CC BY
49
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 13. ВОСТОКОВЕДЕНИЕ. 2018. № 2
ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ Ю.С. Ершова
ИНДОНЕЗИЙСКОЕ ТЕЧЕНИЕ САСТРА ВАНГИ В КОНТЕКСТЕ СОВРЕМЕННОЙ ЖЕНСКОЙ ПРОЗЫ СТРАН ВОСТОКА
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение
высшего образования «Московский государственный университет имени
М.В. Ломоносова»
119991, Москва, Ленинские горы, 1
В статье дается описание женской прозы (састра ванги), которое набирало популярность с конца XX столетия и сейчас стало одним из центральных явлений в литературе Индонезии. Анализ предпринимается с учетом результатов современных гендерных исследований и изучения положений феминистской литературной критики. Дается характеристика серьезной прозы састра ванги, позволяющая отграничить ее от модной развлекательной женской литературы chick-lit. Процессы, аналогичные развитию састра ванги, происходящие в словесности многих стран, рассматриваются в работе на примере индийской, турецкой и китайской литературы. Это позволяет вписать современную индонезийскую женскую прозу в региональный контекст.
Ключевые слова: современные индонезийская проза; женская проза; састра ванги; гендерные исследования; феминизм; восточная литература.
Рубеж XX-XXI вв. стал переходным периодом для Индонезии. С падением режима «Нового Порядка» президента Сухарто в 1998 г. открылись новые пути для развития либерализма. В частности, это нашло отражение в значительном росте активности женщин в политической, социальной и культурной областях. Усиление роли женщин происходило практически во всех сферах жизни, включая литературное творчество. Женское литературное движение набирало мощь с конца прошлого столетия и сейчас стало одним из центральных явлений в современной индонезийской прозе.
В последние десятилетия в науке в целом заметно возросло внимание к гендерным исследованиям. Свидетельством развития гендер-ной теории может служить большое количество работ, написанных
Ершова Юлия Сергеевна — старший преподаватель кафедры филологии стран Юго-Восточной Азии, Кореи и Монголии ИСАА МГУ имени М.В. Ломоносова (e-mail: [email protected]).
западными и отечественными авторами1. Гендерная проблематика изучается и индонезийскими исследователями, избирающими в качестве центральных тем положение женщины в обществе, а также вопрос о вкладе женщин в социальное развитие, в том числе в области культуры и словесности2.
В рамках гендерных исследований по литературе актуальным становится рассмотрение женского творчества как части литературного процесса и феминистской литературной критики, получившей широкое распространение. С этим явлением как разновидностью теории феминизма связаны надежды на создание «альтернативной», а именно женской картины бытия, в основе которой лежит женский взгляд на мир и происходящие в нем процессы, а также собственный жизненный опыт женщин. Подобные попытки можно наблюдать в современной женской прозе Индонезии.
В индонезийской литературе женское течение (так называемая састра ванги, т.е. «ароматная», «благоухающая» или даже «парфюмерная» литература) представлена огромным количеством произведений с разнообразной тематикой. Когда мы говорим о женской прозе, невольно возникают ассоциации с дамскими любовными романами или с развлекательными произведениями, написанными специально для женщин (см. ниже о явлении chick-lit), но этим женское творчество далеко не ограничивается. Еще один привычный стереотип в восприятии женской прозы заключается в поиске феминистского подтекста, однако и это верно лишь отчасти, так как содержание произведений современных писательниц отнюдь не исчерпывается феминистской тематикой. Писательницы састра ванги создают произведения на любую тему, которая их волнует, будь то положение женщины в обществе, семья, любовные отношения или проблемы философии и науки, а также многое другое.
Сейчас Индонезия переживает настоящий бум женской литературы. Это не значит, что женщин-писательниц раньше не было совсем, но они больше воспринимались в качестве авторов популярных развлекательных и любовных романов. Массовое появление женщин-писательниц сыграло большую роль в развитии современной
1 Среди них следует отметить таких авторов, как Элейн Шоуолтер, Элен Сиксу, Гизела Экер, Тереза де Лауретис, Юлия Кристева, Люси Иригарэ, Ирина Жеребкина и др.
2 Среди новейших исследований на данную тему выделяется обстоятельный труд Янти Мухтар «Развитие индонезийского женского движения в период Нового Порядка»: Muchtar Y. Tumbuhnya Gerakan Perempuan Indonesia Masa Negara Orde Barn. Jakarta: Institut KAPAL Perempuan, Februari 2016. 199 h.
индонезийской литературы и определении основных тенденций этого развития. В литературе ярко обозначилась феминистская направленность, что проявилось в том числе через освещение прежде закрытых для публичного обсуждения сфер действительности.
В 1998 г. вышел роман Айю Утами «Саман» (Saman). Это событие положило начало новому периоду в истории современной индонезийской литературы, связанному с течением састра ванги, получившим широкое распространение в 2000-х годах. Романы Утами «Саман» (Saman) и «Ларунг» (Larung) (2000) представляют собой подлинное воплощение идеи свободы творчества в условиях Индонезии. Темы, ранее считавшиеся здесь табуированными, выносятся из частной сферы жизни в общественную. Направление састра ванги окончательно утвердилось в индонезийской литературе после публикации романа Деви Лестари «Супернова: Кшатрия, Принцесса и Падающая звезда» (Supernova: Ksatria, Puteri, dan Bintang Jatuh) (2001) и сборника рассказов Дженар Маэсы Айю «Они говорят, я обезьяна» (Mereka Bilang, Saya Monyet) (2001).
Састра ванги, сама по себе выступая как новое явление для литературы, также открывает новые имена. В русле этого течения работают многие писательницы: кроме Айю Утами (Ayu Utami) и Дженар Маэса Айю (Djenar Maesa Ayu), с которых все начиналось, это также Деви Лестари (Dewi Lestari), Фира Басуки (Fira Basuki), Динар Рахайю (Dinar Rahayu) и многие другие. Это молодые активные женщины в возрасте около тридцати лет, занимающие разное общественное положение, принадлежащие к разным этническим и религиозным общинам. Их относительно молодой возраст и смелые идеи определили своеобразие их литературных трудов.
Произведения женщин-писательниц, принадлежащих к састра ванги, всегда открыты для новых, некогда табуированных тем: секса и насилия (в том числе насилия в семье), полигамии, измены, отношений вне брака и вообще свободных отношений. Так, например, главными героями романа Деви Лестари «Супернова: Кшатрия, Принцесса и Падающая звезда»3 становится пара гомосексуалистов Димас и Рубен, а также Дива, элитная проститутка, которая одновременно выступает в своей второй ипостаси — Суперновы, Мессии современности, пророчицы новой эпохи, которая появляется и существует виртуально. Любой человек может написать Супернове электронное письмо, задать вопрос и получить ответ на него. Супер-
3 Роман опубликован под псевдонимом Ди: Dee. Supernova: Ksatria, Puteri, dan Bintang Jatuh / Penulis, Dee. Cet. 7. Bandung, 2006. 286 hlm.
нова существует там, где есть виртуальный мир интернета. Димас и Рубен, являясь выдуманными самой Лестари персонажами, в свою очередь решают написать роман и сочиняют историю о запретной любви Ферре и Раны.
По сюжету романа в романе, молодой и успешный карьерист Ферре живет одной работой. Среди поклонниц он считается секс-символом: высокий пост в транснациональной корпорации, большой доход, красивая внешность и обаяние. Никто не знает, что блестящий фасад скрывает одиночество. Все меняется, когда герой встречает молодую и красивую, также успешную в карьере Рану. Все довольно банально: герои полюбили друг друга с первого взгляда, но Рана замужем. Ее муж Арвин — не злодей и не тиран, а тоже молодой, красивый, успешный, глубоко любит жену, мечтает о тихой семейной жизни, о детях. Ферре также сходит с ума от любви к Ране. Кульминация наступает, когда Арвину становится известно о связи жены. Он принимает решение отпустить ее, так как видит, что она неподдельно счастлива с Ферре. Со своей стороны, Ферре ревнует Рану к мужу. Не выдержав давления, Рана серьезно заболевает, а когда опасность минует, выбирает остаться с мужем, который доказал ей свою любовь, тогда как Ферре лишь страстно желал обладать ей. Для Раны становится очевидным, что связь с последним была ошибкой.
Не менее смелым является другое значимое произведение са-стра ванги — роман Секар Айю Асмары «Запретная дверь» (Pintu Terlarang) (2004)4, в котором автор затрагивает тему измены в семейных отношениях, психических заболеваний и насилия в семье. Роман имеет сложную композицию и состоит из трех сюжетных линий, которые соединяются в самом конце. Одной из таких линий является история, рассказанная от лица девятилетнего ребенка, с которым обращаются жестоко. Родители издеваются над ним даже за незначительные промахи, внушая ему, что все это — проявление родительской любви. История заканчивается тем, что измученный ребенок крадет нож из школьной столовой. Вечером ему кажется, что предметы вокруг нашептывают ему, чтобы он использовал этот нож, и он совершает, в конце концов, убийство обоих родителей.
В главах, представляющих собой историю журналистки Ранти, повествование снова ведется от первого лица. Она очень увлечена своей последней статьей о мужчине, который сошел с ума из-за жестокого отношения к нему родителей. Ранти встречается с мо-
4 Sekar Ayu Asmara. Pintu Terlarang. PenerЫt PT Gramedia Pustaka Utama, Jakarta, 2009. 265 Ыт.
лодым вдовцом Дионом, у которого есть ребенок — пятилетний Эдо. Однажды она приходит к нему домой и обнаруживает, что Дион жестоко обращается с сыном, так как считает его виноватым в смерти своей жены, умершей при родах. Диона арестовывают, а Эдо доставляют в больницу, но ребенок оказывается настолько измученным, что умирает.
Третья сюжетная линия — история о скульпторе по имени Гам-бир — является центральной в этом романе. Повествование ведется от лица автора. Гамбиру двадцать семь лет. Его жена Талида — карьеристка, одержимая манией самосовершенствования. Так же жаждет успеха Гамбир: добившись славы и признания, он зазнается, забывая, кем он был до того, как стал знаменит. Через образы супругов автором подчеркивается ничтожность материального благополучия, показаны нездоровая одержимость обладания вещами и бездуховность в отношениях.
Важную роль в романе играют три тайны брака Талиды и Гамби-ра. Первая тайна — дверь в студии, где Гамбир создает свои скульптуры, — он лепит беременных женщин. Ему запрещено открывать ее и обсуждать с женой (она носит ключ от этой двери у себя на шее). Вторая — сексуальные отношения Талиды с приятелями Гамбира, поощряемые его матерью. Третья тайна — соглашение супругов с клиникой, где Талида сделала искусственное прерывание беременности. По этому договору супруги получали плоды после абортов, сделанных в клинике другими женщинами, и Гамбир помещал их в свои скульптуры, чтобы они выглядели более естественными и живыми.
Когда Гамбир узнает о связях жены с его приятелями, он убивает их всех, а затем снимает с шеи Талиды ключ от запретной двери. Когда же он, наконец, открывает ее, его ослепляет белый яркий свет, и в студию врывается ураганный шум, поглощающий все вокруг. Это становится моментом соединения всех сюжетных линий романа: Гамбир оказывается в камере психиатрической клиники. Он и есть тот самый сумасшедший мужчина, в детстве подвергавшийся жестокому обращению со стороны родителей и убивший их. Именно о нем писала свою статью журналистка Ранти.
Стиль письма, язык и сами явления, обсуждаемые в произведениях састра ванги, часто шокируют читателей, не соответствуя принятому в обществе мнению о том, что женщины — хранительницы нравственности и морали. Авторы более не делают акцента на традиционных женских добродетелях, представляют достаточно мрачную картину на месте прежней счастливой любви и семейной
идиллии, которые теперь не служат однозначным ориентиром. Этот идеал во многом утратил привлекательность, возможно, не столько оттого, что он плох, сколько оттого, что для современных писательниц он не реалистичен. Их мироощущение свободно и вместе с тем трагично. На пути к идеалу слишком много препон — жестокость, отчуждение, корысть в обществе и семье. Перестав ориентироваться на прежний идеал, авторы рисуют свободных и самодостаточных героинь. Журналистка Рана идет на внебрачную связь и самостоятельно выбирает, с кем из двоих мужчин ей остаться. Легкомысленная Талида не ощущает себя связанной какими-то обязательствами перед мужем. Поставленные во главу угла свобода и сильная позиция женщины в семье и жизни в целом для писательниц самоценны, счастливая развязка в этом случае необязательна и даже не вполне уместна. В результате Рана остается с благородным нелюбимым супругом, а Талида и вовсе гибнет.
Не все образцы састра ванги высокохудожественны. Некоторые критики даже говорят о второсортности этой литературы, отсутствии интеллектуальности, а ее популярность связывают только с развлекательностью и чувственностью. Однако представительницы этого течения добиваются признания и финансового успеха, их активная деятельность становится важным моментом в вопросе гендерного равенства в Индонезии.
В результате феномен састра ванги вызывает ожесточенные споры между консервативно и либерально настроенными группами граждан, этот разрыв становится все более радикальным и явным. Противостояние носит не столько политический характер, сколько социальный и религиозный. Вопрос о положении женщины в современном индонезийском обществе является одним из самых дискуссионных. Также часто поднимается проблема равноправия полов. Роль женщин в современных общественных процессах вызывает много споров. Но какие бы взгляды не возобладали в общественных дискуссиях, существует один несомненный факт: женщины-литераторы положили начало кардинальным реформам в литературе5.
Одной из основных в женской прозе становится тема секса, порой раскрываемая не без вульгарности, в соответствии с установкой авторов на протестную эпатажность. Таким произведениям свойствен ярко выраженный дух феминизма, который сочетается с идеями
5 О гендерном равенстве в современной женской прозе Индонезии см. в статье: Suryakusuma J. Can literature act as a vanguard for gender equality? / J. Suryakusuma — The Jakarta Post, 29.12.2006. URL: http://www.thejakartapost.com/news/2006/12/29/ can-literature-act-vanguard-gender-equality.html (accessed on 21.12.2016)
индивидуализма и эгоизма. Многие литературные произведения, относящиеся к састра ванги, превозносят женскую сексуальность как важный аспект жизни многих современных молодых индонезиек, считающих себя высокообразованными и экономически не-зависимыми6.
Традиционно сексуальные отношения предполагают доминирование мужчины: он — субъект, женщина — объект. Как мы видели на приведенных выше примерах, в индонезийской литературе нового типа это отвергается, женщина также занимает положение субъекта в системе. Можно воспринимать данный процесс как переворот в патриархальном обществе и переход к доминированию женщины. Однако не все писательницы делают акцент на теме сексуальных отношений в своих произведениях. Многие из них косвенно продолжают поддерживать мужское доминирование. И все же в целом литература састра ванги изображает женщин, в значительной степени уходя от образов покорных жен, часто жертв патриархального уклада, характерных для литературы предыдущих периодов. Героини предстают в новых образах хозяек мира и собственных судеб.
Вряд ли можно говорить о том, что проблема положения женщин в современном индонезийском обществе решена до конца, поскольку женское самовыражение — в одежде, политических взглядах и т.п. — продолжает контролироваться и подчиняться политическим, религиозным и культурным традициям. Однако сопротивление женщин традиционному порядку очевидно принесло им успех по меньшей мере в сфере литературы и искусства.
С конца XX в. литература Индонезии активно развивалась, совершив настоящий прорыв, в том числе происходило расширение ее жанрового спектра. Появились разнообразные течения региональной, исламской, детской литературы, так называемая chick-lit—молодежная женская проза — и многое другое. Последний популярный жанр отличается от более серьезной састра ванги, хотя у них часто выделяют общие черты. О правомерности сравнения састра ванги с произведениями, созданными в рамках chick-lit, идет дискуссия. Достаточное количество произведений састра ванги имеет в своей
6 О састра ванги также см.: Arimbi D.A. Reading Contemporary Indonesian Muslim Women Writers. Representation, Identity and Religion of Muslim Women in Indonesian Fiction. ICAS / Amsterdam University Press, Amsterdam, 2009. 234 p.; Фролова М.В. Женская проза Индонезии конца XX — начала XXI вв.: авторы и произведения // Stephanos. Рецензируемый мультиязычный научный журнал. 2016. № 2 (16) II. Март. М., 2016. С. 39-53.
основе глубокие размышления на социальные и религиозные темы, хотя в них порой усматривают недостаток нравственности. Женская молодежная литература chick-lit представляет собой занимательные и часто изложенные в ироничном стиле истории о женщинах, столкнувшихся с современными проблемами в работе или социальной жизни. Повествование в этих произведениях всегда помещено в городскую среду, в них рассказывается о молодых работающих женщинах в возрасте двадцати-тридцати лет, которые интересуются модой, покупками, сексом и поиском своего идеального мужчины. В отличие от романтизированной художественной литературы 1970-1980-х годов, эта новая молодежная беллетристика легко читается; обложки всегда оформлены в пастельных тонах и имеют иллюстрации в стиле Барби. Литература chick-lit впервые возникла в Великобритании, когда Хелен Филдинг опубликовала роман «Дневник Бриджит Джонс» в 1996 г. За этим последовало издание произведения Мелиссы Бэнк «Руководство для девушек по охоте и рыбной ловле» (2000). Обе книги были переведены на индонезийский язык в 2003 г., и эта новая тенденция была подхвачена местными авторами. Часто в качестве примера приводят серию произведений Фиры Басуки (Fira Basuki) и Альбертины Эндах (Alberthine Endah).
Критики и феминистки скептически смотрят на популярность литературы chick-lit. Гадис Аривиа (Gadis Arivia), известная феминистка и основательница «Женского Журнала» (Women's Journal), считает данное явление в условиях Индонезии утопией. Индонезийские женщины все еще стесняются обсуждения гендерных вопросов. Молодежная женская проза в значительной степени игнорирует идеологические и социальные реалии дискриминации по половому признаку, поэтому некоторые феминистки утверждают, что эта литература предает идеалы и цели их движения.
Тем не менее, несмотря на критику chick-lit, многочисленные читательницы увлечены подобными историями, и популярность жанра возрастает. В отличие от романтических произведений, в которых женские персонажи всегда изображены «идеальными» — красивыми, покорными и готовыми признать патриархальное господство, — женская литература повествует о женщинах среднего класса, белых воротничках, борющихся за сохранение своей работы и карьеры. Они ближе к жизни — не так прекрасны, не настолько умны, хотя помешаны на физическом совершенстве. Героини этих произведений с их «несовершенством» часто очень похожи на своих читательниц, что делает художественную реальность ближе к жизни. Именно этим
во многом объясняется успех chick-lit. Однако подобная литература близка лишь современным молодым индонезийкам, проживающим в мегаполисах [Arimbi, 2009: 83-84].
Важно подчеркнуть, что процессы, аналогичные индонезийскому литературному течению састра ванги, встречаются в словесности многих стран. В частности, весьма яркие примеры наблюдаются в литературе хинди, где существует направление, носящее название «женское письмо». Его появление в 1970-е годы изменило отношение к авторам-женщинам, благодаря успеху таких писательниц, как Кришна Собти, Манну Бхандари, Мамта Калия и Уша Приямвада.
Начиная с эпохи Нового времени «женский вопрос» занимал в индийской литературе центральное место. Сюда относились темы положения женщины в семье и обществе, ранних браков, обряда сати (самосожжения вдовы на погребальном костре мужа) и вторичного замужества вдов, женского образования и эмансипации. Эти и некоторые другие проблемы, так или иначе связанные с участием женщины в общественной жизни, стали важнейшими для литературы хинди. Ввиду этого возник новый тип героини, отвечающий современным условиям и меняющимся представлениям о роли и месте женщины в социуме, — образованная и независимая, она стремится выйти за рамки, изначально созданные для нее обществом. Героинями новых романов становятся самодостаточные, свободолюбивые женщины, протестующие против патриархальных традиций и обычаев. Это во многом связано с ростом уровня образованности среди индийских женщин разных социальных слоев [Гаврюшина, 2007: 144-158].
Для индийской литературы в качестве примера стоит рассмотреть творчество Арундати Рой, которая получила Букеровскую премию за свой литературный дебют — от роман «Бог мелочей» (The God of Small Things) (1996).
Роман рассказывает о межкастовой любви в условиях традиционного общества. Главными героями романа становятся семилетние близнецы Рахель и Эста. Их мать — христианка Амму, родила детей в порицаемом всеми браке с индуистом, союз с которым закончился разводом. Сюжет строится вокруг гибели англичанки Софи-моль, кузины близнецов; параллельно этим событиям развивается любовная линия Амму и столяра Велютты, неприкасаемого, которого по ошибке обвиняют в смерти девочки. Близнецы под давлением полиции подтверждают его вину. По прошествии многих лет они продолжают расплачиваться за это, и их судьбы нельзя назвать счастливыми.
У романа «Бог мелочей» есть автобиографические черты: мать Арундати Рой, христианка, против воли семьи вышла замуж за бенгальца-хинду, и этот брак впоследствии распался. Несмотря на то что в романе появляется большое количество бытовых, социальных и культурных реалий Южной Индии, сама автор считает, что «Бог мелочей» — это история не об Индии и индийцах, а роман о человечестве. Писательница выходит на уровень общечеловеческих проблем. «Глубоко уходящий корнями в индийскую почву, "Бог мелочей" повествует об универсальных проблемах, внятных читателям по всему миру. Рой удается придать локальному конфликту традиционного общества универсальное общечеловеческое содержание. То, что роман написан по-английски, все же не представляется случайностью» [Челнокова, 2010: 147-148]. Жизнь в традиционном обществе оказывается как бы законсервированной, «в мире властвует анархия и антисинтез, все распадается на части, и именно эти части — мелочи — оказываются главными» [Челнокова, 2010: 148]. В романе «Богом мелочей» или «Богом утрат» Амму называет любящего ее, несправедливо обвиненного в преступлении и погибшего Велютту.
Говоря о современной литературе Турции, следует отметить, что постмодернизм здесь играет западной и восточной традицией: это и повышенное внимание к массовой западной культуре, и в то же время цитации из собственного наследия. В современных произведениях поднимаются важные для страны вопросы, национальная проблематика.
Женская литература в Турции берет начало еще в творчестве средневековых поэтесс. В новое и новейшее время женскую прозу Турции представляют такие писательницы, как Элиф Шафак, Латифе Текин, Пынар Кюр, Лейла Эрбиль и др.
Элиф Шафак поднимает проблему поиска турками своей идентичности. Кроме того, она показывает, что женская и мужская идентичность не совпадают в рамках одного этноса. Также писательница обращается к болезненным темам турецко-армянских и турецко-американских отношений.
В романе «Отец и бастард» (2006) Элиф Шафак создает мир без мужчин: четыре поколения семьи состоят из одних женщин, так как их мужья умирают очень рано, поэтому единственного сына и брата — мальчика Мустафу — очень опекают, возлагая на него все надежды. Из-за суеверия, что в этой семье смерть охотится за мужчинами, мальчику не стригли волосы до восьми лет и одевали, как девочку. Юношей его отправляют заграницу, надеясь, что там его не постигнет печальная участь всех мужчин рода. Но спустя почти
двадцать лет, вернувшись в родной дом, он все равно умирает, якобы от сердечного приступа, а на самом деле его отравила собственная сестра, заподозрившая его в кровосмесительных связях. Таким образом, Элиф Шафак разрушает идею семьи как опоры традиционного общества [Сулейманова, 2010: 255-258].
Усиление феминистических настроений в странах Востока способствовало тому, что женщины обратились к литературе, давшей им пространство для обсуждения таких тем, как социальный статус женщины, ее место в политической борьбе, а также брак и семейные отношения. Эти темы уже довольно давно начали волновать и китайских писательниц. Среди представительниц женской прозы в китайской литературе следует отметить Бин Синь и Дин Лин, стоявших у истоков течения (1920-1930-е годы прошлого столетия), а также Чжан Цзе, Те Нин и др. Характерные черты женской литературы сохранились и в творчестве последующих поколений авторов.
Более современный пример китайской женской прозы — полубиографический роман Вэй Хой «Крошка из Шанхая», изданный в 1999 г. «Крошка из Шанхая» стала сенсацией и вызвала горячие споры, вскоре роман был запрещен, так как критики усмотрели в нем пропаганду западной культуры и раболепие перед ней. Однако книга продолжала расходиться по стране, появились переводы на другие языки.
Главная героиня, от лица которой ведется повествование, — двадцатипятилетняя китаянка Ники, или Коко, как называют ее друзья в честь знаменитой Коко Шанель. Коко, выпускница университета, работает официанткой. Она издала книгу и теперь ищет вдохновение для написания второй. Девушка разрывается между двумя любовниками. От отношений с молодым человеком по имени Тиан Тиан она не получает ни эмоционального, ни физического удовлетворения, однако с ним у нее установилась крепкая духовная связь. Напротив, с немцем Марком, который живет и работает в Шанхае, Коко связывает именно чувственная страсть. Героиня не может сделать выбор в пользу кого-то одного. Тиан Тиан живет на деньги матери и имеет серьезные проблемы с наркотиками. У Марка есть официальная семья на родине. В итоге Марк возвращается в Берлин, а Тиан Тиан умирает от передозировки наркотиков. Главная героиня на протяжении всего романа пытается разобраться в себе и понять, кто же она и чего хочет от жизни.
Роман Вэй Хой вызвал не только споры по поводу его содержания, но и активные обсуждения вопроса, относится ли он к течению chick-lit или может по праву занять место в серьезной мировой литературе
[Koetse, 2008]. «Крошка из Шанхая», безусловно, имеет внешние признаки произведения chick-lit, от оформления обложки в «девчачьем» стиле до наличия типичных признаков подобной литературы (молодая героиня в поисках любви, решающая карьерные вопросы; сюжет, построенный вокруг ее любовных переживаний; огромное внимание к сексуальной составляющей отношений и т.д.). В то же время в романе открыто изображаются актуальные проблемы современного китайского (да и вообще любого) общества и молодежи, что не характерно для романов, созданных в рамках течения chick-lit.
Примеры из литератур разных стран Востока показывают единство основных тенденций внутри женской прозы, — перекличку тем, поставленных проблем, пафос отрицания традиционных ценностей и мужского господства, эпатажность и яркую эмоциональность.
Возвращаясь к течению sastra wangi в индонезийской литературе, необходимо отметить, что не все писательницы считали лестным для себя быть причисленными к нему, хотя это создавало их популярность и способствовало коммерческому успеху. Дженар Маэса Айю, одна из главных представительниц течения, не согласна с определением састра ванги, усматривая в нем дискриминацию, так как отсылкой к «парфюмерности», ассоциирующейся с женственностью, оно ставит половую принадлежность авторов выше тех тем, которые они поднимают в своих произведениях. Можно согласиться, что трудно назвать «парфюмированной» литературу (том числе творчество самой Дженар Маэсы Айю), которая исследует такие важные проблемы, как домашнее насилие, патриархальное господство над женской сексуальностью и т.д. Писательницы састра ванги утверждают, что анализ вопросов, поднятых в их произведениях, освещает проблемы социальной сферы, например, государственную политику принуждения и несправедливость социального разрыва между богатыми и бедными, насилие в отношении детей со стороны взрослых и супружескую неверность [Arimbi, 2009: 81-82].
Женская проза приобретает большую популярность, в том числе благодаря тому, что открыто освещает обозначенные выше темы, и это встречает огромный спрос со стороны читателей обоих полов. Также женщины-писательницы течения састра ванги используют в своих прозаических произведениях традиционно популярные сюжеты и мотивы, например, любовные. Однако их творчество доказывает, насколько шире этих рамок возможности, открытые для современных авторов: они могут неограниченно раздвигать интертекстуальное пространство, в том числе посредством привлечения научного и философского дискурса. Примером может служить
первый роман Деви Лестари из серии «Супернова», который был рассмотрен в этой статье ранее. Герои романа с легкостью оперируют физическими терминами, искусно используя их для объяснения жизненных событий, что нисколько не затрудняет процесс чтения и понимания произведения.
Подводя итог, можно с уверенностью сказать, что молодые писательницы поколения 2000-х годов в своих произведениях обращаются ко многим актуальным вопросам, в том числе показывают важность проблемы равенства полов, что отвечает запросам современного индонезийского общества. Женская литература, безусловно, вносит свой вклад в осмысление этих вопросов.
Современная индонезийская женская проза продолжает бурно развиваться, создавая тематическое разнообразие художественных произведений и свои собственные художественные нормы и эстетику, которые заслуживают отдельного исследования. В этом отношении она органично вписывается в общий контекст женской прозы стран Востока.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Гаврюшина Н.Д. «Мне нужна луна»: индийская женщина вчера и сегодня» // Женщина Востока в литературе и обществе. М., 2007. С. 144-158.
2. Де Лауретис Тереза. Технология гендера / Пер. А. Патрикеева // Гендерная теория и искусство. Антология: 1970-2000 / Пер. с англ.; под ред. Л.М. Бредихиной, К. Дипуэлл. М., 2005. С. 378-417.
3. Жеребкина И. Субъективность и гендер: гендерная теория субъекта в современной философской антропологии: Учебное пособие. СПб, 2007. 312 с.
4. Лемешко Ю.Г. Современная литература Китая / Авт.-сост. Ю.Г. Лемешко. Благовещенск, 2012. 324 с.
5. Репенкова М.М. Вращающиеся зеркала: постмодернизм в литературе Турции. М., 2010. 240 с.
6. СулеймановаА.С. Постмодернизм в современной турецкой литературе // Постмодернизм в литературах Азии и Африки. Очерки. СПб, 2010. С. 233-259.
7. Фролова М.В. Женская проза Индонезии конца XX — начала XXI вв.: авторы и произведения // Stephanos. Рецензируемый мультиязычный научный журнал. 2016. № 2 (16) II. Март. 2016. С. 39-53.
8. Челнокова А.В. Постмодернизм в индийских литературах // Постмодернизм в литературах Азии и Африки. Очерки. СПб, 2010. С. 123-171.
9. Шаберт И. Гендер как категория новой истории литературы // Пол. Гендер. Культура: Немецкие и русские исследования / Под ред. Э. Шоре, К. Хайдер, Г. Зверевой. М., 2009. С. 112-131.
10. Экер Г. Введение / Пер. И. Борисовой // Гендерная теория и искусство. Антология: 1970-2000 / Пер. с англ.; под ред. Л.М. Бредихиной, К. Дипуэлл. М., 2005. С. 284-294.
11. Ярская-Смирнова Е. Возникновение и развитие гендерных исследований в США и Западной Европе // Введение в гендерные исследования. Ч. I: Учебное пособие / Под ред. И.А. Жеребкиной. Харьков; СПб, 2001. С. 17-48.
12. Arimbi D.A. Reading Contemporary Indonesian MuslimWomen Writers. Representation, Identity and Religion of Muslim Women in Indonesian Fiction. Amsterdam, 2009. 234 p.
13. Suryakusuma J. Can literature act as a vanguard for gender equality? / J, Suryakusuma. The Jakarta Post, 29.12.2006. URL: http://www.thejakartapost.com/news/2006/12/29/can-literature-act-vanguard-gender-equality.html
14. Koetse M. Shanghai Baby: Beyond China. A Chinese novel banished to the West. Bachelor Thesis Literary Studies. University of Amsterdam, 2008 (Original in Dutch, English version 2012). URL: http://www.manyakoetse.com/wp-content/uploads/2012/12/shanghai-baby-beyond-china-by-manya-koetse.pdf (accessed on 21.12.2016).
15. Muchtar Y. Tumbuhnya Gerakan Perempuan Indonesia Masa Negara Orde Baru. Jakarta, Februari 2016. 199 h.
Yulia S. Ershova
INDONESIAN LITERARY TREND SASTRA WANGI IN THE CONTEXT OF MODERN ORIENTAL WOMEN'S PROSE
Lomonosov Moscow State University 1 Leninskie Gory, Moscow, 119991
Present paper provides a survey of Indonesian women's prose (so called sastra wangi) that has been gaining power since the end of the XX century and nowadays has become one of the central phenomena of modern Indonesian literature. In connection with the subject of discussion some information on gender studies and feministic literary criticism is given. Sastra wangi possesses distinctive features which distinguishes it from purely entertaining chick-lit. The similar processes go on in literature of many countries as we can see on examples from Indian, Turkish and Chinese writing. That is why modern Indonesian women's prose can and must be viewed in the context of Asian and African women's oeuvre in general.
Key words: modern Indonesian prose; women's prose; gender studies; feminism; Oriental literature.
About the author: Yulia S. Ershova — senior lecturer at the Department of philology of South-East Asia, Korea and Mongolia, Institute of Asian and African Studies, Lomonosov Moscow State University (e-mail: [email protected]).
REFERENCES
1. Chelnokova A.V. Postmodernizm v indiiskikh literaturakh [Postmodernism in Indian literature]. St. Petersburg, 2010, pp. 123-171. (In Russ.)
2. De Lauretis T. Tekhnologiyagendera [Technologies of gender]. Moscow, 2005, pp. 378-417.
3. Eker G. Vvedenie [Introduction]. Moscow, 2005, pp. 284-294.
4. Frolova M.V. Zhenskaya prozIndoneziikontsa XX— nachalaXXIvv.: avtory iproizvedeniya [Women's prose in Indonesia in the late XX — early XXI century: the authors and works]. Stephanos. Retsenziruemyi mul'tiyazychnyi nauchnyi zhurnal, no. 2 (16), 2016, pp. 39-53. (In Russ.)
5. Gavryushina N.D. «Mne nuzhna luna»: indiiskaya zhenshchina vchera i segodnya» ["I need a moon": Indian woman yesterday and today]. Moscow, 2007, pp. 144-158. (In Russ.)
6. Lemeshko,Yu.G. 2012. Sovremennaya literature Kitaya [Modern Chinese literature]. Blagoveshchensk. (In Russ.)
7. Repenkova, M.M. Vrashchayushchiesyazerkala: postmodernizm v literature Turtsii [Revolving mirrors. Postmodernism in the Literary of Turkey]. Moscow, 2010. (In Russ.)
8. Shabert, I. Genderkakkategoriya novoi istori i literatury [Gender as a category of new history of literature]. Moscow, 2009, pp. 112-131.
9. Suleimanova A.S. Postmodernizm vsovremennoituretskoi literature [Postmodernism in modern Tukish literature]. St. Petersburg, 2010, pp. 233-259. (In Russ.)
10. Zherebkina I. Sub"ektivnost' igender: gendernaya teoriyasub"ekta vsovremennoi filosofskoi antropologii [Subjectivity and gender: gender theory of the subject in modern philosophical anthropology]. St. Petersburg, 2007. (In Russ.)
11. Yarskaya-Smirnova E. Vozniknovenie I razvitie gendernykh issledovanii v SShA I Zapadnoi Evrope [The beginning and development of gender studies in the USA and Europe]. St. Petersburg, 2001, pp. 17-48. (In Russ.)
12. Arimbi D.A. Reading Contemporary Indonesian Muslim Women Writers. Representation, Identity and Religion of Muslim Women in Indonesian Fiction. Amsterdam, 2009.
13. Koetse M. Shanghai Baby: Beyond China. A Chinese novel banished to the West. Bachelor Thesis Literary Studies. University of Amsterdam. 2012. URL: http://www.manyakoetse.com/ wp-content/uploads/2012/12/shanghai-baby-beyond-china-by-manya-koetse.pdf (accessed on 21.12.2016)
14. Muchtar Y. Tumbuhnya Gerakan Perempuan Indonesia Masa Negara Orde Baru. Jakarta, 2016.
15. Suryakusuma J. Can literature act as a vanguardfor gender equality? Jakarta, 2006. URL: http://www.thejakartapost.com/news/2006/12/29/can-literature-act-vanguard-gender-equality. html (accessed on 21.12.2016).
