Научная статья на тему 'Индо􏰀Тихоокеанская стратегия Д. Трампа как угроза интересам Китая и России в АТР'

Индо􏰀Тихоокеанская стратегия Д. Трампа как угроза интересам Китая и России в АТР Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»

CC BY
1129
223
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
Индо􏰀тихоокеанская стратегия / АТР / полити􏰀 ка / РФ / КНР / США / Indo􏰀Pacific strategy (IPS) / Asia Pacific / politics / Russia / China / USA

Аннотация научной статьи по политологическим наукам, автор научной работы — Морозов Юрий Васильевич

Проанализированы официальные документы США и заявления представителей Белого дома, точки зрения политологов и дипломатов, касающиеся стратегии США в АТР. Также автор вы􏰀 ясняет, какие вызовы и угрозы эта стратегия несет для Китая и Рос􏰀 сии, и предложены возможные направления взаимодействия двух стран по купированию соответствующих рисков.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

D. TRAMP'S INDO􏰀PACIFIC STRATEGY AS A THREAT TO INTERESTS OF CHINA AND RUSSIA IN THE ASIA􏰀PACIFIC

The article analyzes official documents of the United States and statements of White house representatives as well as point of view of political scientists and diplo􏰀 mats regarding the US strategy in the Asia􏰀Pacific, identifies what challenges and threats it poses to China and Russia, and suggests probable directions of the two countries' interaction to address these threats.

Текст научной работы на тему «Индо􏰀Тихоокеанская стратегия Д. Трампа как угроза интересам Китая и России в АТР»

DOI: 10.24411/2618-6888-2018-10009

Ю.В. Морозов

ИНДО-ТИХООКЕАНСКАЯ СТРАТЕГИЯ Д. ТРАМПА КАК УГРОЗА ИНТЕРЕСАМ КИТАЯ И РОССИИ В АТР*

Аннотация. Проанализированы официальные документы США и заявления представителей Белого дома, точки зрения политологов и дипломатов, касающиеся стратегии США в АТР. Также автор выясняет, какие вызовы и угрозы эта стратегия несет для Китая и России, и предложены возможные направления взаимодействия двух стран по купированию соответствующих рисков.

Ключевые слова: Индо-тихоокеанская стратегия, АТР, политика, РФ, КНР, США.

В 2017 г. администрация Трампа издала ряд документов, излагающих основы американской политики в современном мире. Среди них особо важным является «Стратегия национальной безопасности», которая была опубликована в конце года1. В ней немалое место уделено Азиатско-Тихоокеанскому региону (АТР), ряд стран которого Д. Трамп посетил в ноябре 2017 г.

"— Статья подготовлена при финансовой поддержке РФФИ (проект №18-014-00006\18 «Военная стратегия США при администрации Д. Трампа и национальные интересы Российской Федерации»).

В преддверие визита Трампа в Индию, 18 октября госсекретарь Р. Тиллерсон выступил с речью, содержавшей ряд установочных заявлений о политике США в в январе 2018 г. глава Пентагона Дж. Мэттис артикулировал свое видение тенденций, происходящих в этом регионе. Согласно его заявлению, «американские дипломаты всегда будут выступать "с позиции силы" благодаря мощи вооруженных сил страны»3. На практике эти заявления подтверждены следующими акциями 45-го президента США: в 2017 г. он ввел новую американскую стратегию в Афганистане; вывел США из «Транстихоокеанского партнерства» (ТТП); поставил крест на «Трансатлантическом партнерстве» (ТАП) и заявил, что в регионе он будет проводить «Индо-Тихоокеанскую стратегию» (ИТС).

Стратегия США в АТР — вызов для национальных интересов Китая и России

В интерпретации Вашингтона, ИТС — это американская политика, направленная на обширное пространство «от западных берегов Индии до западного побережья США»4. Этот регион нужен США для того, чтобы сбалансировать усиление Китая в Восточной Азии, которая является естественной «осью» АТР. И тот, кто контролирует Восточную Азию, — управляет АТР и впоследствии — целым миром. Поэтому «нарезка» ИТС практически соответствует зоне ответственности Тихоокеанского командования США. Как считает эксперт Российского совета по международным делам И. Кравченко, «для Трампа важно установить тесное взаимодействие с ведущим странами в регионе. Речь идет об оси, соединяющей США, Индию, Японию, Южную Корею и Австралию с учетом их противоречий с Китаем, который строит новые острова в Южно-Китайском море для создания там военных баз. Пекин также активно спонсирует портовые проекты в Пакистане и на Шри-Ланке. Рост влияние Китая в АТР вызывает озабоченности у Индии и других стран региона, у которых есть нерешенные вопросы с КНР»5. В связи с этим Трамп видит АТР именно в качестве «Индо-Тихоокеанского региона» (ИТР), а не «Азиатско-Тихоокеанского» и намерен укреплять отношения со странами этого региона. Для этого ему нужны новые военные кон-

тракты и диверсификация рынка и привлечение региональных инвесторов в проекты США.

Важность АТР для Вашингтона вызвана и потребностью в военно-политическом сохранении господствующих позиций США на Тихом океане и в Восточной Азии. Поэтому, несмотря на истерику американских СМИ, связанную с якобы имевшим местом вмешательством России в американские выборы, Белый дом видит геополитическую угрозу не в ней, а в Китае. Это зафиксировано в Стратегии безопасности США 2017 г. Главным соперником США этот документ первым называет именно Китай, а только потом — Россию. В перечне региональных приоритетов американской внешней политики Стратегия ставит ИТР на первое место, где главным вызовом для нее опять является Китай. Как отмечает доцент МГИМО (У) А. Безруков, «Трамп в своей стратегии официально закрепил признание того, что конфликт с КНР — неизбежен»6. Это ставит под вопрос дальнейшую взаимозависимость двух экономик и усугубляет противоречия США и КНР по целому спектру проблем. При этом антикитайский поворот — это больше, чем обострение торгово-экономических отношений. Америка занимает «новую линию обороны», продолжая быть лидером глобального англосаксонского мира, включающего не только США, Великобританию и Канаду, но и Австралию, Индию, Новую Зеландию, а в будущем — некоторые дру-

7

гие страны .

Все это позволяет Вашингтону использовать проамериканских акторов, которые будут «размывать» влияние Пекина. Такие надежды США возлагают в первую очередь на Индию. Именно она по своим показателям способна сбалансировать Китай. Так, к 2030 г. численность населения Индии может превзойти китайскую, причем население страны будет гораздо моложе стареющего населения КНР, что скажется на темпах роста экономики. К 2050 г. индийская экономика может стать второй в мире по объему ВВП, уже сегодня ее

о

темпы роста превышают китайские .

Однако существенным вопросом остается, насколько сама Индия готова к миссии главного партнера США, поскольку эта роль неизбежно означает усиление противостояния Китаю. Нью-Дели пока ведет себя в отношении Пекина достаточно осторожно, и нет оснований говорить о том, что Индия отказалась от своей линии «страте-

гической автономии», которая подразумевает избегание тесных альянсов с великими державами. Показательно и то, что Нью-Дели не готов участвовать в совместном патрулировании с ВМС США в Южно-Китайском море для поддержания свободы мореплавания, чего очень бы хотели в Вашингтоне. Кроме того, в июне 2017 г. Индия стала полноправным членом ШОС наравне с Китаем и Россией.

Фактором, существенно влияющим на стратегию Трампа в ИТР, является ракетно-ядерная программа Северной Кореи, представляющая угрозу для США, что отразилось на американских отношениях с Японией и Китаем. На пресс-конференции 6 ноября 2017 г. премьер-министр Японии и президент США заявили, что будут усиливать давление на КНДР, которая продолжает разрабатывать ядерное оружие9. При этом Вашингтон рассчитывает, что Пекин, контролирующий большую часть внешнеэкономических контактов Пхеньяна, способен заставить КНДР «образумиться» путем применения к ней экономических санкций и других рычагов. В обмен на сотрудничество Белый дом даже был готов пойти на уступки Пекину в сфере торговли и по проблемам Тайваня и Южно-Китайского моря, однако далее эти уступки сошли на нет. Ибо далеко не все в Вашингтоне верят в то, что Китай готов помогать США в решении северокорейской проблемы. Так, сенатор-республиканец Т. Коттон уверен, что Китай ведет «двойную игру». По его мнению, наличие ядерной Северной Кореи выгодно Пекину, это отвлекает внимание США от экономической экспансии Китая и других его действий, предпринимаемых в АТР10. Ему вторит политик П. Рон, который считает, что «в одиночку Китай и Россия очень уязвимы, но вместе они дополняют друг друга и сильны, что представляет прямую угрозу для США»11.

Это сказывается на направлениях противоборства Соединенных Штатов с КНР и РФ, где первым вектором является наращивание экономического и военного потенциалов США за счет ускорения роста и модернизации экономики, укрепления вооруженных сил и создания «мобилизационного» резерва техники и вооружения, который будет необходим, если противостояние с Россией и КНР перейдет в «горячую фазу». Вторым — перевод военно-стратегической конкуренции с Китаем и РФ в новые области, способные обеспечить доминирование США на следующие десятилетия, в первую очередь — в космос и киберпространство. Еще одним направлением

является попытка задействовать проамериканский альянс против своего главного конкурента — Китая, привлекая для этого Индию, Японию и иные государства. Однако их готовность стать инструментом США в противостоянии с КНР, а тем более с Россией (на стороне США или Китая) — неочевидна12. У Вашингтона есть еще одна опция для противостояния Китаю и России — развязать в АТР серию конфликтов. Такие дестабилизирующие региональную безопасность конфликты уже наблюдаются на Ближнем Востоке. Но в АТР они могут стать в лучшем случае «партизанскими», а в худшем — последней мировой войной для человечества.

В целом реализация стратегии в Индо-Тихоокеанском регионе представляет вызов для китайских национальных интересов в АТР. Она подразумевает неприятие инициативы КНР «Экономический пояс Шелкового пути» (ЭПШП), которая, по мнению Вашингтона, создает угрозу экономическому доминированию Китая в Азии13. ИТР — это также свобода действий для ВМС и ВВС США во всех акваториях Тихого и Индийского океанов в соответствии с принципом «свободы мореплавания». А попытки Пекина установить суверенитет над Южно-Китайским морем, а также его территориальные споры в регионе рассматриваются Вашингтоном как посягательство на принцип «свободы и открытости». В стратегию в ИТР укладываются и адресуемые Китаю обвинения США в «подрыве суверенитета

14

соседних стран» и превращении их в свои «сателлитов» .

Что касается России, в настоящее время в Тихом океане ее позиции, кроме военных, не особенно сильны, а в Индийском они не сформированы. Однако они есть в Центрально-Азиатском регионе, намеренно исключенном Трампом из «нарезки» ИТС, где соперничество между Москвой и Вашингтоном нарастает. Это касается и Северо-Восточной Азии (СВА), где Москва и Пекин инициировали ряд предложений по ядерной программе Пхеньяна, чтобы снизить военную напряженность на Корейском полуострове. Вступая на пресс-конференции, посвященной итогам своего турне в 2017 г., Трамп подчеркнул, что США не примут российский план «двойного замораживания» по КНДР, который предполагает остановку Пхеньяном любых ядерных испытаний, с одной стороны, а Соединенными Штатам и Южной Кореей крупномасштабных военных учений — с другой.

Это связано с тем, что СВА превращается в мощный плацдарм экономического роста и является перекрестком геополитических интересов РФ, КНР и США. В процессах, происходящих в СВА, все большую роль играют транснациональные политические и экономические организации (БРИКС, ЕАЭС и ШОС), где Россия и Китай играют значимую роль, что не по нраву Вашингтону.

Анализируя подходы к стратегии США в другом важном субрегионе АТР — Центральной Азии (ЦА), необходимо выделить два момента, обусловливающие наличие вызовов для России. Первый — это то обстоятельство, что политика Вашингтона нацелена на формирование «Большого Ближнего Востока» (ББВ),а также на вовлечение стран региона в сферу своего влияния. В рамках ББВ администрация США рассматривает ЦА как объект расширения зоны ответственности, которая охватывает «дугу нестабильности» (Афганистан, Иран, Пакистан) и ряд других государств региона. И второй — решения, принимаемые Д. Трампом на этом направлении, остаются в русле стратегии его предшественника и подчинены решению афгано-пакистанской проблемы. При этом взаимодействие с военно-политическими и экономическими организациями с участием РФ и КНР (ОДКБ и ШОС) — не предусмотрено.

Эволюция взаимоотношений России и США

Если оценивать нынешние российско-американские отношения, то их можно охарактеризовать как «холодная война-2». Это связано с событиями на Украине, в Сирии, в Афганистане и антироссийскими санкциями. Еще одна проблема российско-американских отношений обусловлена «вмешательством» РФ в американский избирательный процесс. Вашингтон настаивает на том, что Москва вторгалась в эти выборы в 2016 г. с помощью киберопераций. Поэтому в доктрине национальной обороны Пентагон поставил соответствующую деятельность в число главных угроз США. Трамп также обвиняет Москву в подрыве нефтяного эмбарго, которое он хочет ввести против Пхеньяна, а Россия вставляет ему «палки в колеса». Сильна напряженность и вокруг Ирана, где Вашингтон активно поддерживает протестные движения, а Москва видит в этом устрем-

ления США сменить режим в стране посредством проведения там «цветной революции».

Эти разногласия создают атмосферу сильнейшего недоверия между Москвой и Вашингтоном. Так, в 2018 г. администрация Трампа и Конгресс почти единогласно проголосовали за новые санкции против России. Свидетельство тому — очередная порция антироссийских санкций в виде опубликованного 31 января 2018 г. «черного списка», куда вошли политики и бизнесмены, поддерживающие президента В. Путина. Упорство США в проведении санкций против РФ объясняется недовольством Вашингтона тем, что Россия «обошла» США в Сирии. И если в марте 2018 г. на выборах президента РФ вновь победит Путин, то это станет очередным поражением США15. Предвидя это, Вашингтон усиливает информационное и санкционное давление на Россию, беспрецедентное даже в сравнении с самыми мрачными периодами «холодной войны» против СССР16.

Также следует понимать, что за возможное налаживание отношений Д. Трамп, как бизнесмен-прагматик, может потребовать от России «отдаления» от Китая. Но для нее в ближайшей и среднесрочной перспективе при решении глобальных и региональных проблем в разы важнее плодотворное сотрудничество с КНР, чем с США. Хотя в период предвыборной кампании Д. Трамп и заявлял, что он хотел бы наладить отношения с Москвой, однако сейчас он осознает, что это даст ему больше минусов, чем плюсов, при нынешней внутриполитической ситуации в США. Поэтому возобновление российско-американского сотрудничества им отложено и, судя по всему, — надолго. По отношению к Москве Вашингтон будет стремиться проводить консолидированную политику с его союзниками. Однако отношения Запада с Россией в ближайшей перспективе вряд ли выльются в открытый конфликт.

Приоритеты политики России в АТР и отношения с Китаем

Оценивая приоритеты российской политики в АТР, их можно кратко суммировать следующим образом. Во-первых, повышение качества российско-китайского сотрудничества, прежде всего —

в экономической, научно-технической и гуманитарной областях. Во-вторых, максимальная «диверсификация» экономических и политических и иных связей России в АТР, включая его субрегионы. Тесное сотрудничество с КНР не исключает для РФ возможности стратегического партнерства с Индией, сотрудничества с Японией и странами Юго-Восточной и Северо-Восточной Азии. В-третьих, преодоление наметившихся сложностей в Азии и в акватории Тихого и Индийского океанов. В-четвертых, недопущение военного конфликта на Корейском полуострове с сохранением долгосрочной цели превращения полуострова в безъядерную зону. В-пятых, активизация участия России в режимах обеспечения безопасности в АТР.

Что касается перспектив развития российско-китайских связей, то в этой области сохранится позитивный тренд на их укрепление. Однако качественных прорывов здесь ожидать вряд ли стоит, так как постепенно будет нарастать асимметрия сотрудничества в торгово-экономической сфере: китайские инвестиции в большем объеме поступают в Россию, а не наоборот. Тем не менее, такая модель сотрудничества важна для РФ в свете западных санкций против нее17.

Политическая повестка будет превалировать над торгово-экономической, где необходимо решить проблемы разбалансированности уровней сотрудничества, создания финансовой системы, которая страховала бы КНР и РФ от использования Вашингтоном фактора финансовой зависимости наших двух стран от США. В рамках ШОС возможно дальнейшее продвижение в сторону сопряжения российской инициативы ЕАЭС и китайской инициативы ЭПШП, которые обеспечат выход Организации на глобальный уровень за счет реализации крупных инфраструктурных и транспортных проектов.

В военно-политической области РФ и КНР будут выражать общие взгляды на будущее мирового порядка и сохранят солидарность по ключевым глобальным и региональным проблемам. Однако углубление их отношений в сторону военно-политического союза будет идти медленно. Москва и Пекин сохранят за собой важную роль в урегулировании северокорейской ядерной проблемы и будут содействовать поддержанию статус-кво в области нераспространения ядерного оружия в регионе. Существует вероятность того, что они смогут убедить Пхеньян хотя бы временно отказаться от испытательной деятельности в обмен на частичное сокращение военной

активности США, Южной Кореи и Японии. Однако уступки противостоящих сторон будут носить символический характер, а обмены жесткими заявлениями и демонстрация силы возможны в любой момент. США и их военные союзники не пойдут на значительное сокращение в АТР планов учений и мероприятий оборонного плана.

Заключение

Анализ точек зрения политологов, касающихся стратегий главных действующих субъектов в АТР, позволяет прийти к целому ряду выводов и определить области взаимодействия России и Китая в интересах совместного купирования угроз, которые несет им реализация «Индо-Тихоокеанской стратегии» США.

Во-первых, в 2017 г. Трамп определил три принципа стратегии США в мире. Он воспринимает международные отношения «как арену сотрудничества и соперничества в своих интересах разных сил» и намерен усиливать оборонный сектор США. При этом его политика в АТР характеризуется как элементами преемственности, так и нововведениями. Преемственность — идентификация Китая как главного геополитического вызова для Америки и ставка на Индию как потенциального балансира Китая. Нововведения же связаны с ядерной программой КНДР, которая внесла заметные коррективы в стратегию США. Из-за необходимости заручиться поддержкой КНР в давлении на Северную Корею Трамп временно сменил «гнев на милость» в отношениях с Китаем. Вместе с тем большим вопросом остается, как будут развиваться американо-китайские отношения в случае, если действия КНР по Северной Корее не приведут к желаемому Вашингтоном результату и тот начнет подозревать Пекин в двойной игре и нежелании решить северокорейскую ядерную проблему. Тогда нельзя исключить ухудшение отношений между США и Китаем.

Во-вторых, союзнические отношения США с другими государствами мира в рамках военно-политических альянсов — один из важнейших инструментов сохранения американского доминирования в ключевых регионах мира под девизом Трампа «Америка превыше всего». В Европе — это НАТО, в АТР самым развитым являет-

ся индийско-австрало-американо-японский «четырехугольник». Эти военно-политические объединения направлены на долгосрочное сдерживание Китая и России. Главным актором в этих альянсах остаются США, которые направляют политику этих альянсов в нужном для себя направлении, занимаются вопросами их строительства и функционирования.

В- третьих, в сфере торгово-экономических отношений в АТР Белый дом делает ставку не на «свободную», а на «справедливую» торговлю. Для этого Трамп вывел США из ТТП и отдает приоритет двусторонним торгово-экономическим соглашениям, поскольку такой формат предоставляет Вашингтону гораздо больше рычагов воздействия. Отказавшись от ТТП, администрация Трампа предпочла краткосрочные торговые преимущества этого партнерства более долгосрочной перспективе формирования в АТР экономической модели, основанной на либерально-постиндустриальном капитализме, которая является основой экономической деятельности США.

В-четвертых, к ключевым угрозам России и Китаю и вызовам региональной безопасности в АТР в ближайшей перспективе относятся: закрепление в официальных документах США роли Китая и России в качестве соперников США в мире; нарастание российско-американских и американо-китайских противоречий; формирование Вашингтоном «Большого Ближнего Востока» и вовлечение его стран в сферу американского влияния; расширение зоны ответственности США в «дуге нестабильности», включающей Афганистан, Пакистан, Индию и Иран; применение Америкой военной силы, политических и экономических, информационных и иных акций против неугодных государств для замены существующей власти на проамериканские режимы при помощи «цветных революций»; вероятность развязывания военного конфликта на Корейском полуострове и в АТР с вовлечением в них Китая и России; обострение споров вокруг Южно-Китайского моря и растущая военная активность США в акваториях Тихого и Индийского океанов; стагнация российско-индийских и китайско-индийских отношений, отсутствие диалога США с ШОС и ОДКБ по вопросам безопасности; угроза распространения ядерного оружия в регионе и его непреднамеренного использования.

В-пятых, вполне очевидно, что с этими угрозами и вызовами Москве и Пекину не справится в одиночку. Поэтому важно обеспечить совместными усилиями эффективность деятельности ШОС и БРИКС, создать общую систему безопасности в АТР и не дать Индии превратиться во врага Китая. В связи с этим заслуживают внимания предложения экспертов, знакомых с проблемами безопасности и деятельностью тех организаций, в которых Китай и Россия играют значимую роль, среди которых на первом месте стоит ШОС. Глобальный характер этой Организации проявляется в том, что на ее почве сопрягаются российский проект ЕАЭС и китайский проект ЭПШП. Как считает сотрудник Центра изучения мировых проблем агентства Синьхуа Шэн Шилян, ШОС, следуя примеру АСЕАН, целесообразно образовывать новые форматы сотрудничества типа «ШОС — плюс»: «ШОС + АСЕАН», «ШОС + ЕС», «ШОС + США» и т. д. для решения на равноправной основе проблем региональной

безопасности и других вопросов. Это может стать фундаментом оз-

18

доровления международных отношений на планете .

В-шестых, по мнению зампредседателя социально-демократической партии Казахстана «Азат» П. Своика, «в перспективе многополярное мироустройство будет напоминать русскую «матрешку», где ШОС будет играть роль «внешней» оболочки. Но как в ней будут соотноситься интересы Китая и России и как распределятся другие члены Организации — пока под вопросом»19. По мнению директора армянского филиала Института стран СНГ А. Маркарова, выходом из сложившейся ситуации является реализация на практике идеи сопряжения евразийской интеграции и инициативы ЭПШП, которые обеспечат ШОС выход на глобальный уровень экономического развития за счет реализации инфраструктурных и транспортных проектов ЕАЭС и Китая в Евразии20.

В-седьмых, как отмечает сотрудник Центра изучения мировых проблем агентства Синьхуа Шэн Шилян, «ни США, ни Европа не воспринимают ШОС как "уютную" для них организацию и будут в дальнейшем привлекать ее членов на свою сторону». Существуют риски возобновления военных столкновений Пакистана и Индии, «отношения которой с Россией и Китаем становятся тоже не безоблачными». Поэтому в рамках ШОС необходимо блокировать противоречия между ее членами в двустороннем формате и углубить со-

трудничество со странами-наблюдателями и странами-партнерами. Для этого необходима активизация диалога Индии, Пакистана и Китая на площадке ШОС для снижения их конфликтного потенциала в субрегионах АТР. Главная цель диалога — предотвращение нового витка вооруженного насилия между Индией и Пакистаном и ликвидация «дуги напряженности»21.

В-восьмых, по мнению профессора Китайского исследовательского центра современного мира Юй Суйя, «одной из крупнейших угроз для ШОС остаются "три силы зла": терроризм, сепаратизм и экстремизм. Особенно международный терроризм, росту которого способствует ИГИЛ, которое пытается возродиться в Афганистане после поражения в Сирии»22. Поэтому для замирения Афганистана Китай и Россия могли бы предложить ИРА использовать в стране таджикскую модель урегулирования конфликта — путем диалога и переговоров, являющуюся уникальной в мировой практике. Эта модель предусматривает принципы и механизмы урегулирования конфликтной ситуации с участием международных организаций.

В-девятых, как отмечает эксперт Института США и Канады РАН П. Золотарев, наиболее действенные меры для снижения рисков непреднамеренного применения ядерного оружия между государствами были предусмотрены Меморандумом между Россией и США (2000 г.) о создании совместного Центра обмена данными о пусках ракет в глобальном масштабе. Однако по ряду причин этот Меморандум не был реализован (срок его действия истек в 2010 г.)23. Его воплощение в жизнь предусматривало совместное дежурство российских и американских операторов в Центре с использованием национальных систем предупреждения о ракетном нападении. Меморандум также предусматривал возможность подключения к работе Центра других заинтересованных государств. Поэтому возобновление российско-американского диалога о перспективах создания такого центра создаст предпосылки для формирования многостороннего режима по снижению рисков применения ядерного оружия на планете. Можно ожидать, что ряд государств, учитывая ядерные проблемы в АТР, будут заинтересованы принять участие в его работе. Например, с учетом проблем с ядерной программой КНДР желание участвовать ожидаемо со стороны Китая, Южной Кореи, Японии и ряда других стран.

Примечания

1 White House. President Donald J. Trump Announces a National Security Strategy to Advance America's Interests // National Security & Defense. 18.12.2017.

2 Remarks on «Defining Our Relationship with India for the Next Century». URL: https://www.state.gov/secretary/remarks/2017/10/274913.htm

3 «Стратегическая оборона» Трампа или... американское двоемыслие? URL: http://maxpark.com/community/13/content/6186518

4 Лукин Артем. Индо-Тихоокеанская стратегия Трампа. URL: http://russianc ouncil.ru/blogs/dvfu/33964/

5 Цит. по: Аш-Шарбаджи Манар. Американская стратегия для Индо-Тихо-океанского региона. URL: https://inosmi.ru/politic/20171110/240731399.html

6 Безруков Андрей. Развод с миром и его последствия // Россия в глобальной политике. 2018. № 1. URL: http://www.globalaffairs.ru/number/Razvod-s-mirom-i-e go-posledstviya-19358

7 What to do about China's "sharp power"// The Economist. 16.12.2017.

8 Indian Independence Day; Secretary of State Rex W. Tillerson; Washington, DC. URL: https://www.state.gov/secretary/remarks/2017/10/274913.htm

9 Азиатский гольф неуверенного Трампа. ИноСМИ. 10.11.2017. URL: http:// geo-politica.info/aziatskiy-golf

10 Приводится по: Ratner Ely. How to Stop China's Maritime Advance. URL: https://www.foreignaffairs.com/articles/2017.

11 Ron, Paul. Russiagate Isn't About Trump, And It Isn't Even Ultimately About Russia // The Institute for Peace and Prosperity. 2017. P. 7.

12 Внешняя политика России: взгляд в 2018 год. URL: http://russiancoun cil.ru/papers/Russia2018

13 I Am Proud of Our Diplomacy; Secretary of State Rex W. Tillerson. URL: https://www.state.gov/secretary/remarks/2017/12/276570.htm

14 Remarks on «Defining Our Relationship With India for the Next Century»; Secretary of State Rex W. Tillerson/ Center for Strategic & International Studies; Washington, DC. URL: https://www.state.gov/secretary/remarks10/18/17.

15 Америка внушает российской элите, что без Путина будет лучше. URL: http://putin24.info/amerika-vnushaet-rossiyskoy-elite-chto-bez-putina-budet-luchshe.html

16 Морозов Ю.В. Фальсификация итогов Второй мировой войны в рамках информационной борьбы против России // Национальные интересы: приоритеты и безопасность. 2015. № 25. С. 50—63.

17 Перспективы сотрудничества России и Китая в Центральной Азии. URL: http://russiancouncil.ru/activity/workingpapers/perspektivy-sotrudnichestva-rossii-i-k itaya-v-tsentralnoy-az/

18 Материалы экспертного опроса, проведенного Институтом стран СНГ. URL: http://www.materik.ru/institute/about/

19 Там же.

20 Приводится по: Гордиенко Д.В. Оценка изменения уровня экономической безопасности России при реализации инициативы «Экономического пояса Шелкового пути» (экономическая кооперация и экономическое противоборство) // Национальные интересы: приоритеты и безопасность. 2017. Т. 13. Вып. № 4. С. 787—800.

21 Российская программа нейтрализации «афганской угрозы». URL: https:// pravdoryb.info/rossiyskaya-programma-neytralizatsii-afganskoy-ugrozy-113686.html

22 Материалы экспертного опроса, проведенного Институтом стран СНГ. URL: http://www.materik.ru/institute/about

23 Меморандум о договоренности между Российской Федерацией и Соединенными Штатами Америки о создании совместного центра обмена данными от систем раннего предупреждения и уведомлениями о пусках ракет. URL: http:// docs.cntd.ru/document/901762199

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.