CC BY
61
Другов А.Ю.
ИВ РАН
ИНДОНЕЗИЯ В 2006 Г.
СТАБИЛИЗАЦИЯ В ЭКОНОМИКЕ И РАЗНОГЛАСИЯ В ЭЛИТЕ
В целом для Индонезии 2006 года были характерны те же процессы и явления, что и для предшествующих лет - медленное преодоление последствий кризиса в экономике и нарастание политической борьбы в элите и в её высших эшелонах.
В экономической области правительство Юдойоно не только не совершило решающего прорыва, но и не вышло на заложенный в бюджете уровень экономического роста в 5,8%. Реальный рост составил 5,5%. Вместе с тем, годовая динамика - 4,7% в первом квартале, 5,08% во втором, 5,52% в третьем и около 6,0% в четвертом - давала основания для известного оптимизма в отношении 2007 г.: ожидавшийся рост ВВП до 6,3%\ Частично отставание темпов в 2006 г. от запланированных объяснялось снижением потребления населения, вызванным ростом тарифов на энергоносители и электроэнергию и тем, что покупатели предпочитают импортные товары, в частности, китайские. Сыграло роль и уменьшение в 2006 г. объёма
прямых иностранных инвестиций на треть - с 8,9 млрд. долл.
2
США в 2005 г. до 6,0 млрд. долл. . Продолжала расти безработица. На рынок рабочей силы ежегодно выхлдят два миллиона человек. Каждый процент роста ВВП сейчас создает 200 тыс. рабочих мест против 300 тыс. пятью годами раньше, поскольку индустрия в стране становится все более капиталоёмкой. Поэтому рост ВВП в 5,5% в 2006 г. обеспечил работой 1,1 млн. человек и число полностью безработных увеличилось с 10 млн. до 10,9 человек .
Выступая в парламенте 16 августа 2006 г., президент говорил, что число лиц, живущих за чертой бедности, снизилось с 23,4% в 1999 г. до 16% в 2005 г. Его критики отвечали, что эти данные были получены до повышения цен на энергоносители в марте и октябре 2005 г. и их следует считать устаревшими4.
Обследование, проведенное Всемирным банком, показало, что 42% населения Индонезии живет чуть выше уровня бедности, на сумму эквивалентную одному - двум долларам в день, не имея доступа к элементарным благам цивилизации и среднему образованию. Как заявил министр-координатор по делам народного благосостояния Абуризал Бакри, правительство намерено увеличить объем средств, направляемых на борьбу с бедностью, с 43 трлн. рупий в 2006 г. до 51 в 2007 г. и 60 трлн. в 2008 г. и создать к 2009 г. 12,5 млн. рабочих мест в 50 тыс. деревень и городских районов .
В 2006 г. обострилась продовольственная проблема. Самообеспечение рисом, достигнутое в период «нового порядка», прекратилось еще до 1998 г. В 2000-х годах производство этой главной продовольственной культуры увеличивалось на 0,6% в год, тогда как население растет не менее чем на 1,5%. В начале 2006 г. правительство было вынуждено импортировать 280 тыс. тонн риса, цены на который в течение года поднялись на треть (отчасти вследствие повышения тарифов на нефтепродукты в
2005 г.), достигнув 5000 рупий за килограмм, что примерно на 30% выше мировых цен6.
В традиционном обращении к нации 31 января 2007 г., президент С.Б. Юдойоно в числе достижений его правительства назвал досрочные (на 4 года) выплаты долгов МВФ в сумме
7 млрд. долларов, прекращение мониторинга со стороны этой организации и Консультативной группы по Индонезии. Он отметил, что валютные запасы достигли высшего за всю историю страны уровня 42 млрд. долларов, а экспорт превысил 100 млрд. долларов. В то же время он признал, что экономический рост и рост инвестиций оказались ниже ожидаемых. Причину этого президент видит в высоких процентных ставках, косности налоговой и юридической системы, а также коррупции, что вместе взятое создает неблагоприятный инвестиционный климат. Он призвал сограждан к совместной борьбе против коррупции. Отвечая на критику в адрес правительства за упущения в борьбе с бедностью и безработицей, за недостаточную доступность медицинских услуг, он заметил, что критикующие не предлагают реальных путей преодоления этих проблем7.
В докладе Всемирного банка за 2006 г. указывается, что посткризисный период уже миновал и у Индонезии имеется
достаточно средств, чтобы бороться с нищетой. Экономия, полученная в 2006 г. от снижений субсидий на розничные цены на энергоносители, оценивается в 15 млрд. долларов, и столько же ожидается получить в 2007 г. Банк рекомендовал увеличить расходы на здравоохранение, образование, инфраструктуру. В то же время в докладе высказывалось беспокойство по поводу
того, достаточно ли профессионально правительство использу-
8
ет эти средства .
Наблюдатели, в частности, постоянно работающий в Индонезии обозреватель ведущей сингапурской газеты «Стрейтс таймс» Джон Макбет, отмечают, что по мере того, как Индонезия пусть медленно, но все же преодолевает последствия экономического кризиса и наступает финансовая стабильность, следует ожидать, что индонезийская нация вновь обретет веру в себя, утраченную вследствие кризиса, и наступает пришест-
9 А
вие нового экономического национализма . А возможно и внешнеполитического, добавим мы. Пришествие экономического национализма обозначилось, в частности, 24 января 2006 г., когда президент С.Б.Юдойоно заявил, что, начиная с 2007 г. его правительство не будет представлять планы развития страны на рассмотрения Консультативной группы по Индонезии. Он добавил, что для Республики сейчас важна «большая самостоятельность в вопросах планирования и осуществления развития. Сейчас мы уже в состоянии сами разрешать свои проблемы без вмешательства и помощи Консультативной группы». По его словам не может также быть и речи об обращении за кредитами и займами к Международному Валютному Фонду10.
Опросы показывали, что в 2006 г. президент сохранял поддержку большинства населения. В случае, если бы выборы проходили в день опроса, за него проголосовали бы 40% в декабре 2005 г. (после резкого повышения цен на энергоносители и электроэнергию), 51% в октябре 2006 г. и 48% в декабре того же года. Его деятельность на посту президента в конце 2006 г. одобрили 67% опрошенных11. Опросы в начале 2007 г. свидетельствовали, что в стране сложилась примечательная ситуация: деятельность президента положительно оценивают 60%
респондентов, и лишь 30% считают удовлетворительной роль
12
выборных органов12. Это противопоставление вообще характерно для индонезийской политической культуры, где власть
персонифицируется и личности лидера придается большее значение, чем организации или коллективу.
Но в значительной мере это объясняется и тем, что в Индонезии до сих пор не сформировалась реально действующая партийная система - политические партии в большинстве случаев представляют собой сообщества, объединяющиеся вокруг того или иного лидера или группы лидеров и действующие в их интересах. Соответственно депутаты выборных органов при существующей системе, когда население голосует за партию в целом, а не за конкретного кандидата, своими мандатами обязаны не непосредственно электорату, а лидеру, соизволившему включить имярек в состав партийной фракции. Как считают многие индонезийские политологи, представители партий в парламенте не отстаивают интересы своих избирателей и последние это ощущают13. Описанный феномен имеет весьма опасные политические последствия: разочарование масс не в конкретном составе парламента, не в партийной или политической системе, а в представительной демократии как таковой. В результате, по опросам, проведенным Институтом по изучению общественного мнения (Lembaga Survei Indonesia), число индонезийцев, выступающих за возвращение армии политической роли, неуклонно растет: 13% в 1999 г., 25% в 2005 г. и 30% в 2006 г.14. Вспомним, что разочарование населения деятельностью парламента в 1950-х гг. было одним из факторов, способствовавших установлению «просвещенного авторитаризма» Сукарно и в конечном итоге репрессивного военного режима «нового порядка».
Несмотря на это, положение действующего президента, выходца из военной среды, нельзя назвать неуязвимым, и в 2006 г. оно во всяком случае не упрочилось вопреки результатам опросов. В целом подтвердилось предположение, что переход в 2004 г. партии Голкар с ее 23% депутатских мандатов в парламенте (крупнейшая фракция) на позиции поддержки президента и правительства не исключал в дальнейшем обострения противоречий на сей раз уже в правящей элите и, в частности, между главой государства и вице-президентом Ю.Калла, он же лидер Голкара. Согласно некоторым источникам в Джакарте, в свое время между двумя первыми лицами Республики была достигнута договоренность, что Ю.Калла займется экономиче-
скими вопросами, тогда как С.Б.Юдойоно сосредоточится на политике, обороне и безопасности. Впоследствии президент нарушил это соглашение, в частности, создав в конце октября 2006 г. Рабочую группу по осуществлению программ развития. Это вызвало негативную реакцию вице-президента, с которым его патрон не счел нужным согласовать свое решение. Ю.Калла и стоящий за ним Голкар увидели в создании Рабочей группы ущемление прерогатив вице-президента в вопросах экономи-ки15. Конфликт удалось притушить, но он продемонстрировал отсутствие единства в высшем эшелоне власти и в известном смысле дискредитировал власть как институт. Практически одновременно С.Б.Юдойоно учредил Консультативный совет при президенте. Уже в начале 2007 г. в состав Рабочей группы были назначены девять известных политологов, экономистов и общественных деятелей, в том числе, бывший министр иностранных дел в правительстве Сухарто Али Алатас, дочь первого президента страны (и сестра, она же политический оппонент пятого президента) Рахмавати Сукарнопутри, один из архитекторов экономического развития 1966-1998 гг. Эмиль Салим, правозащитник и неизменный критик власти А.Б.Насутион16. Как представляется, президент таким образом обозначил свою открытость для всех основных течений индонезийского общества и подтвердил верность идее преемственности власти.
Отсутствие надлежащего единодушия между первыми лицами государства сказалось на позиции партии вицепрезидента. Руководство Голкара провело 13-16 ноября 2006 г. совещание кадровых партийных работников с участием 287 человек. Ряд отделений партии был недоволен тем, что президент предоставил Голкару только три портфеля в правительстве (министр-координатор по вопросам народного благосостояния Абуризал Бакри, министр торговли Фахми Идрис и министр национального развития Пасках Сузетта). У Голкара 128 мандатов в парламенте, а Партия национального возрождения и Партия национального мандата, представленные значительно
17
слабее, имели в кабинете по столько же мест .
Совещание подтвердило поддержку партией политики президента, сохранение партнерства с правительством, оставляя за партией право критиковать его деятельность. Некоторые отделения требовали отказаться от поддержки правительства,
но не по принципиальным соображениям, а вследствие низкого уровня представительства партии в кабинете. В принятом заявлении из 17 пунктов совещание призвало президента заново оценить эффективность своих министров, разработать прона-
родную экономическую политику, реформировать бюрокра-
18
тию, бороться против терроризма .
Подтверждается впечатление, что Ю.Калла уже готовит почву для выдвижения своей кандидатуры на пост президента в 2009 г. В начале ноября 2006 г. он сделал заявление, прозвучавшее, в особенности, по индонезийским понятиям, вызывающе по отношению к главе государства. Он сказал, что если С.Б.Юдойоно намерен участвовать в президентской кампании
2009 г., то ему в своей агитации следует делать упор на слово «сделано», а не «будет сделано», как это дозволяется обычным претендентам, иначе ему «придет конец». Это прозвучало как дистанцирование от действующего президента19.
Оказавшись в зависимости от Голкара и некоторых других партий, президент лишен возможности принимать достаточно обоснованные и объективные кадровые решения, когда дело касается ответственности отдельных министров за неудачи правительства. Политический аналитик Арби Сабит в этой связи заметил: «В конечном итоге могут сказать, что за два года своего пребывания у власти президент не сумел сделать ничего, кроме как внести некоторые косметические изменения в то, как делаются дела в Индонезии. В результате главная ответственность в глазах общественности ложится на него»20.
Обозначившаяся еще в 2005 г. оппозиция президенту в кругах «старой гвардии» генералов нашла организационное оформление. В 2006 г. было создано Движение за пробуждение Великой Индонезии, которую возглавил бывший при Сухарто главнокомандующим вооруженными силами, а в 1993-1998 гг. вице-президентом, отставной генерал Три Сутрисно. В декабре того же года Движение, в рядах которого действуют бывший спикер Народного консультативного конгресса Амин Раис, бывший активный деятель антисухартовского движения Хари-ман Сирегар и другие, призвало объявить импичмент президенту и вице-президенту. В начале 2007 г. Три Сутрисно и другие оппозиционеры явились в парламент, где Х. Сирегар призвал изъять мандат на власть у президента и вице-президента. В
этой связи и обеспокоенный ходившими слухами о создании некоего «Революционного совета» во главе с бывшим начальником штаба сухопутных войск отставным генералом Тьясно Сударто, президент поручил министру-координатору по вопросам политики, права и безопасности адмиралу Видодо и начальнику Управления Государственной безопасности генералу Шамсиру Сирегару встретиться с оппозиционерами. Кроме Три Сутрисно и Тьясно Сударто на встречу прибыли бывший начальник штаба сухопутных войск Висмойо Арисмунандар, бывший министр внутренних дел Сурьяди Судирджа и другие генералы. Хотя они были обижены тем, что президент не нашел нужным лично встретиться с ними, генералы заверили, что не имели подрывных намерений. Тьясно Сударто, которому шеф службы безопасности прямо пригрозил арестом, видимо, перепугался и заявил, что, с одной стороны, его использовали другие лица, а, с другой, что никакого «Революционного совета» нет, а есть некое «Движение за духовную революцию»21.
Тем не менее, важность этого события нельзя недооценивать, хотя такие попытки делались. Говорили, в частности, что это всего лишь горстка «бывших», которые, находясь в свое время у власти, действовали отнюдь не успешнее, чем нынешние лидеры. Утверждали, что Три Сутрисно мстит за то, что его
зятя генерала Р.Рьякуду обошли в 2006 г. назначением на пост
22
главкома вооруженных сил . Это возможно, но заметим, что Три Сутрисно возглавляет влиятельнейший Союз бывших военнослужащих и что одновременно другой бывший главком генерал Виранто, обвиняемый в многочисленных нарушениях прав и баллотировавшийся на пост президента в 2004 г., осно-
23
вал Партию народной совести с прицелом на выборы 2009 г. . В свою очередь о Р.Рьякуду говорят как о возможном партнере М.Сукарнопутри, если она на следующих президентских выборах выдвинет свою кандидатуру24. Возникает вопрос, действительно ли мы имеем дело с неудовлетворенными амбициями отдельных «бывших» или с организованной оппозицией в генералитете, где отставные генералы, которым разрешена политическая деятельность, выступают в качестве авангарда.
По крайней мере часть генералов и офицеров могла ожидать, что с приходом к власти генерала С.Б.Юдойоно наступит «по всему фронту» откат от проведенных в 1999-2004 гг. ре-
форм, в том числе и коснувшихся положения армии. Президент же пошел по стопам А.Вахида, назначив 13 февраля 2006 г. на пост главнокомандующего вооруженными силами главного маршала авиации Джоко Суянто, обойдя упомянутого выше генерала сухопутной армии Р.Рьякуду, которого выдвигала на этот пост еще М.Сукарнопутри. При обсуждении его кандидатуры в парламенте Джоко Суянто обещал воздерживаться от политической деятельности, соблюдать и защищать права человека. Он обещал также сохранить в силе территориальную доктрину вооруженных сил как необходимое средство сохранения суверенитета и целостности страны (в соответствии с этой доктриной вооруженные силы, в частности, de facto участвуют в поддержании политической стабильности на местах). По словам министра обороны Ю.Сударсоно, военный бюджет в
2006 г. составил 28,3 трлн. рупий (около трех миллиардов долларов), т.е. всего 40% средств, необходимых для содержания и совершенствования вооруженных сил25. Заметим, что Ю.Сударсоно, гражданское лицо, видный социолог и политолог, впервые был назначен на пост министра обороны А.Вахидом.
Многочисленные предприятия и фонды, находившиеся в системе вооруженных сил и в рамках военной реформы подлежащие передаче в ведение гражданских структур, в большинстве своем, по словам генерального секретаря министерства обороны генерала Шафри Шамсуддина, пребывали в упадке, лишившись монопольных привилегий и поддержки со стороны власти, которыми они пользовались при Сухарто. Рентабельными остались не более десяти, действующих в сфере лесоразработок, транспорта и торговли26.
Программа отделения вооруженных сил от бизнеса продолжалась. По оценке комиссии по контролю за реформированием военного бизнеса, в собственности военных структур находилось 1520 предприятий, балансовой стоимостью в один триллион рупий (чуть более 100 млн. долларов), в том числе в подчинении генштаба 74, главного штаба сухопутной армии 802, флота 595, авиации 49. Низкая объявленная стоимость предприятий вызвала недоуменные вопросы при обсуждении вопроса в парламенте27.
В упрек президенту поставили то, что он назначил своего шурина генерал-майора Эрвина Суджоно командующим Стратегическим резервом армии, наиболее боеспособным соединением вооруженных сил. Пошли разговоры о том, что президент
готовит себе опору к выборам 2009 г., хотя его родственник в
28
2008 г. должен выйти на пенсию .
В конце декабря состоялась встреча представителей различных религий, инициированная организацией «Движение за возрождение морали нации». В качестве главного действующего лица выступил А.Ш.Маариф, видный деятель Мухаммадьи, одной из двух крупнейших мусульманских организаций в стране. Участвовали духовный глава индонезийских католиков кардинал Юлиус Дармаатмаджа, глава протестантской церкви Андреас Евангу и другие. Участники встречи призвали к отставке президента и вице-президента. А.Маариф заявил: «Мы не можем закрывать глаза на то, что происходит рядом с нами, на бедность, недостаточные возможности для образования, низкий уровень медицинского обслуживания, безудержную коррупцию»29.
Президента С.Б.Юдойоно нередко упрекали в медлительности, нерешительности, несклонности к решительным действиям в проведении реформ. Это некоторые аналитики справедливо относят за счет узости его собственной политической базы, за счет особенностей яванского менталитета, которому чужды резкие движения и поступки, кардинальные решения. Но вспомним, что А.Вахид, самый радикальный из реформаторов тоже был яванцем, однако его свергла именно за радикализм та самая элита, которая ныне порицает генерала. Вполне вероятно, что его образ незримо сопровождает нынешнего президента. Отвечая на критику, С.Б.Юдойоно в речи в парламенте 16 августа 2006 г. указал, что менее чем за два года он дал согласие на расследование обвинений в коррупции в отношении семи губернаторов, 63 глав районов и их заместителей. Губернаторы санкционировали расследование в отношении 767 членов мест-
30
ных советов в 110 районах (кабупатенах) . Критики также обходят вниманием тот факт, что в 2006 г. в стране имело место
17 террористических актов, не повлекших человеческих жертв, тогда как годом ранее в результате 19 терактов 49 человек погибли и 183 были ранены31.
Отметим специфический индонезийский фактор, могущий оказаться при определенных условиях существенным. В течение 2004-2006 гг. Индонезию постиг ряд природных бедствий, многие из которых были антропогенными - прежде всего многочисленные оползни и наводнения вследствие браконьерского истребления лесов, бездумной распашки земель, непредусмотрительности местных властей. По некоторым данным, до 90% населения живут под угрозой экологических бедствий,
32
в результате которых только в 2006 г. погибли 21000 человек . Катастрофы, имевшие место после прихода к власти нового президента, наводят индонезийцев, особенно яванцев с их предрасположенностью к мистицизму, на мысль, что его правление не получает благословения небес. Бедствия считают предупреждением свыше о том, что С.Б.Юдойоно чем-то прогневал небо. Яванцы связывают катастрофы с датой рождения президента - 9 сентября 1949 г. Люди, рожденные в этот день, находятся под знаком индуистской богини разрушения Батара Дурга. Это может повлиять на шансы его переизбрания в 2009
33
г.33.
Власть проявляет тенденцию к известному ужесточению политического режима. Начальник государственной полиции генерал Сутанто (в свое время адъютант президента Сухарто) выступил за принятие в Индонезии законодательства, аналогичного Законам о внутренней безопасности в Малайзии и Сингапуре. Это позволило бы арестовывать подозреваемых в терроризме при минимальных доказательствах вины и задерживать их в течение неопределенного времени. Бывший генеральный прокурор Индонезии Марзуки Дарусман в этой связи заявил: «Не думаю, что индонезийцы согласятся на это. Они увидят в подобной мере драматический откат демократии»34. Одиннадцатого мая 2006 г. указом президента были созданы региональные управления по координации деятельности разведки, контрразведки, полиции, прокуратуры, службы иммиграции и таможенных служб по сбору и обмену информацией по вопросам, связанным с угрозой национальной стабильно-сти35.
По сообщениям правозащитных организаций, в Индонезии участились случаи физического насилия со стороны силовых структур по отношению к населению, а суды по рассмот-
рению нарушений прав человека все чаще покрывают нарушителей. Положение ухудшилось по сравнению с положением
о/Г
периода «два президентства тому назад», т.е. при А.Вахиде .
В этом же свете следует рассматривать рецидивы антикоммунистической паранойи, особенно, в связи с интерпретацией событий 30 сентября 1965 г., когда на Компартию Индонезии правые круги возложили ответственность за выступление группы офицеров против врагов президента Сукарно в военном командовании. Эта версия событий с самого начала ставилась под сомнение ведущими индонезиеведами, в том числе и на Западе, но оставалась вне критики в 1966-1998 гг. в самой Индонезии.
Но и сейчас в реальности мало что изменилось. В начале
2007 г. были конфискованы тысячи школьных учебников по истории, в которых толкование этих событий давалось с иных позиций, нежели те, которые были официозно утвержде-
ны в сухартовскую эпоху. (Как выразился генеральный прокурор Индонезии, в учебнике ставились под сомнение общепринятые истины)37. На местах чиновники пошли еще дальше и в провинции Восточная Нусатенггара почему-то конфисковали книги, в которых фигурировали портреты Президента СССР М.С.Горбачева и содержались статьи о холокосте, дабы они «не
38
оказали воздействия на психику учащихся» .
Фактически прекращена деятельность учрежденной еще при А.Вахиде комиссии по установлению фактов и примирению, призванной выяснить истинный характер событий 1965 г. и других, ставших поводом для массовых нарушений прав человека в сухартовскую эпоху, и реабилитировать по крайней мере сотни тысяч невинно пострадавших и их родственников. Причины очевидны - на политической арене страны все еще действуют организации, прямо причастные к массовому террору 1960-х годов (та же Нахдатул Улама), высокопоставленные военные и гражданские чиновники, обязанные своим восхождением по карьерной лестнице «новому порядку» и стремящиеся не допустить его делегитимизации пусть и в ущерб процессу политических реформ и демократии. В то же время генеральная прокуратура прекратила уголовное дело по обвинению бывшего президента Сухарто в хищении государственных средств (состояние «семьи» оценивается в сумме от 35 до 60 млрд. дол-
ларов). «Празднуем смерть реформ» - под таким заголовком
39
сообщила об этом решении джакартская газета «Компас»39.
И здесь уместно задуматься об уровне правовой и политической культуры индонезийской элиты. В мае 2006 г. был приговорен к 10 годам тюрьмы Энрико Гутеррес за нарушения прав человека в бытность его заместителем командующего силами, выступавшими за интеграцию Восточного Тимора с Индонезией в 1999 г. и повинными в массовых убийствах сторонников независимости. Он был единственным осужденным - губернатор провинции, начальник местной полиции, командир военного района и другие обвиняемые (всего 17 человек) были оправданы. Руководство Партии национального мандата выступило в защиту осужденного, а бывший президент А.Вахид заявил: «Приговор - дело суда, а мы должны быть благодарны тем, кто выступал на стороне Республики». Сам осужденный с иронией заявил, что будь он ачехским сепаратистом, его сейчас встречали бы с цветами и выделили бы участок земли40.
Эта реакция на в общем-то справедливый приговор, причем со стороны тех кругов, которые настойчиво позиционируют себя в качестве поборников демократии, еще раз наводит на тревожную мысль о том, что право, права человека, демократия еще не всегда выступают в качестве приоритетных ценностей в политической культуре современной Индонезии.
В Индонезии все чаще можно слышать голоса, что страна вступила в процесс демократизации, когда индонезийцы в большинстве своем не были готовы к этому. Действительно, трудно ожидать, что демократическая политическая культура быстро укоренится в обществе, исторически наделенном авторитарными и иерархическими инстинктами и ценностями. До гражданского общества здесь еще далеко, но и путь, проделанный в этом смысле в Индонезии, недооценивать нельзя и трезвость оценок здесь не однозначна пессимизму. Вице-президент Ю.Калла, выступая на курсах при Институте национальной стойкости (ЬешЬаппа8) 7 июня 2006 г., указывал, что задачи правительства сейчас стали гораздо сложнее, чем в былые времена. Раньше в трудных ситуациях достаточно было позвонить в полицию или военным. «За восемь лет реформ в целом произошли фундаментальные изменения в политической и общественной жизни. Политическая система из авторитарной стала
весьма демократичной, из централизованной - децентрализованной. Народ не боится реагировать, когда его права нарушаются или не обеспечиваются государством»41. Как нам представляется степень политической раскрепощенности в этом высказывании несколько преувеличена, но определенные основания для подобных оценок есть и именно этим объясняются то ужесточение политического режима, о котором шла речь выше, а также выступления в пользу возвращения к первоначальному тексту конституции 1945 г., за отмену поправок, внесенных после 1998 г. За это высказались, в частности, заместитель спикера парламента С.Сурьогуритно, уже упоминавшийся выше генерал Тьясно Сударто. Президент в этой связи сказал, что, возможно, следует ввести мораторий на дальнейшие поправки, провести инвентаризацию сделанного и затем принять решение, исходя из конституционных норм. Во всяком случае, он отказался осуществить возвращение к первоначальному тексту путем издания президентского декрета42.
Действительно, многие поправки были сделаны без достаточной проработки, носили отпечаток политической конъюнктуры. Но отмена их, в особенности, в части, касающейся прав человека, перераспределения прерогатив между ветвями власти, была бы несомненным шагом назад.
Противоречиво протекает начавшаяся в 1999 г. децентрализация, которая при всей ее объективной необходимости и полезности порой прямо тормозится или извращается. Один из традиционных лидеров народа Папуа Том Беанал, выступая в комиссии индонезийского парламента, заявил, что жители этой территории не чувствуют себя в безопасности от преследований властей и бегут в Папуа-Новую Г винею, Австралию и другие страны. Предоставление Канберрой в марте 2006 г. убежища 42 беженцам из Папуа серьезно омрачило отношения между
43
Индонезией и Австралией . Население Папуа требует моратория на разработки природных ресурсов компанией Freeport ввиду ущерба, наносимого окружающей среде. В ходе имевших место демонстраций были убитые и раненые, в том числе и среди полицейских44. И это при том, что Папуа наряду с Ачехом пользуется правами особой автономии. Правительство провинции Риоу со своей стороны потребовало предоставить этому региону такие же права, жалуясь на несправедливое рас-
пределение доходов от нефти и леса между провинцией и центром и недостаточные возможности карьерного роста для местных уроженцев45.
В то же время автономизация, которая наиболее далеко зашла в Ачехе с его особой автономией, предоставленной законом от 11 июля 2006 г., поворачивается в этой провинции своей отрицательной стороной. От введения законов шариата в провинции, как сообщают, в наибольшей мере пострадали бедные слои и женщины. По оценке Международной кризисной группы, нет указаний на то, что эти законы приносят справедливость для большинства ачехцев. Возникают противоречия между государственной и шариатской полицией, следящей за соблюдением религиозных правил и часто выходящей за рамки своих полномочий. «Существует большой разрыв между популярностью мусульманского права в принципе и непопулярностью того, как оно претворяется в жизнь»46. Недавно вступивший в должность губернатор провинции Ирванди Юсуф, как говорят, недоволен практикой применения законов шариата, но он и другие чиновники не рискуют противостоять влиятельному духовенству47.
Подтверждается высказывавшееся ранее опасение, что ис-ламизация повседневной жизни в стране с принятием закона о региональной автономии в 1999 г. приобрела «ползучий» характер. Если на центральном уровне предложения исламистов о введении обязательного соблюдения мусульманских законов неизменно оканчиваются неудачей, то на уровне районов (ка-бупатенов) насаждение шариата проходит легче. По разным данным от 35 до 42 районов уже приняли соответствующие законы. Всего в Индонезии 239 кабупатенов, из них в 37 мусульмане составляют не более половины населения. В то же время примечательно, что когда в конце 2006 г. один из наиболее популярных мусульманских проповедников вознамерился взять вторую жену, это вызвало волну протестов, в особенности среди женщин, и стало предметом широкого обсуждения в печа-
48
ти .
Правительство не без оснований указывает, что интенсивность этноконфессиональных конфликтов в 2006 г. была ниже, чем в предшествовавшие годы. Исключение составила, пожалуй, лишь ситуация на Центральном Сулавеси (район Посо).
Двадцать второго сентября 2006 г. были приведены в исполнение смертные приговоры в отношении трех католиков, осужденных за убийства, совершенные в ходе межконфессиональ-ного конфликта в Посо в 1998-2001 гг. Это привело к новому
_ ТЛ _ О _ О __
всплеску вражды. В ходе полицейских операций, проведенных в январе 2007 г. было убито 14 боевиков и один полицейский. Действия полиции получили одобрение президента49. Интересно привести высказывание вице-президента Ю.Калла: «Конфликт в Посо произошел, когда я был министром-координатором по вопросам народного благосостояния и в этом качестве сам выезжал на место событий. Поводом к ним стала не религия, а неготовность к демократии. В соперничестве за кресло главы района проигравшая сторона придала ситуации религиозную окраску, а если доходит до этого, то тут уж не остановиться»50. Высказывались предположения, что власти готовились к исполнению смертных приговоров, вынесенных мусульманам - участникам террористического акта на острове Бали в 2002 г. и таким образом хотели продемонстрировать свою беспристрастность.
В декабре 2006 г. Верховный суд Индонезии отменил решение суда нижней инстанции, приговорившего в 2003 г. видного мусульманского проповедника Абу Бакар Башира к четырем годам тюрьмы за соучастие в подготовке терактов на о.Бали в октябре 2002 г. и в Джакарте в августе 2003 г. (взрыв в отеле Мариотт). Верховный суд счел оба обвинения недоказанными, и он вышел на свободу в июне 2006 г., отбыв два с половиной года в заключении. Его досрочное освобождение и последовавшее за тем полное оправдание вызвали резкую критику официальных лиц в Австралии и в США. А.Б.Башир никогда не признавал себя виновным и утверждал, что дело против него было заведено в угоду американцам51.
Выступая на семинаре по проблемам международного терроризма, президент Юдойоно призвал делать больший упор на религиозную терпимость, чем на свободу слова: «Иногда у нас слишком большое внимание уделяется свободе, но недоста-
52
точное терпимости» . Вице-президент Ю.Калла высказался в том смысле, что в шариате нет ни одного положения, которое не могло бы исполняться в современной Индонезии. Но не следует обращаться для соблюдения религиозных постулатов к
помощи подразделений гражданской обороны, ибо это умаляет
53
роль мусульманской общины . Президент и правительство видят прямую связь между ростом исламизма в стране и действиями США в Ираке и Афганистане, и в этом нужно видеть один из побудительных мотивов активизации роли Индонезии на мировой арене в интересах урегулирования иракского кризиса. Индонезийская делегация приняла участие в проводившейся в Москве в апреле 2006 г. международной конференции по проблемам исламского мира и высоко оценила роль российской стороны в проведении этого форума. Ведущая джакартская газета «Компас» (13.04.2006) озаглавила сообщение об этой встрече примечательным образом: «В мире снова два полюса?».
Вместе с тем, в этой ситуации характерен рост внимания к государственной идеологии панча сила, в том числе и со стороны умеренных мусульманских лидеров. Г енеральный председатель просветительской мусульманской организации Мухамма-дья профессор Дин Шамсуддин заявил, что эта идеология является своего рода высшим достижением политической мысли для индонезийского народа, гетерогенного в религиозном, этническом и языковом отношениях54. Действительно, в условиях нарастания исламизма на уровне «корней травы» государственная идеология, включенная в преамбулу конституции и потому имеющая силу закона, могла бы способствовать сохранению свободы совести в Индонезии. Однако десятилетия репрессивного режима «нового порядка», когда панча сила использовалась преимущественно для подавления инакомыслящих, серьезно дискредитировали эту идеологию. Руководитель Института национальной стойкости Мулади считает, что в обществе, в особенности, в элите, снижается уровень понимания, какое значение имеет панча сила в качестве национальной идеологии и мировоззрения. И у него в этом смысле немало единомышленников55.
В обращении к нации 16 августа 2006 г. президент С.Б.Юдойоно указывал, что достижения в упрочении внутренней стабильности и социально-экономической ситуации в стране позволяют правительству активизировать роль Индонезии в региональных и мировых делах, поставив при этом на первое место деятельность в рамках АСЕАН и сотрудничество в ре-
гионе Восточная Азия. «Благодаря успешному проведению Азиатско-африканского саммита в 2005 г., сказал он, наша нация и наше государство вышли на общемировой уровень, и мы начинаем играть более активную роль в установлении всеобщего мира, как это предписывает преамбула Конституции 1945 г., включая ядерную проблему Ирана, усилия по смягчению напряженности на Корейском полуострове... Мы выступаем за переходный процесс в Ираке, чтобы иракский народ мог вновь обрести свои права и суверенно управлять своей страной и строить ее»56.
Сам по себе акцент на стремление вывести Индонезию на авансцену мировой политики подтверждает процессы, обозначившиеся в апреле 2005 г. с проведением в Джакарте встречи в верхах, посвященной 50-летию конференции в Бандунге, о чем упоминалось выше. Однако тональность в подходе к иракской проблеме должна рассматриваться в общем контексте индонезийско-американских отношений, которые развивались неоднозначно. В ходе визита в Джакарту в начале июня 2006 г. тогдашнего министра обороны США Д.Рамсфелда индонезийская сторона откровенно предупредила его, что Вашингтон не должен навязывать остальному миру свою линию борьбы с международным терроризмом и каждая страна должна сама выбирать пути и методы антитеррористической деятельности. В противном случае развязанная США глобальная война с терроризмом, все более перемещающаяся в азиатско-тихоокеанский регион, может вызвать обратную реакцию, в особенности в мусульманском мире. Как заявил министр обороны Индонезии Ювоно Сударсоно, многие в мире считают влияние Вашингтона на мировую политику и экономику чрезмерным, и если США не изменят свою позицию, они рискуют ожесточить те группировки, которые рассматривают американскую военную и экономическую мощь как угрозу миру57.
Помимо борьбы с терроризмом, Вашингтон все более рассчитывают на взаимопонимание с Индонезией в противостоянии растущему влиянию Китая в Азии и в мире в целом. Индонезия традиционно относится со скрытыми опаской и подозрением к северному соседу, но крайне маловероятно ее взаимодействие с США в этом плане. Джакарта вряд ли захочет вы-
ступить в качестве союзника Вашингтона и открыто противопоставить себя Китаю.
Правительство Юдойоно выстраивает свои отношения с США в атмосфере глубоких и устойчивых антиамериканских настроений в стране. Политикой Вашингтона недовольны очень многие, хотя и по не всегда совпадающим причинам. Армия не забывает эмбарго США на военное сотрудничество с Индонезией и вместе с большинством населения возлагает (не вполне, впрочем, справедливо) вину на США за поражение в Восточном Тиморе. Мусульмане (и не только ортодоксальные) видят в США врага ислама во всемирном масштабе - так через религиозное видение мира трансформируются политическая, военная и культурная агрессия Соединенных Штатов, процесс глобализации, который воспринимается здесь как скатывание к однополярной модели мира.
Шестичасовой визит в Индонезию президента США Дж.Буша 21 ноября 2006 г. дал возможность в полной мере выплеснуться этим чувствам. Демонстранты (их было много тысяч) требовали крови Буша, и президент Индонезии, не вступая в полемику относительно оценки гостя, призывал соотечественников проявить хотя бы минимум сдержанности и хороших манер. Газета «Компас» писала (01.12.2006): «Буш стал архитектором упреждающей самообороны, под которой скрываются агрессия и односторонние действия, нарушающие все нормы и установления международного гуманитарного права, существующие уже более полувека». Единственным результатом визита стало подписание соглашений об обмене информацией о природных бедствиях и о помощи США в образовании и здравоохранении, на которые индонезийская пресса просто не обратила внимания. Зато активно комментировалась сдержанность, которую проявил Юдойоно по иракской проблеме. Он сообщил Дж.Бушу, что по мнению правительства Индонезии иракский народ сам должен разрешить все противоречия в своей стране. Поэтому Ираку необходимо национальное примирение, которого можно достичь с помощью мусульманских стран. За примирением должно последовать восстановление экономики Ирака, после чего войска возглавляемой США коалиции должны покинуть страну с тем, чтобы их сменил миротвор-
ческий военный контингент, состоящий преимущественно из представителей мусульманских государств58.
Позиция президента вызвала негативную реакцию в Индонезии, поскольку не предполагала немедленный вывод войск коалиции из Ирака, контрастируя с радикальным антиамериканизмом большинства населения. Большинство индонезийских СМИ, в том числе и весьма влиятельных, обрушились на президента с критикой. Как сказал в интервью сингапурской газете «Стрейтс Таймс» (25.11.2006) известный индонезийский аналитик в области международных отношений Б.Бандоро, «предлагая США снять с себя всю полноту ответственности за происходящее в Ираке, президент показал себя как слабый лидер, неспособный отстаивать устремления своего народа и поддающийся иностранному влиянию».
Возможно, эта оценка грешит односторонностью, и на самом деле Юдойоно решил показать, что он поднимается над эмоциями в область реальной политики, и одновременно обозначить себя как широко и дальновидно мыслящего деятеля. Это вполне укладывается в явно проявляемую им склонность идти по стопам Сукарно в претензиях на роль Индонезии как мировой державы. Вопрос лишь в том, в какой мере это окупит ущерб, который он нанес себе в глазах многих соотечественников.
Важным событием в области внешней политики Индонезии стал визит С.Б.Юдойоно в Российскую Федерацию 29 ноября - 1 декабря 2006 г., т.е. через неделю после встречи с Бушем. В ходе визита были, в частности подписаны межправительственные соглашения о сотрудничестве в использовании атомной энергии, исследовании и использовании космического пространства в мирных целях, меморандум о взаимопонимании по содействию в реализации программы российско-индонезийского военно-технического сотрудничества на 2006-
2010 гг. и другие документы. В обширном совместном заявлении главы двух государств подтвердили приверженность Декларации об основах дружественных и партнерских отношений между обеими странами, подписанной в 2003 г. как ценнейшего руководства для дальнейшего стратегического сотрудничества. Стороны продемонстрировали единство взглядов по всем основным вопросам международной политики и договорились
поддерживать личные контакты по ключевым политическим проблемам, наращивать экономическое сотрудничество и торговый оборот59. Выступая по окончании переговоров, президент Индонезии сказал: «Прежде всего хочу подчеркнуть, что мы рассчитываем на долгосрочное сотрудничество с Россией в военной области». Он заявил, что переговоры укрепили его во взгляде на Россию как надежного союзника и партнера Индо-незии60. По сообщениям российской печати, речь шла, в частности, о покупке Индонезией дизель-электрических подводных лодок, истребителей Су-30МК, корветов и катеров, систем ПВО61. Индонезийские СМИ оценивали сотрудничество между Индонезией и Россией в военно-технической области как основу для полного переоснащения вооруженных сил страны с учетом ее ключевой роли в деле обеспечения стабильности в ре-
62
гионе Юго-Восточной Азии .
В то же время, насколько можно было судить по тем же сообщениям, во многих случаях достигнутые договоренности в военной области, на том этапе были скорее меморандумами о намерениях, которые еще предстояло наполнить реальным содержанием, в том числе и в плане источников финансирования и методов расчетов.
Конец 2006 и начало 2007 гг. ознаменовались очередным обострением отношений с Сингапуром. Поводом стали легальные и нелегальные закупки песка этой страной с близлежащих индонезийских островов для нужд строительства, а главное, для расширения территория этого острова-государства. Как известно, с 1960 по 2006 гг. Сингапур таким образом увеличил свою площадь с 580 до 660 кв. км., а в течение ближайших 30
63
лет она расширится еще на 100 кв. км. . Индонезийская сторона 6 февраля 2007 г. запретила вывоз песка в Сингапур, мотивируя это желанием предотвратить ущерб окружающей среде. Одновременно высказывались опасения, что с расширением территории суши сингапурская морская граница якобы сдвигается на десятки километров в сторону Индонезии. Это утверждение было опровергнуто главнокомандующим индонезийскими вооруженными силами главным маршалом авиации Джоко Суятно, как и обвинения будто бы сингапурские самолеты нарушали индонезийскую воздушную границу64. На самом деле, как утверждали некоторые высокопоставленные во-
енные и гражданские чиновники обеих сторон, запрет на вывоз песка был средством давления на Сингапур с целью побудить его к большей уступчивости на переговорах по пограничным вопросам и экстрадиции граждан двух стран, обвиняемых в совершении преступлений. Впрочем, индонезийский министр иностранных дел Х.Вираюда и другие высокопоставленные дипломаты отрицали подобные мотивы.
Конфликт достиг такого накала, что спикер парламента Индонезии А.Лаксоно потребовал выслать из страны сингапурского посла. Вице-президент Ю.Калла обвинил Сингапур в том, что эта страна заинтересована в потоке нажитых в результате коррупции средств из Индонезии и потому не хочет подписывать соглашение об экстрадиции. Как представляется, подлинные мотивы антисингапурской кампании и те резкие формы, которые она приняла, по крайней мере отчасти заключается в давней латентной неприязни в Индонезии к богатому соседу, которая прорывается наружу по самым разным поводам. Это нужно принимать в расчет как один из постоянно действующих факторов, могущих способствовать возникновению конфликтов в регионе и в АСЕАН65. Забегая вперед, скажем, что 27 апреля 2007 г. был наконец подписан пакет соглашений между Индонезией и Сингапуром об экстрадиции преступников, о сотрудничестве в области обороны и о территориях отводимых под военно-учебные полигоны. Но и тогда индонезийские СМИ настаивали, что сингапурская сторона выиграла от этого больше, чем Индонезия66.
В связи с этим представляется тревожным факт, что в начале 2007 г. вспыхнул конфликт с Малайзией относительно принадлежности богатого нефтью района Амбалат у северовосточного побережья острова Калимантан. В 2002 г. Индонезия проиграла в Международном суде в Гааге аналогичный спор по поводу расположенных там же островков Сипадан и Лигитан. Суд указал, что именно Малайзия в течение долгого времени реально осуществляла там свою власть. Это было тяжким унижением для индонезийцев и породило чрезвычайно резкую реакцию на ситуацию с Амбалатом. В ходе демонстраций силы с обеих сторон были задействованы боевые корабли и самолеты. На слушаниях в комиссии по обороне и внешней политике индонезийского парламента с участием министра
обороны раздавались реплики вроде: «Когда-то мы должны и пострелять в них!», а один парламентарий (от Демократической партии Индонезии (борющейся)) заявил: «Не следует бояться эскалации в случае открытия огня. У нас четыре миллиона добровольцев, готовых отдать свою жизнь!». Представители военно-морского флота Индонезии обвиняли малайзийскую сторону в систематических нарушениях границы (35 раз в течение
2006 г.) и фальсификации карт с демаркацией границы между
67
двумя странами67. Все это происходило менее чем через две недели после визита в Индонезию премьер-министра Малайзии Абдулла Бадави, заявившего, что отношения между двумя странами находятся на самом высоком уровне за всю их 50летнюю историю. Стороны подчеркнули, что не допустят, чтобы территориальные проблемы заблокировали экономические отношения между ними. В 2006 г. малайзийские инвестиции в Индонезии составили 2,2 млрд. долларов, а торговый оборот между странами составил 6 млрд. долларов, на 28% больше, чем годом ранее68.
Независимо от того, кто прав в территориальном конфликте, по своему характеру индонезийская реакция тревожно напоминает выплеск затаенной враждебности сродни приснопамятной «конфронтации» против Малайзии, инициированной Сукарно в 1963 г.
1 Berita Tanah Air (Moscow), Februari 2007, c.2-4.
2 Kompas (Jakarta), 02.03.2007; Straits Times (Singapore), 31.03.2007.
3 Kompas, 05.03.2007.
4 Straits Times, 22.08.2006.
5 Straits Times, 08.12.2006.
6 Straits Times, 21.12.2006.
7 Straits Times, 01.02.2007.
8 Straits Times, 13.02.2007.
9 Straits Times, 01.03.2007.
10 Berita Tanah Air, (Moskow), Januari 2007, c.1-2.
11 Straits Times, 20.10.2006; 29.12.2006.
12 Kompas, 12.03.2007.
13 Kompas, 09.05.2006.
14 Kompas, 19.05.2006.
15 Straits Times, 13.11.2006; 17.11.2006.
16 Kompas, 04.04.2007.
17 Straits Times, 13.11.2006.
18 Straits Times, 17.11.2006.
19 Kompas, 04.03.2007.
on
Straits Times, 10.01.2007.
21 Kompas, 17.01.2007.
лл '
Straits Times, 23.12.2006.
23 Ibid.
24 Straits Times, 27.01.2007.
25 Straits Times, 03.02.2006.
26 Kompas, 28.07.2006.
on i
27 Kompas, 20.07.2006.
28 Kompas, 03.05.2006.
Straits Times, 23.12.2006.
30 Kompas, 24.08.2006.
31 Straits Times, 28.12.2006.
32 Straits Times, 31.01.2007.
33 Straits Times, 21.07.2007.
34 Straits Times, 27.01.2007.
35 Straits Times, 07,12,2006.
36 Kompas, 03.03.2007.
'in
37 Jakarta Post, 29.04.2007.
38 Jakarta Post, 29.04.2007.
39 Kompas, 16.05.2006; 18.05.2006.
40 Kompas, 05.05.2006; 08.05.2006; 09.05.2006.
41 Kompas, 08.06.2006.
42 Kompas, 07.07.2006.
43 Kompas, 13.04.2006.
л л
44 Kompas, 02.05.2006.
45 Kompas, 02.05.2006.
46 Straits Times, 02.08.2006.
47 Straits Times, 07.03.2007.
48 Straits Times, 07.12.2006.
49 Straits Times, 26.01.2007.
50 Kompas, 09.04.2007.
51 Straits Times, 22.12.2006; 23.12.2006; 24.12.2006.
52 Straits Times, 28.02.2006.
53 Kompas, 06.07.2006.
54 Kompas, 01.05.2006.
5 5 Kompas, 14.07.2006.
56 Straits Times, 17.08.2006.
57 Пульс планеты (М.), 07.06.2006, АК 7-8.
58 Приводится по речи С.Б.Юдойоно по случаю дня рождения Пророка Мухаммеда 31.03. 2007 г. Berita Tanah Air, Maret 2007, c.2.
Приводится по Сообщению пресс-службы Президента РФ «О визите Президента Индонезии Сусило Бамбанга Юдойоно в Россию».
60 Straits Times, 07.12.2006.
61 Коммерсант (М.), 01.12.2006.
62 Kompas, 05.12.2006.
63 Straits Times, 23.03.2007.
64 Straits Times, 31.03.2007.
65 Straits Times, 17.02.2007, 20-23.02.2007, 01.03.2007, 31.03.2007.
66 Media Indonesia (Jakarta), 30.04.2007.
67 Straits Times, 23.02.2007.
68 Straits Times, 06.03.2007, 17.03.2007.
