CC BY
46
СТРАТЕГИЯ ДИСКУРСА
УДК 1O1.9 ББК С567.7
В.А. Кушелев
ИНФОРМАЦИОННАЯ МНОГОКАЧЕСТВЕННОСТЬ МАТЕРИИ КАК ПРЕДМЕТ МЕТАФИЗИКИ
Одной конкретной форме материи свойственно несколько информационных реальностей. Принцип их соподчинения - временная системность. Симметрия и асимметрия «небытия» и «бытия» рассматриваются как основание мерности их отношения. Методология философского анализа опирается на принцип системности, отличный от системности научного знания. Необходимость такого рода размежевания обусловлена тем, что научная системность определяется пространственно - временной организацией опыта, согласно которой существует только реальность бытия. Следовательно, из нескольких высказываний о ней только одно может быть истинным. Философская системность, напротив, должна исходить из существования времени -пространственной организации бытия, согласно которой реальность бытия необходимо дополнить реальностью небытия, а также реальностью различных вариантов их соотношения между собой. В этом случае несколько высказываний могут быть истинными, если каждое из них относится только к одной из пяти информационных реальностей. Метафизика в отличие от физики занимается выяснением не законов взаимодействия, а формированием принципов отношений. С нашей точки зрения, их три. Принцип симметрии отношения первоначал «небытие - бытие». Принцип «наименьшего», который применяется для объяснения асимметрии отношений в случае физических взаимодействий, которые сопровождаются нарастанием неупорядоченности. Принцип «наибольшего», который применяется для объяснения асимметрии отношений избирательных взаимодействий биологических и социальных объектов как субъектов, сопровождающихся нарастанием упорядоченности.
Ключевые слова:
бытие, время, информация, небытие, принцип, пространство, система, целостность.
Кушелев В.А. Информационная многокачественность материи как предмет метафизики // Общество. Среда. Развитие. - 2015, № 1. - С. 37-42.
© Кушелев Виталий Анатольевич - доктор философских наук, профессор, Российский государственный педагогический университет им. А. И. Герцена, Санкт-Петербург; e-mail: kushelev-vit@yandex.ru
Формируя свой тип рациональности, философия изначально исходила из плюрализма направлений: идеализм, материализм и дуализм, из их особых форм - субъективного идеализма, объяснявшего природу познания, и субъективного материализма, предметом исследования которого становилась деятельность. Столь же однозначно развитие этого плюрализма проявилось в том, что все направления противопоставлялись друг другу. К концу XIX века метафизика утратила свои позиции именно потому, что так и не смогла с помощью этого подхода определиться в приоритете одного из них. Наличие плюрализма направлений стало оправдываться необходимостью
их неоднозначной идеологической интерпретации общественных явлений. Между тем потребность интеграции знания конкретных наук, создания на их основе единой рационально объясняемой картины мира предъявляло к философии новые требования: возрождение метафизики как методологической основы нового этапа. Для ее формирования необходимо прежде всего изменить сложившуюся в истории философии установку: не пытаться противопоставлять упомянутые выше направления, а сформулировать принцип их взаимного о сопряжения друг с другом. ¡5
Отправной точкой такого подхода дол- Ц жен стать принцип, согласно которому о
материализм, идеализм и дуализм, субъективный идеализм и субъективный материализм могли быть представлены как отдельные характеристики одной конкретной формы материи (Вселенной), выделяя в ней качественно различные фрагменты и стадии. Принцип их взаимного дополнения получил бы статус основополагающего принципа для всех естественных, социальных и гуманитарных наук, а его разработка стала бы основной целью метафизики. Философия могла бы обрести статус науки наук, отказавшись от практики сравнительного противопоставления всех перечисленных направлений, от необходимости прибегать к выбору одного из них как истинного и исключению остальных как ложных. Ведь именно потребность такого выбора была возведена в статус основного вопроса, реализовать который философия пыталась на протяжении трех тысячелетий. Тем не менее за все это время использование принципа взаимоисключения одним направлением других не привело к решению данного вопроса. Философия так и не смогла сформулировать бесспорные гносеологические аргументы в пользу истинности любого из этих основных направлений. Она была вынуждена довольствоваться предпочтениями аксиологического характера, то есть руководствоваться соображениями идеологии, политики, религии, а порой и психологии, пытаясь соответствовать потребностям отдельной эпохи развития общества.
Однозначное решение парадокса плюрализма направлений в философии диктовалось гносеологической установкой, заимствованной из практики, а потому перекочевавшей в нее из конкретных наук: реальность может быть только одной, а потому и истина, свойственная знанию о ней, так же должна быть только одной. Естественно, если в философии существовало несколько направлений, но при этом признавалось наличие одной реальности и единственность истины, то неизбежно делался вывод, что только одно направление может быть истинным, а все остальные следует отбросить как ложные. Признание однозначности истины для философии неотвратимо приравнивало ее к статусу конкретной науки.
Чтобы сформировать особый статус метафизики, отличающий ее от статуса конкретных наук, необходимо, напротив, исходить из сложившегося в ней плюрализма направлений. Следует признать наконец, что сам факт наличия в ней этого плюрализма не является ее недостатком, не является проявлением ее слабости, а служит выражением ее особой природы. Для по-
нимания и объяснения этой специфики требуется универсальный подход, который объединял бы собой все эти направления как проявление частных случаев в общем системном представлении. Такого рода универсальность охвата и могла бы стать основой особого философского рационализма, отличного от рационализма науки.
Спрашивается, как возможен подход, в рамках которого идеализм, материализм и дуализм, да еще субъективный идеализм и субъективный материализм не исключали бы, а взаимно дополняли бы друг друга? Прежде всего следует предположить, что существует некий многозначный, но конечный временной ряд событий бытия конкретной формы материи, каждый фрагмент которой определялся бы строго однозначными, но при этом различными комбинациями идеального и материального, а само их соотношение имело бы информационную природу. Условием существования такого ряда могла бы стать установка, согласно которой вещественно-энергетическая реальность всегда одна, а количество возможных информационных комбинаций отношения идеального и материального, заданных на ней как на единой для всех основе, несколько. Данный плюрализм реальностей имел бы информационную природу, так как различие этих реальностей определялась бы не особенностью их взаимодействия, а особенностью соотношения их первоначал или пределов. Само же отношение могло бы интерпретироваться как отношение порядка и беспорядка, информации и энтропии. Их различные комбинации и служили бы основанием различия этих фрагментов единой вещественно- энергетической реальности нашей Вселенной, обретающих отличную друг от друга временную направленность своего изменения. Именно неоднозначность временной направленности изменения у каждого фрагмента этого ряда придает ему статус автономной реальности, отличный от статуса реальности другого ее фрагмента. Специфика изменения информационных реальностей стала бы отправной точкой системного анализа. Ее признание означало бы, что в каждой из них течет особое время, присущее только ей. В таком случае плюрализм информационных реальностей и плюрализм соответствующих им истин стал бы исходным условием признания особого типа метафизической рациональности, с признанием которого философия обрела бы свой собственный предмет исследования.
Действительно, если предмет исследования каждой науки меньше объекта ее
исследования, так как представляет собой отдельный его фрагмент, искусственно вычлененный из него, то предмет исследования философии становится больше самого объекта исследования. Многообразие информационных реальностей было бы обусловлено использованием в качестве характеристики материи не только ее бытия, но и ее небытия. В этом случае предмет философии становится шире, выходя за границу физической реальности. Отправной точкой методологического исследования материи становится положение, согласно которому она, как объект, предстает перед исследователем только в конкретной форме, имеющей начало и конец своего существования во времени. Получается, что предмет исследования философии «перекрывает» объект ее исследования [Вселенную], выходя за его рамки, тогда как предмет исследования каждой из наук, представляет собой один из ее внутренних фрагментов, не покрывавшего собой весь объект. Такого рода разноплановое видение одного и того же объекта исследования философией и наукой предопределяет собой и различие принципов системного видения их предметов.
Если философия опирается на временную системность, используя субстанциональную концепцию времени [время и пространство - независимые друг от друга субстанции], то все науки исповедуют пространственную системность, в основе которой лежит реляционная концепция времени [время является производной величиной от изменения пространства]. В случае пространственной системности все ее составляющие части существуют одновременно, то есть все они представлены одновременно в наличии в момент исследования. В этом случае можно выбрать одну из них, пренебрегая другими. В случае временной системности целое представлено в каждом из отдельных его временных этапов, тогда как ее другие этапы еще только должны обрести свое существование или уже перестали существовать. Чтобы проявиться во всей полноте, такой временной ряд должен «просмотреть» самого себя во всех своих возможных циклах поэтапно.
Именно временная системность может быть использована для введения и обоснования информационного плюрализма реальностей. В свою очередь введение такого плюрализма прояснило бы и вопрос о том, почему в истории философии сложились только четыре концепции времени? Причем не больше и не меньше. Опять-таки в той же истории философии мы обнаруживаем борь-
бу этих направлений, целью которой стало стремление доказать истинность одного из них и ложность остальных. С позиции плюрализма информационных реальностей каждая концепция времени - субстанциональная, статическая, реляционная и динамическая - могла бы обрести право на свое существование, объясняя только одну из нескольких информационных реальностей. Взятые вместе они стали бы составными частями единого системного представления, охватывающего собой все многообразие информационных реальностей, определяющих собой различные фрагменты единой вещественно-энергетической реальности конкретной формы материи.
В самой философии со времен Парме-нида и Платона можно обнаружить предпосылки неявного признания нескольких информационных реальностей. Достаточно вспомнить выделение Парменидом трех вариантов: «есть только бытие», «есть и бытие, и небытие», «есть только небытие». Но если Парменид считал, что только один из них является истинным, то Платон расположил их в виде последовательности автономных реальностей: мир идей (есть только небытие), мир вещей (есть и небытие, и бытие), мир косной материи (есть только бытие). Тем самым он признал истинность всех трех вариантов Парменида. Более того, Платон пошел дальше него, пытаясь обосновать природу каждой из них. В качестве их характеристик он использовал одну и ту же комбинацию «небытия» и «бытия» как отношение одних и тех же понятий «единого» и «многого», «целого» и «частей», исключая возможность их взаимодействия друг с другом. Ибо неизменяемое «небытие», чтобы перейти в бытие, должно прийти в движение, а изменяемое «бытие», напротив, перейдя в небытие, должно остановиться. В результате такого деления каждый из трех его фрагментов обретал автономность, так как между ними исключался контакт и возможность непосредственного перехода друг в друга. Однако при этом отсутствовало объяснение необходимости такого допущения, которое позволяло бы признать их правомерными? Кроме того, оказалось не проясненным и то, что само размежевание «единого» и «многого» можно использовать для выяснения и обоснования самого предмета метафизики.
Таким образом, объяснение природы материи путем размежевания ее бытия и небытия как проявления «единого» и «многого» на правах отношения между ними, исключающего взаимодействие,
о
становится онтологическим основанием их информационной интерпретации, но уже как отношения «порядка» и «беспорядка». Объяснение различных вариантов их соотношения становится предметом исследования метафизики. Существует классификация типов организаций, предложенная А.А. Богдановым, которая может быть использована для объяснения каждого из вариантов комбинации отношений «порядка» и «беспорядка». Комплекс с аддитивным эффектом, в котором целое равно сумме своих частей, а также комплексы с положительным и отрицательным неаддитивным эффектом, в которых целое соответственно меньше или больше суммы своих частей [1]. Автор организационной теории не объясняет, как возможно существование двух противоположных по знаку типов организаций в одной и той же реальности? Как возможно существование в ней нейтрального комплекса, то есть организации с аддитивным эффектом? Между тем все эти типы организаций могут действительно существовать, не противореча друг другу, только в рамках плюрализма информационных реальностей, каждая из которых может быть представлена различными комбинациями двух составляющих «порядка» и «беспорядка» в рамках одного и того же их отношения как возможность их взаимного дополнения или исключения. Каждая такая комбинация возводится в ранг традиционного для метафизики отношения первоначал и пределов.
Поиск универсального принципа в философии может изменить традиционный взгляд и на ее историю. Различные по своим исходным установкам философские теории и их авторы могли бы дополнять друг друга, так как в условиях плюрализма информационных реальностей и истин ни одно философское направление не утрачивает право на свою исключительность и включается как составная часть в универсальную концепцию. Соответственно предметом исследования каждой из них могло бы стать познание одного из фрагментов общего для всего информационного ряда. По аналогии со стремлением физиков создать «теорию Всего» как теорию объединения всех типов взаимодействия философия в условиях плюрализма своих основных направлений могла бы претендовать на создание единой метатеории, своего рода «философии Всех».
В метафизике сложилась бы совсем иная гносеологическая ситуация. Методологическая функция философии уже не сводилась бы только к задаче обобщения знаний
отдельных наук и поиску мифических всеобщих законов. В условиях плюрализма реальностей и плюрализма истин основным ее предназначением стала бы задача сведения к некоторой сопрягаемой системе знаний и истин той многозначности знаний и истин, которые были бы присущи ей как единой временной системности, обусловленной однозначностью проявления вещественно-энергетической материи, в которой соподчинялись бы между собой отдельно взятые информационные реальности.
Системообразующим фактором объединения множества информационных реальностей становится время. Именно оно с его многообразием качественных форм проявления в одном и том же пространстве бытия материи является условием как обособления и конкретизации отдельных информационных реальностей, так и условием их сопряжения в рамках единого временного цикла. Задача философии сводится к тому, чтобы упорядочить, то есть поставить в однозначную зависимость законы развития различных по своему информационному качеству реальностей, не рассматривая их в качестве частных случаев проявления неких универсальных и единых для всех них закономерностей, наличие которых следует изначально исключить наряду с понятием материи вообще. Одновременно утверждая, что существуют только конкретные формы, имеющие начало своего возникновения и конец своего становления во времени.
Задача философии видится не в том, чтобы сконструировать мозаичную картину мира, которая менялась бы от одной общественной эпохи к другой. Ее предназначение в том, чтобы унифицировать качественно различные информационные реальности, одни из которых лежат за пределами досягаемости одних наук, а другие - за пределами досягаемости других наук. В том, чтобы свести однозначность истин каждой реальности в их системную многозначность. Соответственно признать, что пространство их реализации также не может претендовать на статус единой для всех информационной реальности. Только на основе такого универсального подхода философия могла бы объяснить качественное различие физических, биологических и социальных процессов, используя методологию сведения знаний различных наук об этих реальностях и сводя их в единую картину мира.
Спрашивается, что же это за реальности, качественно отличные друг от друга, способные своим различием проецировать плюрализм истин? Каковы те принципы,
опираясь на которые философия может обрести статус «науки наук», объясняя с этих позиций биологическую и социальную природу человека, не выводя ее напрямую из природы физических явлений, но и не исключая эту природу из них полностью. Методология философского анализа опирается на принцип системности, отличный от системности научного знания. Необходимость такого рода размежевания обусловлена тем, что научная системность определяется пространственно - временной организацией опыта, согласно которой существует только реальность бытия, следовательно, из нескольких высказываний о ней только одно из них может быть истинным. Философская системность, напротив, должна исходить из существования времени - пространственной организации бытия, согласно которой реальность бытия необходимо дополнить реальностью небытия, а также реальностью различных вариантов их соотношения между собой. В этом случае несколько высказываний могут быть истинными, если каждое из них относится только к одной из данного множества информационных реальностей.
Сформировать такой подход, используя метафизику в прежнем виде, как показала история, невозможно. Обновление предмета метафизики нужно начинать с решения того парадокса времени, который обнаружила, но не смогла разрешить физика [2, с. 62]. Своей претензией на метафизическое решение парадокса времени философия сохраняет свою способность порождать новое знание, идя навстречу эмпирическому опыту науки.
Одной из таких информационных реальностей можно считать виртуальную реальность «небытия» как особой характеристики бытия материи. Эта реальность виртуальна, так как исключает присутствие в ней наблюдателя, а потому недоступна чувственному восприятию. «Небытие» ограничивает бытие, фиксируя тем самым конечность данной формы материи. Информационная автономность небытия обусловлена его особым статусом. Прежде всего тем, что до своего проявления бытие не существовало. С обретением предела своего становления бытие перестает развиваться, обнаруживая снова в момент своей завершенности «небытие». С помощью «небытия» фиксируется как начало, так и предел становления бытия. Однако его роль в каждом из этих положений различна.
Отношение «небытие - бытие» - это отношение первоначал конкретной формы материи, образующее информационное
«событие». Это вторая информационная реальность - «бытие становящееся». «Бытие становящееся» - это особенное состояние бытия, в котором оно проявляется частично. Столь же частично в нем сохраняется и «небытие» как остаток изначального, заграничного для бытия универсального порядка. Этот дуализм означает их взаимную неполноту, а само становление представляет собой процесс нарастающего исчерпания в нем его начальной упорядоченности и столь же нарастающего возрастания в нем неупорядоченности. Получается, что в каждой точке траектории становления бытие проявляет себя как состояние дуализма порядка и беспорядка. Информационное отношение «небытие - бытие» симметрично по своей природе. Не случайно Демокрит утверждал, что «небытия» всегда не больше и не меньше «бытия». «Бытие становящееся» обладает двойной характеристикой, которую оно обретает в началах становления материи именно потому, что их информационный дуализм исключает в этих началах взаимодействие между условиями и причиной его становления как конкретной формы материи и открывает возможность полного его преодоления в пределе своего становления. Но, исключив влияние заграничных для него начальных условий, бытие становится причиной самого себя и необходимостью для самого себя.
Действительно, «небытие» и «бытие» по Платону не имеют контакта и не способны переходить друг в друга, а лишь соотносятся как «единое» и «многое». Признание взаимного смешения «единого» и «многого» означало бы, с его точки зрения, признание возможности того, что «...само движение совершенно остановилось бы, а, с другой стороны, сам покой бы задвигался» [3, с. 322-323].
Третья информационная реальность -это состояние полной неупорядоченности между частями бытия, своего рода «мертвый хаос», в котором прекращаются любые взаимодействия между ними. Такое состояние бытия обнаруживается в пределе его становления. В нем оно предстает как «чистое бытие», «выдавившее» из себя потенциал заграничных начальных условий и полностью актуализовавшее себя. Бытие стало необходимостью для самого себя и причиной самого себя, утратив способность изменяться дальше. Согласно Пармениду, когда есть только «бытие» и нет «небытия», то нет движения и времени. Поэтому к объяснению состояния бытия в пределе его становления применима статическая концепция времени.
о
Но, устраняя небытие в прошлом, бытие обнаруживает его тотчас за границей своего предела. Формируется отношение «бытие - небытие» как отношение пределов, образуя собой информационное антисобытие. Это четвертая информационная реальность, означающая собой промежуточное состояние, которое фиксирует исчезновение прежней конкретной формы материи и возможность появления новой.
Если сам процесс становления бытия Вселенной рассматривать как «информационное событие», то в пределе его становления происходит переход от симметрии начал «небытие - бытие» к асимметрии пределов в их отношении «бытие - небытие» и проявляется как качественный скачок от полной неупорядоченности бытия одной материи к универсальной упорядоченности начал другой. Переход бытия из одного качества (антисобытия) в другое качество (событие) происходит без предварительного количественного преобразования.
Наконец, пятая информационная реальность - это мнимое антисобытие, которое проявляется как внутренний и случайный фрагмент информационного события «небытие - бытие» и которое становится для него рамочным условием. Если информационное событие разворачивается как непрерывный процесс становления бытия за счет вытеснения из себя исходного потенциала «небытия» как универсального порядка, затраченного на актуализацию возрастающего различия бытия «многого», то антисобытие проявляется внутри него как «особенное» состояния бытия. В нем порядок и беспорядок находятся в сцепленном виде, образуя собой их нерас-члененное единство, которое в физике называют кульбитом. Соотношение порядка и беспорядка в «особенном» может быть равным или неравным, порождая симметрию или асимметрию в их соотношении. Этот дуализм порядка и беспорядка в отдельной части бытия может смещаться за счет доминирования прироста беспорядка над порядком. Или, напротив, если доминанта прироста порядка начинает преобладать над величиной возрастания беспорядка в этой части, то обнаружится процесс, про-
Список литературы:
[1] Богданов А.А. Всеобщая организационная наука (Тектология). - М., Наука, 1991.
[2] Кушелев В.А. Анатомия рациональности и принципы ее самоорганизации. - Красноярск: изд-во БИК Сибирского федерального университета, 2011. - 364 с.
[3] Платон. Собр. соч. в 4 т. Т. 2. - М., 1993.
тивоположный по своей временной направленности. Эта особая направленность изменения в данном фрагменте бытия возникает вследствие того, что потенциал естественного различия его внутренних частей обнаружил в себе проявление «единого» как «иного», то есть тенденцию его отождествления как способность перехода от неупорядоченного состояния к упорядоченному. Причиной такого изменения становится цель, а процесс целеполагания объясняется динамической концепцией времени. Соответственно природа целевого действия соответствует реляционной концепции времени. Но, достигнув полного отождествления, антисобытие обнаруживает в нем, как в «едином», предел прироста своей упорядоченности, а за ним свое «небытие». Проявление бытия как «иного» не обнаруживает в «небытие» свою субсти-туциональность, то есть способность замещать собой «небытие», так как они не взаимодействуют и не переходят друг в друга . Поэтому дальнейший прирост упорядоченности прекращается, а достигнутый результат в одной части бытия вовлекается энтропией «многого» в естественную тенденцию его разотождествления, сменяя прежнюю отрицательную временную направленность на положительную направленность. В силу локального проявления такой «особенности» части бытия прирост в ней упорядоченности не может изменить основной тенденции нарастания неупорядоченности всего бытия. Поэтому само антисобытие имеет мнимый характер. К классу мнимых информационных антисобытий относятся все биологические, психические, социальные процессы, гносеологические и аксиологические процессы познания и становление всех организаций групповой деятельности. Соответственно изучением природы материи в рамках информационного события занимаются все естественные науки. Симметрия и асимметрия «небытия» и «бытия» может использоваться как основание мерности их отношения. Идея информационного соизмерения одного из начал через сравнительное соотношение его с другим началом лежит в основе понимания природы самосознания [2, с. 221-227].
