CC BY
46
ИНДОЕВРОПЕЙСКИЕ КОНСОНАНТНЫЕ И ГЕТЕРОКЛИТИЧЕСКИЕ СКЛОНЕНИЯ И ВОЗМОЖНЫЙ КЛЮЧ К ИХ РАСШИФРОВКЕ О.А. Осипова
Аннотация. Предпринимается попытка доказать, что древние индоевропейские консонантные склонения сохранили следы двухпадежной системы, что отражается в чередовании именительного падежа единственного числа (без окончания) и косвенных падежей, сохранивших консонантный основообразующий суффикс. Гетероклитическое склонение основывалось на чередовании бывших показателей ближней и дальней перспективы, произошедших от дейктических частиц (главным образом, указательных местоимений).
Ключевые слова: индоевропейское консонантное склонение, гетерокли-тическое склонение, падежная система.
Остановимся на индоевропейских (и-е) консонантных склонениях, в особенности на так называемых склонениях с основами на носовой и плавный, поскольку консонантные склонения (а по нашему мнению, именно на носовой и плавный) зародились раньше других склонений, в особенности гласных [1. С. 148]. Эти склонения принято считать немаркированными в отношении рода: к ним могли относиться существительные всех трех родов. Именно «...тип немаркированных в родовом отношении основ является наиболее архаичным. .Напротив, последовательная и однозначная маркированность рода в типе сильно-маркированных основ свидетельствует, по-видимому, об их относительно позднем выделении и оформлении» [Там же]. Если следовать этим положениям, то вызывает некоторое недоумение сводная таблица сопоставления падежных показателей различных и-е языков, приводимая О. Семереньи, поскольку в ней даны разные варианты окончаний без учета их временного плана [2. С. 170]. Например, для ном. пад. ед. ч. даны окончания -8 и -0. Нельзя также согласиться с его следующим положением: «Падежные показатели и правила их присоединения к основам (включая ударение и чередование по аблауту) были первоначально общими для всех классов основ, другими словами, существовало только одно склонение» [2. С. 171]. В настоящее время известно, что появление гласных склонений следует считать вторичным явлением, а многие окончания косвенных падежей трактуются как более позднее явление, когда на первичные падежные показатели (бывшие консонантные основообразующие форманты) наслоились более поздние падежные окончания [3. С. 266; 4. С. 188, 193, 201; 5. С. 121-127; 6. С. 205-213; 7. С. 59, 62-63].
В свое время Э. Прокош, сравнивая падежные окончания в финноугорских (ф-у) языках, заметил, что «не считая некоторых фонетических изменений, вызванных показателем мн. ч. -Ц подлинные падежные
окончания одинаковы в обоих числах» [8. С. 247]. Далее он пишет: «Существуют указания на то, что в индоевропейском падежные окончания как для единственного, так и для множественного числа были первоначально одинаковы» [Там же]. В. Леманн также считает, что окончания во множественном числе в протоиндоевропейском были бедны [9. С. 142]. Он относит протоиндоевропейский к согласовательным языкам (Agreement language), т.е. то, что Г.А. Климов называет активными языками. По В. Леманну к активным относятся аккузативно-эргативные языки [9. С. 142]. К согласовательным языкам, кроме раннеиндоевропейских,
В. Леманн относит афро-азиатские, дравидийские и другие, он также считает, что наши возможности для понимания изменений в языке намного расширились по сравнению с предшественниками [9. С. 133].
Существование двух серий склонений в финно-угорских языках может пролить свет на развитие склонений в индоевропейских языках. Обычно наиболее древними склонениями в и-е языках считаются консонантные и еще более древними - гетероклитические, в которых чередовались два основообразующих форманта, чаще всего r/n, i/n, l/n и др. Если считать по Г.А. Климову, что посессивные отношения в имени (т.е. категория притяжательности) зародились раньше формирования падежной системы [10. С. 148-149, 192], то напрашивается предположение, что ф-у посессивные склонения предшествовали формированию основного (или неопределенного) склонения. Даже сама структура слова в посессивном склонении указывает на то, что посессивные форманты предшествовали падежным окончаниям. Во всяком случае, такая структура слова была изначальной [11. С. 279; 12. С. 70]. Известно, что в некоторых ф-у языках сохранились еще так называемые указательные, или определенные, склонения. Например, в мордовских языках, таких как эрзянский [13. С. 180-181], в им. п. был представлен один посессивный формант, а в косвенных падежах - другой. В обычных посессивных склонениях для выражения определенности использовались посессивные форманты второго, чаще третьего лица, которые, как показал А. Зубов [14. С. 33], восходят к указательным местоимениям ближней и дальней перспективы. В тех же ф-у языках, например в мордовских, где сохранились указательные склонения наряду с посессивными, функцию указательности или определенности в указательных склонениях, выполняют указательные частицы 3-го и 2-го лица ед. ч. Указательная частица сь, характерная для им. п., в эрзянском языке образована от указательного местоимения се «тот», а в косвенных падежах содержится элемент т, восходящий к местоимению те «этот» [15. С. 45-46].
Если следовать Э. Прокошу, то именно ф-у посессивные (и в особенности определенные) склонения дают нам ключ для расшифровки и-е консонантных и гетероклитических склонений. Сделаем предположение, что построение и-е падежной системы могло пройти тот же путь, что и ф-у склонения, в которых четко сохранились все словоизменительные элементы, как и свойственно агглютинативным языкам. И-е же языки пошли по другому пути развития, где в падежных окончаниях слились
когда-то бывшие самостоятельные элементы, утратившие функциональную значимость. Обращение к ф-у языкам помогает восстановить пути формирования падежной системы в и-е языках. Кроме того, типологическая параллель с языком аранта (одним из австралийских языков) показывает, что формирование падежных систем как в индоевропейских, так и в финно-угорских языках могло восходить к двухпадежной системе.
С. Д. Кацнельсон показал, что в разговорном языке аранта «эргативный падеж, отмеченный показателем -la, выступает в функции падежа субъекта при переходном предикате. Непереходные предикаты, как lama ‘ходить’ или indoma ‘лежать’, сочетаются с именительным (инертным) падежом субъекта» [16. С. 33]. Хотя у С.Д. Кацнельсона и говорится об эргативной конструкции, фактически она больше отвечает определению языков активного строя, данному Г. А. Климовым. Исследуя язык аранта, С.Д. Кацнельсон выделяет еще один флективный падеж на -na, т.е. в языке аранта эргативная конструкция представлена двумя падежами объекта - активным и инактивным [16. С. 41]. С.Д. Кацнельсон как-будто предвидел, что его исследования будут способствовать дальнейшему разрешению ряда проблем индоевропеистики; «... именно эргативная конструкция с двумя падежами-объектами может послужить исходным пунктом для историко-типологической реконструкции индоевропейской падежной системы, в которой хорошо прослеживается различие объектных форм имен активного и пассивного класса», а для выражения инактивного объекта «используется именительный (абсолютный) падеж, который в предложениях с предикатом в непереходной форме обозначает подлежащее» [16. С. 41].
Большое значение для раскрытия сущности и-е гетероклитических склонений, как было уже упомянуто, имеют определенные склонения в мордовских языках. И-е чередование r/n в гетероклитическом склонении (засвидетельствованное в хеттском) мы находим в следующих положениях: -г - для номинатива, а n - для всех косвенных падежей. Оба форманта восходят к указательным местоимениям, что отражено в работах [5. С. 82-85; 6. С. 263-265; 7. С. 59-60]. Сравнение с мордовскими определенными склонениями, в которых для именительного падежа употреблялся формант -сь, восходящий к местоимению со значением «тот», для всех остальных падежей - формант, содержащий элемент -т-, восходящий к местоимению со значением «этот» [15. С. 45-46], дает нам возможность предположить, что первоначальная корреляция и-е консонантных формантов в гетероклитическом склонении могла быть такой же. Однако, опираясь на данные, приводимые С.Д. Кацнельсоном об языке аранта (в последнем эргативный падеж субъекта имеет показатель при переходном глаголе, а непереходные предикаты сочетаются только с инертным падежом) [16. С. 33], а также высказывание Э. Бенвениста о возможном более позднем проникновении форманта -r- в номинатив [17. С. 49], можно предположить, что чередование двух показателей в гетероклитическом склонении первоначально зависело от переходности/непереходности глагола. Во всяком случае, чередование и-е форман-
тов г/п поддается расшифровке: п, как было показано К. Бругманом, восходит к указательному (дейктическому) местоимению со значением «этот, он» [18. С. 769], а г, возможно, имел значение «тот», поскольку в древневаллийском зафиксирован определенный артикль гг [19. С. 268], а, как известно, артикли происходили от указательных (дейктических) частиц или местоимений (ср. образование определенного артикля в английском языке от указательного местоимения со значением «тот»). И хотя
нами уже была предпринята попытка расшифровки гетероклитического склонения [20. С. 85-94], до сих пор эта гипотеза нуждается в тщательной проверке с привлечением данных древних и-е языков (в первую очередь хеттского).
Конечно, типологические параллели в какой-то степени способствуют ее продвижению. Выше уже приводилось чередование двух формантов в определенных склонениях, восходящих к указательным местоимениям, в таких ф-у языках, как мордовские. Причем чередование этих формантов шло между прямым падежом и всеми косвенными [13. С. 180]. Но такую же роль, т.е. указательности/определенности, могли выполнять в посессивных склонениях форманты 3-го лица, реже - 2-го, а, как известно, показатель 3-го лица восходит к указательному местоимению, поэтому именно с ним связана не только функция указательности, но и определенности. Поэтому кроме терминов родства, с которыми этот показатель обязателен (а также в ряде других групп в ф-у языках, из которых этот показатель начал исчезать), он также мог употребляться с другими существительными, выражающими определенность [21. С. 10].
В связи с вышеуказанными данными в ф-у языках можно попытаться объяснить сохранение в и-е языках в консонантных склонениях чередования 0/консонант, где 0 был характерен для им. п., а консонантный показатель - для косвенных падежей. Сравнение с хантыйским, в котором косвенный падеж (локатив) «подчеркивает определенный характер агенса (в отличие от номинативной конструкции), указывая на то, от кого именно исходит действие, либо кому оно принадлежит» [22. С. 15-16], подсказывает пути первичного употребления косвенных падежей (консонантных основообразующих формантов) в роли падежа агенса. Неслучайно благодаря неравномерности развития языков в древнеанглийском склонении с основами на -р^Ь) сохранились следы более раннего чередования (косвенный падеж - на -р, а прямой - 0; например, Ь$1е «герой» - и в особенности еа1и «пиво» - еа1о^, в последнем
чередуются только 0~р без других падежных наслоений) [23. С. 46]. Так называемые окончания, следующие за консонантным показателем, М.М. Гухман называет «вторичными падежными показателями» [24.
С. 94]. Неслучайно М.М. Гухман указывает на то, что в «именной словоизменительной системе индоевропейских языков сохранились реликты глубокой древности, отражающие внутренние механизмы процессов, предшествующих формированию регулярных словоизменительных парадигм» [24. С. 190].
Тот материал, которым мы располагаем, позволяет нам постулировать для древнего периода и-е языков двухпадежную систему, которая в скрытом виде может быть обнаружена в древнегерманских (в древнеанглийском, готском), а также в санскрите, латинском (частично), старославянском языках. Здесь имеются ввиду основы на смычный, носовой и плавный (ср. [2. С. 172, 178-181]). Причем двухпадежная система первоначально была основана на чередовании 0/консонант, где консонант, видимо, выполнял роль агенса (ср. по Гухман и-е дативную конструкцию, выполняющую роль агенса) [25. С. 63-64, 67-73]. Чередование же двух консонантных формантов в праиндоевропейском, возможно, как в языке аранта, зависело от переходности/непереходности глагола, что в настоящий момент не поддается расшифровке.
Таким образом, типологические параллели, исследования ученых прошлого столетия помогают по-новому подойти к проблеме расшифровки и-е консонантных и гетероклитических склонений.
Литература
1. Историко-типологическая морфология германских языков. М.: Наука, 1977. 359 с.
2. Семереньи О. Введение в сравнительное языкознание М.: Прогресс, 1980. 407 с.
3. Hirt H. Geschichte der Deutschen Sprache. Munchen, 1925. 299 s.
4. LehmannW.P. On Earlier Stages of the Indo-European Inflection // Language. 1958. Vol. 34, № 2. P. 391-406.
5. Осипова О.А. Одно из обоснований местоименных истоков индоевропейской падежной системы // Актуальные проблемы лингвистики и лингводидактики. Тюмень, 1997. С. 82-85.
6. Осипова О. А. Типология древнегерманских именных склонений в свете индоевропейских и уральских языков. Томск: Изд-во ТГПУ, 2007а. 311 с.
7. Осипова О.А. Основы полифункциональности индоевропейских консонантных основообразующих формантов // Lingua Gotica. Калуга: Эйдос, 2007б. С. 58-66.
8. Прокош Э. Сравнительная грамматика германских языков. М.: Иностр. лит.,
1954. 379 с.
9. Lehmann W.P. Explanation in Comparative-Historical Linguistics // Язык: теория, история, типология. М., 2000. С. 132-145.
10. Климов Г.А. Типология языков активного строя. М.: Наука, 1977. 320 с.
11. Серебренников Б.А К проблеме происхождения притяжательных суффиксов в тюркских и уральских языках // Фонетика. Фонология. Грамматика: К 70-летию А. А. Реформатского. М., 1971. С. 277-282.
12. Decsy Gyula. The Uralic Protolanguage: A Comparative Reconstruction / Eurolingua. Bloomington, 1990. 147 p.
13. ФеоктистовА.П. Эрзянский язык // Языки народов СССР. 1966. Т. 3. С. 177-198.
14. Зубов А Основы грамматики пермского наречия языка коми. М.: Центриздат, 1931. 67 с.
15. Евсевьев М.Е. Основы мордовской грамматики. М.: Центриздат, 1931. 241 с.
16. Кацнельсон С.Д. К происхождению эргативной конструкции // Эргативная конструкция предложения в языках различных типов. Л., 1967. С. 33-41.
17. Бенвенист Э. Индоевропейское именное словообразование. М.: Иностр. лит.,
1955. 260 с.
18. Brugmann K. Grundriss der vergleichenden Grammatik der indogermanischen Sprachen. Trubner, 1892. Bd. 2. 1438 s.
19. Льюис Г., Педерсен Х. Краткая сравнительная грамматика кельтских языков. М.: Иностр. лит., 1954. 534 с.
20. Ossipova O. The possible typological clue for deciphering the Indo-European hetero-clite declension // Lingua Posnaniensis. 2006. P. 85-94.
21. Ossipova O. Typology as one of the Methods of Language Reconstruction // Сравнительно-исторические и типологические исследования языка и культуры: проблемы и перспективы. Томск, 2004. Т. 2. С. 9-15.
22. Мымрина Д. Ф. Категория падежа в диалектах хантыйских языков: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Томск, 2006. 26 с.
23. Кобелев В.А Морфологическая структура и парадигма древнегерманских t-основ как отражение активного строя раннеиндоевропейского языка // Вестн. Том. гос. пед. унта. Сер.: Гуманитарные науки (филология: индоевропейские и сибирские языки). 2006. Вып. 4. С. 45-49.
24. Гухман М.М. Историческая типология и проблема диахронических констант. М.: Наука, 1981. 248 с.
25. Гухман М.М. Конструкция с дательным-винительным лица и проблема эргативного прошлого индоевропейских языков // Эргативная конструкция предложения в языках различных типов. Л., 1967. С. 58-73.
INDO-EUROPEAN CONSONANTAL AND HETEROCLITE DECLENSIONS AND THE POSSIBLE CLUE FOR THEIR DISCIPHERING Ossipova O.A.
Summary. An attempt is taken to prove that ancient Indo-European consonantal declensions may have traces оf two-case system which is reflected in the gradation between Nom. sg. (without ending) and oblique cases bearing a consonantal stem-building suffix. The heteroclite declension was based on the gradation of the former exponents of near and distant perspective which originated from deictic particles (primarily demonstrative pronouns).
Key words: Indo-European consonantal declension, heteroclite declension, declension system.
