CC BY
255
■ ■ ■ Информационно-коммуникативные управленческие процессы в политическом пространстве общества
Силкин В.В.
Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (РАНХиГС), Москва, Российская Федерация.
Аннотация. Выделяются три основных способа политической коммуникации, осуществляемой в коммуникативном пространстве: через неформальные контакты, через общественно-политические организации (институты) и через средства массовой информации. Коммуникативное пространство представляет собой особую форму жизнедеятельности социума, в рамках которой реализуются возможности организации социальных связей и взаимодействий отдельной личности, социальных групп и институтов власти и общества посредством коммуникаций. Политическая коммуникация позволяет отобразить то специфическое содержание функционально очерченных и пространственно-определенных коммуникативных процессов в системе государственного управления, где качественно преобразуется социальная и политическая информация. В этой связи важным представляется анализ пространственных характеристик политической коммуникации, определение основных элементов и динамики изменения пространства политической коммуникации в условиях социально-политических трансформаций и формирования информационного общества. Под «информационно-коммуникативным» понимается специфическая массово-информационная деятельность, связанная с поиском и передачей актуальной социальной информации в дискретной форме массовой аудитории и выступающая тем самым в качестве информационного коммуникаторства.
Ключевые слова: социальная коммуникация, политические коммуникации, политическое пространство, пространство политической коммуникации, информационно-коммуникационный, медиакратия
Для цитирования: Силкин В.В. Информационно-коммуникативные управленческие процессы в политическом пространстве общества // Коммуникология. 2017. Том 5. № 6. С. 15-30 DOI 10.21453/2311-3065-2017-5-6-15-30.
Сведения об авторе: Силкин Владимир Владимирович, доктор политических наук, заведующий отделением журналистики, заведующий кафедрой управления информационными процессами ИГСУ РАНХиГС. Адрес: 119571, г. Москва, проспект Вернадского, 84. E-mail: [email protected].
Статья поступила в редакцию: 21.11.2017. Принята к печати: 05.12.2017.
Изменения в современном российском обществе обусловливают характер позиционирования власти и ее органов, требуют государственного управления, основанного на принципах самоорганизации общества, и как следствие этого - формирования нового типа коммуникаций. В условиях конкурентной поли-
тической и экономической среды государство вынуждено искать иные стратегии принятия решений на основе эффективного взаимодействия с обществом. Коммуникации в таком случае выступают не только как условие профессиональной PR-деятельности, но приобретают значительно большее социально-политическое содержание, становясь интегральным инструментом государственного управления.
Управленческая коммуникация
Коммуникация является основным и связующим процессом в осуществлении управленческой деятельности. Коммуникативный процесс представляет собой необходимую предпосылку становления, развития и функционирования всех социальных систем, потому что именно он обеспечивает связь между людьми и их общностями, делает возможной связь между поколениями, накопление и передачу социального опыта, его обогащение, разделение труда и обмен его продуктами, организацию совместной деятельности, трансляцию культуры. Именно посредством коммуникации осуществляется управление, поэтому она представляет социальный механизм, с помощью которого возникает и реализуется власть в обществе.
«Межсубъектная, межиндивидуальная коммуникация является более сложным процессом. Она одновременно удерживает внимание на активности обоих сторон общения; для наблюдателя со стороны это может быть незаметно, и он склонен её описывать как одностороннее воздействие субъекта на объект, что является вполне традиционным подходом. В реальности процесс коммуникации состоит из двух этапов: сообщения информации и ее принятия» [Шарков].
Государственное управление осуществляется, прежде всего, в информационном пространстве. Потребности системы государственного управления в средствах коммуникации прямо зависят от его функций в обществе, системы государственной службы, численности агентов, способов принятия управленческих решений, размеров государства и многих других факторов. Для согласования политической и информационной составляющих системы государственного управления властным структурам приходится решать целый ряд специфических задач, призванных как минимум снизить соответствующий негативный коммуникативный эффект деятельности его органов, в этой связи особую актуальность, значимость приобретают вопросы, связанные с новым позиционированием институтов власти в политическом пространстве, повышением престижа.
На современном этапе обосновывается новый тип социальной деятельности — «информационно-коммуникативный», под которым понимается специфическая массинформационная деятельность, связанная с поиском и передачей актуальной социальной информации в дискретной форме массовой аудитории и выступающая тем самым в качестве информационного масскоммуни-каторства [Попов 2001: 22-23]. Социальная информация и коммуникация отражает, прежде всего, информационно-коммуникативные отношения в социуме с
помощью «логоса» и законы, выражающие сущностные связи данных отношений [Попов 2004: 9-10].
Коммуникативное пространство, являющееся несущим компонентом информационно-коммуникативного пространства, представляет собой особую форму жизнедеятельности социума, в рамках которой реализуются возможности организации социальных связей и взаимодействий отдельной личности, социальных групп и институтов власти и общества посредством коммуникаций. Формирование современной парадигмы пространства политической коммуникации, определение степени влияния его сущностных характеристик на качество государственного управления связано с объективной необходимостью более широкого понимания взаимосвязи и взаимозависимости социального пространства, пространства политики, роли государственного управления в социально-политическом взаимодействии, что подразумевает переосмысление самого феномена коммуникации с позиции социально-информационного и социо-коммуникативного подходов.
Пространство политической коммуникации
Современные политические и экономические условия привели к глубоким преобразованиям пространства политической коммуникации. Активно внедряясь в сферу политики, новые информационно-коммуникационные технологии не только качественно видоизменили старые представления, установки, стереотипы, но и сломали многие формы поведения, модели взаимоотношений между политическими институтами, государством и обществом. В исследованиях политических коммуникаций отмечается недостаточная разработанность теоретико-методологических, прагматических и прикладных аспектов, что не позволяет сформировать целостное представление о пространстве политической коммуникации как о системе, выделить структурообразующие элементы этого пространства.
В настоящее время приложение законов обращения информации к объяснению политической коммуникации по сути равнозначно интерпретации последней как некой целостности, внутренняя интегративность которой затмевает специфику отдельных ее сегментов (экономических, правовых и иных). При этом проблема вычленения собственно политических параметров коммуникации отходит на второй план или даже не рефлексируется в качестве методологической предустановки. По справедливому замечанию Е.Ю. Кольцовой, исследование социальной и политической сферы жизни по сей день затрагивает главным образом «устную коммуникацию и уровень единичных высказываний» [Кольцова: 81]. Признание социального характера тех или иных видов коммуникаций открывает для многих ученых все оттенки коммуникативных связей групповые и личностные, политические и экономические [Московичи]. Говоря о собственно политических критериях коммуникации в сфере публичной власти, прежде всего, следует учитывать содержательные аспекты разворачивающихся там информационно-коммуникативных отношений.
Политическая система как особая сфера жизнедеятельности людей, связанная с властными отношениями, с государством и государственным устройством, социальными институтами, функционирование и действие которых ведется в соответствии с законами, принципами и нормами, призвана гарантировать жизнеспособность граждан, разных сообществ людей, реализацию их общей воли, интересов и потребностей [Общая и ...: 36]. Современное политическое пространство характеризуется множественностью акторов (партии, органы власти, бизнес-сообщества, общественные организации, объединения избирателей). Большинство информационных потоков в политической сфере имеет целенаправленный характер, существует также и весьма хаотичное сочетание сигналов и сообщений, в силу того, что не вся информация характеризуется адресностью или предоставляется в адекватной форме, кроме того, информация претерпевает разнообразные изменения, вызванные теми или иными факторами, например, информационными барьерами, динамикой интересов. Совокупность исходящих от акторов разнообразных информационных потоков в сфере публичной власти и в области принятия управленческих решений представляет собой информационное политическое пространство.
Политическая коммуникация в сфере публичной власти
Рассматривая политическую коммуникацию в сфере публичной власти, прежде всего, следует учитывать содержательные аспекты разворачивающихся там информационных взаимодействий: способы коммутации, нормы и институты трансляции сообщений, формы обработки текстов, организацию дискурса. Важной в этом отношении оказывается символическая природа информационных обменов, поскольку именно символы, олицетворяя и обобщая в текстах властно значимые смыслы, служат основанием для идентификации политических объектов в сознании человека. Роль этого аспекта информационного взаимодействия в политической сфере стоит подчеркнуть еще и потому, что исторически менялись и механизмы символизации сообщений.
Обычно выделяются три основных способа политической коммуникации: через неформальные контакты, через общественно-политические организации (институты) и через средства массовой информации. Однако к ним следует также отнести и особые коммуникативные ситуации или действия. В значительной своей части политическая коммуникация составляет сферу компетенции специализированных учреждений и институтов, таких, как средства массовой коммуникации, правительственные информационные агентства или политические партии. Политическую коммуникацию трактуют преимущественно как императивный, побудительный процесс. Между тем ей присуще одно далеко не бесспорное допущение, которое заключается в том, что передаваемые сообщения всегда вызывают определенный ожидаемый эффект. Эта модель, несомненно, имеет тенденцию преувеличивать результативность воздействия передаваемых сообщений, особенно когда речь идет о средствах массовой коммуникации.
Можно выделить различные формы символизации, например, такие как мифы, идеология и политическая рекламистика. Формирование политических образов информации указывает на то, что при кодировании первичной информации коммуникаторами и ее раскодировании реципиентами могут применяться несхожие типы символизации. Из этого следует, что сам факт возникновения политической коммуникации зависят от совпадения способов символизации и возможностей поддержания политического общения. В этой связи стоит заметить, что наблюдаемый в настоящее время дефицит диалога между гражданами и властью, а также между гражданами и агентами политического пространства зачастую обусловлен рассогласованием используемых ими способов символизации информационных продуктов.
Публичная политика демократичности
Еще одним принципиально важным критерием политической коммуникации выступает ее публичный характер. Именно в публичном пространстве политика предстает в качестве меняющейся и прерывающейся коммутации акторов, в основе которой лежат ценностные расхождения либо различия статусов, позиций, интересов. Из этого следует, что политика, понимаемая как форма дискурса больших социальных групп, порождена наличием у этих акторов особых интересов, что не аналогично межличностному общению. Распространение сообщений по каналам массовой коммуникации вызывает разнородную социальную реакцию, при отсутствии заинтересованности граждан в политических контактах с властью и серьезных расхождениях в позициях участников информационного обмена многое зависит от технологий, направленных на обеспечение взаимодействия власти и общества. Но, учитывая несовместимость идеологических, нравственных, психологических установок акторов, особенности их позиционирования в политическом пространстве, следует признать, что общество и власть нередко говорят на разных языках. Так что реакция этих контрагентов друг на друга может свертывать их коммуникацию, снижать потребность граждан в публичном политическом диалоге с властью. Так, например, в качестве одной из приоритетных задач, требующей решения, на правительственном уровне определяется удвоение ВВП, при этом рядовым гражданам остается не ясным как это связано с уровнем и качеством жизни населения.
Рассогласование информационных позиций рядовых граждан и государственной власти поставило под вопрос возможность возникновения между ними смыс-лозначимого диалога. Вместе с тем стало очевидным, что место и роль политических коммуникаций зависят не только от целей населения и способов символизации, но и от технических средств передачи информации. В частности, использование в политике современных телемедиумов привело к появлению как новых типов трансляции информации, так и новых форм коммуникации в сфере публичной власти.
И.М. Дзялошинский в связи с этим выделяет два существенных аспекта [Дзя-лошинский: 10-11]. Во-первых, СМИ, скажем так, «забыли» население, во-вторых,
современная журналистика ориентирована главным образом на элиту (прежде всего на политическую) и на решение политических задач. Отсутствие такой политики - это тоже политика. В таком случае мы имеем явное подтверждение информационного кризиса, когда СМИ служат элите (политической и экономической), а не государству, тем более не населению, не гражданскому обществу. Эффективность проводимых государством реформ напрямую зависит от эффективного информационного обеспечения принимаемых управленческих решений.
Поле политики требует от практик публичной политики демократичности и представительности, поле журналистики - популярности в значении актуальности и доступности как можно более широкой аудитории СМИ, а поле социальных наук - соответствия критерию истины. Правила поля политики, журналистики и социальных наук в некотором смысле равноопределяют практики публичной политики, если они органически соединяются в некое новое целое.
Самопрезентация политики
Качественно изменив систему представительства гражданских интересов, электронные СМИ превратили политику в медиапроцесс, стимулировав и соответствующие изменения в процессе коммуникации, созданием гиперреальности и другими новейшими механизмами борьбы за обладание государственной властью. Так или иначе, но в складывающемся информационном обществе коммуникация оказалась важнейшим инструментом формирования и самопрезентации политики. Политическая коммуникация превратилась в своеобразный эпицентр политики, ключевое условие и одновременно источник репродуцирования данной формы социальной жизни в целом.
Эти процессы наряду с новыми техническими возможностями, позволяющими применять массовые формы кодирования и организации информационных сообщений для слабо заинтересованных в политическом диалоге с властью социальных групп, привели к изменению места и роли коммуникации в политическом пространстве. Суть этого изменения заключалась в том, что акт коммуникации власти с массовым субъектом сам по себе начал определять формат политических отношений. Коммуникация стала системообразующим элементом политики и приобрела в ней новый онтологический статус, утратив былой вспомогательный характер.
На современном этапе можно с большой долей уверенности констатировать изменение места и роли коммуникаций в политике. Так, ряд западных ученых все еще критикует «утопию коммуникации», видя ее истоки в подъеме авторитарных идеологий и ксенофобии, и трактует новые информационные явления в духе традиционной идеологической концепции развития общества (например, Брентон) Аналогичный подход характерен и для некоторых отечественных теоретиков, по привычке рассматривающих политические коммуникации как своеобразную соединительную ткань политики или сугубо технологический процесс [Грачев]. Еще более традиционного взгляда придерживаются те исследователи,
которые не просто игнорируют природу современных сдвигов в информационной сфере, но и пытаются интерпретировать сложнейшие информационно-коммуникативные взаимосвязи с жестко идеологических позиций, оценивая происходящие изменения в рамках конфронтационной парадигматики [Пугачев]. Данный подход полностью игнорирует то обстоятельство, что присущее современному миру нарастание сложности и разнообразия коммуникаций неразрывно связано с диверсификацией источников информирования.
«Бюрократические порочные круги» в политическом пространстве
Институционализация, связанная с переходом к информационному обществу, с изменением места коммуникации в политике требует еще определенного времени, хотя изменения политического пространства осуществляется весьма интенсивно. Сложное положение в этом плане наблюдается не в демократических и индустриально развитых обществах, а в странах переходных, в частности России, где еще не создана демократическая система организации власти, но уже набирает силу иная политическая альтернатива - медиакратия. Данная форма организации власти базируется на преимущественном влиянии кругов, контролирующих информационные обмены, и предполагает широкое использование имиджевых стратегий, разрушающих барьеры между публичной и частной сферами жизни, социальными и культурными основами.
В ряде моделей политической коммуникации обращается внимание на роль элиты, которая осуществляет свою власть над остальной частью общества не непосредственно, а через промежуточные звенья - бюрократический аппарат и СМК. К. Сайнне отмечает, что между такими элементами политической системы, как элита, бюрократия и массы, происходит непрерывный информационный обмен, причем элиты всегда конструируют и передают «вниз» информацию, которая бы укрепляла их собственную легитимность. Если отсутствует смыслозначи-мый диалог между властными структурами и населением, бюрократия становятся замкнутой системой, ориентирующейся только на узкокорпоративные интересы. Конкретизируя механизм функционирования бюрократической модели М. Кро-зье выделяет «бюрократические порочные круги». По его мнению, они образуются в результате сочетания и взаимодействия четырех фундаментальных характеристик: безличности, централизации, стратификации и отношений параллельной власти. Повышение роли неформальных структур ведет к появлению порочного круга, высокая степень бюрократизации увеличивает значение параллельной власти. Среди негативных проявлений бюрократизации М. Крозье выделяет возникновение так называемого «мира секрета» и «тенденции к монополии».
Пространство политической коммуникации является базовым элементом для анализа политических отношений, представляющее собой сложную многоуровневую систему. Структуры данного пространства обладают комплексом инвариативных характеристик, сочетание которых может, как ослаблять, так и усиливать ценностную доминанту и гуманистическое содержание современ-
ных информационно-коммуникативных отношений в сфере политического и государственного управления. Политическая коммуникация позволяет отобразить то специфическое содержание функционально очерченных и пространственно определенных коммуникативных процессов в системе государственного управления, где качественно преобразуется социальная и политическая информация. В этой связи важным представляется анализ пространственных характеристик политической коммуникации, определение основных элементов и динамики изменения пространства политической коммуникации в условиях социально-политических трансформаций и формирования информационного общества. Сложность и противоречивость политических процессов, неравновесность форм и способов публичной политики, отсутствие единой логики развития информационно-коммуникативных процессов, неорганичность поддержания политического дискурса актуализируют проблемы концептуального осмысления информационно-коммуникативных процессов в политическом измерении.
Формирование модели исследования основных субъектов политической коммуникации
В целях исследования имиджа и престижа власти был проведен экспертный опрос. В качестве экспертов выступили руководители региональных теле- и радиокомпаний, информационно-аналитических отделов и отделов по связям с общественность органов государственной власти субъектов РФ. В ходе исследования было опрошено 120 человек из 26 регионов Российской Федерации. Программа исследования представляет интерес с точки зрения выделения трех тематических блоков, содержание которых может стать основой для дальнейшего изучения взаимодействия основных субъектов политической коммуникации.
Первый - связан с анализом сущностных характеристик государственно службы, ее миссии, ценностей и функций, исследованием доминант в коммуникативном пространстве государственной службы. Второй тематический блок был акцентирован на исследование характера взаимодействия основных субъектов политической коммуникации, роли государственной службы в принятии и реализации политических решений. Третий блок направлен на изучение стереотипов восприятия государственной службы, деятельности органов власти и отражения ее в средствах массовой информации, оценки престижности государственной службы и формирования имиджа органов власти.
Изучение стереотипов восприятия важно осуществлять с учетом разветвлен-ности общества и все более ярким выделением в нем страты молодежи [N.P. Narbut, I.V. Trotsuk: 338-347]. Чем более сложной становится деятельность общества, социальных организаций и институтов и чем больше в связи с этим накапливается объем информации, тем более важную роль в процессах управления начинает играть социальная коммуникация. Особую значимость она приобретает в современных условиях, когда осуществляется подлинная информационная революция - стремительное, количественное и качественное преобра-
зование информационной сферы, сопровождающееся коренной трансформацией не только технической, но и социальной, социокультурной основы общества, базирующегося на многосторонней и многоярусной системе коммуникационных процессов.
Проблема оценки неразрывно связана с регламентацией деятельности государственных служащих и в целом государственных органов, а также непосредственно с проблемой прозрачности и открытости государственной службы. Подтверждением этому может служить выхолощенная, по сути, процедура аттестации кадров. Согласно этой процедуре чиновники одного ведомства оценивают друг друга. Результатом таких аттестаций является «междусобойчик посемейному», с нередким исключением расправы с неугодными. Как видим, сами чиновники не заинтересованы ни в регламентации служебной деятельности, ни в выработке объективных критериев оценки этой деятельности, им не нужно более простое и прозрачное взаимодействие как с бизнесом, так и гражданами.
Организация взаимодействия органов государственной власти со средствами массовой коммуникации
Характеризуя взаимодействие между различными органами власти, эксперты отметили, что «эффективно» и «скорее эффективно» взаимодействие между федеральным центром и органами власти субъектов, отношения между ветвями власти, органами власти федеральных округов и субъектов, между органами государственной власти и органами местного самоуправления оценивают как «скорее как неэффективные».
По результатам социологических исследований, проведенных в 2001 году среди источников получения сведений о различных сферах жизни до 70% граждан назвали СМИ. Оценивая степень своей информированности в области политики, отметили низкий уровень 29% опрошенных, низкую степень осведомленности о деятельности различных социальных институтов: об органах исполнительной власти - 44,8 %, об органах законодательной власти - 46,1, о правоохранительных и судебных органах - 46,2, о партиях и политических организациях - 50,7%. Исследование возможности самостоятельного получения гражданами информации показало, что при личном обращение более половины опрошенных сталкивается с той или иной формой отказа в предоставлении информации [Симонов]. Что же изменилось за 16 лет. Впрочем, почти ничего. Осведомленность населения о функционировании субъектов политической системы даже чуть-чуть уменьшилась.
Организация и реализация взаимодействия органов государственной власти со средствами массовой коммуникации и, естественно, с институтами гражданского общества являются:
- важнейшими задачами структурных подразделений органов власти, осуществляющих информационный обмен. Для любой пресс-службы все большее значение приобретает борьба за присутствие в информационном пространстве,
что предполагает постоянную и последовательную работу со средствами массовой информации. Эффективность в данном направлении во многом будет зависеть от медиапланирования [См.: Шарков, Бузин]. План работы со средствами массовой информации.
- предполагает существование информационной стратегии, необходимо иметь четкие представления о системе СМИ в целом, аудитории и степени влияния изданий, теле- и радиоканалов. При этом коммуникация является важнейшим средством снижения уровня неопределенности процессов, происходящих в социально-политическом пространстве, создает условия для социального взаимодействия. Изучение соотнесенности коммуникативного пространства государственной службы и социального пространства выступает одной из основ углубленного комплексного анализа разнообразных пространственно-коммуникационных процессов. Анализ парадигмальных оснований структур коммуникативного пространства государственной службы требует обозначения контуров того поля, в котором происходит наложение, взаимодействие и взаиморазвитие коммуникативных и пространственных форм. Роль данного требования особенно важно учитывать в рамках государственной информационной политики в связи с усложнением социального пространства, развитием современных видов и форм коммуникативных структур, систем массовой коммуникации и информации, образующих свое собственное информационно-коммуникативное пространство.
В качестве основных источников информации о государственной политике в ходе экспертного опроса были отмечены центральное и региональное телевидение, центральные газеты и радио. В целом, эксперты высокого оценили степень достоверности предоставляемой информации, так практически все опрошенные отметили как скорее достоверную. Характеризуя ситуацию, сложившуюся в Западной Европе, Э. Фромм писал: «Люди, наконец, стали сознавать, что они - лишь винтики бюрократической машины, и не хотят больше мириться с этим отчуждением от участия в решении их собственных проблем, с бюрократическим взглядом на «управляемых» как на вещи, предметы обладания и распоряжения в руках «компетентных органов» и должностных лиц» [Фромм (а): 327].
Процесс тиражирования информации, имеющий целью вызвать в сознании и поведении (социальном, политическом, экономическом) людей сколько-нибудь однородную, то есть единообразную реакцию, возможен только посредством использования информационных клише, вызывающих, в свою очередь, соответствующие поведенческие и психологические стереотипы у населения. При этом часто воздействие осуществляется не только на уровне сознания, но и на уровне бессознательных процессов («метод создания событий» Э. Бернайса).
Одной из важнейших задач коммуникативно- информационных служб является формирование положительного имиджа государства и власти. Понятие «имидж государственной власти» возникает в процессе взаимодействия государственной власти и граждан, в процессе которого формируется некий субъективный образ, представляющий собой результат восприятия общественным
сознанием. Взаимодействие государственной власти и населения должно строиться как диалог субъектов в открытой саморазвивающейся системе, поэтому формирование имиджа государственной службы может являться только алгоритмом оптимизации взаимодействия власти и общества.
Оценка власти индивидом формируется из различных источников информации и является средневзвешенной. При этом каждый из источников информации имеет определенный относительно постоянный вес. Чем больше уважения и доверия испытывает индивид к источнику информации, тем ближе будет оценка индивида к оценке этого источника. Естественно, в сумму войдет и его собственная оценка, престиж государственной службы. Индивид рассматривает как одну из ее характеристик и воспринимает эту оценку как показатель возможности удовлетворить свою потребность в признании и уважении со стороны других. Ценность этой последней характеристики в глазах индивида зависит от того, насколько развита и актуализирована у него потребность в признании, почете, уважении. В итоге, престиж власти, ее авторитет в общественном мнении, является своеобразным синтезом престижных оценок, которыми наделяют некоторый вид профессиональной деятельности официальные институты, и личного уважения, которое испытывают к нему индивиды.
В тени молчаливого большинства
Ж. Бодрийяр в книге «В тени молчаливого большинства, или Конец социального» сформулировал коммуникативный закон «массы», несущей в себе «электричество социального и политического». Он доказывает, что масса предстает колеблющейся между апатией, пассивностью и необузданной спонтанностью. Но у «массы» всегда остается потенциальная энергия, запас социальной активности: сегодня масса - безмолвный объект; завтра, когда возьмут слово и перестанут быть «молчаливым большинством», - главное действующее лицо истории» [Бодрийяр: 1]. И пучиной, «в которой исчезает смысл», является информация. «Каким бы ни было ее содержание: политическим, педагогическим, культурным, именно она обязана передавать смысл удерживать массы в поле смысла» [Бодрийяр: 3]. П. Бурдье отмечает: «Относительная независимость политических мнений читателей от политических тенденций их газет возникает из-за того, что, в отличие от политической партии, газета поставляет информацию, которая не является полностью политической (в узком смысле обычно приписываемом этому слову)» [Бурдье: 6].
Коммуникативные практики формирования престижных оценок характеризуются амбивалентностью: в общественном мнении государственная служба не престижна, а на уровне самих служащих - престижна. Особенно ярко это проявляется в случае несоответствия индивидуальных и групповых ожиданий и ценностей. На уровне массового сознания престижные оценки формируются с помощью самих служащих (примером эффективного труда), СМИ, системы образования государственных служащих, культуры, институтов социализации. На-
званные каналы необходимо учитывать при построении модели имиджа и престижа. Создавая имидж государственного служащего с помощью средств массовой информации, используя новые методы подготовки государственных служащих, можно способствовать сокращению разрыва между властью и населения, развитию правового государства и гражданского общества. Дальнейшее развитие и совершенствование коммуникативных структур в системе взаимодействия «общество - власть» должно осуществляться с учетом необходимости повышения коммуникативной культуры, как государственной службы, так и гуманизации глобального информационно-коммуникативного пространства.
В современном обществе, считает Ю. Хабермас, сфера действия общественности постоянно расширяется, а политическая действенность снижается: «Мы можем различать коммуникативно порожденную и административно применяемую власть. В политической публичности встречаются и пересекаются два противодействующих процесса: процесс коммуникативного производства легитимной власти... и процесс достижения легитимации через политическую систему... Как осуществляются оба эти процесса, спонтанное формирование воли в автономных объединениях общественности (Öffentlichkeit) и организованное достижение лояльности масс, и какой из них господствует над другим, - это эмпирический вопрос» [Habermas: 203].
Выводы
1. Пространство политической коммуникации является базовым при формировании политических отношений и представляет собой сложную многоуровневую систему, в которой коммуникативные и социально-пространственные формы накладываются и развиваются в неразрывном единстве. Данная система обладает комплексом инвариативных характеристик, сочетание которых может как ослаблять, так и усиливать ценностную доминанту и гуманистическое содержание современных информационно-коммуникативных отношений в сфере политики. Пространство политической коммуникации позволяет отобразить содержание функционально очерченных и пространственно определенных информациионно-коммуникативных процессов в системе государственного управления, где качественно преобразуется социальная и политическая информация.
2. Государственное управление имеет коммуникативную природу. Основу политической коммуникации в системе государственного управления составляют медийные, коммуникативные коды власти. В качестве кодов власти выступают мифы, архетипы, символы, социальные стереотипы, к медийным кодам относятся те феномены, которые выполняют функцию кода власти и средств политической коммуникации или «генерализованных средств коммуникации»: авторитет, доверие, престиж. При отсутствии генерализирующего кода публичной власти легитимация государственного управления в пространстве политической коммуникации в сложноорганизованном обществе окажется проблематичной. От ка-
чества символического производства и способов его конвертации в пространство политической коммуникации зависит социальная эффективность государственного управления, возможность смыслозначимого диалога в системе «общество - СМИ - власть».
3. Информационно-коммуникативный характер государственной власти означает: любые процессы организации требуют информационного обеспечения, наличии полных и достоверных сведений об объекте и среде. Информация обеспечивает жизнеспособность власти, ее устойчивость. Информация выступает в качестве эффективного средства формирования интеллектуального потенциала государства; во многом именно от качества коммуникативного дискурса зависит легитимность и авторитет государственной власти.
4. Утверждение об изменении места и роли коммуникаций в политике не всегда находит адекватную оценку. Так, ряд западных и отечественных ученых критикуя «утопию коммуникации», трактует новые информационные явления в духе традиционной идеологической концепции развития общества, рассматривают политические коммуникации как своеобразную соединительную ткань политики или сугубо технократический процесс. Еще более консервативного взгляда придерживаются те исследователи, которые не просто игнорируют природу современных сдвигов в информационной сфере, но и пытаются интерпретировать сложнейшие информационно-коммуникативные взаимосвязи с жестко идеологических позиций, оценивая происходящие изменения в рамках конфронтаци-онной парадигматики и семантики.
5. С переходом к информационному обществу изменение места коммуникации, политического пространства осуществляется весьма интенсивно. Особо сложное положение в этом плане наблюдается не в демократических и индустриально развитых обществах, а в странах переходных, в частности России, где еще не достроена демократическая форма организации власти, но уже набирает силу политическая альтернатива - медиакратия. Формирующееся в подобной ситуации неорганическое сочетание идеологических и вне идеологических способов символизации не просто создает дополнительные сложности в организации информационного пространства политики и превращает российскую политическую элиту в практически бесконтрольного собственника публичной информации, а следовательно - и безальтернативный источник проектирования политического будущего страны.
6. В управлении информационно-политическими отношениями и процессами, реализации информационной политики важнейшую роль играет журналистика. Журналистика является системой артикуляции интересов и потребностей социальных групп, элементом политической организации, поэтому непременно входит в число институциональных компонентов. Будучи частью социального контроля, средством утверждения в обществе культурных стандартов, она должна рассматриваться в связи с нормативными компонентами политической системы. С одной стороны, журналистика выступает как компонент пространства
политической коммуникации, причем «многоцелевого» назначения, с другой -в качестве средства, инструмента сохранения политической системы.
7. Роль специально создаваемой государством обратной связи играют ПР-структуры как механизм обеспечения коммуникативной природы власти и как средство политической коммуникации, которые в одно и то же время являются и организационным, и технологическим. Как функция управления, она должна способствовать установлению и поддержанию общения, взаимопонимания, расположения и сотрудничества между властью и общественностью. Как писал Э. Фромм, противоречие между неототалитарным обществом и обществом подлинной демократии разрешится в пользу последнего, если произойдет замена манипулирования людьми активным и разумным сотрудничеством [Фромм (b) 1990: 227].
Источники
БодрийярЖ. (2000). В тени молчаливого большинства, или Конец социального. Москва.
Бурдье П. (1993). Социология власти. Москва. С. 36.
Грачев М.Н. (1999). Политическая коммуникация // Вестник РУДН. Сер.: Политология. № 1. С. 24.
Дзялошинский И.М. (2000). О некоторых причинах «странного» поведения российских журналистов в избирательных кампаниях 1999-2000 гг. // СМИ и политика в России. С. 10-11.
Кольцова Е.Ю. (1999). Теория массовой коммуникации // Социологический журнал. № 1-2.С. 81.
МосковичиС. (1998). Машина, творящая богов. Москва.
Общая и прикладная политология. Москва. 2007. С 36.
Попов В.Д. (2001). Информациология и информационная политика. Москва. С. 22-23.
Пугачев В.П. (1999). Информационно-финансовый тоталитаризм: российский эксперимент по американскому сценарию // Вестник МГУ. Сер. 12: Политические науки. № 4.
Симонов А. (2001).СМИ в СНГ: сумерки свободы? М.
Фромм Э. (a). (1990). Иметь или быть. Москва. С. 327.
Фромм Э. (b). (1990). Бегство от свободы. Москва. С. 227.
Шарков Ф.И. (2017). Коммуникативная провокация или провокация в теории и практике коммуникации (размышления о коммуникативной составляющей провокации) // Коммуни-кология. Том 5. № 4. С. 167-177.
Шарков Ф.И., БузинВ.Н. (2014). Массовые коммуникации и медиапланирование. М.: Дашков и Ко.
Sinne K. (1975). Communication: Mass Political Behavior. Political Communication Issues and Strategies for Research. Vol. 4. Р. 73.
Narbut N.P., TrotsukI.V. Neighboring Countries' Images: persistent stereotypes of the Russian student youth. RUDN Journalof Sociology., 2017. Vol. 17. No.3. P. 338-347.
Habermas J. (1990). Die Moderne - ein unvollendetes Projekt: Philosophischpolitische Aufsatze 1977-1990. Leipzig: Reclam Verlag. Р. 203.
■ ■ ■ Information and Communication Management in the Political Space of Society
Vladimir V. Silkin
Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration, Moscow, Russian Federation.
Abstract. There are three main ways of political communication implemented in the communicative space: through informal contacts, through socio-political organizations (institutions) and through the media. Communicative space represents a specific form of vital activity of society, in which the possibility of the organization of social relations and interactions of individuals, social groups and institutions of government and society are realized through communication. Hence, political communication allows reflecting the specific content of functionally delineated and spatially defined communicative processes in the public administration system, where social and political information is being qualitatively transformed. In this regard, it is important to analyze the spatial characteristics of political communication, to identify the main elements and dynamics of political communication in conditions of socio-political transformations and the development of the information society. The term of 'Information-communication' here refers to specific mass-media activity related to the search and transmission of actual social information in digital form to a mass audience and thereby serving as an information communicatorship.
Keywords: social communication, political communication, political space, a space of political communication, information and communication, mediacracy
For citation: Vladimir V. Silkin. Information and Communication Management in the Political Space of Society. Communicology (Russia). Vol. 5. No.6. P. 15-30 DOI 10.21453/23113065-2017-5-6-15-30.
Inf. about the author: Silkin Vladimir Vladimirovich, Dr. Sc. (Pol.), head of Department of journalism, head of Department of information management, Institute of Public Administration and Civil Service, Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration (RANEPA). Address: 119571, Moscow, Vernadsky av., 84. E-mail: [email protected].
Received: 21.11.2017. Аccepted: 05.12.2017.
References
Baudrillard J. (2000). In the Shadow of the Silent Majorities. Moscow (In Rus.). Bourdieu P. (1993). Sociology of Power. Moscow. P. 36 (In Rus.).
Grachev M.N. (1999). Political Communication. Vestnik RUDN. Ser.: Political science. No.1. P. 24 (In Rus.).
Dzyaloshinsky I.M. (2000). On some of the causes of 'weird' behavior of Russian journalists in election campaigns of 1999-2000. Media and Politics in Russia. Moscow. P. 10-11 (In Rus.).
Koltsova E.Y (1999). Theory of Mass Communication. Sociological Journal. No. 1-2. P. 81 (In Rus.). Moscovici S. (1998). Gods Making Machine. Moscow (In Rus.).
General and applied political science (1997). Moscow. P. 36 (In Rus.). Popov V.D. (2001). Information science and information policy. Moscow. P. 22-23 (In Rus.). Pugachev V.P. (1999). Information and financial totalitarianism: Russian experiment on the American scenario. Vestnik MGU: Political science. No.4. (In Rus.).
Simonov A. (2001). Media in the CIS: twilight of freedom? Moscow (In Rus.).
Fromm E. (1990 a). To Have or to Be. Moscow (In Rus.).
Fromm E. (1990 b). Escape from Freedom. Moscow. P. 227 (In Rus.).
Sharkov F.I. (2017). Communicative Provocation, or Provocation within the Theory and Practice of Communication: reflections on the communicative part of the provocation. Communicology. 2017. Vol. 5. No. 4. P. 167-177 (In Rus.).
Sharkov F.I., Buzin V.N. (2014). Mass communication and media planning. M.: Dashkov and Co. (In Rus.).
Sinne K. (1975). Communication: Mass Political Behavior. Political Communication Issues and Strategies for Research. Vol. 4. Beverly Hills, Calif.: Sage Publications. P. 73.
Narbut N.P., Trotsuk I.V. (2017). Neighboring Countries' Images: persistent stereotypes of the Russian student youth. RUDN Journal of Sociology. Vol. 17, No.3. P. 338-347 (In Rus.).
Habermas J. (1990). Die Moderne - Ein unvollendetes Projekt: Philosophisch-politische Aufsätze 1977-1990. Leipzig: Reclam Verlag. P. 203.
