется наиболее примечательным создание в начале 1980-х годов на территории Габона, разумеется не без участия Франции, коммерческой музыкально-информационной радиостанции «Africa 1», которая стала вести передачи на французском языке и охватила вещанием не только франкоговорящие, но и англоязычные страны Африки. Благодаря удачно подобранному музыкально-информационному формату эта радиостанция достаточно быстро сделалась одной из наиболее популярных на континенте. Реклама же, звучащая в ее эфире, превратилась в важное средство продвижения французских товаров в Африке, при этом не только в бывших французских, но и в бывших английских колониях.
На наш взгляд, основной причиной слабого развития института журналистики в Тропической Африке является отсутствие в странах рассматриваемого региона глубоких исторических традиций, если сравнивать многовековое развитие газетно-журнальной периодики в Европе. Журналистика в Африке так и осталась привнесенным извне элементом. Очевидно, что по сути полное отсутствие оригинальных самобытных традиционных африканских средств массовой информации и недостаточное развитие информационно-технологической базы в странах Африки препятствует процессу технологической конвергенции3 африканских массмедиа и, как следствие, их равноправной интеграции в глобальное мировое информационно-коммуникационное пространство.
К сожалению, на сегодняшний день приходится констатировать, что «Интернет становится мощным инструментом вестернизации мира, перекройки его по западному эталону, навязывания западной культуры и системы ценностей иным цивилизациям, которые теряют свою идентификацию, самобытность и культурное разнообразие» [15, c. 7].
Этому феномену есть вполне понятные объяснения, если обратиться к истории глобальной сети Интернет как таковой. Напомним, что непосредственным предшественником Интернета была компьютерная сеть APRANET (Advanced Research Projects Agency NETwork) Министерства Обороны США, объединившая в 1969 г. несколько американских университетов и компаний, выполнявших военные заказы. Первоначально в единую сеть были объединены четыре узла: UCLA — Центр испытаний сети, Станфордский исследовательский институт, университет Санта-Барбары и университет Юта. Всего через год сеть ARPANET стала объединять 15 таких узлов. Наконец, к 1980-м годам, после того как в 1979 г. была образована специальная Группа по конфигурации и управлению Интернетом, в обиход стало постепенно входить слово «Интернет». Сама сеть ARPANET к 1983 г. была разделена на две сети: собственно ARPANET, со вре-
3 Под технологической конвергенцией (от лат. converge — приближаюсь, схожусь) мы предлагаем понимать перевод содержания традиционных СМИ в цифровую форму (этот процесс еще именуют дигитализацией), что в конечном итоге приводит к стиранию существовавших ранее жестких границ между различными средствами массовой коммуникации (периодическая печать, радио, телевидение) и унификации их содержания при переводе на цифровую платформу. Сайты крупнейших мировых СМИ активно используют не только текстовые, но и аудио-визуальные средства передачи информации. Создающееся таким образом на базе традиционных СМК новое самостоятельное средство массовой коммуникации (сетевое издание) в результате технологической конвергенции вбирает в себя уникальные особенности традиционных СМК.
менем переименованная в Интернет, и MILNET, оставшаяся большей частью ресурсом Министерства Обороны.
К настоящему времени глобальная сеть Интернет достигла настолько значительного уровня в своем развитии, что дает возможность нам констатировать новый этап информационной революции, информационного взрыва, приведшего в своем итоге к резкому качественному отрыву высокоразвитых информационных держав, сумевших в эру высоких технологий взять под свой контроль ведущие информационные супермагистрали, от развивающихся государств.
Этому способствовали достаточно объективные предпосылки. Как показал приведенный выше краткий экскурс в историю возникновения сети Интернет, развитым странам потребовалось около 40 лет для того, чтобы Интернет превратился из закрытого ресурса Министерства Обороны США в глобальное средство массовой коммуникации и межкультурного общения. Развитие Интернет-технологий в Европе и США шло постепенно и достаточно долго. В Африке же Интернет появился только в 1990-е годы. Причем причины, обусловившие его возникновение, полностью идентичны тем, которые обусловили появление в Африке самого института журналистики в его традиционном понимании. Иными словами, Интернет был привнесен на континент высокоразвитыми государствами, бывшими метрополиями, с целью удовлетворения информационнокоммуникационных потребностей, прежде всего своих граждан в Африке.
При этом, сопоставляя 40-летнию историю развития Интернета в странах развитого мира и только начинающийся процесс внедрения современных информационных технологий в страны Африки, можно заключить, что африканские государства добились значительных успехов. Этому свидетельствует, в частности, «быстрый рост числа пользователей (разумеется, относительно “абсолютного нуля”, наблюдавшегося всего несколько лет назад), распространение мобильной связи, проекты соединения континента с глобальным коммуникационным хребтом и другие положительные изменения (которые. — К. П.) дают надежду на то, что в будущем Африка сможет занять адекватное место в мировом киберпространстве» [3, с. 58]. Однако в данном случае речь идет, скорее всего, об успехах отдельно взятых стран, таких как ЮАР, Египет, Марокко, Тунис, но не континента в целом.
Таким образом, можно сделать вывод, что известное стихийное и спонтанное возникновение в Африке института журналистики в целом и Интернета в частности, не имевшее глубоких исторических предпосылок, вряд ли будет способствовать скорейшей равноправной интеграции стран Тропической Африки в глобальное мировое информационно-коммуникационное пространство. Мы полагаем, что высокоразвитые информационные супердержавы будут использовать свое превосходство в развитии информационных технологий для укрепления своих позиций на континенте; в связи с чем можно утверждать, что активно использовавшийся в советской политической теории термин «информационный империализм» в новейшую постиндустриальную эпоху развития человечества получил новое практическое измерение и пришел на смену полностью изжившим себя и утратившим популярность старым классическим неоколониалистским стратегиям.
Литература
1. Bell D. The Coming of Post-industrial Society. A Venture in Social Forecasting. New York,
2001.
2. Белл Д. Социальные рамки информационного общества // Новая технократическая волна на Западе / Под ред. П. С. Гуревича. М., 1986. С. 330-342.
3. Drucker P. Post-Capitalist Society. New York, 1995.
4. Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. М., 2000.
5. Моисеев Н. Информационное общество как этап новейшей истории // Свободная мысль. 1996. №1.
6. Ракитов А. И. Наш путь к информационному обществу // Теория и практика общественно-научной информации. М.: ИНИОН РАН, 1989. C. 50-68.
7. Мелюхин И. С. Информационное общество: истоки, проблемы, тенденции развития. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1999.
8. Нисневич Ю. А. Информация и власть. М.: Мысль, 2000.
9. Абрамова И. О., Поликанов Д. В. Интернет и Африка: параллельные реальности. М.,
2001. 175 c.
10. Беспалова А. Г., Корнилов Е. А., КороченскийА. П., Лучинский Ю. В., СтанькоА.И. История мировой журналистики. М., 2003. 432 с.
11. Михайлов С. А. Современная зарубежная журналистика: парадоксы и правила. СПб.,
2002. 446 с.
12. Киселев А. П. Неоколониализм и печать. М., 1971. 192 с.
13. Соколов В. С. Периодическая печать Соединенных Штатов Америки. СПб., 1998. 143 c.
14. Панарин И. Н. Информационная война, PR и мировая политика. М., 2006. 352 c.
15. Яковец Ю. В. Интернет в диалоге цивилизаций и становление интегрального социокультурного строя // Информационное общество. 2002. Вып. 1. С. 5-7.
Статья поступила в редакцию 20 июля 2010 г.
