CC BY
258
В. Р. Атнашев В. А. Овчинников
V. R. Atnashev V. A. Ovchinnikov
Индийский национализм и экстремизм: опыт для России
(политико-правовые аспекты)
>
о о
Indian Nationalism and Extremism: Experience for Russia (Political and Legal Aspects)
Атнашев Вадим Рафаилович
Северо-Западный институт управления — филиал РАНХиГС (Санкт-Петербург)
Доцент кафедры международного и гуманитарного права
Кандидат филологических наук vatnash@hotmail.com
Овчинников Валентин Алексеевич
Северо-Западный институт управления — филиал
РАНХигС (Санкт-Петербург)
Профессор кафедры конституционного права
Кандидат юридических наук, кандидат технических
наук, доцент
intlaw@szags.ru
Atnashev Vadim Rafailovich
North-West Institute of Management branch of the
Russian Presidential Academy of National Economy and
Public Administration (Saint-Petersburg)
Associate Professor of the Chair of International and
Humanitarian law
Ph. D. in Philology
vatnash@hotmail.com
Ovchinnikov Valentin Alexeevich
North-West Institute of Management branch of the
Russian Presidential Academy of National Economy and
Public Administration (Saint-Petersburg)
Professor of the Chair of Constitutional Law
Ph. D. in Juridical Science, Ph.D in Technical Science,
Associate Professor
intlaw@szags.ru
ключевые слова
Индия, экстремизм, терроризм, конфликт, политизация религии, индуизм, субкультура, асоциальная среда
мобилизация, далиты,
KEY woRDs
India, extremism, terrorism, conflict, politicisation of religion, mobilisation, Dalits, Hinduism, subculture, asocial environment
РЕФЕРАТ
Данная статья в основном посвящена проблеме национального радикализма и индуистского экстремизма в Индии. Связь политики и религии в независимой Индии стала представлять собой гремучую смесь, ставшую одной из причин эскалации ряда конфликтов в этой стране. Несмотря на некоторые законодательные изменения, в том числе 42-ю поправку к Конституции, индийское государство не создало механизмов разделения политики и религии. Тем более продолжение этого процесса стало невозможным ввиду ослабления позиций Индийского национального конгресса и прихода к власти религиозных радикалов. В статье необходимость разграничения политики и религии и опасность политизации религии проиллюстрированы примерами межобщинного насилия в разных штатах Индии. Прослеживаются некоторые параллели с современной Россией, и негативный опыт Индии может быть полезен для нашей страны, сталкивающейся с вызовами национализма, экстремизма и терроризма.
abstract
The paper considers mainly the issue of nationalist radicalism and Hindu extremism in India. In the independent India, the close connection between politics and religion became a detonating mixture that has been one of the main reasons for the escalation of some conflicts in that country. In spite of some legislative changes, inter alia, the 42th constitutional amendment, the Indian state didn't create mechanisms of separation between politics and religion. Moreover, the process has become impossible due to the weakening of INC and religious radicals taking the power. The authors illustrate a necessity to split politics and religion and a danger of the religion politicization with examples of inter-communal violence in different states of India. There are some parallels between India and
the modern Russia, and negative experiences of India could be useful for Russia who also clashes with challenges of nationalism, extremism and terrorism.
< >
о о
Переплетение этнических и религиозных противоречий обусловливает особую сложность в урегулировании многих конфликтов, особенно в Индии, где до сих пор существует кастовая система. Данная статья посвящена проблеме радикализма и религиозного экстремизма в этом крупнейшем государстве Южной Азии, а также некоторым урокам для современной России, которые можно извлечь из негативного опыта Индии.
В конце ХХ в. многие индийские интеллектуалы заговорили о том, что связь между религией и политикой подрывает устои демократии в стране и даже представляет главную угрозу территориальной целостности Индии. Действительно, на примере нескольких поколений политических деятелей с одной фамилией мы видим, какую опасность может представлять такая связь, хотя бы и в рамках одной религии.
Как известно, Махатма Ганди был убит в 1948 г. во время религиозной церемонии индусскими фанатиками из «Хинду Махасабха». Через 36 лет дочь Д. Неру Индира Ганди1 была застрелена своими телохранителями-сикхами, а в 1991 г. ее сын Раджив погиб в результате покушения, организованного боевиками из организации «Тигры освобождения Тамил Илама», которые являлись единоверцами Р. Ганди и боролись против сингалов-буддистов в Шри-Ланке.
Однако последствия этих убийств было совершенно различными, в том числе и в сфере права. Правительство Д. Неру в начале 1948 г. запретило индусские религиозные организации, причастные к покушению на М. Ганди. Лидеры этих организаций были приговорены судом к лишению свободы. В резолюции индийского Учредительного собрания предлагалось принять законодательные меры по предотвращению использования религии в политических целях, но никаких реальных шагов в этом плане предпри-
1 Не являлась родственницей М. Ганди, но его однофамилицей.
нято не было. Уже в 1949 г. был снят запрет на индусские организации, а их лидеры оказались на свободе.
Убийство же И. Ганди привело к сикхским погромам в Дели и окрестностях и гибели тысяч сикхов, включая детей и женщин. При этом, как считается, в организации погромов участвовали некоторые деятели Индийского национального конгресса. С другой стороны, жена одного из убийц И. Ганди, а также его отец, были избраны в Законодательное собрание штата Пенджаб [1, с. 150]. Примечательно, что, по высказанному в 1994 г. мнению одного из лидеров Индийского национального конгресса, сикха Беанта Сингха, сикхизм представляет собой «более реформированную и более радикальную индусскую религию» [2].
В 1976 г., после введения чрезвычайного положения, парламент страны принял 42-ю поправку к Конституции Индии, точнее к ее Преамбуле. Согласно этой поправке, «суверенная демократическая республика» стала также «светской» и «социалистической». Тем не менее, как показал опыт дальнейших десятилетий, государство не создало механизмов разделения религии и политики. Например, в декабре 1992 г. разрушение индусскими экстремистами мечети Бабура в городе Айодхья привело к индусско-мусульманской резне и гибели нескольких тысяч человек.
В 1993 г. очередная попытка Индийского национального конгресса (ИНК) внести изменения в законодательство касалась запрета любой партии и дисквалификации любого депутата парламента, если они будут призывать избирателей голосовать за них по религиозным соображениям или будут возбуждать неприязнь и ненависть к другим религиям и общинам [3]. Эта попытка была обречена на провал, так как ИНК имел меньшинство в парламенте, где значительный вес приобрела религиозно-политическая партия «Бхаратия джаната» (Индийская народная партия), считающаяся крайне националистической и клерикальной, видные чле-
ны которой принимали непосредственное участие в инциденте в Айодхье. Кроме того, и само индийское общество было далеко от секуляризации. По данным социологического опроса 1994 г., только 52% респондентов высказались в поддержку закона о лишении признания политических партий за использование религии [1, с. 154].
В Индии конца ХХ в. многие молодые люди после окончания средней школы, не имея возможности поступить в высшие учебные заведения в то же время не желая заниматься неквалифицированным и непрестижным трудом (прежде всего, земледелием), являются питательной почвой для экстремистских организаций, часто выступающих под религиозно-общинными лозунгами. Подобная ситуация в молодежной среде отчасти объясняет и недавние события на Ближнем Востоке, которые также называют «молодежные революции». При этом процесс санскритизации индуистского общества привел к изменению общей политической ситуации в Индии, что выражается, прежде всего, в приходе к власти партии «Бхаратия джаната».
После полувекового забвения лидеры индийских националистов из «Союза добровольных слуг родины» (Раштрия Сваямсевак Сангх) решили возродить концепцию хиндутвы, разработанную В. Д. Саваркаром, но сведя ее к серии лозунгов, таких как «Индуизм в опасности!», «Индуизм — это истинный секуляризм», «Один народ, одна нация, одна культура». Если Саваркар, взгляды которого характеризуют как «атеистический индуизм», отводил религии чисто обрядовую роль, то авторитетный лидер «Союза добровольных слуг родины» Л. К. Адвани предлагает назвать хиндутву «индийским национализмом» или «бескомпромиссным национализмом». Таким образом, хин-дутва подменяется индуизмом и национализмом. Более того, индусские жрецы в октябре 1992 г. создали комитет по выработке новой конституции Индии.
Однако националистические партии на религиозной основе стали возникать почти на полвека раньше, в уже обретшей независимость Индии.
Так, в 1951 г. возникла партия «Со- о юз индийского народа» (Бхаратия джан ^ сангх) во главе с Ш. П. Мукерджи, выдви- ^ нувшая программу «истинного национа- ^ лизма». Цель этой программы — отказ ^ от секулярного характера государства 'и обеспечение приоритета индусской о общины во всех сферах. Через неко- о торое время, в конце 1950-х гг., Союз < индийского народа приобрел союзни- ПР ка — упомянутый выше коммуналистский х военизированный «Союз добровольных 2 слуг родины», который также пропове- н довал «индусский национализм». При ^ этом активизация этих и других индус- щ ских организаций вызвала расширение деятельности мусульманских общинных группировок, например, Совета индийских мусульман, и христианских организаций, таких как Католический конгресс Кералы [4, с. 232].
Вообще, политизация религии таит в себе ряд опасностей, прежде всего опасность «установления контроля над личностью и подавление духа сопротивления социальному злу, психологическому насилию и экономическому гнету путем поощрения установки на признание существующего положения и... на отстранение от участия в общественных делах» [5, с. 166]. В современном мире произошло возрождение концепции «религиозных (мусульманских, православных и т. д.) государств, где духовенство занимает господствующие позиции и задает тон во всех сферах общества» [6, с. 109].
Многие религиозные деятели и движения занимаются политикой, часто стремясь установить тотальный контроль над обществом. В Индии подобные попытки усугубляются сохранением кастовой системы, которую сакрализует индуизм. Кроме того, сторонники жесткого конфессионального разделения создают опасные преграды и разобщенность между приверженцами разных религий, культивируя принадлежность к той или иной общине в ущерб гражданской идентичности. Такие догматики используют идеологическую мобилизацию, в первую очередь, в политических целях.
Необходимо разграничивать политику и религию, и последняя не должна
о подменять первую. Как справедливо
^ заметил арабский философ М. Аль-
^ Джабири, «политика движима интере-
ЕЗ сом и направлена на получение выгоды.
^ Религия должна быть свободна от этого, иначе она утратит свой дух. Религия
о объединяет, а не разделяет. Политика
со
о же действует там, где существует раз-< дор» [6, с. 172]. Поэтому, если религия != становится инструментом политики, она х приводит к раздору. Наглядной иллю-2 страцией этого является ситуация в Инн- дии в конце ХХ — начале XXI в. ^ Несмотря на высокий уровень разви-1= тия партийной системы Индии, массовая политизация там привела к «архаизации» политической жизни, когда выражение интересов отдельных групп происходит через кастовые ассоциации, этнолингвистические и племенные группировки. С другой стороны, на протяжении истории Индии как независимого государства отмечается «устойчивая тенденция к увеличению числа субъектов Индийской федерации начиная с создания союзных территорий и последующего преобразования в штаты», например, штатов Мизо-рал и Аруначалпрадеш [4, с. 254, 260].
Отметим, что в индийской христианской общине также периодически проявляются радикальные тенденции, свидетельствующие о радикализации всех религиозных общин Индии.
С одной стороны, индуистские политические партии по-разному стараются препятствовать христианскому прозелитизму. Так, в 1978 г. они внесли в парламент законопроект «О свободе религии», который предусматривал запрет обращения индусов в христианство и ислам, однако он был отвергнут парламентом.
С другой стороны, одной из причин негативного отношения к местным христианам в Индии является сепаратизм на-гов, исповедующих христианство, в штате Нагаленд. Когда-то в церквях штата даже вывешивались лозунги «Нагаленд для Христа!» [7, с. 63], т. е. речь шла о сепаратизме с религиозной окраской. В настоящее время наги-сепаратисты, называемые «подпольные наги», пытаются вербовать новых сторонников среди
своих единоверцев, взывая к их религиозным чувствам.
Кроме того, на религиозные трения накладываются социальные противоречия: до 60% христиан Индии происходят из касты неприкасаемых (далитов). В октябре 1985 г. Верховный суд Индии подтвердил законность указа президента страны «О списочных кастах» 1950 г., согласно которому далиты при переходе из индуизма в христианство теряли право на законодательно установленные льготы. В результате возникло «Движение за освобождение христиан-далитов», а высшее духовенство даже было вынуждено объявить 1990-е гг. десятилетием христиан-далитов.
В начале 1980-х гг. в Бихаре образовалась группа радикально настроенных католических священников, которая поставила цель кардинальным образом изменить положение далитов, но сделать это мирными средствами. Священники осуществляли различную деятельность в среде далитов: разъясняли им законы и гражданские права, боролись с неграмотностью, проводили демонстрации и забастовки. Однако это вызвало резкое недовольство кастовых индусов, особенно землевладельцев, которые стали разрушать миссионерские школы и сами миссии, при этом несколько священников было убито [8]. Подобные столкновения происходят и в некоторых других штатах страны.
Помимо этого, христианское радикальное движение возникло в общине рыбаков Кералы (800 000 человек) под влиянием идей «теологии освобождения», которые священники-радикалы восприняли в Латинской Америке, подкрепляя их ссылками на Библию.
В конце ХХ в. усилился индусский экстремизм, связанный с деятельностью ряда организаций и направленный против христианских проповедников, в том числе иностранцев. Отношения индусов и христиан сильно ухудшились в 1999 г., когда «Бхаратия джаната» возглавила коалиционное правительство. Если за период 1947-1998 гг. было зафиксировано 50 нападений на христианские церкви и школы, то в 1999 г. их было уже более 120 (по
данным Объединенного христианского форума по правам человека).
Только в 1999 г. произошло по различным данным от 90 до 150 атак на христиан, в основном в штатах Орисса и Гуджарат, где проживает особенно много христиан. Кроме того, именно в Гуджарате, где у власти находится партия «Бхара-тия джаната», произошли мусульманские погромы (почти 2000 погибших) при попустительстве главы штата Н. Моди1.
Большинство нападений были совершены членами «Баджранг Дал», молодежной радикальной индуистской организации. Примером зверств, совершенных экстремистами из «Баджранг Дал», является сожжение заживо австралийского миссионера Грехема Стейнза и двух его детей в 1999 г. в штате Орисса. В 2000 г. правительство этого штата ввело новый закон о свободе совести, в соответствии с которым лица, желающие перейти в другую религию, должны предварительно получить на это разрешение от полиции и местных властей. Там же, в результате погромов местных христиан в августе 2008 г. погибли более 80 человек, более 50 000 христиан стали беженцами2.
Примечательно, что другая индуистская националистическая организация — «Вишва хинду паришад» (Всемирный совет индусов) — на своем съезде в 1988 г. приняла постановление о необходимости возвращения России и русских в «лоно родной веры», т. е. индуизма3.
Многочисленные акты насилия как против христиан, так и против мусульман, совершаемые экстремистами, оставались безнаказанными прежде всего из-за попустительства властей: «Баджранг Дал» является активным союзником правившей партии «Бхаратия Джаната», остающейся у власти в ряде штатов. И в настоящее время не вызывает со-
1 См.: скосырёв в. Индийскую оппозицию уличили в заговоре // Независимая газета. 26.11.2009.
2 URL: http://www.portal-credo.ru/site/?act= news&id=85881.
3 Вишва_хинду_паришад [Электронный ре-
сурс]. URL: http:// http://ru.wikipedia.org/wiki.
(Дата обращения: 15.06.2012).
мнения связь индийских националистов о и экстремистов с определенной частью ^ правящей элиты на разных уровнях. АР
Например, одиозный лидер экстре- Е^ мистской организации «Шив Сена» (Ар- ^ мия Шивы)4 в Мумбае (Бомбее) Б. Таке-рей не только является ее основателем о в 1966 г., но через принадлежавшую ему о газету неоднократно провоцировал напа- < дения на мусульман и подстрекал своих ^ сторонников к погромам. При негласной х поддержке правоохранительных органов АК и ряда политиков он долгое время кон- н тролировал местную киноиндустрию, ^ театры, весь местный бизнес, занимаясь щ фактически рэкетом и навязыванием индуистской радикальной идеологии. Подобная деятельность позволяет также говорить о криминальной составляющей индуистских экстремистских организаций в Мумбае, как и в ряде других регионов.
Более того, погибший глава Государственного антитеррористического комитета Индии Хемант Каркаре, несмотря на сильное политическое давление, провел расследование, в ходе которого обнаружил тайные связи между индийскими военными и индуистскими террористическими группировками. Как установил Х. Каркаре, правые индуистские группировки причастны к взрывам экспресса «Самджаута» (февраль 2007 г.) и в Малегаоне (октябрь 2008 г.), которые были организованы таким образом, чтобы подозрения пали на мусульман. Он также раскрыл причастность офицеров индийской военной разведки к терактам, совершение которых было приписано мусульманам. Не удивительно, что в первые же часы нападения на Мумбай в ноябре 2008 г. Хемант Каркаре был застрелен боевиками5. Лишь в ноябре 2011 г. на свободу вышли семеро мусульман, обвинявшихся в подрыве взрывного устройства в 2006 г. в городе Малегаон (штат Махараштра). Их освобождение состоялось после того, как лидер индуистов
4 URL: http://ru.wikipedia.org/wiki/l±^B_ сена.
5 URL: http://www.peoples.ru/state/police/ hemant_karkare.
о Асимананда сознался, что к взрыву бы-
^ ла причастна вооруженная индуистская
^ группировка правого толка1.
ЕЗ Таким образом, к Индии вполне
^ применимо следующее определение религиозного радикализма: «Это идео-
о логическая доктрина и основанная на
со
о ней социально-политическая практика, < которые характеризуются нормативно-сЕ ценностным закреплением идеологи-х ческого, политико-мировоззренческого 2 и даже вооруженного противостояния» — н- мира «истинной веры» по отношению ^ к внешнему миру и к миру «неистинной с веры» внутри конкретной религии — «и требуют абсолютного социального контроля и мобилизации своих сторонников» [9, с. 24].
В целом, представляется возможным провести некоторые сравнения ситуаций в Индии и в странах бывшего СССР, в том числе в России, где, с одной стороны, церковь усиливает свое влияние на власть в политике, а с другой — политические силы еще более активно задействуют религиозный фактор в своих целях. Неизбежно общество сталкивается с проявлениями религиозного радикализма и экстремизма, а иногда и терроризма.
Неожиданная связь прослеживается от индуистского фундаментализма к православному русскому национализму. Так, автор учебного пособия для молодежной националистической организации «Ассоциация Витязей» монархист Владимир Ларионов, индолог по образованию, положительно оценивает идеологию партии «Бхаратия Джаната», к которой примыкает «Баджранг Дал». Как и молодежь из «Баджранг Дал», «Витязи» учатся обращению с оружием, рукопашному бою, дают присягу и стремятся стать «героями». Закономерно, что главный европейский террорист А. Б. Брейвик заявлял о своей поддержке «Санатана Дхармы», т. е. индийского национализма2.
1 Отчет 2012 г. «Амнести Интернешнл». Режим доступа: http://files.amnesty.org/air12/ air_2012_full_ru.
2 URL: http://ibnlive.in.com/news/norwegian-killers-manifesto-supports-hindutva/170496-3.
Следует иметь в виду, что националистическое движение «Народный Собор», тесно связанное с этой ассоциацией и с Всероссийским монархическим центром3, под своей «эгидой» координирует деятельность более 600 военно-патриотических клубов по всей России. Сопредседателем «Народного Собора» является Олег Кассин, бывший глава московского РНЕ (запрещенная организация «Русское национальное единство») и в 2000 г. уполномоченный одиозного кандидата в президенты А. Баркашова.
Озабоченность вызывают не только некоторые российско-индийские параллели, но и националистический характер идеологии «Народного Собора», несовместимой с конституционным строем современной России. Достаточно привести один из так называемых «декретов национальной диктатуры»4: «Пересмотреть все международные соглашения, выйти из договоров, по которым выгода для России сомнительна»5. Реализация некоторых других предложений, сопряженных с массовыми нарушениями прав человека и этноцидом, неминуемо вызовет эскалацию этнополитических конфликтов и приведет к распаду Российской Федерации.
Наконец, социологами отмечено, что в современной России агрессивная молодежь уходит из православия. Опасность состоит в том, что значительная ее часть видит выход не только в радикальном национализме, но и в национал-социализме (неофашизме), которые, как ей кажется, воспитывают воинственную личность и формируют определенную среду со стремлением к милитаризации, дисциплине, физической подготовке, экспансии, агрессии, групповой солидарности и т. п. Часть этих признаков имеет прямое отноше-
3 Координатором «Народного Собора» является председатель Всероссийского монархического центра Николай Лукьянов.
4 Переход от республики к монархии планируется именно в форме «национальной диктатуры». Например, см.: http://www.monar-chruss.org; http://mosnarodsobor.ru.
5 URL: http://mosnarodsobor.ru/?page=/ news&id=535.
ние к криминальной субкультуре, асоциальной среде.
Таким образом, пример Индии, как и ряда других многонациональных и поликонфессиональных государств, показывает опасность процесса политизации религии, с которым непосредственно связано и создание партий на религиозной основе. В связи со всем вышесказанным неприемлемыми представляются известные попытки изменения действующего законодательства России в данной области.
По нашему мнению, в основе современных этнополитических и этноконфес-сиональных конфликтов, в том числе в Индии, лежат не «столкновения цивилиза-
ций», но различные противоречия, преж- о
де всего экономические и политические, ^
между центральной и местными элитами, ^
которые используют этнический и кон- Е^
фессиональный факторы как средства ^ мобилизации. Питательную среду для
экстремизма формируют непродуман- о
ная демографическая политика, сильное о
социальное расслоение, безработица, <
коррупция и другие социальные болез- ^
ни. С другой стороны, систематическое х
нарушение прав национальных и рели- 2
гиозных меньшинств, игнорирование их н
законных требований, дискриминация ^
неизменно приводят к напряженности, щ радикализации и часто — к развитию конфликта.
Литература
1. Клюев Б. И. Религия и конфликт в Индии. М., 2002.
2. The Times of India. 18.04.1994.
3. The Hindustan Times. Delhi. 21.08.1993.
4. Новейшая история стран Азии и Африки. Ч. 2. М., 2001.
5. Фарах с. Политизация религии и религиозность политики // Диалог и партнерство цивилизаций: межконфессиональное и кросскультурное измерения. М., 2010. С. 162-174.
6. Яковец ю. Роль и ответственность религий в становлении интегрального социокультурного слоя // Диалог и партнерство цивилизаций: межконфессиональное и кросскультурное измерения. М., 2010. С. 107-121.
7. Elvin V. Nagaland. Shillong, 1961.
8. The Times of India. 16.06.1980.
9. Бекбосынова с. с. Исламский фактор и терроризм в современном мире. Политологический анализ: Автореф. дисс. ... канд. полит. наук. М., 2007.
References
1. Kluev B. I. Religion and the conflict in India. M., 2002.
2. The Times of India. 18.04.1994.
3. The Hindustan Times. Delhi. 21.08.1993.
4. The contemporary history of the countries of Asia and Africa. Part 2. M., 2001.
5. Farakh s. Politization of religion and religiousness of policy // Dialogue and partnership of civilizations: interfaith and cross-cultural measurements. M., 2010. P. 162-174.
6. Yakovets Yu. Role and responsibility of religions in formation of an integrated sociocultural strata// Dialogue and partnership of civilizations: interfaith and cross-cultural measurements. M., 2010. P. 107-121.
7. Elvin V. Nagaland. Shillong, 1961.
8. The Times of India. 16.06.1980.
9. Bekbosynova s. s. Islamic factor and terrorism in the modern world. Politological analysis // Dissertation abstract. M., 2007.
