CC BY
47
Том 10. № 2 (56). 2015
К 85-летию Р. С. Гиляревского
Информатика вчера, сегодня, завтра
Руджеро Сергеевич Гиляревский (р . 31 августа 1929 г ) — филолог, специалист в области информатики, научных и массовых коммуникаций . Кандидат педагогических наук, доктор филологических наук, профессор . Заслуженный деятель науки Российской Федерации (1999) . Ко дню рождения Р . С . Гиляревского редакция журнала подготовила цикл бесед с юбиляром, посвященный анализу тенденций и перспектив развития информационно-коммуникационных технологий в современном обществе . В этом выпуске мы публикуем окончание интервью .
Ю. Ю. Чёрный: А где вы защищались?
Р. С. Гиляревский: В Библиотечном институте в Химках на Левобережной. Оппонентами у меня были Евгений Иванович Ша-мурин и Георгий Гаврилович Фирсов. Вася Серов1 сразу получил «корочки». Но прошел 1959 год, 1960-й. И только в 1961 году, причем не в начале, а в конце, я все-таки стал кандидатом наук.
Много лет спустя я выступал оппонентом в Ленинграде. Ко мне подошел местный профессор Соломон Абрамович Рейсер, очень известный человек, и сказал: «А это ведь мне Вы обязаны своей кандидатской степенью». Я очень удивился и спросил, почему. — «Потому что я был Вашим «черным» оппонентом. Я, конечно, в Вашем кни-гоописании ничего не понимаю. Но когда я увидел, что у Вас оппонентом был Фирсов, то пошел к нему и спросил: «Георгий Гаврилович, что это за работа?» Он ответил: «Работа хорошая и вообще это — наш человек». Соломон Абрамович однажды написал мне: «Дорогому Руджеро Сергеевичу.
1 Серов Василий Васильевич (1931-2000) — доктор педагогических наук, профессор, библиотековед, организатор библиотечного строительства в СССР. В 1964-1968 гг. — начальник Управления библиотек Министерства культуры РСФСР, в 1968-1983 гг. — начальник Управления по делам библиотек Министерства культуры СССР, в 1983-1992 гг. — замминистра культуры СССР. Идеолог централизации библиотечного дела в СССР, осуществленной при его участии в 1970-е годы.
Окончание. Начало в № 4 (52), 6 (54) 2014 г.
Лучшие новогодние пожелания и постоянная приязнь. 26 декабря 1978 года».
Понимая, что меня могут не утвердить, я стал писать вторую работу на тему, которую мне предложил наш с Юрием Николаевичем Столяровым руководитель Юрий Владимирович Григорьев. Вторая работа под названием «Развитие современных принципов книгоописания» была гораздо лучше первой. Недавно я ее переиздал, потому что за это время ничего нового не добавилось.
Ю. Ю. Чёрный: Инна Львовна Поло-товская писала в сборнике «Специалисты ВИНИТИ: кто они?», что Вы считаете эту книгу лучшей из написанных Вами работ. Это верно?
Р. С. Гиляревский: Да. Я и сейчас так считаю.
Ю. Ю. Чёрный: И что же? Вам пришлось защищаться второй раз?
Р. С. Гиляревский: Нет. Как я уже сказал, мне присудили степень благодаря «черному» оппоненту Соломону Абрамовичу Рейсеру.
Почему меня не утверждали? Потому что работники Ленинской библиотеки — члены Государственной каталогизационной комиссии Советского Союза написали в ВАК, что диссертация неправильная. И подписались. Так что это было совсем не подметное письмо. А я был членом этой Комиссии — от Библиотеки иностранной литературы.
История специальности £> Становление информатики
Vol. 10. No. 2 (56). 2015
И чтобы завершить мысль (а мы начинали говорить о первой книге по информатике «Основы научной информации» 1965 года), хочу сказать, что в то время я понимал, как надо сделать книгу. Я составил ее план, написал свою часть, которая там легко проглядывается. Но мы с Аркадием Ивановичем писали не от своего имени. Сегодня это, может быть, трудно понять. Но шестидесятые годы были еще очень суровым временем.
У Аркадия Ивановича Чёрного в личном деле была запись о том, что он находился на оккупированной территории. И поэтому, окончив Московский институт востоковедения в одной группе с Юлианом Семёновичем Ляндресом (он же — писатель Юлиан Семёнов) и Евгением Максимовичем Примаковым, впоследствии премьер-министром, он был направлен на работу в ВИНИТИ.
Ю. Ю. Чёрный: А иначе он стал бы разведчиком?
Р. С. Гиляревский: Он много кем мог бы стать. Потому что Вы сами знаете, какая у него была голова.
Ю. Ю. Чёрный: Какими языками он владел?
Р. С. Гиляревский: Пушту, фарси и очень хорошо английским. Английский в этом институте преподавали как следует.
Ю. Ю. Чёрный: Как Вы думаете, Руджеро Сергеевич, Аркадий Иванович был по призванию филологом или востоковедом?
Р. С. Гиляревский: Думаю, что он был настоящим ученым. И если бы судьба бросила его, скажем, в математический институт, он стал бы крупным математиком. Аркадий Иванович обладал очень обширными познаниями. Он был человеком, который работал над собой непрерывно.
Поэтому от своего имени мы ни книгу «Основы научной информации», ни другие, последовавшие за ней, конечно же, не написали бы. Это было нам не по чину. Писали мы ее от имени Александра Ивановича Михайлова. Более того, каждую неделю Аркадий Иванович и я проводили по три-четыре часа в его кабинете. Секретарь Михайлова Ирина Георгиевна делала нам крепкий чай
с сахаром, а мы докладывали, что сделано за неделю и какие у нас есть идеи. Александр Иванович был джентльменом. Он никогда не говорил «нет», но с чем-то соглашался прямо, а по поводу другого говорил: «Это можно себе представить». Тогда мы понимали, что переходим какую-то грань.
Ю. Ю. Чёрный: Предполагаю, что у вас тогда не было выходных дней. И субботы, и воскресенья, наверное, были посвящены творческой работе?
Р. С. Гиляревский: Да, конечно.
Ю. Ю. Чёрный: А когда вы встречались с Михайловым — по каким-то определенным дням или ближе к концу недели?
Р. С. Гиляревский: Я этого точно не помню, но думаю, что он все-таки назначал время для очередной встречи. Потому что у него тоже был свой график, были сложные отношения с Государственным комитетом по науке и технике. Вообще время для всех было очень непростое. И для него в том числе. Как я теперь понимаю, он тоже все время ходил по краю.
Ю. Ю. Чёрный: Почему?
Р. С. Гиляревский: Потому что Александр Иванович был человеком государственного масштаба. Он мог бы стать и министром, и премьер-министром, но его вторая жена, Милица Митрофановна, была дочерью расстрелянного белого офицера. Каждый раз, когда доходило до нового назначения, ему говорили «нет». Но все-таки он относился к номенклатуре, и его каждый раз переводили в другое место. Тем не менее Александр Иванович очень много себе по тем временам позволял. Как я теперь понимаю, и эти книги тоже.
Ю. Ю. Чёрный: Это был риск?
Р. С. Гиляревский: Да, это был риск, потому что кроме Михайлова был еще Николай Баградович Арутюнов, начальник Управления научно-технической информации и пропаганды Государственного комитета по координации научно-исследовательских работ. Он ревностно относился к успехам Александра Ивановича. И меня тоже пытался переманить к себе.
Том 10. № 2 (56). 2015
Ю. Ю. Чёрный: Но Вы не поддались?
Р. С. Гиляревский: Нет.
Ю. Ю. Чёрный: Значит, это было время постоянной борьбы?
Р. С. Гиляревский: Конечно. Правда, по большей части эта борьба проходила вне нашего поля зрения. Но периодически она как-то проявлялась. Например, Михайлов был председателем Научного совета по проблемам научно-технической информации и пропаганды Государственного комитета. Однажды он выступал с докладом. После него выступал Арутюнов и говорил примерно следующее: «Александр Иванович неправ. Это надо делать не так, а по-другому». А потом добавлял: «Вообще-то, Александр Иванович и сам это понимает. Просто молодые помощники (имея в виду нас с Чёрным) неверно его сориентировали». Вот такое сложное было время.
Поэтому без Михайлова, конечно, таких книг не было бы. И он тоже принимал в этом участие. И даже, когда ему во время наших встреч звонили сверху, он отвечал: «Я сейчас работаю с молодежью над книгой».
Ю. Ю. Чёрный: Руджеро Сергеевич, раньше я думал, что форсированным образом у нас в стране развивалась компьютерная информатика, особенно в конце семидесятых — начале восьмидесятых годов, когда к этому вопросу подключились партия и правительство. Но потом осознал, что научно-информационная информатика развивалась примерно так же. За какие-нибудь два-три года почти с нуля была создана «наука». Во всяком случае, была сконструирована научная дисциплина со всеми ее атрибутами, потому что на нее существовал серьезный социальный заказ. Можно ли так сказать?
Р. С. Гиляревский: Абсолютно верно! Все дело в том, что создавалась Государственная система научно-технической информации. В эту систему пришли тысячи людей. В лучшие времена там работало около трехсот тысяч человек — в основном инженеры. И это неверно, как считали тогда и часто считают теперь, что пришли инжене-
ры, которые не нашли себя в традиционных областях. Нет, это были люди, которым было тесно в сложившихся рамках, хотевшие что-то изменить. Целая плеяда людей, которая образовалась вокруг Информэлектро и его директора С. Г. Малинина. Это такие специалисты, как Э. С. Бернштейн, В. С. Чернявский, Д. Г. Лахути, Л. С. Короткевич, М. Л. Колчинский, О. В. Вергильев, В. Т. Гре-бениченко, Р. П. Вчерашний, В. С. Немиро-вская, С. С. Рябенький и другие.
Ю. Ю. Чёрный: А разработка вычислительных машин в ВИНИТИ?
Р. С. Гиляревский: На начальном этапе развития компьютеров мы опережали американцев, потом шли с ними нос в нос, а потом начали сильно отставать и перешли к копированию архитектуры их машин.
Ю. Ю. Чёрный: Интересно, о чем может свидетельствовать этот форсированный характер развития информатики? Может быть, о том, что в советском обществе существовал культ науки и научности и был марксизм как научная теория развития общества. Для того чтобы что-либо утвердить, нужно было представить это как научную концепцию, причем находящуюся в согласии с марксистско-ленинской философией. Поэтому две отечественные версии научной информатики — научно-информационная и компьютерная — вырастали не естественным образом, а во многом благодаря социальному заказу.
И их развитие тоже было в известном смысле деформировано действиями извне. Если бы наука складывалась более естественно, она, возможно, была бы и устроена по-другому. Сейчас я, например, понимаю, почему предложение Аркадия Васильевича Соколова о расширении предмета информатики до социальной коммуникации в целом (это был 1971 год) было отвергнуто как представителями научной информатики, так и библиотечным сообществом.
Р. С. Гиляревский: Да, Вы правы.
Ю. Ю. Чёрный: Он просто не вписывался с этой правильной по сути идеей в конъюнктуру того времени. Можно сказать, на-
История специальности £> Становление информатики
Vol. 10. No. 2 (56). 2015
рушал с таким трудом достигнутый баланс сил.
Р. С. Гиляревский: Я обсуждал этот вопрос с Михайловым. Помню, что он морщился. Помимо всего прочего, Александр Иванович не хотел выпускать научную информатику из своих рук, поскольку было ясно, что на нее могли претендовать и другие. Ну и, конечно, библиотекари тоже приняли идею в штыки.
Эти процессы имели место не только у нас в стране, но и в Америке, и в Европе. Американский библиотековед Джесс Шира писал в свое время: «Библиотекари, на баррикады!» Но в общем, конечно, идея Аркадия Васильевича была правильной. Хотя она тоже родилась не без влияния конъюнктурных соображений.
Ю. Ю. Чёрный: В том смысле, что он не мог в Ленинградском институте культуры преподавать только научную информацию?
Р. С. Гиляревский: В том-то и дело.
Ю. Ю. Чёрный: Руджеро Сергеевич, ваш рассказ позволяет глубже осознать, насколько драматичной была история отечественной информатики — и в частности, ее научно-информационной ветви. Я понял, что спокойный, глубокий и прозрачный стиль классических произведений Михайлова, Чёрного и Гиляревского не должен нас вво-
дить в заблуждение. Как говорил Фёдор Иванович Тютчев, «под ними хаос шевелится».
В юбилейный год я хотел бы еще раз выразить свое восхищение тем путем, который Вы прошли в информатике и науках социально-коммуникационного цикла более чем за полвека. Не могу не упомянуть еще об одном Вашем уникальном качестве. В критические моменты развития информационно-библиотечной науки и практики Вы не раз предлагали компромиссные решения, которые оказывались спасительными. Они устраивали всех и позволяли тем или иным процессам развиваться дальше. Этой Вашей установке — не забивать гвозди вместе со шляпками — я тоже стараюсь следовать по мере сил.
Благодарю Вас за беседу, дорогой Руд-жеро Сергеевич и желаю долгих лет жизни и новых творческих успехов!
Р. С. Гиляревский: Спасибо.
Интервью подготовил Ю. Ю. Чёрный, канд. филос. наук, зам. директора по научной работе Института научной информации по общественным наукам Российской академии наук (ИНИОН РАН), руководитель Центра по изучению проблем информатики ИНИОН РАН.
142 I
