CC BY
55
Денежно-кредитная политика
ИНФЛЯЦИЯ И ИНСТИТУТЫ: новый методологический подход и рекомендации для экономической политики
О. С. СУХАРЕВ,
доктор экономических напук, профессор Институт экономики рАН
Теоретические представления об инфляции. инфляция представляет собой сложное, системное явление, а не только лишь денежное1. Поэтому простые рецепты или подходы в этой области вряд ли уместны. Граждане различных стран всегда сетуют на инфляцию, подчеркивая, как им непросто жить, когда инфляция высока или ускоряется. конечно, именно этот факт приводит в трепет политиков, борющихся за голоса избирателей и стремящихся показать свою заботу о людях, а значит, предлагающих меры по снижению инфляции. но, прежде чем что-то предлагать, необходимо понять, что это за явление, какова его природа, какие факторы обусловливают инфляцию. Это вопросы первостепенной важности, поскольку от того, как точно определим инфляцию, так далее и будем ее измерять, прогнозировать, а следовательно, и подбирать соответствующие рецепты для борьбы с ней. При этом нужно помнить, что борьба с инфляцией — это борьба с нами самими, иного не дано. только люди создают институты, структуры и технические системы, которые вносят лепту в повышение цен. За инфляцию ответственны не только деньги, и не столько деньги, сколько созданные структуры, которые деньгами распоряжаются и направляют на те или иные цели использования.
Полагая, что инфляция является исключительно денежным феноменом, далее можно прийти к совершенно некорректным выводам, а именно: что только избыточное предложение денег (эмиссия)
1 некоторые исследователи трактуют инфляцию исключительно как денежный феномен. см.: Маевский В.И. Фундаментальная теория денег и макроэкономические измерения// доклад на секции ООн ран. — М.: ЦЭМИ ран, 2007. — с. 10.
вызывает изменение их относительной ценности. конечно, необходимо понимать, что причин, изменяющих ценность денег, существует не одна, их несколько, притом эмиссия может не являться главной среди этих причин. инфляцию часто подают как феномен, проявившийся в основном при введении в хозяйственный оборот бумажных денег2. Однако инфляция имела место и при использовании золотых и серебряных монет, а также слитков. другое дело — величина обесценения, но она зависит не только от эмиссии бумажных денег, а в прошлые времена объема выпущенных золотых и серебряных монет, но и от состояния хозяйственной системы, производства благ. Последнее обстоятельство чрезвычайно важно для понимания, а потом и измерения инфляции. Пренебрежение им приводит к явным ошибкам и неточным интерпретациям.
Почему же деньги теряют свою покупательную силу? По большому счету, причин может быть две.
Во-первых, потеря покупательной силы (обесценение денег) действительно наблюдается, когда бумажных денег вдруг становится больше (относительно безналичных денег это может быть и несправедливо), т. е. в случае увеличившегося предложения и эмиссии денег. но нужно задаться вопросом: денег становится больше относительно чего? Относительно первоначального объема, который имелся до увеличения предложения, эмиссии? Что означает тогда потеря ценности денег, вследствие чего она происходит? Если деньги меньше стоят — это значит за один и тот же объем
2 там же. — с. 10.
денег (денежную единицу — один рубль) можно приобрести меньшее число одних и тех же благ. Здесь сразу возникает такой немаловажный вопрос: всех благ, т. е. всех видов товаров и услуг, которые вообще производятся в рамках данной экономической системы, либо определенного набора наиболее употребительных (жизненно необходимых) благ?
Поскольку речь идет о денежной единице, постольку правомерно говорить обо всем объеме производимых человеком благ. И опять возникает интересное уточнение, связанное с совершенно иными процессами функционирования рыночной экономики, а именно процессами замещения дополнения благ, конкуренции, импорта и т. д. Одни блага могут дорожать, другие — дешеветь. Если рассматривать полный набор благ, то часть из них на одну денежную единицу можно купить меньше, но другую часть, возможно, и больше. Таким образом, относительно одних благ имеем как будто сокращение покупательной способности денежной единицы, а относительно других — вроде бы, увеличение. Общий результат даст некое сложение, именно по этому системному итогу и можно судить, снизилась ценность денежной единицы или повысилась.
Если разнообразие благ или их качество меняется за период увеличения предложения денег (эмиссии) и последующего их обесценения — это уже «не одни и те же блага», а совершенно другие блага, обладающие другой ценностью. Поэтому для установления «чистого» обесценения, потери деньгами ценности необходимо либо рассматривать блага, не подверженные указанным изменениям, либо как-то устранить (вычесть) эти изменения. Поскольку вторая задача довольно трудна и потребует отделения стоимости усовершенствованных качеств благ и их разнообразия, постольку и важен подход с точки зрения стабильности имманентных характеристик набора благ. Структура набора и его полнота могут меняться, тогда просто будем получать разную точность определения величины обесценения денежной единицы. Разумеется, необходимо отдавать отчет, что измеряется: инфляция только как общее повышение цен либо инфляция как обесценение денег. В зависимости от определения явления возникает и метод его измерения. Он более прост в случае оценки обычного повышения цен по набору благ и более сложен, если говорим об измерении того, насколько снижается ценность (покупательная сила) денежной единицы. Она, кстати, может снижаться совсем несоразмерно величине общего роста цен и не на обратную величи-
ну, как утверждал крупный авторитет в статистике и в теории денег Ирвинг Фишер3.
Во-вторых, давайте представим, что эмиссия равна нулю. Никакого прироста денежного предложения не наблюдается. Может ли существовать инфляция? Если следовать Д. Рикардо или современным российским его эпигонам, то, вроде бы, нет. «Вслед за Давидом Рикардо мы утверждаем: лишь избыточная эмиссия предопределяет феномен инфляции» 4. Однако, если в силу каких-то причин происходит снижение производства благ на душу населения, например за счет всплеска рождаемости, то при неизменяющейся денежной массе (эмиссия равна нулю) может происходить снижение ценности денежной единицы, сокращение ее покупательной (силы) способности. Либо по этой же причине тезаврированные ранее сбережения находят свое применение, что при отсутствии роста производства приведет также к некоторому снижению покупательной силы денег.
Следовательно, покупательная сила денег определяется относительно созданной продуктовой массы. но создание продукта требует авансирования, расширить производство невозможно без денег. Поэтому, когда говорят о том, что дополнительные деньги, создаваемые в связи с расширением реального продукта, представляют собой нормальную эмиссию, увеличивающую массу денег в обращении, но не понижающих покупательной силы денег, не приводящей к инфляции, упускается как раз важное: по крайней мере, часть этой эмиссии должна произойти до того, как реальный продукт возрос, и расти с увеличением реального продукта. Иными словами, эти деньги будут формировать создание этого продукта, его производство. таким образом, будущая стоимость продукта, когда он будет произведен и поставлен на рынок, создается этой величиной, так называемой нормальной эмиссии.
но будущая стоимость продукта определится состоянием рынка через некоторое время, а эмитированные деньги уже будут в обороте. Эта стоимость может оказаться ниже той, которая ожидалась, ниже, грубо говоря, эмитированного денежного номинала, тогда и получится, что деньги,
3 Индекс покупательной силы денег предлагалось определять как величину, обратную индексу цен. См.: Фишер И. Построение индексов. — М.: Центральное статистическое управление СССР, 1928. — С. 291. Фишер И. Покупательная сила денег. — М.: Дело, 2001. — С. 175 — 184.
4 Маевский В. И. Фундаментальная теория денег и макроэкономические измерения// Доклад на секции ООН РАН. М.: ЦЭМИ РАН, 2007. — С. 10.
запущенные по каналам мультипликации, породив дополнительную массу, превзойдут стоимостную оценку продукта, а покупательная сила денег сократится. Любое благо имеет ценность, когда оно произведено, конечно, готово к употреблению. разумеется, вполне возможно употребить благо и частично в неготовом виде, но степень полезности его заметно снизится. Если эмиссия обеспечивает производство, а производству требуется время для создания продукта (блага), то деньги уже находятся в обороте, поступили в обращение, а благо еще только создается. Конечно, можно рассматривать эти деньги как обслуживающие производство, сам процесс создания. но трудно абстрагироваться от того, что эти деньги используются, выполняя свои функции и расширяя общую денежную массу, существенно быстрее, чем осуществляется процесс создания блага при помощи именно этих денег, именно этого их прироста. Уже на данном этапе очевидна тенденция к снижению покупательной силы денег. Именно поэтому часть проектов не могут быть закончены, осуществлены, а прирост производства наблюдаем на величину, не равную или не адекватную приросту денежной массы.
В-третьих, обесценение денег может происходить в силу не избыточной, а как раз недостаточной эмиссии. Если рестрикции сокращают денежную массу в обращении, которая итак весьма слабо обслуживала производственные контуры (как это было в россии 1990-х гг.), то технические системы лишаются некоторой величины денежного потока, поступающего в единицу времени к ним. Сокращение потенциала этого потока делает выполнение ряда функций, реализацию начатых нИОКр, включая многолетние работы, просто невозможным. Производство сокращается, причем это сокращение может усиливать само себя, так что общий объем благ и товарной массы может стать относительно ниже объема денег в обращении, необходимого для их покупки, что и отразится в сокращении покупательной способности денег, компенсация которой выльется в повышение цен.
но обесценения денег может не случиться при эмиссии, если деньги так канализируют производство и потребление, что стоимость создаваемой товарной массы будет примерно соответствовать расширению денежного предложения. Безусловно, никогда нет точных совпадений в таких переменных, как деньги и производство, поэтому вопрос незначительного обесценения или повышения стоимости денежной единицы уходит из поля зрения исследователей. Хотелось, чтобы они смогли
понять и измерить ощутимые и хорошо визуализируемые изменения.
Теперь как раз следует определить, а что такое инфляция? Ответ на вопрос, конечно же, существует, поскольку данное явление появилось с момента возникновения денег и денежных отношений. Однако определяют это явление по-разному. В справочниках и словарях можно найти, что это повышение общего уровня цен в экономике5, либо обесценение денежной единицы — снижение ее покупательной способности — силы6. наиболее толковое определение, на взгляд автора, будет: инфляция — это такое повышение уровня цен, при котором наблюдается обесценение денежной единицы, т. е. снижение покупательной силы. При повышении цен может и не наблюдаться сокращения покупательной силы денег. Теоретически этот случай описан выше. но главными источниками обесценения, снижения покупательной силы денежной единицы являются в современной экономике все-таки несоразмерность товарной и денежной массы и рост цен. Оба обстоятельства и приводят к ситуации, когда за один рубль или доллар тот же объем блага купить невозможно, а возможно только меньший.
Понятие покупательной силы денег введено И. Фишером в том числе для определения изменения стоимости жизни. Причем сам И. Фишер ставил эту проблему по той причине, что по поводу решения данной задачи в начале XX в. существовало множество мнений и споров. Уровень цен согласно данному подходу определялся как величина, обратная покупательной силе денег. Оба параметра зависят: от массы денег в обращении, скорости их обращения, массы банковских вкладов (структуры денег и правил их тезаврирования), подлежащих чековому обороту, скорости этого оборота и объема торговли7.
В современных исследованиях инфляцию подразделяют на инфляцию спроса и предложения. Учитывая, что спрос и предложение динамически взаимодействуют, такое подразделение видов инфляции влечет множество не совсем корректных рассуждений, уводит анализ от необходимой системности в восприятии инфляции. Если повышаются цены, а при этом снижается покупательная способность денежной единицы, тогда важно обратиться к тому, что такое цена и какие обстоятельства подталкивают ее вверх.
5 Словарь современной экономической теории Макмилла-на. — М.: Инфра-М, 1997. — С. 242.
6 Фишер И. Покупательная сила денег. — М.: дело, 2001.
7 Фишер И. Покупательная сила денег. — М.: дело, 2001. — С. 20.
Снижение же покупательной силы происходит только после такого движения вверх, поскольку стоимостная оценка благ увеличивается, а объем денежных единиц не меняется, так что агенты могут приобрести в следующий момент меньше благ, чем они могли приобрести в предыдущий момент. Однако при росте объема денежных единиц, росте доходов агентов и числа денежных знаков на руках у них может абсолютно не наблюдаться сужения их возможности покупать блага. Наоборот, при некоторых условиях повышательная динамика в области цен может сопровождаться расширением покупательной силы денег.
Можно вспомнить мнение Густава Касселя о том, что дефицитное финансирование предприятий в условиях инфляции приводит к ухудшению общего экономического положения страны. Причиной инфляции он считал две независимые величины — рост денежной массы и падение производства8. Таким образом, если следовать теории Г. Касселя, поменяв знак первой величины, т. е. говорить о сокращении денежной массы и наблюдающейся инфляции, как это было в 1990-х гг. в России, то очевидно обнаруживается такая связь: сокращение объема денежной массы приводит к дефициту финансов предприятий, не позволяя им развиваться, затем сокращается производство, что является второй величиной, определяющей инфляцию.
Следовательно, необходимо подчеркнуть, что все-таки имеется взаимосвязь между денежной массой и развитием производства, и эти величины не могу быть независимыми. Если принять данный тезис, тогда очень важно задаться вопросом относительно того, как влияет НИОКР и фундаментальные разработки в области технического прогресса и технологий на общее повышение цен. С одной стороны, как будет показано ниже, являясь «модным» продуктом, технологии способствуют повышению цен, с другой — увеличивая производительность, по идее, они должны тормозить инфляцию, по крайней мере, в долгосрочном периоде. Действительно, технологии и техническое развитие ориентированы на долгосрочный период. А инфляция — в большей степени явление, существующее и возникающее на коротких или средних интервалах. Она и воспринимается именно так агентами, которые выстраивают соответствующие модели приспособления — реагируя рационально или адаптивно относительно будущего уровня цен. Никто из них не скажет об инфляции ничего через
8 Кассель Г. Инфляция и валютный курс. — М: Эльф-Пресс, 1995. — 104 с.
3 или 5 лет, не говоря о десятилетнем или более продолжительном периоде.
Видимо, поэтому стоит предположить, что НИОКР и исследования, являясь элементом общих затрат ресурсов в обществе, которые на определенную величину вовсе не окупаются (убыточные НИОКР, завершающиеся отрицательным результатом), с этой позиции вносят свой вклад в инфляцию издержек, но, решая задачи будущей экономии и расширяя масштаб производства будущего, они оказывают тормозящее действие. Представляется, что общий вектор воздействия и вклада в обеспечение инфляции НИОКР и науки необходимо, хотя бы с точки зрения создания экономической модели, считать нейтральным. Современная экономика богата иными, более оперативными, генераторами повышения уровня цен, которые обеспечивают инфляционное давление. Это не только и не столько деятельность правительства и денежных властей, сколько монополистические структуры, ажиотажное поведение потребителей, увеличивающиеся величина и масштаб спекулятивных и финансовых рынков, трансакционного сектора экономики и др.
О методологии измерения инфляции. Экономическая наука является дисциплиной, которая не может существовать без измерений. Поэтому определить явление — это еще даже не половина дела, важно еще его измерить, что укрепит данное определение либо ослабит его и позволит в отдельных случаях поменять формулировку. В экономической науке измерение представляет собой самую дискуссионную область, так как используемые данные, не говоря уже о применяемых подходах и методиках, расходятся либо часто неточны. В связи с этим обстоятельством дискуссия развивается, то ослабевая, то нарастая, но не прекращается.
Исходя из приведенных рассуждений, вырисовывается общая методологическая схема исследования ряда экономических явлений, и в частности инфляции, которой, на взгляд автора, необходимо строго придерживаться. Иначе невозможно осуществить корректировки в методах измерения и изучения хозяйственных явлений так, чтобы эти корректировки были предельно ясны, не противоречили здравому смыслу, не ухудшали ситуации в сравнении с применением старых методов. Алгоритм должен быть следующим:
1. Определить понятие или явление, так как в зависимости от этого сложится или не сложится понимание в части возможностей измерения и объекта, области измерения.
2. Установить факторы, причины, благодаря которым явление возникает и сохраняет свое существование. Здесь же уточнить, насколько явление опасно для жизни экономических агентов и развития системы в целом. Такое уточнение будет полезным, с тем чтобы скорректировать само измерение. Может быть не нужно измерять некий параметр, потому что абсолютно неважно, насколько изменились, например, сами цены, если при этом меняется и доход. Это проблема того, что нужно измерять, на чем тратить исследовательские усилия, а на чем сэкономить. Может быть, следует измерять изменение покупательной способности, а не динамику цен.
3. Измерить факторы, причины (показатели, символизирующие причины), применяя анализ — пофакторное расслоение системного явления, чтобы затем в синтезе получить измерение самого явления либо представить (оставить) измерение в пофакторном виде.
Интересно заметить, что решение задач определения категорий, понятий, существа чего бы то ни было требует исходных допущений, оценок, или, иными словами, аналогов некоторых измерений. От того, как это будет сделано, зависит общий подход к дальнейшим измерениям и строгость обоснования необходимости каких-то корректировок. Может случиться и так, что какое-то явление вообще не нужно измерять точнее, чем это есть на сегодняшний день. А следует сосредоточиться на измерениях совершенно иного рода либо использовать для этого другие показатели, а не совершенствовать существующие, если они так плохи. Подход, который якобы позволяет учесть сущность инфляции и изменить способ измерения существующих показателей якобы на основе учета природы ценности денег, должен показать серьезные преимущества в двух аспектах.
Сначала по отношению к стереотипным способам, применяемым сегодня, а потом относительно целесообразности их изменения, а не замены. Ведь иногда именно замена может дать необходимый результат. Классический подход к измерению инфляции на базе индекса потребительских цен или дефлятора ВВП, по сути, есть подход «продуктовый», когда выбирается корзина благ, считающихся неизменными за ряд лет, и по расчету индекса цен на эти блага выносится заключение как о динамике цен, так и о сокращении покупательной силы денег. Возможно, следует перейти к измерению факторов, вызывающих явление, чтобы дать о явлении более точное представление. Так, можно было бы измерять динамику цен на базовые ресурсы и базовые про-
дукты, но, чтобы точно определить сокращение покупательной силы денег, понадобятся более точные представления о полном объеме денег и благ. Любая ограниченность по благам будет означать, что это не чистое обесценение, а снижение ценности по этому набору благ. деньги действительно являются всеобщей мерой стоимости, это отличает их от обычных благ, которые в определенные периоды экономического развития могут выполнять эту функцию денег (тогда деньги практически полностью утрачивают свою ценность, либо в силу гиперинфляции, либо в силу их физического отсутствия).
Примером является баночка пива в Анголе или бутылка водки и «самогона» в сельской россии в период 1970 — 1990-х гг. и вплоть до наших дней. Именно этим эквивалентом измеряется ценность труда, оказание услуг, покупка иных продуктов. Конечно, применительно к капиталу расчеты в таких «единицах-продуктах» не осуществляются, хотя починка трактора может стоить, например, три «поллитра самогона». Именно поэтому важно учитывать природу инфляции, а сама инфляция имеет как структурные, так институциональные причины и, безусловно, денежную основу. Однако весь вопрос сводится к тому, насколько соблюден предложенный здесь алгоритм. Фактически масштаб его соблюдения или несоблюдения определяет точность измерения инфляции.
Институциональная инфляция. Если введение институтов по общему смыслу эквивалентно появлению новых благ, продуктов, да к тому же связано с затратами, то можно говорить и о цене на новые правила как и о том, насколько сильно влияние институтов на общий уровень цен. Здесь уместно ставить вопрос об «институциональной инфляции», так как развертывание маховика цен в любой стране зависит от сложившейся в ней системы институтов и, конечно, от проводимой экономической политики. различия в институтах и структурные различия, при похожих мерах правительственной политики и неодинаковой динамике цен, говорят нам, что именно эти условия определяют инфляцию. Таким образом, вполне справедливо ставить проблему институциональной природы инфляции, как и безработицы. Покажем возможную взаимосвязь институциональной инфляции и создаваемых общественных благ — институтов9.
9 Сухарев О. С. Институциональная теория и экономическая политика. Книга 1. Институциональная теория. Методологический эскиз. — М.: ИЭ ран, 2001. — С. 405 - 408. В данной работе приводится базовое уравнение для институциональной системы, решение которого сводится к приводимым здесь выкладкам (С = Qp + KQ + L, где K, L — некоторые константы).
Ниже приведенные выкладки составляют базу для описания некой точки институционального равновесия и позволяют заложить концептуальную основу научного направления институциональной макроэкономики с интересными выводами и для экономической политики.
Если предположить, что существует связь между издержками на создание единицы общественного блага (института) — с, объемом создаваемых благ (институтов) — Q и уровнем цен от вводимой институциональной структуры — p, представим эту функциональную связь полиномиальной зависимостью: C = a + Ьp Q + c Q2(где a, Ь, c — константы), тогда можно получить следующее уравнение
ф
10.
о^р(1 - ь) + 2- ь) - 2с = 0
ао2 ао
(1)
с ^ 2к
Р =-о--+1,
1 - Ь^ б
(2)
= (
с
2к аб 1 - ь + о2 аг
(4)
Решая данное уравнение, получим соотношение, связывающее уровень цен и объем создаваемых общественных благ — институциональных норм. Под уровнем цен здесь понимается совокупность цен, соответствующих максимальному эффекту от вводимой новой институциональной структуры или от функционирующей текущей институциональной системы. Если полиномиальная зависимость на эмпирических данных покажет тесную корреляционно-регрессионную связь, тогда ожидаемое решение покажет зависимость уровня цен и «институциональной» инфляции (темпа изменения цен) от числа создаваемых и вводимых в экономику институтов. Решение будет следующим:
аг 1 - ь о2
так что изменение «эффективных» цен с течением времени пропорционально изменению числа институтов, где коэффициент пропорциональности обратно пропорционален квадрату числа создаваемых институтов.
Представим выражение (2) в виде p = а Q + в /
с ар р
Q + у, где а = —- , в = — 2 k, тогда — = а - —
1 - Ь ао о
, (а > 0, в > 0). Теперь построим график функции зависимости уровня цен и инфляции от числа институтов: p = p и п = п (Q), представленный на рисунке.
Оптимальный объем производства институтов
Q = л в дает минимальный уровень ценp = 2^ «Р V а
(если принять у=0 или считать пренебрежимо малой), причем этот уровень цен (совокупность цен) отвечает критерию наибольшей эффективности функционирующей системы институтов — общественных благ. Интересно отметить, как видно из левого графика, что минимальное число норм обеспечит более высокий уровень цен по сравнению с неким максимальным объемом. По всей види-
Р
где: k, l — константы интегрирования.
Фактически оно означает взнос в уровень цен, отвечающий состоянию максимальной эффективности институциональной структуры, вновь появляющихся институтов, являющихся элементами действующей системы правил и норм.
«Институциональная» инфляция определится путем дифференцирования (2) по числу создаваемых институтов Q и выражение для нее примет вид:
аР с 2к
п = —— =-+ —- . (3)
ао 1 - ь о2
Если считать функцию производства институтов Q = Q (/) зависящей от времени, тогда дифференцирование уровня цен по времени даст иной результат:
[1
\
Ч р=2Л/о^Р ^ р = р(о)
ошш1 /Р I V а °шах
1 1 ь
о
ёр
о
' Там же — исходное уравнение.
Зависимость уровня цен и инфляции от создаваемых институтов
мости, такой результат можно интерпретировать как демпфирующее влияние значительного числа создаваемых институтов, выполняющих функцию сопротивления. Если реальный уровень цен представлен точками, не лежащими на кривой p = p (Q), то максимальный эффект от созданной и действующей институциональной структуры не достигается. Число институтов Qmin дает наилучший эффект при уровне цен p1, а Qmax — соответственно при уровне p2. Поэтому необходимо так выстраивать (создавать) систему институтов, чтобы эффект был наибольшим при минимальном уровне цен, что с достаточным
приближением соответствует точке (
V а
Для экономики серьезное значение имеет даже не столько уровень цен как таковой, сколько темп их изменения. Институты как общественные блага вносят в инфляционный механизм существенную лепту. Как видно из графика рисунка справа, при минимальном значении регулирующих институтов Q . инфляция высока по абсолютной величине, но темп изменения отрицательный, т. е. инфляция сокращается, причем довольно быстро, при увеличении соответствующих институтов. При величине
[в
Q = л — , инфляция п=0, т. е. цены не растут, и, как V а
следует из приведенного выше рассуждения, уровень цен минимален (см. рисунок — сверху). При увеличении величины Q как абсолютный уровень цен p, так и инфляция п растут до значения Qmax, причем темп замедляется и ограничен сверху величиной а. Возможно, что при таких величинах инфляция приобретает разрушительную силу по отношению к функционирующей в режимах постоянного воспроизводства институтов экономической системы. Сокращение абсолютного уровня цен на отрезке
параметров
'в , 2/ар , Q . , Q
что довольно
^т
в ), на взгляд автора, может быть объяснено
эффектом структуризации экономических обменов, сокращения издержек трансакций, которые были высоки по причине отсутствия необходимых регулирующих норм.
Представленная модель полезна тем, что позволяет показать влияние институтов на уровень цен и инфляции, а также, что самое важное, демонстрирует наличие оптимального сочетания институциональных структур и решений, связанных с их воспроизводством. Эти решения должны строиться на точной аналитической базе, чтобы не провоцировать роста издержек, цен и сокращения жизненного уровня. Задача состоит в определении
сложно, поскольку требует определения доли влияния каждого отдельно взятого института на абсолютный уровень цен и его динамику11.
Таким образом, получен результат, говорящий о том, что именно институциональная инфляция формирует ожидания индивидов, связанные с изменением динамики цен. При определенном числе вновь вводимых институтов индивид ощущает нестабильность социальных и политических структур и связывает дальнейшее экономическое развитие с нарастающим инфляционным давлением. Подобные взаимосвязи, отношения индивида и институтов определяют качество институционального развития, а в итоге, и оценку социальных правил, общественных стандартов, обозначающих качество жизни.
Инфляция и инвестиции: как и зачем необходимо изменить концепцию макроэкономической политики. Как известно, легко расстаешься с дешевым активом. Это применимо и к деньгам. Легче всего вкладывать более/относительно дешевые деньги. изымая из оборота деньги и размещая их в ценных бумагах за рубежом, российское правительство кредитует расходы иностранных правительств. Пагубность этой меры не только в том, что деньги вкладываются в ненадежные активы, что они могут не быть возвращены, что могут возникнуть потери, а в том, что «финансовое приращение» изымается из собственной экономики, которая его произвела, и искусственно ввергается в состояние дорогого кредита, что провоцирует инфляцию, с одной стороны, а с другой — заставляет отечественную банковскую систему и корпорации, которым дан импульс к развитию , но которым как раз не хватает относительно дешевого кредита, брать этот кредит за рубежом, так как именно он там дешевле и безопаснее, чем кредит, взятый внутри собственной страны. деньги влиты (размещены за рубежом) туда, поэтому и кредит там дешевле, так как их объем там выше. тем самым, проводя такую политику, правительство само отпугивает инвесторов, указывая им, что оно само не верит в свою страну и экономику, поскольку направляет деньги за пределы страны. При этом происходит консервация соотношения процентных ставок, рентабельностей и эффективности. Общим результатом становится возрастание частного внешнего долга при низкой эффективности экономики, довольно высокой инфляции.
11 Сухарев О. С. Институты и экономическое развитие. — М.: ДеКА. — 2005. — С. 73 — 78.
В России, как и во многих развивающихся странах, на протяжении многих лет в качестве принципа макроэкономической политики использовался принцип таргетирования инфляции. Согласно этому принципу, который вытекает из монетарной теории М. Фридмена, при повышении цен выше ожидаемого уровня, который установлен, например, правительством, необходимо повысить процентные ставки. Эта мера должна противодействовать инфляции. Однако такое действие абсолютно слепо к природе инфляции и к тем факторам, которые ее вызывают в конкретные моменты хозяйственной истории. Инфляция сегодня в мире вызвана ростом цен на энергию и продукты питания, на этом мнении сходится большинство аналитиков-экспертов. Поэтому наиболее высока инфляция в развивающихся странах, которые получают «дополнительную порцию» инфляции по импорту. Россия не является исключением. Увеличение процентных ставок лишь подрывает производство, инновации, повышает нестабильность экономики, как бы пролонгирует инфляцию. Иными словами, это «таблетка» длительного действия. Абсолютно неразумно ориентироваться во внутренних ценах на цены мировые. Страна, которая в избытке обладает каким-либо фактором или конкурентным преимуществом по сравнению с другими странами, не должна на этот избыточный ресурс обладать такой ценой, как если бы этот ресурс был дефицитен, как в других странах. Повышение процента способно снизить спрос на кредиты, да и то, это зависит от конкретной ситуации, а вот относительно совокупного спроса такое снижение вряд ли произойдет в силу того, что действует множество факторов спроса, а быстро изменить стандарт потребления невозможно. Процент, конечно, может и должен использоваться в качестве регулирования и параметра макроэкономической политики, но выступать единственным ответом на инфляцию он не может, даже совместно с инструментом сокращения бюджетных расходов, который также обладает весьма низкой адекватностью, потому что абсолютно не чувствителен к природе инфляционного всплеска. Как известно, методы проектирования бюджета почти во всех странах мира рассчитаны на то, чтобы учитывать ожидаемую инфляцию, и изменение инфляции в сторону повышения уровня цен, выше планировавшегося и ожидавшегося, вряд ли есть ошибка планирования, а скорее есть влияние тех факторов, которые не учтены при планировании.
Интересно отметить следующий момент: правительство, предлагая те или иные мероприятия экономической политики, абсолютно не задумывается о том, как это скажется на инфляции. Например, наблюдаемые дебаты по поводу значительного снижения НДС. Ведь совершенно очевидно, что в трансакционной экономике, в которой рентабельность трансакционных секторов итак высока, снижение НДС приведет к еще большему разрастанию этих секторов, даже если рентабельность их не будет увеличиваться. Мотивация, что отмена НДС нужна, чтобы стимулировать длинные кооперационные цепочки в наукоемких секторах, не выдерживает критики. Если это необходимо, так и снижайте НДС дифференцированно — применительно к этим секторам, но, одновременно, нельзя позволить разрастаться трансакционным секторам, особенно когда этот процесс происходит за счет других секторов экономики. Отмена НДС абсолютно не снизит уровня цен, наоборот, он может только возрасти. При этом снизится доходность бюджета.
Куда более важным и существенным для российской экономики является снижение налога на прибыль (работы автора, начиная с 1999 г., это демонстрируют). Во-первых, решится задача легализации прибыли. Во-вторых, будет нормализован процесс капиталообразования. В-третьих, активизируется дивидендная политика, и нормализуется (приобретет большую устойчивость) функционирование фондового рынка. Наконец, самое важное, можно будет стимулировать процессы реинвестирования прибыли и проводить необходимую амортизационную политику. Расчет инвестиционных проектов для наукоемких предприятий России позволяет установить, что сейчас им совершенно невыгодно инвестировать из прибыли (при прочих равных, хотя, конечно, такой процесс имеет место), значительно проще и выгоднее взять кредит в банке при условии, что он тем или иным способом будет получен. Тем самым получаем микроэкономическое подтверждение макроэкономического эффекта возрастания частного внешнего долга.
Разумеется, снижение налога на прибыль либо его отмена также должны быть аналитически представлены довольно строго по секторам экономики, и подход должен быть дифференцированным. В отношении секторов, имеющих сверхприбыли, например нефтегазового комплекса, такого снижения быть не должно.
Таким образом, налоговая политика является важным инструментом при осуществлении струк-
турных и институциональных корректировок, да к тому же может действовать в направлении ускорения инфляции или торможения ее. Поэтому применение дифференцированных налоговых ставок по одному и тому же налогу может стать наиболее целесообразным. Конечно, это может повысить издержки учета, однако здесь необходимо применять методы снижения организационных затрат, и эффективная политика всегда является «недешевой», а неэффективная — наоборот. Как раз здесь действует правило: «простота — хуже воровства».
Иногда приходится слышать аргумент, что, дескать, Правительство РФ выводит средства за рубеж по двум причинам: во-первых, чтобы не увеличивать предложения денег с вытекающей инфляцией, во-вторых, деньги должны быть «восприняты» экономикой, ее агентами, а ситуация как раз такова, что агенты не нуждаются и не могут «переработать» такого количества денег.
Ответ на эти аргументы уже частично прозвучал выше, когда был показан механизм, провоцирующий инфляцию вследствие увода денег за рубеж и размещения их в иностранных ценных бумагах. На чем основано предположение, что агенты не могут распорядиться этими деньгами? На том, что насыщен спрос? Нет. На том, что идет недоиспользование средств по отдельным федеральным и региональным программам? Но этому имеются совершенно иные причины, которые связаны частично с нарушениями финансовой дисциплины и «откатами», а частично — с технологической неготовностью использовать эти деньги на конкретные нужды. Правительство лишилось значительной части государственной собственности в результате приватизации. Это имущество, часть которого была в неплохом состоянии, было просто разрушено или продано либо в лучшем случае сдано в аренду и перепрофилировано. Особенно это касается бывших оборонных предприятий. Однако правительство могло использовать эти деньги, которые направляет за рубеж, на развитие государственного сектора в широком значении — предприятий, социальных инвестиций, оснащение здравоохранения и государственного образования. Это можно делать даже сегодня. Для этого необходимы две
вещи: остановить дальнейшую приватизацию, направить деньги на выкуп некоторых объектов, которых лишилось государство, на заказ оборудования для отечественной медицины, строительство инфраструктуры и т. д. Конечно, отчасти опасение, что это усилит инфляцию, разумно, хотя и небезукоризненно с аналитической точки зрения. Но ведь важно понимать, почему инфляция может усилиться. Потому что трансакционные сектора сильно развиты и доминируют, потому что фактически «сжат» отечественный потребительский рынок и рынок промышленных товаров. Иными словами, в России, намеренно или нет, но создан «инфляционный рычаг», который при любом действии и мероприятии правительства, способствующем развитию отечественных производств и укреплении экономики посредством укрепления внутренних рынков, яро сопротивляется и препятствует этому процессу. Более того, своими «институциональными наслоениями» под видом реформ правительство только ухудшает ситуацию явным противоречием между провозглашенными целями и применяемыми для этого инструментами. Рентабельности секторов должны быть выровнены, кадровый перелив должен осуществляться в производительные сектора, а престиж инженерной и научной работы поднят на деле на самый высокий уровень с соответствующей заработной платой и социальными гарантиями.
Важную роль здесь сыграют социальные инвестиции, которые можно осуществить сугубо организационными приемами, даже без значительных финансовых вливаний. Хотя, безусловно, потребность в увеличении государственных расходов на здравоохранение и образование не вызывает сомнений. Однако подобное увеличение необходимо планировать с подготовительной «институциональной корректировкой» в этих системах.
Таким образом, концепция макроэкономической политики должна быть изменена и общее направление этих изменений четко определено: требуется изменить «структурный» вектор российской экономики, используя инструменты бюджетной, кредитно-денежной, налоговой политики и «социальные» инвестиции.
