CC BY
44
Сведения об авторах: Морженкова Наталия Викторовна,
доктор филологических наук, доцент, профессор, кафедра языкознания и переводоведения, Институт иностранных языков Московского городского педагогического университета,
г. Москва, Российская Федерация. &mail: [email protected]
Черепащук Полина Дмитриевна,
магистрант, кафедра английской филологии, Институт иностранных языков Московского городского педагогического университета,
г. Москва, Российская Федерация. &mail: [email protected]
Information about the authors: Morzhenkova Natalia Victorovna,
Doctor of Sciences (Philology),
Academic Title of Associate Professor,
Associate Professor, Department of Linguistics
and Translation Studies
Institute of Foreign Languages,
Moscow City Teachers Training University
Moscow, Russia.
E-mail: [email protected]
Cherepashchuk Polina Dmitrievna,
Master's Degree student, Department of English Philology Institute of Foreign Languages, Moscow City Teachers Training University Moscow, Russia.
E-mail: [email protected]
УДК 4Р-3:42-3
ББК 81.411.2-3:81.432.1-3
Е.В. Петухова
индоевропейский звукосимволический корень *kap-/ghabh- в современном английском
и русском языках
В статье с позиций этимологии и диахронии рассматриваются некоторые лексические единицы английского и русского языков, восходящие к единому индоевропейскому звукосимволи-ческому корню. Хотя на современном этапе развития подобная лексика утратила отприродную связь между звуковой формой и значением, можно, тем не менее, говорить о ее первичной фонетической мотивированности.
Ключевые слова: звукосимволизм, этимология, денатурализация языкового знака, демотива-ция языкового знака, примарная фонетическая мотивированность.
E.V. Petukhova
indo-european sound symbolic root *kap-/ghabh in the modern english and russian languages
A number of English and Russian lexemes dating back to the same Indo-European sound symbolic root are analyzed. The diachronic and etymological approaches are considered. Though such words have lost their natural non-arbitrary connection between the sound form and meaning the current stage of their evolution, it is possible, however, to speak about their primary phonetic motivation.
Key words: sound symbolism, etymology, denaturalization of the language sign, demotivation of the language sign, primary phonetic motivation
В фокусе данной статьи - английские и русские производные от древне-
индоевропейского звукосимволическо-
го
корня *kap-/ghabh, утратившие свою
отприродную мотивированность либо подвергшиеся затемнению изначальной корелляции «звук - значение». Так как традиционный «синхронический» подход, зачастую применяемый в работах по фоносемантике, не всегда позволяет обнаружить первичную иконичность лексической единицы, необходимым оказывается отсылка к диахроническому контексту, что помогает выявить гораздо большее число генетически звукоизо-бразительных лексем в словаре той или иной языковой системы.
Прежде чем непосредственно приступить к обсуждению предмета исследования, необходимо обратиться собственно к определению звукосимволизма, а также рассмотреть явление денатурализации звукосимволической лексики.
В последние десятилетия был накоплен весьма обширный материал по звукоизобразительности как в синхроническом, так и в диахроническом аспектах и было доказано, что она играет значительную роль в языке (С.В. Воронин, А.М. Газов-Гинзберг, В.В. Левицкий, А.М. Михалев, Л.П. Прокофьева, С.С. Шляхова, Дж. Хайман, Дж. Охала и др.). Однако само понятие «звуко-символизм» часто получает различную интерпретацию в лингвистических исследованиях. Так, например, типология звукосимволизма, предложенная американскими учеными, такими как Л. Хин-тон, Д. Николс, Д. Охала, Т. Кауфман, Х. Аоки, включает в себя следующие элементы [9, с. 9-12]:
1. «Физический» звукосимволизм (Corporal soundsymbolism), к которому относятся звуки и интонационные рисунки, выражающие внутреннее состояние человека, эмоциональное либо физическое (например, звуки, передающие кашель, чихание и т.п.). Подобные звукосимволизмы отличает структурная простота и вокалическая неделимость.
2. «Имитативный» звукосимволизм (Imitative soundsymbolisn). В эту категорию входят звукоподражания, обозначающие окружающие звуки (например, английские ономатопы bang, knocta т.д.).
3. Синестетический звукосимволизм (Synesthetic soundsymbolism). Сюда отно-
сятся акустические символизмы передающие незвуковые явления. Иными словами, фонемы, обозначающие визуальные, тактильные и прочие характеристики предметов, такие как размер, форма и т.д. Одним из наиболее известных примеров синестетического звукосимволиз-ма является обозначение округлого посредством лабиальных фонем. Одним из свидетельств универсальности подобной корреляции является ее регулярность в неродственных языках: якут. kop- «пучиться», тюрк. kopa «вздуваться, разбухать», др.-инд. kupyati «кипит (от гнева)» [3, с. 363], также лат. bulla «водяной пузырь», индонез. bulat «круглый», англ. bulb «луковица».
4. И, наконец, последняя категория носит название «конвенциональный» звукосимволизм (Conventional soundsymbolism) и включает в себя фонестемы, характеризующиеся определенной семантикой (например, сочетание gl, передающее значение свечения).
Таким образом, приведенная выше интерпретация понятия «звукосимво-лизм» носит достаточно общий характер и включает в себя как акустические подражания (ономатопы), так и условные зву-коизобразительные единицы, объединенные общими начальными фонестемами.
Однако существует и более узкое понятие звукосимволизма: «закономерная, не-произвольная, фонетически мотивированная связь между фонемами слова и полагаемым в основу номинации незвуковым (неакустическим) признаком денотата (мотивом)» [1, с. 166]. Иными словами, основным свойством звукосим-волического слова, в отличие от звукоподражания, является его способность посредством звуковой формы передать неакустическое значение, например, движение, форму, мимику, физическое и эмоциональное состояние и т.п. (англ. chew, рус. чавкать, англ. jerk «резкое движение; толчок; судорожное подергивание», индонез. renyuk «рывок»). Именно данное определение звукосимволизма и будет использовано в статье при анализе лексем.
Одним из известных аргументов противников теории фюсей, как известно,
-Q
ГО
ГО
*
.0
I X
ф го о .о
Ü П К
О £
Ф о
г "
Ёц £
S *
s О
о ¡¿
о о
ш с
со с
X
го
>5 о
£ i
о <и
ей Ф
ф о.
0 со
4 о
1 О
5 m
го са о
х >
Ü3 1=
QD
uJ
является принцип конвенциональное™, т.е. произвольности связи «звук - значение». Несомненно, обширный пласт лексики любой языковой системы характеризуется произвольностью языкового знака. Однако, как показывают диахронические исследования (например, С.В. Воронин, С.В. Климова, А.М. Михалев, М.А. Флаксман), современная кон-венциональность части лексического состава языка является результатом доминантной тенденции языкового знака как коммуникативной сущности к утрате звукоизобразительности, так называемой денатурализации языкового знака [2, с. 187]. В то время как под относительной денатурализацией понимается ослабление изначальной примарной мотивированности слова, ее частичная утрата, демотивация языкового знака предполагает полную потерю отпри-родной корреляции «звук - значение».
Как было показано в работе М.А. Флаксман, «с течением времени все существующие звукоизображения постепенно теряют свою иконичность, становясь полностью неотличимыми от слов с конвенциональной связью между планом выражения и планом содержания» [7, с. 20]. При этом отмечается неравномерность денатурализации/демотива-ции лексики во времени, что объясняет существование в одном временном срезе единиц, характеризующихся разной степенью выраженности звукосимволиче-ских признаков.
Необходимо отметить, что звукосим-волическая лексика более подвержена процессам демотивации языкового знака в силу неакустического признака денотата, передаваемого звуковым комплексом, а также более широкого спектра мотиваций. Рассмотрим следующие единицы английского языка: deceive «to mislead by a false appearance or statement», receive «to take in toone's possession», perceive «to become aware of, know, or identify by means of the senses:», conceive «to form (a notion, opinion, purpose, etc.); to form a notion or idea of; imagine; to hold as an opinion; think». Все вышеперечисленные глаголы и многочисленные производные от них являются произвольно (конвенциональ-
но) мотивированными в современном английском языке. Фонетическое сходство и семантическая общность («держать, хватать, удерживать») дает основание предполагать единую производящую основу, что подтверждают и данные этимологических словарей. Все единицы восходят к основе cipere (>capere) «брать», которая, в свою очередь, происходит от индоевропейского звукосимволического корня *kap-/ghabh «хватать, брать, держать». В аспекте фоносемантики данный корень можно отнести к группе экстракинесемиз-мов, обозначающих сжатие, напряжение. Хотя этимологи говорят об этих корнях как отдельных производящих основах [10, с. 89-90, 277], близость их семантико-фонотипических черт дает основание объединить их в группу экстракинесемизмов, передающих сжатие, хватание [8, с. 333]. Для подтверждения звукосимволической природы рассматриваемых индоевропейских единиц был необходим не просто поверхностный этимологический обзор, а обращение к ностратическим языкам. Так, С.В. Воронин приводит следующие параллели с доказанными А. Ио-ханессоном и В.М. Илличем-Свитычем звукоизображениями: ностр. kaba/kap'a «хватать», мордов. kapede- «проглотить, хапнуть», марийск. (вост.) kopa «ладонь, лапа», тамил. kavvu- «хватать ртом, жадно есть» и некоторые другие. Среди близкородственных параллелей можно отметить греч. Ránxro «глотать», кюта^ «хватать», готск. haban «tohave/иметь», др.-верхн.-нем Heffen<* kap - [e/o - [2, c. 154].
Возвращаясь к примеру английских лексических единиц, можно предположить, что процесс демотивации языкового знака имел место уже в латинском языке, хотя единица -capere все еще сохраняла конкретное значение хватания. Утрате примарной звукоизобразитель-ности способствовал ряд факторов, в частности, процессы морфологического словообразования (префиксация), фонетические изменения под влиянием французского языка, куда непосредственно перешли латинские формы, развитие полисемии и эволюционирование в сторону семантической абстракции. В английском языке эти лексические еди-
ницы продолжают свое семантическое развитие, одновременно претерпевая дальнейшие фонетические изменения. Таким образом, совокупность фонетических, морфологических, семантических изменений нарушила отприродную ико-ническую связь, что привело к синхронической конвенциональности приведенных выше лексем английского языка.
Среди производных от того же индоевропейского звукосимволического корня (*kap-/ghabh) в английском языке можно отметить и такие фонетически измененные единицы, как catch и chase, заимствованные в 12-13 веках из старофранцузского (cachier и charier соответственно), также восходящие к латинским формам capture и *captiare<capere. Еще один глагол anticipate, заимствованный в XVI в., происходит от латинского причастия прошедшего времени от инфинитива anticipare>ante - cip (<capere).
Как уже упоминалось выше, данный индоевропейский корень прослеживается в готском haban «держать, иметь» >have и в латинском habere «иметь». К латинскому habere восходит и ряд английских заимствованных единиц, таких как habit, exhibit, prohibit и т.д., а также их морфологические производные. Развитие абстрактных значений, влияние фонетических изменений, морфологические преобразования привели к разрыву отприродной фонетической связи и, как следствие, к произвольной связи «звук -денотат» в современной синхронии. Интересно отметить, что, например, M. de Vaan рассматривает возможность происхождения латинского caput и его германских параллелей, в частности, английского существительного head< (протогер-манский *haubudam) от capio (<capere «хватать»), предполагая u-чередование от корня kap [10, с. 91]. Однако более распространенным является гипотеза о первичном индоевропейском корне *kaput- «голова» (например, санскр. kaput-, лат. caput «голова»). Тем не менее в последнем случае базовая основа также является звукосимволической, передавая обозначение округлого (англ. ^p, globe и т.д.) [2, с. 101], хотя влияние фонетических законов и привело к исчезновению
в существительном head лабиальных фонем и, таким образом, к звуковой демоти-вации единицы.
Как видно из приведенных примеров из английского языка, уже на «латинском» этапе происходит утрата отприрод-ной мотивированности языкового знака. На стадии же заимствования наблюдается его демотивация. Об этом явлении говорит и М.А. Флаксман, отмечая, что заимствование не-деиконизированной ЗИ лексики является редким, и икониче-ская лексика языка является по преимуществу исконной [6, с. 301-302].
Тем не менее важным является тот факт, что все приведенные выше единицы являются генетически отприродно мотивированными, то есть при возникновении и первичном употреблении имевшими устойчивую корреляцию между звуковой формой и смысловым содержанием. Выявить подобную регулярную зависимость без диахронического, исторического, этимологического исследований не представляется возможным в силу развития лексики от конкретного к абстрактному, от натурального к конвенциональному, результатом чего становится исчезновение первоначальной звуко-смысловой связи.
Если обратиться к языковой системе русского языка, то в ее словарном составе в современной синхронии можно обнаружить отдельные единицы, также восходящие к индоевропейскому звукосим-волическому корню *kap-/ghabh. С одной стороны, это латинские заимствования, пришедшие из какого-либо европейского языка. В качестве примера можно привести существительное рецепт (<лат. recipio (capere<*kap)), которое появилось в XVII веке благодаря немецким врачам того времени, жившим в Московском государстве [8, с. 114]. Подобного рода лексемы, будучи генетически звукосимволи-ческими, заимствуются, уже находясь на последней стадии фонетической демоти-вации. Однако следует отметить и другие единицы русского языка, восходящие к рассматриваемым корням. Они менее подверглись денатурализации языкового знака, но являются стилистически маркированными, относятся к просторечиям и
-Q
ГО
ГО
*
-О
I X
ф го
о .о
п к
о £
ф о
г "
Ёц £
S ^
s О
о *
о о
m с
п с
X
го
>5 о
£ i
о <и
Ш ф
ф а.
0 со
4 о
1 О
5 m
обладают ярко выраженной экспрессивностью, что характерно для звукоизобра-зительной лексики с неполной утратой связи «звук - значение».
Хапать - «хватать, набрасываться на что-то с жадностью». Параллелями в близкородственных языках являются болгарское хапвам «закусываю наспех», чешское chapatise «хвататься (браться) за что-то», словацкое chapat'. По мнению П.Я. Черных, глагол происходит от древнерусской формы хапати «хватать», «кусать» (с XI в.), которая, в свою очередь, явилась результатом развития общеславянской основы chapati< и.-е. *kap «хватать». Среди неславянских, но индоевропейских параллелей можно отметить следующие: греч. каптю «глотать», кюп^ «хватать», др.-в.-н. Heffen, а также уже упомянутую выше готскую единицу hаbаn. Черных говорит о неясной этимологии слова хапать, однако предполагает возможность его возникновения «в условиях экспрессивной речи или под влиянием единицы хватать («быстро и внезапно брать что-либо»)» [8, с. 333]. Совокупность этимологического (происхождение от индоевропейского *kap-), семантического и стилистического (высокая степень экспрессивности, «марги-нальность», характерная для икониче-ской лексики) факторов дает основание отнести глагол хапать к экстракинесе-мизмам, передающим хватание, сжатие.
Еще одной периферийной в современном русском языке звукосимволиче-ской единицей, образованной от рассматриваемого индоевропейского корня,
возможно, является глагол хабить, одно из значений которого - «хватать, загребать». Так, М. Фасмер проводит параллели с древнеиндийским gábhastis «рука», литовским gabana «пригоршня» и, наконец, латинским hаbеó, -еге «иметь» [5, с. 215]. Звукосимволическая природа данного языкового знака проявляется и в фонетико-семантическом сходстве славянских параллелей: укр. габати «хватать», блр. габаць «брать, хватать», польск. gabac «нападать, хватать».
Интересно отметить пересечение значений «брать» и «хватать» в звуко-символической плоскости. Собственно глагол хватать восходит к иной основе (*xvatati<*xvot), которая также прослеживается в глаголе *xotëti(хотеть, охота (диал. охвота)) [4, с. 84, 123]. А.М. Газов-Гинзберг и позднее С.В. Воронин предполагали в основе глаголов хватать и хотеть также звукосимволический корень *hwj-, произошедший от изображения вздоха и корре-лирующийся с междометием hoj [2, с. 153].
Таким образом, можно вести речь о неоднородном временном статусе описываемых в данной статье единиц, так как с позиций диахронии они могут быть определены как генетически зву-косимволические, восходящие к единой иконической основе, тогда как в плане синхронии характеризуются конвенциональной мотивированностью. Кроме того, справедливо предположить наличие гораздо большего числа подобных первично звукосимволических единиц в различных языковых системах, в том числе и неродственных.
го са о
х >
ÍÜ С
m llí
Библиографический список
1. Воронин, С.В. Звукосимволизм [Текст] / С.В. Воронин // Лингвистический энциклопедический словарь. - М.: Советская энциклопедия. - 1990. - С. 166.
2. Воронин, С.В. Основы фоносемантики [Текст]: монография / С.В. Воронин. - М.: ЛЕНАНД, 2006. - 248 с.
3. Иллич-Свитыч, В.М. Опыт сравнения ностратических языков. Сравнительный словарь [Текст]: сб. соч.: в 3 т. Т. 1 / В.М. Иллич-Свитыч. - М.: Наука, 1971. - 370 с.
4. Трубачев, О.Н. Этимологический словарь славянских языков. Праславянский лексический фонд [Текст]: сб. соч.: в 32 т. Вып. 8 / О.Н. Трубачов. - М.: Наука, 1981. - 252 с.
5. Фасмер, М. Этимологический словарь русского языка [Текст]: сб. соч.: в 4 т. Т. IV / М. Фасмер. - М.: Прогресс, 1987. - 864 с.
6. Флаксман, М.А. К вопросу о заимствовании звукоизобразительной лексики [Текст] / М.А. Флаксман // XLШ Международная научная филологическая конференция: сб. тезисов. -СПб.: Изд-во СПбГУ. - 2014. - С. 301-302.
7. Флаксман, М.А. Диахроническое развитие звукоизобразительной лексики английского языка [Текст]: автореф. дис. ... канд. филол. наук / М.А. Флаксман. - СПб., 2015. - 24 с.
8. Черных, П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка [Текст]: сб. соч.: в 2 т. Т. II / П.Я. Черных. - М.: Русский язык, 1999. - 560 с.
9. Hinton L. A typology of sound symbolism. Cambridge: Cambridge Academ, 2006. P. 384.
10. Vaan M. de. Etymological Dictionary of Latin and the other Italic Languages. Leiden: Brill, 2008. P. 799 с.
Referencеs
1. Voronin S.V. Sound symbolism. Lingvisticheskii entsiklopedicheskii slovar. М.: Sovetskaya encyclopedia, 1990. P. 166. [in Russian].
2. Voronin S.V Fundamentals of phonosemantics. М.: LENAND, 2006. P. 248. [in Russian].
3. Illich-Svitych V.M. Experience of comparing nostratic languages. Comparative dictionary. Collect. of 3 vols. M.: Nauka, 1971. V. I. P. 370. [in Russian].
4. Trubachev O.N. Etymological dictionary of Slavic languages. Proto-Slavic lexical stock. Collect. of 32 vols. M.: Nauka, 1981. V. 8. P. 252. [in Russian].
5. Vasmer M. Etymological dictionary of the Russian language. Collect. of 4 vols. М.: Progress, 1987. V. IV. P. 864. [in Russian].
6. Flaksman M.A. To the question of borrowing sound symbolic words. XLII International scientific philological conference: abstracts. St. Petersburg: Izd-vo SPGU. 2014. P. 301-302. [in Russian].
7. Flaksman M.A. Diachronic development of English sound symbolic lexicon: Author's abstract: Author's abstract. Dis. ... cand. of sciences (Philology). Saint Petersburg, 2015. P. 24. [in Russian].
8. Chernykh P.Y. Historical-Etymological dictionary of the Russian language. Collect. of 2 vols. M.: Russkii yazyk, 1999. V. II.P. 560. [in Russian].
9. Hinton L. A typology ofsound symbolism. Cambridge: Cambridge Academ, 2006. P. 384.
10. Vaan M. de. Etymological Dictionary of Latin and the other Italic Languages. Leiden: Brill, 2008. 799 р.
Сведения об авторе: Петухова Елена Владимировна,
кандидат филологических наук, доцент,
кафедра английской филологии, факультет иностранных языков, Курский государственный университет,
г. Курск, Российская Федерация. Ктай: [email protected]
Information about the author: Petukhova Elena Vladimirovna,
Candidate of Sciences (Philology), Academic Title of Associate Professor, Associate Professor, Department of English Philology, The Faculty of Foreign Languages, Kursk State University, Kursk, Russia.
E-mail: [email protected]
