CC BY
38
/Александр Маточкин
Индивидуальные особенности квантитативности несенного стиха печорских сказителей
Александр Александрович Маточкин
Санкт-Петербургский государственный университет amatochkin@yandex.ru
В стиховедческих работах по фольклорному (русскому народному) стиху последний рассматривается в рамках тонической [Гаспа-ров 1978] или стопной [Бейли 2001] теорий, предстает равноакцентным, хореическим и т.д. Однако эти разработки относятся не к самому стиху фольклора, а к стиху его печатных публикаций. Если же говорить о фольклорном стихе как таковом, то это стих, существующий не в графической, а в устной — зачастую песенной — форме. При наблюдении над этой формой, т.е. при анализе звукозаписей фольклора, появляется возможность говорить о такой черте народного стиха, как равнодолготность. Долготное равенство стихов достигается посредством квантитативности, т.е. количественного различения слогов.
В истории исследования фольклорного стиха уже делались попытки учитывать его песенную, вокальную природу. Эти разработки рассматриваются в рамках «музыкальной» теории, которая считается одной из основных теорий русского народного стиха (наряду со «стопной» и «чистотонической») [Штокмар 1952: 78-103; Гаспаров 1978: 8]. «Музыкальная» теория «рассматривает русский стих как равнодолготный: мерой стиха является напев, под который подводятся все слоги текста» [Гаспаров 1978: 8]. Эти
идеи были высказаны в исследованиях Ф.Е. Корша [Корш 1896: 1-8] и Н.С. Трубецкого [Трубецкой 19876: 371-372], а также в соответствующих статьях словаря А.П. Квятковского1 [Квятковский 1966].
«Музыкальную» теорию критиковали за то, что она «очень мало считалась с фактами реальных (зафиксированных) напевов» [Гаспаров 1978: 8-9; 1997а: 280]. В частности, это касается Корша, утверждавшего, что «плясовой стих лежит в основе стиха эпического» [Корш 1896: 8]. То, что концепция Корша была умозрительной и расходилась с реальными фактами фольклора, убедительно доказывает М.П. Штокмар [Штокмар 1952: 81-97]. Трубецкой также указывал, что «ритм былинных музыкальных фраз не имеет ничего общего с тем ритмом, который a priori сконструировал Ф.Е. Корш» [Трубецкой 1987а: 352; 1987б: 371]. Трубецкой, однако, поддерживает мысль о том, что в народном русском стихосложении «играют роль <...> и количественные различия (долгота и краткость)» [Трубецкой 1987б: 371].
К сожалению, эта идея Корша-Трубецкого не нашла развития в последующих стиховедческих изысканиях. Между тем направление, заданное «музыкальной» теорией, как кажется, позволяет наиболее адекватно анализировать звучащие фольклорные тексты. А именно к анализу этих текстов побуждают нас давно зарекомендовавшие себя в фольклористике «антропологические» настроения, когда исследовательский интерес направлен не столько на фольклорный текст с его свойствами, сколько на человека с его навыками порождения этого текста [Лорд 1994; Путилов 1998]. Работая с народными стихами в том виде, в котором они явлены в традиции (а это чаще всего пение), невольно соглашаешься с утверждением Трубецкого, что к русскому народному стихосложению «нельзя подходить с теми метрическими понятиями, с которыми мы привыкли оперировать в "искусственной" поэзии» [Трубецкой 1987б: 371].
Актуализация «музыкальной» теории не означает отмены двух других теорий. Речь здесь может идти о разных углах зрения на один и тот же объект. Кроме того, можно говорить и о разных объектах исследования. Печатные публикации фольклора являются фактами письменной литературы, представляя собой своеобразного двойника собственно народной поэзии, бытующей (или бытовавшей), повторюсь, по преимуществу в устном и чаще всего в песенном виде. Весьма существенным в этой
1 Заметим, что Квятковский распространял принцип изохронности и на литературный стих. Данное же исследование ограничивается рамками фольклорного песенного стиха.
связи видится замечание М.Л. Гаспарова о том, что он разбирал «не ритмику фольклорного стиха как такового, а только ритмику его записей XIX в.» [Гаспаров 19976: 131].
Если объектом исследований фольклорного стиха становятся звукозаписи, это естественно требует новых приемов описания и анализа. В частности, встает задача исследования квантита-тивности. Для определения последней нам нужно ввести понятие сегмента. Сегмент — это фрагмент напева, занятый одним слогом более чем в 75 % стихов данного произведения. Так, если линию напева, одинаковую для всех стихов, поделить на сегменты из расчета «один сегмент — один слог», то в некоторых стихах отдельные сегменты могут вместо нормативного одного слога вмещать в себя два. В некоторых стихах сегменты могут вмещать только половину слога, когда один слог занимает сразу два сегмента. Отношения между слогами, занимающими половину сегмента, целый сегмент или два сегмента, описываются в терминах долготы / краткости, т.е. квантитатив-ности. Ср. у Трубецкого: «Слог, совпадающий с морой, мы называем кратким, а слог, покрывающий собой целый димор [т.е. две моры. — А.М.], мы называем долгим» [Трубецкой 1987б: 372].
Такое пропевание / произнесение двух слогов за время одного не раз отмечалось теми, кто воспринимал фольклорные тексты вживую. Возьмем, к примеру, описание «обыкновенного эпического размера» у А.Ф. Гильфердинга: «Большинство наших сказителей позволяют себе в хореическом стихе две вольности, которые, впрочем, мало заметны при пении былины: именно <...> в средине [стиха. — А.М.] иногда вместо хорея употребляют дактиль; но как при этом два краткие слога сливаются в произношении, то хореический каданс от того не теряется» [Гильфердинг 1873: XXXVI].
Иногда собиратели и исследователи обозначают долготные различия слогов графически. Так, А.Д. Григорьев пользуется дужкой над двумя слогами, которая «указывает на то, что эти два слога были пропеты короче других, за один» [Григорьев 1904: 375]; Трубецкой над долгими слогами ставит черту [Трубецкой 1987б: 374].
Еще А.Х. Востоков говорил о неразличении в обыденной русской речи долготы и краткости [Востоков 1817: 97, 98]. Однако при описании художественной формы песенного стиха различение слогов по количественному признаку представляется весьма уместным, поскольку — как будет показано ниже при сравнении квантитативности трех печорских сказителей — умение уравнять по долготе разносложные строки является неотъемлемой чертой песенно-поэтической техники сказителя.
Для исследования квантитативности будем применять табличный анализ, который состоит в следующем1. Каждому стиху песенного текста соответствует строка таблицы, ячейки которой заняты слогами этого стиха. Сколько слогов в стихе песни, столько ячеек в соответствующей строке таблицы. Причем изначально учитываются и «музыкальные» слоги: огласовки (вставка гласного после согласного), распевы (вставка гласного после гласного) — и паузы2. Обратимся к примеру (см. табл. 1).
Таблица 1
Пример табличной передачи песенного стиха
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
20 не ту ман ви дит в по ле ко лы ы ба а а йи эт сэ / 16
21 ви дит ез дит бо га тырь за ба въ ля а а йи / тсэ 15
22 он кверь ху то стре э лоч ку по о стре / ли э ват 14
23 на сы ру зем лю стрел ку не у у ра / ни э ват 14
24 на ле ту е ту стре лоч ку по от хва / ты э ват 14
25 на од ном то ко ле ни дёр жит че ръ не ль не чь ку / 16
20 0,2 0,3 0,35 0,5 0,6 0,38 0,57 0,4 0,3 0,2 0,61 0,1 0,2 0,6 0,4 0,5 0,56 6,56
21 0,2 0,3 0,37 0,5 0,6 0,4 0,55 0,5 0,3 0,2 0,57 0,2 0,1 0,5 0,6 0,77 6,31
22 0,43 0,45 0,4 0,5 0,44 0,1 0,54 0,4 0,4 0,1 0,51 0,52 0,5 0,4 0,76 6,44
23 0,3 0,3 0,34 0,4 0,4 0,52 0,52 0,4 0,3 0,2 0,48 0,47 0,5 0,3 0,76 6,27
24 0,4 0,2 0,47 0,5 0,5 0,54 0,48 0,4 0,3 0,1 0,48 0,67 0,4 0,4 0,8 6,57
25 0,2 0,2 0,45 0,4 0,5 0,4 0,2 0,2 0,4 0,4 0,2 0,4 0,48 0,5 0,5 0,5 0,57 6,33
В табл. 1 даны стихи 20—25 былины «Илья Муромец и Сокольник» Е.П. Чупрова [Былины Печоры 2001: 380]3. В нижней части таблицы даются абсолютные физические долготы (в секундах) соответствующих слогов, а в последнем столбце нижней части — целых стихов4. Таблица показывает, что стихи одной старины песенного типа примерно равны по занимаемому ими физическому времени (в среднем 6,41 сек.5). Такой разброс
1 Данный прием разработан автором статьи. Похожий способ анализа представлен у М.А. Лобанова [Лобанов 2007: 28, 29].
2 При проведении дальнейших измерений эти слоги могут не учитываться, но их длительность включается в «основной» слог.
3 Звук: Грампластинка Д-025677, № 1.
4 Цифры получены с помощью программы Go[dWave.
5 Если общую длительность 187 стихов былины Чупрова (19,8 мин.) разделить на количество стихов, то получим 6,11 сек. Разница с тем результатом, который мы имеем для стихов 20-25 (6,41 сек.), объясняется тем, что Чупров в процессе пения незначительно убыстряет темп, так что к концу былины его стихи длятся уже 6 сек. и менее.
долгот — 6,27 сек. в стихе 23 и 6,57 сек. в стихе 24 — не является, на мой взгляд, существенным. Налицо явное стремление сказителя соблюсти, насколько это физически возможно, определенную долготную меру стиха, почему мы и говорим о равнодолготности последнего. Количество слогов в стихах (без учета «музыкальных») показано в последнем столбце верхней части таблицы — оно, как видим, неодинаково. Таблица отражает, как соотносятся по долготе слоги разных стихов: столбцы 1 и 2 могут заполняться двумя краткими слогами или одним долгим (как в стихе 22); столбец 7 может заполняться одним долгим слогом или двумя краткими (как в стихе 25) и т.д.
И Корш, и Трубецкой оперировали долготой абсолютной. Такой подход уместен в случае плясового и частушечного стиха. Но часто, как, например, в данном случае с былинным стихом, уместно говорить о долготе относительной, при которой сегменты могут разниться по физическому времени, а слоги соотносятся как долгие / краткие только в рамках того или иного сегмента. О различении долгих и кратких слогов в отдельно взятой поэтической строке, как в античной метрике или нотной записи, речь в таком случае не идет. Это только вертикальная квантитативность. Относительная долгота измеряется не долями, но сегментами, выделяемыми на основе главного слогового варианта стиха.
Замечу, что слоги в столбцах, всегда занятых одним слогом (например, в столбце 4 табл. 1), не будут в предлагаемой терминологии ни долгими, ни краткими, поскольку они не соотносятся ни с двумя слогами, ни с половиной слога какого-нибудь другого стиха этого же текста. Относительный характер долготы в нашем понимании выражается в том, что один и тот же слог может быть долгим и кратким одновременно. Если, например, в трех смежных стихах слоги относительно друг друга расположены так, как показано ниже, то слог 2 будет кратким относительно слога 1 и одновременно долгим относительно слогов 4 и 5.
1
2 3
4 5 6
Табличный метод представления поющегося текста позволяет в доступной форме увидеть временное равенство стихов, а также то, за счет чего это равенство достигается (вставки огласовок, распевов, растягивание и укорачивание слогов). Среди других методов отражения на письме реалий песенной речи
[Трубецкой 1987б; Корш 1896] (особенно здесь сильна фонетическая запись [Богданова, Игнаткина 1995; Овчаренко, Скре-лин 1995] и, конечно, нотная) табличный метод выделяется наглядностью и простотой.
Дальнейший разговор о квантитативности народного стиха пойдет на примере трех печорских старин — «Илья Муромец и Сокольник» Е.П. Чупрова (187 стихов), «Добрыня и Алеша» В.И. Лагйева (285 стихов) и «Дюк Степанович» В.Г. Вокуева (253 стиха) [Былины Печоры 2001: 379-384, 372-378, 389— 396]1. Каждый из этих сказителей слагает свои стихи на свой напев. Напев един для всех строк, что обеспечивает их равно-долготность. Напевы индивидуальны, но все они (и, соответственно, стих каждого сказителя), с определенными оговорками, которые будут сделаны ниже, делятся на 12 сегментов. Напомню, что сегмент — это фрагмент напева, занятый одним слогом более чем в 75 % стихов данного произведения. Столбцы табл. 2 и обозначают эти 12 сегментов (1, 2, 3 и т.д.), а также затакт (0). В поделенном таким образом песенном стихе старин было рассмотрено, как тот или иной сегмент заполняется: половиной слога (0,5), одним слогом (1), двумя (2), более чем двумя (>2) или не заполняется (0)2. Строки таблицы обозначают эти пять типов заполнения сегмента.
Далее было подсчитано процентное соотношение этих типов заполнения сегмента. Ячейки таблицы указывают количество стихов (в процентах от общего числа стихов старины), в которых соответствующий сегмент заполнен соответствующим типом (одним, двумя слогами и т.д.).
Рассмотрим верхнюю часть таблицы, отведенную для стиха Чупрова. Нулевой сегмент (затакт) в 98 % стихов не заполнен, в 1 % стихов заполнен одним слогом. Первый сегмент в 87 % стихов заполнен одним слогом, а в 13 % стихов заполнен половиной слога. Такие же данные для второго сегмента (ведь в 13 % стихов сегменты 1 и 2 покрыты одним и тем же слогом). Третий сегмент в 78 % стихов занят одним слогом, в 21 % — двумя, и в 1 % стихов этот сегмент занят более чем двумя слогами. Четвертый сегмент во всех стихах Чупрова занят одним слогом. И так далее.
Помимо равнодолготности таблица отчасти отражает и специфическую песенную акцентность. Отмеченные заливкой
Все три старины были записаны 15 октября 1965 г. в Москве на ВСГ «Мелодия»: грампластинки соответственно — Д-025677, № 1; Д-024791-024792, № 1; Д-025678, № 1 [Былины Печоры 2001: 526-527].
Отметим, что в данном описании мы опускаем слоги-распевы и слоги-огласовки, длительность которых прибавляется к тому «основному» слогу, к которому эти «музыкальные» слоги относятся.
Таблица 2
Процентное соотношение типов слогового заполнения сегментов у печорских сказителей
^-чсегменты кол-во 0 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
Чупров — 187 стихов
0 98 0 0 0 0 0 0 0 0 0 0 0 0
0,5 0 13 13 0 0 0 0 0 0 0 0 0 0
1 1 87 87 78 100 98 100 85 99 99 96 94 100
2 0 0 0 21 0 2 0 14 0 1 4 5 0
>2 0 0 0 1 0 0 0 1 1 0 0 1 0
Лагеев — 285 стихов
0 98 8 0 0 0 0 0 0 0 0 0 0 0
0,5 0 0 0 0 1 1 0 0 0 0 0 0 0
1 1 91 84 44 99 78 94 64 98 85 100 100 100
2 0 1 16 52 0 20 5 33 2 13 0 0 0
>2 0 0 0 4 0 1 1 3 0 2 0 0 0
Вокуев — 253 стиха
0 96 0 0 0 0 0 0 0 0 0 0 0 0
0,5 0 0 0 0 0 0 0 0 0 0 0 0 0
1 4 100 91 79 100 97 100 93 99 92 100 99 100
2 0 0 9 20 0 3 0 6 0 3 0 1 0
>2 0 0 0 1 0 0 0 1 0 5 0 0 0
сегменты ощущаются выделенными (акцентными). Заметим, что такая выделенность слогов песни отлична от ударности слогов непесенной речи.
Рассуждая о равнодолготности фольклорного стиха, обратимся к такой фольклорной универсалии, как вариативность. Основной (более 75 %) вариант слогового наполнения каждого сегмента, согласно данному определению, это один слог. Другие варианты при таком описании являются дополнительными. Вариативность заполнения сегментов отражается на колебании слогового объема стихов. 11-сложный стих возникает за счет того, что в некотором месте стиха один слог занимает сразу два сегмента; 13-сложный объем стиха означает, что в каком-то сегменте вместо одного слога произносится два1. За счет
1 В терминологии Трубецкого такой сегмент именовался бы «распущенным» [Трубецкой 1987б: 372].
такого квантитативного соотнесения слогов внутри сегментов вариации слогового объема стиха не нарушают его 12-сегмент-ной схемы.
Приведем примеры различных вариантов стиха из старины Чупрова (места текста, в которых происходит слоговая вариативность, выделены курсивом): 12-сложжный (основной) вариант стиха (один сегмент равен одному слогу): «Да не серой-от волк тут не прорыскивал» (стих 7); 11-сложный вариант (на 1-й и 2-й сегменты приходится один слог): «Там жили на заставЫ богатЫри» (стих 3); 13-сложжный вариант (3-й сегмент занят двумя слогами): «Каравулили-хранили стольнёй Киев-град» (стих 4); 14-сложный вариант (7-й и 11-й сегменты заняты двумя слогами): «Не далёко от Киева — за двенадцеть-то вёрст» (стих 2). Соответственно, если три и четыре сегмента будут вместо одного слога заняты двумя, то получится 15- и 16-слож-ник. Редкий пример 16-сложного варианта (двумя слогами заняты 3-й, 7-й, 10-й и 11-й сегменты): «Кабы Мишки Торот-нишку цяшки-ложки ему мЫть» (стих 48).
Интересным представляется анализ процентного соотношения разных типов стихов в той или иной старине. Так, в старине Г.В. Вокуева «Дюк Степанович» 59 % стихов представляют собой 12-сложный (основной) вариант (один сегмент равен одному слогу): «Как во той-де во Нижной Малой ГалицЫ» (стих 1); в 19 % стихов 3-й сегмент занят двумя слогами (13-сложник): «Как ы^е' того скоре да он преставилсэ» (стих 4); 4 % стихов — также 13-сложный вариант, но двумя слогами занят уже 7-й сегмент: «Посмотреть мне там злЫх полениц уда-лыйх» (стих 18). Остальные варианты (всего 30) встречаются в одном-двух стихах.
На основе приведенной табл. 2 произведем сравнительный анализ стиха всех трех сказителей по признаку заполнения сегментов. Стих трех старин выказывает значительное сходство, что, возможно, объясняется жанровым и территориальным единством текстов. В сегментах 4, 6, 8, 10, 11 и 12 односложие почти не нарушается. В тех сегментах, где вместо одного слога сказитель вставляет два, также наблюдается сходство. Наиболее часто «роспуску» подвергается сегмент 3 (у Лагеева — в 52, у Чупрова — в 21, у Вокуева — в 20 % стихов). В этом месте сталкиваются акцентные сегменты (3-й и 4-й); вставка здесь слога устраняет это столкновение. Также сравнительно часто «распущены» сегменты 7-й (у Лагеева — в 33, у Чупрова — в 14, у Вокуева — в 6 % стихов) и 5-й (у Лагеева — в 20, у Чупрова — в 2, у Вокуева — в 3 % стихов). У Лагеева и Вокуева также двусложными бывают 2-й и 9-й сегменты (у Лагеева — в 16 и 13 % стихов, у Вокуева — в 9 и 3 %). Заметим, что проценты всегда
больше у Лагеева; таким образом, его стих более многосложен, более громоздок, чаще всего отходит от 12-сложника.
Здесь следует сделать существенное замечание. Вариант, который достигает или превышает 25-процентный порог, надо считать структурным вариантом и отличать от варианта, который не достигает этого порога. В наших примерах структурными вариантами будут одно- и двусложное заполнение 3-го и 7-го сегментов в стихе Лагеева. В случае Чупрова и Вокуева мы можем говорить о 12-сегментной структуре, поскольку все 12 сегментов у этих сказителей более чем в 75 % стихов заняты одним слогом; все другие типы заполнения сегментов будут описываться как отступления от этого основного варианта. Особенность же лагеевского стиха в том, что в случае 3-го и 7-го сегментов таких основных вариантов два, так что сама структура стиха становится 12-14-сегментной. В данной статье 12-сегментная сетка для стиха Лагеева была выбрана лишь для удобства сравнения со стихом двух других сказителей.
Итак, и по своей структуре, и по вариативности стих Лагеева отличается в сторону большего количества слогов. Заметим, что и напев Лагеева гораздо протяжнее, чем у Чупрова и Воку-ева. В физическом времени стих Лагеева в среднем занимает 10,31 сек. (его 285 стихов длятся 48 мин. 57 сек.), в то время как стих Вокуева в среднем занимает 6,43 сек. (его 253 стиха длятся 27 мин. 8 сек.), а стих Чупрова в среднем занимает 6,14 сек. (его 187,5 стихов длятся 19 мин. 12 сек.).
Самым ярким отличием стиха Лагеева является двусложное заполнение третьего сегмента более чем в половине стихов, так что между третьим и четвертым акцентированными сегментами вставляется еще один неакцентированный, и тогда вся структура стиха становится 13-сегментной. Однако заметим, что это отличие стиха Лагеева лишь количественное, ибо двусложное заполнение третьего сегмента нередко встречается и у Чупрова с Вокуевым (в 21 и 20 % стихов соответственно).
В свою очередь, стих Чупрова имеет несколько качественных отличий, что может быть объяснено тем, что этот певец представляет близкую, но все же отдельную локальную традицию: в то время как Лагеев и Вокуев — из Усть-Цильмы, Чупров — родом с Пижмы. Усть-цилемская и пижемская традиции, несмотря на родство и соседство, имеют свои отличия, которые можно наблюдать даже в наши дни, правда уже на материале лирики, а не эпоса.
К качественным отличиям стиха Чупрова относится то, что 1-й и 2-й сегменты, короткие по физическому времени, довольно
часто (в 13 % стихов) покрыты одним слогом. Подобное не встречается в стихе усть-цилемских сказителей. 10-й и 11-й сегменты у Чупрова, напротив, растянуты в физическом времени, так что 11-й сегмент ощущается не менее выделенным, чем 10-й и 12-й. Такая особенность стиха позволяет Чупрову в ряде случаев (в 4 и 5 % стихов) вставлять в 10-м и 11-м сегментах два слога вместо обычного одного, что опять же не делают Лагеев и Вокуев.
Надо сказать, что для удобства восприятия таблицу пришлось в ряде мест упростить. Например, это относится к тем случаям, когда сегмент занят более чем двумя слогами. Дело в том, что, вставляя слоги, превышающие тот слоговой объем, который диктует сегментная структура стиха, сказитель может идти двумя путями. Первый — произносить эти слоги быстрее обычного, втискивая в сегмент вместо стандартного одного два, три и даже четыре слога, так что слог будет занимать половину, треть или четверть сегмента. Помимо такого дробления структуры стиха есть и принципиально другой путь — расширение структуры стиха за счет вставки неструктурных дополнительных сегментов: обычное течение стиха в определенном месте как бы прерывается, вставляется нужное количество слогов, а потом продолжается прерванное. При дроблении структуры стиха его физическое время остается неиз-менным1, при расширении — увеличивается. Так, Чупров пользуется первым способом, соблюдая равное время стихов и произнося слоги быстрее обычного. Вокуев, напротив, склонен в некоторых случаях (например, после 9-го сегмента) расширить стих вставкой дополнительных сегментов. Такие вставки сегментов не нашли отражения в настоящей таблице, а вставленные слоги считались относящимися к предыдущему сегменту.
Итак, предлагаемый в статье анализ квантитативности стиха печорских сказителей, на наш взгляд, весьма убедительно показывает уместность применения принципов «музыкальной» теории при изучении устного песенного стихосложения. Интересно было бы предлагаемый в статье подход применить при исследовании иных — в жанровом и локальном плане — песен-но-поэтических фольклорных практик, благо имеющиеся объемы аудиозаписей фольклора позволяют это сделать.
1 О незначительном колебании физической протяженности стихов уже говорилось выше. Повторимся, что такие микроколебания в доли секунд не являются существенными при определении стиха печорских сказителей как равнодолготного.
Библиография
Бейли Дж. Былинные размеры Т. Г. Рябинина в записи А.Ф. Гильфердинга // Бейли Дж. Избранные статьи по русскому народному стиху. М.: Языки русской культуры, 2001. С. 227-271.
Богданова Я.В., Игнаткина Л.В. Опыт фонетического описания звукозаписей печорских былин // Эпические традиции: Материалы и исследования (Русский фольклор. Т. 28) / Отв. ред. Т.А. Но-вичкова. СПб.: Наука, 1995. С. 244-257.
Былины Печоры. СПб.: Наука; М.: Классика, 2001. (Свод русского фольклора. Т. 2).
Востоков А.Х. Опыт о русском стихосложении. СПб.: Морская тип., 1817.
Гаспаров М.Л. Русский былинный стих // Исследования по теории стиха. Л.: Наука, 1978. С. 3-47.
Гаспаров М.Л. К географии частушечного ритма // Гаспаров М.Л. Избранные труды: В 3 т. М.: Языки русской культуры, 1997а. Т. 3: О стихе. С. 279-289.
Гаспаров М.Л. Русский народный стих в литературных имитациях // Гаспаров М.Л. Избранные труды: В 3 т. М.: Языки русской культуры, 1997б. Т. 3: О стихе. С. 54-131.
[Гильфердинг 1873] Онежские былины, записанные А.Ф. Гильфер-дингом летом 1871 года. СПб.: Тип. Имп. Акад. наук, 1873. (Глава «Олонецкая губерния и ее народные рапсоды»).
[Григорьев 1904] Архангельские былины и исторические песни, собранные А.Д. Григорьевым в 1899-1901 гг. М.: Университетская тип., 1904. Т. 1.
КвятковскийА.П. Поэтический словарь. М.: Сов. энциклопедия, 1966.
Корш Ф.Е. О русском народном стихосложении: 1. Былины // Известия Отделения русского языка и словесности Имп. Акад. наук. СПб.: Тип. Имп. Акад. наук, 1896. Т. 1. Кн. 1. С. 1-45.
Лобанов М.А. Стих былины. Метрика — Семантика — Генезис. СПб.: РИИИ, 2007.
Лорд А. Сказитель. М.: Восточная литература РАН, 1994.
Овчаренко Е.Б., Скрелин П.А Акцентно-мелодическая структура и вокализм былинного стиха // Эпические традиции: Материалы и исследования (Русский фольклор. Т. 28) / Отв. ред. Т.А. Но-вичкова. СПб.: Наука, 1995. С. 238-243.
Путилов Б.Н. Эпическое сказительство. М.: Восточная литература РАН, 1998.
Трубецкой Н.С. К вопросу о стихе русской былины // Трубецкой Н.С. Избранные труды по филологии. М.: Прогресс, 1987а. С. 352358.
Трубецкой Н.С. О метрике частушки // Трубецкой Н.С. Избранные труды по филологии. М.: Прогресс, 1987б. С. 371-390.
Штокмар М.П. Исследования в области русского народного стихосложения. М.: АН СССР, 1952.
